148. О милостыне

Не знаю, кто из нас так много нагрешил, так тяжко оскорбил Бога, что Господь столько разгневался на нас: поля наши пусты, хлеба наши пожжены огнем, голод усиливается, на торжище – хлеб все более и более дорожает; а что ожидает нас в будущем – один Бог то знает. Добрым и благочестивым людям Господь посылал благовременные дожди и даровал богатый урожай; а у нас отнял и последний кусок хлеба; иной остался с одними долгами. Кто из нас, спрашиваю, согрешил так тяжко перед Богом, что Господь отвратил от нас лице Свое и яростью Своею наказал нас? Или вы, или я? Ах, братия, все мы много нагрешили и еще согрешаем, – и знаем, что согрешаем, да не каемся. Вера наша оскудела, любви между нами нет, храмы пустеют, в великие праздники работают, посты презираются, пьянство продолжается, двери у питейных и неприличных домов открыты, в гостиницах пируют и старые и юные, – как Богу не гневаться на нас? Если уже богачи плачут, закрывают свои конторы, то о бедняках нечего и сказать. Есть же между нами столько безрассудные, что отказывают нищим в куске хлеба и говорят: «теперь не такой год, чтоб подавать милостыню – мы сами ничего не имеем». Что ты говоришь, человек? Теперь-то ты и докажи свою веру в Бога; теперь именно такой год, в который только и можно отплатить за прежние грехи, стяжать милость Божию: последним куском делись со Христом и Его братьями: дорога милостыня во время скудости, – великую цену она теперь имеет, когда хлеб дорог, а во время урожаев милостыня не будет иметь такой цены. Грехов много у нас и оплачивать нечем; – осталось в настоящее бедственное время оплачивать их одной милостыней. В иное время и все имение свое раздал бы на нищих; да оно не будет иметь такой цены, а теперь и ломоть хлеба дорог для бедняка. Теперь-то надлежало бы нам и поститься по-христиански, и говеть всем до единой души, чтобы омыть все грехи наши, а не продолжать оскорблять Бога новыми грехами. Гнев Божий перед очами, а ты продолжаешь пить; гнев Божий над головой, а ты не перестаешь сквернословить и браниться матерными словами, и объедаться, и напиваться. Опомнись хоть теперь, когда Отец Небесный всех нас наказывает: теперь приди в чувство. Богу легко наполнить и твою житницу и твою утробу, ибо Он дает пищу всякой твари: и воробья питает, и алчного врана, и всякую птицу, и всякого зверя; нас ли не прокормит? У людей будет – и у нас будет хлеб, не помрем с голоду, – да прихотям-то нашим нет конца, да роскоши-то нашей нет меры, да модным выдумкам нашим нет пределов. Давал нам Господь дары Свои и щедрой рукой, – да мы всегда оставались недовольны и неблагодарны, ибо все дары Божии обращали в пищу тех же наших страстей. Теперь Господь неурожаем испытывает нас, старается образумить нас, привести к покаянию. Где же кающиеся? Где постящиеся? Где прибегающие со слезами ко Господу? Умоляю вас, братия, примитесь за дела благочестия и милосердия; просите Господа об умножении веры вашей, возвратите любовь вашим ближним, позаботьтесь об очищении грехов ваших, делитесь с нищими последним куском хлеба, отвратите гнев Божий постом и говением; – тогда, быть может, Господь отвратит от нас праведный гнев Свой. Аминь.