Поучение 7-е

Окропиши мя иссопом и очищуся, омыеши мя, и паче снега убелюся.

Христиане! царь Давид просит Бога, чтобы Он не только очистил его от греха, но еще окропил бы, омыл бы, сделал чистым: окропи меня, говорит он, иссопом, и я буду чист; омой меня, и я буду белее снега. Окропление в древние времена совершалось или кровью от приносимых жертв, или водою очищения, освещаемою особенным образом, в которую погружался иссоп – трава для окропления. Все вещи, окропляемые кровью или сею водою, очищались. И вот Давид просит Бога приложить об нем особенное попечение. Он как бы так говорит: «Помилуй меня, Боже, как потому, что я рожден во грехе, так особенно потому, что помиловать меня никаких забот Тебе не стоит: возьми только траву, покропи меня, и я буду чист; омой меня, и я сделаюсь белее снега.» – Разве Господь не мог бы и без окропления сие сделать? Разве Он не мог бы слово сказать, и Давид сделался бы чист от греха? Разве Господь не знает Сам, что нужно сделать для очищения человека от грехов? Но таков уже нрав грешника истинно кающегося: он сам предлагает Врачу все способы врачебные, только бы избавиться ему от язвы греховной, только бы скорее уврачевать себя. «Тогда и душа, и тело, и все кости мои возрадуются», – говорит Давид. Дай мне услышать радость и веселие, – воспрянут кости, Тобою пораженные. В самом деле, – что может быть радостнее для преступника, обреченного на смертную казнь, как услышать весть о том, что он помилован? Что вожделеннее для грешника, как услышать от Самого Бога – слово прощения грехов его? Не только воспрянут кости, – даже прояснится разум, возрадуется сердце, душа пробудится, весь человек как бы воскреснет из мертвых. Поэтому, – хотя приговор произнесен, но Давид не унывает; он обращается еще с мольбою ко Господу: не смягчит ли Он наказание, не переменит ли своего определения?

Христиане! И над каждым грешником Господь изрекает Свой суд, Свое определение: каждый, говорю, должен ожидать исполнения его над собою или здесь еще, в настоящей жизни, или по ту сторону гроба. Но Господь может переменить свое определение, если грешник обратится к Богу с теплою верою; если сокрушается, проливает слезы горькие, подобно Давиду, или подобно мытарю, бия себя в перси, просит у Господа одного помилования, или, подобно блудному сыну, взывает ко Отцу небесному: « Боже, милостив будь мне грешному,» или подобно Петру горько плачет. Грешник, чрез возложение на него рук пастыря церкви, имеет утешение услышать глас, разрешающий его от грехов: тогда он ощущает в себе ту радость и то веселие, от которых не только кости, пораженные грехом, но и вся душа оживет. Как бы так говорит Давид: «Ты, о Боже, можешь, чрез окропление и омовение, очистить от греха тело; но как мне знать, что и душа моя, и сердце, и совесть очищены? – Это могу я узнать только тогда, когда душа моя восчувствует неизъяснимую радость: «дай мне услышать радость и веселие, и воспрянут кости Тобою пораженные». «Но, продолжает Давид, я верую, что Ты все это можешь сделать; ибо Ты всемогущ, милостив и милосерд; Ты можешь меня и очистить, и омыть, и простить. Ах! как бы я желал, чтобы Ты и не помнил о моем грехе, чтобы Ты никогда, ни на земле, ни на небе не вспоминал о нем, – чтобы Ты не держал его в памяти, чтобы отвратил взор от грехов моих: «отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти». «Я знаю, что грех положил печать на челе моем, на сердце моем, на моей совести: грех мой – сия Вирсавия, позорный памятник моего беззакония – этот сын, грозный памятник моего греха и моего убийства Урии, который перешел в вечность, и ты его постоянно видишь вопиющего к Тебе об отомщении: Ах, отврати лице Твое от грехов моих, изгладь все беззакония мои, – изгладь из своей вечной памяти, изгладь из книги животной, – из той книги, в которую вписываются все дела человеческие, в которую вписан и мой грех». – Так, братия, мы можем скрывать грех свой от людей; но от Бога сокрыть его никогда не можем. Вот почему и мы, подобно Давиду, должны молить Господа о том, чтобы Он отвратил лице Свое от нашего греха: и здесь – на земле, и там – на небе, когда мы явимся по ту сторону гроба – на страшном суде Его; там пусть отвратит очи от грехов наших, – когда поднесут пред лице Его книгу с грехами нашими; когда дьявол, древний клеветник наш, будет спрашивать у Бога душу нашу, как свою добычу; – тогда, когда предстанут обиженные нами, оскорбленные, когда предстанет невинность поруганная, когда совесть возопиет против нас, когда все и всё восстанут против нас, тогда, тогда, о Боже! отврати лице Твое от грехов наших, изгладь все беззакония наши здесь – на земле, и там на небе. Аминь.