ТАЙНЫ РЕЛИГИИ

Поиск смысла жизни, как мы с вами видели, напрямую связан с проблемой смерти. А в каком случае можно преодолеть эту проблему? Только если физической смерти неподвластна душа человека.

Есть ли такая сфера человеческой жизни, которая предлагает разрешение этой проблемы? Где, в какой области существования и познания говорится о загробной жизни, о том, что душа человека бессмертна? – В религии. Только религия ориентирована на существенное преодоление смерти, и только она одна направлена на познание мира духовного, лежащего вне границ материальной реальности.

Наверное, у каждого человека есть свое определенное представление, что такое религия. Но не будем спешить сразу расставлять все точки над «i».

И прежде всего попытаемся ответить на такой, как кажется, простой вопрос: может ли человек быть безрелигиозным?

Вам уже известно, что XIX и XX века стали во многих странах эпохой атеизма. К понятию религии относили все устаревшее, суеверное и примитивное. Но вы, наверное, удивитесь тому, что атеизм сам является своего рода религией, вернее анти- и лжерелигией.

Однажды Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (Симанского; 1877–1970) спросили, сколько в Советском Союзе верующих. Он ответил: «У нас все верующие, только одни верят, что Бог есть, а другие, что Его нет». Вера присутствует как в религии, так и в атеизме. Но если религия – это всегда вера в Бога, в духовный мир и в вечную жизнь, то атеизм – вера в отсутствие Бога, в земные ценности и в конечную смерть всего. Пока не будем судить, что лучше. Только заметим, что носители идей социализма, по сути, предлагали свою религию – безбожную. Давайте обратим на это внимание.

Так, религия немыслима без духовных вождей и святых – тех, чьи жизнь и учение были бы примером для других. И в советские годы людей с детских лет учили верить в святость вождей – известной «троицы» Маркса, Энгельса, Ленина. Их «жития» и «творения» считались эталоном истины и штудировались каждым «воспитанным» человеком. Совсем недавно их треликий портрет располагался везде почти как икона.

Храмы превращались в клубы. А в Москве храм в Пименовском переулке в 1922 году превратили в комсомольскую аудиторию имени Демьяна Бедного, где в иконостасе поместили портреты Ленина, Троцкого и Карла Либкнехта, в алтаре на престол водрузили бюст Карла Маркса.

Существовала своя мораль, свои, очень похожие на религиозные, лозунги. Например, если христианин говорит: «Слава Богу», то последователь социализма: «Слава КПСС». Вам известны слова православного пасхального приветствия: «Христос воскресе», у атеистов тоже был свой лозунг, протестующий против смерти: «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить». Во всех общественных учреждениях располагался вместо святого угла свой красный уголок, перед «святыней» которого благоговели комсомольцы и пионеры.

Верующие люди надеются на окончательную победу добра, на грядущее Царство света. А атеисты тоже с искренней надеждой ждали наступления «светлого будущего».

Верующий человек не пожалеет жизни ради верности духовным идеалам и ценностям. А атеист ради своих идей тоже шел на смерть и своего рода мученичество.

Это выражалось даже в песнях:

Смело мы в бой пойдем

За власть Советов,

И как один умрем

В борьбе за это.

Один из основных принципов религии – борьба с грехом и злом. И в социалистическое время тоже происходила определенная брань со «злом» – истреблялись так называемые враги народа (кстати, часто лучшие, одареннейшие люди страны). За годы только гражданской войны от голода и кровопролитий погибли более пятнадцати миллионов человек.

Не пытаясь осуждать символику «борцов за справедливость», приведем лишь несколько сравнений. Язычники-тюрки перед битвой совершали ритуальный магический обряд: отрубали пленному воину голову и полученной кровью обмазывали полотно. Это алое знамя развевалось во время битвы как символ грядущей победы над противником.

В магии африканских народов серп служил символом смерти, и колдун с помощью его изображения наводил на людей смертельную порчу.

А у южноамериканских колдунов серп и молот, соединенные вместе, служили призывом к кровной гражданской войне.

Все вы знакомы с сохранившимся от советских времен культом почитания вечного огня. Словно в насмешку над христианской надеждой на спасение души, память павших воинов увековечена огнем.

Вместо православных праздников возникли свои – советские, вместо крестных ходов стали совершаться демонстрации, где взамен хоругвей и икон поднимались портреты и флажки со своей символикой.

Существовал главный столичный «храм» – мавзолей, построенный архитектором Щусевым по образу древних языческих капищ с их ритуальными жертвоприношениями.

Здесь есть смысл сделать некоторое уточнение. Известно, что вдова Ленина Надежда Константиновна Крупская выступала против бальзамирования тела своего супруга. В газете «Правда» было опубликовано ее обращение к рабочим: «Товарищи!.. Большая у меня просьба к вам, не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его личности (курсив наш). Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память и т. д... Самое главное – давайте во всем проводить в жизнь его заветы». И все же руководство партии поступило иначе. Было объявлено о якобы многочисленных просьбах трудящихся сохранить тело «вождя народа». Зачем это было нужно?

И почему народ так верил в неправду, жил этим и учил тому же своих детей?

У Федора Ивановича Тютчева есть замечательное стихотворение:

Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует...

Он к свету рвется из ночной тени

И, свет обретши, ропщет и бунтует.

Безверием палим и иссушен,

Невыносимое он днесь выносит...

И сознает свою погибель он,

И жаждет веры – но о ней не просит...

Не скажет ввек, с молитвой и слезой,

Как ни скорбит пред замкнутою дверью:

«Впусти меня – я верю, Боже мой!

Приди на помощь моему неверью!..»

Душа человеческая сама по себе, по своему естеству не может существовать без высшей идеи, без поклонения святыне, без веры в вечные ценности. Душа каждого по самой своей природе глубоко религиозна. Но если сердце лишено религии истинной, оно с жадностью глотает все, что хоть сколько-то напоминает религию.

Президиум ЦИК СССР потому и постановил: «Гроб с телом Владимира Ильича сохранить в склепе, сделав последний доступным для посещения», чтобы укрепить новый псевдорелигиозный культ. И если ранее русский человек совершал паломничества в Святую Землю ко Гробу Господню, где было чудо Воскресения, то теперь народ миллионами стекался к мавзолею поклониться «мощам» «вождя революции». В народе убили веру, а душа искала спасителя. И на каждом торжестве звучала песня:

Ленин всегда живой,

Ленин всегда с тобой:

В горе, в надежде и в радости.

Ленин в твоей весне,

В каждом счастливом дне,

Ленин в тебе и во мне.

Сам Ульянов даже не предполагал, какой культ будет развернут вокруг его личности. Вся коммунистическая идеология явилась подменой религии. «И неудивительно, – говорится в Новом Завете, – потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их» (2Кор. 11:14–15).

«Когда говорят, что бывают люди, которые перестают верить, становятся атеистами, – это ложь. Атеистом из верующего стать нельзя, из верующего можно стать только богоборцем. И весь опыт атеизма от античности до нашего времени убеждает нас именно в этом. Ведь атеист должен быть равнодушен и спокоен по отношению к тому, от чего отошел. Но сколько всегда энергии, пафоса, чтобы не сказать злобы, обретается у людей, отказавшихся от своих религиозных убеждений. Это всегда восстание против Бога. Душа-то знает, что дело не в сомнении в бытии Божием, а в нежелании воспринять то, чему Христос учит в Евангелии. И именно отталкивание от этого учения побуждает человека к богоборчеству» (протоиерей Максим Козлов).

– Душа каждого не просто религиозна, она еще «по природе христианка» – так писал живший в третьем веке христианский писатель Тертуллиан. Многие даже партийные люди в годы советской власти тайно крестили детей, отмечали христианские праздники. И мало кто знает, что Михаил Бакунин был исключен из Интернационала за откровенный атеизм. А служанка Маркса сообщила после его смерти: «Он был верующим человеком. Когда он очень болел, он молился один в своей комнате перед зажженными свечами». Остается только вопрос: молился кому?

Маркс осознавал истинность религии, он признавал существование Бога, но, к сожалению, его воля в целом была направлена против Бога. Поэтому до нас дошло следующее признание Маркса в его стихотворении «Бледная девочка»: «Я насмеялся над Небом, я это точно знаю. Моя душа, когда-то принадлежавшая Богу, теперь принадлежит аду. Да, вечность – это наше вечное мучение». Таково истинное лицо атеистической идеологии.

Глашатай коммунизма Моисей Гесс утверждал: «Наш Бог – не что иное, как человеческая раса, объединенная любовью. Путь к достижению такого единения – социалистическая революция, в которой десятки миллионов будут замучены и уничтожены». Сейчас трудно представить, что такое вообще возможно, но три поколения наших соотечественников жили атеизмом, а некоторые готовы были ради этого убивать других и умирать сами.

А Михаил Бакунин, один из создателей I Интернационала, открыто учил: «Революционер – человек обреченный. Все нежные чувства родства, любви, дружбы, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в революционере. Он не революционер, если ему чего-либо жалко в этом мире. Он знает только одну науку – науку разрушения».

Добавим, что это есть наука разрушения самого себя.

Ах! какая смешная потеря!

Много в жизни смешных потерь.

Стыдно мне, что я в Бога верил.

Горько мне, что не верю теперь.

С. Есенин

Если признать, что Бога нет, тогда, по Ивану Карамазову, все дозволено. Как заметил Федор Михайлович Достоевский: «Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного».

В одном древнем сказании говорится, что люди захотели бороться со Всевышним. Они стали бросать камни в небо, но эти камни падали на их же собственные головы. Так и революция 1917 года привела к миллионам бессмысленных человеческих жертв. Люди гибли от гражданской войны, нелепых подозрений, от эпидемий и голода.

В повести Тургенева «Отцы и дети» показательна в этом отношении судьба Базарова. Герой отрицал все возвышенные ценности и верил только в человека, в его собственные силы. Но вот он неизлечимо заболевает и перед смертью прозревает: «Сила-то, сила вся еще тут, а надо умирать!.. Да, поди попробуй отрицать смерть. Она тебя отрицает... Думал: обломаю дел много, не умру, куда! задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта – как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет...» Человек – не всесилен, над ним есть Нечто. Идти против Этого губительно.

Известен факт, что в годы Великой Отечественной войны правительство СССР прекратило гонение на веру. Кстати, первым, кто выступил с обращением к народу по поводу нападения немцев, был не генералиссимус Сталин, а гонимая им Церковь в лице митрополита Сергия (Страгородского). Люди видели, что физических сил им не хватает для победы над немецким захватчиком. Они стали обращаться за помощью к Богу. Да и у кого было искать утешения, когда с фронта приходило столько похоронок?

Сама война воспринималась многими как наказание за попрание христианской веры. Оставшиеся церкви были переполнены народом. Сталин видел это и понимал. В прошлом семинарист, теперь и он вспомнил про Бога.

Быстро окончил существование «Союз воинствующих безбожников». Открывались храмы, монастыри, духовные школы, из ссылок возвращалось духовенство. Как неглупый политик, Сталин знал, что религиозность укрепит духовно-нравственные силы народа, поможет прийти к победе. И он не ошибся.

Тогда и храмы пригодились

Во дни неслыханной войны.

Напрасно некие гордились,

Своей гнушаясь старины.

Поспешно храмы открывали

И по местам – монастыри.

Кресты на фронте надевали

Святой Руси богатыри.

Звучала проповедь с амвона,

Душой воспрянула страна.

Сражалась танкова колонна,

За счет церквей сооружена.

Славянский дух не посрамили,

С глубокой верою в груди

Врага коварного громили,

Успех предвидя впереди.

Прошла опасная тревога,

Окрепла русская нога,

С большой надеждою на Бога

Разбили внешнего врага.

Игумен Виссарион (Остапенко)

Прошли десятилетия, наконец, узы лжи ослабли полностью. Общество, как кажется, вновь обратило свой взор к религии.

Но откуда она, религия, вообще появилась?

Возможно, кто-то скажет, что религия – вымысел человеческого ума, продукт мифологического творчества. Или попытка придумать красноречивый смысл нашему существованию, когда такового нет вообще.

Тогда почему же она повсеместна?

Если бы ученые смогли изобрести машину времени, и мы с вами с легкостью перемещались бы в траекториях пространства и времени, то первое, наверное, поразившее всех нас открытие, – что всегда и везде люди были глубоко религиозными.

Всеобщность религии в роде человеческом – один из самых впечатляющих фактов истории.

Храмы, жертвенники, молитвы, таинственные книги, а главное, вера в Высшее, Всесильное Бытие сопутствуют человечеству на протяжении всего его земного существования. И пока машина времени остается в мечтах энтузиастов-изобретателей, нам на помощь приходят реальные исторические данные.

Археологические раскопки и обнаружение наскальных рисунков говорят о наличии религиозных представлений у наших предков вплоть до каменного века включительно. Как замечал римский историк и философ Сенека (4 г. до P. X. – 65 г. по P. X.), «всем врождено понятие о Боге».

А вот что пишет греческий философ, историк и путешественник Плутарх, живший в I – начале II века по P. X.: «Посмотрите на лицо земли, вы найдете города без укреплений, без наук, без чиноначалий, увидите людей без постоянных жилищ, не знающих употребления монет, не имеющих понятия об изящных искусствах, но вы не найдете ни одного человеческого общества без веры в Божество...»

Известный исследователь первобытной культуры Эдуард Тейлор (XIX век) тоже задался вопросом, а были ли когда-то племена людей, не имевшие религиозных представлений? И после долгих поисков он пришел к выводу, что такие племена неизвестны.

Об этом свидетельствуют и другие крупнейшие ученые XIX века, – именно в этот век горячо обсуждался интересующий нас вопрос, – такие как Александр Гумбольдт, Макс Мюллер и даже Чарльз Дарвин: во всех народах прочно живет вера в невидимое и сверхсущественное.

Какая же причина этого? А та, что душа человеческая чувствует реальность, находящуюся за гранью материального мира.

На это обращали внимание некоторые поэтически одаренные люди. Так, Михаил Юрьевич Лермонтов выражает опыт своей души в одном из стихотворений:

И долго на свете томилась она,

Желанием чудным полна;

И звуков небес заменить не могли

Ей скучные песни земли.

Эти «звуки небес» чувствует душа каждого человека – тайны бытия не исчерпываются только одной материей.

Вам наверняка встречалось мнение, что сама идея Бога и вообще религия возникли в результате страха перед грозными явлениями природы из-за незнания ее законов. Будто разбушевавшиеся стихии приводили к мыслям о божествах и заставляли поклоняться непонятному. Подумаем, так ли это?

Все мы в детстве боялись грозы, темноты и так далее, но разве это делало нас религиозными? Даже такие грозные явления природы, как наводнения или землетрясения, вовсе не обязательно приводят к религиозным фантазиям. Падение тунгусского метеорита или обнаружение лохнесского чудовища еще не ведет к непременному обожествлению их.

Это легко объясняется следующим психологическим наблюдением. Страх больше вызывает стремление скрыться от пугающего и непонятного явления, нежели почитать и олицетворять его, тем более обращаться к нему с мольбой. Разве вы будете обоготворять своего врага, того, кто причиняет вред? Часто люди поклонялись самому безобидному: корове, камню, дереву.

Сама мысль об ощущении древним человеком бессилия и страхов перед лицом природы глубоко неверная. Если бы мы с вами вышли в дремучий лес, то, пожалуй, многое показалось нам и необычным, и загадочным. А представьте, что мы прожили бы в этом лесу лет десять. Наверное, мы смогли бы уже хорошо освоить то, что поначалу казалось необычным; и что раньше представлялось загадочным, стало бы теперь простым и понятным. Так и дикие джунгли для примитивного туземца являлись родным домом. Первобытное общество более свободно ориентировалось в открытых условиях, нежели представители мира цивилизованного. Древние люди не испытывали особых трудностей в добыче пищи, устроении жилья или защите себя от катаклизмов. Каждое явление первобытный человек мог объяснить, пусть и на незначительном уровне своего развития.

Чтобы это было более понятно, мы приведем беседу одного исследователя с туземцем дикого племени «кубу» на острове Суматра:

–   Ходил ли ты когда-нибудь ночью в лесу?

–   Да, часто.

–   Слыхал ли ты там стоны и вздохи?

– Да.

–   Что же ты подумал?

–   Что трещит дерево.

–   Не слыхал ли ты криков?

– Да.

–   Что же ты подумал?

–   Что кричит зверь.

–   А если ты не знаешь, какой зверь кричит?

–   Я знаю все звериные голоса...

–   Значит, ночью в лесу ты ничего не боишься?

–   Ничего.

–   И ты никогда не встречал там ничего неизвестного; что могло бы тебя испугать?

–   Нет, я знаю все...

Как видите, туземец прекрасно ориентировался в природных условиях своей земли, его ничто не могло удивить или испугать. Следовательно, религиозность туземцев имела совсем другие истоки.

Может быть, религия возникла вследствие бессилия перед социальным гнетом? Однако история доказывает, что религия древнее самого социального гнета, древнее разделения общества на классы. На это указывает, например, такой факт. Костные останки первобытного человека впервые были обнаружены на территории Франции, близ Кроманьона. По месту находок этот человек был назван кроманьонцем.

Раскапывая стоянки кроманьонцев, исследователи нашли богатый материал, характеризующий их достаточно развитые религиозные представления.

Как считают ученые, первобытное искусство, реалистическое по своей сущности, свидетельствует о большом развитии религиозных представлений уже в начале родового строя.

Еще не было рабовладельчества, а уже существовали молитва, культ, религиозное творчество. Религия возникла ранее появления жрецов, политиков и законодателей.

Не возникла религия и из-за чрезмерного доверия снам, обморокам, галлюцинациям. Нет, вовсе не они привели к вере в потусторонний мир. Представьте, например, что во сне вы сытно поели. По пробуждении, конечно же, даст о себе знать прежний голод. Поэтому ни сны, ни галлюцинации не располагают к прочному доверию им.

Как утверждает современный ученый-психиатр, основатель «Третьей Венской психологической школы» В. Франки, религию нельзя сводить к неврозу или коллективному бессознательному. Он же утверждает, что именно «духовное измерение... делает нас людьми».

Не могла возникнуть религия и из-за олицетворения сил природы древним человеком. Да, древние люди выражали свои познания не путем формул и схем, а путем поэзии и художественных образов. В этом случае стихии мира, явления природы словно оживотворялись, олицетворялись. Но ведь и все мы в детстве олицетворяли свои игрушки и куклы, а разве при этом относились к ним как к чему-то божественному?

Может, религия является всего лишь одной из легенд? Но тогда она давно бы затерялась в веках. Никакой миф не получил всеобщего распространения. Впрочем, даже мифы содержат определенную правду. Не случайно философский энциклопедический словарь определяет миф как «символическое выражение некоторых событий, имевших место у определенных народов в определенное время».

Языком символов миф говорит о реальности. Народы земли различаются по культуре, традициям, эпосу. У каждого народа свои легенды и мифы. Но все они говорят об одном – о добре и зле, о высшей реальности, о Боге. И если бы Бога не было, то и стольких разговоров и размышлений о Нем не было бы. Религиозность свойственна всему человечеству. И либо все человечество в целом больно психически, и тогда мы вообще не можем здраво рассуждать о чем-либо, либо же за религией стоит вполне очевидная истина.

Для того, чтобы так глубоко проникнуть во все слои человеческого общества, чтобы занимать собой умы одареннейших людей (о чем свидетельствует бескрайнее количество литературных текстов, посвященных религиозным темам), религии необходимо иметь наипрочнейшие основы. Потому-то религия и получила такое видное место в реальной жизни человека, что за собой она имеет объективность и реальность.

Итак, к какому же выводу мы приходим?

Существование идеи Бога и распространение религии обусловлено лишь тем, что действительно есть Бог, Который действует особым образом на человека, и что человек способен воспринимать обращение к нему Божества.

Вы, конечно же, часто слышали и сами произносили пословицу: «По одежке встречают – по уму провожают». Одетого опрятно и со вкусом встретят более почтительно, чем одетого небрежно, – внешний вид свидетельствует о человеке. Но мудрец и в потрепанной одежде будет уважаем, а глупец и в изысканном костюме останется глупцом. Истинное познание человека – соприкосновение с его душой, а не оценка его гардероба. Одежда – это внешняя форма; душа – внутреннее содержание человека.

Религия также слагается из внешнего и внутреннего. Ее внешняя форма – это мировоззрение, устройство, обряды, богослужебные чины, молитвословия, пение, храмоздательство, искусство и т.д. Внутреннее содержание – это дух, идея, то сокровенное, чем живет и что переживает религиозный человек.

«Дух творит себе форму», – гласит мудрость. Люди свое настроение выражают во внешних действиях, а религия облачает свое содержание в видимые формы и обряды. Внешняя красота или безобразие порой выражают внутренний дух, состояние.

В этом смысле показательна история выбора вер при князе Владимире (1015). Его послы посетили богослужения нескольких религиозных конфессий и, вернувшись, сообщили князю: «Когда пришли мы к грекам, нас ввели туда, где служат они Богу своему, и мы не знаем: на небе ли мы находились или на земле, потому что на земле нет такого вида и красоты, и мы не в состоянии их описать; знаем только, что там с людьми обитает Бог и что богослужение греческое лучше всех других. Забыть этой красоты мы не можем, ибо всякий человек, вкусив сладкого, отвращается от горького». Так красота богослужения свидетельствовала о красоте самой религии.

Но останавливаться на одном внешнем познании религии – значит увидеть ее одежду, но не заметить душу. Судить о религии только по видимым ритуальным действиям все равно, что с закрытыми ушами наблюдать движение смычков скрипача и пытаться судить о мелодии. Есть другой, более точный способ познания.

Если вы хотите поправить здоровье, то обратитесь ли вместо терапевта к сотруднику морга? И пока вы сдерживаете улыбку, ответьте на другой вопрос: если вы хотите познать религию, то обратитесь ли к атеисту? Если вы согласны, что это абсурд, то к кому все же следует обратиться?

Когда студент ищет репетитора по литературе, то старается найти такого, который являлся бы специалистом в данном предмете. Играть на фортепиано лучше всего научит профессиональный пианист, который искренно любит музыку, живет ею. И самым верным знанием о религии обладает тот, кто живет религией, – религиозный человек.

Атеист не объяснит, что такое религия, потому что он специализируется по атеизму. Ведь и в медицине травматолог не станет говорить за уролога и стоматолог не будет отвечать за терапевта. Только искренний религиозный человек способен дать знание о религии. Именно поэтому известные мыслители и писатели XIX века, такие, как Василий Андреевич Жуковский, Николай Васильевич Гоголь, Алексей Константинович Толстой, Владимир Сергеевич Соловьев, Иван и Петр Киреевские, Константин Леонтьев, Федор Михайлович Достоевский и многие другие, пытаясь найти ответ на духовные вопросы, обращались к монахам – старцам Оптиной пустыни.

Многие образованнейшие и высокопоставленные люди шли за советами к епископам Игнатию (Брянчанинову), Феофану Затворнику, протоиерею Иоанну Кронштадтскому.

Теперь представьте, что человеку, который никогда не пробовал апельсин, пытаются объяснить вкус этого фрукта. Ему будут указывать по аналогии на те или иные вкусы, но все это будет подмена. Познать вкус апельсина можно только попробовав его. Так и познать религию можно только приобщившись к ней. Сколько бы другие люди, даже самые верующие, ни говорили нам о религии, мы не познаем ее до конца, если не захотим соприкоснуться с ней более тесно, то есть опытом.

Известный мыслитель и ученый, священник Павел Флоренский, которого называли Леонардо да Винчи XX века, писал: «Тайны религии – это не секреты, которые не следует разглашать, не условные пароли заговорщиков, а невыразимые, несказанные, неописуемые переживания, которые не могут облечься в слово...», но которые можно реально почувствовать. Религию невозможно понять, если добровольно, свободно не встать на путь религиозной жизни.

Для многих первым шагом на этом пути были слова: «Боже, если Ты есть, откройся мне грешному и немощному».

В 1942 году в шинели погибшего русского солдата было обнаружено такое стихотворение-исповедь:

Послушай, Бог... Еще ни разу в жизни

с Тобой не говорил я, но сегодня

мне хочется приветствовать Тебя.

Ты знаешь, с детских лет мне говорили,

что нет Тебя. И я, дурак, поверил.

Твоих я никогда не созерцал творений.

И вот сегодня ночью я смотрел

из кратера, что выбила граната,

на небо звездное, что было надо мной.

Я понял вдруг, любуясь мирозданьем,

каким жестоким может быть обман.

Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку,

но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь:

не странно ль, что средь ужасающего ада

мне вдруг открылся свет и я узнал Тебя?

А кроме этого мне нечего сказать,

вот только, что я рад, что я Тебя узнал.

На полночь мы назначены в атаку,

но мне не страшно: Ты на нас глядишь...

Сигнал. Ну что ж? Я должен отправляться.

Мне было хорошо с Тобой. Еще хочу сказать,

что, как Ты знаешь, битва будет злая

и, может, ночью же к Тебе я постучусь.

И вот, хоть до сих пор Тебе я не был другом,

позволишь ли Ты мне войти, когда приду?

Но, кажется, я плачу. Боже мой, Ты видишь,

со мной случилось то, что нынче я прозрел.

Прощай, мой Бог, иду! И вряд ли уж вернусь.

Как странно, но теперь я смерти не боюсь!

Один из крупнейших русских религиозных философов С.Н. Булгаков (1944) писал: «Религия есть непосредственное опознание Божества и живой связи с Ним, она возможна благодаря религиозной одаренности человека, существованию религиозного органа, воспринимающего Божество и Его воздействие... На подлинно религиозный путь вступил лишь тот человек, который реально на своей жизненной дороге встретился с Божеством, кого настигло Оно, на кого излилось превозмогающей Своей силой».

Это и случилось с написавшим стихотворную исповедь русским солдатом незадолго до его смерти.

Все вы видели православную икону и, конечно, заметили, что святые лики изображаются не объемно, а плоскостно. Так изображается не земная, трехмерная реальность, а другая – небесная. В ней нет материальной ограниченности и тех измерений, которые царят в нашем мире. Но в полноте познать ту реальность мы пока не способны, поэтому лики изображаются плоскостно.

В иконе отсутствует прямая перспектива, то есть вещи, располагающиеся дальше, представляются по размеру большими, чем подобные же вещи вблизи. Это связано с тем, что в пространство иконы включен сам зритель. Не он – наблюдатель; центр наблюдения находится в иконе. Не столько мы смотрим, сколько смотрят «оттуда». Поэтому глаза лика почти всегда обращены к нам.

Одна из главных идей иконы – показать, что все мы находимся пред Богом, Который смотрит на нас, видит нас до самых глубин души. И одно из главнейших утверждений религии состоит как раз в том, что в центре всего существующего – Сам Бог, пред Ним весь мир как на ладони, и вся наша жизнь зависит от Него. Не мы, не человек – властелин мира, и не холодный, бескрайний космос диктует законы бытия. Но над всеми нами и, вместе с тем, так близко к сердцу каждого есть Бог.

Религия не просто свидетельствует о Всевышнем. Она еще возвещает о крайней необходимости для человека общения с Ним. Только в общении с вечным Богом можно самому достигнуть вечности. Все, что есть в мире лучшего, прекрасного, доброго, – от Бога, потому что Господь – Творец всякой красоты.

Один из древних писателей Лактанций (+330) сам термин «религия» производил от латинского глагола «геligаге» (религаре), означающего «связывать, cоединять». Отсюда и религию Лактанций определял как союз благочестия, единение человека с Богом, путь к этому единению: «С тем условием мы и рождаемся, чтобы оказывать справедливое и должное повиновение порождающему нас Господу, Его одного знать, Ему следовать. Будучи связанными сим союзом благочестия, мы находимся в соединении с Богом, отчего получила название и самая религия... Так, имя «религия» произошло от союза благочестия, в котором Бог соединил с Собою человека...» Подобно тому как подсолнечник в течение дня поворачивается навстречу солнечным лучам, чтобы жить, так и в религии человек открывает свое сердце Богу.

Религия – живое единение духа человеческого с Богом. Она открывает человеку мир особой, вечной, богоподобной красоты, сокрытой в глубинах наших душ. Поэтому христианский писатель блаженный Августин (+430) производил слово «религия» от глагола «reeligere» (реелигере), воссоединении, возобновлении когда-то утерянного общения человека с Богом: «Его-то ища, или, лучше, вновь отыскивая (от чего, кажется, получила название и религия), мы стремимся к Нему любовью, чтобы, когда достигнем, нам успокоиться».

Вы можете справедливо возразить, что дать точное определение религии невозможно, потому что религий много. У каждой из них свой дух, свои идеи.

Действительно, религии различаются друг от друга. Есть глубоко примитивные и есть с тысячелетними традициями богослужебной жизни и литературно-богословского наследия. Какая причина этому?

Бытие Божие и Его любовь к людям неодинаково воспринимаются там, где нет одинаковой степени чистоты сердец. О Боге каждый судит согласно своей степени близости к Нему. Ведь хотя мы все имеем некоторое представление о воде, но кто-то видит лишь ее поверхность, а кто-то проникает в глубины океана. Далеко не все стремились найти живую воду чистого знания о Боге. Да и Сам Создатель в полноте открывал Себя лишь тем, чье сердце могло вместить Его слово.

Вероятно, уже вначале человек пребывал в чистом, незатемненном ведении Бога. На ранних стадиях существования человечества религия была только одна. Ее обычно именуют прарелигией, или перворелигией. Это была вера в одного Бога, что называется монотеизмом – единобожием.

Что говорят об этом религиозные тексты? Библия однозначно свидетельствует о единственном истинном Боге, Высшем Личностном Существе, содержащем в Себе совокупность всех совершенств. В этом свидетельстве о едином Боге – цельность всех текстов Библии, составлявшихся в течение не одного тысячелетия более чем сорока авторами.

Другой древнейший в мире памятник религиозной литературы, – египетские тексты из пирамиды царя Унаса (сер. XXIV века до P. X.), – тоже говорит о едином Творце «видимого и невидимого мира» Ра-Атуме. Иногда его называли просто Ра, иногда – Ра-Атон. Его образом служило солнце. Древние египетские тексты часто называют Бога единым, бесконечным, вечным.

В отношении индийских Вед, а также ассиро-вавилонских, греческих, римских, китайских религиозных источников следует сказать, что в более древних текстах также видны следы признания одного Высшего Бога. Однако позднейшие тексты тех же религий уже говорят о многобожии (это называется политеизмом).

Один из законов психологии гласит, что более сложные представления и понятия развиваются в сознании людей из первоначальных, более простых. Понятие о многих богах несомненно сложнее, чем понятие об одном.

Историк и мыслитель Плутарх в сочинении «О Нуме Помпилии» говорит, что первоначальной римской религией не допускалось многобожия, и царь Нума – первый организатор у римлян общественного богослужения – запретил делать изображения божества, чтобы сохранить религию без искажения. Очевидно, невежественные люди могли принять каждое изображение за отдельного бога. Многие ученые, среди которых Крейцер, Лепсиус, Шлегель, Макс Мюллер и другие, считают политеизм позднейшим искажением первоначального монотеизма.

Исследователь Шмидт находит следы монотеизма в древнейшей священной книге китайцев – Шукинг. А Макс Мюллер в своей «Истории санскритской литературы» указывает на веру в одно Божество в древнейших частях Вед. Так, в X книге Вед в 11-й главе говорится: «...Единственно одно только Существо дышало и жило тогда (когда еще ничего не было) само по себе, другого же какого-нибудь существа не было еще... Сами боги пришли после, чем явилось творение. Кто же знает, откуда они и откуда произошло все это величие мира, окружающего нас? Только Тот, от Кого произошла эта широкая вселенная, – только Он, Который смотрит с высоты неба, знает это». Часто многие боги в Ведах предстают только как разные имена одного божества. В эпоху самого широкого политеизма в Индии индуисты сознавали, что над пестрым миром богов царит одна высшая сила – Пара-Брама.

Профессор Н.П. Рождественский (1840–1882) приводит следующие весьма важные данные: «За монотеизм первоначальной религии говорят некоторые замечательные данные сравнительной филологии, заимствуемые ближайшим образом из сличения названий верховного божества у разных народов. Поразительное сходство этих названий, особенно в языках народов, принадлежащих к одному племени, народов единоплеменных друг другу, служит наглядным подтверждением библейской истины, что сначала, до разделения и рассеяния племен, люди почитали одно общее всем им божество. Сходство это особенно бросается в глаза при сличении названий божества у народов семитического племени. Еврейское название Божества Элогим и Элоах, арабское Аллах, финикийское Ваал, вавилонское Бел – происходят все от одного корня EL – сильный.

Это дает твердое основание думать, что прежде чем явились евреи в Месопотамии и Палестине, финикияне в Тире и Сидоне, вавилоняне на Евфрате, – словом, прежде чем древнее племя распалось на отдельные народности, оно исповедовало одно божество и называло его одним именем. К подобным же результатам ученые приходят путем сравнения названий божества у народов арийского племени. И у этих народов, к которым принадлежат китайцы, греки, римляне и прочие, обнаруживается чрезвычайное сходство в наименовании Верховного божества. Первоначальным языком этих народов считается санскритский язык, на котором божество называется словом «Devas», корень которого филологи находят в санскритском глаголе div – светить; сиять, блистать. Корень этот сохранился в названиях божества в языках почти всех арийских народов. В греческом языке от этого корня произошло древнейшее название божества Δεύς; (более позднее – Ζεύς), также Διύς и Θεός. В латинском языке от означенного корня произошли слова: Deus и Dius, также Ius (Jovis) и позднейшее название Верховного божества у римлян Ю-питер, которое представляет не что иное, как видоизмененную форму древнейшего Deus-pater или Ius-pater – отец неба, соответствующую санскритскому «Dyaus-Pitar» – отец небесный. В древнегерманском языке божество называлось словом Tius и Ziu, которое также производят от корня div, как и древнекельтическое название божества Dia (сродное с dia «день», подобно тому как в латинском deus с dius, dies)... Это доказывает, что и арийское племя до разделения на отдельные народы почитало одно божество... У очень многих народов, преданных в настоящее время идолопоклонству, сохраняется вера, что в первоначальные времена господствовало одно доброе божество, которое все сотворило, но что это божество удалилось и предоставило господство над миром низшим богам». У дикарей Австралии, Новозеландии, Южной Африки, Северной Азии, Америки до сих пор, при почитании духов, призраков и истуканов, остается вера в невидимого Бога – Отца всего, Который живет на небе, все видит и господствует надо всем. Это – следы некогда чистой веры в Единого Бога.

Вывод отсюда можно сделать следующий; вначале человечество хранило историческую память о Своем Создателе, одном-единственном Боге. Но с увеличением количества людей, расселением народов по планете и, главное, с возрастанием в роде человеческом грехов и пороков (от чего помрачается разум), эта память стала постепенно оскудевать, и религиозное сознание подверглось деградации.

Свои греховные страсти человек начинал идеализировать, проецировать в область религиозную. Где «человек мера всех вещей» (философ Протагор), там каждый свое мнение выдает за мерило истины, и собственный вымысел принимается вместо настоящей Истины. Появились представления о богах, которые соответствовали бы нравственному уровню людей. Например, Зевс, Верховное божество греческой мифологии, мог неоднократно изменять своей жене, Гор, спаситель Осириса и благодетель людей, отрубать голову своей матери Изиде.

На это же указывал римский философ Цицерон (I век до P. X.): «Многие о богах думают неправо, но это обыкновенно происходит от нравственного развращения и порочности: все, однако же, убеждены в том, что есть сила и природа Божественная».

Часто человек подменял поклонение Богу тем, что обожествлял созданный Им мир. Это подобно тому, как если вам подарили розы, а вы стали уделять более внимание красивым цветам, чем подарившему их человеку. Все, что существует, – творение Божие, и поэтому несет в себе отблески высшей красоты и гармонии. Человек, утратив личное общение с Создателем, стал одухотворять и обожествлять предметы видимого мира, потому что они (особенно такие, как небо, солнце, луна, звезды) содержат в своем величии свидетельство о Боге.

Во многом этому способствовала и метафоричность древних языков. Так, некоторые явления природы и образы животных, птиц и т.д. поначалу использовались для выражения свойств Бога и Его действий, но затем сами стали предметом поклонения и обоготворения. Главной причиной этого было греховное помрачение человеческой души. Оно исказило представление о мире. Можно предположить, что различие религиозных верований обусловлено неодинаковой степенью нравственной чистоты человеческих сообществ. Чем чище человеческое сердце, тем более оно воспринимает духовные истины и само Божественное Откровение. Евангелие прямо говорит об этом: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8).

Теперь-то будет понятен ответ на вопрос: какая разница, к какой религии принадлежать, если Бог – один? Да, Бог – один, но не во всякой религии – правильное представление о Нем, а значит, не всякая вера ведет к Нему. Представьте, что вы знаете какого-то человека, имея личное, близкое общение с ним. А кто-то знает его только как постороннего, которого видел иногда вдали. Чье знание об этом человеке наиболее верное? Так и о Боге: наиболее правильное то представление, которое есть в религии, наиболее приближающей к Нему.

Итак, бывают ли люди абсолютно безрелигиозные?

Почему атеизм оказался неспособным к духовному созиданию общества?

Где кроются истоки религии?

А что такое вообще религия?

Каким образом можно постигнуть внутреннее содержание религии?

Если человек следует только внешним формам религии, является ли он религиозным?

А может ли религия обойтись без внешних форм?

Какая причина появления политеизма?

Как вам кажется, всякая ли религия хранит истинное представление о Боге?