Священные парадигмы
(тропологическая экзегетика)

Люблю я предаваться размышлениям над прочитанным в ранние утренние часы, когда ничто не развлекает ум. Часы эти бывают настолько усладительны, что ни с чем сравниться не могут, разве что с редкими молитвенными состояниями, кои иногда посылаются земному страннику в утешение после перенесенных им скорбей или в дар за труды доброделания. Услаждение, сопутствующее упражнению в изучении Божественных словес, есть следствие отвлечения помыслов ума от предметов земных и суетных – к предметам небесным, непреходящим. Устремляясь к ним и погружаясь в них, непрестанно кружащийся среди чувственного ум мой внезапно ощущает успокоение от всех своих безрассудных порывов, найдя, наконец, то, что непрестанно ищет по свойству своему – истину. Такие моменты – награда от Бога за труды искания. В такие моменты уму открывается за буквой слов их сокровенный смысл, способный напитать бестелесную субстанцию ума нетленной пищей, дающей жизнь вечную. И только в такие моменты ум начинает действительно понимать, что не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4:4).

Знание, дающееся уму в эти моменты, относится к знанию духовного порядка, которое настолько же многообразно, насколько многообразен и духовный мир. Некоторые, для удобства, разделяют его на три вида – аллегорический, тропологический и анагогический, называя аллегорическим тот вид знания, который относится ко Христу и Его Церкви, тропологическим – к нравственности, а анагогическим – к будущей жизни или Церкви торжествующей.¹ Эти виды знания имеет в виду и Премудрый Соломон, когда говорит: «Ты же напиши их себе трижды, на совет и смысл и разум, на широте своего сердца» (Притч. 22:20). Эти же знания св. апостол Павел называет соответственно: аллегорию – откровением, тропологию – познанием, а анагогию – пророчеством (1Кор. 14:6).

Из этих видов знания ближе всего мне представляется знание тропологическое, относящееся к деятельному наставлению души и ее исправлению. Источником такого знания является Священное Писание и некоторые отеческие писания, в которых встречается объяснение – или хотя бы только намек на объяснение – того, что является тенью и слабым образом невидимых вещей и явлений. Сам Бог, давая различные установления, сказал когда-то Моисею прямо: «Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе» (Исх. 25:40). Из чего мы заключаем, что данные Богом установления есть некоторый оттенок и предначертание вещей невидимых, умозрительных. А св. Апостол вообще утверждает, что все, встречаемое в Писании, есть не только история минувших дней, но и образы для нас (1Кор. 10:6), данные в наставление нам (1Кор. 10:11). Конечно, трудно, глядя на тень, описывать то, что эту тень дает, но с явлением в мир Истины, которая есть как бы тело (Колос. 2:17), дающее описанную в Писании тень, очертания самой тени стали удобопонятнее и удобообъяснимее. И хотя глупо смотреть на тень тогда, когда явилось само тело, от которого падает тень, все же встречаются до сих пор такие, которые кроме тени не видят более ничего и, вглядываясь в ее мрачность, сами все более омрачаются. В видах помощи таковым и собственного упражнения в умозрении, мне захотелось взять на себя труд по объяснению некоторых мест Священного Писания, в которых, как мне кажется, наиболее отчетливо очерчивается тень того, что должно совершиться в каждой душе, обращающейся к Солнцу Правды – Христу. Идущий к солнцу или от солнца не может не образовывать тени. Именно эти тени и описаны в Священном Писании в виде тех или иных историй жизни или законов, по которым совершает свой путь душа. Даны они нам в назидание с той целью, чтобы мы, взирая на них, по их очертаниям заключали о самом теле, дающим тень, выясняя для себя законы жизни во Христе.

В руководство к сему необходимым представляется взять тот святоотеческий принцип, согласно которому «как из явных дел можно уразуметь сокровенный образ мыслей, так из дел души можно уразуметь то, о чем говорится в Писаниях».² При этом я прекрасно понимаю, что то, за что берусь, удобосозерцаемо только для тех, которые подобны Моисею и добродетелью, и ученостью,³ и «которые злостраданием отчасти приобрели бесстрастие»,⁴ но все же, и не имея сих достоинств, я, помощью Божией и руководством святых, принимаюсь за исследование сего, побуждаемый советом самих святых о том, чтобы стараться во всем находить применение к духовному,⁵ заботясь лишь о том, чтобы не вдаваться в крайние нелепости, достойные осмеяния.⁶ А если при всем при этом найдется хотя бы один, который, познакомившись с данными умозрениями и умозаключениями, получит еще и пользу для души своей, то это будет поистине приятным для меня удовлетворением.

«Достойно из Едема изгнан бысть, яко не сохранив едину Твою, Спасе, заповедь Адам: аз же что постражду, отметая всегда животная Твоя словеса».⁷

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: Слово Божие и условия пребывания в нем

Текст для рассмотрения: 2–3 главы книги Бытия

Употребляемые категории:

· РАЙ – Слово Божие

· АДАМ – чистый ум

· ЕВА – органы восприятия

· РАЙСКИЕ ДЕРЕВЬЯ – различные понимания Писания

· ПЛАМЕННЫЙ МЕЧ – бесовские помышления

Рай – дивное насаждение Божие, пребывающее на востоке, превыше всей земли (Быт. 2:8). Насажденное совершенным Богом, оно совершенно во всех частях своих. В нем произрастают многообразные по виду и многократные по числу деревья, пленяющие великолепием своим всякий разумный взор и услаждающие разнообразием плодов своих человеческие уста. Повсюду орошается он источниками вод, истекающими из Едема. Веют в нем приятные ветры, навевающие блаженные ощущения. Разливающееся повсюду благоухание сообщает невыразимую приятность всем и во всех возможных видах.

Но, несмотря на привлекательность Рая, в нем не так уж много жителей, ибо обитать там способны только те, кто имеет в себе разумные свойства и духовные качества. Качества плотские не могут достичь той незримой высоты, на коей насаждение сие произрастает. Впрочем, пусть не думает никто, что область сия недоступна для тех, кто облечен бренным телом, состоящим из праха земного. Если дух человеческий, пребывая в теле, сохраняет способности свои, то и доступ к Раю сладости для него не может быть совершенно невозможным. Еще вначале, поселив человека на земле, Бог, по человеколюбию Своему, даровал ему Рай, который находится хотя и превыше земли, но все же – не вне ее.

В таинственном значении своем, Рай сей есть Слово Божие,⁸ заключающее в себе сладость духовную, для мысленных уст более приятную, нежели сладость меда – для уст чувственных (Пс. 118:103), напояющее водою живою, исходящею в жизнь вечную (Ин. 4:10), насыщающее паче хлеба и навевающее благодатным веянием своим благие мысли и ощущения. В Раю сем беспрепятственно может находиться непорочный Адам – чистый ум, способный созерцать духовное значение Слова за покровами речений, окружающих Слово,⁹ которые он воспринимает при помощи чувства – этой созданной в помощь Адаму Богом жены (Быт. 2:22).

Создатель человеческой природы знает, что уму человеческому не хорошо быть одному (Быт. 2:18), как это прилично уму ангельскому. Зачем ангельскому уму чувства, когда мир, в котором он пребывает, – нечувственный? В отличие от ангельского, уму человеческому, обитающему в чувственном мире и пекущемуся о естественном созерцании, никак не обойтись без помощи чувства, посредством которого он воспринимает невещественное Слово, являющееся перед ним в образе вещества. При этом, отношение чувства к уму изначально имеет подчиненный характер. Муж для жены – глава (1Кор. 11:3), посему жена, естественным образом воспринимающая чувственные вещи, не должна забывать покрывать свою голову духовным ведением Божественных идей, находящихся в зримых ею вещах. Без этого покрытия она постыжает свою голову, неизбежно привязываясь к чувственной (зримой) стороне этих вещей (1Кор. 11:4). «Необходимо, – по слову духовно опытных, – чтобы благочестиво взыскующий Бога не препобеждался никаким речением, дабы не воспринять ему то, что окрест Слова, вместо Самого Слова; то есть дабы не возлюбить ненадежной любовью буквальные речения Писания вместо Самого Слова Божия».¹⁰

Одно лишь буквальное и не размышляющее восприятие Слова Божия, делающее его из невещественного – вещественным, в таинственном смысле именуется древом познания неразумного различения добра и зла, в котором добром признается все то, что доставляет приятность для телесной части, а злом, соответственно – то, что доставляет для тела неприятность и страдания.¹¹ Мало того, что такой вид познания недостоин разумной сущности – он, к тому же, доставляет ей смерть духовную, отдаляя от Бога, почему и запрещено пользоваться им тому уму, который поселился в Раю сладости Божественных Писаний (Быт. 2:17). Разрешается и даже рекомендуется ему только тот вид познания, который не прилепляется к одной лишь внешней стороне слов Писания, считая, что в этих покровах Слова и заключается само Слово, а старается проникнуть за завесу речи и увидеть невещественным своим оком облеченное в нее невещественное Слово, которое и есть то самое райское дерево, приятное на вид и хорошее для пищи (Быт. 2:9). Вот почему заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь (Быт. 2:16–17). В соблюдении первой части данной Богом заповеди состоит все делание ума человеческого, а в соблюдении второй – хранение (Быт. 2:15). Сообразно с усердным деланием естественного созерцания и внимательным хранением от плотского мудрования, ум, питаясь духовной энергией Слова Божия, постепенно возрастает в нужную меру своего возраста (Еф. 4:13) и получает доступ к принятию плодов от древа жизни, находящегося посреди Рая (Быт. 2:9). Достигнув середины Рая, ум становится способным простым и нераздельным ведением постигать все существующие в мире идеи тварных вещей – без помощи не только чувств, но и самого мышления, как оказавшийся в центре круга способен видеть любую точку окружности.

Но если доступ к последнему виду познания фактически закрыт для младенствующего в Слове ума, то приступить к познанию телесного наслаждения как добра и телесной муки как зла ничто, кроме высшего запрещения, не мешает. Главным действующим здесь органом является чувство – эта неразумная жена невнимательного Адама, а средством к совершению сего – пресмыкающееся по земле сладострастие, считающееся венцом плотского мудрования среди всех земных животных (Быт. 3:1). Животные, приведенные к Адаму для наречения имени, в таинственном значении представляют собой все неразумные силы человеческой души, которые, по замыслу Творца, должны находиться в подчинении у ума человеческого (Быт. 2:19). Но, несмотря на неразумие свое, они имеют способность научать своему неразумию и сам разум через подчинение себе посредствующего между ними чувства восприятия, при помощи ползающей по земле любви к неразумным удовольствиям. А так как любовь к этому миру есть вражда против Бога (Иак. 4:4), то ум, не сохранивший себя от действия в себе сей любви, изгоняется из области Божественного Слова (Быт. 3:23). Не избавляет его от сего ни льстивое самооправдание, пытающееся допущенную омраченность приписать неразумию воспринимающего чувства (Быт. 3:12), ни лицемерная витиеватость речи и умствований, которыми он пытается прикрыть внезапно явившуюся в нем наготу (Быт. 3:7).

Необходимо оговориться, что являющаяся в таком случае нагота существенно отличается от наготы, присущей уму по природе. Присущая ему нагота – это нагота от плотского мудрования. Такая нагота прекрасна как данная Богом и являющая собой чистоту помыслов. Она и только она способна созерцать смыслы сотворенных Богом вещей в непосредственной их наготе, узревая через них обнаженное от всех речений невещественное Слово. Нагота же, приобретенная запретным способом созерцания, есть лишение этой первозданной наготы и потеря способности «нагим умом соприкасаться с нагими умозримыми вещами».¹² Такая нагота постыжает главу ума (1Кор. 11:4), увлекая его внимание к вещам преходящим, вещественным и выдвигая на первый план рассудочную его силу, как более приспособленную к этому.

Оставшись без духовных покровов, голый рассудок пытается прикрыть свою наготу разного рода исследованиями. Такие исследования могут быть научного или исторического характера, проверяющие Слово Божие по археологическим раскопкам или сравнивающие Его данные с данными современной «науки» и совсем не считающиеся с тем, что оно «не знает научного исследования в видах голого знания»,¹³ или знания о внешне видимом мире. Могут они представлять собой и такого вида стремления, которые стараются дать словам Писания свои объяснения, сообразно своим понятиям и своим намерениям, вовсе не заботясь о том, соответствуют ли они действительному смыслу, содержащемуся в этих словах.

Без всех же этих и им подобных покровов, ум, ощущающий свою обнаженность от всего Божественного, стыдится пребывать, всячески стараясь скрыть неправильность своих действий своевольным пользованием слов Писания (Быт. 3:7). А когда слышит от совести своей Глас Божий, обличающий незаконность такого поведения, то ищет укрытия от него в различных объяснениях смысла Слова Божия (Быт. 3:8). Когда же этого сделать ему не удается, то он бесстыдно начинает обвинять в собственном несовершенстве Творца своего за то, что Тот соединил его с чувственным восприятием, якобы влекущим его ко греху (Быт. 3:12). Такое поведение и настроение не дает уму и чувству пребывать в области Слова Божия, увлекая внимание их к окружающим их предметам земного характера и свойства.

Оказавшись вследствие этого вне области Слова Божия, ум, вместе с чувством своим, находясь исключительно посреди земного, только в великих муках способны рождать мысли о небесном и со скорбью питаться от земли своего сердца, постоянно очищая его от произрастающих из него терний и волчцев суетных и греховных помыслов, довольствуясь встречающейся полевой травой, т.е. знанием всего тварного через естественное созерцание, и редким насыщением хлебом богословия, и то только в поте лица своего (Быт. 3:16–19).

Но этого мало. К сему труду и скорби присоединяется еще противодействие прежде покорных душевно-телесных сил, которые, самими свойствами своими, стараются подчинить ум и чувство закону греха, поселившегося в их членах (Рим. 7:23). Это и есть то кожаное облачение как расположение души, придающее уму и чувству вместо прежнего духовного – плотяной вид, в которое изгнанники облеклись при изгнании (Быт. 3:21).

Самым же печальным в этом положении обстоятельством является то, что вход в райские обители заграждается падшим херувимом, ревностно охраняющим путь к Слову Божию посредством пламенного меча, т.е. своего слова, обращающегося губительным острием своим к каждому неопытному в брани духовной и неосторожно приблизившемуся со своими умствованиями на недопустимо близкое расстояние к нему без соответствующего снаряжения и вооружения.

Но не унывайте, изгнанники райские, видя перед собой столь сильного врага. С нами Тот, Кто силен в брани (Пс. 23:8) и Кто может избавить нас от всех врагов, каковыми бы сильными они ни казались (Пс. 17:18). Покорившись Ему, противостаньте диаволу, и убежит от вас (Иак. 4:7). Только противостойте ему твердою верою (1Петр. 5:9) и с оружием правды в правой и левой руке (2Кор. 6:7). Станьте, препоясав умственные чресла ваши истиною, прекратив тем самым брожение беспорядочных помыслов, и облекшись в броню праведности сердечных расположений, и обув ноги воли нашей в готовность жить по евангельским заповедям, что и означает благовествовать мир, а паче всего возьмите всесильную уверенность в Боге – тот щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого, и шлем спасения как соединение с Господом в Таинствах возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие, данное человекам во спасение (Еф. 6:14–17). И помните, что оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу (2Кор. 10:4–5), Который есть Путь (Ин. 14:6) для тех, кто идет путем духовного делания со всем усердием, терпеливо преодолевая встречающиеся на этом пути всевозможные трудности и соблазны, и одновременно Дверь (Ин. 10:9), вводящая «в ведение тех, кто успешно преодолел весь путь добродетелей».¹⁴ Вошедших же во внутреннейшее за самую завесу Слова, куда предтечею за нас вошел Иисус (Евр. 6:19–20), ожидает не только утерянное наслаждение плодами Духа, но и такое созерцание, о котором свидетельствуют испытавшие его, что не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1Кор. 2:9).

«Авелеве, Иисусе, не уподобихся правде, дара Тебе приятна не принесох когда, ни деяния Божественна, ни жертвы чистыя, ни жития непорочнаго».¹⁵

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О духовном мудровании

Текст для рассмотрения: Быт. Гл. 4:1–8

Употребляемые категории:

· АДАМ – ум человеческий

· ЕВА – органы восприятия

· АВЕЛЬ – духовное мудрование

· КАИН – плотское мудрование

· ОВЦЫ – неразумные движения души и плоти

Стремящийся к неразумным удовольствиям ум человеческий естественным образом ниспадает в неестественную ему область чувственных вещей, переходя из страны духа – в страну плоти, для возделывания той земли, из которой он когда-то был взят Духом Святым (Быт. 3:23). Но, даже находясь среди юдоли плача (Пс. 83:7), он, вместе с увлекшим его сюда чувством, способен рождать не только плотское мудрование (Быт. 4:1), но и мудрование духовное (Быт. 4:2) – пусть и не без нравственных мук (Быт. 3:16). И хотя чувственность наша, по свойственной ей слепоте в отношении вещей небесных, принимает плотское мудрование за духовное, как происходящее от Духа Божия (Быт. 4:1), однако Слово Божие называет праведным Авеля (Мф. 23:35) и свидетельствует, что он принес Богу жертву лучшую, нежели Каин (Евр. 11:4). И это неудивительно, потому что плотские помышления суть вражда против Бога, ибо закону Божию не покоряются, да и не могут (Рим. 8:6).

Что собой представляет плотское мудрование? Не что иное, как «образ мыслей, возвеличивающий все тленное и временное, уничижающий Бога и все, относящееся к богоугождению».¹⁶ Вот почему основным занятием Каина является возделывание земли (Быт. 4:2). Все его помышления сводятся исключительно к интересам земным: он думает о земном, живет для земного, служит земному.

Авель же, сказано, был пастырь овец (Быт. 4:2), взявшийся разумно управлять бессловесными движениями души. Научившиеся такому управлению получают обилие благодати и дар праведности и становятся способными царствовать в жизни своей над движениями не только плоти, но и духа, посредством единого Господа Иисуса Христа (Рим. 5:17) – и не только царствовать, но и совершать молитвенное служение Богу в чине священническом (Отк. 5:10), служа Ему в обновлении духа, а не по ветхой букве (Рим. 7:6).

Только такой вид делания, от первородных стада своего и от тука их, приемлется Богом (Быт. 4:4), в отличие от того, который предлагает дар Господу от плодов земли (Быт. 4:4), не имея господства над грехом и не делая ничего доброго в очах Его (Быт. 4:7). И хотя дело Каина, в отличие от дела брата его, неправедно и происходит от лукавого (1Ин. 3:12), однако многие идут путем Каиновым (Иуд. 1:11), решаясь на убийство брата своего. Совершается это убийство в поле (Быт. 4:8) – посреди дел земных, к которым у юного Авеля еще не выработан достаточный для дела духовного иммунитет беспристрастного отношения. Когда духовное мудрование приносит лишь первые опытные движения созерцающей души, то, не имея еще достаточного навыка в добродетелях, оно обречено на скорую гибель, если, в поиске духовных логосов, рискнет обратиться к зримому миру, в котором после падения произрастают в обилии различные страсти – ибо, как известно, у не имеющих еще совершенства «скорее внешние формы зримых вещей господствуют над чувствами, чем логосы тварей, сокрытые в этих формах, управляют душой».¹⁷

Посему, не смотря на мнимое родство, следует всячески избегать общения с плотским мудрованием, не покоряющимся и не могущим покориться Богу, зная, что оно для духовного образа мыслей, а за ним – и жизни, несет одну лишь смерть, навлекая, в свою очередь, на себя вечное проклятие (Быт. 4:11) и изгнание от лица Божия (Быт. 4:16).

«Яко Каин и мы, душе окаянная, всех Содетелю деяния скверная, и жертву порочную, и непотребное житие принесохом вкупе: темже и осудихомся».¹⁸

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О действии плотского мудрования на душу

Текст для рассмотрения: Быт. 4:9–25

Употребляемые категории:

· АВЕЛЬ – духовное мудрование

· КАИН – плотское мудрование

· ЗНАМЕНИЕ – безблагодатность

· ГОРОД – изоляция от Бога

Мудрость мира сего есть безумие пред Богом, Который уловляет мудрых в лукавстве их (1Кор. 3:19). Так, Господь требует от Каина отчета не только о словах, но и о делах его, пытаясь пробудить уснувшее смертным сном сознание грешника и открыть очи его, дабы оно узрело чудеса закона Его (Пс. 118:18). Но плотское мудрование не слышит не только голос Бога, раздающийся с далекой высоты небесной, но и голос крови брата своего, вопиющий прямо от земли (Быт. 4:9–10). Так что, сама земля, которую он так полюбил и в которой ищет смысл жизни своей, делается орудием его проклятия (Быт. 4:11), безмерно отягощая труд земледельцев (Иов. 31:39), лишая их естественных даров своих (Иов. 31:40) и навечно погребая в себе все упование их. «Когда ты будешь пытаться возделывать землю, – слышит земная мудрость от Бога тот же приговор, что и змей, введший, посредством обмана, смерть в область жизни, – она не станет давать силы своей для тебя (Быт. 4:12), ибо способна производить, под действием проклятия своего, одни лишь терния и волчцы суетных и греховных помыслов и ощущений (Быт. 3:18). И даже когда ты много вынесешь в поле семян Божьего Слова, все равно соберешь мало, потому что поест их ниспадшая с неба духовная саранча; и когда виноградники сладостных учений Евангельских будешь садить и возделывать, однако вина, возвеселяющего сердце Божественным утешением, не будешь пить, и не соберешь плодов их, потому что поест их червь твоего самомнения; и пусть маслины будут у тебя во всех пределах твоих, но елеем милости Господней не помажешься, потому что осыплется маслина твоя из-за окамененного нечувствия сердца твоего (Втор. 28:38–42). Но самое страшное для тебя то, что, убив так опрометчиво праведную свою мысль, ты будешь всю жизнь стенать от обличающего действия совести твоей, и плоть твоя, под убийственным воздействием рождаемого тобою греха, будет постоянно трястися на этой проклятой земле, пока она не поглотит тебя полностью в адских пропастях своих (Быт. 4:12)».

В этом самоощущении Каина и состоит благое наказание Божие, стремящееся сделать неприглядным для человеческого сознания плотское мудрование. Но такое наказание ему кажется неоправданно большим, нежели снести можно (Быт. 4:13), потому что сгоняет его с лица земли, отвлекая все внимание ума от нее – к вещам небесным, почему он всеми силами и стремится уклониться от лица Божия, желая лучше быть изгнанником и скитальцем на земле, нежели сыном в доме Отца Небесного. Вот так и странствует лукавое мудрование Каиново от одного сознания к другому, боясь встречающихся ему благих помышлений, способных убить его (Быт. 4:14), но не делающих этого по определению Божию, согласно которому всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро (Быт. 4:15).

Убийство Каина, без сомнения, уничтожает всю совокупность нашей порочности, которая состоит из таких основных страстей, как чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, уныние, тщеславие и гордость. Но когда нечистый дух плотского мудрования слишком быстро выйдет из человека, то сначала ходит по безводным местам образовавшегося бесстрастия, ища покоя, и не находит, а когда увидит, что, вследствие этого, стало постепенно образовываться в душе противное Богу высокомерие, тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел, и, придя, находит его незанятым благими помыслами, выметенным и убранным от созерцаний небесных, – тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого (Мф. 12:43–45). Страстность наша, при всей своей губительности, до некоторого времени полезна естеству нашему, способному пасть и посреди райской обстановки. Но когда мы долго мучаемся от действия в нас плотского мышления, делая не то, что требует закон правды, а то, что вынуждает делать закон греха (Рим. 7:15), тогда рождается и развивается в нас спасительное познание греха, и болезненное чувство скорби о допущении его, и губительная для него ненависть к нему, которая до такой степени разрывает родственную прежде связь с ним, что нет надежды на восстановление этой связи до конца бесконечной жизни нашей.

Самому же Каину Господь делает знамение отвержения Своего, поставляя на челе его клеймо рабства греховного и осуждения вечного, от которого хоть и никнет лице его (Быт. 4:6), но которое, в то же время, не дает убить его (Быт. 4:15), показывая, что до конца времен зло не может быть устранено с лица земли. Оно все дальше и дальше уводит Каина от лица Господня, поселяя в земле Нод, на восток от Едема (Быт. 4:16), где он находит себе жену для умножения зла и строит град земной на основании шатких своих помышлений, не ожидая града небесного, имеющего основание, которого художник и строитель Бог (Евр. 11:10).

«Кому уподобилася еси, многогрешная душе? Токмо Ламеху оному, каменовавшая тело злодействы и убившая ум безсловесными стремленьми».¹⁹

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О пагубности сластолюбия

Текст для рассмотрения: Быт. 4:19–24

Употребляемые категории:

· ЛАМЕХ – сластолюбие

· АДА – восприятие

· ЦИЛЛА – воображение

· ИАВАЛ – бессловесные пожелания

· ИУВАЛ – страсть к увеселениям

· ТУВАЛКАИН – плотолюбие

· НОЕМА – склонность ко греху

· МУЖ – состояние совершенства духовного

· ОТРОК – состояние сыновства Божия

Изобретатель зла, придумывая козни естеству человеческому, особенно любит увлекать его к пороку приманкой плотских удовольствий. Из множества страстей, которыми заражено человеческое естество, ни одна не имеет на нашу душу такой силы, как сластолюбие. Оно людей превращает в скотов, убеждая забыть достоинство человеческой природы (Пс. 48:13). Зараженные им не только не таят преступлений своих, но и величаются ими, подобно Ламеху, имеющему две жены (Быт. 4:19) и хвалящемуся перед ними бесчестием своей страсти, говоря: «Ада и Цилла, послушайте голоса моего, жены Ламеховы! Внимайте словам моим: я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне» (Быт. 4:23). В духовном смысле, Ада и Цилла представляют собой восприятие с воображением, при помощи которых Ламехово сластолюбие с легкостью удовлетворяет свои потребности и, являясь порождением Каиновым, усиленно развивает стремление Ламеха к земному, лишая нашу душу не только духовного совершенства, или меры полного возраста Христова (Еф. 4:13), но даже и самого сыновства Божия, даруемого по вере во Христа Иисуса (Гал. 3:26).

Так, при помощи восприятия в лице Ады, сластолюбие Ламеха порождает чувственные пожелания Иавала (Быт. 4:20) и страсть Иувала к шумным увеселениям (Быт. 4:21), вырабатывая навык к угождению плоти при непосредственном участии воображения -любимой Ламехом Циллы, способной не только возбуждать греховные наклонности души с помощью искусства Тувалкаинова, но и самим делом увлекать ее к падению Ноемы (Быт. 4:22). Под аккомпанемент всех этих чувственно-греховных увеселений, все больше погрязая в суетных земных попечениях и развивая образовавшиеся греховные страсти, душа становится невосприимчивой к впечатлениям духовным и деланию заповедей, подобно свинье, валяясь в грязи чувственных удовольствий (2Пет. 2:22).

Почему именно Ада рождает Иавала? Да потому, что все желания плотского характера в человеческой душе тесно связаны с чувственным восприятием, и до тех пор, пока душа не очистит свой дух от представлений, основанных лишь на восприятии низших чувств, и не оставит привычной связи с чувственностью, которая, в определенном смысле, сочетается и сожительствует с нашей природой (Исх. 19:15), она не сможет перейти к восприятию вещей духовных. Также не случайно и то, что братом Иавала является Иувал – отец всех играющих на гуслях и свирели, ибо когда живущие в шатрах остаются один на один со стадами своих плотских помышлений, оглушаемые их нестройным блеянием, они пытаются упорядочить весь этот гвалт бессловесных стремлений одной лишь игрой – как образами греха, так и телесными влечениями, – не понимая того, что овцы слушаются лишь гласа Божьего, который знает все их желания и зовет своих овец по имени, и который, через подчинение неразумных стремлений человеческому разуму, выводит их из неестественного им состояния (Ин. 10:3). Но мечтательная Цилла, способная лишь к восприятию чувственного и материального, не имея ушей к слышанию спасительного гласа, раздающегося с небес, присоединяет к робкому шуму земных удовольствий Иуваловых более шумного и напористого Тувалкаина – ковача всех орудий из меди и железа, у которого, вместо любви к Богу, имеется лишь медь звенящая и кимвал звучащий (1Кор. 13:1). С помощью последних Цилла всячески старается усилить шум земных увеселений безумным развлечением и пустой праздностью, пытаясь всем этим заглушить непрекращаемые громкие требования бессловесных страстей. Но, в результате этого, греховные страсти не только не умолкают и не успокаиваются, но еще и является на свет сестра Тувалкаина – Ноема, т.е. образуется устойчивая склонность ко греху, превращающая хотение – в похотение настолько, что высвободиться из-под их влияния человеку становится не под силу.

И настолько сильно тиранствует над плотоугодниками плотоугодие, претворенное в похоть, что согрешения плотские исправляются в нас с гораздо большим трудом, нежели согрешения умственные – так что, если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро (Быт. 4:24), ибо много требуется времени и сил, чтобы подчинить плоть духу. На вопрос: до семи ли раз прощать брату моему, согрешающему против меня, Господь отвечает: не до семи раз, но до седмижды семидесяти раз (Мф. 18:22). Это означает, что плоти нашей, согрешающей против духа нашего, должно простить прежде бесчисленное число раз, пока она научится жить по законам духа и родит, наконец, тот вид благочестия, который утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь (Быт. 5:29).

«Вся прежде закона претекши, о душе, Сифу не уподобилася еси, ни Еноса подражала еси, ни Еноха преложением, ни Ноя, но явилася еси убога праведных жизни».²⁰

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О естественном богопознании

Текст для рассмотрения: Быт. 4:25–26

Употребляемые категории:

· АВЕЛЬ – духовное знание (мудрование)

· АДАМ – чистый ум

· СИФ – естественное богопознание

· ЕНОС – непрестанная молитва

· ЕНОХ – умственное исступление

По изначальному замыслу, данная в обладание человеку земля должна быть не иным чем, как поприщем развития и преуспеяния его в духовной жизни. Ведь одна из главных целей написания Богом священной книги природы состоит в том, чтобы она служила обширным и беспрерывным поучением для разумных существ. Эта книга, при правильном ее прочтении, «становит своего читателя в лике ангелов и соделывает его зрителем и проповедником величия Божия».²¹ Таким же благодарным читателем может стать и человек, которого Бог специально для того и создал, чтобы он был зрителем Его чудес, через красоту и величие видимого мира исследуя как неизреченную и недомыслимую силу Его промыслительных действий, так и Его Самого, скрывающегося за этими действиями, ибо невидимые плотскими очами вечная сила Его и Божество от создания мира через рассматривание творений видимы (Рим. 1:20). Но видимы они бывают не для всякого умственного ока, а лишь для ока, чистого от всего чувственного. Адам, до своего падения, мог «входить в общение и с мысленным через ум и с чувственным через чувство», но ему надо было, «усматривая через чувственные впечатления красоту тварей, востекать к Виновнику ея, и Им услаждаться с изумлением, сугубые имея причины изумляться Создавшему, а не к чувственному прилепляться и тому дивиться, оставя мысленную красоту Создателя».²² Он же, имея перед умственными очами своими величественную картину Божиих творений, вместо того, чтобы от нее мыслью своей непрерывно возноситься к Создателю и Промыслителю всего, остановил на ней одной свой взор, уклонившись от достодолжного помысла о Творце ее. И хотя ему удалось, при содействии чувств, даже пребывая в состоянии падения, произвести богоугодную мысль в лице Авеля, однако долго просуществовать она не смогла, погрузившись в небытие под напором плотского мышления Каинова. Впрочем, возможность произвести новую Богу угодную мысль у человека имеется всегда, как это видно из того, что познал Адам еще жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, говорила она, Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин (Быт. 4:25).

Имя Сиф означает «основание». Сиф, как вид естественного богопознания через созерцание сотворенного Богом мира, является прочным основанием, на котором созидается живая вера в Творца Вседержителя. Так что всякий, рожденный от Сифа, умным оком своим внимательно рассматривая находящийся перед его взором мир, на своем блаженном опыте убеждается, как от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их (Прем. Сол. 13:5). Всюду и всегда восхваляют Его небеса и земля, а также моря и все движущееся в них (Пс. 68:35). Каким образом они делают это? Как, не имея ни голоса, ни гортани, небеса проповедуют славу Божью, и о делах рук Его вещает твердь ея? Не звуками, а одним видом своим день дню передает речь, и ночь ночи открывает знание о чудном Создателе их. При этом они издают столь громкие звуки своею красотой и величием, что нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их. И не только услышать, но и уразуметь его способен каждый, будь он варвар или эллин, раб или свободный, мудрец или невежда, ибо по всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их (Псал. 18:2–5). Даже в самых малых вещах видна мудрость Зиждителя, ибо «Кто распростер небо и наполнил неизмеримую величину морей, Тот и самое тонкое жало пчелы сделал пустым, как свирель».²³ И надо быть безумцем, чтобы, видя все это, не думать о Творце всего этого и не поклоняться Тому, Кто устроил все это с надлежащей премудростью.

Посему удивительно не то, что у Сифа рождается Енос, призывающий имя Господа в непрестанной молитве (Быт. 4:26), или Енох, непосредственно переносящийся очищенным от всего чувственного умом к самой недомыслимой Причине всего сущего (Быт. 5:24), а что находятся такие, которые, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся (Рим. 1:21–23).

«При Нои, Спасе, блудствовавшыя подражах, онех наследовах осуждение в потопе погружения».²⁴

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О духовном умозрении

Текст для рассмотрения: Быт. Гл. 6–7

Употребляемые категории:

· СЫНЫ БОЖИИ – богомыслие

· ДОЧЕРИ – нечестивые мысли

· ИСПОЛИНЫ – виды идолослужения

· НОЙ – духовное умозрение

· СИМ – богопознание

· ХАМ – богослужение

· ИАФЕТ – любовь к Богу

· КОВЧЕГ – духовное устроение души

· ПОТОП – слезы

Извечное промышление Бога о роде человеческом нагляднее всего выражается в возможности богопознания чрез созерцание сотворенной Им природы. Причем, с одной стороны, Бог создал вселенную великой и удивительно прекрасной, а с другой – напечатлел на всем созданном много признаков слабости и несовершенства, чтобы созерцающих видимые предметы не только привлекать к служению невидимому их Создателю, но и воспрепятствовать поклонению твари вместо Творца. Но увлекшиеся исключительно внешней стороной жизни настолько осуетились в умствованиях своих, что, называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся (Рим. 1:21–23).

Впрочем, виновно в этом не творение Божие и не чувства наши, а нечестивые помыслы, в которые погружается неразумная душа. Когда потомки Каина начали умножаться на земле, т.е. когда плотское мудрование стало развиваться, проявляя себя в различных формах, так что родились у них дочери – мысли нечестия о Божественном и духовном, тогда сыны Божии – различного вида богомыслия, пленяясь прелестью дочерей человеческих, брали их себе в жены, какую кто избрал, и, сочетаясь таким образом с тем или иным видом нечестия, стали порождать и умножать богохульные ереси. Особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, они стали рождать исполинов, имена коих суть мамона (Мф. 6:24), любостяжание (Кол. 3:5), чревоугодие (Фил. 3:19) и т.п. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека с возможностью пребывать на земле, и восскорбел в сердце Своем о слабости человеческой воли в отношении всего духовного и божественного. И сказал Господь: истреблю с лица земли тех человеков, которых Я сотворил, но которые онечестивились в помыслах и чувствах своих, истреблю единосущным Словом Своим все виды нечестия, уподобившие Меня всякой твари, вплоть до скотов, и гадов, и птиц небесных (Быт. 6:1–7).

Единственный, кто в то время обрел благодать пред очами Господа, был Ной – как тот вид умного делания, который способен почитать Бога даже при возделывании той земли, которую проклял Господь (Быт. 5:29). Все житие Ноя состояло в том, что он ходил пред Богом (Быт. 6:9), всегда мысленно содержа Его пред собой и сознавая себя открытым пред Ним во всех своих начинаниях. «Предзрех Господа предо мною выну, – повторял он в сердце своем, – яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс. 15:8). Другие формы богопознавания, в отличие от Ноя, не предложиша Бога пред собою (Пс. 53:5) и не разумеша, что очи Господа в десять тысяч раз светлее солнца и взирают на все пути человеческие, и проникают в места сокровенные (Сир. 23:27–28), ибо если бы они разумели это и помнили, то не грешили бы разными видами нечестия.

Дело Ноя состоит в умозрении духовном, способном созерцать сущность всех Божиих тварей – как чувственных, так и мысленных, – узревая в них Божественный замысл относительно них и принципы их существования, в соответствии с которыми они были созданы. Совершается это дело при содействии жены – т.е. органов восприятия, при помощи которых вещи чувственные служат духовному созерцанию, а не удовлетворению похоти, воспринимая чувственное и телесное как образы вещей невидимых, порождая истинное познание Бога в лице Сима, чистое и безукоризненное служение Богу в лице Хама и неизменную любовь к Богу в лице Иафета (Быт. 6:10).

При помощи духовного умозрения ум постепенно приходит в такое устроение, что без него не может представить своего дальнейшего существования. Это устроение и есть тот самый ковчег, который повелевает сделать Господь таким образом, чтобы в нем могли вместиться три уровня мысленного созерцания. Для этого в нем устрояется нижнее, второе и третье отделения (Быт. 6:14–16). Первое отделение образуется из такого видения своего недостоинства, которое показывает нам, с какой высоты небесной, данной нам по первому устроению нашему, мы ниспали, уподобившись различным гадам пресмыкающимся по земле по роду их и делам их. Второе отделение появляется тогда, когда послушному воле Божией разуму начинают последовательно покоряться все скотоподобные движения души. Третье же отделение вмещает в себя различные помышления, подобно птицам, возносящие душу к высоте небесной (Быт. 6:20). Причем, такое устроение не только заключает в себе Ноя, и жену его, и сыновей его, и жен сынов его, и всех животных, и от всякой плоти по паре, мужеского пола и женского: из птиц по роду их, и из скотов по роду их, и из всех пресмыкающихся по земле по роду их (Быт. 6:18–20), но и защищает всех их подобно дому, отовсюду затворенному и заключенному от пагубного влияния окружающих душу греховных прилогов и ощущений.

Вхождение же человеческого сознания в созданное духовным умозрением устроение знаменуется обильными слезами, которые идут буквально «день и ночь» (Пс 41:4), по сказанному: «И вот, Я наведу на землю потоп водный, чтоб истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле, лишится жизни» (Быт. 6:17). Как видим, слезы эти подаются Богом для истребления всякого вида плотского мышления, в котором заключается дух жизни по плоти, живущей единственно для земли. И льются эти слезы до тех пор, пока не истребится всякий вид греховного ощущения и мировосприятия, утвердившийся на поверхности земли (Быт. 6:23), после чего слезы прекращаются, и ум, получив извещение об очищении души от греха (Быт. 8:11), устрояет в сердце жертвенник Господу, принося, с помощью духовного умозрения, приятное Ему всесожжение из чистых мыслей и движений душевных (Быт. 8:20).

«Хама онаго душе, отцеубийца подражавши, срама не покрыла еси искренняго, вспять зря возвратившися».²⁵

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О зависимости богослужения от духовного умозрения

Текст для рассмотрения: Быт. 9:18–27

Употребляемые категории:

· НОЙ – духовное умозрение

· СИМ – богопознание

· ИАФЕТ – боголюбие

· ХАМ – богослужение

· ХАНААН – духовное жительство

Духовное умозрение, осеняемое благодатью Божией, уподобляясь доброму земледельцу, по естественному действию своему желает возделывать землю так, чтобы чувственное созерцание зримых вещей давало плод духовный. Для этого оно насаждает виноградник (Быт. 9:20), образуя в душе церковь, где лоза – Бог, а ветви – силы нашего духа. И как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и дух без Бога не может принести должного плода, состоящего во всякой благости, праведности и истине (Еф. 5:9).

Если же случается, что умозрение духа перестает усматривать Бога в природе, то сознание его настолько искажается, что он уподобляется человеку, которого одолело вино (Иер. 23:9). Упившийся вином не знает, что говорит и что делает, а то, что говорит и делает, достойно смеха и сожаления. Не имеет он ни стыда, ни страха, ни совести, потому что ум его под действием вина омрачен и лишен здравого рассуждения. То же самое творит и упившийся разными суетными мыслями и похотью мира сего, ибо как бывает пьянство от вина – так бывает пьянство и не от вина, когда нападает дух усыпления, когда закрываются умственные очи, так что всякое пророчество, ими ранее с легкостью усматриваемое в окружающем мире, становится то же, что слова в запечатанной книге (Ис. 29:9–11), когда, под действием этого духа опьянения, вся мудрость их исчезает (Пс. 106:27) и они вводят человека в заблуждение во всех делах его (Ис. 19:14).

Именно это и случилось с Ноем, который выпил вина гибельного, вина, произведенного от виноградной лозы Содомской и с полей Гоморрских, не заметив, что ягоды их ягоды ядовитые и грозды их горькие, а вино их яд драконов и гибельная отрава аспидов (Втор. 32:32–33). Вкусив такого вина посредством неестественного употребления помыслов, он опьянел греховным опьянением и, ниспав с высоты небесного созерцания, лежал обнаженным от всякого вида богопознания в состоянии плотском как в шатре своем (Быт. 9:21).

И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего (Быт. 9:21). Хам – одно из Ноевых порождений, дело которого состоит в служении Господу. Характер этого служения напрямую зависит от настроя Ноева. Когда Ной ведет себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, когда облекается в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращает в похоти (Рим. 13:13–14), тогда и Хам служит Господу со страхом и радуется Ему с трепетом (Пс. 2:11). Когда же Ной лишается свойственного ему облачения Господня, когда, обнаженный от умного различия, он как вымытая свинья идет валяться в грязи нечестия своего (2Петр. 2:22), тогда и безукоризненное служение Господу превращается в нелепое идолослужение, состоящее в служении плотским страстям (Кол. 3:5).

Но когда об этом узнают братья Хамовы, дело которых состоит в знании Бога и любви к Нему, тогда они, говоря – мы ходим верою, а не видением (2Кор. 5:7) – берут одежду утерянного Ноем благочестия и ею покрывают наготу отца своего, с терпением ожидая пробуждения его от сна греховного (Быт. 9:23).

Когда истрезвившийся от вина своего Ной узнал, что сделал над ним меньший сын его, то сказал: «Проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих» (Быт. 9:24–25). Ханаан, будучи потомком Хама (Быт. 9:18), символизирует собой духовное жительство, которое необходимо ставить в полную зависимость от истинного познания Бога и нелицемерной любви к Нему, ибо сказано, что благословен Господь Бог Симов и да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых, так как степень боголюбия зависит от степени богопознания, Ханаан же будет рабом им (Быт. 9:26–27). Рабство Ханаана заключается в добровольном подчинении богопознанию и боголюбию, ибо только в таком случае оно будет богоугодным. Выход же из такого подчинения отрицательным образом сказывается на жительстве духовном, превращая служение Богу в служение идолу, как это видно на примере хананеев – потомков Ханаана.

«Столп умудрила еси создати, о душе, и утверждение водрузити твоими похотьми, аще не бы Зиждитель удержал советы твоя и низвергл на землю ухищрения твоя».²⁶

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О смешении добра и зла в человеческой природе

Текст для рассмотрения: Быт. 11:1–9

Употребляемые категории:

· ЯЗЫК (НАРЕЧИЕ) – прелесть в разных видах

· СЕННААР – падшее состояние

· ВАВИЛОН – смешение добра и зла

· БАШНЯ – бесовское самомнение

· КИРПИЧИ – плотские страсти

· СМОЛА – гордостные движения

С грехопадением первых людей в каждой душе человеческой извратилось правильное отношение к Богу, миру и самому себе. Расположившись ко греху, душа даже не заметила того, как, двинувшись с востока – от света правды – в сторону тьмы греховной, ее сердце, ум и воля нашли в земле Сеннаар – этого поистине плотского состояния – ту низменную равнину, в которой наличествуют самые благоприятные условия для возникновения и развития страстей, и поселились там для устроения жизни греховной (Быт. 11:2). Естественно, что на всей той земле, которая вследствие грехопадения проклята в делах своих (Быт. 3:18), царит столь пагубное единодушие по отношению ко греху, что для всех без исключения сил душевных существует лишь один язык и одно наречие – это язык самообольщения и наречие демонской прелести (Быт. 11:1). Используя подобное наречие, ум, сердце и воля сказали друг другу: наделаем кирпичей, т.е. образуем посредством навыка многочисленные плотские страсти, и обожжем их огнем нечестия, чтобы они стали крепче и прочней самих камней, которыми обозначаются установленные от Бога насущные потребности и на которых зиждется жизнь человеческой природы. В результате такого преступного сговора, стали у них кирпичи вместо камней, т.е. богоугодные попечения о плоти превратились в похоти (Рим. 13:14); а вместо извести смирения, которая придает основательную прочность зданию душевному, связывая между собой различные добродетели, стала использоваться мрачная земляная смола гордостных движений, способная связывать между собой лишь дела греховного свойства (Быт. 11:3). И сказали все силы души человеческой: построим себе из созданного греховным способом материала целый город греха, а в самом центре его воздвигнем башню самомнения, высотою до небес, и сделаем сами себе громкое имя, прежде, нежели рассеемся по лицу всей земли (Быт. 11:4).

И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И увидел, что с развитием греха образовался один народ, и один у всех язык; и что не отстанут они от того, что задумали делать (Быт. 11:5–6). Но так как Божественная любовь не могла равнодушно смотреть на то, как человеческая природа погружается во грех, то было предложено духу человеческому посредством Закона Божия противодействовать силам души в дальнейшем развитии их греховной жизни. «Сойдем же, – сказал Закон Божий духу человеческому, – и смешаем там, в глубинах человеческого сознания, обольстительный язык ума, сердца и воли так, чтобы один не понимал речи другого (Быт. 11:7), чтобы прекратилось среди них пагубное единомыслие, увлекающее человека к абсолютному злу».

И вот с тех пор, как рассеял их Господь оттуда, где пребывает дух человеческий, по всей земле плоти нашей, они, по крайней мере, перестали строить город и ограждаться от Бога глухой стеной нечувствия ко всему доброму, как это произошло с падшей природой ангельской, которая оказалась абсолютно неподвижной по отношению к добру. Наша же природа, в отличие от неё, находя по внутреннему человеку удовольствие в законе Божием и в то же время усматривая в членах плоти своей иной закон, противоборствующий закону ума (Рим. 7:22–23), то увлекается ко злу, то, оставляя это влечение, направляется вновь к добру. Посему и дано имя этому явлению: Вавилон, означающее смешение (Быт. 11:9), говорящее о том, что в падшей человеческой природе зло всегда перемешивается с добром, а добро – со злом. Вот почему «с самого рождения своего человек не имеет ни одного дела, ни одного слова, ни одного помышления, ни одного чувствования, ни на кратчайшую минуту, в которых бы добро было без большей или меньшей примеси зла»,²⁷ и в то же время нет такого человека, который, насколько бы ни был погружен во зло, не имеет в себе и чего-то доброго.

Таким образом, в обществе падшего человечества и те, которые называются добрыми, и те, которые считаются злыми, так считаются и называются вполне относительно. Добрым называется тот человек, который делает меньше зла, а злым – тот, который делает меньше добра. Но в точном смысле слова нет ни абсолютно доброго, ни абсолютно злого человека. По отношению к Богу, все без исключения люди злы (Лук. 11:13), и нет среди них праведного ни одного, все до одного негодны, и нет ни одного делающего добро (Рим. 3:10–12), и в то же самое время, по отношению к диаволу, в каждом из нас можно найти и нечто доброе пред Господом Богом (3Цар. 14:13), в каждом из нас есть и знание добра (Быт. 3:22), и желание добра (Рим. 7:18), и даже возможность его совершения (Лук. 6:33).

Впрочем, пока мы находимся на земле чужой, в плену собственных страстей, у нас нет возможности должным образом петь песнь Господню, совершая те добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять изначала (Еф. 2:10) во славу Его. И пусть не обольщают нас пленившие нас приглашением к исполнению воспеть хотя бы нечто из песней Сионских, ибо в этом состоянии нам свойственно не пение, но плач о Сионе и память об Иерусалиме, из которого мы изгнаны пленившими нас грехом и диаволом, мечтающими о нашей вечной погибели (Пс. 136). Эти плач и память составляют то самое новое наречение и язык, которые даны нам Богом для того, чтобы мы могли выйти из обольстительного града Вавилонского и прийти ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму (Евр. 12:22), где пребывает Бог со ангелы своими в ожидании заблудившегося в земле Сеннаар человечества.

«Авраама слышала еси, душе моя, древле оставльша землю отечества и бывша пришельца, сего произволению подражай».²⁸

(св. Андрей Критский)

Имеющий убеждение в том, что все земное – лишь суета сует, способен слышать голос Божий, говорящий: «Пойди из земли твоей, отвергнув всякого рода земные стяжания; отрекись от родства твоего, т.е. от того порочного образа жизни, который, со времени грехопадения первых людей, передается из рода в род; выйди из дома отца твоего, отвращая взор ума своего от всего настоящего и видимого и обращая его к созерцанию будущего и невидимого,и иди в землю, но не ту, какую ты можешь познать сам и открыть своими трудами, а ту, которую Я укажу тебе… См. Тропологию об Аврааме. Текст для рассмотрения: Быт. Гл. 12–21. Тема: Об уходе от мира.

Употребляемые категории:

· АВРААМ – познание суеты земной

· САРРА – ощущение бессмысленности

· ДОЛГОЛЕТНЕЕ БЕСЧАДИЕ – отчаяние, опустошающее душу

· ПОТОМСТВО АВРААМА – залог вечной жизни

· ЛОТ – неразумная энергия к жизни земной

· ХАНАНЕИ – греховные пожелания

· ИСААК – радость духовная

· ИЗМАИЛ – жизнь плотская

Каждый живущий на земле человек непременно находится в положении странника и пришельца (Пс. 38:13). Любой земной странник начинает свое странствование с колыбели и совершает его по возрастам, различным обстоятельствам и положениям земным. Каждый проходит этот путь по-разному, но все оканчивают его одинаково – смертью (Еккл. 2:14). Причина странствования – грех, который, явившись в Раю после человека, сначала выманил его из Рая на землю, а потом погнал по земле, ставя своей целью загнать его через гроб в мрачную темницу ада. И, несмотря на то, что путь греха ведет в погибель, идут этим путем весьма многие по причине его пространности (Мф. 7:13). Впрочем, встречаются среди странников и такие, которые находят тесные врата и узкий путь, ведущие в жизнь вечную (Мф. 7:14). В этом лике, среди всех странствующих отцов наших (1Пар. 29:15), особо выделяется отец множества народов – Авраам, который жил как странник дни многие (Быт. 21:34).

Преимущество Авраама в том, что он не просто жил странником, а сознавал себя таковым. Странствование само по себе – еще не пагуба; пагуба – не замечать своего странствующего положения. Если нет странствования, то нет и движения. Не замечающему своего странствования кажется, что шествие его по жизни остановилось, хотя это – очевидный обман, ибо мы идем постоянно, не останавливаясь ни на секунду. «Убедимся, что мы – странники на земле, ибо только из этого убеждения мы можем сделать расчет и распоряжение безошибочные для земной жизни нашей и только из этого убеждения можем дать ей направление верное, употребить ее на приобретение блаженной вечности, не на пустое и суетное, не на погубление себя».²⁹

Авраам – это познание той простой истины, что все, что будет в этой жизни – суета и томление духа (Еккл. 11:8). Суета и томление духа – все дела, какие делаются под солнцем (Еккл. 1:14), и труд ради них (Еккл. 2:11), и скорби, с ними связанные (Еккл. 2:23), и страсти, от них возникающие (Еккл. 4:4), и радости, им сопутствующие (Еккл. 2:26). Все это – лишь суета сует.

Авраам не может не иметь жену Сару, неплодную по природе своей (Быт. 11:30), ибо Сарра – это ощущение бессмысленности жизни, которое тесно связано с познанием суетности всего и которое, без познания Бога, лишь обременяет Авраама, не порождая новой жизни.

Имеющий убеждение в том, что все земное – лишь суета сует, способен слышать голос Божий, говорящий: «Пойди из земли твоей, отвергнув всякого рода земные стяжания; отрекись от родства твоего, т.е. от того порочного образа жизни, который, со времени грехопадения первых людей, передается из рода в род; выйди из дома отца твоего, отвращая взор ума своего от всего настоящего и видимого и обращая его к созерцанию будущего и невидимого,и иди в землю, но не ту, какую ты можешь познать сам и открыть своими трудами, а ту, которую Я укажу тебе, и какой сам ты еще не знаешь и не ищешь» (Быт. 12:1). Этот голос убеждает предпочесть известному и видимому неизвестное и невиданное.

Послушать этот голос способна только вера, без которой угодить Богу невозможно, ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает (Евр. 11:6). Ничем иным, как верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет (Евр. 11:7–9). Таково свойство веры: быть твердо уверенным в том, что невидимо и неведомо (Евр. 11:1). Вера Богу не испытывает человеческими рассуждениями сказанного Богом, а полностью доверяет сказанному, хотя оно и выше понимания. Такая вера сообщает праведность (Рим. 4:3) и готовит к получению обещанного.

Аврааму Бог обещал от семени его произвести великий народ и возвеличить имя его (Быт. 12:2), что означает породить достойные плоды покаяния (Лук. 3:8) и прославить его как солнце, восходящее во всей силе своей (Суд. 5:31) в Царстве Отца Небесного (Мф. 13:43). Это обещание исполняется не сразу, а после долгого пути, сопровождаемого многими испытаниями на протяжении большого промежутка времени.

Переход из Харрана – плотского жительства в землю Ханаанскую – жительство духовное начинается не сразу, а по прошествии тех лет, которых вполне достаточно для осознания суетности земного бытия (Быт. 12:4).³⁰ Пришедший в землю Ханаанскую первоначально поселяется близ Сихема, возле гор Гаризим и Гевал (Вт 11:29–30), с которых сходит на народ Израилев – душу, служащую Богу – обильное благословение Божие (Ис. Нав. 8:33). В этом месте, вследствие изучения науки духовной, уничтожаются остатки плотского мудрования и различных суеверий, приобретенные в период жизни плотской (Быт. 35:4). А так как в этой земле еще живут хананеи – греховные помыслы и чувствования (Быт. 12:6), то настоит нужда создать там Аврааму жертвенник Господу, чтобы приносить различные жертвы за грех в благоухание пред Господом (Быт. 12:7). Среди этих жертв самая достойная жертва Богу – дух сокрушенный и сердце смиренное, которых Бог не уничижит (Пс. 50:19), ибо «никакой дар от нас Богу не может быть столько приятен, как приношение Ему словесных душ чрез покаяние».³¹

Такое жертвоприношение приводит к познанию Истины (2Тим. 2:25), от действия которой у Авраама и Сарры рождается благословенный плод их чрева – Исаак (Быт. 21:2–3). Когда, от видения суеты земной, приходит видение Истины и ее приятие (Быт. 18:1), то пустая бессмысленность жизни наполняется вдруг смыслом и производит «духовный смех души» (Быт. 18:12) – радостворный плач, отличающийся несказанным миром душевным и большой сдержанностью во внешнем своем проявлении.³² Этот душевный смех совсем не похож на тот безвременный смех, который порождается страстностью душевной. Связь с похотью в лице Агари производит не только гордость житейскую (Быт. 16:4), но и жизнь плотскую и скотоподобную (Быт. 16:11–12), которые увлекают в Египет – жизнь в рабстве греховном (Быт. 16:7), и только вмешательство духа способно остановить это их влечение (Быт. 16:9).

Этот же заботливый глас духа взывает и к нам, говоря: «Возлюбленные, прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу, и провождать добродетельную жизнь» (1Пет. 2:11–12). Очевидно, что веселость, производимая греховностью – плохой спутник странникам и изгнанникам, которых ожидает смерть и суд Страшный, тогда как радость душевная, происходящая от добродетели – первый признак благословенной надежды на спасение. Посему возвеселись веселием духовным не имеющая похоти, а потому и неплодная душа странника, нерождающая грех и не мучащаяся родами смертности (Гал. 4:27). Таковы признаки детей обетования по Исааку (Гал. 4:28), так что все, желающие войти в обетование Исааково, сотворите достойный плод покаяния и не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам», ибо Бог может из камней, из любой степени нечувствия, воздвигнуть детей Аврааму (Мф. 3:8). Дети Авраама – это те, которые говорят о себе, что они странники и пришельцы на земле, показывая тем самым, что они ищут отечества и стремятся к лучшему, то есть к небесному (Евр. 11:13–16).

«Запаления, якоже Лот, бегай, душе моя, греха, бегай Содомы и Гоморры, бегай пламене всякаго безсловеснаго желания».³³

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О бессловесных желаниях

Текст для рассмотрения: Быт. Гл. 12–14

Употребляемые категории:

· ЛОТ – неразумная энергия к жизни земной

· СОДОМ – жизнь по законам плоти

· КЕДОРЛАОМЕР – противоестественная страсть

· АВРААМ – познание суетности греха

· ЭШКОЛ – досада, огорчение от совершения греха

· АНЕР – стыд о содеянном грехе

· МАМРИЙ – страх суда и осуждения за грех

У вступившего на путь спасения и идущего, по указанию Божию, к земле обетованной неизменным спутником является Лот – неразумная энергия к жизни земной (Быт. 12:4), ищущая не того, где полезней для души и Богу угодней, а где лучше и сытней для жизни телесной (Быт. 13:10–11). Обеспеченность материальная не мешает духовным поискам, пока она небольшая (Быт. 12:5), но, по мере своего возрастания, она начинает входить в конфликт с силами души и духа (Быт. 13:7), и если дух не ограничивает и не подчиняет себе чувственные пожелания, то они легко могут раскинуть свои шатры в городах окрестности долины Сидим (Быт 14:3), даже до Содома, жители которого отличаются тем, что злы и весьма грешны пред Господом (Быт. 13:12–13).

Вся эта окрестность, прежде, нежели истребил Господь Содом и Гоморру, вся до самого Сигора орошалась водою, как сад Господень, как земля Египетская (Быт. 13:10), представляя собой жизнь по законам плоти. Сама по себе такая жизнь, являясь бессознательным началом жизни животной, безгрешна. К характерным признакам ее относятся процессы питания и размножения (Быт. 2:16, 1:28), которые, будучи сами по себе добрыми, «вследствие падения стали седалищем всего недоброго».³⁴ Произошло это оттого, что душа потеряла власть над плотью и смешалась с ней до такой степени, что стала сознавать себя не иначе как через призму плотских потребностей и влечений тела, возникающих в животной жизни, совершенно забыв о потребностях духа.³⁵

Когда же ум, сердце и воля начинают заниматься исключительно плотским (Рим. 8:5), когда попечения о плоти простираются до превращения их в похоти (Рим. 13:14), тогда предает их Бог постыдным страстям: женщины их заменяют естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигаются похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение (Рим. 1:26–27).

Такая душа с неизбежностью попадает в рабство противоестественному движению в лице Кедорлаомера (Быт. 14:4), от которого не может избавиться одними своими силами. Всякое восстание с ее стороны обычно оканчивается не только поражением и бегством (Быт. 14:4–10), но и совершенным пленением Лота через насильственное подчинение жизненной энергии на служение страстям (Быт. 14:12).

Избавить его от подобного плена способен лишь Авраам да его хананейские союзники, братья Эшкол, Анер (Быт. 14:13) и Мамрий (Быт. 14:24), которые все вместе представляют собой единый процесс сокрушения, состоящий из ряда чувств, преследующих грех, сковывающих его со всех сторон и поражающих его. Авраам, будучи символом познания суетности греха, ощущения его прелести с чувством омерзения к нему, выражает собой трезвый взгляд на грех и его природу. В этом ему помогают такие чувства как досада и огорчение грешника при взгляде на себя (Эшкол), стыд о содеянном при взгляде на себя глазами других (Анер) и страх грядущего осуждения при взгляде на себя со стороны Бога (Мамрий). Совокупность всех этих чувств устрояет в сердце непрестанное сетование о грехе, подобное плачу Иеремии на развалинах Иерусалима или иудеев на реках Вавилонских о потерянном Отечестве и унизительном пленении. И вот, когда грешник осозна́ет эту потерю и почувствует совершенное пленение грехом его жизненной силы, то один из уцелевших, коим является ум наш, побудит Авраама вооружить рабов своих, рожденных в доме его, количеством триста восемнадцать для преследования неприятеля (Быт. 14:14). Эти рабы Авраамовы представляют собой совокупность учения о неизреченном способе Промысла Божия относительно нас, выраженном вочеловечиванием Бога Слова ради восстановления нашего благобытия.³⁶ Уже одно только знание догмата об искуплении рода человеческого способно не только преследовать неприятелей, поражая их то страхом суда, то стыдом, то досадным омерзением ко всему греховному, но и возвратить все имущество Лота (Быт. 14:16), состоящее в том, чтобы на законных основаниях удовлетворять потребности плоти (Рим. 2:14), ибо, в сущности, все чисто в природе и по природе своей (Рим. 14:20). И хотя царь Содомский, видя успехи Авраама и его союзников, всеми силами желает проникнуть в судьбы Божии посредством рабов Авраамовых, но при сохранении удовлетворения всех плотских потребностей (Быт. 14:21), Авраам отказывается взять даже нитки и ремень от обуви из всего того, что тот ему предлагает (Быт. 14:23), зная, что тление не наследует нетления (1Кор. 15:50).

«Священника Божия и царя уединена, Христово подобие в мире жития, в человецех подражай».³⁷

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О законе и благодати

Текст для рассмотрения: Быт. 14:18–20, Евр. 7:1–17

Употребляемые категории:

· ЗЕМЛЯ ХАНААНСКАЯ – место духовного жительства

· МЕЛXIСЕДЕК – жизнь Христа

· ЧИН МЕЛXIСЕДЕКА – христианская праведность

· АВРААМ – ненависть ко греху

· СЫНЫ ЛЕВИИНЫ – ветхозаветная праведность

· ДЕСЯТИНА – Закон Моисеев

· ЦАРИ ХАНААНСКИЕ – естественные добродетели

· БЕРА, ЦАРЬ СОДОМСКИЙ – умеренность

· БИРША, ЦАРЬ ГОМОРРСКИЙ – благоразумие

· ШИНАВА, ЦАРЬ АДМЫ – мужество

· ШЕМЕВЕРА, ЦАРЬ СЕВОИМСКИЙ – честность

· ЦАРЬ СИГОРСКИЙ – милосердие

· КЕДОРЛАОМЕР, ЦАРЬ ЕЛАМСКИЙ – самолюбие

· АМРАФЕЛ, ЦАРЬ СЕННААРСКИЙ – славолюбие

· АРИОХ, ЦАРЬ ЕЛЛАСАРСКИЙ – сребролюбие

· ФИДАЛ, ЦАРЬ ГОИМСКИЙ – сластолюбие

* * *

Природа человеческая, как и земля Ханаанская, предназначена быть местом духовного благочестия под руководством Беры, царя Содомского – символа благоразумия и здравого смысла, Бирши, царя Гоморрского, являющегося образцом умеренности и целомудрия, Шинавы, царя Адмы, несущего в себе черты мужества и стойкости, Шемевера, царя Севоимского, символизирующего собой честность и правдивость, а также царя Белы, или Сигора, являющего собой то, что принято именовать человечностью.³⁸

Однако все эти естественные добродетели Содомского пятиградия подвергаются порабощению со стороны самолюбивого Кедорлаомера, царя Еламского, возглавляющего военную коалицию, в которую входят славолюбие в лице Амрафела, царя Сеннаарского, сребролюбие в лице Ариоха, царя Елласарского и сластолюбие в лице Фидала, царя Гоимского (Быт. 14:1–4). Причем, власть этих источных страстей настолько велика, что восстание против них естественных добродетелей оборачивается не только лишением достоинства восстающих, но и самой их погибелью (Быт. 14:8–11). А на месте их борбы в долине Сиддим (Быт. 14:10) образовывается лишь соленое море (Быт. 14:3) – бесплодное сокрушение сердца об утраченном благоустройстве природных действований.

Справиться же с греховными похотствованиями под силу лишь глубокому познанию вредоносности страстей и образованной вследствие этого ненависти к ним. Такое к ним отношение в лице Авраама получает благословение Христово в лице Мелхиседека, царя Салимского и священника Бога Всевышнего (Быт. 14:18–19).

Таинственный Мелхиседек, согласно апостольскому слову, уподобляется Сыну Божию уже по одному имени своему, переводимому как царь правды, которым пророческое слово именует и Сына Божия (Зах. 9:9). Кроме того, божественное происхождение его выдает и звание его как царя мира (Ис. IX:6). А еще наименование его священником Бога Всевышнего прямо указывает на то, что он есть Архиерей великий, вшедший в небеса (Евр. 4:14), без родословия, без отца и матери, не имеющий ни предшественников, ни преемников, ни начала дней, ни конца жизни (Евр. 7:3).

По одним уже этим признакам видно, что он являет собой евангельский образ Христа, а точнее – Его жизни. И всякий, намеревающийся жить по этому образу, получает от Авраама десятую часть из всего его арсенала борьбы с самостью и ее проявлениями (Быт. 14:20). Этой частью является Закон Божий, выражаемый ветхозаветным десятисловием, которым познается грех (Рим. 3:20). Впрочем, данный Закон является не только одним из способов познания греха, но и вектором для определения способов приобретения необходимой для христианина праведности.

Правда, одной такой праведности недостаточно для спасения (Мф. 5:20), ибо она, сдерживая лишь грубые проявления греха и удовлетворяясь одним внешним исполнением заповедей, не способна сообщить необходимое для получения благодати смирение (Иак. 4:6). Для получения последнего бывает достаточно одного только признания своей немощи. Заметим, что Авраам получил благословение Мелхиседеково не прежде своей борьбы с Кедорлаомером и после приобретения рожденных от нее познаний, таких как духовная нищета, ощущение бессилия перед действием греха, признание необходимости помощи свыше в борьбе с грехом, которые и привлекают к себе Божие благоволение.

После же того, как Мелхиседек благословил его от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли (Быт. 14:19), Авраам посвятил Богу всю свою законническую праведность, обменяв ее, без раздумия, на хлеб и питие Божественной благодати (Быт. 14:18), почувствовав, что она не имеет в себе животворящей силы, способной сообщить человеческому естеству жизнь вечную (Гал 3:21). Конечно, получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь – брать по закону десятину (Евр. 7:5), которая способна привести ко Христу (Гал 3:24), вызвав у соблюдающего её осознание глубины своего падения и своего духовного бессилия. В этом – основная цель ветхозаветного Закона, без достижения которой законническая праведность не способна получить благодать от Бога. А фразу о священстве по чину Мелхиседека следует относить ко всякому христианину, живущему не по закону Моисея, а по благодати Божией, потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона (Евр. 7:12).

Итак, если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, с которым сопряжен ветхозаветный закон, то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека (Евр. 7:11)? Закон должен получить конец во Христе – а значит, должна появиться и жизнь по подобию жизни Христовой, жизнь по подобию Мелхиседека (Евр. 7:15), когда требуется быть чистыми не только от убийства, но и от напрасного гнева, воздерживаться не только от прелюбодеяния, но и от похотливого взгляда, не только не нарушать клятвы, но и вовсе не клясться и любить вместе с друзьями врагов своих. Живущие такой жизнью живут уже не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей (Евр. 7:16).

«Одожди Господь от Господа огнь иногда на беззаконие гневающее, сожег содомляны; ты же огнь вжегла еси геенский, в немже имаши, о душе, сожещися».³⁹

(св. Андрей Критский)

В каждой возрожденной Духом Святым душе был такой день, когда её Лот сидел у ворот Содома, и два Ангела, представляющие собой высшие силы души человеческой, такие как ум и совесть, приходили в Содом… См. Тропологию о Содоме. Текст для рассмотрения: Быт. 19. Тема: О противоестественных движениях души

Употребляемые категории:

· СОДОМ – жизнь по законам плоти

· ЖИТЕЛИ СОДОМА – противоественные чувственные пожелания

· ЛОТ – энергия к жизни земной

· ЖЕНА ЛОТА – низшие чувства (ощущения)

· ДОЧЕРИ ЛОТА – потребности органического свойства

· АНГЕЛЫ – высшие силы души

· МОАВИТЯНЕ И АММОНИТЯНЕ – похоть плоти и похоть очей

Жизнь, устрояемая исключительно по законам плоти, приводит к тому, что естественное употребление ее сил заменяется противоестественным, так что плоть человеческая становится как плоть ослиная, и похоть, образуемая ею, как у жеребцов (Иезек. 23:20). Живущие такой жизнью Богу угодить не могут (Рим. 8:8), не могут наследовать и Царствия Божия (1Кор. 15:50), ибо слишком велик вопль Содомский и Гоморрский, и грех их тяжел весьма (Быт. 18:20). И пусть Авраам стоит пред лицем Господа с уверенностью, что есть в этом городе достаточное количество праведности, ради которой он не истребится (Быт. 18:22–32), однако дух человеческий справедливо сомневается по поводу того, есть ли какая плоть, которая слышала бы глас Бога живаго, говорящего из среды огня, и осталась жива (Втор. 5:26)? Ведь ему знакомо, что будет после того, как излиется благодать от Духа Божия на всякую плоть (Иоиль 2:28), а именно: будут кровь и огонь, и столпы дыма (Иоиль 2:23).

В каждой возрожденной Духом Святым душе был такой день, когда её Лот сидел у ворот Содома, и два Ангела, представляющие собой высшие силы души человеческой, такие как ум и совесть, приходили в Содом. При этом Лот, будучи символом жизненной энергии, относящейся к неразумной части души, поклонился им лицем до земли и сказал: государи мои! зайдите в дом раба вашего и ночуйте, пребывая в покое. Но, как только они оказались в доме его, городские жители, Содомляне, т.е. все противоественные чувственные пожелания, от молодого до старого, со всех концов города окружили дом Лота, пленив сердце своею страстностью, и стали пытаться осквернить своею похотью пришедших. И хотя Лот, стараясь защитить непорочность последних, предлагал содомлянам своих дочерей, как некие потребности органического свойства, действующие по закону естества, зная, что когда не имеющие закона по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон, как показывающие, что дело закона у них написано в сердцах (Рим. 2:14–15), – но они не вызвали интереса у греховно настроенного естества (Быт. 19:1–8). Другое дело – подчинить себе ум и пленить совесть, ибо когда в людях осквернены и ум их и совесть, тогда они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу (Тит. 1:15–16).

Впрочем, ум и совесть, просвещаемые светом Истины, в состоянии не только постоять за себя, но и защитить Лота от разрушительного действия страстей. Для этого они, ограничивая телесные органы восприятия от греховных впечатлений, сперва уводят его за Дверь, которой кто войдет, тот спасется (Ин. 10:9), а затем, действием благодати Божией истребляют весь город с его окрестностями (Быт. 19:24), буквально за руку выводя из греховного состояния его и жену его, и двух дочерей его (Быт. 19:16). При этом они предостерегают Лота, говоря: «Не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей; спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть (Быт. 19:17), ибо никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лук. 9:62)».

Когда же жена Лотова, представляющая собой совокупность плотских ощущений, все же оглядывается посредством сочувствия греху, то становится соляным столпом, т.е. получает от ума и совести горькое обличение с целью исправления, способное сохранять естествео человеческое от дальнейшего развития греховной порчи, не допуская возникновения в нем тех червей, которые живут вечно в огне неугасимом (Мк. 9:44).

Впрочем, хотя Лот и лишается, действием благодати, тех ощущений греховного свойства, которые являла ему его жена, однако это не избавляет его окончательно от действия опьяняющего греха, благодаря которому он, не без помощи двух своих дочерей, становится отцом Моавитян и Аммонитян (Быт. 19:30–38) – этих похотений плоти и очей. И как ни один Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне (Втор. 23:3), так и мирские похотения, обреченные на погибель вместе с миром сим (1Ин. 2:16), не только сами не спасаются, но и спасающимся всячески препятствуют (Втор. 23:4).

«Агаре древле, душе, египтяныне уподобилася еси, поработившися произволением и рождши новаго Исмаила, презорство».⁴⁰

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О презорстве

Текст для рассмотрения: Быт. 16, 21 гл.

Употребляемые категории:

· АВРААМ – познание суеты земной

· АГАРЬ – жизнь по законам плоти

· ИЗМАИЛ – презорство

Как показывает опыт человечества, одно познание суетности в соединении с ощущением бессмысленности земного существования без познания Бога новой жизни породить не может (Быт. 16:1). Но когда к ощущению бессмысленности присоединяется жизнь по законам плоти, тогда возникает и формируется такое презрение к жизни по духу, которое на время способно заглушить и само это ощущение.

Сию истину иллюстрирует нам история рождения Измаила от Авраама и Агари. Не случайно Писание отмечает, что Агарь была родом из Египта, который обычно символизирует собой жизнь по законам греховной плоти. Именно это обстоятельство позволяет объяснить причину того, что когда Сара, жена Аврамова, взяла служанку свою, Египтянку Агарь, по истечении десяти лет пребывания Аврамова в земле Ханаанской, и дала ее Авраму, мужу своему, в жену, и она зачала, то последняя стала презирать госпожу свою (Быт. 16:3–4). Презорство и дерзость – признаки наличия воли плоти, основывающейся на гордости житейской. Подобное презорство к добродетели не только не стыдится своих частых грехопадений, но и величается укоренившимся навыком грешить, делая так, чтобы руки его были на всех, и руки всех на него (Быт. 16:12). Главной его чертой является насмешничество над духовным нравом (Быт. 21:9), соединяемое с неверным суждением о нем (1Кор. 2:15) по причине того, что душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, <…> почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно (1Кор. 2:14). Судящий же духовно требует изгнать и рабыню, и сына ее (Быт. 21:10), т.е. избавиться от жизни плотской и ее последствий, распять плоть со страстями и похотями, ибо если мы живем духом, то по духу и поступать должны (Гал. 5:24–25). Должны поступать так потому, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления (1Кор. 15:50), т.е. сын рабы не будет наследником вместе с сыном свободной (Гал. 4:30). И хотя это кажется неприятным Аврааму, Господь повелевает ему остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией (1Петр. 4:2), говоря: «Во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее» (Быт. 21:11–12).

Сарра же не только говорит, но и самим делом показывает Аврааму, что подобную жизнь необходимо притеснять (Быт. 16:6), и притеснять до тех пор, пока та, вместе со своим порождением, не удалится в пустыню страстности (Быт. 21:14). Для нашей плотской жизни полезно находиться в изоляции от соблазнов мира сего, ибо только в таком случае Бог пребудет рядом с нами и даже начнет содействовать нам в нашем стремлении обучиться воинственному искусству (Быт. 21:20), видя, что мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем, и что оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь греховных (2Кор. 10:3–4). И вот когда презорство одного рода переменится в презорство рода другого, – а именно: из презорства всего духовного и праведного оно превратится в презорство всего греховного и плотского, – тогда Господь скажет ему: «Я благословлю его, и возращу его, и весьма, весьма размножу» (Быт. 17:20). Поистине благословенно такое презорство, ибо только ненавидящий душу свою, в мире сем греховном утопающую, сохранит ее в жизнь вечную (Ин. 12:25). Однако, чтобы эту жизнь вечную наследовать, необходимо еще заключить завет с Исааком, которого родит Сарра(Быт. 17:21), ибо мы дети обетования по Исааку (Гал. 4:28).

«Исаака, окаянная душе моя, разумевши новую жертву, тайно всесожженную Господеви, подражай его произволению».⁴¹

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: Об умилении

Текст для рассмотрения: Быт. Гл. 21–27

Употребляемые категории:

· АВРААМ – познание суеты земной

· ИСААК – умиление

· ИЗМАИЛ – жизнь плотская

· АГАРЬ – похоть

· РЕВЕККА – память смертная

· ИАКОВ – печаль по Богу

· ИСАВ – печаль по миру

· ГЕРАР – жизнь плотская

· КОЛОДЦЫ – источники различных умозрений

Совершенное познание суетности земной и собственной греховности, в сочетании с устоявшимся ощущением бессмысленности и пагубности всех проявлений греха, при встрече с Богом порождает то «непрестанное мучение совести, которое прохлаждает сердечный огонь мысленною исповедью пред Богом» и именуется умилением.⁴² Такова тропология рождения Исаака от столетнего Авраама и заматоревшей Сарры (Быт. 18:1–10). Исаак – это та радостная печаль святого умиления, которая следует за испытанием души и размышлением о грехах, возрастая от регулярного богомыслия и внимательного изучения Писаний.

Уже на первом этапе Исаак обрезывается (Быт. 21:4), т.е. болезнование совести поначалу доставляет душе почти физическое мучение по причине начавшегося процесса совлечения греховного тела плоти ветхого человека (Колос. 2:11). В такой душе попеременно возникает то страх наказания, то легкая надежда на спасение, то ужас тонкого отчаяния, то веяние отрады милосердия. Это хотя и болезненно, но весьма спасительно. Спасительно настолько, что «без этого болезненного испытания, хоть и станет себя очищать иной, но будет очищать только слегка, больше внешне, чем внутренне, больше в делах, чем в расположениях, а потому и сердце его будет все оставаться нечистым, как не переплавленная руда».⁴³ Совершается этот процесс в человеческом сердце Божественной благодатью, которая одна только способна воодушевить, в конечном итоге, к тому, чтобы поднять руку на себя, заклать себя ради Бога и жизни духовной (Быт. 22:2), ибо кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее, а кто погубит ее, тот оживит ее (Лук. 17:33). Самому (без помощи свыше) это сделать невозможно, потому что плоть и дух сливаются так, что становятся одним целым и друг другу не противятся, хотя по природе – и должны (Гал. 5:17). Разделить их неестественный союз и вооружить друг против друга может только посторонняя, высшая сила – та сила, которая проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные (Евр. 4:12).

Но и при таком устроении жизни, когда Исааково болезнование совести, живя во плоти верою в Сына Божия (Гал. 2:20), старается всегда поступать по духу и не исполнять вожделений плоти (Гал. 5:16), оно не может обойтись одними лишь своими естественными силами. Дело Исаака требует помощника, соответственного ему (Быт. 2:18), ввиду особенностей нынешнего состояния человеческой природы. Этим помощником не может стать кто-либо из дочерей Хананеев, т.е. различных греховных чувствований (Быт. 24:3); лишь чувство, родственное Аврааму, способно помочь Исааку в деле борьбы плоти и духа (Быт. 24:4). Этим чувством может стать Ревекка, способная вполне заменить Исааку его мать (Быт. 24:67). Ревекка, в отличие от Сарры – это не просто ощущение бессмысленности и пагубности всех проявлений греха, а постоянная память о конечных последствиях этих проявлений, с ощущением соответствующего страха перед лицом смерти. Этот страх смертный весьма содействует жизни богоугодной, и кто без него «думает положить начало доброй жизни, тот не на песке только полагает основание своих деяний, но мечтает построить дом на воздухе без основания».⁴⁴

Обретается Ревекка в городе Нахора (Быт. 24:10) – месте погибающей плоти, ибо удобнее формировать памятование о смерти при постоянном созерцании смерти, и в этом отношении лучше ходить в дом плача об умершем, нежели в дом веселья (Еклл. 7:2). Сформированная таким образом память способна напоять жизненными соками все силы души, делая их выносливыми для жизни пустынной (Быт. 24:20), т.е. невосприимчивыми к страстям, ибо кто действительно понял, что есть предел жизни сей, тот только может положить предел и своим согрешениям (Сирах. 7:39).

Супружеский союз Исаака и Ревекки – это блаженное умилительное болезнование души, которое «не возносится, и не дает себе никакого утешения, но ежечасно воображает исход свой из сего мира».⁴⁵ Первоначально такой союз доставляет только бесплодное и долговременное мучение страхом, когда воображение наполняется ужасом, сердце томится невыносимой тоской и холодный трепет пробегает по телу от живого воспоминания о смерти, пока не зачнется необходимое и спасительное чувство печали (Быт. 25:21).

Это чувство, рождаясь, делится на два вида. Сначала рождается Исав – печаль телесная, или мирская; вслед за тем рождается Иаков – печаль душевная, или печаль ради Бога (Быт. 25:26). И хотя эти виды печали сходны по внешности (Быт. 25:24), однако сущность их различна. Первый вид печали производит смерть, сосредотачиваясь на созерцании того, что не выходит за пределы тела, тогда как второй производит неизменное покаяние ко спасению (2Кор. 7:10). Однако Исаак, как показывает опыт жизни, больше «любит» Исава, потому что дичь его приходится по вкусу его, т.е. печаль о мирском сильней и быстрей удручает душу, нежели печаль о Божественном (Быт. 25:28). А Иаков, которого больше любит Ревекка, когда умертвит козлов (Быт. 27:14), т.е. очистится от грехов (Чис. 7:16) и наложит на себя их кожу, оставив в себе одно лишь сознание греха (Быт. 27:16), тогда только и получит преимущественное перед Исавом положение (Быт. 27:37).

А до этого предстоит еще испытать продолжительный голод (Быт. 26:1) – лишение Божией благодати из-за дел плоти. Цель этого лишения – познание немощи естества человеческого, которое, имея запрет на жизнь во грехе (Быт. 26:2), совершает, однако, дела плоти, переселяясь в Герар Хананейский (Быт. 26:6), и отказывается от Ревекки (Быт. 26:7), т.е. от страха перед смертью впадает в забвение о ней. Находясь в этом состоянии, Исаак иногда может лишь играть с ней (Быт. 26:8), вспоминая, как бы вскользь, ту истину, что время коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего (1Кор. 7:29–32). Осознание сей простой истины побуждает заботиться о том, как угодить жене (1Кор. 7:33) и делать то, что требует делать память смертная. Эта память напоминает нам, что призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости (1Фесс. 4:7), и что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную (Гал. 6:7–8). Если сеет Исаак в земле той в дух, то и получает награду от Господа во сто крат (Быт. 26:12), ибо нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Господа и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной (Мк. 10:29–30).

Видящий это Авимелех, представляя собой плотское мудрование, помышления которого способны убивать (Рим. 8:6), как и жители места того (Быт. 26:7), признавая силу Духа и собственную слабость, повелевает Исааку удалиться из области плоти (Быт. 26:16).

Оставивший дела плоти выкапывает колодези воды – эти источники духовных умозрений, которые выкопаны были во дни Авраама – в период естественного созерцания, и которые завалили Филистимляне (Быт. 26:18) – различные учения человеческие, заботящиеся лишь о внешнем и имеющие только вид мудрости (Кол. 2:22–23). При этом Исаак не только восстанавливает деятельность различных форм ведения, но и возвращает им имена, которыми назвал их Авраам (Быт. 26:18), находя смыслы созерцаемых им вещей.

Первоначально рабы Исаковы – чувственные способы познания – в долине Герарской, т.е. в сотворенном Богом видимом мире, копают, углубляясь в познание его, и находят колодезь воды живой, т.е. невидимый для видимых очей логос его (Быт. 26:19), потому что невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы (Рим. 1:20). Но так как этот вид познания может пониматься и трактоваться по-разному, то возникает естественный спор пастухов Герарских с пастухами Исаака – помыслов плоти с помыслами духа. По причине этого нарекается колодезю сему -данному виду познания, имя Есек (Быт. 26:20).

Другой колодезь, вызывающий споры и именуемый Ситна (Быт. 26:21), представляет собой тот вид умозрения, который именуется поучением во свидениях Божиих (Пс. 118:24), или размышлением о законе Его (Пс. 1:2). Этот вид умозрения заповедан нам Богом, сказавшим: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную» (Ин. 5:39). Но он также вызывает споры и сомнения в душе, ибо никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому (2Петр. 1:20), без озарения свыше.

Достигший же степени озарения искапывает иной колодезь по имени Реховоф, который уже не вызывает споров и о котором говорят: «Теперь Господь дал нам пространное место» (Быт. 26:22). Этим местом является сердце, способное проникать во все сердечные помышления, узнавать причины и намерения совершаемых кем-либо действий, включая и действия Божии – Его Промысл.

Неудивителен переход из этого состояния духа в то, которое способно увидеть и самого Бога (Мф. 5:8), говорящего при явлении Своем: «Я Бог Авраама, отца твоего; не бойся, ибо Я с тобою; и благословлю тебя и умножу потомство твое, ради отца твоего Авраама, раба Моего» (Быт. 26:24).

Иаков

«Иаковлю лествицу разумела еси, душе моя, являемую от земли к Небесем, почто не имела еси восхода тверда, благочестия».⁴⁶

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О печали по Богу

Текст для рассмотрения: Быт. гл. 28–32

Употребляемые категории:

ИАКОВ – печаль по Богу

ИСАВ – печаль по миру

ХАРАН – естественное созерцание

ЛАВАН – страх Божий

ЖЕНЫ – навыки в деятельности и созерцании:

1. ЛИЯ – навыки и осуществление деятельного любомудрия

2. РАXIЛЬ – навыки и осуществление созерцательного любомудрия

НАЛОЖНИЦЫ – «средние» дела

ЛЕСТНИЦА ИАКОВА – 12 добродетелей

12 СЫНОВЕЙ – плоды деятельного и созерцательного любомудрия

ДЕТИ ЛИИ – деятельные добродетели:

1. РУВИМ – нищета духовная

2. СИМЕОН – исповедание

3. ЛЕВИЙ – послушание

4. ИУДА – благодарение

5. ИССАХАР – целомудрие

6. ЗАВУЛОН – псалмопение

ДЕТИ ВАЛЛЫ (СЛУЖАНКИ РАXIЛИ) – «средние» дела:

1. ДАН – пост

2. НЕФФАЛИМ – бдение

ДЕТИ ЗЕЛФИ (СЛУЖАНКИ ЛИИ) – «средние» дела:

1. ГАД– нестяжание

2. АСИР – уединение

ДЕТИ РАXIЛИ – созерцательные добродетели:

1. ИОСИФ – богомыслие

2. ВЕНИАМИН – богозрение

Жизнь наша именуется долиною плача (Пс. 83:7), потому что все здешнее достойно слез. Любая радость земная проникнута печалью, и всякий, чувствующий неудовлетворительность земного и потребность лучшего, восклицает громко: «Как вожделенны умственные жилища Твои, Господи сил! Истомилась душа моя, желая в находящиеся на небесах дворы Господни; сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому. Блаженны достигшие совершенства и уже живущие в доме Твоем: они непрестанно будут восхвалять Тебя. Но блажен и тот человек, которого сила к стяжанию добродетелей – в Тебе и у которого в сердце стези восхождения от земных вещей – к небесным и от худших – к лучшим направлены к Тебе. Проходя долиною плача в сей прискорбной жизни, сии люди открывают в ней источники покаяния, и дождь спасительных слез покрывает ее благословением; они приходят от силы в силу: от одной добродетели – к другой, являются пред Богом на Сионе, стяжевая мир душевный. Господи, Боже сил! Услышь молитву мою, внемли мне, Боже Иаковлев!» (Пс. 83:2–9)

Не случайно блаженным называется тот, кому помощник Бог Иаковлев (Пс. 145:5), способный научить всякого стремящегося к Нему путям Своим (Мих. 4:2), как некогда научил и самого патриарха. Среди первых заповедей, которые патриарх Иаков получил от Него через отца своего Исаака, был запрет брать себе жен из дочерей Ханаанских (Быт. 28:1). Эта заповедь была связана с тем, что старший брат Иакова, Исав, уже взял себе жен из дочерей Ханаанских: Аду, дочь Елона Хеттеянина, и Оливему, дочь Аны, сына Цивеона Евеянина (Быт. 36:2), и они были в тягость Исааку и Ревеке (Быт. 26:35). Хотя земля Ханаанская и является местом духовного благочестия, однако в этой земле, в связи с грехопадением человеческим, могут жить хананеи – различные греховные мысли и чувства (Быт. 12:6), с которыми и запрещает Исаак сочетаться Иакову как с неугодными ему (Быт. 28:8). В этом нет ничего удивительного для того, кто знает, что «если и упокоевается кто в благодати, доходит до тайн и до откровений, до ощущения великой благодатной сладости, то и грех сопребывает еще внутри его».⁴⁷ По этой причине Исаак повелевает Иакову: «Встань, пойди в Месопотамию, в дом Вафуила, отца матери твоей, и возьми себе жену оттуда, из дочерей Лавана, брата матери твоей» (Быт. 28:2).

Лаван, как брат той, которая символизирует память смертную, в значении духовном представляет собой страх Господень, способный порождать начатки премудрости (Пс. 110:10). И Иаков, как спасительная печаль (2Кор. 7:10), отправляется к духовному Лавану (Быт. 28:5) как к «началу и ограждению нашего спасения», так как именно от страха Господня «зависит и начало обращения, и очищение от пороков, и охранение добродетелей у тех, которые руководствуются им на пути к совершенству».⁴⁸

Этот путь, приводящий к совершенству всякого идущего по нему, представляет собой не дорогу, стелющуюся по равнине, а лестницу, основание которой стоит на земле, а верх ее касается неба (Быт. 28:12). Если же кто-то пожелает узнать вид этой лестницы и порядок расположения ее ступеней, их число и время восхождения по ним, тот должен обратиться к Иакову, не только видевшему ее, но и прошедшему по ней от начала до конца. Как показывает история жизни родоначальника народа Израильского, лестница эта представляет собой степени деятельных и созерцательных добродетелей,⁴⁹ находящихся в сердце человеческом (Пс. 83:6), по числу израильских патриархов – сыновей Иакова, расположенных друг за другом в порядке их рождения.⁵⁰ И хотя Иакову из двух дочерей Лавана больше нравится Рахиль (Быт. 29:18) – навык в осуществлении созерцательного любомудрия, – он вынужден сначала навыкнуть в освоении деятельной жизни, т.е. жениться на Лии,⁵¹ как старшей сестре (Быт. 29:23), ибо так не делают, чтобы младшую выдать прежде старшей (Быт. 29:26). «Желающему проходить жизнь духовную должно начинать от деятельной жизни, а потом уже приходить и в умосозерцательную», – таково правило жизни подвижнической.⁵²

Для получения навыка жизни деятельной необходимо потрудиться у Лавана, под сенью наемнического страха Божия, семь лет (Быт. 29:20). Еще столько же понадобится для освоения навыка жизни созерцательной (Быт. 29:30). Число семь – закономерное количество определенных актов, необходимых как для очищения от греха (Лев. 4:13–17), так и для получения освящения (Лев. 8:10–11). Нееман окунулся в Иордане семь раз и очистился от проказы (Цар. 5:14), а Иерихон пал после обходов города обществом Израильским, повторяющихся семь дней, а в последний день – еще и семь раз (Ис. Нав. 6:13–14). И Иаков, заслужив семилетним трудом Лию, через неделю уже получил Рахиль (Быт. 29:28), а затем еще семь лет трудился ради нее (Быт. 29:30). И только в последнюю семилетку, после долговременной усиленной работы по очищению души от страстей, появляются первые плоды жизни деятельной.

Так рождается первенец Лии – Рувим (Быт. 29:32), о котором Иаков сказал: «Ты крепость моя и начаток силы моей» (Быт. 49:3). Этот первенец деятельного восхождения есть не что иное, как нищета духовная – первая ступенька духовной лестницы (Мф. 5:3).

После этого сразу рождается второй сын, Симеон – «слышание Божие» (Быт. 29:33), в образе которого можно усмотреть сокрушение о грехах и исповедание их пред Богом. Вполне естественно от осознания своих немощей перейти к избавлению от них через исповедь, как этого требует Господь (Числ. 5:6–7), ибо если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1Ин. 1:8–9).

Появление Левия, желающего исполнять в точности волю Божию, – закономерное следствие для испытавшего на себе действие милосердия Божия (Быт. 29:34), как и рождение в сердце благодарности Богу в лице «хвалы Иеговы» – Иуды (Быт. 29:35).

Ко всем этим добродетелям присоединяются еще наружные дела благочестия, или так называемые «средние дела»,⁵³ которые при правильном к ним отношении возводят к небесному, а при неправильном – тянут к земле. Эти дела рождаются не от жен Иакова, а от их служанок (Быт. 30:4,9).

И первым среди этих дел считается телесное воздержание и умеренность во всем. Это тот Дан (Быт. 30:5–6), который был нам дан еще в Раю (Быт. 2:17). О нем сказано, что при неправильном к нему отношении он будет змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадет назад (Быт. 49:17). Если пост не соединяется с благоразумием и смирением, то ведет к развитию страстности; при правильном же пользовании из него может произойти Самсон (Суд. 13:24), сильный не только противиться филистимлянам, т.е. страстным движениям души, но и убивать их тысячами при помощи ослиной челюсти – одного лишь умерщвления плоти (Суд. 15:15).

Неффалим, брат Дана, отличается от последнего тем, что борется со сном и расслаблением телесным, чем радует Рахиль, радеющую о созерцании и молитве и после успешных бденных трудов говорящую: «Борьбою сильною боролась я с сестрою моею и превозмогла» (Быт. 30:8).

Но служанка Лии, как и служанка Рахили, также способна производить дела внешнего благочестия. Ее первенцем является Гад (Быт. 30:11), прообразуя собой телесный род милостыни, а в высшей степени – даже и нестяжание. Другим же сыном Зельфы является Асир (Быт. 30:12), благословенный между сынами и любимый братьями своими (Втор. 33:24) за возможность служить Богу в уединении, запоры (замки) которого состоят из железа и меди, т.е. твердой решимости и железной воли (Втор. 33:25).

Немудрено, что среди таких трудов и дел благочестия зачинается и рождается Иссахар (Быт. 30:18) – осел крепкий (Быт. 49:14), то спасительное терпение, которое характеризуется стойкостью, спокойствием и безропотностью.⁵⁴ После чего образуется целомудренная чистота, без которой никто не увидит Господа (Евр.12:14) – тот самый Завулон, который, как прекрасный дар, венчает деятельный подвиг благочестия (Быт. 30:20).

Переходом же к созерцательным добродетелям служат мандрагоры, которые находит Рувим в поле во время жатвы (Быт. 30:14). В физическом смысле, мандрагоры – это плоды, по виду напоминающие яблоки, красно-желтоватого цвета, с очень приятным запахом (Песнь Песней 7:14), которые восточные женщины употребляют в надежде иметь детей. В смысле духовном, мандрагоры, найденные Рувимом – это благодатное смиренномудрие, обретаемое на поле покаяния в конце благочестивых трудов.

Когда созерцательный тип мышления приобретет смиренномудрие (Быт. 30:15), тогда, наконец, он сможет зачать и породить долгожданного Иосифа (Быт. 30:23) – то сокровенное поучение в Законе Господнем, которое совершается буквально день и ночь (Пс. 118:16).

По достижении того уровня духовной жизни, когда поучением являются свидения Господни (Пс. 118:99), Иаков, познав ту истину, что боящийся несовершен в любви (1Ин. 4:18), наконец, решается выйти из дома Лавана – области наемнического страха Божия, говоря: «Отдай мне жен моих, т.е. оставь при мне навыки любомудрия, приобретенные при помощи страха наказания и страха лишения наград небесных, и детей моих, за которых я служил тебе, т.е добродетели, появившиеся благодаря им же, и отпусти меня из Харана – естественного созерцания, и пойду я в свое место (Ханаан), в свою землю – к ведению умопостигаемых вещей» (Быт. 30:25–26).

И хотя Лаван не желает отпускать совершающийся под его руководством труд доброделания, замечая, что и сам он обогащается за счет него, становясь совершеннее и возвышеннее (Быт. 30:27), Иаков не соглашается служить ему бесконечно, говоря: «Когда же я буду работать для своего дома» (Быт. 30:30)? Впрочем, прежде чем посвятить Господу все время, он вынужден служить под руководством страха лаванова еще шесть лет за скот (Быт. 31:41), совершая различные дела одними естественными своими силами. При этом не случайно Иаков просит у Лавана всякий скот с крапинами и с пятнами, всякую скотину черную из овец, также с пятнами и с крапинами из коз (Быт. 30:32), ибо со времени грехопадения невозможно стало человеку совершать как чисто добрые дела, т.е. иметь белых овец, так и дела чисто злые, т.е. иметь черных коз (Быт. 30:33). Скорее даже можно найти «черную овцу», нежели «черную козу», ибо «добро нашего падшего естества перемешано со злом, а поэтому и само это добро сделалось злом, как делается ядом вкусная и здоровая пища, когда перемешают ее с ядом».⁵⁵ Ныне все дела человеческие по качеству своему – относительно добрые и относительно злые. С одной стороны, нет человека праведного на земле, который делал бы добро, и не грешил бы (Еклл. 7:20), а с другой – нет и такого человека, который бы делал одно только зло и совсем не делал добра.⁵⁶ Зло смешалось и сорастворилось с природным добром, и теперь «с самого рождения своего человек не имеет ни одного дела, ни одного слова, ни одного помышления, ни одного чувствования, ни на кратчайшую минуту, в которых бы добро было без большей или меньшей примеси зла»,⁵⁷ и наоборот. По этой причине, в обществе падшего человечества «называется добрым тот человек, который делает наименее зла, а злым тот, который делает наименьше добра»,⁵⁸ перед Богом же все наши дела – как запачканная одежда (Ис. 64:6), и спасение зависит не от них, но от милости Божией. Почему и Иаков, хотя и стал весьма, весьма богатым во мнении людском, и было у него множество мелкого скота и крупного скота, и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов (Быт. 30:43), однако спасся он не благодаря этому, а скорее – вопреки. Страх Божий обманывает служащего ему, и раз десять переменяет обещанную ему награду (Быт. 31:7), и даже преследует его, угрожая наказанием (Быт. 31:23), пока Бог не заступается за служителя Своего (Быт. 31:42) и не запрещает страху говорить ни доброго, ни худого (Быт. 31:24). Впрочем, все созданные этим страхом иллюзии душа богобоязненная забирает с собой (Быт. 31:19) и прячет их так, что обнаружить их не удается даже при тщательном рассмотрении (Быт. 31:34).

Заканчивается же власть страха Божия над человеком тогда, когда заключается между ними союз (Быт. 31:44), именуемый любовью (Колос. 3:14), в которой нет страха, ибо совершенная любовь изгоняет страх (1Ин. 4:18), так что он возвращается в свое место (Быт. 31:55). А Иаков идет далее путем своим, на котором встречают его Ангелы Божии (Быт. 32:1), и он видит Бога лицем к лицу (Быт. 32:30), пока не достигнет в место селения дивна, даже до дому Божия (Пс. 41:5), Вефиля, что в земле Ханаанской, сам и все люди, бывшие с ним, и не устроит там жертвенник для таинственного священнодействия Богу на самой вершине духовной лестницы (Быт. 35:6–7).

Вершиной этой лестницы и концом не только доброделания, но и естественного созерцания, является сын десницы – Вениамин, означающий боговидение (Быт. 35:17–18). Такой вид созерцания дается настолько трудно, что поначалу его хочется назвать Бенони – сын скорби (Быт. 35:18), ибо рождающий его уподобляется «человеку, у которого возгорелись внутренности огнем, от которого жегомый и жжения пламени не могши терпеть, становится он весь измученным и совсем неимеющим силы быть в себе».⁵⁹ В конечном итоге, родившая его Рахиль умирает (Быт. 35:19), т.е. пришедший в это состояние ум оставляет все имевшиеся у него виды познания умопостигаемых предметов, восторгая душу к исступлению, когда «душа возносится из этой жизни к Богу»,⁶⁰ предвкушая жизнь будущего века с ее благами, уготованными от Бога любящим Его, каких око не видало, о каких ухо не слыхало, и которые на сердце человеку не всходили (1Кор. 2:9).

«Иосифа праведнаго и целомудреннаго ума подражай, окаянная и неискусная душе, и не оскверняйся безсловесными стремленьми, присно беззаконнующи».⁶¹

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О правилах священной герменевтики

Текст для рассмотрения: Быт. гл. 37–50

Употребляемые категории:

· ИОСИФ – экзегетическое богомыслие

· СНЫ ИОСИФА – Божии Откровения

· ОДЕЖДА ИОСИФА – буквальное толкование

· ЕГИПЕТ – жизнь плотская

· ЦАРЕДВОРЕЦ (ПОТИФАР) – диалектика

· ЖЕНА ПОТИФАРА – непосредственное восприятие

· ТЕМНИЦА – память

· НАЧАЛЬНИК ТЕМНИЦЫ – процесс запоминания

· ВИНОЧЕРПИЙ – христианское богословие

· ХЛЕБОДАР – богословие от естественного откровения

· ХЛЕБ ОТ ИОСИФА – богословие

· ФАРАОН – естественный закон

· СНЫ ФАРАОНА – естественные откровения

· ЖЕНА ИОСИФА – философия

· МАНАССИЯ – забвение греха

· ЕФРЕМ – экзегеза

По достижении того уровня духовной жизни, когда Иаков со своими сыновьями переселяется из Харана в землю Ханаанскую (Быт. 37:1), т.е. когда ум наш из естественного созерцания окружающего его мира переходит к ве́дению умопостигаемых вещей, Иосиф, как вид богомыслия, пася скот отца своего вместе с братьями своими (Быт. 37:2) и покоряя духу все неразумные движения души, усердно познает Божии Логосы, поучаясь день и ночь в свидениях Господних (Пс. 118:99) – тех свидетельствах о Боге, которые во множестве разлиты в Божественном Писании. Ради этой цели Господь и заповедал исследовать Писания (Ин. 5:39), размышляя о Божественных свойствах и действиях, таинствах веры и домостроительстве спасения, стремясь проникнуть за видимую сторону воспринятых через чувства образов истины с целью постичь их сущность и найти, при помощи известных приемов мышления, сокровенный смысл, заключенный в них.

Для такого вида духовного делания необходимо иметь способность, могущую проникать через плотяную массу священных речений до стороны духовной. Такая способность дается не сразу, а приобретается долговременным навыком в различении добра и зла (Евр. 5:14). Без этого же часто встречаемые в Писании неудобовразумительные выражения могут погубить невежественный и не утвержденный в духовных понятиях ум, как погубляет младенца несоответственная его возрасту твердая пища (2Петр. 3:16). Поэтому в начале обучения экзегетическому богомыслию, когда ум имеет еще плотской характер, не дающий духовно понимать исходящее от Духа Божия, ему необходима разноцветная одежда (Быт. 37:3) буквального понимания, в которое облачаются непостижимые для плотского ума Божественные мысли, становясь по внешнему виду вполне доступными для него.

Таким образом, приспосабливаясь к младенчеству не утвержденного в духовных понятиях ума, Бог допускает и в Своем Слове человеческие понятия, доступные для уразумения еще неразумным разумом. Однако в этом случае существует опасность застрять на внешней стороне такого Слова и, подобно иудеям, не захотевшим под плотью узреть Бога, имея перед глазами своими одну лишь букву, не только не узнать кроющейся под ее плотью Божественности Слова, но еще и убить Его буквой Писания (2Кор. 3:6), отлучив себя от среды истинных учеников Духа и перейдя в общество хулителей, отвергающихся Божественной мудрости. Именно это и произошло с братьями Иосифа, которые возненавидели его (Быт. 37:4) за «разноцветную одежду» его и за то духовное озарение, которого он сподоблялся и которое его ставило выше их в плане духовного делания (Быт. 37:7–9), но которого не имели они, несмотря на свой постоянный труд по Богу,⁶² и стали умышлять против него, чтобы убить его или бросить его в какой-нибудь ров (Быт. 37:18–20). И если до этого они пасли скот отца своего в Сихеме с целью избавиться от плотского мудрования и следующих из него суеверий, то после сего оказались в Дофане (Быт. 37:17) – месте духовного ослепления (4-я Цар. 6:13), где, схватив Иосифа, сняли с него разноцветную одежду его, не стремясь даже к простому восприятию Божия Слова, и бросили его в ров забвения, в котором нет живительной для умственной силы воды, текущей в жизнь вечную (Быт. 37:23–24), а затем продали измаильтянам – плотским движениям, чтобы те отвели его в Египет, погрузив целиком в область жизни плотской (Быт. 37:28).

Жизнь по законам плоти естественна для тех, кто живет во плоти. Неестественной она становится лишь тогда, когда законом являются не потребности ее, а похоти. Появление же Иосифа в Египте означает, что время греховного господства заканчивается, и естество человеческое начинает освобождаться от зависимости собственных страстей. И хотя это не означает, что они не могут действовать вовсе, но их действие перестает быть насильственным.

В Египте Иосиф сначала оказывается в услужении у Потифара, царедворца фараонова, начальника телохранителей, который символизирует собой диалектику как метод аргументации и способ рефлексивного мышления в области окружающей нас материи (Быт. 39:1). Видя же успешность Иосифа в делах познания Божиих словес, Потифар отдает все способы богопознания в руки его и ставит его управлять всеми помышлениями сердечными, и ради Иосифа получает Божие благословение на дом и на все, что есть в доме и в поле, приобретая трудами его питающий его хлеб богословия (Быт. 39:3–6).

Конечно, в это дело не может не вмешиваться жена Потифара, символизирующая собой непосредственное восприятие чувственной стороны богомысленного процесса, которому обычно привлекать внимание наше своей благообразностью. При этом восприятие наше стремится примешаться к этому делу, не только увлекаясь, но и увлекая «Иосифа» к принятию не Божественных идей, облеченных буквальными речениями, а того, что окрест них, прилепляясь запретной любовью к внешней стороне богомыслия, игнорируя герменевтические правила относительно него (Быт. 39:9).

Мудрость же «Иосифа» заключается в том, чтобы отказаться от такого рода восприятия Божественного Слова, оставив одежду свою и предпочтя истину одному лишь буквальному пониманию Писания (Быт. 39:12). И не просто предпочтя ее, а оказавшись вследствие этого в темнице, где задействуется такой комплекс познавательных способностей, который отвечает за накопление и сохранение получаемых знаний (Быт. 39:20). Этому споспешествует и Господь, простирая милость к Иосифу и даруя ему благоволение в очах начальника темницы, который отдает в руки Иосифу всех узников, обучая его механизму приобретения и фиксации получаемой информации (Быт. 39:21–22). В этом деле важно, чтобы стремящийся к Богу ум, благодаря восхитительным мыслям, посеянным в уме размышлениями над Словами Божиими и поиском сокровенного их смысла, наполнялся мыслью о Божественном домостроительстве, развивая постоянную о нем память.

В эту же область попадают виночерпий царя египетского и хлебодар (Быт. 40:1), символизирующие собой христианское богословие, возвеселяющее сердце наше вином сладостного евангельского учения, и богословие естественное, в задачу которого входит усматривание Бога через рассматривание Его творений (Рим. 1:20). И до тех пор, пока они пребывают в памяти Божией, Иосиф служит им, растолковывая им различного вида откровения (Быт. 40:5–22). Когда же они удаляются от богомысленного процесса, то естественное богословие почти сразу гибнет (Быт. 40:22), осуетившись в умствовании, омрачившись сердцем, заменив истину Божию ложью и совершая дела, достойные смерти (Рим. 1:21,25), а богословие христианское, хотя и остается почитаемым естественным законом, символизируемым египетским фараоном, забывает об Иосифе (Быт. 40:23) до тех пор, пока не встретится с затруднениями в понимании Божественного Откровения.

Скажем, когда фараону снятся выходящие из реки семь коров, хороших видом и тучных плотью, которых съедают появившиеся из той же реки другие семь коров, худые видом и тощие плотью (Быт. 41:1–4), то только Иосиф может понять, что они, равно как и сон о колосьях, означают постепенное поглощение жизни деятельной жизнью умозрительной. Как известно, первая состоит из так называемых внешних дел, призванных пресекать действие страстей и позволяющих тучнеть добродетелями при помощи аскезы, а вторая делает упор на процессы, совершаемые внутри души, в ущерб дел внешних. Данные формы жизни не только необходимы, но и не могут обойтись друг без друга. Их природа, как и природа коров или колосьев, одна. Различие их лишь в интенсивности проявлений свойственных им дел в различные периоды жизни духовной. И хотя смысл практических дел заключается в том, чтобы приготовить душу к деятельности умозрительной, однако без умозрения практическая часть обойтись не может уже с самого своего начала, равно как и умозрительная не оставляет практическую деятельность в полной мере до самого своего конца.

Вот почему над землею Египетскою требуется поставить мужа разумного и мудрого (Быт. 41:33), который в период жизни деятельной будет с земли Египетской собирать пятую часть дел нравственного свойства, а в период жизни созерцательной – поддерживать этим деятельные силы души (Быт. 41:34–36).

По мнению фараона, для осуществления такого процесса нет лучшей кандидатуры, нежели Иосиф, и вряд ли найдется такой же, как он, человек, в котором был бы Дух Божий (Быт. 41:38).⁶³ И поставив его над всею землею Египетскою, он к тому же сочетает его с Асенефой, дочерью Потифера,⁶⁴ жреца Илиопольского (Быт. 41:45). В символическом смысле, жена Иосифа означает философию, о чем намекает и само имя ее.

Плодом их союза явились два сына: Манассия и Ефрем. Имя первого указывает на очищение от греховных страстей, которые уже под действием одних лишь Божественных Слов теряют свою силу, не говоря о том, чтобы вовсе исчезнуть в процессе богомудрого изыскания смысла этих самых Слов, способствуя своим исчезновением и забвению всех несчастий, происходящих от греха. Имя второго сына является следствием описанного процесса, выявляющего смыслы и способствующего достижению духовного умозрения (Быт. 41:50–52).

Одной из важнейших сторон деятельности Иосифа является собирание хлеба насущного на протяжении всего периода деятельного подвижничества в земле Египетской (Быт. 41:48). С другой стороны, в его задачу входит наставление вельмож и обучение мудрости старейшин египетских (Пс. 104:22). А это означает, что он должен не только приобрести жизненный опыт, пройдя необходимый искус, но и постепенно привести весь «египетский народ» к познанию Единого Бога, одухотворив этим познанием все силы души нашей.

И, согласно законам подвижничества, когда наступает переход от деятельной жизни – к созерцательной, то к Иосифу в Египет из всех сторон человеческой жизни начинают приходить те или иные силы души и тела, чтобы купить хлеб ве́дения существующего (Быт. 41:57).

Данное ве́дение является проявлением способности видеть вещи согласно с их естеством, что, в свою очередь, свидетельствует о возвращении ума в первоначальное свое устроение – или в то естественное ве́дение, которое искажается действием страстей. Способность видеть сущее по естеству имел ум первозданного человека до тех пор, пока грехопадением не приобрел способность видеть его через естество. Рассмотрение сущего через естество с неизбежностью искажает присущий ему внутренний смысл, придавая смысл вовсе ему не-сущий, греховный. Так видит тот ум, который мыслит о золоте с корыстным вожделением, а о женщине – с вожделением похотным, хотя естественное их восприятие является иным.

Научить мыслить и воспринимать вещи иначе, вернуть душе естественные виды знаний – это и есть то, что входит в задачу «библейского Иосифа», занимающегося очищением от неестественных способов знания. Достигается такое очищение избавлением желательной части души от похотей при помощи подвижничества, а затем, через духовное созерцание всех видимых вещей – совлечением страстных помыслов об этих вещах.

Первое происходит, когда десять братьев Иосифовых отправляются купить хлеба в Египте (Быт. 42:3), а затем, после ряда испытаний, поселяются в земле Гесем (Быт. 46:34) смотрителями над скотом египетским (Быт. 47:6). Второе же осуществляется постепенно, когда поэтапно, сначала – в обмен на хлеб богословия, Иосиф собирает у народа все серебро (Быт. 47:14), накопляя опыт исполнения воли Божьей, затем к нему пригоняется различный скот их (Быт. 47:17) в знак умения созерцать значение всего сущего, а потом они становятся послушными слугами фараона и рабами Всевышнего (Быт. 47:19–21).

«Яко Моисей великий египтянина, ума уязвивши, окаянная, не убила еси, душе; и како вселишися, глаголи, в пустыню страстей покаянием».⁶⁵

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О возрастании в познании Истины

Текст для рассмотрения: Исх. гл. 2–4

Употребляемые категории:

· ФАРАОН – диавол

· ЕГИПТЯНЕ – жизнь греховная

· ЕГИПЕТСКОЕ РАБСТВО – образ рабства греху

· ПИФОН, РАМЕССИН И ИЛИОПОЛЬ – сластолюбие, славолюбие и сребролюбие

· СЫНЫ ИЗРАИЛЕВЫ – умозрения сущего

· МОИСЕЙ – закон Духа Божия

· КОРЗИНКА – начатки богопознания

· ДОЧЬ ФАРАОНА – плотское знание

· ИОФОР – безмолвие (исихия)

· ОВЦЫ ИОФОРА – подвиги безмолвия

· СЕПФОРА – познание веры

· НЕОПАЛИМАЯ КУПИНА – познание истины

· ЖЕЗЛ – слово веры

· ААРОН – ум или рассудок

· ИЗМАИЛЬТЯНЕ – жизнь плотская

Ветхозаветный Египет справедливо считается домом рабства (Исх. 20:2), в котором оказывается душа наша вследствие зависти (Деян. 7:9). Где зависть – там смерть (Прем. 2:24), где смерть – там и грех (Рим. 5:12), которому продаемся мы из-за своей плотяности (Рим. 7:14). И если египетская земля – это жизнь по плоти во грехе, то живущие этой жизнью, под властью фараона и египтян, Богу угодить не могут (Рим. 8:8). Фараон – это князь мира сего (Ин. 14:30),⁶⁶ дух, действующий в сынах противления – египтянах, между которыми и мы все жили некогда по нашим плотским похотям, исполняя желания плоти и помыслов (Еф. 2:2–3).

Желания плоти и помыслов, все эти слуги фараоновы, изнуряют нас тяжкими работами по строительству трех городов: Пифона, Рамессина и Илиополя (Исх. 1:11), которые не иное что есть, как сластолюбие, славолюбие и сребролюбие, заключающие в себе всякий вид греха. Природные свойства души, как вложенные Богом, не могут не противиться греху, и потому Египтяне, представляя собой гибельные страсти, с жестокостью принуждают сынов Израилевых, т.е. различные умозрения о сущем, к работам греховным, делая жизнь их горькою от тяжкой работы над плотскими страстями, представляемыми глиною и кирпичами (Исх. 1:13–14).

Работа по созданию кирпичей не дает очам воззреть на небо, заставляя смотреть на землю и ковыряться в ней. Вот почему душа, когда ею овладевает диавол, попирает свой разум и не может ни о чём духовном мудрствовать, всегда думая только о земном и совершая грех на деле. А чтобы жизнь духовная не появилась каким-нибудь образом в человеческой природе, царь египетский – тот, который не знал Иосифа (Исх. 1:8), а следовательно, не знал и закона Господня, – повелевает повивальным бабкам умерщвлять всякого младенца мужеского пола при самом его рождении (Исх. 1:16). Это означает, что всякий помысл о Божественном, возникающий в душе человека, диавол старается подавить сразу же при помощи двух видов забвения: забвения вечности жизни души – Шифру – и забвения временности жизни тела – Фуу (Исх. 1:15), боясь, что, когда случится война между добром и злом, соединится он с благодатью Божией и вооружится против него, и выйдет из земли египетской (Исх. 1:10). Когда же не получается через Шифру и Фуу добиться своего, фараон велит всему народу своему, т.е. разным греховным помыслам, всякого новорожденного у Евреев – всякое доброе расположение души, бросать в реку (Исх. 1:22) – этот поток жизни, волнуемый непрерывными заботами, которые, поглощая своей суетой, не дают дышать под водами своими любым мыслям о Боге и Божественном.

Однако попечительные помыслы, будучи родителями добродетельных порождений, когда жизненная необходимость принуждает предать житейским волнам полученный от Бога закон, помещают его в корзинку из тростника, осмоленную асфальтом и смолою, чтобы не погряз он в глубине многоразличной многозаботливости (Исх. 2:3). Эта корзинка есть не что иное, как предначертание того ковчега завета Господня (Чис. 10:33), в котором хранятся скрижали Закона с начертанными на них заповедями Божиими (Втор. 10:5). Корзинка, представляя собой начатки богопознания, хотя еще и приземленные, хранит находящегося в ней, подобно ковчегу Ноеву, поддерживая его над житейскими волнами и спасая от гибели.

Бесплодная дочь фараонова, символизируя плотское знание, не отторгает новорожденного и даже именуется его матерью (Исх. 2:10), показывая тем самым, что внешнее знание не противоречит Божественному Откровению. При всем при том сама по себе внешняя наука, будучи производством падшего ума, не приносит плода благочестия, и все мысли ее, в какой бы стройной системе не представлялись, не могут выйти к свету Богопознания, будучи заперты во чреве плотского мудрования. Наука может дать развитие еще неокрепшему и несовершенному по возрасту уму, но только в сочетании с любовью к Богу. Вот почему Моисей, воспитываясь царевной, еще не чувствуя в себе достаточных жизненных сил, не расстается с матерью своей, получая от нее необходимое для жизни питание (Исх. 2:7–9). Так и «мы, хотя и пользуемся словами языческой мудрости, пока получаем образование, не должны удаляться от питающего нас молока Церкви, т.е. тех установлений и обычаев, которыми питается и укрепляется душа и из которых она заимствует для себя средства к возрастанию».⁶⁷ Что же касается внешнего умственного развития, то все, что изучается вне Церкви, заимствуется у «египетских богачей» ради приносимой душе пользы, поскольку все это потребуется в то время, когда надо будет украшать Божественный храм богатствами разума. Нужно при этом понимать, что научное образование служит лишь неким предварительным этапом, вводящим в область образования духовного, и именно по этой причине Моисей, прежде чем приступить к созерцанию Сущего, «сперва упражнял ум египетскими науками».⁶⁸

Признаками же того, что Моисей уже достаточно вырос, чтобы приносить плод во всяком деле благом (Кол. 1:10), является, во-первых, ясное видение рабства греховного, в котором пребывает душа человеческая, и ощущение всей его тяжести от тирании греха (Исх. 2:11), а во-вторых – способность к умерщвлению дел плотских (Рим. 8:13) с сокрытием их в песке бесчисленных даров Божиих (Исх. 2:12). Понятно, что врагу рода человеческого не нравится такое положение вещей, и он, как только услышит об этом деле, собирается убить Моисея, провоцируя его к еще большему удалению от греха и власти диавольской (Исх. 2:15). По этой же причине Моисей, придя в возраст, отказывается называться и сыном дочери фараоновой (Евр. 11:24), отрекаясь от плотского мудрования о предметах духовных.

Спасающийся от греха оказывается пришельцем в земле Мадиамской (Деян. 7:29), в месте духовной борьбы за свободу от греховных действий. В этой земле он тесно знакомится, а впоследствии – и роднится с Иофором, священником Мадиамским, т.е. с таинственным священнобезмолвием, порождающим семь дочерей (Исх. 2:16) – семь дарований Духа Святого, таких как «дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия» (Ис. 11:2).

Эти дарования рождаются постепенно и в порядке очереди. Сначала формируется дух ведения через познание истин веры, вслед за этим является дух благочестия, заключающийся в жизни по вере. После них возникает дух рассудительности (совета) как способность принимать верные решения и дух крепости, состоящий в такой силе воли, которая способна их осуществлять. Дух премудрости проникает в сущность созданных Богом вещей, а дух разума постигает Божии откровения. Завершается все богообщением, когда дух человеческий соединяется с Духом Господним.

Основное дело дочерей – пасти овец отца своего Иофора (Исх. 2:16), т.е. хранить дела жизни безмолвнической, такие как беспопечение о всех благословных и неблагословных вещах, совершенное удаление от мира, искреннее расположение к истинно сущему, сердечная, чистая и непарительная молитва со всецелым к Богу прилеплением и т.п.

Первым делом Моисея является защита дочерей священника Мадиамского от хульных помыслов, неправедно употребляющих колодцы (Исх. 2:16) – источники воды живой, текущей в жизнь вечную (Ин. 4:14) и искажающих смысл Божественного Откровения. Сим помыслам свойственно враждебное отношение к сынам Израилевым – добродетельным расположениям души. Моисею неоднократно приходится противостоять им, защищая сынов Израилевых, как он защитил дочерей Иофора, и начерпал им воды, и напоил овец их, напитав силы души благодатью (Исх. 2:16).

Впоследствии Моисей сочетается браком с одной из дочерей Иофора – Сепфорой, объединяясь с духом познания вероучительных истин и порождая добродетельный нрав с помыслом благочестивого образа жизни – Гирсама с Елиезером (Исх. 2:21–22).

Находясь в безмолвии, у Иофора, Моисей пасет овец, неся подвиги уединенной жизни продолжительное время (в течение 40 лет), пока однажды вместе с ними не приходит к горе Божией, Хориву – месту умственного озарения, ибо всем, неуклонно пребывающим в безмятежном житии (исихии), в конечном итоге, воссиявает Истина, просвещая лучами своими умственное око души. Является она в пламени огня, превосходящего своею светлостью лучи небесных светил, и из среды тернового куста (Исх. 3:1–2), т.е. из области действия греха, в которой произрастают терния и волчцы (Быт. 3:18). Таким образом, Свет (Ин.1:9) и Истина (14:6) являются в испорченном грехом мире ради спасения его от греха, так что терновый куст горит огнем Божественным, но при этом сам он не сгорает, а сгорает лишь его «тернистость» (Исх. 3:2).

К познанию этой Истины приводит добродетельное житие, но чтобы приобщиться ей, необходимо снять обувь с ног своих, т.е. избавиться от естественных способов познания Истины, дабы сподобиться Откровения Божественного. Как скоро совершится это последует за этим очищение от предположения о несуществующем, ибо ложь есть рождающееся в уме представление о несуществующем как бы существующем, а истина есть несомненное понятие о реально сущем. И тот, кто в продолжение долгого времени среди безмолвия любомудрствует о предметах возвышенных, наконец, познает через Богоявление, что «из всего объемлемого чувством и созерцаемого умом ничто не есть сущее в подлинном смысле, кроме превысшей всего Сущности, которая всему причина и от которой все зависит».⁶⁹

Сия Истина столь возвышена, что ум невольно страшится ее созерцать (Исх. 3:6), но именно она побуждает его идти в землю Египетскую для освобождения естественных сил человеческих от рабства греховного. И не просто побуждает, но и делает его способным истребить мучительство греха и освободить всех подпавших его жестокому рабству. И хотя ум справедливо сомневается в своих силах (Исх. 3:11), однако, вдохновляемый благодатью Божией, не отказывается вывести их из области греха и совершить с ними на этой же горе (Исх. 3:12) служение истинно Сущему (Исх. 3:14).

В удостоверение Своего могущества, Бог превращает жезл, бывший в руках Моисея, в змия, и наоборот, а затем цвет руки́ его, вложенной за пазуху, изменяет в противоестественный, возвратив, через время, ей собственную ее природную красоту (Исх. 4:3–7). Измененная десница и жезл, обращенный в змия, загадочно изображают тайну воплощения Господня, которым совершается низложение мучителя и освобождение им обладаемых.

Сказано, что как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому (Ин. 3:14). Сын Человеческий сравнивается со змием по той причине, что отец греха в Божественном Писании наименован змием (Откр. 12:9), и грех, порождаемый им, соименен с породившим его. А раз Господь, нас ради, соделался грехом (2Кор. 5:21), восприяв на Себя греховное естество наше, то, следовательно, и образ этот справедливо прилагается к Нему, ибо «если грех есть змий и Господь соделался грехом, то тот, кто есть грех, соделывается для нас змием, чтобы поглощать и истреблять египетских змиев, оживотворяемых волхвами, а по совершении этого снова обращаться в жезл, которым уцеломудриваются согрешающие и упокоеваются восходящие крутым и неудобопроходимым путем добродетели, в добром уповании опираясь на жезл веры».⁷⁰

Что же касается измененной за пазухой десницы, то сей образ есть не иное что, как измена десницы Вышняго (Пс. 76:11), когда находящийся в недрах Отчих Единородный, неизменяемый по естеству Сын Его явился нам из недр Божиих, изменившись в подобный нам образ и вид. Когда же, понесши на Себе немощи наши, руку, заражённую проказою греха, возвратил Он в собственное недро Свое, тогда бесстрастного естества не изменил в страсти, но изменяемое и страстное, общением с неизменяемым, переложил в бесстрастие.

Такими прообразами Бог объясняет Моисею ту великую истину, что Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его. Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его. Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному. Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды (1Пет. 2:21–24). Эту истину, как и многие другие, мудрование духовное может познать только верою, хотя и не может их выразить словесно. Господь обещает обновленному духу постоянное с ним пребывание, говоря: «Я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить» (Исх. 3:12), но последний, чувствуя непреодолимую косноязычность в выражении духовных истин (Исх. 3:10), обращается за помощью к Аарону – той силе умственной, которая связана с миром сим, являясь устами духа человеческого (Исх. 3:15–16).

Просвещенный озарением Божественной истины и получивший силу и власть над сопротивником нашим диаволом, подобно достаточно обучившемуся подвижническому мужеству борцу, Моисей получает от Бога сокровенное и таинственное полномочие освободить от плотской чувственности естественные виды умозрения.

Для сего он прощается с Иофором, оставляя внешние подвиги безмолвной жизни (Исх. 3:18), берет с собой только жену свою и сыновей своих, т.е. ограничивается познаниями религиозного характера и добродетельным образом жизни, а также жезл Божий (Исх. 3:20) – то слово веры, которым не только побеждается египетский змей (грех), но и дается избавление в различных испытаниях, – и идет в землю египетскую.

Впрочем, может так случиться, что на пути добродетельного следования посланного Богом в Египет Моисея встретит ангел Божийи захочет умертвить его. Случается такое не в начале, не в середине и не в конце пути, а во время стоянки, на ночлеге (Исх. 4:24), чем ясно показывается, что ангел сей, будучи обличающим внутренним голосом совести, угрожает погибелью всякому, останавливающемуся на пути доброделания и засыпающему сном греховным, ибо путь не допускает никакого стояния на месте шествующих по нему, но требует постоянного и стремительного движения, поскольку «остановка в течении поприщем добродетели делается началом течения по пути порока».⁷¹

В соответствии с умопостигаемым смыслом Писания, естественно предположить, что посланник Бога не может иметь сына своего необрезанным, т.е. не может не иметь добродетельный нрав или хотя бы благочестивый образ мыслей, поскольку, в противном случае, Бог, прежде чем послать Моисея вывести Израиль из плотского состояния в духовное, повелел бы сначала совлечься греховного тела плоти (Колос. 2:11) посредством соблюдения заповедей Божиих (1Кор. 7:19), ибо истинным по существу является не то обрезание, которое наружно, на плоти, но то, которое в сердце, по духу (Рим. 2:28–29).

Когда же добродетельный образ мыслей, увлекшись каким-либо из материальных предметов, лежащих по обеим сторонам подвижнического пути, останавливается в своем продвижении, то добрый нрав, вследствие тайно прокравшейся в мысль страсти, из обрезанного и приятного Богу становится необрезанным и противным Ему. В этом случае может помочь только Сепфора, которая, будучи духом познания веры, вооружившись вероучительным словом словно каменным ножом, способна без промедления, смерти подобного, обрезать крайнюю плоть незаконного материального мечтания, появившегося в здравом образе мыслей сына своего (Исх. 4:25).

И когда останавливается кровь обрезания сына Моисея (Исх. 4:25), т.е. «прекращается страстная жизнь, мечтание и движение, после того как оскверненный помысел был очищен по вере мудростью», тогда, наконец, «успокаивается внутренний голос, словно некий ангел, через совесть бичующий согрешающий ум и порицающий всякое его помышление, движущееся вопреки надлежащему».⁷²

Впрочем, после сего Моисей вынужден будет вернуть жену и сыновей своих в землю Мадиамскую, к священнику Иофору (Исх. 18:2), убедившись, что без внешних подвигов жизни пустыннической, характеризующейся отсутствием суетной молвы и чувственных соблазнов (Исх. 3:18), нельзя умозрение о сущих освободить от плотской чувственности, принуждающей к работе миру сему и держащей в области греха. И только по достижении полной свободы от греха (Исх. 18:1) и преуспеяния в жизни умозрительной, когда Моисей расположится станом у горы Божией, Иофор приведет к нему его жену и сыновей (Исх. 18:5), а сам принесет всесожжение и жертвы Богу (Исх. 18:12).

«Яко тяжкий нравом, фараону горькому бых, Владыко, Ианни и Иамври, душею и телом, и погружен умом, но помози ми»⁷³

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: Процесс обращения души к Богу

Текст для рассмотрения: Исх. 5–10

Употребляемые категории:

· ЕГИПТЯНЕ – жизнь греховная

· ФАРАОН – диавол

· ЕГИПЕТСКОЕ РАБСТВО – образ рабства греху

· СЫНЫ ИЗРАИЛЕВЫ – добрые расположения и умозрения сущего

· МОИСЕЙ – закон Духа

· ААРОН – ум

· ЖЕЗЛ – слово веры

· КРОВЬ – просвещение

· ЛЯГУШКИ – грубые грехи

· МОШКИ – греховные помыслы

· ПЕСЬИ МУXI – страстные влечения

· МОРОВАЯ ЯЗВА – страх Божий

· ПЕЧНОЙ ПРАХ – страх геенны

· ОГНЕННЫЙ ГРАД – злоключения

· САРАНЧА – злострадания

· ТЬМА – глубокое раскаяние

«Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия», – говорит Апостол Христов (1Кор. 1:18). Погибающими являются те, кому неприятно Слово о кресте, которое удручает и, в конечном счете, губит их, но виновато в этом не Слово, а восприятие его, ибо ведь не зря написано: «Погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну» (Ис. 29:14).

Как показывает история человечества, в то время, когда духовный закон в лице Моисея, получив озарение свыше, посвящает мысленного Аарона в суть данного ему спасительного откровения, душа находится еще в рабстве у вожделений плотских, под властью диавола, как некогда и Израиль пребывал под гнетом жестокого фараона. И когда Моисей с Аароном посылаются Богом извести душу из рабства египетского, дух противления в лице фараона противостает им, говоря: «Кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его и отпустил сынов Израиля? Я не знаю Господа и Израиля не отпущу» (Исх. 5:2).

Когда же они пытаются объяснить ему, что их послал Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, знающий, что делается в Египте с сынами израильскими (Исх. 3:15), и что это Тот Бог, который не есть Бог мертвых, но Бог живых (Мк. 12:26), до ревности любящий дух, живущий в нас (Иак. 4:5), и способный карать тех, кто пытается умертвить Его или разорить храм, в котором Он обитает (1Кор. 3:17); что именно Он призывает все силы человека на служение Ему (Исх. 5:3), чтобы приносить дары и жертвы за грехи, и что никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом (Евр. 5:1,4), – тогда в ответ они слышат нескрываемое раздражение врага Божия и рода человеческого: «Для чего вы, Моисей и Аарон, отвлекаете народ мой от дел его? Ступайте каждый из вас на свою работу» (Исх. 5:4).

Делами и работой он именует совершение греха и планомерное образование страстей, составляющих все содержание служения ему. Но Господь открывает нам ту истину, что всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8:34), и что все эти греховные дела и страсти приводят лишь к стыду и смерти (Рим. 6:21,7:5), и что следует, пока не поздно, освободиться от греха, став рабами Богу и достигнув через это святости и жизни вечной (Рим. 6:21–22).

Диавол ничего так не боится, как знания человеком этой истины. И если человек не погребет это знание в плинфоделании житейской суеты, то, в конечном итоге, освободившись от плотской чувственности, достигнет истинного умозрения о существующих в мире вещах. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, как только фараон замечает зарождение спасительного помысла в душе человеческой, в тот же день дает повеление приставникам над народом и надзирателям, говоря: не давайте впредь народу соломы для делания кирпича, как вчера и третьего дня, пусть они сами ходят и собирают себе солому, а кирпичей наложите на них то же урочное число, какое они делали вчера и третьего дня, и не убавляйте; они праздны, потому и кричат: пойдем, принесем жертву Богу нашему; дать им больше работы, чтоб они работали (Исх. 5:6–9). Это показывает со всей очевидностью, насколько сатана ненавидит один только помысл о Божественных вещах и всеми своими силами и способами старается истребить его в человеке. Ради этого он обременяет душу человеческую различной суетой, которую увеличивает настолько, чтобы таковой спасительный помысл изгладился совершенно – ибо знает коварный, что если помысл сей пребывает в уме человека, то он его, в конечном итоге, выведет из земли обольщения, преодолев все козни диавольские. Кроме этого, в душе увеличивается и действие страстей, которые своими «потребностями» активно бичуют силы души, лишая ее испытываемых ранее удовольствий (Исх. 5:14).

Примечательно, что работающие на фараона в качестве основного строительного материала используют солому. И совершенно ясно, какое дело сгорит и кто потерпит урон в тот день, когда каждого дело обнаружится… и огонь испытает дело каждого, каково оно есть (1Кор. 3:13–15), ибо солому непременно ожидает огонь неугасимый (Мф. 3:12). Но не понимающие этого надзиратели из сынов Израилевых, т.е. начальственные силы души, в период своего обращения к Богу в своих бедах винят не фараона и его слуг, а Моисея и Аарона, говоря: «Вы сделали нас ненавистными в глазах фараона и рабов его» (Исх. 5:21).

В такие моменты кажется, что причина бедствий – само обращение к Богу, а не сопротивление диавола, тогда как на самом деле работа мысленному фараону – уже настоящее бедствие, конец которого – огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25:41). В такой переломный период даже духовному мышлению свойственно сомневаться и смущаться, говоря: «Для чего Ты подвергнул такому бедствию народ сей, и для чего послал меня? Ибо с того времени, как я пришел к фараону и стал говорить именем Твоим, он начал хуже поступать с народом сим; избавить же, – Ты не избавил народа Твоего» (Исх. 5:22–23).

Тогда Господь, для укрепления веры нашей, начинает показывать действие силы Своей и Своего Промысла, являя множество знамений и чудес Своих в земле Египетской (Исх. 7:3), желая, чтобы каждый из нас своими глазами увидел, как по действию руки крепкой фараон не только отпустит народ израильский, но даже выгонит их из земли своей (Исх. 6:1). Правда, это случается не сразу и не так просто, как может показаться со слов апостольских при поверхностном на них взгляде (Иак. 4:7).

Ухитряющийся против душ наших не может не строить козней (Еф. 6:11), упорствуя в своем худом деле до бедственного конца, о котором ему достаточно хорошо известно (Мф. 8:29). Впрочем, и мы знаем, что поистине есть суд Божий на делающих такие дела (Рим. 2:2). Причем, совершается он уже сейчас и состоит в том, что свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы, ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны (Ин. 3:19–21).

На примере египетского и израильского народов мы видим, что учение истины действует по-разному на дух с его способностями и на плоть с ее страстями и похотями, ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся (Гал. 5:17). И хотя Слово Божие всем одинаково показывает худое или доброе, однако же кто-то с убеждением приемлет показанное, просвещаясь светом истины, а кто-то упорствует и не соглашается обратить душевный взор к её лучу, пребывая во мраке неведения. Этим только и объясняется, почему еврей, живя среди египтян, остается не претерпевающим египетских бедствий.

А начинается все с того, как Моисей, через Аарона, бросает жезл пред фараоном и пред рабами его так, что он делается змеем (Исх. 7:9), обличая дьявольскую сущность фараона и показывая свое нежелание более служить ему. На примере же египетских змиев можно видеть, как диавол пытается противопоставлять закону Божественному обольстительные лжеумствования, которые, впрочем, обращаются в ничто одним лишь Ароновым жезлом (Исх. 7:11–12), т.е. одной лишь верой от слышания (Рим. 10:17). И кто имеет этот непреоборимый жезл веры Господней, способный сокрушать всякий жезл нечестивых и скипетр владык земных (Ис. 14:5), тот последовательно восходит к большим чудесам, представляющимся для греховной плоти удручающими ее наказаниями.

Для духовных способностей поток веры, орошающийся Божественным учением, является чистым и сладким, тогда как для плоти, держащейся египетского образа жизни, вода эта представляется неприемлемой для вкушения, будучи кровью (Исх. 7:21). Египет не способен даже слышать о том, что кровь может быть истинным питием (Ин. 6:55), хотя его лжемудрование, при помощи обмана, нередко покушается и еврейское питие сделать похожим на кровь, т.е. учение Божественное показать не таким, какое оно в действительности.

По слову апостольскому, как египетские волхвы Ианний и Иамврий противились Моисею, стараясь имитированием его чудес подорвать доверие к последним, так и до сих пор находятся такие, которые противятся истине, люди, развращенные умом, невежды в вере (2Тим. 3:8). Опыт же показывает, что всякий, живущий по плоти, своим нечестием уподобляется Ианнию и Иамврию в противлении духовным движениям. И хотя нечестию без труда удается, ради обмана, придать истине кровавый вид (Исх. 7:22), однако это не может испортить саму истину, сделав ее совершенно негодной к употреблению, потому «еврей пьет истинную воду, не обращая внимания на обманчивый вид, хотя бы противники и старались уверить, что это кровь».⁷⁴

Равно как и гнусные, крикливые жабы, неприятные не только по виду, но и по издаваемому зловонию своему, покрывая всю землю египетскую (Исх. 8:6), т.е. живя во плоти, не касаются духа, живущего в Боге, тлетворные порождения греха, составляющие род пресмыкающихся, не могут достигнуть области Божественной, так что пребывающий в Боге не согрешает (1Ин. 3:6). Неудивительно поэтому, что жезл спасительной веры всякого, эту веру исповедающего, делает чистым от кишащей жабами жизни, выводя наружу гнусности египетской жизни в виде жаб (Исх. 8:6), живущих в домах плотской жизни, показывающих различные виды чревоугодия на трапезах, пребывающих в виде распутства на ложах в спальнях и скапливающих в большом количестве различные непотребства в хранилищах души (Исх. 8:3).

Впрочем, живущие в нечистоте и одолеваемые жабообразными помыслами, как только обратятся к духовному закону и признают силу Господню, скоро освобождаются от действия гнусных страстей (Исх. 8:10), и совершается это освобождение посредством законодательного слова, дающего познание Законодавца (Исх. 8:12). После же умерщвления пресмыкающихся движений (Исх. 8:13) одно лишь воспоминание о прежней жизни представляется зловонной грудой неуместных дел, вызывая неприятные ощущения в душе (Исх. 8:14) в виде стыда, ибо о том, что грешники делают тайно в период греховной жизни, стыдно и говорить (Еф. 5:12).

Но как только диавол замечает, что плоть освободилась от грубых проявлений греха, это вызывает у него ожесточение и усиленное противление (Исх. 8:15), порождающее великое множество мошек, так что вся персть земная наполняется, как мошками, греховными помыслами по всей земле Египетской (Исх. 8:17). Эти помыслы были и раньше на людях и на скоте, так как человек сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им (Пс. 48:13), но до пробуждения духа и оставления грубых грехов их никто не замечал. Как не замечали и песьих мух – страстных влечений и навыков, также наполнявших всю землю Египетскую, проникавших во все силы души и тела на их погибель (Исх. 8:24).

Впрочем, все эти греховные влечения, хотя и начинают усиленно проявлять себя, однако не могут касаться сферы духа – той самой земли Гесем, которой в Писании обозначается место пребывания духовных сил. Этим местом является та часть сердца, в которой с момента Крещения, по обетованию Божию, уже не бывает песьих мух (Исх. 8:22). И хотя страстные влечения и помыслы почитаются исходящими оттуда – на основании сказанного, что из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния (Мф. 15:20), – на самом же деле, эти помыслы и движения всеваются в душу демонами и только кажутся исходящими из среды сердечной, по причине усвоения их себе посредством соуслаждения им, ибо «когда кто соуслаждается помыслами, лукавым сатаною в него всеваемыми и память о них как бы написует в своем сердце, не явно ли, что потом он из собственной своей памяти произращает их мысли»?⁷⁵ Происходит это по причине того, что память о худом обращается в навык ввиду прежде допускаемых прельщений; бо́льшую же часть их – и притом, наиболее злых – зачинает оно от злодейства сатанинского.

При этом сатана желает, чтобы служение Богу совершалось без оставления греховного рабства, говоря: «Принесите жертву Богу вашему в сей земле» (Исх. 8:25). Но Моисей, во-первых, понимает, что нельзя сего сделать, ибо отвратительно для самих египтян жертвоприношение наше Господу, Богу нашему, и если мы отвратительную для египтян жертву станем приносить в глазах их, то они воспротивятся этому (Исх. 8:26). Во-вторых, он знает, что невозможно совершение богослужения на земле чужой (Пс. 136:4). Для этого необходимо выйти в пустыню, как минимум – на три дня пути (Исх. 8:27), т.е. перейти в состояние такого рода бесстрастия, которое даже при совершенном удалении песьих мух является еще недостаточным (Исх. 8:31–32).

Чтобы очистить себя от всякой скверны не только беззаконных дел, но и греховных мыслей, чувств и расположений, необходимо совершать святыню, т.е. отчуждение от всякого вида греха, в страхе Божием (2Кор. 7:1), потому что только страх Господень отводит от зла (Прит. 16:6) и даже убивает его, ненавидя его (Прит. 8:13). Так что, когда явится страх Господень, то его смертельная рука будет на всяком скоте египетском, который в поле, на конях, на ослах, на верблюдах, на волах и овцах, т.е. на всевозможных греховных навыках и движениях (Исх. 9:3), пока не вымрет весь скот египетский, за исключением скота сынов Израилевых, т.е. естественных потребностей плоти и души (Исх. 9:6).

Эти потребности не являются греховными, но могут служить основанием для возникновения греха, почему фараон, когда его вынуждают отпустить сынов Израилевых, предлагает Моисею следующее: «Пойдите, совершите служение Господу Богу вашему, пусть только останется мелкий и крупный скот ваш, а дети ваши пусть идут с вами» (Исх. 10:24). Такой уловкой фараон надеется в будущем опять пленить сынов Израилевых, используя естественные потребности для развития греха. Моисей же, прозревая хитрость вражию, не соглашается оставить ему не только что-либо из скота, но даже и одного копыта ему не дает, желая всецело посвятить себя Господу(Исх. 10:26).

В помощь к страху Божию следует еще приложить страх вечных мук: «тот печной прах, который производит болезненные струпы на египтянах (Исх. 9:8–9) и загадочно под именем печи означает наказание геенским огнем, угрожающее и уготовляемое только тем, которые живут подобно египтянам».⁷⁶ Этот страх в глазах египетских делает ничтожными, словно пыль, все земные удовольствия, производя как на людях, так и на скоте болезненные воспаления с нарывами (Исх. 9:10). Всякому, начавшему жить по Богу, страх мук необходим настолько, что кто «без такого болезнования и без таких уз страха думает положить начало доброй жизни, тот не на песке только полагает основание своих деяний, но мечтает построить дом на воздухе без основания».⁷⁷

Те из рабов фараоновых, которые убоялись слова Господня о суде и наказании и поспешно собрали рабов своих и стада свои, т.е. естественные способности и потребности плоти, в домы добродетелей, не повреждаются от того огненного искушения, для испытания посылаемого (1Пет. 4:12), которое постигает всех, еще находящихся в земле египетской. А кто не обратил сердца своего к слову Господню и оставил рабов своих и стада свои в поле, т.е. среди дел мирских, тот легко может пострадать от произведенных Господом грома, града и огня (Исх. 9:20–23), о миновании которых мы смиренно молим Его, прося, «да избавит нас от всякия скорби, гнева и нужды».

Наличие скорбей, мук и невзгод свидетельствует о существующем еще идолослужении, которое раздражает и прогневляет Господа (3Цар. 16:13, 26), навлекая наказание на блуждающих вслед идолов своих (Иез. 44:10). Вышедшим из Египта и пришедшим в землю Ханаанскую, среди главных наказов, Господь повелевает истребить не только всех литых идолов, но даже все изображения их уничтожить (Чис. 33:52), потому что Он знает, что когда их бог – чрево, и слава их – в сраме, тогда они мыслят о земном, и их конец – погибель вечная (Фил. 3:19). И, чтобы избавить от горькой вечности, Он посылает временные скорби для истребления идолов, таких какчрево, слава и мамона.

И хотя служащие греху в разных его формах согласны на все, чтобы избежать злоключений (Исх. 9:28), однако с прекращением их не вразумляются, за неимением страха Господня (Исх. 9:30), и продолжают жить прежней греховной жизнью (Исх. 9:34), навлекая на землю Египетскую саранчу в виде болезненных злостраданий, уничтожающих всё, что уцелело от града (Исх. 10:12). Болезненные страдания – следствие развития греха, который, слишком усиливаясь, поражает тело, действуя через него и на душу.

Действие телесного недуга на душу подобно действию, производимому ядом на тело. Как тело, принявшее яд, умирает для естественной ему жизни, так и душа, испытывающая страдания, умирает для мира и плотской жизни, ибо всякая плоть – как трава, и всякая слава человеческая – как цвет на траве – недолговечны (1Пет. 1:24), и болезнь, подобно саранче, способна уничтожить всю траву земную и все плоды древесные, уцелевшие от града, до такой степени, что не останется никакой зелени ни на деревах, ни на траве полевой во всей земле Египетской (Исх. 10:15). Но все это происходит при правильном восприятии посылаемой Богом скорби, когда она признаётся заслуженной.

Если же этого чувства нет и в душе не усматривается действие благодати Божией, все мучения ветхого человека ради созидания нового воспринимаются настолько болезненно, что душа впадает в великую скорбь, соединяемую даже с некоторым отчаянием от ощущения виновности в грехах и строгого наказания за них. Это состояние безответности представляется на тот момент осязаемой густой тьмой, бывающей по всей земле Египетской, проникающей во все уголки души человеческой, не давая возможности видеть кого-либо, кроме себя самой со своею совестью пред лицем Бога – Судии Всевидящего – и вставать с места своего для совершения дел греховных.

И хотя такое состояние бывает недолгим и длится буквально три дня, этого вполне достаточно для того, чтобы принять окончательное решение выйти из области греха, увидев свет в жилищах у сынов Израилевых (Исх. 10:21–23) и убедившись в той простой истине, что «каждому равно предоставлена жизнь в свете, но одни ходят во тьме, лукавыми предначинаниями вводимые в греховный мрак, другие озаряются светом добродетели».⁷⁸

Правда, этому решению противится диавол, угрожая, от бессилия своего перед истиной, уничтожить закон духа (Исх. 10:28). Мудрости же вышней нравится перспектива более не встречаться лицом к лицу с диаволом (Исх. 10:29), сердце которого ожесточил Господь (Исх. 10:27). Впрочем, диавол, в лице фараона, не по Божией воле ожесточался, ибо если бы это было так, то выбор разумного существа не имел бы никакого значения. Ожесточение фараоново – следствие не Божьего действия, а скорее – Божьего бездействия. Бог дал полную свободу всем созданным Им разумным существам, и не вмешивается в сферу их произволения. И «если кто-то скажет, что некто упал в яму потому, что не видел солнца, то мы не станем думать, будто светило, прогневавшись на того, кто не хотел его видеть, столкнуло его в яму», а скорее предположим, что «непричастность свету, которого он не видел, и стала для него причиной падения».⁷⁹ Так и египетский мучитель ожесточается Богом не в том смысле, что противодействие было Богом вложено в душу его, но в том, что он по собственному выбору, вследствие наклонности к пороку, не принял доводов, смягчающих это противодействие.

В истории египетских казней мы видим, как одно и то же слово веры по-разному действует на живущих в египетской земле, одних мучая Божиими наказаниями, а других веселя Божиими чудесами. Следовательно, каждый сам для себя оказывается виновником злоключений или благодеяний, собственным своим произволом уготовляя себе скорби или блага. «Как от беспорядочного рода жизни во внутренностях составляется тлетворный желчный какой-то сок и врачу, с помощью искусства извлекшему его рвотой, не поставляется в вину, будто бы сам он произвел в теле этот болезненный сок, тогда как он произведен беспорядочным употреблением пищи, а врачебная наука лишь извела его наружу, точно так же, хотя говорится, что имеющим злое произволение от Бога бывает скорбное воздаяние, но сообразнее с разумом понимать это так, что такие страдания заимствуют свое начало и причину в нас самих, ибо для жившего безгрешно нет ни тьмы, ни червя, ни геенны, ни огня, ни чего-либо иного из этих устрашающих названий и явлений».⁸⁰

И, как обещает Сам Господь: «Если ты будешь слушаться гласа Господа, Бога твоего, и делать угодное пред очами Его, и внимать заповедям Его, и соблюдать все уставы Его, то не наведу на тебя ни одной из болезней, которые навел Я на Египет. Если же не будешь слушать гласа Господа Бога твоего, и не будешь стараться исполнять все заповеди Его и постановления Его, которые я заповедую тебе сегодня, то придут на тебя все проклятия сии и постигнут тебя» (Исх. 15:26,Втор. 28:15).

«Пасху на горничном месте, еюже ум утверждается, уготовите, безквасным истины словом».⁸¹

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: Об условиях перехода из плотского состояния в духовное

Текст для рассмотрения: Исх. гл. 12

Употребляемые категории:

· ПАСХА – переход из плотского состояния в духовное

· ИНОПЛЕМЕННИК – душа нечестивая

· НАЕМНИК – душа сластолюбивая

· ПЕРВЕНЦЫ ЕГИПЕТСКИЕ – греховные начатки падшей природы

· НОЧЬ – жизнь плотская

· АГНЕЦ – Сын Божий

· СЕРЕБРО, ЗОЛОТО И ОДЕЖДЫ ЕГИПЕТСКИЕ – это те благие мысли, чувства и дела, которые возникают в испорченном грехом естестве нашем

Закон Моисеев, в сущности своей, есть таинственное подражание порядкам небесной жизни, или «символическое, состоящее из намеков, сокращение будущей благодати, возвещающее образами исполнение будущей истины».⁸² Свое начало Закон берет в Египте, точнее – в выходе из него. Сей выход ознаменовывается смертью целого поколения египетского и спасением соответствующего поколения Израильского. Этот день в ветхозаветном Израиле назывался Пасхой, в воспоминание освобождения из рабства Египетского и избавления первенцев от смерти. В Израиле новозаветном он, хотя и сохранил тот же смысл, приобрел иное значение.

По смыслу, «Пасха» все так же означает «прехождение», но не временное и вещественное. Мы празднуем Пасху как избавление не от смерти временной, а как совершенное избавление от смерти, и освобождение не от рабства человеческого, но от рабства греху и диаволу. Согласно новому значению, мы празднуем Пасху не в определенное время года и в определенном месте, но тогда, когда душа наша переходит из состояния плотского, греховного и смертного в состояние духовное, бесстрастное и бессмертное.⁸³ Таким способом мы можем совершать Пасху не один раз в год, а ежедневно, и не в определенный час, а ежечасно. При этом условия для совершения Пасхи остаются те же.

Вот устав Пасхи: никакой иноплеменник, а также и наемник не должны есть ее (Исх. 12:43,45). Иноплеменником именуется душа, содержащая неправые мнения и ведущая жизнь нечестивую, а наемником – душа сластолюбивая, работающая Богу только внешне, ради корысти и славы человеческой. И то, и другое состояние души – греховны; и то, и другое состояние ведут к смерти. Но, хотя эти состояния отличаются одно от другого, выход из них обоих один – обрезание (Исх. 12:48), состоящее в совлечении греховного тела плоти (Колос. 2:11) через соблюдение заповедей Божиих (1Кор. 7:19).

Совершается такое обрезание произволением человеческим – с одной стороны и благодатью Божией – с другой. Господь, обращаясь к Моисею и Аарону, которые, в таинственном значении, представляют собой закон Духа и закон ума (Исх. 12:43), повелевает обрезать иноплеменника только в том случае, если он захочет (Исх. 12:48). Захочет не только совершить Пасху Господню, но и претерпеть боль. Ведь обрезание, каким бы оно ни было, не может совершиться без боли. Болезненность сердца, выражающаяся через ощущение человеком своей греховности, и печаль ради Бога (1Кор. 7:10) служат очевидным свидетельством того, что обрезание крайней плоти с сердца нашего (Иереем. 4:4) благополучно совершается благодатью Божией.

С совлечением греховного тела плоти (Колос. 2:11), или тела смерти (Рим. 7:24), – т.е. с изгнанием из души и тела всего греховного, – прекращается и ощущение соответствующей болезненности. Вместе с этим является способность к совершению Пасхи Господней.

С этого момента, собственно, и начинается духовная жизнь – почему и называется он началом нового года (Исх. 12:12). Первый день первого по счету месяца каждого нового года должен совпадать с тем днем и тем моментом, с которого начался отсчет времени вообще. Об этом дне Писание повествует так: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один» (Быт. 1:3–5).

Этот первый день, очевидно, был разделен на две равные половины, неравенство которых явилось уже потом, вследствие движения в сторону источника света или от него. Таким образом, началом всякого нового времени является равноденствие. Началом же времени, когда повелевается совершать Пасху, является равноденствие весеннее, после которого свет начинает преодолевать тьму, увеличивая время дня и сокращая время ночи.

По предписанию свыше, начинать совершение Пасхи следует не ранее того времени, когда свет благочестия начнет одолевать тьму нечестия – и то не сразу, а лишь по прошествии 14 дней (Исх. 12:6). Уже на десятый день (Исх. 12:3), т.е. по исполнении данного Богом закона о любви к Богу и ближнему, суть которого выражена десятью заповедями Моисея, в дом души вводится Агнец Божий, берущий на Себя грех мира (1Ин. 1:29). Сей Агнец, по воспринятому Им естеству человеческому в соединении с Божеством – совершенен и, как искушенный, подобно нам, во всем, кроме греха (Евр. 4:15), непорочен, а как круг лета благости Божией (Пс. 64:12), содержащий в себе все периоды жизни нового человека, – единолетен (Исх. 12:5).

Облечение в эти же свойства составляет цель совершающего Пасху Господню, ибо, по смыслу совершения Пасхи, тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие (1Кор. 15:3) – а значит, до́лжно облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины (Еф. 4:24). Совершается такое облечение от десятого до четырнадцатого дня (Исх. 12:6), посредством усвоения Евангелия, данного четырьмя Евангелистами, числом которых и означается продолжительность этих промежуточных четырех дней.

Облекшись совершенством и непорочностью введенного в мир сей Агнца Божия, мы становимся способными представить себя в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения (Рим. 12:1). Эта жертва называется живой не потому, что отсутствует смерть как таковая, а потому, что умирает не весь наш человек, а лишь бессловесная часть естества нашего, или те члены, которые являются земными (Кол. 5:24). Распиная свою плоть со страстями и похотями (Галл. 5:24), мы можем взывать вместе с Давидом, говоря: «Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся яко овцы заколения» (Пс. 43:23).

Совершить умерщвление земных удов должно успеть к вечеру – к тому времени, когда обыкновенно совершается брачная вечеря Агнца (Отк. 19:9). Осуществляется это умерщвление всем собранием общества Израильского (Исх. 12:6), т.е. всеми силами богоподобной души. Иногда к ним присоединяются и соседи (Исх. 12:4), т.е. сродные по добродетели или по духу ближние наши, которые разделяют труды наши и сам образ жизни во Христе. Цель такого заколения – соделаться причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью (2Петр. 1:4).

Не бывает заколения без крови. Кровь – признак жертвоприношения и знак завета между нами и Богом (Евр. 9:20). «Пролей кровь и прими Дух», – таков закон подвижничества. Этой кровью предписано запечатлеть вход в дом души, где во имя Христово собраны вместе все силы и способности человеческой природы (Мф. 18:20), чтобы не допустить вхождения к ним проходящей мимо них смерти.

Смерть входит в душу через грех, ибо сделанный ею грех неизбежно рождает смерть (Иак. 1:15). Подобно тому, как младенец входит через материнскую утробу, как через дверь, в мир сей, так и смерть входит в мир души нашей через грех как через дверь, которая образуется из двух косяков, верхней перекладины и порога. Верхней перекладиной, находящейся на уровне головы, очевидно, обозначается ум как мыслительная сила души, а порогом, через который проходят ноги входящих и выходящих – воля, которой осуществляется всякая деятельность души, какой бы она ни была – внутренней или внешней. Эти силы образуют грех только тогда, когда соединяются между собой страстями, как и перекладины верхняя и нижняя образуют вход лишь тогда, когда соединяются между собой двумя косяками (столбами).

Первым столбом и основанием всякого греха неизменно является самолюбие, тогда как вторым – сластолюбие. Кровь на косяках означает борьбу со страстями с помощью веры в спасительную Кровь Христову, а кровь на перекладинах – верхней и нижней – есть знак одухотворения ума и воли, с одновременным умерщвлением плотского мудрования и похотных дел плоти.

Когда совершится сие помазание кровью с четырех сторон и изобразится им в душе невидимо Крест Христов, тогда смерть теряет над душой свою власть, ибо грех не может войти в такую душу – ни через неразумные страсти, ни через несмысленные помыслы, ни через безрассудную деятельность. Смерть, берущая свое начало от первозданного Адама, проходит мимо такой души, ибо та носит в себе умерщвление Иисусово – подобно тому, как погибель первенцев миновала дома евреев, запечатленные кровью агнца непорочного.

Чтя помазание Христово и страшась его, смерть постигает только первенцев собственных помыслов и дел, начиная с фараона и его приставников, т.е. диавола с его бесплотными слугами, всех жителей страны египетской, по своей воле работающих греху, и кончая узниками, желающими, но не могущими противостать ему в силу выработанной к нему привычки, и самими скотами, окончательно потерявшими в служении греху образ Божий и человеческий (Исх. 12:29). Обходит смерть стороной лишь тех, кто смерть Господню возвещает (1Кор. 11:26).

Время действия смерти и борьбы со смертью – ночь, которая символизирует собой период жизни души на земле, во зле лежащей (1Ин. 5:19). Только в это время возможно вкушение Агнца (Исх. 12:8), освобождение от власти фараоновой (Исх. 12:31–33) и выход из земли Египетской (Исх. 12:41). Но для этого необходимо одно условие – бдение Господу (Исх. 12:42).

Бдение в течение ночи – одно из средств в совлечении ветхого человека.⁸⁴ Совершается оно различными видами молений и подвижнических деланий, целью которых поставляется вкушение Агнца и выход из земли Египетской. Без этой цели труды бдения теряют смысл и не приносят пользы. Как при совершении Божественной литургии: без приношения Евхаристической Жертвы и приобщения к ней бессмысленным оказывается весь чин соответствующего богослужения. С другой стороны, не следует совершать Божественное Таинство Евхаристии без предварительного чтения, псалмопения, молитвы и трудов подвижнических.

Труды бдения возжигают в душе огонь Божественной любви, при помощи которой приготовляется жертва Богу благоприятная. Впрочем, если выражаться точнее, этот огонь возжигается не собственно нашими трудами, а Самим Богом, желающим, чтобы тот возгорелся в каждом искренно ищущем выхода из рабства греху. Наши же труды служат лишь для того, чтобы сначала привлечь Его внимание к нам и низвести на землю естества нашего огонь Его благодати (Лук. 12:49), а затем – не дать этому огню угаснуть по нерадению и лености (1Фес. 5:19). На это нам указывает тот запрет, согласно которому не разрешается вкушать мясо Агнца в сыром виде (Исх. 12:9).

Употребление священной пищи в сыром виде означает не что иное, как признание Бога, соединенное с одновременным неисполнением Его всесвятых заповедей. Такое признание равносильно непризнанию, ибо без дел вера мертва (Иак. 2:20) и не может доставить спасение имеющему ее.

Впрочем, Богу противна и та вера, которая с исполнением Его воли пытается соединить и исполнение воли плоти. Делать так – значит пытаться соединять противоположные друг другу стихии, такие как вода и огонь. Мясо, приготовляемое под одновременным действием воды и огня, размягчаясь, начинает распадаться на части, постепенно растворяясь в воде. Подобно этому, и вера теряет необходимую твердость свою под действием беспечного и сластолюбивого образа жизни, делаясь слабой в духовном отношении. Почему и запрещается вкушать не только сырое мясо, но и сваренное в воде (Исх 12:9).

Повелевается есть только испеченное на огне духовной ревности, чуждой как суетной веры, так и сластолюбивой жизни. Причем, приказывается есть все целиком: голову с ногами и внутренностями (Исх. 12:9). Это означает, что содержание веры нашей должно вмещать в себя все понятия о Христе, начиная с Его воплощения, которым Он сошел на землю как бы ногами, став главой созданной Им Церкви, и заканчивая сокровеннейшими догматами и Таинствами – теми самыми внутренностями, которые должны духовно перевариться в каждом, ищущем спасения от рабства диаволу, греху и смерти.

Неперевариваемые же кости, т.е. неудоборазумеваемые естественными силами души части Божественной веры, нельзя ни самому сокрушать (Исх. 12:10), подвергая их сомнению и хуле, ни выносить вон из дома (Исх. 12:10). Нельзя также кидать их псам – язычникам, с жадностью готовым растерзать бросаемое им Слово, – и свиньям – христианам только по имени, а не по жизни, чтобы они не попрали его ногами своими – презрением, насмешкой, ненавистью, богохульством и, обратившись, не растерзали бы своими лжемудрованиями еще не утвердившуюся в своих основаниях веру (Мф. 7:6).

Сообразнее с повелением Божиим будет дождаться утра, т.е. конца земной жизни, или плотского состояния природы своей, и предать свое неведение благодатному огню Духа (Исх. 12:10), который попалит все суетные мудрования плоти нашей и наставит нас на всякую истину (Ин. 16:13). А до тех пор, пока не закончилась ночь земной жизни нашей, от нас требуется в сию самую ночь съесть испеченное на огне, с пресным хлебом и с горькими травами (Исх. 12:8).

«С самого первого дня, – говорит Господь, – уничтожьте квасное в домах ваших, ибо кто будет есть квасное с первого дня до седьмого дня, душа та истреблена будет из среды Израиля» (Исх. 12:15). Если под квасом разуметь лукавство и всякую нечистоту греховную, поминая подобное повеление Господне (Мф. 16:6–12), то будет ясно, что желающим выйти из рабства египетского повелевается праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины (1Кор. 5:8). И делать так требуется в продолжение семи дней, особо выделяя из них первый и последний (Исх. 12:16).

Всеми этими днями обозначается период образования жизни богоугодной, из которого особо выделяется время первое, как начало освящения через приятие благодати Божией, и последнее – как конец этого освящения, когда благодать Божия принимает нас. Кто же в продолжение этого времени не захочет избавиться от кваса греха, неизбежно лишится среды Израиля (Исх. 12:16), т.е. Царства Божия. Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют (1Кор. 6:9–10).

Впрочем, не одной только праведностью, а еще и многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22). Опресноки не вкушаются без горьких трав (Исх. 12:8), потому что жизнь праведная в окружении греха трудна и горька для чувств, не приученных к добру и воспитанных во грехе, – особенно вначале, т.е. в первый день совершения Пасхи.

Подчеркнем, что, хотя иго жизни по Богу – само по себе благо, и бремя ограничений, связанных с такой жизнью, легко (Мф. 11:30), но для зачатого в беззаконии и родившегося во грехе всё это может показаться невыносимо трудным и горьким. То, что легко для здорового, часто оказывается неподъемным для больного.

Какой, к примеру, труд в том, чтобы не смотреть на женщину с вожделением (Мф. 5:28), когда отсутствует похоть? Но когда она живет в нас и питается чувствами нашими, остановить действие ее равносильно тому, чтобы отсечь руку свою (Мф. 5:30), в которой находится иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного (Рим. 7:23). И так во всем, где я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое (Рим. 7:21), так что доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю (Рим. 7:19), при совершении доброго неизбежно возникают подвиг и борьба, тесно связанные со злостраданием.

Но действительно решившемуся избавиться от рабства греху повелевается, во-первых, препоясать чресла свои, надеть на ноги обувь и взять в руки посох, а во-вторых – вкусить все предлежащее с поспешностью (Исх. 12:16).

Препоясать чресла означает умертвить земные члены, к каковым относят блуд, нечистоту, страсть, злую похоть (Колос. 3:5), т.е. отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях (Еф. 4:22). Совершается это не иначе как любовью к истине и правде, которой обуздывается любовь ко всему противоположному.

Но одного такого обуздания еще недостаточно. Требуется, на время исшествия из Египта, позаботиться и о защите пят своих, чтобы не потерпеть вреда от жалящих в пяту (Быт. 3:15), на которых нам дана власть наступать (Лук. 10:19). Обувь наша – это благовестие того мира, которым Бог примирил с Собою мир, дав нам слово примирения (2Кор. 5:18). И благовестие это должно быть не просто услышано, но и твердо усвоено. Шествующий из Египта становится свидетелем невероятных вещей, совершаемых Богом. И, чтобы дойти до конца, ему нельзя допускать сомнения в познанном, но необходимо непоколебимо стоять в своей вере.

Эта несомненность Божией силы и Премудрости и есть тот жезл, на который слабый в вещах неуразумеваемых ум может твердо опереться, не увлекаясь различными учениями вероятности, несовместимыми с учением веры. Без такого жезла ум становится настолько слабым, что может сомневаться в самих начатках веры, требуя многоразличных доказательств относительно воскресения мертвых, будущего Суда, Боговоплощения и прочего. Подобная неустойчивость ума, в конечном итоге, сказывается на самой жизни, сообщая неустойчивость и ее праведности.

И вот, когда мы, препоясав чресла истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир (Еф. 6:14), взяли жезл правоты Божией (Евр. 1:8), выразив полную готовность для выхода из Египта – места ложного богопочтения и основы суеверного идольского служения, – осталось проявить всевозможную поспешность (Исх. 12:11), чтобы не только, замедлив в области греха, не остаться навсегда его рабом, но и, замедлив в самих начатках веры, не остаться в числе несведущих в слове правды (Евр. 1:13). Посему, оставив в Египте не только мертвые дела, но и сами начатки жизни праведной и учения веры Христовой, поспешим к совершенству (Евр. 6:1) в вере и в жизни по вере.

Спасение наше приходит через смерть. С одной стороны – через смерть Агнца, которой мы, будучи врагами, примирились с Богом (Рим. 5:10), с другой – через смерть первенцев египетских (Исх. 12:29–32). Эти два вида смерти взаимосвязаны настолько, что друг без друга силы не имеют. И хотя Христос есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное (Евр. 9:15), осуществить последнее можно не иначе как через умерщвление греховных начатков падшего естества, символизируемых первенцами египетскими, с одновременным сохранением первенцев израильских, т.е. благих начатков, свойственных нам по природе. Поэтому всем, желающим выйти из области греха, повелевается: «Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, за которые гнев Божий грядет на сынов противления, в которых и вы некогда обращались, когда жили между ними. А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Колос. 3:5–10). Это – единственный путь, выводящий из Египта. Ставших на этот путь никто и ничто не может не только удержать во грехе, но даже задержать в нем на малое время (Исх. 12:33).

Впрочем, и тут нельзя быть беспечным, ибо при самом выходе из области греха неизбежно встречает всех выходящих одно тонкое искушение, которого древний Израиль не смог преодолеть. Это желание обобрать Египтян.

Устав Пасхи не повелевал этого, но выходящие из Египта, сообразно своему смышлению, выпросили у Египтян вещей серебряных, и вещей золотых, и одежд (Исх. 12:35). И хотя Господь не воспрепятствовал этому самовольному их желанию (Исх. 12:36), последствия такого самочиния наглядно показали его неверность. Бог заповедал нам, ограниченным в своем восприятии, о всяком действии судить не по первому произведённому им на нас впечатлению, а по его последствиям (Мф. 7:16). Следствием же упомянутого поступка было создание из выпрошенного золота литого тельца и последующее за этим соответствующее ему поклонение (Исх. 12:1–6). И Бог, который не только не отверг незаконное желание обобрать египтян, но даже дал милость народу Своему в глазах Египтян (Исх. 12:36), впоследствии прямо сказал Моисею о том, что развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской (Исх. 12:36).

Что все это означает? То, что в деле спасения добро, которое мы приобрели в стране греха, на самом деле является не добром, но злом в виде добра. Серебро, золото и одежды египетские – это те благие мысли, чувства и дела, которые возникают в испорченном грехом естестве нашем, считаясь украшением и защитой. Но, в силу окружающей это добро испорченности греховной, оно пропитывается всеобщей атмосферой греха настолько, что перестает быть добром как таковым. Раз человек зачат в беззаконии и рожден во грехе (Пс. 50:7), то и все, что зачинает и рождает он сам только кажется добрым, не будучи таковым на самом деле. Поэтому тот, кто хочет рожденное и живущее во грехе состояние души своей сберечь, искренне считая это ценностью, достойной сохранения, тот потеряет и саму душу для истинного добра, а кто потеряет падшую душу свою, отвергая все те производные ее действия, которые не согласны с Евангелием, тот сбережет ее для жизни богоугодной и вечной (Мк. 8:35).

Совершающему Пасху духовно должно позаботиться о том, чтобы, кроме повеленного Богом, не брать ничего более с собой, руководствуясь земным мудрованием своим. Наше падшее добро, которое нам же, падшим, кажется необходимым для достижения обетованной Богом земли, на самом деле не только излишне, но является препятствием на пути следования к цели. Конечно, Бог не останавливает нас в выборе нашем, сохраняя за нами данную нам свободу, но желает, чтобы идущие к Нему отверглись себя полностью, т.е. всего своего падшего состояния (Мк. 8:34), и возненавидели все не только злые, но и мнимо добрые свои начинания (Ин. 12:25), ибо Пасха Христова – это совершенный переход от греха к добродетели.⁸⁵

Такова наша новая Пасха, прообразованная Пасхой подзаконной, которую мы призваны праздновать по-новому. Хотя – и еще не совершенным образом.

Как совершенную Пасху от древнего Израиля требовалось праздновать не где придется или захочется, а только на том месте, которое изберет Господь (Втор. 16:6), так и мы совершенно отпраздновать Пасху Господню сможем не когда и как захотим, а когда достигнем обетованного Богом Иерусалима – города мира, мира от действия страстей и похотей. И подобно тому, как в этот город вошло не то поколение, которое вышло из Египта, но поколение совершенно другое, новое, так и Пасху новую невозможно праздновать тому, чья жизнь еще не обновилась жизнью во Христе.

О Пасха велия и священнейшая, Христе! Дай нам истее Тебе причащатися в невечернем дни Царствия Твоего!

«Волны, Спасе, прегрешений моих, яко в мори Чермнем возвращающеся, покрыша мя внезапу, яко египтяны иногда и тристаты».⁸⁶

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О духовном рождении

Текст для рассмотрения: Исх. 14–15 гл.

Употребляемые категории:

· ВЫШЕДШИЕ ИЗ ЕГИПТА – начавшие путь духовной жизни

· МОИСЕЙ – Закон Божий

· ЧЕРМНОЕ МОРЕ – крещение духовное

· СЫНЫ ИЗРАИЛЕВЫ – добрые расположения

· ЕГИПЕТСКОЕ ВОЙСКО – страсти души

· ТРИСТАТЫ – три главные страсти

Как не родившийся не существует в видимом мире, так не существует в мире духовном не рожденный в Духе Святом, и войти туда не может, по сказанному: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3:5).

Образ сей сокровенной тайны духовной жизни дает нам израильский народ, вышедший из Египта и отправившийся в путь к земле обетованной. Для вступления на этот путь ему предстоит сначала избавиться от фараона и всего войска его, которые, увидев уходящих из их страны иудеев, восклицают в недоумении: «Что это мы сделали? Зачем отпустили Израильтян, чтобы они не работали нам?» (Исх. 14:5) Так диавол и укоренившиеся в душе страсти не собираются просто так отпускать человека, доселе неустанно работавшего на них. Они немедленно начинают свое безумное и страшное преследование (Исх. 14:8).

Войско фараоново устрашающе многочисленно. Здесь есть и стрелки, и пращники, и вооруженные копьями пехотинцы, и многие другие, способные уязвлять душу искусительными стрелами лукавого (Еф. 6:16), больно ранить злоречиями – этими камнями, брошенными пращой, – поражать ненавистью, как острым копием. Но основную его силу составляют кони с шестьюстами колесницами – эти неудержимые и разнообразные стремления к плотским удовольствиям,⁸⁷ управляемые тристатами, именуемыми начальниками над всеми ими (Исх. 14:7) – т.е. тремя всадниками, составляющими главные страсти, такие как гордость, гнев и похоть, соответственно трем силам души.

При виде такого войска сыны Израилевы взыскуют прибежища единственно у Бога (Исх. 14:10) и Его Закона, обещающего им показать спасение Господне (Исх. 14:13). Спасение это заключается в воде, символизирующей благодать Божию. Ею можно напитать душу, она способна утешить в скорби, с помощью нее совершается избавление от поработителя и преследователей (1Кор. 10:1–4). На примере израильтян и египтян мы познаем, как естество воды, под водительством жезла веры и освещающего облака, становится животворным для ищущих в ней спасения и мертвящим – для гонителей. Этой водой изображается искреннее раскаяние грешника, и спасающемуся им, при прохождении через него, важно никого не взять с собой из сопротивного воинства, – ибо если выйдет с ним враг, то и после воды останется раскаявшийся в рабстве того, кого не потопил во глубине морской.

Так, если кто-либо, прежде покаянного крещения, обогащался хищничеством и неправдой, или жил прелюбодейно, и вообще совершал что-либо непозволительное, – то, если и после купели он будет сохранять прежние дела и принципы, как сможет освободиться от греховного рабства? Проходящему через таинственную воду необходимо оставить там все полчище греха, умертвить в воде все порочные мысли и чувства, а также – их последствия, подобно тому, как и совершающему духовную Пасху, чтобы избежать падения в будущем, не следует брать с собой ничего иноплеменного. Для не соблюдающего же сих законных предписаний принятие слезного омовения оказывается бесполезным, и, хотя проходит таковой сквозь воду, однако не касается он воды таинственной, которой свойственно истреблять лукавых мучителей.

Спасительным для сынов Израилевых является тот день, в который они видят всех египтян мертвыми на берегу моря (Исх. 14:30). При зрении того, как их греховные навыки утеряли силу свою и грех перестал преследовать их, израильтяне с ликованием воспевают, как Бог «глубины открыл есть дно, и… в ней покрыв противныя», и как «тристаты крепкия, рождейся от Девы, безстрастия во глубине души тричастное потопи»,⁸⁸ так что не осталось ни одного из них (Исх. 14:28). И мы, когда увидим свое избавление от смерти греховной и от насильственной власти фараоновой, породнившись с Законом Божиим и уподобившись Мариаме, станем сестрой его и пророчицей. Заимствуя из Закона благодатное вдохновение, возьмем в руку свою тимпан (Исх. 15:20), настроим чувства сердечные на чудный мир Христов, прикоснемся, как к струнам, к Божественным помышлениям и воспоем, таинственно и насладительно, Господеви, славно бо прославися несказанными благодеяниями Своими ко всему роду христианскому: коня и всадника вверже в море (Исх. 15:1).

Что ненадежен конь для спасения (Пс. 32:17) – давно изведано опытом. И небезосновательным кажется наблюдение, что «Израиль во дни благоденствия никогда не пользовался в войнах конскою силою, и никто из святых не признавал приличным иметь коней в собственном употреблении».⁸⁹ Закон духовный в лице Моисея гласит: «Когда ты придешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе, и овладеешь ею, и поселишься на ней, и скажешь: «поставлю я над собою царя, подобно прочим народам, которые вокруг меня», то поставь над собою царя, которого изберет Господь, Бог твой, из среды братьев твоих... Только чтоб он не умножал себе коней и не возвращал народа в Египет для умножения себе коней» (Втор. 17:14–16).

Следовательно, даже когда явится в нас разум духовный – этот законный царь богозданного естества нашего, – все равно представляется опасным увеличение бессловесных стремлений нашей плоти. Впрочем, совершенное избавление от них невозможно, ибо они составляют часть нашей природы. И поэтому кроме египетской колесницы бывает еще и колесница Израиля, и конница его (4Цар. 2:12). Израильской же конница становится не от рода лошадей, но от управляющих ими наездников. Кто, господствуя над удовольствиями плотскими, удерживает узды неразумных пожеланий, контролирует их и попечения о плоти не превращает в похоти (Рим. 13:14), – тот дает возможность самому Господу управлять ими, так что колесницы их становятся Божиими (Пс. 67:18) и спасительными (Авв. 3:8). А кто не обуздывает бешеное ржание коня своего и не сдерживает убийственный грохот скачущей колесницы (Наум. 3:2), но увлекается и обольщается похотями своей плоти, тот, подобно всаднику египетскому, потопляется вместе с конем и колесницами фараоновыми, испытывая на себе гнев Божий, по сказанному: «В тот день Я поражу всякого коня бешенством и всадника его безумием» (Зах. 12:4).

Не только в начале, но и на протяжении всего пути моего к земле обетованной ждут меня сыны иноплеменников. И лишь Господь – Помощник мой и Покровитель на пути сем. Сей мой Бог, и прославлю Его; Бог как отца моего, так и меня самого, и вознесу Его (Исх. 15:2). Господь, сокрушаяй восстающие на меня брани врага, Господь – имя Ему, и Он сражается за меня, когда я не знаю, где найти спасение от греха (Исх. 15:3). Он колесницы фараоновы и всю силу его вверже в море плача моего о греховности моей (Исх. 15:4). Пучиною покры их многие слезы мои, и погрязоша во глубине их, яко камень, под тяжестью собственных деяний, все избранные исполины фараоновы, на которых он возлагал всю надежду свою (Исх. 15:5). Так, иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся: они поколебались и пали, а мы встали и стоим прямо (Пс.19:8–9).

Враги же мои, видя надо мною постоянное действие Промысла Твоего и с раздражением наблюдая, как десница Твоя, Господи, ведет меня, охраняет и поборает за меня, скрежещут зубами своими. Я же, чувствуя силу десницы Твоей, которая прославися в крепости, даровав её мне и отняв у греха, не убоюся от тем людей, окрест нападающих на мя (Пс. 3:7), видя, как Ты поразил ecи вся враждующыя ми всуе и не только зубы грешников сокрушил ecu (Пс. 3:8), но и множеством славы Твоея полностью стерл еси сопротивных (Исх. 15:6). И послал еси гнев Твой на них, который пояде я яко стеблие (Исх. 15:7), по слову сказавшего, что придет такой день, когда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей (Мал. 4:1).

Духом ярости Твоея разступися, повиснув надо мною, подобно стене из волн, соблазны мира сего. Огустеша они яко стена воды, огустеша и волны их посреде моря покаяния моего (Исх. 15:8). Знаю, что это Ты, видя сокрушение мое, окаменил все соблазны, жаждавшие поглотить меня и увлечь в глубокие пропасти ада. Они, Твоей силой, лишились силы своей, прекратили свое пагубное действие на душу мою, дав возможность ей пройти среди влажных вод как между каменными скалами.

Только враг не понимает силы таинства сего, бывающей от спасительного крещения для тех, кто верит и надеется на Него. Мысленный фараон думает, что грех продолжает господствовать над вышедшим из Египта, видя его еще искушающимся немощью плоти, ибо не знает он, где и как совершается окончательное обновление всего человека, начало которому полагается Таинством. И рече поэтому враг: гнав постигну его, отберу украденные у народа моего драгоценности, разделю полученную корысть, исполню душу мою злорадством, убию его мечем моим, и вновь господствовати будет над ним рука моя (Исх. 15:9). Но Ты послал еси Дух Твой Святый, и покры море всю силу вражию, потопив ее гордые замыслы, и погрязоша она, яко олово в воде зельней (Исх. 15:10).

Итак, кто подобен Тебе в созданных египтянами различных бозех, Господи? Кто так прославлен святостью Своей? Кто так страшен для египтян и хвален для евреев? Кто сотворил чудеса в море и в земле египетской (Исх. 15:11)? Ты простер десницу Твою на Кресте за грехи наши, и поглотила всех нечестивых проклятая за грех земля (Исх. 15:12). Ты ведешь в облаке и столпе благостью Твоею избранныя Тобою люди сия, яже избавил еси из Египта, и сопровождаешь их крепостию Твоею в небесную обитель святую Твою (Исх. 15:13).

Слышаша же языцы о действиях Духа Божия, приходят в страх и ужас: огорчаются живущии в Филистиме (Исх. 15:14), смущаются владыки едомстии, необъяснимый трепет объемлет князей моавитских, впадают в уныние вси живущии в Ханаане (Исх. 15:15). Все они, как чуждые Духа Святого, не разумея Божественных вещей, не принимают того, что от Бога исходит, почитая то безумием (1Кор. 2:14). Пусть нападет на них страх и трепет, пусть величием мышцы Твоея окаменятся все сопротивляющиеся шествию идущих к Тебе, и пусть, под действием оковывающего страха сего, они не смогут воспрепятствовать ему, дондеже пройдут людие Твои, Господи, дóндеже пройдут людие Твои сии, яже стяжал еси Кровию Своею (Исх. 15:16). Затем, по вступлении израильтян в землю обетованную, они признаются в этом и скажут тем: «Вы навели на нас ужас, и все жители земли сей пришли от вас в робость, ибо мы слышали, как Господь Бог иссушил пред вами воду Чермного моря, когда вы шли из Египта, и когда мы услышали об этом, ослабело сердце наше, и ни в ком из нас не стало духа против вас» (Нав. 2:9–11).

Спаси меня, Господи, Боже мой! Отними силу у всех врагов души моей, как отъял Ты ее у колесниц и всадников фараоновых, и окамени их, чтобы они не причинили мне вреда, как окаменил Ты воды Чермного моря. Помоги мне, и введ насади меня со всеми избранными Твоими в гору достояния Твоего, где пребываешь Ты и где готовое жилище Твое, Церковь Твоя Святая, еже соделал еси, Господи (Исх. 15:17). Не хочу я, чтобы царствовал надо мною фараон жестокий, царствовал к смерти души моей, заставляя повиноваться ему в похотях греховных. Не желаю предавать членов своих ему в орудия неправды. Грех не должен надо мною господствовать (Рим. 6:12–14). Пусть господствует в душе моей благодать Божия. Пусть сущий прежде всех век Господь царствует во мне веки и на век (Исх. 15:18), и пусть царствию Его во мне не будет конца!

«Ты дал им Духа Твоего благого, чтобы наставлять их, и манну Твою не отнимал от уст их». (Неем. 9:20)

Тема тропологии: О Божием Откровении

Текст для рассмотрения: Исх. 14–16 гл.

Употребляемые категории:

· ПУСТЫНЯ – внешний подвиг

· ПУСТЫНЯ СУР – суровое воздержание

· ПУСТЫНЯ СИН – преддверие Синая

· ВОДА, РОСА – благодать Божия

· МЕРРА – место, лишенное плотских удовольствий

· ГОРЬКАЯ ВОДА – первоначальное восприятие духовных вещей

· ЕЛИМ – апостольское учение

· МАННА – Откровение Божие

Как вышедшие из Египта израильтяне все крестились в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу, и все пили одно и то же духовное питие (1Кор. 10:1–4), так и родившиеся духовно должны возрастать в необходимую для наследования Царства Божия меру, питаясь соответствующей пищей и питием. Совершается такое питание и возрастание не без труда и испытаний, ибо полученное легко так же легко и утрачивается.

По этой причине, когда повел Моисей Израильтян от Чермного моря, то они вступили сначала в пустыню Сур; и шли они три дня по пустыне и не находили воды (Исх. 15:22). Труден путь по пустыне для существа человеческого. Всюду зыблется раскаленный песок, острым камнем и колючим тернием уязвляются ноги, солнце палящее жжет нещадно главу, мучит тело нестерпимая жажда, томит мысль и взоры окружающая мертвая природа. Так действует на душу изображаемый пустыней внешний подвиг, умерщвляющий плоть и не дающий жизни без наличия воды – благодати Божией.

Пустыней Сур изображается не просто телесный подвиг, а подвиг суровый. Впрочем, таковым он кажется лишь с непривычки для только что обратившихся от греха. Он труден и пугающ не по природе своей, а потому, что человеческое естество в Египте привыкло жить в свое удовольствие. Так что, вступление на поприще поста или бдения начинающим любить благочестие представляется невыносимо тяжелым и приводящим лишь в Мерру – место, лишенное привычных телесных утешений. И, как израильтяне не могли пить воды в Мерре, ибо она была горька, почему и наречено тому месту имя: Мерра (Исх. 15:23), так и начавшим вести подвижническую жизнь действие благодати Божией, направленное на умерщвление греха, кажется горьким и противным.

Тогда буквально все силы души и тела возмущаются и ропщут на Моисея, этот закон духа, говоря: куда ты нас привел, и что теперь нам пить (Исх. 15:24), чем поддерживать угасающую жизнь нашу? И когда Моисей обращается к Господу сам, устремляя с собой к Нему и все силы человеческие, Господь показывает дерево креста, которое горькую воду делает сладкою для восприятия (Исх. 15:25), говоря: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф. 16:24–25). Учение о спасительном кресте услаждает жизнь подвижническую не только надеждою на будущее воздаяние, но и самим распятием плоти со страстями и похотями (Гал. 5:24).

Принявшим учение Господне всем сердцем своим и всею душею своею для успешного его исполнения сообщается соответствующий устав и закон жизни по духу (Исх. 15:25). Этот закон утверждается на двух заповедях: возлюби Господа Бога твоего… и ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22:37–39). Собственно, весь этот закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя (Гал. 5:14), ибо кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец, ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? Поэтому мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил, прежде всего, ближнего своего (1Ин. 4:20–21).

Принявшие этот закон в жизнь свою приходят в Елим – место учения, проповеданного 12-ю ближайшими и 70-ю иными апостолами Христовыми, – и располагаются станом в той Церкви, которую называют Апостольской, и где обязательно имеются эти двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев (Исх. 15:27), чтобы напитаться от них сполна.

Но на одном теоретическом усвоении апостольского учения христианская душа останавливаться не должна. Поэтому Закон духовный ведет ее дальше – к Сиону, по пути развивая и совершенствуя силы ее. В этом – залог ее блаженства, ибо блажен тот человек, которого сила в Тебе и у которого в сердце стези направлены к Тебе. Проходя долиною плача, они открывают в ней источники, и дождь покрывает ее благословением; приходят от силы в силу, и, придя в необходимую меру своего развития, наконец, являются пред Богом на Сионе (Пс. 83:6–8).

А до этого всё общество сынов Израилевых вначале прибывает в пустыню Син, что между Елимом и между Синаем (Исх. 16:1). И здесь их ждет очередное испытание твердости намерения их отречься от мира египетского. Вышедший из этого мира мнит, что у него хватит сил и терпения идти за Господом, куда угодно. Но Господь открывает ему истину о предстоящих трудностях, говоря: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову (Лук. 9:58). Не думай, что у тебя будут все прежние удобства на пути за Мной. Вокруг будет все та же мертвая пустыня, дающая пищу не тленному телу, но бессмертной душе. Так как полное отречение от мира состоит не только в оставлении прежних нравов и порочных страстей, но еще более – в том, чтобы, отвлекая ум свой от всего настоящего и видимого, созерцать только будущее и желать невидимого, – то и пища его заключается в познании возвышенных таинств духовных. И чем более душа будет питаться этой пищей, тем более через это будет погружаться в область невидимого, и настолько, в конечном итоге, отвлечет свой взор от всего тленного и временного, что перестанет его видеть и посчитает его как бы несуществующим».

Впрочем, совершается этот процесс не без труда и падений. Пребывая в пустыне, непривычное к новым условиям все общество сынов Израилевых, доверяя еще прежним способам восприятия мира, ропщет на Моисея и Аарона, говоря: «О, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта, ибо вывели вы нас в эту пустыню, чтобы всё собрание это уморить голодом» (Исх. 16:2–3). Они не понимают еще, что такая хула грешна перед Всевышним, и что, требуя пищи по душе своей, они идут против Него, сомневаясь в том, может ли Бог приготовить трапезу в пустыне? (Пс. 77:17–19)

В ответ на такой неразумный ропот Господь возглашает через Моисея: «Я одождю вам хлеб с неба» (Исх. 16:4). После этого Он повелевает облакам свыше и отверзает двери неба (Пс. 77:23–24), и уже поутру около стана выпадает роса Божественной благодати, которая оставляет на поверхности пустыни нечто мелкое, круповидное, похожее на иней (Исх. 16:14).

Сыны Израилевы не понимают, что это такое по существу своему (Исх. 16:15), называя это манной. Моисей же поясняет им, что это хлеб, который Господь дает в пищу (Исх. 16:15). «Не Моисей, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес», – говорит и Сын Божий (Ин. 6:32). Хлеб с небес – не обычный хлеб. Это не тот хлеб, который в поте лица вынужден добывать всякий человек во время земного бытия своего (Быт. 3:19), и не тот, который Иосиф продавал всему народу земли (Быт. 42:6). Это – хлеб ангельский (Пс. 77:25), питающий умную природу; это – хлеб живый, и ядущий хлеб сей не умрет, но будет жить вовек (Ин. 6:50–51).

А так как известно, что не одним только зерновым хлебом живет человек, но и всяким словом, исходящим из уст Господа (Втор. 8:3), то манна, в понимании духовном, и есть то Слово Божие (Лук. 4:4), которым питается душа человеческая на протяжении всего своего пути к Царству Божию. При этом, Слово сие собирают в разных количествах: кто много, кто мало. У каждого – своя мера, так что и у того, кто собирает много, не бывает лишнего, и у того, кто мало, не бывает недостатка: каждый собирает столько, сколько ему можно съесть, чтобы насытить душу (Исх. 16:17–18).

Во вкушении сей пищи есть свои правила. В частности, нельзя оставлять ее без употребления на всю ночь, до утра (Исх. 16:19), так как в ней тогда заводятся черви (Исх. 16:20). Это означает, что, при отсутствии света Божиего, воплотившееся Слово, оказавшись посреди лукавого и корыстолюбивого сердца, искажается различными еретическими измышлениями. Также не рекомендуется и на один день оставаться без этой пищи, собирая ее ежедневно (Исх. 16:4) и прося в молитве: «Хлеб насущный подавай нам на каждый день» (Лук. 11:3).

Такой хлеб имеет всякую приятность по вкусу каждого, и в удовлетворение желания вкушающего способен менять не только свой вкус, но и свои свойства (Прем. 16:20–21), потому что среди вкушающих его, кроме взрослых, могут быть как дети, так и глубокие старцы. А так как каждому возрасту необходима своя пища, то, соответственно, и Слово Божие «иное бывает для тех, кои только вводятся в жизнь благочестия, иное для тех, кои прошли до средины преуспеяния, иное для тех, кои востекают к совершенству».⁹⁰

Для начинающих жизнь духовную оно на вкус бывает как чистое словесное молоко, дабы от него возрасти во спасение (1Пет. 2:2). Для тех, которых чувства уже навыком приучены к различению добра и зла, Слово Правды становится твердой пищей (Евр. 5:14), способной укрепить сердца их на священные подвиги добродетели и подать твердость в борении с действующими страстями, по сказанному: «Уготовал еси предо мною трапезу сопротив стужающих ми» (Пс. 22:5). Усмирившим же страсти свои манна на вид представляется уже как бдолах (Числ. 11:7) – та драгоценная жемчужина, за которую отдают всё, что имеют (Мф. 13:46); вкусом же она становится как лепешка с медом(Исх. 16:31), и даже лучше меда способна услаждать душу своими смысловыми прозрениями (Пс. 118:103).

Синай

«В пустыню вселися великий Моисей; гряди убо, подражай того житие, да и в купине Богоявления, душе, в видении будеши».⁹¹

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О сверхъестественном познании

Текст для рассмотрения: Исх. 19 гл.

Употребляемые категории:

· СИНАЙ – возвышенное состояние души

· МОИСЕЙ – разумная способность духа человеческого

· НАРОД – силы души и тела

Как существу, пресмыкающемуся по земле, недоступно познание сокрытого во глубине морской, так и тому, кто не рожден от Духа Святаго, невозможно ведать сущее в мире духовном и познавать глубины Божии (1Кор. 2:10), – кроме обитающих в Самом Духе, Им живущих и Ему причастных, ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1Кор. 2:11). Получить познания от Духа Божия возможно лишь тому, кто вышел из Египта, избавился от преследования фараонова, начал жизнь, лишенную плотских удовольствий, насладился живой водой двенадцати источников и ежедневно питается манной небесной. Таковым Господь обещает явиться в густом облаке (Исх. 19:9) в третий месяц по исходе сынов Израиля из земли Египетской, в самый день новолуния (Исх. 19:1), в день Пятидесятницы,⁹² в который обыкновенно сходит Дух Святый на всякого приготовленного к этому человека (Деян. 2:1–4), сообщая ему вышеестественное познание Божественных вещей (Ин. 14:26).

Впрочем, для восприятия последнего необходимо соблюдение еще ряда условий. Во-первых, оно дается только тем, кто вымоет одежды свои (Исх. 19:10), т.е. благоустроит внешнюю свою деятельность, ибо «нам необходимо чистыми явиться пред Тем, Кто зрит тайное, чтобы видимое благонравие соответствовало внутреннему расположению души».⁹³ Во-вторых, духовный закон должен провести для неразумных сил души черту со всех сторон, запретив им, под страхом смерти, восходить на гору и прикасаться к подошве ее (Исх. 19:12), ибо «тот, кто намеревается приступить к познанию возвышенного, должен сначала избавиться от всяких безрассудных порывов».⁹⁴ В-третьих, следует прекратить общение с женой (Исх. 19:15), чтобы ум очистился «от всех представлений, основанных лишь на чувственном восприятии».⁹⁵

Только при соблюдении вышеозначенного дозволяется взойти на вершину горы – и то не всем, а лишь одному Моисею (Исх. 19:20) как представителю мира духовного, ибо, поскольку подобное познается подобным, находящееся на Синае постигается не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго, соображая духовное с духовным (1Кор. 2:13).

Первоначально такого рода познание совершается через звук трубный, который для приготовленного к нему слуха со временем становится сильнее и сильнее (Исх. 19:19). Трубой Божественной тайны вначале является проповедь пророков, представляющая собой тень будущих благ, а не самый образ вещей (Евр. 10:1). Затем звуки усиливаются в евангельской проповеди Христа и апостолов, так что нет уже языка и нет наречия, где не слышался бы голос их, ибо по всей земле проходит звук их и до пределов вселенной слышны слова их (Пс. 18:4–5), которые показывают истину как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1Кор. 13:12). Впрочем, для рассудка, со всеми его способностями, описанный вид познания является единственно доступным источником Божественных знаний, так как он, при всем своем желании, не может взойти на гору Синай (Исх. 19:23) и видеть Господа (Исх. 19:21). Те же, которые дерзают в нечистой одежде и при помощи одного лишь чувственного восприятия все же взойти на Божественную гору, то побиваются, словно камнями, собственными помышлениями еретического свойства или уязвляются вражьими умопредставлениями, будто бы стрелами, летящими посреди дня (Исх. 19:13).

Вступить во мрак, где пребывает непознаваемый по Своей сущности Бог (Исх. 20:21), и не только познать невыразимые Его тайны относительно нас, но и передать полученные там знания низшим силам души, способна лишь разумная сила духа в лице Моисея (Исх. 19:25), уже имеющего предварительный опыт познания вещей духовного свойства из среды испорченного грехом сердца, словно из среды тернового куста, горящего таким огнем, в пламене которого сгорает не он сам, а лишь его «тернистость» (Исх. 3:2). И вот в таком сердце, «в котором отсутствует всякое естественное движение к чему-либо плотскому»,⁹⁶ греховному, «словно на неких скрижалях Моисеевых, Бог удостаивает начертать посредством Святаго Духа собственные письмена»,⁹⁷ среди коих есть слова: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из плотского состояния, как из земли Египетской, из дома рабства греху, и да не будет у тебя мнимых богов пред лицем Моим, ибо если ты отвратишься от Меня, то легко начнешь обоготворять несуществующее, и, чтобы не случилось подобного, не делай себе из представителей мира сего кумира, и не поклоняйся им, и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода» (Исх. 20:1–6).

«Самоистукан бых страстьми, душу мою вредя, Щедре, но в покаянии мя приими и в разум призови».⁹⁸

(св. Андрей Критский)

Тема тропологии: О духовной ревности

Текст для рассмотрения: Исх. 32 гл.

Употребляемые категории:

· МОИСЕЙ – разумная способность духа человеческого

· ААРОН – ум или рассудок

· ТЕЛЕЦ – образ греха

· ЛЕВИТСТВО – ревность по Бозе

Духовное делание отстоит от всех дел человеческих, как небо отстоит от земли. И хотя кажется, что небо и земля неотделимы и составляют одно целое, все же небо остается небом, не смешиваясь с землей, а земля не способна стать небом, не перестав быть землей. И как эти две стихии отделяются друг от друга, оставаясь в единении друг с другом, так и Господь отделил колено Левиино от всех других колен Израилевых, чтобы носить ковчег завета Господня, предстоять пред Господом, служить Ему, и молиться, и благословлять именем Его (Втор. 10:8), но при этом оставил его в общении со всем Израильским народом.

Естество человеческое также состоит из двух стихий – небесной и земной. Одушевленное душою животною тело именуется землею (Быт. 3:19), – не только потому, что создано из земли, но и потому, что заражено тлеющими похотями (Еф. 4:2), вошедшими в естество человеческое после отпадения его от Неба, с которым его связывал дотоле живой дух человеческий, вдунутый Самим Богом при создании человека (Быт. 2:7). Через этот дух, как сродный небесному, Небо вдыхало в земную часть естества человеческого жизнь небесную, сообщавшую смертному бессмертие. С отпадением от Неба смерть возобладала над бессмертием, поработив дух человеческий земле, главным процессом которой является разложение.

Древо, растущее на земле, дотоле будет жить и развиваться, доколе будет получать жизненные компоненты от стихии небесной. Как только перестает оно получать свыше свет, тепло, воздух или воду – сразу же теряет свою жизнеспособность и, разложившись на составные части, становится землей.

Нечто подобное случилось и с Израильским народом, когда Моисей на некоторое время удалился от них на гору Синай для получения Закона Божия, по которому должно жить человеческой природе. В таинственном значении, Моисеем именуется просвещаемый Духом Святым разум, способный вывести естество человеческое, как из Египта, из плотского состояния. По пути к обетованному блаженству он показывает взору человеческому различные чудеса духовного свойства, удостоверяющие в подлинности избранного пути. Но когда, в силу духовного закона, он на долгое время скрывает свое присутствие в человеческой природе, все чувствования и помышления, собравшись вкупе, обращаются к рассудочной способности – Аарону, этому родственнику Моисея, с мольбой о создании им бога (Исх. 32:1).

Естество человеческое не может жить без Бога. Оно создано с жаждой Божества, постоянно стремится к Нему и в Нем одном только находит успокоение. Зная это, Бог открывает Себя людям через особое ведение о Себе, вложенное в естество при самом начале его создания (Рим. 1:19). Но так как это ведение способно помрачаться, по причине грехопадений и забот о суетном, Бог написал еще о Себе в книге природы, окружающей человека, так что невидимая бо по сути Его природа, от создания мира твореньми помышляема, становится видима (Рим. 1:20). И нет оправдания у всех в совокупности сил человеческих в том, что, разумевше Бога в действиях своих, не яко Бога прославиша или благодариша за поданные им блага, но осуетишася помышлении своими о Боге и Его природе и измениша славу нетленного Бога в подобие образа тленна человека и птиц и четвероног и гад (Рим. 1:21–23). Особенно нет оправдания Аарону в том, что он, будучи лицом духовным, подменяет духовные понятия о Боге понятиями грубыми, плотскими и творит из этих понятий литого тельца, выставляя его как бога пред лицем всех сил человеческих (Исх. 32:4).

Результатом таких ложных представлений о Сущем является развращение, выражающее себя через играние (Исх. 32:4). Погружение ума в чувственное и умопредставляемое непременно порождает игру чувств, воображения и других человеческих сил и способностей. Вся эта игра вытесняет из области духа, с одной стороны, всякий вид молитвенной отрешенности от чувственных образов, а с другой – всякий вид молитвенной концентрации на предметах небесных, Божественных. В таком нечистом состоянии сознание становится неспособным видеть невидимого Бога и потому создает в своем воображении не-сущие представления о Сущем. От усвоения себе ложных, придуманных им самим представлений о Боге, сознание становится лукавым и развращает все соподчиненные ему силы души, – как о том сказано в Евангелии: «Аще око твое лукаво будет, все тело твое темно будет» (Мф. 6:23), – следствием чего является неправильная деятельность всех подчиненных ему сил человеческой природы. Только тогда все душевно-духовное тело, со всеми своими силами и способностями, будет светлым, когда око душевное восстановит в себе изначальную простоту (Мф. 6:22), именуемую еще в Евангелии чистотой (Мф. 5:8), которой Бог Сам являет знаки Своего Божественного присутствия и Своей Божественной природы.

А дотоле Моисею приходится ходатайствовать пред Отцом Небесным, умоляя Его отвратить гнев Свой от развращенных сил человеческих. И когда удается ему на время отложить действие Божественной справедливости (Исх. 32:14), сходит он на землю естества человеческого, пожигая в огне Божественной благодати сделанного силами человеческими тельца – образ греха (Исх. 32:20). От такого действия благодати является в душе осознание греха как нарушения Божественного закона и ощущение опасности, от этого нарушения исходящей. Вся прелесть греха в глазах грешника исчезает яко дым, и видимой становится только отталкивающая его сущность.

Но, хотя по виду своему грех уничтожается, его последствия для естества человеческого являются весьма ощутимыми. Горький, мутный осадок остаётся в душе, пьющей беззаконие яко воду (Исх. 32:20), и его действие производит на всех членах согрешающей души различные болезненные раны. И если раскаяние вовремя не уничтожит грех и не прекратит это действие, откроется праведный суд Божий и непременно следующее за ним воздаяние (Рим. 2:6).

Этот день Господь назвал днем посещения Своего грешников за грех их (Исх. 32:34) и днем гнева и откровения суда Своего (Рим. 2:5), который отлагается единственно по снисхождению и долготерпению Божию, и которым Господь побуждает грешника освободиться от прежних грехов, не присовокупляя новых. Кто же, по жестокости своей и непокаянному сердцу своему, собирает себе гнев и праведное воздаяние Божие (Рим. 2:5), тот должен винить в этом только себя и принимать заслуженное наказание, являющееся лишь соответствующим вине воздаянием, хотя в чувстве грешника оно и выглядит как гнев – впрочем, справедливый.

Чтобы избежать сего воздаяния, необходимо суметь в естестве человеческом отыскать того, кто есть Господень, а именно – сына Левиина, которым означается ревность по Бозе (Исх. 32:26). Отличительной чертой ее является самоотверженная решимость точного исполнения Божией воли, рождаемая в естестве человеческом действием Божией благодати. Посредством этой решимости Дух Божий способен становится умертвить живущие в естестве человеческом греховные движения.

Увидя в человеке готовность к борьбе с грехом, Дух Божий в лице Моисея и от лица Божия повелевает всем рождающимся от усердной ревности движениям следующее: «Препояшите кийждо свой мечь при бедре и пройдите, и возвратитеся от врат до врат сквозе полк, и убийте кийждо брата своего и кийждо ближняго своего и кийждо соседа своего» (Исх. 32:27). Нет другого способа у Божией благодати очистить естество человеческое от греха. Хотя помыслы и чувства греховные очень часто представляются для помыслов и чувствований святых родными братьями, ибо источник их рождения один – ум и сердце человеческие, и ближними, так как грех часто имеет вид, близкий к добру, и не считается врагом истины, и соседями, живущими рядом с благими помыслами и чувствами, – однако требуется решительное противодействие им со стороны колена Левиина. Только умерщвлением их посредством меча – Слова Божия (Еф. 6:17) – левиты – верные Богу движения – могут получить свыше Божие благословение (Исх. 32:29), а вместе с ними сподобится благословения и весь народ израильский – все естество человеческое, со всеми своими силами и способностями.

Блажен тот народ, который имеет в себе от рода Левиина, потому что левит, будучи ревностью духовной в естестве человеческом, заботится обо всем богоугодном. Только левит – истинный служитель Господень (Иер. 33:21) – способен молитвенно служить Богу в душевной скинии собрания всех помыслов и чувствований и, находясь при сынах Аароновых, этих мыслях о Божественном, совершать вместе с ними истинное богослужение и соблюдать чистоту самого святилища души – сердца (1Парал. 23:28), охраняя его и всю душевную скинию (1Парал. 23:32) от всего нечистого и скверного (Числ. 1:53). Совершать то, что совершает левит, никто не может и не имеет права. Того ради сице глаголет Адонаи Господь: всяк сын иноплеменничь, рожденный от прившедшей в естество и не принадлежащей ему от начала страстности, да не внидет во святая Моя для служения Мне, ибо необрезан сердцем и необрезан плотию, страстен душевно и телесно (Иез. 44:9).

Такие же не угодные Богу свойства можно найти и среди сынов дому Израилева (Иез. 44:9), среди всех сил и способностей падшей человеческой природы, и огонь, приносимый ими, так же не приемлется Богом как чуждый Ему (Числ. 16:37), как не приемлется он от обычаев иноплеменничих (Иер. 7:18). Так что, всячески должно остерегаться приносящих сей огонь не по Божию благословению, но от высокоумия и гордости (Числ. 16:24), ибо конец их – погибель (Числ. 16:32,35). Приятен же Богу только тот огонь, который возжигается на жертвеннике сердца священниками – Божественными помыслами – для очищения от греха (Лев. 5:12). Этот огонь есть дух сокрушения, ибо, по слову Пророка, жертва, Богу угодная, – дух сокрушен, а сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50:19). По закону Божественного всесожжения, дело левита – следить за тем, чтобы этот огонь непрестанно горел на жертвеннике сердца и никогда не угасал (Лев. 6:13).

Дело левита велико и важно. Без него нет благоволения Божия к Израилю. Но, чтобы Бог был со Израилем, левиту нельзя иметь части и удела с братьями своими, ибо любы мира сего вражда Богу есть (Иак. 4:4), а посему для него только Господь – часть его (Втор. 10:9), и Его воля для него – закон, даже если она приносит смерть братьям и близким его.

Не убойся, левит, блаженной части своей! Не смущайся тем, что иногда тебе приходится поднимать меч на родных и близких своих. Ведь, по закону духовному, едва не все очищается кровью. Во всяком случае, без кровопролития не бывает оставления греха (Евр. 9:22), и кровь, с живущим в ней грехом, царствия Божия наследити не может (1Кор. 15:50). Так что не раздумывай и не трогайся сожалением к крови, убивающей вечной смертью снисходительных к ней. Проклят в очах Божиих всяк левит, возбраняяй мечу своему от крове (Иер. 48:10)! Меч необходим в духовной жизни. Без него нет возможности избавиться от вредоносной крови, служащей пищею порокам, и получить средство умершим для пороков начать новую жизнь – жизнь для Бога.

Всякий, умирающий от левитова меча, плачет, сокрушаясь о грехе своем, но при этом получает великое упование и надежду на участие в будущих благах, потому что умирает не от болезни своей греховной, но от меча левита, который есть Слово Божие, дающее всякому земнородному спасение и жизнь вечную.

Продолжение следует…