Неверие
Если корень в дереве начнет портиться, то и само древо понемногу начнет засыхать. Так, когда вера в человеке начнет оскудевать, тогда и сам человек в плодах духовных начнет оскудевать. Когда корень в дереве совсем испортится, дерево все засохнет; так и когда в человеке вера совсем оскудеет, человек совсем испортится. Такой человек живой мертв, тело его живет, а душа умерла, ходит он одной ногою по земле, а другой уже увяз во вратах адовых. Плоды его таковы, каков он внутри. Ум его преисполнен мыслями неподобными, суетными, скверными. От сердца исходят всякие похоти и вожделения, растленному естеству угодные…
Человеку, в таком состоянии находящемуся, увещевание и слово так же полезно, как глухому музыка, как мертвому речь. Евангелие святое, Слово Божие, как басню слушает, муку вечную и Царство Небесное вымыслом считает. Кто-то говорит: «Как такое может быть, чтобы мне не верить Евангелию, которое каждый почти день слышу в церкви читаемое?» Хорошо, братец, и я тебе с апостолом Иаковом говорю: покажи мне веру от дел твоих (Иак. 2, 18).
Веруешь Евангелию, тогда почему по вере своей не исполняешь написанного в Евангелии? Веруешь Евангелию, тогда почему не повинуешься Евангелию? Веруешь, что Бог везде есть, потому и с тобою есть неотлучно, где бы ты ни был и что бы ты ни делал, все знает точно, почему же делаешь то, что в присутствии Божием крайне не должно делать? Когда перед монархом стоишь, со всяким почтением и страхом предстоишь ему, как и должно, ибо сама персона монаршая требует того. Бог есть великий и страшный Царь, Который и душу, и тело твое в руке Своей держит, тогда почему ж, если веруешь, что Он тебе соприсутствует, почему такого почтения и страха не воздаешь Ему, какое почтение и страх земному царю показываешь, когда ему предстоишь? Разве это причина, что земного царя видишь, а Бога не видишь. Правда то, что Бога не видишь да и видеть нельзя. Не видишь Бога телесными очами, да душевными видишь, если веруешь в Него. Такова-то вера твоя!
Веруешь, что Бог есть Праведный Судия, почему не трепещешь, когда грехами раздражаешь Его? Такова-то вера твоя!
Веруешь, что Бог есть самое высочайшее Добро и что Его надобно всем сердцем любить, почему же не любишь Его, как самое большое Добро? Почему малую сласть предпочитаешь этому высочайшему Добру? Почему то творишь, что противно воле Его святой? Любящий любимого во всем непременно со всякой охотой слушает, во всем волю его исполняет, чтобы он не огорчился. Как Бога можно любить, а воле Его противиться? Таковая-то вера твоя и любовь!
Веруешь, что Сын Божий пришел в мир для тебя, и страшные претерпел страдания, и тем тебя от смерти вечной избавил, почему же по вере своей не угождаешь Ему? Если бы кто тебя от смерти телесной избавил каким-нибудь способом, ты бы ведь все делал, что бы спаситель ни хотел. Почему же ради Христа не делаешь того, чего Он хочет, если веруешь, что Он от смерти вечной избавил тебя таким чудным образом? Такая-то вера твоя!
Веруешь, что Он придет со славою судить живых и мертвых, почему слезами и покаянием прежде того времени не умилостивляешь Его? Почему на суд тот не готовишься? Те, кто должен на суд человеческий предстать, заблаговременно думают, как бы на том суде оправдаться. Ты веруешь, что суду Божию предстанешь, где не только худое дело, но и слово праздное будет подвергнуто испытанию, где за дело, слово, помышление будешь судиться; почему же заблаговременно страшного и неподкупного Судию не только не умилостивляешь, но и не перестаешь того делать, за что будешь осужден на том всемирном позорище? Такая-то вера твоя!
Веруешь Евангелию, которое учит, что Христос вменяет Себе все то, что нищим и бедным дается ради имени Его святого: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40). Почему же не хочешь алчущего напитать, жаждущего напоить, странника в дом ввести, нагого одеть, болящего и в темнице сидящего посетить? Скоморох и шут, который увеселяет тебя, льстец, который бесстыдно хвалит тебя, отходит от тебя довольный, а Христос, Который обещает тебе Царствие Небесное, отходит ни с чем?! На банкеты и музыку весьма щедрой рукой сыплешь, а крестьянам, которые и последнюю скотину для того, чтобы заплатить оброк, продают, и немного спустить не хочешь?! Псы, любимая твоя охота, насыщаются от трапезы твоей, а бедный твой слуга и хлеба с водой в охоту поест! В карты в одну ночь проиграешь до ста рублей и более, и это ничего, а на освобождение пленных и за долги в темнице сидящих и рубля жаль. Такая-то вера твоя, такие ее и плоды?!
Веруешь Евангелию, которое обещает идущим только тесным и прискорбным путем жизнь вечную и радость нескончаемую, почему же идешь пространным путем сластей и страстей, который ведет в погибель, по слову Христову (см.: Мф. 7, 13). Такая-то вера твоя!
Храброго воина, который желает от монарха получить высокий ранг, не устрашает треск и звук смертоносный, он идет прямо, подвергает себя всякой опасности. Трудолюбивого купца, который хочет временное и тленное богатство собрать, не устрашает ни беда, которая может прийти от моря, ни беда от разбойников, ни беды от иноплеменников, ни разлука с женой и детьми, ни странствование вдали от сладкого отечества. Земледелец сколько проливает пота, все лето жаром солнечным сжигаемый, для того только единственно, чтобы вожделенный собрать плод! Видишь, сколько подъемлется труда для одного только тленного и почти мнимого добра? А ты, если веруешь и чаешь вечного добра, почему и равного труда не подъемлешь ради такого добра? Такая-то вера твоя!
Нет, друг мой, не такие плоды вера христианская произносит.
* * *
Как дерево познается от плодов, так и вера познается от дел. Живет в том вера и ходатайствует к жизни вечной для того, в ком плоды ее являются. Нет в том веры живой, в ком дел, от веры происходящих, не видно, как апостол Иаков написал: как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва (Иак. 2, 26).
А если вера без дел мертва, то уже и нет ее. Ибо что в теле душа, то в душе вера. Тело живет, пока душа в нем есть. А как душа выйдет, уже тело мертво, нечувствительно, не слышит, не видит, не обоняет, не движется. Душа живет, пока вера в ней живет. Как не станет веры, то уже и душа умерла, ибо и она никакого не имеет движения духовного. Человек же, имеющий такую душу, как идол: очи имеет, и не видит; уши имеет, и не слышит; ноздри имеет, и не обоняет (см.: Пс. 113, 13–14), то есть ни видеть, ни слышать духовного и спасительного не хочет. Ибо он весь плотян и душевен: душевный человек, – говорит апостол, – не принимает того, что от Духа Божия (1Кор. 2, 14). И это то, что тот же апостол говорит: а без веры угодить Богу невозможно (Евр. 11, 6).
Ибо многие делают добро, но не от веры, потому угодить Богу не могут. Многие удерживаются от убийства, от воровства, от похищения, лихоимства, злословия, но делают это от страха человеческого, боятся гражданского наказания, а не от страха Божия, и это не от веры. Многие удаляются от нечистоты, но ради стыда человеческого, а не от страха Божия, то есть не от веры, ибо такие тайно дерзают на такое, о чем стыд но и говорить (Еф. 5, 12). Иные кроткими и незлобивыми кажутся, но ради мирной и спокойной жизни с людьми. Это есть мудрость человеческая, и потому не от веры. Иные ближним своим всякое добро делают, но ради того, чтобы ими любимы были, и это не от веры. Другие много дают милостыни, строят Божие храмы, богадельни, но ради того, чтобы перед людьми показаться, и это не от веры. Некоторые молитвы учащают, удлиняют, чтобы их видели люди (Мф. 23, 5), и это не от веры. Многие постятся много, но для того, чтобы явиться перед людьми постящимися (Мф. 6, 16), и это не от веры.
Все они и прочие, им подобные, поскольку не ради Бога добро делают, не от веры это делают, и потому Богу тем угодить не могут. Делают или ради славы суетной, или ради иного чего, а не во славу Божию. Ибо как может быть угодно Богу то, что не ради Него делается?
* * *
Человек сеет пшеницу или что иное решетом и то к тому, то к другому краю бросает зерно. Разумей, что точно так и сатана сердца людей, благодатью Божией свыше невозрожденных, возмущает, и помышлениями житейских попечений движет, и то к той, то другой, то к третьей суете бросает их и привязывает, чтобы, теми попечениями опутавшись, не могли истинным сердцем Бога искать. Поэтому бывает, что замышляют в сердцах своих то о снискании богатства, то о получении чести и славы, то о сладострастии и угождении плоти, то об отмщении врагам, то о строительстве богатых домов, приготовлении слуг, карет, коней, об украшении одеяний и о прочем, что на земле и в мире сем дорого, приятно и угодно плоти страстной. Все это сатана вкладывает им в сердца, и движет их, и связывает такими замыслами, чтобы не могли осмотреться и Бога с вечными благами искать.
Это известнейший признак человека, не имеющего веры и любви Божией. И те христиане, которые так делают, только внешне вид христианства показывают, а внутри христианства не имеют; и подобны гробам, внешне украшенным, но внутри исполненным мертвых костей и смрада. Эти их замыслы, попечения и старания суетные, которые ныне в сердце имеют, явятся внешне; явятся в общее воскресение, когда придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения (1Кор. 4, 5).
И эти самые старания будут обличать их перед всем светом, что они в мире мир сей и плоть свою любили, а не Бога, временного искали, а не вечного; а святых красота душевная на телах их явится и прославит их. И хотя в благодати Божией находящихся и просвещенных искушение, от врага бываемое, и касается, – то изнутри через злые помыслы, то извне через злых людей сердца их трогает, возмущает, обуревает, и, по подобию ветра, волнует, и корабль их старается потопить, но всесильной помощью Духа Божия укрепляются и твердо стоят надеждой, как корабль якорем в глубине земли, в человеколюбии Божием утвержденные. Этот случай и рассуждение показывает тебе, чем отличаются сыновья века сего, то есть не имеющие живой веры, от сыновей света или сыновей Царства Божия, и учит тебя испытывать себя, имеешь ли ты живую веру.
* * *
Как благочестивое житие есть доказательство живущей в человеке веры, так неисправное житие – несомненное знамение неверия, хотя бы человек Бога исповедовал, крещен был и христианином назывался.