Глава 8. 1906 год

«В воскресенье, в пять часов вечера, в Сиро-арабской православной кафедральной церкви г. Бруклина соборным Архиерейским служением совершено торжественное поминовение почившего блаженнейшего Патриарха Антиохийского и всего Востока Мелетия.

Неожиданная кончина патриарха Мелетия – тяжкий удар для православных сирийцев как на родине, так и в здешней американской колонии. С грустью приняли православные наши собратья сиро-арабы эту весть, дошедшую сюда, вследствие медленности в сообщениях, уже долго спустя после дня самой кончины, чрез посредство русских газет.

Сердечные братские отношения между двумя нашими ветвями Православной Церкви в Америке вызвали самое искреннее проявление сочувствия с русской стороны сирийской православной церкви в постигшем ее горе. Его Высокопреосвященство высказал желание участвовать в поминовении почившего Патриарха в сирийском кафедральном храме, среди сынов далекого Востока.

Так как в ближайшее воскресенье некоторые обстоятельства, – посвящение во священники для Канады о. Гр. Вархола⁸⁵⁸, – требовали Владычнего присутствия на литургийном богослужении в русском кафедральном Нью-Йоркском Соборе, то панихида в Бруклине была назначена на 5 часов вечера, о чем Преосвящ. Рафаилом и было сообщено в арабской печати к общему сведению.

Извещение собрало к назначенному часу много богомольцев, которые и встретили прибывшего Архипастыря. С Его Высокопреосвященством прибыли кафедральный протоиерей А. Хотовицкий, крестовый иеромонах Иоанникий и диакон А. Кальнев. Почти одновременно прибыл выразить соболезнование и помолиться и Русск. Генер. Консул Н.Н. Лодыженский. В церкви Его Высокопреосвященство был встречен сирийским священником со крестом, а в алтаре приветствован преосвященным Рафаилом.

Облачившись, Архипастыри вместе с духовенством вышли из алтаря. Посредине на аналое, рядом с уготованной кутией, стоял образ Божией Матери и, по восточному обычаю, убранный зеленью и пальмами портрет патриарха Мелетия. Ранее, чем проследовать на амвон, Высокопреосвященнейший Тихон с солеи обратился к Владыке Рафаилу и его пастве с святительским словом соболезнования по поводу утраты, понесенной Антиохийской церковью. В сердечных выражениях обрисовав постоянную дружественную связь, соединяющую нашу русскую церковь и церковь сирийскую, Его Высокопреосвященство указал, как боли, страдания и радования одной передаются и разделяются другой церковью. Пример тому – недавние незабвенные для нас проявления любви к России со стороны сиро-арабов в Америке во время войны с Японией, когда сиро-арабы щедро жертвовали на нужды Красного Креста, на флот и т.д. Все это трогало и трогает русских людей до глубины души. Совершенно также теперь, когда горе поразило сиро-арабскую православную церковь, первым движением русского сердца было утешить, насколько возможно, осиротелую сирийскую церковь, и вот Владыка Архиепископ, представитель Русской Церкви, и пришел вместе с сиро-арабами помолиться об упокоении блаженнейшего патриарха Мелетия.

Последовало панихидное пение, совершавшееся наполовину по-русски, наполовину по-сирийски. Пред отпустом Преосвященнейший Рафаил сказал приличное случаю слово, причем отметил с благодарностью доброе Архипастырское внимание Высокопреосвященнейшего Тихона к событиям жизни сиро-арабской, выразившееся в его прибытии к ним в храм и в его ласковом привете.

Из храма проследовали в покои Преосвященного Рафаила. Здесь хозяин чествовал Владыку Архиепископа, его свиту и Н.Н. Лодыженского радушной трапезой.

Так как в этот вечер, по заведенному при кафедральном соборе порядку, предстояла вечерня (на английском языке)⁸⁵⁹, то Высокопреосвященный Владыка к 8 часам был уже дома и, как обычно, после службы преподал по-английски благословение-отпуст богомольцам»⁸⁶⁰.

«26 Февраля⁸⁶¹, в Воскресение, в Нью-Йорке было торжественно отпраздновано 10-летие священства отца настоятеля местного Кафедрального Собора Протоиерея Александра Александровича Хотовицкого.

Юбиляр – уроженец города Кременца Волынской губернии, сын покойного ныне бывшего ректора Волынской Духовной Семинарии Протоиерея А. Хотовицкого, благодарная память о котором жива на Волыни в сердцах тысяч его воспитанников и всех, кто его знал. По окончании Волынской Дух. Семинарии и затем – одним из лучших магистрантов – С. Петербургской Дух. Академии почтенный юбиляр по назначению Преосвященного Николая, тогда Епископа Алеутского и Аляскинского, а затем Архиепископа Таврического и Симферопольского, проживающего ныне на покое в г. Ялте, занял в Октябре 1895 г. место псаломщика⁸⁶² при только что открытой этим Владыкой русской православной церкви в Нью-Йорке. Настоятелем этой церкви был тогда священник Е. Баланович⁸⁶³, который, однако, через несколько месяцев оставил службу при ней и вернулся в Россию. Место его Преосвященный Николай и предложил занять псаломщику Хотовицкому. Благочестивая православная семья, в которой юбиляр вырос, духовная церковная среда и духовная школа, которые его воспитали, с детства внедрили в него любовь к церкви, приучили по мере сил служить ей и в судьбах своих и людских усматривать направляющую благую десницу Божию. Посему, хотя и не без робости и с полным сознанием предстоявшей ему громадной работы и ответственности, А-др А-ч принял предложение Владыки Николая, твердо решив употребить все свои силы на достойное прохождение своего служения, а в остальном положиться на волю Божию...

28 Января 1896 г. в Нью-Йорке состоялось бракосочетание А.А. Хотовицкого с воспитанницей Павловского Института в Петербурге Марией Владимировной Щербухиной, а 25 Февраля, всего через пять месяцев по приезде в Америку, Преосвященный Николай рукоположил его в С.-Франциско во иерея, причем в своей речи к новопосвященному, говоря о важности и трудности предстоявшего ему служения, следующим образом объяснял, почему, ища пастыря Нью-Йоркскому стаду, он остановил свой выбор именно на нем: «Несмотря на твою сравнительную юность, – говорил Преосвященный Владыка, – я остановил однако же свое внимание на тебе именно, а не на другом ком, и это потому, что нахожу в тебе задатки всего того, что потребно для этого служения. Твоя особенная порядочность и благовоспитанность, твой благородный идеализм, твоя религиозность сразу расположили меня к тебе и заставили меня выделить тебя из ряда других молодых людей, которые бывали с тобою у меня в Петербурге... Я увидел, что ты имеешь ту искру Божию, которая всякое служение делает воистину делом Божиим и без которой всякое звание превращается в бездушное и мертвящее ремесло... Первый твой опыт в проповедничестве мог убедить тебя, что значит это воодушевление: ты сам видел, как собирались около тебя люди, чтобы послушать тебя, и с каким напряженным вниманием выстаивали они не один час во время твоих бесед... Почему же эти люди шли слушать тебя, а не шли к другим проповедникам?.. Ясно, почему: та искра Божия, которая горит в тебе, подобно магниту влечет к тебе сердца этих людей»...

Вернувшись через неделю в Нью-Йорк, молодой пастырь сразу же и со всею энергиею взялся за возложенное него дело и, не покладая рук, ведет его доныне. В чем состояла его деятельность, каковы её плоды, и как смотрит на нее наша Миссия и вся православная Американская Русь, об этом говорят поднесенные юбиляру приветственные адреса, полученные им в день юбилея телеграммы и письма, сказанные ему речи и вся обстановка торжества.

Днем юбилея о. Хотовицкого было собственно 25 Февраля, но так как это был будний день, когда рабочие-прихожане не могли бы принять участия в праздновании, а участие это было в высшей степени желательным и для них самих и для юбиляра, то решено было перенести торжество на следующий день – 26 Февраля, а накануне, в Субботу, празднование ограничилось совершением самим о. Хотовицким божественной литургии.

К 10 часам утра в Воскресение Нью-Йоркский Собор был полон молящихся во всю меру своей вместимости. Средину его, вокруг своего братского знамени, заняли члены местного мужского Рождество-Богородичного Братства в парадных униформах и с возжженными свечами в руках, а также члены местного сестричного Союза, председательницей которого состоит матушка М. В. Хотовицкая. За ними кроме Нью-Йоркских прихожан теснились православные из окрестных приходов, русины-униаты, американцы и пр., – все почитатели о. Хотовицкого, знающие его – одни как пастыря, другие как человека, достойного всякого почтения. Иконостас храма был украшен цветами; убраны были, насколько возможно, и заполняющие церковь из-за росписи её леса.

Божественная литургия совершена была предстоятелем Американской Миссии Высокопреосвященнейшим Тихоном, Архиепископом Алеутским и С.»Американским. Ему сослужили: Викарий, Преосвященный Рафаил, Епископ Бруклинский, весь Соборный причт во главе с юбиляром (ключарь Собора о. И. Зотиков, крестовый иеромонах о. Иоанникий, священник-американец о. Н. Ирвайн и диакон о. А. Кальнев) и следующие священнослужители, нарочито прибывшие для участия в торжестве и охотно отпущенные для сего своими паствами, прекрасно знающими и глубоко уважающими о. Хотовицкого: Архимандрит Феоклит из г. Гальвестона, в далеком штате Тексас, сослуживец покойного отца юбиляра, с детства знающий и его самого, о. И. Кочуров из Чикаго, товарищ юбиляра по Академии, вместе с ним прибывший и на службу в Америку, о. иеромонах Арсений из Майфильда, о. П. Попов из Пассайка, о. В. Туркевич из Юнкерса⁸⁶⁴, о. иеромонах Птоломей из Нью-Британа, о. Ф. Букетов из Анзонии, о. И. Клопотовский из Ольдфорджа и о. А. Богуславский из Олифанта.

Богослужение прошло в высшей степени благолепно. Совершителей его невольно умиляли и славный для юбиляра, пользующегося искренней любовью и почтением их, день, и то братское единодушие, с каким они сами с разных концев Америки собрались почтить его, и связанные с десятилетним служением его воспоминания, чувства и мысли. А от них умиление передавалось и всей церкви, всем молящимся. К тому же и пение в церкви, благодаря искусству регента-псаломщика Н.Ф. Гривского⁸⁶⁵ и усердию всех певчих, не оставляло желать ничего лучшего: в короткое время сорганизованный г. Гривским хор приложил все усилия к тому, чтобы ознаменовать этот день достойным исполнением церковных песнопений...

При выходе духовенства на молебен по окончании литургии свящ. В. Туркевич от лица сослуживцев и почитателей юбиляра в русской православной Миссии в С. Америке обратился к нему с следующими словами:

«Глубокоуважаемый и Высокочтимый о. Александр!

Ныне десятилетие твоего священства...

На первый взгляд, время не очень большое. Но бывает, что и месяцы стоят годов и за годы считаются. Бывают личности исключительно светлые, так одаренные Богом богато, так полно, интенсивно живущие, такой плодотворной работы, что ни сами они, ни деяния их в обычные рамки не входят, что сами собой они требуют выше и шире масштабов... Наше глубокое, твердое убеждение, что таков, как человек и пастырь, и ты. И посему не обычай какой-нибудь, а именно убеждение это понуждает нас чествовать ныне тебя и за десять только лет твоего священства: для тебя это достойно и праведно!..

Да не смущается чествованием этим твоя глубокая скромность! Не хвалы тебе мы здесь петь хотим, не сплетать хвалы: довлеет идти нам за голосом фактов; довлеет лишь вылить в разумное слово всю ту славу и честь, что так мощно гласят всем дела твоих рук и плоды их великие...

Ты вознесен был на очень высокий светильник, настолько высокий, что служенье твое сделал он самым почетным и важным в Миссии нашей, но вместе с тем, и именно по этой причине, и самым ответственным, самым тяжелым. Молодой, едва из-за школьной скамьи, без опыта, без советника и руководителя, почти один на чужбине, – ты сразу поставляешься пастырем в метрополию Нового Света, лицем к лицу с главными силами инославия и иномыслия и в момент едва ли не найгорших восстаний против нас и нашего здесь нового дела наших заблудших братьев. Трудность положения усугубляется тем, что и самый приход здесь едва нарождается: его еще надо собрать и создать! Только семена Православия всеяны окрест Нью-Йорка, и, при нашей бедности в пастырях, тебе же приходится и за ними досматривать, их охранять, возращать и лелеять...

Но да будет благословенно имя Господне! Не убоялся ты тяжкого делания; ты духом не пал пред великой задачей. В твердой надежде на Божию помощь, с глубокою верой в правоту предстоявшего дела ты бодро и смело взялся за рало на ниве Господней и, не оглядываясь вспять, повел святую свою борозду... И вот ныне – где та убогая горница в маленьком доме наемном, где ты служение начал? На место её ныне Господь нам воздвиг чрез тебя этот славный Собор. Всех он чарует своим благолепием; сердце всякого возводит горе, в парение к небу; всем представляет достойно величие нашей веры святой и отчизны. Но как много и внятно, поя тебе славу, говорят и о том его стены, что передумано и пережито было тобою, что выстрадано было в том прежнем храме убогом! Скольких воздыханий глубоких, какой туги душевной они тебе стоили! Скольких дум неотвязных, волнений, сомнений, тревог, бессонных ночей и трудов неустанных – и здесь, и в далекой России, когда из конца и в конец разносился по ней твой горячий призыв к щедрым жертвам на храм сей, на поддержку здесь русского славного дела!.. Их одних было б довольно, чтобы сплесть тебе дивный венок за ревность святую по Бозе! Но и ныне еще храм сей заполнен лесами, и о чем говорят нам они? Не о том ли, что не славы ты ищешь и покоя на лаврах, а благолепия дому Господня?..

Посмотри и на паству твою, на народ сей. Были ведь только десятки! Теперь же уж сотен десятки наполняют твой храм... Скажешь по скромности: «возросла эмиграция»?.. Но пойдут разве овцы в чуждый им двор? Нет, они идут охотно и вольно только за истинным пастырем, только за тем, кто их знает и глашает по имени, кто во Отчий двор их ведет!.. Всякие люди здесь есть между ними... Одни покинули родину волей, другие неволей; одни с горя слезами, другие, быть может, с злобным проклятьем; одни здесь свои, другие России и нашей МатериЦеркви чужие. И пусть они сами расскажут о том, чем и как ты привлек их сюда, как в одних охранил от потери, в других же вновь к жизни возбудил правую веру и чувство народное – в окружающей их среде иноверья, безверья, поклонения золотому тельцу и всепоглощающего космополитизма! Одним уже множеством и присутствием здесь они говорят нам, что ты внимательно и заботливо входил в интересы их духа и жизни, что пастырски мудро – то словом любви, то огненным словом прещения – вел их к Богу и Церкви, наставлял на всякое дело благое, охранял от соблазнов и зла, умягчал умы озлобленных, успокаивал души мятущихся, растворял с каждым и радость и горе и каждому на доброе все всегда нес поддержку и помощь. А какую внимательность, бдительность, сколько пастырской мудрости ты проявил нам в лихую годину минувшей тяжелой для родины нашей войны, как и теперь проявляешь, когда отчизна святая раздирается внутренней смутой!.. За десять лет у тебя и в церкви твоей перебывали тысячи и своих, и чужих, и всем ты был вся, никтоже отыде тощ от тебе! В благолепнейшем храме твоем – и в старом, и в новом, – в благоговейном служении, в красноречивом пламенном слове каждый находил покой и отраду, для ума поученье и для сердца усладу – душе во спасенье; в тебе же самом – высокого пастыря, истинно русскую и светлую братскую душу. И свои все земной поклон тебе скажут за это, о чужих же да вещает нам то, что как во все десять лет твоего здесь служения, так и в последние дни, исключительно тяжкие, мы добро о тебе многократно слыхали от них, укоризны ж или поношенья – ни разу! А ведь мненье общественное высказывается здесь без стеснений, и к нашей родине, Церкви и работникам их едва ль благосклонно...

Словом, все и вся громогласно гласят, что сан пастыря достойно ты нес, что стяг Православия и родины нашей ты высоко держал в этой чуждой стране. Потому и выросла у тебя и под ними, вместо недавней маленькой горсточки, такая обширная, дружная, славная родная колония-церковь. А от неё пошли живые ростки Православия или к ней стали тянуться, как к живому началу, истинно русские сердца и окрест Нью-Йорка. Просветилась тобою Православия светом благодарная Троя; создал ты приходы в маленьком Юнкерсе, в Филадельфии и Пассайке и ныне, в последние дни, в Саут-Ривер⁸⁶⁶; возникли и получили свою долю добра от тебя Ансония, Бриджпорт, Катасаква и много-много других... Когда вспомнишь былое в Нью-Йорке и окрест, невольно глаголешь церковную песнь: «Процвела есть пустыня яко крин, Господи». А дальше посмотришь, приходится то же сказать, что очень немного в нашей Миссии в Штатах приходов, где б ты когда-либо не побывал, где б не ободрил и не поддержал русских людей, где б не воспользовались богатыми дарованьями ума и сердца твоих и не были глубоко тебе благодарны. Недаром наши ослепленные братья не раз озлобленно кричали, что все в нашей Миссии идет от тебя или через тебя! Не могли они спокойно смотреть на твою ревность святую, на энергичную и так плодотворную работу твою, на то, что не только пасомые, но и сослуживцы-собратья твои почти всегда и во всем шли к тебе за советом и с полным доверием благодарно его принимали. Много за все это выпало на долю твою вражьих нападок! Но обличил ли тебя хоть один из врагов в отступлении от исторических заветов Православия и народности русской, в нарушении правды или законов чести, в неискренности или неблагожелательности? Нет, потому-то и воздымались они на тебя, что ничего подобного в тебе найти не могли... И ныне давно уж бессильно они замолчали, преклонившись невольно пред твоею высокою, светлою личностью. Но в одном они были воистину правы, ибо факт обойти не могли: с тобой во главе и тебе благодаря Нью-Йорк сам собою стал центром и Миссии, и всего нашего русского дела в Америке, и это признано ныне, к твоей чести и славе, и нашим высшим священноначалием, перенесшим сюда с Далекого Запада Архиерейский престол.

На юные плечи твои было возложено и другое еще великое, важное дело. Тебе было поручено глашать инославным истину нашей Церкви святой в письмени, истолковывать и защищать эту истину, а вместе с тем и пред Православием выражать запросы духа и нужды инославия. Ты создал для этого наш «Американский Православный Вестник» с его русским и английским текстами, и вот уже тоже десять лет без всякого вознаграждения и прибытка, но с громадной затратой энергии и труда почти единолично ведешь его, – ведешь поистине славно. Вселенская истина возглашается в нем правдиво и смело, защищается умно и достойно; с другой стороны, дух и нужды инославия выясняются православным внимательно и беспристрастно. В результате, в твоем живом изложении их особенностей русский и американский церковные миры все ближе и ближе знакомятся между собою, и если в последнее время вопрос о соединении Англиканства с Православием вновь ожил с великою силой, поставлен на почву более практическую и некоторые практические результаты у нас и дает уже, как свидетельствуют недавнее присоединение почтенного отца Ирвайна и регулярные английские службы в сем храме, то не обинуяся скажем, что немалая в этом заслуга принадлежит и тебе – и как личности, и как работнику, и как редактору-издателю «Вестника».

А говорить ли о том, с каким тщанием и какою любовью твой «Вестник» следил всегда и за нашею собственной жизнью? С какой светлой радостью отмечал он все доброе в ней, как открыто и смело выступал против всяких ошибок или упущений, как горячо защищал от нападок, как всегда разумно учил, всегда двигал и дело и нас все вперед и вперед!.. Вместе же с «Вестником» десять лет вел ты безмездно и издание всяких необходимых нашей Миссии книг. Минуя перечень их, довлеет сказать, что и ныне лежит на тебе тяжелая, кропотливая работа по изданию английского перевода нашего богослужения, чтобы понять, какое это ответственное и важное дело, сколько внимания и труда оно требует, сколько энергии и сил поглощает, и как наша Миссия и все, кому дороги её интересы и благо, благодарны тебе за него!..

Вспомним и дорогое наше Православное Общество Взаимопомощи. При тебе и не без тебя оно зародилось, ты составлял и печатал устав его с переводами на разные языки, ты же был первым секретарем его, а затем два срока бессменным и безмездным председателем и казначеем его. Не оставляешь ты его и доднесь, горячо принимая к сердцу его интересы и нужды и всячески приходя ему, когда надо, на помощь. Широко и славно разрослось оно ныне! Несколько десятков первых членов его теперь выросли в тысячи; представителей его найдешь по всей Америке и даже в Европе. Крепко связав своих членов святыми заветами Православия, народности и братской взаимопомощи, это Общество служит для русских людей здесь неиссякаемым источником моральной поддержки, а в некоторых случаях является для Миссии и главной опорой её настоящего и будущего. Материальная же помощь, оказываемая им, исчисляется десятками тысяч долларов и выходит далеко за пределы Америки, ибо щедро и не раз помогало Общество и Австро-Венгерским русинам, и Македонским славянам, и Российским воинам-братьям в залитой их кровью Манджурии и в горьком Японском плену. Дай Бог ему разрастаться и так же славно работать и дальше! Но никогда оно не забудет, что первыми шагами его ты руководил, что ты его взлелеял и на ноги поставил! Не напрасно оно одним из первых избрало тебя в свои почетные члены, на каждой Конвенции внимает твоему разумному слову и постоянно выставляет тебя кандидатом или просит тебя взять на себя председательство в нем!..

Нельзя умолчать, наконец, и об общей искренности, отзывчивости, сердечности и доброте твоей, о твоем обаятельном уме и истинной высокой культурности, которые влекут к тебе сердца всех, кто тебя знает. В уютном доме твоем, у тебя и достойнейшей супруги твоей, всегда царят мир и любовь, простота, задушевность и благожелательность. Они чаруют и иностранцев, и своих. Для всех это истинно русская, благочестивая, укладная семья, – родной, теплый угол, где всегда отдыхаешь душой, находишь приют и привет, самое широкое радушие и гостеприимство, совет, поддержку и помощь, ободрение и новые силы для доброго делания за веру и Русь православную...

Позволь же нам ныне, дорогой юбиляр, искренно и убежденно, от чистого сердца сказать тебе, что ты достойно ходил того высокого звания пастырства, учительства и представительства в чуждой стране, в самом центре её, к какому был призван, – что с честью и славой для себя и для нас и с громадною пользой для дела нес это тяжкое бремя. Позволь, вместе с глубоким поклоном за это, с сердечным «спасибо» сказать: ты – наша гордость и слава!

Красуйся ж и нас украшай на многая-многая лета! А в залог искренности нашего слова, наших благодарности, любви и почтенья к тебе прими от нас этот образ Воскресшего Господа. Да поможет тебе Жизнодавец столь же славно, доброчестно и многоплодно и надалее стоять на своем высоком посту и править Его святое, вечно живое и животворящее дело!»

Печатный экземпляр вышеприведенного приветствия с красиво расписанным красками в древнеславянском стиле заглавным листом и такою же виньеткою о. Туркевич поднес юбиляру, по прочтении, в изящной и ценной папке из крокодиловой кожи с серебряными вызолоченными углами и таким же вензелем. В то же время Высокопреосвященнейший Владыка Тихон благословил юбиляра подносимой теми же сослуживцами и почитателями иконой. Икона эта представляет собою небольшой, но в высшей степени изящный, золотой, тонкой резной работы с эмалью складень с прекрасно выписанным образом-миниатюрой Воскресения Христова. Складень заключен в красивый ящик красного дерева, сделанный также в виде складня и притом так, что представляет собою очень красивую рамку для образа и позволяет держать его, по желанию, как закрытым, так и открытым, в виде обычной иконы. В ящике, под образом, серебряная вызолоченная дощечка с выгравированной по-славянски надписью: «Протоиерею Александру Александровичу Хотовицкому от сослуживцев и почитателей в десятилетие священства».

Благословляя юбиляра образом, Владыка обратился к нему со следующей речью:

“Достопочтенный о. Протоиерей!

Ныне исполнилось десятилетие со дня восприятия тобою благодати священства.

В жизни каждого человека бывают важные дни и события, и конечно таким для священника является день его посвящения. Воистину, это великие, важные и священные минуты! Хочется наслаждаться, упиваться ими как можно дольше, хочется растянуть их на целую жизнь! Мысль и сердце невольно к ним тяготеют и после. Но особенно памятны они бывают в годовщины их.

Вот и ты ныне справляешь десятую годовщину. Знаю, что хотел ты пережить свои воспоминания в уединении, в душевной сосредоточенности, чуждался празднества сегодняшнего, бегал его. Однако и оно имеет свою законную и добрую сторону.

Когда ты воспоминаешь в годовщину свое посвящение во иерея Божия, то невольно задаешься мыслию о том, как ты употребил данный тебе от Бога талант, не вотще ли была благодать Божия в тебе, как далеко ушел ты по пути нравственного совершенствования. Ты при этом производишь сам себе суд, но тут ты являешься сам и судьею, и судимым. А для правильности суда требуется выслушать голоса людей посторонних, свидетелей. Вот они и выступают пред тобою: прислушайся же к их голосу!

Благодарение Господу! Сейчас мы выслушали пространное и воодушевленное свидетельство их в похвалу тебе. С своей стороны, как начальник твой, могу свидетельствовать, что ты оправдал доверие и чаяния, которые возлагались на тебя при твоем посвящении.

Да послужат же сии похвалы ободрением для тебя в дальнейшем твоем пастырском делании, а подносимая от сослуживцев и почитателей святая сия икона да подаст тебе благодатную помощь!”⁸⁶⁷

После речи Владыки представитель местного прихода и в частности приходского Братства прочел и поднес ему в изящной кожаной папке следующий приветственный от их имени адрес:

«Дорогой наш Пастырь, Отец Александр!

Сегодня со всех концев Американской Православной Руси тебе несутся сердечные приветствия по случаю десятилетия твоего священства.

Не можем не присоединить к ним своего голоса и мы – твои прихожане. Ведь прежде всего ты – наш, Нью-Йоркский пастырь; все твое служение протекло на наших глазах, все было посвящено нам, и мы же найбольше добра от тебя и получили!

Много трудов положил ты за десять лет во благо и к процветанию нашего прихода! Да воздаст тебе Господь сторицею за них! У нас же нет дара, чтобы их окупить; мы и слов не находим, чтобы выразить тебе всю нашу благодарность за них, все наше глубокое почтение к тебе и искреннюю сердечную любовь...

Одно, что мы можем принести тебе в дар в нынешний славный и торжественный день, это – плоды трудов твоих в нашем приходе. Они – самое лучшее, что мы имеем. И мы их приносим тебе, ибо верим, что нет большей радости и награды работнику, кто бы он ни был, как знать и видеть, что он не напрасно трудился, что Господь послал ему в работе славный успех.

Порадуйся ж ныне! Насладись плодами твоих неустанных трудов в нашем приходе!

Десять лет тому назад мы были рассеяны здесь как овцы без пастыря. Иные из нас в те часы не только охладели к вере и церкви, но и совсем их оставили или забыли; другие пошли было к чужим... Ныне же – смотри, сколько здесь нас собралось! И кто же собрал нас? Кто вернул к вере и церкви? Кто сорганизовал в такой многолюдный и – не хвалясь, скажем – благоустроенный приход? Не ты ли? Да, ты, дорогой наш о. Александр! Твоя пастырская мудрость и ревность, твоя неусыпная забота и работа, твое горячее сердце, полное любви к меньшему брату, твое разумное воодушевленное слово! Призывы твои и работа твоя даром не пропали: они нашли себе отклик у нас и, благодарение Богу, принесли богатый и добрый плод: ныне времена отчуждения от веры и церкви для нас уж минули, ныне ничто не оторвет нас от них!..

Покинувши родину для этой чужой стороны, иные из нас десять лет тому назад стыдились и признаться здесь, что они русские; другие же забывали свою родину или совсем отрекались от неё. Не раз и теперь, в последние тяжелые для России часы, иные из нас готовы были впасть в этот грех и в это горе отступничества… Но и тут ты сумел найти дорогу в сердца и умы малодушных или озлобленных. Благодаря тебе, твоей истинно русской душе и работе, ныне мы открыто и смело носим здесь русское имя и именем этим гордимся; ныне мы – верные сыны святой нашей Руси навеки, полные самой горячей любви и преданности ей, – не можем даже и подумать о том, чтобы ее забыть или от неё отречься...

Ты звал нас всегда к дружному братству, учил постоянно взаимной любви, поддержке и помощи... Порадуйся же ныне! По мере сил своих мы верны этим заветам твоим. Мы друг друга в беде не покинем; и радость и горе мы всегда делим брат с братом и с сестрою сестра, всегда, чем возможно, стараемся один другому помочь. Мы имеем в приходе два братства теперь – мужское и женское, и оба числом членов не бедны, оба растут все, оба широко помогают нуждающимся – и своим, и чужим.

Ты всегда и во всем был для нас высоким учителем и примером – и в вере, и в благочестии, и в патриотизме, и в братской любви. И словом и делом ты каждому приходил на помощь в минуту нужды, каждому помогал без отказа во всем честном и добром, с каждым делил всегда его радость иль горе... Верь же, дорогой наш о. Александр, что мы все это помним, все это ценим, за все безмерно и навеки благодарны тебе и полны самого искреннего желания всегда и во всем идти за твоим славным примером и твоею разумной наукой.

Да поможет нам в этом Господь! Тебе же, вместе с искренним приветом в сей торжественный день твоего юбилея, земной наш поклон за все то добро, что ты для нас сделал. Да хранит тебя нам Господь на многая, многая и многая лета!»

За сим адресом одна из сестер местного женского Союза поднесла юбиляру с сердечным приветственным словом красивый букет живых цветов, а затем Настоятель Майфильдского прихода иеромонах Арсений от лица своих прихожан в Майфильде, Олифанте и Симпсоне прочел и поднес ему в красивой папке след, адрес:

«Всечестнейший Отче Протоиерею!

Певно, що днесь середь промов, посвященных Вашему юбилею, Вы почуете все то, що сложила Вам Православная Американская Русь от щирого сердця, яко правдиву подяку за Вашу безпримерную працю в протягу десяти роков тут в Америце, и наших пару слов були бы лем повторением того, що Вы уже чули. Но даруйте нам, Отче, за то, що наша Майфильдская громада, а разом с нею и ей две молодших сестры Симпсонская и Олифантская взяли на себе смелость подати свой особистый голос и к гучным и красным промовом прибавити свои пожелания.

Приймите от нас щирое поздравление со днем Вашего юбилея, – юбилея, в который перед целою Американскою Русью выявилась Ваша особа, яко апостола и труженника на пользу Православной Восточной церкви и на благобыт Св. Матери Руси!

Най слава Ваша лунае от краю до краю!

Най всех верных сынов Св. Матери Руси возвеселяе!

Най всем нашим ворогам поведае, що маем мы достойных борцов за веру и отчину!..

Счасть Вам Боже працювати еще на многая и благая лета!»

К вышеприведенному адресу о. Арсений присоединил также привет и от Свято-Тихоновской обители с альбомом фотографий её монастыря, строителем которого он является.

В ответ на все эти речи юбиляр со слезами сказал следующее:

«Благодарю вас и тех, от имени кого вы несете этот привет, за братское внимание, за любовь, толкнувшую вас на такую великодушную, не заслуженную мною оценку минувшего десятилетия моей жизни и скромной работы пастырской, за такие щедрые дары. Бог видит, я смущаюсь, робею и могу сказать, что печалью больше, чем радостью наполнено в эту минуту мое сердце... Были мгновения, когда мне хотелось бежать, чтобы не слышать ваших искренних, верю, с вашей стороны, но мучительных для меня ласковых слов, – мучительных по сознанию мною той бесконечной снисходительности, с какой вы из привета вашего вычеркнули все то многое, чем я немощен, убог, слаб и грешен, и стократною мерою возвысили то немногое доброе, чем, по благости Божией и при поддержке друзей, красилась минувшая моя незаметная работа.

Господи, как же не мучиться?.. Как с легкой душой принять такие великодушные приношения? Сколько же в мире достойнейших людей, сколько нелицемерных, праведных тружеников, не вознагражденных оценкою ближних, сколько великих сердец, великих работников – «неудачников», которых никто никогда на этой земле не радовал приветом и благодарным словом, хотя по суду, высшему человеческого, мы не смели бы, быть может, поднять даже взор свой на них...

Благодарение Господу! Когда вы сплетали такой роскошный венец недостойному мне, когда вы вплетали в него один за другим роскошные цветы похвалы, не упоявающее и опьяняющее благоухание их наполнило мою душу, но с особою силой почувствовал я уколы шипов, которые вы так бережно удалили прочь из венца, но чувствительность к коим, к великому для меня счастью, сохранила моя совесть, её собственный строжайший суд... Вы меня награждали добродетелью милосердия, а я рядом слышал и другой, совершенно отличный голос: «А сколько человек ушло из двора твоего с горьким чувством, с великою болью; скольких ты не напитал, не напоил, не одел, не посетил?!» Когда вы являли меня образцом добросовестного работника, для меня невыносимым ставало воспоминание о множестве праздных, ушедших и – увы! – уже невозвратимых часов, праздных дел, праздных мечтаний в течение минувших десяти лет... Ваша любовь ставила меня на высокий светильник, но, Боже мой, сколько копоти, сколько мрака, вместо чистого, согревающего и озаряющего света, изошло за минувшие годы от моего недостойного существа!..

А там, впереди, предносилась мне еще и страшная, ужасающая картина последнего суда над всяким сознательным бытием... Предносилось, как в числе других предстану пред всевидящее, не милостивое только, а и правосудное око Господа и я со всеми своими безмерными немощами и студными грехами, и что тогда скажу? Хватаясь, как утопающий за соломинку, начну вспоминать, что ведь ценили же меня на земле друзья мои, что не хуже, значит, я многих других, что и у меня было кое-что доброе сделано... Но не услышу ли я в ответ на эти судорожные движения оправдывающего себя моего сердца голос правдивый: «Чадо, помяни, яко благая твоя восприял ты уже в животе твоем», – т.е. «за то ничтожное, маленькое доброе, с чем не рассталась при жизни душа твоя, ты при жизни же уже получил и награду... А как же судить тебя здесь?»

И не гоню я от себя этот спасительный страх в настоящую торжественную минуту; нет, я благословляю его, хотя бы он нынешнему веселью сообщил характер торжества погребального. И не огорчайтесь поэтому, друзья мои, если протестующими движениями при чтении вашего приветствия я нарушил ваше доброе настроение и понизил, быть может, самый тон ваших братских приветствий... Не от худого шло это побуждения, а родилось вполне искренно. И свидетельствую пред Господом Богом, пред этою святою иконою воскресенья Христова, которую, как величайшую Святыню, буду хранить и чтить в остающиеся дни жизни моей и за которую, как за самый дорогой, наилучший подарок, еще раз преклоняю пред вами главу, – свидетельствую здесь, что ни одна превозносящая меня похвала вашего великодушного, снисходительного приветствия не совьет в моей душе горделивого чувства, не родит самовосхищения, не заставит забыть о моих бесконечных слабостях и убожестве... Наоборот, она только оживит работу совести, пристыдит меня, подтянет меня и определит для меня в еще более ярком свете тот идеал, которым должен вдохновляться истинный пастырь и от которого – увы! – я был так далек!

И если кого-либо соблазнило, если чье-нибудь смирение оскорблено этим чествованием в храме недостойного служителя его собратьями, паствой и почитателями, то да отпустится нам эта вина по вере, что я приемлю сей привет и приношения не как должное и заслуженное, а как ободряющий призыв к добросовестной работе, к правдивому служению, к восполнению того, что должен был сделать ранее и чего не успел совершить по скудости сил своих и по нерадению...

Невольно мысль моя обращается к ныне чтенному св. евангельскому повествованию... Христос учил в доме. Все было вокруг Него заполнено народом... Жаждущие Его учения, Его милости, Его любви теснили Его. И не было возможности приблизиться к Нему. Все двери, все входы, все было закрыто людьми для тех, кто позже пришел... Но вот, вдали показались носилки. Расслабленного несли его друзья... Им надо видеть Спасителя. Они от Него жаждут исцеления больного. Они знают, что по Его одному мановению недуг покинет их слабого друга, по одному Его слову больной встанет... И нельзя протиснуться и подойти... Ушли они? Нет! С усилиями, надо думать, с усилиями чрезвычайными подходят они к жилищу, взбираются на кровлю его, проламывают там потолок и спускают расслабленного к ногам Спасителя... И Спаситель, видя веру ИХ, сказал расслабленному: «Отпущаются тебе грехи твои... Возьми одр твой и ходи!»... Совершилось величайшее чудо... Но ведь расслабленный сам не просил? Ведь расслабленный, быть может, лежал без чувств, без сознания? Быть может, он не имел веры ни в себя, ни в Христа, ни в исцеление? Но ОНИ верили, ОНИ несли, ОНИ надеялись, ОНИ любили друга и опустили его к стопам Спасителя с уверенностью, что после этого друг их получит то, чего не имел, но что для него всего дороже и потребнее!..

И он был исцелен. Спаситель не спросил его, глубоко ли он верит. В эту минуту Он видел ИХ, слышал движения ИХ сердец и воздал за ИХ чувства...

ВЫ в эту минуту такие же друзья мне, расслабленному. Ваша любовь и чувства дружеские подняли и вознесли меня высоко. Желание и побуждение ВАШИ благородны, искренни. Пусть же по вере ВАШЕЙ, по движению сердца ВАШЕГО Господь соделает меня достойным хотя в малой степени, если не сейчас, то после, и ваших приветствий! По мере ВАШЕЙ пусть он воздвигнет меня, расслабленного, от недуга – праздности, уныния, любоначалия, самолюбия, своекорыстия, невнимания к долгу,– и отпустит мои грехи!.. И привет ваш, исходящий из чистого сердца ВАШЕГО, да будет в очах Божиих мне не в суд, но во исцеление!

Велика эта сила взаимной поддержки, взаимной помощи, взаимной молитвы друг за друга. Она усовершает людей, она созидает христианские общины, она устрояет желанное Царство Божие на земле!

Потому и заключу свое благодарное слово усердною просьбой: помолимся все вместе, – пусть Господь, по молитве каждого из нас, спасет всех и да дарует каждому из нас, по молитве всех, силы и бодрость честно и добросовестно проходить свой жизненный путь и невозбранно достичь Царствия Божия и на небесах.

Спаси Бог всех вас за эту любовь!»

По окончании речи почтенного юбиляра, до слез тронувшей всю церковь, Высокопреосвященнейший Владыка благословил начало благодарственного молебна. После прекрасно спетого «Тебе Бога хвалим» молебен закончился возглашением обычных многолетий, к которым присоединено было и многолетие юбиляру и пастве его.

После литургии в квартире Архиепископа состоялся прием, и затем гости перешли в церковный зал, где юбиляром и его достойнейшей супругой предложен был обед им. Имея во главе двух Владык, здесь собралось за несколькими столами до 70 человек гостей. Кроме перечисленных выше сослуживцев юбиляра здесь, между прочим, были: церковный староста Собора, Российский Генеральный Консул в Нью-Йорке Н.Н. Лодыженский, русский военный агент в Вашингтоне полковник Н. Распопов, морской атташе капитан 2 ранга А. Небольсин, Греческий Консул в Нью-Йорке Батаси, матушки Ю. Попова, М. Клопотовская, А. Букетова, В. Богуславская, А. Кальнева и П. Гривская, переводчица на английский язык наших богослужебных книг г-жа И. Хапгуд, известная писательница и переводчица В. Джонсон, почтенные четы Хиллер, Беляковы, редактор униатской газеты «Правды» г. А. Филипповский”⁸⁶⁸, представители прихода и приходских Братств, члены хора, знакомые американцы и др. Позднее прибыли еще редактор «Света» свящ. А. Немоловский⁸⁶⁹ из Катасаквы и псаломщик К. Букетов из Анзонии, задержанные утром службами в своих приходах.

Обед прошел очень оживленно, сопровождаясь задушевной беседой собравшихся, центром которой являлся почтенный юбиляр, его десятилетнее служение в Миссии и разные обстоятельства этого служения. Было произнесено также много тостов и речей, на которые все присутствовавшие отзывались одушевленными многолетиями. Между прочим, был помянут добрым благодарным словом от лица Миссии Высокопреосвященнейший Владыка Николай, десять лет тому назад усмотревший в юном псаломщике Хотовицком святую «искру Божию» и поставивший его во иерея, так достойно и заслуженно ныне чествуемого. Был также тост и за представителей России в Америке и в частности за великого радетеля Нью-Йоркского Собора и прихода, церковного старосту его, русского генерального консула Н.Н. Лодыженского. Священник В. Туркевич от лица тех же сослуживцев и почитателей о. Хотовицкого, которые подписали адрес ему и поднесли икону, обратился с приветом и к матушке Хотовицкой, которая для юбиляра всегда и во всем была истинно доброй подругой и ближайшим помощником в его славной работе, а для них – гостеприимнейшей и радушнейшей хозяйкой. От имени их о. Туркевич в заключение своей речи поднес уважаемой матушке ящик столового серебра. Прекрасную речь сказал юбиляру о. Ф. Букетов, предложивший тост за его старушку мать. Присутствовавшие отозвались на этот тост единодушным решением послать ей приветственную телеграмму, каковая и послана была в следующих выражениях: «Чествующие отца Александра с десятилетием его священства шлют привет и почтение Вам – матери славного сына». Были также сказаны прекрасные спичи греческим консулом, редактором униатской газеты «Правда» г. А. Филипповским, иеромонахом Арсением, иером. Птоломеем, свящ. П. Поповым, г-жей Хапгуд, г-жей Джонсон, священником Зотиковым, представителем Ньюаркского Братства⁸⁷⁰ М. Норцем и Нью-Йоркского – А. Фурсой и др. Отвечая на речи ораторов, юбиляр с благодарностью отметил тот факт, что братства в Нью-Йорке и всюду у нас были ядром приходов и первыми и найважнейшими помощниками настоятелей в церковно-приходском деле, а всегдашнее братское единение деятелей Миссии, – так славно, хотя, по его мнению, и незаслуженно проявленное и ныне, по отношению к нему лично, – главной основой нашего успеха, почему и должны мы всегда стремиться к нему, всегда охранять его в себе во благо родной церкви и во славу дорогой отчизны.

За обедом прочитаны были и полученные юбиляром поздравительные письма и телеграммы. Некоторые из них в высшей степени трогательны, а все вообще прекрасно свидетельствуют о широкой популярности о. Хотовицкого и глубоких уважении и любви, какими он пользуется. Все их присутствовавшие встречали одушевленными рукоплесканиями и за все глубоко благодарны авторам, так славно почтившим юбиляра и так широко и сильно поддержавшим их самих в торжественном чествовании его. За многочисленностью их не представляется возможности привести их здесь полностию и приходится посему ограничиться одним перечнем их. Именно, поздравительные сердечные письма получены были юбиляром от Протоиерея А. Товта, Священника В. Александрова – от него и его Аллегенской паствы⁸⁷¹, чешского коммерсанта в Нью-Йорке И. Пульпита, прихожанина из Нью-Джерзи Я. Даньковского, Юнкерского прихожанина (прежде Нью-Йоркского) Ф. Бабея, бывшего секретаря редакции «Правды» Ф. Гузеля и др.; телеграммы: от Российского Императорского Посла в Вашингтоне Барона P. P. Розена, от членов Посольства Гансена, Зиберта и Кудашева, Протоиерея И. Недзельницкого, Свято-Васильевского Братства в Вест Трой, Н.И., за подписью Ф. Гиры, братчиков в Ридинг⁸⁷², Па.: Качура, Фалата, Козяра и Котулы, Священника К. Селецкого⁸⁷³ с супругой, священника и прихожан в Пассайке, иером. Иоанникия Краснова, матушки А. Кочуровой и диакона И. Кедровского из Чикаго, православного прихода в Катасакве, Па., редакции «Света», за подписью редактора о. А. Немоловского и наборщиков Г. Доброва, Э. Ульриха и И. Сивца, священника Л. Владышевского с супругой, священника А. Кашеварова⁸⁷⁴ с Ситхи (с радостным известием о благополучном прибытии Владыки Иннокентия в Кодьяк), свящ. П. Коханика, свящ. В.Кальнева, г-жи М. Мороз из Катасаквы, почтмейстера в Майфильд, Па., русского патриота г. А. Шлянты, Филадельфийского Братства Св. Ап. Андрея Первозванного, Чикагского прихожанина г. Гейслера, сербского священника в Вильмердинг, Па., редактора «Вера и Знание» Ф. Средановича⁸⁷⁵, редактора юмористического приложения к газете «Свет» “Соняшника”, Юнкерского прихода, Филадельфийских братчиков Пушкина и Шматюка, Нью-Британских прихожан за подписью И. Хамила и др.

По окончании обеда вечером в Нью-Йоркском храме отслужена была о. Н. Ирвайном обычная английская Вечерня при прекрасном пении собравшихся оо. иереев, а затем сослуживцы юбиляра в задушевной и горячей братской беседе занимались обсуждением назревших Миссийных вопросов, предстоящих решению давно уже задуманного в Миссии собора из духовенства и мирян. Результаты этих совещаний, происходивших по благословению и отчасти под председательством Владыки Архиепископа, оглашены будут в особом циркуляре.

Чтобы закончить речь о славном чествовании достоуважаемого о. Хотовицкого, остается добавить, что на следующий день 27 Февраля и затем на третий – 28 – прибыли в Нью-Йорк, чтобы лично принести ему от себя и приходов своих поздравления, не могшие сделать этого раньше священники В. Александров из Аллегени и В. Рубинский из Трои, иеромонах Антоний из Марблегеда и псаломщик Аллегенской церкви А. Трофимович⁸⁷⁶.

Благодаря собратьев сослуживцев за их любовь к нему, выразившуюся в так торжественном чествовании его, которое навсегда останется святым воспоминанием в его душе, о. Хотовицкий просил их принять от него на молитвенную память по изящному служебнику и требнику с соответственными надписями.

Да подаст Бог силы и крепость высокочтимому юбиляру и впредь так же славно и успешно трудиться в пользу нашей Миссии, как и в минувшие 10 лет, объединяя вокруг своей светлой, талантливой, энергичной личности всех, кому лежит на сердце благо нашей Церкви и Родины!

Свящ. В. Туркевич»⁸⁷⁷.

26 марта/8 апреля 1906 г.

В Нью-Йорке на литургии праздника Входа Господня в Иерусалим архиеп. Алеутский рукоположил бывшего клирика Кишиневской епархии диак. Александра Антониева⁸⁷⁸ во пресвитера к Рождество-Богородицкой, Свято-Успенской и Михаило-Архангельской церквам канадской провинции Альберта⁸⁷⁹.

23 апреля/6 мая 1906 г.

В неделю о расслабленном Тихон и Зотиков И.И. прибыли из Нью-Йорка в Бриджпорт, чтобы вместе с настоятелем Свято-Духовской церкви Илией Клопотовским⁸⁸⁰ отслужить литургию.

После приходского собрания, на котором архипастырь благословил православных бриджпортцев строить новый каменный храм, а старую деревянную церковь переделать в дом для причта, владыка присутствовал на вечерне, отправленной свящ. Феофаном Букетовым (из Анзонии).

Ночным поездом архиеп. Тихон и свящ. Илия Зотиков отъехали в Нью-Йорк⁸⁸¹.

29 апреля/12 мая 1906 г.

В субботу 4-й седмицы по Пасхе преосвященный (вместе с прот. Александром Хотовицким) прибыл в Трою, где не был целых два года. После совершенного настоятелем Васильевской церкви о. Иаковом Григорьевым⁸⁸² бдения Тихон приветствовал свою паству.

30 апреля/13 мая 1906 г.

Неделя о самаряныне была ознаменована в Трое утреней и обедней, сотворенными архиерейским чином. «После евангелия сказано было поучение местным священником на евангельскую тему об истинном поклонении Богу, а в конце службы обратился к народу с назидательным словом о жатве духовной и средствах её утоления сам Владыка.

После литургии Владыка тут же в храме испытывал школьников-детей в знании молитв и закона Божия, а пройдя в дом, принимал комитет Братства, вникая в подробности дела о предполагаемой покупке и давая необходимые распоряжения. Собрание и деловые совещания были заключены осмотром покупаемого дома. Оставшийся час времени до отхода Владыки проведен был за радушной трапезой Троянских батюшки и матушки, окруживших Высокопреосвященного Гостя русским хлебосольством.

В три часа отбыли на вокзал, а вечером того же дня Владыка был уже в Нью-Йорке...»⁸⁸³.

7/20 мая 1906 г.

В неделю о слепом Тихон литургисал в своем соборе.

8/21 мая 1906 г.

Бденную службу накануне престольного праздника Нью-Йоркского собора возглавил архиеп. Алеутский и Североамериканский.

9/22 мая 1906 г.

«9 мая, день св. Николая Чудотворца, покровителя кафедрального храма, отмечен был знаменательным в летописях Миссии нашей событием, – соборным служением трех святителей нашей Епархии: Высокопреосвященного Архиепископа Тихона и Епископов Иннокентия⁸⁸⁴ и Рафаила. Накануне этого дня – всенощную, и в самый день – Божественную литургию совершал Первостоятель Американской церкви, а на молебствие вышли все православные иерархи нашей миссии. Этот день был вместе с тем и днем пятилетней годовщины закладки нашего собора.

После службы во Владычних покоях был по обычаю прием, а духовенство и староста чествуемы были парадным обедом»⁸⁸⁵.

10/23 мая 1906 г.

Под праздник Вознесения Господня на бдении, совершенном в православном соборе Нью-Йорка, святитель выходил на литию и величание.

11/24 мая 1906 г.

Божественная литургия в кафедральном храме была отправлена высокопреосвящ. Тихоном.

14/27 мая 1906 г.

«14-го Мая Его Высокопреосвященство посетил церковь в С. Ривере, Н. Дж. В этом приходе Владыка еще не бывал, так как и братство и церковь здесь организованы недавно. Сопутствовали Архипастырю Генер. Консул Н.Н. Лодыженский, каф. протоиерей и эконом архиерейского дома о. Иоанникий, попечению коего ближайшим образом и вверен С. Риверский приход. Выехав из Нью-Йорка в 7 ч. утра, мы к 11 часам были уже на месте. Церковная земля обнесена теперь оградой, почва немного поднята, усажена деревьями. Храм обогатился колоколом, возвестившим приближение Архипастыря. Березки и цветы украсили церковь в этот день. Братство встречало Владыку с возжженными свещами, а маленькие дети усыпали его путь цветами и зеленью. Прихожане здесь – все из России. Без псаломщика они успели образовать у себя небольшой хор, певший если и не очень стройно, то сердечно и одушевленно. После Евангелия⁸⁸⁶ Владыка Архиепископ назидал богомольцев словом, применив разные моменты молитвы Спасителя, читанной в Евангелии, к положению здесь в Америке русских приходов и заключив свое поучение призывом к миру и согласию, к взаимной любви, к единению. После причастного прот. Хотовицким сказано было приветствие по поводу исполнившегося желания С. Риверского прихода видеть у себя Архипастыря и указаны чувства, какими должны одушевляться в своей деятельности на чужбине русские люди. За отпустом следовало молебствие, положенное в годовщину священного венчания на царство Русских Государей, затем совершен крестный ход, в предшествии хоругвей, икон и братчиков со свечами, вокруг церкви, которую Владыка окроплял святою водою. Многолетия заключили богослужение. Сопутствуемый прихожанами из храма Его Высокопреосвященство проследовал в украшенный цветами и флагами павильон А. Дзика, где Высокопреосвященному Гостю и его спутникам была предложена радушная трапеза. После обеда Владыка одарил гостинцами детей, беседовал с прихожанами и затем, поблагословив всех, отбыл к вечеру в Нью-Йорк»⁸⁸⁷.

15/28 мая 1906 г.

В понедельник 7-й седмицы по Пасхе преосвященные Тихон (Беллавин), Иннокентий (Пустынский) и Рафаил (Ававини), в сопровождении духовенства и церковнослужителей, приехали в Свято-Тихоновскую обитель. «Час был поздний. Скромно потрапезовали, чем Бог послал, и легли спать. Кто мог заснуть – заснул. Думаю, что все проводили день горячим пожеланием увидеть утро более отрадным, чем была эта ужасная, холодная ночь с бушующим ветром и проливным дождем»⁸⁸⁸.

16/29 мая 1906 г.

«С рассветом, по первому удару звонка у каждой келлии, при возгласе очередного брата: «Молитвами святаго Владыки нашего, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!» гости стали выходить из своих келлий, ежась от утреннего холодка. Ветер еще покрепчал, но дождя уже не было. Дул резкий северяк, а «раз северяк подует, то тучи быстро разгонит». Мы охотно поверили этому опытному заявлению Высокопреосвященного Владыки, тем более что на горизонте, действительно, облачные очертания стали принимать менее угрожающие формы. Ни тепла, ни солнышка еще не было, но природа как будто спешила передохнуть после той встряски, какую вчера перенесла.

В трапезной отслушали полунощницу, после неё утреню. Служил о. иеромонах Тихон. Святители принимали участие в чтении и пении. Служба продолжалась долго.

Затем предпринят был осмотр монастырских угодий»⁸⁸⁹.

Вечером архиепископ возглавил бдение, положенное накануне полного освящения церкви. Всенощная отошла в двенадцатом часу ночи.

17/30 мая 1906 г.

Пред началом освящения трапезной церкви главного монастырского корпуса послушники Андрей Репелла и Константин Чупик были пострижены владыкой Тихоном в рясофор.

«Затем, в белых хитонах поверх облачения, приступили к утверждению и омовению престола. Эти простые действия, преисполненные, однако, глубокого значения и одухотворенные прекрасными молитвами, всегда дарят совершителей и участников особым ответственным, умилительным чувством. Как раз к концу освящения принесли весть, что паломники приближаются. О. Арсений приветствовал их в святых воротах, и затем они, в преднесении многочисленных хоругвей и братских знамен, в предшествии приходского майфильдского оркестра, смолкшего пред вступлением в обитель, в предшествии священников в облачениях, длинной живой рекой стали притекать чрез святые врата. При ярком сиянии солнца, отражавшегося в крестах, ризах, наконечниках хоругвей, развеваемых ветерком, это было поразительное, величественное и захватывающее зрелище. Количество прибывших богомольцев превзошло все ожидания. Одного специального поезда не хватило. Пришлось наскоро принять другой, так как в ближайших приходах все еще находились желающие побывать в обители. Девятнадцать вагонов были битком набиты. Вот, наконец, хоругви у дверей церковных. Сюда во сретение им вышли Архипастыри и остальное духовенство. Не входя в храм, хоругвеносцы и паломники сформировались в другую процессию, с которой проследовал к старой церкви в сиротском доме Преосвященнейший Иннокентий. По пути воспевали положенные тропари, и народ на обе стороны окропляли святою водой. На престоле заранее возложены были св. мощи и пред ними свеча. Владыка вошел в ту минуту, когда эта свеча догорала, и пламени её хватило как раз до подъятая дискоса с мощами на главу Архипастыря. О. наместник снял престол, и его понесли в обратной процессии, вслед за Владыкою, дабы на нем литургисать Преосвященному Рафаилу. Процессия возвратилась кружным путем. Воздетые руки Преосвященного немели, но он ни разу не опустил дискоса. Наконец, в святых вратах Владыка Архиепископ принял св. мощи на свою главу и положил затем их на уготованный столец у закрытых дверей храма. «Кто есть сей царь славы?» – раздается в третий раз вопрошение изнутри храма, и с победным возгласом «Господь сил, Той есть Царь славы» святители, вместе со святыней и народом, вступают под своды храма. Еще несколько минут, и мощи утверждены в престоле; еще молитва – и затем отпуст с возглашением на четыре стороны «Господу помолимся, рцем вси: Господи помилуй!» и осенением св. Крестом. Многолетия оглашают своды новоосвященного храма. Эти многолетия поются сперва российским распевом, а потом сменяются задушевным галицким: “Многая лета во здравие, во спасение, многая лета!”»⁸⁹⁰.

После освящения церкви в честь Тихона Задонского одновременно служили две обедни⁸⁹¹: под открытым небом литургию отправлял еп. Бруклинский Рафаил, а в освященном храме служили архиеп. Алеутский Тихон и еп. Аляскинский Иннокентий. «На малом входе о. настоятель иеромонах Арсений был возведен в сан игумена⁸⁹² свято-тихоновской обители. Достойное достойному. В этой Архипастырской милости получила одобрение вся обитель и почтены многочисленные тягости, заботы и жертвы – как здоровьем, так и лептой, – понесенные доблестным строителем, отныне игуменом о. Арсением. Собратья и сослуживцы выразили свое сорадование по этому случаю о. Арсению в сооружении жезла, который Владыка и изволил вручить о. Игумену после службы, при положенном по чиновнику увещании.

Служение закончено было назидательным, помещенном выше словом Его Высокопреосвященства⁸⁹³. К этому времени стали входить в церковь и те богомольцы, которые уже отстояли наружу литургию. Там тоже служба завершена была святительским поучением Преосвященного Рафаила, вслед за чем Владыка помазывал богомольцев освященным елеем, по местному обычаю.

Святителям, духовенству и братии было предложено в трапезной утешение, при чтении житий святых, со всем уставным монастырским порядком. Когда, после трапезы, вышли на балкон, то увидели, что большинство богомольцев уже следовали в обратный путь, чтобы захватить свой поезд.

Да и пора было, ибо служение кончилось весьма поздно»⁸⁹⁴.

18/31 мая 1906 г.

На следующий день после обновления монастыря Тихон вернулся в кафедральный град.

9/22 июня 1906 г.

В пятницу 3-й седмицы по Пятидесятнице глава Североамериканской епархии, провожаемый еп. Иннокентием (Пустынским) и генконсулом Лодыженским Н. Н., отбыл из Нью-Йорка в г. Осцеола Миле⁸⁹⁵.

11/24 июня 1906 г.

Воскресная обедня в Осцеольском храме Рождества Пресвятой Богородицы была отправлена архиерейским чином.

18 июня/1 июля 1906 г.

В неделю четвертую по Пятидесятнице архиеп. Тихон, после освящения Троицкой церкви Келлис-Айленда (которую он первый раз инспектировал 14/27 сентября 1904 г.), совершил обедню⁸⁹⁶.

21 июня/4 июля 1906 г.

Божественную литургию в православном храме Чикаго возглавил преосвящ. Алеутский.

23 июня/6 июля 1906 г.

В пятницу святитель приехал утром в Миннеаполис.

24 июня/7 июля 1906 г.

Пред началом литургии праздника Рождества Иоанна Крестителя, отслуженной свящ. Константином Поповым в школьном зале, Его Высокопреосвященство совершил хиротесию семинариста Михаила Фекулы во иподиакона.

На воскресном бдении в новом православном храме Миннеаполиса архипастырь помазывал верующих елеем, освященным им на литии.

25 июня/8 июля 1906 г.

«25 Июня в 91/2 ч. утра около церкви уже собрались прихожане: члены ПетроПавловского братства, членкини женского Покровского союза и пр. Была и русская банда. Раздался звон, и Владыка со «славою» проследовал в церковь, где был встречен о. настоятелем церкви.

Церковь была полна молящихся. Кроме Миннеаполисских прихожан были и приезжие из колонии в Норд Прери и Висконсина. Был и русский консул из г. Чикаго барон А.А. Шлиппенбах. Было довольно и американцев.

Начался чин освящения. Окроплена напрестольная доска и утверждена; вбиты 4 гвоздя, залитых воскомастиком; обмыт и обвязан престол шнуром и облачен он и жертвенник в одежды; стены церкви на 4 сторонах помазаны миром.

Начался крестный ход за мощами, пошли в Семинарию, где в зале взяты были св. мощи и возложены Владыкою на голову. Из Семинарии крестный ход двинулся кругом церкви и стал пред передними дверями. «Возьмите врата князи ваша... и внидет Царь славы», – возглашает Владыка. «Кто есть сей царь славы?» – ответствуют певцы внутри церкви...

И по молитве, с пением «Господь сил, той есть царь славы», входят в церковь.

По входе в церковь о. Протоиерей⁸⁹⁷ И. Кочуров сказал слово, в котором воспомянул всех потрудившихся в минн. приходе, наипаче же первого насадителя православия в Миннеаполисе о. протоиерея Товта; похвалил усердие прихожан, которые постарались о построении такой хорошей церкви.

В конце обратился на англ. языке к иноверцам и их поблагодарил за участие в торжестве.

Началась литургия, которую служил Высокопреосвящ. Архиепископ Тихон с о. прот. И. Кочуровым, свящ. К. Поповым и диаконом А. Кальневым. Во время литургии М. Фекула был посвящен во диакона, А. Солянка во иподиакона. Кончилась литургия около 2 час.

После литургии строит, комитет чествовал Высокопреосв. Владыку и др. служащих обедом. На обеде этом был и русский импер. консул из Чикаго и члены комитета.

Первую здравицу возгласил Г. Консул – о здравии Государя Императора⁸⁹⁸; потом возглашены были здравицы за Его Высокопреосвященство Арх. Тихона, о. прот. Товта и всех потрудившихся при создании Мин. храма»⁸⁹⁹.

26 июня/9 июля 1906 г.

В понедельник состоялись хиротонии диакона Михаила Фекулы во пресвитера (к Михайловской церкви в Гимли⁹⁰⁰) и иподиакона Андрея Солянки во диакона.

27 июня/10 июля 1906 г.

Утром Тихон на литургии в Покровской церкви рукоположил диакона Андрея Солянку во пресвитера к церквам г. Стюартборн [о. Ярослав Сечинский, резолюцией преосвящ. Алеутского от 10/23 мая 1906 г. за № 302, был перемещен из Канады в Чарлерой⁹⁰¹]. Вечером архиепископ отбыл из Миннеаполиса в Стритор.

29 июня/12 июля 1906 г.

На празднике в честь ап. Петра и Павла правящий архиерей литургисал в Трехсвятительской церкви Стритора.

1/14–2/15 июля 1906 г.

«1-го Июля Его Высокопреосвященство возвратится в Нью-Йорк и здесь за богослужением 2/15 Июля совершит освящение храма после заканчивающихся живописных в нем работ. Затем, на вторую половину лета, Владыка предполагает отбыть в Свято-Тихоновскую обитель, шт. Пенсильвании»⁹⁰².

7/20 июля 1906 г.

В пятницу седмицы 7-й по Пятидесятнице святитель выехал из Нью-Йорка в Вилкесбарр.

8/21 июля 1906 г.

На литургии праздника явления Казанской иконы Богородицы Тихон (Беллавин) молился в алтаре Иоанно-Крестительской церкви Мэйфилда.

9/22 июля 1906 г.

В неделю седьмую по Пятидесятнице обедню в Николаевском храме Олифанта отслужили преосвящ. Тихон, настоятель Алексий Богуславский, иером. Ипатий⁹⁰³ из Свято-Тихоновского монастыря.

Затем архиепископ вернулся в Мэйфилд, где совершил вечерню и прочел акафист пред Афонским образом Божией Матери.

10/23 июля 1906 г.

Рано утром архиеп. Тихон и игумен Арсений отбыли из Мэйфилда в мужской общежительный монастырь Североамериканской епархии.

«Наше ожидание наконец кончилось. Сегодня в 81/2 часов утра Его Высокопреосвященство, наш любимый Архипастырь, вошел в церковь св. Обители нашей как раз к обедне, проскомидия уже была совершена. Владыка прибыл без всяких церемоний, без всяких оваций, без музыки, без братчиков, даже не в карете, а в 2-местном buggie с о. Игуменом Арсением. Братия встретили его в церкви с детьми-сиротками из Сиротского Приюта с их смотрительницею.

После целования сВ.Креста Владыка занял место по правую сторону алтаря. Иконостас еще не поставлен. Несмотря на видимое утомление, он почти всю половину после Херувимской части обедни молился коленопреклоненный.

После обедни Владыка, обратившись к братии, сказал, что он прибывает к нам на довольно продолжительное время, сколько для отдыха, столько и для официальных занятий, требующих покоя и непрерываемого внимания, на что о. Игумен ответил изъявлением всеполного молитвенного желания братии, чтобы он остался и пребыл с нами не только на время отдыха и для спокойствия в занятиях, но чтобы сделать запас сил, здоровья и крепости для жизни и деятельности по окончании этого вакационного времени. Затем Владыка был приглашен к завтраку в братскую столовую, где удовольствовался братскою постною трапезою: хлеб, масло, сыр, молоко, чай или кофе – это монашеский завтрак.

После завтрака Архипастырь, сделав перемену в своем туалете, пожелал осмотреть монастырские принадлежности. Первою и главною его мыслию и заботою было посетить детей-сироток в детском Приюте, куда он и направил свои стопы; по дороге он благоволил зайти в пчельник (пасеку), где пишущий эти строки имел счастье встретить и принять его; но не будучи защищен сеткою, Владыка, опасения ради пчелиных приветствий, не долго оставался здесь и поспешил к детям-сироткам.

Благословив и обласкав сироток, Владыка благоволил принять приглашение смотрительницы Приюта Анны Андреевны откушать чашку чаю, но под условием, чтобы это было под открытым небом на свежем воздухе; сему послужила сама природа: старая, громадная, развесистая яблоня послужила вместо шатра, и здесь под зеленым кровом явился стол, самовар, чай, варенье домашнее, американское, и заграничное – русское, приготовленное из персиков России, для угощения высокого Гостя. Пить чай под открытым небом, дышать и, так сказать, упиваться чистым, свежим воздухом, напитанным или ароматами цветов или запахом вновь скошенного сена, – какое удовольствие, какое наслаждение, какая роскошь! Жители больших городов и богатые люди платят большие деньги, чтобы хоть на короткое время летом насладиться подобными удовольствиями. При этом Владыка изволил обойти и осмотреть хозяйственные монастырские постройки.

Около 2-х часов монастырский колокол позвал к обеду. Владыка удостоил своим присутствием, благословением и участием монастырский обед – небогатый, не роскошный, но сытный и здоровый: суп, сырники (cheese cakes) и молочная саго-рисовая каша (sago-rice pudding) – вот монастырское, неизысканное меню!

После обеда, после краткого отдыха, братия все занялись своим послушанием; их работа была уборка сена и жатва ржи. Пробыв очень короткое время в пчельнике, я возвращался в келью, и я увидел, что между братиями работает кто-то совершенно не похожий на братий, и к моему изумлению вижу Владыку с железными вилами, сгребающего сено; мгновенно я бросил мое дело и побежал выручить Владыку; не тут-то было: Владыка сам пожелал продолжать работу, а мне – взять другие вилы и делать то же. В монастыре еще нет достаточно рабочего орудия, и потому вместо граблей, коими работали братия, Владыка работал вилами и работал не в шутку, а до пота, до усталости, так, что когда ему предложено было освежиться купаньем в монастырском пруде, то он с удовольствием принял и уже к вечерне и ужину явился совершенно оживленным.

Какой высокий пример смирения и трудолюбия для всякого без различия – для монаха и для мирянина! Архипастырь коленопреклоненный пред Престолом Божиим! Высший Сановник Церкви работает железными вилами! Не ясно ли говорит каждому: молись и трудись!

Послушник обители»⁹⁰⁴.

«7-го Июля Высокопреосвящ. Архиепископ Тихон оставил душный кафедральный Нью-Йорк и переехал на летний отдых в св. Тихоновскую обитель. Правда, и сей летний отдых представляет собою целый ряд Архипастырских трудов в обители и прилегающих к ней приходах.

В обители Высокопреосвящ. Владыка со свойственною ему святительскою простотою разделял, а иногда и возглавлял труды братии по подвигам молитвенным и отраслям хозяйственным, внимательно вникал во все подробности новоначальной жизни первых насельников, давал руководственные указания во всех потребных случаях и во всем наглядно доказывал, насколько дорога ему созданная им обитель и как горит в нем самом огонь иноческого звания.

Сие пребывание Владыки составит достопамятную страницу краткой истории нашей первой, юной обители и, полагаем, вложит в сердца преемников достойного Архипастыря желание подражать и продолжать покровительство и руководство во св. обители. Высокопр. Владыка в обители – лишь её дорогой и высокий гость, но посмотрим, насколько близки ему интересы её и вообще все порядки. Вот его святительское око усмотрело, что амвон в храме устроен слишком большой и малопригодный; вместо распоряжений по инстанции и присущих весьма многим в таких случаях криков Владыка берет топор, молот и вместе с послушником приступает к переделке амвона; чуть ли не сам заметает щепки по работе и с полным спокойствием принимается за свои кабинетские дела. В поле, в лесу, на лугу, на пчельнике нередко можно видеть Владыку в труде среди братии. Вот тут священноинок трудится над устройством св. врат, а сам Владыка руководит им и подает потребные доски. Там братия хлеб в поле убирает, и Архипастырь, невзирая на сильную полуденную жару, с ними; тут вот на огороде с радостию собираются плоды первых трудов – зеленые прекрасные огурцы, и Владыка делает подсчет и сам своими руками сносит в кучу. А там по саду разбежались детки сиротки, собирают яблоки, и их отец-благодетель среди них. Удар колокола зовет тружеников на скудную постную трапезу, и Архипастырь неопустительно идет в общую трапезу, благословляет ее и разделяет вместе со всеми, не делая себе никаких исключений⁹⁰⁵. Недаром св. обитель названа «Тихоновскою», ибо во всем и везде зрим св. Тихона!

Не для отдыха верно назначена и келия Архипастыря. Там с 5, а иногда и с 4 часов утра письменный стол заполняется бумагами; в позднюю ночь скрипит перо и приводит в жизнь многосложную машину разбросанной Американской Миссии; рядом с сим не без движения лежат: «Отечник», «Творения св. Тихона», «Невидимая брань» и многие другие плоды из садов подвижников. А пред образом святым с возжженною лампадой в начале и заключение дня возносится келейная молитва за паству, пасомых, за всех и за вся...

Сия пустынно-обительская жизнь Высокопреосвящ. Владыки нарушается и разнообразится выездами на соседние приходы для совершения там Архиерейских служб по Воскресным дням. Никто из соседей не забыт. Бедные и богатые приходы, многочисленные и малочисленные, все удостоились принять у себя высокого гостя.

Еще по пути своего следования во св. обитель Высокопр. Владыка заехал в Вилькесбарре, где был встречен митрофорным протоиереем о. Товтом и принят в доме его с свойственным русским хлебосольством. Из Вилькесбарре Владыка проехал в Майфильд, где 8-го Июля в день Казанской Божией Матери присутствовал в храме и слушал литургию.

9-го Июля в Воскресение Владыка совершал литургию в Олифантской православной церкви в сослужении о. эконома св. Тихоновской обители иеромонаха Ипатия и местного священника о. А. Богуславского. Там собравшуюся малую паству Высокопр. Владыка поучал Архипастырским словом и призывал твердо держаться веры православной, невзирая на свое убожество и малочисленность в сравнении с заблудшими братьями униатами, которые и численно превосходят и материально видимо благодушествуют. Напутствуемый сердечными благодарениями малой осчастливленной семьи православной Владыка отбыл в карете на вокзал железной дороги, а оттуда поездом в Майфильд в дом настоятеля Игумена Арсения, где и подкрепил свои силы уготованной трапезой. В 4 ч. Высокопр. Владыка совершил вечерню в Майфильдском храме и по вечерне читал акафист пред образом Афонской Бож. Матери при многочисленном стечении молящихся. В понедельник ранним поездом Владыка, в сопровождении Игумена Арсения, отбыл в св. Тихоновскую обитель, куда и прибыл к 9 ч. утра.

Поселившись в обители и посещая неопустительно все монастырские продолжительные службы, Владыка и сам по временам совершал Архиерейские службы. Так 15-го Июля, в день св. благоверного князя Владимира, Владыка совершал литургию в сослужении о. наместника иеромонаха Тихона и о. эконома иеромонаха Ипатия с о. диаконом А. Кальневым, а по литургии – молебен св. Владимиру, с прекрасным назидательным словом, обращенным к братии монастыря.

Только Архипастырь немного успокоился от суеты дорожной и трудов переезда, как вновь нужно было оставить обитель с её пустынной тишиной и явиться в мир. 16 -го Июля рано Высокопреосвященный Владыка на лошадях отбыл в Симпсон для совершения Божественной литургии и освящения кладбища. Встреченный при храме братством со светильниками, а в церкви священником с певческим хором под управлением учителя регента Н. Левитского⁹⁰⁶, Владыка по обычном облачении совершил Божественную литургию в сослужении игумена Арсения и о. А. Богуславского. Народа было сравнительно немного, но все же паства вся была в сборе, и братство стояло со свечами. По Евангелии поучение сказал о. А. Богуславский. Весьма понятно на малорусском языке передал евангельскую историю о насыщении пятью хлебами пяти тысяч человек и вразумительно вывел назидание о необходимости совершения молитв пред и после еды. Во время причастна со словом к пастве Симпсонской обратился игумен Арсений. Слово его имело специальный характер, – он прощался с паствою Симпсонской, как настоятель и председатель парафии. До сего времени Симпсонским приходом заведывал на правах помощника настоятеля о. А. Богуславский, а во всех важных справах парафиальной жизни приглашался игумен Арсений, как организатор прихода и строитель храма. Ныне ввиду сложности обязанностей по многочисленному и неспокойному Майфильдскому приходу, ввиду обязанностей по званию настоятеля монастыря, а самое главное, ввиду словесного заявления, сделанного о. А. Богуславским Его Высокопреосвященству, что он уже сам в состоянии справиться с приходом без посторонней помощи, игумен Арсений подал рапорт Его Высокопр. с просьбою уволить его от настоятельства в Симпсоно-Олифантской церквах. В своем прощальном слове игумен Арсений напомнил пастве Симпсонской о тех скорбях и препятствиях, какие пришлось пережить с первого момента заложения прихода и храма, высказал свою радость за то, что все это пережито благополучно, и что силы юной паствы настолько окрепли, что ее можно выделить в самостоятельный приход⁹⁰⁷. Выразил также и печаль по случаю предстоящей разлуки и уподобил чувства свои таким, какие испытывает мать при выдаче своей взрослой дочери замуж.

На «буди имя Господне» поучал народ Высокопреосвящ. Владыка о молитве.

По литургии процессия во главе с Архиепископом в преднесении святостей и братского знамени направилась к новому кладбищу, которое только недавно куплено на близь лежащей горе Симпсонским приходом. Там у креста, водруженного среди кладбища, был совершен чин освящения с окроплением всего кладбища, а в конце лития с провозглашением вечной памяти новопреставленному чтецу Иоанну (Волку) и всем почившим зде. По окончании чина Владыка давал для целования сВ.Крест, но так как полил обильный дождь, то конец торжества ускорился, народ спешно разошелся, а Владыка, разоблачившись наскоро, со священнослужителями в карете отправился в дом священника, где любезною хозяйкою была предложена обильная трапеза. После обеда Владыка принимал представителей прихода, которые явились поблагодарить за милостивое посещение, и к вечеру на лошадях благополучно возвратился во св. обитель...»⁹⁰⁸.

«18-го Июля Высокопреосвященнейший Владыка разделил с братиею св. обители радость по случаю первой годовщины обители. Ровно год тому назад в сей день Пр. Епископом Рафаилом, в сослужении целого собора духовенства, был водружен крест подле того места, где ныне красуется монастырский корпус с трапезным храмом, в котором ныне и совершено было Всенощное бдение накануне, а в самый день Литургия. Желая предоставить возможность торжествовать самой братии непосредственно, Владыка благословил совершать всенощную и литургию игумену монастыря, в сослужении с наместником и экономом, а сам молился в храме. Всенощная, совершенная по чину, окончилась только к 12 ч. ночи.

В самый день годовщины, по литургии, Владыка, в сослужении братии св. обители, совершил благодарственное Господу Богу молебствие под открытым небом у креста, где год тому назад была совершена первая литургия. По молебствии игумен Арсений в кратком слове выразил радость, что первая годовщина отпразднована в присутствии милостивого Архипастыря, который не мог присутствовать на торжестве водружения креста и освящении места. Вспомнил о. Арсений про ту ненастную погоду, которая омрачала торжество год тому назад, и сравнил с погодою нынешнего дня, ясною, теплою и до того тихою, что даже свечи на открытом воздухе свободно горят. Сия благоприятная ныне погода, сказал о. Арсений, влагает в души насельников св. обители надежду, что и жизнь их в грядущем году будет протекать при более благоприятных и счастливых условиях, нежели в минувшем, а главное, что свет, возжигаемый в душах при помощи подвига иноческого, не будет гаснуть под благодатной тишиной обительской. Без всяких «велиих утешений» на трапезе прошел сей радостный день и заключен сугубой вечерней молитвой.

22-го Июля, по молебствии Марии Магдалине, Владыка оставил св. обитель и чрез город Карбондель прибыл в Майфильд для совершения литургии в воскресение в Майфильдском храме. Под трезвон церковных колоколов Владыка, в сопровождении настоятеля Майфильдского храма игумена Арсения, прибыл в приходский дом, где после некоторого отдыха выслушал доклад настоятеля о предстоящих торжествах завтра в Майфильде и Джермен. В 6 ч. вечера Владыка проследовал в храм и слушал вечерню, которую совершал игумен Арсений с о. диаконом А. Кальневым.

В Воскресение 23 Июля Владыка в Майфильде совершил Божественную литургию в сослужении игумена Арсения и эконома монастыря иер. Ипатия. День был несносно жаркий. В храме, переполненном молящимися, было так душно, что многие в полуобмороке выходили и располагались для продолжения молитвы в ограде пред открытыми окнами. По Евангелии проповедывал игумен Арсений и поучал народ из евангельского повествования об укрощении бури на озере и хождении Иисуса Христа по водам. Наша жизнь, сказал проповедник, есть море бурное, по которому мы совершаем плавание. Часто и наш жизненный корабль, влаемый волнами, воздвизаемыми бурею напастей, подвергается опасности, и мы, подобно ученикам еще маловерным, в страхе теряем всякую надежду на спасение. Но милосерд к нам Господь. Он и ныне, как тогда, является к нам, подает нам руку помощи и единым словом Своим укрощает волны житейские. Только требует от нас терпения, как требовал Он от учеников, продержав их в опасности до третьей стражи нощи, дабы в терпении сем мы закаляли веру свою в Него и тем соделывали спасение. В конце литургии сам Владыка назидал своим Архипастырским словом молящихся и, невзирая на страшную усталость и духоту, давал всем для целования сВ.Крест. Только к часу Архипастырь освободился и прошел в приходский дом, чтобы там, немного отдохнув, вновь приняться за труд. В приходском доме Владыку чествовали обедом сами прихожане, из которых шесть избранных представителей и присутствовали за трапезой. Вместо послеобеденного отдыха представители прихода угостили Владыку довольно скучною и даже неприятною беседою в справе дьякоучителя. Дело в том, что год тому назад Майфильдские прихожане обратились к Архиепископу с просьбою прислать им русского (из России) дьяко-учителя, так как галицийские в большинстве случаев оказываются малоспособными для школьного дела, а, главное, часто занимаются насаждением партий в приходе и нередко братанием с прихожанами по салунам. Снисходя к такой просьбе, Владыка в Ноябре месяце минувшего года назначил псаломщиком в Майфильд прекрасно образованного человека, опытного учителя и знающего хоровое пение. Дело как будто наладилось; успехи в школе в кратчайшее время обнаружились, пение поднялось, и даже появились школьные вечерки, так сильно любимые Майфильдчанами. Но некоторым из парафиан не понравилось то: почему у дьяко-учителя не бас, а тенор? Почему дьяко-учитель не учит детей на гуслях (скрипице)? И посыпались на имя священника анонимные письма с укоризнами, что-де дьяк нам не подходящий, что-де за свои пенязи (деньги) мы годны найти лучшего и т.д. Когда сие сделалось известно честному труженику, он, как интеллигентный человек, предложил свои услуги очистить место и дать дорогу более достойному. Согласился Владыка; дал другого, – регента специалиста. Этот стал и «на гусли» детей учить, стал поражать игрой на пиано, образовал в короткое время два клироса из детей школьников. Но тут новая беда появилась. Дьяко-учитель не хочет водить компании с парафианами, не желает жить на квартире в их грязных домах, а нанял себе помещение у американца, имеет родственницу (родная сестра жены), которая осмеливается ходить с американцами по улице и иногда появляется на американских, весьма приличных вечерках... И вот – результат. После парафиального обеда – заявление Владыке: «Мы не задовольнены российскими дьяками, желаем иметь из Галиции». Терпеливо выслушал Владыка, напомнил о просьбе, сделанной ему год назад теми же самыми представителями капризного прихода, и дал слово освободить их от российского дьяка, которого с великою радостию приймет наилучший православный американский приход. Только окончилась сия парафиальная беседа, как Владыке доложили, что карета подана для поездки в соседний город Jermyn, где русская колония (часть Майфильдской парафии) заложила здание для школы и куда просили на торжество Владыку. В Jermyn проживает до 50 фамилий русинов, посещающих Майфильдскую церковь и числящихся при ней. Несомненно, в недалеком будущем здесь организуется самостоятельный приход с своею отдельною церковью, и начало этой организации положено в закладке школьного здания. На бойком месте Jermyn-цы купили два лота земли и на одном из них заложили школу в два этажа, с залою для братских митингов, а может быть и для совершения служб на первое время. Здание обойдется в две с половиною тысячи долларов.

Почти за полмили от места закладки школы Владыка был встречен братством Джерменским, которое в параде и провело святителя до самого места. Там, около воздвигнутого уже каменного фундамента, был уготован стол, украшенный зелеными ветвями, а над ним красовалась красивая арка с надписью: «Слава в вышних Богу». Народа собралось много. Здесь были, кроме русинов из Джермин и Майфильд, поляки, словаки и даже американцы, с большим любопытством взиравшие на Архиепископа во время его облачения и служения. После совершения чина закладки к собравшимся с словом обратился игумен Арсений и сказал, что искра света, зажигаемая сегодня в виде создания дома для просвещения ума, несомненно возгорится и засветит не только Джерминцам, но и всей Американской Руси в лице тех честных, просвещенных сынов Руси, которые выйдут из школы сей с запасом добра и правды. После торжества Владыка возвратился в Майфильд, где слушал вечерню. День усиленного труда для Владыки закончился приятным удовольствием, которое он получил от школьного вечерка, устроенного в Майфильдской приходской зале. Здесь Владыка воочию убедился в честном труде псаломщика П. Зайченко и учительницы А. Зайченковой, которые прекрасно подготовили детей, произнесших несколько стихов и спевших хором и соло несколько песней.

В понедельник, с утренним поездом, Высокопреосвященнейший Владыка отбыл в св. Тихоновскую обитель и там в тиши, на лоне чудной природы, скоро забыл о несносной жаре и страшной мирской суете.

27-го Июля, в день св. Великомуч. Пантелеймона, после литургии, отправленной игуменом Арсением, Владыка совершил купно с братией обители крестный ход из монастыря в сиротский приют с образом св. Пантелеймона и там в молитвенной комнате, служившей прежде временным храмом, водрузил сей образ на всегдашнее пребывание в приюте и прочитал акафист, а после акафиста вместе с братией откушал чай, предложенный внимательной смотрительницей приюта.

29-го Июля Высокопреосвящ. Владыка вновь выехал из обители в Скрантон, где 30-го в Воскресение совершил в православной церкви литургию и освятил кладбище, куда торжественно прошел пешком с большою массою народа. Вечером того же дня Владыка совершал вечерню в Ольд-Фордж в сослужении митрофорного протоиерея о. А. Товта, игумена Арсения, настоятеля храма о. Л. Владышевского и о. А. Богуславского.

В понедельник, 31 Июля, в 9 ч. утра Архипастырь, напутствуемый наилучшими пожеланиями и благодарениями пастве Скрантонской и Ольдфорджской, под трезвон колоколов Ольдфорджского храма, отбыл на станцию железной дороги, а оттуда по линии Delaware & Hudson – во св. обитель, где 1-го Августа совершил крестный ход на источник монастырский и освятил воду.

Игумен Арсений»⁹⁰⁹.

«Св. Тихоновская обитель, осчастливленная пребыванием в ней в летние месяцы дорогого гостя, своего основателя и милостивейшего покровителя Архиепископа Тихона, видела не мало светлых дней радости за сие время. Но воистину радостнейшим днем для неё был день 13-го Августа, когда сугубо торжественно она праздновала день первого своего престольного праздника и возносила моление о дорогом Высокопреосвящ. Имениннике. Сие славное торжество обители запечатлено умилительным чином пострижения в иночество двух первых сынов её и будет посему памятно во вся дни, дóндеже и обитель пребудет.

Желая привлечь побольше свидетелей торжества и участников в молитве в сей радостный день, братия заблаговременно огласила на сей день «отпуст»! Призыв не остался тщетным и неуслышанным, проник в глубину сердец верующих чад Церкви православной американской и собрал свыше двухсот душ богомольцев.

Торжество началось еще накануне. В 7 ч. вечера 12-го Августа благовест монастырского колокола пронесся по лесам и горам пенсильванским и оповестил всех окрест живущих, своих и чужих, что приспе час возвеличить св. Тихона З адонского в день его преставления и в храме, созданном во имя его, вознести моление о соименном ему святителе Архиепископе Тихоне. Далеко, далеко разнесся сей благовест, проникая в глубину душ и вызывая множество дум по слову поэта:

Вечерний звон, вечерний звон!

Как много дум наводит он

О юных днях в краю родном...

А тут в храме малом, уютном, празднично убранном, тускло мерцают лампады, навевая в душу тихие думы... Вот возжглися паникадильные свечи, храм заблистал огнями, и малое стадо отшельников направилось за Архипастырем своим, дабы со славою ввести его в храм и воспеть: «От Восток солнца до Запад хвально имя Господне!» Гряди же, Архипастырю добрый, гряди со славою, не от человек тебе созданною, а от дел твоих добрых в венец прекрасный сплетенною, и прославь имя Господне!

Всенощное бдение началось около восьми часов, так как, по распоряжению Архиепископа, поджидали прибытия в обитель игумена Арсения, которого отозвали приходские дела. Но ему удалось прибыть, – и то по образу пешего хождения, – только к 9 часам вечера и узреть уже ярко освещенный храм, а на средине его величественную фигуру Архипастыря, вышедшего со священнослужителями на литию. К сему же времени прибыл из Нью-Йорка кафедральный протоиерей о. А. Хотовицкий, так что на величание собор священнослужителей увеличился и состоял из лиц: о. игумена Арсения, о. А. Хотовицкого, наместника о. иеромонаха Тихона, эконома о. иеромонаха Ипатия и о. Леонтия Владышевского, – во главе с Архипастырем. Всенощная окончилась к 12 часам, и после короткой беседы с Архипастырем о порядках грядущего дня все разошлись на покой.

Покой для братии обители был непродолжительный. Рано жизнь началась и позвала всех на послушания. Все готовились встретить ожидаемых богомольцев, которые вскоре и стали прибывать. Показались экипажи, переполненные седоками, стали из лесу выходить толпы пешеходов, и скоро оживление в обители всюду водворилось. Возможно было начать процессии. В храме шла исповедь для желающих, в ограде раскинулась палатка, где продавались иконки и книжечки.

В 9 ч. был совершен крестный ход в сиротский приют, где находится образ Св. Великомуч. Пантелеймона. Игумен Арсений, в сослужении двух иереев, вынес св. образ на крыльце приюта, благословил собравшийся народ и тут же под открытым небом прочитал акафист св. Вел. Пантелеймону, а после акафиста сказал слово, в котором изложил несколько из множества чудес, излиянных св. Вел. Пантелеймоном на страждущих. С великим вниманием слушали о великих благодеяниях безмездного врача и чудотворца Пантелеймона и горячо молились ему. Ведь и среди этой толпы молящихся несомненно были нуждающиеся в помощи угодника Божия. Здесь были матери, скорбящие о своих немощных детях; были страждущие от разных недугов телесных, немощные духом, – и все они, слушая о чудесах, просили таковых для себя.

После акафиста св. образ богомольцами был отнесен к монастырю и там, под тенью деревьев, был положен на уготованном месте, где усердными богомольцами возжигались во множестве свечи.

В 10 ч. прибыл последний ожидавшийся поезд из Georgetown, на котором ехали богомольцы из Wilkes-barre во главе с Митрофор. Прот. о. Товтом, и вскоре засим началась литургия. Литургию совершал Высокопреосв. Именинник в сослужении: о. прот. Товта, о. прот. Хотовицкого и наместника о. иеромонаха Тихона. Остальные священнослужители заняты были исповедию богомольцев. По Евангелии со словом на тему о едином стаде и едином пастыре к народу обратился о. А. Хотовицкий. Торжественная литургия окончилась трехкратным обхождением вокруг храма с преднесением хоругвей и пением всем народом «Пречистая Дево Мати». По входе в храм был отслужен молебен св. Тихону, в конце которого настоятель монастыря игумен Арсений поднес Высокопреосвящ. имениннику образ Спасителя от обители и строительного комитета, при следующем приветственном слове:

«Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь и Дорогой Именинник!

Братия св. Тихоновской обители, осчастливленная долговременным пребыванием Вашим среди нас, ныне сугубо счастлива. Сегодня наш первый престольный праздник и день Вашего Ангела. В этот радостно-торжественный день Вы среди нас. Многократно мы испытывали на себе Ваши милости и благоволения, являемые нам, убогим инокам, а ныне сие приемлем в преизбыточестве. Не кафедральный величественный храм, не богатый храм какого-либо знаменитого и ознаменованного града нашей миссии приемлет Вас в прерадостный для всех день Вашего Ангела, а убогий храм нашей юной, зарождающейся обители, возросшей среди дебрей лесных, соделался достойным Вашего избрания. Богу Премилосердному благодарение, а Вам – нашему благостнейшему Архипастырю и Отцу – сыновнее приветствие с днем Ангела и от чистых сердец «многая лета»! Быть может, радость сия и честь для нас первая и последняя, ибо предчувствие пророчит сие, и аще в том есть непреложная воля Провидения, то да будет так! А дабы Вы имели от нас видимый залог нашей любви и благоговения и вспоминали нас здесь и всюду на местах Вашего служения, то мы решаемся в сей день нашей общей радости поднести Вам сей св. образ Спасителя. Приимите от нас сей дар, не особенно ценный по веществу, но бесконечно ценный по Тому, Кто изображен здесь. Пусть начертанный на нем Спаситель благословляет Ваши входы и исходы до часа, воньже достойно и праведно речет Вам: благий рабе и верный, войди в радость Господа твоего!»

Высокопр. Владыка с благоговением принял св. образ, облобызал его и в ответ сказал, что всегда будет хранить сей св. дар, как воспоминание о днях, проведенных в обители, вознося пред ним молитвы за братию и за благополучие св. обители. Вслед за сим вперед выступила девочка Сиротского Приюта и приветствовала Высокопр. именинника с днем Ангела в наилучших пожеланиях. Внятная, осмысленная и сердечная речь сиротки так растрогала всех, что окружающие дорогого именинника, во главе с ним, прослезились. По многолетии и целовании креста всеми присутствовавшими в храме Владыка разоблачился и проследовал в приемную комнату, где принимал всех поздравлявших его, а затем «со славою» проследовал в трапезу, купно с братией и приглашенными гостями. Чинно и безмолвно при чтении жития св. проходила трапеза, а под конец, у самых окон её, раздалось пение богомолок, которые, усевшись на зеленой траве, распевали свои «отпустовые» песни и псальмы. Было около двух часов, когда окончилась трапеза. Так как вечерня объявлена была в 4 ч., то весь этот двухчасовой промежуток был использован на процессии к кринице, в пустыньку, в приют и на монастырское кладбище. У криницы, по освящении воды, в пустыньке, по молебне, и на кладбище, по литии, были произнесены к народу поучения соответственно месту...»⁹¹⁰. «Ровно в 4 ч. заблаговестили к вечерне, и народ, рассыпанный по монастырской усадьбе, стал спешно собираться в церковь. Все знали, что предстоит чин пострижения во иноки, и каждому хотелось узреть сей умилительный чин. Церковь наполнилась народом. Прошел в храм Высокопр. Архиепископ и, заняв место в алтаре, поблагословил кафедральному протоиерею о. А. Хотовицкому начинать вечерню. Все идет по чину. Запели стихиры на «Господи воззвах» с канонархом, сотворили вход, и служба вечерняя продолжалась, как бы не предвещая ничего особого. Но вот на сугубой ектении на средину храма вышел наместник монастыря о. иеромонах Тихон, ведя за собою свое «духовное чадо» брата Андрея (Репеллу). Совершив троекратное поклонение пред солеей, такожде пред образом Божией Матери Афонской, пред образом св. Тихона, они вошли в алтарь. Здесь, помолившись пред св. престолом и поклонившись трижды, старец с сыном духовным подошел к Владыке, совершил земное поклонение и испросил благословение. От Владыки старец подошел к игумену и, испросив у него благословение чрез братское лобзание, вывел новопостригаемого на солею, откуда, после поклонения всему народу и братии, повел в предназначенную келию. Уже сия умилительная картина подействовала на душу всех, и каждый в трепетном ожидании чего-то важного напряг все свои нервы.

Что же чувствовал тот, который последним поклонением народу испросил прощения у всех и распрощался с миром? То ведомо одному Господу Богу да тем, кто сам переживал этот воистину ужасный момент; кто тело свое загублял – да душу спасет; кто мир весь пренебрег, да души своей не отщетит! В памяти быстро перебегает вся жизнь от дней юности, еще раз мысленное око окидает вся красная мира сего, еще раз сердце невольно извергает чувства жалости к близким и родным по естеству... Но преискреннее желание скорее восприять ангельский чин препобеждает и в уметы вменяет все, что путем долгого искуса возведено в ничто.

А что чувствовал наш благостнейший Архипастырь со своими сотрудниками, насаждавшими св. обитель, готовясь встретить перворожденного сына обители? Воистину неземная радость наполняла их души в сей счастливый момент, и из глубины умиленных сердец вырывались слезные мольбы ко Господу – да будет сей первенец достойным сыном юной обители!

Запели на стиховне. Все братия обители возжгли свечи и, во главе с игуменом, совершив метание, направились из храма к келии, где пребывал «готовящийся». По «Ныне отпущаеши» запели тропарь, и наконец раздалось «Объятия отча». Вывели прикрытого власяницею брата и, укрыв его от взора людей мантиями, направились в храм к солее, где стоял Архипастырь Владыка, готовый, яко чадолюбивый Отец, приять грядущего, яко блудного сына кающегося, и облечь в одежды ангельского чина, главу украсив шлемом спасения и в руки дав щит веры. Начались вопрошения распростертого долу с клятвенными обещаниями, указания на узкую дорогу, избранную добровольно, засим пострижение власов, и новое имя «брата Антония» пронеслось под сводами храма. Новый покровитель Антоний Печерский призван в помощь труждающимся инокам.

Богу Премилосердному благодарение за нового покровителя и нового сына обители! Слезы благодарности неудержимо катились из глаз окружавших нового брата и вопрошавших: что ти есть имя?

Народ, никогда не видавший сего умилительного чина, стоял в каком-то оцепенении, и среди глубоких вздохов слышались рыдания. То растроганные миряне отдавали последнее прощание умершему для жизни мирской их знаемому. Наконец, прочувствованное слово Владыки к новопостриженному⁹¹¹, благословение из рук Архипастырских св. образом, и чин умилительный закончен. Пред образом Спасителя стал во всеоружии ангельского чина брат Антоний для пятидневного пребывания в храме и созерцания Бога в ночных молитвах. А на следующий день утром на малом входе литургии, при такой же умилительной обстановке, рожден для обители новый сын 80-летний старец Серафим, бывший послушник Феодор (Славинский). Сей раб Божий, проплавав по житейскому морю около века и изведав все тленные радости скоропреходящего мира во многих званиях и чинах, наконец обрел тихое пристанище в новой обители и решил посвятить последние дни жития на служение Богу в звании инока и в непрестанных слезах о многих грехах, рожденных при служении прихотям мира сего, что и исповедал в следующей своей речи по пострижении.

«Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец!

Мечты моей юности – нет, не мечты – обеты юных лет осуществляются на краю моей могилы.

60 лет я блуждал по распутиям развращенного мира сего, в бездне греховней валяяся, 60 лет я согрешах, беззаконновах и неправдовах пред Тобою, Великий Боже, преступая Твои святые заповеди, и Ты не стряс меня с лица земли за мои беззакония. О, Великий Боже! Где ж Твое святое Правосудие, терпевшее меня до сих пор между живыми? Где ярость святого гнева Твоего? Ты разверзал бездны земли, поглощавшие тьмы согрешивших пред Тобою, Ты поражал огнем и жупелом целые грады и веси и целые народы за их беззакония, а меня – ничтожнейшее Твое создание, презреннейшего червя, гнуснейшего грешника, переживающего четвертое поколение, – Ты терпел доселе. И не только терпел, но употреблял все меры для спасения его, подвигал небо и землю, чтобы спасти одну заблудшую овцу, оставляя 99. Ты послал одного из Твоих великих угодников, который – не знаемый мне ни лично, ни в изображении, – являлся мне, и не во сне, а наяву, и одно призвание имени его спасало меня от смертельной болезни.

Но ясно, кровь Сына Твоего побеждает Твой гнев праведный и претворяет его в милость и милосердие.

И не Тебя ли, Высокопреосвященнейший Владыко, избрал Господь открыть мне глаза на Божий свет, открыть и указать, кто являлся мне и кто спас меня от смертельной болезни, когда, призвав меня в день Св. Пасхи к Себе, Ты благоволил подарить мне образок Праведного Серафима, Саровского Чудотворца, по коему я, к неизглаголанной моей радости, узнал, кто являлся мне и кто спас меня? Кто внушил Тебе, Святый Владыко, сделать это? Я не был близок к Тебе и не просил Тебя об этой милости.

И не ты ли, всечестный о. Александр, привез и подарил мне маленький образок того же Святителя, освященный на Его гробе, который я исповедую быть чудотворным? Ведь я не молил тебя об этой милости?

Не крайнее ли Милосердие Божие избрало Тебя, Высокопреосвященнейший Владыко, не только презреть вся моя согрешения, но и сподобить меня Ангельского образа, коим Ты, Владыко, облек меня ныне?

Что же воздам Господеви о всех, яже сотвори ми? Нищ есмь аз и убог; имею душу и сердце: сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей и приими я в жертву Тебе.

Что воздам Тебе, Святый Архипастырю и Владыко, за все Твои милости? – видиши, яко нищ есмь аз и убог; да будет моя молитва денно-нощно о Твоем благоденствии и долгоденствии»⁹¹².

«Осчастливив св. обитель своим продолжительным пребыванием в ней и дав ей множество радостей, Высокопр. Владыка стал приготовляться к отъезду. 15 Августа, в день Успения Бож. Матери, была совершена последняя литургия Архиерейским служением. Народа паче чаяния собралось изрядно, часть певческого Майфильдского хора украсила службу своим пением. После Евангелия было сказано приличное случаю поучение. До литургии был прочитан акафист Успению Бож. Матери.

16 Августа рано утром отбыл в Нью-Йорк о. А. Хотовицкий, а к полудню того же дня прибыл в обитель давно жданный и желанный гость – инок по духу и жизни о. А. Немоловский, редактор газеты «Свет». Горя давно желанием зреть новоустрояемую обитель, он за множеством дел не мог сего исполнить раньше и лишь теперь, отложив свои непрестанные труды, предпринял паломничество. С великою любовию он был встречен в обители и по краткой беседе с Архиепископом был ознакомлен игуменом Арсением со всеми отраслями жизни обительской и приютской, а вечером того же дня и утром грядущего и с службами монастырскими. Пробыв малое время и пригласив Владыку для служения во вверенных ему приходах, сей дорогой гость отбыл восвояси, унося, по его словам, наилучшие впечатления из обители и приюта.

Наступила пятница 18-го Августа – день отъезда Владыки. Милостивый Архипастырь, как заботливый отец, последний раз обошел все угодия монастырские, посетил приют, побеседовал с братиею и наконец, по молебне в храме св. Тихону, обратился к братии с прощальным словом. В своем прощальном слове Владыка напомнил братии и подтвердил примерами из жизни святых, что труд и молитва суть главные основания жизни иноческой и борьбы с прилогами диавола, а посему призывал к непрестанной молитве, растворяемой трудами, к послушанию старцам и к чтению руководственных книг аскетических.

При посещении приюта заведующей им А.А. Хлебцевич было сказано прощальное приветствие:

«Ваше Высокопреосвященство.

Собрались дети приюта сегодня пред лицо Ваше, чтобы живыми словами выразить великую скорбь предстоящей разлуки с высокопочитаемым нашим Гостем; сей день останется незабвенным в нашей памяти. Уверена, что как – не мне одной, но и им – всегда было отрадно, светло и легко на душе, во дни Вашего пребывания среди нас, в присутствии никем не заменимого, нежно любящего сироток, милостивого Отца, так больно ныне, при Вашем отбытии отсюда. Уезжает от нас благодетель наш, всегда близко к сердцу принимавший судьбы приюта, всегда заботившийся о нас и, в ущерб своему покою, старавшийся водворять здесь благочестный порядок и в своем примере дать образец и нам. Уверяем Вас, Владыко, что детки наши, хотя и недалекого ума, но инстинктом своего неиспорченного сердца чувствуют в Вас своего близкого Покровителя и платят Вам сердечнейшею, искреннейшею привязанностью и благодарностью.

Знаем, что много раз огорчали Вас, но Вашею святительскою любовью Вы всегда покрывали и не поминали наших вин. Промысл Божий ставил жизнь нашего приюта под испытания, но Ваша благодеющая рука и мудрый совет всегда поддерживали нас и вселяли твердую веру, что Вы, Владыко, и по отъезде отсюда не исторгнете нас из своего попечительного отцовского сердца, а будете и вдали молиться за сироток, облагодетельствованных здесь. И как после бури и непогодья снова сверкает солнышко, пригревая землю, так, верим, и после разлуки с Вами настанет вновь счастливый час, когда покидающий нас ныне Гость снова вернется к нам и из детских уст вырвется снова радостный клик приветствия Вам, нашему благодетелю!»

К 5 ч. пополудни Владыка оставил обитель... Щемящая сердце тоска объяла осиротелых иноков. Тяжко им стало без дорогого Владыки. Из глубины благодарных душ льются потоком самые благородные чувства, сплетаясь в сии словеса напутствия.

Дорогой наш Владыко! Доселе мы знали Вас, как нашего благодетеля и радетеля о деле святом. А ныне больше узнали. Сколько беспокойств пережито нами и даже бессонных ночей проведено при мыслях о принятии Вас в обитель на продолжительное время! Как Вы помиритесь с нашею бедностию, с нашим простым житием? Как обставить Вашу келию достойно обитателю – Архиерею? Чем Вас кормить и как принимать? Но напрасно мы недоумевали. Вы инок – простец, прикрытый Архиерейским саном. Вы милостивый отец, пекущийся о нас и о наших недостатках больше, чем мы сами. Больше. Вы верный, искренний друг иноков убогих. Своею простотою Вы победили всех нас; своею невзыскательно – стию смирили нас; своими молитвами умилили нас... И вот теперь нет Вас среди нас... Не пред кем излить свою скорбь, не у кого попросить совета... Ваша келия опустела, лишь образ Спасителя, оставленный Вами, глядит на вошедшего и вызывает глубокие вздохи.

За вся благая Ваша да спасет и помилует Вас, дорогой Владыка, Христос Истинный Бог! Да покрывает Вас выну Царица Небесная, и Ангел Хранитель да охраняет Ваши входы и исходы! А мы, убогие иноки, сохраним Ваше имя навеки и от рода в род сынам нашей обители будем передавать о Вас и Ваших добрых делах для нашей святой обители.

Игумен Арсений»⁹¹³.

23 августа/5 сентября 1906 г.

В 10 ч. утра Его Высокопреосвященство прибыл в Анзонию, где настоятель прихода о. Владимир Александров⁹¹⁴ собирался за 16, 5 тыс. долларов приобрести дом с садом, в трех минутах ходьбы от православной церкви. Осмотрев предположенную к покупке усадьбу и помолившись в Трехсвятительской церкви, архиерей проехал на кладбище, на котором хоронили православных христиан не только из Анзонии, но и даже из Нью-Йорка. Засим Тихона потчевали в «старом» церковном доме⁹¹⁵.

«До Бриджпорта, чрез который лежит обратный путь в Нью-Йорк, о. В. Александров предложил провезти Владыку в своем автомобиле и, получив на то согласие, снарядил свой экипаж и достиг назначения со скоростью поезда.

Заехав на несколько минут в дом Бридж, священника, о. И. Клопотовского, и отведав здесь чаю, Его Высокопреосвященство к 7 часам вечера уже был дома в Нью-Йорке»⁹¹⁶.

7/20 сентября 1906 г.

В предпразднство Рождества Приснодевы Марии архиеп. Тихон освятил в честь Василия Великого православную церковь, устроенную прихожанкой кафедрального собора Надеждою Ильиничною Нефтель.

«Тяжкая незаменимая утрата, – смерть мужа храмоздательницы, – родила в её душе благочестивую мысль воздвигнуть на могиле его дом Божий, дом молитвы. И вот, в самое короткое время Бог благословил этому доброму намерению осуществиться, и православное приходское кладбище г. Нью-Йорка, расширенное новым земельным участком, – даром г-жи Нефтель, – украсилось особою церковью, с устроенною под мраморным полом её фамильною усыпальницею.

Построенное из гранита, уложенного массивными, прекрасного качества и приятного серого оттенка глыбами, молитвенное здание производит подобающее характеру и месту постройки впечатление. Небольшое по размеру (14*17), оно вполне достаточно для тех целей, для коих предназначено: быть местом принесения Безкровной Жертвы о душах христиан, почивающих под сводами храма и окрест его, и вместе с тем – местом последнего посмертного напутствия прихожан Нью-Йоркских ранее предания их земле. На плите, утвержденной над бронзовой сквозной дверью церкви, высечена по-английски надпись: «Хвалите Господа»!

Внутренность храма отвечает её наружному строгому стилю. Две боковые стены прорезаны окнами, забранными в цветные мягко-светлые стекла, сверху подвешено паникадило, и по стенам утверждены бра для свечей, одинакового рисунка. Мраморный белоснежный престол является центральной, украшающей внутренность церкви святыней, по левую руку его утверждается бронзовый жертвенник, имеющий быть и хранилищем для сосудов и иной утвари во внебогослужебное время. Передняя запрестольная стена украшена образами Воскресения Христова, Богородицы и Св. Василия Великого артистического письма, присланными, как и большинство остальной прекрасной и изящной церковной утвари, из сердца России, Москвы, от родных г-жи Нефтель (храмоздательница – ближайший отпрыск грузинского царского рода). За маловместительностью нового храма нет возможности поставить полный иконостас; его заменяют медные перила, разделенные в соответствии с обычным распределением Царских, северных и южных дверей промежутками.

Освящение храма совершено было Высокопреосвященнейшим Архиепископом Тихоном, в сослужении местного русского причта, в присутствии создательницы храма, которая говела в этот знаменательный в её жизни день, и некоторых возглавленных Российским Генеральным Консулом Н.Н. Лодыженским прихожан. Исключительная обстановка торжества, окрестные могилы, памятники, стройное пение части архиерейского хора, – все это располагало к молитве и умилению. Торжественный чин освящения храма с торжественной же, вслед за тем, архиерейскою литургией заключен был панихидным пением над могилою почивающего под сенью храма раба Божия Василия, по имени коего, во славу его Ангела, св. Василия Великого, и освящен наш новый кладбищенский храм»⁹¹⁷.

Вечером Тихон совершил всенощное бдение в боковом приделе Нью-Йоркского собора.

8/21 сентября 1906 г.

Праздничную литургию в день Рождества Богородицы Его Высокопреосвященство служил в приделе кафедрального собора, соименном празднику⁹¹⁸.

13/26 сентября 1906 г.

«Накануне 14 Сентября, за всенощной, Владыкою был совершен чин воздвижения Животворящего креста Господня. Этот редкий и умилительный чин еще впервые совершался в Нью-Йоркском соборе с такой торжественностью, при подобающем благолепном пении «Господи помилуй», при сослужении местного причта и прибывших из Свято-Тихоновской обители священноиноков. Ибо на другой день, в самый праздник, назначено было посвящение во иеродиакона инока Антония, первого постриженника обители Американской, и с о. Антонием прибыл его духовный старец о. наместник Тихон, который и участвовал в вечерней службе. Еще ранее произведено было испытание о. Антония Владыкою и членами Правления для суждения о степени подготовленности его к тому высшему сану, какой предлежало ему на себя восприять, и испытание дало вполне удовлетворительные результаты»⁹¹⁹.

14/27 сентября 1906 г.

Обедня в Николаевском соборе, на которой Антоний (Репелла) был рукоположен во иеродиакона, закончилась поклонением Честному и Животворящему Кресту Господню.

29 октября/11 ноября 1906 г.

Божественная литургия в Нью-Йоркском соборе была отмечена хиротонией архиеп. Тихоном диак. Василия Попова (прибывшего из Харьковской епархии) во пресвитера к Иоанно-Крестительской церкви Шептона⁹²⁰.

22 ноября/5 декабря 1906 г.

В конце дня (среды 27-й седмицы по Пятидесятнице) в Свято-Тихоновскую обитель прибыли архиеп. Тихон, еп. Рафаил, свящ. Илия Зотиков и настоятель Бриджпортского прихода Илия Клопотовский. Они были встречены братией монастыря, иереями Леонтием Владышевским из Олдфорджа и Алексием Богуславским из Симпсона, прочими церковнослужителями.

«Приложившись ко кресту, Высокопреосвященный Архиепископ Тихон проследовал в алтарь, где и молился во время обычной ектении, произнесенной иеродиаконом. При отпусте, когда Высокопреосвященный Владыка принял сВ.Крест от игумена, игумен обратился со словом привета, приблизительно такого содержания:

«Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь!

Паки приветствуем пришествие Ваше во св. обитель! Благословен грядый во имя Господне! После четырехмесячной разлуки Вы вновь среди нас, и Ваше пришествие ныне совпало со днем годовщины закладки сего св. храма. Радость к радости. Вы пришли не один, но в сопутствии другого Архипастыря и пастырей, что усугубляет нашу общую радость. Вы пришли не токмо помолиться в тиши обительской, но и совершить торжество освящения иконостаса. Все сии радости должны бы подвинуть меня на самые восторженные восклицания, положенные в возглавие сего приветствия. Но, Милостивейший Архипастырь, от них я воздержусь. Иконостас наш не готов вполне, и это обстоятельство воспроизводит в памяти моей неготовность храма сего в день его освящения в мае месяце сего года, когда, переступив порог церковный, Вы вопросили меня: а где иконостас? Неготовность, дважды повторенная, страшит меня и наводит на мысль: а что если таковая будет преследовать нас и надальше в нашей не только внешней, но и внутренней жизни? А что если с такою неготовностию придется нам встречать и Архиерея Небесного? Ужасаюсь и страшусь за себя и вверенных моему водительству чад. Страшусь и в трепете возглашаю: потерпите на мне, Милостивейший Владыко, и умолите Милостивого Бога, да соделает Он нас готовыми во всяком деле блазе здесь в земной жизни, а наипаче да обрящет готовыми и достойными войти в чертог царства небесного!»

Высокопреосвящ. Владыка своим ответным милостивым словом успокоил за неготовность иконостаса, сказав, что сам он видит изменение первоначального плана, потребовавшее более продолжительных работ и времени. Все же, продолжал Владыка, сей св. храм с каждым разом обогащается каким-нибудь новым приобретением, принимает более благолепный вид и становится уютнее. Так да будет и с нашими душами. Каждый день пусть вносит в нашу душу какое-нибудь благолепное чувство, а чувство сие пусть порождает доброе дело, и так да украсимся, дабы соделаться достойным храмом Духа Святого.

После провозглашения многолетий Владыка давал целовать сВ.Крест братии и деткам сироткам, которые во главе с смотрительницей приюта присутствовали при встрече. При пении «тон деспотии» оба Владыки проследовали в отведенные им келлии, а оттуда в трапезу, где им предложен ужин. После ужина все гости перешли в гостиную комнату (Архиерейскую приемную), где во главе с Архипастырями вели долго беседу, почти до полунощи, так как не предполагалось раннего вставания ввиду того, что Всенощная была отслужена с вечера»⁹²¹.

23 ноября/6 декабря 1906 г.

В 9 утра в Тихоновской монастырской церкви архиеп. Алеутский начал освящение иконостаса. После окропления иконостаса св. водой игумен Арсений с иеродиак. Антонием отслужили литургию, во время которой Тихон (Беллавин) молился в алтаре, а Рафаил (Ававини) стоял на хорах.

«По литургии соборне во главе с Архиепископом был совершен молебен св. Митрофанию Воронежскому и св. Благоверному князю Александру Невскому. В свое время была предложена братская трапеза, небогатая по яствам, но зато растворенная чтением жития святого. После обеда в 3 часа Преосвящ. Рафаилом было совершено освящение новоустроенного домика-флигеля, предназначенного для приезжих иереев с семействами. Там же Преосвящ. Владыка избрал и для себя келлию на случай приездов в обитель. Домик устроен в монастырском саду, состоит из пяти комнат с коридором; с небольшого крылечка открывается вид на противолежащую гору, в летнюю пору всю залитую зеленью. Освятив дом, оба Архипастыря с гостями направились в Сиротский Приют, где в школьной комнате встретила их смотрительница Приюта и подвела всех детей под благословение. По предложению Архиепископа дети были спрошены молитвам, чтению и некоторые произнесли стихотворения. Из всего было видно, что смотрительница ревностно трудится над воспитанием сироток и обучением их грамоте, и можно сказать, что наш Сиротский Приют счастлив таким выбором. Дай ей Господи потрудиться подольше! Выслушав ответы детей и оставшись весьма доволен, Владыка Архиепископ поблагодарил смотрительницу и дал деткам десять долларов на Рождественскую елку. Спаси его Бог! Засим осмотрели все помещения Приюта и зашли в квартиру смотрительницы, где был предложен гостям чай. В 5 ч. вечера зазвонили к вечерне, все поспешили в храм и вознесли Богу благодарение за то, что дело наше святое крепнет и подвигается вперед»⁹²².

24 ноября/7 декабря 1906 г.

Поднявшись в 4³⁰ утра, высокопреосвященный прослушал полунощницу, утреню и литургию, отправленные свящ. Илией Клопотовским.

В ту пятницу обитель покинул еп. Рафаил, архиеп. Тихон уехал в Нью-Йорк на следующий день (25 ноября/8 декабря).

30 ноября/13 декабря 1906 г.

Утром на вокзале Миннеаполиса архиеп. Тихона и диак. Александра Кальнева встретил свящ. Константин Попов⁹²³. Проехав в семинарию, Тихон присутствовал на двух занятиях. Вслед за тем он посетил уроки русского языка и пения в церковно-приходской школе Миннеаполиса. После обеда архиерей снова побывал на семинарских занятиях (проведенных свящ. Леонидом Туркевичем⁹²⁴ и Бензиным В. М.). За ужином, предложенным о. Леонидом владыке, последний делился своими впечатлениями и давал советы по совершенствованию учебно »воспитательной работы⁹²⁵.

В восемь вечера началось заседание строительного комитета, на котором архипастырю доложили об израсходовании 28 375 долларов на постройку Покровской церкви (напр., в Троице-Сергиевой лавре были заказаны иконы на 1140 руб.), потом обсудили вопрос о приобретении парового котла для отопления храма и церковного дома (цена бойлера была сочтена очень высокой, с чем согласились и члены комитета) и исходатайствовали Павлу Подданному «благословенную» грамоту⁹²⁶ за труды по устройству Миннеаполисского храма.

В 22 ч. Тихон (Беллавин) и Кальнев A.A. отъехали в далекую Монтану, для участия в освящении новопостроенной сербской церкви.

3/16 декабря 1906 г.

В неделю 28-ю по Пятидесятнице глава Североамериканской епархии совершил в г. Бютте⁹²⁷ чин освящения православного храма в честь Живоначальной Троицы⁹²⁸.

6/19 декабря 1906 г.

Вернувшись в Миннеаполис в два часа ночи, Тихон в 9 ч. уже был в Покровской церкви, где благословил начать праздничную утреню. На службе преосвящ. Алеутский выходил на величание Николаю Чудотворцу и совершил елеопомазание прихожан.

В половине одиннадцатого началась обедня. Служить владыке помогали иереи Константин Попов, Леонид Туркевич и диак. Александр Кальнев. «Литургия окончилась около часу дня. После обеда Высокопреосвященный принимал просителей, беседовал о приходских и Семинарских делах; в 8 час. вечера выбыл из Миннеаполиса в свой кафедральный град. Провожали на вокзале, кроме членов причта, и.д. Ректора, учитель В. Бензин, 3 матушки, семинаристы и почетные из прихожан. Пред самым отъездом поезда на вокзале провожавшие трижды пропели отъезжавшему Архипастырю “Ис полла эти Деспота”»⁹²⁹.

17/30 декабря 1906 г.

«В воскресенье, 17 Декабря, после литургии Его Высокопреосвященством, Высокопреосвященнейшим Тихоном было совершено панихидное пение по недавно умершем православном русском деятеле в Галиции И.А. Мончаловском»⁹³⁰.

19 декабря 1906 г. /1 января 1907 г.

Во вторник утром в Нью-Йоркском соборе Его Высокопреосвященство изволил выйти на парастас по прот. Иоанне Наумовиче и новопреставленном Осипе Андреевиче Мончаловском.

25 декабря 1906 г. /7 января 1907 г.

На обедне праздника Рождества Господа Бога и Спаса Иисуса Христа, совершенной в Николаевском кафедральном соборе, после чтения Евангелия проповедовал архиеп. Тихон.

26 декабря 1906 г. /8 января 1907 г.

«Во вторник, после литургии и молебствия, была предложена Высокопреосвященнейшим Владыкою Тихоном праздничная трапеза членам причта, Правления и знакомым»⁹³¹.