VI. Общество вспомоществования бедным Пантелеймоновского прихода.

Открытие общества; его задачи, состав, район, средства, значение в приходе, учредители. – Уставы. – Учреждения общества: дневной детский приют; богадельня для бедных женщин; частная богадельня; дешевые квартиры; приют для престарелых. – Пожертвование В. А. Рудневой; покупка дома и его приспособление под учреждения общества. – Число призреваемых в богадельне; их содержание; попечительницы; В. А. Руднева. – Детский приют; помещение; число призреваемых; интернат; порядки; содержание; обучение; успехи; участие в общественной жизни; попечительницы; дальнейшая судьба призреваемых. – Пособия постоянные и единовременные. – Средства общества; членские взносы; кружечный сбор; единовременные пожертвования; пожертвования по завещаниям; сбор по подписным листам; другие доходы, меры к увеличению доходов. – Характер экономии. – Главнейшие деятели общества, председатели совета, почетные члены. – Разные заметки. – Памятная книжка.

Пантелеймоновское благотворительное общество, открытое 9 февраля 1867 года, при своем возникновении, поставило своей целью оказание помощи всем вообще нуждающимся в помощи в пределах прихода: бесприютных помещать под чей-либо кров, бездомным больным оказывать уход, не имеющим работы доставлять работу. Но первые заботы общества направлялись на тех «истинно нищих», которые, по преклонной старости, болезни или увечью, не могли приобретать себе пропитание и жили подаянием, выпрашивая его у церковных дверей. Так как среди этих нищих немало могло встретиться «промышленников», имеющих и илы, и возможность трудиться, но проводящих жизнь в праздности и пороках, злоупотребляя человеколюбием ближних, в обиду истинно бедных, к соблазну посещающих церковь и к гибели детей своих и чужих, с малолетства приучаемых к праздности, то общество поставило своей задачей между прочим и изгнание этих «козлищ» с церковных папертей, с тем, чтобы направить их к труду и честному заработку. Истинным же нищим общество предполагало дать успокоение в их тягостной жизни. Имелась при этом в виду и нравственная цель: успокоенные обществом нищие будут иметь возможность прийти в храм Божий для молитвы с тихим чувством благодарности к обеспечивающим их благодетелям, а не с тревожной заботой, оставив в стороне душеспасительную молитву, занять повыгоднее место, чтобы не упустить случая получить лепту от случайного раздаятеля милостыни. Наконец, обществом не были забыты и те недостаточные прихожане, которые случайно попадали в материально безвыходное положение и нуждались в единовременной помощи.

В состав общества приглашались все прихожане, желающие оказывать пособие бедным способами, которые каждый находит для себя возможными и удобными, как-то: периодическим определенным денежным взносом, личными трудами, содействием к обеспечению бедных, к доставлению им работы, уходом за больными, врачебною помощью и т. п.

Весь приход был распределен на участки, в которые назначено было по два и по три попечителя, как всегда, выборных. Приход обнимал набережную Мойки от Летнего сада до Зимней канавки у Эрмитажа, набережную Невы от Суворовской площади до здания артиллерийского ведомства, набережную Фонтанки, левую сторону, от Невы до штаба корпуса жандармов, улицы Царицынскую, Малую Миллионную и Большую Миллионную от Зимней канавки по правой стороне до Павловских казарм, Пантелеймоновскую от Цепного моста до Литейного проспекта, Рыночную, Сергиевскую от Фонтанки до угла Моховой, Шпалерную от зданий артиллерийского ведомства до Гагаринской улицы, Гагаринскую и Моховую от Пантелеймоновской до Сергиевской, и переулки Мошков, Косой и Соляной.

Средства общества предполагались из членских взносов, единовременных пожертвований и кружечного сбора. Кроме материальных средств, общество имело в виду бороться с нищенством и нравственными средствами, путем предупреждения этого зла, в большей части бывающего горьким плодом дурного воспитания. С этою целью предполагалось уже при самом учреждении общества учредить при первой возможности приходский приют и школу для бедных детей, легче всего подвергающихся соблазну нищенства.

Независимо от всего этого, общество имело в виду оказывать благотворное влияние и на всех вообще прихожан, служить идее соединения вокруг приходского храма, при деятельном участии приходских священнослужителей, возможно большего числа прихожан во имя любви к нуждающимся ближним и нравственно деятельного участия в подаче им всякого рода помощи.

Сколько можно судить по разным проскользнувшим в отчеты общества штрихам, его учреждение обязано сколько тогдашнему приходскому причту, столько же и нескольким благочестивым дамам высшего света, проживавшим в районе прихода, занимающая часть Петербургских аристократических улиц. Собрания общества, дважды в месяц, происходили в квартире настоятеля, протоиерея Г. В. Крылова. Первым членом общества записалась весьма известная в свое время и многими не забытая и в наши дни Татьяна Борисовна Потемкина, затем в списке членов за первый год существования общества встречаем фамилии Батюшковой, князя и княгини Васильчиковых, Воейкова, баронессы Вревской, княгини Голицыной, Горемыкиных, Дмитриева, князя и княгини Долгоруких, Евреиновой, Игнатьева, тогда еще не графа, Капнистов, Княжевич, княгини Куракиной, графинь Ламберт и Левашовой, Ореста Миллера, в свое время очень известного профессора университета, Нарышкиной, Полторацкого, графов Салтыковых, графа Сумарокова, графинь Толстых, князя и княгини Щербатовых, наконец, дорогое каждому русскому сердцу имя незабвенного автора трех романов, начинающихся с буквы О, Ивана Александровича Гончарова, чуть ли не большую часть своей жизни прожившего на Моховой. В 1868 году изъявила согласие стать во главе общества прихожанка Пантелеймоновской церкви, принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская. Впоследствии характер состава общества несколько изменился. но в списках его всегда состояла значительная часть звонких имен.

Первоначально составленный устав, отпечатанный в начале 1867 года, был более похож на предисловие к уставу, или на воззвание к прихожанам, нежели на действительный устав общества, регламентирующий деятельность его членов. Поэтому вскоре явилась надобность составить новый, более подходящий устав. Такой устав и был утвержден 3 февраля 1871 года. По новому уставу, обществу предоставлялись широкие права: учреждать богадельни, больницы, ночлежные приюты, дешевые квартиры и столовые, убежища для детей, ремесленные школы. В число клиентов общества были включены вдовы и сироты приходских священно- церковнослужителей. Члены-благотворители общества обязывались вносить ежегодно не менее 12 рублей, члены-попечители, кроме взноса, еще посещать бедных для обследования их положения. Указан был один новый источник материальных средств общества: назначенная по духовному завещанию Давыдова третья часть дохода с каменного дома, пожертвованного им Пантелеймоновской церкви, на углу Рыночной улицы и Соляного переулка. Совет увеличен в своем составе: председатель, казначей, секретарь и девять членов. Состав совета подчинен ежегодному выбору; все священнослужители и церковные старосты бывают непременными членами совета, Совет собирается не менее раза в месяц; считается состоявшимся при сборе, кроме председателя, семи членов. В обязанность совету вменено составление и печатание ежегодного отчета по обществу. Относительно расходования сумм общества положено, что расход производится не иначе, как по постановлением совета; но, впрочем, тут же сделано и исключение, для случаев, не терпящих отлагательства. Обществу предоставлялось иметь свою печать и приобретать недвижимые имущества.

Последний устав, утвержденный 28 мая 1892 года, несколько регулировал широкие и общие предначертания прежнего устава. Деятельность общества по открытию разного рода благотворительных учреждений была ограничена сравнительно скромным замечанием о том, что общество «имеет для бедных детей обоего пола дневной приют и богадельню для престарелых женщин», и «по мере увеличения средств, расширяет свою благотворительность открытием воскресной школы для приходящих, ремесленных мастерских, отдела попечения о больных и т. п. Прибавлена одна новая цель: оказание помощи бедным, новопросвещенным христианской верой. Право на помощь от общества предоставлено лишь бедным, живущим в районе прихода не менее полугода. В числе непременных членов общества, кроме местных священнослужителей и старост, введены «представители прихода». Понижен, до шести рублей, взнос для членов-благотворителей, переименованных в «действительные» члены. Обществу предоставлено избирать почетных членов «за особенно важные услуги обществу своей деятельностью, долговременным пребыванием в составе членов совета или значительными пожертвованиями». Для кружечного сбора означены «кружки, выставляемый в храме, у учреждений общества, в торговых заведениях и в разных местах прихода». Упомянуты приношения, собираемые на блюдо, обносимое во время богослужения в церкви. Поименован сбор по подписным листам и книжкам. Все деньги общества распределены на три капитала: расходный, запасный – из остатков и неприкосновенный – из специальных пожертвований, причем о неприкосновенном капитале сказано, что он не может быть расходуем ни в каком случае, а о запасном, что расходуется не иначе, как по постановлениям общего собрания. Наличность денежных сумм у казначея ограничена двумястами рублей, – норма, положенная Св. Синодом для церквей, свыше которой имеющиеся деньги должны быть вносимы в государственные казнохранилища. Совет общества увеличен еще более в новом составе; в него входили: председатель, товарищ председателя, выбираемый из светских, если председатель избирался духовный, и из духовных, если председатель избирался светский, казначей, секретарь, непременные члены и двенадцать членов выборных. Установлены попечители благотворительных учреждений общества. Общество особым параграфом поставлено в ведение министерства внутренних дел (в коем состояло и ранее), а совет получил обязательство представлять ежегодно в министерство свой отчет.

Уже в первые годы своего существования общество получило возможность открыть такие учреждения, которые ставили приходскую благотворительность на прочных основаниях. Сообразно с местными условиями, общество прежде всего обратило внимание на бесприютных и беспризорных детей и в конце 1867 года открыло дневной детский приют «при скудных еще средствах, в скудном помещении, единственно сердечным желанием принести пользу нуждающемуся малолетнему населению прихода». «Это доброе желание, – пишется в отчете общества за второй год его существования, – в два месяца созрело для общества в ясную и определенную мысль и облеклось в дело. 9 января 1868 года общество имело уже дневной детский приют на 30 детей с надзирательницей и довольно удобным помещением, в доме Глебовой». В приюте дети в продолжение целого дня, когда их отцы или матери заняты работой, получали теплый кров, хороший хлеб и первоначальные познания в грамоте.

Обстоятельства, однако, сложились так, что не детский приют сделался первостепенным предметом заботливости общества, а призрение тех, которые по своему бессилию были так же беспомощны, как и дети, но в отличие от детей, не вмели уже ни здоровья, ни энергии жизни, ни надежд в будущем. 6 декабря 1869 года, благодаря специальному пожертвованию вдовы действительного статского советника Веры Андреевны Рудневой (пять акций С.-Петербургского общества водопроводов по 100 рублей), общество открыло богадельню для престарелых и беспомощных бедных женщин прихода.

Первоначально богадельня была помещена в свободной «довольно обширной» комнате приюта, помещавшегося в доме Якунчиковой, по Моховой, и в нее были приняты только две престарелые женщины. Руднева тогда же пожертвовала в богадельню две иконы, мебель, столовую и чайную посуду, а для богаделенок – белье, одежду и обувь. В следующем году число богаделенок было уже четыре, в следующем – пять.

В это время у совета была и другая богадельня, но в своем роде. Одна получающая пособие от общества старуха снимала по Гагаринской улице, в доме Петрова, небольшую квартиру и сдавала ее по углам бедным и старым людям, получающим, как и она, пособие от общества.

Общество держалось того взгляда, что выдача небольших ежемесячных пособий на руки лишь в редких случаях изменяет неприглядное положение бедняка; более существенное пособие бедным всегда может быть оказано призрением в благотворительных учреждениях братства. Ввиду этого общество, сократив выдачу ежемесячных пособий, открыло в 1872 году, к храмовому празднику (27 июля), еще 7 вакансий в богадельне, которые и были тотчас же замещены насельницами «частной» богадельни общества, во главе с ее хозяйкой. В декабре 1872 года Руднева пожертвовала в пользу богадельни 10 акций С.-Петербургского акционерного общества Европейской гостиницы, на 1,000 рублей; а несколько времени спустя – одежду, белье и разные принадлежности для призреваемых. После этого общество, в 1873 году, открыло еще 3 вакансии в богадельне: всех вакансий стало 15. Так как увеличенный комплект призреваемых не мог уже помещаться в одной комнате при детском приюте, то тогда же, в 1872 году, принанято было в том же доме от одного квартирохозяина – седельного мастера особое помещение, состоявшее из одной комнаты, с платой по 15 рублей в месяц. В июне 1874 года богадельня взяла для себя более просторное помещение – в нижнем этаже дома, после чего число вакансий было увеличено еще на 3. В. А. Руднева, постоянная жертвовательница в пользу богадельни, и теперь прислала мебель, посуду, одежду для новопринятых, и увеличила неприкосновенный капитал богадельни пожертвованием 10 акций Европейской гостиницы и банкового билета в 500 рублей.

Дом Якунчиковой весь был занять учреждениями общества. С мая 1873 года во «второй половине» дома, нанятой за 570 рублей в год и состоявшей из шести отдельных комнат, были учреждены обществом дешевые квартиры для бедных и в них помещено 17 женщин с 12 детьми, за плату от одного- до пяти рублей в месяц за помещение с дровами и водой. Протоиерей В. Г. Крылов предлагал, вместо дешевых, учредить бесплатные квартиры, но общество не нашло возможным сделать этого по недостатку средств: и дешевые квартиры не окупались бедняками, так что обществу приходилось затрачивать на них ежемесячно до 20 рублей. Квартиры помещались в нижнем этаже дома. В июне 1874 года их помещение было занято перемещенной сюда богадельней.

В начале 1875 года дом Якунчиковой был продан и подлежал сломке. 1 марта богадельня, вместе с детским приютом, поспешила перейти в новую квартиру, в доме Вершиной, по Моховой, нанятую за 1,000 рублей в год без дров. Квартира эта была значительно меньше прежней; пришлось, поэтому, сократить число призреваемых в богадельне. Шесть старух помещены в городскую богадельню, три выведены на свои квартиры, с назначением им ежемесячного пособия по 3 рубля, а в богадельне осталось только восемь. Дешевые квартиры были закрыты.

В мае 1877 года В. А. Руднева пожертвовала еще 1,000 рублей, акциями европейской гостиницы, в пользу богадельни. Общество сочло своим долгом, ввиду этого пожертвования, увеличить в богадельне число вакансий, но так как сделать это не дозволяла теснота квартиры, то было отыскано новое помещение, в доме Гольмдорфа, по Пантелеймоновской улпце, против церкви, куда с 1 октября и были перемещены все учреждения общества из дома Вершиной. В прежней же квартире, остававшейся за обществом по контракту еще на пять месяцев, были помещены бесплатно, взамен ежемесячного пособия, которое они получали, одиннадцать женщин, с выдачей им освещения, ежедневно по одному фунту хлеба и ежемесячно по пятидесяти копеек; мебель, постели и белье были от общества. Этим женщинам предоставлена была полная свобода относительно их занятий рукоделием в квартире общества или поденным трудом вне. Явилось таким образом само собою новое учреждение в обществе – приют для престарелых бедных. По истечении контрактного срока приют из дома Вершиной перемещен был в новую квартиру, нанятую за 360 рублей в год с дровами «и водой» во дворе церковного дома, по Пантелеймоновской улице. Здесь помещалось 12 женщин. 20 января 1879 года этот приют был наименован богадельней, и на занимаемой им квартире помещена была вывеска: «Богадельня Пантелеймоновского прихода». Центр тяжести перешел к этому приюту и после этого богадельня общества стала считаться расположенной в двух помещениях – во дворе церковного дома, где жило 12 старух, и при приюте, где их помещалось 8. Разбросанность богадельни вела к некоторым хозяйственным неудобствам, и 7 сентября 1879 года, для устранения таких неудобств, все богаделенки были помещены в одноэтажном флигеле завещанного церкви Давыдовым дома, на углу Рыночной и Соляного переулка, № 14–8. За флигель общество обязалось платить церкви по 800 рублей в год без дров.

На приспособление флигеля под богадельню причтом единовременно было затрачено 2,000 рублей, занятых у общества с ничтожным процентом.

В сентябре 1880 года В. А. Руднева представила в совет чрез священника Пантелеймоновской церкви, ныне протоиерея и настоятеля, В. И. Перетерского в пользу богадельни, разными процентными бумагами, 31,500 рублей, причем заявила, что она желала бы, чтобы общество приобрело для богадельни собственный дом, у дочери коллежского советника Е. Д. Комовской, находящийся по Косому переулку, под № 7, разрешая употребить на эту покупку почти весь пожертвованный ей капитал, с тем, впрочем, во-первых, чтобы весь этот капитал впоследствии опять был восстановлен, путем ежегодного отчисления из средств общества не менее тысячи рублей, и служил своими процентами постоянным источником содержания богадельни, и, во-вторых, чтобы под богадельню отведена была лучшая часть купленного дома – второй этаж. Дом Комовской был двухэтажный, каменный, имел на улицу 9 окон, под собой 144¹/₁₂ квадр. саж. земли. Его владелица, из сочувствия к обществу, согласилась уступить его за двадцать восемь, вместо назначенных ей тридцати тысяч рублей. Тогда совет вошел с ходатайством пред министром внутренних дел об изменении § 2 устава общества, расширением его цели, и о дополнении новым параграфом, предоставляющим обществу право приобретения недвижимой собственности. Ходатайство было удовлетворено, и совет в ноябре совершил покупку дома, причем, по высочайше утвержденному положению комитета министров, был освобожден от уплаты крепостных пошлин и употребления актовой бумаги; нотариус Н. П. Янкин, со своей стороны, отказался от всякого вознаграждения за совершение купчей. Ко времени совершения купчей совет уже произвел в доме необходимый ремонт, и богадельня водворилась в собственном помещении еще до окончания всех формальностей по покупке дома, в октябре 1881 года, заняв весь второй этаж. Квартиры первого этажа отдавались внаем.

Прежнее помещение, в церковном доме, на остающееся по контракту время – 2 года 10 месяцев, сдано было обществом за 650 вместо 800 рублей, с доплатой от общества в пользу церкви по 150 рублей в год.

С июня 1883 года в богаделенный дом, с согласия Рудневой, под условием ведения отдельного хозяйства, перемещен был и приют, занявший часть первого этажа. А в следующем году в состоянии дома произошли значительные перемены. В. А. Руднева заметила, что для многих престарелых и больных старушек затруднительно подниматься во второй этаж и что недостаток помещения не позволяет отделить совершенно слабых от более здоровых, отчего в общежитии происходили разны неудобства. Щедрая благотворительница для богадельни, она предложила совету 8,000 рублей, облигациями восточного займа, для надстройки третьего этажа под помещение приюта, с тем, чтобы первый этаж отдан был под богадельню. Третий этаж был надстроен летом 1885 года, по плану архитектора Геккера, с подряда за 10,200 рублей. На время постройки дети были распущены по домам, надзирательницы уволены в отпуск, старухи выведены в наемное помещение, словом весь дом опустел, и в нем осталась только одна кухарка, готовившая обед на шесть человек детей, нашедших себе на время отпуска кров, но не нашедших пищи. Во время постройки В. А. Руднева пожертвовала еще 3,942 рубля, и общество на эти деньги покрыло перерасход на надстройку и выстроило заодно на дворе каменный сарай и прачечную. К осени все постройки были окончены, обошедшись в 11,956 рублей, и в конце августа богадельня перешла в свой дом и заняла в нем на этот раз уже два этажа. Для помещения призреваемых отведено было в обоих этажах семь комнат; в каждом этаже устроены были залы для общей молитвы и в первом – столовая.

Со времени соединения богадельни и приюта в одном помещении число призреваемых в богадельне женщин почти не изменилось: двадцать. Но когда богадельня в собственном доме получила более просторное помещение, число призреваемых было увеличено: в 1884 году до двадцати трех, в 1887 – до двадцати четырех и с 1888 года до двадцати пяти. С 1894 года, в видах экономии, решено содержать на счет общества только двадцать старух, остальные пять стипендий сделав своекоштными, с платой по 100 рублей в год и взносом в 25 рублей при приеме в богадельню – на обзаведение.

Предоставление двадцати пяти старухам целых двух этажей довольно обширного дома было в некотором отношении роскошью, терпимой только пока была жива устроительница богадельни В. А. Руднева, все время оказывавшая призреваемым крупные вспомоществования. Но после ея кончины, в 1886 году, когда сократившийся бюджет заставил общество быть по возможности экономными половина первого этажа была переделана под квартиру и отдана была в наем сначала за 720, а ботом за 540 рублей в год. Кроме того в доме нашли возможность сдать внаем и другую квартиру, состоящую из одной комнаты, сначала за 7, а потом за 9 рублей в месяц.

Призреваемые в богадельне старухи получали в ней полное содержание: стол из обеда и ужина, освещение, платье, обувь, баню, которую с 1879 года предоставлял им собственник бань по Гагаринской улице А. П. Яковлев, а после его смерти в 1893 году – его наследник Климов, и, в случае нужды, медицинскую помощь. Пока была жива В. А. Руднева, у богадельни и приюта были особые кухни, но в 1887 году, в видах экономии в прислуге и помещении, устроена для обоих учреждений одна общая кухня. Благотворители и благотворительницы жертвовали в пользу старух различные съестные припасы, чай, сахар, кофе, мелкие деньги для раздачи на руки и т. п. При таком положении вещей содержание старух обходилось в год сравнительно не очень дорого: от 54 до 43 рублей в год. В прежние годы, когда у богадельни не было своей квартиры, содержание одной призреваемой доходило свыше ста трех рублей (в 1881 году).

В 1891 году в богадельне устроена домашняя аптека. В 1894 году устроено отдельное помещение для заболевающих, с ванной на двух больных; тогда же устроены раздвижные по стенам шкафы для хранения белья и платья.

Кроме немощных, все старухи обязательно в воскресные и праздничные дни, а равно в среды и пятницы являются в приходский храм к богослужениям, где и стоят на особо отведенном для них месте.

Первой попечительницею богадельни была В. А. Руднева. В 1877 году она отказалась от звания попечительницы, но продолжала по-прежнему сердечно относиться к богадельне. После этого отказа, сначала решено было не избирать особой попечительницы. Но в 1878 году попечительницей была избрана княгиня Ю. Л. Урусова, имея своим сотрудником М. Г. Гольмдорфа. В 1887 году попечителем избран В. П. Пыльнев. Затем, в последний год своей жизни В. А. Руднева опять приняла на себя звание попечительницы, с сотрудничеством прежнего попечителя В. П. Пыльнева. Она скончалась 30 сентября 1886 года, горько оплаканная обществом. Она была добрым гением богадельни, которой последняя обязана, можно сказать, всем. В разное время на нужды богадельни В. А. Руднева пожертвовала обществу свыше пятидесяти тысяч рублей, и только благодаря этим пожертвованиям богадельня обзавелась собственным домом, предоставив обширное помещение в нем и детскому приюту. Покойная любила свое детище – богадельню, часто ее посещала, жертвовала старушкам платье, съестные припасы, чай, деньги на мелочные расходы, украшала их помещение, утешая, чем можно, немоществующую старость. Благодарное общество поднесло ей образ св. великомученика Пантелеймона с надписью: «Приношение от бедных Пантелеймоновского прихода» и изящно исполненный членом совета В. В. Лопатиным план созданной ей богадельни; а в сороковой день после кончины В. А. Рудневой совет совершил о ней торжественную панихиду в приходской церкви, в присутствии всего состава совета, призреваемых в богадельне и детей приюта. Постановлено было ежегодно в день ее кончины совершать о ней такие же панихиды. В столовой богадельни на стене помещен большой фотографический портрет Рудневой и под ним изящная доска из белого мрамора с надписью: «В память вдовы д. с. с. Веры Андреевны Рудневой, урожденной Шиловской, умершей 30 сентября 1886 года, основавшей сию богадельню и бывшей попечительницею ея в течении 19 лет». В столовой же помещается и пожертвованная Рудневой большая картина: «Беседа Иисуса Христа с Никодимом».

После В. А. Рудневой попечительницей богадельни была княгиня С. А. Щербатова, а после нее, с 1893 года вдова генерал-адъютанта Е. С. Казнакова, при сотрудничестве – у первой В. П. Пыльнева и И. А. Невекина, а у второй – С. И. Кулешова и, с 1895 года, В. И. Матвеева, с января 1896 года ставшего единоличным попечителем.

Дневной детский приют помещался первоначально в наемной квартире, в доме Глебовой, с платой до 700 рублей в год и свыше того. К концу лета 1868 года он был переведен в дом Якунчиковой по Моховой улице № 9, с просторным чистым двором. С этого времени, тесно связанный с богадельней, он с ней перешел на Пантелеймоновскую № 5, а затем поместился в купленном для богадельни доме по Косому переулку № 7. Приют занял пять комнат, кроме прихожей и кухни: две комнаты для двух надзирательниц, одна для пансионерок и две для двух классов – старшего и младшего. Более обширная из классных комнат на время надобности была обращаема в столовую. Когда В. А. Руднева надстроила третий этаж специально для приюта, чтобы первый этаж отдать под богадельню, приют получил помещение, вполне приспособленное для его целей и более обширное: две просторные, светлые, теплые и сухие классные комнаты, две комнаты для учительниц, комнату для пансионеров и пансионерок, столовую, гардеробную комнаты. В это помещение приют водворен в половине сентября 1885 года, и остается в нем поныне. При доме имеется чистый двор, на котором дети в свободное от занятий время предаются отдыху и играм.

Число призреваемых в приюте детей. В 1867 году приют был учрежден на 30 детей. Несколько времени спустя их число дошло до 45, когда не было еще городских начальных училищ. Но с учреждением училищ число приютских детей стало уменьшаться. В 1877 году детей в приюте состояло 35, через пять лет уже только 30, в 1888 году 27, в 1894 их число сокращено до 20 и, сверх того, допущено в приют еще 8 детей лишь для обучения, без содержания пищей. В 1896 году положено иметь в приюте 25 вакансий.

В 1877 году при приюте положено было основание интернату: приняты были на полное содержание в приют две девочки. В конце года, в ноябре, в приют было приведено еще двое детей, мальчик шести лет и девочка восьми, сиротка, брошенная отцом, отставным солдатом. Новые насельники, особенно мальчики, сильно стесняли общество; наконец мальчика удалось пристроить в приют-ясли у Египетского моста, на средства главного попечительства о детях воинов, а девочка осталась в приюте общества, впрочем, на тот только год. В 1887 году в интернате было уже четверо детей. Но с 1893 года совет решил более, за недостатком средств, в интернат детей не принимать, а бывшие в интернате размещены были по другим приютам. Но в 1895 году интернат снова был восстановлен, на пять круглых сирот. Двадцатидевятилетний опыт общества показал настоятельную необходимость в таком учреждении, которое давало бы постоянное и полное призрение круглым сиротам, а также бесприютным и крайне бедным полусиротам – детям прихода. При первых же шагах к возрождению интерната, общество встретило сочувствие и деятельную поддержку со стороны добрых людей, к слову сказать, не принадлежащих к Пантелеймоновскому приходу. 25 января 1895 года неизвестная особа внесла обществу чрез председателя, протоиерея В. И. Перетерского сто рублей на приют, а затем в мае и октябре внесла еще 1,400 рублей на приспособление в доме общества помещения под общежитие приюта. Эта переделка, согласно воле жертвовательницы, была исполнена немедленно, к осени 1895 года. В феврале того же года И. В. Тулинов пожертвовал чрез отца Перетерского на общежитие приюта в неприкосновенный капитал 10,500 рублей. После этого советом определено иметь в общежитии 15 вакансий, но в 1895 году замещено их было пока только шесть. В 1896 году положено иметь в приюте 25 вакансий со следующим распределением: в убежище – 5 для круглых сирот, 5 бесплатных для бедных детей, 5 платных, по 100 рублей, и 10 для приходящих: 5 с продовольствием и 5 без продовольствия.

Дети всегда собирались в приюте к восьми утра и оставались в нем, под наблюдением двух надзирательниц, до пяти вечера. В восемь с половиной была общая молитва, в девять начинаюсь учение, в двенадцать обед, после обеда до двух занимались гимнастикой и отдыхали, затем шло обучение пению и рукоделиям до четырех с половиной, когда бывал полдник, состоявший из кружки молока с хлебом, а в постные дни чая или иногда горячего блюда. Дети сами убирали комнаты, накрывали стол и вообще по присмотру за помещением делали ненужным наем особой комнатной прислуги. На летние месяцы и праздничные вакации учебные занятия в приюте прекращались, но самый приют был открыть для детей, нуждавшихся в призрении и пище; таких бывало обыкновенно до пятнадцати человек. Детям обыкновенно устраивалась праздничная одежда, а особенно бедным выдаваемы были иногда некоторые принадлежности туалета и обувь. Содержание обходилось, от семидесяти трех с половиной (в 1879 году) до 50 рублей (в 1894 году) в год, постепенно понижаясь.

Учатся дети в приюте грамоте, закону Божию, начальной арифметике, пению, рисованию и рукодельям. Все учащиеся разделяются на два отделения, или класса: старший и младший. С 1877 года в приюте было введено обучение по министерской программе для одноклассных сельских школ, чтобы дать возможность мальчикам держать испытание на льготу по воинской повинности. С того же года заведены и экзамены. С 1892 года в приюте принята программа одноклассных церковно-приходских школ.

Над обоими отделениями в приюте состояли надзирательницы, которые занимаются и обучением детей. Им безмездно в разное время помогали и помогают некоторые дамы из членов, или девицы из общества, окончившие педологические курсы, как-то: попечительница приюта Е. В. Зиновьева, член общества А. М. Ростовская, В. В. Железнова, девицы Нидман и Полонянкина, Е. Н. Гусева, С. И. Репина, Н. И. Марченко, М. В. Дубышкина, М. П. Струкова, М. П. Лисичкина,. Е. М. Тараканова, А. М. Шишкова, Н. Н. Макова, А. Г. Фроманто, Е. А. Яскович, М. Н. Якимова, О. В. Куклева, A. И. Игнатьева, А. И. Ватагина, слушательница курсов Е. Г. Ганькова, В. П. Воско и А. А. Мушкина. Закон Божий преподавал в первые годы диакон Н. В. Тихомиров, но его с 1881 года сменил псаломщик, произведенный впоследствии в диаконы, который стал получать за преподавание по сто рублей в год. В 1881 году совет с сожалением заявил в отчете, что обучения детей пению не было в том году по недостатку средств на вознаграждение учителя пения. Но с 1883 года совет нашел безмездного учителя пения в лице одной из надзирательниц – В. А. Лыковой. С апреля 1895 года детей бесплатно взялся обучать пению певчий императорской капеллы С. А. Бзуль, и при его умелом преподавании дети стали обнаруживать значительные успехи. По заявлению в отчете 1895 года, они уже твердо и гармонично пели по четвергам акафист великомученику Пантелеймону в приходском храме, и надеялись вскоре петь и литургию. С осени 1895 года до лета обучал мальчиков бесплатно и успешно переплетному мастерству прихожанин И. И. Шестаков; одна благотворительница приобрела переплетный станок.

Успехи детей, на первых порах, по отчетам, не вполне удовлетворительные, с течением времени выровнялись и стали отвечать требованиям программ. В одном из отчетов, за 1885 год, есть сведения и об успехах детей по рукодельям. За год девочки сшили 6 женских кофт ночных, 3 наволочки, 2 женских сорочки, 20 детских платьев, 17 передников, 18 полотенец, 6 простынь, 36 носовых платков, 6 скатертей и 15 кухонных полотенец, и на всех этих вещах сделали метки.

Заведующие приютом члены общества особенное внимание обращали на утверждение в детях, поступающих в приют большею частью из сферы грубой, главных правил христианской нравственности, любви и уважения ко храму Божию и обрядам православной Церкви. С этою целью в воскресные и праздничные дни дети собираются в приют к девяти часам утра и, переодевшись в праздничное платье, вместе с одной из своих надзирательниц отправляются в церковь. После обедни они получают в приюте обед и отпускаются домой. В великом посту дети, все вместе, говеют и причащаются. Знание тропарей важнейших праздников и общее пение главнейших песнопений Рождества, Богоявления и Пасхи считается для детей обязательным.

Однажды, во время русско-турецкой войны, приютские дети приняли участие и в общественной жизни. С апреля 1877 года, в продолжение двух с половиной месяцев, по субботам и праздничным дням, с 12 до 5 часов, они работали для общества красного креста, занимаясь шитьем сначала во дворце великого князя Николая Николаевича (ныне Ксениинский институт), а потом во дворце великой княгини Екатерины Михайловны; в остальные дни дети также работали для красного креста в послеурочное время до восьми часов вечера, дома. Материал для работы им доставляла тогдашняя попечительница приюта Е. В. Зиновьева.

Первой попечительницей приюта была С. П. Андреева. Несмотря на свои преклонные годы, она с юношеской энергией занималась устройством приюта. Ранее она была начальницей частного женского пансиона, обладала поэтому незаменимой педагогической опытностью и сразу же дала приюту прекрасное направление. После нее попечительницей была Е. В. Зиновьева. Она отдалась приюту всею душой, посвящала ему свои досуги, средства, привлекала к занятиям в приюте многих сведущих в преподавании лиц, снабдила приют учебниками и учебными пособиями, содержала учителя пения, сама занималась преподаванием, помещала на свои счет наиболее способных девочек в другие, высшие школы. После семилетнего попечения над приютом она в начале 1879 года сложила с себя звание попечительницы, сопровождаемая искренним сожалением общества и благодарностью. Ее место, по просьбе совета, приняли на себя княгиня Ю. Ф. Куракина, гофмейстерина Ее Величества, и А. В. Добряков. Княгиня Куракина скончалась 11 ноября 1881 года и ее место, по просьбе совета, заняла ее дочь, придворная статс-дама В. А. Нарышкина, при которой также остался сотрудником А. В. Добряков. С 1883 года прибавилась и сотрудница, графиня М. Е. Комаровская. С 1887 года сотрудницей стала М. В. Бельгард и оставался неизменный А. В. Добряков.

В приюте дети обыкновенно содержались до 12 лет, а затем общество старалось пристроить их к какому-либо заработку. Из девочек приютских общество поместило некоторых в другие школы: Николаевскую, городскую рукодельную, частные школы кройки и шитья, патриотическую, частную, Михайловскую дворцовую; в приюты: Сергиевский, великого Князя Александра Николаевича, княгини Урусовой, Покровской общины; в хозяйственно-рукодельное заведение Человеколюбивого общества, в белошвейные мастерские, к модисткам, портнихам, в услужение; некоторые были взяты родителями. Из мальчиков многие перешли в городские училища, некоторые помещены: в школы – фельдшерскую, ремесленную Человеколюбивого общества, саперного батальона, кантонистов Павловского, Преображенского и Измайловского полков, частную, музыкальную пешей артиллерии; в приюты: ясли, призрения бедных в Ораниенбауме, Суворовский, при соборе Андрея Первозванного, Громовский, великой княгини Екатерины Михайловны, в ремесленное училище цесаревича Николая; к серебренникам, сапожникам, иконописцам, столярам, слесарям, к живописцу, токарю, басонщику; в мастерские: переплетные, мебельные и другие, некоторые также взяты родителями.

С развитием богадельни и приюта количество выдаваемых на руки денежных пособий – постоянных и единовременных – постепенно сокращалось. И то нужно сказать, что район Пантелеймоновского прихода не принадлежит к числу тех частей столицы, где бы мог ютиться неимущий люд. Поэтому и число прошений о пособии от общества редко превышало полтораста, а число лиц, получавших пособия, лишь в редкие годы, за исключением первых лет, переходило за сто. В 1868 году выдано было 43 лицам постоянное пособие, т. е. ежемесячное, всего 689 рублей, и 93 лицам единовременное пособие, всего 228 рублей. В 1877 году постоянное пособие, от двух до пяти рублей, было выдано 39 лицам на сумму 878 рублей; в 1879 году получавших постоянное пособие уже значится в отчете только 8 с суммой 308 рублей, в 1883 году 7 с 190 рублями, с 1884 года 6 с 160 рублями, в 1890 году 4 с 132 рублями, в 1892 году 3 с 96 рублями. С 1881 года стали производиться ежемесячные выдачи и по одному рублю. Это были все такие лица, которые по свойству своих болезней не могли быть приняты в богадельню. В ноябре 1893 года выдача постоянных пособий обществом была вовсе прекращена, так как из четырех клиенток по этой части одна умерла, одна была выселена из Петербурга полицией за приставание на улице к прохожим с просьбой о подаче милостыни и две были приняты в богадельню.

Единовременные пособия были выдаваемы обществом в размере от 70 рублей в 1895 году восьмидесяти пяти лицам до 261 рубля в 1882 году, ста четырнадцати лицам. Единовременные пособия приурочивались преимущественно к праздникам Рождества и Пасхи. В некоторые года общество раздавало своим бедным клиентам предоставляемые думой в распоряжение общества дрова, до 20 сажен. В 1893 году для бедных, не имеющих где разговеться, общество устроило общее розговенье в приюте, для 16 лиц.

За первые двадцать пять лет своего существования общество употребило на выдачу постоянных и единовременных пособий свыше семнадцати тысяч рублей.

В тех случаях, когда общество не было в состоянии само помочь положению бедных, оно чрез совет ходатайствовало пред другими благотворительными учреждениями об оказании призрения его клиентам: пред городского управой, пред главным попечительством для пособия нуждающимся семействам воинов, пред волостными правлениями, мещанскими управами и др.

С 1877 года, по предложение совета Императорского Человеколюбивого общества, между обоими обществами было установлено взаимодействие, причем приходское общество брало на себя или проверку материального положения просящих у Человеколюбивого общества пособия, давая лишь свое заключение, или само удовлетворяло некоторые прошения за счет Человеколюбивого общества, от которого и получало в год от 40 до 200 и более рублей, или же только направляло своих клиентов в медицинские учреждения, состоящие в ведении Человеколюбивого общества. В последние годы взаимодействие с Человеколюбивым обществом прекратилось.

Средства общества слагались из членских взносов, кружечного сбора, единовременных пожертвований и других статей.

В первый год существования общества членские взносы выразились в цифре 690 рублей. В следующий год они выросли до 1,334 рублей, а в последующие десять лет держались между 970 рублями в 1871 году и 1,443 – в 1875 году. Во все последующие годы до этой цифры членские взносы никогда уже не доходили, имея с начала девятидесятых годов весьма заметное понижение; в 1895 году они едва достигли 650 рублей, в 1896 году выразились в сумме 582 рублей.

Кружечный сбор колебался в первые годы между 1,237 рублями в 1869 году и 2,024 рублями в 1877 году. В отчете за 1877 год замечено, что значительная часть этого рода пожертвований вынута из кружки, поставленной в круглом рынке. В 1879 году кружечный сбор, однажды, перешел за две тысячи рублей. В остальные годы довольно твердо держался около полутора тысяч, но в последние годы и он стал падать, едва превышая тысячу рублей. Во всяком случае, это самый твердый источник дохода. Он составляется из сбора на блюдо и в кружку в церкви (с 1873 года), обносимых во время богослужений, затем из сбора в кружки, находящиеся у церковной стены, у церковной паперти, в круглом рынке, при доме общества, в воротах Пантелеймоновского рынка, в аптеке Вагнера (Пантелеймоновская, 21), в аптеке Коранского (угол Соляного и Косого переулков), в колониальном магазине Черепенникова (угол Моховой и Пантелеймоновской) и в чайном магазине Шлякова (угол Литейного и Пантелеймоновской).

Единовременные пожертвования начались цифрой 358 рублей, во второй год возросли до 530, потом опять спустились до 331, – самая низкая цифра за все годы существования общества, – в последующие два года снова были выше пятисот, наконец, в 1872 году еще раз, уже последний, снизошли до 392, в 1873 году сразу достигли 1,165 рублей и уже всегда были свыше тысячи, снисходя только в 1876 году до 966. В последующие годы эта цифра подвергалась наибольшими колебаниям, превысив в 1880 году тридцать пять тысяч рублей.

Когда общество получило в приходе хорошую славу, начались поступления в его кассу более значительных сумм и по завещаниям. В 1879 году поступило по завещанию А. Г. Борисова 5,000 рублей; с 1881 года дочь А. А. Глебовой обязана была ежегодно вносить в общество по 50 рублей; в 1882 году свое вечное обязательство она заменила единовременным взносом 1,000 рублей. В 1883 году поступило по завещанию С. В. Васильева 600 рублей, в 1889 году по завещанию вдовы придворного коха А. А. Копылевой 100 и по завещанию вдовы поручика А. Н. Крюковой 1,200 рублей.

Довольно крупную цифру ежегодного дохода дает сбор по книжкам, установленный с 1871 года и сбор по подписным листам, доходящий обыкновенно до 800 рублей, а в последний год дошедший до 1,400 рублей. Этот сбор установлен в обществе с февраля 1875 года по предложению члена совета Ф. П. Ильина. Листы отправляются к домовладельцам с первой недели Великого поста, с тем, чтобы вернулись, по возможности, не позже 1 мая.

Кроме перечисленных, общество имело еще небольшие источники дохода от процентов с капиталов общества и арендной платы за квартиры в богадельном доме. Вещевые пожертвования в пользу общества никогда не были значительны; в последние годы они едва достигали ценности трехсот рублей.

С 1869 года общество стало получать по завещанию, третью часть дохода с дома Давыдова, завещанного Пантелеймоновской церкви, – прогрессивно выраставшую сумму, начиная с 37 рублей и до 567 в 1877 году. Но в последующие годы доходность от дома уменьшалась и наконец прекратилась совсем. В 1894 году совет принял меры к возвышению доходности от этого дома, и в 1895 году дом этот принес уже обществу дохода 506 рублей, в 1896 году – 354.

В 1887 году совет с беспокойством отметил в отчете уменьшение прихода почти по всем статьям. В следующем году поступивших доходов оказалось уже недостаточно для покрытия всех расходов общества и пришлось подвести некоторый дефицит. В 1892 году совет вынужден был уже сократить число призреваемых детей с 27 до 22 и сдать под квартиры часть первого этажа богаделенного дома. В 1894 году детей в приюте, получающих продовольствие, было уже только 20 и 8 не получающих продовольствия. В том же году решено сократить до двадцати и число призреваемых старух, оставив пять вакансий платных, по 100 рублей. В последний год сделаны еще дальнейшие сокращении.

Для увеличения средств общества из указанных уже источников совет предпринимал различные меры. В 1877 году было признано полезным, чтобы подписные листы вручаемы были домовладельцам членами совета, по участкам, лично вместо прежней рассылки листов; чтобы члены совета, изъявившие на то согласие производили и сбор в церкви; чтобы кружечный сбор в церкви производился каждодневно неопустительно, и если не приведется быть за богослужением члену совета, кружку дозволено обносить прихожанам, постоянным посетителям храма; наконец, чтобы книжки для сбора пожертвований были выдаваемы всем членам общества, желающим их получить.

Производя всевозможные сокращения, в видах экономии, общество не останавливалась и пред новыми затратами, если они вызывались настоятельной надобностью. Так, в том же 1894 году – год сокращений – была устроена для слабых старушек, не бывших в состоянии посещать баню, ванна с котлом, а для заболевающих – отдельное помещение на две кровати. В 1895 году учреждено общежитие в приюте. Эпоха сокращений для общества в настоящее время, по-видимому, окончилась.

О наиболее крупных жертвователях на пользу общества и попечительницах его учреждений было уже сказано. Прибавив, что сочувствовавшие обществу врачи и лекаря предлагали обществу свои услуги по лечению больных, призреваемых обществом. Пока приют и богадельня имели отдельные хозяйства над приютом в продолжение нескольких лет наблюдал доктор Левенсон, над богадельней доктор А. М. Айканов, сосредоточивший в себе общее наблюдение над учреждениями общества, когда последние соединились в одном доме. С 1880 года доктору Айканову стал помогать лекарский помощник Г. О. Федоров. Его услуги для общества были столь значительны, что совет в 1882 уже году исходатайствовал ему от Императорского Человеколюбивого общества возведение его в звание члена-благотворителя с.-петербургского попечительного о бедных комитета с обязанностью помощника врача для бедных по Пантелеймоновскому приходу. Содержатель пантелеймоновской аптеки А. А. Вагняер с 1868 года по настоящее время бесплатно отпускает лекарства для богадельни и приюта и в 1896 году безмездно устроил в богадельне домашнюю аптечку. В 1883 году то же делать для бедных прихода, рекомендуемых советом, изъявил желание содержатель Гагаринской аптеки Ф. П. Кузовенко. В том же году женщина-врач, жена надворного советника Е. В. Сланского и фельдшерица, жена действительного статского советника М. Н. Слепцова предложили обществу бесплатно оказывать врачебную помощь бедным Пантелеймоновского прихода, принимая их у себя на квартире, по шпалерной, дом № 7. В 1884 году лекарский помощник Федоров умер, Сланская и Слепцова переехали в другую часть города, отдаленную от Пантелеймоновского прихода. Федорова заменил брат его, лекарский помощник при штате Аничкинского дворца С. Ф. Поляков, оказывавший больным клиентам общества свои услуги в продолжение двух или трех лет. Потом общество лишилось бесплатной медицинской помощи; но в 1889 году опять нашло ее в лице лекарского помощника П. А. Григорьева, а в 1890 году и в лице доктора Н. Г. Леонтьева. С 1893 года свои услуги призреваемым предложил зубной врач Г. И. Пучков. Кроме перечисленных, бесплатную медицинскую помощь клиентам общества оказывали врачи: Н. А. Алексеев, Натаров, Моравицкий. Трудные больные отправлялись в больницы Мариинскую, глазную, детскую принца Ольденбургского.

М. П. Пожарский до самой смерти своей в 1886 году бесплатно отпускал обществу письменные и канцелярские принадлежности, ежегодно на сумму свыше ста рублей. Владелец бань на Гагаринской улице А. П. Яковлев с 1879 года предоставил богаделенкам пользоваться банями бесплатно; после его смерти в 1893 году, то же сделал его наследник Климов, а после его смерти – его наследники. П. Е. Прокофьев исполнил в 1896 году для дома общества бесплатно малярные и штукатурные работы на значительную сумму. И. Т. Тиханов и купец И. А. Мукин в продолжение всего 1889 года безмездно снабжали богадельню и приют хлебом, которого было съедено в тот год свыше 270 пудов. Покойный церковный староста Д. С. Ядров в течение многих лет жертвовал в пользу призреваемых обществом различные предметы и разные продукты. Княгиня Оболенская содержала в богадельне одну своекоштную пансионерку. Архитектор И. М. Гольмдорф безмездно заведует домом общества. Генерал-майор М. Г. Гольмдорф, нынешний председатель общества, в разное время принимал на себя довольно крупные доплаты по обязательствам общества, приносившим обществу материальное затруднение. В 1895 году Г. Д. Комовский пожертвовал обществу свою библиотеку, из трехсот томов; даром этим общество, впрочем, непосредственно не воспользовалось, ввиду того, что библиотека не соответствовала по своему характеру, потребностям и умственному уровню призреваемых, и продало пожертвованные книги букинисту за 45 рублей. Д. И. Крутов в 1896 году производит безмездный ремонт по водопроводной части в доме общества, а Л. Я. Осетров – по печной.

Первым председателем совета общества был покойный настоятель Пантелеймоновской церкви, протоиерей Г. В. Крылов. Затем были избираемы священники М. Ф. Архангельский и П. Ф. Красносельский, диакон Н. В. Тихомиров, В. В. Лопатин и протоиерей В. И. Перетерский с 1896 года генерал-майор М. Г. Гольмдорф. Отец Перетерский, отказавшийся по многосложности занятий, от председательства в совете, согласился быть товарищем председателя.

В 1894 году избраны были первые почетные члены: княгиня М. С. Голицына, А. В. Добряков и А. А. Вагиер; в 1895 году к ним присоединены Е. А. Нарышкина и Г. Д. Комовский; в 1896 году – М. Г. Гольмдорф и И. В. Тулинов.

9 февраля 1892 года общество праздновало двадцатипятилетие своего существования. В этот юбилейный день была почтена благодарным воспоминанием память всех деятелей общества и испрошено благословение свыше на продолжение деятельности общества. Накануне юбилейного дня, в субботу, в 8 часов вечера, после всенощной, совершена была в приходском храме панихида по усопшим основателям, благотворителям, ревнителям и членам общества. После этого постановлено было такие панихиды совершать ежегодно. 9 февраля, в 2 часа пополудни, в доме общества, состоялось общее собрание членов общества. Было отслужено торжественное молебствие, во главе с ректором духовной академии, епископом Никандром. Преосвященный пред началом молебствия сказал речь, в которой благословлял членов общества на продолжение их благотворительной деятельности в том же духе христианской любви к ближним, в каком она совершалась в истекшие двадцать пять лет. После молебствия член общества А. В. Добряков, состоящий в числе членов с самого основания общества, прочел краткий очерк деятельности общества за истекшее двадцатипятилетие, который затем был отпечатан.

8 декабря 1894 года исполнилось двадцать пять лет со дня основания богадельни. В этот день в зале богадельни, в присутствии членов совета и всех призреваемых, было совершено молебствие, после которого председатель совета, отец Перетерский, говорил речь с благожеланиями обществу. В память этого дня издан обществом краткий очерк богадельни за 25 лет ее существования.

С 1894 года приютские дети старшого отделения держат испытания в комиссии от совета епархиального братства Пресвятой Богородицы; успехи всех оказываются удовлетворительными; две девочки получили даже похвальные листы; четыре мальчика получила свидетельства об окончании курса одноклассной церковно-приходской школы, а вместе с ними и льготу по воинской повинности, установленную пунктом 56 статьи устава о воинской повинности.

В 1889 году, на средства И. Т. Тихонова, на наружной стене дома общества установлена икона святого великомученика Пантелеймона с лампадой и кружкой для пожертвований.

В 1895 году кружок частных лиц, во главе с графиней С. А. Голенищевой-Кутузовой, заявил совету общества о своем желании, под покровительством и при некоторой помощи общества, открыть даровую столовую для бедных Пантелеймоновского прихода; столовая была уже открыта с 17 марта, по Моховой 26, но общество поостереглось принять ее в свое ведение из опасения стеснить тем в средствах и помещении уже существующие учреждения общества; но в приложена к своему отчету за 1896 год общество поместило и отчет по столовой, представленный графиней.

Капиталы общества к 1897 году выразились в следующей таблице:

A) неприкосновенный капитал:

а) общий, сложившийся из пожертвований Борисова, Васильева, Герасимова, Копыловой, Крюковой, Михайлова, Петрова, Соколовской, Сокурова, графа Сумарокова, Марии Ф. и в память епископа Гермогена – 5,000 рублей.

б) В. А. Рудневой, на богадельню, 7,400 рублей; этот капитал должен быть в сумме 28,500 рублей, из которой общество взяло заимообразно на приобретение дома, с обязательством погасить позаимствование путем ежегодных отчислений.

в) приюта, составившийся из пожертвований Гольмдорфа, Гриевс, Клоковой и Тулишова – 11,000 рублей.

Б) запасный капитал . 7,700 р. – к.

В) расходный капитал. 316 » 81 »

всего . 31,416 р. 81 к.

Стоимость недвижимого имущества – принадлежащего обществу дома превышает 40,000 рублей; ценность имеющегося в доме инвентаря простирается до 3¹/₂ тысяч рублей.

Число членов общества иногда переходило за сто; в 1894 году членов состояло 82, в 1895 году – 96, в 1896 – 93.

К счастливым особенностям Пантелеймоновского благотворительного общества следует отнести то, что из 122 разосланных в 1896 году домовладельцам прихода листов только 2 листа не были возвращены обществу и лишь 17 листов вернулись без пожертвований.

В 1897 году совет общества издал «памятную книжку», чтобы «облегчить лицам, прикосновенным к обществу, труд ознакомления с жизнью и деятельностью общества во всех подробностях». В книжке изложен устав общества и напечатано 50 приложений, в которых заключаются формы: списка членов, призреваемых, книги для записи пожертвований, инвентаря, ценного имущества призреваемых, бельевой книги, подписных листов, отношений совета к домовладельцам, разного рода билетов, квитанции, сборной книжки, книги приема материалов, приема и сдачи заказов, отчетов, каталога книг, «кандидатской» книги, ведомостей о числе печей и ламп, журналов поступающих прошений и оценки занятий в мастерских, алфавита клиентов общества, смет, разных справок, пищевой рапортички на каждый день, счетов, классных журналов, книги для записи метрических свидетельств, книги для записи распоряжений и замечаний попечителей, книги о заболевающих; правила: для сбора по подписным листам, по книжкам и на блюдо при богослужениях, для высыпки пожертвований из кружек, для хранения капиталов и документов, для должностных и служащих лиц – председателя, его товарища, казначея, секретаря, членов совета, попечителей, дежурных, для деятельности богадельни, мастерских при приюте, для общей столовой, для ежемесячной и ежегодной отчетности по продовольствию и заготовкам одежды, обуви и белья, для выпуска детей, для выдачи белья, правила исключения призреваемых за смертью; расписания кушаний, уроков, дневных занятий в приюте и убежище; инструкции: надзирательнице, экономке, дворнику; предварительные расчеты по кухне, по прачечной – о потребных материалах; наконец, список домовладельцев и домов в приходе. Памятная книжка заключает в себе 126 страниц и на первый взгляд может вызвать впечатление как будто несколько излишнего пристрастия совета к отчетности и формам; но при ближайшем знакомстве такое впечатление рассеивается и остается уверенность, что советом приняты все меры к тому, чтобы собранные, иногда по копейке, на дело благотворительности суммы не давали и повода к подозрению не только в злоупотреблениях, в упущениях или недосмотре, но даже и в недостаточной экономности.