Терние, терновник

(Brier; thorn)

В ряде книг Ветхого и Нового Завета, в поэзии, повествовательных жанрах и притчах образ терния встречается в изобилии. От романтического: «Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами» (Песн.2:2), – до угрожающего: «Я растерзаю тело ваше терновником пустынным» (Суд.8:7), – авторы Библии всегда активно использовали этот образ, но упоминания о тернии всегда негативны. Терновник не любит никто, его колючие дикие заросли цепляются, царапают и вообще делают прогулку через них малоприятным занятием. Терновник причиняет не только боль, но и страдания. От его царапин босые ноги и лодыжки горят, как в огне. В Библии образы терновника и страдания практически неотделимы. Сама мысль о наказании терновником (Суд.8:7, 16) или о возложении его на чью-то голову (Ин.19:2) причиняет боль.

В метафорическом смысле терновник используется для изображения опустошительных последствий Божьего суда – прекрасная и плодоносная земля превращается в пустыню (ср. Ис.5:6; 7:25; 32:13; Евр.6:8). Мысль о долговременной боли, причиняемой терновником, выражается в известном представлении о неприятном человеке или событии как о «терне» или «жале в плоти» (Иез.28:24; 2Кор.12:7).

Будучи чрезвычайно стойким, терновник подавляет слабых. Небольшие нежные растения не могут противостоять ненасытному аппетиту терновника. Именно это имел в виду Иисус в притче о сеятеле (ср. Мф.13:7; Мк.4:7; Лк.8:7). Наконец, мы видим картину тернового венца, надетого на Иисуса, чтобы унизить Его. Раны на Его теле служили внешним выражением внутренних страданий. Будь то в физическом или метафорическом смысле, терновник и страдания идут рука об руку.

Некоторые авторы используют образ терния в сравнениях: «Путь ленивого – как терновый плетень, а путь праведных гладкий» (Притч.15:19); «Вместо терновника выростет кипарис» (Ис.55:13); «Что колючий терн в руке пьяного, то притча в устах глупцов» (Притч.26:9); и слова Иисуса: «Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?» (Мф.7:16).

Другие авторы говорят о бесполезности терниев, используя их как метафорическое обозначение того, что следует выбрасывать или сжигать: «а нечестивые будут, как выброшенное терние» (2Цар.23:6); «угасли, как огонь в терне» (Пс.117:12); «как терновник... пожраны будут совершенно» (Наум.1:10); «земля... производящая терния и волчцы – негодна и близка к проклятию, которого конец – сожжение» (Евр.6:8).

В некоторых отрывках подчеркиваются негативные черты терния, которое ставится в один ряд с волчцами (Быт.3:18; Ис.32:13), сетями (Притч.22:5), крапивой (Притч.24:31). В других текстах тернии упоминаются в связи с наказанием или муками: «Будут тернами для глаз ваших и иглами для боков ваших» (Чис.33:55); «И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему [Иисусу] на голову» (Ин.19:2); и, наконец, «жало [терние] в плоти» у Павла (2Кор.12:7), что символизирует его личные страдания.

Важно отметить, что тернии в некоторых случаях связываются с судом изгнания над Израилем. Так, у Исаии мы читаем, что Израиль, Божий виноградник, зарос «тернами и волчцами» (Ис.5:5–6) и что по всей земле «будет терновник и колючий кустарник» (Ис.7:23–25; см. также Ис.32:13; Иез.28:24; Ос.9:6; 10:8). Возможно, здесь присутствует намек на условия изгнания Адама и Евы из Едемского сада (Быт.3:18). Когда Иисус в Своей притче говорит о семенах, посеянных среди терниев (Мк.4:18–19 и пар.), возможно, Он имеет в виду, что духовное изгнание Израиля продолжается, несмотря на возвращение в землю.

От Бытия до Иисуса, от пророков до Павла, образ терния по всему Писанию подчеркивает идею суда, бесполезности и непродуктивности.

См. также: РАСТЕНИЯ.