Пепел, прах

(Ashes)

Образы пепла и праха используются в Библии как в повествовательных, так и пророческих описаниях городов и людей, испытавших Божий гнев. В основе их лежит древний обычай сжигать захваченные вражеские города, так что ассоциативная связь между пеплом и смертью была вполне естественной, как это видно из нарисованной Иеремией картины «долины трупов и пепла» (Иер.31:40).

В соответствии с общим библейским лейтмотивом изображения Бога как воина, в пророческих видениях иногда показывается Божий огонь, испепеляющий нечестивцев – отдельных людей и целые народы. В качестве примеров можно привести пророчество в отношении Тира, согласно которому Божий огонь должен превратить его в «пепел на земле» (Иез.28:18), и разрушение Содома и Гоморры, которые Бог «осудил на истребление, превратив в пепел» (2Пет.2:6). В апокалиптическом отрывке боящиеся Бога станут «попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф» (Мал.4:3).

Учитывая, что слова пепел и прах выражают образ полного опустошения, они используются также в качестве метафоры слабости, эфемерности и пустоты: «Напоминания ваши подобны пеплу» (Иов.13:12; см. также Пс.101:10; Ис.44:20). Тот же смысл подразумевается при использовании образа пепла для выражения мысли о сильной боли или тяжелой потере. Часто повторяющиеся слова о «вретище и пепле» рисуют запоминающийся образ скорби женщин и мужчин в разодранных одеждах, лежащих на земле или коленопреклоненных и посыпающих себя пеплом и прахом (2Цар.13:19; Есф.4:1, 3; Ис.58:5; 61:3; Иер.6:26; 25:34; Иез.27:30). В дополнение к этому наглядному и зримому ритуалу псалмопевец, рассказывая о своих страданиях, говорит о том, что он ест «пепел, как хлеб» (Пс.101:10; ср. Пс.79:3). В Плч.4:5 при раскрытии темы о неожиданном повороте событий царская багряница противопоставляется пеплу {«воспитанные на багрянице жмутся к навозу»}.

Самые известные, пожалуй, библейские образы пепла находят выражение в картинах покаяния. Ассоциативная связь пепла с образами разрушения и горестей делает его вполне подходящим символом смертности человека и, следовательно, необходимости смирения пред Творцом и Судьей. Первоначальное недовольство Иова: «Он бросил меня в грязь, и я стал, как прах и пепел», – сменилось позднее покаянной молитвой: «Я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов.30:19; 42:6). В других библейских молитвах исповедания во «вретище и пепле» (Дан.9:3–5; Иона 3:6; Мф.11:21; Лк.10:13) или ходатайства (Быт.18:27) образ пепла предстает волнующим напоминанием о том, каким должно быть положение человека пред Богом. Не удивительно, что обряд нанесения пепла на лоб в «пепельную среду» {среда на первой неделе великого поста, когда древние христиане посыпали себя пеплом} сопровождается словами: «Помни, что прах ты, и в прах возвратишься».

При таких обстоятельствах обрядовое использование пепла приобретает в Ветхом Завете особое значение. Взятый из жертвенника и перенесенный на «чистое место» (Исх.27:3; Лев.1:16; 4:12; 6:10–11; Чис.4:13; 4Цар.23:4) пепел сожженных жертв использовался затем в некоторых случаях для омовения и очищения нечистых (Чис.19:9–10,17; Евр.9:13). Но «кольми паче, – пишет автор Послания к евреям, – Кровь Христа... очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!» (Евр.9:14). В библейской символике пепла подразумевается прежде всего хрупкость и недолговечность жизни, но в то же время этот аспект жертвенного очищения превращает потенциальный пессимизм в смиренную надежду.

См. также: ЖЕРТВЕННИК; ОГОНЬ; ТРАУР, ПЛАЧ.