МОЛИТВА

Кого посетит Господь тяжким испытанием, скорбью, лишением возлюбленного из ближних, тот и невольно помолится всем сердцем и всем помышлением своим, всем умом своим. Следовательно, источник молитвы у всякого есть, но отверзается он или постепенным углублением в себя, по учению отцов, или мгновенно Божиим сверлом (прп. Лев, 22).

* * *

Когда ж вы не можете так, как должно, молиться или приуготовить себя к ней, то неужели надо совсем молитву оставить? Напротив, надо себя нудить к молитве, хотя бы и противилось тому сердце, а Господь, видя такое наше понуждение и насилие к молитве, подает Свою помощь, по словам святых Макария и Петра Дамаскина: «Даяй молитву молящемуся», – кто молится добре простой молитвой, тому дает Господь дар молитвы умной. Помните, дар молитвы, а не собственность твоя, надо сей дар заслуживать не одной молитвой, но и прочими благими делами: смиренномудрием, простотой, терпением, простодушием, а без этих добродетелей, хотя мнит себя кто якобы стяжавшим молитву, но прельщается: не молитва это, но маска молитвы (прп. Макарий, 20).

* * *

Вы смущаетесь, что во время молитвы не можете собрать своих мыслей, но рассеиваетесь: молиться без развлечения есть дело совершенных, но мы, немощные и находящиеся в борьбе (со страстями), должны собирать скитающиеся мысли наши и смиряться при нахождении помыслов, и отнюдь не смущаться, ибо смущение подает врагу силу больше на нас вооружаться, а смирение прогоняет его. А если бы всегда имели молитву чистую, без развлечения, то опять не избежали бы тщеславных и гордых помыслов, от врага наносимых. Помните, что Бог приемлет молитву смиренных (прп. Макарий, 20).

* * *

Ты ищешь чистой и горячей молитвы, что достигается многим временем и смирением (прп. Макарий, 20).

* * *

Ты жалуешься на рассеянную свою жизнь и на сухую безотрадную молитву. Ежели мы должны терпением нашим спасать души наши (см. Лк. 21, 19), то и в этом случае надо предаться терпению, горячая и утешительная молитва есть дар Божий и награда, но она не столько даруется нашему деланию, сколько смирению, а когда мы и в делании еще скудны, то больше должны смиряться, а награды не искать. Будем молиться молитвой мытаря, который не искал отрады, а просил милости грешному. Молитву нашу мы не можем сами ценить, но молиться со смирением, когда и отрады нет, должны смиряться, молитву не оставлять и не искать отрады, получив ее, можем обольститься, а терпя лишение, получим милость (прп. Макарий, 20).

* * *

Когда не имеешь времени много на молитву, довольствуйся тем, сколько имеешь, а Бог примет твое произволение, помни, что мытарево чувство бывает приятно Богу в молитве, и опасайся давать цену своей молитве: это дело Божие, а не наше (прп. Макарий, 20).

* * *

Огорчение твое о том, что не могла горячо, усердно помолиться, неправильно… Смиренный может ли когда подумать, что он хорошо молится? Он всегда видит свою худость и не мечтает о высоте молитвы, а вопиет, как мытарь, а Бог приемлет молитвы смиренных и дает им цену, а не сами мы (прп. Макарий, 20).

* * *

Вы, прибегая к молитве, видите ее нечистой и говорите: какая это молитва? Правда, что худая, однако ж не фарисейская, но, кажется, хотя не совершенно мытарева, но ближе к ней. И не должно ее оставлять, укоряя себя за скверну ее и стараясь воззвать от помыслов. Оставив же ее, какую приобретете пользу? Там, по крайнем мере. За неисправность ее осуждаем себя, а может быть, когда и одно слово может умилостивить Бога, нам неведущим, а только смиряющим себя. Оставя ж молитву, совершенно охладеем (прп. Макарий, 20).

* * *

Вычитывая утреннее правило, чувствовала особенное сокрушение и усердие, после же во весь день борима была помыслами гнева и злопамятства. Этим не смущайся. Святой Исаак Сирин говорит: «Аще молишься якоже подобает, – жди якоже не подобает», – так и с тобой случилось (прп. Иларион, 20).

* * *

С новоначальных не взыскивает Бог нерасхищаемой молитвы: она приобретается многим временем и трудами, как писание святых отец говорит: «Бог дает молитву молящемуся» (прп. Иларион, 20).

* * *

Kаждое дело необходимо начинать с призывания в помощь имени Божия, ибо занятия, освященные молитвой, будут благотворны для нашего душевного спасения (прп. Иларион, 24).

* * *

Молитва – вещь такая, что, прожив в монастыре несколько лет, не скоро научишься молиться как следует, а теперь пока молись как умеешь и как можешь, только с мытаревой мыслью (прп. Амвросий, 1).

* * *

Молись пока, как можешь и как умеешь, ожидая конца от Промысла Божия. Веруй, что силен Господь помиловать тебя. Он пришел не праведников спасти, но грешников призвать на покаяние, как Сам объявил в Евангелии, прибавив, что радость бывает на небеси о едином грешнике кающемся (см. Лк. 15, 7, 10). Страх, бывающий при молитве, считай искушением от врага, который старается отвратить от молитвы всякого желающего молиться. Приступая к молитве, ограждай себя крестным знамением и продолжай молиться, и по времени милостью Божией избавишься от сего искушения, если поменьше будешь гневаться на других и удерживать себя от осуждения. Вкратце сказано:многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14, 22). Помни это и старайся терпеть все находящее неприятное и скорбное, прощай разумеющему и неразумеющему, по слову Господню: прощайте, и прощены будете (Лк. 6, 37). Вот что значит умудряться во спасение (прп. Амвросий, 1).

* * *

Когда в будни нельзя бывать в церкви, пораньше вставай и прочитывай что-нибудь молитвенное в свое утешение (прп. Амвросий, 1).

* * *

Не думай, что ты отреклась Господа тем, что, живя в лютеранском доме, стыдилась молиться Богу, как обыкновенно молишься. Исповедуй и это с самоукорением перед Богом и перед духовником, но не смущайся до отчаяния. Вперед в подобных случаях, если неудобно молиться наружно, то хотя мысленно почаще призывай милость и помощь Божию, всегда стараясь помнить вездеприсутствие Божие.

Также надобно умудряться, чтобы хотя утром и вечером, ложась и вставая, помолиться Богу и видимо (прп. Амвросий, 1).

* * *

<Один брат жаловался старцу, что во время молитвы множество бывает разнообразных помыслов. Старец на это сказал:>

– Ехал мужик по базару, вокруг него толпа народу, говор, шум, а он все на свою лошадку: Но-но! Но-но! Так помаленьку, помаленьку и проехал весь базар. Так и ты, что бы ни говорили помыслы, все свое дело делай – молись! (прп. Амвросий, 2, ч. 1).

* * *

Ревнуя о молитве, почаще прочитывай «Семь слов» Макария Египетского по прежним переводам. Там ты увидишь и узнаешь, что молитва без любви, и смирения, и терпения непрочна. Хотя вовремя и подаются молитвенные действия, но по недостатку любви, и смирения, и терпения скоро отнимаются (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Святые отцы научают предызбирающего молитву другим деланиям, что такой должен оставить и обычную дружбу прежних своих посетителей, а иначе не может иметь успеха в своем делании, оставляя беседу с Богом и беседуя с людьми о вещах и предметах суетных, а иногда и неполезных и зловредных (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Пишешь, что ты желаешь молиться и молиться: молись про себя, ища одной только милости и воли Божией, в церкви ли бываешь, вне ли церкви, идешь ли, сидишь ли, лежишь ли, молись: «Господи, помилуй, якоже веси, якоже волиши» (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Следует прочитывать и молитвы, и акафисты, а иногда и псалмы. Но если есть внутренняя молитва, то следует тогда остановиться и молиться уже духом. Когда же нет такой молитвы, то читать молитвы (прп. Амвросий, 2, ч. 2).

* * *

Хорошо молиться перед распятием, вспоминая страдания Спасителя: заплевания, заушения¹⁷⁰, наругания, биения – при этом смиряется дух (прп. Амвросий, 3, ч. 2).

* * *

Ревнующему о молитве следует всегда помнить слова Самого Господа: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21). Воля же Отца Небесного объявлена в евангельских заповедях, исполнение которых есть единственный незаблудный путь спасения. На сем пути должно иметь три признака: смирение, милость и любовь, которые различаются только одними названиями, свойство же их одинаковое. На сию троицу добродетелей весь полк бесовский ничего сделать не может (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Помози тебе Господи утвердиться, сестра, в молитвенном подвиге и стяжать молитву истинную, а не кое-какую храмлящую, как обличает нас Иоанн Богослов в своих посланиях:Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец… И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1Ин. 4, 20–21) (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Пишешь, что молилась псаломскими словами: Искуси меня, Господи, и испытай меня... (Пс. 25, 2), и после этого испытала сильное нападение вражие. Вперед так не молись, эти слова Давидовы к тебе нейдут. Молитва каждого должна быть сообразна с его мерой, должна быть смиренна и разумна. А ты сама не понимала, о чем молишься, просила Господа испытать тебя, а когда после необдуманной твоей молитвы Господь попустил испытание, то и оказалось, что ты ни к чему еще не годна и немощна (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Описанным тобой немощам душевным и телесным подвергся ты потому, что по неопытности употреблял не тот образ молитвы, возносясь умом к Престолу Святой Троицы и созерцая непостижимое Божество по человеческому представлению, в образе и подобиях, отчего, по слову святого Григория Синаита и святого Симеона Нового Богослова, неопытные впадают в прелесть. Образ молитвы с видением и возношением ума на небо могут употреблять только бесстрастные, долгим временем и подвигом, паче же смирением и помощью Божией очистившие себя от примеси страстей, а для новоначальных и немощных это весьма опасно и доводит до прелести вражией, при которой подвергаются неподобным немощам и увлечениям, как объясняет это святой апостол: И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства (Рим. 1, 28) (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Когда бьют часы, должно перекреститься с молитвой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй, мя грешную»; как пишет святитель Димитрий Ростовский, для того «помилуй мя», что час прошел, ближе к смерти стало. Можно не при всех креститься, а по рассмотрению, при ком можно, а то и не надо, в уме же молитву должно сотворить (прп. Амвросий, 4).

* * *

Враг сильно нападает на вас. Это оттого видно, что обе вы помолиться любите, а смирения, потребного для сего, должно быть, не стяжали. И выходит, что молитвой вы врага только раздразнили, а, не имея нужного смирения, не имеете против него потребного оружия… Преподобный Исихий, пресвитер, в 20 главе говорит, что подвизающемуся во всякое мгновение времени подобает иметь при молитве внимание и смирение: так как с гордыми бесами противными имеет он брань, да помощь Христову в руках сердца имеет, так как Господь гордых ненавидит... Прежде всего рассмотрите свое сердце, не таится ли в душе мысль и мнение, что хоть немножко, да лучше других живете. Такая мысль явно обнаруживает в нас горделивое самомнение, за которое, по слову святого Исаака Сирина, и попускается блудная брань и мучительство от бесов с этою бранью (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Все эти нападения на тебя со стороны других происходят по ухищрению вражию, чтобы воспрепятствовать тебе заниматься внимательно молитвой. Покойный игумен Антоний, брат о. архимандрита Моисея, говорил: «Внимательная молитва молящегося – нож по горлу врагу». Ты сама заметила это на твоей келейной, которая ни с того ни с сего придирается к тебе и не хочет делать то, что нужно, при всем том, что тебя любит. Кольми паче тебе нужно разумевать это относительно других, что не всё и не все они это по злобе делают, а более по внушению и наущению исконного врага, который хочет отлучить тебя от внимательной молитвы, и вместе с тем от любви к ближним. А любовь эта, по слову апостольскому, долготерпит, милосердствует и никогда не отпадает от благорасположения к собратиям (см. 1Кор. 13, 4, 8), искушаемым от общего врага нашего, часть же и от своей немощи. Если твердо это будешь помнить, то не будешь бесполезно смущаться (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Пишешь, что тебя иногда занимает мысль, как денница из светоносного Ангела обратился в сатану. Сама ты знаешь, что от гордости. Но помни, что тебе теперь крепче должно держаться молитвы и не увлекаться никакими ни помыслами, ни рассуждениями, хотя бы они с шуией стороны происходили, хотя бы по-видимому с десной. Молитва со смирением – непобедимое оружие на врага, а рассуждениями его не победишь (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Жили на одном острове три пустынника, имевшие у себя икону трех святителей. И как были они люди простые, необразованные, то и молились перед сей иконой не иначе как простой своеобразной молитвой: «Трое вас, и трое нас, помилуйте нас». Так они постоянно твердили одну эту молитву. Вот пристали к этому острову путешественники, а старцы и просят, чтобы они научили их молиться. Путешественники начали учить их молитве «Отче наш», а выучив, поплыли далее морем на своем корабле. Но, отплыв несколько от берега, они вдруг увидели, что учившиеся у них молитве три старца бегут за ними по водам и кричат: «Остановитесь, мы вашу молитву забыли». Увидев их, ходящих по водам, путешественники изумились и, не останавливаясь, только сказали им: «Молитесь, как умеете». Старцы вернулись и остались при своей молитве (прп. Амвросий, 2, ч. 2).

* * *

Если не хочется молиться, надо понуждать себя. Святые отцы говорят, что молитва с понуждением выше произвольной молитвы. Не хочется, но понуждай себя: Царство Небесное силою берется (Мф. 11, 12) (прп. Амвросий, 4).

* * *

Писала ты, что, находясь в тоске, ты молилась Матери Божией послать тебе издалека кого из рабов своих из какой-либо дальней пустыни. Хотя после вышло, как будто молитва твоя исполнилась, но такая молитва весьма погрешительна, безрассудна и дерзновенна и ведет к самообольщению. Вперед отнюдь не молись подобным образом, а молись просто, чтоб Господь и Матерь Божия помогли тебе, имиже ведят судьбами (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Описываешь в своем письме, как помысел понуждал тебя молиться, чтобы Господь ввел ум твой в сердце. Но ни у кого из святых отцов не видим, чтобы кто-либо из них молился подобной молитвой. Полезнее молиться со смирением так: «Господи! якоже веси, помилуй мя! Имиже веси судьбами, устрой о мне полезное!» Нам заповедано Господом молиться: «Отче наш! да будет воля Твоя». Но нигде не сказано, чтобы можно было молиться так: «Да будет воля наша!»

А у тебя во всем, даже в молитве, проглядывает, что хочешь непременно, чтобы было по-твоему или по внушению вражию (прп. Амвросий, 3, ч. 3).

* * *

Когда бывает бесчувствие, тогда наиболее нужно упражняться в молитве устной (прп. Амвросий, 4).

* * *

Не изыскивай сама себе скорбей, которых ты искать не обязана, а ищи, и зело ищи Того, Которого мы с тобой обязаны, и неотложно обязаны искать; ищи Иисуса, Жениха нашего, Питателя нашего, Надежду нашу, Жизнь и Свет очей наших! И не постыдимся.

Знаю, что без привычки звать Его постоянно – трудно, и очень трудно! Да кто ж от тебя требует, чтобы ты неустанно твердила сию молитву. Делай по силе, делай со смирением и самоукорением, и обыкнешь, и полюбишь ее так, что и насильно не оторвут от нее. Потому что она сладка и радостотворна. Вспоминал я Бога и веселился (Пс. 76, 4) (прп. Анатолий, 18).

* * *

Молитва к Богу всякая доходна. А какая именно – об этом мы не знаем. Он Один Судия праведный, а мы можем ложь признать за истину. Молись и веруй (прп. Анатолий, 18).

* * *

Молись больше! И ходя молись, и лежа молись. А что на тебя смеются, это тебе полезно и спасительно. За все благодари Бога (прп. Анатолий, 18).

* * *

В свете ничто так не помогает молитве, как терпение скорбей и любовь к ближним. Так что, если б у тебя не было скорбей, то нужно бы молить Милосердого Господа, чтобы Он их послал тебе. Прочти в наставлении отца Серафима (Саровского) восьмой пункт. А что делается в сердце, не беспокойся. Иисусово имя беспокоит врага душ наших, который поселился было в сердце – вот он и возится; а ты делай тебе заповеданное. Помни, что призываемый тобой Иисус сильнее врага (прп. Анатолий, 18).

* * *

Сами больше молитесь, не ленитесь, потому что молитва есть пища души. Не морите же души ваши голодом, лучше пусть тело голодает (прп. Иосиф, 19).

* * *

Пишешь, что усердия и теплоты не ощущаешь в молитве. По Божиему смотрению бывает это, к смирению нашему, иногда же и за осуждение ближних или за превозношение попускается сие. Надо смиряться более, и признавать себя недостойной дарований, и более прилежать молитве. Оставлять же молитву никак не должно. За терпение не оставит Господь. Если ответы и советы покойного батюшки подходят к тебе, то и придерживайся их, призывая себе в помощь молитвы его (прп. Иосиф, 19).

* * *

Пишешь, что во время молитвы некоторые слова особенно трогают, и ты повторяешь эти слова по нескольку раз и затем молишься своими молитвами или словами. – Такой способ моления не отрицается, а, напротив, Затворник епископ Феофан поощряет к такой молитве. Или так только плачешь, ничего не читая. Все-таки должно плакать хоть с мыслью, что безмерно прогневала грехами Господа и боишься страшного наказания (прп. Иосиф, 19).

* * *

Мрачное настроение очень может быть от небрежения о молитве, ибо без молитвы душа чувствует голод (прп. Иосиф, 19).

* * *

Нужно молиться усерднее, как молилась жена хананеянка (см. Мф. 15, 22–28). Некоторые говорят: да молимся, но молитвы-то наши не исполняются… Но вы, невзирая ни на что, продолжайте молиться, вопить, как святые апостолы молились: Господи! спаси нас, погибаем (Мф. 8, 25), или как слепец (см. Лк. 18, 35–43). Молится надменный фараон – и услышан. Молятся бесы – и получают прощение. Кольми паче услышан будет молящийся христианин. Не унывайте, а продолжайте молиться (прп. Иосиф, 19).

* * *

Пишешь, что в молитве часто увлекаешься. Понуждать себя надо ко вниманию. А что не скоро дается, то надо знать, что внимание есть дар Божий и дается после усилий и молитв, и притом смиренным (прп. Иосиф, 19).

* * *

Молитва есть пища души. Кто больше и внимательнее молится, у того душа более и силы имеет к перенесению скорбей. «Молитву пролию ко Господу и Тому возвещу печали моя»¹⁷¹ (прп. Иосиф, 19).

* * *

Без молитвы спать не надо ложиться (прп. Иосиф, 19).

* * *

Назидание совершенно справедливо, чтобы приучалась к молитве здесь для того, чтобы славословить Бога в вечности. И понуждай себя к молитве, особенно к Иисусовой, произнося ее на всяком месте со вниманием и с чувством покаяния (прп. Иосиф, 19).

* * *

Молись сама, как можешь и умеешь, только молись! Мытарь немного слов говорил, а угодил Богу (прп. Иосиф, 19).

* * *

Вы сейчас пойдете ко всенощной, помолитесь там, постарайтесь помолиться хорошенько, постарайтесь войти и углубиться в себя. Ведь в каждой из вас есть мир неизреченной красоты, в котором таится много чистых восторгов, неизглаголанных радостей. Войдите в себя – и они откроются вам. Впрочем, не ждите от молитвы одних восторгов, не унывайте, когда не ощутите радости. Ведь и так бывает, что стоишь, стоишь в церкви, а будто внутри не сердце, а так, деревяшка, да деревяшка-то неоструганная… Ну что ж, и за это, т.е. за деревяшку, спаси Господи. Значит, надо так было. Ведь иная душа, пережив высокие восторги, и возомнить о себе может, а такое состояние «окамененного нечувствия» смиряет ее. И вообще мы не можем требовать от Бога молитвенных восторгов, от нас требуется молитвенный труд, а радости посылаются от Бога, когда это Богу угодно и нам на пользу.

Итак, будем молиться Ему и положимся во всем на Его святую волю! (прп. Варсонофий, 20).

* * *

Принуждение себя и понуждение на молитву очень нужно в молитвенном подвиге (прп. Варсонофий, 20).

* * *

Молиться о даровании молитвы внимательной можно, но молиться о даровании высоких молитвенных состояний, я полагаю, погрешительно. Это надо всецело предоставить Богу. Некоторые выпрашивают себе молитву высокой степени; Господь давал им по безграничному Своему милосердию, но им самим она не была впрок (прп. Варсонофий, 20).

* * *

Молитва, пост и бодрствование над собой, т.е. хранение своих мыслей и чувств, делают нас победителями врагов нашего спасения. Самое трудное из этих трех дел есть молитва – вечная добродетель, которая вследствие упражнения обращается в навык, а молитва до самой смерти требует побуждения, следовательно, подвига. Молитва трудна, так как ей противится наш ветхий человек, но она трудна еще и потому, что враг со всей силой восстает на молящегося. Молитва есть вкушение смерти диаволу. Хотя, конечно, он уже умер духовно, но молитва как бы снова поражает его, а потому он всячески ей противится. Даже святые, уж кажется, должны бы только утешаться молитвой, но по временам она и для них трудна. Правда, молитва несет с собой и высокие утешения, и не только праведнику, но и грешнику (прп. Варсонофий, 20).

* * *

Заметьте эту последовательность: начинает хвалить Господа душа, и от этого приходит в веселье и начинает радоваться дух. Это относится ко всякому человеку, когда он начинает молиться или прославляет Бога (прп. Варсонофий, 20).

* * *

Состояние до получения внутренней молитвы… хаотическое, ужасно тяжелое. Игра на скрипке, если кто умеет играть, очень приятна, но при учении игре на скрипке – убийственные звуки. Так и это состояние есть как бы настраивание инструмента, начальные гаммы. Инструмент есть, рояль раскрыт, готов, перед нами ряд белых клавиш, игрока нет. Кто же этот игрок? – Бог. Нам должно подвизаться, а Господь по обещанию Своему: придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23), – придет к нам, и наш инструмент заиграет… Про эту музыку часто говорится в псалмах: репость моя и пение мое – Господь (Пс. 117, 14). Буду петь и воспевать Господу (Пс. 26, 6). Буду петь Богу моему, пока существую (Пс. 145, 2).

Это пение неизглаголанно. Чтобы его получить и идут в монастырь и получают, но один через 10, третий через 15, а четвертый через 40 лет (прп. Варсонофий, 20).

* * *

Молитва бывает… во-первых – устная, во-вторых – внутренняя, сердечная, в-третьих – духовная. Внутреннюю сердечную молитву имеют весьма немногие, а имеющие духовную молитву встречаются еще реже. Духовная молитва несравненно выше внутренней, сердечной. Имеющие ее начинают познавать тайны природы, они смотрят все со внутренней стороны, на смысл вещей, а не внешнюю их сторону. Они постоянно бывают охвачены высоким духовным восторгом, умилением, от которых их глаза часто источают слезы. Их восторг для нас непонятен. Доступный нам восторг самых великих художников в сравнении с их духовным восторгом есть ничто, ибо он душевен. А преподобный Исаак Сирский говорит еще о четвертом роде молитвы, молитвы, выходящей за пределы нашего сознания… Что это за молитва, я не знаю. Быть может, ее и имел только один Исаак Сирский (прп. Варсонофий, 20).

* * *

Любил я бывать в церкви, особенно за всенощной, в нашем Воскресенском соборе, любил полумрак, тихий мерцающий свет лампады. Особенно хорошо там молилось.

* * *

Самое трудное – молитва. Всякая добродетель от прохождения обращается в навык, а в молитве нужно понуждение до самой смерти. Ей противится наш ветхий человек, и враг особенно восстает на молящегося.

Молитва – вкушение смерти для диавола. Хотя духовно он умер давно, но молитва как бы снова поражает его. Даже святые, как, например, преподобный Серафим, и те должны были понуждать себя, не то что мы, грешные.

Наш поэт Лермонтов, окончивший так печально жизнь свою на дуэли, и тот испытывал сладость молитвы, что выражено в стихотворении «В минуту жизни трудную». K сожалению, молитва не спасла его потому, что он ждал только восторгов и не хотел понести труда молитвенного (прп. Варсонофий, 29).

* * *

Во всякое время, что бы вы ни делали: сидите ли, идете ли, работаете ли, читайте с сердцем: «Господи, помилуй!» (прп. Нектарий, 25).

* * *

Сила молитвы не в многословии, а в искренности молитвенного вздоха (прп. Нектарий, 25).

* * *

Не всякий может часто становиться на молитву в течение дня. Но понуждать себя на молитву, хотя мысленную, если при людях, всякому возможно. Возможно начинать и оканчивать всякое дело и занятие возношением ума к Богу. Неполезно холодное отношение к делу молитвы. «Отмолился, вычитал, что положено, и свободен. Отбыл повинность свою». Такая молитва не дает благих плодов. А такая молитва и бывает у тех, кто ограничивает свое обращение к Богу только совершением правила или хождением в церковь, не стремясь к тому, чтобы молитва наполнила и осветила всю их жизнь, все их дела. Желаемое настроение молитвенное не сразу достигается, требуются целые годы на приобретение этого, но понуждать себя необходимо, необходимо считать себя постоянно должником перед Богом как во всех добродетелях, так и в молитве. Надо стяжать сердечное сознание необходимости молитвы и, чтобы не отгонять от себя молитвенного настроения, надо охранять себя от всякого неблагоговейного слова и поступка, от всего, что нарушает мир душевный, что не по совести, не по закону Божию (прп. Никон, 20).

* * *

Непрестанная молитва – дар Божий (прп. Никон, 21).

* * *

Не забывай молитвы – она жизнь души (прп. Никон, 21).

* * *

Во время молитвы неполезно стремиться к высоким чувствованиям. Надо только в смысл вникать произносимых слов, внимательно молиться, и тогда со временем Господь даст и озарение духовное, и умиление сердечное (прп. Никон, 21).

* * *

В постигшей вас скорби да утешит вас Господь. Он зрит на сердце и слышит молитву, где бы она ни совершалась (прп. Никон, 21).

* * *

Пусть никто из вас не говорит: «Теперь поживу как-нибудь, а вот когда будут соотвествующие условия, тогда я и буду молиться». Но разве можно быть уверенным, что завтра ты будешь жив? Прочтите в 3 томе Игнатия Брянчанинова. Надо не забывать о том, что только этот день дан тебе. Нельзя надеяться на завтрашний день. Помните всегда: Се, ныне время благоприятно, се, ныне день спасения! (2Кор. 6, 2)¹⁷² (прп. Никон, 21).

* * *

Мы сами по себе, без Божественной помощи, и помолиться-то не в состоянии: не можем мы молиться как следует и не знаем, как и о чем молиться (прп. Никон, 20).

* * *

Надо внимательно слова молитвы произносить, в смысл вникать, а не стремиться к слишком высокому… Ведь если мы неправильно читаем, не внимаем читаемому, то этим утешаем бесов (прп. Никон, 20).

* * *

Зависть диавола и всех демонов возбуждает их к исканию погибели человеков и борьбе с ними, особенно во время молитвы рабов Божиих, ибо молитвой правильной человек может получить и получает всякое благо.

Порядок борьбы вражией:

1. Помыслы благовидные – вниманием к ним ум лишается свободы. 2. Явно греховные помыслы – ум, утратив свободу при первых помыслах, побеждается и вторыми. Отсюда общее правило: во время молитвы отвергать всякий помысел.

Закон сродства грехов между собой – непрекращаемость брани врага, усиление ее во время нашей молитвы (прп. Никон, 20).

* * *

Так как молитва должна быть первым делом инока, то ему необходимо знать, что его встретит при молитвенном делании, чтобы это первейшее дело делать с успехом (прп. Никон, 20).

* * *

Молитва, если только искренна, имеет великую силу. Сам Иисус Христос о силе молитвы, произносящейся с верою, говорит: «Все, что просите от Отца во имя Мое, даст вам» (см. Мф. 21, 22; Мк. 11, 24; Ин. 14, 13), и: «Если с верою скажете горе сей: иди и ввергнись в море, будет вам"(ср.: Мф. 21, 21). Потому мы, не будучи в состоянии сделать что-либо доброе, должны прибегать к молитве как единому спасительному средству в нашей немощи (прп. Никон, 32).

* * *

Я спросил батюшку [прп. Варсонофия], можно ли молиться своими словами. Батюшка ответил: «Конечно, можно». Припоминая другие, бывшие прежде наставления батюшки относительно молитвы, я вывожу следующее заключение: молитва своими словами преимущественно должна употребляться в келье. Эта молитва – молитва сердца. За службой церковной или какой бы то ни было общественной, молитва своими словами не советуется, а советуется внимательно слушать саму службу. Во время перерывов или вообще молчания за службой – творить молитву Иисусову. За самой службой творить молитву Иисусову должно в случае, если не слышно, что поют или читают (прп. Никон, 32).

* * *

Я прочел… что нужно усердно молиться Богу, Пресвятой Богородице и святым угодникам о приобретении сего великого дара – молитвы Иисусовой. Я это и сказал однажды батюшке (Варсонофию), а он и говорит:

– Конечно, и вот можно какое сделать сравнение. Идут путешественники к какому-либо городу, идут степью и видят: вдали чуть-чуть виднеется город. Идут, идут, уже много прошли, кажется, уж город недалеко, как вдруг замечают, что перед ними пропасть на дороге, через которую никак им нельзя перейти. Постояли, подумали. Как быть? И пошли одни налево, другие направо, но ни те, ни другие не нашли перехода через пропасть. Стали они и стоят, не знают, что делать. И вот они замечают, что на той стороне идут какие-то люди. Тогда они стали звать их и просить им помочь в их нужде. И начали они бросать веревочки с камушками на другой берег так, что один конец веревки оставался в их руках, а другой конец с камушком перекидывался на другую сторону. Те привязывали конец веревки к колу и втыкали его в землю. И так малопомалу, когда набросали порядочно веревок, образовался веревочный мостик, по которому потихоньку все перешли. А без помощи с той стороны они едва ли смогли что-либо сделать (прп. Никон, 32).