Финтить

ФИНТИТЬ

Слово финтить появилось в русском литературном языке около середины XVIII в. Едва ли можно непосредственно связывать его с итальянским finta – «притворство, выдумка». Оно возникло под влиянием немецкого – Die Finte (ср. польск. fint – «хитрец», finta – «уловка, шашни»), которое прежде всего было термином фехтовального дела. В Лексиконе Аделунга (1798) die Finte истолковывается так:

«1) (в фехтовальном искусстве) уловка – неприметно наносить, отбивать удары; 2) *коварство, притворство, лесть, обман. Das Sind Finten, это выдумки, шашни, финты, пустяки» (ч. 1, с. 548).

Те же два значения имело слово финты и в русском языке с половины XVIII в. Не подлежит сомнению, что слова финт, финты и производный от них глагол финтить сначала укрепились в военном жаргоне, в речи военной среды³⁸⁷.

Еще в первой половине XIX в. ходячие словарики с разъяснением не очень распространенных слов поучали: Финт в фехтовальном искусстве значило: «Хитрый оборот, обман, притворство, ложное нападение» (Карманная книжка, с. 270).

К слову финты в стилях фамильярно-разговорной речи примыкали шутливые – финтифанты, финтифлюшки, финтифирлюшки, финтирмошки, в которых рядом со значением – «лукавые увертки» ярче всего выступает значение «безделушки, внешние женские украшения как признаки щегольства».

Например, у Гоголя в «Ревизоре»: «Ну, уж вы – женщины! [...] Вам всё финтирлютки».

У Лескова в «Островитянах» (гл. 6): «...это не то что контрабанда, а разные, знаете, такие финти-фанты, которые надо сберечь, чтоб их пока не увидали дома. (...) Это здесь платьице, мантилька и разные такие вещицы для Мани».

От слова финт (финты) образован глагол финтить (ср. винтить от винт, польск. gwint). Этот глагол вошел в широкое разговорное употребление уже в русском языке второй половины XVIII в.

В словаре 1847 г. значения слова финтить определяются так: «1) «Быть вертлявым». 2) «Увертываться с хитростию или лукавством"» (сл. 1847, 4, с. 388).

Этот глагол приобрел яркую экспрессивно-разговорную окраску еще в русском языке конца XVIII – начала XIX в. Ср. у Грибоедова в «Горе от ума» (в речи Фамусова): «Брат, не финти, не дамся я в обман...» (д. 4, явл. 14).

Гоголь в предисловии к «Вечерам на хуторе близ Диканьки» употребляет слово финтить в сказе провинциального хуторянина – пасичника Рудого Панька как слово просторечное.

Ср. у Тургенева в «Дыме» (в речи Потугина): «... Стыдно вам финтить и лукавить, стыдно не понять, какое горькое горе говорит теперь моими устами».

Таким образом, глагол финтить (ср. формы наст. времени финчу, финтишь и т. п.) уже со второй половины XVIII в. – с начала XIX в. приобретает в русском литературном языке все черты экспрессивно-бытового просторечно-русского слова (ср. профинтить, нафинтить). Яркая экспрессивность, по-видимому, поддерживалась и фонетическим составом этого слова (начальное фи-). Можно сказать, что в истории употребления этого слова период его русификации завершился в сфере его профессионально-военного применения и что в общелитературную лексическую систему оно входит уже в XVIII в. как устно-бытовое, ярко экспрессивное выражение с оттенком просторечия.

Статья ранее не публиковалась. В архиве сохранилась озаглавленная машинопись с авторской правкой (3 стр.). Печатается по машинописи с внесением ряда необходимых поправок и уточнений.

В машинописи вслед за цитатой из «Ревизора» (д. 3, явл. 9) следует авторский текст: «Ср. в черновой редакции: ”Все кончено, одного слова достаточно! Вам все финтирлюшки“». При проверке по разным изданиям Гоголя (1889, т. 2, с. 242, 664; 1951, т. 6, с. 52, 300, 481) такого варианта установить не удалось. – Е. X.