ДÉИСИС

ДÉИСИС, деисисный чин или деисус, деисусный чин. На Руси слово «деисис» применялось и в более узком смысле, к трехчастной иконе, основному ядру алтарной преграды, и шире, ко всему чину (ряду икон с изображением молитвенно предстоящих Христу святых), и вообще к собранию икон. Характерно, что долгое время словом «деисис», и в период домонгольский, и после него, обозначали весь иконостас, то есть на Руси долгое время называли деисусом то, что греки называют темплоном. Еще в XVII веке Большой Московский Собор так называет иконостас. Этимологически это слово предположительно связывается с греч. «дéисис» (молитва) или «диссо́с» (двойной). Проф. Е. Голубинский объясняет применение этого слова к иконе надписью, которая делалась строителями храма на космитисе и затем была применена к темплону. Начиналась она словами: «дéисис ту дулу Феу», то есть (сия Церковь) «моления раба Божия». Другие исследователи полагают, что это название произошло от содержания трехчастной иконы (моления). Это безусловно так, но все же не объясняет применение этою слова ни ко всему иконостасу, ни к собранию икон, где могут быть иконы, не выражающие непосредственно моление.

Проф. Л. А. Успенский полагает, что на Руси греческое слово «деисис» было воспринято как составное из двух русских: его перевели, русифицируя, на что указывает и его транскрипция всегда через «у» (от собственного имени Иисус) и часто через «ять». Иначе говоря, слово было понято не столько в его прямом смысле, как «моление» (что, конечно, не исключалось), сколько в смысле более широком и глубоком, как деяние, дело Иисусово (отсюда написание через «ять»), как Домостроительство Христово. Весь состав классического иконостаса дает определенное основание для расшифровки слова «деисис» в его русской транскрипции и понимании именно в этом смысле. На Руси пошли по пути раскрытия основного и максимального смысла центрального образа Христа в соответствии с чинопоследованием Литургии как дела Христова. Все ряды иконостаса: деисисный чин, пророки, праотцы и праздники представляют собой, в конечном итоге, не что иное, как раскрытие смысла первой и основной иконы древней алтарной преграды, образа Христова, а еще ранее Креста, который сам понимается как дело Божие, как раскрытие господства Христа. Таким образом, понятно применение слова «деисис» к собранию икон вообще.

В росписи храмов Д. изображался на арке перед апсидой, над алтарной преградой. Повторял ли он Д. на самой преграде или же изображался на арке в тех случаях, когда на преграде его не было, – неизвестно. Во всяком случае, если он и перешел с арки на иконостас, то здесь нельзя говорить об изменении его места: по существу и по смыслу место это осталось тем же самым: Д. лишь вошел в круг изображений, которые более полно раскрывают его смысл.

Весь деисисный чин есть не что иное, как непосредственно развернутый Д. Он являет результат Боговоплощения и Пятидесятницы, исполнение Новозаветной Церкви, то есть исполнение того, что показано в трех верхних рядах иконостаса, и является поэтому центральной и главнейшей его частью. Основная тема чина – моление Церкви за весь мир. Святители, преподобные, мученики, изображенные на столбах храма как столпы Церкви, здесь – ходатаи за грешников пред Престолом Божиим. Это молитвенное предстояние святых пред Престолом Судии представляет завершение каждого типа святости (епископской, мученической, княжеской...), каждого отдельного пути, указывая одеждами и атрибутами на их земное служение.