Августи́н
Августи́н (Augustinus) Аврелий, епископ, блж. (354–430), отец Церкви, пастырь-проповедник, богослов, философ, экзегет.
Родился в Тагасте (Северная Африка, ныне Алжир) в семье нумидийского (берберского) чиновника-землевладельца. Отец его был язычником (принял христианство лишь на склоне лет), а мать, Моника, – христианкой. Августин учился в высшей риторской школе в г.Карфагене, где сначала вел рассеянную светскую жизнь. Постепенно в нем произошел духовный переворот. Он занялся изучением философии и религии. Нравственная чуткость побуждала его к особым размышлениям над проблемой зла. Несколько лет Августин был серьезно увлечен *манихейством. После окончания риторской школы он преподавал ораторское искусство в Карфагене. В 383 встретился со знаменитым манихейским учителем Фавстом и из бесед с ним убедился в несостоятельности его доктрины. Вскоре Августин отправился в Рим, а затем в г.Медиолан (Милан), где добился места преподавателя риторики. Медиоланский период стал переломным в его жизни. Там он встретил свт.*Амвросия, влияние которого приблизило его к пониманию христианства. Амвросий показал ему, что *аллегорический метод толкования Библии снимает множество трудности в ее понимании. Знакомство с неоплатонизмом решило для Августина проблему зла, которое он стал рассматривать не как особое начало (так его понимало манихейство), а как искажение добра, отход от абсолютного блага. После мучительных раздумий и колебаний Августин наконец порывает с прошлым и становится христианином (крещен в 387). В 391 приезжает в г.Гиппон с намерением вести монашескую жизнь. Однако епископ города убедил его послужить Церкви в священническом сане. В 392–395 Августин служит пресвитером в Гиппоне, изучает Писание, основывает первый в латинской Африке монастырь. В 395 посвящен в сан епископа Гиппонского. До конца своих дней Августин целиком отдается церковному служению и литературной работе. Умер Августин во время осады Гиппона вандалами. Память его Православная Церковь празднует 15 июня.
Наследие Августина огромно: его творения посвящены философии, полемике с манихеями и еретиками, догматическим вопросам, историософии, христианской этике. Сохранилось около 400 его проповедей и 270 писем, а также автобиографические произведения: «Беседы с самим собой» («Soliloquia») и «Поправки» («Retractationes»), где Августин вносит коррективы в свои прежние сочинения, и, наконец, «Исповедь» («Confessiones») – самая известная его книга (есть 4 русских. перевода).
Августин как экзегет. Августину принадлежит большое число экзегетических работ: «Вопросы на Евангелие» («Quaestiones Evangeliorum»), «О Нагорной проповеди» («De sermone Domini in monte»), «На некоторые части Послания к Римлянам», «На Послание к Галатам», «На различные вопросы», «О согласии евангелистов» («De consensu Evangelistarum»; рус. пер.: Творения, ч.10, К., 1906), «О Книге Бытия, буквально» («De Genesi ad litteram», libri, XII; рус.пер.: Творения, ч.7–8, К., 1893–1895), «На Псалмы» («Enarrationes in Psalmos»), «На Книгу Иова», «О формах выражения в Священном Писании», «О духе и письме» («De Spiritu et Littera»; рус. пер.: М., 1787), «На Евангелие от Иоанна» («In Joannis Evangelium tractatus»), «Зерцало из Священного Писания» («Speculum»; рус. пер.: М., 1783), «Беседы на 1 Послание Иоанна» («Tractatus in Epistolam Joannis»).
В отличие от блж.*Иеронима, Августин мало интересовался исагогическими проблемами, сосредоточившись на смысловом, вероучительном значении Библии. Как проповедник он особое внимание уделял назидательному аспекту толкования. Тем не менее он сделал ряд тонких и важных наблюдений, касающихся особенностей священных текстов. Так, он одним из первых поставил вопрос о *синоптической проблеме, отметив, что евангелисты Матфей и Марк часто говорят «почти теми же словами». Он указал на то, что евангелисты знали о трудах предшественников и пользовались ими («О согласии евангелистов», 1, 2, 5).
Слова Писания сыграли решающую роль в обращении Августина, но к пониманию Ветхого Завета он приходил с трудом. Свт.Амвросий советовал ему читать пророка Исайю. «Думаю, – поясняет Августин, – потому, что яснее других говорит он о Евангелии и призвании язычников. Не поняв и первой главы его и решив, что и вся книга темна, я отложил вторичное ее чтение до тех пор, пока не освоюсь с языком Писания» (Исповедь, IX, 5). Легче было с книгами Нового Завета: «... я с жадностью схватился за почтенные Книги, продиктованные Духом Твоим, и прежде всего за Послания апостола Павла. Исчезли все вопросы по поводу тех текстов, где, как мне казалось когда-то, он противоречит сам себе, и не совпадает со свидетельствами Закона и пророков проповедь его: мне выяснилось единство (выделение наше. – А.М.) этих святых изречений[...] Я начал читать и нашел, что все истинное, вычитанное мной в книгах философов, говорится и в Твоем Писании при посредстве благодати Твоей» (там же, VII, 21). Из этих слов явствует, что Августин (по крайней мере вначале) стоял на позициях *вербализма и что (в противовес гностикам и манихеям) целиком принял учение о единстве двух Заветов. «Новый Завет, – писал он позднее, – скрывается в Ветхом, Ветхий – открывается в Новом».
Свои герменевтические принципы Августин изложил в книге «О христианском учении» («De doctrina Christiana»). Там, в частности, он пишет: «Богобоязненный человек со всей серьезностью отыскивает волю Божию в Священном Писании. Если он не любитель словопрений, он должен смирять себя благочестием. Он должен также хорошо владеть знанием языка, чтобы не споткнуться о слова и фразы; он также должен знать многие основные вещи, чтобы не потерпеть неудачу в понимании мест или значения пояснительных слов. Он также нуждается в помощи надежных текстов, которые переписаны искусно и со тщанием. Владея всем этим, он готов к обсуждению и объяснению неясностей Писания» (III,1).
Августин указывает, что трудности экзегезы могут возникнуть даже по такой, казалось бы, незначительной причине, как пунктуация. Многие еретики, неправильно расставляя знаки препинания, делают из Библии неправославные выводы. Толкователю, согласно Августину, необходимо учитывать смысл всего контекста, а не вырывать из него отдельные фразы и положения. Он должен стремиться проникнуть в смысл целого, чтобы точнее понять мысль священного писателя, имея в виду, что Библия о многом говорит иносказательно.
Следуя свт.Амвросию, Августин считал Библию многоплановой и поэтому нуждающейся в аллегорическом толковании: «Писание начало казаться мне тем более достойным уважения и благоговейной веры, что оно всем было открыто и в то же время хранило достоинство своей тайны для ума более глубокого; по своему общедоступному словарю и совсем простому языку оно было Книгой для всех и заставляло напряженно думать тех, кто не легкомыслен сердцем» («Исповедь», VI, 5). Тем не менее Августин не остался исключительно на позициях аллегоризма. Он признавал законность и возможность различных методов толкования. «Чем, говорю я, помешает мне, если я иначе пойму писавшего, чем поймет другой? [...] Среди такого разнообразия правильных мыслей да установит согласие сама Истина» (там же, XII, 18, 30). В своей знаменитой книге «О Граде Божием» («De civitate Dei», в рус.пер.: К., 19062, фототип. изд., Брюссель, 1974) Августинпроследил всю библейскую историю, комментируя ее с точки зрения христианского понимания мировых событий. В этом труде он соединил исторический и буквальный подход к тексту с прообразовательным и аллегорическим толкованием. В частности, он писал: «Никто не мешает разуметь под раем жизнь блаженных; под четырьмя его реками – четыре добродетели: мудрость, мужество, умеренность и справедливость, под деревьями его – все полезные учения; под плодами деревьев – нравы благочестивых; под древом жизни – самую мать всех благ, мудрость, и под древом познания добра и зла – опыт нарушения заповеди» (XIII, 21). Говоря о перечне потомков Ноя, Августин выдвинул смелую для своего времени идею, что бытописатель имел в виду не отдельных людей, а народы (XVI, 3).
Влияние Августина на христианскую мысль (особенно западную) было сильным и многосторонним. Оно сказалось не только в богословии, этике и философии, но и в толковании Библии.
♦ Migne. PL, t.32–47; Opera omnia, t.1–11, P., 1864–1865; в рус.пер.: Слово на Рождество св.Иоанна Предтечи и Крестителя Господня, ВЧ, 1852–1853, № 14; Творения блж.Августина, еп. Иппонийского, ч.1–8, К., 1901–19152; «Исповедь», М., 1914; то же, пер. М.Е.Сергеенко, БТ, 1978, сб.19; Об обучении оглашаемых, БТ, 1976, сб.15.
• Бычков В.В., Эстетика Аврелия Августина, М.,1984; Герье В.И., Блж. Августин, М., 1910; И.Х-а, Учение блж.Августина о богодухновенности Священного Писания, ВиР, 1894, №2; Кремлевский А.М., Первородный грех по учению блж.Августина Иппонского, СПб.,1902; НЭС, т.1; *Лопухин А.П., Промысл Божий в истории человечества, СПб., 18982; Мару А., Святой Августин и августинизм, «Символ», № 8, 1982; Писарев Л., Учение блж.Августина, еп.Иппонского, о человеке в его отношении к Богу, Каз., 1894; архиеп.Питирим (Нечаев), О блж.Августине, БТ, 1976, сб.15; Попов И.В., Личность и учение блж.Августина, т.1, Серг.Пос., 1916; Трубецкой Е.Н., Религиозно-общественный идеал западного христианства в 5 в., ч.1. Миросозерцание блж.Августина, М.,1892. Библиографию на иностранных языках см.: NCE, t.1, p.1057; см. также литературу к статье *Святоотеческая экзегеза.