Де Ве́тте

Де Ве́тте (De Wette) Вильгельм Мартин Леберехт (1780–1849), немецкий либерально-протестантский богослов и экзегет. Родился близ Веймара в семье лютеранского пастора. Образование получил в Веймаре и Иене. Профессор на кафедре экзегезы в Гейдельберге (1807–1810) и в Берлине (1810–1819). С 1822 профессор нравственного и практического богословия в Базеле.

В первый период своей деятельности находился под влиянием идей *Гердера и исповедовал рационалистическую философию. Неудовлетворенный «натуральным» толкованием библейских чудес, которое предлагал *Паулюс, Де Ветте стал искать решения экзегетических проблем в аспекте мифа. Изучение Библии свелось для Де Ветте главным образом к ее «объективной» (не богословской) историко-литературной критике, поскольку он смотрел на священные книги как на «историческое явление в ряду других подобных явлений». Такая точка зрения Де Ветте сочеталась с выводом, что все сказания *Пятикнижия суть мифы, т.е. «зачастую полностью вымышленные писателями и традицией фантастические и сверхъестественные истории». Однако Де Ветте не хотел становиться в ряды сторонников *отрицательной критики и силился убедить своих противников, пиетистов, что его взгляд на Библию не подрывает основ христианской веры. При этом он утверждал, что мифы и даже вымыслы полезны, ибо могут «наполнять читателя набожностью». Историческая достоверность, доказывал он, несущественна, и напрасно «мы пренебрегаем прекрасным и большим наслаждением восприятия мифов и гонимся за мелочным удовлетворением любопытства». Не все ли равно: существовал ли Авраам, если его образ важен как «тема для религиозных размышлений»? И все же сам Де Ветте всю жизнь был раздираем внутренней борьбой между критицизмом и верой во Христа. Знакомство в Берлине со *Шлейермахером в какой-то мере смягчило этот конфликт, и во второй, базельский, период жизни (1822–1849) Де Ветте укрепился на позициях либеральной теологии.

Де Ветте как библеист стремился рассматривать библейскую историю в русле общих законов исторического развития (в том виде, как их понимала наука), но поступательное движение ветхозаветного учения представлялось ему путем к «божественному духу христианства». В своем «Учебнике христианской догматики» («Lehrbuch der christlichen Dogmatik», Bd.1–2, B., 1813–1816) он разделил этот путь на 4 фазы:

1) домоисееву – еще наполовину языческую; 2) Моисееву – обремененную обрядами и символами; 3) допророческую, искаженно-Моисееву, в которой вновь появились элементы *политеизма, и, наконец, 4) чистое учение пророков и псалмопевцев, свободное от обрядов и символов. «Весь Ветхий Завет, – заключал Де Ветте, – был одним великим предсказанием, одним великим прообразом грядущего Нового Завета». Де Ветте пытался полемизировать со *Штраусом, который в своей книге «Жизнь Иисуса» (1835–1836) почти половину Евангелия объявил мифом, но под влиянием гегельянства Де Ветте и сам отдал дань этой тенденции (в частности, он, как и Штраус, отрицал историческую ценность Ин.). И все же в этих колебаниях победа осталась за верой. Незадолго до смерти Де Ветте писал: «Нет спасения ни в каком другом имени, кроме имени Иисуса Христа распятого, и для человечества нет ничего выше, чем осуществленное в Нем Богочеловечество и насажденное Им Царство Божье».

В историю библеистики Де Ветте вошел прежде всего как ученый, доказавший, что Книга Закона, найденная при царе Иосии в 622 до н. э. (4Цар.22–23), была не чем иным, как Второзаконием. Это мнение впервые высказали еще свт. *Иоанн Златоуст и блж. *Иероним. Во времена Де Ветте критики, признавая составной характер первых четырех книг Пятикнижия, отмечали, что Второзаконие имеет гораздо более цельный характер. В своей докторской диссертации (1805) и в ранней работе «Введение в Ветхий Завет» («Beiträge zur Einleitung in das Alte Testament», Bd.1–2, Halle, 1806–1807) Де Ветте, приводя серьезные аргументы в пользу своей гипотезы, высказал догадку, что Второзаконие было составлено тогда же, в 7 в., а находка его была подстроена священником Хелкией. «Однако, – писал Де Ветте, – я далек от того, чтобы считать это предположение доказанным». Тезис о тождестве Книги Закона с Второзаконием удерживается в библеистике и поныне; что же касается даты написания этой книги, то исследователи теперь относят ее к более раннему периоду (см. статью *Пятикнижие).

Де Ветте также положил начало классификации псалмов, которая в 20 в. была продолжена *Гункелем. Эту классификацию и исследование содержания Псалтири Де Ветте считал делом более важным, чем тщетные попытки установить, кем конкретно были написаны псалмы. «Единственная критика псалмов, – писал он, – которая возможна и может нас удовлетворить, – эстетическая: она в состоянии просеять пеструю антологию псалмов и по их внутренней ценности определить их место в букете еврейской поэзии; она может определить, что является оригиналом и что – подражанием, что носит на себе краски ранней весны и поздней осени. И все же она не сможет указать авторов соответствующих песен и время, в которое они жили; ее мало будет интересовать, сочинил ли ту или иную песнь Давид, Исайя или позднейший безымянный поэт... но когда внутренний дух этой песни дышит юностью древних столетий, то для эстетической критики вопрос о древности решен».

Широкое признание получил перевод Библии, сделанный Де Ветте в 1809–1811, а также его учебник по библейской *археологии («Lehrbuch der hebräisch-jüdischen Archäologie», Lpz., 1814).

♦ Соmmentar über die Psalmen, Heidelberg, 1811; Das Wesen des christlichen Glaubens, Basel, 1846; в рус. пер.: Очерки к введению в Ветхий Завет, ПБ, с. 254–341.

• ПБЭ, т.4, с.968–970; Handschin P., W.M.L. de Wette als Prediger und Schriftsteller, Basel, 1958; Kraus, S.160–175; RGG, Bd.2, S.158.