Глава 18. Святые иконы в четвертом столетии

Переходим в четвертое столетие. Церковный историк, епископ Евсевий, как современник, свидетельствует о любви первого христианского императора св. равноапостольного Константина к священным изображениям, которыми он украсил и город Константинополь и свой дворец в первой половине четвертого века.

Восхваляя сего государя, Евсевий пишет: «при источниках, среди торговой площади, ты видишь знакомые читателям Божественных Писаний знамения Доброго Пастыря (то есть, изображения Иисуса Христа в виде Доброго Пастыря), видишь также изваянного из меди вместе со львами и блистающего золотыми покровами Даниила.

Любовь к Божественному столь могущественно обладала душою царя, что в превосходнейшей из всех храмин царских чертогов в вызлощенном углублении потолка, на самой середине его, он приказал утвердить великолепную картину с изображением знамени спасительных страданий (то есть, креста), которое составлено было из различных драгоценных камней, богато оправленных в золото. Это знамение боголюбивому царю казалось хранителем его царства. Такими изображениями Константин украсил свой город⁵².

В пятой книге евангельских доказательств Евсевий повествует о живописном изображении явления Бога Аврааму с двумя ангелами у дуба Мамврийского, находившемся на месте самого явления. «И ныне,– пишет Евсевий,– соседних стран жители приходят на поклонение месту сему, как Божественному, в честь явившихся здесь Аврааму и доселе там виден теревинф⁵³. Угощенные Авраамом представлены на картине: двое по сторонам и один величественнейший прочих в средине, так как бы это был явившийся нам Господь, сам Спаситель наш, которого они и не ведая (поклонники из нехристиан) чтут и через то подтверждают сказанное в Писании. Итак, по истине сам Господь и тогда, чтобы посеять в людях семена благочестия, принимал на Себя вид и образ человеческий, открывал Себя, кто Он, возлюбленному Богом праотцу Аврааму и сообщал ему познание об Отце своем⁵⁴. Должно заметить, что, по толкованию одних отцов церкви и учителей, Аврааму явилась вся Троица в виде трех странников, по толкованию других явился сын Божий с двумя ангелами (Быт.18). Для нас важно, во-первых, то, что сам Бог несомненно принял на Себя образ человека, и, во-вторых, то, что явление Его в образе человека изображено было на иконе в весьма древние времена не позднее начала или первой половины четвертого столетия по Рождестве Христовом.

Святой Василий Великий, кончая свое слово в честь мученика Варлаама, возглашает: «восстаньте теперь предо мною вы, славные живописатели подвижнических заслуг. Добавьте своим искусство это неполное изображение военачальника. Цветами вашей мудрости осветите неясно представленного мною венценосца. Пусть буду побежден вашим живописанием доблестных дел мученика. Посмотрю на этого борца, живее изображенного на вашей картине. Да плачут демоны, иныне поражаемые в вас доблестями мученика. Опять да показана пусть будет палимая и побеждающая рука. Да будет изображен на картине и Подвигоположник в борьбах Христа»⁵⁵. Св. отец ясно говорит, что самое изображение мученика страшно для демонов.

Чего желал св. Василий Великий в отношении к мученику Варлааму, то исполнено было в его время в отношении к великомученику Феодору Тирону, мощи которого находились в городе Евхаитах.Брат Василия св. Григорий Нисский так описывает храм св. мученика: «Кто взойдет в какое-либо место подобное сему, где сегодня мы собрались, где совершается память праведного и где св. останки его, тот, во-первых, утешит свою душу великолепием того, что представляется его взорам, видя сей дом, как храм Божий, светло благоукрашенным и величием постройки и благолепием украшений, где резчик придал дереву вид различных животных и камнетес каменные плиты довел до гладкости серебра. И живописец украсил искусственными цветами, изобразим на иконе доблестные подвиги мученика, его твердое стояние на суде, мучения, зверообразные лица мучителей, их насильственные действия, пламенем горящую печь, блаженную кончину подвижника, начертание человеческого образа подвигоположника Христа; все это искусно начертав нам красками, как бы в какой объяснительной книге, ясно рассказал подвиги мученика и светло украсил храм, как бы цветущий луг (ибо и живопись молча умеет говорить на стенах и доставлять величайшую пользу). И слагатель разноцветных камней сделал попираемый пол достойным описываемого события. Утешив взор этими чувственными произведениями искусства, (посетитель храма) желает наконец приблизиться и к раке, почитая освящением и благословение самое прикосновение к ней. Если кому позволено бывает взять земли, лежащей на поверхности места его упокоения, тот прах приемлет, как дар, и землю собирает, как сокровище. Если кому счастие доставить возможность прикоснуться к самым останкам, то как это вожделенно и какой возвышенной молитве почитается даром, знают те, которые испытали это и которые сами одушевлены были этим желанием. Взирающие на них лобызают оные, как самое живое и цветущее жизнию тело, приближая их к глазам, устам, ушам; затем, проливая слезы благоговения и сердечного умиления приносят молитву о ходатайстве как бы самому в целости видимому мученику, умоляя его, как оруженосца Божия, взывая к нему, как приемлющему дары (молитвы), когда ему угодно»⁵⁶. Итак, христиане четвертого столетия, воздвигая великолепные храмы, украшали их изображениями святых и самого Иисуса Христа и воздавали св. мощам мучеников благоговейное почитание.

Тот же святой отец Григорий Нисский в слове своем, произнесенном в Константинополе, повествуя о приношении Авраамом сына своего Исаака в жертву Богу, сказал: «нередко видел я живописное изображение этого страдания и никогда не проходил без слез мимо сего зрелища: так живо эту историю представляет искусство, Исаак лежит перед отцом у самого жертвенника, припав на колена и с руками загнутыми назад; отец же, став позади отрока на согнутое колено и левою рукою отведя к себе волосы сына, наклоняется к лицу, смотрящему на него жалобно, а правую, вооруженную ножом, руку направляет, чтобы заклать сына и острие ножа касается уже тела; тогда приходит к нему глас, останавливающий дело»⁵⁷. Это место из слов св. Григория читано было на 7-ом Вселенском Соборе в защиту икон, и представитель восточных архиереев пресвитер Иоанн сказал: «если этому учителю доставило пользу и вызвало слезы живописное изображение этой истории; то насколько более оно приносит сокрушения и пользы для неученых и простых»⁵⁸.

Св. Григорий Богослов об изображениях ангелов пишет: «ангелам свойственно быть светоносными и сияющими, когда изображают их в телесном виде, что почитаю символом естественной их чистоты»⁵⁹.

Св. Иоанн Златоуст в одном из своих слов говорит: «я полюбил и залитую воском картину, полную благочестия, потому что я видел на иконе ангела, поражающего полчища варваров». Это место приведено было папою Григорием II-м в послании к святому патриарху Константинопольскому Герману в защиту св. икон против иконоборцев⁶⁰. Оно прочитано и на 7-ом Вселенском Соборе по книге, представленной Феодосием, игуменом обители св. Андрея писарийского⁶¹. По прочтении его председатель собора св. патриарх Константинопольский сказал: «если имеющий уста, драгоценнейшие золота, произнес: я полюбил и залитое воском изображение; то что мы скажем о ненавидящих оное?» Иоанн, почтеннейший инок и пресвитер, представитель восточных архиереев, сказал: «кто этот ангел, если не тот, о котором написано, что ангел Господень в одну ночь убил 185 тысяч ассирян, вооружившихся против Иерусалима».

Св. Епифаний, епископ Киприский, в письме к Иоанну, епископу Иерусалимскому, написал, что «на пути через село Анаблату в Палестине он нашел завесу в дверях церкви, на которой был написан образ или Христа или другого святого, не помнит⁶².

Современник св. Епифания, Астерий, епископ города Амасии в Понте, в слове своем на память мученицы Евфимии говорит: «была некоторая целомудренная девица, которая посвятила Богу свое девство. Она называлась Евфимиею. Когда один мучитель воздвиг гонение против последователей благочестия; тогда она весьма охотно предала себя на смерть. Сограждане ее и последователи той же религии, за которую она предана была смерти, уважая мужество и святое девство ее, построили ей близ храма гробницу и, положивши ее там во гробе, воздают ей там почтение, ежегодно празднуют день ее (смерти) и совершают общественное и всенародное торжество. Священные служители тайн Божиих произносят ей тогда похвальные слова и красноречиво рассказывают собравшемуся народу, каким образом она совершила подвиг мученичества. Некоторый благочестивый живописец с великим искусством и весьма живо представил на картине историю всех ее страданий и повесил картину сию около гроба ее».

Описав подробно икону, представляющую в разных видах мучения св. Евфимии, Астерий так повествует о последних ее страданиях по той же иконе: один из палачей «приблизился к девице и выбивал у ней зубы. Около палачей изображены и орудия мучений, – молот и бурав. При воспоминании сего я невольно проливаю слезы и чувство сильной горести прерывает мое повествование. Живописец так хорошо изобразил капли крови, что можно подумать, что они в самом деле текут из уст девицы и невозможно смотреть на оные без слез. Еще далее видна темница, в которой сидит достойная почитания девица в темноцветной одежде одна, простирает руки свои к небу и призывает на помощь Бога облегчить несчастие ее. Во время молитвы является над головою ее то знамение, которому христиане поклоняются и которые везде изображают (то есть, крест). Думаю, что оно было предзнаменование близкой мученической смерти ее. Наконец недалеко от сего в другом месте картины живописец возжигает сильный огонь и пламя оного изображает в некоторых местах багряными красками. Посреди огня он поставляет девицу, которая простирает руки свои к небу, но не показывает в лице своем никакой печали, а напротив радуется, что переселяется к жизни бестелесной и блаженной. Изобразив сие, живописец кончил свое произведение и я оканчиваю повествование мое». Епископ Астрий умер около 400 года.

Описание иконы мученицы Евфимии читано из слова его на 7-ом Вселенском Соборе⁶³.

Св. великомученица Евфимия замучена в гонение Диоктилианово около 304 года в Халкидоне, в предместии Константинополя на азиатском берегу; здесь были ее мощи, от которых по временам истекала кровь, особенно в ее праздники, и раздавалась и рассылалась христианам. Император Маврикий, усомнившийся в этом чуде, на 12-ом году своего правления: в 594 году по Р. X., употребил средства, чтобы не было какого-либо подлога, но в определенный день кровь излилась от мощей в большом изобилии и с великим благоуханием в присутствии императора, так что он излил обильные слезы. Об этом повествует Феофилакт Симокатта, историк современный императору (кн. VIII гл. 14). Память великомученицы совершается 11-го июля и 16-го сентября. Мощи ее доныне хранятся в патриархии Константинопольской.

Знаменитый западный епископ, св. Амвросий Медиоланский, говоря о бывших ему видениях перед открытием мощей св. мучеников Гервасия и Протасия, свидетельствует, что при этом явился ему апостол Павел так, как он изображался на св. иконах (письмо 53). Значит, изображения св. апостола в это время были многочисленны и имели один определенный вид. Этот вид описан нами выше, равно как и лик св. апостола Петра.

Наконец, из четвертого столетия дошло до нас немало самих священных изображений, сохранившихся в подземных усыпальницах римских, о которых мы говорили выше. Некоторые из этих изображений представлены в известной русской книге: Римские катакомбы Фрикена. На изображении в усыпальнице Домитиллы Иисус Христос представлен сидящим с правою рукою распростертою, именословно благословляющею⁶⁴, по обоим сторонам по 6-ти апостолов, по пяти из них стоят, а Петр и Павел сидят по сторонам на таких же сиденьях, какие употребляются доныне православными епископами.

На другом изображении в усыпальнице катакомбы св. Агнии представлен Спаситель, поучающий, в средине в круге, затем вокруг его сделаны изображения Моисея, изувающего свой сапог на горе Хориве, Моисея же, изводящего воду из скалы, расслабленного с одром, исцеленного Спасителем, самого Спасителя, воскрешающего Лазаря, и двух мужчин и женщин в молитвенном положении. В той же усыпальнице св. Агнии есть замечательное, относящееся к началу IV-го века, если не к третьему веку, изображение Божией Матери, с руками, распростертыми в молитве, и с Богомладенцем на коленах Ее, известное у нас под именем знамения Божией Материи⁶⁵.

К четвертому же веку относится медальон, вероятно, носимый на груди, с изображением Спасителя, имеющего лицо не римского, но восточного характера, с длинными волосами, разделенными посреди головы, с усами и бородою недлинною. Спаситель изображен в двух одеждах с венцом или кругом около головы (нимбом), с крестом над главою, представляющим и первые две буквы имени: Христос. Он наклонил главу налево и благословляет рукою именословно. Медальон найден в усыпальнице Домитиллы. Изображение вырезано на круглой пластинке слоновой кости⁶⁶.

Известны также священные изображения, сохранившиеся на гробницах четвертого столетия. Замечательна в этом отношении гробница Юния Бассия, начальника императорской стражи, скончавшегося вскоре после своего Крещения в 359 году по Р. X. Она найдена под собором св. Петра в Риме. На лицевой стороне ее – два отделения изображений, одно над другим; в каждом отделении по 5 изображений; в верхнем отделении в средине изображен Спаситель на престоле, а по сторонам Его два апостола; по правую руку Спасителя помещено изображение апостола Петра, ведомого в темницу, и далее изображение Авраама, приносящего в жертву Исаака; по левую сторону главного изображения другое изображение Спасителя же, ведомого двумя воинами, а затем изображение Спасителя перед Пилатом, умывающим руки. В нижнем отделении в средине представлен вход Спасителя в Иерусалим, направо под Петром, ведомым в темницу, Адам и Ева перед древом райским и у древа змий, под Авраамом Иов на гноище, по левой стороне Даниил между львами и далее св. апостол Павел, ведомый в темницу. Из того же четвертого века сохранилась подобная гробница другого начальника императорской стражи Аниция Петрония Проба, скончавшегося в 395 году, находящаяся в Ватиканской базилике в Риме. На ней на лицевой стороне в средине изображен Иисус Христос с апостолами Петром и Павлом. К Петру обращен в руке Спасителя крест. Затем по сторонам следуют изображения других апостолов⁶⁷. О других священных изображениях IV века, до нашего времени сохранившихся, говорить считаем излишним. После опустошения Рима Готфами в 410 г. началось запущение подземных римских усыпальниц.

Итак, голос вселенской церкви в четвертом столетии ясно свидетельствует за употребление святых икон.