Беседа XCII. О двенадцатом члене символа веры. О памяти смертной

И жизни будущего века. Аминь.

В одиннадцатом и двенадцатом членах Символа веры мы беседовали с вами, братие, о смерти, о воскресении, о последнем суде, о вечном блаженстве и о вечном мучении. Будем всегда, братие, памятовать об этом и размышлять, ибо подобные размышления много помогают нам в нашей религиозно-нравственной жизни. «Как хлеб необходимее всякой другой пищи, так мысль о смерти нужнее всякого другого делания», – говорит св. Иоанн Лествичник (слово 6). Размышления о смерти помогают нам, братие, воздерживаться от грехов и отрешаться от пристрастия к земным вещам, утешают в лишении земных благ, побуждают соблюдать в чистоте душу и тело, жить для Бога и для вечности, и таким образом достигать вечного спасения. «Всякая душа, верующая воскресению, хранит сама себя, как должно», говорит св. Кирилл Иерусалимский, «а неверующая воскресению пускается на погибель. Верующий, что тело воскреснет, хранит сию одежду и не оскверняет тела любодейством; а неверующий воскресению предает себя любодейству, не радя о своем теле, как бы о чужом. Итак, вера воскресению мертвых есть важное наставление и учение Святой Соборной Церкви, важное и весьма нужное» (18 огл. поуч.). Вот почему говорит также древний благочестивый мудрец Иисус сын Сирахов; во всех словесех твоих поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши (Сир.7:39). И действительно, братие, можем ли мы не заботиться о том, чтобы не воздержаться от грехов, если только твердо и искренне будем помнить, что некогда должны будем отдать отчет пред Богом за свои согрешения. «Если подлинно во всех словесех твоих будешь ты помнить последняя твоя», говорит покойный святитель Московский Филарет по поводу приведенных слов Иисуса сына Сирахова, «то есть, при всем, что думаешь, говоришь, делаешь, будешь вспоминать и принимать в рассуждение смерть, и последующее за нею воскресение, суд, вечное осуждение, вечное блаженство; если таким образом всякую твою мысль, желание, намерение, начинание, поступок, дело предварительно будешь рассматривать и испытывать при свете вечности: то вера и благодать не дадут ли своим средствам более силы и действия к предохранению и спасению, нежели сколько силы и действия иметь могут прелести греха к соблазнению и погублению? Не исчезнет ли обаяние греховного, чувственного удовольствия, если ему противопоставятся последняя его, – безобразие, разрушения, смрад гниения, червь могильный, тлящий и истлевающий, и наконец червь адский, никогда не усыпающий? Превозношение гордого не падет ли, руки любостяжательного, жадно простирающиеся, чтобы захватывать направо и налево, правильным приобретением и неправильным хищением, не опустятся ли, если укажут ему на немногие локти земли, которыми вскоре ограничатся его владения, «Тяготит тебя печаль о добром и возлюбленном умершем», так утешает покойный святитель Филарет христианина, «скажи себе житие наше на небесех есть; не благоразумно было бы расслаблять себя на пути печалию о том, кто упредил нас; лучше напрягать силы и внимание, чтобы верным путем идти туда, где житие обоих. Искушает тебя любовь к земным вещам и желание многого приобретения. Скажи опять: житие наше на небесех есть, а здесь мы путешествуем; не надобно путешественнику слишком увеличивать ношу путевого запаса; нелепо было бы останавливаться на дороге и строить себе великолепный дом для ночлега. Обижают тебя, лишают собственности, чести, награды. Еще скажи себе: житие наше на небесех есть; там наши сокровища некрадомые, венцы нетленные, воздаяния вечные. Не нужно заботиться много, если отнимают ленту на пути; позаботимся лучше, чтобы сохранить бесценное наследие в доме Отца Небесного» (Сл. и Речи. ч. 2-я, стр. 320). Но не только, братие, сами мы странники пришельцы на земле: придет время, что и самый мир, в котором мы теперь живем, мимоидет: земля и яже на ней дела сгорят (2Петр. 3:10). Не должно ли, братие, это обстоятельство удерживать нас от пристрастия к земным сокровищам, к славе и к мирским удовольствиям? Напоминая об этом православным христианам, св. Димитрий Ростовский говорит: «не уводися похотью плотскою, ни красотою временною: памятствуй, яко вся сия прах и пепел суть. Памятствуй, яко всяка плотская похоть рождает тяжесть. Всяка плотская сласть приносит горесть. Памятствуй, яко вси умираем, вси яко цвет увядаем, и яко сень мимоидем, идеже ни царь, ни князь, ни богат, ни убог, ни воин, ни гражданин пощаден будет: но вси равне серпом смертным пожаты будем. Зри яко всюду суета есть, всюду исчезновение, несть нигде же в мире сем известного наслаждения и покоя, точно в Самом Господе Боге. Мир бо сей превратен есть, и удобь применителен; радость его со скорбию, веселие с печалию, слава преложна, богатство исчезаемо, красота в прах и пепел прелагаема, наслаждние плотское в смрад и гной претворяемо, последи же вся сия внезапною смертью пресекаются и скончаваются: ничтоже благонадежно, ннчтоже вечно, точию Господь Бог един и Его пресвятая благодать» (Соч. ч. 1-я, 268–270 стр.).

Размышление о смерти и будущем суде побуждает нас, братие, соблюдать в чистоте не только душу, но и тело. При всеобщем воскресении, как мы говорили, мы воскреснем, братие, с телами своими; только тогда они будут духовны и бессмертны, причем тела праведников будут славны и светоносны, а тела грешников лишатся подобного достоинства. Последние восстанут в укоризну и в стыдение вечное (Дан. 12:2). Они будут испытывать болезненные ощущения и на их телах отпечатлеются следы их грехов, подобно тому, как на теле после глубокой раны остается знак. Если же, братие, нам известно, что тоже самое тело, которое мы носим теперь, будет с нашею душею разделять жизнь вечную, то как же не стараться беречь его и не хранить от греховных язв? Будем хранить эту одежду, как убеждает нас св. Кирилл Иерусалимский в чистоте, «дабы ради кратковременнаго любодеяния и сладострастия или другого какого-либо содеяннаго греха не лишиться небеснаго спасения» (Огл. поуч. 18, стр. 424).

Такую пользу, братие, могут приносить нам размышления о смерти, о воскресении, о последнем суде, о вечном блаженстве и о вечном мучении. Вот почему опытные в духовной жизни мужи, чтобы воздержаться от грехов, всегда старались памятовать о смерти, равно как и другим, ревнующим о благочестии, давали советы о памяти смертной. О блаженном Иерониме рассказывается, что он всегда имел пред глазами своими череп мертвого человека, для того, чтобы, видя бренность человеческого естества, удаляться от грехов и помнить о Боге. Св. Иоанн Милостивый для той же самой цели велел приготовить себе гроб только до половина устроенный, a строителям сказал, чтобы они приходили к нему по праздникам и говорили вслух пред собравшимися посетителями: «гроб твой, владыко, еще не доделан, прикажи окончить его, ибо смерть приходит, как тать, – не знаешь в который час». Так св. Иоанн и сам всегда памятовал о смерти в другим напоминал о ней, предохраняя их от греха. Св. Димитрий Ростовский придает особенное значение памятованию о смерти в религиозно-нравственной жизни. Вот, братие, как он рассуждает об этом: «молодые люди», говорит он, «нередко путешествуют в чужие страны, чтобы там изучать разные науки. Люди мудрые называют память смертную особою наукой; а стало быть, чтобы познать эту науку, стоит побывать и в чужих краях, поучиться у мудрых людей. Пойдем же, братие, – не телом, а умом – в чужие страны, за море, перенесемся мыслью от нынешних времен в века, давно минувшие... Итак, пойдем в страны дальние, во времена глубокой древности. Вот один из семи греческих мудрецов, знаменитый философ Солон, в Афинах, на дверях капища написал крупными буквами: «познай себя самого». – Для чего ты, философ, написал это на дверях вашего капища? «А для того, говорит, что сюда каждый день приходит множество народа: пусть же каждый входящий в сии двери читает это ежедневно, а какой смысл в этих словах и чему они научают, сам рассмотри и угадай». Как же это рассудить? – Да предложи своему уму такие вопросы: кто ты? откуда? и куда идешь? – Кто ты? человек бренный, тленный, немощной, подверженный всяким болезням, злым случайностям, всяким бедам и всякому несчастью. – Откуда ты? из персти земной создан, от похоти плотской зачат, от болезней матерних рожден.... Куда ты идешь? – Во гроб, и нет ни для кого: ни для царя, ни для князя, ни для богача, ни для нищего, ни для ученого, ни для невежды, – нет иного конца, кроме гроба, а в гробе тление, черви, смрад, гной, персть, а затем и совершенное уничтожение. Итак, каждый познавай сам себя». Не худо учение сего философа: можно похвалить его. Получив пользу в Афинах, – идем далее. В Дельфах один знатный человек Зенон вопрошает немого идола Апполлонова: как бы ему получше вести жизнь? Глупый и спрашивает у глупого. Какое наставление, что за совет от бездушного идола? Однако повелением Божиим и камень издает голос, и идол говорит. Заговорил и тот идол. Что же сказал? Он отвечал Зенону так: «спроси у мертвых?»... Видно камень вопреки своей природе проговорил сие чудесным образом по повелению Божию, в поучение людям, а проговорил он полезное слово: «спроси у мертвых», – как будто говоря: если хочешь вести хорошо свою жизнь, попроси полезного совета и мудрого наставления у мертвых; у них спроси, они тебя научат, только пожелай слушать их. Но ты скажешь: как мертвец может поучать живого, когда он бездушен и безгласен, язык у него нем и уста неподвижны. Поистине научит, молча скажет, оставаясь немым возгласит, не двигая устами и языком, будет говорить. Что же он скажет? Он будет говорить не словом, а делом, не речью, но указанием на самые вещи. Итак, послушаем, что говорят нам мертвецы, «О, люди! что теперь вы, то и мы были некогда; что теперь мы, то и вы скоро будете. Вы теперь живете в довольстве, ядите, пиете, утешаетесь удовольствиями мира сего: и мы так жили, а теперь вот в тесных гробах... Куда девалась пища? где питие? где веселие и всякое мирское наслаждение не лишились ли мы всего этого так и вы скоро их будете лишены. И мы когда-то были живыми людьми подобными вам; и вы будете мертвецами подобными нам». И в книге Премудрости Соломоновой мертвецы говорят нам: «какую пользу принесло нам высокомерие, и что доставило нам богатство с тщеславием? Все это прошло, как тень и как молва быстротечная, как корабль, идущий по волнам, за которым не остается следа, или как птица, пролетающая по воздуху и не оставляющая никакого знака своего пути; или как стрела, пущенная в цель; так и мы родились и умерли (5:8– 13). Когда же мертвецы говорят нам так, то будем спрашивать у них обо всем. Придет ли кому греховное вожделение плотской нечистоты спросись у мертвых; и именно – у Содомлян, горящих в неугасаемом огне: что они тебе скажут? – «Если хочешь прийти в это огненное место, мучиться с нами вечно, то иди, делай, что тебе хочется». Если явится желание роскошно пировать каждый день, – спросись у мертвых, а именно: у того богача, который во аде возвед очи свои, сый в муках, просит одной капли воды на язык свой от Лазарева перста н не получает (Лук. 16:23). Захочешь ли преследовать и обвинять невинных, спросись у того фараона, который преследовал неповинно людей Божиих и утонул в море, а ныне утопает в геенне. Вздумаешь ли восстать против своих начальников, устроить против них заговор? посоветуйся с Дафаном и Авироном, восставшими на Моисея и Аарона и поглощенными землею. Захочешь ли похитить принадлежащее Церкви спросись Илиодора, казнохранителя сирийского царя Селевка, который пришел было в Иерусалим ограбить церкви, и был наказан руками Ангелов. Если захочешь величаться, надмеваясь гордостью: спросись у оного Ирода, о котором писано в Деяниях Апостольских, что он высокомерно, с большою гордостью воссел пред всем народом, и внезапу порази его Ангел Господень, зане не даде славы Богу, и быв червъми изъяден издше (Деян.12:23). Придет ли мысль положиться на свое богатство: посоветуйся с тем евангельским богачем, который говорил душе своей: душе, имаши многа блага, лежаща на лета многа: почивай, яждь, пий, веселися. Рече же ему Бог: безумне, в cию нощь душу твою истяжут от тебе, а яже уготовал ecu кому будут (Лук. 12:10–20)? Захочешь ли вообще сделать что-либо греховное, злое, прогневляющее Бога? спросись грешных, заключенных во аде, осужденных на вечные муки: посоветуют ли они тебе прогневать Бога? Итак, спрашивайся мертвецов, и будешь умен, научишься от них благоразумию, получишь уроки мудрости. Из Греции идем в Египет. Здесь царь Птоломей дает пир. Носят блюда с кушаньями на царскую трапезу очень роскошные. Что говорит! Он – царь: дивиться нечего. Но вот что заслуживает удивления: несут одно большое блюдо, а на нем лежит мертвая голова, без тела, без волос, без кожи, как есть один только череп. На что это? Неужели есть? Но кто же будет есть обнаженную кость, да еще человека давно умершего? Но вот ставят голову пред самим царем, а один из стольников громко говорит ему: «смотри, царь, и ты таким же будешь!» Царь, взглянув на кость, вздохнул и смутился мыслью. Потом царь, забывшись, веселился, и вошь опять один из слуг, указывая ему на ту же голову, говорит: «смотри, царь, и ты таков будешь!». И опять царь вздохнул, и опять смирялся в мысли, и свое веселье растворял таким образом памятью смертною. Вот любомудрие! Вот прекрасная философия – память смертная! Спрашивался и он у мертвых, что ему делать, как вести свою жизнь».

Итак, братие, будем всегда памятовать о смерти своей. Тогда мы будем жить для Бога и для вечности, и таким образом достигать вечного спасения. Даруй же нам, Господи, всем память смертную, – да при свете ее и Твоей благодатной помощи, отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веке: ждуще блаженнаго упования, и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. 2:12–13).

Этою беседою, братие, мы оканчиваем с вами изложение учения веры христианской, иначе сказать объяснение символа веры. Символ веры оканчивается словом: аминь, что значит: истинно, или да будет. Произнося это слово после символа веры, мы указываем этим, что все изложенное в нем есть несомненная истина. Аминь.