Протоиерей Философ Орнатский. Саровские поучения.

Во всех воспоминаниях, приведенных в этой книге, упомянуты, а часто и пересказываются замечательные проповеди протоиерея Философа Орнатского, которые врезались в душу всем, кто слышал их в те дни в Сарове. Как и главные участники прославления преподобного Серафима – Царственные страстотерпцы, Великая княгиня Елизавета Феодоровна, священномученик Серафим (Чичагов),– отец Философ вошёл в светлый сонм новомучеников и исповедников Российских.

Священномученик Философ Орнатский родился в Новгородской губернии в семье священника. Один из его братьев был женат на племяннице св. прав. Иоанна Кронштадтского. Св. Иоанн Кронштадтский очень любил отца Философа и часто бывал в его доме. Философ Орнатский окончил Петербургскую Духовную Академию и принял священство. Через несколько лет был назначен настоятелем Казанского собора в Петербурге. Его проповеднический талант привлекал искавших живого слова. Не раз он призывал свою паству не внимать идеям «равенства». Во время революции на его глазах был расстрелян протоиерей Петр Скипетров, муж сестры его жены – один из первых новомучеников Российских. Мученика отпевал митрополит Вениамин с духовенством. Проповедь при отпевании произнес отец Философ. В 1918 г. в канун праздника пророка Илии его и двух сыновей – Николая, военного врача, и Бориса, тоже офицера, арестовали. В ту же ночь их вместе с другими заключенными повезли на расстрел. По дороге он читал вслух отходную над приговоренными. Из его паствы с ним было 22 человека. Все убитые были брошены в море 20 июля/2 августа 1918 г. Знаменательно, что отец Философ был арестован в день памяти преподобного Серафима и сподобился мученической кончины спустя ровно 15 лет после великих дней прославления Преподобного, когда говорил свои «Саровские поучения»...

Слово, произнесенное в Успенском соборе Саровской пустыни

13 июля, за поздней литургией

«И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях» (Мф. 9, 35).

Эти слова, слышанные нами сегодня во святом Евангелии, развертывают пред умственным взором верующего величественную картину: многое множество народа толпится везде, где появляется Господь Иисус Христос с Его властным Словом, с Его врачующею недуги душевные и телесные силою. Не все исцеляются от Него, но все уходят от Него радостные, успокоенные, в сознании, что есть Господь милосердый, что всякий несчастный, больной, калека, никому не нужный человек не чужд ему, свой, близкий, родной...

Такая евангельская картина повторяется пред взором нашим ныне в Сарове. Какое множество людей, жаждущих слышать какое-то новое слово, жаждущих как бы нового откровения! Какое собрание всякого рода болящих, слепых, немых, хромых, калек!.. Нельзя удержаться от слез при виде их.

Что же собрало сюда это множество людей? Зачем сошлись мы сюда и с берегов Невы и Балтийского моря и из далекой Сибири, с холодного севера и теплого юга? Зачем оставили мы свои дома и семьи, зачем многие подвергли себя лишениям, трудностям пути, палящему зною? Или здесь вновь сошел Христос на землю и вновь Слово Его и Его сила благодатная влекут к Нему алчущих и жаждущих духовно?

Нет, не сошел Христос. Единожды приял Он уничижение на земле и Крестом искупил весь род человеческий. Вторично придет Он на землю, но уже судить людей и воздать каждому по делам его.

Что же собрало нас сюда? О, блаженный и дивный отче Серафиме, это ты призвал нас и соединил всех около себя! Еще несколько дней, и рукою Церкви возжжется великий светильник веры и благочестия, да светит всем на святой Руси. Еще несколько дней, и взойдет на небосклоне Церкви новая светлая звезда, -дабы быть путеводною звездою для верующих. Уже ярко блестела звезда эта, уже свет светильника виден был верующим, душа народная сердцем чуяла в старце Серафиме угодника Божия, но только теперь вера народная получает надежную опору, когда святая Церковь, «столп и утверждение истины» (1Тим. 3, 15), сказала о нем свое слово и призывает всех ублажать блаженного. О, теперь ярким пламенем вспыхнет вера народная и – веруем – изобильно польется от гроба святого старца и его цельбоносных останков благодать исцелений!

И вот, вновь пред взором нашим раскрывается «великая благочестия тайна: Бог явися во плоти, оправдася в Духе» (1Тим. 3,16). Христа Спасителя нет с нами плотию, но мы осязательно чувствуем на себе здесь присутствие Его благодати, испытываем на себе действие Его силы, в немощах человеческих совершающейся. «Он с нами до скончания века». «Христос вчера и днесь Той же, и вовеки». Таково свойство святости: она собирает в себе всю силу благодати Божией и, как солнце, бросает свои светящие и греющие лучи на все окружающее. Таков богоносный отец наш Серафим.

Как и чем достиг он святости, за что Господь вознес его на высоту предстояния у престола Своего? Когда сейчас, во время Божественной литургии, пели блаженства евангельские, и я применял к ним жизнь преподобного, то мне стало ясно, каким путем достиг он святости. Эти пути к блаженству послужили для него ступеньками, по которым взошел он на высоту.

Он ли, обнищавший ради Господа телесно, не был нищ духом? Вся жизнь его, «убогого Серафима», как сам он называл себя, была проникнута духом смирения, и чем выше поднимался он духом, тем более проникался сознанием своего недостоинства пред Богом, своего ничтожества пред людьми. И стяжал он «смирением высокая, нищетою богатая». Сих есть царствие небесное.

Вся жизнь преподобного Серафима была плачем о грехах. Вспомните только образ этого дивного старца, тысячу дней и ночей стоящего на коленях на камне и мытарски вопиющего ко Господу: «Боже, милостив буди мне грешному».

«Кротость его известна всем человекам». Чтобы не говорить много, я вспоминаю факты из жизни преподобного. Вот злодеи избили его до полусмерти; врачи телесные бесплодно лечат его; сама Пресвятая Богородица врачует его. И он не только прощает от всего сердца врагов своих, но и требует, чтобы они не были наказаны, иначе грозит – совсем уйти из обители.

Правда не вне человека, она – внутри его. Надо в себе самом найти правду, осветить ее, укрепить и всячески развить. Для сего дано христианам святое Евангелие, в котором открыта вся правда, благодать Таинств, движущая человека на пути к правде, указано на собственный подвиг, укрепляющий человека в правде. Алкать и жаждать правды, и в смысле всякой добродетели, и в смысле оправдания пред Богом – и нынешнего и вечного – значит всеусердно пользоваться в жизни всеми сими средствами. И именно как голодный святой Серафим искал правды, обнищав ради Христа, смирив себя по образу Его, затворив себя в затвор, наложив на себя обет молчания.

Милосердие святого Серафима поистине умилительно. Ограничивая себя самым необходимым, он готов был делиться своими скромными средствами со всеми, не только с людьми, но и с диким зверем.

Говорить ли о его чистоте сердца? Он, как верный страж, стоял над ним, бодрствуя ежечасно, очищая его покаянием, молитвою Иисусовой. Скажем лучше о том, что составляет награду чистых сердцем. Он воистину зрел Бога. Не токмо Царица Небесная неоднократно воочию являлась ему, но и Сам Господь Иисус Христос, во время Божественной литургии, окруженный святыми ангелами, как бы роем пчелиным, явился взору его. Тем более преподобный зрит Бога в вечной славе Его, где с ликами святых предстоит Ему, славя Бога в Троице и ходатайствуя за нас пред Ним. Тысячи исцелений, утешений, отзвуков его небесного гласа в душе народной служат тому доказательством.

Миротворцев Господь именует сынами Божиими. И вот кто действительно может быть назван сыном Божиим – это ублажаемый нами святой старец, не только сам живший в мире со всеми, но и примирявший отцов и матерей с детьми, мужей с женами, братии и сестер о Господе друг с другом.

Да, старец Серафим вполне осуществил в своей жизни заповеди Христовы. И если его не гнали за правду и он не сподобился венца мученичества, хотя и приял побои от злодеев, – то только потому, что рука не поднималась на того, кто всех встречал земным поклоном, величая словами: «радость моя», кто целовал всем руки и ноги.

Так святой Серафим возлюбил Господа, ибо «кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14, 21). Так сказал Господь, и не ложно слово Его. Господь, всею полнотою Божества Своего, обитал в нем, насколько это доступно существу человеческому. Святой Серафим, как ветка на лозе, жил во Христе. А «кто во Христе, тот новая тварь». И истинно слово Господа Иисуса Христа: «верующий в Меня, дела, которые Я творю, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин. 14,12).

Вот разгадка происходящих ныне в Сарове событий. Не сошел Господь плотию Своею на землю и не сойдет. Но вновь повторяется евангельская картина народного одушевления верой, картина людского горя и несчастия, собранного в одно место, ожидающего утешения, облегчения, врачевания свыше,– картина общей радости всех за каждого утешенного, ободренного, исцеленного. То делается Тем же Христом Спасителем, только чрез верного раба Своего, его молитвами и предстательством.

И хочется, страшно хочется сподобиться хотя малой доли благодати Серафимовой, хотя мало подняться на высоту его с нашими подстреленными крыльями. Как? Он жил во Христе,– этим сказано всё. И мы должны стремиться к тому же, должны прививать себя ко Христу, как садовник прививает ветку к плодоносной лозе, а для этого должны идти тем же путем, коим шел преподобный Серафим. Труден и долог путь сей, но мы не отступим от него, ибо нет другого пути ко Христу. Много и долго надо бы говорить об этом пути, – о нем учит нас святая Церковь; я ограничусь кратким наставлением святого Серафима о том, как нам быть постоянно со Христом. Я разумею наставление его о постоянном повторении в себе молитвы Иисусовой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Об этой молитве так заповедовал святой старец: «Ходя и сидя на деле, и в церкви стоя до начала богослужения, входя и исходя, сие непрестанно содержи на устах и в сердце твоем. С призыванием имени Божия найдешь ты покой, достигнешь чистоты духовной и телесной, и вселится в тебя Дух Святый».

А в заключение позвольте, дорогие братие, напомнить вам наставление святого Серафима, столь же отрадное, сколько и легкое для исполнения. «Когда меня не станет, – говорил он, -ходите ко мне на гробик. Ходите, как вам время есть. И чем чаще, тем лучше. Всё, что ни есть у вас на душе, всё, о чем ни поскорбите, что ни случилось бы с вами,– со всем придите ко мне на гробик. Да, припав к земле, как к живому, и расскажите. И услышу вас, и скорбь ваша пройдет. Как с живым, со мной говорите. И всегда для вас жив буду». Так говорил старец одной инокине дивеевской, а в лице ее и всем нам, его почитателям.

Пойдем же, братие, счастливые тем, что мы имели возможность прибыть на торжество его прославления, и расскажем у гроба его свои печали и скорби; но будем молиться ему и, по отшествии отсюда, в своих городах, селах и деревнях. «Несть Бог мертвых, но Бог живых». Жив Бог, жив святой угодник Его. Как к живому будем всегда взывать к нему: «Преподобне отче Серафиме, помогай нам», – и он услышит нас и поможет нам. Аминь.

Поучение, произнесенное в Успенском соборе Саровской пустыни

15 июля, за ранней литургией

Как хорошо делают, братие, те из нас, кои, прибыв в Саров для поклонения преподобному отцу нашему Серафиму, стараются здесь причаститься святых Христовых Тайн! Пройдет несколько дней, и все мы отправимся в дома свои, и кто понесет отсюда на память о преподобном его образок, кто – просфору, кто – водицы из его источника, масла из лампады, сухариков из дальней пустыньки. Как святыню, дорогую по воспоминаниям, цельбоносную по вере в дерзновение пред Богом святого старца, понесем мы сии дары, чтобы поделиться саровскою святыней и со своими сродниками и близкими. Но превыше всякой святыни сподобятся здесь дара небесного и унесут его с собою те из нас, кои вкусят с верою «хлеба жизни».

К вам, братие-причастники, нынешнее слово мое. Как оскудела духом жизнь наша, как мало в ней проявлений благодатного духа и как она суетна, мелочна, скучна! Мы не находим в ней удовлетворения и мечемся по сторонам, чтобы найти покой душам нашим. Не оттого ли происходит это томление духа, что вся жизнь наша ушла в заботы о куске хлеба, что мы оторвались от небесной жизни, которой сподобляются подвижники и на земле?

Господь Иисус Христос учил: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий» (Ин. 6, 27). А эта пища есть хлеб жизни: «приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (35); «ядущий хлеб сей будет жить во век; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (51). «Плоть Моя, – говорит Господь далее, – истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие», так что «ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем», и он «имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (54–56).

Таков дар Господа Иисуса Христа людям! Не может быть ничего выше этого дара: чрез него Господь вводит нас в теснейшее личное общение с Собою, приобщает нас Своей Божественной жизни, дает залог блаженной вечности. И не только обещал Господь дар сей, но и действительно принес на землю, когда на Тайной вечери сказал Своим ученикам: «приимите, ядите: сие есть Тело Мое»... «Пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя» (Мф. 26,26–28), и причастил их Своей Божественной Плоти и Крови.

С тех пор святая Церковь за каждою Литургиею, как мать, зовет нас к чаше жизни: «Со страхом Божиим и верою приступите». Но, увы! Редко кто приступает, почти всегда одни лишь младенцы. Тогда Церковь, снисходя к нашей немощи, учредила четыре поста, дабы мы очищали себя покаянием и освящались причащением в четыре времени года, но и в посты христиане нашего времени не чаще причащаются. И вот Церковь зовет всех нас вкусить хлеба жизни хотя один раз в год, но, о горе! Многие и единожды в год не причащаются, год от году оскудевая духом. Я говорю не только об отщепенцах Церкви – о раскольниках и всякого рода сектантах, кои лишили себя благодати таинств. Нет! Я говорю о христианах, именующих себя православными, кои однако, по слову святого Апостола, «имеют лишь вид благочестия, силы же его отверглись»³¹.

А между тем какую великую силу имеет для причастников святое Таинство! Оно преобразует человека, очищает, освящает и обожает его. Все вы, конечно, слышали о досточтимом пастыре отце Иоанне Кронштадтском: как все почитают его, обращаются к нему с просьбами о молитвенном ходатайстве пред Богом, влекутся к нему, как железо к магниту, и получают по вере исцеления... Чем же сам он объясняет это влечение к нему людей всех возрастов и положений? Да тем, что он ежедневно с сердечною верою и умилением совершает Божественную литургию и ежедневно причащается, соединяясь со Христом Господом, Который и творит чрез него все великое и достославное...

Блаженны же вы, братие, кои и дома причащаетесь у своих пастырей и здесь дерзаете вкусить от трапезы Господней. Вы пришли в Саров, как бы в гости к преподобному, и хотели бы быть достойными его милостей. Вы избрали для снискания его благоволения наилучший способ: соединяясь со Христом, вы во Христе единитесь и с ним. Вот как он учил о причащении: «кто приобщается, везде спасен будет. А кто не приобщается – не мню».

Помните лишь, братие, что приобщение Святых Тайн, вводя нас в общение со Христом, требует от нас и подготовительного подвига. Вы, конечно, сознали грехи свои, крепко пожалели о том, что содеяли их, покаялись в них и прияли разрешение от пастыря, получившего власть вязать и решить грехи человеков. Благо сделали вы, но сейчас, когда «со страхом Божиим и верою» приступите к чаше жизни, еще раз со всею ясностью и твердостью исповедуйте, что Христос есть Сын Бога живого, пришедший в мир спасти грешников, что это есть Пречистое Тело и животворящая Кровь Его, и молитесь – да простит Он вам грехи и сподобит неосужденно причаститься Святых Тайн. Тогда угль Тела Господня коснется уст ваших и отымет Господь беззакония ваши и грехи ваши очистит, и вы почувствуете в Господе свое родство с угодником Его, святым Серафимом и, напутствуемые его молитвами и благословениями, обновленные духом и успокоенные, пойдете в дома свои. Аминь.

Поучение того же дня и в том же соборе, за поздней литургией

Сегодня день памяти святого равноапостольного князя Владимира. С этим именем встает в памяти начало христианства на Руси, положение первого камня Церкви Божией в нашем отечестве. Пробегая мыслью от начала святой Церкви на Руси до наших дней, какие дивные пути Промысла Божия видим мы в судьбах нашего народа!

И, прежде всего, святая Церковь вывела народ наш из исторического небытия, выковала из него органическое целое, укрепила власть, смирила народ, помогла ему вынести тяжкие удары судьбы, влила в сосуд народной жизни множество инородческой крови, претворив ее в кровь русского племени, и сплотила разрозненные племена в один могучий, многочисленный, славный Русский народ. Вера на Руси роднит всех, даже чуждых друг другу по крови и языку людей: еврей ли, татарин или якут, или другой инородец, но если он православный, он уже русский. Церковь стала на Руси душой народной, цементом, связующим разноязычные племена. Хорошо понимал это народ наш и, когда отражал от себя натиск вражеский, всегда предносил пред собою знамя, на котором первым словом стояло – «за веру». «Сия вера православная, сия вера апостольская, сия вера отеческая, сия вера вселенную утверди» – она, вера наша, утвердила и наше любезное отечество.

Еще больше значение святой Церкви и веры православной для внутренней, духовной жизни нашего народа. Окрыляемые верой, русские люди переродились, стали новыми людьми, благотворительными, участливыми к чужому горю, восприимчивыми ко всему высокому и доброму: «не помыслить злом и на татарина» стало общей чертой характера народа русского; русское иночество, соединив в себе черты восточного аскетического и практического западного монашества, имело огромное значение на воспитание народного характера – богомольного без лицемерия, деятельного без фанатизма. Русская Церковь вывела из недр народных великое множество подвижников, перлы духовной чистоты и святости, которые, как звезды яркие на небе, сияют чистотою своей жизни, смирением и верою и служат примером для живых, показателями всем пути жизненного спасительного, молитвенниками и ходатаями за нас пред Богом. На них, как на столпах несокрушимой твердости, стоит незыблемо святая Русь, в лучшей части народа возрастающая, по Апостолу, «в люди избранны, царское священие, язык свят» (1Пет. 2, 9).

К числу сих-то славных сынов отечества принадлежит и новоявленный Угодник Божий, святой Серафим, Саровский чудотворец. Он истинное чадо Церкви православной, ею порожденное, вспоенное и вскормленное; он – благоуханный цветок на пажити церковной, слава и украшение своей Матери-Церкви. Дитя благочестивых родителей Исидора и Агафии, он с детства воспитан был по руководству святой Церкви; чудесно спасенный Богом в детстве от смерти при падении с высокой колокольни и чудесно же исцеленный от тяжкой болезни во время крестного хода, он детским сердцем возлюбил святой храм, богослужение, святые таинства и обряды церковные; рано отрекшись от мира и его прелестей ради иночества, он прошел, с благословения старцев, все самые трудные послушания, затвор, молчальничество, тысяченощное моление на камне, и такое имел смирение, что только на 66-м году, по повелению Богоматери, стал принимать богомольцев для благословения, совета, наставлений и утешений. Сам Господь Иисус Христос явился ему, смиренному рабу Божию, и я не могу не напомнить вам, братие, об одном таком явлении Господа преподобному Серафиму, бывшему в то время в сане иеродиакона, в храме Божием, во время Литургии. Он сам рассказывал потом своим старцам об этом явлении.

«Только что провозгласил я, убогий, – Господи, спаси благочестивыя и услыши ны! (он участвовал в служении Литургии) и, наведя орарем на народ, окончил: и во веки веков, – вдруг меня озарил луч как бы солнечного света, и увидел я Господа и Бога нашего Иисуса Христа, во образе Сына Человеческого, во славе, сияющего неизреченным светом, окруженного небесными силами, ангелами, архангелами, херувимами и серафимами, как бы роем пчелиным, и от западных церковных врат грядущего на воздухе. Приблизясь в таком виде до амвона и воздвигнув пречистые Свои руки, Господь благословил служащих и предстоящих. Посем, вступив во святый местный образ Свой, что по правую руку Царских врат, преобразился, окружаемый ангельскими ликами, сиявшими неизреченным светом во всю церковь. Я же, земля и пепел, сретая тогда Господа Иисуса Христа, удостоился особенного от Него благословения. Сердце мое возрадовалось чисто, просвещенно, в сладости любви ко Господу».

Святой Серафим считал себя всем обязанным святой Церкви. Неудивительно, что особенною теплотой веет от его решительных наставлений о любви и покорности святой Церкви, о верности ее заветам. «Прошу и молю вас, – говорил он однажды старообрядцам, – ходите в Церковь Греко-российскую: она во всей славе и силе Божией. Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Святым Духом. Добрые кормчие ее – учители Церкви, архипастыри суть преемники апостольские. А ваша часовня подобна маленькой лодке, не имеющей кормила и весел; она причалена вервием к кораблю нашей Церкви; плывет за ним, заливаемая волнами, и непременно потонула бы, если бы не была привязана к кораблю».

В другой раз он учил: «Что облобызала и приняла святая Церковь, всё для сердца христианина должно быть любезно. Не забывай праздничных дней. Будь воздержан, ходи в церковь, разве немощи когда. Молись за всех: много этим добра сделаешь. Давай свечи, вино и елей в церковь. Милостыня много тебе блага сделает». Также решительно наставление святого старца о постах церковных: «хлеб и вода никому не вредны. Как же люди по сту лет жили? Не о хлебе едином жив будет человек... А что Церковь положила на семи Вселенских соборах, то исполняй. Горе тому, кто слово одно прибавит»; о крестном знамении и о почитании святых икон.

Нам, пастырям Церкви и наставникам в вере, святой Серафим дал такое наставление, в лице подвижника старца отца Тимона: «сей, отец Тимон, сей, всюду сей данную тебе пшеницу. Сей на благой земле, сей и на песке, сей на камени, сей при пути, сей и в тернии. Все где-нибудь да прозябнет и возрастет, и плод принесет, хотя и не скоро».

Таковы, братие, заветы святого Серафима о Церкви. С ними он обращается ко всем нам и ныне с высоты небес. Трудные времена мы переживаем: многие оторвались от Церкви и хулят ее, еще больше холодных верующих, которые забыли свою Мать и только числятся сынами ее. Святая Церковь одинаково жалеет всех заблудших и зовет их в свои объятия. Ныне голосом ее говорит святой Серафим, которому пришли мы поклониться в Сарове. Вонмем же, вонмем гласу Преподобного и возлюбим Мать свою, Церковь православную, теснее прильнем к любящей груди ее и будем пить млеко учений ее из святого Евангелия, наставлений отеческих, богослужебных молитв и песнопений, из уст пастырских. Возлюбим свой приходской храм – в нем душа Церкви, будем неленостно посещать его и украшать его, дабы, стоя в храме, на небеси стояти мнить и зреть очами веры и чистым сердцем Самого Неприступного и Присносущного Света, – Господа нашего Иисуса Христа со Отцом и Святым Духом. Аминь.

Слово, произнесенное в среду, 16 июля, за литургией в Успенском соборе

Начинается... Начинается великое торжество открытия святых мощей и прославления новоявленного угодника Божия святого Серафима. Уже второй день, как находится на пути в Саров Сам Царь Русской Земли с Государынями Императрицами, а на Руси искони повелось, что где Царь, там и народ своими взорами, своим сердцем. На Саров ныне обращены взоры всей России, и Саровское торжество приобретает значение церковно-народного всероссийского торжества. Счастливы мы, братие, участники сего торжества! Будем же не внешне только соприсутствовать на нем, – будем всем сердцем, верою и любовию переживать его, дабы и нам сподобиться благодати Божией!

Вот начинается святой праздник, но начинается молитвою об упокоении почивших, о прощении грехов их, возглашением вечной памяти. И не только о старце Серафиме будет молиться ныне святая Церковь³², она будет поминать и всех тех лиц, кои имели при жизни преподобного то или другое отношение к нему. Удивительно свойство святости: она не только привлекательна сама по себе, лучезарна, благоуханна, всесильна благодатью Божиею, – она светит всем и греет, она утешает одних, врачует других и всё и всех освящает вкруг себя. Священно то время, когда жил и подвизался святой, благословенно то царствование, которое украшал он своею жизнью, вовеки памятны те лица, кои породили святое чадо Церкви телесно или духовно, кои были начинателями, сотрудниками или продолжателями святого дела его. Вот почему и ныне святая Церковь поминает в Бозе почивающих благочестивейших государей и государынь его времени и позднейших, епископов, рукополагавших его в сан иеродиакона и иеромонаха, и всех почивающих архипастырей тамбовских, родителей преподобного – Исидора и Агафию, а также и всех почивающих игуменов и строителей Саровских, при коих подвизался преподобный.

Но что значит поминовение церковное, чем вызывается оно и какую пользу имеет для поминающих и поминаемых? Поминовение пред Богом живых и усопших братии наших есть свидетельство любви нашей к ближним. Сами бессильные помочь ближним, мы просим Всемогущего Господа даровать им здравие, мир, прощение грехов, блага временные и вечные, а так как любовь никогда не прекращается, даже и после смерти наших ближних, то мы молимся и за умерших, испрашивая им прощение грехов, мир и покой за гробом, вечное блаженство в обителях Отца Небесного. Обычай поминать умерших восходит к ветхозаветной древности, в новозаветной церкви он в особенности соединяется с принесением бескровной жертвы Тела и Крови Господних. «Превеликая будет польза душам, о коих моление возносится, когда святая предлежит и страшная жертва», – говорит святой Кирилл Иерусалимский. Тогда души умерших по вере и молитвам приносящих бескровную жертву усвояют себе силу этой бесценной жертвы, сподобляются милости Божией, получают «мир, ослабление и свободу» от загробных мытарств и вечного осуждения.

Сам преподобный Серафим оставил трогательные уроки любви к ближним чрез молитвенное поминовение их, сам постоянно поминал тех, кои просили его молитв, и просил молитв о себе самом. Когда за четыре месяца до его кончины его посетил один архипастырь, то старец поднес архиерею в подарок четки, пук восковых свеч, обернутых в холстину, и бутылку деревянного масла, затем отдельно он принес ему бутылку красного церковного вина. Все это означало, что старец просит по смерти своей поминать его...

В особенности усердны были молитвы отца Серафима за всех христиан, усопших и живых, в конце его жизни, когда он достиг великого дерзновения пред Богом и небо стало для него родною стихией. В келлии отца Серафима горело много лампад, и особенно много пуков восковых свеч большого и малого размера. Они были поставлены на круглых подносах, и от постоянного их горения в тесной келлии была постоянна жара. Отец Серафим сам объяснил значение этих свеч. «Я имею, – говорил он, – многих особ, усердствующих ко мне и благотворящих моим сиротам (Дивееву). Они приносят мне елей и свечи и просят помолиться за них. Вот, когда я читаю «правило» свое, то и поминаю сначала их единожды. А так как, по множеству имен, я не смогу повторять их на каждом месте «правила», где следует, тогда и времени не достало бы на совершение моего «правила», то я и ставлю эти свечи за них в жертву Богу, за каждого по одной свече; за иных – за несколько человек одну большую свечу, за иных же постоянно теплю лампады, и где следует на «правиле» поминать их, говорю: «Господи, помяни всех тех людей, рабов Твоих, за их же души возжег Тебе аз, убогий, сии свещи и кандила». А что это не моя, убогого Серафима, человеческая выдумка, или, так простое мое усердие, ни на чем не основанное,– то я приведу вам в подкрепление слова Божественного Писания. В Библии говорится, что Моисей слышал глас Господа, глаголавшего к нему: Моисее, Моисее, рцы брату твоему Аарону, да возжигает предо Мною кандилы во дни и в нощи. Сия бо угодна есть предо Мною, и жертва благоприятна Ми есть».

А вот как святой Серафим рассказывал о плодах молитвы за умерших. «Умерли две монахини, бывшие обе игуменьями. Господь открыл мне, как души их были ведены по воздушным мытарствам, что на мытарствах они были истязуемы, потом были осуждены. Трое суток молился я о них, убогий, прося о них Божию Матерь. Господь, по Своей благости, молитвами Богородицы помиловал их: они прошли все воздушные мытарства и получили от Бога прощение».

Так, братие, святой Серафим и словом и примером завещал нам молиться за усопших. Исполним же лежащий на нас долг и будем горячо молиться Богу о самом блаженном старце и о всех тех отцах и братиях, которые близки нам ныне по связи с памятью святого Серафима.

Но, может быть, вы недоумеваете, зачем молиться за святого? Зачем просить о прощении грехов того, кто предстоит уже престолу Божию и ходатайствует за нас пред Богом? Это недоумение разрешается сознанием, основанным на слове Божием, «что несть человек, иже поживет и не согрешит, аще и един день будет жития его на земли», – с другой стороны, что «обители в дому Отца Небесного многи суть». Тогда праведницы просветятся яко солнце во царствии Отца Небеснаго, и уже не зерцалом в гадании увидят Его, но лицом к лицу. Вот мы и будем молиться о святом Серафиме, чтобы Господь снял с него, так сказать, всякую пылинку греха, просветил лицо его как солнце, сподобил его лицезрения Божия и, поставив его на ближайших ступенях престола Своего, исполнил его великого и мощного дерзновения в ходатайствах за всех нас, за Царя православного, за святую Русь.

Говорят – «сердце сердцу весть подает». Истинно верующие убеждены, что тайная молитва за врага может утолить вражду его, что усердная молитва за разъединенных между собою близких может соединить их вновь. Есть сила молитвы, таинственно проникающая в сердца людей и располагающая их к сочувствию, состраданию, любви. Можем ли мы не верить, что молитва наша за святого Серафима дойдет до его сердца и вызовет к нам его сострадание? Больше того, мы убеждены, что она введет нас в общение с ним, раскроет для нас его сердце и мы, молитвенники за него, сами приобретем в нем теплого молитвенника за нас пред Богом.

Будем же молиться, братие, да убелит Господь отца нашего Серафима яко снег, да просветит лицо его яко солнце, да видим будет ему Господь лицом к лицу, да с дерзновением возносит он к престолу Божию молитвы наши рукою Ангела.

Слово, произнесенное в четверг, 17 июля, за поздней литургией в соборе «Живоносный Источник»

Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам Слово Божие, их же взирающе на скончание жительства подражайте вере их.

Евр. 13, 7

Сегодня и завтра – последние дни, в которые мы будем молиться о преподобном Серафиме, как об обыкновенном человеке, – молиться о прощении грехов его, о вечной памяти. К молитвам иноков Саровских о преподобном сегодня присоединят свои молитвы и «сироты Дивеевские», пришедшие на торжество с иконою Умиления Богоматери, пред которою скончался на молитве преподобный, и инокини Понетаевские. Они оставили обители свои, в которых давно молитвенное поминовение преподобного чередуется с акафистным пением ему, в духе веры и любви к нему, своему основателю, отцу и руководителю, чтобы на месте его подвигов соединить свои молитвы с всенародными молитвами о преподобном. Есть что-то трогательное в сознании, что это – последние наши молитвы, знаменующие перелом в отношении к преподобному, переход к дням его ублажения. Отселе уже не будет возноситься фимиам кадильный за упокой души его, упокоившейся в Боге, уже не раздастся пение «вечной памяти», которую он имеет в церкви Божией и в сердцах народных.

Но, братие, с прекращением молитвенного поминовения преподобного по чину поминовения усопших, тем большую обязательность для нас получит другой способ поминовения его – чрез испрошение его молитвенного ходатайства пред Богом и подражание вере его. Святой Апостол советует нам, взирая на конец жития святых, подражать вере их. И я хочу, братие мои, осветить пред вами одну черту в житии христианских подвижников, в частности и преподобного Серафима, которой нам следует подражать, без которой нет истинного христианства. Я разумею добродетель смирения.

Смирение есть душа христианства: на ее основе всякая добродетель расцветает пышным благоуханным цветом, без нее же никакая добродетель не имеет ни цены, ни достоинства. Великая добродетель – молитва, царица добродетелей: но молился гордый фарисей и был осужден, смиренный же мытарь был оправдан. Так даже любовь, совокупность совершенства, если она не проникнута духом смирения, осуждается Господом. Вспомните Его осуждение фарисейской милостыни, лицемерного поста. Смирение, в ряду добродетелей христианских, можно уподобить полю, покрытому ковром прекрасной пышной зелени, среди которой по местам ласкают взор сочные, блистающие всеми красками, благоуханные цветы. Общий фон поля, расстилающаяся ковром растительность – это смирение, растущие на нем цветы – другие христианские добродетели. На сухом, каменистом поле – тощие и цветы или их нет совсем, на поле тучном, возделанном – глаз не отдохнет от множества и разнообразия цветов. Можно сказать, что без смирения нет добродетели, ибо «без Меня не можете творить ничего доброго», сказал Господь, а «Бог гордым противится, смиренным же дает благодать».

Обратимся ли к высочайшему примеру Самого Господа, Начальника и Совершителя нашей веры, мы увидим, что и для спасения нашего Он употребил смирение. Он, Бог совершенный, Творец неба и земли, снизошел до принятия образа человеческого, дабы вознести людей до образа и подобия Своего. И этого именно желает нам святой Апостол, когда пишет Филиппийцам: «сие да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе, Иже, во образе Божий сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек, смирил Себе, послушлив был даже до смерти, смерти же крестныя» (Флп. 2, 5–8).

Вспомним ли величайшую из жен, честнейшую Херувимов и Славнейшую Серафимов Пресвятую Богородицу, мы вспомним и то, за что Господь избрал Ее в жилище Себе. «Призре Господь, – говорит о Себе Сама Она, – на смирение рабы Своея».

Та же добродетель неизменно отличает и всех святых. Смиренный духом, преподобный Серафим видимо обнаруживал пред всеми добродетель смирения, когда всех встречал земным поклоном, целованием рук, умалением видимых всеми подвигов своих. Он был мудр в смирении, оно составляло его природу. Он учил: «Мы всегда пред всеми должны уничижать себя, следуя учению святого Исаака Сирина: уничижи себя, и узришь славу Божию в себе. Итак, возлюбим смирение, узрим славу Божию: идеже бо истекает смирение, там слава Божия источается. Не сущу свету, вся мрачна: так и без смирения ничего нет в человеке, как только одна тьма».

Какие сильные слова! Как необходимо христианину смирение! Как много зла приносит гордость: она послужила началом греха, она отчуждает нас от Бога, вносит несогласие и раздор в жизнь, восстановляет нас друг против друга. Это – горькие плоды тьмы. Мы стремимся на высоту и гордостью падаем вниз: «всяк возносяйся смирится, смиряяй же себе вознесется».

Научимся же, братие, в Сарове, у раки святых мощей преподобного Серафима, его смирению. Решимся твердо бороться с гордостью, чтобы побеждать ее в жизни, смиряя себя пред Богом и всеми людьми. Это трудно, но не невозможно. «От Бога вся возможна суть». Лишь бы мы имели решимость, с помощью Божией, вступить на путь добродетели. Однажды спрошенный, «почему мы не имеем такой строгой жизни, какую вели древние подвижники благочестия?» – отец Серафим отвечал: «Потому, что не имеем к тому решимости. Если бы решимость имели, то и жили бы так, как отцы, в древности просиявшие, потому что благодать и помощь Божия к верным и всем сердцем ищущим Господа Бога ныне та же, какая была и прежде. Ибо, по слову Божию, Иисус Христос вчера и днесь Той же и во веки». Этот общий ответ преподобного приложим в частности и к нашему успеху в добродетели смирения.

Потщимся же, братие, потщимся смирять себя, памятуя образ смиренного Христа Господа на земле, смиренной Девы Богородицы, смиренного Серафима преподобного!

Поучение, произнесенное 18 июля за ранней литургией в Успенском соборе в присутствии Их Императорских Величеств Государя Императора и Государынь Императриц

Дорогие братия! Сегодня в последний раз мы будем поминать св. старца Серафима по чину поминовения усопших братии наших³³, а поминки невольно напоминают о смерти, и я хочу побеседовать с вами о смерти и о блаженной кончине святого старца.

Смерти Бог не сотворил, она явилась в мир как наказание за грех. Когда Господь сотворил первых человеков и ввел их в рай сладости, то дал им и заповедь о невкушении плодов древа познания добра и зла, под угрозою: «в оньже аще день снесте от него, смертию умрете» (Быт. 2, 17). Люди преступили заповедь Божию и чрез это подверглись смерти; бессмертные по созданию Богом, они стали умирать; смерть стала общим уделом всех людей.

Как наказание за грех, смерть страшна для грешников, и тем страшнее, чем более человек согрешает. Вот умирает человек: позади только грехи, множество грехов, а впереди, сейчас вот, как только душа разлучится с телом, ее ожидает суд, осуждение, вечные муки. Страшно, но справедливо: чем согрешаем, тем и наказуемся, по слову Апостола. Что посеешь, то и пожнешь. Человек изжил всю жизнь во грехе, как может он стать участником блаженной, светлой жизни? Она не сродна ему, чужда душе его. Так пьяница, и после освежающего силы сна, встает с больной головой, с мутным сознанием, и работа нейдет ему на ум, не спорится в руках его; он по привычке тянется к вину, чтобы опять погрузиться в привычное состояние. Сознание содеянных грехов, ожидание вечного мучения страшит умирающих грешников, и оправдывается на них слово святого Псалмопевца: «Смерть грешников люта».

Не такова блаженная кончина праведных. Земная жизнь для них есть юдоль печали, скорбей, лишений, добровольно принятых на себя или безропотно переносимых ради Господа. Ничто земное не влечет их к жизни и они сознают себя как путники, не имеющие пребывающего града, но грядущего взыскующие, или как пловцы в бурном море, ждущие тихой пристани. Смерть для них желанный удел. Святой Апостол говорит о себе: «для меня жизнь – Христос и смерть – приобретение». Он же имел пламенное желание «разрешитися и со Христом быти». «Аз радуяся иду ко Христу, Жениху моему», – поется в тропаре одной мученицы. Смерть праведных не что-то неожиданное, пугающее неизвестностью, темное и мрачное, она давно ожидаемое освобождение духа от уз плоти, – состояние, часто на земле уже изведанное праведными, зримое очами веры. Блаженная кончина праведных есть лишь успение: уставший путник уснул, немного не дойдя до цели своего путешествия, чтобы, проснувшись наутро, с бодрыми силами вступить в небесный град Бога Живого. Он в одной комнате, рядом – другая; открылась дверь, переступил порог и уже в другой комнате. Так, смерть праведника легка, тиха, радостна для самого умирающего и для окружающих его. «Честна пред Господем смерть преподобных Его».

Такова и была, дорогие братие, блаженная кончина святого Серафима. Всю жизнь отдавший Господу, он почти не жил для мира. В конце своей жизни он говорил: «духом я как бы сейчас родился, а телом по всему мертв». Он был, как поется о святых Церковью, – «во плоти ангел». Один больной, об исцелении которого молился преподобный, видел его стоящим на воздухе в молитвенном положении. Мир небесный ему был свой, родной. Когда, за два года до кончины старца, некто спросил его, не надо ли передать чего его брату и родственникам, старец указал на лик Спасителя и Богоматери и произнес с улыбкой: «вот мои родные». Еще при жизни он сподобился видеть райские обители. Об этом он сам рассказывал одному иноку. «Вот я тебе скажу об убогом Серафиме. Я усладился словом Господа моего Иисуса Христа, где Он говорит: «в дому Отца Моего обители многи суть». На этих словах Христа Спасителя я, убогий, остановился и возжелал видеть оные небесные обители, и молил Господа Иисуса Христа, чтоб показал мне эти обители. Господь не лишил меня Своей милости. Вот, я был восхищен в эти небесные обители. Только не знаю, с телом ли, или кроме тела, Бог весть: это непостижимо. А о той радости и сладости, которые я там вкушал, сказать тебе невозможно».

Пресвятая Богородица, неоднократно являвшаяся ему, говорила о нем – «этот нашего рода» или «любимиче Мой». Не могу умолчать, чтобы не напомнить вам сказание о явлении святому старцу Пресвятой Богородицы в день Благовещения (1831 года), в присутствии Дивеевской старицы Евдокии.

Ранним утром, в день Благовещения, отец Серафим, накрыв инокиню своею мантиею, стал читать каноны и акафисты. Затем сказал ей: «Не убойся, не устрашись... Благодать Божия к нам является...»

Сделался шум, вроде ветра, дверь келлии сама отворилась, засиял яркий свет, полилось благоухание, раздалось пение. Трепет наполнил инокиню. Отец Серафим упал на колени и, воздевая руки к небу, произнес: «О, Преблагословенная Пречистая Дева, Владычица Богородица!»

Впереди шли два ангела с ветвями в руках, усаженными только что расцветшими цветами. Они стали впереди. За ними шли: святой Иоанн Предтеча и святой Иоанн Богослов в белой блистающей одежде. За ними шла Богоматерь и двенадцать дев. На Царице Небесной была мантия, как пишется на образе Скорбящей Божией Матери, несказанной красоты, застегнутая камнем, выложенным крестами. Поручи на Ее руках и епитрахиль, наложенная сверх платья и мантии, были также выложены крестами. Она казалась выше всех дев. На голове Ее сияла в крестах корона, и глаз не выносил света, озарявшего лик Пречистой. – Девы шли за нею попарно в венцах и были разного вида, но все великой красоты. Келлия сделалась просторней, и ее верх исполнился огней – как бы от горящих свеч. Было яснее полудня, светлее солнца.

Долго была инокиня в трепетном забытьи. Когда же пришла в себя, отец Серафим стоял уже не на коленях, а на ногах пред Владычицей, и Она говорила с ним как с родным человеком...

Из беседы Пречистой Владычицы с отцом Серафимом инокиня слышала: «Не оставь дев Моих» (Дивеевских). Старец отвечал: «О, Владычице, я собираю их. Но сам собою не могу их управить». Царица небесная сказала: «Я тебе, любимиче Мой, во всем помогу»... Благословляя старца, Владычица произнесла: «Скоро, любимиче Мой, будешь с нами».

Это было за два года до блаженной кончины святого старца. Он заранее предвидел конец свой и предсказывал о нем. Благословляя при прощании исцеленную им, за пять месяцев до своей кончины, монахиню, которая спрашивала его, может ли она надеяться еще увидать его, старец, указывая рукою на небо, сказал: «Там увидимся. Там лучше, лучше, лучше!» В это время он нередко сидел у приготовленного им для себя гроба и размышлял о смерти и загробной жизни. Часто он горько плакал. Теперь, прощаясь со многими, старец утвердительно говорил: «Мы не увидимся более с вами». Перед новым (1833) годом старец отмерил себе могилу у алтаря Успенского собора.

Наступил новый год – было воскресенье. В последний раз пришел старец к обедне в дорогую ему больничную церковь Соловецких чудотворцев. На месте, где стоит эта церковь, он был чудесно исцелен явлением ему Пресвятой Богородицы. Он ходил со сбором по России на построение этой церкви. В алтаре ее престол из кипариса был устроен его руками, и он всегда старался здесь приобщаться. Он обошел все иконы, ставя к ним свечи и прикладываясь, чего не делал прежде. Он приобщился святых Тайн. Затем после Литургии прощался со всею присутствующею братиею, говоря: «Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте. Нынешний день нам венцы готовятся». Вечером слышали, как отец Серафим пел в своей келье пасхальные песни: «Воскресение Христово видевше», «Светися, светися, новый Иерусалиме», «О, Пасха велия и священнейшая» и другие церковные песни.

Кончина старца последовала рано утром второго января. Один из иноков, выйдя из своей кельи, чтобы отправиться к ранней обедне, почувствовал сильный дымный запах из кельи отца Серафима. Когда открыли келью и принесли свечу, то увидели, что отец Серафим в своем белом балахончике стоял на том месте, где обычно молился, на коленях, пред малым аналоем. Голова его была открыта, руки были крестообразно сложены; на груди висел медный крест – материнское благословение. Думая, что он уснул, утрудившись молитвою пред келейною своею святынею – иконою Богоматери Умиления, его стали осторожно будить. Но ответа не было: старец почил смертным сном. Его глаза были закрыты, лицо оживлено богомыслием и счастьем молитвы.

Какая чудная, блаженная кончина, – венец праведной подвижнической жизни! Умереть на молитве – это высшее счастье для христианина. На молитве человек, становясь лицом к лицу с невидимым Богом, переживает все святые чувствования, изливает пред Ним всю свою душу, предает всего себя в руки Его. Смерть на молитве, освобождая дух человека от уз плоти, возвращает его в родную стихию блаженства вечного в лицезрении Божества, что составляет счастье и самой молитвы. Умирающий на молитве находит то, чего искал, к чему пламенно стремился. Так с молитвою на устах умер на кресте Господь Иисус Христос, с молитвою же за врагов своих умер и святой Стефан первомученик и многие другие праведники. Да не лишит и нас, братие, Господь Бог этого счастия! Напечатлеем в сердцах своих образ Преподобного Серафима, почившего на молитве, коленопреклоненного, пред образом Богоматери! Здесь, пред нами та самая икона Пресвятой Богородицы – «Умиления»³⁴, пред которою молился преподобный Серафим, пред которою он скончался на молитве. Помолимся же, братие, с умилением сердца Пресвятой Богородице, да умолит Она, вместе с богоносным Серафимом, Господа Бога за нас грешных: дабы и нам пожить подобно ублажаемому нами старцу и приять «христианскую кончину жизни нашей, безболезненную, непостыдную, мирную», как ежедневно молится о нас святая Церковь.

Слово, произнесенное 21 июля при освящении храма во имя преподобного Серафима, над келлией преподобного, в Саровской пустыни

«У нас вера православная, Церковь, не имущая никакого порока. Сих ради добродетелей Россия всегда будет славна и врагам страшна, и непреоборима, имущая веру и благочестие – в щит и в броню – правду: сих врата адова не одолеют».

Эти слова преподобного и богоносного отца нашего Серафима, Саровского чудотворца, невольно приходят на память при настоящем церковном торжестве. Ряд славных торжеств по случаю открытия святых мощей преподобного заканчивается ныне истинно-церковным делом – освящением первой церкви во имя его. Но этот конец торжеств в Сарове есть начало их по всей Руси. Уже завтра освящается другая церковь его имени в Дивееве, давно, в ожидании прославления святого старца, сооруженная «сиротами» Дивеевскими. Но мы веруем, что эти храмы на местах дивной славы преподобного суть только предтечи многого множества храмов в честь его на всем пространстве святой Руси, славной лучшим украшением ее – святыми храмами. Создадутся они на трудовую копейку, усердием самого народа, и будет повсюду призываться святое имя его, душа народная будет питаться его наставлениями, образ его равноангельской жизни будет примером для верующих! Вместе с храмом придет сам преподобный, поселится среди народа, будет его покровителем, молитвенником и ходатаем пред Богом. Создастся на местах его почитания новая прочная связь народа с Церковью православною, которая оживит, обновит и укрепит народ для жизни христианской – спасительной.

Велико, братие, значение святого храма на Руси! С него начинается поселение; в нем сходятся все – малые и старые, простые и знатные и находят удовлетворение своих запросов: душа верующая стремится в горние обители, и храм служит для нее небом на земле, она хочет учиться – и храм служит для нее училищем благочестия, она ищет сил к совершению добра, к устроению своего спасения – храм служит для нее сокровищницею благодати. Храм есть лучшее украшение родного села, деревни или города, в него влечет и нужда, и горе, и радость; от колыбели до могилы, и даже за гробом он нужен каждому; он то же, что маяк для пловцов в бурном море, крепость – для осажденных сильным и искусным врагом, вооруженным раскаленными стрелами. Он и указатель истинного пути и охрана для путника.

К сожалению, братие, ныне не все так думают. Все более и более умножается число людей, по происхождению русских, часто по рождению даже православных, которые не посещают храмов, считая их, вместе с Церковью Православною, безблагодатными, или рассадниками суеверий, или не удовлетворяющими новых запросов, которые народились в обществе. Я разумею не только наших раскольников, которые давно выбросились с корабля церковного на малых ботиках среди бурного моря и думают спастись на них; не только новейших сектантов, которые всецело предоставили себя действию стихий мира по преданию человеческому, а не по Христе, и не имеют даже и тени церковного устройства. И старым и новым отщепенцам святой Церкви одинаково можно напомнить ответ святого Серафима одному старообрядцу, который спрашивал его: «Скажи, старец Божий, какая вера лучше: нынешняя церковная или старая?» (прибавь – и самоновейшая).– «Оставь свои бредни, – отвечал святой Серафим, – жизнь наша есть море, святая православная Церковь наша – корабль, а кормчий – Сам Спаситель. Если с таким кормчим люди, по своей греховной слабости, с трудом переплывают море житейское и не все спасаются от потопления, то куда же стремишься ты со своим ботиком и на чем утверждаешь свою надежду – спастись без кормчего?»

Но не этих старых и новых отщепенцев Церкви разумею я, а главным образом тех братий наших, объявляющих себя не чуждыми веры и Церкви Православной, которые, однако, находят, что Церковь утратила душу живу, окаменела в своих формах, и в своих храмах не удовлетворяет живых запросов современного общества. Они хотели бы оживить Церковь, вдохнуть в нее больше любви к человечеству, его немощам и слабостям, к его жизненным потребностям. Недовольные путем веры, покаяния и воздержания в жизни и непостыдного упования в чаянии грядущих благ за гробом, которым святая Церковь ведет верующих ко спасению, они начертывают новый путь жизни.

Здесь не место и не время знакомить вас, братие, с этим новым путем. Освобождая от всех прикрас, которыми обставляется начертание этого пути, нельзя не видеть, что это – старый путь, осужденный Господом в словах: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24). Это также тот путь, о котором сказал Спаситель: «широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими» (Мф. 7, 13).

Путь, указуемый Церковью, прост и ясен. Он не чернилом и тростию начертан, но дан в живом примере Господа, Который сказал о Себе: «Аз есмь путь». Это – путь смирения и воздержания, труда и молитвы, служения ближним и самоограничения – словом, путь подвига или путь креста, без всякой поблажки чувственности в идеале, с искренним раскаянием в грехе, в случае падения. Этим путем шел в земной жизни Христос Спаситель, его заповедал Он людям. Указуя этот путь чадам своим, святая Церковь дает им и силы для прохождения его, от рождения и до смерти, в благодати Святых Таинств, в молитве, в помощи святых и примере их жизни. Храмы наши, расписанные ликами святых и картинами, изображающими события из жизни их, учат нас без слов тому же пути. В самом деле, представьте себе храм, весь расписанный картинами из жизни преподобного Серафима, – сколько уроков уму и сердцу давало бы его с детства послушание святой Церкви, его покорность матери, затем иноческие подвиги в столярничестве, в лесу, его затвор, молчальничество, тысяченощное моление на камне, земные поклоны всем, кормление медведя, раздаяние сухариков и воды из источника, исцеление больных, утешение скорбящих, и всё это с ласкою, с нежностью, с радостью; затем, его келейное правило с молитвою за живых и усопших, его способ томить томящего его, явления ему Пресвятой Богородицы, видение в храме Самого Господа Иисуса Христа и, наконец, блаженная кончина его на молитве пред образом Богоматери. Какой разнообразно-полный путь самоотверженного подвига, добровольного мученичества для спасения души!

В настоящем случае я хотел бы, братие, чтобы вы напечатлели в сердцах своих образ старца Серафима в пути и унесли его с собою в дома свои. Вот он с раннего утра, в четыре, иногда и в два часа пополуночи отправляется из этой вот кельи, над которою построен ныне освященный храм, в ближнюю пустыньку. Он идет в своем белом холщевом балахоне, в старой камилавке, с топором в руке. На спине у него котомка, набитая камнями и песком. Поверх песку лежит Евангелие. У него спрашивали, зачем он удручает себя этой тяжестью. «Томлю томящего мя!» – отвечал старец.

Не забудем никогда этого образа и краткого ответа старца в пояснение его. В нем начертан весь путь жизни: сначала победить врага в себе самом, а потом уже помогать другим побеждать врага. «Радость моя! – говорил преподобный,– молю тебя, стяжи мирный дух, и тогда тысячи душ спасутся около тебя».

В заключение же снова прошу вас, братие: будем молиться Господу Богу, да распространит он славу преподобного и богоносного Серафима по лицу всей земли Российской, да умножаются храмы во имя его, да усвояет в них и чрез них все блага святой веры и Церкви русский народ, ибо, повторим слова преподобного:

«У нас вера православная, Церковь, не имущая никакого порока. Сих ради добродетелей Россия всегда будет славна и врагам страшна, и непреоборима, имущая веру и благочестие – в щит и в броню – правду: сих врата адова не одолеют».

Это вещее слово крепкой веры и пламенной любви святого Серафима к Матери-Церкви да будет заключением и всех торжеств Саровских. Аминь.

Печатается по изданию: Саровские поучения протоиерея Философа Орнатского. СПб., Типо-литография М. П. Фроловой, 1903.