Искупительная жертва Христа¹

В Новом Завете содержится немало утверждений о том, что Христос умер за наши грехи, – утверждений, со всей очевидностью подразумевающих, что деяние Христа создало возможность уничтожения вины за наши грехи и прощения посредством некоторого объективного процесса. Я буду называть теорию, описывающую этот процесс, теорией искупления. В то время как первые Вселенские Соборы дали строгое толкование догматов о Воплощении и Троице, ни один Вселенский Собор (или Папа) не говорит о том, каким образом смерть Христа обеспечивает Искупление.

В этой статье я попытаюсь проанализировать, каким образом одно лицо может осуществить искупление грехов другого. Затем я покажу, опираясь на некоторые христианские теоретические и исторические положения, что Христос обеспечил искупление человеческих грехов именно таким образом, каким он это осуществил, а в заключение статьи я укажу на несостоятельность других теорий искупления. Теория, правильность которой я намерен обосновать, соответствует пониманию смерти Христа как добровольного жертвоприношения, высказанному в Послании к Евреям, а также теории искупления Ансельма Кентерберийского в интерпретации Фомы Аквинского.

Начну с рассмотрения природы греха и его места в обычных межчеловеческих отношениях. Обязательство – это всегда обязательство перед кем-то. К примеру, я обязуюсь не говорить вам ничего, кроме правды. Или я обязуюсь перед своими детьми кормить их и дать им образование. Когда мы не выполняем наши обязательства, мы не правы в отношении тех, кому они были даны, или тех, о ком мы думали, что обязательства были им даны. Неправота может быть двух видов: объективная, состоящая в невыполнении обязательства независимо от того, знаете ли вы сами то, что кому-то чем-то обязаны, и субъективная, состоящая в том, что вы знаете, что обязаны. В первом случае вы не правы в отношении человека, перед которым у вас было обязательство, а во втором случае – в отношении человека, о котором вы думаете, что у вас было по отношению к нему обязательство. Я не прав в отношении вас объективно, если взял взаймы деньги и не возвращаю их². Я не прав в отношении вас субъективно, если знаю, что взял взаймы деньги и не возвращаю их. Разумеется, неправота в большинстве случаев и объективна и субъективна одновременно, как, например, если я не возвращаю деньги тому, у кого брал взаймы, и знаю, что я у него брал взаймы. Совершая грех объективно, я приобретаю то, что я бы назвал «объективной виной», а совершая грех субъективно, я приобретаю то, что можно назвать «субъективной виной». Совершенно очевидно, что субъективная вина является худшим видом из этих двух, поскольку является следствием сознательного выбора. Это пятно в душе, и с ним надо что-то делать. Мы виновны и заслуживаем порицания за наши субъективные прегрешения. Но объективная вина тоже имеет некоторое значение. Если я не вернул вам деньги, которые взял взаймы, то даже если я думаю, что я вернул их, тем не менее, во мне остается нечто плохое, и с этим надо что-то делать. Взаимодействуя с другими людьми, мы берем на себя ответственность за наши обязательства перед ними, и неумышленное невыполнение этих обязательств содержит («не осуждаемую») вину. То, что нужно делать с нашей виной, я буду называть процессом искупления наших грехов.

Искупление состоит из четырех элементов – раскаяние, извинение, возмещение, епитимья, не все из которых требуются для уничтожения объективной или субъективной вины в случае не слишком серьезного греха. Если я причинил вам вред, я должен возместить ущерб, нанесенный моими действиями. Если я украл у вас часы, я должен вернуть их и возместить беспокойство и травму, возникшие в результате воровства. Если часы были сломаны, я должен дать вам что-то равноценное. Когда я лишаю вас услуги, которую должен оказать, мне следует выполнить ее и компенсировать ущерб, причиненный задержкой. Но что-то нужно делать не просто со следствиями греха, а с самим фактом греха – с тем, что я стремился причинить вам вред. Я должен отдалиться от этого, насколько возможно. Я делаю это посредством принесения искреннего извинения, а когда грех является субъективным, оно должно включать в себя не только извинение, но также и внутреннее раскаяние. Но в случае серьезного прегрешения просто словесные извинения часто бывают недостаточны. Мне следует показать вам свое раскаяние, сделав для вас нечто дополнительное, дающее вам что-то сверх того, что необходимо для компенсации следствий моего прегрешения. Я могу сделать вам небольшой подарок или оказать некоторую дополнительную услугу как знак моего сожаления. Я буду называть такие действия осуществлением епитимьи. В том случае, когда вина является только объективной, раскаяние не требуется (я не могу раскаиваться в том, в чем я не виноват)³, и в том случае, когда прегрешение не является серьезным, епитимья менее необходима. Процесс завершен, когда потерпевший согласен, в меру своих способностей, рассматривать грешника как не совершившего грех, тем самым осуществив прощение. Часто это происходит путем произнесения слов «я прощаю тебя».

Однако для того, чтобы потерпевший простил грешника, нет необходимости в осуществлении последним полного искупления. Извинение и (если грех является субъективным) раскаяние всегда необходимы, но потерпевший может установить, в каком количестве (если это имеет место) требуется возмещение (в дальнейшем, когда я буду употреблять слово «возмещение», также следует иметь в виду и «епитимью»). Я могу позволить грешнику не возмещать мне украденные у меня часы, если он сломал их и у него нет денег, чтобы вернуть их мне,– при условии, что он извинился, и извинение это прозвучало искренне (т.е. было слышно раскаяние). Однако я полагаю, что это плохо – относиться к тому, кто серьезно согрешил против вас и до сих пор не попытался извиниться или раскаяться, как к тому, кто против вас не согрешил. Тем самым вы не принимаете его враждебность по отношению к вам всерьез и относитесь к нему как к ребенку, который не способен нести ответственность за свои поступки. Если кто-то убил вашу горячо любимую жену и до сих пор по какой-то причине закон не покарал его, будет дурным поступком просто не обращать на это внимания и наслаждаться его обществом, встретившись в гостях; по отношению к вашей жене это было бы оскорблением. Поскольку прощение – это добрый поступок, я полагаю, что мы только называем отношение к грешнику как к тому, кто грешником не является, «прощением», в то время как действительно хорошим поступком (т.е. подлинным прощением) будет такое отношение к нему, которое станет откликом на его искреннее раскаяние и извинение. Без этого отношение к грешнику как к тому, кто не согрешил, будет попустительством его греху. На мой взгляд, те теологи, которые считают, что Бог прощает всех независимо от того, хотят они быть прощенными или нет, неадекватно трактуют Его всеблагость.

Это выглядит так, будто почти все люди не правы перед Богом, прямо или косвенно. Неправота перед Богом – это грех. Мы не правы перед Ним напрямую, когда отказываем Ему в должном почитании. Мы должны выказывать глубокое благоговение и благодарность по отношению к священному источнику нашего существования. Мы не правы перед Ним косвенным образом, когда грешим против кого-то из тех, кого Он создал. Таким образом, мы злоупотребляем свободной волей и ответственностью, данными нам Богом, а злоупотреблять даром – значит наносить ущерб дарителю. Согрешая против созданий Бога, мы грешим также против Бога в силу того, что Он их создал. Если я ударю вашего ребенка, я буду неправ перед вами, поскольку причиню вред тому, о ком вы любовно заботитесь. Такая неправота является актуальным грехом – иногда только объективным, но чаще также и субъективным, по крайней мере, это относится к грешнику, который уверен, что причиняет вред кому-то, даже если он не понимает, что грешит против Бога. Но, разумеется, гораздо хуже, если он сознает, что грешит против всеблагого Бога, создавшего его и хранящего его в каждый момент его жизни.

Но причиной нашей испорченности является нечто большее, чем просто актуальный грех. Существует нечто, унаследованное от наших предков, а в конечном счете – от первого прародителя, которого (если его определить как первого предка, наделенного свободой воли и моральными представлениями) мы можем назвать «Адам». Существует изначальная предрасположенность к греховному деянию, которую (ввиду того факта, что так много дурных деяний включают в себя прегрешения против Бога, по крайней мере косвенные) я буду называть «первородной греховностью». Наш первородный грех представлен дурными желаниями, которые мы унаследовали от наших предков, особенно склонностью добиваться сиюминутного благополучия в мелочах за счет других и за счет нашего же благополучия в целом. Эта наследственность отчасти является социальной. Если наши родители вели себя плохо, это влияет на нас таким образом, что и мы ведем себя неподобающе. Но наследственность эта является также генетической. Мы наследуем гены своих предков, которые вызывают у нас сильное желание добиваться гораздо большего, чем необходимые нам пища, сон, кров, секс и т.д. Подтверждение тому можно найти в некоторых недавних трудах: то, что человек делает и претерпевает (со стороны других) в раннем возрасте, влияет на гены, которые он или она передаст своим детям⁴.

Но вместе с унаследованным первородным грехом мы наследуем также и нечто подобное вине за наш актуальный грех. Все наши предки грешили, и вследствие этого они обязаны искупить свои грехи перед Богом, но они не делали этого (во всяком случае, в полноте), и необходимость Искупления все еще сохраняется. Мы в долгу перед предками за нашу жизнь и за многое хорошее в ней, поскольку Бог, создавая нас, действовал посредством них, а они, как правило, не просто родили нас, но постоянно заботились о нашем воспитании или о воспитании кого-то из наших предков. Получается, что те, кто получили огромную пользу от других, должны вернуть меньшее. Итак, то, что мы должны сделать (теоретически) для наших предков, – это помочь им искупить их грехи. Мы, унаследовавшие от них так много хорошего, унаследовали также и их долг. Даже английское право гласит, что прежде чем вы вступите в права владения наследством, вам сперва следует выплатить долги умерших родителей. Унаследовать долг не значит унаследовать вину⁵. Мы не были посредниками греховных деяний наших предков, но мы унаследовали обязанность искупить их долг «первородного греха» настолько, насколько мы в состоянии это сделать, возможно, путем некоторого возмещения.

Кажется, что нам, людям, очень трудно осуществлять надлежащее искупление грехов, хотя мы и должны это делать. В любом случае мы обязаны очень многим нашему Создателю за то, что Он так много для нас сделал. Еще больше мы обязаны Ему в силу наших актуальных грехов, а еще больше – на основании грехов наших предков. К тому же именно из-за величины этого долга и вследствие нашей собственной врожденной греховности нам очень трудно осуществить надлежащее искупление. Нам нужна помощь.

Каким образом кто-либо может помочь нам осуществить искупление? «Никто не может искупить чужие грехи» (Иерем.31:29–30)⁶. Если понимать это выражение буквально, оно остается совершенно истинным. Вы не можете извиниться за меня или даже выплатить мои долги. Если я украл у Джона 10 долларов и вы дали ему эту сумму, он не лишился денег, но я по-прежнему должен Джону 10 долларов. Однако один человек может помочь другому осуществить необходимое искупление: он может склонить его к раскаянию, помочь ему подобрать слова извинений, дать ему средства, которые нужно заплатить.

Но если кто-то предложил средства исправления, то, что будет нашим подлинным возмещением (и епитимьей), которые мы предложим Богу? Грех состоит в том, что мы, люди, живем плохой человеческой жизнью. Совершенная человеческая жизнь будет подлинным приношением, которое мы можем предложить Богу в качестве нашего возмещения. Возможно, одна человеческая жизнь, пусть даже и совершенная, своей добродетелью не выравнивает порочность многих человеческих жизней. Но потерпевший имеет право полагать, что им было сделано достаточное возмещение, и несомненно, что Бог мог бы посчитать, что чья-то подлинно совершенная жизнь являлась бы достаточным возмещением.

Но почему Богу нужно какое-то возмещение, когда Он может просто простить нас в ответ на минимальное раскаяние? Да, Он может это сделать, и многие теологи признают это. Но они при этом утверждают, что наибольшая Его доброта состоит в том, что Он относится к нашим грехам всерьез и настаивает на Искуплении. Если был совершен серьезный проступок, то родители и суд справедливо настаивают на том, чтобы провинившийся осуществил хотя бы минимальное возмещение. И это предполагает серьезное отношение провинившегося к содеянному. Если же у него нет средств для того, чтобы осуществить возмещение, какой-нибудь благодетель может обеспечить его этими средствами, и тогда провинившийся может выбирать, использовать ему эти средства для данной цели или нет. Предположим, я должен вам оказать некоторую услугу. Например, я обязался выполнить уборку вашего дома, и вы уже заплатили мне за это. Предположим также, что я потратил деньги, но не сделал уборку в обещанное время, после чего попал в аварию и теперь просто не в состоянии выполнить уборку помещения. Разумеется, я должен выразить вам свое сожаление и принести извинения, но я также должен попытаться найти того, кто сделает мою работу за меня. Даже если эта уборка была вам и не так уж нужна, для вас может оказаться важным то, что я буду искать кого-то, кто выполнил бы ее: это означает, что я буду нести ответственность за то, что не выполнил. Поэтому вы можете повлиять на третье лицо, чтобы оно предложило мне выполнить эту услугу от моего имени. Согласившись с предложением третьего лица, я приму участие в осуществлении возмещения. Когда я, раскаявшись и принеся извинения, попрошу вас принять действие третьего лица в качестве моего возмещения, вы, потерпевшая сторона, сможете тогда счесть, что я отнесся к своему проступку достаточно серьезно для того, чтобы можно было меня за него простить.

Как видно, обычным людям затруднительно осуществлять искупление своих собственных грехов, уж не говоря о том, чтобы обеспечивать возмещение грехов всех прочих людей. Христианская доктрина гласит, что Иисус Христос обеспечивает Искупление, и я полагаю, что наилучшим пониманием этого догмата будет то, что Он обеспечивает акт возмещения, которому мы сами можем содействовать. Бог Отец (или, возможно, Святая Троица) был «потерпевшим лицом», а Бог Сын был тем, кто (в лице Иисуса Христа, посланного Богом Отцом), считая, что для нас важно относиться к своим грехам серьезно, – предоставил свою жизнь в качестве возмещения, которое мы можем вернуть Богу Отцу.

Что свидетельствовало бы о том, что Христос осуществляет искупление наших грехов именно таким образом? Иисус Христос должен был бы быть Богом воплощенным, должен был бы вести совершенную жизнь и учить, что именно такая жизнь может служить средством нашего искупления. А также Бог должен был бы показать тем способом, который доступен только Богу (и который и в современной культуре распознавался бы именно так), что Он принимает эту жертву, например посредством воскрешения Христа показать, что Он утверждает то, что Христос сделал, и тем самым принимает жизнь Христа как возмещение за наши грехи. В тех пределах, в которых для нас это очевидно, для нас очевидно и то, что Христос обеспечил искупление наших грехов. Совершенная жизнь не обязательно должна закончиться смертной казнью, но во многих человеческих обществах это вполне может произойти; в древних обществах активных борцов с несправедливостью, к тому же еще и утверждавших божественные полномочия своих действий, очень часто казнили. Если Бог собирается вести совершенную жизнь среди нас, единожды за все грехи мира, логично предположить, что Он может предпочесть жить в обществе, где высока вероятность того, что праведная жизнь будет сопровождаться большими страданиями, и где за протест придется заплатить самой высокой ценой. Большинство теологов трактуют Страсти Христовы, или Распятие, или, возможно, события, последовавшие с момента предательства Иуды до смерти Христа, как Искупление, которое Христос осуществил. Но они также подчеркивают, что сущность этих событий состоит в том, что Сам Христос позволил им произойти, и потому эти события включают в себя свободные действия Христа, которые и привели Его к распятию, включая по крайней мере всю земную часть (известную нам) Его праведной жизни. Искупление – это не столько Его смерть, сколько действия, которые вели к Его смерти.

Этот подход к пониманию того, каким образом Христос осуществил искупление, совпадает с пониманием, выраженным в Послании к Евреям, только говоря языком жертвоприношения. Послание рассматривает смерть Христа как действительную жертву, которая достигла того, чего не могло достичь жертвоприношение в иудейском храме. Христос был Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников, Тот, Кто «принес в жертву Себя Самого» (Евр.7:26–27) для того, чтобы подъять грехи многих (Евр.9:28). Это приношение стало действительным не потому, что являлось смертью, но благодаря той жизни, которая привела к смерти: Хотя Он и Сын, однако, страданиями навык послушанию, и, совершившись сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного (Евр. 5:8–9). Жертва была принесена только один раз, и это все, что было нужно: инее кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление (Евр.9:12). Наиболее примитивное понимание жертвоприношения относится к временам до Ветхого Завета (которому свойственна гораздо более сложная трактовка): оно понималось, тогда как принесение чего-то ценного Богу, который поглощает это, вдыхая жертвенный дым, и часто позволяет часть этой жертвы поглотить участникам культа (которые во время обряда съедают часть мяса жертвенного животного)⁷. Жертва Иисуса состоит в том, что Иисус (Бог Сын) отдал Богу Отцу самое ценное – Свою жизнь, совершенную жизнь служения Богу и людям в трудных обстоятельствах, приведшую к тому, что ее у Него отняли, казнив через распятие. Для того чтобы жертвоприношение было успешным (иными словами, для того, чтобы Бог принял жертву), Христос вошел... в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие (Евр.9:24); и в Послании также упомянуто то, что автор должен рассматривать в качестве свидетельства вознесения Христа – Бог воздвигший [Его] из мертвых... Кровию завета вечного (Евр.13:20).

Я писал о том, что Христос «обеспечивает» Искупление и указывает на то, что дары Его искупительной жертвы действительны только для тех, кто связывает себя с ними. И христиане, разумеется, всегда утверждают, что деяние Иисуса не будет иметь значения для нас, если мы некоторым образом не соединимся с Ним (см. цитированный выше фрагмент из Послания к Евреям: Христос «сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного»). Мы можем сказать Богу: «Пожалуйста, прими вместо жизни, которую я должен вести (и жизни, которую должны были вести мои предки), эту совершенную жизнь Иисуса в качестве моего искупления». Тем самым мы соединяем наше раскаяние и извинения с возмещением (и епитимьей), которые обеспечил Христос. Вхождение в христианскую церковь происходит через таинство крещения. Никейский Символ Веры отражает различные новозаветные тексты, в которых утверждается вера в «единое крещение» (т.е. это таинство не повторяется) «во оставление грехов». Это означает, что Бог дарует Свое прощение тем, кто стремится к этому. Принимая крещение, пишет Апостол Павел, христиане крестятся в смерть Иисуса (Рим.6:3); при этом взрослые принимают его самостоятельно, а в случае, когда крестят детей, родители совершают его с молитвой о том, что, когда дети станут старше, они сами примут ту связь, которую родители осуществили за них. И эта связь, установленная крещением, возобновляется каждый раз в таинстве евхаристии, когда, как пишет Апостол Павел, всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет (1Кор.11:26). Поскольку хлеб и вино евхаристии имеют статус «тела» и «крови» Христа (как бы это ни трактовалось), наше соучастие в жертве Христа аналогично соучастию в древних жертвоприношениях, когда участники ритуала съедали часть жертвы. «Тело» и «кровь» – это части жертвы, и поскольку слова «сие есть Тело Мое» и «сия есть Кровь Моя» с очевидностью являются подлинными словами Христа, теория жертвоприношения основана – я полагаю – не только на том, что написано в Послании к Евреям, но и на том, что сказал сам Христос⁸.

В то время как многие Отцы Церкви продолжали учить о том, что смерть Христа была жертвоприношением, некоторые из них выдвигали либо одну, либо обе другие теории (на мой взгляд, крайне неудовлетворительные), а среди них были те, кто объединяли их с теорией жертвоприношения⁹. Некоторые из них рассматривали искупление (в том смысле, который был указан в начале этой статьи) как осуществление в Христе совершенной (более не падшей) природы человека. Но эта позиция опирается на платоновское учение о человеческой природе как отдельно существующей универсалии, которой причастны все люди, а платоновская теория идей представляется большинству из нас маловероятной. Более того, эта теория неявно предполагает, что искупление было достигнуто посредством Воплощения, но тогда остается непонятной роль Распятия в искуплении человека, которую признают все Отцы Церкви. Другие патристические авторы писали о Распятии как о заплаченном выкупе. Но тогда возникает вопрос: кому этот выкуп был выплачен? Единственный вроде бы возможный ответ – дьяволу. Но почему нужно выплачивать этот выкуп? Разве Бог не может просто уничтожить дьявола? Иногда на это отвечают следующим образом: Бог дал обещание дьяволу, что позволит ему иметь власть над судьбами тех, кто грешит против Бога. Но зачем Богу нужно было давать такое безрассудное обещание? В самом деле, в Новом Завете много говорится о том, что Христос «выкупил» нас и даже заплатил за нас «выкуп». Много говорится также о том, что Он спас нас от зла, причем иногда уточняется, что это зло персонифицировано, т.е. Он спас нас от дьявола. Но любая идея изначальной сделки с дьяволом, согласно которой Бог должен заплатить ему выкуп, является, я полагаю, совершенно чуждой Новому Завету. Единственное, что утверждается в новозаветных текстах, – это то, что Христос спас нас от вины за грех и (в некоторой степени) от способности грешить, иными словами, Он дал нам способность не грешить. И любая теория Искупления (включая теорию жертвоприношения) будет содержать в себе упомянутый выше момент. Этот момент является дальнейшим аспектом работы Христа – началом нашего освящения.

Теория Ансельма, изложенная в трактате «Cur Deus Homo?» («Почему Бог стал человеком?»), похожа на теорию жертвоприношения, хотя он использует слово «удовлетворение» для обозначения возмещения, которое предложено Богу, добровольной выплаты долга тем, кто является Богом. Его теория позволяет привести в соответствие размер выплачиваемого возмещения и причиненный ущерб, что необходимо для того, чтобы было возможно прощение, но остается неясным, каким образом мы получим благо от смерти Христа. Фома Аквинский использует основную идею Ансельма, но исправляет эти недостатки. Он утверждает, что смерть Христа была желательной, но не необходимой. «Если Бог хотел освободить человека от греха безо всякого возмещения, ему бы не пришлось пойти против справедливости»¹⁰. Хотя Бог может обеспечить возмещение, Фома согласен с возражением по поводу того, что «человек, который грешит, должен раскаяться и исповедоваться», но возмещение заключается во внешнем действии, при совершении которого можно использовать «орудия», к каковым относятся также любящие (друзья)»¹¹. Он также утверждает, что блага от смерти Христа снисходят на нас через нашу причастность ей посредством крещения и других таинств: «Поскольку страсти Христовы предшествуют как некая универсальная причина отпущения грехов, то необходимо, чтобы они прилагались к каждому индивиду для его очищения от личных грехов. Но это осуществляется при помощи крещения, покаяния и других таинств, которые обладают своей силой от Страстей Христовых»¹² . И Фома рассматривает свою теорию как теорию жертвоприношения: «Страсти Христовы и были истинной жертвой»¹³ .

Протестантские реформаторы выступали за карательно-заместительную теорию искупления. Смерть Христа была наказанием, которому Он добровольно подвергся вместо нас¹⁴. Теория Ансельма часто рассматривается как схожая, но теория Фомы настолько отлична от протестантской, что назвать ее «карательно-заместительной» невозможно. Наказание – это то, что налагается (на виновное лицо или на кого-то еще) потерпевшим лицом (или кем-то, действующим от его имени), когда правонарушитель не хочет или не может сам искупить свою вину. Но Аквинат полагает (и, на мой взгляд, совершенно справедливо), что завершение [земной] жизни Христа Его смертью было великолепным добровольным деянием, предназначенным для того, чтобы помочь нам справиться со своей виной, и хотя Бог мог бы простить нас без посредства Его жизни и смерти, замечательно то, что Он создал для нас возможность такого Искупления, оставив нам возможность выбора: пользоваться им или нет.

Представить теорию Искупления, как я понимаю ее в рамках данной статьи,– это значит изложить теорию того, как деяние Христа создало возможность уничтожения вины за наши грехи, и я попытался сформулировать такую теорию. Но при этом я не отрицаю, что воплощение Бога в Иисусе Христе служило многим другим благим целям, в том числе оно показало Его единение с нами в страданиях, которые Он заставляет нас претерпевать ради благих целей, оно дало нам пример совершенной жизни, открыло нам важные истины и, как я уже указывал, обеспечило нам помощь в уклонении от будущих грехов и в формировании характера, соответствующего Царствию Небесному.

Перевод М. О. Кедровой