А. С. Стурдзе от 14 апреля 1852 г.

Спешу известить вас, друже, что я получил письмо ваше от 9 апреля и при нем банковый билет, расписку же вашу бросил в огонь, который в настоящие минуты нагревает мою келью. Спасибо вам за скорое попечение о пенязях сподвижника моего Соловьева. Уверен я, что вы отправили и письмо к г. Сербиновичу. В Византии холодно, туманно, сыро, иерусалимский патриарх Кирилл украсил меньший крест с Животворящим Древом бриллиантами, изумрудами, рубинами, топазами, унизав его этими дорогими каменьями с обеих сторон всплошь, так что негде впустить и острия иголки. Такое велелепие достойно этой святыни. Часть Животворящего Древа в сем кресте меньше той, которую возвратил из плена верный во Христе Боге царь Ираклий. Оно есть дар кого-то из державных Палеологов. Амидийский митрополит Макарий поныне сидит у моря и ждет погоды. Великая церковь, не знаю почему, равнодушна к его делу. А дело его состоит в том, что он просит себе в Амиду учителя греческого языка с приличным жалованьем и султанского указа, который упрочил бы за ним молитвенный дом, его отеческое наследие, оспариваемое у него униатским патриархом Максимом на том-де основании, что в этом доме молились униаты до обращения Макария в православие. Надобно помочь сему смиренному, кроткому и добродетельному архипастырю словом и делом. Я ищу ему помощи, пока, в любви и сметливости души моей, намереваясь писать о нем к ангелам церквей наших и к некоторым лицам, имущим в сердце веру и благостыню евангельскую. При одном взгляде на амидийского владыку сердце мое горюет о современном разобщении душ, тогда как в апостольском символе веры есть член об общении святых.

В сказанный вам день я гряду в Иерусалим на дело свое. Простите. Бог есть союз душ наших. В нем мы живем и движемся рядком, как те живчики, кои бывают приметны в струе солнечного света, иногда проходящего косвенно, сквозь отверстие в окне, в сумрачную келью.