Записка от 6 Января 1845 г., поданная в Константинополь В.П. Титову57
1. В Иерусалиме учреждается духовное посольство церкви российской к церквам палестинской, александрийской и антиохийской, или российский общежительный, свято-поклонный монастырь первого класса58.
Самое название сего монастыря уже определяет свойство посылаемых лиц и образ их жизни. Все они должны быть монахи и обязаны соблюдать устав общежития.
Дабы сей монастырь иноверцам казался учреждением богоугодным, а не политическим, для сего пребывающие в нём монахи объявляются поклонниками и переменяются в определённые времена. Согласно с сим даётся ему и название свято-поклонного. Он есть такое придворье в святом Граде, в которое русские иноки приходят на короткое время для поклонения святым местам и из которого возвращаются назад, сменяясь другими.
Кратковременное пребывание их там одобряется ещё и потому, что оно избавит их от скуки, устранит от монастыря нравственную возможную порчу, и, давая место новым инокам, поддержит в нём всегдашнюю свежесть сил и горячность покаяния. А кто в России не захочет покаяться и послужить при гробе Господнем?
2. Святейший Синод уведомляет патриарха иерусалимского о водворении русского братства в святом Граде и поручает оное молитвам и любви его, изъясняя, что оно водворяется:
а) для теснейшего единения церквей российской и палестинской;
б) для непрерывного моления о богоспасаемой России и о царствующем в ней доме;
в) для передачи милостынь российской церкви в казну святого Гроба и тайных пожертвований частных лиц в пользу беднейших христиан Палестины;
г) для нравственного надзора за русскими поклонниками, но не для совершения над ними таинств и обрядов церковных, что предоставляется греческому духовенству;
д) для защиты их в случаях надобных, совместно с ходатайством за них монастыря Святогробского пред местным начальством, и наконец,
е) для учёных занятий59.
От Святейшего Синода посылается братское извещение к патриархам александрийскому и антиохийскому о водворении русского братства в Иерусалиме, с поручением оного молитвам и любви их60. (Так поступило английское духовное начальство при водворении своей миссии в святом Граде). После этой общительности наши старцы иерусалимские станут ближе к сим патриархам и будут лучше узнавать состояние и нужды церквей египетской и сирийской.
Российский монастырь учреждается в Иерусалиме с ведома турецкого правительства, дабы он имел вес и безопасность в Палестине. Его вес послужит там опорой православия. А дабы легче вынудить у сего правительства согласие на учреждение его, для того поставляется ему на вид дозволение русскому духовенству проживать временно в Иерусалиме по примеру других иностранных лиц духовных, нравственный надзор его за русскими поклонниками, разбирательство их дел и предстательство за них пред местным начальством в отсутствии консулов наших61.
3. Богом благословенное величие российской церкви, достоинство иерусалимского престола, потребности церкви палестинской и благотворная цель учреждения нашего монастыря в Иерусалиме требуют того, чтобы он в самом начале получил вид прочный, казистый, важный, обещающий много добра.
Управление его вверяется архимандриту с титулом: «Настоятель Российского первоклассного свято-поклонного монастыря в Иерусалиме архимандрит Ν»62.
По причине временного (семилетнего) пребывания наших монахов в Иерусалиме, настоятельство над ними архимандрита предпочитается священноначалию епископа. Ибо от частой перемены увеличилось бы у нас число непрестольных архиереев. Посмертное же пребывание епископа в святом Граде несообразно с идей, по которой учреждается там монастырь наш. А сменяющихся архимандритов можно определять к миссиям константинопольской, афинской, римской, венской, в должности ректоров семинарий и академий и настоятелями лучших монастырей первоклассных.
Совет архимандрита составляют два старших, соборных, иеромонаха, которые должны иметь академические степени.
Два младших иеромонаха и два иеродиакона, очередные, назначаются для богослужения63.
Монастырь имеет своего лекаря, но монаха. (Ужели в целой империи нашей не найдётся подобный избранник?64)
Все монашествующие пребывают в Иерусалиме не более семи лет, исключая первого настоятеля, яко устроителя монастыря и лекаря, который должен оставаться там до смерти своей для пользования ближних.
Перемена настоятелей и двух старших иеромонахов производится так, что они не все вместе выбывают из святого Града, а один после другого спустя несколько лет, дабы не прерывалась опытность в управлении монастырскими делами, и наипаче в благоустроении палестинской церкви, дабы несменному при св. Гробе братству греческому всегда присуще было братство русское, дабы не прекращалось его практическое знание языков новогреческого и арабского, и дабы не изменялся дух и такт нашего монастыря.
Посему в нём должны настоятельствовать не вновь присылаемые из России архимандриты, а старшие иеромонахи его, один после другого. Согласно с сим прибытие и возведение их в сан настоятельский распределяются следующим образом:
Первый настоятель пребывает в Иерусалиме только пять лет. А при нём два соборных иеромонаха находятся в послушании один четыре года, а другой только двенадцать месяцев. Посему тот посылается в Иерусалим во второе лето его начальства, а этот в пятое. По выбытии первого настоятеля, старший иеромонах, произведённый в архимандрита в Иерусалиме, занимает его место и начальствует три года, потом возвращается в Россию, а сотрудник его послушествует при нём три года и потом вступает в его должность. Но за год до выбытия второго настоятеля посылается новый иеромонах из учёных и т. д. Такой порядок выбытия и прибытия настоятелей и помощников его, рассчитанный верно, должен быть признан неизменным. По этому порядку каждому старшему иеромонаху придётся пробыть в послушании четыре года и в должности настоятеля три года, всего семь лет. В случае преждевременной смерти какого-либо настоятеля может быть послан на место его прежний архимандрит, дабы не нарушался установленный порядок65.
Что касается до прочих иеромонахов, и иеродиаконов, то для них должна быть назначена особая семилетняя череда. Их можно посылать в Иерусалим и назад возвращать всех вместе, лишь бы не прерывалось опытное начальство.
В послушники к настоятелю и старцам назначаются двенадцать малолетних воспитанников Одесского духовного училища с голосами высочайшим и высоким (Soprano, Alto). Они вместе со старцами читают, поют и прислуживают в церкви. Но пение их должно быть простое, а не искусственное – хоровое, которое хотя и нравится для слуха, но осуждается на Востоке, как пение латинское. Всякого же осуждения надлежит избегать. Да и в священнодействиях нашему духовенству подобает применяться к древнему греческому чину66.
4. При нашем монастыре Иерусалимском состоит училище для послушников, в котором они получают такое же образование, какое даётся в России детям и юношам духовного звания, с тем дополнением, что они научаются говорить, писать и сочинять по-новогречески, арабски и итальянски.
Училище открывается по совершенному устроению монастыря, в третий или четвёртый год от учреждения его. Двенадцать питомцев, сверстников по годам, все вдруг поступают в оное и все вместе оканчивают курс наук в течение десяти лет и определяются к должностям. На их место посылаются новые малолетки в том же числе и на то же время. При таком порядке не обременительно для казны ни их отправление в Иерусалим, ни определение к должностям по истечении десятилетий; не требуется много наставников, которые с одними и теми же учениками постепенно будут восходить от низшего класса до высшего; нужна только одна классная комната, а что всего важнее, в училище не укоренится порча нравов67.
В случае смерти какого-либо из двенадцати питомцев место его остаётся незанятым.
Все они носят такое же монашеское одеяние, в каком ходят послушники греческого монастыря, дабы они не отличались от них внешним видом в глазах магометан и иноверных христиан.
Наставники их суть два старших иеромонаха и один араб, которого можно приискать в Иерусалиме, в Дамаске.
Сии воспитанники по окончании учения определяются одни наставниками в уездные духовные училища в России, другие, при отличном знании языков арабского, новогреческого и итальянского, писцами и переводчиками в наши консульства, или надзирателями в те учебные заведения у нас, в которых преподаются эти языки. Иные постригаются в монахи и остаются в нашем монастыре Иерусалимском помощниками учителей и очередными старцами.
Деньги на содержание их отправляются из капиталов духовно-учебного управления при Св. Синоде. Но когда одни из них поступят на службу в консульства, другие в университеты и лицей, тогда сии ведомства возвращают помянутому управлению всю стоимость содержания их в течение десяти лет.
В наше монастырское училище допускаются к слушанию уроков три или четыре посвященца гробу Господню из греков и три или четыре юноши из арабов духовного звания, для приготовления их в наставники на случай открытия духовного училища в греческом монастыре Святогробском, и для приучения наших питомцев к разговору греческому и арабскому. (Один ученик из арабов будет нужен нам, как переводчик). Таким образом, наш монастырь со временем возожжёт свет веры и ведения в палестинской церкви и медленно, но надёжно приготовит ей достойных делателей.
Училище при российском монастыре в Иерусалиме не подаст повода к местным толкам неприютным. Ибо турки привыкли видеть при церквах обучающихся мальчиков. А латины и протестанты имеют свои школы. Чтобы и они могли молвить о нашем училище, из которого ученики будут выбывать в России, тогда как их питомцы остаются в Палестине.
5. По уставу общежития все монашествующие и воспитанники получают от монастыря одежду, стол, отопление, освещение, словом всё нужное. Настоятелю и наставникам производится жалованье за управление монастырскими делами и за учёные труды. Но из прочих никому не даются деньги в предотвращение всякого зла. Сообразно с таким уставом, всего лучше вызывать очередных иеромонахов и иеродиаконов из монастырей общежительных.
Денежный оклад на содержание монастыря должен быть назначен по указанию двухлетнего опыта. Посему, на первый раз устроители его посылаются в святой Град с жалованьем, коим каждый мог бы содержать себя особо68.
6. Русское братство для безопасности, удобства жизни и беспрепятственного исполнения обязанностей его помещается в самом Иерусалиме. Для помещения его не годится Федоровский монастырь, потому что он тесен, худо устроен и наполняется русскими поклонниками. Лучшим приютом для него признаётся монастырь Архангельский по возвышенности местоположения и по внутреннему простору его и потому что при нём есть сад. Но его надобно переделать. Теперь самое благоприятное время для устройства его. Ибо иерусалимский патриарх получил от Порты позволение починить все монастыри свои в течение пяти лет. По соглашению с его блаженством надобно или купить сей монастырь, или занять его наёмным образом. Но самое лучшее помещение русского братства было бы в древней латинской патриархии, пристроенной к Святогробскому храму. Тут теперь живёт арабское семейство Алемидов. Оно уступит сие здание за 500.000 пиастров русскому правительству или патриарху иерусалимскому. При приобретении его храм Господень освободится от гаремного осквернения, и райский луч благодати озарит главу того, кто сделает сие доброе дело. На очищение и устройство сего здания потребуется, вероятно, 100.000 пиастров69.
Примечание. Если бы угодно было испросить у Порты святое место Елеонское и старую латинскую патриархию для нашего братства, то постройка нового храма на Елеоне, покупка и устройство этой патриархии ничего не стоили бы нашему правительству. Ибо можно было бы собрать огромную сумму в России от доброхотных дателей. Кто не пожертвует на храм Елеонский?
Помещение, о котором идёт речь, приготовляется прежде отправления нашего братства в Иерусалим. Посему на первый раз посылается туда настоятель с иеромонахом, иеродиаконом и послушником, и он устрояет избранный монастырь, или дом, без роскоши, но пристойно и сообразно с климатом.
7. В своё время указывается: к кому монастырь наш должен относиться по делам и с отчётами своими, к Святейшему ли Синоду, или к обер-прокурору его, или другому какому ведомству, либо лицу.
Отношения его к святогробскому духовенству изложены во втором отделении сей записки. Здесь присовокупляется только то, что право наказания русских поклонников, присвоенное сему духовенству, отъемлется от него и предоставляется нашему монастырю и консульству70, которых взаимные отношения определяются следующим образом:
Монастырь не подчиняется консульству, как учреждение духовное, и консульство отдаёт ему должное уважение. Оно не вмешивается в монастырское управление и не принимает жалоб братии на настоятеля, или друг на друга. Монастырь судится Св. Синодом.
Все деньги, отпускаемые на содержание его, доставляются консульством.
Монастырь принимает и отправляет своих старцев и послушников без ведома консульства.
Духовные завещания братий, или опись имущества по смерти кого-либо из них делаются без посредства консульства и подтверждаются настоятелем или советом его.
Консульство защищает монастырь в случае притеснения, или обиды, или тяжбы какой и вообще хранит неприкосновенность прав его.
Ни монастырь, ни консульство ни в каких случаях не ищут перевеса друг пред другом во мнении греческого духовенства и действуют так, как бы у них была одна душа и одна воля71.
Монастырь уведомляет консульство о важнейших происшествиях в церкви палестинской, кои требуют или присутствия консула, или его письменного сношения с иерусалимским пашой, либо с наместниками патриарха.
Монастырь принимает от консульства и передаёт в казну св. Гроба все пожертвования вещами и деньгами. Ибо это дело духовное72.
Консульство не вмешивается в раздачу пожертвований бедным христианам палестинским. Ибо это дело евангельское73.
Монастырь, а не консульство представляет к наградам игумена и игуменью тех обителей в Иерусалиме, в которых помещаются наши поклонники обоего пола. Ибо эти лица духовные.
Монастырь имеет нравственный надзор за русскими поклонниками и за неважные вины наказывает их поклонами, заключением в тёмной кельей и отсылкой на епитимию в Саввинский монастырь. В случае же важных проступков консульство отправляет виновных в Россию на основании донесения монастыря без переследования дела, подписанного настоятелем и советом его.
От наших консулов монастырь получает список русских поклонников обоего пола с означением их звания, чина и времени пребывания в Иерусалиме. Это нужно для того, чтобы настоятель его знал, как с кем обращаться и какие принимать меры к исправлению погрешающих74.
Русские поклонники, по словесному приказанию наших консулов, после явки в Святогробский монастырь являются и к настоятелю нашего монастыря75.
Он, в отсутствие наших консулов, разбирает взаимные ссоры или неудовольствия русских поклонников и с помощью Святогробского монастыря ходатайствует за них пред местным начальством в случае обид, нанесённых им арабами, или выручает их из тюрьмы, если это начальство заключит их в неё по какому-либо поводу. Русский не должен скверниться турецкой тюрьмой, хотя бы он и виноват был. Его накажет монастырь наш76.
Греческие обители во имя св. Феодоров и великомученицы Екатерины, назначенный для русских поклонников обоего пола, обозреваются настоятелем нашего монастыря, и он уведомляет высшее начальство о нуждах их. Посредство консульства в сем деле произвело бы лишнюю переписку.
Но игумена и игуменью помянутых обителей определяет и судит Святогробский монастырь, однако, при участии нашего настоятеля и консула.
Для сопутствования русским поклонникам в Назарет и к Тивериадскому озеру и для надзора за ними посылается один старец и кавас нашего монастыря77.
Отправлением сих поклонников в Россию занимается консульство, а не монастырь.
В случае разъездов настоятеля и братии по святой Земле монастырь своим именем, без сношения с консульством, берёт дорожные виды у местного начальства и такие же виды, по той же надобности испрашивает у него и для русских поклонников или путешественников78.
8. Настоятелем нашего монастыря дозволяется ездить в Египет и в Сирию, для узнания состояния и нужд престолов александрийского и антиохийского. Но лучше и сообразнее с их назначением, чтобы они предпринимали сии поездки уже по окончании семилетней службы своей, для богомолья в Синайской обители и в сирийских монастырях. Разъезды же в Палестине с целью учёной или благотворительной делаются ими по доброй воле и по требованию обстоятельств, например, для вспоможения после землетрясений. На сии разъезды отпускается им ежегодно небольшая сумма, например, 300 руб. серебром. А на путевые издержки в Египте и Сирии даются особые деньги по примеру священников посольских, возвращающихся в Россию.
9. При нашем монастыре временно (три или четыре года) находится иконописец и обучает местных арабов церковной живописи для снабжения всех церквей Палестины и Сирии святыми образами79.
* * *
Рукопись Порфирия I Аа/3 = 13. Эта же записка в несколько изменённом виде сохранилась в делах Канцелярии обер-прокурора Св. Синода № 28809, с замечаниями Императорской миссии в Константинополь, которые помещены в примечаниях. Ред.
Такое определение едва ли не слишком обширно. Предполагаемый монастырь, как ниже справедливо говорится, должен быть учреждением не политическим, а наипаче богоугодным и духовным, которого пример имеет назидать наших единоверцев к бескорыстию и чистоте христианской жизни.
Всё, предполагаемое в этом параграфе, казалось бы полезным упростить и через то самое избегнуть излишней торжественности, могущей встревожить иноверцев, а может быть отчасти и самих греков. Вместо синодальной известительной грамоты настоятель будущего монастыря мог бы иметь к Иерусалимскому патриарху рекомендательное письмо от высокопреосвященного митрополита С.-Петербургского. Это письмо можно бы написать не слишком официальным тоном, и только слегка намекнуть в нём о надзоре над русскими богомольцами, предоставив константинопольской миссии войти, смотря по надобности, в ближайшие и более положительные объяснения по статьям г, д и е.
К патриархам антиохийскому и александрийскому лучше на первый раз не писать особливых рекомендательных писем.
Равным образом вовсе не нужно предварять турецкое правительство, ибо оно доселе не входило в разбор, какие русские иноки и надолго ли проживают в Иерусалиме. На случай же запросов турецкого начальства, императорская миссия здесь, а греческая патриархия и российское консульство на месте могут отвечать приличными отзывами.
Именно для прочности предполагаемого учреждения не нужно вдруг придавать ему слишком казистый вид, а стараться, чтобы русские иноки в отношении внешнем считались как бы принадлежащими к греческой патриархии, по сей же причине настоятелю, конечно, лучше носить скромный титул архимандрита, нежели епископа.
Не излишним было бы присовокупить, чтобы наши духовные лица в Иерусалиме, получив разрешение служить литургию, старались, сколько можно, в богослужении применяться к древнему греческому обычаю, отнюдь не вводя того, что может тамошнему духовенству не нравиться.
Лекарь, если он нужен, кажется, мог бы назначаться и из светского звания. При том, если вечная бытность в Иерусалиме по справедливости признаётся неудобной для прочей братии, то зачем не применить сего правила и к лекарю?
Порядок срочной перемены настоятеля и главных его помощников придуман вообще замысловато и проницательно. При всём том, он легко может быть нарушен болезнями и другими нечаянными препятствиями. Едва ли можно надеяться соблюдать оный с математической строгостью. Впрочем, это каждый раз будет зависать от благоусмотрения Св. Синода.
Церковное пение русских действительно должно быть как можно проще и приближаться к древнему греческому вкусу.
Проект училища, изложенный в сем параграфе, прекрасен и обещает самые благие плоды. Но до́лжно согласиться с замечанием о. архимандрита, что сие училище не прежде можно открыть, как несколько лет по водворению в Иерусалиме сперва настоятеля, а за ним и прочих старших особ.
Такая предосторожность не может быть иначе, как весьма полезна.
На первый раз для устранения всяких напрасных толков, кажется, до́лжно будет держаться исключительно монастыря Архангельского, устранив при том всякую мысль о покупке и ограничившись наймом оного у греков, если же они не захотят назначить условную плату, то вознаграждать Святогробскую церковь годичными подарками и настоять, чтобы починки монастыря Архангельского были на счёт российской казны.
Судя по всем описаниям и рассказам об Иерусалиме, самое греческое духовенство охотно предпочтёт избавиться от сей работы. Поэтому подчёркнутые слова приличнее устранить.
Нельзя довольно хвалить и внушать такие правила: без них и консульство и монастырь вместо пользы причинят неисцелимый вред и греческому духовенству и спасительному влиянию России.
Сие ограничение может показаться стеснительным. Для чего мешать, если бы, например, какой частный человек захотел внести своё пожертвование через консула?
К чему вовсе устранять консульство от пособий палестинским христианам? Консул не должен оставаться в неизвестности о тех пособиях, какие производит русский монастырь. О них должна быть уведомляема и константинопольская миссия.
При изустном объяснении сам архимандрит Порфирий нашёл сие невозможным. Монастырь во всех внешних движениях и действиях неминуемо будет нуждаться в содействии и подпоре консульства, и как сему последнему ближе известны обстоятельства времени и положение края, то его советы и возражения по необходимости должны быть принимаемы во внимание. Русский монастырь, как принадлежность греческой в Иерусалиме патриархии, должен по её примеру и в тех же границах, как она, заведовать надзором и исправлением русских богомольцев. На случай важного гражданского или уголовного против них обвинения, монастырю едва ли прилично производить и подписывать следствие; монастырь лишь передаёт оное консулу, ограничиваясь извещением о тех фактах, кои могли сделаться известными по монастырскому ведомству.
Такого приказания нисколько не нужно, и каждый из русских собственным побуждением, конечно, захочет посетить единственную обитель.
Ходатайство у турецких властей должно производиться не только совместно с греческим монастырём, но даже, сколько можно, через его посредство, ибо в глазах турок русский монастырь должен, как выше замечено, считаться неразлучным от патриархии.
Кавасы, по крайней мере, на первые времена должны считаться кавасами не русского, а греческого монастыря.
По части разъездов и дорожных видов, как настоятелю, так и путешественникам необходимо относиться к консулу.
Поездки в Египет и даже в дальние от Иерусалима места Сирии не иначе должны бы допускаться, как с предварительного разрешения константинопольской миссии, через посредство которой не худо, чтобы русский монастырь посылал под открытой печатью отчёты свои духовному начальству в С.-Петербурге, исключая разве тех, кои в строгом смысле касаются духовных тайн, чуждых светскому вмешательству. К облегчению занятий миссии по сей части может, смотря по надобности, способствовать настоятель посольских в Константинополе храмов, если принять в продолжение времени за правило, чтобы в сие звание были назначаемы духовные лица, находившиеся или приготовляемые в члены, либо настоятели монастыря Иерусалимского. То же надлежит сказать и об иконописце, чтобы он не дозволял себе ни в чём отступать от древних византийских образцов и не занимал от западного искусства ничего иного, кроме правильности в чертах рисунка.