Исповедь кающегося грешника

Творение смиренного Порфирия, Епископа

На том свете каждому будет воздаяние за дела его. Эту истину возвещает мне евангелие, принимает мой разум, твердит моя совесть.

Праведный Бог справедливо осудит и накажет меня, справедливо. Ибо Он малым чем умалил меня пред ангелами: а я уподобил себя несмысленным скотам. Он дал мне все, что нужно для просвещения и освящения моего, разум и совесть, закон и благодать, Спасителя и Церковь, духовных вождей и примеры святого жития: а я все это презрел, и возлюбив грех, стал беззаконен и темен, как падший денница. Праведен Господь, и праведно осудит меня; ибо я ничем не обижен Им: а Его, подателя мне жизни и всех благ, прогневал неблагодарный и дерзкий.

Когда начнется суд Его страшный и нелицеприятный, тогда уже никто не умолит Его помиловать меня, ни угодники Божии, ни ангелы святые, ни Заступница усердная, потому что не за что помиловать меня, не способного жить в раю со святыми, и способного грешить вечно и в самом аду. Да и праведный Судия уже не склонен прощать, когда надо осуждать.

Но на этом свете, пока Бог еще терпит грехам нашим, и пока Он, как отец, готов простить и принять всякого блудного сына, теперь еще можно мне предотвратить будущее осуждение Его и приготовиться к вечному спасению. В очах моих еще не иссякли все слезы; в душе моей еще не погас свет разума; совесть моя еще не совсем заглохла: а Божий закон поучает, Церковь прощает, Иисус спасает, благодать укрепляет; святые светят как путеводные звезды; путь ко спасению указан: это – путь покаяния и благоделания.

Пора мне вступить на этот путь, пора. Жизнь коротка. Смерть за плечами. Душе тяжело от грехов. Облегчение возможно. Начало его – исповедь.

Итак, исповедуюсь. О Боже, милостив буди мне грешному и прими мое сердечное раскаяние в грехах моих тяжких.

Наше спасение начинается отречением от мира сего грешного и прелюбодейного, или презрением всего, что любят и хвалят светские люди, и равнодушием к земным и тленным благам, кои ничего не стоят в сравнении с благами небесными и вечными. – А я весь предан сему миру, и люблю деньги, роскошь, почести, славу, наряды, потехи, пляски, и особенно живые картинки, хотя и знаю по опыту, что после них, как после потешных огней, ничего не остается, кроме смрада и мрака. О Боже, милостив буди мне грешному; ослабь и охлади во мне любовь к миру сему, и – хочу ли, не хочу ли, веди меня путем спасения.

Равнодушие к миру сему грешному и прелюбодейному есть поворот души к духовному совершенству, а первый шаг к нему есть истинное и слезное покаяние. Оно есть строгое осуждение себя самого пред лицем Бога, слезное сокрушение о грехах и неослабное внимание к делу душевного спасения. Истинно кающийся исповедует свои беззакония, оплакивает свои заблуждения, и не смотря на ежедневные грехи свои, не унывает и не покидает благочестия, а упражняется в нем бодренно, и надзирая за собою, заменяет проступки свои такими делами, которые совершенно противоположны им. – А я иногда осуждаю себя строго, а всего чаще извиняю грехи свои; иногда сокрушаюсь о них, а из очей моих не каплет та святая вода, которая омывает душевные нечистоты; иногда порываюсь примириться с Богом и с своею совестью, а добра противоположного злу не делаю. Обленился ли? Не удвояю трудов. Угодил ли чреву своему? Не пощусь. Раздражил ли, обидел ли кого? Не прошу тотчас прощения. Поскупился ли? Не расщедрюсь. Возгордился ли? Не смиряюсь. Словом сказать: впотьмах света не зажигаю. О Боже, милостив буди мне грешному, и подаждь мне дар истинного покаяния.

Кто начинает спасать свою душу, тот среди всех занятий своих вспоминает, что вездесущий и всеведущий Бог видит его насквозь; и это воспоминание удерживает его от поползновений к лжи, неправде, обиде, коварству и к другим грехам, и усиливает его ревность ко всякому добру. – А я что делаю, то делаю, помышляя не о всеведущем Боге, а о людском мнении о мне и о собственной пользе. О Боже, милостив буди мне грешному; не помяни моего забвения святого и спасительного имени Твоего, и скажи душе моей слово Твое, изреченное Аврааму: «Я Господь вседержитель; благоугождай предо Мною и будь непорочен» (Быт. 17:1).

4) Кто начинает спасать свою душу, тот ежедневно напоминает себе смертный час и страшный суд, не боясь смерти, заменимой воскресением: а это напоминание сдерживает в нем порывы худых страстей и предостерегает его от грехов смертных¹, по уверению слова Божия: «поминай последняя твоя, и во веки не согрешишь» (Еккл. 8). – Я же если и думаю о смерти, то боюсь умереть: а эта боязнь доказывает, что душа моя не омыта слезами покаяния, и не имеет той любви к Богу, которая окрыляла мучеников на пути их к царству небесному. О Боже, милостив буди мне грешному; не вмени мне мою боязнь смерти, когда я знаю, что Ты Бог живых, а не мертвых; помоги мне благодатью Твоею одолеть ее, и дай мне хоть капельку той любви, которой любили Тебя святые мученики.

5) Кто спасает свою душу, тот живет воздержно и обуздывает свое тело установленными постами, как верный сын святой, соборной и апостольской церкви. – А я живу невоздержно, бываю нетрезв и не соблюдаю постов, как отщепенец от собратий и сестер моих о Господе, а если и пощусь, то переменяю только пищу, страстей же своих не обуздываю, от празднословия не воздерживаюсь, с ближними не примиряюсь, святыми помыслами не питаюсь. О Боже, милостив буди мне грешному и непокорному святой Твоей церкви, вразуми меня поститься постом приятным, угодным Господеви.

6) Спасительно для души уклоняться от сообщества с людьми вольномыслящими и неблагонравными. – А я видаюсь с ними, и иногда увлекаюсь их учениями и примерами. О Господи, осуждаю пред Тобою это увлечение свое, и прошу Тебя избавить меня от всякого худого человека.

7) Спасительно для души читать евангелие и апостольские послания в простоте сердца. – А я не читаю их, любя такие книги, кои питают мое нечистое воображение и мои душепагубные страсти. О Господи, направи стопы моя по словеси Твоему, да не обладает мною всякое беззаконие.

8) Спасительно молиться в храме Божием молитвою соборною, которая возносит душу к Богу, как волна поднимает корабль к поднебесью. – А я ленюсь ходить в церковь, когда же бываю там, забываю, где стою, празднословлю, мечтаю, любуюсь живыми картинками, и ежели осеняю себя крестным знамением и молюсь, то по привычке, холодно, без парения души к Богу, без горения сердца, молиться же общею, единодушною, молитвою и не научен. Совершается малый выход с евангелием; мне надлежало бы говорить про себя: спаси нас, Сыне Божий, а я ничего не говорю. Поют херувимскую песнь; мне надлежало бы молиться: помилуй меня Боже по велицей милости Твоей... очисти беззаконие мое... Тебе единому согреших... (и так далее): а я даже наизусть не знаю этого покаянного псалма. Совершается великий выход с Дарами; мне надлежало бы говорить молитвенно: помяни нас Господи, егда приидеши во царствии Твоем: а я в эту минуту не помышляю ни о Господе, ни о будущем царствии Его. Слышу возглас: благодарим Господа; и не благодарю Его за все благодеяния Его. Слышу победную песнь: свят, свят, свят Господь Савваоф: и не молюсь Ему: освяти меня Господи, и помоги мне святит имя твое добрыми делами. В самые таинственные минуты Божией службы, когда поют: Тебе поем: и когда призывается Дух святый на нас и на предлежащие дары, не вопию к Богу в тайне души моей: сердце чисто созижди во мне Боже, и дух прав обнови во утробе моей; не отвержи мене от лица твоего, и Духа Твоего святаго не отъими от мене. А в те минуты, когда поют: Достойно есть: и когда возносится к Богу моление о упокоении усопших и о спасении всех живых, не поминаю родителей своих, в вере скончавшихся, и ни о ком не молюсь. Мне и всем взывают: со страхом Божиим и верою приступите, а я не отвечаю: верую Господи и исповедую, яко Ты еси во истину Христос Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз. О Боже, милостив буди мне грешному; прости мне грех неведения моего, и научи меня покланяться Тебе духом и истиною вместе с верующими братьями моими.

9) Праведный христианин не произносит имени Божия всуе, помня заповедь Спасителя: буди же слово ваше: ей, ей; ни, ни (Мф. 5:37). – А я божусь, клянусь, иногда бессовестно, и преступаю свою клятву. О Господи, помилуй меня грешного, и напиши оную заповедь на скрижали сердца моего.

10) Праведный христианин не лжет. – А я лгу весьма часто, и ложью то прикрываю свои проступки, то предотвращаю заслуженные упреки или наказания, то подаю повод другим к смехотворству и осуждению тех, о ком говорю ложно или преувеличенно, то сплетаю сети моим ближним. О Боже, милостив буди мне грешному; не помяни лжи моей, ни легкомысленной, ни вредной, и исполни сердце мое страхом Твоим и любовью к правде и истине.

11) Праведный христианин простосердечен и прямодушен. Простота сердца, или прямодушие есть навык говорить и действовать искренно, без всякого притворства и обмана, без человекоугодия и лести, без злого или хитрого умысла. – А я не имею такого навыка: напротив говорю не то, что чувствую, расточаю уверения ложные, обманываю, действую притворно, лицемерно, лукаво, льщу, служу не делу, а лицам, кажусь ласковым и добрым, а в душе скрываю зловредный умысл, хвалю кого-нибудь для того, чтобы отдалить его от себя и сдать на чужие руки, кстати выражаюсь о ком-нибудь двусмысленно, или намеками, дабы ловко уронить его, и самому стать на его месте. О Боже, милостив буди мне грешному. Осуждаю пред Тобою непрямодушие свое, лицемерие, лукавство, коварство, иудино лобзание, и молю Тебя: очисти меня от этой скверны, и сделай меня младенцем на злое.

12) Праведный христианин помнит, что каждый человек есть образ и подобие Бога, и по заповеди Господней никого не бесчестит поносными названиями (Мф. 5:22). – А я, особенно во гневе, изливаю на образ и подобие Божие все нечистые и даже срамные подонки человеческого слова. О Боже, прости меня грешного, осквернившего святый дар Твой, дар слова, и поносившего образ Твой и подобие Твое воспрещенными законом Твоим названиями.

13) Праведный христианин не осуждает ближних своих, по заповеди Господней: не судите, да не судими будете (Мф. 7:1); и когда ему приходится говорить о них, порицает порок, или грех, а не грешника. – А я приписываю другим пороки, не быв уверен: имеют ли они их; осуждаю чужие слабости, не смотря на свои собственные, и забывая, что осуждаемый мною, быть может, уже исправился и помилован Спасителем. Судить согрешающего имеет право один Бог. А я предвосхищаю у него это право, и так поступаю безумно. О Боже, милостив буди мне грешному; прости мое злоречие, обременяющее совесть мою, и благослови меня любить всех людей с недостатками их.

14) Праведный христианин скромен и кроток. Похвалами он не надмевается, и не разглашает их, а унижениями не обижается; веселится тихо; говорит не оскорбляя ничьего слуха, никакими резкими или постыдными речами; везде и со всеми обходится благопристойно, чей либо гнев укрощает молчанием либо ласкою. – А я, когда похвалят меня, всем рассказываю данную мне похвалу, не забывая примолвить, что опущено из виду такое и такое достоинство мое; когда же предпочтут мне других, обижаюсь, скорблю, кричу. Веселие у меня шумное, беседы насмешливые, соблазнительные и часто похабные, обращение с людьми не всегда благопристойное; чей-либо гнев я усиливаю запальчивостью своею, а иногда кончаю побоями. О Господи, прости мне все это неистовство мое, и даруй мне рабу твоему скромность, кротость и благовременную молчаливость.

15) Праведный христианин послушен не одним властям, но и всем умным и опытным людям, и в разговорах с ними о чем бы то ни было, не навязывает им своих мнений; возражения и опровержения их выслушивает спокойно; основательные доказательства их принимает охотно: в противном случае спорит кротко и миролюбиво, выказывая свое желание знать истину или правду, но не самолюбие свое, или остроумие, или находчивость, или объем сведений. – А я считаю себя умнее всех, возражений не терплю, все хочу поставить на своем с свойственным мне упрямством; когда бываю вполне уверен в правоте дела, или в основательности суждений своих, тогда продолжаю прение с запальчивостью, даже с оскорблением личности собеседника, но от того ровно ничего не выигрываю, а только всех утомляю и обнаруживаю свое мнимое высокоумие, упрямство и гордость. О Боже, милостив буди мне грешному; положи хранение устам моим, и даруй мне рабу твоему разумное послушание и смиренномудрие.

16) Праведный христианин соблюдает во всем меру. Он не чересчур снисходителен, и не очень строг, не слишком ласков, и ненадолго грозен. Он справедлив без жестокости, воздает каждому свое, а превосходство личности своей прикрывает смирением и любезностью для пощады чужого самолюбия. – А я не таков: или на все смотрю сквозь пальцы, или взыскиваю даже за мелочи; кого ласкаю, так уж до того, что надоедаю ему, или порчу его своими ласками, а на кого гневаюсь, так не до захождения солнца, по слову св. Павла, а долго, иногда очень долго; справедливость оказываю жестокую; дарованиям завидую, доблести унижаю; во всех люблю открывать слабую сторону и указывать ее другим, а превосходством своим душу всякого неравного мне. О Боже, милостив буди мне грешному; прости уклонения мои от среды благоразумия, правды, любви и приличия, и установи меня в среде этой, да буду всегда равен себе самому, и да не укоряет меня совесть в том, что я поступаю хотя и благоразумно, но не очень справедливо, хотя и справедливо, но жестоко или неприлично.

Праведный христианин никого не обижает, а причиненные ему оскорбления и обиды прощает, и бывает благосклонен к обидевшим его даже в присутствии их. – А я оскорбляю и обижаю многих; когда же кто оскорбит или обидит меня самого, ярюсь, грожу и мщу, если могу, а не могу, так в обществе прикидываюсь терпеливым, великодушным, а дома долго и точно помню обидное слово, презрительную улыбку, двусмысленный отзыв, насмешку, неблагодарность и тому подобное. О Боже, милостив буди мне грешному. Осуждаю пред Тобою свою ярость, мстительность, свое лицемерное великодушие и действительное злопамятство, и молю Тебя: благодатью Твоею напечатлей во мне образ всемилостивого Спаса, молившегося даже за врагов своих, и даруй мне рабу Твоему благость и искренно-великодушное перенесение обид.

18) Праведный христианин любит врагов своих. – А я ненавижу их, и склонен вредить им, как хочу, и как могу. Есть во мне закваска злобы. О Боже, помилуй меня грешного, и помоги мне благодатью Твоею любить врагов моих. Они мне нужны. Они помогают мне узнать всю силу прирожденной злости моей, и всю надобность в любви благодатной, без которой нельзя уподобиться Богу, сияющему солнце свое на добрых и злых.

19) Евангелие говорит страдальцам: Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесехъ, и тем дает разуметь, что всего лучше страдать тихо пред лицем Бога всеведущего и готовящего великую мзду страдальцам, и не жаловаться на виновников страданий. – А я жалуюсь на них другим, и, по-видимому, желаю так облегчить свое горе, но на самом деле раздражаю себя еще более, сам грешу, и слушателей своих ввожу в грех. Ибо сообщая им страдания свои, увеличиваю их в своих глазах, разнеживаюсь и сильнее чувствую боль своих ран сердечных, оправдываюсь, как будто сам ни в чем не виноват, слагаю свою тяжесть на других; а сострадание, которое возбуждается в слушающих, частенько обращается в пересуду и обвинение противной стороны. Сколько тут нехороших сторон! Все это доказывает, что таким путем искать себе утешений не должно. Надобно уметь и жаловаться. А у меня нет такого уменья. О Господи, помилуй меня грешного, и благослови меня страдать тихо, и молиться молитвою Спасителя моего: если возможно, да мимо идет чаша сия: если же нельзя, то да будет воля Божия.

20) По слову евангельскому блаженны миротворцы. Они нарекутся сынами Божиими. – А я, окаянный, сам со многими ссорюсь и других ссорю, мужа с женою, брата с сестрою, друга с другом, начальника с подчиненным. О Господи, помилуй меня грешного, и укроти мой нрав жестокий и злый.

21) Праведный христианин любит всех близких к сердцу его, всех родных, друзей и знаемых, любит в Боге, любит в них образ и подобие Божие и ту благодать Господню, которая дана им по мере их веры, любит их с недостатками ради некоторых достоинств их, и потому любовь его к ним бывает хотя и не пламенна, но зато уж постоянна и неизменна. – А моя любовь ко всем порывиста, стремительна, но и не продолжительна от того, что она есть расширенная любовь ко мне самому, от того, что я в других люблю себя и свои выгоды, и коль скоро замечаю, что они не то, что я, или не вполне сочувствуют мне, или ошибаются во мне, или строги, или не очень справедливы ко мне, или нечего ждать от них, сперва охладеваю к ним, потом отдаляюсь от них, а наконец или вовсе перестаю любить людей и любуюсь только собою, или ищу между ними таких, которые высоко ценили бы достоинства мои. О Боже, милостивый ко всем любящим Тебя и нелюбящим, прости непостоянство любви моей; вразуми и благослови меня любить всех ради Тебя создателя и спасителя их, и ради некоторых добрых качеств их; ослабь самолюбие мое, ищущее мне поклонников и почитателей, и не насыщающееся никаким фимиамом, дабы не дойти мне до той крайности, где уже вовсе перестают любить ближних и занимаются только собою. Я боюсь этой крайности. Усиль во мне эту боязнь.

22) Праведный христианин не корыстуется чужим добром и не завидует ему; сострадателен к несчастным, милостив к бедным и добр для тех, которые окружают его. Своих родных и друзей, достойных, он любит искренно и защищает крепко, а услуги их награждает щедро. Ни самолюбие, ни тщеславие, ни чаяние наград, не портят чистоты его благости и милосердия, потому что он все добрые дела совершает во имя Бога, который есть любовь. А я, если не похищаю чужой собственности, то наживаю (нажил) себе имение неправедно, или завидую счастью ближних моих. – А я богат, но скуп: о несчастных жалею, но не помогаю им, или даю очень мало, и живу для своего удовольствия. – Я же подаю бедным милостыню, но случайно: нет у меня годового выдела для них из моей собственности и от моих прихотей. Окружающих меня и посвятивших мне свою молодость и свои силы с совершенною преданностью не награждаю, как должно, хотя и в состоянии сделать это. Защищаю достойных друзей и ходатайствую о них, но вяло, то боясь неудачи, то щадя свое самолюбие, то избегая хлопот по любви к своему спокойствию. Случается, что я осыпаю благодеяниями чужих людей, а своим родным, даже ближайшим, даю малость. Случается и то, что ко всем делам милосердия моего примешивается сегодня леность, завтра раздражительность и негодование на бедного, часто тщеславие, а иногда не очень чистая благосклонность, по которой больше дается хорошенькому личику, и меньше не красивому. О Господи, помилуй меня грешного, не имеющего ни чистой, ни сильной благости сердца, и благодатью Твоею очисти и укрепи ее.

23) Праведный супруг любит свою жену, как Христос возлюбил Церковь, молится о ней, уважает ее, как Божий дар и как богоподобную сонаследницу вечной жизни; не изменяет ей; обращается с нею благопристойно и воздержно, не позволяя себе ничего противного женской стыдливости и начинающемуся материнству; остерегается огорчать ее, а недостатки ее скрывает от других и исправляет кротко; смотрит на нее, как на свою помощницу, и просит ее совета и согласия в делах семейных; совет умный принимает, а неосновательный отклоняет, указав ей те стороны дела, которых она не видит, но указав без оскорбления ее. Как глава всего семейства, он заботится о настоящем и будущем благосостоянии его, и дом свой держит, как церковь, в которой все прославляют Отца небесного благочестием и добрыми делами. Таков праведный супруг. А я, грешный, хотя и знаю, что таков я должен быть, но долга своего не исполняю. Любовь моя к жене не освящается ни усердною молитвою о ней, ни воззрением на нее, как на образ и подобие Бога, как на дар Отца небесного, как на сонаследницу вечной жизни со Христом, и потому я иногда изменяю ей... (потворствую рассеянности ее...), иногда утомляю ее невоздержанием своим, вредящим благословенному чадородию, позволяю себе разные бесстыдства и бесчинства, а чаще всего огорчаю ее... (мучу подозрением, ревностью, скупостью, гордостью, вспыльчивостью, побоями...), разглашаю недостатки ее, тогда как надлежало бы покрывать их любовью и исправлять постепенно и терпеливо. Моя жена скорее раба, нежели помощница мне. Она советует мне все доброе и полезное: а я не слушаю ее и даже оскорбляю поносными названиями. Случается и то, что меня бесит даже благоразумная молчаливость ее. А самый тяжкий грех мой есть нерадение о доме, о воспитании детей в страхе Божием, и о благочестивом настроении всего семейства моего, и растрата имущества на сторону. О Боже, милостив буди мне грешному, прости беззакония мои и исцели мою душу.

24) Праведная супруга постоянно любит своего мужа; уважает и почитает его, как образ и дар Божий; молится о нем, покоряется ему, как главе, потому что Бог заповедал ей такую покорность; угождает ему во всем, в чем можно и должно; боится охладить любовь его; хранит супружескую верность ему; никогда не оставляет его без особенной нужды; вспыльчивость, упрямство и всякие другие недостатки его переносит терпеливо, и мало-по-малу одолевает их уступчивостью и кротостью своею, а в добрый час и ласковыми советами и просьбами, иногда молчанием, иногда слезами; ум и сердце его пленяет красотами жизни богоугодной. Она твердо помнит, что наилучшее украшение ее составляют благочестие, добрые дела и благовоспитанные дети, а не плетение волос, не золото, не драгоценные камни или роскошные одежды; однако и этого внешнего украшения не чуждается², когда есть хорошее состояние, а когда надобно поправить дела, отказывается от него охотно. Богу она угодница, мужу помощница, детям вторая благодать, всем домашним пример порядка, чистоты и благонравия. Ей приятно исполнять заповедь, повелевающую добре править домом³. Такова праведная супруга. – А я непостоянна, сегодня нежна, а завтра холодна к мужу своему, а иногда сомневаюсь: действительно ли я люблю его, как должно. Случается, не покоряюсь ему и не угождаю, хотя и могу. Часто огорчаю его своею вспыльчивостью, сварливостью, упрямством, а иногда и сплетнями своими. Терпения у меня мало. Супружеская верность моя не без искушений. Живу я не богоугодно, и потому не имею и силы исправлять слабости своего мужа. Страсть наряжаться есть самый опасный враг мой. Моды не выходят у меня из головы, а об украшении добродетелями я помышляю как-то мало. Богу я не угождаю. Над мужем люблю брать верх, и многое делаю по-своему, хотя и замечаю, что от моего самолюбия и преобладания расстраивается наш мир семейный. Детей люблю, а примером благочестия им не служу, и за то взыщет с меня Бог, создатель их. Домашние не все довольны мною. Хозяйством я отягощаюсь (не занимаюсь). Во всем грешна. Каюсь. О Господи, прими мое раскаяние, и исцели душу мою.

25) Юноша, воспитанный в христианском законе, исполнен страха Божия, который обуздывает всякое своеволие его, послушен родителям, наставникам и начальникам, почтителен к старшим, сострадателен, скромен, стыдлив и целомудрен. – А я не богобоязнен, и потому своеволен, непослушен, насмешлив, дерзок, жесток, зол, бесстыден и не девствен. Каюсь. О Господи, прими мое раскаяние, и исцели мою душу.

26) Девица, воспитанная в христианском законе, знает и часто напоминает себе, что она, как ничья, принадлежит одному Господу, и потому должна быть свята телом и душой. Девственность хранит она, как аромат, положенный в хрупкий сосуд и потому избегает всех мест и случаев, где и когда может быть в опасности, воздерживается даже от непомерного смеха, гнева и раздражительности, дабы не волновалась кровь ее, и занимается рукоделием, дабы не овладевала ею мечтательность. Душа ее бережлива и осторожна так, что острое и ласковое слово, милый и грозный взгляд, улыбка и гнев, привет сердечный и нежное прощанье, не дают мужчинам повода ни обольщать ее, ни отдаляться от нее. Не привычная к вольным намекам и к пошлым разговорам, она ведет речь скромно, целомудренно, и всех заставляет уважать себя за ту чистоту языка, в которой просвечивает непорочность души. Христианская девица встречает и уважает всякого человека, как образ и подобие Бога, любит умы, дарования, заслуги, доблести, а не красивые куклы. Дружится ли с кем? Дружится так, чтобы дружба ее продлилась и в небе. Показывается ли в обществе? Показывается для того, чтобы уцеломудривать его своим присутствием. Ей приятно духовное общение с людьми мудрыми, ибо она знает, что от них займет уясненную Веру, полезные знания и правильные речи. Отличительные свойства ее, кроме целомудрия, суть смирение, кротость, скромность, стыдливость, послушание, сострадательность и молитвенная сосредоточенность в Боге. Такова христианская девица. – А я горда, вспыльчива, болтлива, насмешлива, упряма, зла, ленива, мечтательна, неосторожна так, что сама даю повод мужчинам обращаться со мною вольно. Блестящая наружность их нравится мне более, чем внутренние достоинства. О дружбе говорят, что она есть половина любви, и половина самая чистая: а про свою дружбу с иными я не могу сказать, что она у меня безгрешна. Появление мое с подобными мне девицами на так называемых балах скорее разжигает молодых людей, нежели уцеломудривает их. В присутствии духовных и мудрых мужей я бываю степенна и внимательна к ним, а без них я сущий вертопрах. Осуждаю такое двоедушие свое. Исповедуюсь и в том, что я ленива Богу молиться. Грешна. Каюсь во всем. О Господи, прими мое раскаяние, и исцели мою душу.

27) Отец мой духовный! Я мал, а уже грешу: не подражаю Спасителю моему. Он, как сказано в евангелии⁴, возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости: а я ленюсь учиться. Он повиновался отцу и матери своей⁵: а я иногда не слушаюсь их. Его все любили⁶: а меня не все любят; в том сам я виноват: я лгу, божусь, упрямлюсь, не хочу просить прощения, передразниваю, озорничаю, бранюсь, кое-что беру без спросу и утаиваю, завидую, перенимаю худое, иногда не открываю правды родителям и наставникам, крещусь и молюсь небрежно. Исповедую все эти грехи мои. Раскаиваюсь в них и желаю быть умным и добрым. Господи, прими это раскаяние и желание мое; просвети и спаси меня.

28) Праведные господа помнят, что их домочадцы суть люди, созданные по образу Божию, что они братья и сестры им во Христе, и что Бог потребует за них отчета⁷ помнят это, и бывают кротки, милосердны и сострадательны к ним, щадят их силы, довольствуют их, исправляют, дарят, и делают им пособие (если могут), чтобы не только в старости, но и при перемене службы они не стеснялись в первых потребностях жизни своей до приискания нового места. – А я обращаюсь с ними иногда жестоко, не забочусь о них, и если не усчитываю их, то рассчитавшись с ними по договору, не снабжаю их пособием, хотя и могу.

29) Праведные домочадцы помнят, что сам Господь Иисус Христос служил другим⁸, и что они за труды свои получат воздаяние от Него, когда исполнят свои обязанности верно и усердно; помнят это, и служат господам своим так, как бы служили самому Христу, которому должны отдать во всем отчет⁹, исполняют все приказания их почтительно, добросовестно, точно, и трудятся с усердием, оберегая господскую собственность, как бы свою, и не позволяя себе разглашать слабости их, тем менее клеветать на них. – А я служу не очень усердно (нерадиво); не жалею господских вещей и порчу их по небрежению; сам обманываю и обкрадываю господ своих, да и других слуг воровство и обман скрываю от них, и ежели не клевещу на них, то осуждаю и разглашаю слабости их, будучи сам грешен.

30) Совершенный христианин – целомудрен. Он знает, что его тело есть храм святого Духа, и что душа его вместе с одухотворенным телом предназначена жить вечно среди ангелов, знает это, и (кроме освященного брака, соединяемого с воздержанием) борется с похотью плоти, прося у Бога дара чистоты¹⁰, не давая воли воображению, памяти, сладострастным помыслам, не пресыщая чрева, проводя дни в трудах, а на ночь осеняя себя крестным знамением, и поручая себя ангелу хранителю, борется до старости, и достигает такого совершенства, что уже не разжигается ни чувственно, ни мысленно, на красоту смотрит бесстрастно, как на цветок или картину, и в тайне души своей воздает славу Богу, создавшему благообразное творение. А когда по немощи естества человеческого падает, но встает, и когда как блудница, о которой говорит евангелие, плачет о своем грехопадении, рвется к Спасителю, и ринувшись в пучину милосердия Его, со слезами и воздыханиями принимает в себя капельку пречистой крови Его, тогда бывает несравненно чище того, кто никогда не растлил девства своего, но сквернил душу свою сладострастными помыслами и не очистил ее слезами раскаяния. Таков целомудренный христианин. – А во мне нет и тени такого совершенства. Я плотоугодник. Живу сладострастно, и от любодейства теряю деньги, имение, здоровье, честь, а наживаю болезни, раннюю старость, тупоумие, душевную пустоту, и делаюсь вполне достойным гнева Божия и вечного мучения, как грешник нераскаянный. – А я, окаянный, уже дряхл, а грешу, вспоминая прежние любодеяния свои, и услаждаясь такими воспоминаниями. – Я же хотя и сохранил девственность, но в душе крайне нечист от мечтаний, помыслов, желаний и похотений сладострастных. О Господи, не смею и очей моих возвести на небо, куда не войдет ничто скверное, но молю Тебя из глубины души: помилуй меня по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое; прости грехопадения мои, и даруй мне рабу твоему целомудрие.

31) Совершенный христианин, кроме целомудрия, имеет другое величайшее сокровище – святое смирение. Оно есть чувствование нашей душевной немощи и сознание нашей греховности, усвоение Богу всего доброго в нас и всех добрых дел наших, памятование всех милостей Его, оказанных нам, и покорность мудрой и святой воле Его. Кто имеет сию добродетель, тот никого не осуждает, ни над кем не превозносится, за славой не гоняется, блистать умом не любит. Он нежен, скромен, кроток, мирен, благодушен и доволен, как бедный, принимающий всякое даяние, послушен, снисходителен и доброжелателен. – А я горд, самонадеян; хвалюсь своими познаниями, трудами, добрыми делами; люблю одни похвалы, а замечаний не терплю и ими обижаюсь; я редко проговорю: как Бог велит..., надейтесь на Бога..., а почти всегда все слышат от меня: так хочу я, так велю я, это сделаю вам я; надейтесь на меня: как будто я Бог, я не слабый смертный, сегодня сильный, завтра ничтожный, сегодня живой, завтра мертвый. И какие порождения моей гордости и самонадеянности? – тщеславие, превозношение, гнев, зависть, злоречие, пересуды, раздражительность, задорливость, споры, обиды, недовольство, лицемерие и что всего хуже, любование поведением своим или беспорочною службою своею. О Господи, помилуй меня грешного, подобного подкрашенному гробу. Осуждаю пред Тобою самонадеянность и гордость свою со всеми исчадиями их, и молю тебя: исторгни их из сердца моего, и насади во мне благодатное смирение.

32) Совершенный христианин исполнен страхом Божиим. Этот страх, это священное благоговение души, чувствующей везде присутствие Бога, изумленной величием Его, пораженной святостью и правдою Его, удерживает сего христианина от нарушения заповедей, сковывая страсти его, обуздывая своеволие его. – А во мне нет страха Божия, нет и опасения, и боязни попирать закон Божий. Я делаю то, что велят мне делать мои страсти, дурные наклонности и привычки. Только особенные прещения и устрашения Божии, как то болезни, лишения, несчастия, губительные поветрия, язвы, брани, вразумляют и обращают меня к Богу, но ненадолго; минуют они – и я опять удаляюсь от Бога, и живу беззаконно, потому что нет страха Божия в самой-то душе моей. О Боже, милостив буди мне грешному. Осуждаю пред тобою забвение спасительных прощений Твоих, своеволие свое и неблагоговение пред Твоим величием, и молю Тебя: насади во мне страх Твой.

33) В совершенном христианине есть неослабное рвение к исполнению всех заповедей Господних и постоянная, сильнейшая жажда оправдания верою в заслуги Спасителя, рождающаяся от того, что по обстоятельствам, или по слабости нашего естества, не все заповеди исполняются, а ежели и все, то не точно и не всегда по чистым побуждениям. – А во мне действует неослабное рвение к нарушению всех заповедей Господних; и ежели я жажду оного оправдания, то лишь тогда, когда готовлюсь к исповеди, и только в эти дни, а во все остальное время грешу и только грешу.

О Боже, милостив буди мне грешному; прими и минутное раскаяние мое; помоги мне начать спасение мое исполнением хоть трех, или двух, или одной заповеди Твоей, а веру в Спасителя моего укрепи; пусть хоть она одна остается во мне, как росток жизни христианской, могущий со временем, принести плод свой.

34) В совершенном христианине есть внутренний свет, который освещает ему все изгибы сердца его, и помогает узнавать состояние души его для вящшего усовершения ее. Это – духовная рассудительность, испытывающая законность и чистоту мыслей, желаний, наклонностей, действий, и дающая лучшее направление христианской жизни. При помощи этого света христианин видит и знает: примешивается ли в нем к духовному чувственное, или не примешивается, например: к милосердию или дружбе нечистая влюбчивость, к гостеприимству собственная охота повеселиться, к благоразумию лукавство, к справедливости жестокость или неприличие, к тихости неохота услуживать ближним, к надежде леность, к целомудрию любованье собою или раздражительность, к великодушию гордость, ко всем делам тщеславие: знает это и старается, сколько можно, отделять чувственное от духовного, дабы душа была светлее и чище. Испытывая себя самого, он знает: что всего более побуждает его к правильной жизни, страх ли вечного мучения, надежда ли на вечное блаженство, или чистая любовь к Богу и к добру: знает это, и имея тот, или другой, или третий якорь свой, переплывает житейское море, вверив свой челн провидению Божию. Испытывая себя самого, он знает, откуда появляются ему искушения, как бури, от похоти ли плоти, от сребролюбия ли, от честолюбия ли, и заранее ставит паруса и направляет свой челн так, чтобы не потонуть в пучине греха. Когда при свете внутренней рассудительности оказывается, что воздержность у него, тихость, послушание, стыдливость, милосердие, умиление сердечное, суть качества природные, а не усилием ума и воли наслоенные в душе; тогда он смиренно сознается, что если бы Бог не создал его таким, то не спастись бы ему, и благодаря Всевышнего за такую незаслуженную милость, хранит то, что дано ему даром, и делает свое дело в том кругу, в котором поставила его воля Божия.

Когда же оказывается, что победа над худыми наклонностями и страстями приобретена после долговременной борьбы с ними, после многих падений и восстаний, приобретена усилиями ума и воли под сенью веры, и что строгая жизнь началась после этой победы; тогда совершенный христианин бдительно надзирает за собою, и идет вперед путем веры и благоделания, боясь, как бы после стольких усилий не обратиться вспять и не остаться при одном воспоминании о прежней борьбе своей и о бывшем торжестве своем. Такой внутренний опыт делает его весьма снисходительным к душам слабейшим, у которых все богатство – одна вера в заслуги Спасителя. Это внимание его к себе самому, это самопознание, или самоиспытание, открывают ему состояние души его. – А я, увы! не внимателен к себе самому. Единственное сокровище у меня, сокровище вечное, есть душа моя: а о ней-то я всего менее забочусь. Я даже не знаю ее состояния. Не знаю, что ежели я ленив на все доброе, то это, как говорят Святые, происходит от того, что в душе нет страха Божия, и от того, что мы слишком поблажаем себе во всем. Не знаю, что ожесточение сердца моего и закоренелость в привычках к худым делам начались, как говорят Святые, от равнодушия ко всему божественному, прекрасному, высокому, к вере и церкви. Не знаю, что раздражительность и упрямство мое почерпают свою силу, как говорят Святые, в излишнем самолюбии. Не углубляюсь в себя самого, и не даю себе ежедневного отчета в помыслах, желаниях и действиях своих.

Если бы я лучше знал, что лишения, скорби и неудачи полезнее для души моей, чем постоянное счастье; то никогда не роптал бы на Бога, который ведет меня тернистою стезею, без сомнения, потому что в счастье я сделался бы гораздо хуже, нежели каков теперь. Если бы я лучше знал всю нечистоту души своей; то не хвалился бы беспорочною службою своею. Но я не знаю себя. О Боже милостив буди мне грешному. Осуждаю пред Тобою нерадение мое об испытании себя самого и молю Тебя: помоги мне благодатью твоею распознавать примесь во мне чувственного к духовному, различать побуждения к делам моим, предусматривать искушения и избегать их благовременно, хранить лучшие природные качества мои, искоренять худые наклонности и привычки мои, и усовершаться духовно.

35) У совершенного христианина молитва есть сладостное соединение с Богом, выражение любви к Нему и надежды на Него, утешение в скорбях, встреча немощи с благодатью св. Духа, кличь души всем силам ее: приидите поклонимся цареви нашему Богу. Молясь, он величает Бога, благодарит Его за все милости, предает Ему всего себя и все около себя, выражает ему печаль о грехах своих и о поползновении к злу, и во имя Спасителя просит у Него себе прощения грехов, всего доброго и полезного для души, и благодати просвещающей и освещающей, а миру – тишины и единства веры. Молится он с верою и упованием. В минуты молитвы сердце его горит. А при этом горении ежели он воссылает к Богу только семь прошений: да святится имя Твое... да приидет царствие Твое... да будет воля Твоя... хлеб наш насущный даждь нам... остави нам долги наша... не введи нас во искушение, но избави от лукавого, то и эти немногие, но пламенные прошения бывают девственнее множества глаголов, произнесенных холодно, без участия сердца. Ежели три моления возносит он к Богу со слезами, или с сокрушением сердечным: не отвержи мене от лица Твоего и духа Твоего святого не отыми от мене... сердце чисто созижди во мне Боже, и дух прав обнови во утробе моей... воздаждь ми радость спасения Твоего и духом владычним утверди мя, то и такие три моления бывают действеннее многих молитвословий, прочтенных без умиления. Ежели два слова, Господи помилуй, говорит он несколько раз с верою, любовью, упованием, умилением; то и тогда, как по ступеням, восходит туда, где немощь человека встречается с благодатью Бога. Во время молитвы, появляются ли в душе его незванные мысли, неприглашенные воспоминания, неожиданные мечтания: он не смущается ими, и продолжает молиться крепче, зная, что одни ангелы способны к ничем не возмущаемому созерцанию Бога. В час молитвенный разгорится ли в нем какое либо чувство, раскаяние, или благодарение, или преданность воле Божией: он задерживает в себе этот жар, повторяя одну и ту же молитву, и потом начинает, например, просить какой либо милости Божией; ибо такое разгорение чувства есть признак, по которому он судит, что в такие минуты вместе с ним молится ангел хранитель его. Жалуется ли он Богу, когда знает, что в этот раз совесть у него чиста: тогда жалуется не с дерзновением, а с глубоким смирением, прося себе и обидчикам помилования. Просит ли он себе, или другим, какой либо милости, а Бог не исполняет прошения его: тогда он не ропщет и не теряет упования своего, зная, что молитва его не услышана или потому, что она не благовременна, или потому, что сам он нечист, либо другие недостойны, или потому, что скорое исполнение ее послужило бы поводом к духовному нерадению его самого, или того лица, за которое она вознесена к Богу. Молитва совершенного христианина соответствует его душевному состоянию. Согрешил ли он языком своим? молится усердно: положи, Господи, хранение устам моим. Извинил ли какую слабость свою, какое грехопадение свое? молится пламенно: не уклони сердце мое в словеса лукавствия непщевати вины о гресех, т. е. извинять грехи. Обижен ли? говорит Богу: суди, Господи, обидящих меня... прости им, не ведят бо, что творят. Предпринимает ли важное дело? просит Бога: даждь мне премудрость, приседящую престолу Твоему. Так молится совершенный христианин и молитва его дает самое лучшее направление жизни его. – А я даже не имею ясного понятия о такой молитве. Кладу поклоны, прочитываю разные молитвы, многие псалмы, но как по мертвом, без горения сердца, холодно, по привычке, и потому не исправляюсь. Внезапные воспоминания, или мечтания, во время молитвы задерживаю в себе, и усладившись ими перестаю молиться. Все чувствования и прошения молитвенные у меня мимолетны, как безводные облачка. Каюсь Богу в грехах своих, а ни одна слеза не выпадет из очей моих. Жалуюсь Ему на кого либо, а простить обидевшего не хочу и помилования ему не прошу. Жду просимой милости Божией, и не дождавшись ее, ропщу, как малоумный ребенок, не понимающий причины отказа отца или матери. Не зная хорошо себя самого, не умею и молиться о себе: гордый, не прошу Бога смирить душу мою, ленивый на все доброе, не вымаливаю страха Божия; сладострастный, не рвусь к Спасителю; роскошный не испрашиваю богатств духовных; темный не прошу мудрости, жестокий и раздражительный, не вымаливаю сердечной благости. О Боже, милостив буди мне грешному, и научи меня покланяться Тебе духом и истиною. – А я, окаянный, редко молюсь Богу, разве тогда, когда грянет надо мною гром, когда болезнь уложит меня в постель, или когда приходится мне туго. – Я же, как бы и не христианин, никогда не молюсь Богу. О Господи, помилуй меня грешного и благослови начать молиться хоть с Отче наш, хоть с Господи помилуй.

36) Совершенный христианин верует и исповедует, что триединый Бог сотворил все видимое и невидимое, и всем управляет по законам естественным и нравственным, что Иисус Христос, Сын Бога живого, есть Спаситель всех людей и образец жития святого, и что Дух Святый есть раздаятель духовных дарований, каждому, по мере веры его; верует и исповедует, как учит единая, святая, соборная и апостольская Церковь. Но вера его есть живая сила, которая производит в нем благоговение и смирение пред величием Бога, покорность воле Его, упование на мудрость и благость Его, благодарение за все милости Его, соединение со Христом, подражание святой жизни Его, и жажду даров Духа Святого. – А во мне эта вера есть ни более, ни менее, как неясный очерк великолепной картины, без красок, без выражения, так что если какой иноверец, или слабый в вере, заглянет в мою душу и сравнит мою веру с житием моим, то не возлюбит ни меня, ни того вероучения, которое я содержу. Случается, что я стыжусь исповедать свою веру пред сынами века сего, и даже принимаю на себя личину неверующего, дабы они сказали про меня: он умен. Такое человекоугодие мое, такое лицедейство, малодушие и попрание святыни омерзительно мне самому. Случается, что я сомневаюсь в догматах христианской веры потому только, что не постигаю их умом своим, как будто Бог не должен делать того, чего я не понимаю. Чаще всего случается то, что я вовсе не помышляю о святых истинах веры, потому что живу разгульно и нимало не забочусь о спасении души своей. О Господи, помилуй меня грешного, и приложи мне ту веру, которую имеют совершенные христиане, и которая одна оправдает меня пред Богом, дав лучшее направление моей жизни.

37) Совершенный христианин, веруя в Бога всемогущего, всеведущего, премудрого, правосудного, милосердного, вечного и подающего душам бессмертие, надеется на него постоянно. Надежда его есть разумное ожидание Божией помощи, правды и милости, во всех обстоятельствах временной жизни, и живое чаяние блаженства вечного. Имея в себе эту духовную силу, христианин ведет все свои дела, как умеет, однако так, что Богу предоставляет иное из них остановить, другое усилить, третье изменить в ходе и направлении, смотря по связи их с делами других людей и с спасением собственной души его, потому что Богу одному известна эта связь, Поручив же Ему себя, свои силы и труды, он уже не смущается слишком много сомнениями, страхами, опасениями касательно успеха или безуспешности дел своих, не ходит к ворожеям и ко всяким прорицателям спрашивать у них что как и скоро ли будет, не располагает своих действий по приметам, сновидениям и загадываньям в евангелии и псалтири, не дает Богу суеверных обещаний до получения испрашиваемой у Него милости, а когда получит ее по вере и ради надежды своей, тогда и благодарит Его, как может, вообще совершает всякое дело свое разумно, бодренно, спокойно, умеренно, сберегая силы свои и силы тех, которые трудятся вместе с ним, и предоставляя многое провидению Божию. Беден ли он? продолжает трудиться, пока может, надеясь, что Бог и добрые люди не оставят его и всех близких к нему во время старости и немощи его. Унижен ли в общем мнении несправедливо? горюет, но не тоскует, ожидая от Бога перемены своей участи, и наипаче ободряя себя тем, что людское мнение о нем ничего не значит, когда неповинность или маловиновность его видит Бог. Огорчен ли дурным поведением самых близких к сердцу его? обходится с ними, как с больными, предоставляя Богу спасение их, и помня верное слово Божие «где приумножился грех, там преизбыточествует благодать». Сражен ли болезнью, удручен ли несчастиями? терпит, как Иов, соединяя свои страдания с страданиями Господа, и ожидая венца, приготовленного всякому, кто претерпел до конца. Призывается ли к трудному служению в государстве или в церкви? принимает оное, не ставя своей воли выше повелений законной власти, и чая помощи Божией. Живет ли в полном довольстве, богато, счастливо, безбедно, и успевает ли во всем? благодарит Бога, и считая себя странником и пришельцем на земле, старается стяжать богатство духовное, дабы с ним явиться в царство небесное, которого чает по обетованию Господню. Таков христианин, надеющийся на Бога. – А я хотя и надеюсь на Него, но надежда моя не полна, не тверда, не чиста, не сильна. Я слишком многозаботлив, надеюсь на свои силы, думаю, что успею во всем сам и все сделаю, как предполагаю и как хочу, и от того не имею ни душевного, ни телесного спокойствия, непрестанно тревожусь сомнениями, выдумываю всякие страхи, и только мучу сам себя и вяну; а дела мои не все идут, как я желаю и воображаю. К мучительной многозаботливости своей присовокупляю разные гадания и верования в приметы, сны и прорицания ворожей и сообщников с бесами, вертящими столы и пишущими всякие грезы, и таким образом унижаю свой разум, ослабляю свою преданность воле Божией, и делаюсь игралищем сумасбродных людей и бесов. Кроме сего грешу, обещаясь поставить свечу, сделать вклад в церковь, съездить на богомолье, не для того, чтобы исполнить долг прихожанина, и христианина, а для того, чтобы получить желанную милость от Бога: ведь, так я Бога заставляю ожидать от меня дара, Бога, который не имеет нужды в нем, а в случае неисполнения суеверной надежды моей рискую потерять свое упование на Него. Грешу тяжко, предаваясь чрезмерному унынию в бедности своей, как будто Бог не заботится о вдове, сироте и о нищем. Грешу тяжко, чрезмерно тоскуя в годину неповинного унижения, или потери кого-либо из дорогих сердцу моему, как будто Бог не силен оправдать невинного, и как будто не у Него находится потерянный. Грешу тяжко, чрезмерно печалясь о разврате близких ко мне душ, или поступая с ними жестоко, как будто я Спаситель, или судия их. Исповедуюсь, что ропщу на одре болезненном или под гнетом несчастий, и не умею соединять свои страдания с крестными страданиями Господа моего. Исповедуюсь и в том, что по робости отказываюсь (отказался) от назначенного мне служения, как будто Бог помогает всем, кроме меня. – А я, имея все блага, ем, пью, веселюсь, не помышляя ни о часе смертном, ни об аде и рае, и откладываю покаяние до дней старости в надежде на милосердие Господа, спасшего разбойника на кресте, как будто спасение, в одну минуту дарованное ему, и только ему одному, и притом на кресте, может быть дано и мне и другим, проведшим жизнь во грехе и веселии, и как будто я знаю, что смерть дождется моей старости. О, Господи Боже мой! Осуждаю пред тобою все эти грехи свои, самонадеянность, многозаботливость съедающую тело и душу, непрестанную тревогу от воображаемых опасностей и страхов, всякое суеверие, уныние, тоску, печаль непомерную, ропот, робость, беспечность о спасении своем, и неразумное отсрочение покаяния и исправления до старости, и молю Тебя: помилуй меня грешного, и даруй мне то упование на Тебя, которое имеют совершенные христиане.

38) Совершенный христианин любит Бога всею душою и всем сердцем своим, как своего творца, промыслителя, спасителя, освятителя и подателя бессмертия и вечно блаженной жизни. Любовь его к Нему есть священная ревность, по которой он способствует, сколько может, распространению истинной веры там, где она еще не возвещена или не укоренилась, и не только эта ревность, но и рвение к исполнению всех заповедей Господних, преобразование души по образу и подобию Его, обожание совершенств Его, и соединение с ним такое, что душа в Нем одном живет, мыслит, чувствует, действует, покоится, блаженствует. – Такой любви я, грешный, не имею. Нашим труженикам, которые в Сибири и на Кавказе крестят неверующих, в Господа, не жертвую ни копейки, как будто свет Христов нужен только мне одному. Воображаю, что люблю Бога, а заповедей Его не исполняю, тогда как угождаю всем прихотям любимого человека. Христу Спасителю моему, кроткому, смиренному, милосердному, праведному, прощавшему врагов своих, не имевшему льсти в устах, чистейшему, долготерпеливому, трудившемуся, покорному воле Отца небесного, творившему волю Его, молившемуся, страдавшему безропотно, не подражаю. Во весь век свой живу, мыслю, чувствую, действую как-то отдельно от Бога, не помышляя о Нем. О Боже милостив буди мне грешному. Осуждаю пред тобою равнодушие свое к распространению истинной веры, своеволие свое, неподражательность свою Спасителю моему, и забвение мое о тебе подателе жизни, мудрости, добродетели, бессмертия, и молю Тебя: воспламени во мне совершенную любовь к Тебе, ту любовь, которая вопиет во глубине души, Авва, Отче! да с Петром могу сказать Тебе: ей Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя.

39) Все христианские добродетели, начиная от покаяния до любви к Богу, украшают святую душу, как звезды небо. А венец ее есть внутренний мир. Это лад всех сил души, то есть, воображения, памяти, разума, воли и совести, и покой ее в Боге, происходящий от живого ощущения благоволения Божия к ней, после того как она соделалась образом и подобием Христа Спасителя. Такой мир или покой приобретается после долговременного уравновешивания сказанных сил, после соблюдения всех заповедей и исполнения всех добродетелей. Преобладай в душе разум над чувством сердечным, или воображение над разумом: покоя в ней не будет. Будь нарушена одна заповедь, исключись одна добродетель: покоя в душе не будет. Не сознай она в себе перемены гнева Божия на милость к ней, и не ощути благоволения Божия на милость к ней, и не ощути благоволения Божия к себе: не ощутит и покоя. Он есть последний дар Бога святой душе. Его имели немногие избранники Божии. Итак, мне ли, грешному, получить его, когда у меня разум с сердцем не в ладу, а добрых дел или вовсе нет, или очень мало, да и те с примесью моего самолюбия и тщеславия, заповеди же почти все нарушены мною? Сподобил бы меня Господь насладиться хоть тем спокойствием души, которое бывает тотчас после исповеди и отпущения грехов. И это спокойствие есть великое благо! Жажду его, и из глубины души моей вопию к Тебе, Боже Спасителю мой: буди милостив мне грешному; прими искреннее раскаяние мое, прости все грехи мои вольные и невольные, исцели душу мою больную, и дай ей хоть капельку благодатного успокоения в Тебе.

А м и н ь.