Слово в день рождения Его Императорского Высочества Благоверного Государя Цесаревича и Великого Князя Павла Петровича, 1771 года, Сентября 20 дня

Прославлять благодеяния Божие, которые на нас ежечасно изливает всещедрая Его десница, не токмо требует со стороны нашей неотрицаемый долг благодарности, но и собственная польза наша. Ибо полученные благодеяния когда приемлем с благодарным духом, то показываем, что понимаем мы силу их, и чувствуем, что пристойное из них употребление для себя делать нам надобно, а тем самым располагаем себя к тому, чтоб и впредь оных быть нам удостоенным. Но когда пристойнее можем мы отверсти уста свои на прославление благодетельствующего нам промысла Господня? Когда пристойнее изъявим благодарное чувствование горящее в сердцах наших, как не в сей день, в который празднуем мы радостное рождение Всероссийского Наследника, Августейшей Матери плода благословенного? день, в который Бог даровал неоцененный залог своего к нам благословения: день, в который судьба предвечная событием самим уверила нас, что владеяй царствами человеческими Господь, начав возвышать любезное Отечество наше, благоволит оное продолжать в должайшие роды. Великие бо дела, которые Бог в нас производит рукою Великой Екатерины, и тем счастливые судьбы древних Монархий на отечество наше преносит; сии великие дела не вящее ли приемлют утверждение, и не приумножают ли славу и благополучие наше, когда видим пред очами нашими достойнейшего толикого престола, толикия Монархини, и толиких дел Наследника? Наследника всеми царскими дарованиями преукрашенного, и обещающего нам все то, чтоб могли мы ожидать от определения небесного, вознести нас хотящего. Како убо празднуя таковый благословенный день, не прославим благодетельствующую нам десницу Божию, и не воспоем среди церкви песнь во гласе радования и исповедания?

И потому, чтоб до сего конца удобнее достигнуть нам, рассудим, какая дню сему, яко дню рождения, размышления посвятить пристойно, как каждому из нас, приведши на мысль первый день или час бытия своего, так особливо нам верным сынам Отечества, совершающим торжество оного дня, в который светоносная заря произвела звезду сияющую счастливо на горизонте нашем. Ты же Боже, даяй дыхание, и разверзаяй уста немым, удостой беседу нашу присутствием святого Духа Твоего.

Проходящим нам жизни сей течение, и поспешающим к предуставленному от Божией судьбы концу, не токмо полезно, но и нужно есть, почасту обращать взор свой ко оному началу, из которого мы произошли, и мысленно доискиваться того источника, из которого проистекла живая струя жизни нашей. Ибо если блаженный Давид помышляя дни первыя, и воспоминая лета вечная,¹⁸⁹ находил довольную материю к поучению своему; то и мы последуя ему приобрящем наставление ко управлению жизни нашей благопотребное.

Какие же понятия должны открыться в мысли нашей, когда углубимся мы в размышление о начале бытия нашего?

Во-первых узнаем, что не случай каковой слепо поверг нас на театр стройного сего света, что не из несекомых каковых-то частиц самослучайно составились мы, что паки не столь ограничено понятие наше, чтоб ни каковым образом не могли мы дойти до первобытного начала своего; но напротив с помощию здравого разума, и с просвещением святой веры дознаем мы, что бытие даровал нам всесильный Творец, и состав наш есть дело премудрых рук Его. Из сего чистейшего и непорочного источника проистекла струя жизни нашей. От сего присносущного и немерцающего света возженно дыхание наше: из сея бездны совершенств сделалось как бы некоторое прелитие на нас и на все твари, дабы как Его совершенств, так и блаженства Его, сколько вместительно твари, были мы участниками; и потому с Павлом дерзновенно похвалиться можем, яко род Божий есмы.¹⁹⁰

Род Божии есмы: сие слово достойно примечания, и требует, чтоб мы с особливым вниманием рассмотрели оное; подобно как странствующие, когда усмотрят каковую вещь видом своим, или действиями, или силою от других отличную, особливо обращают на нее взор свой, прилежно рассматривают, и углубляются в исследовании всех свойств ее. Ибо если мы род Божий, то не видим ли, каковым почтены мы благородством от всех Создателя? ежели бо происходящие между нами от знаменитых предков, в прочем нам подобных смертных, имеют причину похваляться таковым происхождением, то кольми паче имеем мы важнейшую причину, велемудрствовать о естестве нашем, которое взяло начало свое от существа высочайшего, и по всем совершенствам своим величества бесконечного. Если мы род Божий, то не одолжаемся ли сие благородство соблюдать во всей его непорочности, и не заглаждать черты божественные напечатанные на душе нашей? если мы род Божий, то не одолжаемся ли лучу премудрости Его, возженную в совести нашей, паче и паче возжигать нашим о просвещении тщанием? если мы род Божий, то не должны ли волю свою, и все ее желания соображать с совершенною волею Создателя нашего? писано бо есть: будите святи, яко аз свят есмь Господь Бог ваш.¹⁹¹ Привитая бо к тучному древу ветвь, по рассуждению Павлову,¹⁹² сообщает себе сок древа того, и приносит плоды с естеством древа оного сходственные. Если мы род Божий, то не имеем ли твердое основание во всех наших нуждах благонадежно прибегать к благоутробному сему Творцу нашему, и со усердием сыновним к нему с Давидом вопить: Ты еси исторгий мя из чрева, от сосцу матере моея Бог мои еси Ты?¹⁹³ Если мы род Божий, то не можем ли с большим основанием произнести оные слова, каковые произносили Иудеи о славном предке своем Аврааме семя Авраамле есмы, говорили они, и никому же работахом?¹⁹⁴ род Божий есмы, можем и мы сказать, семя Божие есмы нетленное и божественное; и потому таковому благородству нашему не вместительно, чтоб могли мы порабощены быть каковыми-либо страстьми или пороками, и тем самовольно себя унизить с той высоты, на которую возвела нас благословенная рука Вседержителева.

Но чтоб и еще больше познать нам благородство естества своего, а из того яснее усмотреть обязательства наши, то не безнужно есть узнать и тот способ или образ, каковым мы бытие свое получили от оного Божественного начала. Ибо впрочем и все твари, сколько б они пред очами нашими низки и презренны ни казались, и все твари бытие свое восприяли не от инуды, разве из неистощимой бездны бесконечного существа: и хотя б легко рассуждающему показалось, что все твари, а с ними вкупе и мы не отличным каковым, но все единым образом произведены от всемогущей силы и власти: но вопреки Дух святый в писании своем открыл совсем отменный образ сотворения нашего. Он уверяет нас, что сотворил человека Бог по образу Своему и но подобию,¹⁹⁵ чего о прочих тварях объявить не благоволил; а из сего паки открывается особливое Создателево о человеке благоволение, а в том же самом заключаются и особливые с стороны человека обязательства. Сотворены мы по образу и по подобию Божиему. О преимущество великое, с одной стороны нас возвышающее, с другой приводящее в страх; чтоб не учинить нам каковую трату сего бесценного сокровища! Сотворен ты человек по образу Божию и по подобию; так неси ли ты возлюбленное чадо Божие тем милейшее, что точные черты предвечного Родителя твоего на себе изображаеши? Создан ты по образу Божию и по подобию; так се чистейшее зерцало твое, в котором созерцаеши, каковым тебе всегда быть надобно; се твой камень Лидийский, на котором можешь искушать действия свои, злато ли они суть и сребро, или медь и другое каковое непотребное вещество; се правило жизни твоей, которому если принаравлять будешь все дела свои; ничто же в них будет стропотно, или развращенно. Почему хотя б ты до дальнего и не достиг просвещения, хотя б и не снабден был различными наставлениями, впрочем для управления жизни и не бесполезными: едино токмо сие довольно, чтоб шествовать тебе по стези Господней прямо и непреткновенно; если в совести твоей не заглажаемо всегда останется оное уверение с действительным чувствованием, что ты создан по образу Божию и по подобию.

Но смеет ли в час сей вопросить тебя тот, который носит на себе трудное звание, входить в исследование совестей, и оберегать оные от всякого в нравах тления? смеет ли вопросить в час сей на месте святом, что часто ли взираеши во оное божественное зерцало, и каковым в нем усматриваешь себя? О блажен и треблажен еси ты, если сияние образа и подобия Создателева в тебе не токмо не помраченно, но усильным твоим в добродетели тщанием в большее приведено блистание, и свет оного столь увеличен, что доволен ко освещению и других! подобно как твердое тело, приемля солнечный луч, усугубляет оный и умножает свет. Напротив, о сколь есть несчастлив тот, который посмотрев в зерцало оное не узнал бы себя самого, но приметил бы некоторый странный и безобразный вид покрытый глубокою тьмою; приметил бы вид не человека по образу Божиему созданного представляющий, но некоторое чудовище, некоторую страстей смесь себе и другим несносную, и Богу противную.

Но да предохранит благая судьба Господня, чтоб кто из нас, запечатленных именем живого Бога, в таковом плачевном нашелся состоянии: несмы бо сынове тьмы, но чада света,¹⁹⁶ и оный свет, которому рек Бог из тьмы возсияти,¹⁹⁷ особливо воссиял в нас просвещенных светлым лучом Евангелия; однако тем не меньше должны опасаться, чтоб не ослабеть в течении нашем, и не упустить из рук узду разума управляющую колесницу жизни нашей: мняйся стояти, предостерегает нас Дух Святый, мняйся стояти, да блюдется, да не падет.¹⁹⁸ И для того-то слово Божие описав достоинство наше оными великолепными словами, что созданы мы по образу Божию и по подобию, не оставило притом сделать нужное сие для нас напоминание, что тело наше, существенная состава нашего часть, сотворена из персти, из брения, из грязи. Сие напоминание служит к тому, чтоб мы, много возмечтав о благородстве естества своего, не вышли из пределов смиренномудрия и кротости; чтоб мы при всяком случае, когда б мысль гордое что и с пределами естества нашего несоразмерное дерзнула предпринимать, не позабывали б и слабость естества нашего, но тотчас при таковых искушениях воспоминали бы оные Давидовы слова: егда возвратихся на страсть, унзе ми терн,¹⁹⁹ а чрез то можем благополучно соединить благородство и бренность естества нашего; так что ни благородство не возможет нас привести в своевольство безмерное, ни бренность в расслабление и уныние, но пойдем прямо путем Царским и святым, и тихими стопами, но благопоспешно дойдем до пристанища бессмертия.

Таковыми и подобными размышлениями должен всяк пользовать себя и утешать, как всегда, так особливо в тот день, в который приводится на память оная таинственная минута, в которую внезапно глаголом всесильным из небытия пришли мы в бытие, и учинились видимым зерцалом невидимых Божиих совершенств.

Почему на сем месте беседа наша и могла б быть пристойным окончанием заключена, но возможно ли, чтоб не принесли мы нынешнему торжеству особливую жертву; и не засвидетельствовали бы отменное благоговение Вышнему, который очи свои назирающие всю вселенную, как бы (человечески глаголю) обратил на единое возлюбленное Ему отечество наше. Столь велики Его к нам благодеяния! Да умолчим на сей час оные громкие дела, которые в нас чудодействует Он чрез орудие мудрого и человеколюбивого правления Великой Монархини нашей, дела, в мире и в войне оглашающие концы земли, и одним наносящие страх, другим сорадование, а удивление обоим; дела, посредством коих недоведомая судьба располагает страну нашу быть преемницею оных древних Великих Монархий. Да прейдем на сей час таковые дела исчислять с почтительным молчанием: се блистает в очах наших радостнейшее Российское светило, солнечным премудрой Родительницы светом озаряемый дражайший Всероссийский Наследник, Божиего к нам благоволения залог, и будущей благой надежды утверждение. Ибо как всякий отец изобилующий богатством, и возвеличенный славою, тогда особливо чувствует полное свое удовольствие; когда каждый день и час видит пред очами своими возлюбленного сына и наследника возрастающего в добродетели; ибо воображает, и тем увеселяет себя, что он славу его сохранит, из собранного богатства сделает доброе употребление, память его предаст вечности, и всегда в нем как в естественном своем изображении жить будет. Подобно и Россия богатством и славою возвеличенная, с весельем созерцает на дражайшего Наследника своего, и видя Его в вертограде своем цветуща, и издающего благоухания всякой добродетели, радуется радостию неизглаголанною: ибо воображает, и несумнительно, уверяет себя, что он снисканную ее славу не токмо сохранит, но и приумножит, благополучие ее утвердит, великих своих предков, а особливо Великой родительницы Своей, имена сообщит будущим родам, и их в лице Своем учинит бессмертными. Не есть ли сие о Россияне! великое Божие к нам благодеяние? Поистине великое. И для того в святом писании видим, что когда хотел Бог кого из угодников Своих особливо облагодетельствовать обещавал умножить семя их яко звезды небесные, и яко песок при крае моря. Таковое обещание получив иногда Авраам, и приближаясь к старости, когда не видел обещанного ему сына и наследника; зело возмутился, и в горести духа возопил к небесам: Господи, Ты обещал еси умножитися семени моему, аз же умираю безчаден.²⁰⁰ Столько-то убоялся оный благословенный старец умереть, не оставив по себе того, в лице которого по смерти своей имел бы пребыть бессмертным.

Подобный некоторым образом страх недавно объял было и нас, когда дражайшего Наследника Нашего здравие поколебалось, так как иногда райского цвета листвие на время увядают. Божие сие было посещение, рука Всемогущая коснулася телесного Его состава, чтоб утвердить дух Его, великодушно сносить всякие и противные случаи, и расположить Его равно лобызать Отеческую Божию десницу, наказующую и милующую; ибо равно и тем и другим нам благодетельствует Он. О коликим Твое, Всеавгустейшая Монархиня! сердце страхом и печалию было пораженно, видеть любезнейший чрева своего плод, живое добродетелей Твоих изображение, видеть в подвиге болезненном! но вера Твоя к Богу достойна была того, чтоб Тебе быть обрадованной совершенным здравия Его восстановлением; ибо молитвы Твои были действительнейшим для него врачевством, в воздаяние за которые Врач душ и телес вдохновением Святого Духа возвестил Тебе: Се здрав сын Твой. Приими убо паки Его в матерние недра Твои, и укрепляй дух Его примером добродетелей своих, которого для Него ничто не может быть ни ближае ни действительнее, дабы мы имея счастие видеть храм благополучия Тобою созданный, имели надежду оный видеть им утверждаемый во веки.

Ты же, дражайший Высокий Наследник наш! крепися и мужайся, и Богу посетившему Тя принеси жертву благодарности; научися из сего не ослабевать в том на Всемогущего уповании, в котором от младенчества утверждено есть сердце Твое. Сие есть действительнейшее средство привлекать на себя благословение Божие, если и противные случаи принимать с неизменяемым великодушием. Сохраняй всегда оную души Твоей непорочность, которая наибольшею радости нашей всегда была причиною: священному же сему бытия Твоего орудию, Августейшей Родительнице Твоей, спострадавшей болезни Твоей, поставь жертвенник, и возжги на нем неугасаемый огнь сыновней любви; сим-то способом достигнеши до оного славного наименования, которым почтены добрые в свете правители, то есть, утехою человеческого рода, Аминь.

Сказывано в присутствии Ее Императорского Величества и Его Императорского Высочества в придворной церкви в Санктпетербурге, Сентября 20 дня 1771 года.