Книга пророка Михея

Еврейское имя пророка Михея имеет несколько начертаний. Полное имя пророка Михея: מִכָיְהוּ – встречается во 2Пар.13:2; 17:7. Суд.17:1,4... Это имя значит: кто, как Бог (מִי – кто, כְ – как, יְהןּ – Бог)? Но пророк Михей в ветхозаветных книгах называется сокращенными именами: מִיכָה (Мих.1:1) и מִיכָיָה (Иер.26:18). Значение их одинаково с полным именем. Принимая во внимание, что собственные имена у евреев иногда находились в соответствии с служением лиц, носивших их, толковники находят соответствие имени пророка Михея его деятельности. Филологическое значение имени пророка Михея толковники сопоставляют с употреблением в ветхозаветных книгах тождественного ему выражения: кто, как Бог! Это выражение употребляется для обозначения высшей степени превосходства Иеговы пред тварными существами. Например, для обозначения высочайшей святости Божией (Исх.15:11), величия (Исх.18:11), всемогущества (Втор.3:24), любви, и т. п. Оно встречается у пророка Михея, при описании несравнимой любви Иеговы к еврейскому народу. Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступлений остатку наследия Твоего, говорит пророк (Мих.7:18). В соответствие этому выражению и своему имени, пророк Михей раскрыл в своих речах идею несравнимой милости и любви Иеговы к Иудейскому народу.¹

Отечество пророка Михея определено в его книге и свидетельстве предания. В своей книге пророк Михей называется, по месту происхождения, морасфитянином: המֹּרַשֵׁתֵּי. Так его называют и современники пророка Иеремии (Иер.26:18). Евсевий Кесарийский и бл. Иероним считали родиной пророка Михея Морасфу, находившуюся близь Елевферополя. В Морасфе бл. Иероним видел гробницу пророка Михея и при ней церковь. Толковники отождествляют Морасфу с упоминаемым у пророка Михея городом Морешеф-Геф (Мих.1:14). Нынешние путешественники считают Морасфой незначительные развалины, к югу от Бейт-Дшиброна, древнего Елевферополя. По развалинам можно судить, что этот город имел значительные укрепления².

Пророк Михей в Иудейском царстве проходил свое служение. Он очень часто упоминает о Сионе и Иерусалиме (Мих.3:10–12; 4:13), о Вифлееме (Мих.5:2) и других Иудейских городах (Мих.1:10–15). Он высказывает обетования, имевшие значение для Иудейского царства и народа (Мих.4:2–10). В надписании книги время служения его определяется царствованиями Иудейских царей: Иоафама, Ахаза и Езекии (Мих.1:1). Современники Иеремии свидетельствуют, что пророк Михей произносил свои речи в царстве Иудейском (Иер.26:18–19). Как ветхозаветные книги, так и Иудейское предание почти не сохранили сведений об обстоятельствах жизни пророка Михея. Современники пророка Иеремии упоминают, что он произнес свое пророчество о разрушении Иерусалима и храма пред царем Езекией и вызвал в нем покаяние (Иер.26:18–19). У Созомена сохранилось предание, что мощи пророков Аввакума и Михея найдены были елевферопольским епископом близ Елевферополя, в царствование Феодосия великого (Церк. Истор. VII кн. 29 гл.). Но, подобно другим древним христианским писателям, Созомен не различает двух пророков, носивших имя Михея: сына Иемвлая (3Цар.22 гл.) и писателя книги. А потому, может быть, это были мощи первого пророка Михея.

Время служения пророка Михея точно определяется в надписании его книги. Он пророчествовал во дни Иудейских царей: Иоафама, Ахаза и Езекии (Мих.1:1). Свидетельство надписания о служении пророка Михея при Езекии подтверждается вышеуказанным признанием современников Иеремии (Иер.16:18. Мих.3:12). Речи пророка Михея, вошедшие в его книгу, произнесены, вероятно, большей частью в царствование Езекии. Но их содержание стоит в связи с настроением еврейского народа, развившимся в царствование Иоафама и Ахаза. Пророк Михей, например, предсказывает разрушение Офела и других Иудейских башен и крепостей, истребление военных коней и колесниц, и всякого военного оружия, наступление всеобщего мира (Мих.4:8; 5:5,10–11). Это пророчество можно считать косвенным порицанием воинственного настроения Иудейского народа, которое развилось при воинственном царе Иоафаме, и продолжалось, вероятно, при Езекии (ср. Ис.2:7–15. 2Пар.27:1–7). Пророк Михей порицает поклонение своих современников на Иерусалимских высотах (Мих.1:5) и возвещает истребление в Иудее волшебства и идолопоклонства (Мих.5:12–14). Идолопоклонство было распространено в Иудее при нечестивом царе Ахазе и, может быть, продолжалось при Езекии (ср. 2Пар.28:1–5). Таким образом, в книге пророка Михея заключается богопросвещенный пророческий суд на царствования Иоафама, Ахаза и Езекии, выраженный в речах, произнесенных преимущественно при Езекии. В ней заключено слово Божие, изреченное чрез пророка Михея, о всех трех современных ему царствованиях. В надписании книги точно не обозначены начало и конец жизни и служения пророка Михея. Принимая во внимание его современность царствованиям Иоафама, Ахаза и Езекии, можно относить время его жизни к 757–699 гг. до РХ.

Политическое состояние Иудейского царства во время пророка Михея. Пророк Михей проходил свое служение при Иудейских царях Иоафаме, Ахазе и Езекии (Мих.1:1). Правление Иоафама (757–742 г. до РХ) носило воинственный характер. Он поддерживал, заведенные Озией, вооружение и организацию Иудейского войска. Иоафам укреплял Иерусалим: с восточной стороны Сионский холм обнес новою стеною и устроил высокие ворота, получившие название «верхних ворот». На горах Иудейских Иоафам построил много крепостей, а в лесах много укрепленных башен. В тоже время он покровительствовал, подобно своему отцу, внешней Иудейской торговле. Но внешнему блеску царствования Иоафама не вполне соответствовал внутренний характер его правления. Пророки Исаия и Михей, проходившие при нем свое служение, со скорбью описывают господство и своеволие высших и сильных классов народа. Они упоминают о своевольных «князьях и старейшинах» Иудейских, которые были приближенными советниками царя и занимались судопроизводством. Пользуясь отсутствием контроля, они безнаказанно присваивали себе чужие поля, виноградники и дома. Золото и серебро, приобретаемые торговлей, попадали также в руки их (Ис.3:14; 5:8,23). Скопление богатства в одних руках, естественно, породило бедность других классов. Наряду с богатыми князьями развился класс бедняков и «нищих» земли Иудейской (Ис.3:14–15). Они должны были только нести бремя налогов на устройство крепостей и организацию войска, а семейства свои отправлять на военную службу. Заканчивая описание правления Иоафама, писатель книги Царств (4Цар.15:37) замечает: в те дни начал Господь посылать на Иудею Гецина, сирийского царя, и Факея израильского. Священный историк не объясняет, какими мотивами и соображениями руководились сирийский и израильский цари в своих нашествиях на Иудею. При освещении библейской истории памятниками других древних народов, в настоящее время делается возможной догадка о причинах этого нашествия.³ На время Иоафама и Ахаза падает борьба малоазийских царств, под предводительством сириян, с могущественной Ассирией.

Упоминаемые священным историком нашествия объясняются переговорами сирийского царя о союзе с израильским и Иудейским царями против Ассирии. иудейские цари, как видно из дальнейшей истории, не были склонны к этому союзу. Так как Иоафам пользовался славой вне и расположением подданных внутри своего государства, то сирийско-израильский союз при жизни его остался бесплодным.

Не то было при его преемнике Ахазе. Ахаз не был таким даровитым правителем, как его отец и дед (742–729гг.). Во время своей 25-летней жизни, до вступления на престол, он показал себя человеком малоспособным для будущего высокого поста. Слабохарактерность и трусость, так ясно впоследствии проявлявшиеся в Ахазе, могли быть замечены в нем еще до вступления на престол. А ревностная приверженность его к идолопоклонству оттолкнула от него подданных в первые же месяцы его царского правления. В Иудее составилась партия людей, недовольных «Силоамскими тихими водами» (Ис.8:6), т. е. царским домом Давида.

Этой партией, нечуждой, может быть, честолюбивых планов сына Тавеилева (Ис.7:6), воспользовались союзники: Сирия и Израиль. Когда Ахаз отказался вступить в союз против Ассирии, союзники попытались насильно привлечь к себе иудеев. Опираясь на партию недовольную Ахазом, Редин и Факей решились занять Иудею, свергнуть Ахаза и воцарить сына Тавеилева. Союзники, вероятно, предварительно обязали последнего принять участие в союзе против Ассирии и таким образом старались возмутить Иудею (Ис.7:2–3). Ахаз затрепетал от замыслов их, как лист от дуновения ветра. Пророк Исаия выступил с утешением его верою в Эммануила, с предостережением от Ассирии (Ис.7:12–24). Но все было напрасно. Отвергнув веру в Эммануила и Бога, Ахаз написал донос на союзников и просил, «как раб и сын», помощи у Ассирии. Результаты его просьбы скоро не могли выясниться, за отдаленностью Ассирии от Иудеи.

Стесненным положением Ахаза, между тем, поспешили воспользоваться соседние народы, состоявшие в зависимости от Иудеи. Часть сирийских войск заняла выгодную идумейскую гавань Элаф, изгнала оттуда иудеев и передала ее во владение идумеянам. Идумеяне сами начали делать нападения на иудейские села, грабить и уводить в плен иудеев. Давние враги иудеев, филистимляне, также воспользовались их стесненным положением. Они начали делать набеги и отнимать себе северо-и юго-западные иудейские города. Между тем, союзные сирийско-израильские войска постепенно брали и уводили в плен жителей северных городов Иудеи. В одном сражении Иудеи потеряли убитыми 120 тысяч человек и в том числе царского сына; в другом – взято в плен и отправлено в Самарию 200 тысяч иудеев. За пленников в Самарии вступился пророк Одед и упросил отпустить их на свободу. Терпя поражение за поражением от мелких врагов, Ахаз в тоже время должен был опасаться более могущественного и грозного нашествия – египетского. Сильный и воинственный фараон Сабакон не мог равнодушно смотреть на приближение ассирийских владений к его собственным владениям. До прихода ассирийских войск, фараон мог занять Иудею и распространить свои границы.

Ахаз всю свою надежду возложил на Ассирию. Не довольствуясь унизительным, шпионническим, письмом, Ахаз поспешил дополнить его вещественным приложением. Он взял сокровища Иерусалимского храма и отправил их в дар ассирийскому царю. Кроме того, Ахаз обратился за помощью к языческим богам. Он подумал, что сирийские боги, помогавшие (?) его врагам, сильнее Иеговы, и потому, в нужде, начал приносить им жертвы. Но его идолопоклонство, по замечанию священного историка (2Пар.28:23), послужило к падению Иуды и Израиля.

Сначала письмо и дары Феглаф-Фелассару, по-видимому, помогли Ахазу. Лишь только полчища Феглаф-Фелассара выступили по направлению к Иудее, мелкие и крупные враги Ахаза удалились на защиту Дамаска и Самарии. Но ассирийские бурные воды (Ис.8:8) не миновали благополучно для Иудеи. Между другими ассирийскими вассалами, Ахаз должен был явиться в Дамаск и засвидетельствовать свою покорность Ассирии. Кроме политической зависимости, Ахаз поставил Иудею в более глубокую, духовную, зависимость от Ассирии. Он вознамерился «от лица царя ассирийского», т. е. в угоду ему, ввести в Иудее ассирийскую культуру. Так, Ахаз увидел в Дамаске жертвенник художественной языческой работы, взял с него модель, и послал в Иерусалим, с приказанием – устроить в Иерусалимском храме жертвенник по этой модели. По возвращении в Иерусалим, на вновь устроенном жертвеннике он сам принес жертву и приказал поставить жертвенник Соломонов, впредь до особого распоряжения, на северной стороне храма. «От лица царя ассирийского» Ахаз сделал некоторые изменения в наружных пристройках и украшениях Иерусалимского храма.⁴

Предполагают (на основании 4Цар.18:26), что после этого Ахаз заставил своих вивших чиновников изучать государственный ассирийский-арамейский язык и ввел его в делопроизводство.⁵ В Иерусалиме Ахаз устроил солнечные часы, заимствовав их едва ли не от ассириян (4Цар.20:11). Ахаз провел своих сыновей чрез огонь и принес в жертву Молоху. Он помогал и сочувствовал культу Молоха, которому приносились жертвы в Гинномской долине. Он, вероятно, ввел упоминаемый у Исаии культ столбов солнца (Ис.17:8; 27:9), почитание Гада и Мени (Ис.65:11).

За царем-язычником последовали и подданные. Если царь обращался, для спасения от бед, к идолопоклонству, то и народ наполнил свою страну чародеями и идолами (Ис.2:6–8; 8–18). Вельможи продолжали пользоваться и злоупотреблять своими жестокими и неправыми решениями (Ис.10:1–2). Вот сколько зла и несчастий причинили Иудее малодушие и человекоугодие Ахаза!

К счастью Иудеи, сын и преемник Ахаза, Езекия, держался совершенно иного направления (729–699 гг.). Это была нежная, поэтически настроенная, богато одаренная душа. Езекия был идеалистом и в своем управлении старался осуществлять начертанные в Библии идеалы царского правления. Моисеев закон был его путеводною звездою в жизни и правлении. Тотчас же по вступлении на престол, Езекия постарался определить характер своего правления. Манифестом и программой его считают похороны Ахаза. Нелюбимый народом, жестокий и малодушный полуязычник Ахаз не должен был пользоваться посмертными почестями благочестивых царей. Похоронами вне царской гробницы (2Пар.27:27) его правление признано незаконным.

Затем, Езекия более положительно и ясно обнаружил благочестивый характер своего правления. В первый же месяц первого года, он велел очистить Иерусалимский храм, Иерусалим и все иудейские города от нечистот и языческих мерзостей, обильно распространенных в них при Ахазе. По очищении храма, приступили к восстановлению в нем древнего торжественного богослужения. Торжественная пасха, не праздновавшаяся так со времени Соломона, снова собрала под своды доселе пустого храма набожных иудеев. Для поддержания благолепия и привлекательности богослужения, Езекия назначил определенное содержание священникам и левитам, и восстановил порядок в отправлении ими своих обязанностей. Среди заботы об удовлетворении религиозных нужд и потребностей своих подданных, Езекия не оставлял без внимания и государственных нужд. Он укрепил Иерусалим стенами. Он ввел источники в Иерусалим, обезопасив добывание воды на случай осады; сберегал и увеличивал государственное казнохранилище; завел многочисленную и хорошо вооруженную конницу. Но недостатки во внутреннем государственном управлении, распространенные при Иоафаме и Ахазе, существовали и при Езекии. Если при более суровых царях, Иоафаме и Ахазе, имела большое значение иудейская аристократия, то еще большую власть она приобрела при кротком Езекии. Пророк Исаия упоминает о царедворце Севне, который приписывал себе большое влияние на участь дома Давидова. Севна даже приготовил себе гробницу вместе с царями (Ис.22:16–24).

Господством сильной аристократии и её влиянием на Езекию историки объясняют неустойчивость и колебание его внешней политики. Он находился под влиянием, с одной стороны, аристократии, с другой, пророка Исаии и своих религиозных верований. Вскоре по воцарении, Езекии пришлось выяснить характер своих отношений к ассирийскому царю. По смерти Ахаза, филистимляне прислали к Езекии послов, вероятно для заключения союза против Ассирии. Езекия, вместо союза, начал войну с филистимлянами и отнял у них несколько городов (Ис.14:26–32. 4Цар.18:8). Он, следовательно, думал остаться верным Ассирии. Но священный историк, наряду с повествованием о войне Езекии с филистимлянами, относит к первым же годам царствования Езекии отказ его в уплате дани Ассирии.

Одновременно с свержением ассирийского ига, Езекия, чтобы обезопасить себя, повел переговоры о союзе с Египтом (Ис.30:1–6). Нельзя забывать, впрочем, что Езекия в этом случае руководился, кроме советов придворных, более благородными мотивами. Ему тяжело было обрекать родственное Израильское царство на окончательную погибель от Ассирии. Он примкнул к общему малоазийско-египетскому союзу против Ассирии, в надежде спасти Самарию от ассирийского гнева и гнета. Но действуя таким образом, вопреки своим вассальным обязательствам к Ассирии, Езекия, тем не менее, спасся от ассирийского сурового погрома, после разрушения Самарии. Салманассар и Саргон, за двоедушную политику израильских царей, разрушив Самарию, оставили в покое Иерусалим. Милость ассирийских царей к Иерусалиму можно объяснить только тем, что Езекия во время ассирийского нашествия, по совету пророка Исаии, явился усердным союзником Ассирии и скрыл свои предыдущие действия. Но до Ассирии все-таки дошли слухи об измене Езекии. Сеннахирим, на 2 году правления Езекии, с своими войсками расположившись в Лахисе, в 10-ти часовом расстоянии от Иерусалима, потребовал сдачи Иудейской столицы. Езекия попытался отклонить от Иерусалима ассирийское войско. Он взял из сокровищ Иерусалимского храма и царского дворца 300 талантов серебра и 30 талантов золота и послал в дар Сеннахириму. Сеннахирим не удовольствовался этой данью и потребовал безусловной сдачи Иерусалима. Ассирийские чиновники явились под стенами Иерусалима и своими речами пытались возмутить иудеев против Езекии. Тогда Езекия послал за пророком Исаией, и сам пошел в храм искать помощи у Того, Кто некогда спасал иудеев от подобных опасностей. Молитва Езекии была услышана. Пророк Исаия утешил смирившегося царя. Посланным от царя он сказал, что Сеннахирим услышит весть и удалится. Действительно, Сеннахирим услышал о походе египетского Фараона Тиргака и пошел к Ливне, на встречу ему. Но свое удаление Сеннахирим считал временным. Он оставил Иерусалим в блокаде и осажденным послал письмо, в котором, осмеивая Езекию и его упование на Иегову, высказывал уверенность во взятии Иерусалима. Езекия с этим письмом, как с вещественным доказательством богохульства, пошел снова во храм искать защиты от богохульника.

Пророк Исаия прислал утешительный ответ на молитву царя. Он предсказал, что ассирийский царь не войдет в Иерусалим прежней дорогой; он возвратится в Ассирию. Действительно, ассирийское войско чудесным образом было истреблено ангелом Господним. Блокада с Иерусалима была снята и Иерусалим спасен. Вскоре после нашествия Сеннахирима, Езекия заболел, но, по молитве к Богу, выздоровел и воспел в псалме милость Иеговы, даровавшего исцеление. Посланникам вавилонского царя, Меродах-Валадана, пришедшим поздравить Езекию с выздоровлением, он показал свои сокровища. За это он выслушал от Исаии пророчество о вавилонском плене.

После своего чудесного выздоровления Езекия царствовал 15 лет, но подробных сведений за этот период не сохранилось. Священные историки замечают только, что Езекия правил благочестиво и скончался в мире.

Политическое состояние Израильского царства во время пророка Михея. Пророк Михей признает свои речи словом Божиим о Самарии и Иерусалиме (Мих.1:1). Согласно этому, пророк в своих речах касается современного и будущего состояния обоих царств: Иудейского и израильского. Иногда его речи стоят в прямой и непосредственной связи с современным ему политическим состоянием Израильского царства и объясняются этим состоянием (Мих.1:6; 5:1,6,13–16). Поэтому, необходимо описать современное пророку Михею политическое состояние Израильского царства.

Время служения пророка Михея совпадает с правлением израильских царей: Факея и Осии, пророк Михей даже был свидетелем падения Израильского царства и разрушения Самарии. Вообще пророк Михей был современником самого печального состояния Израильского царства в политическом и нравственном отношении. Факей вступил на престол чрез труп убитого им царя Факии. При участии Аргова, Ария и 50 галаадитян, Факей убил Факию в царском дворце и сам воцарился (4Цар.15:23–25). Он царствовал 20 лет (758–738 г.) нечестиво, ходя по следам Иеровоама, сына Наватова. К его царствованию относится вышеописанная братоубийственная война Израильского царства с Иудейским. После неё Феглаф-Фелассар отнял у Израильского царства северные и восточные области, владения колен Ассирова, Неффалимова, Завулонова, Данова, Рувимова, Гадова и Манассиина. Жители этих областей переселены были в Ассирию (4Цар.15:29). Границы Израильского царства, таким образом, на половину сократились. Эта малая область обязана была ежегодно платить дань Ассирии. Случайный похититель трона, причинивший так много зла своими безрассудными братоубийственными действиями, Факей возбудил крайнюю ненависть в своих подданных. Она выразилась в заговоре, окончившемся смертью его. Св. историк замечает, что Осия поразил и умертвил Факея и воцарился вместо него (4Цар.15:80). Но потом он разъясняет, что Осия воцарился не скоро по смерти Факея. Факей был убит в 20 году от вступления на престол Иоафама (4Цар.15:80) и, вероятно, в 4 году по воцарении Ахаза (так как Иоафам правил 16 лет – 4Цар.15:33), а Осия вступил на израильский престол в 12 году правления Ахаза (4Цар.17:1).

Следовательно, прошло около 8 лет (738–731 гг.) до воцарения Осии. Неизвестно, кто правил израильским царством в это время. Вероятно, было междуцарствие, зависевшее от борьбы за приобретение власти разных военачальников и сановников. Осия царствовал 9 лет (781–723 г.) и, хотя, был нечестив, но, по замечанию св. историка, был лучше своих предшественников (4Цар.17:1–2). На время правления Осии падает последняя борьба Израильского царства с Ассирией, окончившаяся падением Самарии.

В Египте в это время занял престол воинственный и могущественный эфиоп, фараон Сабакон. На него обратили взоры все азиатские царства, как на спасителя от Ассирии. С ним повели переговоры и заключили, союз финикийцы и другие народы. С ним же повел переговоры Осия. Узнав об этих переговорах, Салманассар, ассирийский царь, выступил с своими полчищами против тирского царя Элули. Финикийцы смирились и подчинились Ассирии. Осия также смирился, остался в зависимости от Ассирии и обещался платить дань. Успокоенный этими смиренными заявлениями, Салманассар удалился в Ниневию (4Цар.17:3).

Но, по удалении его, у финикийцев и израильтян снова повелись переговоры и заключен был союз с Египтом. Надеясь на этот союз, Осия отверг зависимость от Ассирии и перестал платить ей обещанную дань (4Цар.17:4). Салманассар, для защиты своей власти, выступил в поход, главным образом против Тира. Элули, царь тирский, переселился в новый Тир и успешно стал защищаться от Салманассара. Часть своих войск Салманассар направил на Израильское царство. Слабо защищенные израильские города скоро сдавались Ассирии. Всю защиту израильтяне сосредоточили на своей столице, Самарии. Стены её хорошо были укреплены, жители хорошо были вооружены и снабжены необходимым продовольствием. Надежда на скорую египетскую помощь внушала им мужество. Но ни укрепление, ни мужество защитников не могли спасти Самарии. После 8-летней осады, ассирийские войска взяли Самарию. Осия был посажен в темницу, жители Израильского царства переселены в различные отдаленные ассирийские провинции. На место их поселены были народы из ассирийских провинций: Вавилона, Кута, Аввы, Емафа, Сепарваима (4Цар.17:4–6, 24). Вот каково было политическое состояние Израильского царства во время пророка Михея.⁶

Содержание книги пророка Михея находится в тесной связи с современным пророку религиозно-нравственным состоянием жителей Иудейского и Израильского царств. Пророк Михей, в изображении религиозно-нравственного состояния Иудейского царства, обращает внимание прежде всего на поступки и поведение высших классов Иудейского общества. Современные ему иудейские правители заняты были только своими личными интересами. Они заботились о присвоении себе чужих полей и домов. Они обирали свой народ (Мих.2:1–2;8–9). Они ненавидели добро и правду (Мих.3:2). Князья и вельможи, по выражению пророка, «ели плоть Иудейского народа, кожу с него сдирали, а кости дробили и ломали» (Мих.3:2–3). Они насилием и мздоимством приобретали себе капитал и своими великолепными зданиями, орошенными невинною кровью обиженных, украшали Сион (Мих.3:9–11). Сильные люди высказывали и выполняли злые хотения свои; общественные дела получали извращенное направление (Мих.7:4). От правителей и народ заразился пороками. Он был подобен саду и винограднику с обобранными плодами. В нем не было добродетельных людей (Мих.7:1–2). Ложь и неправда, особенно у израильтян, не сходили с уст (Мих.6:11). Праведники насильственно истреблялись или изгонялись (Мих.7:1). Среди народа развились подозрительность и недоверие, от которых даже семья и дружба не могли спасать. «Все строят ковы, говорит пророк, чтобы проливать кровь; каждый ставит брату своему сеть. Не верьте другу, не полагайтесь на приятеля, от жены стереги двери уст твоих. Ибо сын позорит отца, дочь костист против матери, невестка против свекрови своей, враги человеку – домашние его» (Мих.7:5–6). Отсутствием правосудия и взяточничеством судей и князей пользовались богатые торговцы. Они спокойно, неверными весами и мерами, обсчитывали народ и чрез это быстро обогащались (Мих.6:10–12). Они за долги закрепощали бедняков и лишали имущества, как разбойники (Мих.2:8–9). Как князья, так и богачи, не признавая Божия закона, руководились только своею силою (Мих.2:1). Страсть к наживе развилась не только в светском обществе, но и в священниках. Священники учили за плату и нарушали правосудие (Мих.3:11). Вместо истинных пророков, выступили самовольные ложные пророки, также руководившиеся корыстными побуждениями. «Они, – по меткому выражению пророка, – грызут зубами своими, и проповедуют мир; а кто ничего не кладет им в рот, против того объявляют войну». Ложные пророки, подобно ветру, изменяли направление своих речей и за вино и сикеру успокаивали совесть беззаконников (Мих.2:6,11). Священники и ложные пророки одинаково ограждали свой авторитет и надежду на безопасность верою в близость к ним Иеговы и Его милость (Мих.2:6–10. 3, 5, 11). От лицемеров священников и лжепророков, и народ заразился лицемерием. Израильский народ, вместо справедливости, милосердия и смиренномудрия, старался угодить Богу всесожжениями, жертвами из тельцов и тысячей овнов и потоками елея. Изральтяне соглашались даже первенцев своих приносить в жертву Богу (Мих.6:6–8). Из Лахиса и Иерусалима распространилось нечестие и почитание идолов и высот по иудейским городам (Мих.1:5,13). Самария была наполнена любодейными дарами идолопоклонников (Мих.1:5–7). В Израильском и Иудейском царствах были распространены волшебство, чародейство, почитание рощ (Мих.5:10–15). Израильтяне исполняли советы Ахаава и Амврия (Мих.6:16).

Пророк видел неминуемое Божие наказание за нечестие иудеев и израильтян. Он предсказывал, что израильтяне будут страдать от голода, вследствие опустошения их страны неприятелями (Мих.6:14–15). Он предсказывал, что на иудеев будет наложено ярмо рабства (Мих.2:2–4). Он советовал жительницам окрестных с Иерусалимом городов и сел плакать, собирать свое имущество и удаляться из отечества (Мих.1:9–16). Пророк возвещал, что иудейская земля будет разорена, а жители переселены. Удел народа иудейского будет отдан другим (Мих.2:4–5). Пророк видел, что окрестные народы уже собрались посмотреть на бедствие иудейского народа. Израильское царство враги уже обложили осадой и собирались позорно наказывать его правителей и царя (Мих.4:11; 5:1). Пророк слышал болезненный крик иудеев, подобный крику родильницы (Мих.4:9). Он предсказывал, что Сион будет распахан как поле, Иерусалим и Самария сделаются грудою развалин, и гора Мориа лесистым холмом (Мих.1:6; 3:12). Офел будет пастушеской башней (Мих.4:8). Пророк называл врагов, от коих пострадают Иудеи. Евреи выйдут из городов, будут жить в поле, дойдут до Вавилона (Мих.4:10).

Вавилонский плен, по пророчеству Михея, кончится искуплением иудеев от всех врагов (Мих.4:10). За ним последует прославление иудеев. Враги иудеев не должны радоваться бедствию их; за мраком страданий для иудеев последует свет правды Божией (Мих.7:7–10). Падший иудейский народ восстанет. К разрушенному Сиону возвратится прежнее владычество (Мих.4:8). В последние дни явлены будут гора Господня и дом Божий, к коим потекут все народы, научатся исполнять Божий закон и жить в мире (Мих.4:1–4). Хромлющее и разогнанное иудейское стадо будет собрано и составит паству Господа (Мих.2:12–13; 7:14). В Вифлееме родится вечный по Своей природе Владыка израилев. Он мирно будет пасти иудейский народ, собранный из разных стран (Мих.5:2–4). Иудеи тогда сокрушат и измолотят своих врагов, а богатства их посвятят Богу (Мих.5:13; 7:16–17). Иудейские пастыри и князья будут пасти землю Ассура и Немврода, устрашат все народы (Мих.5:5–9). После истребления враждебных Богу народов, среди иудеев распространится истинное благочестие. Волшебство, идолопоклонство и воинственность не будут иметь у них места. Они будут мирным и благочестивым народом (Мих.5:10–15). Стены Сиона снова будут восстановлены, и к Сиону придут народы из Ассирии, и Египта и из всех стран от моря до моря (Мих.7:11–12). Вражеские земли сделаются пустыней, а враги, подобно змеям и червям, выползут из укреплений и будут унижаться пред иудейским народом (Мих.7:16–17). Господь дарует иудеям спасение и победу над врагами, исключительно по Своей бесконечной милости и всепрощающей любви. Господь, верный обетованиям, данным Аврааму, Исааку и Иакову, простит грехи еврейского народа и дарует ему спасение (Мих.7:18–20).

Каноническое достоинство книги пророка Михея. Книга пророка Михея занимает шестое место в ряду книг малых пророков, в нынешних еврейских, славянских и русских изданиях Библии. В переводе LXX, по свидетельству бл. Иеронима, она занимала третье место. В нынешних изданиях перевода LXX она занимает иногда третье, тогда шестое место. В книге Ездры она занимает третье место (3Ездр.1:40).

Какое место ни занимала бы книга пророка Михея, она, тем не менее, всегда была в ветхозаветном каноне. Каноническое достоинство книги пророка Михея не может подлежать сомнению. Сам пророк Михей признает свои речи богодухновенными (Мих.1:1), а себя – органом, наполненным Духом Божиим (Мих.3:8). Все свои речи он произносит от Лица Божия (Мих.1:6; 2:3.12; 3:5; 4:6–7). С книгой пророка Михея, как с богодухновенным пророческим писанием, были знакомы современники пророка Иеремии (Иер.26:18). Как каноническое богодухновенное писание, она цитируется иудейским синедрионом (Мф.2:5–6) и народом (Ин.7:42). В христианской церкви, принявшей канон от иудеев, книга пророка Михея также всегда считалась канонической.⁷ Отцы церкви: св. Ефрем Сирин, св. Кирилл Александрийский, бл. Иероним, бл. Феофилакт, составившие толкование на книгу пророка Михея, признавали ее богодухновенной.⁸

Изложение книги пророка Михея. Речи пророка Михея отличаются необыкновенной живостью, обилием чувства и одушевленностью. Они составляют плод сердца. Это не холодное, строго обдуманное, обозрение современных недостатков и предсказание будущих бедствий, основанное на логических и исторических законах, а выражение горячей скорби о современных пороках и будущих страданиях. Они вообще исполнены сердечной теплотой. В обличительных речах сердечность пророка выражается в частой смене их тона и характера. Грозные обличительные речи пророка отражают его возбужденное гневное состояние (Мих.3:1–3). Нежностью отличаются его речи, выражающие жалобу на народ (Мих.1:8; 7:1). Важностью и величием проникнуты речи пророческого и высоко учительного характера (Мих.1:2–4; 4:1–5; 6:1,7,17). Речи пророка Михея заключают много быстрых переходов от обличения к угрозе (Мих.2:8–10), от угрозы к обетованиям (Мих.2:12; 3:12; 4:1), от обетований к угрозам (Мих.4:6–7, 9; 7:11–13). Связь между речами часто бывает внутренняя, в течение чувств пророка (Мих.4:9–13; 7:11–13; 4:9–13; 5:9–14). В пророческих речах сердечность пророка выражается в быстром, едва уловимом, переходе от обозрения настоящих событий к пророчествам о будущих событиях, и от событий с одного будущего времени к другому. Пророк Михей может быть назван «видящим», созерцателем (Мих.4:9–13; 5:1). Он проникает своим духовным взором в отдаленнейшее будущее время и в нем созерцает разные события. Он часто говорит о лицах и событиях разного времени, без точного разделения и определения их. Он при этом часто употребляет наречие עַתָּה (ныне), для обозначения своего созерцательного перехода в те или другие будущие времена (Мих.4:9–10; 5:1,3,11; 7:4,10).

Сердечность и одушевленность пророка отразились на изложении его речи. Он часто отступает от грамматически правильного изложения речи. В обращении к одним лицам пророк иногда объединяет и разделяет их (Мих.1:16); речь ведет то во втором, то в третьем лице; называет их то в мужском, то в женском роде (Мих.1:10; 2:3; 6:16; 7:15,17,19). Эти особенности придают книге пророка Михея характер древне-библейского писания. Пророк нередко излагает речи различных лиц. Например, во Мих.2:5 – речь приточников; в Мих.6:9 – речь Господа; в Мих.7:7–13 – свою речь к Богу от лица народа; в Мих.7:14 – Господень ответ на нее; в Мих.4:9–13 – свою речь к Сиону; в Мих.5:1–2 – к Вифлеему и Израилю. Такое обилие речей составляет также выражение сердечности и одушевленности пророка. Пророк нередко указывает на свое живейшее участие в предсказываемых событиях и обетованиях (Мих.1:8–10; 3:8; 5:1,5–6) и отождествляет себя со всем еврейским народом (Мих.7:1,8–10). Он указывает на свои родные места (Мих.1:10–15) и на свое имя (Мих.7:18).

Другие особенности речи пророка Михея состоят в частом употреблении парономазий,⁹ аллитераций,¹⁰ уподоблений и игры слов (Мих.1:10–15; 2:4,6; 5:4; 7:18). Такие образы и сравнения пророк заимствует из пастушеской жизни. Собрание Израиля после рассеяния уподобляется собранию овец в овчарне (Мих.2:12). Страдающий среди бедствий Израиль уподобляется хромлющему и рассеянному стаду (Мих.4:6–7). Мессия, Господь и израильские князья называются пастырями Израиля (Мих.5:3–4; 7:14). Опустошенный Сион называется башней стада (Мих.4:8). Вероятно, в связи с теми же образами стоит уподобление жестокости и насилий человеческих едению мяса животных (Мих.3:1–3 ср. Пс. 43:12). Может быть, в равнине, близ родной пророку Морасфы, паслись стада, часто виденные Михеем.

Язык книги пророка Михея вообще носит черты классического библейского языка, за исключением некоторых отступлений. Например, в Мих.1:15 – אָבִי вместо אָבִיא; Мих.2:4 – נְשַׁדֻּנוּ вместо נְשַדּוֹנוּ; Мих.6:10 сирийская форма – אִשׁ вместо – יֵשׁ; халдейские формы спряжений: Мих.1:10 – הִתְפַּלָּשְׁתִּי и Мих.4:13 – הַחֲרַמְתִּי, и склонений Мих.3:12 עִיִּין – халдейское окончание вместо עִיים. Подобные отступления свойственны поэтическому языку пророков.

Подлинность книги пророка Михея. Против подлинности книги пророка Михея в западной отрицательной богословской литературе не было серьезных возражений. Возражения были так слабы и тенденциозны, что, по замечанию Орелли, подрывали кредит отрицательной критики в глазах беспристрастных богословов.¹¹ Действительно, трудно опровергать подлинность этой книги, потому что изложенные в ней речи находятся в тесной связи с современным пророку политическим и нравственным состоянием еврейского народа. Они сходны с речами пророков Исаии и Осии, которые проходили служение в одно время с Михеем. Подлинность речей пророка Михея, наконец, подтверждается современниками Иеремии (Иер.26:18–19=Мих. 8:12).

Подлинный текст книги пророка Михея сохранился в мазоретском издании еврейской Библии. Различные еврейские списки заключают в себе некоторые разночтения, в сравнении с общепризнанным текстом книги. Но эти разночтения незначительны и не могут свидетельствовать о порче текста. Разночтения встречаются в неудобопонятных еврейских словах, или выражениях, которые в древних переводах читались отлично от мазоретского текста. Таким образом, большей частью разночтения можно приписать критическим и экзегетическим целям переписчиков и владельцев рукописей.¹²

Текст книги пророка Михея сохранился еще в различных древних переводах: в переводе LXX толковников, в греческих переводах Акилы, Феодотиона и Симмаха, в Таргумах, в Пешито, у бл. Иеронима и в Вульгате. Эти переводы называются непосредственными, потому что составлены с еврейского текста. Они представляют в себе свидетельство о подлинном тексте книги пророка Михея того времени, в которое они были составляемы. Текст перечисленных переводов довольно значительно отличается от нынешнего еврейского текста книги пророка Михея. Это отличие, по-видимому, может дать повод предполагать значительное изменение, с течением времени, в подлинном тексте. Но такое предположение следует признать ошибочным. Очень незначительная часть отступлений древних переводов от нынешнего еврейского текста может быт объяснена разночтениями в оригинальном еврейском тексте, которым пользовались переводчики. Несравненно большая часть отступлений произошла от самих переводчиков и не может доказывать поврежденности подлинного текста. Для того, чтобы это мнение не показалось голословным, рассмотрим отступления древних переводов.

Перевод LXX толковников очень значительно отступает от мазоретского текста и объяснения его у нынешних западных богословов. Но это отличие не может доказывать изменения подлинного текста книги. Правда, отступления перевода LXX иногда предполагают основу для себя в оригинальном еврейском тексте, которым руководились переводчики. Но, в большей части случаев, они допущены намеренно, самими переводчиками.

Отличие еврейского текста LXX толковников в некоторых случаях подтверждается другими памятниками, авторы коих не были знакомы с переводом LXX, а если были знакомы, то не всегда следовали ему. Так: отступления в переводе LXX иногда согласны с чтениями некоторых еврейских рукописей и древних переводов, составленных с еврейского текста: греческих переводов Акилы, Феодотиона и Симмаха, халдейских таргумов, сирского Пешито, латинского перевода бл. Иеронима¹³ (например, в Мих.1:5; 2:8; 3:1; 4:8). Иногда необходимо предполагать варианты в еврейском тексте LXX толковников, хотя, они и не подтверждаются другими памятниками. Так, некоторые выражения перевода LXX никак не могут быть произведены от мазоретского еврейского текста и не могут быть объяснены намеренным отступлением переводчиков от его чтения (Мих.2:9,11; 3:7; 5:1; 7:4).

Но по большей части отступления в переводе LXX от нынешнего еврейского текста своим происхождением были обязаны самим переводчикам. Намеренные уклонения их от буквы еврейского текста вызываемы были иногда желанием придать ему грамматически правильную форму, в соответствие контексту речи (например, в Мих.1:10; 3:10; 4:10; 5:2–9,11,13; 7:3,15). Иногда переводчики по догадке переводили затруднительные еврейские слова, редко встречающиеся в Библии и объясняемые нынешними толковниками иначе, по аналогии с другими семитическими языками (например, Мих.1:8). Иногда переводчики уклонялись намеренно от еврейского текста, с целью пояснить неудобопонятные выражения (например, Мих.1:7,9; 4:10; 6:2; 7:5). Иногда они уклонялись от еврейского текста с целью приблизить пророческое изречение к языку ветхозаветных писателей. В подобных отступлениях также можно видеть стремление прояснить текст пророчества Михея (например, Мих.1:4; 4:6). Иногда переводчики по необходимости делали грамматические уклонения от еврейского текста, чтобы сохранить логическую точность его. Идиомы еврейского языка они заменяли вполне соответствующими идиомами греческого языка (например, Мих.2:4,12; 4:2). Переводчики наконец иногда отступали от еврейского текста, с целью подтвердить богословские иудейские взгляды позднейшего времени (например, Мих.2:1,3; 4:5).

Иногда в переводе LXX находятся дополнения, сравнительно с нынешним еврейским текстом. Эти дополнения, впрочем, не всегда можно приписывать самим переводчикам. Многие из них, вероятно, позднее переписчиками были вставляемы, сначала на полях, а потом в самом тексте перевода (например, Мих.1:15; 2:12–13; 4:8,10; 5:4; 6:3; 7:2). А некоторые дополнения, может быть, первоначально были в некоторых еврейских списках. Они сохранились, как у LXX, так и в других древних переводах (например, в Мих.5:7). Понимание текста книги пророка Михея у переводчиков часто отличается от понимания его нынешними толковниками. Еврейские слова, принимаемые ныне за собственные имена, переводчики считали нарицательными именами (например, Мих.1:10–15; 2:12; 6:5,7,12). Нарицательным именам переводчики иногда придавали значение отличное от того, какое придается им нынешними толковниками (например, Мих.1:10; 2:6; 3:1; 6:9). Итак, в большей части, отступления перевода LXX принадлежат самим переводчикам.

Греческие переводы Акили, Феодотиона и Симмаха. Из этих переводов сохранились только небольшие отрывки в святоотеческих творениях, по которым можно судить о незначительном отступлении их от перевода LXX. Отступления греческих переводов от перевода LXX объясняются близостью их к еврейскому тексту. Большею частью чтения в древних греческих переводах, уклоняясь от перевода LXX, соответствуют нынешнему еврейскому тексту.

Так в Мих.1:15 евр. слово מָרֵשָׁה – «Мареша», Симмах переводит: Μαρέσα, LXX: Λαχεὶς. В Мих.2:1 евр. слово הוֹי – «увы!», Акила и Симмах перевели: οὐαὶ, LXX: ἐγένοντο. Там же: כִּי יֶשׁ לְאֵל יָדָם – «потому что есть в руке их сила», Акила перевел: διότι ἰσχυρὸν χεὶρ αὐτου – «ибо сильна рука его», Симмах: ὅτι ἴσχυεν ἡ χεὶρ αὐτου – «ибо имеет силу рука его», а LXX: οὐκ ᾖραν πρὸς τὸν Θεὸν χεῖρας αὐτῶν – «не поднимали рук своих к Богу». В Мих.2:6 אַל־תַּטִּפוּ יַטִּיפוּן לֹא־יַטִּפוּ – «не лейте (речи), пусть не льют, не лейте»; Акила перевел: μὴ σταλάζετε σταλάζοντες οὐ σταλάζετε – «не лейте льющие, не лейте»; LXX: μἠ κλαίετε δάκρυσιν μηδὲ δακρυέτωσαν – «не плачьте слезами, пусть не плачут.» В Мих.3:1 – קְצִינֵי – «князья», греческие переводчики (λοιποί)¹⁴ перевели: οἱ ἡγούμενοι – «князья», LXX: κατάλοιποι – остальные. В Мих.3:8 – מָלֵאתִי – «я полон», Симмах перевел: ἐγὼ ἐνεπλήσθην – «я полон», LXX: ἐγὼ ἐμπλήσω – «я наполню». В Мих.3:12 – עִיִּין – «куча камней», Акила перевел: λιθολογηθήσεται – «заброшен будет камнями», LXX: ὡς ὀπωροφυλάκιον – «как садовая палатка». В Мих.4:13 – הַחֲרַמְתִּי – «предашь заклятию», греческие переводчики (λοιποί): ἀναθεματίσεις – «заклянешь», LXX: ἀναθήσεις – возложишь. В Мих.5:1 שֹׁפֵט – «судью», Акила и Феодотион перевели: τὸν κριτήν – «судью», LXX: τὰς φυλάς – «колена». В Мих.5:5 – נְסִיכֵי – «помазанники, начальники», Акила перевел: καθεσταμένους – «поставленных», Симмах: χριστούς – «помазанных», Феодотион: ἀρχηγούς – «предводителей», а LXX: δήγματα – «язвы». В Мих.5:6 – בִּפְתָחֶיהָ – «в воротах её», Симмах перевел: ἐντὸς πυλῶν – «внутри ворот», Феодотион: ἐν πύλαις αὐτῆς – «в воротах её», LXX: ἐν τάφρῳ αὐτῆς – «в яме её». В Мих.5:7 – רְבִיבִים – «дождевые капли», Акила перевел: ψεκάδες – «дождевые или росные капли», Феодотион: νιφετός – «дождь», LXX: ἄρνες – «ягнята». Там же: לֹא יְיַחֵל – «не будет надеяться», Феодотион: οὐκ ἐλπίσει – «не будет надеяться», LXX: μηδὲ ὑποστῇ – «не устоит». В Мих.6:9 – יִקְרָא – «будет взывать», Симмах перевел: βοήσει – «будет взывать», LXX: ἐπικληθήσεται – «будет назван». В Мих.6:16 – בְּמֹעֲצוֹתָם – «в советах их»; один из греческих переводчиков (ἄλλος) перевел: ἐν βουλαῖς αὐτῶν – «в советах их», LXX: ἐν ταῖς ὁδοῖς αὐτῶν – «в путях их». В Мих.7:4 – מְבוּכָתָם – «смятение их», один из греческих переводчиков перевел: πολιορκία αὐτῶν – «стеснение их», LXX: κλαυθμοὶ αὐτῶν – «плачи их». В Мих.7:18 לָעַד – «навсегда», греческие переводчики перевели: εἰς ἀεί – «на всегда», LXX: εἰς μαρτύριον – во свидетельство.

Иногда переводчики, руководясь еврейским текстом, вполне сходным с LXX-ю, употребляют лишь другие греческие слова, вероятно считая их по значению более близкими к еврейскому тексту, нежели употребленные у LXX.

В Мих.1:8 – כְּתַּנִּים – «как шакалы», Акила перевел: ὡς σειρήνων – «как сирен», Феодотион: ὡς λεόντων – «как львов», LXX: ὡς δρακόντων – «как драконов». Там же: יַעֲנָה – «пустынная птица», Акила и Симмах перевели: στρουθοκαμήλων – «страусов», LXX: σειρήνων – «сирен». В Мих.4:8 – עֹפֶל – «холм», Акила перевел: σκοτιώδης – «мрачный», Симмах: ἀπόκρυθος – «скрытный», LXX: αὐχμώδης – «мрачный».

Все почти отступления греческих переводов от LXX соответствуют еврейскому мазоретскому тексту и доказывают неповрежденность последнего.¹⁵

Халдейский таргум Ионафана. Перевод книги пророка Михея на халдейском языке, приписываемый Ионафану, сыну Узиила, как и перевод других ветхозаветных книг, может быть назван древним иудейским толкованием. Он очень далек от еврейского текста, принятого мазоретами. Несомненно, такое удаление зависело от самого переводчика. Перевод всей книги пророка Михея носит иносказательный характер. Переводчик постоянно распространяет пророческую речь, иногда стараясь прояснить ее. С этою целью переводчик образную, иносказательную, речь пророка обращает в прямую.¹⁶

Так: в Мих.1:7 в еврейском тексте читается: עַד־אֶתְנַן זוֹנָה יָשׁוּבוּ – «богатства Самарии будут обращены на любодейные дары»; в таргуме: לְבֵית פָּלְחי טַעֲוָתָא יִתְמַסְרון – «будут отданы в храм почитателей идолов». В Мих.3:2 выражение: גֹּזְלֵי עוֹרָם מֵעֲלֵיהֶם וּשְׁאֵרָם מֵעַל עַצְמוֹתָם – «сдираете с них кожу их и плоть с костей их», в таргуме переводится: נִכסֵי עַמָּא מִנְּהוֹן יַקִּירְהוֹן מִנְהוֹן נָסְבִין – «насильственно отнимаете имущество народа и драгоценное достояние его похищаете». В Мих.3:3 выражение: אָכְלוּ שְׁאֵר עַמִּי וְעוֹרָם מֵעֲלֵיהֶם הִפְשִׁיטוּ וְאֶת־עַצְמֹתֵיהֶם פִּצֵּחוּ וּפָרְשׂוּ כַּאֲשֶׁר בַּסִּיר – «едят плоть народа моего и сдирают с них кожу их, а кости их ломают и дробят как бы в горшок», – в таргуме переводится: וְיַת שְׁאָרִהוֹן מִגַמְּדִן תָּיְבִין וּמְפַלגִין יַתְהֹון כִּמַא דְפַלְגִין אבריא לְגו דוּדה – «похищают имущество народа моего и драгоценное богатство его грабят, а остальное имущество его берут и делят между собою, как мясо в горшке (делится)». В Мих.3:5 выражение: הַנֹּשְׁכִים בְּשִׁנֵּיהֶם – «грызут зубами своими», переводится: דְמַן מוֹכִיל לְהוֹן שׁרְון דּכסר – «кто приносит им мясную пищу». В Мих.6:9 – קוֹל יְהוָה יִקְרָא – «голос Господа взывает», переводится: נְבִייא דיי מכלן קָל – «пророки голосом Божиим взывают». В Мих.6:11 – אַבְנֵי מִרְמָה – «обманчивые гири», переводится: מַתְכְלִין ובִרִבִן וְדַעְדְקִין – «большие и малые гири». В Мих.7:1 – «горе мне! ибо со мною теперь, как по собрании летних плодов, как по уборке винограда, ни одной ягоды для еды, ни спелого плода, которого желает душа моя», – переводится: «сказал пророк: горе мне, потому что я живу, когда отсутствуют добрые, в такое время, когда погибли добродетельные с земли; вот, как спелых плодов, как виноградных ягод, после сбора винограда, нет добродетельного мужа; добрых людей желает душа моя».

Намеренное изменение смысла пророческой речи иногда зависело от стремления таргумиста сгладить и смягчить грозные пророчества Михея о судьбе еврейского народа.

В Мих.4:9 выражение: תָרִיעִי רֵעַ – «громко стонешь», переводится: מתחבְרָא לְעַממַיָא «присоединяешься к другим народам». В Мих.5:11 выражение: הִכְרַתִּי עָרֵי אַרְצֶךָ – «истреблю города в земле твоей», переводится: אשׁצי קרוי עממיא מערעךְ – «истреблю города (языческих) народов с земли твоей». В Мих.5:14 – נָתַשְׁתִּי אֲשֵׁירֶיךָ מִקִּרְבֶּךָ – «искореню рощи твои», переводится: אעקַּר שְׁתִילי עממיא – «рощи языческих народов искореню».

Иногда намеренные отступления таргумиста от еврейского текста зависели от желания поддержать современные ему иудейские богословские воззрения. В таргуме раскрывается учение о Божественных личностях: Слове Божием и Славе Божией. Эти лица считаются посредниками между Богом и людьми. Таргумист, поэтому, употребляет выражения: «Слово Божие»: מֵימְרָא דַיָי – (в Мих.1:2; 2:13; 3:11; 4:4–5; 5:15; 7:7,10,14,19) и «Слава Божия»: שְׁכִינָה אֶלֹהֶיהָ (Мих.4:2), вместо: «Господь» – אֶלֹהִים ,יְהֹוָה ,אֲדֹנָי, в тех случаях, где говорится об отношении Бога к людям.

Проникнутый фарисейским духом, таргумист заботился об исполнении народами закона Моисеева, и потому в Мих.5:15 выражение: אֲשֶׁר לֹא שָׁמֵעוּ – «которые не будут послушны», перевел: «которые не учатся правилам закона» – דלא קבילוּ אויפן אוריתא. В евфемистических целях выражение: שֹּׁכֶבֶת חֵיק «(жена,) лежащая на лоне», таргумист переводит: «жена завета твоего» – אתת קְיָמָךְ – Мих.7:5.

Можно думать, что еврейский текст у таргумиста в некоторых местах отличен был от нынешнего еврейского текста, потому что отступления встречаются и в других переводах.

В Мих.1:5 выражение еврейского текста: בָּמוֹת יְהוּדָה – «высоты Иуды», переводится: חטוֹ דְבֵית יְהוּדָה – «грех дома Иудина». Вероятно, в еврейском тексте у таргумиста читалось: חַטַאת. В Мих.5:1 слово שֹׁפֵט – «судья», переводится множественным числом: דַּיָּנֵי – «судьи», вероятно читалось: שֹׁפְטִי. В Мих.1:11 слово עֶמְדָּתוֹ – «станцию его», переводится: בַתי חמדתכין – «дома желаний ваших»; вероятно, читалось: חַמְדַתוֹ. В Мих.5:4 – Слово וְיָשָׁבוּ – «будут жить», переводится: יתובון – «возвратятся», вероятно читалось: וְיָשוּבוּ. В Мих.6:9 слово יִרְאֶה – «увидит», таргумист переводит: דחלין – «боятся», читая: יראי.

Во всех указанных местах находится такое же чтение в переводе LXX и других древних переводах.

В герменевтических видах переводчик делает вставки и дополнения в тексте.

В Мих.3:7 – עָטוּ עַל־שָׂפָם – «покроют уста свои», дополняются: כאבלן – «как плачущие». В Мих.6:4 выражение: אֶשְׁלַח לְפָנֶיךָ, אֶת־מֹשֶׁה אַהֲרֹן וּמִרְיָם – «Я послал пред тобою Моисея, Аарона и Мариам», переводится: שלחית קדמך תלתא נביין משׁה ואלפא מסירת דינין אהרון לכפלה על עמי ומרים דאודאה לנשׁיא – «Я послал пред тобою трех пророков: Моисея, чтобы он учил преданию о суде, Аарона для очищения народа, и Мариам для наставления женщин». В Мих.6:5 выражение: מִן־הַשִּׁטִּים עַד־הַגִּלְגָּל – «от Ситтима до Галгал», переводится: הלא גבורן אתעֲבידא לכון ממישׁר שׁטּין עד בּית גלגלא – «не совершены ли были для вас удивительные чудеса от долины Ситтим до дома Галгал?» В Мих.7:1 вставлено в начале: אָמַר נְבִיָא – «сказал пророк». В Мих.7:9 вставлено в начале: אָמַרת יְרוּשָׁלֶם – «сказал Иерусалим». В Мих.6:20¹⁷ выражения: תִּתֵּן אֱמֶת לְיַעֲקֹב, חֶסֶד לְאַבְרָהָם; אֲשֶׁר־נִשְׁבַּעְתָּ לַאֲבֹתֵינוּ מִימֵי קֶדֶם – «явишь верность Иакову, милость Аврааму, которую с клятвою обещал отцам нашим от дней первых», переводится: תּתּן קוּשׁטיהּ דּיעקב לבנוהי כמא דקיּמתּא ליהּ בּביתאל טבוא אברהם לזרעיהּ בּתרוהי כמא דקיּמתּא ליהּ בין בתריּא תּדכּר לנא עקידת יצחק דאתעקד על גבי מדבּהא קדמךְ תּעבּיד עמּנא טבין דקימתּא לאבהתנא מיומי קדם – «явишь верность Иакова сыновьям его, как ты с клятвою обещал ему в Вефиле; милость Авраама потомству его после него, как ты клялся ему при разделении (вероятно животных – Быт. 15:9–21); вспомнишь ради нас привязи (верви) Исаака, которыми он был связан на жертвеннике пред Тобою (Быт.22 гл.); наконец, окажешь нам благо, которое Ты обещал с клятвою отцам нашим от древних дней». Слово «пророк», в приложении к ложным пророкам, переводится: лжепророк – נביי שׁקרא – Мих.2:11; 3:5,7. В Мих.1:11 выражение: מִסְפַּד בֵּית הָאֵצֶל יִקַּח מִכֶּם עֶמְדָּתוֹ – «плач Ецеля отнимет у вас станцию в нем», распространенно переводится: עבידו לכון מספד במרד על קטילי גבריכין בית צולאי בתי המדתכון דהויתון אנסין וּמקרבּין דּין לסטר דּין בּכן יתנסיב מנכון שפר ארעכון – «издавайте у себя плачевные стоны об избитых ваших храбрых мужах в глубоком дому, о приятных ваших домах, которые насильственно отняты один за другим, поэтому слава вашей земли отнимается у вас».

Вероятно, также с целью прояснить речь пророка и поставить ее в соотношение с контекстом, переводчик изменяет лица глаголов.

В Мих.1:8 – אֶסְפְּדָה וְאֵילִילָה, אֵילְכָה שִׁילַל – «я буду плакать и рыдать, буду ходить как ограбленный», переводится: יספדון וילילון יהכון בשולליא – «будут (жители Самарии) плакать и рыдать, пойдут нагие». В Мих.6:11 – הַאֶזְכֶּה – «могу ли я быть чистым», переводится: היזכּון – «могут ли считаться чистыми (имеющие неправильные весы)».

Для христианских богословов важно понимание в таргуме мессианского пророчества в Мих.5:2 в приложении к Мессии. Этот стих переводится в таргуме так: ואת ביתלהמ אפרתה כזער הויתא לאתמגאה באלפיא דבית יהודה מנךְ קדמי יפוק משׁיהא למהוי עביד שׁולטן על יִשְׂרָאֵל די שׁמיה אמיר מל קדמין מיומי עלמא – «и ты Вифлеем Ефрафа, хотя, мал, чтобы считаться между тысячами дома Иудина, из тебя предо Мною выйдет Мессия, чтобы иметь владычество над Израилем, Его имя наречено от вечности, от дней века». Замечателен по своей оригинальности перевод в таргуме Мих.4:8: «и ты башня стада холм дщери Сиона! К тебе придет и возвратится прежнее владычество, царство к дщерям Иерусалима». В таргуме так переводится: ואת משׁיחא דישׂראל דטמיר מן קדם הובי כנשׁתא דציון לָךְ עתידא מלכותא למיתי וייתי שׂלטונא קדמאה למלכות כנשׁתּא דירושׁלם – «и ты Мессия Израиля, который сокрыт за грехи общества Сиона, к Тебе придет царство, но древнее владычество придет и к царству общества Иерусалима».

Итак, из всех многочисленных, указанных нами, случаев отступления таргума от нынешнего еврейского текста, только не более 5–6 мест могут объясняться разностью еврейского текста. Остальные же отступления, без сомнения, сделаны самим таргумистом.

Сирский перевод Пешито. Сравнительно с рассмотренными доселе переводами, греческим и халдейским, сирский перевод Пешито, в книге пророка Михея, отличается большей близостью к нынешнему еврейскому тексту. Вообще Пешито отличается точностью, буквализмом. Этот перевод свободен от многочисленных пояснений и распространений, наполняющих таргум. Для сирских христиан представлялся ясным самый текст пророческой речи. В сирском переводе большею частью сохранены еврейские слова книги пророка Михея и изменены лишь их формы, в соответствие сирской грамматике. Вышедшие из употребления еврейские слова в Пешито заменяются другими, вероятно, употреблявшимися в разговорной речи. Сирский переводчик принужден был иногда отступать от еврейского текста, с целью прояснить его. Это допускается в редких случаях, когда еврейский текст представляет грамматические и лексические затруднения.

Так: иногда по контексту изменяются, для ясности речи, лица глаголов. В Мих.1:8 – אֵילִילָה, אֵילְכָה שִׁילַל וְעָרוֹם – «я буду рыдать и ходить ограбленным и обнаженным», переводится: ܐܝܠܶܠܝ ܘܗܰܠܶܟ݂ܝ ܚܶܦܝ݂ܳܝ݂ ܘܥܰܪܛܶܠ – «рыдай, ходи ограбленная и обнаженная» (вероятно, Самария). В Мих.6:11 – הַאֶזְכֶּה – «могу ли быть праведным», переводится: ܢܶܙܕܰܕܩܽܘܢ – «оправдаются ли (богачи)». В Мих.6:8 – הִגִּיד לְךָ – «возвещено тебе», переводится: ܚܰܘܺܝܬܳܟ݂ – «возвещу тебе». Образные выражения пророка переводятся перифрастически. Так: в Мих.7:5 – פִּתְחֵי־פִיךָ – «двери уст твоих», переводится: ܦܽܘܡܳܟ݂ ܡܻܠܰܝ̈ – «слова уст твоих». Там же: שֹּׁכֶבֶת חֵיקֶךָ – «лежащая на лоне твоем», переводится: ܐܰܢ̱ܬܬܳܟ݂ – «жена твоя». В Мих.2:12 – מֵאָדָם תְּהִימֶנָה – «зашумят, как овцы в овчарне, от многолюдства», переводится: ܐܝܟ݂ ܓܙܳܪܳܐ ܒܓ݂ܰܘ ܪܒܳܥܶܗ ܕܡܰܓܢܰܝ ܡܶܢ ܐ̱ܢܳܫ̈ܳܐ – «(зашумят) как овцы, скрытые в овчарне от людей». В Мих.4:7 – שַׂמְתִּי אֶת־הַצֹּלֵעָה לִשְׁאֵרִית – сделаю хромлющее остатком, переводится: ܐܥܒܶܕ݂ ܚܰܪܬܳܐ ܠܰܡܒܰܕܖ̈ܶܐ «сделаю (благоприятный) конец хромлющим». В Мих.4:8 – עָדֶיךָ תֵּאתֶה וּבָאָה הַמֶּמְשָׁלָה הָרִאשֹׁנָה – «к тебе придет и возвратится прежнее владычество, царство», переводится: ܙܰܒܢܳܟ݂ ܡܰܛܺܝ ܘܶܐܬܳܐ ܫܰܠܺܝܛܳܐ ܩܰܕܡܳܝܳܐ ܕܡܰܠܟܽܘܬܳܐ – «твое время приблизилось, пришел первый царь царства». В Мих.6:2 – הָאֵתָנִים מֹסְדֵי אָרֶץ – «твердые основы земли», переводится: ܥܽܘܡܩ̈ܶܐ ܕܫܶܬܶܐܣܶܝ̈ܗ̇ ܕܰܐܪܥܳܐ – «глубокие основы земли». В Мих.5:8 выражение: כְפִיר... אִם עָבַר וְרָמַס וְטָרַף וְאֵין מַצִּיל – «лев, когда проходит, то попирает и терзает, и никто не спасет от него», – переведено перифрастически: ܕܡܳܐ ܕܰܦ̣ܪܰܫ ܘܰܦ̣ܣܰܩ ܬܳܒܰܪ ܘܠܰܝܬ ܕܰܡܦܰܨܶܐ – «который (вероятно иудейский народ), когда определит и назначит, берет в добычу и никто у него не отнимет». В Мих.7:3 – выражения: עַל־הָרַע כַּפַּיִם לְהֵיטִיב הַשַּׂר שֹׁאֵל וְהַשֹּׁפֵט בַּשִּׁלּוּם – «руки их обращены к тому, чтобы делать зло, начальник требует подарков, судья судит за взятки», переводятся: ܐܺܝܕܰܝ̈ܗܽܘܢ ܡܛܰܝ̈ܒܳܢ ܠܒܺܝܫܬܳܐ ܘܠܳܐ ܡܶܛܐܒܺܝܢ ܫܰܠܺܝܛܳܐ ܫܳܐܶܠ – «руки их обращены на зло, а не на добро, князь требует золота, и судья говорит о взятке». В Мих.7:11 выражение: יִרְחַק־חֹק – «отдалит межу», переводится: ܕܬܶܫܬܰܩܠܺܝܢ – «получишь надежду».

В случае неудобопонятных еврейских выражений переводчик обращался за помощью к LXX толковникам и с ними согласовал свой перевод.

В Мих.1:10 слово תַּגִּידוּ – «возвещайте», переведено: ܬܶܚܕܽܘܢ – «радуйтесь». В Мих.2:6 слова: אַל־תַּטִּפוּ... לֹא־יַטִּפוּ לָאֵלֶּה – «не лейте речи (т. е. не пророчествуйте) о сем», переведено: ܠܳܐ ܬܕܰܡܥܽܘܢ ܕܶܡܥ̈ܶܐ ܘܠܳܐ ܬܕܰܡܥܽܘܢ ܥܰܠ ܗܳܠܶܝܢ – «не проливайте слез, не плачьте об этом». В Мих.2:7 – קָצַר רוּחַ יְהוָה – «умалился Дух Господень», переведено: ܕܰܐܪܓܶܙ ܪܽܘܚܶܗ ܕܡܳܪܝܳܐ – разгневал «Духа Господня». В Мих.2:8 – מִמּוּל שַׂלְמָה ... מֵעֹבְרִים – «сверх одежды у проходящих», переведено: ܠܽܘܩܒܰܠ ܫܠܳܡܶܗ ... ܕܬܰܥܒܪܽܘܢ – «против мира своего, чтобы отнять. В Мих.2:11 – אַטִּף לְךָ לַיַּיִן וְלַשֵּׁכָר וְהָיָה מַטִּיף הָעָם הַזֶּה – «кто стал бы проповедовать тебе за вино и сикеру, был бы проповедником этого народа», переведено: ܐܰܛܶܦ ܠܳܟ݂ ܚܰܡܪܳܐ ܘܪܰܘܳܝܽܘܬܳܐ ܘܬܶܗܘܶܐ ܡܶܢ ܡܰܛܽܘܦܺܝܬܶܗ ܕܥܰܡܳܐ ܗܳܢܳܐ – «накапал тебе вина и сикеры, и будет от капли людей сих» В Мих.6:10 – הַאִשׁ – «не есть ли», переведено: ܢܘܽܪܳܐ – «огонь». В Мих.7:4 – טוֹבָם כְּחֵדֶק יָשָׁר מִמְּסוּכָה... עַתָּה תִהְיֶה מְבוּכָתָם – «лучший из них как терновник, справедливый хуже колючей изгороди, ныне постигнет их смятение», переведено: ܐܣܠܺܝܘ ܛܳܒܬܗܽܘܢ ܐܰܝܟ݂ ܐܽܘܪܩܰܥܬܳܐ ܕܶܐܟܰܠ ܣܳܣܳܐ... ܡܶܟܺܝܠ ܢܶܗܘܶܐ ܒܶܝܬ݂ ܒܳܟܰܝ̈ܗܽܘܢ – «они гнушаются своею добродетелью, как материей, съеденной молью, ныне у них будут плач». Слово «моль» – ܣܳܣܳܐ указывает на прямое влияние перевода LXX, в котором здесь употреблено слово σής – «моль». В Мих.5:6 (по LXX – 7 ст.) добавлено: ܒܥܳܡܳܐ – «в народе». Все указанные отступления вполне тождественны с отступлениями в переводе LXX.

В некоторых случаях еврейский текст переводчика отличался от нынешнего еврейского текста.

В Мих.1:5 слово «высоты» בָּמוֹת переведено: ܚܛܻܗ̈ܶܐ – «грех», как бы читалось: חָטַאת. В Мих.1:11 – «станцию в нем» – עֶמְדָּתוֹ переведено: ܡܚܽܘܬܳܗ̇ – «язву его», как бы читалось: מַכְתוֹ. В Мих.1:15 слова «до Одоллама» עַד־עֲדֻלָּם – переведены: ܥܕܰܡܳܐ ܠܥܳܠܰܡ – «на веки», как бы читалось עַד־עוֹלָם. Во Мих.2:4 – «отошел» – יָמִיר, переведено: ܢܦܰܠܰܓ – «разделил», как бы читалось יָמִיד. В Мих.4:8 – «Офел» עֹפֶל – переводится: ܥܰܡܽܘܛܳܐ – «темный», как бы читалось: אֹפֶל. В Мих.4:9 – «громко вопиешь» תָרִיעִי רֵעַ – переводится: ܥܒܰܕܬܝ ܒܺܝܫܬܳܐ – «делаешь зло», как бы читалось תַרֵעַ רָע. В Мих.5:5 – «в воротах её» – בִּפְתָחֶיהָ переведено: «гневом её» – ܒܪܽܘܓܙܶܗ – как бы читалось: בְרוּחֵיהָ. В Мих.6:7 – «в потоках елея» נַחֲלֵי־שָׁמֶן, переведено: ܒܖ̈ܶܒܘܳܬܳܐ ܕܚܰܝܠܳܐ ܕܡܽܘܫܚ̈ܶܐ – «в стадах тучного скота», может быть, читалось: רחלֵי־שָׁמֶן. В Мих.6:9 – «увидит» – יִרְאֶה – переведено: ܠܕ݂ܳܚܠܰܝ̈ – «боящихся», как бы читалось: יראי. В Мих.7:12 – «от горы до горы» – וְהַר הָהָר – переводится: ܥܕܰܡܳܐ ܠܗܽܘܪ ܛܽܘܪܳܐ – «до горы Ор», как бы читалось – וְהַר הָהֹר (Чис.20:2). Это чтение Роорда предпочитает мазоретскому (Com. in Mich. 7:12). В Мих.7:14 – «Васан» – בָשָׁן переводится словом, ܡܰܬܢܺܝܢ. Неизвестно, как читали переводчики еврейский текст.¹⁸ Ефрем Сирин под Матнином разумеет местность, чрез которую евреи проходили по пути из Египта. Вероятно, это – Маттана – מַתָּנָה – одна из остановок евреев во время 40-летнего странствования (Чис.21:17–18).

Ефрем Сирин, при объяснении книги пророка Михея, пользовался сирским переводом Пешито. При этом св. Ефрем в некоторых случаях уклоняется от текста Пешито. Иногда отступления его приближаются к нынешнему еврейскому и латинскому тексту.¹⁹

В Мих.1:8 по Пешито: ܐܰܪܩܶܕ݂ܝ ܘܰܐܝܠܶܠܝ ܘܗܰܠܶܟ݂ܝ ܚܦܝ݂ܳܝ݂ ܘܥܰܪܛܶܠ – «рыдай, плачь и ходи ограбленная и обнаженная»; у св. Ефрема: ܐܰܪܩܶܕ ܘܰܐܝܠܶ ܘܐܗܰܠܶܟ ܚܦܝ݂ܳܝ݂ ܘܥܪܛܶܠ – «я буду рыдать, плакать и ходить ограбленным и обнаженным». Так читается в еврейском тексте. В Мих.5:6 в Пешито читается: ܒܪܽܘܓܙܶܗ – «гневом её» (земли Немврода), у св. Ефрема: ܒܚܰܪܒܶܗ – «мечем её». Также читается в Вульгате.

В некоторых случаях сам. св. Ефрем перифрастически цитирует и изменяет текст. Например, по Мих.2:6 – ܠܳܐ ܬܕܰܡܥܽܘܢ ܕܶܡܥ̈ܶܐ – «не лейте слезы»; св. Ефрем добавляет: ܕܪܘܽܡܐ – «со стоном», вероятно – «с причитаниями». В Мих.6:9 – ܡܰܢ ܢܰܣܗܶܕ݂ – «кто свидетельствует», св. Ефрем: ܡܰܢ ܬܘܽܒ ܢܐܬܐ ܢܣܗܶܕ ܠܟܽܘܢ – «кто пришел свидетельствуя на вас».

А по некоторым выражениям можно думать, что текст Пешито, которым пользовался св. Ефрем, был отличен от ныне известных списков Пешито.

В Мих.3:12 – ܠܒܶܝܬ݂ ܥܳܒܳܐ – «в лесное место», у Ефрема читается: ܠܥܒܐ ܕܥܝܟܐ ܠܒܝܬ ܣܓܝܥܣ – «в место леса копий». В Мих.4:1 – ܛܽܘܪ ܒܰܝܬܶܗ ܕܡܳܪܝܳܐ – «гора дома Господня», читается: ܒܰܝܬܶܗ ܕܡܳܪܝܳܐ – «дом Господень».

Латинский перевод бл. Иеронима. Латинский перевод с еврейского текста, составленный бл. Иеронимом и перешедший в католическую Вульгату, отличается близостью, как к нынешнему еврейскому тексту, так и к пониманию еврейского текста нынешними учеными. Перевод всей книги пророка Михея носит буквалистический характер. Если в сирском переводе мало перифраза, то его еще менее у бл. Иеронима. Еврейский текст читается и понимается почти так же, как у нынешних толковников мазоретский текст.²⁰ Так: еврейские слова, которым нынешние толковники придают значение собственных имен, у бл. Иеронима также имеют значение собственных имен.

Только в Мих.1:10 – слово עַפְרָה – «Офра», переводится: pulvis – «пыль»; в Мих.1:11 – צַאֲנָן и הָאֵצֶל – «Цаан и Ецель», переводятся: exitus и vicinus – «исход» и «соседний»; Мих.1:12 – מָרוֹת – «Марофа», переводится: amaritudo – «горечь»; Мих.1:14 – אַכְזִיב – «Ахзив», – переводится: mendacium – «ложь», в Мих.7:12 – מָצוֹר – «Египет» – переводится: civitates munitae – «укрепленные города».

Некоторые затруднительные еврейские выражения бл. Иероним понимал так же, как нынешние толковники.

Например, Мих.2:6 переводится: «не говорите ораторы: не изольется на них» (ваше слово) – ne loquamini lоquentes: non stillabit super istos. Глагол נָטף понимается, как и нынешними толковниками, в значении: «изливать пророческую речь», между тем как другие древние переводчики (LXX толковников, сирский пер., таргумист) понимали: «плакать». В Мих.2:12 – слово מֵאָדָם – переводится, как и у нынешних толковников, «от многолюдства» (tumultuabuntur а multitudine hominum). В Мих.3:6 – מֵחָזוֹן מִקְּסֹם – переводятся: «вместо видения и прорицания» – (pro visione et pro divinatione). В Мих.7:11 – יִרְחַק חֹק – переводятся: «отдалится закон» (longe fiet lex). Также переводятся и понимаются эти затруднительные выражения многими нынешними толковниками.

Но многие неудобопонятные еврейские выражения бл. Иероним принужден был пояснять и, таким образом, отступать от буквы еврейского текста.

В Мих.1:11 слово עֶמְדָּתוֹ – «остановку в нем», переводится: «которая стояла сама собою» (quae stetit sibimet). Во Мих.2:1 – לְאֵל – «в Бога», переводится: «против Бога» (contra Deum). В Мих.2:3 – слово בְרוֹמָה – «прямым станом», переводится: «гордые» (superbi). В Мих.2:4 – נִהְיָה אָמַר – «в песни скажет», переводится: «с приятностью говорящих» (cum suavitate dicentium). Во Мих.2:8 – שׁוּבֵי מִלְחָמָה – «отвращающихся войны», переводится: «(идущих мирно) вы обратили на войну» (convertistis in bellum). В Мих.4:11 – תֶּחֱנָף – «пусть будет осквернена», переводится: «пусть будет побита камнями» (lapidetur). В Мих.5:1 – תִּתְגֹּדְדִי בַת־גְּדוּד – «вооружайся дщерь полчищ», переводится: «будешь опустошена дщерь разбойничья» (vastaberis filia latronis). В Мих.7:2 – יָצוּדוּ חֵרֶם – «плетут сеть», переводится: «охотится на смерть» (venatur in mortem). Мих.7:3 – переводится перифрастически: «зло рук своих называют добром, князь требует, судья ответствует (т. е. также требует) и вельможа высказывает желание души своей и извратили ее (душу)» – (malum mаnuum suarum dicunt bonum; princeps postulat, et judex in reddendo est, et magnus locutus est desiderium animae suae, et conturbaverunt eam). В Мих.6:6 – בַּמָּה אֲקַדֵּם יְהוָה – «с чем предстану пред Богом», переводится: quid dignum offeram Domino – «что достойное принесу Богу».

В некоторых случаях, можно думать, еврейский текст книги пророка Михея у бл. Иеронима отличался от нынешнего еврейского текста.

В Мих.2:7 – הֶאָמוּר – «называемый», переводится «и скажет» (et dicet), как бы читалось – וְאמר. В Мих.4:8 – עֹפֶל – «холм», переводится: «мрачная» (nebulosa), как бы читалось: אֹפֶל. В Мих.5:4 – וְיָשָׁבוּ – «будут жить», переводится: «обратятся» – (convertentur), как бы читалось: וְיָשׁוּבוּ. В Мих.5:6 – בִּפְתָחֶיהָ – «в воротах её», переводится: «копьями её» (lanceis ejus), как бы читалось: בפִתְחוֹתֶיהָ (от פְתִחָה – копье). В Мих.6:8 – הִגִּיד – «возвестил», переводится: «я возвещу» (indicabo), как бы читалось: אָגִּיד.

Иногда, отступая от нынешнего еврейского текста, бл. Иероним согласовался с переводом LXX толковников.

В Мих.1:13 Слово רְתֹם – «впрягай», переводится: «шум» (tumultus). В Мих.6:7 Слово נַחֲלֵי – «потоки», переводится: «козлы» (hircus). В Мих.6:9 – תוּשִׁיָּה יִרְאֶה – «мудрость благоговеет», переводится: «спасение боящихся» (salus timentium). Слово שֵׁבֶט – «жезл», переводится: «колено» (tribus). В Мих.6:10 – אִשׁ – «есть», переводится: «огонь» (ignis). В Мих.6:13 – הֶחֱלֵיתִי – «я поражаю», переводится: «я начал» (coepi). В Мих.7:5 – בְּאַלּוּף – «на друга», переводится: «на вождя» (in duce). Указанные отступления вполне тождественны с отступлениями перевода LXX.

У блаж. Иеронима некоторые еврейские слова переведены своеобразно. В Мих.6:6 – אִכַּף – «я возьму в руки», переведено: «преклоню колено» (curvabo genu). В Мих.6:14 – יֶשְׁחֲךָ – «пустота твоя», переводится: «смирение твое» (humiliatio tua). В Мих.6:9 – יְעָדָהּ – «поставил», переводится: одобрил: (approbavit).

В заключение разбора древних непосредственных переводов книги пророка Михея, должно сказать, что в переводах нет следов порчи оригинального текста книги. Напротив, видны ясные следы неповрежденности его. Видимые отступления переводов от нынешнего еврейского текста объясняются преимущественно перифрастическим характером древних переводов. Кроме того, нужно принять во внимание, что, рассматривая древние переводы, мы перечислили только их отступления. Эти отступления находятся в некоторых лишь (почти одних и тех же) словах и местах. А между тем в целом составе книги древние переводы вполне согласны с еврейским текстом. Древние переводы, таким образом, дают основание думать, что христиане имеют в своем каноне ту самую подлинную книгу пророка Михея, которая написана богодухновенным Пророком.

Книга пророка Михея сохранилась еще в некоторых древних переводах, составленных с перевода LXX. Перевод LXX, бывший в употреблении у греческих христиан, с распространением христианства у различных народов, послужил основой для некоторых переводов ветхозаветных книг на другие языки. По этим, так называемым посредственным, переводам, можно изучать историю текста перевода LXX, как по переводам с еврейского текста изучается история оригинального текста книги. Рассмотрим древние переводы: италийский, арабский и славянский.

Древне-италийский перевод. Древне-италийский перевод на латинском языке, так называемый Itala, составлен с перевода LXX толковников. Этот перевод сохранился в небольших отрывках у отцов западной церкви. В цельном виде его отождествляют с латинским переводом с LXX, находящимся в комментариях Иеронима на ветхозаветные книги. Этот перевод сходен с текстом LXX толковников по Ватиканскому списку. Некоторые отступления его имеют себе аналогию в славянском переводе. В древне-италийском переводе книги пророка Михея существуют некоторые чтения отличные от вариантов перевода LXX толковников.²¹

В Мих.2:7 – читается: provocavit – «вызвал», у LXX: παρόργισε – разгневал. У Мих.2:13 – princeps eorum – «начальник их», y LXX: ἡγήσεται – «будет управлять». В славянском переводе Острожского издания сохранилось чтение: «во́ждь и̑̀хъ», очевидно, соответствующее древне-италийскому тексту. В Мих.3:6 – pro visione – «вместо видения», у LXX: ἐξ ὁράσεως – «от видения». В Мих.5:7: sit – «будет», у LXX: ὑποστῇ – «устоит». В Мих.6:1 – Dominus – «Господь», у LXX: Κύριος Κύριος. В славянском переводе сохранилось чтение италийского перевода. В Мих.6:14: ejiciam te in temet ipse et apprehendes – «обрушу тебя на самого тебя и возьмешь», у LXX: συσκοτάσει ἐν σοί, καὶ ἐκνεύσει – «померкнет в тебе и уклонится». В Мих.7:8 – ambulavero – «буду ходить», у LXX – καθίσω – буду сидеть.

В некоторых случаях, вероятно, переводчики сами перифрастически составляли свой перевод и, таким образом, отступали от текста LXX толковников.

Например, в Мих.3:8 переводится: in spiritum Domini – «в Дух Господень»; у LXX: ἐν πνεύματι Κυρίου – «Духом Господним». В Мих.4:9 – parturientem – «родильницу», у LXX – τικτούσης – «родильницы». У Мих.2:7 – читается: quae dicit – «которая говорит», у LXX – ὁ λέγων – «говорящий». У Мих.2:8 – in inimicitiis restitit – «во враждебных отношениях стал», y LXX – εἰς ἔχθραν ἀντέστη – «во вражду стал». У Мих.4:11 – dicentium: insultemus – «говорящих: будем скакать», у LXX – λέγοντες˙ ἐπιχαρούμεθα – «говорящие: возрадуемся».

Эти отступления объясняются экзегетически: как LXX толковников выражали мысль еврейского текста, отступая от буквы, так древние италийские переводчики выражали мысль греческого текста, хотя и отступали от буквы его.

Однажды перевод, в уклонении от текста LXX, приближается к еврейскому тексту. В Мих.6:9 у LXX читается: ἐπικληθήσεται или κληθήσεται – «будет призываем», или «называем»; в еврейском тексте: יִקְרָא – «будет взывать»; в италийском переводе: clamabit – «будет взывать».

Арабский перевод. Арабский перевод, помещенный в полиглотте Вальтона, относится, по-своему происхождению, к Х веку по РХ, и составлен с перевода LXX толковников. Текст этого перевода незначительно отличается от списков перевода LXX. Арабский переводчик так витиевато надписывает книгу пророка Михея: «во имя Бога, Творца, Живого, Говорящего. Начало перевода Михея, пророка, которого благословение да будет на нас, аминь». Несмотря, впрочем, на такое начало, судя по коему можно бы ожидать множества отступлений от текста LXX, в арабском переводе их немного. Некоторые отступления зависели от вариантов в тексте LXX.

В Мих.1:11 – встречается слово «Арак» –

, сочтенное Вальтоном за собственное имя. У LXX соответствует ему слово Σεννααρ, или Σεννααν, Σαενναν. У Мих.2:9 читается: –

– «они пришли», у LXX: ἐγγίσατε – «приблизьтесь». У Мих.6:2 –– «народы», у LXX – ὄροι – «горы». В Комплютенском издании, впрочем, читается: λαοί. У Мих.6:5 –

– «от гор», у LXX: ἀπὸ τῶν σχοίνων – «от тростников». В Мих.6:9 –– «много украшает», у LXX: κοσμήσει πόλιν – «будет украшать город»; вероятно, вместо: πόλιν читали: πολύ. У Мих.7:4 –

– «в день темный», у LXX: ἐν ἡμέρᾳ σκοπιᾶς – «день посещения». В 239 рукописи Гольмеза читается: σκοτία – «темный». Вероятно, это чтение находилось в списке LXX, которым пользовался арабский переводчик. У Мих.7:12 –

– «до горы Сирской», у LXX: ἕως τοῦ ὄρους – «до горы». Может быть, Слово «сирский» переводчик перенес из находящегося в некоторых списках перевода LXX чтения: «до реки Сирской», и приложил название Сирии, вместо реки, к горе.

Много отступлений объясняется перифрастическими попытками переводчика пояснить текст LXX. Арабский переводчик иногда перифрастически переводит греческий текст и может быть назван комментатором его.

В Мих.2:7: ἐπιτηδεύματα αὐτοῦ – «помышления Его», переводится: – «действия их самих». Там же:

– «ибо говорящий не совершит укоризны», а по-гречески: οὐδὲ γὰρ ἀπώσεται ὀνείδη ὁ λέγων – «ибо не отвергнет укоризны говорящий». В Мих.4:8 – αὐχμώδης – «мрачная», переводится: – «бедная». В Мих.4:14, а по спискам LXX – Мих.5:1 – συνοχὴν ἔταξεν ἐφ᾽ ἡμᾶς – «обложили нас осадою», переводится:

– «предписал нам законы». В Мих.6:7 – εἰ δῶ πρωτότοκά μου ὑπὲρ ἀσεβείας, καρπὸν κοιλίας μου ὑπὲρ ἁμαρτίας ψυχῆς μου, – «если дам первородного моего за грех, плод чрева моего за преступление души моей», переводится: – «посвящать (Богу в жертве) первородных моих, плод чрева моего за грех души моей, нечестиво было бы». В Мих.6:8 – εἰ ἀνηγγέλη – «не возвещено ли?» переводится: – «я уже возвестил». В Мих.7:11 – ἡμέρα ἀλοιφῆς πλίνθου,, ἐξάλειψίς σου ἡ ἡμέρα ἐκείνη, καὶ ἀποτρίψσεται νόμιμά σου ἡ ἡμέρα ἐκείνη – «день изглаждения кирпича, истребление твое день тот, и отвергнет законы твои день тот», так переводится:

– «в какой день ты замажешь известью бока (вероятно, стены), в тот день тебя истребят, и обратится день тот в закон».

Отступая от LXX, арабский перевод в некоторых случаях приближается к еврейскому тексту. Мих.5:1 по тексту LXX в арабском переводе отнесен к 4-й главе, как и в еврейском тексте. В Мих.5:5 слова: נְסִיכֵי אָדָם – «помазанные люди или князья», у LXX переводятся: δήγματα ἀνθρώπων – «человеческие язвы», в арабском –– «князья из людей» (атаманы). В Мих.6:9 – в еврейском тексте читается: יִקְרָא – будет взывать; у LXX: ἐπικληθήσεται – «будет призываем», в арабском –– «будет взывать».

Славянский перевод. Славянский перевод книги пророка Михея, изданный при Елизавете Петровне (1753 г.) и доселе употребляемый в России, сходен с переводом LXX толковников. В книге пророка Михея находятся только следующие уклонения славянского перевода от LXX: в Мих.2:13 – к древне-италийскому переводу, в Мих.1:5 – уклонение к еврейскому тексту, и в Мих.5:5 – к Вульгате. Иногда в нем видны перифрастические отступления (Мих.1:4; 2:8; 6:11; 7:14). Некоторым выражениям славянского перевода не найдены нами параллели у LXХ и в других переводах (Мих.1:7). Из истории исправлений славянского перевода известно, что справщиков затрудняли разночтения в переводе LХХ. В случае таких разночтений в книге пророка Михея, елизаветинские справщики обыкновенно сохраняли чтение Острожского издания, как бы освященное авторитетом русского предания. (Например, Мих.1:15; 5:4,5; 2:1,3; 6:1; 7:1–2). Как в Острожском, так и в елизаветинском издании, славянский перевод сходен с переводом LXX по Александрийскому кодексу и отличается от западных изданий перевода LXX, основывающихся на Ватиканском кодексе. Вообще славянский перевод книги пророка Михея сравнительно правилен и удобопонятен.

В заключение обзора посредственных переводов должно сказать, что в них нет доказательств порчи текста перевода LXX, существующие же в них отступления от текста LXX толковников, большею частью произошли от переводчиков. Таким образом, как непосредственные переводы свидетельствуют о неповрежденности еврейского текста, так текст посредственных переводов, сходством с текстом LXX, свидетельствует о неповрежденности последнего.

Русский синодальный перевод. Русский синодальный перевод книги пророка Михея отличается близостью к еврейскому тексту; он обнаруживает заботливость переводчиков как о близости к подлиннику, так и об удобопонятности перевода. Труженики, работавшие над этим переводом, всегда будут с благодарностью вспоминаемы русскими богословами.

Книга пророка Михея, подобно другим богодухновенным писаниям, была многократно исследуема и объясняема учеными мужами древнего и нового времени. В древнее время ее объясняли отцы церкви, в новое – разные христианские богословы, западные и русские.

Святоотеческие толкования. Древнейшим из отцов церкви толкователем книги пророка Михея был св. Ефрем Сирин²² († 377 г.). Объяснения его на книгу пророка Михея находятся среди объяснения других малых пророческих книг. При объяснении св. Ефрем пользовался переводом Пешито. Объяснения св. Ефрема очень кратки, но много-содержательны. Толкователь определяет буквальный и исторический смысл пророческой речи, обращает внимание на историческое исполнение пророчеств во времена близкие к пророку Михею. Для прояснения текста, толковник нередко приводит сведения из истории еврейского народа. Буквально-историческое объяснение книги пророка Михея у св. Ефрема сходно с объяснением её у нынешних толковников. Но преследуя преимущественно буквальное объяснение, св. Ефрем не забывает пророческого богодухновенного элемента в ветхозаветных писаниях. Рядом с исполнением пророчеств в иудейской истории, он указывает на исполнение их в церкви христианской. Он часто видит двоякое исполнение их – в еврейской истории и в христианской церкви. Вообще св. Ефрем объясняет книгу пророка Михея с христианско-богословской точки зрения.

Возвещаемое в Мих.1:3, схождение Господа на высоты земли, по объяснению св. Ефрема, означает поражение гордости самарийской, но главным образом воплощение Иисуса Христа и Его хождение по земле. В Мих.1:4 под долинами, тающими от шествия Господня, разумеются умы языческих народов; они прежде покрыты были духовным мраком, а потом просвещены Христом. В Мих.4:1 под домом Божиим на горе Господней разумеется второй Иерусалимский храм, а, также Иисус Христос, потому что Он на вершине горы был пригвожден ко кресту. Вообще в Мих.4:1–5, по мнению св. Ефрема, находится пророчество о возвращении иудеев из вавилонского плена и распространении христианства. В Мих.5:2–3 св. Ефрем видит пророчество о рождении Иисуса Христа. В Мих.7:14 пастырем Израиля толковник признает Зоровавеля, а в духовном смысле – Иисуса Христа. В Мих.5:5–6 толковник видит пророчество о поражении Сеннахирима при Езекии (Ис.36–37 гл.)

Вторым, по времени жизни, толкователем книги пророка Михея был бл. Иероним.²³ (†420 г.). Объяснения бл. Иеронима на книгу пророка Михея находятся в общих толкованиях его на книги малых пророков. Бл. Иероним объясняет книгу пророка Михея по еврейскому тексту и переводу LXX. Оба текста он ставит в параллель и рассматривает с одинаковой тщательностью. Бл. Иероним, прежде всего, объясняет буквальный смысл еврейского текста и перевода LXX, причем иногда занимается филологическими исследованиями. Он указывает отступления перевода LXX от еврейского текста, приводит чтение других древних греческих переводов и делает предположения о причинах разностей между еврейским текстом и чтением у LXX толковников. Буквальное или, как толковник его называет, историческое (juxta historiam) объяснение бл. Иеронима вполне почти сходно с объяснением еврейского текста у нынешних толковников. Свое толкование бл. Иероним иногда основывает на авторитете еврейского предания (например, в Мих.6:5). В случаях, где еврейский текст сам по себе удобопонятен, толковник предоставляет буквальное понимание его самому читателю. После буквального толкования, бл. Иероним занимается тропологическим (juxta tropologiam). Тропологическое объяснение его состоит в приложении изречений пророка Михея к христианской истории и современному состоянию христиан. Пророческие изречения сопоставляются с новозаветными изречениями, обличительные речи прилагаются к евреям, еретикам и философам, а утешительные – к верующим христианам. Вообще бл. Иероним с одинаковою подробностью исторически и тропологически объясняет еврейский текст и перевод LXX.

В Мих.1:3–4 под долинами и горами толковник разумеет еретиков, которые привязаны лишь к земным и чувственным предметам и должны погибнуть на суде Христовом, как воск от огня. В Мих.1:9 под песнями сирен он разумеет стихотворения и песни философов и языческих поэтов, которые приятны по звукам, но обманчивы и пагубны для слушателей по их содержанию.

Третьим, по времени жизни, толкователем книги пророка Михея был св. Кирилл Александрийский († 444 г.)²⁴ Св. Кирилл объясняет исключительно текст перевода LXX, по чтению его в Александрийских списках. Своему последовательному объяснению толкователь предпосылает краткие исторические сведения о главных политических событиях в иудейском царстве, современных пророку Михею. Обличительные речи пророка Михея св. Кирилл большей частью объясняет в историческом и буквальном смысле.

Он тщательно определял местоположение упоминаемых пророком городов. Обличения пороков современников Михея толковник часто прилагает к фарисеям, которые по жизни походили на своих предков, слушавших пророка. Пророческие речи Михея св. Кирилл относит к христианским временам. Он часто приписывает им двоякий смысл: буквальный и иносказательный. Первый осуществлялся в иудейской истории, второй – в христианской. Заключающееся в начале книги обращение пророка ко всем народам (Мих.1:2) дает толковнику основание видеть в пророческих речах главным образом учение об Искупителе всего человечества. Этой точкой зрения он, затем, руководится при своем объяснении. Кроме перевода LXX, толковник иногда пользуется другими греческими переводами (в Мих.1:11– переводом Акилы). Однажды он ссылается даже на еврейский текст (Мих.6:2).

В Мих.1:3–4 под горами и холмами толкователь разумеет, в буквальном смысле, царей самарийских, а в переносном – человеческие добродетели и способности, которые были восприняты Иисусом Христом при воплощении Его. Пророчество о горе Господней, в Мих.4:1–5 ст., относится к царству Мессии. До пришествия Мессии, говорит толковник, иудеи, по своим грехам и уклонению от закона, подобны были мрачной пастушеской башне; цари (1Цар.5–12 гл.) не помогли им и допустили удалиться в Вавилон (Мих.4:8–10). В Мих.4:11–13 толковник находит указание на осквернение Сеннахиримом Иерусалима. В Мих.2:2–4, он видит пророчество о рождении Иисуса Христа, а в Мих.5:5–14 о победе Его над сатаной и вообще над владычеством греха в человеческом роде. В Мих.6:11 – под неправильными гирями и весами св. Кирилл разумеет фарисейское и еретическое лжеучение.

После св. Кирилла объяснением книги пророка Михея занимался бл. Феодорит (†457г.)²⁵ Подобно св. Кириллу, бл. Феодорит объясняет текст перевода LXX толковников. Он преимущественно определяет буквальный смысл речи. Мессианские пророчества он относит к христианским временам и, при объяснении их, постоянно полемизирует с еврейскими толковниками. Он может считаться первым и авторитетным апологетом православного христианского понимания мессианских пророчеств. Еврейские объяснения мессианских пророчеств, опровергаемые бл. Феодоритом, повторяются и ныне у богословов отрицательного направления. Нынешним богословам апологетического направления, в противовес рационалистам, можно пользоваться творениями бл. Феодорита. Пророчества о политическом состоянии еврейского народа прилагаются к истории евреев. Вообще, толкование бл. Феодорита имеет исторически-буквальный характер и согласно с объяснением нынешних ортодоксальных толковников.

Всю первую главу бл. Феодорит понимает исторически; лишь в 15 стихе, на основании перевода Акилы, под наследником разумеет Иисуса Христа. Вторую главу он объясняет также в буквальном смысле. В 12 и 13 стихах второй главы бл. Феодорит видит пророчество о скорби иудеев в вавилонском плену и о пленении Седекии халдеями (4Цар.25 гл.). Четвертую главу бл. Феодорит признает исключительно пророчеством о царстве Мессии, исполнившимся на христианской церкви; он опровергает иудейских толковников, которые видели исполнение его в иудейской истории после вавилонского плена. В Мих.4:7 под сокрушенной и отриновенной разумеются все грешники, спасенные Христом. Пророчество в Мих.5:2–3 бл. Феодорит относит к Иисусу Христу и опровергает иудеев, прилагавших его к Зоровавелю. В Мих.5:4–7 ст. толковник находит пророчества о погибели ассирийцев при Езекии и падении Вавилона от руки Кира. Шестую и седьмую главы бл. Феодорит объясняет в буквальном смысле. В Мих.7:12, по его объяснению, заключается пророчество о порабощении ассирийцам тирян, сирийцев и других народов. В Мих.7:14 содержится пророчество о господстве Иудина колена над остатками других колен, по возвращении евреев из вавилонского плена.

Блаж. Феофилакт, еп. болгарский (†1107 г.), также оставил толкования на книгу пророка Михея по переводу LXX толковников. Объяснению книги предпосылаются краткие сведения о времени жизни пророка Михея. Он обращает внимание не столько на буквальный смысл, сколько на иносказательный. Иносказательный смысл речей пророка Михея толковник относит частью к иудеям, но преимущественно к христианам. Бл. Феофилакт даже видит у пророка Михея осуждение буквального толкования (в Мих.3:1–4). Чтобы избежать этого осуждения, он в каждом почти стихе находит иносказательный смысл, в применении к христианским верованиям и христианской истории.

В Мих.1:4, схождение Бога на землю, по объяснению бл. Феофилакта, означает воплощение Иисуса Христа и поражение людей гордых. Во Мих.2:2, под лишением наследства, толкователь разумеет отвержение иудеев от участия в наследии Христовом. В Мих.2:7 ст. толковник находит пророчество об иудеях, которые принуждены были лгать пред своими гонителями христианами. В Мих.2:10 – под вечными горами в переносном смысле разумеются Евангелие и ангелы, к которым иудеи должны приблизиться по жизни и верованиям. Обличения в Мих.3:1–4 прилагаются в иносказательном смысле к иудейским учителям, толковавшим ветхозаветный закон в буквальном, чувственном. смысле. В Мих.4:4 под смоковницей и виноградом блаж. Феофилакт разумеет Иисуса Христа, в общении с Коим верующие достигают блаженства. В Мих.4:8, Сионской башней толковник считает Иерусалимский храм; под Вавилоном он разумеет настоящий греховный мир. В Мих.5:1 осадным стеснением толковник признает ветхозаветные законные предписания, ведшие людей ко Христу и отмененные Христом. В Мих.6:15, под вином разумеется кровь Иисуса Христа, сообщаемая в таинстве евхаристии. В Мих.7:5–6, семейными ссорами бл. Феофилакт считает борьбу и победу нового завета над ветхим заветом и синагогой, которые были, по его мнению, отцом, матерью и свекровью христианской церкви. В Мих.7:12 – в падении укреплений, кроме буквального смысла, толковник видит иносказательный: победу христианского учения над человеческою мудростью, философией и магией.

Перечисленные нами святоотеческие толкования имеют для православного богослова то важное значение, что проводят взгляд на пророческую книгу, как на богодухновенное писание. Содержание книги пророка Михея, по объяснению отцов церкви, имеет приложение не только к современникам пророка, но и ко всем верующим иудеям и христианам. Отцы церкви нередко раскрывали христианское понимание книги в большей мере, нежели иудейское. Они в этом случае руководились учением ап. Петра, что ветхозаветные писания служили не столько иудеям, сколько христианам (1Пет.1:12).

Но отцы церкви никогда не забывали и буквального, исторического, смысла речей пророка Михея. Они не забывали, что эти речи были произносимы в известное время и известным лицам, которые должны были их понимать. Поэтому, почти все они предпосылали объяснению книги исторический обзор жизни пророка Михея и современного ему состояния Иудейского царства. Некоторые из них филологически исследовали текст книги пророка Михея. Вообще, святоотеческие толкования должны служить для православного богослова образцом.

Толкования после-отеческого периода. У средневековых толковников книга пророка Михея объяснялась в общих комментариях на ветхозаветные книги, преимущественно в комментариях на 12 малых пророков. Средневековые западные толковники следовали объяснениям блаж. Иеронима, распространяя их схоластическими и мистическими тонкостями. Поэтому, даже католические богословы, обыкновенно с благоговением относящиеся к средневековой богословской науке, не видят пользы от средневековых толкований.²⁶

Толкования новейшего времени (XV–ХVII в.), по характеру и достоинству своему, мало отличались от средневековых. Они основывались преимущественно на Вульгате. Толковники заботились о тщательном раскрытии иносказательного смысла книги пророка Михея. Часто при этом они занимались полемикой и схоластическими тонкостями. Выбор наиболее выдающихся и ценных толковательных трудов этого времени сделан у Поля.²⁷

Из толкований XVIII века заслуживает внимания комментарий Калмета. Наряду с другими ветхозаветными книгами, Калмет объясняет книгу пророка Михея по Вульгате и еврейскому тексту. Автор преимущественно старается раскрыть буквальный смысл речи и нередко своему объяснению придает филологический характер.²⁸

В начале 19-го столетия книга пророка Михея подробно объяснена была у Розенмиллера. Он составил очень обстоятельное. филологическое объяснение еврейского текста. В еврейском тексте автор старается отыскать тот именно смысл, какой придавали ему сам пророк и его слушатели. С этою целью, он объясняет книгу в духе ветхозаветных писаний, по аналогии с языком библейских писателей. В пособие к объяснению еврейского текста, автор берет древние переводы, преимущественно таргумы. По аналогии с халдейским, арабским и сирским языками, толковник объясняет затруднительные еврейские слова. Далее буквального смысла пророческой речи он не простирает своего толкования. Он отвергает высший христианский смысл пророческой речи, который так тщательно раскрывали отцы церкви. Поэтому православному богослову нужно осторожно пользоваться комментарием Розенмиллера.²⁹ С такой же осторожностью нужно относиться к филологическому комментарию Гитцига на все ветхозаветные книги и, в том числе, на книгу пророка Михея. Комментарий Гитцига носит по преимуществу филологический характер. Представляя исторический смысл пророческой речи незатруднительным для читателей или известным из других толкований, Гитциг объясняет еврейские слова и редкие формы еврейской грамматики, по аналогии с языком других ветхозаветных книг. Гитциг отвергает мессианское значение Мих.5:2.³⁰

За комментарием Гитцига, по времени появления, следует комментарий Эвальда. По замечанию г. Якимова³¹ объяснения Эвальда (на книгу пророка Исаии) «поучительны по своей краткости». Такой же отзыв следует сделать и о толковании его на книгу пророка Михея. После кратких предварительных сведений о времени жизни пророка Михея и содержании его книги, автор представляет оригинальный немецкий перевод книги с еврейского текста. Под переводом помещаются краткие объяснения текста. Последние состоят из систематического изложения мыслей пророка и редких филологических и грамматических замечаний о еврейском тексте. Для толковника важен Эвальдов перевод книги пророка Михея, в виду обширной эрудиции автора в еврейском языке.³²

Гораздо большей известностью для православного богослова должен пользоваться комментарий Кейля и Делича на все ветхозаветные книги, и, в частности, комментарий Кейля на книгу пророка Михея. Комментарий Кейля носит также филологический характер. Автор основывает свое объяснение на тщательном филологическом разборе еврейских слов и грамматических оборотов. Кейль, подобно Розенмиллеру и Гитцигу, преимущественно выясняет буквальный смысл пророческой речи. Но он не забывает богодухновенности ветхозаветных пророков. Он понимает в строго христианском смысле пророчество о Мессии, заключающееся в Мих.5:2, и вообще признает пророческий характер в речах пророка Михея.³³ В последнее время в западной богословской литературе появился комментарий католического богослова Кнамнбауера (на 12 малых пророков). Кнабенбауер отличается направлением строго ортодоксальным, апологетическим. Автор объясняет книгу пророка Михея по Вульгате. Но он везде указывает также чтение еврейского текста, с надлежащим объяснением и филологическими замечаниями о разностях между еврейским текстом и Вульгатой. Объяснение носит исторический и буквальный характер, с соблюдением христианского понимания мессианских пророчеств. Автор вообще руководится характером и направлением святоотеческого толкования ветхозаветных книг. Он почти постоянно подтверждает свои объяснения цитатами из святоотеческих толкований. Кроме святоотеческих толкований, у него приводится много мнений лучших католических комментаторов.³⁴

Кроме общих толковательных сочинений, в западной литературе нового времени существуют следующие монографические исследования о книге пророка Михея: Caspari, Ueber Micha Morasthiten (Christiania. 1854 г.); T. Roorda. Commentarius in vaticinium Michae (Lipsiae. 1869 r.), L. Reinke. Der Prophet Micha (Giessen. 1874 г.) и Cheyne. Micah (Cambridge. 1885 г.). Сочинение Каспари носит частью исагогический,³⁵ a частью экзегетический характер. Каспари решает вопросы: о времени жизни пророка Михея, о характере и языке его речей, излагает содержание его книги и определяет отношение её к ветхозаветным книгам, написанным ранее и позже пророка Михея. При последовательном изложении содержания, автор представляет, в подстрочных примечаниях, подробное историческое объяснение всей книги. В последнем отделе своей монографии Каспари доказывает, что ветхозаветные книги, написанные ранее пророка Михея, были известны пророку, а ветхозаветные писатели, жившие позже пророка Михея, знали его книгу. Этот отдел имеет значение для истории ветхозаветного канона.

В комментариях Роорды излагается преимущественно критика библейского текста. Роорда старается устранить грамматический и филологические особенности еврейского текста книги пророка Михея и представить текст ясным и правильным. Средство к этому очень простое – изменение текста. Все трудные в каком-либо отношении места он считает попорченными. Вместо них он представляет свое мнимо-подлинное и грамматически правильное чтение. Порчу текста Роорда приписывает мазоретам, которые, будто, в избрании чтений еврейского текста, соображались с таргумом Ионафана. Свое мнимо-подлинное чтение Роорда основывает на древних переводах (особенно LXX толковников) и различных грамматических соображениях и предположениях. Объяснения текста очень кратки.

Комментарий Рейнке имеет критико-экзегетический характер. Объяснению книги автор предпосылает обширное введение, в котором излагает краткие исторические сведения о пророке Михее и времени его служения, и знакомит с отношением древних переводов: LXX толковников, сирского, халдейского, латинского и арабского к нынешнему еврейскому мазоретскому тексту книги пророка Михея. Объяснение книги составлено исключительно по еврейскому тексту и имеет ортодоксальный историко-филологический характер. Толковник объясняет еврейский текст очень обстоятельно, на основании языка библейских писателей. Мессианские пророчества он понимает вполне согласно с святоотеческим толкованием. Вообще у Рейнке книга пророка Михея экзегетически³⁶ исследована более подробно, нежели в других общих и монографических сочинениях.

Объяснение Чейна состоит из очень кратких примечаний к английскому переводу книги пророка Михея. Примечания имеют исторический характер. Иногда автор сопоставляет образные выражения пророка с выражениями клинообразных ассирийских надписей. Иногда он предполагает порчу текста. Но вообще толкование Чейна имеет ортодоксальный характер.

Перечисленные западные новейшие толкования книги пророка Михея имеют, несомненно, важное значение. В святоотеческих толкованиях еврейский текст рассматривается только у блаж. Иеронима. Но объяснение Иеронима не имеет строго филологического характера. У других отцов церкви еврейский текст совершенно опущен. Новые же западные толковники исключительно филологически объясняют еврейский текст книги пророка Михея. Православные богословы не могут игнорировать выработанных западными толковниками приемов, методов и средств филологического исследования ветхозаветного еврейского текста. Но осторожно пользуясь новыми западными толкованиями, необходимо взгляды западных ученых проверять и оценивать сообразно с святоотеческими воззрениями и толкованиями.

Русские богословы очень мало занимались объяснением книги пророка Михея. Первое печатное толкование на эту книгу принадлежит Иринею, епископу псковскому.³⁷ Оно помещено в общем толковании его на книги малых пророков. После краткого введения, определяющего время служения пророка Михея, преосв. Ириней занимается объяснением славянского перевода, но в трудных оборотах, вместо него, он пользуется русским переводом с еврейского текста. Толкователь определяет буквальный смысл пророческой речи и изредка сопровождает свое объяснение нравственными приложениями и назиданиями. Мессианские пророчества понимаются в строго христианском смысле.

У Мих.2:13 преосв. Ириней разумеет удаление евреев в вавилонский плен, вслед за ослепленным царем Седекией. Содержание третьей главы дает ему повод заметить, что в книге пророка Михея находятся только незначительные отрывки всех речей пророка. При объяснении Мих.4:1–4 пророчества о всеобщем мире, толкователь обращает внимание на исполнение этого пророчества. Доселе потому не исполнилось это пророчество, что многие не веруют и даже презирают евангелие. Поэтому анабаптисты безумно требовали отмены государственных законов против преступников. Оружие и войска и в христианских странах нужны «как узда для толпы нечестивых». Сопоставляя пророчества о победе евреев над врагами (в Мих.4:13) и поражении их от врагов (в Мих.5:1), толкователь примиряет их желанием пророка утешать и смирять своих слушателей. В Мих.7:4, под ходящим по правилам в день стражбы, толкователь разумеет лжепророков и священников, которые не соблюдали закона Божия, хотя и стояли на страже его. Пророчество, заключающееся в Мих.7:11–17, относится к истреблению законов Идумеи и к погибели идумеев и других врагов еврейского народа от руки Ассириян и Вавилонян.

Второе русское толковательное сочинение на книгу пророка Михея принадлежит Палладию, епископу сарапульскому.³⁸ Объяснению книги толкователь предпосылает довольно обширное введение, в котором описывается, современное пророку Михею, политическое и религиозно-нравственное состояние еврейского народа и излагается содержание книги. Объяснение основывается на славянском переводе, еврейском тексте и переводе LXX. Толковник преимущественно объясняет славянский перевод, но в трудных оборотах, вместо него, следует еврейскому тексту. Объяснение носит буквальный, исторический, а по местам и филологический характер, так как автор разбирает значение некоторых греческих слов перевода LXX толковников и иногда сопоставляет чтение греческого перевода еврейского текста. Свое объяснение толковник подтверждает святоотеческим толкованием. Он цитирует преимущественно Феодорита и Ефрема Сирина, которые держались буквального толкования. Мессианские пророчества понимаются в строго христианском смысле.

Третье и последнее толковательное сочинение на книгу пророка Михея принадлежит г. Смирнову. Объяснение книги основывается на русском переводе с еврейского текста и носит исторически-перифрастический характер. Автор излагает русский перевод книги с краткими историческими и перифрастическими пояснениями. Он не касается филологии и славянского перевода. При объяснении и составлении перевода он руководится преимущественно комментарием Кейля. Пророческие речи толковник ставит в соотношение со всей историей царства Божия на земле; исполнения пророчеств Михея (Мих.1:10–13; 5:6–7; 7:10–20) он ожидает пред вторым Христовым пришествием.³⁹

Рассмотренные русские толкования имеют значение для русского богослова преимущественно по объяснению греческого и славянского переводов книги пророка Михея, которые игнорируются современными западными толковниками.

Существование перечисленных русских толкований не исключает возможности появления нового объяснения книги пророка Михея, которое мы и решились предпринять. В русских и западных толкованиях книга пророка Михея со многих сторон еще не рассмотрена совершенно, а с некоторых сторон рассмотрена еще очень кратко и необстоятельно. В русских толкованиях на многие вопросы, неизбежные для русских читателей, еще не даны ответы. Все подобные пробелы мы намерены пополнить, пользуясь методами объяснения, принятыми у древних и новых христианских толковников. От западных толковников мы воспользуемся историко-филологическим методом объяснения, от отцов церкви – христианско-богословским методом.

Историческому и филологическому анализу подвергнется, прежде всего, еврейский текст книги пророка Михея. Исторический характер объяснения предполагает исследование вопросов: когда были произносимы речи пророка и как они были понимаемы слушателями его? Для достижения этой цели, речи пророка Михея необходимо сопоставить с другими ветхозаветными писаниями, параллельными местами и изречениями библейских писателей, которые были известны пророку Михею и его слушателям. Эти параллели подготовляли слушателей пророка Михея к пониманию его речей и служили руководством к слушанию их. При историческом объяснении неизбежно касаться современного пророку Михею политического состояния иудейского и Израильского царств, потому что оно вызывало иногда речи пророка Михея, служило для них поводом. Наконец, археологические и географические сведения должны помочь историческому объяснению. Вообще целью исторического объяснения служило желание, по возможности, понять речи пророка Михея так, как они были понимаемы его слушателями.

Филологический характер объяснения будет состоять в лексическом и грамматическом разборе еврейского текста книги пророка Михея. При этом особенное внимание должны обратить на себя наиболее затруднительные еврейские слова и грамматические обороты. Малоупотребительные еврейские слова найдут себе для объяснения аналогию в языках сродных еврейскому: арабском, сирском, ассирийском и халдейском.

Западные толковники обыкновенно основывают свое объяснение исключительно на еврейском тексте ветхозаветных книг. В предисловиях к объяснению ветхозаветных книг они излагают часто историю толкования их. При этом первое место, в истории толкования ветхозаветных книг, у них обыкновенно отдается переводу LXX толковников.⁴⁰ Таким образом, на этот перевод они смотрят как на древнейшее толковательное пособие к объяснению еврейского текста. Руководясь этой точкой зрения, толковники обращаются к переводу LXX за разъяснением трудных еврейских слов и неудобопонятных еврейских речений; часто по отступлениям перевода LXX изменяют чтение ветхозаветного еврейского текста.⁴¹ Но во всяком случае, западные толковники смотрят на перевод LXX только как на один из древних памятников, в котором сохранился еврейский текст, и в подробное исследование смысла коего нет нужды входить.⁴² Поэтому, как видно было из истории толкования, они оставили без объяснения греческий текст книги пророка Михея. Православные русские толковники не могут руководиться таким взглядом. Отцы церкви изучали и объясняли ветхозаветные книги по переводу LXX толковников, считая его не пособием лишь к объяснению еврейского текста, а равносильным оригинальному тексту. Они предполагали, что этот перевод, составленный по воле и руководству Божественного Провидения, заключает в себе богодухновенную мысль св. ветхозаветных писателей. В нем, по их мнению, открыта воля Божия о спасении ветхозаветного Израиля.⁴³

Эта мысль разделялась отцами русской православной церкви. Принятый и в России, со времени распространения христианства, славянский перевод ветхозаветных книг составлен с перевода LXX толковников. Он употребляется в русском церковном богослужении, катехизисе, проповедях и богословских сочинениях. Он более распространен в России, нежели русские переводы, cоставленные с еврейского текста. Принимая в равном достоинстве еврейский текст и перевод LXX, русская церковь обязывает русских толковников изучать также в равной степени оба текста. И русские толковники книги пророка Михея, преосвященные Ириней и Палладий, объясняли ее по переводу LXX и еврейскому тексту.

На основании всех представленных соображений, мы поставили задачею изложить объяснение книги пророка Михея, как по еврейскому тексту, при пособии русского синодального перевода, так и по переводу LXX толковников, при пособии славянского перевода. В соответствие историко-филологическому объяснению еврейского текста, будет предложено историко-филологическое объяснение текста перевода LXX. Все затруднительные в нем выражения прояснятся на основании языка ветхозаветных писателей. Редкие грамматические обороты и малоупотребительные греческие слова подвергнутся филологическому разбору, на основании преимущественно языка перевода LXX и ветхозаветных неканонических книг. Необходимо также указать причины происхождения разностей между переводом LXX и нынешним еврейским текстом. На эти разности невольно обратит внимание всякий русский читатель при самом даже поверхностном сопоставлении славянского и русского переводов. На его недоумения должен быть дан посильный научный ответ. Наконец, затруднительные выражения и нашего церковно-славянского перевода найдут историко-филологическое объяснение с замечаниями о происхождении его чтений.

Но предлагаемое объяснение не ограничится только указанными целями. Святоотеческое толкование должно служить также образцом для православного толкователя. По примеру этих толковников, предлагаемое объяснение получит христиански-богословский характер. Книга пророка Михея будет изучаема, как богодухновенное писание, значение которого не ограничивается только иудеями, но имеет полную силу и для христиан. В речах пророка Михея должно быть указано догматическое и нравственное учение, которое может служить православному богослову руководством в изложении христианского учения. Соответственно изречению Иисуса Христа, что Он пришел не нарушить, а исполнить ветхозаветный закон и пророков (Мф. 5:17), и ап. Павла, что пророческие писания в наша наказания преднаписашася (Рим. 15:4. 1Кор. 10:11), в книге пророка Михея должно быть обращено внимание на истины, которые христиане должны изучать и исполнять. Христиански-богословский характер объяснения выразится также в понимании мессианских пророчеств, согласно исполнению их на Иисусе Христе и в христианской церкви.

Изложив казавшиеся нам необходимыми библиологические сведения о происхождении и последующей истории книга пророка Михея, приступим к объяснению её.

Примечание. При филологическом исследовании еврейского текста книги пророка Михея, мы пользовались следующими пособиями: Fuerstius (Julius). Librorum sacrorum veteris Testamenti concordantiae hebraicae atque chaldaicae. 1840 r. Lipsiae. Gv. Gesenii Thesaurus philologicus criticus linguae herbraeae et chaldaeae veteris Testamenti. 1835–1854 r. Lipsiae. Штейнберг. Еврейско-русский словарь к книгам Ветхого Завета. 1871 г. Вильно. Buxtorfius. Lexicon chaldaicum, talmudicum et rabbinicum. 1639 г. Basiline. Gastellus. Lexicon syriacum. 1788 г. Gottingae. Freitagius. Lexicon arabico-latinum. 1880–37 гг. Halis. Fr. Delitzsch. Prolegomena Hebräisch-aramäischen Worterbuchs zum alten Testament Leipzig. 1886 г. Fawald. Ausfürhliches Lehrbuch der hebraischen Sprache des alten Bundes. 1855 г. Leipzig. Гезениус. Еврейская грамматика в русском переводе. 1874 г. С.-Петербург.

При исследовании греческого и славянского пере видов мы пользовались следующими изданиями: Kennicott. Vetus Testamentum hebraicum cum variis lectionibus. 1776–80 г. Oxonii. De-Rossi. Variae lectiones Veteris Testamenti. 1784–88 гг. Parmae. Lambertus Boss. Testamentum Vetus. 1709 г. Franequerae. Grabe et Breitingerus. Testamentum Vetus. 1730–32 г. Tiguri. Holmes. Testamentum Vetus graecum cum variis lectionibus. 1818–27 гг. Oxonii. Βίβλια (τα) τουτ’ ἐστιν ἡ Θεῖα Γραφὴ τῆς Παλαιᾶς Διαθήκης. Μόσχα. Διαθήκη (ἡ Παλαιὰ) κατὰ τοὺς ἑβδομήκοντα. Tischendorf. 1850 г. Lipsiae. Би́блия, си́рѣчь кни́гы Ве́тхаго и Но́ваго Завѣ́та по ѧ̑зыку слове́нску. Острог. 1581 г.

Пособиями при разборе греческого текста нам служили следующие сочинения: Trommius. Concordantiae graecae versionis, vulgo dictae LXX interpretum. 1718. Amsterdami. Schleusner. Novus thesavrus philologico-criticus sive lexicon in LXX interpretes. 1820–21 гг. Lipsiae. Wahl. Clavis librorum Veteris Testamenti apocryphorum philologica. 1853 г. Lipsiae. Hedericus et Ernestus. Graecum lexicon manuale. 1834 г. Petropoli. Миляев. Синтаксис греческого языка с применением общих правил к Новому Завету. 1847. Москва. Курциус. Греческая грамматика в русском переводе. 1865 г. Григоревский. Практический курс греческого языка. С.-Петербург. 1874 г.

Еврейский текст будет печататься по венскому изданию 1872 г. Греческий текст – по московскому изданию 1821 г. Славянский текст по изданию 1879 г. Русский текст по переводу, изданному по благословению св. Синода. Спб. 1875 г.

В сочинении будут кратко упоминаться названия исследований: Schenkel. Bibel-lexicon. Leipzig. 1869–1875 г. Hupfeld. Die Psalmen. Gotha. 1867–1871 г. Scholz. Commentar zum Buche des propheten Hoseas. Würzburg. 1882 г. Raumer. Palästina. Leipzig. 1850 г. Delitzsch. Der prophet Habakuk. Leipzig. 1843. – Genesis. Leipzig. 1887.