Ответ на тетрадку Швецова под заглавием «Несправедливость замечаний» (архимандрита Павла) на первую главу книги «Истинность старообрядствующей иерархии»

В «Братском Слове» за прошедший 1888 год (т. 1, стр. 418–437) было напечатано мое краткое замечание на первую главу книги «Истинность», изданной Швецовым за границею, – именно на то, что Швецов говорит здесь в защиту содержащегося в Белокриницком Уставе неправославнаго учения о рождении Сына Божия от Бога Отца не прежде всех век, но совокупно с веками и на сотворение веков. В своем замечании я привел из священного писания, из определений вселенских соборов и из творений св. отцов доказательства, что Сын Божий от Отца рожден прежде всех век, то есть прежде всякого времени, что Он собезначален родившему Его Богу Отцу, как воспевает и церковь: «собезначальное Слово Отцу и Духови» (тропарь воскресен 5-го гласа).

К сожалению, Швецов не только не вразумился приведенными в моей статье свидетельствами из священнаго и святоотеческих писаний, не только не возвратился к православному исповеданию веры о рождении Сына, но и написал в возражение мне тетрадку под выше означенным заглавием, в которой тщится обличить меня самого в еретичестве, и именно за то, что я признаю богохульством возводить какие-либо творения к рождению Единородного от Отца, а исповедую рождение Сына Божия прежде всех век. Но и сам Швецов не считает хулою исповедовать Бога Отца сущим прежде всех век, ибо Он совершен и непременен; а Сын Божий разве не имеет сего совершенства, так что исповедывать его рождение прежде всех век было бы хулою? Ясно, что Швецов проповедует новое богохульство на Единородного: Отца признает пёрвовечным и совершенным, а Сына первовечным и, следовательно, совершенным не признает. Если бы он признавал Сына Божия совершенным Богом, то не признавал бы хулою приписывать Ему первовечное бытие. Эту свою тетрадку с таким богохульством на Единородного Сына Божия, соприсносущнаго Отцу и Духу, для большаго распространения между своими приверженцами, Швецов оттиснул на гектографе и один экземпляр ея, чрез трех членов старообрядческого Братства под именем Честнаго Креста, прислал мне с такою надписью: «от автора замечателю». Я спросил подавших мне тетрадку: нарочно ли они посланы Швецовым ко мне для вручения его сочинения, или случайно пришлось ему послать с ними эту тетрадку? Они ответили: случайно. Я еще спросил их: разделяют ли они мысли сочинителя, изложенные в принесенной ими тетрадке? Двое отвечали, что разделяют; а третий ответил уклончиво, – сказал, что не читал еще этого Швецовского сочинения, а потому и сказать о нем ничего не может. Потом, как известно читателям «Братского Слова», Швецов пред собором своих архипастырей вынужден был сознаться и просил прощения в своих погрешительных мнениях, изложенных и в первой главе «Истинности», и в тетрадке, написанной против моих замечаний¹. Это должно бы убедить меня ничего уже не писать против тетрадки Швецова; но старообрядческий собор не довел дела о еретических мнениях Швецова до конца, – он не позаботился изъять из употребления его богохульные сочинения, или, по крайней мере, огласить публично и заповедать всем старообрядцам, чтобы никто не разделял его неправославных мудрований о рождении Сына Божия совокупно с сотворением веков. А когда старообрядческими властями этого не сделано, и отречение Швецова от ересей происходило только тайно, особенно же когда богохульная его книги оставлены в употреблении, и богохульство его может легко распространяться через них: то я почел себя вынужденным опять взяться за перо, чтобы не оставить без ответа написанную против меня и им самим присланную мне тетрадку Швецова, и прошу Единородного Сына Божия, рожденного от Отца прежде всех век, подать мне слово в защиту православного учения о Его рождении, исповеданного первым вселенским собором, основанного на евангельском и апостольском писании. К этому побуждает меня не только ревность о православии, но и жалость к старообрядцам. Ибо они, хотя несправедливо отторглись от св. церкви и впали в грех раскола, но, когда еще содержат неповреждено исповедание веры во Св. Троицу, это подает надежду к их исцелению и от греха раскола, к соединению их со св. церковью; а когда к греху раскола церковного и греху одогматствования обрядов, за которые отделяются от св. церкви, они прибавят еще и неправильное мудрование о Св. Троице, когда впадут в грех еретичества, тогда и соединение их со св. церковью будет менее надежно. Это опасение за них наипаче и убеждает меня не молчать против еретического учения Шевцова о рождении Сына Божия совокупно с сотворением веков, и думаю, что именуемые старообрядцы, даже последуя своим предкам, не пожелают принять новопроповеданного им новым их учителем Швецовым неправославного учения о Св. Троице, какого и предки их не содержали.

Итак, буду разсматривать написанную против меня тетрадку Швецова.

Он пишет:

«В настоящем 1888 году архимандрит Павел написал замечание, в котором осуждает меня в арианском еретичестве за защиту следующего богословского выражения во Уставе Белокриницком: «яко Бог (Отец), сый свет истинный, искони совершен и непременен есть, точию до сотворения дел своих бе в молчании, имея единосущное во уме Слово Сына своего, егоже, но гласу Андрея цареградскаго, в первом изречении: да будут вецы, нетленно родил, сиречь со присносущным Духом своим от сердца отрыгнул». Архимандрит Павел замечает: «Здесь говорится, что Бог до сотворения дел своих бе в молчании. Этим исповедуется, что Бог Слово, то есть Сын Божий, до сотворения дел (еще) не был рожден, а рожден Богом Отцем уже на сотворение дел, так что если бы Бог Отец не восхотел (творить) дел создания, то не родил бы и Сына. Оле, хулы на Единородного»!

Что здесь, в Уставе Белокриницком, содержится действительно хула на Единородного, приведу в подтверждение следующее доказательство. Аще что ради кого-либо, или чего-либо произведено, произведенное менее имеет чести в сравнении с тем, ради кого, или ради чего произведено, как о том пишет Блаженный Феофилакт Болгарский в толковании на благовестие от Иоанна (л. 7-й): «Да аще на то Отец созда Сына, якоже блядет Арий, да орган имать на исполнение твари, убо по сему безчестнее Сын твари, яко же пиле сосуду сущу, честнейша суть ею бываемая: ибо пила тех ради бывает, а не óна пилы ради. Тако и тварь честнейши есть Единородного: тоя бо ради, яко же глаголют еретицы, Отец созда и (Его), яко аще не бы хотел Бог создати всяческая не бы Единородного привел. Сих глагол что есть безчестнейши»! Дозде Феофилакт. Швецов может возразить на это, что он не называет Сына созданным, но рожденным. Но и некоторые из ариан прикрывались тем же словом «рожден», даже именовали Сына «Единородным»; по еликуже они не исповедывали Сына собезначальным Отцу, а произведенным от Отца на сотворение дел, то этим уже безчестили Сына Божия. Так и Белокриницкий Устав, подобно арианам, глаголет Сына быти рожденным от Отца на произведение дел, а не собезначальным Отцу, и тем безчестит Сына Божия; и он проповедует, акибы Сын ради создания твари, т. е. веков, рожден Богом Отцем, а не соприсносущен Богу Отцу, чтó и Максим Грек нарицает арианскою ересию (Зри слова его в моем замечании на «Истинность»). Эту ересь, что акибы Единородный на сотворение веков, или ради сотворения веков рожден от Отца, Апостол Павел, в послании к евреям (зач. 305), явственно обличает, говоря, что не Сын ради веков, а веки Его ради: подобаше бо Ему (пишет Апостол), егоже ради всяческая и Имже всяческая. Когда всяческая Его ради, то значит и веки Его ради, а не Он ради веков, или на сотворение веков. И не только Сына Апостол Павел признает не с веками начало имеющим, а соприсносущным Богу Отцу, но говорит еще, что даже и мы избраны во Христе, Сыне Божием, прежде сложения мира: яко же избра нас в нем (во Христе) прежде сложения мира быти нам святым и непорочным пред Ним в любви. (Ефес. зач. 216). Если, по Апостолу, и все любящие Христа по предведению избраны в Нем, или Им прежде сложения мира: то кольми паче сам избравший их Сын Божий существует прежде сложения мира. Наконец и сам Единородный о себе поведает в молитве к Богу Отцу своему: прослави мя Ты, Отче, у Тебе Самого славою, юже имех у Тебе прежде мир не быст; и паки: возлюбил Мя еси прежде сложения мира (Иоан. зач. 57). Если Сын Божий рожден с сотворением веков, как говорит Белокриницкий Устав, то кто же прославлялся у Отца прежде сложения мира? Сам Единородный свидетельствует, напротив, что Он не с веками и не на сотворение веков рожден, но присно, прежде сложения мира, прославлялся у Отца.

Бедный Швецов, желая защитить во что бы то ни стало Белокриницкий Устав, на котором основана белокриницкая иерархия, таким образом возжигает в старообрядчестве погасшую в церкви арианскую ересь. Да пощадит Бог старообрядчество от таковаго нечестия!

Ежели исповедовать, согласно Белокриницкому Уставу, защищаемому Швецовым, что Сын Божий рожден на сотворение веков, а не предвечно, то это будет хулою не только на Единородного, но и на самого Бога Отца, ибо тогда нужно будет признать, что и Сам Бог Отец подлежал изменению, – из нерождения изменился к рождению, не бывши в начале Отцем, только уже потом, на сотворение веков рождая Сына, соделался Отцем. Но о своей неизменяемости Сам Господь глаголет у пророка: Аз Господь Бог ваш, и не изменяюся (Мал. 3:6).

И если веровать согласно Белокриницкому Уставу, что Бог Отец до сотворения дел бе в молчании и только во изречении: «да будут вецы», Сына родил и Св. Духа отрыгнул, то по сему богохульному учению будет следовать, что до сотворения веков еще не было и Святой Троицы, – было только одно лице Бога Отца, а Сын и Дух Святый уже только на сотворение веков произошли; да и Бог Отец, до сотворения веков не родив еще Сына, не был Отцем. Ибо Он, по сказанию Устава, только на сотворение веков явился Отцем, родив Сына и отрыгнув Духа.

Вот какия хулы на Святую Троицу Швецов защищает в Белокриницком Уставе, чтобы защитить с ним вместе, свою белокриницкую иерархию!

Для большего уяснения сказаннаго нами, на основании божественного писания, о еретичестве содержащегося в Белокриницком Уставе учения о Сыне Божием, так упорно защищаемого Швецовым, мы приведем еще свидетельства из творений св. отец.

Св. Григорий Богослов, в слове третием о богословии пишет: «Не выходя из данных нам пределов, вводим Нерожденнаго, Рожденнаго и от Отца Исходящаго, как говорит в одном месте Сам Бог Слово (Ин. 15:26). Но когда сие рождение и исхождение? – прежде самаго когда. Если же надобно выразиться несколько смелее: тогда же, как и Отец. Но когда Отец? Никогда не было, чтоб не был Отец. А также никогда не было, чтоб не был Сын, и не был Дух Святый» (Тв. св. Григ. Бог. т. 3, стр. 54).

Здесь, излагая православное богословие, великий Богослов прямо и ясно говорит, что как никогда не было, когда бы не был Отец, так же никогда не было, когда бы не был Сын и не был Дух Святый. Значит, как всегда, был Отец, так всегда со Отцем был собезначальный Сын, также всегда был с ними собезначальный Отцу и Слову Дух Святый, а не на сотворение веков рожден Сын и изведен Дух Святый. Даже самое слово, когда великий Богослов признает здесь смелым, ибо рождение Сына и исхождение Духа прежде самаго, когда, сиречь прежде всех век. А Белокриницкий Устав учит веровать, что до сотворения дел Отец был в молчании, и Слово, т. е. Сын Божий еще не был рожден, и Дух Святый еще не был отрыгнут, Отец пребывал еще один, не было и Троицы Божества, и Троица Святая не есть собезначальная! И такое-то учение Устава Швецову не кажется еретичеством, напротив опровергающих его он называет еретиками!

Тот же св. Григорий Богослов и в том же слове говорит: «Бог Отец не впоследствии стал Отцем, потому что не начинал быть Отцем» (стр. 57).

А Белокриницкий Устав учит, что Бог Отец до сотворения дел был в молчании: значит еще не раждал Слово-Сына; а когда не раждал, то не был Отцем, начал же быть Отцем впоследствии, когда в первом изречении «да будут вецы» нетленно родил Сына. И так Белокриницкий Устав изливает хулу не только на Сына Божия, что Он якобы не собезначален Отцу, но и на Бога Отца, что Он якобы до сотворения веков не был Отцем. И такое-то учение Швецов тщится защитить!

И еще тот же св. Григорий Богослов, в слове пятом о богословии, говорит: «Мы, что уразумели, то и проповедуем. Если бы не услышали нас снизу, взойдем на высокую гору, и оттоле будем вопиять. Возвысим Духа, не убоимся.

А если убоимся, то – безмолвствовать, а не проповедовать. Если было, когда не был Отец, то было, когда не был Сын. Если было, когда не был Сын, то было, когда не был Дух Святый. Если один был от начала, то было три. Если низлагаешь одного, то смею сказать, и говорю: не утверждай, что превозносишь двоих» (стр. 105).

Св. Григорий Богослов и снизу и, если не услышат здесь, то с высокой горы вопияет, и боится безмолвствовать, а не проповедовать. Что же он вопиет, и проповедует? Он вопиет: «если один был из-начала, то были три». А Белокриницкий Устав вопиет иное, – проповедует, что Отец был прежде в молчании, и уже на сотворение веков родил Сына и извел Духа, – был один, и не было трех. И это, что вопиет Белокриницкий Устав, Швецов слышит и сам проповедует; а святаго Григория Богослова, и снизу и с горы вопиющего и возвещающего православное богословие, не слышит. Но вы, старообрядцы, – молю вас, – не слушайте Устава и Швецова, проповедующих, якобы Отец до сотворения дел был в молчании, но слушайте св. Григория Богослова, вопиющего: «если было, когда не был Отец, то было, когда не был Сын, не был и Дух Святый. Если один был от начала, то было три».

Тот же святый Отец и в том же третием слове о богословии говорит: «У нас один Бог, потому что Божество одно. И к Единому возводятся сущие от Бога, хотя и веруется в трех; потому что, как один не больше, так и другой не меньше есть Бог; и один не прежде, и другой не после».

Вникни, читатель, – согласно ли и с этим учением св. Григория Богослова учение Белокриницкого Устава и Швецова, что Отец был в молчании и после сего, разрешив молчание, родил Сына и отрыгнул Духа Святаго!

Посмотрим, что и другой великий проповедник православия и столп церкви Христовой, св. Афанасий Александрийский, глаголет о тех, которые не исповедуют Сына собезначальным и соприсносущным Отцу, но признают Его последи рожденным. Таких св. Афанасий Великий именует разбойниками. Вот подлинныя слова его: «Утверждающия: было некогда, когда не было Сына, подобно каким-то разбойникам, похищают у Бога Слово и прямо против Него говорят, что был Он некогда без собственного Своего Слова и без Премудрости, что был некогда свет без луча, был источник безводный и сухий. Хотя, притворно боясь употребить именование времени, во избежание укоризн, и говорят, что Сын – прежде времен; однако же, допуская какую- то продолжительность, в которую представляют Его не существовавшим, не иное что разумеют, как время, и приписывая Богу бытие без Слова, страшно нечествуют» (Тв. св. Афан. Вел. т. 2-й стр. 179–180).

Зри, читатель, – великий богослов св. Афанасий именует разбойниками и страшно нечествующими, тех, кои «допускают какую-то продолжительность, в которую представляют Сына Божия не существовавшим», хотя и избегают употреблять именование времени, то есть исповедуют Сына Божия, хотя и сущим прежде времени, но не собезначальным Богу Отцу. А Белокриницкий Устав не учит ли именно веровать, что до сотворения веков Бог Отец был в молчании и Слова, т. е. Сына Божия, еще не было? Этим допускается именно какая-то «продолжительность, в которую Сын представляется несуществовавшим», что, по слову св. Афанасия, есть страшное нечестие. Сей великий отец церкви далее подтверждает еще сильнее этот свой отзыв о мудрствующих так. Он прибавляет: «не нечествует ли, кто говорит: было, когда Сын не был? Это значит сказать: было, когда источник был сух, без Жизни и без Премудрости. Но такой источник не будет уже источником. Не источающий из себя не есть уже источник» (стр. 186). И вообще, сей великий святитель много пишет о собезначальности Сына Божия Отцу, поражая тем нечестивое учение Белокриницкого Устава о рождении Сына «в первом изречении: да будут вецы»; но мы, краткости ради, удовлетворяемся приведенными его словами; а желающего подробнее читать о сем, отсылаем к самым творениям св. Афанасия.

Приведем теперь слова третияго-на-десять Апостола, святого Василия Великого, из второй книги его на Евномия, где он пишет так: «Ежели быть Отцем есть свойство доброе и приличествующее блаженству Бога, то почему же приличествующее Ему свойство не принадлежало Ему от начала? Или по неведению лучшего, или по безсилию (так должны они необходимо обяснить причину сего недостатка): по неведению, как будто бы Бог изобрел лучшее уже после; по безсилию, как будто бы Он, зная и разумея наилучшее, не мог онаго достигнуть. Если же не добро Ему быть Отцем (что сказать противно правде): то для чего Он принял бы изменение и избрал бы худшее? Но пусть такая хула обратится на ея виновников! Бог же всяческих от безпредельной вечности есть Отец, и не начал быть Отцем когда-нибудь. Ибо ни недостаток силы не препятствовал исполнению Его воли, ни то, чтобы Он выжидал истечения каких-нибудь веков, дабы, подобно людям и прочим животным, достигнув зрелого возраста, когда пришла бы сила чадорождения, получить желаемое (так мыслить и говорить о Нем свойственно только сумасшедшим): напротив, Он имеет в себе, если могу так назвать, отчество сораспростертое с Его вечностию. Посему и Сын, предвечно сущий и всегда сущий, не начал быть когда-нибудь; но, когда Отец, тогда и Сын, и с мыслию об Отце тотчас соединяется и мысль о Сыне» (Тв. св. Вас. Вел. т. 3, стр. 78).

Далее, в том же слове, св. Василий Великий, удивляясь безумию тех, которые полагают посредство времени, разграничивая рождение Единородного от безначальности Отца, пишет: «Кроме этого нельзя не удивляться их безумию и в том, что они не понимают, как утверждая, что Сын, из ничего, вместе с сим поставляют Его не только после Отца, но и после того посредства, которым разграничивают Единородного от Отца. Ибо, ежели есть что-нибудь между Отцем и Сыном, то оно необходимо должно быть древнее существования Сына. Что же это будет? Что иное, как не век, или время? Ибо, кто думает, что жизнь Отца продолжительнее жизни Единородного, тот, чем иным будет измерять ее, дабы сказать, что нашел избыток одной жизни пред другою, как не промежутком каких-нибудь веков, или времен? Но ежели это истинно, то ложь говорит писание, которое утверждает, что чрез Него получили бытие веки (Евр. 1:2), и учит, что вся тем быша (Ин. 1:3), включая в число всех вещей, без сомнения, и веки. Если же они скажут: мы не отрицаем, что Сын родился прежде век; то да будет известно, что они то самое отвергают на деле, что уступают на словах. Чтоб доказать сие, мы спросим их, производящих из ничего сущность Единородного: когда не было Его, как вы говорите, какое было тогда среднее разстояние между Им и Отцем? И какое для сего разстояния придумаете вы название? Общее употребление подчиняет всякое разстояние или временам, или векам: что для чувственных вещей – время, то для пре- вышемирных – естество века. Если они, но своей мудрости, придумают нечто третие; пусть скажут. Если же умолчат; то да будет известно, что они сущность Единородного поставляют на втором месте после веков. Ибо, ежели было какое-нибудь среднее разстояние прежде Сына, сораспростертое с жизнию Отца; то оно, очевидно, было одним из веков. Но нет и не будет ничего такого, что можно бы было представить в мысли прежде самостоятельной сущности Единородного. Ибо, что ни примыслим, как самое древнейшее, всего того выше окажется бытие Бога Слова, которое в начале было у Бога (Ин. 1:1). И хотя бы тысячу мечтаний о предметах не сущих вымыслил самообольщенный ум, усиливающийся созидать небывалые призраки, никогда не изобретет он такой хитрости, посредством которой мог бы перенестись далее начала Единородного, и оставить позади своего движения жизнь Того, Кто есть самая жизнь, и своим словом возвыситься над началом Бога Слова, н усмотреть веки, в которых бы не было Бога веков» (стр. 79–80).

Слышите, как ясно говорит св. Василий Великий, что кто не исповедует Сына Божия собезначальным Отцу, но утверждает, что есть между Отцем и Сыном какое-либо посредство, таковые и тогда, когда говорят, что Сын Божий рожден прежде век, на деле отвергают то, что уступают на словах. А это самое посредство между Отцем и Сыном и проповедует Белокриницкий Устав, когда говорит, что Бог Отец был в молчании до рождения Сына, и что Сын родился в первом изречении: «да будут вецы». И по сему да будет ведомо всем защитникам этого, находящегося в Белокриницком Уставе, учения, что хотя они на словах и исповедуют рождение Сына от Отца прежде всех век, но, по свидетельству св. Василия Великого, это они говорят только на словах, а на деле отвергают, что говорят, ибо защищают сказанное в Уставе, что Бог Отец до рождения Сына был в молчании, и значит – есть расстояние между бытием Отца и бытием Сына.

Далее св. Василий Великий, приведя слова еретика Евномия о Сыне Божием: «впрочем, сущность Сына рождена прежде всех по воле Бога и Отца», замечает: «Вот какое великое достоинство приписывает (Евномий) Сыну – быть старее создания, и существовать прежде сотворенных Им существ, полагая, что уже и довольно того для славы Зиждителя всяческих, когда Он поставлен прежде своих тварей. Отчуждив Его от свойственного Ему общения с Богом и Отцем, воздает Ему славу тем, что предпочитает Его тварям» (стр. 81).

Св. Василий Великий укоряет Евномия за то, что он не приносит достойной хвалы Единородному, исповедуя Его только существующим прежде сотворенных им существ, а не собезначальным и соприсносущным Отцу; но Белокриницкий Устав превосходит нечестием и Евномия, ибо не усвояет Сыну и существования прежде сотворенных Им существ, что усвоял Ему Евномий, но признает рожденным совокупно с созданными веками и на потребу их создания. А защитник Белокриницкого Устава Швецов не останавливается и на этом, но еще превосходит нечестием не только Евномия, но и белокриницкий устав: он исповедует рождение Сына уже после сотворенных веков. Ибо, укоряя меня за то, что я, согласно Символу веры, исповедую Сына Божия рожденным прежде всех век, он в своем новом сочинении пишет: «здесь по замечателю (то есть по моему замечанию) выходит, что века сотворены после рождения Сына». Значит, по Швецову, века сотворены прежде рождения Сына, и Сын рожден уже после сотворения веков. Этим он, действительно, превосходит Евномия в хулении на Сына Божия. Евномий говорил, что «Сын рожден прежде всех», значит прежде и веков; но св. Василий Великий сильно укоряет Евномия за это усвоение Сыну только превосходства над тварями, без исповедания собезначальности и соприсносущности Его Богу Отцу. Что же сказал бы сей великий богослов и отец церкви, если бы слышал проповедуемую Швецовым хулу на Сына Божия, что якобы Он рожден после сотворенных веков, а непревечно?

Вот мы привели несколько свидетельств из творений великих отцев и учителей церкви, коими, как нельзя яснее, обличается нечестие содержащегося в Белокриницком Уставе учения, что якобы Сын Божий рожден вместе с веками и на сотворение веков, а не собезначален Отцу. Православная церковь, устами богопросвещенных учителей своих, наставляет нас веровать, что все три лица Святыя Троицы соприсносущны и собезначальны; а Белокриниций Устав учит, что прежде был Отец, потом уже Сын и Дух Святый. Святая церковь учит нас, что Отец всегда был Отцом, имея рожденного Им, прежде всех веков, Сына, и Сын присно со Отцем; а Белокриницкий Устав проповедует, что Отец соделался Отцем, когда родил Сына на сотворение веков, и Сын дотоле не был со Отцем. Такое-то противное церкви учение Белокриницкого Устава Швецов силится защитить, и защищая, сам доходит еще до большего нечестия, ибо проповедует уже Сына, рожденного после веков.

Посмотрим теперь, как именно защищает Швецов лжеучение Белокриницкого Устава о рождении Сына Божия совокупно с веками и на создание веков в своей тетрадке, составленной в опровержение моих замечаний на первую главу его «Истинности».

В тетрадке своей (на л. 2-м) Швецов не только не признает за нечестие – исповедывать Сына Божия не соприсносущным Отцу, а рожденным уже на создание дел, но и признает хулою на Сына Божия – проповедывать Его рожденным не на сотворение дел, ибо-де сим отрицается сила Его творчества. Но если исповедывать Сына Божия соприсносущным Отцу, а не рожденным уже на сотворение дел – значит отрицать творческую силу Сына и тем хулить Его, то, по сему умствованию Швецова, и Бога Отца исповедывать присносущным будет хулою на Него. Однако Швецов исповедывать Бога Отца присносущным не почитает хулою на Отца, потому что Отец совершен и непременен. И если Бога Отца исповедовать присносущным Швецов не признает хулою именно потому, что Он совершен и непременен, то значит в Сыне он не признает совершенства и непременности, когда исповедовать Его соприсносущным Отцу считает хулою. Таким образом Швецов высказал здесь новое богохульство на Единородного: Отца признает присносущным, совершенным и непременным, а в Сыне не признает сих свойств.

Далее (на л. 3-м об.) пишет Швецов, что сказанное в Белокриницком Уставе: «Бог Отец бе в молчании» говорится не о времени, но о ипостасных свойствах. Мы согласны, что Устав говорит о ипостасных свойствах, то есть о существенном Сына Божия из ипостаси Бога Отца рождении, – о том, что Отец, находясь в молчании, не рождал еще из своей ипостаси Слова – Сына, а родил Его, когда восхотел сотворить веки, в первом изречении: да будут вецы. Но это именно и есть великая хула не только на Единородного, но и на Бога Отца. Единородный лишается здесь предвечности бытия и соприсносущия со Отцем, а Отец представляется изменяемым, не родившим и родившим Сына, сначала не Отцом, потом Отцом, т. е. лишается ипостасного свойства отеческого – предвечнаго рождения Сына, тогда как, по учению святоотеческому, Бог Отец не начинал быть Отцем, но присно Отец, и никогда не Отцем не был.

За сим Швецов в оправдание мысли Белокриницкого Устава приводит свидетельство св. Иоанна Дамаскина и Дионисия Александрийскаго, утверждая, что акибы и они согласно Уставу глаголют. Но свидетельства сих отцев не только не глаголют в пользу Устава, но и обличают его нечестие.

Св. Иоанн Дамаскин пишет: «Отец есть един безначален, то есть безвиновен, потому что ни от кого не получил бытия; Сын есть один Сын, и не безначален, т. е. не безвиновен, ибо от Отца. Впрочем, если понимать начало ко времени, и Сын безначален, ибо он Творец времен, и не подлежит времени. Святый Дух есть один Дух, происходящий от Отца, впрочем не по сыновству, а происхождением» (Книга 1, гл. 8, стр. 30). Не ясно ли св. Иоанн Дамаскин этими словами, которые приведены самим Швецовым, обличает лжеучение Белокриницкого Устава? Св. отец говорит, что Сын по времени безначален и не подлежит времени, по ипостасному же свойству имеет начало Отца, как свет имеет своим началом огонь; а в Белокриницком Уставе проповедуется начало Сына по времени, – говорится, что Отец бе в молчании, значит молчание бе, а Сын не бе, и начася потом, на сотворение веков. Итак, св. Иоанн Дамаскин, как мы выше сказали, не только не оправдывает учение Белокриницкого Устава, но паче обличает, по лету безначальна Сына проповедуя, и Швецов привел слова его именно на обличение и Уставу, и себе.

Разсмотрим и слова Дионисия Александрийского, приведенные Швецовым в пользу Устава. Дионисий пишет:

«Бог источник всех благ; река же из него изливающаяся надписывается: Сын; потому что есть излияние ума и, говоря по-человечески, источается из сердца устами... Мысль наша изрыгает из себя слово, по сказанному у пророка: отрыгну сердце мое слово благо (пс. 44, ст. 2). И мысль и слово отличны друг от друга, и занимают свое собственное и отдельное от прочего место... И мысль, будучи сама от себя, есть как бы отец слову, а слово как бы сын мысли; прежде мысли оно не возможно, и не совне откуда либо произошло вместе с мыслью, но из нея произникло. Так и Отец, высочайшая и всеобемлющая мысль, имеет Сына-Слово, первого своего истолкователя и вестника» (Тв. св. Афан. Вел. т. 1, стр. 886–387).

Дионисий Александрийский Отца именует здесь источником и мыслию; но о том, чтобы источник когда-либо не источал воды, и мысль не родила слово, нет и намека у Дионисия, и потому в словах его содержится не подтверждение, а обличение содержащегося в Белокриницком Уставе лжеучения².

Приводит Швецов в оправдание мысли Белокриницкого Устава еще следующее выражение Дионисия Александрийского: «В начале бе Слово; но не было слова, издающего Слово, потому что Слово было у Бога». Эти слова Дионисия св. Афанасий Великий разумеет сказанными о воплощении Бога Слова, – о том, что не было Слова воплотившегося, а не о том, что не было Слова у Бога, ибо и сам Дионисий, начиная речь, говорит: в начале бе Слово. (Тв. св. Афан. Вел. т. 1, стр. 388). Есть ли тут какое согласие с Белокриницким Уставом, глаголющим: не было Слова, Отец бе в молчании, когда Дионисий говорит словами Евангелиста: в начале бе Слово? И доблестный защитник Троицы, св. Афанасий, мог ли бы приводить сии слова Дионисия на обличение ариан, если бы они были сказаны о ипостасном бытии Сына, а не воплощении?

Приводит Швецов в свою защиту и еще выражение Дионисия Александрийского: «Отец Слова – не Слово»³. Но вот как св. Афанасий Великий излагает подлинную мысль Дионисия: «Отец Слова – не Слово, и суще от Отца – не тварь, но собственное рождение Его сущности; а также изшедшее Слово – не Отец; и опять Слово сие–не одно из многих, но единственный, истинный и преискренний по естеству Отчий Сын, и ныне сущий во Отце, и вечно и неотдельно от него сущий» (стр. 389). И так, по свидетельству св. Афанасия, Дионисий именует Сына вечно сущим во Отце, истинным и преискренним по естеству Отчим Сыном, а не исповедает Отца некогда бывшим в молчании.

И однакоже, не выразумев смысла изречений св. Иоанна Дамаскина и Дионисия Александрийского, Швецов делает из них следующее заключение: «итак, если Отец Слова не есть Слово, но ум, или мысль, и Слово не есть Отец, то разве может быть предосуждение в том, что Отца Слова относительно виновности Его Белокриницкий Устав назвал умом, отъискони бывшим в молчании». Дозде Швецов.

Что Отец называется Умом, от которого рождается Слово, – это справедливо; так учит все божественное писание, так учат все отцы церкви. Но чтобы ум сей когда-то до сотворения веков находился в молчании, не раждал Слова, такое учение, признаваемое у Швецова не предосудительным, решительно осуждается всеми отцами и учителями церкви. Св. Афанасий Великий уподобляет мудрствующих так разбойникам, Бога Отца лишающим Слова, как мы видели выше; св. Григорий Богослов учащих, что когда-то не было Сына, именует отметающими всю Троицу; а св. Василий Великий, в приведенных выше словах, признает такую мысль свойственною только еретику Евномию (а Евномиан св. церковь принимала даже под крещение: см. шестого вселенского собора пр. 95). И сам Сын глаголет: иже не чтит Сына, не чтит Отца пославшаго Его (Ин. 5:23). А Швецов дерзает утверждать, что не может быть предосуждения в том, чтобы говорить, что Отец относительно виновности Сына, то есть относительно Его бытия и рождения, был в молчании. Итак, по Швецову, не предосудительно говорить, что когда-то не существовало Сына Божия, что Сын не собезначален Отцу, и Отец не предвечно был Отцем! Что может быть ужаснее такого богохульства?!...

Далее Швецов, в оправдание, или паче в обвинение себе, приводит следующия слова св. Кирилла Иерусалимскаго из оглашения 11-го на слова Символа веры: «Сына Божия Единородного, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век»:

«Сын Божий имеет двух отцев – Давида по плоти, и Бога Отца по Божеству; по рождению от Давида и времени подлежит и изысканиям, и родословному счислению; а рождение но Божеству не подлежит ни времени, ни месту, ни родословному исчислению, ибо род Его кто исповесть (Исаии 53 г. 8 ст.). Сам Сын говорит об Отце: Господь рече ко Мне: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Пс. II, 7). «Днесь» сие есть не что-либо недавнее, но вечное, безвременное; днесь – прежде всех веков: из чрева прежде денницы родих Тя» (Пс. 109:3).

Ужели Швецов не видит явного себе обличения в этих словах св. Кирилла Иерусалимского? Слово днесь св. отец толкует в том значении, что им означается вечное, довременное, прежде всех веков, рождение Сына от Отца; а он, Швецов, последуя Уставу, находит какое-то время, бывшее прежде рождения Сына, когда Отец был в молчании.

Паки приводит Швецов из книги св. Иоанна Дамаскина сказанное им о различных веках: «Прежде создания мира, когда не было еще солнца для отделения дня от ночи, не было и века изменяемого, но было нечто продолжающееся наравне с вечным, как бы некоторое движение и протяжение; в сем смысле един есть век; в том же смысле и Бог называется вечным и даже превечным, ибо и самый век Он сотворил, потому-что Бог един безначален». Приведя эти слова, Швецов заключает: «Итак, что предосудительнаго признавать рождение Сына Божия и изхождение Святаго Духа с настанием веков, во главе которых стоит (век) Божия днесь».

Св. Иоанн Дамаскин говорит, что и самый оный век (существовавший прежде века изменяемого) сотворил Бог. А когда сотворен Богом оный век, то, значит, имеет начало; Бога же он именует превечным и прежде всех оных веков сущим. Итак, по изложенному здесь учению Иоанна Дамаскина, Сын Божий, как Бог превечный и Творец веков, рожден от Отца прежде всех оных веков; а Швецов говорит, что будто бы не предосудительно признавать рождение Сына Божия и исхождение Св. Духа с настанием веков, во главе которых стоит (век) Божия днесь». Веки, по сказанию Иоанна Дамаскина, сотворены, и, как совесть, еже быти Сущим, и той есть век век, иже сый прежде век. Сим соисповедающим и яже Богослова словесем. глаголет бо о Бозе, яко все в себе восприем имать еже быти, не бо якоже в настоящем есмы, и живем мы, а еже мимошедшее и будущее, ово убо погубихом, ово же ктому не имамы. Тако и Бог разделися, иже быти к летом, но и все имать той сприем, еже быти, ниже начинаемо, ниже престаемо, и сие подобне, еже бо не начася, ни престанет».

Из приведенных слов св. Григория Богослова и толкователя его словес св. Никиты Ираклийскаго каждый может явственно видеть, что Бог не подлежит времени, как мы: у нас ово есть мимошедшее, еже погубихом овоже настоящее, еже имамы летящее мимо нас, ово будущее, еже еще не имамы, для Бога же нет мимошедшаго, еже бы Он погубил, нет еще не пришедшаго, что бы Он еще не имел, но все времена имать, как пучина не обятная, и есть творец веков, есть вина самаго бытия веков. А Белокриницкий Устав определяет одни времена для молчания Бога, а другия для рождения Единородного, так что во время молчания Отца отрицается рождение Сына и исхождение Духа, и Творцу веков с веками и для веков определяется рождение. И во всех сих лжемудрствованиях столь противных святоотеческому учению, Швецов не видит ереси; значит, во всем этом согласуется.

Далее (на л. 10-м) Швецов и сам говорит, что Сын Божий всегда и совокупно существует со Отцем, но по вине, сиречь по рождению своему, имеет начало от Отца. А потом сейчас же, к этому православному исповеданию примешивает и свое гнилое богословие о веках, говоря: «тако и Божия днесь, сиречь божественный век, хотя и равняется присносущным, однако же чрез Слово Божие восприял свое существование, и в нем имеет свое начало». Таким образом начало веков Швецов уподобляет безначальному, нетленному рождению Сына Божия от Отца. Не крайняя ли дерзость – создание века уподоблять безначальному и предвечному рождению Сына Божия? И где Швецов вычитал, чтобы сказано было, что веки «равняются присносущным?» Не равняются, но продолжаются; и притом это выражение (как у Дамаскина, так и в Большом Соборнике) сейчас же исправляется, как недостаточное и к Богу не приложимое, – заменяется словами, что Бог не только вечный, но и превечный, и самый век Он сотворил, потому что Он безначален. Вот настоящее мнение о веках, изложенное у св. Иоанна Дамаскина и в Соборнике. Швецов не захотел ему последовать, а предпочел тварь равнять со Творцем, и Творца уподоблять твари, то есть хулить на Бога.

«И если, – продолжает он, – у каждого человека есть век и числится от его рождения, то тем более у Бога (то есть век есть), благоволившего себя назвать вечным... также и начало сей век получил от самого рождения Единородного Сына Его». Итак, по разумению Швецова, веки получили начало именно с рождением Единородного Сына Божия и Ему совечны, посему и Сын Божий должен именоваться только вечным, а не предвечным, тогда как Отец, бывший в молчании, когда еще не было и веков, может именоваться и превечным. Не ясно ли, что Швецов разлучает по времени Сына от Отца и веки признает соприсносущными Сыну? И говоря, что век оный получил начало от самаго рождения Единородного, не утверждает ли он дерзостно, что и сам Единородный получил начало с веками? И наконец самое уподобление Сына Божия человеку («если у каждого человека» ...) не есть ли нестерпимая дерзость? Каждый человек имеет временное начало, и в своем временном существовании имеет необходимую нужду и в вещах, потребных для его существования: как же не дерзость уподоблять человеку Единородного, который не имеет своему рождению временнаго начала, но Сам есть Творец времен, не требует ни места, ни каких-либо потребных вещей к своему существованию, но Сам есть Творец всего видимого и невидимого, всем подающий вся?

Далее Швецов говорит: «Разве только о том иной соблазнится, что Божественный век един именуется, а Устав Белокриницкий в словах: да будут вецы не един, но многие веки возводит к рождению Единородного? Но и это сомнение легко отстраняется тем, что как Бог наш не только Един, но и Троичен именуется, так и безначальный век Его по существу Божества един, а по лицам Св. Троицы троичен может нарицатися, как-то безначальный по Отце, собезначальный по Сыне и соприсносущный по Св. Духе». Дозде Швецов.

Нуждно прежде уяснить читателю, о каких веках говорит Швецов. Он разумеет те века, о которых говорится в Белокриницком Уставе: «да будут вецы», то есть века созданные, и оправдывая слова Устава, относит к этим векам не только начало Бога Сына, но уже и начало Бога Отца! Настолько забылся Швецов, что и Того, Который рек (и по Белокриницкому Уставу): «да будут вецы», не признает сущим прежде веков, а соединяет с Ним век Белокриницкого Устава. Таковыя хулы, чтобы низвести и бытие Бога Отца ко времени, еще ни один еретик не изрыгал, так же ни один еретик не дерзал еще тварь, т. е. века и времена, называть безначальными, собезначальными и соприсносущими Св. Троице. Значит, Швецов всех бывших еретиков превзошел, усиливаясь во что бы ни стало защитить Белокриницкий Устав.

Далее (л. 20 об.) этот защитник Белокриницкого Устава обвиняет меня в том, что я будто бы признаю Сына Божия рожденным в какие-то несотворенные веки. Несправедливо г. Швецов возводит на меня такую вину. Нигде я не говорил, что будто бы Сын Божий рожден от Отца в какие-то несотворенные веки. Сам Швецов действительно проповедует, как мы сейчас видели какие-то безначальные и соприсносущные Богу веки, а я исповедаю, что Сын Божий рожден прежде всех век, то есть бездетно, что Он Творец веков и не подлежит никакому веку.

Старается Шведов оправдать и приведенное в Белокриницком Уставе выражение Андрея Цареградского (может быть и не принадлежащее ему) от произнесенного на оное Максимом Греком обвинения. Но всякий согласится, что Максим Грек точнее Шведова мог понимать ответ Андрея Цареградского и судить о нем.

Продолжая защищать мудрования Белокриницкого Устава, Швецов приводит (л. 26 об.) следующие слова святаго Феофила Антиохийского: «Господь всего, будучи основанием всего, прежде сотворения мира был один. Поскольку Он сила и основание видимого и невидимого, то вместе с Ним было, с Ним существовало, как разумная сила, и само Слово, бывшее в нем. Бог, имея свое Слово в собственных недрах, родил его, прославив его вместе с своею премудростью прежде всего. Сын есть Слово, всегда сущее в сердце Бога, и прежде, чем что-либо произошло, Бог имел Его советником, потому что Он есть Его ум и мысль. А когда Бог восхотел сотворить то, что опреде- делил, Он родил сие Слово, вне проявленное, перворожденное всей твари, не так, однако, чтобы Сам лишился Слова, но Он родил Слово, и вместе с Словом всегда пребывал (Опыт православнаго догматическаго богословия епископа» Селивестра, т. 2, стр. 384). Но что же общего у св. Феофила с Белокриницким Уставом? Феофил говорит, что «вместе с Отцем существовало, как разумная сила, и само Слово, бывшее в Нем»; ипаки: «Сын есть Слово, всегда сущее в сердце Бога, и прежде чем, что- либо произошло, Бог имел Его советником, потому что Он есть ум и мысль». И сказав столь ясно, что Сын собезначален Отцу, и всегда во Отце, св. Феофил начинает говорить далее о проявлении Сына в делах, что он называет также рождением. Этим последним, уподобительным выражением св. Феофила, оставив без внимания все предшествующия столь ясные выражения его о собезначальности Сына со Отцом, и воспользовался Швецов, чтобы выставить святого отца акибы мудрствующим согласно Белокриницкому Уставу, о рождении Сына совокупно с веками и на сотворение веков. Но так поступают только еретики, огрызая святых отец творения, дабы, прикрываясь ими, богохульствовать.

Вторым мнимым свидетелем в свою защиту Швецов представляет св. Ипполита, приводя следующие слова его: «Бог был один и не было Ему ничего современного, когда положил Он сотворить мир; Он помыслил, восхотел, изрек и создал его... ничего не было современного ему, – был только Он Сам. Но Он в единстве был многим, поскольку не был без Слова, ни без мудрости, ни без могущества, ни без совета. Все было в Нем; но Он был все. Но когда восхотел Он по своему изволению, то родил свое Слово, которым создал все. Все сотворенное творит Он; словом, родил Он Слово. И вот пред Ним другой. Если же говорю я другой, то не говорю два Бога. Он как свет от света, как вода из источника, как луч из солнца» (Историческое учение об отцах церкви. Филарета Черниговского, т. 1, стр. 111–112). Св. отец говорит, что Бог (Отец) «не был без Слова и без совета»; «Сын от Отца, как свет от света, как вода из источника, как луч из солнца». Что же тут общего с учением Белокриницкого Устава, по коему Бог Отец был в молчании, значит – был без Слова, был светом без света, источником без воды, солнцем без луча?

Приведши рассмотренные свидетельства св. отцев, Швецов замечает, что учение их анафематствовано первым вселенским собором не было. За что же было и анафематствовать их учение, когда в нем проповедуется Сын собезначальным Отцу, согласно определению Символа веры? Первый вселенский собор анафематствовал содержащих то учение, какое проповедуется в Белокриницком Уставе, т. е. глаголющих о Сыне Божием, яко «бысть время, егда не бе, или яко прежде неже родитися, не бе».

Указывает Швецов и на св. Василия Великого, якобы и он проповедовал то же учение о рождении Сына Божия, какое содержится в Белокриницком Уставе. Но мы привели уже учение сего великого отца церкви, ясно обличающее лжеучение о сем Белокриницкого Устава. Называет Швецов и св. Григория Богослова так же мудрствующим, как Белокриницкий Устав, ссылаясь на следующие его слова: «Единица от начала подвигшаяся в двойственность, остановилась на троичности, и сие у нас Отец и Сын и Святый Дух: Отец родитель и изводитель, раждающий и изводящий безстрастно вне времени и безтелесно, Сын рожденное, Дух изведенное». Но здесь св. отец вовсе не говорит, что Отец прежде был в молчании, и потом, в первом изречении: «да будут отцы», родил Сына и отрыгнул Духа; напротив и здесь он говорит, что Отец, родитель и изводитель, вне времени родил Сына и извел Духа. И затем он еще яснее выражает свою мысль в следующих, уже приведенных нами словах, о которых Швецов лукаво умалчивает: «Никогда не было, чтобы не был Сын и не был Дух Святый». Что же здесь общего у Григория Богослова с Белокриницким Уставом? Святый Григорий богословствует: «никогда не было, чтобы не был Отец, а также никогда не было, чтобы не был Сын, и не был Дух Святый»; а Устав Белокриницкий богоборствуя, говорит, что Отец был до рождения Сына, но только в молчании, а Сына и Духа тогда не было.

Наконец, Швецов осмеливался утверждать, что акибы и св. Златоуст мыслил о рождении Сына Божия согласно Белокриницкому Уставу. Он приводит следующия слова св. Златоуста: «Единородный Сын и Слово Божие, иже изыде из недр отчих, егоже николиже отлучися, и прииде к нам, иже везде сый и вся исполняяй: бяше бо в недрех отчих прежде всех век» (Толковое Евангелие, неделя 21, л. 258 об.). Но и здесь что общего с Белокриницким Уставом нашел Швецов? Св. Златоуст говорит, т. е. находит у св. отца мысль Устава, что Отец, находясь в молчании, имел в себе Сына не рожденнаго, и потом, прервав молчание, родил Его. Но предшествующия слова св. Симеона: «никак не говорим, что Он (Отец) прежде Сына», и непосредственно затем следующия: «Сын раждается от Отца, с Коим всегда есть», показывают, что и выражение: «имел (Отец Сына) в начале в себе», невозможно понимать так, как понимает Швецов, а должно понимать в том смысле, что Отец в начале, искони, имел в себе рожденного Сына. Поступать же так, как поступает Швецов, т. е. предыдущие и последующие слова св. отца оставлять, а средним давать произвольно другой смысл, свойственно только еретикам, яко мыши, угрызающим писания.

Мы разсмотрели все важнейшие доводы, вновь приведенные Швецовым в защиту лжеучений Белокриницкого Устава, и оказалось, что в них содержится не оправдание, а обличение сего Устава в явном нечестии его учения о рождении Сына Божия.

На конце своей тетрадки Швецов повторяет и прежде высказанное против меня обвинение, что акибы я допускаю существование какого-то Богом не сотвореннаго времени, и прибавляет, что если бы я не допускал такого несотворенного Богом времени, то был бы во всем согласен с ним. Пусть же ведает господин Швецов, что я не допускаю никакого Богом не сотворенного времени, но исповедую, как учит первый вселенский собор, что Сын Божий от Отца рожден прежде всех век, то есть прежде всех времен, безвременно, безлетно, что Он выше всякого времени и лета, собезначален Отцу. А кто исповедует Сына Божия в какое-то время рожденным, то есть яко бысть время, егда не бе, или яко прежде неже родитися, не бе, тех признаю подлежащими клятве первого вселенского собора. Посему и Белокриницкого Устава учение о молчании Бога Отца отметаю, и мудрование его, Швецова, что якобы Сын Божий рожден на сотворение веков, как разделяющее Св. Троицу и рождение Сына Божия к векам низводящее, отвергаю, яко противное определению первого вселенского собора.

Прибавлю в заключение, что сии замечания на тетрадку Швецова, в которой он, для защиты Белокриницкого Устава и самого себя, несправедливо ссылается на творения св. отец, написал я не в обличение именуемых старообрядцев, ибо уверен, что они не разделяют проповедуемых и защищаемых Швецовым нечестивых лжеучений о рождении Сына Божия на сотворение веков, а написал только в предостережение их от заражения такими погибельными лжеучениями чрез ложные тетрадки Швецова, не изъятые старообрядческими властями из употребления.