Псалом 76

Господь внял молитвам псалмопевца, который хотя и колебался в надежде на помощь Божию, но не отчаивался в милости Господа, воспоминая о Его чудесах в древнее время.

1. В конец о Идифуме, псалом Асафу.

Псалом, написанный Асафом, был передан для пения Идифуму, одному из начальников хора певцов – левитов при богослужении во храме. Об Идифуме см. Пс. 38.

2. Гласом моим ко Господу воззвах, гласом моим к Богу, и внят ми.

Находясь в скорби день и ночь, Псалмопевец обратился с искренней, усердной молитвой к Богу, в той мысли, что Он не забудет явить ему свое милосердие: взволнованный сильным чувством, молящийся взывал к Богу сильным голосом, громко, и вскоре увидал, что Господь внял его молитве (ст. 3, 8–11).

3–4. В день скорби моея Бога взысках рукама моима, нощию пред Ним, и не прельщен бых: отвержеся утешитися душа моя. Помянух Бога и возвеселихся, поглумляхся, и малодушествоваше дух мой.

Объятый чувством скорби, взыскал я Бога, говорить псалмопевец, – рукама моима, или – молясь, простирал к Нему руки, как дитя к матери, ища защиты и утешение. Нощью пред Ним – оставался на молитве и ночью, бодрствуя – ожидая помощи. И не прелыцен бых, – и не обманулся, т. е. не напрасно бодрствовал, молился с надеждой, ибо Господь услышал мою столь усердную молитву. – Отвержеся утешитися душа моя, – а так настойчиво, усердно искал помощи Божией, ибо моя душа отказывалась утешить сама себя или ничего не находила сама для своего утешения, – предавалась только скорби... Помянух Бога и возвеселихся, – в такой безутешной скорби достаточно было только вспомнить о Боге, как в тоже мгновение рождается радость, и как светлый луч отражается в глазах. – Поглумляхся и малодушествоваше дух мой, – стал я размышлять сам с собою о причине своей скорби, ее продолжении и о том, как избавиться от нее, и мой дух малодушествовал – изнемогал, терял мужество, мучимый скорбно, как изнемогает воин, смертельно уязвленный стрелою.

5–6. Предваристе стражбы очи мои: смятохся и не глаголах. Помыслить дни первые, и лета вечная помянух, и поучахся.

Бодрствуя на молитве, псалмопевец не смыкал очей своих всю ночь. – Предваристе стражбы очи мои, – прежде, нежели сменялась одна ночная стража другой, я открывал глаза, вставал, как бы первый становился на своей страже (Авв.2:1–2), т. е. молился неоднократно в течение одной ночи:¹¹ так – потому, что был смущен мыслью о своем неутешном горе, и – так был смущен и даже потрясен этим горем, что молчал, – не мог говорить. – Из такого состояния вывело псалмопевца его размышление о делах Промысла Божия в человеческой жизни. – Помыслих дни первые, – размыслил я о днях прежних, когда жили древние благочестивые патриархи, и как они переживали свои бедственные обстоятельства, какие посылал им Господь для испытания их веры и благочестия. – И лета вечная помянух, или «вспомнил о летах древних веков», т. е. о тех временах, когда народ Еврейский переживал бедственные обстоятельства, именно в Египте и при путешествии по пустыне Аравийской. И поучахся, – припоминая жизнь как отдельных лиц, так и целого народа, я научался видеть пути Промысла Божия, созерцал многие чудеса и вместе дела величайшей милости Господа, и понял, что пути Промысла все святы (ст. 12–26).

7–8. Нощью сердцем моим глумляхся, и тужаше дух мой: еда во веки отринет Господь и не приложит благоволити паки?

Бодрствуя ночью, псалмопевец предавался глубокому размышлению о том, какая судьба определена ему Промыслом Божиим. – Нощью сердцем моим глумляхся, – предваряя каждую стражу в течение ночи, я, говорит псалмопевец вставал и всем сердцеы глумляхся – предавался размышлению о своей судьбе. – И тужаше дух мой, – и, при этом размышление, дух мой тужаше – предавался грусти, разумеется – потому, что в жизни древних патриархов и затем всего народа видел много дел – чудес милости Божией, а в своей жизни видел неутешное горе... Еда во веки отринешь Господь? – Сопоставляя свою жизнь с жизнью праотцев, и, при этом, предаваясь грусти, я, говорит псалмопевец, однако желал знать – «неужели навсегда отринул меня Господь»? – Ине приложить благоволити паки, – неужели Господь не будет опять благоволить ко мне? – Разумеется, примеры патриархов показывали благоговейному наблюдателю путей Промысла Божия, что не во век прогневается Господь и, подвергая испытаниям, иногда даже и очень тяжелым, снова являет свою милость и даже в несравненно большей мере, нежели то было прежде. А такое наблюдение и размышление должно умерять скорбь и привносить в смущенную душу глубокую отраду (ст. 2, 4).

9–10. Или до конца милость Свою отсечет, сконча глагол от рода в род? Еда забудет ущедрити Бог? Или удержит во гневе Своем щедроты Своя?

Не ослабевало чувство скорби, не прекращался и ряд вопросов, вызываемых недоумением в душе скорбящего. – Или до конца милость Свою отсечет? – спрашивает псалмопевец. – Неужели Господь совершенно пресечет – прекратит свою милость, которая изливалась непрерывно, как неиссякаемый поток, в жизни народа чрез целый длинный ряд веков от лет древних? – Сконча глагол от рода в род? – неужели Господь прекратил свое слово – откровение, которое неумолкаемо оглашало народ во все времена, начиная от дней патриархов – к научению, утверждению и утешению их потомков – из рода в род, именно, чрез целый ряд вождей, судей, царей и пророков? – Нет, разумеется, Господь будет руководить своих избранников и теперь и потом, всегда. – Еда забудет ущедрити Бог? – нет, разумеется, и щедроты свои будет посылать Господь, ибо Он не забудет своего народа ради обетований, данных его благочестивым праотцам. – Или удержит во гневе своем щедроты своя? – нет, разумеется, Господь и справедливый гнев свой обращает на милость – к тем, кто также Его помнит и молится Ему о даровании таких милостей не за свои заслуги, а по милосердии и ради славы Его имени (ст. 2–4).

11–13. И рех: ныне начах, сия измена десницы Вышняго. Помянух дела Господня, яко помяну от начала чудеса Твоя, и поучуся во всех делах Твоих, и в начинаниих Твоих поглумлюся.

В уверенности, что Господь не лишает своих щедрот того, кто Ему предан, псалмопевец мысленно просматриваем всю историю своего народа. – И рех: ныне начах, – «и сказал я сам себе, или – и подумал я: вот теперь я начал»,т. е. вот я обратился к началу истории народа, стал припоминать ее с первых лет. Сия измена десницы Вышняго, или – «такова перемена десницы Вышняго»: разумеется, не всегда гневается и карает Господь, нет – Он изменяет гнев свой на милость, и вместо лишений посылает свои щедрые дары. – Помянух дела Господня, – вспомнил я о делах, в которых так очевидна эта «перемена десницы Господней» (ст. 11) или действий промысла Божия: яко помяну от начала чудеса Твоя, – ибо я вспомнил о чудесах Твоих от начала,– кои совершены в глубокой древности. – И поучуся во всех делех Твоих, – подумал я про себя: буду вникать во все такие дела – чудеса и поучаться в них. И в начинаниях Твоих поглумлюся, – буду глубоко вдумываться в самые начинания Твоих дел, в намерения, кои сокрыты в делах Твоего промышления. При всем этом, псалмопевец желал научиться – понять, как именно обнаруживалось «изменение десницы Вышнего» и как в делах – чудесах своих Господь являл милосердие и щедроты своему народу, – чтобы в том найти надежду и утешение и для себя.

14–16. Боже, во святем путь Твой: кто бог велий, яко Бог наш? Ты ecu Бог творяй чудеса: сказал ecu в людех силу Твою, избавил ecu мышцею Твоею люди Твоя, сыны Иаковли и Иосифовы.

Припоминая дела Божии издревле, псалмопевец исповедует Господа святым, великим и всемогущим (ст. 11). – Боже, во святем путь Твой, иначе – Твой путь или образ действий промысла Твоего, Боже, во святом, т. е. в том, что прямо, неуклонно, непогрешительно, именно – в святом завете Твоем с народом, или – Ты свято хранишь свой завет с ним. Разумеется, все чудеса Твои показывают, что Ты, будучи неизменно верен своим обетованиям, не отвергаешь своего народа, не пресекаешь источника своих милостей к нему, не забываешь являть ему свои щедроты и пр. (ст. 8–10). – Кто бог велий, яко Бог наш?– Разумеется, никто из богов языческих так не велик, как наш Бог, – наш, который заключил свой завет с нашими праотцами и свято хранить этот завет. – Ты ecu Бог творяй чудеса – Ты выше всех богов, ибо Ты творишь чудеса, а боги язычников ничего не могут делать. – Сказал ecu в людех силу Твою, – Ты, Боже, показал свою силу в людех, точнее – между народами, т. е. совершая чудеса ради своего народа, Ты, в тоже время, показал свое несравненное величие над языческими богами и свою победоносную силу над народами (Египтянами, Хананеями и др.). – Избавил ecu мышцею Твоею люди Твоя, сыны Иаковли и Иocuфовы, – силу свою Ты, Боже, показал над народами, именно – тогда, когда избавил мышцею своею или силою своей руки, могуществом своим народ свой – сынов Иакова и Иосифа или потомство Иакова и его любимого сына Иосифа, от которого произошли колена Ефремово и Манассиино. – Разумеется, очевидно, избавление Израильтян из Египта (ст. 17 и сл. Ср.Исх.15:11–16).

17. Видеша Тя воды, Боже, видеша Тя воды и убояшася: смятошася бездны.

Величие Господа было видно особенно тогда, когда Он показал свое могущество над водами моря и облаков. – Видеша Тя воды, Боже, разумеется – тогда, когда Господь, предводя народ Израильский, вышедший из Египта, стал пред водами Красного моря. Видеша Тя воды, и убояшеся, – как бы страшась присутствия Господа, воды Красного моря взволновались и расступились пред Ним... Смятошася бездны, взволновались воды глубокого моря даже до самого дна его...

Так было при переходе Евреев чрез Красное море. – «И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь, и сделал море сушею; и расступились воды...» (Исх.14:21). Этот ветер и был видимым орудием гнева Божия, пред которым так трепетали воды моря и вместе свидетельствовали о Его величии – силе и славе, как это выразила торжественно пророчица Мариам, сестра Моисея (Исх.15:2,7–8,10,16,20).

18–19. Множество шума вод, глас даша облацы, ибо стрелы Твоя преходят. Глас грома Твоею в колеси, оставиша молния Твоя вселенную: подвижеся и трепетна бысть земля.

Господа, как высшего Повелителя, страшатся все воды, не только на земле – в морях, но и на небе – в облаках. – Множество шума вод, иначе – сильно шумят многие воды, т. е. облака с шумом изливают воды .. Глас даша облацы,– тучи издали грозный гром... Ибо стрелы Твоя преходят, – сильные удары грома раздаются потому, что в грозовых облаках разражаются молнии и мгновенно переходят обширные пространства, как бы стрелы, брошенные с туго натянутого лука и летящие всюду в поднебесном пространстве. – Глас грома Твоего в колеси, – звуки грома, производимые Твоей силой, раздавались в колеси, точнее – в круге небесном или под всем небесным сводом. Осветииа молния Твоя вселенную, – гром Твой слышится под всем сводом небесным, ибо и молнии Твои, низвергаясь с облаков в виде ярых огненных стрел, освещают всю вселенную – все поднебесное пространство. Подвижеся и трепетна бысть земля, – гроза сопровождалась страшным землетрясением, когда содрогалась и трепетала вся земля. – Так было при Синайском законодательстве. «И сказал Господь Моисею: вот, Я прииду к тебе в густом облаке, дабы слышал народ, как Я буду говорить с тобою... На третий день, при наступлении утра, были громы, и молнии, и густое облако над горою Синайскою... Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне... и вся гора сильно колебалась» (Исх.19:9,16,18).

20. В мори путие Твои, и стези Твоя в водах многих, и следы Твои не познаются.

Как Владыка неба, моря и земли, Господь шествует всюду, и эти пути Господа непостижимы для человека. – «Пути Твои, Господи, и в море», как это было совершено при переходе Израидьтян чрез Красное море, когда Господь силою своею открыл и осушил дно этого моря. И стези Твои в водах многих, разумеется – не только в глубоких водах моря, но и в великих водах облаков небесных, как это совершено было над горою Синаем (ст. 18–19). И следы Твои не познаются, – следы ног Твоих на путях Твоих, пролегающих по водам морей и облаков, непознаются остаются недоведомы для человека. Так, разумеется, недоведомы и неисповедимы и все дела промысла Божия!

21. Наставил еси яко овцы люди Твоя рукою Моисеевою и Ааронею.

Господь явил свое величие во многих чудесах при изведении Израильтян из Египта, при переходе чрез Красное море, при Синайском законодательстве; но не менее дивным было водительство народа Господом и по пустыне Аравийской. – Господь, как пастырь, вел свой народ, как стадо овец, по пустыне – по земле необитаемой и непроходимой, по земле безводной и неплодной (Иерем.2:6). Господь вел свой народ чрез это песчаное море, наставляя его рукою Моисея и Аарона, и при этом – не только руководил ими, указывая им путь, но и совершил чрез них многочисленные чудеса.

Разумеется, все такие чрезвычайные милости Божии пра-отцам народа Израильского служат основанием надежды и для его благочестивых потомков.