Псалом 54
Одержимый смертельным, страхом, псалмопевец ожидает, однако, что Господь спасет его от бури негодования врагов, во главе с близким ему, но злым человеком, а всех гонителей его истребит лютой казнью.
1. В конец, в песнех разума, Асафу.
По верным признакам, псалом сей написан Давидом (ст. 6–9, 13–15) и передан Асафу для пения при богослужении в скинии.
2–6. Внуши, Боже, молитву мою и не презри моления моего: вонми ми и услыши мя: возскорбех печалию моею, и смятохся от гласа вражия и от стужения грешнича, яко уклониша на мя беззаконие и во гневе враждоваху ми. Сердце мое смятеся во мне, и боязнь смерти нападе на мя: страх и трепет прииде на мя, и покры мя тма.
Гонимый и притом беззащитный, Давид находил утешение и опору своему мужеству только в молитве к Богу и в надежде на Него, – в особенности, когда опасность за жизнь доходила до крайности. Такова молитва настоящая. – «Услышь, Боже, молитву мою, говорит Давид, и не презирай моего моления – продолжительной и усиленной молитвы. Внемли мне и услышь меня: объять я скорбью в моем печальном положении и смущен от голоса врагов и от стужения или поношения грешников, именно – грешников, потому что они уклоняют на меня беззаконие или возводят на меня несправедливо несодеянное мной беззаконие и за такое мнимое беззаконие в гневе враждуют против меня – преследуют, угрожают смертью. – В виду этого ожесточения мое сердце трепещет во мне и напала на меня, как бы давит меня боязнь смерти – боязнь, что они убьют меня. А сознание совершенной беспомощности в этом опасном положении породило страх и даже трепет – страх в высшей степени, который потрясает все члены тела. И покры мя тма – сознание беспомощности и чувство страха пред неизбежной смертью затмили мысль псалмопевца так, что он не может найти никакого выхода из своего положения.
7–9. И рех: кто даст ми криле яко голубине? И полещу, и почию? Се, удалихся бегая и водворихся в пустини. Чаях Бога, спасающаго мя от малодушия и от бури.
Непримиримая неприязнь врагов и страшная опасность от них внушили псалмопевцу желание удалиться в добровольное изгнание. И он сказал: «о, если бы кто дал мне крылья, как у голубя! я улетел бы и успокоился бы», именно – крылья голубя, т. е. кроткого, мирного, а не злого и хищного, как ястреб и орел; иначе – я желал бы кротко и мирно удалиться в пустыню, только избегая опасности, а не с тем, чтобы, избегнув ее, самому сделаться врагом – хищником или злым мстителем, подобно Саулу. – «Вот я удалился бы, спасаясь бегством, и водворился бы – надолго остался бы – в пустыне», говорит гонимый. И так действительно поступал Давид, спасаясь от Саула бегством и подолгу пребывая в пустынях и пещерах Иудейских. Он решил поступить так потому, что чаял – ожидал, что Бог, по миновании некоторого времени, спасет его от малодушия – от потери мудрости и мужества, вследствие страха, и от бури – от сильнейшего царского гнева, который все сокрушает, подобно бури.
10–12. Потопи, Господи, и раздели языки их: яко видех беззаконие и пререкание во граде. Днем и нощию обыдет и по стенам его: беззаконие и труд посреде его, и неправда: и не оскуде от стогн его лихва и лесть.
Стремясь удалиться от злодеев, псалмопевец, в то же время, желает уничтожения их зла. Не желая сам мстить им, Он молит о том Господа. – Потопи их Господи – истреби этих злодеев с лица земли, подобно тому, как некогда бесследно истребил потопом сильных, гордых и развращенных современников праведного Ноя (Быт.6:4–5,11–13). И раздели языки их – соделай так, чтобы эти злодеи не могли понимать один другого, как не понимают себя взаимно люди, говорящие на разных языках; иначе – расстрой их коварные замыслы, подобно тому, как некогда расстроил замыслы гордых строителей города Вавилона и его башни, смешав их языки, так что они не только принуждены были перестать строить город и башню, но и рассеялись оттуда по всей земле (Быт.11:1–9). Так этого желает псалмопевец потому, что он видит беззаконие и пререкание или – насилие и распри – во граде, разумеется, в Иерусалиме. – Желание псалмопевца тем более настоятельно, что и беззаконие велико: днем и ночью обидеть и – беззаконие обходит его, этот город, или волнует его население, как вихрь волнует воду, днем и ночью, и по улицам и даже по стенам его, на которых граждане обыкновенно прогуливались, сидели, беседовали; и вот, всюду в этом городе и беззаконие или злодеяние с насилием и труд – страдание и бедствие, вследствие беззакония, и неправда – полное отсутствие закона; а вследствие этого, на стогнах его – на улицах и площадях, где обыкновенно собирался народ для общественных дел и сделок, не оскудевают – не умаляются ни лихва или взяточничество, ни лесть или коварный обман.
13–15. Яко аще бы враг поносил ми, претерпел бых убо: и аще ненавидяй мя на мя велеречевал, укрыл бых ся от него. Ты же, человече равнодушие, владыко мой и знаемый мой, иже купно наслаждался еси со мною брашен, в дому Божии ходихом единомышлением.
Беззаконие и злодеяние, так широко распространяющиеся в городе, тем более прискорбны Давиду, что во главе общества всех злодеев стоит близкий ему человек, к которому он относился всегда с искренним доверием и преданностью. – Ибо если бы враг – какой-либо иноплеменник – поносил меня, говорит псалмопевец, то я перетерпел бы это поношение, – от такого врага поношение естественно; и если бы ненавистник мой велеречевал – гордо величался надо мной силой или мужеством (как величался гордый Голиаф над Давидом, порицая его дерзкими словами), то я укрылся бы от него, – во избежание всякого зла скрылся бы от него и не стал бы его порицать или мстить ему, предоставляя свое дело суду Божию (ст. 7–9). Но ты был человеком со мною равнодушным или одного со мною настроения, как будто у нас была одна душа, я – тоже, что и ты; ты – владыко мой – вождь, коему я был подчинен и служил верно, преданно, самоотверженно; ты и знаемый мой, точнее – близкий мне настолько, что я вполне тебя знал, а потому и служил с беззаветным доверием, так что вместе с тобою наслаждался брашен – принимал пищу за одним столом, при чем участвовал и в самых искренних беседах; даже в дом Божий мы с тобой ходили единомышленно – с одним чувством и одинаковым настроением мыслей в молитве. Тем более, следовательно, поразительна, опасна, ужасна и прискорбна измена и вражда такого изменника! – С такою именно кротостью и дружелюбием Давид обличал Саула, когда, находясь в пределах пустыни Эн-Гадди, где он мог умертвить Саула, но великодушно пощадил жизнь его (1Цар.24:1–20).
16. Да приидет же смерть на ня, и да снидут во ад живи: яко лукавство в жилищах их, посреде их.
Так как враги Давида и вождь их являлись злодеями в отношении к нему, не смотря на его кротость, дружелюбие, самую искреннюю и глубокую преданность, и великодушие, то есть, попирали все лучшие чувства человеческой души, то они не достойны жизни; по сему Давид, предавая дело свое с врагами своими суду Божию, просить, чтобы Господь предал их лютой казни, – по всей справедливости своего гнева за оскорбление, которому они подвергли невинного, ими гонимого (ст. 3–4). – «Да приидет же смерть на них» – на этих злодеев, смерть преждевременная, лютая; «и да снидут они в ад живыми» – как некогда сошли туда злосчастные Корей, Дафан и Авирон: и такая смерть им должна быть за то, что лукавство или коварное злодейство находится в их жилищах, – посреди их или между ними, объединяя их в одно преступное общество, каким было и общество Корея, Дафана и Авирона, которые живыми сошли в преисподнюю, ибо «разверзла земля уста свои, и поглотила их и домы их, и всех людей Кореевых, жен, сыновей и малых детей и все имущество... и покрыла их земля, и погибли они из среды общества» (Чис.16:23–27,3–33). Так погибли эти люди за восстание против священной власти избранников Божиих Моисея и Аарона; так должны были погибнуть и враги избранника Божия Давида.
17–19. Аз к Богу воззвах, и Господь услыша мя. Вечер и заутра и полудне повем и возвещу, и услышит глас мой. Избавит миром душу мою от приближающихся мне, яко во мнозе бяху со мною.
В то время, как лукавые погибнут – сойдут живыми в преисподнюю, я, говорит Давид, воззвал к Богу о помощи и Господь услышал меня, – не предал в руки этих коварных злодеев. Исполненный чувства благодарности к Богу, я, говорит псалмопевец, и вечером и утром и в полдень, – когда, обыкновенно, молились все благочестивые израильтяне, – буду проповедовать и возвещать о милости Господа, и Господь услышит этот голос моей молитвы, прославляющей Его. Слыша так молящегося, Господь избавит душу его миром или в мире, так что между ним и его врагами не произойдет убийственного столкновения, – он с кротостью и своевременно удалится в пустыню (ст. 7–9) – от приближающихся к нему, от тех врагов, которые теперь так близки к нему, что легко могут схватить его; избавит его от этих врагов – гонителей именно Сам Бог, яко во мнозе бяху со мною, говорит гонимый, или – потому что их много против меня. Так было с Давидом действительно, когда преследовал его Саул в пределах пустыни Эн-Гадди. «И взял Саул три тысячи отборных мужей из всего Израиля и пошел искать Давида... И зашел Саул в пещеру... Давид же и люди его сидели во глубине пещеры» (1Цар.24:2–4 и сл.). Так близко был к Давиду злейший враг его и со столь многими, сильными и преданными ему людьми. И Господь спас Давида.
20–22. Услышит Бог, и смирит я̀ Сый прежде век: несть бо им изменения, яко не убояшася Бога. Простре руку свою на воздаяние: оскверниша завет Его. Разделишася от гнева лица Его, и приближишася сердца их: умякнуша словеса их паче елеа, и та суть стрелы.
В сознании своей совершенной правоты и в надежде на милость Божию, Давид твердо исповедует, что Господь воздает врагам его своим праведным гневом. Он говорит: «услышит меня Бог» – в молитве о заступлении (ст. 2–3) и «смирит их», этих врагов, – Он Сам, сущий прежде век или от вечности живущий, и, как такой, Он всегда и во всем бесконечно могущественнее всякого земного царя, как и Саула, властного, гордого, но смертного, ничтожного. Сам Бог смирит врагов – гонителей, несть бо им изменения, ибо петь в них перемены к лучшему, петь перемены вражды на мире и дружбу; они так упорно коснеют в своей гордой злобе, что даже «и Бога не боятся», как не боялись Его современники Ноя, гордые исполины, или строители Вавилонской башни или дерзкие Корей, Дафан и Авирон (ст. 10 и 16). – Посему Сам Бог «простирает руку Свою на воздаяние», – чтобы Своею наибольшею силою нанести им наиболее тяжелый удар в воздаяние за противление своей власти, подобно тому, как Он соделал это во дни Ноя, когда открыл источники моря и хляби небесные, и вода потопила все живое на земле, или – во дни Моисея и Аарона, когда отверз бездну преисподней и она поглотила Корея, Дафана и Авирона, мятежных противников Богом установленной власти. А противление власти Божией со стороны врагов Давида обнаруживается в том, что они осквернили – самовольно и дерзко нарушили завет Божий, именно тот, по которому царская власть над Израилем, по благословении родоначальника народа, патриарха Иакова и по обетованию Божию, должна принадлежать не Вениаминову колену, из которого происходил Саул, а колену Иудину, к которому принадлежал Давид, избранный Богом и помазанный Самуилом, вместо отверженного Саула. Разделишася от гнева лица Его, разумеется – враги Давида, по действию кары гнева Божия, разделились, так что между ними уже нет единства и нет прежней силы: и приближишася сердца их, – сердца их стали близки, т. е. слышно сильное биение их сердец – от того сильнейшего страха, который наполняет их сердца в виду явного и грозного гнева на них со стороны вечного и всемогущего Бога (ст. 20). Такой гнев Божий на них за то, что они коварны: умякнуша словеса их паче елеа, – слова их мягче масла, т. е. добрые, ласковые, нежные, приятные, легко проникают в душу, скоро овладевают ею; однако, слова эти в действительности суть стрелы – действуют на душу губительно, поражают ее, как стрелы поражают тело на смерть. Так и Саул, обличаемый Давидом, иногда ласково и по-видимому дружественно говорил с ним, но в душе всегда имел вражду против Давида и не переставал преследовать его. Это понимал Давид, не доверялся ласковым словам Саула и продолжал скрываться от него (1Цар.26:16;27:1).
23. Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает: не даст в век молвы праведнику.
В бедственное время гонений от Саула Давид испытывал всякого рода лишения, но видел постоянно и помощь Божию, а потому и учит надеяться на Бога. – Возверзи на Господа печаль твою, – свою печаль, точнее – скорбную заботу, как тяжелое бремя, возложи на Господа, т. е. уповай на помощь Его, и Том тя препитает, – и Господь, видя твое упование на Него, пропитает тебя или избавит от голода и в своей земле, и в стране изгнания. Так питал Господь патриархов в Ханаане, Израильский народ в пустыне, так много раз избавлял Господь от голода и самого Давида. Посему Давид и утверждает, что Господь не даст в веке молвы праведнику, иначе – Господь не оставит праведника так, чтобы он в молве – в болезненном волнении души – оставался во век – навсегда, нет, Господь утешит его, умиротворит, спасет (ст. 3–6, 17–19).
24. Ты же, Боже, низведеши их во студенец истления, мужие кровей и льсти не преполовят дний своих. Аз же, Господи, уповаю на Тя.
Уверенный в справедливом возмездии врагам своим со стороны власти Бога вечного (ст. 20–21), Давид говорит: их, этих преступников, осквернителей завета Твоего, Ты, Боже, низведешь в студенец истления – в пустой колодезь, наполненный только тиной, куда обыкновенно бросали преступников, где они погибали и предавались тлении без погребения (куда бросили некогда и невинного пророка Иеремию. Иep.38:6–13). Мужи кровей и льсти или кровожадные и коварные не преполовят дний своих, не проживут и половины дней своей жизни, а, разумеется, погибнут под ударами карающей десницы Божией. Так говорит Давид о Сауле, и его предсказание исполнилось точно. Именно так умер Саул, и три сына его, и оруженосец его, а также и все люди его вместе в несчастной битве с Филистимлянами (1Цар.31:1–6 и др.). – «А я, говорит Давид о себе, в противоположность Саулу, на Тебя, Господи, уповаю и потому, разумеется, Ты услышишь мою молитву и избавишь в мире душу мою (ст. 17–20).
Псалом этот пророчественный. – Давид, преследуемый многочисленными своими врагами (ст. 19), под руководством одного вождя Саула, прежде друга, а теперь врага и предателя (ст. 13–15), был точным прообразом своего Потомка, Мессии – Спасителя, Которого также всюду преследовали многочисленные враги и также под руководством одного Иуды, который был также первоначально преданным учеником, участвовал в совместной молитве и в священной трапезе с Господом, а затем соделался изменником, клеветником и предателем и даже именно вождем тех, кто взял Господа Иисуса (ср. Пс.40:10;Ин.13:18;18:3;Деян.1:16).