Глава 10. Суд Божий над Иудейским царством и уничтожение орудия гнева Божия – могущества Ассирии

1–2. Горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, чтобы устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа Моего, чтобы вдов сделать добычею своею и ограбить сирот. (Горе пишущым лукавство: пишущии бо лукавство пишут, укланяюще суд убогих, восхищающе суд нищих людий моих, яко быти им вдовице в расхищение и сироте в разграбление).

Плохо делают судьи, знающие закон, но поступающие незаконно, хотя бы и ненамеренно; еще хуже, когда они нарушают закон намеренно; еще преступнее, когда пользуются законом и своим правом злонамеренно; и в высшей степени гнусно – когда прикрывают свое беззаконие законом. Таковы были судьи в народе Еврейском: на них лежала самая тяжкая ответственность за крайнее беззаконие. У них доставало бессовестности и жестокосердия совсем лишать прав людей малосильных, отнимать имущество у вдов и грабить наследство сирот – только потому, что их можно было грабить, ибо те несчастные были слабы, беззащитны, беспомощны, а их грабители – их же судьи – сильны, властны и с алчностью зверя нападали на слабых, отданных Богом под их защиту. Такая законопреступность обнаруживает совершенное отсутствие в сердце судей страха Божия, главной охраны всякого права и закона. Посему, тем тяжелее ответственность судей пред Богом, что они совершают такое беззаконие в Его народе, в котором каждый член всякой семьи есть потомок благословенного в народах Авраама: в потомстве его вдовы должны пользоваться особенным милосердием Божиим и находить приют даже при храме Божием, а дети-сироты должны составлять предмет радости и особого попечения Господа (ср.гл.9:17). Но вот выйдет суд и на самих судей, едва не восхитивших себе права Божеских почестей. Беззаконие судей и злонравие неправдиво судимого ими народа, вот то, чем воспламеняется сильнейший гнев правды Божией, глубоко оскорбленной беззаконием, и ревность славы Господа, униженной славолюбием судей Его народа. Этот суд Господь совершит наведением врагов издалека.

3–4. И что вы будете делать в день посещения, когда придет гибель издалека? К кому прибегнете за помощью? И где оставите богатство ваше? Без Меня согнутся между узниками и падут между убитыми. При всем этом не отвратится гнев Его, и рука Его еще простерта. (И что сотворят в день посещения? скорбь бо вам отдалече приидет. И к кому прибегнете, да поможет вам? И где оставите славу вашу, еже не впасти в пленение? И под убиеными падут. И во всех сих не отвратися гнев его, но еще рука его высока).

«День посещения», когда Господь обнаружит гнев Свой, неминуемо настанет. Ввиду наступающего бедствия судьи народа будут придумывать средства спасения его, но какие? Когда ему угрожали неприязненные замыслы ближайших врагов, то они могли искать помощи и защиты у отдаленных народов: так, за богатые подарки они приобретали союз и дружбу Ассирийцев; но когда будут грозить им гибелью народы отдаленные, и сами Ассирийцы, то им уже некуда будет обратиться и некому предложить за свое спасение даже все свое богатство. Тогда гордые вожди народа сознают свое бессилие, увидят беззащитность, вспомнят, как прежде Господь спасал их среди врагов отовсюду и обратятся к Господу; но Господь не примет их под Свою всемогущую защиту, напротив, могущество отдаленных врагов сделает орудием Своего гнева. А без всякой защиты Божией народ встретит с ужасом нападение врагов и потерпит неотразимое поражение, подвергнется позорному рабству, понесет всяческое оскорбление: опозоренный и огорченный, он склонит голову на грудь под тяжестью цепей и, оплакивая свое глубокое горе, как постыдный раб, умрет в кандалах между убитыми, или на поле брани, или на дороге в изгнании, или на работе в плену, без сострадания и погребения, и даже вне отечества. Такова участь народа в предстоящем нашествии Ассирийцев. Но и это грозное нашествие еще не последний удар гнева Божия (ср.гл.5:25–30). Действительно, впоследствии нашествием Вавилонян, Сирийцев и наконец, Римлян довершилось поражение народа, и исполнилась мера гнева Божия.

5. О, Ассур, жезл гнева Моего! и бич в руке его – Мое негодование! (Горе Ассирием, жезл ярости моея и гнев есть в руку их).

Жезл гнева Божия велик и крепок, он вполне соответствует степени гнева и могуществу разгневанного Господа. Вестник воли Божией и выразитель чувства гнева Иеговы, святой пророк с глубоким чувством страха решительно и определенно указывает этот «жезл», которым будет неоднократно поражен Еврейский народ, это – Ассирийцы. Эти могущественные и жестокие иноплеменники будут еще сильнее и яростнее в руке разгневанного Иеговы, как и обыкновенный грозный жезл или бич делается смертельным в руках крайне раздраженного властелина, когда он немилосердно бьет им своего непокорного раба.

6. Я пошлю его против народа нечестивого и против народа гнева Моего, дам ему повеление ограбить грабежом и добыть добычу и попирать его, как грязь на улицах. (Гнев мой послю на язык беззаконен, и своих людий повелю сотворити корысти и пленение, и попрати грады и положити я в прах).

Ассирийцы делаются сильным и грозным орудием в руках Господа, тем более, что осужденный принять многократные удары Еврейский народ крайне нечестивый и таким нечестием возбудил гнев Божий. Господь дает повеление Ассуру и оно должно быть выполнено по всей строгой правде: если судьи и старейшины израильские грабили вдов и сирот (ст.2), то Ассирийские войска тем с большей жестокостью и беспощадно ограбят этих грабителей; ограбленные врагами и презираемые своим народом, они будут потом даже попираемы копытами и колесами ассирийской конницы и ногами врагов-победителей, без всякого разбора, как грязь на улицах (по жестокому обыкновению восточных победителей). При этом и сами города их будут превращены в развалины, а груды развалин покроются пылью. Так будут уничижены потомки благословенного Авраама, дети тех праотцов, пред лицом которых Господь потопил конницу Фараона...

7. Но он не так подумает и не так помыслит сердце его; у него будет на сердце – разорить и истребить немало народов. (Сей же не тако помысли и душею не тако возмне: но отступит ум его, и еже потребити языки не малы).

Но сильно возбужденный к войне внушением Промысла Божия и поддерживаемый силою Иеговы, царь Ассирийский увлечется яростью нападений, азартом битв, числом побед, успехом завоеваний и, не замечая в своих действиях помощи Бога всемогущего, помыслит не о том, чтобы только смирить гордых вождей нечестивого Еврейского народа, но о том, чтобы разорить и соседние страны, а сопротивляющихся и совсем истребить, для того, чтобы расширить, обогатить свое государство и препрославить свое имя. Жажда крови, добычи и славы увенчается его непомерной гордостью (ср.гл.14:5–6,12–14).

8–9. Ибо он скажет: «не все ли цари князья мои? Халне не то же ли, что Кархемис? Емаф не то же ли, что Арпад? Самария не то же ли, что Дамаск? (И аще рекут ему: ты ли еси един князь? И речет: не взях ли страны, яже выше Вавилона и халани, идеже столп создан, и взях Аравию и Дамаск и самарию?)

Желание быть главою народа и успешное осуществление оного – получение верховной власти может сильно развить гордость царя: но еще более усиливается его гордость, если ему предстоит возможность сделаться победителем и повелителем царей других народов. Такой гордостью отличались именно Ассирийские и Вавилонские цари, особенно после завоевания окрестных царств и разрушения многих укрепленных городов в Северной Месопотамии, Аравии, Сирии и царстве Израильском (ср.гл.36:4,6,13,18–20)²¹. Для царя малосильного, не храброго, лишенного достаточных боевых средств, военные походы и боевые действия бывают не одинаково удобны и возможны или неравномерно опасны; а для могущественнейшего на востоке царя Ассирийского как будто одинаково удобны и совершенно безопасны были походы против отдаленных и близких, богатых и небогатых, укрепленных, и неукрепленных городов, на востоке и на западе; его неодолимому могуществу все подчинялось...

10–11. Так как рука моя овладела царствами идольскими, в которых кумиров более, нежели в Иерусалиме и Самарии, – то не сделаю ли того же с Иерусалимом и изваяниями его, что сделал с Самариею и идолами ее?». (Якоже сия взях, и вся княжения возму. Возрыдайте, изваянная во Иерусалиме и в самарии: якоже бо сотворих самарии и рукотворенным ея, тако сотворю и Иерусалиму и кумиром его).

Гордость царя Ассирийского усилится тем сознанием, что им побеждены, не только цари, но и боги им подвластных народов, даже многочисленные идолы нескольких царств. И если царь Ассирийский покорил Самарию, с её идолами, то он тем скорее вознамерится и понадеется покорить Иерусалим, где также появились некоторые изваяния, священные и чтимые как боги. Эта предполагаемая победа тем вероятнее для завоевателя, что царь и народ иудейский, страшась нападений Факея, царя Израильского, сами обнаружили свою слабость и усилили отвагу царя Ассирийского. Он мог быть в полной уверенности, что овладеет Иерусалимом и разрушит в нем даже храм. Но царь Ассирийский «подумал не так» (ср.ст.7), он погрешил в своем гордом уме, не вспомнил, что в Иерусалиме обитает Господь Саваоф, единый Бог и единственный Владыка всех народов.

12. И будет, когда Господь совершит все Свое дело на горе Сионе и в Иерусалиме, скажет: посмотрю на успех надменного сердца царя Ассирийского и на тщеславие высоко поднятых глаз его. (И будет, егда скончает Господь вся творя в горе Сиони и во Иерусалиме, наведет на ум великий, на князя Ассирийска и на высоту славы очию его).

Сокрушая гордость народа Еврейского, Господь не оставит без внимания и его могущественнейших врагов – Ассирийцев, послуживших орудием наказания народа Божия: так как царь Ассирийский в самом деле наказания обнаружил еще большую гордость, чем наказанный им царь Иудейский, то он, наказывающий гордых, сам, за свою гордость, должен будет потерпеть наисильнейшее поражение. Тогда очевиднее будет верховная власть Всемогущего и для Евреев, и для Ассирийцев, ко благу тех и других.

13. Он говорит: «силою руки моей и моею мудростью я сделал это, потому что я умен: и переставляю пределы народов, и расхищаю сокровища их, и низвергаю с престолов, как исполин. (Рече бо: крепостию руки моея сотворю, и премудростию разума [моего] отиму пределы языков, и силу их пленю).

Сознание своей мудрости и силы, вот источник гордости для царя Ассирийского: если было одержано много побед, совершено много завоеваний своей мудростью и силой; то величие этой силы и мудрости определялось этим великим успехом завоеваний; настолько же увеличивалась и гордость царя. Но и тем более возбуждался гнев Божий за то, что царь Ассирийский усвоил себе славу, принадлежащую Богу всемогущему и премудрому, Который дал ему возможность исполнить только Свое божественное дело – суд над Сионом. А он, будучи орудием, вообразил себя исполинской даже божеской силой, побеждающей все и так, как ему угодно (ср. гл. 14:5,6,13,14). Он сознавал поразительный успех своих завоеваний; ибо он с легкостью переменял границы государств, как будто переставлял камни на межах, разделяющих соседние поля, расхищал сокровища дерзко и безнаказанно, низвергал царей с престолов без сопротивления. В этом же сознании для завоевателя уже лежало основание признать силу сверхъестественную причиной столь чрезвычайного успеха, а он не признал...

14. И рука моя захватила богатство народов, как гнезда; и как забирают оставленные в них яйца, так забрал я всю землю, и никто не пошевелил крылом, и не открыл рта, и не пискнул». (И сотрясу грады населеныя, и вселенную всю объиму рукою моею яко гнездо, и яко оставленая яица возму: и несть, иже убежит мене, или противу мне речет, и отверзет уста и глумит).

Завоевателям неодинаково удобно бывает захватывать добычу; иногда это дело представляет такие великие трудности, что преодолевающий их подвергает опасности свою жизнь или прямо наверно жертвует ею. Не так трудно будет то для царя Ассирийского. Большие богатства народов Востока обыкновенно сосредотачивались в главных городах, расположенных большей частью на высотах, обнесенных высокой стеной, как бы в орлиных гнездах, помещенных на скалах. Приступ к таким богатствам, по самому их положению, едва доступен; но для «исполина» – охотника, царя Ассирийского будут легко доступны всякие крепости народов. Обыкновенный охотник иногда с неимоверной отвагой, взбирается на скалу и простирает руку на гнездо орла, но встречает здесь его сильное сопротивление: встревоженный и раздраженный царь птиц с криком взвивается вверх, но мгновенно затем опускается и бьет крылом похитителя своих детенышей. А царь Ассирийский безбоязненно приступал и к тем крепким городам, которые были расположены на горах и охранялись царскими войсками. Само появление его производило такой страх, что города сдавались скоро и без сопротивления, не пошевеливалось ни одно крыло осажденного войска, не раздавалось звука военной трубы: царь величественно вступал в осажденный город, властно брал его богатство, схватывал самого царя и даже его детей. Так обширными крыльями своего войска могущественный и хищный царь Ассирийский накроет и «всю широту земли Эммануила» (гл.8:7–8). Таков будет этот властелин, достойный представитель царства Вавилонского, которое основал Нимрод, «сильный на земле» и «сильный зверолов пред Господом» (Быт.10:8–10). Могущество царя Ассирийского будет возноситься превыше всех властителей; но есть над всеми всевышний Владыка, Бог небесный, Которому покорна всякая сила в мире: Его могуществом возвысится победитель Востока, но Его же силою и низложен будет.

15. Величается ли секира пред тем, кто рубит ею? Пила гордится ли пред тем, кто двигает ее? Как будто жезл восстает против того, кто поднимает его; как будто палка поднимается на того, кто не дерево! (Еда прославится секира без секущаго ею? или вознесется пила без влекущаго ю? Такожде аще кто возмет жезл, или древо: и не тако).

Совершая смелые завоевания, царь Ассирийский «не помыслит» о зависимости своей от верховной Силы и потому будет именно несмышленым, слепым орудием власти Господа, как секира и пила дровосека или плотника, как жезл и палка пастыря. Секира рубит деревья, ей помогает пила, та и другая сокрушают величественные кедры (ср.ст.33–34); но ни та, ни другая не могут отделить и один сучек, если ими не действует сильная рука дровосека. Также жезл и палка держат в страхе целое стадо и удачными ударами поражают диких зверей на смерть; но ни тот, ни другой не могли бы и пошевелиться без мужественной воли бодрствующего пастыря. Итак, Господь есть судья и пастырь народов; Он поражает и охраняет их Своей силой и властью; а царь Ассирийский – Его покорное орудие. И как секира и пила перед дровосеком или плотником, а жезл и палка перед пастырем «величаться» не должны, ибо сила не в них, так не должен гордиться величием успехов в своих завоеваниях и царь Ассирийский, сильный только потому, что служит орудием Всевышнего и Всемогущего. А если он, в виду своих несчетных богатств и обширных пределов, своего государства, будет отуманен безумной гордостью, то он достоин тем большей кары Вседержителя мира.

16. За то Господь, Господь Саваоф, пошлет чахлость на тучных его, и между знаменитыми его возжет пламя, как пламя огня. (Но послет Господь Саваоф на твою честь безчестие, и на твою славу огнь горя возгорится).

Как в лесу толстые и высокие деревья, выделяясь между другими, представляются тем величественнее; так в среде обширного народа ассирийцев выделялись богатые и знаменитые роды и были представителями безумной гордости. Но Господь низведет на них такую разрушительную силу, которой не возможет оказать сопротивление никакая крепость. Он возжёт пламя, разрушающее всякую крепость, не только дерева, но даже и металла. Это будет не то пламя, которым иногда только кажется, что бывает объят лес перед заходом солнца (на востоке и в Палестине), нет, это действительное ярое огненное пламя; оно мгновенно иссушит тучных и сожжет иссохших... Это грозное пламя гнева Божия, обращенное на гордых Ассирийцев, как пламя страшного лесного пожара (ср. гл. 9:18).

17–18. Свет Израиля будет огнем, и Святый его – пламенем, которое сожжет и пожрет терны его и волчцы его в один день; и славный лес его и сад его, от души до тела, истребит; и он будет, как чахлый умирающий. (И будет свет Израилев во огнь, и освятит его огнем горящим, и пояст яко сено вещество. В той день угаснут горы и холми и дубравы, и пояст от души даже до плотей: и будет бежай, яко бежай от пламене горяща).

Многочисленные войска Ассирии, представляющие необъятный лес копий; многолюдные города, пестреющие яркими красками богатых домов, и многолюдное население страны, роскошные нивы, богато возделанные и обильно орошенные сады, поддерживаемые из неиссякаемого источника награбленных богатств, наконец, превосходная слава побед, все это обречено Творцом жизни на истребление в конец (ср.ст.33–34). Господь, будучи «Светом» для Израиля, предопределив ему лучшую и совершеннейшую жизнь, является зноем палящего солнца для Ассирии. Он быстро истребит их войска и народонаселение, а самых вредных и негодных, как терновник и волчцы, истребит в один день (ср. Ион.4:6–8). Так Господь из Света преобразуется в истребительное пламя; и как пламя не только прекращает жизнь растений, но и сами стволы их истребляет, так и сила проклятия Господня не только лишит людей жизни, но и труды их мгновенно истребит подобно тому, как некогда серным пламенем попалил Господь гордые и развращенные города в цветущей долине Сиддим, Гоморру и Содом.

19. И остаток дерев леса его так будет малочислен, что дитя в состоянии будет сделать опись. (И оставльшиися от них будут в число, и отроча малое напишет я).

Где совершается казнь по суду грозной правды Божией, там могут остаться только истинно правые, а не высокие и знатные; поэтому, при истреблении «славного леса и сада Ассирии», остаток будет так малочислен, что записать число оставшихся сможет и дитя, обыкновенно затрудняющееся считать до десяти.

20. И будет в тот день: остаток Израиля и спасшиеся из дома Иакова не будут более полагаться на того, кто поразил их, но возложат упование на Господа, Святаго Израилева, чистосердечно. (И будет в той день, не приложится ктому останок Израилев, и спасеннии Иаковли не будут ктому уповающе на обидевшыя их, но будут уповающе на Бога святаго Израилева истиною).

Когда совершится грозный суд Божий над Израилем и казнь над врагом его, народом Ассирийским, то останется небольшое число людей, верных Богу, и эти преданные ему люди непоколебимо убедятся в том, что их не силен защитить никто, кроме Господа, так как Он союзного царя Ассирийского, на которого надеялся Ахаз, сделает Своим орудием и строго накажет народ за предпочтение силы царя земного силе Царя небесного. Преданные Богу и прежде, они теперь сознательнее, а очищенные огнем бедствий, тем искреннее будут признавать единственным защитником своим Господа.

21. Остаток обратится, остаток Иакова – к Богу сильному. (И обратится останок Иаковль к Богу крепкому).

Сила народа Еврейского будет сокрушена могуществом многочисленных врагов – Ассирийцев; но весь народ, будучи потомством благословенного Иакова, совсем не истребится: от каждого из двенадцати колен останется несколько родов; и этот остаток, видя тщетность надежды погибших от войска царя Ассирийского, тем сильнее пожелает обратиться к Богу, как Защитнику более сильному, чем царь Ассирийский.

22–23. Ибо, хотя бы народа у тебя, Израиль, было столько, сколько песку морского, только остаток его обратится; истребление определено изобилующею правдою, ибо определенное истребление совершит Господь, Господь Саваоф, во всей земле. (И аще будут людие Израилевы яко песок морский, останок их спасется: слово бо совершая и сокращая правдою, яко слово сокращено сотворит Господь во всей вселенней).

Патриарха Иакова наименовав Израилем, Господь, сказал: «Я Бог Всемогущий... народ и множество народов будет от тебя, и цари произойдут от чресл твоих. Землю, которую Я дал Аврааму и Исааку, Я дал тебе, и потомству твоему по тебе дам землю сию» (Быт.28:13–14; ср.35:11–12). Верный этому обетованию, Господь Всемогущий сохранит потомство Израиля от истребления; но от всего бесчисленного множества останется только небольшое число. Это не только не противоречит правде Божией, напротив, требуется этой правдой. Должны остаться, и останутся от истребления те из народа, кто также твердо надеется на помощь Божию, как надеялся патриарх Иаков, идя в Месопотамию и возвращаясь оттоле, кто также предан единому Богу всемогущему, как был предан Иаков (Быт.35:1–5).

24–25. Посему так говорит Господь, Господь Саваоф: народ Мой, живущий на Сионе! не бойся Ассура. Он поразит тебя жезлом и трость свою поднимет на тебя, как Египет. Еще немного, очень немного, и пройдет Мое негодование, и ярость Моя обратится на истребление их. (Сего ради сия глаголет Господь Саваоф: не бойтеся, людие мои, от Ассириан, живущии в Сионе, яко жезлом поразит тя: язву бо наводит на тя, еже видети путь Египта. Еще бо мало, и престанет гнев, ярость же моя на совет их).

По требованию «изобилующей правды» Господа (ст.22), народ Израильский подвергнется ударам Его гнева – нападению, поражению и пленению со стороны царя Ассирийского, так что народ вспомнит снова о рабстве Египетском, о возвращении из Египта и раскается: тогда Господь и помилует свой народ, как Отец – детей. И если для отеческой сердечной любви невыносимо видеть орудие наказания своего сына, носящее следы кровавых побоев, и неприятно воспоминание о дне такого гнева, то тем более для любви Божией не благоугодно оставлять орудие казни над непокорными из Своего народа, особенно если это орудие отвратительно и, по всем зловещим признакам, способно внушать страх и через то умалять чувство любви народа к Богу. Поэтому Господь сокрушит позорное, отвратительное и оскорбительное орудие Своего гнева и народной гибели, – истребит Ассирийцев. Бог Израиля может совершить это, ибо Он Господь Саваоф – Царь воинств небесных, и как совершит!

26. И поднимет Господь Саваоф бич на него, как во время поражения Мадиама у скалы Орива, или как простер на море жезл, и поднимет его, как на Египет. (И воздвигнет Бог сил на ня язву, яко язву Мадиамлю на месте скорби, и ярость его на путь иже к морю, на путь иже во Египет).

Ассирия – избрана «жезлом гнева» и «бичом негодования» Божия на Израиля (ст.5); а когда совершится дело наказания народа, то Господь поразит Ассирийцев, как, во время правления судей в народе Еврейском, поразил Он Мадианитян и как некогда казнями губил Египтян. «Тяжела была рука Мадианитян над Израилем, и сыны Израилевы сделали себе от Мадианитян ущелья в горах, и пещеры и укрепления... и весьма обнищал Израиль... и возопил ко Господу». И сказал Господь Гедеону: «ты поразишь Мадианитян, как одного человека... тремястами Я спасу вас и предам Мадианитян в руки ваши; а весь народ пусть идет, каждый в свое место». И триста мужей, не поднимая меча, не бросая копья, одним только звуком труб обратили в бегство все ополчение врагов (Суд.6,2–6,16; 7:7,20–22). Еще более чудно Господь истреблял казнями народ и истреблял войско Фараона, потопив его в Красном море (Исх.14:25–28; ср.Суд.6:7–9).

27. И будет в тот день: снимется с рамен твоих бремя его, и ярмо его – с шеи твоей; и распадется ярмо от тука. (И будет в той день, отъимется иго его от рамене твоего и страх его от Тебе, и согниет иго от рамен ваших).

Как после истребления войска Египтян в водах Красного моря и войска Мадианитян у скалы Орива евреи спаслись, сделались свободными и благополучными, по милости Божией, так и после поражения полчищ Ассирийских, Израиль будет снова наслаждаться свободой и довольством; и как в рабстве он, от изнурения, падал полумертвым (ст.4), так теперь выпрямится и отучнеет до того, что «ярмо его распадется от тука», рабство уже не сможет удержаться на нем и уничтожится, Израиль снова будет богат и силен.

28–32. Он идет на Аиаф, проходит Мигрон, в Михмасе складывает свои запасы. Проходят теснины; в Геве ночлег их; Рама трясется; Гива Саулова разбежалась. Вой голосом твоим, дочь Галима; пусть услышит тебя Лаис, бедный Анафоф! Мадмена разбежалась, жители Гевима спешат уходить. Еще день простоит он в Нове; грозит рукою своею горе Сиону, холму Иерусалимскому. (Приидет бо во град Аггай, и прейдет в Магеддо, и в Махмасе положит сосуды своя. И минет дебрь, и приидет во Аггай: страх приимет раму град Саулов, побегнет дщерь Галимля, услышится в лаисе, услышится во Анафофе. И ужасеся Мадемина и живущии во гивиме. Утешайте днесь еже на пути пребыти: утешайте рукою гору дщерь Сионю, и холми, иже во Иерусалиме).

Пророк предвидит, как грозный бич Божий – царь Ассирийский подступает к Иерусалиму по направлению с севера на юг, Вот он, перешедши Иордан, вступает в пределы колена Вениаминова, проходит древний укрепленный город Аггай (или Гай, евр. Аи иначе Аиат – что близь Бет-Авена, с восточной стороны, недалеко от Вефиля, Быт.12:8,13; Нав.7:2); отсюда, по узкой долине, проходит через Магеддо (точнее – Мигрон, что в окрестностях города Гивы, 1Цар.14:2) и подступает к Михмасу. Пользуясь местоположением этого города, построенного на утесистой возвышенности, неприятель оставляет здесь обоз с запасным оружием и, прикрывая эти склады передними отрядами войска направляется через Гиву, Галим, Лаис, Мадмену и Анафоф к Иерусалиму. Население этих городов, потрясенное ужасом, в виду неминуемой опасности и гибельного разорения, разбежалось. Неприятель скоро занимает опустелые города один за другим. Перейдя из Михмаса через узкую долину (теперь называемую Сувейнит), он вступит в Гев и здесь проведет предпоследнюю ночь пути (ср.ст.32). Рама, находясь на запад, недалеко от Гева (на соседнем крутом холме), потрясется от страха вблизи столь сильного неприятеля. Такой же страх рассеет жителей и «города Саулова», именно Гивы (где некогда был дом первого Еврейского царя Саула, 1Цар.10:26; 15:34): она опустеет, потому что население её разбежится, не думая защищаться, не пытаясь сопротивляться. Следующие, ближе к Иерусалиму находящиеся города, должны потерпеть еще большее разорение: через те неприятель только проходил, а в этих будет пребывать подолгу или оставаться на все время войны. Поэтому население Галима (лежащего между Гивой Сауловой и Анафофом) должно немедленно бежать и в поспешности, ради своего спасения все оставить, чтоб только не остаться в городах и не попасть в злую неволю Ассирийского плена. Еще большее бедствие ожидает злополучный Анафоф (находившийся к северу от Иерусалима, на расстоянии одного часа ходьбы): этот городок и его окрестности будут совершенно разорены Ассирийским войском, которое здесь будет пребывать во все время осады Иерусалима. Поэтому и окрестные города – Мадмена в Гевим должны слышать вопль Анафофа и разделять его жестокую судьбу. Жители и этих городов должны бежать от врага на юг Иудеи и скрываться здесь в горах. Так открывается свободный путь страшному врагу; пред ним, как пред пламенем пожара в лесу, бегут все, оставляя все, спасая только жизнь. И вот царь Ассирийский беспрепятственно уже занимает холмы, соседние с горой Сионом; утомленный походом, он здесь отдыхает день и, приготовляясь к битве, грозит Иерусалиму. Наконец, он с северо-запада подступает к стенам Иерусалима. Так по долинам, теснинам и холмам, скоро и победоносно восходит войско Ассирийское, как будто разливается по стране Иудейской разрушительное наводнение или истребительное пламя пожара, которых ничто не отвратит (ср.гл.8:6–8; 9:18–19). Таково орудие гнева Божия! Но, при всех этих бедствиях, для Иудеи будет утешение в том, что Господь чрезвычайным образом истребит войско гордого царя Ассирийского (ст.24–27).

33. Вот, Господь, Господь Саваоф, страшною силою сорвет ветви дерев, и величающиеся ростом будут срублены, высокие – повержены на землю. (Се, Владыка Господь Саваоф смятет славныя со крепостию, и высоции укоризною сокрушатся, и высоцыи смирятся).

Войско Ассирийское страшная сила; натиск его стремителен; удары поразительны и неотразимо гибельны; население Иерусалима неизбежно подвергнется всем ужасам и бедствиям его осады. Но Владыка Израиля – Господь небесных воинств, Своим всемогуществом, неожиданно для врагов и неотразимо с их стороны, поразит и совершенно истребит грозное Ассирийское войско под стенами своего города – Иерусалима, а вместе уничтожит гордость Ассирийского царя и его полководцев.

34. И посечет чащу леса железом, и Ливан падет от Всемогущего. (И падут высоцыи мечем, Ливан же с высокими падется).

Как ни сильны и опустошительны, бывают бури на горах, все же они не истребляют всей чащи лесов; но не таково действие силы гнева Божия над войсками врагов народа Израильского: здесь все будет расстроено мятежом и уничтожено беспощадным мечем. Богатые, родовитые, гордые властители Востока, цари и князья Ассирии, при нападении на царство Израильское или Иудейское, проходили мимо Ливанских гор и рубили высокие кедры (ср.гл. 37:24–25) Подобно тому, по воле Всемогущего, будут порублены мечем сами гордые вожди и сильные войска Ассирии под стенами Иерусалима.

Действительно, во исполнение знаменательных слов Исаии, «в четырнадцатый год иудейского царя Езекии, пошел Сеннахирим, царь Ассирийский, против всех укрепленных городов Иудеи и взял их. И послал царь Ассирийский из Лахиса в Иерусалим к царю Езекии Рабсака с большим войском; и он остановился у водопровода верхнего пруда на дороге поля белильничьего». Но, по молитве царя Езекии и пророка Исаии, в следующую ночь «вышел ангел Господень и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч человек. И встали (осажденные) поутру, и вот, все тела мертвые. И отступил, и пошел, и возвратился Сеннахирим, царь Ассирийский, и жил в Ниневии. И когда он поклонялся в доме Нисраха, бога своего, Адрамелех и Сорецер, сыновья его, убили его мечем, а сами убежали в землю Араратскую» (Армению) (Ис.36:1–2; 37:1–8,33–38).