В. История источников церковного права со времени Петра Великого

С ХVIII столетия началось энергическое церковное законодательство по устроению церковного порядка на всех ступенях церковной организации. Хотя и в московском государстве цари, вместе с соборами, стремились к упорядочению церковной дисциплины, но они не достигали прочных результатов. Наиболее полно обнявший церковную дисциплину стоглавый собор 1551 г. имел слабое практическое действие в епархиях московского государства, а в 1667 г. на торжественном московском соборе этого года, состоявшемся при участии двух восточных патриархов, был далее формально осужден, как действовавший «простотою и невежеством». В свою очередь, и московский собор 1667 г., также оставивший после себя большое количество дисциплинарных постановлений, имел не большее практическое действие, чем и стоглавый собор. Патриарх Иоаким при созвании собора 1675 г. писал в своей окружной грамоте, что те же самые беспорядки, против которых вооружался московский собор 1667 г., продолжают повторяться и после этого собора¹⁰¹⁷. Реформаторская деятельность императора Петра Великого по устроению церковного порядка, начавшаяся еще до учреждения духовной коллегии или св. синода, с учреждением этого последнего получила для себя орган, для постоянного целесообразного воздействия на все стороны церковной жизни. Для вновь учреждаемого синода был составлен Феофаном Прокоповичем особый «регламент или устав духовной коллегии». Сам император просматривал и исправлял его¹⁰¹⁸, после чего он дан был на просмотр епископам, архимандритам и сенаторам, а затем разослан по епархиям для ознакомления с ним епархиальных властей и для собрания от них возможных замечаний или возражений. Духовенству указано было составить два собрания: одно в Москве, другое в Казани. На обоих собраниях проект регламента был подписан духовенством (архиереями, архимандритами и игуменами). После того как регламент был подписан духовенством и сенаторами, император утвердил его собственноручной подписью в последних числах декабря 1720 г. Затем через несколько времени по открытии св. синода, в 1721 г., регламент был напечатан. По своему содержанию, духовный регламент есть устав, как совокупность систематически изложенных законов, об организации, круге ведомства и порядке ведения дел духовной коллегии или св. синода, как высшего центрального церковно-правительственного установления; но кроме того, что он есть учредительный акт синода, в его статьях вообще можно видеть регулирование порядка в церкви и в духовенстве. В регламенте с другой стороны есть нечто такое, чего собственно не должно бы быть в редакции закона, – изложение мотивов, опровержение ложных взглядов и обличение суеверий, – эта черта регламента объясняется временем и обстоятельствами, в которое и при которых законодатель должен был устанавливать церковный порядок: нужно было преодолевать не только пассивную инерцию в духовенстве, но и прямую его оппозицию императорским реформам. Духовный регламент разделяется на три части. В первой части под заглавием: «что есть духовное коллегиум, и каковы суть важные вины такового правления?» дается понятие о коллегиальном учреждении, в отличие от единоличного, и излагается ряд мотивов к предпочтению коллегиального учреждения пред единоличным: 1) истина скорее может быть найдена многими лицами, чем одним; 2) определение многих лиц имеет больший авторитет, чем решение одного; 3) коллегия получает свою силу от самодержавного монарха, под властью которого она состоит; 4) при коллегиальном правлении не может быть промедления и остановки в делах, какие возможны при единоличном, напр. в случае болезни или отлучки должностного лица; 5) в коллегии не может быть места пристрастию, коварству и лихоимному суду, так как если бы даже один из членов коллегии был склонен к пристрастию, он нашел бы противодействие в другом; 6) коллегия имеет возможность с большим достоинством и мужеством отстаивать правду, чем единоличный орган, ибо гнев сильных для корпорации не так страшен, как для отдельного лица; 7) при коллегиальном духовном правительстве нет причины бояться беспорядков и смут, которые могут иметь место при высшем единоличном духовном правителе, и примеры которых действительно представляются как всемирной историей, так и историей России, ибо простой народ, по невежеству своему, может не понимать различия между властью духовной и императорской самодержавной властью, особенно если и сам духовный пастырь будет содействовать с своей стороны развитию ложных представлений в народе относительно своего значения в государстве; 8) коллегиальное правительство и в том отношении представляет удобство, что для суда над президентом или председателем его нет надобности созывать собор вселенский (т. е. с участием восточных патриархов, как это требовалось для суда над московским патриархом), так как президент или председатель может подлежать суду своей братии, т. е. остальных членов коллегии; 9) коллегиальное или соборное правительство может послужить как бы школой духовного правления, ибо члены один от другого научаются духовной политике, т. е. искусству управления домом Божиим и затем могут быть определяемы на архиерейские кафедры, так что коллегия может служить как бы рассадником искусных епархиальных правителей. Во второй части, под заглавием: «дела, управлению сему подлежащая», излагается круг ведомства новоучреждаемой коллегии, с различением в нем двух главных родов дел: 1) общих, относящихся до всякого вообще чина людей как духовного, так и мирского, и 2) особенных, относящихся до известных только категорий или классов лиц. В рубрике дел общих изложены постановления, направленные к пресечению и предупреждению суеверия и ханжества, вымышленных историй святых и самодельных акафистов, подложных мощей и чудотворных икон и т. п., а также постановления относительно принятия мер к распространению христианского просвещения и к научению народа важнейшим истинам христианского учения и правилам христианской нравственности. В рубрике особенных дел занимают главное место дела епископов и дела домов училищных, т. е. духовно учебные. К делам епископов относятся постановления о качествах епархиальных архиереев и об их обязанностях по управлению епархией, об отлучении от церкви, о личном обозрении епископами их епархий. В отделе о домах училищных заключен целый трактат о книжном ученье, причем опровергается невежественный взгляд, что учение служит источником ересей, о предметах обучения, об учителях и о всем вообще строе жизни учеников; по связи с правилами воспитания и обучения изложены тут же «полезные регулы о проповедниках слова Божия», т. е. правила о том, кто, как и с соблюдением каких внешних приемов должен проповедовать. Вторая часть духовного регламента заканчивается отделом о мирских особах, поскольку они «участны наставления духовного», причем разъясняются самый смысл противоположения священства мирянам и понятие священства в отличие от мирян; подтверждается исполнение мирянами их христианских обязанностей относительно слушания слова Божия от пастырей, причащения св. Таин, по крайней мере, однажды в год, запрещается оказывать покровительство расколу, принимать в духовники волочащихся попов, венчаться у чужеприходных священников. В третьей части духовного регламента излагается «самых управителей должность, действо и сила», т. е. определяются личный состав духовной коллегии и должностные ее обязанности, причем что касается «действа и силы», т. е. делопроизводства и приведения в исполнение решенных дел, сделана просто ссылка на генеральный регламент, который был применен и к духовной коллегии. Кроме некоторых дополнительных к церковному регламенту докладных пунктов и резолюций, по ним состоявшихся¹⁰¹⁹, к духовному регламенту в 1722 г. было присоединено обширное «прибавление о правилах причта церковного и чина монашеского». Это есть целый устав о духовенстве приходском и о монашестве, в котором определяются порядок замещения приходских должностей, качества и обязанности духовенства, духовников в особенности, воспрещается определение церковнодолжностных лиц «свыше потребы», вводятся метрические книги по приходам для записи рождения и крещения, бракосочетания, смерти и погребения. В отделе о монахах определяется весьма важный пункт церковной дисциплины, в отношении к которому древность много и часто погрешала: кого и как принимать в монахи, затем регулируется порядок жизни монашеской как в мужских монашеских общежитиях, так и в женских; определяется порядок учреждения монастырей, порядок избрания и образ действий настоятеля и проч. В манифесте об учреждении духовной коллегии было сказано: «должна же есть коллегия сия и новыми впредь правилами дополнять регламент свой, яковых правил востребуют разные разных дел случаи; однако же делать сие должна духовная коллегия не без нашего соизволения»¹⁰²⁰.

Между тем как личный состав, круг ведомства и порядок делопроизводства в высшем центральном церковном установлении получили для себя законодательное определение уже в духовном регламенте Петра Великого, епархиальное управление в течение всего ХVIII-го и почти всей первой половины XIX столетия оставалось нерегулированным, так как в духовном регламенте означены были только общие обязанности епископов, из отдельных же ветвей епархиального управления весьма подробно определено было лишь духовно-учебное дело, а прочие ветви были регулированы весьма мало, или даже совсем не затронуты. С изданием устава духовных консисторий 27 марта 1841 г. епархиальное управление получило свой епархиальный регламент. Устав делится на четыре раздела. В первом содержатся общие положения о значении консистории, как церковно-правительственного органа, и о тех основаниях, на которых утверждаются епархиальное управление и суд. Второй отдел посвящен постановлениям, относящимся к епархиальной администрации по отдельным родам дел административного характера, входящим в компетенции консистории. В третьем отделе изложены постановления о церковном суде. В последнем отделе определены устройство консисторий и порядок ведения ими дел. Так как в последовавшее за изданием устава духовных консисторий время многие его статьи подверглись значительным изменениям и дополнениям, то решено было пересмотреть устав вновь с целью согласования его с позднейшими узаконениями. Исправленный устав, по рассмотрении его св. синодом 9 апреля 1883 г. высочайше повелено ввести в действие.

В уставе духовных консисторий кодифицирована лишь весьма малая часть того законодательного материала, который явился со времени учреждения св. синода и издания духовного регламента. Энергия церковного правообразования по определению разных сторон русского церковного порядка в ХVIII и XIX столетиях не может быть сравниваема с результатами русской церковной законодательной работы до Петра Великого. Масса императорских церковных законов, в виде высочайших повелений и именных указов по духовному ведомству, в виде высочайше утвержденных указов св. синода и докладов синодального обер-прокурора, в виде высочайше утвержденных мнений государственного совета и положений комитета министров, высочайше утвержденных журналов главного присутствия по делам православного духовенства, отчасти нашедшая себе место в разных томах свода законов российской империи, отчасти рассеяна по полному собранию законов российской империи, а некоторые законы не вошли даже и в это полное собрание. В 1868 году высочайше учрежденная при св. прав. синоде комиссия для разбора дел, хранящихся в его архиве, приступила с разрешения синода к составлению «полного собрания постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания», воспользовавшись при этом хранившимися в синодальном архиве сборниками и указателями русских церковных законов, составленными раньше с ведома синода, но остававшимися в рукописи¹⁰²¹. Комиссия поставила себе за правило поместить в своем издании как высочайшие повеления и именные указы, так и определения св. синода и распоряжения его по отдельным случаям, получившие значение общих церковно-правительственных мер. Насколько, однако, сложным и трудным оказалось это издание, и в какой отдаленной перспективе представляется доведение его до конца, можно судить по тому, что в вышедших до сих пор пяти томах «полного собрания постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания» помещены законы от издания духовного регламента Петра Великого, которым и начато издание, до 5 мая 1727 года, т. е. всего за шесть с небольшим лет.

Так как при печатном издании кормчей книги принят был за образец рязанский список кормчей, так что, следовательно, каноны изложены в печатной кормчей не в полном тексте, а в сокращенном, иногда дающем лишь весьма недостаточное представление о содержании самого канона, то мысль об издании полного текста канонов не оставлялась русским церковным правительством как еще в XVII-м, так и в ХVIII–XIX столетиях. Как во второй половине XVII в. Епифаний Славинецкий переводил каноны, так в первой половине XVIII в. правила апостольские и соборные были переведены Василием Козловским и Григорием Полетикою по греческому тексту, изданному известным англиканским ученым пресвитером Бевериджем в его «Synodicon s. pandecta canonum», а в 1782 г. был сделан другой перевод правил апостольских и соборных по тому же изданию¹⁰²². Но все переводы остались не напечатанными. Наконец в 1839 г. издана была св. синодом «книга правил св. апостолов, св. соборов вселенских и поместных и св. отец». Сюда не только не вошла вторая часть печатной кормчей книги, но и из первой ее части некоторые главы не были сюда включены, именно выдержки из апостольских постановлений, составляющие в печатной кормчей главы 2, 3 и 4 (правила апостолов Павла, Петра и Павла, всех святых апостолов), 22–25 главы с разными фрагментами, приписывавшимися в древних рукописных сборниках Василию Великому, и последние 37–41 гл. вообще все статьи, образовавшие собою дополнение к синопсису, комментированному Аристином. Кроме того даже и в тех главах, которые вошли в книгу правил, были сделаны разные отступления от печатной кормчей, наприм., правила расположены не в хронологическом порядке времени составления соборов, а в порядке их относительной важности: сначала правила вселенских соборов, потом правила поместных и св. отцов, опущены т. н. анафематизмы Кирилла александрийского против Нестория, конец послания Тарасия и проч. Каноны излагаются в книге правил в новом славянском переводе с полного, а не с сокращенного текста, и без толкований византийских канонистов; лишь изредка встречаются примечания, основанные на толкованиях Зонары или Вальсамона, из которых некоторые страдают исторической неточностью¹⁰²³. Весьма ценное в научном отношении издание было предпринято в 1875 году московским обществом любителей духовного просвещения. В этом издании в основу положен полный несокращенный греческий текст канонов по афинской синтагме Раллпса и Потлиса (которая в свою очередь основана на издании Бевериджа) вместе с параллельным славянским переводом; за параллельным текстом каждого канона следуют толкования Зонары, Аристина и Вальсамона на русском языке и в заключение еще сокращенный текст каждого канона вместе с толкованием на него по печатной кормчей. В таком виде изданы все каноны, составляющие содержание книги правил синодального издания 1839 г., т. е. правила апостольские, правила соборные и св. отцов, в том самом порядке, в котором они содержатся в книге правил.