Глава 4. История источников церковного права в евангелической церкви

Выделяясь из католической церкви, новое вероисповедное общество, получившее со временем название евангелической церкви, не могло порвать всякую связь с каноническим правом. Не говоря о том, что многое, обычаем утвердившееся в церковной жизни общин до отделения их от католической церкви, продолжало держаться и после отделения, не говоря далее о том, что и наука евангелическая усвоила тебе ту теоретическую конструкцию обычая, как источник церковного права, которая выработалась у католических канонистов, самый свод католического церковного права, т. е. Corpus juris canonici удержал действительную силу и для протестантов. Но само собой разумеется, что как в отношении обычая, так и в отношении продолжающегося действия Corp. jur. canon., основные принципы протестантизма должны были получить для себя выражение там, где оказывалось противоречие между ними и между основными принципами католицизма. Так из клерикального начала, проникающего римско-католическое церковное устройство, вытекает, что правообразовательной средой, в которой может зарождаться обычное право, может быть лишь клир, духовное сословие, и напротив миряне, как пассивная масса, не могут быть носителями правообразования, даже и обычного. Евангелическое церковное право должно было сделать из учения о всеобщем священстве иной вывод о субъекте обычного правообразования. Что касается затем канонического права, то равным образом все его определения, основанные на предположении существования в церкви особого сословия, наделенного чрезвычайными дарами благодати и специфическими полномочиями власти, не могли иметь применения к евангелической церковной жизни⁸²¹.

Основные принципы нового вероучения реформаторы и их последователи формулировали в письменных документах и в сочинениях, которые получили значение символических в том смысле, что содержание их принято за символ веры, отличающий исповедников этой веры от членов других церквей и религиозных обществ. Для протестантской или лютеранской ветви евангелической церкви такими символическими книгами служат: 1) малый катехизис Лютера (pro parochis et concionatoribus), 2) большой катехизис Лютера же, 3) аугсбургское исповедание, представленное императору Карлу V в 1530 г. курфюрсгом Иоанном саксонским, ландграфом Филиппом гессенским и др. и редижированное Меланхтоном, 4) апология аугсбургского исповедания, составленная в 1531 г. Меланхтоном на латинском языке и переведенная на немецкий Юстом Ионою, 5) артикулы учения, составленные Лютером в 1537 в виде ответа на возможные на будущем соборе вопросы (т. н. шмалькальденские артикулы). Для евангелическо-реформатской ветви символических книг, которые бы пользовались общим признанием, не существует; в отдельных странах получали обязательное значение: 1) гейдельбергский катехизис 1562 г. 2) бранденбургское исповедание 1614 г., 3) галликанское исповедание, представленное французскими гугенотами королю Карлу IX в 1581 г. Символические книги, сами по себе, юридического значения не имеют и к практике непосредственно не прилагаются; но с одной стороны они представляют собой предел, далее которого не должно переходить юридическое развитие разных деталей церковного устройства и управления, а с другой содержат в себе положительные общие принципы устройства, которые в особенности должны служить руководящими при обсуждении вопросов de lege ferenda.

Подробности церковного устройства и управления с XVI-го уже столетия стали определяться особыми церковными уставами, Kirchenordnungen. Содержание их, впрочем, не одинаково. Одни из них содержат в себе так называемый agenda, т. е. богослужебные правила, или требники, функции духовной должности, управление церковным имуществом, дело призрения бедных и т. п. Другие церковные уставы дают предписания относительно того, как должна быть производима визитация церквей, и как должны быть прекращаемы замеченные при визитации злоупотребления. К третьему классу церковных уставов должны быть отнесены те, которыми регулируются устройство, компетенция и отправления консисторий. Относительно брака издавались еще специальные брачные уставы. Наибольшее число церковных уставов было издано в XVI в. Они издавались большей частью государями, князьями, для церкви, находившейся в их территории, иногда начальствами имперских городов.

Так как большая часть церковных уставов составлена была в XVI в., когда положение князя в церкви обсуждалось по аналогии с положением католического епископа⁸²⁵, то уставы были изданы именно как церковные, а не как государственные уставы. При господстве затем территориализма утратилось прежде сознававшееся различие между церковным и государственным, так что поэтому и церковные уставы точно так же должны были сделаться государственными законами, как консистории сделались государственными учреждениями, или даже вообще как все церковное управление сделалось частно или ветвью государственного. Некоторые законодательные акты, определявшие юридическое положение последователей нового вероисповедания, и в XVI в. явились как чисто государственные (имперские) акты: вормский эдикт 1521 г., постановления, состоявшиеся на рейхстагах в Шпейере (1529), Пассау (1552) и Аугсбурге (1555). В XVII столетии вестфальский мир (1648 г.)⁸²⁶ определил юридическое положение протестантов и кальвинистов в Германии. В нынешнем столетии, в связи с попытками реорганизации церкви в духе реформации, также в связи с успехами юриспруденции, различие между церковными законами и государственными законами о церкви выступило в весьма отчетливых признаках. Церковные законы суть те, которые через церковные синоды восходят на королевское утверждение; государственные о церкви законы, в отличие от церковных, суть те, которые вотируются палатами парламента. Церковные законы, которые должны действовать как обязательная норма и в государстве и, следовательно, должны быть принудительно поддерживаемы органами государства, издаются снова в виде государственных законов⁸²⁷.