О снах с важными последствиями

В Манчжурии, на границе русской Сибири и Китая, где жил и умер епископ Иона, была русская семья: чиновник Восточной железной дороги, его жена и сын. Поскольку отец семейства служил у коммунистов, семья не проявляла интереса к вере и Церкви. Но заболел их сын, и не поправлялся несколько месяцев. У него отнялись ноги, стали как чужие. Родители делали все, что можно, прибегая к докторам и лекарствам. Но это не помогало. Мальчику становилось все хуже и хуже. Приглашали докторов русских и японских, делали рентген. А улучшения никакого. И родители в отчаянии ждали смерти своего сына. Между тем преставился епископ Иона. Произошло это 7 октября 1925 года. По причине смерти любимого архипастыря весь город был в смятении. Мать покормила своего больного ребенка в постели, укрыла его и вышла по делам в город. Когда же вернулась домой, недвижимый прежде мальчик, ее сын, выбежал из своей комнаты и радостно закричал: «Мама, я выздоровел!»

Мать не могла поверить глазам своим. Она обняла сына, расцеловала его, расплакалась от радости и стала расспрашивать, как это произошло. И вот что сын рассказал ей: «Когда ты ушла, я заснул. А во сне явился мне добрый человек в священнических одеждах и спросил: «Чего же ты лежишь в постели?» Я ему ответил, что ноги у меня отнялись, не могу передвигаться. А тот человек говорит: «Вот тебе мои ноги. Бери их и ходи. Мне они больше не нужны»...

Мать подробно расспросила, как выглядел тот добрый человек, и сын описал его. Назавтра мать взяла с собой сына и пошла на панихиду по новопреставленному епископу. Увидев лицо усопшего владыки, мальчик воскликнул: «Мама! Вот он, тот человек, который мне явился во сне и отдал свои ноги!»

Драгомир Алексич из Кралева рассказывает:

«Когда мне было три года, я тяжело заболел. А матери моей приснилось, что кто-то ей сказал: «Отнеси ребенка в монастырь Жича, и когда войдешь в притвор с западной стороны, увидишь там справа то ли воду, то ли росу. Покропи этим ребенка, и он выздоровеет».

Мать же приснившееся забыла. Но через некоторое время явился ей во сне тот же человек опять и еще раз повторил свой наказ. Мать моя снова не восприняла это всерьез. Тогда тот человек явился во сне третий раз, причем стал укорять ее, и даже замахнулся посохом, собираясь ударить за то, что не послушалась его. Мать испугалась и отнесла меня в Жичскую обитель, нашла там возле западных дверей справа росу, покропила ею меня и попросила духовника, чтобы прочитал надо мною молитву. Пока духовник читал, я заснул и пропотел. А когда проснулся, был здоров».

В книге о девице Мелании-затворнице, усопшей 11 июня 1836 года, повествуется, что как-то в Елецкий монастырь, где подвизалась Мелания, прибыли мать с дочерью. Обе они приняли монашеский постриг: мать – с именем Модеста, а дочь – с именем Митрофания. Мать, будучи в преклонном возрасте, готовилась к смерти и давала дочери наказы, что нужно будет сделать после ее упокоения. Между тем судьбе угодно было, чтобы дочь умерла прежде матери. Мать-старушка очень тосковала по своей дочери. И в той скорби увидела однажды во сне Меланию-затворницу, которая ей сказала: «Хватит печалиться! Лучше постарайся во славу Божию продавать мои книги».

Успокоилась от этих слов старушка, но пребывала в удивлении, о каких книгах говорит покойница, когда она, вроде бы, и не писала, и не оставляла после себя никаких книг. А через несколько дней в монастырь пришла посылка с книгами. Это было жизнеописание Мелании-затворницы. Кто-то составил его и прислал в монастырь. И вдруг игуменья определила, чтобы старая монахиня Модеста занималась этими книгами и продавала их посетителям монастыря. Тогда и выяснился смысл непонятных прежде слов о продаже книг.

Пяточисленниками называют пятерых учеников свв. Кирилла и Мефодия, а именно: святых Климента, Наума, Ангелария, Горазда и Савву. Поныне хранятся мощи святого Климента в Охриде и святого Наума в Свято-Наумовском монастыре.

И вот что рассказывает нам господин Прнятович, один из самых уважаемых купцов Сараева:

«Будучи попечителем Старой церкви в Сараеве, я смертельно заболел скарлатиной. И это мою семью довело до отчаяния.

Доктора днем и ночью не отходили от меня. А я в сильной горячке лежал без сознания. Когда же на короткое время приходил в себя, осознавал, что умираю. Однажды в горячке явились мне какие-то мужчины. Я смог посчитать до трех. Они стояли передо мной. Я спросил: «Кто вы?» А они ответили: «Мы Пяточисленники». Затем сказали мне: «Ты не умрешь, не бойся!»

После этого я выздоровел. Главный из бывших возле меня врачей, Караахмедович, тогда признался: «Состояние твое было безнадежным. Сам Бог тебя спас».

Тогда я начал расспрашивать, кто такие Пяточисленники. И никто не мог мне объяснить. Но в конце концов узнал от одного священника».

После этого Прнятович заказал в Битоле большую икону святых Пяточисленников и поместил в своем доме.

Рассказывает монах Рафаил из Свято-Спасовского монастыря возле Охрида:

«К нам часто наведывался один жандармский унтер-офицер, по происхождению македонец. Вел себя всегда прилично. И вот однажды осенью приходит он перед полуднем очень взволнованный, заходит в храм, прикладывается к иконе и оставляет на ней 10 динаров. А потом рассказывает нам, что случилось. Оказывается, он проходил мимо виноградника монастырского, увидел созревшие плоды, зашел и нарвал себе полный платок, делая все украдкой, чтобы никто его не видел. После этого пошел на гору, нашел укромное местечко для отдыха. Там его разморило, он лег и уснул. Во сне же увидел человека с весами, который, взяв его платок с виноградом, взвесил и сказал: «Здесь ровно две оки, по пять динаров. Итого десять динаров». – А потом сурово посмотрел на жандарма и добавил: – «Это монастырский виноград; это украденный виноград; этот виноград нельзя брать без спроса! Горе тому, кто так делает!..» Сказав это, человек исчез, а жандарм проснулся в ознобе от страха. Затем, осмыслив увиденное во сне, он отправился в монастырь. Виноград вернул и оставил десять динаров на иконе в храме. Когда же все это рассказал, жандармский унтер-офицер поднял вверх руки со словами: «Никогда больше, никогда! Не возьму больше не только монастырского, но и ничьего чужого, ничьего вообще!»

Об этом удивительном случае рассказал нам священник Марк из Прилепа.

Однажды он пошел к своим родственникам в село, а матушка с малым ребенком осталась дома. Она спала с младенцем в одной постели. И вот ночью слышит она голос: «Вставай! Дитя твое задохнется!» Голос этот пробудил попадью, и она встала. Однако сразу же и забыла об услышанном предупреждении; почувствовав жажду, напилась воды, легла и опять заснула. Но услышала вновь тот же голос: «Вставай! Дитя твое задохнется!» Она снова проснулась и встала. На сей раз, в недоумении, что это сообщает ей странный голос, отвернула одеяльце, которым был укрыт ребенок и… ужаснулась! Младенец каким-то образом втянул в ротик угол своей подушки, заполнив им ротовую полость до отказа, а при этом еще и носик зажал, так что невозможно было дышать. Щечки у малыша уже отекли, глазки были выпучены, как у удавленника. Еще пару мгновений, и ребенок бы задохнулся. Но Всевидящий, вечно бодрствуя, обнаружил, что младенец в опасности, и голосом подал знак матери. Мать, конечно, пережила ужас, а назавтра пошла в храм Пресвятой Богородицы, чтобы возжечь лампадку.

Из моего дневника

Сегодня мы слышали этот рассказ в монастыре-метохе² святого Наума в Битоле.

После праздника святого Наума пришла в монастырь одна битольская госпожа-Метох – мусульманка, с Баира. Принесла бутыль масла и рассказала следующее:

Она занимается знахарством, используя миску с водой. К ней ходит немало женщин и мужчин за помощью. В сам праздник святого Наума она несколько лет воздерживалась от таких занятий, ибо однажды упал в колодец маленький сын христианки, по просьбе которой она в этот день знахарствовала, и ребенка еле спасли. В тот же год к ней пришла какая-то женщина и попросила помочь больному. Знахарка сначала отказывалась, а потом согласилась. И ночью во сне увидела, что вокруг шеи мужа ее большая змея обвилась. А в ту ночь у них ночевал их зять. Утром зять собрался уходить, и она вышла проводить его. Тем временем муж, остававшийся еще в постели, начал кричать, чтобы она скорее шла назад. На крик мужа она вернулась и увидела страшную картину: вокруг шеи мужа обвилась большая змея. Жена перепугалась и подняла крик. Тогда змея отцепилась от мужа и медленно заползла в стенную щель. «Никогда больше не буду знахарствовать в день святого Наума. Страшный это святой, очень страшный!» Она замахала руками, оставила масло и ушла.

У одного католика из албанского племени Хота, по имени Василий Марко, не было детей на протяжении четырнадцати лет брачной жизни. Ему от этого было тяжело, а его жене еще тяжелее. И вот однажды явился жене во сне какой-то старец, назвавшийся святым Николаем (а святой Николай – Крестная Слава³ Василия), и сказал, чтобы она не горевала, а пошла в Острог, помолилась святому Василию. Бог услышит ее молитву – через год у них родится сын, которому следует дать имя Василий.

На следующий день жена рассказала мужу свой сон и предложила пойти в Острог. Но муж не хотел этого делать, боясь насмешек соседей, что идет именно в православную святыню, да и не очень верил в силу святого Василия. Но в следующую ночь ему повторилось то же явление, что и жене. Тогда Василий решил идти. Оправдываясь, будто ему нужно проведать побратима в Пиперах, он вместе с женой отправился в Острог. Там оба сердечно помолились Богу и святому Василию, чтобы им дарован был ребенок. И через год родился у них сын, которого нарекли Василием. Позднее родился и второй сын. Оба живы. Сейчас уже взрослые и во всем успех имеющие.

Знаменитый епископ Иоанн Максимович, друг царя Петра Великого, был преемником Феодосия на Черниговской кафедре. Однажды епископ Иоанн тяжело заболел и был близок к смерти. Все вокруг уже готовились к его кончине. Но в этой тяжелой болезни явился владыке его покойный предшественник Феодосий и сказал: «Не бойся, брат Иоанн, а готовься завтра служить Литургию». Услышав это, Иоанн велел передать священникам, что завтра он будет служить архиерейскую Литургию. Все решили, что больной сказал это в бреду. Но назавтра он действительно служил Литургию, и был здоров.

У святого Тихона Задонского был гневливый характер. Он часто гневался на людей и каялся, а потом опять гневался. И сам эту свою слабость чувствовал больше, чем кто бы то ни было. Много молился Богу, чтобы Господь исправил его, избавил от столь гневливого нрава. И действительно, по Божиему Промыслу случилось нечто, навсегда укротившее гнев его и приведшее к сокрушению, смирению. Так, после молитвы, когда он просил у Бога болезни, которая бы исцелила его от гнева, святой заснул, и приснилось ему, что он в храме, а священник выходит из алтаря и выносит на руках малого ребенка, покрытого прозрачной накидкой. Он подходит к ребенку, смотрит на него и спрашивает у священника имя младенца. Священник ему отвечает: «Василий», что по-гречески означает «царь». Тогда Тихон снимает с ребенка накидку и целует его в правую щеку. В этот момент ребенок своей правой ручкой бьет его по левой щеке так сильно, что он вскрикивает от боли и просыпается. Тихон почувствовал, что у него болит вся левая сторона тела. Он поблагодарил Бога и с тех пор больше не гневался ни на кого и ни на что.

В 1914 году в Москве во второй Мясницкий квартал явился некий молодой человек, назвавшийся Е.П. Васильевым, и сказал, что у него есть сообщение для начальника полиции. Когда начальник его принял, он рассказал, что полтора года назад убил в лесу незнакомого господина, зарезав его ножом. Судя по внешности и одежде, он решил, что у господина много денег. Когда же обыскал убитого, нашел у него только 18 рублей. В первые дни после убийства он не чувствовал никаких угрызений совести. Но позднее совесть начала его мучить все больше и больше. В конце концов ему начал являться дух убитого и по ночам не давал покоя. Убийца заявил начальнику, что нет больше сил это терпеть, и потому решил сдаться, чтобы его судили.

Старая – сейчас ей 80 лет – монахиня Стефания из Свято-Стефановской обители, что возле Охрида, рассказывает:

«В прошлом году была я на празднике святого Эразма (2 июня по старому календарю) и помогала там, как могла. Когда гости разошлись, я осталась переночевать, отдохнуть. А ночью явились мне во сне два человека и стали по обе стороны от меня. Про одного из них, видом напоминавшего владыку, я подумала, что это святой Эразм. Он обратился ко мне: «Спишь, монахиня?»

Я ответила, что устала и вынуждена была лечь. Тогда он продолжил: «А какие молитвы читаешь?» Говорю: «Я неграмотная и старая, и Богу молюсь так, как умею, по-своему». А он мне: «Надо читать как можно чаще «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся» и «Верую», а также время от времени «Взбранной Воеводе». Я согласилась, начала «Отче наш», и они стали молиться вместе со мною. Затем – «Богородице Дево, радуйся», и они тоже со мною. «Теперь читай «Верую», – сказал мне тот старший. Я начала, но поскольку не очень уверенно знала, они стали читать громко, а я за ними. После этого еще раз мне было велено, чтобы эти три молитвы ежедневно по нескольку раз читала. И они исчезли. А я проснулась и перекрестилась. Сейчас ежедневно эти три молитвы читаю не один раз».

«Перешел я было в субботники, – рассказывает нам один ремесленник из Бачки, – и уже не думал никогда возвращаться в Православную Церковь. Только усердно молился Богу о своем спасении. И милостивый Бог показал мне однажды во сне, где есть истина. Приснилось мне, что я оказался на каком-то лугу. Вокруг ни одной живой души, зато много котлов, поставленных в ряд. Вдруг у крайнего слева котла появляется мой покойный отец, а рядом с ним – архиерей с белой бородой и в золотистом одеянии. Архиерей этот принялся освящать воду и начал с крестом обходить котлы с левого края. Подошел, наклонился, попробовал мешать воду крестом в одном котле, а он звенит – пустой. То же самое и со вторым, и с третьим… Когда архиерей был у четвертого котла, послышался не только звон металла, но и плеск воды, только совсем слабый. В следующих котлах, судя по звукам, воды было больше. Когда же владыка дошел до котла крайнего справа, полного, и осенил его крестом, там вода поднялась даже над краями на целую пядь. И каждый раз при погружении креста в эту поднявшуюся воду из нее взлетали искры – большие, как орехи, и ярче солнца сияющие. Я с удивлением наблюдал за всем этим. Потом владыка протянул крест, как бы для целования. Смотрю я: вдруг на лугу с правой стороны полно людей. Люди подходили целовать крест, а владыка еще каждого окроплял водой с помощью пучка базилика. И когда он касался головы человека своим кропилом, капли воды падали подобно искрам. Тогда и я решился идти поцеловать крест. Когда подошла моя очередь, владыка посмотрел на меня строго и сказал: «Ты не имеешь отношения к этому котлу. Твой котел – среди пустых, слева. Раньше ты принадлежал к своему народу, а теперь подался в отщепенцы. Иди отсюда!» Я, весь дрожа от страха, посмотрел на своего отца. А он опустил голову, не хочет на меня смотреть. Повернулся я и направился в толпу народа, но люди от меня шарахались, как от прокаженного. Я заплакал, и в тот момент проснулся… Сон был мне в поучение. Это святитель Николай являлся вместе с моим отцом. Святитель Николай – наш небесный покровитель, Крестная Слава нашего рода; а я перестал его славить, отделившись от Православия. Тут мне стало ясно, что надо делать. Я вернулся к вере своих отцов, исповедовался и причастился. С тех пор Православия держусь крепче, нежели ранее».

Одна женщина из Жабаля в Бачкой рассказывала нам, как она ходила на молитвенные собрания Христианского Общества и крепко держалась Православной веры. Но однажды пришел к ней домой какой-то субботник, продававший еретические книги, и начал объяснять, что их секта – самая правильная в мире. Он позвал прийти на их собрание, чтобы услышать и узнать больше. Поколебленная в своей вере женщина решила обязательно сходить на это собрание в ближайшую субботу. В пятницу вечером она, готовясь ко сну, стала перед иконой Спасителя и помолилась: «Господи, Тебе предаюсь! Ты меня направь на путь спасения». А ночью увидела необычный сон: как мученики Христовы страдают за веру – как одних рубят мечами, других сжигают в огне, третьих отдают на растерзание зверям, четвертых распинают на кресте… Вдруг видит: какая-то необычная голова, отрубленная, катится к ней. Подумала, что это, наверное, голова святого Иоанна Крестителя. А та голова промолвила ей: «Видишь, как они претерпели за веру истинную, а ты их веру оставляешь и другую ищешь!» Женщина проснулась очень испуганная. В православной вере она утвердилась больше, чем прежде, и на сектантское собрание не пошла.

Будимир Томашевич, мелкий ремесленник – портной из Валева, в письме своем пишет буквально следующее:

«Я портной, но пил много, и вот приснился мне святой архангел Михаил, что пришел он и сказал мне: «Не смей пить больше», а я это не принял как святой долг и продолжил пить.

Однажды сидел я в трактире, заказал ракию и, когда хотел выпить, рюмка лопнула у меня в руке, пронизал меня ток какой-то, и тогда я решил, что это должно быть некий знак. С тех пор уже прошло три года, и вот прошу Вас ответить, что бы со мной было, если бы я продолжил пить».

Рассказывал нам один брат из Вевчана: «Умер мой сосед, которого я очень любил. Я печалился о нем, молился Богу и ставил свечи. А однажды он явился мне во сне. Я смотрю на него и, вспомнив, что он умер, спрашиваю: «А где ты сейчас находишься?» Он мне отвечает: «В небесной Церкви». После этого мы оба замолчали. Тогда он мне говорит: «Все жертвоприношения, которые вы ради нас приносите, доходят до нас, на небо». Конечно же, он имел в виду не то, что хлеб, вино, свечи и милостыня доходят до неба, а то, что от наших приношений умершим приходят облегчение и радость на том свете. Блаженный Серафим Саровский возжигал много свечей ежедневно, поминая живых и мертвых».

А на этого вевчанца сон так подействовал, что он начал постоянно совершать пожертвования, подавать милостыню за упокой душ почивших сродников и соседей.

В 1904 году упокоился архимандрит Павел, настоятель знаменитой Троицкой Лавры под Москвой. Отец Павел был необычайно кротким и смиренным. Он, собственно, ничем не выделялся. А один монах стал терзаться вопросом, почему же именно его, такого, поставили игуменом. Причем, вслух и про себя, задавал этот вопрос вплоть до самой смерти отца Павла. Когда же тот умер, монах успокоился. Но однажды произошло нечто, начавшее постоянно мучить его совесть и понуждать к покаянию. Он увидел во сне, что будто бы стоит над могилой покойного игумена. И вдруг из могилы является игумен Павел – живой. Лицо его сияет неким благим светом. А вокруг лица – нимб с надписью: «За кротость и смирение». Это был ответ с того света на вопрос монаха. Пробудившись, монах горько раскаялся, что задавал такой вопрос, без отлагательств исповедовался и рассказал братии, что с ним произошло.

В городе Аксае на Дону в 1830 году свирепствовала холера. Страх и ужас царили в народе. Да вот одной бедной женщине тогда приснился сон, в котором явилась ей Пресвятая Богородица и сказала, что за городом в таком-то месте под мусором находится икона – пусть икону эту откопают, и холера прекратится. Женщина пошла к священнику и рассказала о своем видении. Священник махнул рукой и отправил бедную женщину восвояси. Однако и в другую ночь ей приснилось то же самое. И она опять известила об этом священника. Тогда священник пошел с людьми на указываемое место и велел копать. Там находилась какая-то давняя свалка мусора, и копать было довольно тяжело. Но когда некоторое время покопали, действительно была найдена икона Божией Матери. С иконой этой, очищенной и поднятой, был совершен крестный ход вокруг города. Когда обошли город, зашли в церковь и поставили икону перед иконостасом. Холера после этого сразу прекратилась. И с тех пор почитается эта Аксайская икона Богоматери как чудотворная до нашего времени.

Рассказывает протоиерей Даниил Шиляк:

«Я был интернирован в Нежидеру вместе с отцом Чедомиром Чакаревичем. Долго мы там находились в рабстве и страдали. И вот как-то ночью перед воскресеньем снится мне, что открылась дверь нашего барака, вошел юноша, достал из кармана блокнот, вырвал из него листок и громко крикнул: «Данило Шиляк и Чедо Чакаревич здесь?» «Здесь», – ответил я. «Тогда берите свои вещи, идите в комендантскую и получите свои документы; вас отпускают на свободу». Я проснулся и перекрестился. Наутро рассказываю свой сон отцу Чедомиру. А он говорит: «Что ж, Бог может устроить так, что нас выпустят». «Сомневаюсь», – ответил я. Минуло три дня. Но в среду произошло меня совершенно поразившее: появился – но уже не во сне, а наяву – именно тот, что снился, юноша, достал блокнот, вырвал листок, назвал по именам меня с отцом Чедомиром и сказал нам точно те слова и таким же голосом, как во сне. И в тот день нас освободили».

Рассказывает нам протоиерей Даниил из Приеполя:

«Мой родственник Иосиф Шиляк называл меня «Малый», а я его – «Старый». Мы очень любили друг друга. Однажды кто-то мне сказал, что отец Иосиф заболел. Я говорю: «Ну, так схожу его проведаю». Между тем прошло и два, и три дня, а я сходить никак не выберусь. И вот ночью, перед самым рассветом, снится мне, что вижу, будто отец Иосиф в облачении на досках лежит, как покойник. Я подхожу к нему и спрашиваю: «Что это, Старый?» А он мне отвечает: «А где же ты, Малый? Я тебя ждал, а ты не пришел». Я встрепенулся от страха и проснулся. Не успел встать, как приходит человек из села отца Иосифа. Я узнал его и догадался о несчастье, так что прежде, чем он открыл рот, я спросил: «Жив ли отец Иосиф?» А в ответ: «Умер два часа назад».

Мы слышали о нескольких случаях так называемых «двойных снов». Эти сны, как правило, сбываются. Один такой случай находим в книге Макса Кемериха «Прорицания».

В некой семье заболел девятилетний сын. У ребенка был сильный жар, и родители очень волновались. И вот снится отцу сон, что он гуляет с этим своим сыном Карлом по лужайке: держит его за руку, и ребенок очень весел. Вдруг появляется перед ним какой-то дивный большой дворец. А ребенок тем временем вырывается из отцовской руки и бежит в направлении этого дворца. Отец кричит, чтобы он вернулся. Но напрасно. Отец хочет побежать, чтобы самому вернуть сына, однако не может сдвинуться с места. Проснулся он в большом страхе за судьбу сына. Полдня молчал, а затем рассказал свой сон жене. Та вскрикнула от неожиданности и сказала мужу, что видела точно такой же сон и что с утра еще рассказала его служанке, велев не рассказывать только ему, отцу. Вскоре сын их упокоился – и действительно отошел в дивные и величественные дворцы небесные.

Донка Стоянова из Битоля рассказала нам такой, связанный с ее братом, случай: «Мой брат, Ёван Секулич, был иконописцем. Он расписывал и нынешнюю Битольскую митрополию. А умер три года назад в Княжеве под Софией. В тот год он писал нам, что приедет на Пасху, и мы его с радостью ждали. Однако он не приехал. Мы жалели и удивлялись, почему его нет. Особенно я, как сестра, печалилась. Но после Пасхи увидела его во сне. Он явился мне и сказал: «Я хотел приехать, но вот это меня постигло». Вскоре пришло известие, что брат мой упокоился о Господе, и как раз в ту ночь, когда мне он снился».

Макс Кемерих в своей книге «Прорицания» на странице 61 пишет следующее:

«Весьма значительно то, что рассказывал один австрийский поручик: «Настало утро того дня, когда произошла известная битва под Ваграмом (5 июля 1809 года)… И приходит ко мне мой правофланговый унтер-офицер по фамилии Витенбарт и просит, чтобы я на хранение взял его часы и деньги, поскольку он уверен, что этим утром погибнет… Разумеется, я первым делом начал расспрашивать его о причинах такого беспокойства. А он отвечает: «Вы меня знаете, господин поручик, я не из трусливых, и поверите тому, что расскажу. Усталый от вчерашнего пешего перехода, я спокойно и крепко заснул среди своих солдат, под охраной. А во сне явилось какое-то существо небесной красоты, стало передо мною и долго смотрело на меня с невероятной добротой. Меня тянуло к этому существу какое-то необъяснимое чувство, и я протянул руки к нему. А оно мне тогда сказало: «Уже сегодня ты будешь со мной; прими как знак подтверждения эту ленту», и повесило широкую красную ленту мне через правое плечо и грудь. Вот почему я убежден, что нынешний день – день моей смерти…»

Как только французы заметили движение наших рядов, начали из тяжелых пушек палить ядро за ядром. Я увидел одно ядро, летевшее прямо на меня. Отскочил в сторону и закричал своим подчиненным: «Нагнитесь!» Миг – и мой Витенбарт лежал недвижимый, мертвый. Правое плечо и грудь его были разорваны».

Ристо, сын покойного хаджи-Стояна Опеничанина, рассказал нам, как умер его отец:

«За месяц до своей смерти отец позвал меня и сказал: «В нашем доме кто-то умрет через месяц». А как это узнал, он мне говорить не захотел. Сначала думал, что умрет его супруга-старуха, и тайком от нее начал готовить все, что нужно для похорон: покупал разные вещи и, принеся домой, от жены прятал. Но за десять дней перед смертью он мне говорит: «Умру я, а не жена. Пришел ко мне, – говорит, – во сне мой сын (погибший на войне) и сказал: «Иди, папа, сюда. Ждет тебя дедушка (то есть отец Стояна)». А через несколько дней сообщил, что повторился тот же сон. Так что, мол, его покойные отец и сын зовут на тот свет. Утром в день смерти он собрался закатить бочку в подвал. Да упал, и бочка его задавила. Он все повторял: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!..» И вот, несколько раз произнеся эти слова, что можно было разобрать по губам, с тем и упокоился».

Рассказывала нам старушка Лена Янич о том, как она получила истинное откровение с того света. Во время австрийской оккупации она с младшими сыновьями жила в Белграде. Много мучилась тогда, страдала, но постоянно Богу молилась. Однажды она потеряла свои дорогие украшения, которые сберегала на самый крайний случай – продать, чтобы дети с голода не умерли. Из-за этой потери женщина очень переживала. Но вскоре получила еще намного более сильный удар. Пришло известие, что на фронте погиб ее сын Мика. Она горько оплакивала своего любимого сына. И в скорби этой однажды увидела во сне своего покойного мужа Любо. Муж спрашивал, чего она так печалится. Она ответила: «Как же не печалиться, если потеряла дорогие украшения!» А муж сказал, что украшения не потеряны, они находятся под вещами в (таком-то) сундуке.

Тогда жена сообщила и о еще большей печали: «Разве ты не знаешь, что погиб наш сын Мика?» На это муж ей ответил: «Неправда, Мика жив». Проснувшись, женщина осмотрела указанный мужем сундук и действительно там нашла свои украшения. А когда закончилась война, ее сын Мика вернулся в Белград живой и невредимый.

Читаю о предсказании смерти знаменитого митрополита Московского Филарета. Было это в 1867 году, когда исполнилось пятьдесят лет архиерейского служения владыки, тогда восьмидесятичетырехлетнего. Отпраздновав этот юбилей, митрополит ушел на покой в Троицкую Лавру святого Сергия. В тот же год 14 сентября явился ему во сне его отец и сказал: «Запомни девятнадцатое число!»

Этот сон митрополит объяснил себе как предсказание даты его смерти. Поэтому он начал готовиться к уходу в мир иной, решил причащаться девятнадцатого числа каждого месяца. Когда прошло девятнадцатое сентября, он стал ждать девятнадцатое октября. И в этот день опять причастился, но жизнь продолжилась. Однако с наступлением ноября владыка заболел и начал всех вокруг себя торопить, чтобы заканчивали дела, пока он не умер. Все приготовив, заказав гроб и отдав наказы, он девятнадцатого ноября отслужил последнюю Литургию и пошел отдохнуть. Когда в келию зашел монах звать на обед, застал Владыку усопшим.

Вот что значили услышанные во сне слова: «Запомни девятнадцатое число!»

И хотя сербский народ говорит: «Сон – ложь, а Бог – истина», все же в народных преданиях и песнях упоминается много снов, которые сбывались. Вот недавно я снова перечитал эпическую песню «Женитьба Максима Чарноевича», а в ней – о сне Ёвана капитана, который он пересказывает своему дяде Ивану Чарноевичу:

«Сомкнул глаза и сон плохой увидел – Сон плохой, что Боже упаси! Будто я во сне смотрю на небо, А на небе вдруг собрались тучи; Одна туча, двигаясь по небу, Стала как раз над Жабляком, Над твоим славным градом. И с той тучи полетели громы, Ударили по твоему Жабляку, По дому, по родовой усадьбе – Жабляк твой огонь разрушил До самых до оснований; Остался один белый угол, И упал на твоего Максима, Но беды тот угол не наделал, Из-под него он жив вышел. Дядя мой, Чарноевич Иван, Не должен я сон объяснять, Только, если ему верить, Я, дядя, у тебя погибну, Погибну в сватах твоих⁴. И действительно, в несчастной борьбе между сватами Максим был только ранен, а Ёван капитан убит.

Протонаместник Стефан Гужвич рассказывал нам об удивительном сне в ту ночь, когда погиб последний Обренович – король Александр.

«Снится мне, – рассказывал он, – что король позвал меня на Крестную Славу, чтобы я освятил воду и преломил праздничный хлеб. Пришел я, будто бы, в какой-то малый низкий домик, где был он. Я облачился и хотел начать исполнение обряда. Вдруг вижу, что свеча вся искривленная, изломанная. Смотрю в сосуд с водой и обнаруживаю, что вода нечиста – в ней полно папиросных окурков. Обращаю внимание присутствующих на это и требую, чтобы принесли целую свечу и чистую воду. Затем оглядываю себя – а на мне облачение изорвано да скомкано. Приходит мысль, что пока принесут целую свечу и чистую воду, я могу сбегать домой и взять другое облачение. И, будто бы, отправляюсь домой, беру новое облачение и начинаю облачаться. Но мне это никак не удается: руки запутываются между лицевой тканью и подкладкой. Боясь опоздать, я спешу, тороплюсь, но ничего не получается. В испуге и в поту я просыпаюсь. Перекрестился и говорю: «Дай, Боже, чтобы не случилось беды!» Выхожу на улицу. Еще очень рано. Возле одной лавки вижу знакомого торговца и учителя. Я поздоровался и хотел пройти мимо. Но учитель подходит ко мне и спрашивает: «Знаешь ли, что этой ночью случилось?» – «Нет, – говорю. – Знаю только, что мне приснился страшный сон и что не стоит ждать ничего хорошего». А учитель мне шепотом: «Хорошего и нет. Сегодня в Белграде погибли Король и Королева». Было это 29 мая 1903 года.

– Расскажи мне, сестра Марина, что-нибудь из услышанного от народа. Ты ведь много странствовала, о многих судьбах людских узнавала и пути Промысла осмысляла.

Сестра Марина задумалась, долго отнекивалась, оправдываясь, что она, мол, ничего не знает, что недостойна и так далее, а потом рассказала следующее:

– В селе Издеглавле ночевала я у одной вдовы. И вдова та рассказала мне, как некогда на их семью навалился мор, и за четыре дня из дома вынесли семь гробов. Умерли и муж ее, и сыновья, и другие близкие. С большим трудом она готовила то, что положено для погребения. А, похоронив семерых, осталась с тремя малыми детьми. Пришли к ней тогда родственники, соседи и стали советовать, чтобы она в какое-либо иное жилье выселилась из дома, на котором явно, дескать, проклятие. Но куда выселиться, если другого жилья нет? С тяжкими думами, как же быть, она, уложив детей, ночью долго молилась Богу, чтобы совет дал. А потом тоже легла спать. И явилась ей во сне святая Неделя, обняла, сказала, что защитит и что дальше все пойдет хорошо. Успокоенная и поддержанная таким образом, она осталась в своем доме. И действительно дальше все пошло к лучшему. В тот год за собранный урожай зерна она выручила 50 золотых и на эти деньги купила участок земли у турка. Большой приплод оказался у овец. Хороший урожай дали сад и огород. То же повторилось и на следующий год. Вдова детей вырастила и вывела на самостоятельную дорогу – обоих сыновей женила, а дочку выдала замуж. Один ее сын – сельский староста сейчас. Удивительный пример Божиего промышления о тех, кто Его боится!

– Веришь ли, отче, что угодники Божии живы? – спросил я как-то у знаменитого протоиерея-героя Иоанна Бошковича.

– А как не верить, если они мне являлись и это о себе свидетельствовали.

И протоиерей Иоанн рассказал вот что:

«Однажды матушка попросила, чтобы из-за какой-то неурядицы дома я сходил в Острог и отнес что-либо в дар святому Василию. Я же почему-то смутился, даже разозлился и возразил: «Зачем что-то нести ему? Оставь в покое мертвые кости – пусть лежат себе в Острожской пещере! Обратись лучше к живым за помощью!»

Прошел день. А ночью в отчетливом видении мне явился святой Василий, постучал своим жезлом и сердито крикнул: «Я живой, а не мертвый, как ты думаешь. И перестань быть неверным – стань верным!» В большом страхе вскочил я с постели, взял у матушки то, что она приготовила, и отнес в Острог святому Василию. С тех пор я твердо верю, что угодники Божии живы, а не мертвы».

Ратари, 9 июня ("Правда»): «В селе Клоки громом убита двадцатилетняя девушка Даринка Ракич. Говорят, накануне ей приснилось то, что произошло в действительности. Свой сон Даринка изложила домашним. Во сне она увидела большую черную тучу, из которой по ней ударил гром. Как рассказывают ее близкие, сон этот очень расстроил молодую девушку. Но, тем не менее, она пошла с матерью и дядей окучивать кукурузу. Часа в три после полудня небо затянули тучи, и вскоре послышались раскаты грома. Начался проливной дождь с грозой, и не скоротечный. Даринка, ее мать и дядя спрятались под большим деревом пережидать непогоду. Однако потом девушка перешла под другое дерево.

Вдруг послышался ужасно сильный грохот – словно обрушилось что-то огромное и тяжелое. Когда мать и дядя Даринки пришли в себя, то увидели девушку лежащей метрах в трех от дерева, под которым она до того стояла. Ее убило громом.

На похороны Даринки пришло все село».