Приложение

Для фактического подтверждения выводов, сделанных нами относительно развития монастырской вотчины, приводим (следуя хронологии кирилловских игуменов) перечень земельных приобретений монастыря со времени его основания до второй четверти XVII века).

При жизни преподобного Кирилла (его сын духовный)⁸⁵⁴ князь Можайский, Верейский и Белозерский Андрей Дмитриевич дал ему на Волочку Словинском: свое село Великое и «что в нем серебро или что х тому селу потягло»⁸⁵⁵ и пустошь Глебцеву⁸⁵⁶. по реке Уломе и Словенке (левом притоке Шексны) – Милобудские починки с лесами и с пожнями (где впоследствии находились деревни: Ивонинское, Великий Дор⁸⁵⁷, Прокунинское⁸⁵⁸ и Болванцево)⁸⁵⁹; на реке Шексне: наволок Скотин (или Шотин)⁸⁶⁰.

Супруга великого князя Дмитрия Ивановича Донского, Евдокия Дмитриевна пожертвовала («игумену Кирилу») в Белозерском уезде «село Сандыревское и с лесы и с пожнями, да пустоши поженки Ворсинские»⁸⁶¹.

Из числа лиц не княжеского рода земельные вклады поступили: от «Василия Олександровича» – «пожня от Шолдовского озерка по Шоксне вниз до кривые березы, от тое березы, прямо к Шохсне на краи тресты и другую пожню»... «потиву (– противу) святого Микиты за озерком»⁸⁶²; от «Евсевия Михайловича» – пожня «на Васильеве наволоце, попова Микифоровская»⁸⁶³, от Евсевия (другого?) «поженка остожье в Захарьинском наволоце, на Порозобице на реце»⁸⁶⁴; от Алексея Горбова⁸⁶⁵ – его «земля Березничная»⁸⁶⁶ по Шексне и по речкам Мостовой и Березничной; от Никиты Фаустова – «три поженки» на реке Колдоме⁸⁶⁷; от Андрея Феодорова – «Судонскые пожни да на Шохсне поля»⁸⁶⁸; от Гриди (т. е. Григория) Митяева сына («по душе» отца его и дяде «по Ермоле») – поженка на Волочке у Ивицкого озера и Шексны⁸⁶⁹; от Фрола Остафьева – дернвенька Кузминская⁸⁷⁰; от Ефрема (или Ефема) – поженка на «Пачюсе»⁸⁷¹; от Елены Ивановой – «деревня Нарядовская в Каргободе и с ее уделы и с пожнями и куды топор ходить и куда коса ходила и с озерскими участки и с езы и с серебром что на половникы два рубля и с семяны ржаными и с веяными»⁸⁷²; от Марфы Даниловой(по приказу ее мужа)⁸⁷³ – «землица на реце на Куности, на Усть Куности, и вверх Куности и к тем землицам, что потягло и пожни две Безсужовские и пожни две Кузменем и куды коса ходила и топор ходил»⁸⁷⁴; от Харлама Мортки – «поженка» и («своя») «земля у езовища», («своя чища», т. е. «розчисть») «противу Св. Богородицы». За этот «вклад» Харлам Мортка «взял у старца у Кирилла посильице полтретьятцать бел»⁸⁷⁵.

Чрез покупку преподобным Кириллом приобретены: близ Долгого озера и речки «Кореяр» – «деревня в Шидьяре» (от Ефрема Тупика Ондрева сына Горбатова) «да к той деревне пожня под Выкоским остовом» (островом) «против пожницы» за «полтора рубля новогородского серебра да корову пополнка»⁸⁷⁶; деревня Ивашковская (или Ивашевская) Мишина (находившаяся около Марьевского болота) за «два рубля наугородского серебра да овцу пополнка» (от «попа Павла»)⁸⁷⁷; от «Нестерка Мямли» – деревня (Пробудово) «и с иными поженками, которые землицы и поженки дотоле тянули к той деревне и с тою поженкою, которую нестерко у Ондрея выменил во Ондрееве наволоце, а землицы Пробудовы да Месяцово» за «3 рубли и 40 бел да овцу пополнка»⁸⁷⁸; «у Клементья у Жеребцова» – «деревня Харламовская да Михейковская» за «два рубля новгородсках да пополнка овцу»⁸⁷⁹; у Ивана Евсевьева сына – земля Захарьинская «со всеми учястъки, что потягло к той земли и с пожнями и куды топор и коса ходила и с наволоком с Зоринским, что на Порозобици на реке» за 4 рубли и «пополнка свинью»⁸⁸⁰; у Осташа, попова сына Юрьева, – «Селивестровская роздель» за «полтретья рубля» (новгород.)⁸⁸¹, да пополнка овцу; у «чернца у Ферапонта» – Мигачевская деревня «с поделми и з городищом», за 1¹/₂ рубля⁸⁸²; «у Серки» и «у Тимошки» – деревня Волковская «да Улъянкова полоса» за 3¹/₂, рубля да пополнка 2 овцы⁸⁸³; у них же и попа Павла – «деревня Окуловская»⁸⁸⁴; у «Чуприяна – землица Понтиньская» за полтину «да свинью пополнка»⁸⁸⁵ у Михаила и у Епимаха – землица за «полтора рубля новгородцкую да пополнка овцу»⁸⁸⁶; у Василья Андреева – пустошь «Прокинская» (близь Сандыревского поля) за рубль новгородский⁸⁸⁷; у Никиты у Андреева – пустошка в Каргободе да пожня на Колдоме Мостовая, за рубль⁸⁸⁸, у Серка – нива Волковская за 40 бел «да подпал пополнка»⁸⁸⁹.

Кроме того преподобный Кирилл купил еще до 10 пожень в разных местах: пожню «на Шохсне у св. Николы» – за 1¹/₂ рубля новгородских «да 20 бел, да пополнка овца» (купил у Ивана Софоньева)⁸⁹⁰; пожню на Сечючи «а другое верхнее стожейце на том же Сечюче» – за 2 рубля новгородских да 10 бел да пополнка овца⁸⁹¹ (куплена у Фрола Остафьева); «пожню Пельсынскую вотчину» «Ивана Онтономова сына» (у реки Шексны) за 1 рубль и 15 бел⁸⁹²; поженкина реке Колдоме Митявские за полтину (куплены у Фрола Остафьева)⁸⁹³; пожню на Волочке (у Семена диаконова сына) за полтину да пополнка овцу⁸⁹⁴; пожню на Волочке у Ивицкого озера – за полтину да 20 бел (куплена у старосты Семена)⁸⁹⁵; поженку на Волочке, «конец Долгого озера» за 20 бел⁸⁹⁶ (куплена у «Демка»); пожню на «Вожькшиньском наволоце» – (у Кореня) за 2 рубли новгородских без четверти⁸⁹⁷; пожню Окуловскую и пожню Омосовскую (куплены у Ермака у Ковача) за 1 рубль новгородский да 15 бел да овцю пополнка⁸⁹⁸, пожню (у Карпа дьяконова или диякова сына) за полтину да 20 бел «да пополнка овцу»⁸⁹⁹. Наконец преподобный же Кирилл заключил. меновную «с попом Окулом», отдав ему пожню Церковную и получив «пожню против городка за озерком»⁹⁰⁰.

Таким образом к концу жизни преп. Кирилла монастырь имел в разных местах до 40 участков земли. Здесь находилось 2 села, 13 деревень, 7 землиц, 3 пустоши, 2 наволока, 1 нива и 30 пожен, не считая тех, которые тянули к селам и деревням. Общая сумма денег, уплоченная преп. Кириллом по 25 купчим, равнялась 33¹/₃ рублям и 205 белкам.

Преемником преп. Кирилла игуменом Иннокентием не было сделано ни одного земельного приобретения, а в игуменство Христофора (около 1428–март 1434 г.) в состав кирилловской вотчины поступили участки, смежные или с монастырем или с его «старыми» владениями. Чрез пожертвование при игумене Христофоре поступили следующие земли: от Прокопия Иванова, сына Лубнина (внука попа Саввы) «отчина» его на реке на Шексне наволок Великой, да Виршня пожня да на Чюраве (или на«Чурове») пожня, да пол наволока Сопятина»⁹⁰¹; от Панкрата Евсевьева сына на-Волоку Словенском⁹⁰² «деревнишко Осницская (или Осник), да пустош Ратмарова, да другая пустошь Матюнинская, да к тойже земле на реце на Порозобице наволок на Възвозе с Селциным в межах, да наволок Ергобоцкой, да поженки во Вязовых на той-же реце на Порозобице»⁹⁰³; от Федосьи, Негодяевой жены с ее сыном Окишем (по приказу мужа ее Ивана) – земля Паньковская (у Словенского Волочка)⁹⁰⁴ «и с ее участки и с пожнями, куда топор ходил, куда коса ходила, да к той же земли наволоке на Взвозе»⁹⁰⁵; от Марии Александровой жены Карповича, с детьми: Дмитрием, Семеном и Иваном, – «три пустоши на Угле да ез Остовской» (т. е. Островской) по Шексне.⁹⁰⁶ Пустоши эти были, вероятно: Колышкинская, Иванцевская, Першинская⁹⁰⁷; от Оксиньи Захарьиной жены, с детьми: Насоном и Степаном, – «пустоши Товскые» на Ирдме, с лугами и с пожнями⁹⁰⁸. Кроме того игуменом Христофором были куплены следующие земли: у Никиты Андреева Кормилицына – пожня на Выксе «да к той-же пожне гуменцо» за «полтретья рубля да пополнка овцу»⁹⁰⁹; у него-же земля Григоревкая «и что к той земле потягло, да пустошь Аристовская» за пять рублей новгородские «да пополнка лошак»⁹¹⁰; у Панкрата Евсевьева – землица над озером Негодяевская за 1 рубль новгородской «да пополнка жеребя»⁹¹¹; у Павла у Филимонова сына – «пустошь Кочевинская» за «полтину и десять бел»⁹¹²; у Манака у Окулова-пустошь Кореневская за 2 рубля новгор.⁹¹³; у Тери у Каплана – наволок Неволин за три рубля⁹¹⁴; у Ивана Кабатчика (или «Кабачина») – по закладной – пожня на Намчарове (в других списках – «на Мчерове», «на Мчюрове» «на Намчерове») наволоце за полтину денег «да 30 бел»⁹¹⁵.

Чрез обмен земель с Никитою Андреевым (между 1427–1432 г.) монастырь получил вместо земли Прилук землю Трофимовскую, пустошь Олмазовскую да пожню Пронинскую (по другим спискам – «Прокинскую»)⁹¹⁶. Итого в игуменство Христофора было принято 5 земельных вкладов и сделано 7 покупок (на 12 рублей и 30 бел).

При следующем игумене Трифоне (между 1435–1448 годами) самые крупные вклады были получены от князя Верейского Михаила Андреевича (сына князя Андрея Дмитриевича), от которого(?) поступила слободка Рукинская с лесами и с пожнями⁹¹⁷, «земля Феофилатовская, да Костина деревня Бирилова Аристовская», находившаяся на Белоозере, у Федосьина городка⁹¹⁸. пустошь Шуклинская⁹¹⁹, пожни Рукинские⁹²⁰, «по Выксе по реце лесы по болото от Иванчевского» (или Ивачевского)⁹²¹ и «поженка Сосновка на реке Шексне»⁹²². Брат Михаила Андреевича Можайский князь Иван Андреевич (в 1435–6943 году) придал к Островскому езу, принадлежавшему монастырю, «оба берега по конец езу лес»⁹²³. Роман Иванович (боярин, село которого по словам Пахомия Логофета отказался принять преп. Кирилл?) «дал слободку Васильевскую и с лесы и с пожнями» (у Порозобицы⁹²⁴). Старец «Геронтий Линяк» по своей духовной отказал пожню Церковскую (по другим спискам: «Церковную») подле озера «к реце к Мондоме, да другую пожню за рекою Мондомою на Кустовской стороне, да две пожни верх Мондомы, одна пожня на сей стороне реки, а другая за рекою пожня»⁹²⁵. Чернец Арсений Никитин сын Андреева (Кормилицына?), «поговоря с своею братьею с Оленком да с Гридкою дал деревню в Кистме» (или «Кистеме») «с лесы и с пожнями»⁹²⁶. Иван Лопатин пожертвовал в Карголоме бережную землю⁹²⁷. Захарьины дети (вероятно, также при игумене Трифоне) дали деревню «Пружининскую да Кореневскую пустошь».⁹²⁸ Понарья Бибишкина, Александрова жена, по духовной своего мужа, дала деревню «Горънюю» (или «Нагорную») в Карголоме «по своем муже по Александре куды их топор и соха и коса ходила со всеми угодьи»⁹²⁹. Дьяк великого князя Иван Поповка дал в Дмитрове в Чепринском селе (возле Куралгина) 11 деревень, которые он (было) дал зятю своему Данилу Башмаку⁹³⁰. Кассиан Бирилев дал деревню Аристовскую «со всем что к ней потягло, куды топор и соха и коса ходила»⁹³¹ (вероятно, у Федосьина Городка). Куплены были следующие земли: пожня на «Мъчюроме» (или «на Нямчюроме», «на Мчюроме» и т. п.) на Шексне, у Манака Митяева, за полтину⁹³², пожни «Уломскые, что тянули к Вазереницам» (по другим спискам, «к Заозерницам») за 4 рубля новгородских «у игумена у Мартемьяна»⁹³³, наволок Неволин подле Волочка, у Тери у Каплина, «за 3 рубли»⁹³⁴; Кореневская пустошь (у речки Меленки) и «пожня к той деревне (sic) «в княж наволоце (или «на Волоце») на усть Мелевские речки» – у Манака Окулова за 2 рубля новгородских⁹³⁵; пожня «на усть Марьевы» – у Окула Языкова (или Зыкова) за рубль⁹³⁶; пожня (по реке Шексне) – у Панкрата у Кабачина сына, за полтину⁹³⁷; наволок «против св. Николы за Шохсною» «межи Никольского лугу и Игуменово монастырского» – у Дмитрея Васильевича, за 6 рублей⁹³⁸. Всех земельных приобретений при игумене Трифоне было сделано по 22-м крепостям. Были приобретены: 2 слободки, 16 деревень, 9 пожень, 2 наволока и 2 землицы. На покупку истрачено 17 рублей новгородских.

Следующий игумен Кассиан, приобретая земли в княжествах Белозерском, Вологодском и Московскому большинство новых земель получал-как и предшественники, вблизи от прежних владений, в Белозерской области, где расширению монастырской вотчины много содействовал князь Михаил Андреевич. В 1451 году он дал в Кириллов монастырь: на Ирдме Товскые пустоши: Кощеевскую, Романовскую, Чаромскую (по другим спискам: «Уварову»), Брожикову, Еремееву, Малгину, Княжу, Брыкову, Соколову, Кулуберову (по другим спискам «Кулиберову») «да Мервинов починок, Уломское болото, да по речку по Каргать, и что к ним исстари потягло»⁹³⁹. По просьбе кирилловской братии он же дал свои земли вымороченые: у Федосьина Городка пустоши «Ондрейкову Горлова да Боровлянинову (или «Бородлянинову») над их (монастыря) озером с всем что к тем пустошам потягло»⁹⁴⁰, кроме того: «пожню на Шексне, на усть-Сярси в верхнюю сторону», «да по речки по Сярсе сверху до Ивановы пожни, а по Шексне вверх до Ивановыж пожни»⁹⁴¹, пожню «Юрьев наволок Нефедьева на реке Шексне против пожни, да подай Юрьев-же наволок пожню Давыда Климентьева подле реку Выксу»⁹⁴². На реке Шексне против Шатрецкого езу тот-же князь предоставил «на пяте пожню косити, да к той-же пожне велел им лесу причистити да на другой стороне Шексны реки против Камень Шатреца чистити пожни и лес сечи и деревню на той подсеке поставити»⁹⁴³. Наконец Михаил-же Андреевич дал «деревню Погореловскую, да Бренкову пустошь, да Кондратову пустошь, да Судоковскую пустошь»⁹⁴⁴, в Кивуйце «деревню Назаровскую (иначе Гришинскую) с пустошами», «Осиновские и иные топи в озере против Кивуйца», но взамен их взял себе монастырскую деревню Рунишню⁹⁴⁵, в Киснеме. Великий князь Василий Васильевич дал в Кириллов монастырь «пустошы, у которых нет вотчичев на Сяме (по другому списку: «на Сезме») – пустошь Волченкову, да Вахневу, да Левшину, да Овдейкову, да Аристкову, да Мордвинову, да Тарасову, да Чюрилову, да Петрокову, да Окинино (по другим спискам: «Оникино»), да Калиницыну пустошь по речку по Калиницу, да Ермолкину, да Левшину Острого (по другому списку: «Востров»), да Ивашевскую, да Самсоновскую, да Шадровскую (или Шавровскую), да Савковскую (по другому списку, Саковскую), да Пантелеевскую, да Власовскую пустошь, да Беляновскую, да Югрин починок, да тех пустошей покосы на реце на Порозобице»⁹⁴⁶. В 145¹/₂ году в Вологодской области Кириллов монастырь получил от великой княгини Марьи Ярославовны пожни на реке Вологде по обе стороны реки, Березницкие и Залеские с Сизмы едучи к Маслене, между путем Масленским и Баинским, а другие пожни вверх Вологды по обе стороны реки»⁹⁴⁷. Князь Федор Иванович дал в своей отчине в Карголоме деревню Илицыно (по другим спискам «Илейцино»)⁹⁴⁸.

От частных лиц при игумене Кассиане в монастырь были сделаны следующие Вклады: Григорий Чашников (между 11 апреля 1448–7 декабря 1456 года) дал село Ивановское с деревнями, с пустошами и пожнями на Вологде, на пути от Водоги и от Брюховы слободы к Вологде в волости Тошенской и Лоскомской⁹⁴⁹. Чернец Евагрий, бывший игумен Вогнемской (по другим спискам «Вотненской»), дал землю свою (у Шексны) «на Прости по обе стороны речки и что к ней потягло изстарины и поженки»⁹⁵⁰. Есип Пикин с своею женою Марьею дали после своего живота в Милобуде две деревни Колкач да Талицу⁹⁵¹, «да подели свои пепелы на реце на Сезме». Гридя Степанов сын дал по своих родителях и по своей душе на поминок свою пожню «Никоновъскую у Белоозера» (у Шексны)⁹⁵². Андрей «Костянтинов сын Кырсномской» по своей жене Овдотье» дал 3 пустоши: Хозинскую, Сысоевскую и Бояриновскую⁹⁵³. Насон Захарьин дал в Кириллов монастырь пожню (у Шексны) «возле Стремян – Бой речки да возле Змиевец по своего отца душе и по матери и по себе»⁹⁵⁴. Давид, Клементьев сын, дал свою пожню (у Шексны) «подле реку Выксу на поминок по своей душе и по своих родителех»⁹⁵⁵. Щока (между 11 апр. 1448 и 26 июня 1451) дал в Белозерском княжестве деревню Новосельскую с лесами и пустошами⁹⁵⁶. Непозже 3 февраля 1455 г. дали в монастырь «Корта да Шудеб» двор Максимовской в городе Дмитрове⁹⁵⁷. Иван Микулин по душе матери своей дал пустошь «Окосмовскую на речке на Чураве на пустой, да другую пустошку Гриди Синево» (по другим спискам «Синечь»)⁹⁵⁸. Григорий Львов сын дал пустошь, деревенку в Кивойце Петроковьскую⁹⁵⁹. Иов, Клементьев сын, дал пожню свою «подле реку Выксу меж монастырских пожен»⁹⁶⁰. Касьян Бирюлев дал в Кириллов монастырь деревню Аристовскую, свою куплю⁹⁶¹. Куплены были при игумене Кассиане следующие владения «на Колкаче полдеревни Васюковскые Телибанова» за 5 рублей новгородских «да пополнка корову» – у Юрья Пикина⁹⁶² и на Москве у Ивана Семеновича Морозова (старцем Игнатьем Матфеевым) двор «у Троицы» внутри города по стороне «кирпичной стрелницы», за 20 рублей⁹⁶³.

При игумене-же Кассиане был, вероятно, приобретен и двор на Вологде⁹⁶⁴ (а быть может и на Белоозере⁹⁶⁵, и состоялся обмен земель между старцем Игнатьем (по поручении игумена Кассиана) и «Троицким» игуменом Михаилом (т. е. игуменом Троицкого Устьшехонского монастыря). Взамен «Темешинского (или Темушинского) наволока да Олинской пожни на усть Бородавы», Кириллов монастырь получил «наволок Юрьевской на Шексне против пожни»⁹⁶⁶.

Таким образом в игуменство Кассиана к монастырской вотчине были присоединены: на Белоозере – 7 деревень, 21 пустошь, 8 пожней, 1 починок, 1 наволок и 1 землица; на Вологде – 1 село, 19 пустошей, 2 пожни и 1 починок, и дворы: на Москве, в Дмитрове и на Вологде (и, быть может, на Белоозере).

В течение однолетнего игуменства Филофея было сделано лишь одно приобретение в Белозерском княжестве, где от князя Михаила Андреевича был получен в виде вклада «на Ковже на Коневском» – наволок в 400 копен сена⁹⁶⁷.

При следующем игумене Игнатье (1471–1475) Вологодские владения монастыря увеличились пожнею «на 200 копен», приданною князем Андреем Васильевичем к пустошам Карачевским⁹⁶⁸, по реке Порозобице (на север от Кубенского озера). На Белоозере же в собственность монастыря поступили: Карголомская деревня Сырнево, пожертвованная князем Иваном Федоровичем Карголомским⁹⁶⁹, пустошь Фаустовская и «поженки» при ней, пожертвованные Василием Алексеевым сыном Горбова (в межах с князем Иваном Карголомским и с Ферапонтовскими старцами⁹⁷⁰, земли кирилловского старца Авраамия (в миру – Афанасия Данилова сына Внукова) на «усть Вашкийцы», где стояла «церковь Живоначальная Троица, да деревня Соврасовская, да Гридкина деревня на нове и с пожнями и с лесы» (у реке Мунге на восточном берегу Белого озера), «да у Белоозера Князьская пожня»⁹⁷¹, «Копановские пожни» у Шексны «и с островом» (вклад Ивана Григорьевича Монастырева⁹⁷², деревня Ильинская, «да сельцо Сороцынское» «да к той-же деревне пожня за Шексною против мостища» (вклад Ивана Александрова сына Давидовича Кнутова⁹⁷³.

Кроме того игумен Игнатий, «поговоря з братьею: с игуменом старым Касьяном... и прочею братьею» выменил у князя Михаила Андреевича на Ирдме пустошь Чарондскую, пустошь Тарасовскую и иные пустоши зарослые и что к ним изстари потягло» (взамен монастырской деревни Старостинской в Федосьине городке⁹⁷⁴ и у Василия Федорова Монастырева – наволок «Николской против Красные речки» (взамен Сущевской пожни и придачи в четыре рубля московских⁹⁷⁵.

Всех земель на Белоозере монастырь приобрел: 1 сельцо, 4 деревни, несколько пожень и 1 пустошь.

В течение шестилетнего игуменства Нифонта (1476–1481) были приняты земельные вклады только от двух жертвователей: от князя Михаила Андреевича («ради сына» его «князя Ивана») – деревня Брейковская⁹⁷⁶, «пожни в Кабачине наволоке»⁹⁷⁷, «у Коленца езу на Сиземской стороне двор да селище, что Чаромляне косили, да обону сторону Шексны лом и с Пищелиным селищем»⁹⁷⁸; и от Семена Романовича (постригшегося в Кириллове монастыре с именем Саввы) – вотчина его, село Кузнецовское да деревни в Мотоме⁹⁷⁹ (в Вологодском уезде).

Купчих сделок на земли не состоялось вовсе, но были заключены две меновные. Ивану Федорову сыну Константинова и его отцу было променено село Новоселки на Угле (образовавшееся из деревни, данной Щекою при игумене Кассиане около 1448–1451 годов), а от них получены монастырем деревни: Алексеевская и Мартьяновская⁹⁸⁰. Другой обмен земель состоялся у игумена Нифонта с князем Иваном Юрьевичем, который уступил монастырю луг «Загвиновской (Засайновской) Колчеватой на реце на Яхроме, что под монастырскою мелницею под Куралгинскою под новою», а взял себе «луг монастырьской Кириловской на реце на Яхроме же Железовской под своею же мелницею под Куралгинскою под старою»⁹⁸¹.

При Серапионе преемник Нифонта, (в течение двух с половиною лет)⁹⁸² монастырские владения стали опять расширяться. От князя Михаила Андреевича были получены: пожни в Алексееве наволоке (по Шексне), «что косил Микула Пестов», и поженька «Проскурницынская» в том же «Алексееве наволоке»⁹⁸³. Федор Микитинич дал в монастырь деревню («в Елизаров Раменье»), что «розделал» Гридя Щет – у озера Гинорского по реке Кономе⁹⁸⁴.

Но самый крупный поземельный вклад игумен Серапион с братьею приняли от великого князя Ивана Васильевича, который отказал по своем брате, князе Юрье Васильевиче, и по князе Андрее Васильевиче⁹⁸⁵ на Вологде в Маслине деревни: Талицу, другую Талицу-ж, Макаровскую, Великое, Боярское, Якино, Пестово, Васильевское, Кантыково (или Костоново), Липник, Павшинское, Старое, Сычево, Горку, Ривзино, Беседное, Филино, починки: Михиев, Духов, Муров (или Дурево), Кузнецовский, (из Бабинских) Лукино Раменье, Парфеньевской, Великое, Исаковской, пустоши: Платуново, Степановскую, Сандалово, и Талицу⁹⁸⁶.

Этот вклад однако не долго оставался за монастырем. Преемник Серапиона игумен Гурий Тушин возвратил их Ивану III, заявив, что «те деревни и пустоши и починки им ненадобе» и прося взамен их отпускать ежегодно в монастырь жито⁹⁸⁷.

С этого времени дело приобретение вотчин приостановилось почти на 10 лет. В 1482–1485 годах от князя Михаила Андреевича Белоозеро перешло во владение великого князя Ивана Васильевича⁹⁸⁸, политические расчеты которого клонились не к расширению, а к ограничению монастырского землевладения⁹⁸⁹. По приказании великого князя тогда была предпринята опись земель в Белозерском крае, причем в 1482 (?) году были описаны и кирилловские владения⁹⁹⁰. В это время проверялись права монастыря на каждую землю и в случаях недоразумений с соседними владельцами писцы производили судебные разбирательства. Хотя писцов этих впоследствии и упрекали в пристрасти к монастырю⁹⁹¹ и хотя опись далеко не точно установила границы кирилловских владений, так что поземельные споры между монастырем и соседями продолжались еще долгое время, тем не менее возможность новых захватов в окрестных землях под предлогом давности была сильно ограничена для монастыря после присоединения Белоозера к Москве. С другой стороны около 70–80-х годов XV века в Кириллове получили силу так называемые «нестяжатели», учение которых совпадало с правительственными проектами – об отобрании вотчин от монастырей. Господство этих «нестяжателей было особенно заметно в годы правления великого князя Ивана Васильевича († 1505), но не сразу прервалось и позже⁹⁹².

В силу указанных условий в 29 летний промежуток времени с 1485 по 1513 год в монастырь поступило незначительное число пожертвований. При игумене Венедикте Иван Григорьевич Монастырев, дал лес по реке Шексне у речки Бонемки, «что пришел к монастырским землям к Митине деревне да к Бозину»⁹⁹³. Кроме того по духовному завещанию Белозерский князь Михаил Андреевич († в 1486 году) предназначил для монастыря село Никольское, ценою в 100 или 120 рублей, предоставив исполнение своей воли Ивану III. Но сведений о поступлении села в состав монастырской вотчины, насколько нам известно, не сохранилось⁹⁹⁴. Наконец, к тому же времени следует отнести и земельный вклад, сделанный Даниилом Васильевичем при игумене Макарие (который стоял во главе кирилловского братства в 1490–1506 годах⁹⁹⁵, и оцененный в 18 рублей (и корова пополнка). Пожертвованные земли состояли из деревень: Кабачинской, Старостинской, Матфеевской, и починка Морозова, находившихся в пределах Подмонастырья⁹⁹⁶.

Но годы слабого прироста монастырских владений ничуть не прекратили его, подготовив лишь почву для последующего быстрого их расширения. В ХV–XVI века монастыри непрерывно получали от частных лиц денежные вклады на поминовение, которые назначались и употреблялись на покупку земель. Княжение Ивана III, создавая препятствия к увеличению монастырских вотчин и чрез это ослабляя колонизационно-хозяйственную деятельность обители тем самым создавало финансовую ее силу, сосредоточивая в ее казне значительная денежный суммы⁹⁹⁷, и в истории многих понизовых и северных монашеских общежитий ознаменовалось, поэтому, улучшением их денежного бюджета. После присоединения отдельных областей и княжеств к Москве, центральное правительство оценило слишком узко значение монастырей для местного края, усматривая опасность от них преимущественно с точки зрения поземельной политики. Поскольку для белозерского князя отшельник являлся желанным колонизатором окрестной страны, постольку со времени Ивана III монастырь должен был казаться нежелательным скупщиком и владельцем крупной поземельной собственности, опасным конкурентом, оттягивавшим на свои пашни народонаселение с дворцовых, черных и служилых земель. Но задерживая развита монастырского землевладения, правительство неостановило скопленья в монашеских общежитьях денежных средств и таким образом проглядело появление в своем государстве новых финансовых сил, бороться и конкурировать с которыми стадо затруднительным для светских вотчинников. Законодательные попытки ограничить монастырское землевладение точно также были затруднены, во первых, живым религиозно-общественным значением монастырей, которое простиралось и на самых представителей московского правительства, во вторых – постоянным притоком в монастыри безвозвратных денежных сумм, которые, поддерживая их имущественное благостояние, делали их владельцами наилучших хозяйств, от доходности которых находилась в зависимости и значительная доля денежных поступлений в московскую казну. Отсюда в мероприятиях против монастырского землевладения очень часто обнаруживалось раздвоение теории и практики, какая то нерешительность в применении (особенно к большим монастырям) законоположений, которые и сами по себе являлись только паллиативами, так как не разрушали первоисточника экономического роста монастырей. В течение XVI столетия в руки монахов, поэтому, несмотря на ряд запретительных мер, должно было перейти множество вотчин с неизбежностью, с какою напр., в настоящее время крупные предприятия капиталистов поглощают мелкие хозяйства и промыслы вопреки противодействие частных и правительственных лиц. В среде иночества сторонники вотчинного быта его настойчиво следили за тем, чтобы не упускать открывавшегося случая приобрести ту или другую вотчину, решаясь не редко на вполне рискованные сделки.

В княжение Василия Ивановича московское правительство высказывалось в пользу ограничения монастырского землевладения не так решительно, как при Иване III († 1505), хотя в близких отношениях Василия Ивановича к нестяжателям и в позднейшем свидетельстве о подтверждении одного запретительного указа и можно усматривать следы сочувствия его к поземельной политике предшественника⁹⁹⁸. Новых запретительных мер не было издано и, когда в среде кирилловской братии «нестяжатели» стали утрачивать руководящее значение, здесь возобновилась прежняя деятельность по приобретению сел и деревень.

18-го мая 1513 года при игумене Иване Дмитровский князь Юрий Иванович пожаловал монастырю свои деревни в Каменском стану Дмитровского уезда: дер. Кузкино (Кокино), пустошь Остафьевскую, дер. Настругино и Андревского сельца дер. Кожино⁹⁹⁹.

25-го февраля 1515 года князь Даниил Андреевич Кемский, по духовной грамоте, завещал монастырю сельцо Вознесенское, деревню Пыжебой, Васильевской наволок, Городские пожни и на реке Кулиге Норские с покосы¹⁰⁰⁰. В том же году (7023) Семен Андреев сын Константинова Монастырев отказал село Троицкое, деревню Рыково и пустошь Комонево (стоившия в 1522 году 70 рублей), получив из монастырской казны 30 рублей¹⁰⁰¹. Но вскоре после 1515 года брат Семена Федор выкупил это сельцо за 60 рублей, а в 1518–9 (7027) году отдал его назад по себе и по своих родителях¹⁰⁰². В 152¹/₂ (7030) году Юрий, Иван и Терентий Монастыревы (братья Федора), во второй раз выкупили вотчину у монастыря за 70 рублей, дав обязательство не продавать, ни променить, ни по душе дать мимо старцев и игумена Кириллова монастыря¹⁰⁰³. В 1518 году 14 января (при игумене Герасиме) Иван Иванович Ощерин дал в Кириллов монастырь около 100 квадратных сажен по реке Яхроме для мельницы¹⁰⁰⁴. В 1519 году кирилловские старцы Алексей и Дионисий купили для монастыря за 40 рублей («да пополнка кобылу») у Андрея, Василия и Ильи, Малафеевых детей Качкарова, «половину деревни Конищева, да половину деревни Владычна, да половину починка Быкова, да половину починка Соколова» (в Вологодском уезде, в Городецком стану), со всеми угодьями, а также половину закоса, на озере Лосте, «тех-же деревень, что к тем землям из старины потягло, куда плуг и топор и коса ходила»¹⁰⁰⁵.

При игумене Алексие и его преемник вводом вотчина монастыря расширилась как в Белозерском и Вологодском уездах, так и в Углецком и других. В 1521 (7029) году Зиновья, Александрова жена Никифорова сына Горбова, дала в Вашкее» «треть лугу Переднево подле озера да пожню в Перевесье¹⁰⁰⁶. В том-же году Иван Григорьев Болдырев Матафтин пожертвовал свою вотчину деревню Власово, выговорив себе право жить в ней до смерти¹⁰⁰⁷.

В 1522 (7030) году «Микифор да Захарья да Василей да Семен Ивановы дети Микифорова, поговоря с своею матерью с Ориною з Борисовою дочерью», дали пожню Толстик и «половину Попадинского наволока» (в Вашкее, у Копан речки)¹⁰⁰⁸.

5 июля того-же года великий князь Василий Иванович пожаловал в Кириллов монастырь село Кобаново (в Углецком уезде в Городицком стану) с деревнями со всем, что сюда потягло¹⁰⁰⁹ по своем брате Углецком князе Дмитрие Ивановиче который завещал это село монастырю еще в 1509 году¹⁰¹⁰.

В 152²/₃ (7031) году старцы Кириллова монастыря Иона и «Филемон» (??) купили за 12 рублей и пополнка вол у Константина и Власия Никитиных детей Власиева Фрязинова их вотчину пустошь Левушинскую¹⁰¹¹.

В 1524 году Юрий Григорьевич дал в Кириллов монастырь деревни на Вологде: дер. Перевоскую и с перевозом, дер. Кукшиново, дер. Шубино, пустошь Селезнево, дер. Карсаково, с четью перевоза, дер. Пудужскую, дер. Аникиево, 4 деревни Лумбужские¹⁰¹² и проч.

В 1525 году (28 июня) старцы Иаков и Алексей выменили в Кириллов монастырь у Якова у Михайлова сына Батюшкова его пожню Толстовской покос, «за рекою за Волгушею, подле Костянтинова луга Михайлова сына Батюшкова и меж пожен Кириллова монастыря, променив ему пожню Микиткино Рублевик за рекою за Волгошею подле Яковлеву ж пожню Стрековку и межи Устиновской пожни и монастырьской Кириллова монастыря»¹⁰¹³.

Таким образом в игуменство Алексия, продолжавшееся около 5 лет, монастырь получил уже шесть новых владений.

При преемнике Алексия, игумене Феодосье, 18 июля 1525 года Агафья, Семенова дочь, а Захариина жена Кудесникова, пожертвовала в Кириллов монастырь двор в Каргополе, на посаде¹⁰¹⁴.

В 1528–9 (7037) году Антуфей Нестеров сын Трошевской дал свою пожню Кобылину на реке на Лосте (в Вологодском уезде)¹⁰¹⁵ (купленную им в 1498–9 году за 5 рублей)¹⁰¹⁶, а Никифор Нефедьин сын Беляницын дал свою вотчину деревню Евсюково, в Вологодском уезде в Масленской волости¹⁰¹⁷.

В 1530 году (4–14 февраля) были выменены у великого князя Василья Ивановича в Белозерском уезде сельца Федосьина Городка «езовые деревни»: «дер. Шидъяр, дер. Кулига, дер. Зуево, дер. Шумилово, дер. Гаврилково и 2 починка (вместо отданных великому князю: дер. Мигачево, Лукино и Городище)¹⁰¹⁸ и в Вологодском уезде Городском стану деревни черные: Борачево, Костюнино, Подбережское и Михайлецово¹⁰¹⁹ (вместо деревень Кириллова монастыря Вологодского уезда, Тошенской волости: дер. Ключниково, Коробово, Середнее Великое и починка Симаново).

В 1531 (7039) году Настасья, Федорова жена Васильевича Кокошкина, дала по своем муже и по своем сыне на реке Яхроме (у Дмитровского села Кириллова монастыря Куралгина) лужек «Полтиницу по Перемойку по оба конца»¹⁰²⁰.

В том-же 1531 году Никифор, Захария, Василий, и Семен Ивановы дети Горбова заключили со старцом Кириллова монастыря Иоасафом и всею братьею – условие, по которому старцы обязались не вступаться во Тоткины (или в Ткины) пожни Горбовых, за что и получили 400 квадратных ступеней лесу (80 ступеней в длину и 50 в ширину) в Тоткиной пожне, в Вашкее¹⁰²¹.

При следующем игумене Досифее были приобретены земельные владения в Дмитровском и Белозерском уездах и в Пошехонье, причем на покупку расходовались уже значительный суммы.

В мае 1533 года игумен Досифей купил у Ивана Федорова сына Михаилова Вороного его сельцо Семешково (у села Куралгина) в Дмитровском уезде в Повелском стану с лесы и с луги и с хлебом земным за «200 рублев да пополнка 30 рублев»¹⁰²².

В 1533–4 году (7042) был куплен у Микиты Васильева сына Боброва луг его домашний – «на реке на Яхроме в Повельском стану (у села Куралгина) под сельцом под Семешковым выше мелницы Кириловского монастыря» – за 50 рублей «да пополнка вол»¹⁰²³.

В том-же 1533–4 (7042) году Федор Гневашев сын Стогинина со своею женою и детьми дали на Белоозере «в городе на посаде в Ильинской слободе» двор (с хоромами), что сам поставил на пустых местах у болота»¹⁰²⁴.

В 1535 (7043) году (4 марта) старцы Кириллова монастыря «Алексей Айгустов да Исаии» купили в Кириллов монастырь – «у Микулы у Небогатого у Иванова сына Павлова его вотчину (в Дмитровском уезде, в Повельском стану) деревню Болшое Василково, и с отхожими пожнями, что на реке на Яхроме под селом под Перемиловым пожня Демидовская да две пожни Новочисть, да пожня Давыдовская против мелницы великого князя на реке ж на Яхроме за 20 рублей да вол пополнка»¹⁰²⁵.

В 1536 году июня 29-го, по челобитной старца Кириллова монастыря Сергия, великий князь Иван Васильевич дал в города Белозерске «осадное место, чтоб им мочь вместитися»¹⁰²⁶.

В 1538 году (7046) (до 9 июля) Петр Васильев сын Ушаков дал свою вотчину (в Романовском уезде, в Пошехонье, в Арбожевской волости) селцо Бабинское, да дер. Оверкиево, дер. Бродец, дер. Степанищево, дер. Титовское, дер. Новинку, со всем с тем, что сюда потягло, опричь Бабинского наволоку на реке на Шексне»¹⁰²⁷.

В 1538–9 (7047) году старцы Кириллова монастыря «Алексей Айгустов, да Яков да Иев (Иов) Бурухин» купили у Григорья Львова сына Оладьина и у его детей Якова и Третьяка – их вотчину «селцо Павловское с деревнями и с починками, – дер. Высокое, дер. Ларино, дер. Заболотье, дер. Березник, дер. Елник, дер. Новодементьево, дер. Гавриловское, дер. Олексиево, дер. Черное, дер. Витенево, дер. Одинечную, починок Анюшкино, починок Батчищево, починок Сенкин и поч. Кондрашин» – «в Белозерском уезде в Надпорожском стану», со всеми угодьями – за 150 рублей «да пополнка вол»¹⁰²⁸.

В феврале 1539 года, по челобитью игумена Досифея, Иван IV дал место на монастырской двор в Угличе взамен двора, данного дядею Ивана IV Дмитрием Ивановичем Углицким и отобранного у Кириллова монастыря городовыми прикащиками¹⁰²⁹.

В том-же году Никифор, Захар, Василий и Семен Ивановы дети Горбова продали в Кириллов монастырь «наволок пожню, свою вопчую Кузнецово» – в Вашкее «за 3 рубля денег»¹⁰³⁰.

Таким образом при игумене Досифее новые земля монастырь приобрел по 9 «крепостям». причем на покупку было израсходовано 323 рубля московского и новгородского серебра. Вновь присоединенные земли состояли из 3 сел, 17 деревень, 1 луга, 4 починков, 4 пожен, 1 наволока, 2 дворов и одного «осадного места» в городе.

Со времени игумена Афанасия (1539–1551), благодаря совместному действию нескольких исторических условий, наступил период еще более быстрого и значительного прироста монастырской вотчины¹⁰³¹. Урегулированная в 20-х годах XVI века «поминальная» практика привлекла много денежных вкладов и успела сосредоточить в монастырской казне значительный запас свободных сумм¹⁰³². Так как «поминовение» было связано с некоторыми ежегодными расходами, то братия под этим предлогом стремилась обеспечивать себя источниками постоянная дохода и спешила часть своих капиталов превратить чрез приобретение земель в натуральную поземельную ренту. С другой стороны в силу соборного приговора, состоявшегося при игумене Феодосие¹⁰³³, возможность полного «вечного» поминовения в Кириллове монастыре стала обусловливаться весьма крупными денежными или земельными пожертвованиями (приблизительно – на сумму не менее 100–200 рублей). Поэтому лица, желавшие получить «душевное спасение», вынуждены были отдавать в монастырь обширные участки. Для такой передачи в период своеволия боярщины (1538–1547) не встречалось серьезных препятствий: «захватывая себе дворцовые села и волости, бояре щедро раздавали их и духовенству (монастырям и владыкам)»¹⁰³⁴. Часть боярских вотчин в это время поступила и в Кириллов монастырь, где игуменом был Афанасий, которого Курбский называл «сребролюбивым»¹⁰³⁵. Запрещение давать без докладу в монастыри земли, находившаяся на Белоозере и в других местностях¹⁰³⁶, ничуть не повлияло на расширение кирилловской вотчины, и в игуменство Афанасия наиболее крупный ее прирост обозначился на север от Белого озера – в Вашкие, а одно владение монастыря возникло еще севернее – у реки Онеги.

Деятельность этого игумена началась с того, что, по его ходатайству, 8 июля 1539 года монастырь получил двор в Дмитрове, на площади у торгу, взамен соляного анбара, который находился за городом «на Пожарове», у соляная гостиного двора, на реке Яхроме, перенесенного по приказу Ивана IV, – «в город на площадь у торгу»¹⁰³⁷.

В 1539–40 и следующих годах монастырем было заключено несколько купчих на Вашкийские земли (у Белого озера). У Петра и Феодора Матфеевых детей Васильева Онтонидина старцы Антоний и Иаков (в 7048 году) купили в Вашкие на Никольской стороне треть земли «и з деревнями и с пустошми и с починки и с луги и с пожнями и с лесы» и проч.; да «в томже селце Вашкие на Николской же стороне» они же купили другую треть земли с деревнями, с пустошами, с починками, с лесами, с лугами, с пожнями и со всеми угодьями – у Тимофея (по рукоп. A ¹/₁₆, л. 1062: Матфея ?) Григорьева сына Алексеева Онтонидина. За обе трети было заплочено 128 рублей¹⁰³⁸. В том-же году монастырь купил и остальную треть земли Онтонидиных¹⁰³⁹.

В 1540–1 (7049) году старцы Иов и Кирилл приобрели у Никифора, у Василья и у Семена Ивановых детей Горбова «да у Марьи у Захарьинские жены Иванова сына Горбова да у eе детей у Григорья да у Стефана» в Вашкие против «Николы чюдотворца», на другой стороне, две трети земли отца их: «треть Ивановскую, да другую треть дяди их Васильевскую» с деревнями, пустошами, починками, лугами, пожнями, лесами, реками, езами, ловлями, с половиною Вашка озера (с полу Вашка озером) и проч. угодьями, за 140 рублей «да вол пополнка»¹⁰⁴⁰.

В следующем 1541–2 (7050) году старцы Сергий да Кирилл купили у «Остафия» Гаврилова (сына Васильева) в Вашкие, на Никольской cтороне «треть Вашкия земли, его отчину, чем их отец Гаврило благословил, да брата ево Истомы Гаврилова ж сына треть Никольскую с луги, и с пожнями, и с лесы, и с реками, и с езы, и со всеми ловлями, и с перевесьи и со всеми угодьи», за 80 рублей «да вол пополнка»¹⁰⁴¹.

В 1542–3 (7051) году старцы Исаия и Иннокентий выменили в Кирилловом монастыре у «Никитсково» игумена «Мартемьяна», у келаря «Давыда, казначея Филофея, у старцев Арсенья, Антония, Гурья и у всей братии Никитсково монастыря (смежную с кирилловскими землями) пожню на Шексне за озером (заозерскую), на правой стороне от монастыря, а взамен отдали пожню Кириллова монастыря «на усть Онтропьевские речки»¹⁰⁴².

9 апреля того же года, по наказу великого князя Ивана Васильевича (IV) рязанский дворецкий Василий Михаилович Тучков выменил у Кириллова монастыря для великого князя монастырскую деревню Аникиево, находившуюся в Вологоцком уезде, в Ракуле на реке Падушке (или «Пашдуне»). Взамен этой деревни монастырь получил деревню великого князя Шалавино,в том же уезде, в Городском стану¹⁰⁴³. Во владении монастыря эта деревня однако, состояла не долго. В том же (7051) году игумен Афанасий сбыл ее вместе с пожнею (приблизительно) в 500 квадратных саженей Преосв. Алексию, епископу Пермскому и Вологодскому, получив взамен ее в Городском стану в Ракульской трети пожню (той же величины) и деревню Лукьяново¹⁰⁴⁴.

В 1544 году (7052) игумен Афанасий с братьею приобрели для монастыря у Константина Михаиловича Батюшкова его «пожню Якушевскую Кривого за рекою за Волгушею» к своему селу Куралгину. Взамен этой пожня игумен Афанасий и старец Исаия отдали Батюшкову пожню Манясовскую за рекою Волгушею к деревне к Муханову и 2 рубля денег¹⁰⁴⁵.

В сентябре 1544 (7053) года Данило Степанов сын дал (старцам Кириллова монастыря «Ферапонту да Никентию», когда они были в Дмитрове) свой анбар соляной (в Дмитрове) в соляном ряду «с сторону с левую анбар Василия Бочкина (Бочникова), а с правую сторону анбар Нечая Полева»¹⁰⁴⁶.

24 декабря 1544 года келарь Кириллова монастыря Никодим купил за 7 рублей у Федора Ощеры, Кирилова сына, анбар на реке Онеге, на воде (длиною поперег стены 5 сажен, а вдоль 7 сажен), находившийся подле другого анбара «с верхние стороны реки», «да половину завала, на чем стоит, да две верши у анбара, да от анбара мост плавучий к берегу, да третья бервь з берегу, а в том ему и в бервех и в мосту плаучем половину продал»¹⁰⁴⁷.

В том же 1543–4 (7052) году старица Евпраксия Яковлевская Никифорова пожертвовала по душе мужа, по себе и дочери свою вотчину полдеревни в Карголоме Часовни(н)скую¹⁰⁴⁸.

В 1545 году Петр Васильев, сын Ушакова, отказал в Кириллов монастырь наволок на реке Шексне у села Бабинского (которое он-же пожертвовал в монастырь еще при игумене Досифее), но оставить за собою право пользоваться пожнею при своей жизни¹⁰⁴⁹.

20 февраля 1546 года Филипп, Скурат и Третьяк, Леонтьевы дети Зайцова, да Василий Иванов, сын Горбова, продали игумену Афанасию с братьею свою отчину общую в «Вашкее» за речкою – Зиновьевскую треть с починком (Яковлевым), пустошами, лесами, лугами, озерками и прочими угодьями – за 52 рубля и вол пополнка¹⁰⁵⁰.

В том же году (до 1 мая) дети боярские – Юрий и Яков, Михайловы дети Гневашева (т. е., дети Михаила Гневашева, «Микулина сына») Стогинина, дали в Кириллов монастырь в Шубацком стану в Вашпане свою деревню («отца нашего благословение ево купли деревня») Грушинскую «да деревню Миланскую, да пустошь Осиновскую, да новцо Андрюшино» с лесами, пожнями, рыбными ловлями «с перевесьи и со всеми угодьи»¹⁰⁵¹, оставив за собою право выкупить эту вотчину за 40 рублей¹⁰⁵².

28 марта 1546 года старцы Никодим да Авраамий купили у Никифора, Нефедьева сына Беляницына, и его родственников в Маслене половину деревни Евсюкова с лугами, пожнями и лесами за 71 рубль, причем выговорили у Беляницына обязательство не продавать остальной половины «мимо старцов», а продать ее в Кириллов монастырь за 17 рублей (в случае нарушения этого условия Беляницын обещался заплатить 30 рублей)¹⁰⁵³.

Князь Константин Иванович Курлятев, Андрей Александрович Квашнин, дьяк Великого князя Феодор Посник» Микитич Губин Моклоков» и «Иван Елизаров сын Цыплятев», по приказанию «Елизара Ивановича Цыплятева» и по его духовной грамоте, дали в 1546–7 (7055) году в Кириллов монастырь село Троицкое (в Белозерском уезде, в Надпорожском стану), «а в селе церковь Троица Живоначальная, да того села деревню Рыково с хлебом з земным и с лесы и с пожнями и со всеми угодьи». Вкладчики оставили за собою право выкупить эти владения у Кириллова монастыря за 50 рублей¹⁰⁵⁴.

16 июня 1548 года Дмитрий Федорович Палецкой и Феодор Иванович Сукин, по приказу и по духовной князя Михаила Ивановича Кубенского, дали в Кириллов монастырь его вотчину (стоимостью в 600 рублей.)¹⁰⁵⁵ село Куликовское (или Куликово) в Дмитровском узде Повельском стану¹⁰⁵⁶ и деревни этого села (которые были в поместье за Некрасом за Бронниковым) – именно: «дер. Мурлово, дер. Пестово, поч. Тимохин, дер. Марково, дер. Недоново, дер. Говорово, дер. Вонячую, дер. Мартыново, дер. Лужню, дер. Белково, дер. Глазачово (что было за Некрасом же во оброце), да того же села Куликовского деревни, что были за истобником за Столбовым: деревню Окулово, да соколнича пути деревни: дер. Дедюхино, дер. Неумойно, да Куликовскую ж деревню Фофоново», «что была за Борисом за Кожиным в поместье, да того же Куликовского села деревню Мануилову Псарьскую со всем, что к ним потягло»¹⁰⁵⁷.

В 1548 году (ранее июля) Белозерец, городской человек «Онанья Родионов» дал наволок Грибонин на реке на Шексне против Самосора и свой двор на посаде, на Большой улице, тяглый с огородом¹⁰⁵⁸.

Иван, Васильев сын, Турген, (или Тургенев) дал в Кириллов монастырь «свое подворье на Москве» (стоимостью в 100 рублей) «на пожаре, на конец улицы Петровские на левой стороне от Неглинны» «после своего живота»¹⁰⁵⁹.

В феврале 1549 года монастырь получил в вотчинную собственность (в Романовском уезде в Пошехонской волости» и в Арбужевце») село Воздвиженское Санниково с деревнями (именно деревни: Бродач, дер. Добрынское, дер. Лукинское, дер. Непотяговской Вагач, дер. Охоту да дер. на речке на Шексне Борок со всем, что к селу и деревням потягло), которым de facto монастырь владел уже с 1546 года, когда Истома Васильев сын Охлопкова передал Кирилловской братии кабалу, по которой Вологодский прикащик Петр Васильев сын Ушакова заложил ему это село за 80 рублей. В 1549 году Иван IV дал в Кириллов монастырь на это село жалованную грамоту¹⁰⁶⁰.

В 1549 году Иван, Федоров сын Гаврилов, Вологжанин, дал в Вологодском уезде пожню Расловской Прилук на Нижней Сухоне, на Никольской стороне¹⁰⁶¹.

В 1549–50 (7058) году Терентий, Матфеев сын Монастырева, дал по общанию в Кириллов монастырь («после живота») свою вотчину сельцо Пантелеймоново «с лесы и с дуги и с отхожими пожнями что на реке на Мотоме¹⁰⁶² сверх реки Мотомы»... «да и закосы что на болоте о(т) речки от Кобылки и со всеми угодьи». Цена вотчины на случай выкупа была назначена в 100 рублей¹⁰⁶³.

В 1550–1 году «Огрофена, Якимова дочь Кемина, Шевелевская жена», завещала Кириллову монастырю 2 пожни подле озера, за устьем Шексны¹⁰⁶⁴.

Всех вотчин в игуменство Афанасия было куплено на сумму 478 руб. московских, а чрез вклады приобретено не менее, чем на 1000 рублей московских. Большинство этих вновь присоединенных земель было расположено в пределах прежних владений, в уездах Белозерском, Вологоцком и Дмитровском.

Начиная со времени преемника Афанасия игумена Симеона (1551–17 марта 1555 года) и кончая смертью Грозного, процесс постепенного расширения монастырских вотчин должен был столкнуться с рядом юридических мероприятий, направленных к ограничению монастырского землевладения. Нельзя сказать, чтобы эти меры остались одною мертвою буквою. Они тормозили рост его, осложняя на время самый акт закрепление частновладельческой недвижимости за монастырями. Но быстрое обогащение последних денежными суммами и непосредственное участие монашества в экономических и церковно-общественных делах ХV и XVI веков оказались всетаки сильнее буквы закона. В половине XVI века как для вотчин дворцовых, так и служилых, монастыри являлись уже грозною экономическою силою, которая росла последовательно и неослабно, притягивала к себе окрестных владения и почти никогда не ослабевала от раздробления и отчуждения своих земель¹⁰⁶⁵. Если ограничительные указы замедляли прирост вотчин по одному пути, то братия умела находить другую дорогу. Монастырская вотчина поэтому и во вторую половину XVI в. продолжала постепенно и безостановочно расширяться....

При игумене Симеоне, в годы, близкие к известным притязаниям царя на монастырские земли, состав ее увеличился сравнительно немногими приобретениями в Пошехонье, на Белоозере и Бежецком Верхе.

В 155¹/₂ (7060) году казначей Симон купил у Василья Попова сына Дмитреева анбар на Коротком¹⁰⁶⁶ (в Чаронде Кавоцкой волости) о двух стенах с перерубом (и вероятно, землею ?) за 5 рублей.

В следующем 155²/₃ (7061) году от Ивана Львова сына Злобина было получено сельцо Тимово, деревня Михалево, и пустошь Минеево¹⁰⁶⁷.

В 155³/₄ (7062) году княгиня Марья «княж Володимерова Ивановича Воротынского» отдала в монастырь свою вотчину в Бежецком Верхе село Тереботунь, («а в селе церковь Успения Пречистые да у Пречистые монастырь 7 дворов, а церковь Успения Пречистые и монастырь вопчей со князем Дмитреем Ивановичем Немого; в селе двор княжой, крестьянских 3 выти») да к тому же селу деревни: Подлинная – полтретьи выти, Литвиново – четыре выти Черная – выть, Высокая – выть, Ербалово – две выти, Детихца – две выти, селцо Рычнево – полсемы выти да к тому же селу пустошь на реке на Дрозне: пустошь Заводная, пустошь Неровская»¹⁰⁶⁸.

В 155⁴/₅ (7063) году кирилловский прикащик села Санникова Чубар Якимов променял крестьянам Запогоской волости монастырскую пожню на реке Шексне ниже Ягорбы реки на Козмодемьянской стороне Шексны, находившуюся между наволоками крестьян. Взамен монастырь получил такого-же размера пожню (в межах с кирилловскими владениями) Васильевской деревни за Шексною, против деревни Кириллова монастыря «Борку Тороканова»¹⁰⁶⁹.

В игуменство Матфея (после 17 марта 1555 по январь 1559 года) обозначилось, что расширению кирилловской вотчины не встречается препятствий со стороны московского правительства, в лице Ивана Васильевича, еще недавно делавшего попытку отнять церковные земли.

В 1555 году он самолично пожаловал монастырю в Маслинской волости в селе Сизме – 12 деревень и 43 починка, при которых состояло «пашни 189 четвертей, перелогу пашенного 32 четверти в поле, сена 175 копен и лес черной большой». Кроме того жалованною грамотою царь утвердил за монастырем 8 деревень и 3 починка, которые были поставлены «незаконно» «перелезчи за реку за Перечну»¹⁰⁷⁰.

В следующем (1556) году царь Иван Васильевич дал по своем «брате» князе Юрье Ивановиче село Кологривое с деревнями¹⁰⁷¹ Эти вклады не могли не поощрить монастырь к приобретению вотчин.

В том же году князь Михаил Андреевич Ергольский завещал по своей душе в Кириллов монастырь треть села Никольского, треть в деревне Бузакове и деревню «Качалки»¹⁰⁷²; деревню Горки (3 выти), Василево (3 выти), Филино (2 выти), Починок (2 выти), Судище (2 выти), починок Негодяев (1¹/₂ выти)¹⁰⁷³.

Кроме того 3 февраля тогоже года игумен Матфей выхлопотал у царя дозволение купить вотчин на 2000 рублей (взамен отнятого у монастыря права торговать солью)¹⁰⁷⁴ и в следующем 155⁶/₇ (7065) году купил у Семена Ивановича (Кемского) Нащекина его село в Белозерском уезде, в Заозерском стану на реке Кеме – Покровское и сельцо Тетляково¹⁰⁷⁵, с 86 деревнями, 15 починками и 2 пустошами¹⁰⁷⁶. По писцовым книгам, в 1551 году за этими селами числилась 71 деревня¹⁰⁷⁷ и состояло пашенной земля 384 четверти. Судя по купчей грамоте, монастырь заплатил за покупку 300 рублей «да пополнка вол»¹⁰⁷⁸. Но возможно, что эта плата была фиктивною, так как еще в 155⁰/₁ (7059) году князь Семен Иванович в духовной грамоте завещал свои владения монастырю безвозмездно¹⁰⁷⁹.

Около 155⁶/₇ года (7065) игумен Матфей купил у брата Семена Ивановича Кемского, у Александра Ивановича, его село на реке Ухтоме-Никольское (Кукобой)¹⁰⁸⁰, с 26 деревнями и 2 починками за 400 рублей, «да пополнка жеребец гнед»¹⁰⁸¹.

15 марта 1557 (7065) года¹⁰⁸² у князя Даниила Данииловича Ухтомского было куплено в Романовском узде, в Пошехонье на Ухтоме, село Карповское (с церковью св. Василия Кесарийского) с 14 деревнями и 3-мя починками за «полчетвераста рублев», т. е. за 350 рублей¹⁰⁸³ «да пополнка вол».

В 155⁶/₇ (7065) году княгиня Марья Воротынская, вдова Владимира Ивановича, дала в Кириллов монастырь вотчину свою выкупную село Хотеново с церковью «Успенья Пречистые», («да придел Иван Богослов, у Пречистые монастырь») с 7 дворами и 18 окрестными деревнями¹⁰⁸⁴, которую она выкупила у князя Дмитрия Ивановича Курлятева («княже Дмитреевскую половину Ивановича Немово»).

Таким образом при игумене Матфее вотчинные земли монастыря обогатились новыми восемью приобретениями, причем на покупку их истрачена сумма в 1050 рублей. Главными пунктами, среди которых приобретались новые земли, были Белозерский и Романовский уезды. Здесь монастырские владения увеличились на 179 поселений. К концу (23 января 1558 года) игуменства Матфея за Кирилловым монастырем считалось уже 23 сохи без четверти¹⁰⁸⁵.

В пределах Пошехонья и Белоозера продолжались приобретения и при игумене Феоктисте, получившем кроме того два пожертвования в Московской области.

В 1559 году от околничего Андрея Александровича Квашнина монастырь получил вотчину в Горетовом стану – «сельца Пестушино Петровского Зжеребья» «с садом и с мельницею, да деревню Порфирьевское и с хлебом, что на его пашне сеяно в нынешнем году и в поместье в земле хлеб»¹⁰⁸⁶.

В том-же году 31 июля боярин Иван Васильевич Шереметев дал, по духовной Якова Стефанова сына Бундова, двор его в Москве с хоромами «на Орбате»¹⁰⁸⁷.

Что касается Пошехонских земель, то в том-же (7067–1559) году игумен Феоктист купил здесь у Петра Александровича Ухтомского (в Романовском уезде) на Ухтоме село Никитино с 19-ю деревнями и 1 починком за 600 рублей московских «да пополнка конь, да однорятку»¹⁰⁸⁸, и у князя Григория Иванова сына Ухтомского и его детей Ивана и Игнатия село Ескино с 9-ю деревнями и 1 починком («а в селе была церковь Николы Чюдотворца») да половину Кузмодемьянской земли за 300 рублей «да пополнка вол»¹⁰⁸⁹.

Кроме того 30 июля 1559 года игумен Феоктист купил у Ивана, Матфеева сына Монастырева, в Белозерском уезде в Надпорожском стану его вотчину деревню Белавинскую, да деревню Фенятино с Луги и лесы за 50 рублей «да пополнка вол»¹⁰⁹⁰, – а у князя Василия Пронского в 7067 г. купил село Сыкино(?) ценою в 150 рублей (но князь не донял 10 рублей)¹⁰⁹¹.

Итого, на куплю земель, игумен Феоктист израсходовал не менее (или 1090) 950 рублей московских.

При игумене Варлааме князья: Андрей, Василий, Иван, Феодор, Василий Меншой,«княж Ивановы дети Александровича Кривоборского», дали по приказу и по духовной грамоте отца их в Белозерском узде село Танище-старой погост (на реке Суде), 5 деревень (Осечища, Кощелево, Могилицы, Крюково, Рыконец) и 2 пустоши (Вороново и Терехово)¹⁰⁹².

Преемник Варлаама – Вассиан увеличил монастырскую недвижимость на две вотчины. В 156⁰/₁ (7069) году от Ивана Семейки Дмитриева, сына Лихорева, он получил вотчинную деревню Лукину гору в Белозерском уезде в Надпорожском стану в Федорове слободке¹⁰⁹³.

Другую вотчину игумен купил в 7069 (156⁰/₁) году у князя Даниила Данииловича Ухтомского: именно: в Романовском уезде, в Пошехонье на Ухтоме деревни – Горку, Дыланово, Оберучево (или Беручево), починок Вакорино «с угодьями за 100 рублей московских» «да пополнка вол»¹⁰⁹⁴.

Таким образом, в течение 25 лет, начиная со времени игуменства Афанасия, и кончая игуменством Вассиана, Кирилловская братия приобрела 14 сел, а на покупку истратила до 3,683 рублей московских.

Но количество приобретенных земель каждым из перечисленных игуменов далеко уступаю тем результатам которых достигла деятельность игумена Кирилла II (1564–1572) и его преемника Космы.

Время управления их монастырем было наиболее кипучею эпохою в истории развитая кирилловских владений. Монастырь скупал тогда земли и на крайнем севере, и в пределах центральной Руси, спешил закреплять за собою не только вотчины, но и черные участки, прибегая иногда даже к фиктивным сделкам. Можно полагать поэтому, что не без генетической связи с историей кирилловской вотчины, было самое появление запретительных указов 1572 и 1580 годов.

При игумене Кирилле, 15 февраля 1566 (7074) года, у князя Петра Александровича Ухтомского было куплено (с разрешения царя) село Семеновское (в Пошехонье) с церковью, 10 деревнями, 1 починком и 1 пустошью за 500 рублей денег, «пополнка мерин и однорядка». На деле монастырь владел этим селом с 1564 года, пользуясь его доходами вместо процентов¹⁰⁹⁵, но теперь закрепил его за собою посредством купчей¹⁰⁹⁶.

В том-же году (1567) 26 июня старица Евпраксия, Яковлевская жена Микифорова, дала по муже своем пол деревни в Карголоме Часовнинские¹⁰⁹⁷.

Кроме того в 156⁶/₇ (7075) году Кириллов монастырь получил данную от Ивана Петрова Федорова на старинную его Белозерскую вотчину село Воскресенское на Белоозере («а в селе церковь Воскресение Христово, да теплая церковь Никола Чюдотворец») и на ту половину всех деревень в его вотчине¹⁰⁹⁸, которая примыкала к Романовой Слободке¹⁰⁹⁹. По условию во владение вкладом монастырь мог вступить лишь по смерти вкладчика¹¹⁰⁰, который умер вероятно в конце 1568 года 20 ноября этого года, по приказу Ивана IV, велено было отделить Кириллову монастырю половину деревень Федоровой вотчины¹¹⁰¹, который с 19 декабря 1568 года (7077)¹¹⁰² и стал фактическим владельцем села Воскресенского¹¹⁰³, 38 деревень и 9 починков, на которых было 144 двора, 8 дворов пустых, 144 человека, пашни 628 четвертей, сена 568 копен и 15 возов, вытей («с поповскою деревнею») – 55¹¹⁰⁴.

Сильвестр Истома, Иванов сын Александрова Внукова, 19 октября 1567 (7076) года дал свою вотчину сельцо Васильевское в Белозерском уезде в Карголоме «по своей душе и по своих родителях в наследие вечных благ»¹¹⁰⁵.

20 декабря 1567 (7076) года Василий, Иванов сын Меншого Лихорева, дал по приказу отца своей вотчины 2 деревни: – «Дор Чермнев» – выть и «Шеметов нов – выть»¹¹⁰⁶.

В тот же день (20 декабря 1567г.) Федосья Васильева дочь Скобелцына, «а Михаилова жена Ондреевича Ергольского» (? Ерсонского??) передала, в силу духовной грамоты мужа своего, отчину его в Белозерском уезде, в Надпорожском стану: «дер. Горку – 3 выти, да дер. Василево 3 выти, да дер. Филино 2 выти, да Починок 2 выти, да дер. Судище 2 выти, да починок Негодяев 1¹/₂ выти с луги» и проч.¹¹⁰⁷.

В том-же (7075) году Скурат, Трехьяк, Русин да Иван, Леонтьевы дети Маурина Зайцова, продали за 30 рублей в Белозерском уезде, в Городском стану свои вотчинные земли у деревни Пробудова, принадлежавшей Кириллову монастырю, за полем у Шексны реки, на берегу Мартемьянова наволока две трети (третья треть того Мартемьянова наволока изстари была за Кирилловым монастырем)¹¹⁰⁸.

В том-же году игумен Кирилл бил челом царю, чтобы он «пожаловал», велел вместо села Кологривого (в Кашинском уезде, которое царь дал в монастырь по душе «брата своего» Юрия Ивановича) дать земли, находящияся близ монастыря, потому что Кологривое от них «далече» и неудобно. Царь, оставивший без внимания ту-же просьбу, поданную игуменом Вассианом, теперь согласился удовлетворить челобитье иг. Кирилла и приказал отделить для монастыря (25 февраля 1568 года) в Белозерском уезде, в Надпорожском стану, часть своего дворцового села Яргоможа – 7 дворов и 8 деревень с 35 дворами, с 36 крестьянами, пашни 368 чети, сена 320 копен, лесу 24 четверти пашенного во всех трех полях, да лесу пашенного ¹/₃ в выти¹¹⁰⁹.

В следующем 1568 году монастырь получил и остальную часть Яргоможа (состоявшую из деревень: Тарасовой, Быковой, Ивкина и ¹/₃ Барановой¹¹¹⁰.

В том-же 1568 году 29 января Некрас Иванов сын Ившин, дал на Белоозере, на посаде на берегу двор¹¹¹¹.

3 июля того же 1568 года княгиня Соломонида, дочь князя Константина Ахметковича Согорского, жена князя Даниила Васильевича Хованского пожертвовала вотчину свою (отца своего благословение, князя Константина Ахметковича Согорского) в Белозерском уезде в Пошехонье, село Тутаново, да к тому селу «церковь Живоначальная Троица на Вознесенском поле без пашни, да в том-же селе Тутанове церковь великий Илья пророк», да к тому-же селу 23 деревни¹¹¹².

Иван Елизаров Цыплятев в 7076 году дал в монастырь по брате и отце своем на Белом озере вотчину свою село Раменье, с двумя церквами и со всеми угодьями¹¹¹³.

Василий Иванов, сын Меньшого Лихорева, дал в 156⁸/₉ (7077) году свою вотчину в Белозерском уезде, в Надпорожском стану, 9 деревень: Пашнач, Лапcapу, Раменье Якунино, Мякинницы, Раменье Конаново, Ямишное, Шебунино, Матюковои Ангобой Нижний¹¹¹⁴, взяв у Кириллова монастыря 50 рублей для уплаты долга¹¹¹⁵.

15 марта 1569 года Несветай Дмитриев Лихорев с своими детьми Афанасьем, Алексеем, Иваном, Дмитрием, и Афанасьем дал вотчину свою в Угримове слободке, в сельце Ивановском, в Мушенском угле 6 деревень (дер. Гладилова, Починок, Киев, Заречье, Мушню(?), Красный Остров)¹¹¹⁶.

Иван Васильевич Шереметев (в 7077 году–156⁸/₉) дал «в наследие вечных благ, по сыне по своем свою куплю село Шилбутово» и 21 деревню в Московском уезде в Торокмановском стану, на реке Лекове; пашни крестьянской «полчетвертатцать»(?) вытей, да боярской 90 четвертей, 1000 копен сена, да 150 десятин лесу¹¹¹⁷, «и с хлебом, рожь сеяна, да овса 160 копен, да и за животиною лошади, коровы, быки, овцы, свиньи, гуси», «да на дворе на своем хоромы, да на дворе-ж 200 бревен 3-х сажен, да Государево жалованье в Подмосковском поместье в Есине 2000 бревен¹¹¹⁸.

В 156⁸/₉ 7077 году Аксинья, Федорова дочь Андреева сына Рясина, Иванова жена Васильева сына Зыкова, «со своим пасынком с Яковом да со своим сыном с Федором с Ивановыми детми Васильева сына Зыкова» дала¹¹¹⁹ в Бежецком Верху, в Городецком стану вотчину свою, чем ее «Аксинью благословила мать ее Катерина Васильева дочь Замыцкого Феодорова жена Андреева сына Рясина в приданые деревни: деревню Горку Давыдовскую, да к той же деревне припущеных пашнею 2 деревни – деревню Горку Гашенинскую и деревню Кисарицу Ляпинскую, да вотчину мужа своего Ивана Васильева сына Зыкова, что купил у Сунбула у Васильева сына Кутшникова пустоши: половину пустоши Взбужа, да половину пустоши Xодинские, да половину пустоши Воронинские» «что был купил Сунбул у Катерины у Федоровы жены Рясина сына ее(-ея) вотчину Дмитрееву в Бежецком уезде в Городецком стану», «да вотчину мужа своего Ивана Васильева сына¹¹²⁰ Зыкова, что купил у Лукерьи Ивановы жены Федорова сына Рясина да у ее детей у Семена да у Замятни Ивановых детей Рясина пустоши половину пустоши Взбужа да половину пустоши Ходинские да половину пустоши Воронинские, да в Бежецком Верху в Городецком стану деревню Новинское, да деревню Яжелобицы Малые Барсунишку»; кроме того она же дала – по приказу и по духовной грамоте брата своего Дмитрия Федорова сына Рясина – по матери их Катерине Васильеве дочери Замыцкого по душе – ее вотчину, что она выменила ту отчину у пасынка своего у Ивана у Федорова сына Рясина (а у брата Аксиньи) в Бежецком же Верху в Городецком стану деревню Подосениху.

В том-же 156⁸/₉ (7077) году «по государеву цареву» «жалованию и приказу», игумен Кирилл купил «у Григория да у Якова у Юрьевых детей да у Семена у Григорьева сына Монастыревых их вотчину (уже не раз принадлежавшую Кириллову монастырю, но выкупленную у него в 7066 году¹¹²¹ в Белозерском уезде «в Надпорожском стану сельцо Троицкое» («а в селе церковь Троица Живоначальная») да к тому селу починок Рыково, «да починок Комонево впрок без выкупа» за 95 рублей «да пополнка конь сер»¹¹²².

Наконец, в том же году игумен Кирилл за 400 рублей купил у Мясоеда, Семенова сына Вислого, в Белозерском уезде, в Надпорожском стану в волости Лозе сельцо Антушево («в нем церковь Введение Пресвятые Богородицы») с 29 деревнями, 2 починками, 2 пустошами и 4 мельницами¹¹²³. Все эти вотчинные приобретения, при постоянно увеличивавшемся скоплении денежных средств, не могли однако удовлетворить Кирилловскую братию, стесненную в своей деятельности правительственным контролем за служилою землею. Начиная с 1568 года игумен Кирилл, поэтому направил монастырские деньги к расширению владений на крайнем севере – в Золотице, Турчасове и т. п. местностях, богатых соляными промыслами. Хотя земля под эти промыслами в то время была черною и, следовательно, не должна бы по-видимому, подлежать освоению частными вотчинниками (см. выше) и числилась притом в «опришнине», тем не менее это не оказалось препятствием для новых предприятий монастыря по Беломорскому побережью. Купчие, заключенные монастырем в Золотице и Турчасове пред 1569 годом (до 12 июня), по свидетельству братии, были совершены к докладу царю¹¹²⁴. Кроме того, воспользовавшись пребыванием его в монастыре (в мае 1569 года), Кирилловские богомольцы выхлопотали себе две жалованные грамоты (от 12 июня и 26 августа 1569 года), которыми удостоверялось их право те земли «к монастырю держати» и предоставлялись разные судебные и финансовые льготы¹¹²⁵. Последующие покупки на Беломорье не всегда сопровождались подобными жалованными грамотами, по тем не меньше новые приобретения монастырем черных земель и угодий совершались безостановочно и беспрепятственно, конечно, под условием, что новый владелец их должен был принять на себя прежние обязательства по тяглу, наравне с черными людьми (хотя на деле обязательства эти в ущерб волости выполнялись далеко не всегда).

Как бы то ни было, но с 1568 года для братии открылась полная возможность приобретать черные земли на севере, и деятельность монастыря с этого года вполне заметно раздваивается. Присоединяя при удобном случае вотчины служилого класса, монастырь систематически стягивает в свое владение черные промыслы в нескольких пунктах Беломорского побережья.

19 июня 1568 года он купил за 800 рублей у Василья Никитина варничные места в Золотице, по реке Пушлахте (следовательно в Летней Золотице), с четырьмя варницами, с мельницами, кузницами и т. п.¹¹²⁶.

В том-же году (2 ноября 1568 г.) Василий Потапьев Костылев дал в Кириллов монастырь двор свой в Золотице, в волости у Николы святого на погосте, с хоромами¹¹²⁷, да пожни в Лопалахте, да за Красным бором на истоке остожьица¹¹²⁸, «да сетей морских неводных полтораста сажен и с тятивами и с матицею да и карбас неводной». – Стоимость вклада была в пять рублей¹¹²⁹.

В следующем (1569–7077 году после 16 июня) был куплен в Каргопольском уезде «на море» в Золотице реке двор новый со всеми хоромами да 6 варничных мест и проч. у Каргопольца Гаврила Семенова сына Мохнаткина за 114 рублей московских¹¹³⁰, а Кузьмою Федоровым сыном Оганею и его сыном Василием был дан двор в той же Золотице у Николы на погосте и пожни «Безгодкова наволока половина» на Золотице реке стоимостью в 8 рублей¹¹³¹.

В Турчасов, на посад, в 1569 году монастырь получил (31 января) от Степана Григорьева сына Мясника двор, на Большей улице, против торгу, стоимостью в 60 рублей¹¹³².

3-го апреля 1569 года Никита Павлов Золотичанин дал в волости Золотице двор на берегу со всеми хоромами и два амбара на берегу же пониже того двора, «да против того же двора... берег да полянку до лесу, да в Орлове наволоке поллука свою пожню», «да ла Лопалахте на дву ручьех пожни чищенины... да мельницу верхную.. на реке на Золотице,... да... црен ветчан на железо, да четыре мерина, да лодью свою с парусом и с тремя якорми и со всею снастию лодейною, да сойму с парусом, да тысячу пуд соли, да оловянник, да пятсот полиц железа цренного, да два црена ветчаные и с крюки, да котел медной квасной». – Все это было оценено в 150 рублей¹¹³³.

12-го же апреля от Каргопольца Иоанникия, Стефанова сына, был получен амбар с местом на Турчасове на берегу на низу, ценою в 15 рублей¹¹³⁴.

В 1570 году в пределах Золотицы и Турчасова рост монастырских владений на время приостановился. Главные приобретения в этом году были сделаны в Дмитровском и Белозерском уездах.

В 1570 (7078) году (до 23 января) царь Иван Васильевич пожаловал по удельном князе Владимире Андреевиче Старицком в Дмитровском уезде в Лутосельском стану село Вертлинское да деревню Загорье (3 двора) и 4 пустоши, а в них: «7 человек крестьян, пашни 239 четвертей, сена 372 копны, лесу 52 десятины»¹¹³⁵.

28-го июня того же 1570 года князья Петр, Иван, Федор и Василий, Ивановы дети Угримовы Ухтомского, дали по своих родителях половину земли Козмодемьянской церковной со всеми угодьями¹¹³⁶.

Истома Василий Буранов дал в наследие вечных благ свою вотчинную деревню Панфилово, в Углицком уезде, в Городецком стану, в Повельской волости, с условием постричь его в Кириллове, а жену в Горицком монастырях¹¹³⁷.

1-го февраля 1570 г. Соломонида Дмитриева Лихорева, Олферьевская жена Фарутина, со своими детьми, с Григорием и Дмитрием, дала двор мужа своего Олферья и свой на Белоозере, на посаде, на берегу у озера, с местом, с хоромами, с огородом и со всем угодьем, что во дворе¹¹³⁸.

Конан Данилов, сын Немчинов, Белозерец, посадский человек, дал амбар свой на Чаронде на Коротком , стоивший 4 рубля¹¹³⁹.

В 157⁰/₁ (7079) году князь Давид Андреевич Кемский «дал в Пошехонье свою вотчину село Борисоглебское, старое, да дер. Киселево, да в деревне в Клементьевской выть», да дер. Игумново, с дворы и с пашнею и с лесы¹¹⁴⁰.

Иван Васильевич Меньшой Шереметев (в 7079 году) дал вкладом «после своего живота» свою вотчину в Московском уезде, в Ждановском стану, село Елгозино и 5 деревень¹¹⁴¹, ценою в 200 рублей.

14-го марта 1571 года Федор, Пятой Иванов сын, Брянцев дал в Каргополе, в верхнем концу, на берегу пол двора своего, смежного с двором Кириллова монастыря, и полъамбара со всеми хоромами и с местом¹¹⁴², ценою в 19 рублей.

Другую половину того же двора Кириллов монастырь получил еще в15⁶⁹/₇₀–7078 году (за вклад) от брата Брянцева от Федора Малахеева сына Бараньей Головы, Каргопольца. Его половина двора (Олферовского)была также в межах с Кириллова монастыря двором¹¹⁴³.

Взамен пяти деревень («Ивановская, Поленовское, Онино, Кошелево, Горка»), взятых по указу царя, Ивана Васильевича под Ямскую-Белозерскую слободу (в Карголоме), даны были (в 7079 году 5 августа) деревни: Маурино, Загорье, Вачево, Прилук, и починок нов Курилово (пуст) да наволок Мартемьяновской на Шексне со всеми угодьи¹¹⁴⁴.

Но главным образом деятельность монастыря в 1571 году была опять устремлена на приобретение земель в Золотице. С марта 1571 года этим делом здесь заведывал старец Зиновий, заключивший до августа 1571 года более 10 крепостей и закладных, по которым монастырь приобрел множество дворов со строениями¹¹⁴⁵. Особенно ценным было пожертвование, сделанное крупным владельцем в Золотице Василием Емельяновым Шкулем по духовной грамоте его от 5 марта 1571 года, когда он отказал в монастырь свой двор и угодья «и поляны с огороды и варницы и пожни всякие угодья»¹¹⁴⁶.

В 1572 году царь Иван Васильевич даль в монастырь по князе Бельском село Пирогово в Московском уезде с деревнями и починками¹¹⁴⁷.

Федор Малахиев сын да Иван и Василий, Михайловы дети Зорина, в волости Умбе дали лук земли со всеми угодьями и с рыбною ловлею, да Ивановский двор Деснина стоимостью в 100 рублей¹¹⁴⁸.

Григорий Федоров Мигин Коротчанин дал 8 февраля 1572 года на своей пожне (в Турчасове) на Давыдовском наволоке, на гостине берегу у Пятницы святой, против Кириллова монастыря место анбарное¹¹⁴⁹.

В Турчасове в 157¹/₂ (7080) году был куплен: у Григорья Козмина сына Мигалкина в волости в Кянде на речке Малажме двор на погосте (с хоромами) и с пашенною землею за 20 рублей¹¹⁵⁰.

В Золотице в 1572 году были куплены старцем Зиновьем: у Авксентия Петрова (в июле) две трети двух дворов, пожни на Пушке реке 6 остожей в 6 местах, за 8 рублей¹¹⁵¹; у Дементия Григорьева сына Усачева (19 июля) пожня Усачевский наволок на реке Золотице за 1 рубль,¹¹⁵² и у кузнеца Никиты Иванова Лумбуева (27 июля) пол двора на погосте, 2 доли «ораные земли» и четверть лука на море пожни и проч. за 8¹/₂ рублей¹¹⁵³.

Время следующего игумена Козмы (со 2-го сентября 1572 года по декабрь 1581 года¹¹⁵⁴ совпало с тяжелыми годами для русского монастырского землевладения. 9-го октября 1572 года состоялось известное соборное постановление о том, чтобы «в большие монастыри, где вотчены много, вперед вотчин не давать». Ради этого было воспрещено записывать их в поместной избе, а велено «отдавати такие вотчины роду и племени служилым людем, чтоб в службе убытка не было и земля-б из службы не выходила»¹¹⁵⁵.

Для Кирилова монастыря, принадлежавшего, бесспорно к числу больших обителей, закрывался чрез это самый главный способ приобретения земель¹¹⁵⁶, и хотя тем-же указом запрещено было «вотчичам» (т. е. родственникам лиц, дававших в монастырь вотчины) вперед выкупать монастырские вотчины¹¹⁵⁷, т. е. вотчины, данные в монастырь до издания указа (чем отчасти отменялось повеление 1557 года августа 5-го¹¹⁵⁸ о выкупе родственниками отданных в монастырь вотчин по цене, означенной в завещании), но этим в существе дела нисколько не ограничивалась вся запретительная важность новой меры.

С другой стороны во время игуменства Козмы стали более заметными попытки Московского правительства к частной секуляризации нескольких кирилловских вотчин. По указу Грозного у монастыря неоднократно отписывались на царя разные земли то под ямские слободы, то к Вологодским селам и т. п.¹¹⁵⁹.

He смотря однако на эти неблагоприятные условия, в годы игумена Козмы к монастырским вотчинам и владениям было присоединено множество новых участков¹¹⁶⁰.

Постановление от 9 октября 1572 года было понято в Кирилловом монастыре не так, как понимают его иногда (напр. В. Милютин¹¹⁶¹ и другие), что оно будто бы запрещало монастырям принимать землю, а в том смысле, что оно запрещало получать в виде вкладов земли вотчинные только от высшего сословия: бояр, князей и т. п.

Поэтому посредством дарения Кириллов монастырь приобретал беспрепятственно земли и после издания закона 1572 года, но уже с тем различием, что эти земли не были вотчинами боярских людей, а состояли из мелких владений, – преимущественно из черных дворов по городам и из промысловых угодий на северном побережье, которые приобретались не от бояр, а от посадских людей (и от крестьян), от лиц духовных и проч. Эти приобретения ничуть не были обходом буквы закона, ибо в указанном смысле (т. е. в смысле ограничения права бояр распоряжаться вотчинами) постановление 1572 года понималось вообще современниками. Так относительно «данной» (или вкладной) грамоты Федора Васильевича Шереметева от 157⁴/₅–7083 года, по которой он передал в Кириллов монастырь вотчину, представитель Шереметева во время судебного разбирательства 14 января 1630 года говорил: «на вотчины де данных и никаких крепостей боярским людем писать не велено»¹¹⁶². Между тем до 157⁴/₅–7083 года кроме распоряжения 1572 года не было другого указа о не дозволении писать данные в монастыри на вотчины.

Не остановив прироста монастырской недвижимости, постановление от 9-го октября 1572 года отразилось однако на географическом районе ее расширена. Среди новых приобретений монастыря мы видим (если исключить случайное присоединение нескольких вотчин) или черные городские дворы, или черные земли на северной окраине. О приобретении же (путем частных сделок) крестьянских черных волостных земель и после 1572 года (как и ранее этого года, см. выше) мы не встречаем никаких указаний. Чем объяснить этот факт, нам неизвестно в настоящее время. Едва ли он мог зависеть от малодоходности черных земель средней Руси для частного владельца (если таковое владение было возможным). Более правдоподобно объяснять его отсутствием у монастыря права на такие приобретения. Как бы то ни было, но постановление 1572 года прикрепило деятельность монастыря к Беломорскому побережью, где завязались узлы владений еще при прежних игуменах.

Относительно захвата подьячими и другими должностными лицами земель, принадлежавших Кириллову монастырю, игумен Козма обыкновенно подавал одна за другою по нескольку челобитных до тех пор, пока не достигал восстановления нарушенных прав¹¹⁶³.

При такой настойчивости своей, в течение 9-ти летнего игуменства, он успел сосредоточить во владении монастыря столько новых участков, сколько не удавалось ни одному из его предшественников, хотя в первое время он действовал как-бы нерешительно. Это зависало, впрочем, как надо полагать, от печального положения, в котором находились в то время Кириллова обитель и ее вотчина. Перед 1577 годом (и перед 24 марта 1574 года¹¹⁶⁴) Белозерский уезд посетило «лихое поветрие и тем лихим поветрием в Кириллове монастыре люди деловые повымерли», у братии была «от того нужа великая», в монастыре некому было ставить «келей новых» «и старых починивати, ни сен косити и возити, ни дров сечи, ни возити на брацкие кельи и в службы, и пашни монастырской пахати»¹¹⁶⁵ Все «дела делали монастырскою казною», т. е., по найму. Эти расходы, вероятно, и заставили Кирилловских иноков позабыть на время заботы о новых землях. По крайней мере с сентября 1572 года по январь 1574 года было заключено лишь шесть крепостей на новые земли, именно: 2 октября 1572 года (7081) Ефрем Малафеев сын Толмачев дал на Угличе на посаде в середнем четвертке у Трех Святителей двор с хоромами, под которым было «земли дворовой «поперег 30 сажен, и земли огородные вдоль 30 же сажен»¹¹⁶⁶.

Тот же Ефрем Малафеев в 157²/₃ (7081) году продал в Кириллов монастырь за 50 рублей другой свой двор в Угличе на посаде «у Воскресенья Христова в Воскресенской улице подле храм Трою Святителей от Воскресенья Христова, а з другую сторону Троетцкой двор Сергиева монастыря, а во дворе хором изба, да повалушка, да анбар, а все те хоромы ветчани, да погреб каменной обалился, да у того двора огород, а в огороде колодязь от реки от Волги»¹¹⁶⁷.

Около того же времени (в 157²/₃–7081 году) Григорий Федоров, сын Межников, Каргополец, в иночестве старец «Галасея», дал вкладу двор свой в Каргополе на посаде на берегу подле Кирилловского двора, тяглый («а земля царева»), оцененный в 30 рублей, да в Каргопольском-же уезде в Турчасове под посадом свой жребий «пол деревни и пожни и земли», прикупленный Межниковым у крестьян, с рыбными и звериными ловлями и проч., стоимостью также в 30 рублей¹¹⁶⁸, итого на 60 рублей.

28-го января 1573 (7081) года Терентий, Никитин сын Игумнова, со своими детьми продал игумену Козме за 205 рублей в Каргопольском уезде в Турчасо в с ком стану на море в волости Золотице у Николы Чудотворца на погосте¹¹⁶⁹:

а) двор со всеми хоромами, с задворными житницами, анбарами, погребами;

б) другой двор Ивановской Власова – также со всеми строениями и с огородами капустными и полянками,

в) мельницу на Золотице на реке «Пруде прокопанной» с жерновами, толчеею, колесами с запасными и проч.

г) на «усть реке Золотицы три варницы», с колодезями, трубами, с соляными клетьми и с запрудными бревнами;

д) «на Перть ручью на реке три варницы, на устье» с колодезями и проч.;

е) на Перть наволоке варницу;

ж) в Пашкове три варницы;

з) «на море на Кунюхове корге» варницу;

и) несколько пожен на море, полянки на Золотице озере и реке и в других местах;

и) четыре двора варничных,

к) деревеньку Ескинскую пустую в волости на горе.

14-го июня 1573 (7081) года состоялась меновная сделка относительно дворов на Белоозере. Игумен Козма отдал белозерским старостам, целовальникам и посадским людям принадлежавшее Кирилловскому монастырю на посаде в Пробойной улице дворовое место, «что бывало Онаньинское Родина», и на которое была выдана великим князем «белая» жалованная грамота. Взамен монастырь получил право владеть по «белой» жалованной грамоте (выданной на двор Родина) двором умершего «Алфера Ферапонтова сына Фарутина» (находившимся также на Белоозере на посаде), полученными еще ранее от вдовы Соломаниды с детьми с Григорьем и Дмитрием¹¹⁷⁰.

25-го ноября того же (1573–7082) года Дорофей Иванов Морозов продал игумену Козме угодье свое (в Золотице) «на Каменки три дворишка (Меншиковской, Степановской и Поповской) и с пожнями и с варницы» и прочими угодьями за 10 рублей московских¹¹⁷¹.

17-го февраля 1574 (7082) года Василий Григорьевич Фомин дал часть берега, в сельце Борисове, в Московском уезде, в Горетовом стану на реке Сходне против мельницы Кириллова монастыря сельца Пестушина «к Плотцскому лугу» «приткнуть плотина, как мочно плот зделати и мельница укрепити» и с условием, чтобы мельница была на Кирилловской стороне¹¹⁷².

17-го июня 1574 (7082) года игумен Козма, строитель Никодим, келарь Мисаил и вся братья купили за 20 рублей у Сидора Анцыферова, сторожа «Коротцких анбаров»:

а) двор его на Коротком у анбаров на «Гостине берегу» на Ромашевском наволоке с хоромами;

б) наволок за анбарами;

и в) выступ от двора к реке «2 сажени подле Михаилов анбар, а по заонбарью гостинные дороги полторы сажени», да ²/₃ пожни Листвянки¹¹⁷³.

В том же 7082 (157³/₄) году игумен Козма променял в Кириллов монастырь у Лазаря, Ферапонтова сына. Московского жильца, место доровое на Белоозере на посаде, у озера, близ церкви Воздвиженья честного креста, – примыкавшее одною стороною ко двору Кириллова монастыря, приобретенному у Некраса Ившина, другою-же стороною также соприкасавшееся с местом Кириллова монастыря, приобретенным у «Алферия», брата Лазаря. Взамен было отдано это последнее место, бывшее Алферьево, той-же величины, какой был вновь полученный двор. Но кроме того Лазарь Ферапонтов дал в Кириллов монастырь лужек искошенный за «Олферовским» огородом «в длину полтретьятцать» сажень, а поперег 15 сажень». В обмен лужка он получил «из их меры из дворового места из зогородного поперег сажен во весь двор и огород пашенной»¹¹⁷⁴.

Наконец, в том-же 7082 году Павел Зиновьев сын Каргополец дал в Кириллов монастырь угодье свое на море в волости в Лямце, стоимостью в 100 рублей¹¹⁷⁵.

В следующем году 1575-м в июне и в июле, старцем Кириллова монастыря Меркурием было куплено 6 дворов в Золотице:

1) 5-го июня 1575 года у Клементия Алексеева сына Тропина и его сына Никифора – двор в Золотице со всеми хоромами, и пожни исток у Виченого озера 2 остожья, да у Санского озера дворище Безгодковское, да тоню «на усть Неги (или Кеги?) реки» за 2 рубля¹¹⁷⁶;

2) 25-го июня¹¹⁷⁷ у Самойла, Антонова сына, двор его в Золотице за рекою против Николы чудотворца, да у двора полянку и пожни на Копанце и в лугу и за Пушкоозером и «на Парандине ручью» и другой двор на Никольской стороне в нижнем конце, за 3¹/₂ рубля¹¹⁷⁸.

3) 29-го июня у Фоки, Харитонова сына Щербина, – двор в Золотице у Николы чудотворца на погосте со всеми хоромами, и с местом, и с пожнями за Вархушихою рекою у Пушко-озера, в тремя пожнями на Парандине ручью и с другими за четыре рубля¹¹⁷⁹.

4) 4-го июля у Мины Петрова сына Каменчанина – на Каменке двор его и сенные покосы и рыбную ловлю со всеми угодьями за 4 рубля¹¹⁸⁰.

5) 30-го октября у Тимофея Михайлова сына Катара Каменчанина – на Каменке двор его и сенные покосы и рыбные ловли и «путики» за 4 рубля¹¹⁸¹.

6) 11-го декабря у Сидора, Васильева сына, Телова пасынка – двор его со всеми хоромами за 2 рубля¹¹⁸².

Кроме того в 7083 (т. е. 157⁴/₅ году) и начале 7084-го года (т. е. в 1575) было получено еще три вклада:

Федор Васильевич Шереметев дал свою вотчину в Коломенском уезде в Большом стану село Чиркино с пашнею и с деревнями: Валтеево, Орехово, Шербинено; другое сельцо Оксинино в Маковском стану с пашнею и с пустошми: Аламово, Телегино, Хлукино «с селищи и с займищи и с отхожими пожнями и с луги, с лесы и сенными покосы» и проч.¹¹⁸³.

Другой вклад в 157⁴/₅ (7083) году) был получен от Степана Иванова сына Межникова, пожертвовавшего монастырю свой анбар в Турчасове в Пертлеме¹¹⁸⁴.

Третий вклад был сделан царем Иваном Васильевичем, пожаловавшим по душе боярина Ивана (?) Дмитриевича Бельского, давшего (sic) его (sic) вотчину в Ростовском уезде седо Спасское с деревнями и пустошами да в Московском уезде сельцо Пирогово с деревнями и пустошами¹¹⁸⁵.

В 157⁵/₆ (7084) году состоялись три покупки, из которых две обозначили новые пункты для Кирилловского хозяйства, одна Унбу, а другая – Лямцу. Семен и Федор, Поздеевы дети Пирожниковы, продали казначею Христофору и всем соборным старцам Кириллова монастыря «угодье на море на реке Унбе двор своего владения» с хоромами «да лук угодья промеж волощаны Умские волости с рыбными ловлями» за 50 рублей¹¹⁸⁶.

Другая купчая была заключена 6 октября 1576 (7085) года, когда Савва, Федоров сын Водников, продал, монастырю за 11 рублей «четь лука угодья своего владенья за морем в Умбской волости «промеж Умбскими жилцы»¹¹⁸⁷.

Братья: Иван Верещага и Конан Кошка, Семеновы дети Строева, продали игумену Козме деревню «в Лямце реке Волковскую обжу», за 100 рублей¹¹⁸⁸.

Вклады в 7084 году было сделаны Каргопольцем Филиппом Брянцевым, отказавшим пол анбара и клеть стоимостью в 3 рубля¹¹⁸⁹, и монастырским крестьянином села Вертлинского Родею Ермолиным, давшим избу, ценою в четыре гривны¹¹⁹⁰.

Наконец, в том-же 7084 году князь Иван Юрьев Ухтомский прирезал к Кирилловской земле «в Пошехонье села Васильевского берег на реке на Ухтоме под мельницу» против монастырской деревни Фоминской Бережного¹¹⁹¹.

Кроме того 4 декабря 1576 (7085) года Степан, Иванов сын Межников, Каргополец, дал в Кириллов монастырь в Турчасове на посаде пол анбара (соляного) на Спасской земле, ценою в три рубля¹¹⁹².

Таким образом всех «крепостей» в первые четыре с половиною года игуменства Козмы было заключено – 25 (10 данных, 13 купчих и 2 меновных). На покупку истрачено всего лишь 465^l/₂ рублей московских. В год, следовательно, составлялось в среднем выводе не более 6 крепостей и покупалось на сумму в 103 рубля московских.

С 1577 года дело настолько изменилось, что в этом одном году монастырь заключил 21 крепость.

10-го января 1577 (7085) года старец Порфирий Тургенев Лизунов дал в Кириллов монастырь келью на Москве у Воскресения Христова, в монастыре, на Тверской улице против Василья Великого с «двоими сенцами, да с повалушею, и со всем нарядом с хоромным», стоимостью в 40 рублей¹¹⁹³.

В феврале и марте 1577 года игумен Козма купил три участка в Умбе: у Василия Иларионова, сына Кисляка, Умской волости, «пол лука да треть лука Умских угодей промеж волощаны Умбляны в реке в Умбе, в тоне, и в заборе, и в морских тонях в рыбных ловлях» и проч. за «полчетвертатцеть», т. е. за 35 рублей московских¹¹⁹⁴.

13-го февраля у Ивана, Фефилатьева сына, Умблянина, там-же была куплена четверть лука угодья его за 10 рублей¹¹⁹⁵, а 1-го марта у Саввы, Федорова сына Водникова, и его пасынка Фомы, Спиридонова сына, – четверть лука в той-же местности («владения за морем») в Умбской волости за 11 рублей московских¹¹⁹⁶.

По челобитью игумена Козмы¹¹⁹⁷, 2-го апреля 1577 (85) года царь Иван Васильевич дал взамен взятых у Кириллова монастыря под ямские слободы («в Белозерском уезде») деревень (Березниково и Конаново¹¹⁹⁸) сельцо Куность Покровское в Белозерском уезде (из оброчных черных волостей), в котором было «пол осмы выти» (с мельницею) и которое прежде платило оброку и пошлин 25 рублей 17 алтын пол 4 деньги¹¹⁹⁹. По «отписке» от 8 мая 1577 года здесь числилось: сельцо Куность с церковью «Покров Пречистые да придел Архистратига Михаила» и с 10 дворами (в том числе – 2 двора пустых боярских и 3 двора пустых крестьянских), мельница под селом, деревня Пашковская, дер. Трофимовская, дер. Марково, пустошь Ламакорье (?Ламаркое??), починок Поехаловской. Пашни в них было 40 чети в поле, а в дву потому-ж; сена 245 копен; лесу не пашенного черного болота – на 4 версты «от Кириллова монастыря от Лоски земли до Бело-озера вниз по реке по Куносте, а от села до Солмаского рубежа на 3 версты, а до Маюск до Черного ручья 1¹/₂ версты»¹²⁰⁰.

3-го апреля 1577 (7085) года от царя были переданы в вотчину монастыря деревни сельца Никольского: Кнутово, Кудиново и Пирогово, которые были в вотчине за Семеном и Нечаем Васильевыми детьми Ергольского и за Андреем Ивановым, сыном Бурухина¹²⁰¹ (и которыми после них без царского указа владел Иван Головленков). По книгам письма и дозору Дмитрия Ростопчина да подьячего Григория Чиркова от 7081 и 82 годов, в тех деревнях пашни пахотные и перелогу было 38 четвертей в поле, а в дву потому-ж, сена 55 копен, лесу пашенного 12 десятин¹²⁰².

14-го апреля того-же года, по челобитью игумена Козмы, царь-же Иван Васильевич отдал в Кириллов монастырь под анбары и под двор монастырский и под дворы крестьянские на Шексне реке «на берегу, что меж селца Крохина и деревни Попъковское пожню Великоселье со всеми угодьи и с рыбными ловлями¹²⁰³.

С июня (1577 года) были возобновлены покупки владений в Умбе.

2-го июня 1577 года была куплена у «Селивана, Юрия и Лариона», Степановых детей Регачевых, жильцов Умской волости четверть угодья их «Демидовская» «промеж Умские волости жилцы и со всеми угодьи с рыбными ловлями и с речными и с морскими и с озерскими и с сенными покосы и с лесами совсеми» за 10 рублей московских¹²⁰⁴.

На другой день (3-го июня) была куплена у Меркурия Иванова сына Детятева и у Ждана Яковлева сына Звагина – «четь лука» угодья там-же за 10 рублей московских¹²⁰⁵.

5-го июня того-же года у Мефодия, Конакова сына, жильца «Унежемские волости», было куплено пол лука его «в Умской волости в Толмачевском луку промеж Умские волости жильцы» за 20 рублей московских¹²⁰⁶.

6-го июня (1577 (7085) года) в той-же местности были куплены у Семена Иванова сына Пирожникова и у Игнатия Никифорова сына Зайца три четверти лука угодья на море на реке Умбе, за 30 рублей московских¹²⁰⁷.

В тот-же день 6 июня 1577 (7085) года Кириллов монастырь получил от Ивана Михайлова, сына Зорина, и Федора Малахеева, сына Лутнинова, угодье их на море в Умбе реке два лука Ботаевские «промеж волощаны Умские волости» стоимостью в 100 рублей¹²⁰⁸.

17-го июня (7085) 1577 года игуменом Козьмою была заключена купчая с теми же лицами: с Федором, Малахеевым сыном, и с Иваном и Васильем, Михайловыми детьми Зорина, – а) на лук угодья за морем «в Умбьской волости промежы Умскими жильцы», б) да на двор со всеми хоромами в Умбской-же волости. За это было заплачено 100 рублей московских¹²⁰⁹.

24-го июня 1577 (7085) года игумен Козьма купил в Умбе-же у Фомы Спиридонова четверть лука угодья его за 10 рублей московских¹²¹⁰.

Кроме этого 12 июня 1577 года был получен от Федора Яковлева сына Тяпренгина соляной амбар (в Каргополе?) одностенный, «на реке на Педме Нифонтовской»¹²¹¹.

В следующем месяце число приобретений уменьшилось. Бажен Васильев сын Живляков 15 июня 1577 года (7085) дал анбар свой в Каргополе на Пидме «двою-стенной по свой душе и по родителях», да «2 лотки белозерских», да на Педме амбар соляной, да 100 рублей денег¹²¹².

25-го июля игумен Козьма купил у Фомы Спиридонова, сына Савина, пасынка Водникова, четверть лука опять за морем в Умбской волости промеж Умбскими жильцами за 10 рублей. Купленное владение было в межах с кирилловским луком (2 четверти его были уже куплены Кирилловым монастырем: одна у Фомы Спиридонова, вторая у Саввы Водникова¹²¹³.

Кроме перечисленных покупок и вкладов в течение 157⁶/₇–7085 года, было приобретено ещё 4 участка, время поступления которых в монастырь в точности неизвестно, именно:

В 157⁶/₇ (7085) году Федор Иванов, сын Пирожников, продал в Кириллов монастырь пол лука угодья «в Умбской волости меж волощаны рыбные ловли и с лесы» и со всеми угодьями за 20 рублей московских¹²¹⁴.

В том-же 7085 году Никита Иванов, сын Истленев (Истленьев), дал в Кириллов монастырь свои вотчинные пустоши в Клинском уезде, «что бывало сельцо Перескоково, да сельцо Кунино, да деревня Бухалово, да деревню Якимовскую, да деревню Новинки, да д. Долгое, да д. Татаркино» «с пашнею и с луги и с лесы и с рыбною ловлею и со всеми угодьи» – вместо вклада в 100 рублей¹²¹⁵.

Василий, Иванов сын Хлопова, дал в Московском уезде в Горетовском стану за 10 верст от Москвы, пол четверти сельца Петровского «и в том-же сельце Петровском в четверти сельца выти треть», – ценою в 50 рублей¹²¹⁶.

В том-же году старец Кириллова монастыря Зиновий купил у Лихача, Алексеева Малышева Белозерца, амбар двоестенный его и место на Коротком «на гостине берегу» за 4 рубля¹²¹⁷ и у него же амбар в старом городе в Крохине на острову и с местом – за 6 рублей¹²¹⁸.

Всего было приобретено земель в 1577 году по 12 купчим и 8 данным и 1 меновной; на покупки израсходовано 270 рублей. Главные покупки были сделаны в Умбе по 11 купчим на сумму 266 рублей, и здесь же получен вкладной участок стоимостью в 100 рублей, всего следовательно в Умбе было приобретено на 366 рублей. Наиболее ценные приобретения делались не по купчим, а по «данным»; из 8 земельных вкладов 3 были оценены (в грамотах) в 100 рублей и один в 40 рублей; всего – 4 вклада на 340 рублей. Цена прочих вкладов не известна.

В следующем 7086 (157⁷/₈) году были заключены 10 купчих, 1 меновная, и получены 4 земельных вклада.

Главные приобретения были сделаны в Каргополе и Умбе (иначе – Унбе).

25-го января 1578 (7086) года царь Иван Васильевич взамен Вологодской вотчины: села Спасского Брусничкина с деревнями и деревень села Михайловского, взятых у Кириллова монастыря и приписанных к царским дворцовым деревням Тошенским и Буруховским, дал в вотчину монастыря, в Белозерском уезде а) на Словинском Волочку погосты, деревни, починки, пустоши, селища и займища, которые были смежны с селом Кириллова монастыря Рукиною Слободкою и с Волоком Словинским и б) село Мегру на Белом озере, на берегу, смежное с вотчиною Кириллова монастыря Покровским селом Кемою. По книгам 82 (157³/₄) года во вновь данных владениях было: в черных деревнях на Волоке Словинском «110 вытей без чети и пол пол пол чети выти», а в 86 году (т. е. 157⁷/₈) в 87 деревнях и 5 починках Волочка Большого – «пашни 4 сохи». В селе-же Мегре, по памяти 86 года (т. е. 157⁷/₈ года), – «пашни 118 чети добрые земли», сена 300 копен, «да к селу Мегре сена косят 405 копен; лесу большего в длину 6 верст, а поперег 3 версты, сошного письма соха без чети¹²¹⁹

Каргополец Федор Семяков Мартынов 28-го февраля 1578 (7086) года дал амбар свой в Каргополе на берегу, да лавку свою в ряду, да пожню свою «в Каръручью ценою в 15 рублей (амбар – 8 рублей, лавка – 5 рублей, пожня – 2 рубля¹²²⁰.

14-го марта 1578 (7086) года игумен Козьма купил у Сидора Васильева сына на летней стороне в Лопшенге «его треть вотчины¹²²¹, на морском берегу у тонь, роспаши в ораных землях, в пожнях, в сенном покосе и в лешом ухожье и в озерских ловищах и в варницы и в варничном месте и в дворовом и во всех хоромах и в поддворной земле» за 20 рубля московских¹²²².

29-го мая 1578 (7086) года были куплены у Федора, Малахеева сына, и у Ивана, Михайлова сына, Зорина (купленные ими у разных лиц) два лука угодья («словут Батаевския») и кроме того 1⁷/₈ лука в Умбе реке, промеж волощаны со всеми угодьями, ловлями рыбными, речными и морскими за 200 рублей московских¹²²³.

1-го июня 1578 года там-же (?) было куплено у Меркурия, Иванова сына Детятева, и Ждана, Яковлева сына Звягина, четверть лука со всеми угодьями, речными ловлями, тонями, пожнями и проч за 10 рублей¹²²⁴.

7-го июня 1578 (7086) года Семен, Иванов сын Пирожников, и Игнатий, Никифоров сын, продали в Кириллов монастырь четверть лука угодья за морем в Умбе реке «промеж Умские волости жильцы со всеми рыбными ловлями, сенными покосами и проч. за 10 рублей¹²²⁵.

8-го июля 1578 (7086) года у Степана Иванова сына Межникова была куплена в Турчасове около посаду половина деревни Осначевской обжа без получетверти земли и с дворовым местом, и с хоромами – за 30 рублей¹²²⁶.

2-го августа 1578 (7086) года игуменом-же Козьмою была куплена за 30 рублей у Ивана Григорьева сына Ботыги (Каргопольского уезда) в Волковской волости деревня его («а словеть та деревня») Киприяновская Сидорова, в которой по писцовым книгам состояло в тягле 1¹/₂ обжи¹²²⁷.

20 августа 1578 (7086) года у Павла Ананьина сына Тарьянина («ненокшанина», Двинского уезда) был куплен двор его в Неноксе на посади со всеми хоромами, но другую сторону от проездной улицы и кроме того на Великих Местах «росолу три двенадцатых сугреба, четверть варницы, в Григорьевской варницы» (и проч.). В купчей сказано, что за все это заплачено 100 рублей московские¹²²⁸. Но Вкладная книга утверждает, что двор и сугребы были даны в монастырь вместо вклада в 150 рублей¹²²⁹.

26 августа того же (7086) года, по наказу Ивана IV, Захарья, Дмитриев, сын Сущев, отписал в Поморье «в Умской волости в Кирилов монастырь игумену Козьме 22 лука, опричь того, что их государь пожаловал пятью луки и что они сами прикупили пять-же луков», и велел Государь учинити им «всего 32 лука з дворы и со всеми угодьи» и со «хрестьаны»¹²³⁰.

5 октября 1578 (7087) года каргопольский крестьянин Иван сын Григорьев сын Бутыга (или Ботыга) дал деревню стоимостью в 30 рублей, отстоявшую от Каргополя на три версты («в Поиге)¹²³¹.

(Сравн. выше; вклад этот не = ли упомянутой покупке?).

4 декабря 1578 (7087) года была куплена за 8 рублей у Якова и Константина, Самсоновых детей, «царева государева» черная деревня в Каргопольском уезде на Волдозере у Ситовой горы треть обжи Вашевской деревни со всеми угодьями¹²³².

В том же декабре (22-го числа) 1578 (7087) года Кириллову монастырю была продана Игнатием и Лазарем Никифоровыми, их детьми, «и Борисом, и Родионом» царева государева деревня в Каргопольском уезде на Водлозере (Наказов?? на Казно?) наволок без четверти обжи со всеми угодьями за 20 рублей¹²³³.

Наконец, в течение сентябрьского 7086–157⁷/₈ года были заключены еще следующие сделки: игумен Козьма купил у кашинца, посадского человека, Леонтия, Тимофеева сына Бабина, двор его с садом, огородом и хоромами за 15 рублей¹²³⁴.

Каргополец Павел Зиновьев дал анбар в Каргополе у Рождества Христова против своего места на реке Онеге» на «Режу исподней и верхней» и на мосту, по которому ходят к анбару, одну треть¹²³⁵.

Григорий, Савельев сын, Истома, черной Умской волости крестьянин, продал в Кириллов монастырь четверть лука угодья своего «в Умской волости меж волощаны Умляны со всеми ловлями», «да двор в Умбе с хоромами», «а взял на том на угодье и на дворе десять рублев московских казенных денег»¹²³⁶.

Богдан Иванов сын Угорницын дал двор с хоромами (ценою в 50 рублей) на Москве, на Тверской улице у Василья Святого, из города идучи на правой стороне («а под двором место гостиное брата своего Гаврила Яковлева сына Вощещникова по его приказу»)¹²³⁷.

Итого земельных крепостей в 1578 году (не считая мены) было заключено 14.

В следующем 157⁸/₉ году число сделок уменьшилось: были заключены лишь пять купчих и получены вклады по четырем данным.

27 июня 1579 (7087) года Иван Грозный, по челобитью игумена Козьмы, дал в Новгород «для их (т. е. старцев) приезду и на запасы двор на Ильине улице, у Преображенья Спасова Семейкинской Кречетникова». По сведениям писцовых книг 81-го (157²/₃) года, этот двор был не тяглым и занимал место – поперег 22 сажень, а в длину – 36¹/₂ сажен «да под ним-же» было место белое не тяглое поперег 6 сажень, а в длину 16 сажен»¹²³⁸.

17 июля 1579 (7087) года игумен Козьма купил у Андрея Феодорова сына Банева (в «подлешей Лопшенге») на летней стороне за горами варницу... «с кострищи да у варницы анбарец да сенник с хлебом» за 40 алтын московских.¹²³⁹.

1 сентября 1579 (7088) года кирилловский слуга Андрей Семенов Фуников купил для Кириллова монастыря у Семена Григорьева сына Кологривова в Неноксе на Великих Местах в Григорьевской варнице, «два сугреба двенатцатых и по тем двум сугребам участки в росоле, в варнице и в црене и в дугах и в кострищах» и проч. за 80 рублей монастырских казенных денег¹²⁴⁰ московским числом.

5 октября 1579 (7088) года Иван Семенов сын Строев Верещага из Каргопольского уезда от моря из Лямцы продал Кириллову монастырю за 20 рублей двор свой с хоромами в Лямце с дворовым местом под горою на песку, к тому двору четверть обжи пашенной земли «в розной обже» и еще пол пол пол трети обжи (Архив Археогр. комм., Белоозеро).

Кроме того в 157⁸/₉ (7087) году были приобретены четыре двора в Костроме: один был куплен у Ивана Куприянова сына Костромитина на посаде, в Гавриловой (?) улице за 15 рублей¹²⁴¹. Три других были пожертвованы. Кондратий Иванов сын, кожевенный мастер, дал двор и место, и огород на Костроме на Дебре с хоромами (ценою в 15 рублей)¹²⁴². Другой двор и место (стоимостью в 15 рублей) были даны Федором, Ивановым сыном, по прозвищу (Чешко) Чешковым (жившим в Костроме за Богоявлением в больших Калачниках)¹²⁴³. Наконец, вероятно, в том же 1579 (7088) году Никольский «вдовой поп» Петр Максимов сын попов дал свой двор и огород на Костроме у «Николы Чюдотворца у пяти верхов», за 40 рублей вкладом¹²⁴⁴.

В 7087 году куплены были: двор в Ростове, на посаде, у Кирилла Никитина сына Кузнецова (по Благовещенской улице, с хоромами) за 10 рублей с полтиною¹²⁴⁵ – и в Холмогорах у Ильи Иванова сына Бурова (или Бурого) и его детой за посадом на реке Двине полдеревни Загорской в Загорском стану (4¹/₂ обжи) со всеми угодьями, рыбными ловищами и проч. за 40 рублей с полтиною, да деревня Настасьинская в Куростровском стану за 20 рублей, да деревня Полишинская в том же Куростровском стану за 15 рублей¹²⁴⁶. – Во «Вкладной книге» эти земли записаны, впрочем, не как купленныи, а как вклад Бурова, ценою в 75 рублей с полтиною¹²⁴⁷. Следует однако полагать, что монастырь de facto вовсе не получил земли Бурова в свое владение, так как чрез несколько лет игумен Савватий жаловался царю Михаилу Феодоровичу «на государева холмогорского пушкаря Плохово и на брата его и прочих детей Бурова», что они, не смотря на истраченные монастырем на покупку (sic) 75 рублей с полтиною «и по се время тех деревень не отвели и не очистили». Во Вкладной книге, вероятно, поэтому позднейшею рукою сделана относительно вклада Бурова заметка: «не дал»¹²⁴⁸.

В том-же 157⁸/₉ (7087) году был получен еще вклад от Гавриила Алексеева сына «псковского сведенца, а московского жильца Трусисоломы», который пожертвовал свою лавку каменную («под ней погреб») «в суконном ряду Московском на Москве в Китае городе да загородной двор с огородом за Москвою за болотом»¹²⁴⁹.

Всего в 1579 (7087) году приобретено по 10 крепостям. В течении следующего года после того, как (15 января 1580 года) состоялся известный приговор¹²⁵⁰, запрещавший вотчинникам давать свои вотчины в монастыри, а монастырям – покупать земли или держать их в закладе¹²⁵¹, быстрый рост монастырских владений приостановился лишь на непродолжительное время. В самый год издания указа (7088-й) и в следующий (7089-й) не смотря на то, что в числе лиц, подписавших соборный приговор, значится имя игумена Козьмы¹²⁵², он все-таки нашел возможным увеличивать кирилловские земли.

Уже в январь 1580 года монастырь получил, но челобитной игумена Козьмы от самого-же Ивана Грозного (взамен неудобного соляного анбара, расположенного на Волге в Угличе и подвергавшегося ежегодно весною наводнение) «место пустое на Угличе на посаде у Егорья Великого на площади», длиною 15 сажень, а поперег 7 сажень¹²⁵³.

В 7089 году (т. е. с сентября 1580 года) брани удалось получить даже земельный вклад от Афанасия Филиппова сына Горлищева, который передал ей двор свой (стоимостью в 50 рублей) в Ярославль на посаде и Спасском приходе на берегу над прудом и над рекою Которостью («а назади огород с хоромами»)¹²⁵⁴.

Но главные приобретения совершались посредством купчих и по прежнему состояли из соляных участков и промыслов на северном побережье.

В 1581 году для монастыря скупал такие участки в Неноксе слуга Андрей Семенов Фуников. Им было куплено здесь 1) 18 февраля 1581 (7089) года у Павла Онаньина Тарьянина анбар его в Неноксе над озером «на подклете и на подрубе с мосты и з засеки» и проч. за 15 рублей «московским числох»¹²⁵⁵; 2) 3 июня того-же года у Агафоника Гуляя Степанова сына Будаева – 13-ой сугреб¹²⁵⁶ росолу в Неноксе на наволоке, в Глубокой варнице и участки к нему в црене, дугах, колодезе и проч. за 20 рублей московским числом¹²⁵⁷; 3) в тот-же день (3 июня) у Павла Ананьина сына Таръянина – «полдвенатцатого сугреба росолу в Григорьевской варницы и по тому полудвенатцатому сугребу участки в варнице и во црене» и проч. за 16 рублей московских¹²⁵⁸; 4) того же числа – у Ивана Михайлова сына Кологривова и его сына Василия в Неноксе на наволоке тринадцатый сугреб росолу в Новой варнице («свое владенье по льготной грамоте двинского данного старосты») и участки в варнице – за 20 рублей московских, и тринадцатый сугреб росолу в Глубокой варнице также – за 20 рублей¹²⁵⁹; 5) 7 июня (1581 года) и у тех же лиц двор с поддворною землею (в чем сами жили, своего ставленья) с хоромами и «польцо», огородец капустный возле улицы проездной за 20 рублей московских¹²⁶⁰; 6) 19 июня – у Андрея Иванова Белозера на наволоке 13-й сугреб росолу в Новой варнице и по этому 13-му сугробу части в варнице и проч. – за 20 рублей московских¹²⁶¹; 7) 21 июня у Андрея Михайлова сына Клепашева – пол 13-го сугреба росолу в Никольской варнице с соответствующим участком в варнице црене и проч. за 10 рублей московских¹²⁶²; 8) 7 сентября (1581–7090 года) – у Агафоника Гуляя Степанова сына Будаева – на наволоке 13-ой сугреб росолу в Глубокой варнице и потому 13-му сугребу участки в варнице, црене и проч. за 20 рублей московских¹²⁶³.

Кроме того Фуников променял: 5 сентября старцу Троицкого Сийского монастыря Артемию 13-ый сугреб в Никольской варнице, получив взамен равный участок в Новой варнице¹²⁶⁴, и 7 сентября – Козьме Кальянину пол 13-го сугреба в Никольской варнице, получив взамен последнего сугреба (для сосредоточения владений) равную отданной часть сугреба в Новой варнице¹²⁶⁵.

Около того же времени старец Кириллова монастыря Павел купил у Аверкия Михайлова сына Кологривова на наволоке 13-ый сугреб росолу, в двух варницах по полусугребу (в Глубокой и в Новой) и участки к ним за 20 рублей московских¹²⁶⁶, а 21 октября 1581 года променял у Ильи Прокопьева сына Федорова, человека Левонтиева сына Кобелева 13-ый сугреб росолу в Глубокой варнице (купленный у Кологривова), получив взамен 13-ый сугреб росолу в Новой варнице¹²⁶⁷.

В самом конце 1581 года (7090) получены были два вклада один – от старца Кирилла, Васильева сына Живлякова, именно на Белоозере «по конец посаду» двор с хоромами¹²⁶⁸ и с садом (с яблонями и с вишнями). Другой двор был дан вдовою Натальею «Исаиевою дочерью Осеевской женою Калашникова» с детьми с Русином да с Гришею – в Ростове на посаде у Николы Чудотворца на Подозерье на тяглой на черной земле¹²⁶⁹ с огородом позади двора.

Эти вклады были последними земельными приобретениями в игуменство Козьмы, который 29 декабря 1581 года быль хиротонисан в архиепископа казанского. Всех приобретений при нем было сделано по 78 крепостям, именно по 25 данным, 46 купчим и 7 меновным. На покупку истрачено 1330 рублей московских.

Преемникам игумена Козьмы (Игнатию и Варлааму) оставалось лишь продолжать начатое им. При игумене Игнатие, управлявшем монастырем (начиная с 4 января 1582 года) в течение 1 года и 9 месяцев, было заключено 7 крепостей:

В Неноксе старец Кириллова монастыря Павел 9 января 1582 года купил у Семена Григорьева сына Кологривова к его сына Феодора 13-ый сугреб росолу в Новой варнице, по тому 13-му сугребу части в варнице и проч., за 20 рублей с полтиною¹²⁷⁰, а 21 октября 1582 года тот же старец приобрел для монастыря другой 13-й сугреб в Новой же варнице, отдав взамен этого сугреба Илье Прокопьеву 13-ый сугреб в Глубокой варнице¹²⁷¹.

Сам игумен Игнатий с братьею в 1582 (7090) году заключили на особых условиях (в роде аренды) «меновную» сделку с Федором «княж Федоровым сыном Шелешпалского», который отдал во владение монастыря «вотчину свою пустую в Пошехонском уезде» две трети села Воздвиженского («а в селе храм теплой Положения честные ризы Пречистые Богородицы, да придел чюдотворца Николы да» двор большей и з задворными дворишки по обе стороны посада) да пустошь «Бабину» и две трети в пустошах в «Доровине, да в Окишеве да в Боярском» со всеми угодьями. В замен этого Шелешпальский получил половину села Покровского, заложенную в Кирилловом монастыре в 1578–1579 (7078) году теткою князя Федора, княгинею Марфою и его братом «Козмою Богдановым»¹²⁷².

В том-же году было куплено у Семена Степанова сына Борзунова («новгородского сведенца») пол двора и пол огорода его загородного с хоромами и городьбою и с частоколом за Москвою рекою и у Ильи Иванова сына Кривдина ( псковского сведенца») пол двора и пол огорода, загородного, тестя «его Игнатьевского Потапьева с хоромами «и с городьбою и с частоколом за рекою Москвою, за болотом» (обе половины двор и огород находились возле двора и огорода Кириллова монастыря, а с другой стороны подле огорода Сергиева монастыря) «подле улицы Мостовые против Иванна Предтечи на Вымле». Величина купленного участка была в длину 80 сажен, поперег 30 сажен; уплачено за него 20 рублей¹²⁷³.

Кроме того в 1582 (7090) году архимандрит Троицко-Сергиева монастыря Иона, поговоря со всеми соборными старцами, дал в Кириллов монастырь игумену Игнатью в Ростовском уезде под селом Новым берег на реке Шуме с условием поставить на этом берегу мельницу и велеть «в Новое село молотити на монастырской обиход по 100 четвертей на год хлеба»¹²⁷⁴.

Но особенно ценным для монастыря было приобретение, сделанное 15 февраля 1583 года, когда князь Борис Дмитриевич сын Палецкой дал игумену Игнатью с братьею свою вотчину в Бежецком Верху село Ильгощь с деревнями «и с пустошми и с лесы и с похожими пожнями» и по реке Медведице покосы¹²⁷⁵. 7-го марта того-же года монастырь получил на эту вотчину царскую жалованную грамоту, которая показала, что и после соборного приговора 1580 года для Кириллова монастыря не исчезла возможность изъятий из общего правила. При этом монастырю были переданы даже такие земли Палецкого, о которых умалчивала его данная. В частности царская грамота наделила кирилловскую братию следующими владениями (которые в 7088 году были даны князю Борису Дмитриевичу Палецкому):

а) В Бежецком Верху в Иногостицкой волости «селом Вильгощью» (или Ильгощью), 51 деревнями этого села, 2-мя пустошами и 16-ю починками.

б) в Костромском уезде в волости Сорохте селом «Стретенским» и 6-ю деревнями к нему, селом Цыбиным и 9-ю деревнями, да в Вятцком стану 3-мя деревнями¹²⁷⁶.

В том-же году (7091) старец Кирилл Васильев Живляков пожертвовал двор свой на Белоозере, на посаде¹²⁷⁷, стоимостью до 400 рублей.

Подобно игумену Игнатию вел дело и Варлаам, вторично управлявший монастырем в 1584–1587 годах. Он продолжал расширять соляные промыслы в Неноксе и купил здесь а) анбар на озере (14 апреля 1584 года чрез посредство старца Григория у Василья Иванова сына Окулова Лисоостровца) с мостами, кровлею и «со всем нарядом» за «полтретья рубля денег московским числом»¹²⁷⁸; пол анбара с перерубом «на взмосте» во дворе у Климентовского пономаря (21 октября 1586 года чрез посредство слуги Кириллова монастыря Торопа Степанова сына Колкацкого у Павла Ананьина сына Таръянина) за 2 рубля московских¹²⁷⁹; наконец – анбар на подклете со всем нарядом у озера против анбара Архангельского монастыря (27 ноября 1586 года чрез посредство того же слуги у того же Павла Ананьина сына Таръянина) за 6 рублей денег московским числом»¹²⁸⁰; б) избу дрововозную на верхней реке «и з стаею с лошадиною»... «у озеро верхнорецково» (6 апреля 1585 года была куплена слугою Кириллова монастыря Тихоном Якимовым сыном Карцовым – у Василия Третьяка и Мартына Тимофеевых детей Окулова да у Ивана Васильева сына Окулова) за 2 рубля московских¹²⁸¹; в) сугребы: пол 12-го (полдругонадцатого) сугреба с цреном и проч. на Великих местах в Григорьевской варнице (Кологривова) (20 июля 1586 года куплен слугою Кириллова монастыря Иваном Степановым сыном Торопом Колкацким у Григорья Васильева сына Настасьина двинянина с Глинского посаду за 16 рублей московским числом¹²⁸²; шестая выть 12-го сугреба в той же варнице (8 сентября 1586 года куплена тем-же слугою у Якова Васильева сына Кологривова за 5 рублей¹²⁸³; 13-ый сугреб росолу с участком к нему в Новой варнице на наволоке (21 августа 1586 года тем же слугою у Микулы Степанова сына Коковина) за 30 рублей московским числом¹²⁸⁴; пол 13-го сугреба на наволоке в Глубокой варнице (13 декабря 1586 года тем же слугою у Семена Григорьева сына и у Ивана Семенова сына Кологривовых) за 11 рублей денег московским числом¹²⁸⁵.

Так как благодаря перечисленным покупкам за Кирилловым монастырем оказалось много сугребов в разных варницах, то возникла попытка сосредоточить чрез обмен соляные владения. Ради этого были отданы разным лицам, три тринадцатых сугреба в Глубокой варнице, а в монастырь взято три таких-же сугреба в Новой варнице¹²⁸⁶. Чрез этот обмен Кириллов монастырь стал владельцем 9 сугребов последней варницы.

Кроме Неноксы, одновременно при игумене Варлааме приобретались участки и по другим северным местам: в Турчасове и на Онеге, Белоозере и Вологде.

В Турчасове монастырь получил 18-го ноября 1585 (7094) года от Дмитрия Васильева сына Шушорина половину его анбара «и половину лествицы и с анбарным местом» под ¹/₂ анбара¹²⁸⁷.

Там-же (?) в 158⁵/₆ (7094) году был куплен у Соловецкого монастыря «црен на Моисееве и дрова на Моисееве и в Кузь реке» за 25 рублей¹²⁸⁸.

На реке Онеге (в Каргополе) 12 октября 1585 (7094) года был куплен у Ивана Федорова сына Ощирина анбар его между анбаром Кириллова монастыря и анбаром Степана Межникова «с дверми, 2 замками нутреными» и пр. за 6 рублей¹²⁸⁹.

В городе Белоозере 17 апреля 1586 (7094) года была куплена у Тараса Вахромеева сына Петрина лавка с местом в большом ряду, новая с чуланом и «с полати», за «полъчетверта» рубля¹²⁹⁰. На Вологде 2 декабря 1585 (7094) года, по грамоте царя Феодора Ивановича, князь Иван Михаилович Вадбальский и дьяк Федор Александров отмерили Кириллова монастыря игумену Варлааму «18 сажен пустова места» вместо их монастырских «5 дворов белых и купчинам … под один двор и под соляные анбары» по реке Вологде¹²⁹¹.

Но самое значительное приобретение в игуменство Варлаама было сделано в Московском уезде, где в 158⁶/₇ (7095) году монастырь купил за 50 рублей часть вотчины у Анны Федоровой дочери Пустышкина Семеновой жены Квашнина, причем на эту покупку последовало разрешение царя Федора Ивановича, и чрез это опять официально была признана возможность исключений из постановления 15 января 1580 года. Вотчина эта находилась в Горетовском стану на реке Сходне, в селе Пестушине Петровском, и состояла из жребья мужа Квашниной в четверти села Петровского, 10 четьи пашни в той-же четверти, что дал в Кириллов монастырь Василий Хлопов¹²⁹².

После игумена Варлаама рост монастырских владений на время остановился. В течение двухлетнего (1587–1588 г.) игуменства Сергия не состоялось ни одной покупки, ни вклада, ни мены, а при преемнике Сергия – Марке, управлявшем кирилловскою братиею с 1588–1595 года, были куплены лишь два небольших участка в Неноксе (именно: 9 апреля 1590 года старцом Евфимием у Гуляя Стефанова сына Будаева – его поле земли в Неноксе с огородом у проезжей улицы рядом с полянкою Кириллова монастыря и Фоминской огородец за 4 рубля, причем вместо 1 рубля было отдано 4 грядки огорода капустного¹²⁹³; а 5 марта 1595 года слугою Кириллова монастыря Богданом Прокопьевым сыном Кафтыревым у Федора Семенова сына Кологривова 13-ый сугреб без 6-ой доли в Глубокой варнице за 20 рублей¹²⁹⁴ и 1 пожня «Лествянка», подле реки Ухтомы, куплена 20 июня 1593 года у Нефеда Осипова сына Коротчанина за 3 рубля¹²⁹⁵. Кроме того три пожни поступили в Кириллов монастырь вместо вклада, именно: одна поженька на Коротком на Давыдове берегу была дана 7 июня 1590 (7098) года Малютою Борисовым сыном Tимoфеeвым Вещеозерцом¹²⁹⁶; другие пожни за рекою Маексою (по Шексне) и за болотом 12 марта 1591 года были получены от Федора Некрасова сына серебреника¹²⁹⁷; третья пожня «Корчевник» также по Шексне в 159²/₃ (7101) году – от четырех братьев: черного священника Сильвестра, Борисоглебского священника Павла, Воздвиженского священника Ивана из Ворбозома и Харитона, «Иевлевых детей поповых Борисоглебского попа¹²⁹⁸.

После Марка, когда во главе Кирилловской братии некоторое время находился старец Леонид (Ширшов), царь Федор Иванович с царицею Ириною пожаловали монастырь своими черными волостями в Белозерском уезде в Заозерском стану¹²⁹⁹: волостью Городищем-погостом с деревнями и селом Богоявленским на Ерге (в Надпорожском стану) с деревнями. По книгам 158⁵/₆ года здесь было пашни перелогом и лесом 687 чети в поле, а в дву потомуж¹³⁰⁰.

Последующее шестимесячное игуменство Евпла (с 1595 года) прошло, по-видимому, бесследно для монастырских вотчин, если не предполагать, что к этому времени относится купчая, заключенная (7 ноября 1595 года) слугою Богданом Прокофьевым Кафтыревым с Васильем Мартемьяновым, сыном Породиным Высочкиным на тринадцатый сугреб росолу в Ненокоцкой Глубокой варнице.

Но при настоятелях Корнилие (1596–1599 г.) и Иоасафе (26 января 1600 июль – август 1603 года) дело несколько изменилось. При игумене Корнилие было получено два вклада и заключены 7 купчих и 1 меновная.

В 1596 году 22 марта и 17 мая¹³⁰¹ Григорий и Артемий, Кирилловы дети Евтихеева, пожертвовали на реке Шексне пожни Живляковские¹³⁰². «на Понже реке пожню Становую, да пожню Кустоватую, да пожню Лагаданову» со всеми наволоками по oбе стороны реки Пенжи (стоимостью в 200 рублей)¹³⁰³.

Другой вклад был сделан 26 октября (7105) 1196 года царем Федором Ивановичем, пожаловавшим в Московском уезде в Бохове стану полъсельцом Пироговым на реке Клязме со всеми угодьями. По книгам письма и меры Тимоф. Хлопова с товар. 158⁵/₆ (7094) года, в сельце Пирогове числилось пашни 50 четвертей в поле и в дну потомуж»¹³⁰⁴.

По купчим земли приобретались (по примеру прежних игуменов) на севере: в Каргополе и в Неноксе.

В Каргополе: 4 апреля 1596 (7104) года был куплен амбар на реке Онеге «на Режу» «и смостом что перед амбаром и с режом и с мостом проходным что от анбаров ко двору вопчей» у карголольца Стефана Иванова сына Межникова за 6 рублей¹³⁰⁵; а 9 июля 1598 года у того-же Межникова была куплена его пожня у Лачеозера в Халнеге по летнюю сторону Залиской деревни за 1¹/₂ рубля¹³⁰⁶.

В Неноксе были куплены: 7 ноября 1595 года слугою Богданом Прокофьевым сыном Кафтыревым росол Василия Мартемьянова сына Высочина (?) в Глубокой варнице и потому 13-му росолу участки в колодези в росольном, за 20 рублей.

21 марта 1597 (7105) года у ненокшанина Феодора Савельева Лгало слугою Богданом Прокофьевом Кафтыревым в – Ненокоцком усолье на Смердьих местах Подрезихи варницы в варничном месте – 12-ая выть и по той 12-ой выти участки «в колодези» и проч. за 2¹/₂ рубля московских¹³⁰⁷.

3 мая 1597 (7105) года слугою Богданом Прокофьевым сыном Кафтыревым – у Кирилла Григорьева сына Заверткина в Ненокоцком усолье за Тарасицею ¹/₃ поля земли с огородом за 40 алтын денег московским числом¹³⁰⁸.

25 января 1598 г. у ненокшанина Мартемьяна Яковлева сына Пленина (слугою Богданом Прокофьевым сыном Кафтыревым прикащиком Ненокоцкого промысла) – полянка земли «розчист Михаила Сонцова», «за Тарасицею на летнике за Ермолинским полем Чювакина» (рядом с Кириллова монастыря полем) за 40 алтын московским¹³⁰⁹.

7 июля 1597 (7106) года – у ненокшанина Гуляя Агафоника Степанова сына Будаева слугою Стефаном Матфеевым сыном Озерецким пожня «за задним истоком, да другая пожня Михаилов волочек (у Секерина ручья), да третья пожня на Верхней-же реке за 8 рублей¹³¹⁰.

24 января 1599 года слугою Кириллова монастыря Степаном Матфеевым сыном Озерецким прикащиком монастырского Ненокоцкого промысла – у Воскресенского священника Сольской волости Евфимия Федорова сына Кулигина 13-ой (сугреб) росолу в Неноксе на наволоке и угодье к нему за 30 рублей¹³¹¹.

Меновная сделка была заключена в 159⁶/₇ (7105) году с Як. Вас. Зюзиным, который отдал в Кириллов монастырь в московском уезде в Горетовом стану на реке «на Всходне (т. е. Сходне) свою пожню прозвище «Олковешю» от реки Олковеши вниз по реке Всходне. Вместо этой пожни Зюзину была променена монастырская пожня также на реке Всходне в «круглой заводи» близ кирилловской мельницы¹³¹².

При игумене Иоасафе (27 января 1600–декабря 1603 года) было получено лишь два земельных вклада:

В 1600 (7108) году Бажен Васильев сын Живляков дал в Кириллов монастырь пожни за устьем на Маринине (по Шексне). Пожни эти примыкали одною стороною к пожням Кириллова монастыря, которые дал в монастырь «поп пятнической за долг»¹³¹³. Другой вклад был сделан старцом Кириллова монастыря Исаиею «бывшим Вогнемским» (т. е. бывшим игуменом Вогнемским), который 15 февраля 1601 (7109) года купил в Кириллов монастырь по родителях своих и по своей душе (следовательно на свои деньги) пожню у Шумила Яковлева сына Князева да у Трени Чюдинова сына Князева ж за 6 рублей¹³¹⁴. Пожня эта находилась (на реке Шексне) в межах с пожнею Кириллова монастыря «Лихачевскою Онисимова».

Купчих было заключено 12 (на 34 рубля 18 алтын и 2 деньги), из числа которых семь было ненокоцких. В Неноксе были куплены:

30 января 1602 (7110) года слугою Третьяком Даниловым сыном у Федора Константинова сына Половинкина «на Смердьих» местах «в варничном месте в Костылихе варницы» – 14-ая доля за 4 рубля Московским числом¹³¹⁵.

21 марта 1602 (7110) годи у ненокшан Евстрата и Онфима Малахеевых детей Степанова слугою Третьяком Даниловым – двор с поддворною землею и с хоромами и с огородцом позади двора, за 3 рубля 15 алтын¹³¹⁶.

13 июля 1602 (7110) года слугою Третьяком Даниловым у ненокшанина Федора Константинова сына (Половинкина) – поле земли «с приполки» (?) и с огородом за ручьем Тарасицею за 6 рублей с полтиною¹³¹⁷.

19 сентября 1602 (7111) года у ненокшанина Данилы Ерофеева сына Рагозы Сухих слугою Третьяком Даниловым – пожни его сенные покосы «на Режмы на большой» реке, по обе стороны ее и другие пожни тут-же, за 2 рубля и 25 алтын¹³¹⁸.

22 сентября 1602 (7111) года слугою Третьяком Даниловым у Матфея, у Семого и у Тимофея, Вешняковых детей ненокшан, – анбар их с перерубом на подклетях, верхний и нижний, о 4-х дверях «и с мосты и с дверми и с замками» и проч., и сарай на столбах «с поветью и заплотом», кровлею и проч. за 6 рублей 6 алтын 4 деньги¹³¹⁹.

26 января 1603 года слугою Третьяком Даниловым у Ненокшанина Ивана Степанова сына Пикова – две трети поля Заверткинского (рядом с полем Кириллова монастыря) и с огородом за 5 рублей московских¹³²⁰.

7 августа 1603 (7111) года у ненокшан Пороши и Фефилата Яковлевых детей Вепрева (слугою Третьяком Даниловым) – «пожня сенных покосов остожье» на Режме на Большой за рекою «на Томарцове ручью» (смежная с Кириллова монастыря пожнями) за 20 алтын московских¹³²¹.

Кроме этих покупок в Неноксе был выменен в Кириллов монастырь 13 июля 1602 (7110) года у Федора Константинова сына Половинкина на наволоке 13-ой сугреб в Новой варнице. За это Половинкин получил от Кириллова монастыря на наволоке 13-ой сугреб без 6-ой доли в Глубокой варнице (купленный Кирилловым монастырем у Феодора Семенова сына Кологривова), а за 6-ую долю 13-го сугреба взял 5 рублей с полтиною монастырских денег. Чрез эту мену у Кириллова монастыря в Новой варнице оказалось 12 сугребов¹³²².

Остальные 5 купчих были заключены на лавку в Твери и на дворы в Холмогорах. Лавка в Твери в соляном ряду была куплена 1 января 1602 года за 5 рублей у крестьянина Игнатия Терентьева казенного сторожа Тверского и Кашинского Архиепископа Захарии¹³²³. Холмогорские купчие, относящиеся к сентябрю 1603 года, называют три купленных двора погорелыми. В Холмогорах было приобретено:

8 сентября 1603 (7112) года у Басаргиных на Глинском посаде, в нижнем конце – «погорелое дворище их, поперег двора 6 сажен с локтем, а в длину от реки до лесу» за 1 рубль 25 алтын¹³²⁴.

В этот же день у Ивана Дмитреева сына Басаргина и у Петра Михайлова сына кузнеца Корелянина на Глинском посаде, на гостином берегу в нижнем конце, – «погорелое дворище их» за 1½ рубля денег¹³²⁵.

На другой день 9 сентября 1603 (7112) года у Петра (?) Михаилова сына кузнеца на Глинском посаде, на гостином берегу – дворище его земли «погорелое», в нижнем конце, поперег 5 сажен, в длину от реки до лесу за 1½ рубля¹³²⁶.

21 сентября 1603 (7112) года у Марьи «Савинской жены Рослякова» – дворище ее в Глинском посаде в нижнем конце, в межах с Кириллова монастыря-же дворищем (Никит. Корел, кузнеца) поперег 5½ , сажен без пяди, а в длину – от реки до лесу, за 40 алтын с гривною¹³²⁷

Игуменством Иоасафа закончилась спокойная пора внешнего развития Кирилло-Белозерского монастыря в первый период его существования. Во время управления монастырем Сильвестра (с 4 января 1604 по апрель 1606 года?) 20 июня 1605 года в Москве воцарился так называемый Лжедимитрий, и вскоре затем наступило тревожное время самозванческих смут, которые тяжело отразились и на белозерском крае. При игуменах Матфее (2 июля 1606–7 февраля 1615 года) и Флавиане (24 июля 1615–1616 г.г.) поляки, литовцы и русские воровские люди наводнили разбойничьими шайками окрестности Кириллова монастыря, внося всюду разорение, которого не видело Белоозеро даже во время татарщины.

Кириллов монастырь, в лице игумена Сильвестра, признал первого Лжедимитрия за московского царя, сына Ивана Грозного. Поэтому естественно было рассчитывать, что при новом государе, нуждавшемся в поддержке духовенства, легче будет вести и дело приобретения вотчин. Но тем не менее, быть может под влиянием неотразимых исторических условий, земельных и денежных вкладов (кроме обычного жалованья) от самозванца монастырь (если судить по «Вкладным книгам») не получал; льготы были даны монастырю, но не в большом объеме, чем при «ненавистнике монастыря» – Борисе Годунове. Мало того «по розстригину» веленью, из кирилловской казны взято было на государя более 5000 рублей (московских) и отобрано у монастыря до 200 лошадей. Такие поборы не могли не стеснять развитие монастырской вотчины, и мы видим, что в течение игуменства Сильвестра – как до воцарения так называемого Лжедимитрия в Москве, так и после, было куплено новых владений (в Неноксе и Холмогорах) лишь на 16 рублей 40 алтын и 1 гривну (и заключена еще 1 меновная).

До воцарения Лжедимитрия (с 4-го января 1604 по 20 июня 1605 года) было заключено три крепости, именно: 1 марта 1604 (7112) года слуга Кириллова монастыря Третьяк Данилов сын, прикащик Ненокоцкого монастырского промысла, купил у Афанасия Иванова сына Непытаева двор (в Пробойной улице) с поддворною землею, с капустным огородом, с хоромами во дворе, за 5 рублей московских¹³²⁸.

10 марта 1604 года тот-же слуга выменил в Кириллов монастырь у Ивана Степанова Коковина в Неноксе на наволоке 13-ый сугреб росолу в Новой варнице с соответствующим участком. Вместо этого Иван Степанов получил от Кириллова монастыря 13-ый сугреб на наволоке в Глубокой варнице (купленный у Василья Поротина?) и 5 рублей московских¹³²⁹. Чрез этот обмен Кириллов монастырь стал владельцем 13-ти сугребов в Новой варнице.

12 марта 1604 (7112) года тем-же слугою в Неноксе же было куплено у ненокшанина Афанасья Иванова сына Непытаева в Ненокоцком усолье «поле» его (свое) земли с огородом за 3 рубля московских¹³³⁰.

По воцарении Самозванца (во время игуменства Сильвестра) было куплено: 19 сентября 1605 (7114) года у Федора Михайлова сына корелянина кузнеца Холмогорское дворище его на Глинском посаде в нижнем конце – «поперег 4 сажени без локти и без пяди, а в длину от реки до лесу» (в межах со двором Кириллова монастыря) за 40 алтын с гривною¹³³¹.

В Неноксе: 30 марта 1606 (7114) года прикащиком Ненокоцкого промысла Богданом Прокофьевым сыном Кафтыревым у Федора и Василья Федоровых детей Вепрева – пожни их с сенными покосами на Большой Режме, смежные с Кириллова монастыря пожнями (что куплены у Рагозы), за 3 рубля московских¹³³².

Наконец, 1 июля 1606 года вдова Василиса, Карпова дочь Щекина Ждановская жена Квашенинникова, отдала в Кириллов монастырь свою лавку без четверти, с погребом на Степановском крестце¹³³³.

Таким образом новые владения, вошедшие в состав монастырской вотчины во время игумена Сильвестра и Самозванца, были незначительны. И это тем более замечательно, что при следующем игумене Матфее, несмотря на ряд неблагоприятных условий, развитее монастырской вотчины подвигалось гораздо успешнее. Игумен Матфей (с 12 июля 1606 по 7 февраля 1615 года) стоял во главе кирилловской братии во время польско-литовско-русского разорения Белозерской области. Осада монастыря, длившаяся (по словам осажденных) около 5 лет, приготовления к ней, разорение окрестностей, огромные расходы на содержание стрельцов и жителей, нашедших приют за монастырскими стенами, требование денег в Москву, все это, по-видимому, должно было препятствовать при соединению к монастырю новых земель. Но тем не менее владении монастырские при Матфее расширялись более успешно, чем при игумене Сильвестре. Имея в виду патриотическую деятельность монастыря, и в частности игумена Матфея, после свержения первого Самозванца, едвали возможно вполне объяснить это корыстными стремлениями игумена и большинства братии. Вероятнее, что приобретению новых земель могли содействовать также: а) возвышение религиозного чувства во время народного бедствия (напр.: земельный вклад Шереметева см. ниже); б) необходимость иметь дворы (монастырей) не вне городов, где были монастырские дворы до смутного времени, а внутри за стеною (напр: двор на Вологде см. ниже); в) а иногда, быть может и желание монастырских властей помочь русским людям, ополчавшимся на защиту своей государственности и при отправлении в поход продававшим свое имущество¹³³⁴.

В частности при игумене Матфее было приобретено: 16 сентября 1606 года монастырь получил от митрополита Ростовского, Ярославского и Белозерского Филарета «домовое» (т. е. Архиep. дома) белое дворовое место в Ростове на посаде в ямской слободе на площади¹³³⁵.

9 февраля 1607 (7115) года старец Кириллова монастыря Дионисий купил у Зиновия (?) Максимова сына Верещагина двор его на Устюге Великом у Благовещения Пресвятой Богородицы и у святых Апостол Петра и Павла с хоромами и огород по улицу Пушкариху за 6 рублей¹³³⁶.

13-го июня 1607 (7115) года, по челобитью игумена Матфея, царь Василий Иванович велел дать в Кириллов монастырь в дворцовом селе Новом Клинского уезда, на приезд (для склада соли) под двор место, «что было перед сего под» царскими «житницами», или другое место, где пригоже «чтоб для пожарново времяни от крестьянских дворов подале»¹³³⁷.

2 мая 1608 (7116) года кирилловский слуга Богдан Прокофьев сын Кафтырев купил у Федула Семенова, в Ненокоцком усолье у двора Кириллова монастыря «погребную яму свою да и земли и с поля от той ямы погребной к сеннику кирилловскому, куды тын поставлен Кирилловского двора заплота» за 1¹/₂ рубля московских¹³³⁸.

3-го августа 1608 (7116) года старец Вениамин, прикащик Ненокоцкого монастырского промысла, купил у Владимира Патркикеева сына Дьякова поле «в Кочкове на лугу в Тележницы» с огородом, за 2 рубля¹³³⁹.

29-го марта 1609 (7117) года старец Кириллова монастыря Андриан Лихарев купил у каргопольца Автонома сына Жукова, под порогом на Онеге Николы Чудотворца под Жеребцовою Горою анбар «с перерубом, и с верхними и с нижними анбары» (в межах с Кириллова монастыря анбаром) за 7 рублей¹³⁴⁰.

8-го февраля 1610 (7118) года Матфей, по прозвищу Первой, и Никифор, по прозвищу Богдан, Григорьевы дети Вешняковы и сестры их (Ульяна да Офимья) продали и отступились Кириллова монастыря старцу Макарию в Ненокоцком усолье «на Великих» местах «в Грешневе варнице росолу половину 12-го сугреба» и (участок) по нему в црене и проч. за 18 рублей с полтиною¹³⁴¹.

В 120 году Иван Кислухин дал анбар в ряду ценою в 4 рубля¹³⁴².

11-го декабря 1612 (7121) года Третьяк и Богдан, Григорьевы дети Поповы, вологжане, посадские люди, продали кирилловскому старцу Дионисию свой двор на Вологде, внутри города, за 6 рублей с полтиною¹³⁴³.

4-го марта 1613 (7121) года боярин Федор Иванович Шереметев дал в Кириллов монастырь, по жене Ефросинье и сыне Иване, старинную свою вотчину в Ярославском уезде в Бежецком Верху село Шаблыкино или Черниково (в котором был храм деревянный Успения Пресвятые Богородицы, двор боярский, двор скотный, двор попов, двор дьячков, пашня боярская и церковная, пруд с рыбою) и деревни того села: 5 деревень с крестьянами – д. Седнева, д. Бурково, д. Шалагино, д. Трофимово, д. Редриково, и 7 деревень пустых: д. Нивы. д. Дашкино, д. Ботиха, д. Брюхово, д. Худяково, д. Воробьиха, д. Дор, запустевших «от литовские войны и от воровского разорения» (крестьяне в них были «побиты, а иные розно разошлися, а хоромы в тех деревнях есть»¹³⁴⁴. По списку 114 года в этой вотчине было написано пашни 385 четвертей¹³⁴⁵.

17 декабря 1612 года стольник и воевода князь Иван Иванович «Адоевской» (Одоевский), да Григорий Григорьевич Пушкин, да дьяк Петр Новокщенов дали в Кириллов монастырь «для осадного времени на Вологде внутри города под двор место к их-же (т. е. Кириллова монастыря) купленному двору на Трофимовском огороде колашника поперег 4 сажени, а в длину с их купленым двором ровно»¹³⁴⁶.

В сентябре 1613 (7122) года, по челобитью игумена Матфея, монастырю был отказан в вотчину «Ненокоцкий посад» с оброчными слободками, и с деревнями, и с солеными промыслами, «опричь Соловецкого монастыря промыслов и опричь Ненокоцкие тамги и кабаков»¹³⁴⁷.

16-го марта 1614 (7122) года старец Кириллова монастыря Дионисий купил у Ефрема, Иванова сына Дубовикова, и его родни пожни (в Неноксе) на реке Сюзме по обе стороны Глубокого ручья (22 остожья) за 4 рубля с четвертью¹³⁴⁸.

В тот-же день старец Дионисий купил у Аксиньи Семеновой дочери (а Нифакинской вдовы, т. е. вдовы Нифонта) и ее внука – пожни «верх большей Режмы реки по сю сторону Упирков» (у озера Островистого) с избушкою за 1 рубль¹³⁴⁹.

19 марта 1614 (7122) года тот-же старец купил у Посника Фомина сына Заверткина и у Матроны Даниловой дочери с внучатами с Никитою да с Логином Даниловыми детьми Михаилова сына Заверткина пожни на Усть-Сюзме реке на Ненокоцкой стороне против Лостьца вверх по Сюзме реке и по горы до Леонтьева ручья за 49 алтын¹³⁵⁰, a 28 апреля 1614 года у ненокшан Владимира и Богдана Патрикеевых детей диаконовых – пожни в Ненокоцком усолье на Степучеве два остожья за шесть рублей¹³⁵¹.

16-го ноября 1614 (7123) года тот-же Дионисий купил у Тугарина Спиридонова сына Гущина и его братьи пожню и 2 «перелога на...(?) острове в Залеской Юрмолы Хмелевской деревни» за 3 рубля с полтиною¹³⁵².

Всех новых владений при игумене Матфее было приобретено по 13 крепостям, из числа которых было 10 купчих. На покупку истрачено 51 рубль 15 алтын.

Приобретения продолжалось и при преемнике Матфея Флавиане. При нем было куплено 4 двора, но в числе покупок была одна, небывалая в предшествующей летописи монастыря. 13-го ноября 1615 (7124) года старец Амфилохий купил у кабацких целовальников Государева Ненокоцкого кабака Семена Ильина Бурого с товарищами (по указу царя Михаила Феодоровича и по приказу стольника и воеводы князя Петра Ивановича Пронского да Моисея Феодоровича Глебова да дьяка Василья Ларионова в Ненокоцком усолье Государев кабацкий двор с хоромами во дворе за 7 рублей с гривною московских¹³⁵³.

Кроме этого двора при Флавиане, были куплены: в 161⁴/₅ (7123) году у Бориса Авдеева сына (прозвище отцу его Третьяк Монатейников) дворовое место (в гостиной сотне) на Москве на Тверской улице у Золотой Решетки, возле кирилловского же монастырского подворья, в длину 15 сажень, поперег 10 сажен, за 15 рублей, и лавочное место в монатейном ряду «с Никольского кресца идучи в ряд на правой стороне подле Меншиковой лавки Огафонова» «а кремлю городу задом» за 5 рублей¹³⁵⁴.

3-го ноября 1615 года у Семена Дементьева сына вологжанина крестьянами Кириллова монастыря Прокопием Володимеровым да Федором Ивановым – двор на Вологде, внутри города в Мироносицком сороку за 13 рублей¹³⁵⁵. 4-ый двор был дан монастырю 11 декабря 1615 (7124) года по указания и челобитью игумена Флавиана, поданному воеводе Устюга Алексею Васильевичу Приимкову Ростовскому. Воевода и дьяк Иван Варганов велели игумену Флавиану на Устюге на посаде в городовой «осыпи» (т. е. насыпи?) на пустом дворовом месте поставить анбары. Место это было в длину к Вознесенской стороне и Спасской башне 20 сажен, а поперег 15 сажен¹³⁵⁶. – Наконец, 30 июня 1615 года, по челобитью келаря Боголепа, Кириллову монастырю была выдана данная грамота на дворовое место в остроге на Белоозере, подле осыпи, отведенное монастырю еще ранее «для осадного времени»¹³⁵⁷.

В северных местностях расширялась главным образом монастырская недвижимость и при преемнике Флавиана Савватие. Вот список этих приобретений:

10 мая 1617 (7125) года прикащик вологодских ямских слобод Мартын Иванов Страхов дал по обещанию в Кириллов монастырь свой двор с хоромами на Вологде внутри города у каменной стены, смежный с кирилловским двором и оцененный в 30 рублей¹³⁵⁸.

17 мая 1617 года ненокшане Третьяк и Василий, Матфеевы дети Борисова сына Житково, продали кирилловскому старцу Феодосию, прикащику ненокоцкого промысла, дворище земли (мерою: в длину – 13 сажен ручных, а поперег – три сажени) и огородец позади дворища (мерою в длину: восемь сажен ручных, а поперег – три сажени), находившегося в межах с кирилловским двором («а спреди дворища с Петровские стороны с улицы полчетверты сажени») за 26 алтын и четыре деньги¹³⁵⁹.

3 июля 1617 года кирилловский прикащик Ненокоцкого промысла старец Лазарь купил, за 10 рублей московских у ненокшан Иван и Павла, Ивановых детей Костылева, пожни на Верхней реке «повыше купца от кирилловских пожен за рекою, а верхняя межа по ручейку сверху от Соловецких пожен, да на другой стороне реке на Ненокоцкой стороны от верху от Вепревых пожен от бору вниз по реке да до Кенозерцова ручья»¹³⁶⁰.

16 сентября 1617 года Иринья Савельева дочь, а Фатеевская жена, со своим сыном Ульяном дали в Кириллов монастырь «за вклад, за восмь рублев» свой двор в Неноксе с поддворною землею и хоромами (в межах с дворами: Федора Пермякова и Нестеровской жены) и поженьку у среднего озера остожье (в межах от Ивана Дерягина пожни») а, также разную рухлядь¹³⁶¹.

14 ноября тогоже года вологжанин посадский человек Иван Агафонников сын Дьяконова продал за 50 рублей московских старцу Кириллова монастыря Трифону Гречанину свой двор с хоромами на Вологде, на реке Золотухе у среднего большого моста¹³⁶².

В том же 7126–1617 – 8 году была куплена за 20 рублей у Осипа Давидова сына Кондратьева и у Первоя Богданова сына Малиева лавка их с местом на Белоозере в городе в большом ряду¹³⁶³.

В следующем 1618 году было заключено 7 крепостей на Ненокоцкие и Турчасовкие владения.

15 марта 1618 года была куплена за 8 рублей у ненокшанина Максима Леонтьева сына Кологривова треть сугреба двенадцатого росолу в ненокоцкой Гришневой варнице на Великих местах и соответствующие участки в реке и прочем¹³⁶⁴.

21 марта 1618 года ненокацкого усолья жилец Дмитрий Михайлов сын Стрекова продал за 60 рублей кирилловскому старцу Лазарю, прикащику ненокоцкого промысла, два сугреба росолу тринадцатых в Глубокой варнице и проч.¹³⁶⁵.

6 мая 1618 года Турчасовский посадский человек Семой Иванов сын Никитина дал в Кириллов монастырь, игумену Савватию с братьею, свой огород и хмельник с бороздою в Турчасове на горе, подле кирилловского поля¹³⁶⁶.

9 мая тогоже года Иван Стефанов сын Падорин, крестьянин каргопольского уезда турчасовского стану верхнего конца Пертнемской волости, дал сенный покос, поженьку, под Турчасовским посадом, под кирилловскою деревнею, на Шомгалине наволоке, «у завода у верхние от Онеги реки»¹³⁶⁷.

17 августа 1618 года у ненокшанина Первоя Данилова сына «Филипсова» были приобретены за 13¹/₂ рублей пожни с избою в Некоксе на верхней реке в Куртяеве (у ручья Земцова)¹³⁶⁸.

17 ноября того же года Поздейка Петров церковный дьячек Порожской волости продал за три рубля и тридцать алтын кирилловскому старцу Силуану келлию, клеть с подклетом и хлебец на церковной земле на устье Онежском у Николы Чудотворца¹³⁶⁹.

После 1618 года мы не имеем сведений о земельных приобретениях Кириллова монастыря до 1621 года, когда были заключены три крепости на ненокоцкия угодья.

19 февраля 1621 года был обменен Воскресенскому церковному старосте Осипову с сыном пол сугреба росолу тринадцатого на наволоке в Глубокой варнице, а взамен того был получен пол сугреба двадцатого на Великих местах в Гришневой варнице, принадлежавший церковной Воскресенской вотчине¹³⁷⁰.

13 марта 1621 года был обменен «пол сугреба росолу тринадцатого», купленный у Стрекова, детям Шестакова Ивану и Улите Алексеевым. Взамен того было получено полтора рубля денег и «пол сугреба росолу двадцатого по складной записи, что полезли варити из пяти варниц в три варницы» – в Неноксе на Великих местах в Гришине варнице¹³⁷¹.

На следующий день (14 марта 1621 года) кирилловский старец Лазарь променял ненокшанину Первому Данилову сыну Филиксову сугреб росолу тринадцатого на наволоке в Глубокой варнице, а выменил в монастырь сугреб росолу двадцатого, «в Гришневе варнице», в Неноксе, на Великих местах («по складной записи, что полезли варити из пяти варниц в три варницы») и взял в придачу три рубля с полтиною¹³⁷².

Наконец, 6 мая 1623 года турчасовец, посадский человек Еремей Иванов сын Никитиных, по прозвищу Семой, дал в Кириллов монастырь дворовое место в Турчасове на горе, идучи ко храму на левой стороне против монастырского поля Осначевской деревни¹³⁷³.