Путь к лучшему будущему

Верный сын Церкви Православной и верно-подданный моего Государя; я искренно и всем сердцем желаю, чтобы личная моя деятельность, мои печатные труды и все основанное мною учреждены были воистину Церкви, Царю и Отечеству на пользу и во славу.

Недоверие, с которым относились ко мне и к моей деятельности, я считаю простым недоразумением, которое и желал бы рассеять. Недоверие это значительно тормозило дело, самым неблагоприятным образом отражалось на внутренней жизни, учрежденного мною Православного Крестовоздвиженского Трудового Братства, отнимало у Братства и меня лично возможность быть полезными в той мере, в какой мы бы того желали и созидало прискорбную ненормальность отношений ко мне и Братству со стороны ближайших иерархов.

Перед Богом, по совести и по чести, говорю, что побуждения мои чисты, что все изложенное в настоящей записке – искренняя правда убеждений, чувств и желаний моих, при том вся правда, без всяких недомолвок и задних мыслей.

Отдав всего себя безраздельно на дело мира, любви и стройной организации жизни и труда на начале братолюбия, на дело, которое считаю делом Божиим, делом неотложной и насущной потребности веры, любви и христианской совести, а следовательно и блага Церкви и Государства, я естественно не могу относиться равнодушно, хладнокровно ко всему, что тормозило это дело, вносило в него элементы разложения, между прочим и ко всякому проявлению к нему недоверия и враждебности. Сознаю, что, при этом, не всегда оставался на высоте кротости и смирения. Если эти личные недостатки мои неблагоприятно отразились на отношениях к самому делу, прошу всех, недовольных мною лично, принять выражение моего искреннего раскаяния и убедиться, прочтя эту записку, что дело Братства Трудового, неповинное в моих личных немощах, есть дело полезное и даже необходимое, что убеждения и желания мои делают меня самым искренним и преданным слугой Церкви, Престола и Отчизны.

Веруя во Христа помня, что именно любовь к Богу и ближним и есть высшая заповедь Спасителя мира, а следовательно и главная обязанность, налагаемая на всех своих сочленов Церковью Его, какою я и признаю Церковь Православную, я не мог не относиться с любовью и к инородцам и к иноверцам, часто бывал за границей, имею много друзей почти во всех странах Европы, состою членом многих иностранных обществ, был Почетным Президентом Конгресса Единого Человечества и Герметической Секции Конгресса Спиритуалистов в Париже. И это было источником недоверия ко мне, подозрений в том, что я в ущерб верности Церкви и Отечеству сочувствую то Протестантизму, то Католицизму, то Западно-Европейскому свободомыслию. По чистой совести заявляю, что сознательно предпочитаю Православие и Протестантству и Католицизму, к которым не питаю даже симпатии, хотя ко многим протестантам и католикам отношусь с любовью и уважением. Что же касается до Западно-Европейского свободомыслия с его основами: атеизмом и индивидуализмом, я не только ему не сочувствую, но могу назвать себя самым убежденным врагом его, как величайшего тормоза для Божия дела мира, любви, единения и всеобщей гармонии. Именно частые сношения мои с Западом заставили меня глубже понять самый дух Западно-Европейской культуры и лучше оценить необходимость для нашего отечества самобытного, независимого от Запада, мирного прогресса.

Одного Бога и одно дело Божие я ставлю выше моей преданности России. Под влиянием невыносимо тяжелого сознания, что я окружен равнодушием и враждебностью, что дело не внушает ни любви, ни доверия, я действительно думал продать все мои имения и перенести дело Братства за пределы России. Как только небо прояснилось и мне вновь блеснула надежда на то, что дело Братства Трудового может быть признано в моем отечестве делом общецерковным, делом любимым и желанным, я с радостью отказался от этого намерения и готов с любовью забыть все скорбное прошлое.

Молю Господа, да послужит настоящая записка к окончательному разъяснению тумана всяких недоразумений и положит начало эры мира, доверия и полного единодушия между мною и всеми теми, кто искренно желает блага и мирного преуспеяния Церкви поместной и нашего дорогого Отечества.

Будучи верным сыном Церкви Православной, я признаю и с величайшим уважением отношусь ко всем Ее догматам, авторитету и правам священной иерархии, равно и к установленному Ею чину Богослужения и обрядности.

По долгу верности Православию, в противность Католическим заблуждениям, не признаю непогрешимости ни одного из представителей священной иерархии и не считаю слепое повиновение для себя обязательным, что и вызывает неудовольствие против меня со стороны Католичествующих на лоне Православия.

По долгу верности Православию, в противность Протестантским, Лютеранским и всем другим рационалистическим заблуждениям, высоко дорожу союзом мира и любви со всей Великой Церковью Православной и всем сердцем желаю, чтобы дело Братства нашего было делом общецерковным, Церкви Православной во благо и во славу.

По долгу верности Православию, вполне признавая исключительные права церковной иерархии, не забываю и необходимости для мирян церковного самосознания, активного отношения к делу вечного спасения и стройной организации по вере жизни церковной.

По долгу верности Православию, не могу считать возможным противополагать Церковь Православную Вечному Главе Ее –Христу, ни учения Церкви Православной – заветам Спасителя Мира и потому всегда считал, считаю и буду считать, что Церковь Православная, оставаясь верною „Краеугольному Камню Своему – Христу», не отменила высшей заповеди Его – Царственного закона любви, не развенчала эту заповедь, не низвела ее на уровень дисциплинарных мер, что признать требуют от меня люди противополагающие Христу –„Исторически развившуюся Русскую Православную Церковь», от ее имени осуждая меня за желание напомнить моим единоверцам, согласно заветам Христа и Бога моего, первенствующее значение любви в деле вечного спасения, в деле верности Богу и Церкви Православной и необходимость стройной организации жизни, отношений и всех родов труда на началах любви к Богу и нелицемерного братолюбия.

По долгу верности Церкви Православной и по логике церковного самосознания, не могу не понимать, не исповедовать громко, что благо Церкви Поместной, нашего отечества и всего человечества главным образом и зависит от того, насколько честно и стройно осуществляется в жизни нашей этот высший, царственный закон о любви к Богу и нелицемерного братолюбия. Именно об этом всегда возносились молитвы в Православных храмах, именно это проповедовали представители православной иерархии, все оставшиеся верными животворящему духу Церкви и заветов Ее Главы. К осуществлению этих заветов, к послушанию этим призывам я и призываю настойчиво моих единоверцев словом, печатными трудами моими и всей моей деятельностью, которая таким образом является делом насущной потребности веры, любви и церковной совести моей, делом повиновения Богу Живому, Христу Его и Православной Церкви Их.

Именно это дело веры, любви и повиновения Церкви и составляет самую суть, духовный смысл всей моей деятельности и всех основанных мною учреждений. Православное Крестовоздвиженское Трудовое Братство стремится устроить на лоне Православия жизнь, взаимные отношения и все роды труда на основе любви к Богу и нелицемерного братолюбия. Школы и приюты его стремятся устроить на тех-же началах воспитание воли детей и юношей к добровольной дисциплине любви. Чувствовать себя признанными верными и любимыми чадами Церкви Православной и дело наше признанным делом полезным, дорогим, общецерковным, составляет потребность любви нашей и необходимое условие для того, чтобы дело наше было воистину тем делом мира и любви, каким мы желаем ему быть, не только для нас, но и для всех единоверцев наших, и могло принести наибольшую пользу для всей великой православно-русской семьи.

Верно-подданный моего Государя, я искренно и всем сердцем желаю, солидарно с Государственной Властью, работать на благо отечества, признавая это благо вполне солидарным с честным осуществлением правды Божией в практике жизни Православной России. Сознавать, что моя деятельность одобряется Верховным Вождем России, на лоне которой я действую, составляет потребность моей любви к Государю и уважения к авторитету власти Его. Жить и действовать в доме, сознавая себя в разладе с его хозяином, я считаю настолько нечестным, неблагородным, унизительным, что чувствовал бы себя совершенно парализованным и не мог бы помириться для самого себя с таким положением.

Самодержавие Божией Милостью Православного Царя считаю наилучшей формой правления, наиболее гарантирующей возможность мирного прогресса и дружной гармонии всех составных элементов государственного организма. Так думаю не по обязанности, не страха и угодничества ради, не по рутине традиций рода, более шестисот лет служившего престолу и отечеству, а по совести и по опыту жизни и близкого знакомства с положением вещей в конституционных и республиканских государствах Западной Европы.

Самодержавие Божией Милостью прямо противоположно самовластию языческого или свободомыслящего деспота. Это лучшее и худшее, день и ночь, причем центр тяжести, животворящий дух, решающий нравственное достоинство власти и формы правления, заключается не в слове „самодержавие“, а в словах „Божией Милостью“.

Самодержавие Божией Милостью Православного Царя есть лучшая гарантия уважения к правам всех подданных без различия классов и Партий, лучший залог мирной и солидарной деятельности всех элементов государства на пользу общую. Никакая хартия, никакой договор не может быть гарантией равносильной сознанию венценосного Помазанника, что Он получил власть свою от Бога – Любовь, Высшего Разума мира, является делегатом Его на земле, обязан осуществлять правду Его в жизни своих подданных и утрачивает все права свои, становясь крамольным по отношению к Царю Царствующих и Господу Господствующих.

Самодержавие Божией Милостью, по мере своего самосознания, гарантирует уважение к человеческой личности более всяких деклараций о правах человека, гарантирует от фаворитизма, неизбежного в разгар партийной борьбы и от развращающего влияния избирательной агитации, столь губительно действующей на нравственность современных народов, обладающих либеральными учреждениями, гарантирует свободу всех в бесконечно большей степени, нежели свобода борьбы между партиями, желающими свободы каждая для себя и признающими право на свободу только за собой.

Самодержавие Божией Милостью, не только не требует гордого обособления Верховной власти от народа не только не мешает проявлению воли народной путем выборных, совещательных земских собраний, но даже но самой сути своей требует сердечного единения, единомыслия и единодушия всей великой семьи с Богом данным Царем-Батюшкой.

Самодержавие Божией Милостью, более всякой другой формы правления, для правильного хода государственной жизни требует ясного самосознания, как от представителей власти, так и от массы народной. В этом самосознании гарантия взаимных чувств любви и уважения, единомыслия и единодушия, духовной устойчивости, самобытного мирного прогресса и непреоборимой мощи Православной России. При этом народ сознает святым долгом своим искренно и честно исповедовать жизненную правду, откровенно и доверчиво высказывая сердечные желания свои, с любовью и уважением признавая в тоже время за Самодержцем право соглашаться с желаниями меньшинства, каждый раз как желания эти, более желания большинства, совпадают с правдой Божией, а следовательно и с общим благом.

Искренно и сознательно любя мое отечество и русскую народность, я горячо желаю для них мирного преуспеяния и самобытного развития в направление честного осуществления церковной правды. На это дело мира, единен1и и братолюбия готов служить самоотверженно до конца жизни под непременным условием сознания моей солидарности с Церковью и Государством, на лоне которых действую.

Любовь к Отечеству и Русской народности полагаю не в том, чтобы находить прекрасным все русское, в смысле современной русской жизнедействительности, как и любовь к Церкви полагаю не в том, чтобы оправдывать рутину жизни людей, именующих себя православными, не в том, чтобы находить дурным все в укладе жизни всех иностранцев и иноверцев, а в том, чтобы, сознавая высокие качества русской души и высшую правду Православия и Самодержавия Царя Православного, способствовать стройному и честному осуществлению этих идеалов в жизни путем мирного устроения самой жизни на этих основах. Другими словами, любя Россию, желаю не оправдания ее современной жизнедействительности, а светлого преображения жизни ее путем бесконечного, самобытного прогресса.

Любовь к Отечеству заставляет меня строго порицать многие явления жизни, вносящие вредную закваску, элементы раздора и разложения. Так, я не могу не порицать всех тех, которые, хотя бы и из возвышенных побуждений, нарушают союз мира и любви с Церковью и Государством, как то делают сектанты в области религиозной и революционеры всяких оттенков, до критиканствующего либерализма включительно, в области политической. Не могу не порицать и легкомысленного преклонения нашей интеллигенции и литературы перед современной атеистической и индивидуалистической Западно-Европейской культурой, столь противоположной по самому духу своему вере и единению в братолюбии. Не могу не порицать и грубого фанатического шовинизма, воображающего, что может внушить любовь и уважение к Отечеству хвастовством, грубой требовательностью и кулаком, вместо честного осуществления Божией правды в жизни и убеждения умов и сердец в истине этой правды, именно путем честного ее осуществления. Оставаясь верным духу мира и любви, я желаю протестовать против всего этого, не путем критики зла и словопрений, а путем исповедования правды и стройного осуществления в жизни.

Любовь к моему Отечеству побуждает меня не к тому, чтобы, противополагать интересы России интересам всех других народов, а к тому, чтобы способствовать моему Отечеству осуществить Высшую Правду и этим путем стать светом мира и солью земли – светочем человечества. Для этого я горячо желаю ей самостоятельности н самобытности, желаю благоразумной осторожности умеренности в отношениях с Западом, имеющим такое растлевающее влияние на современную нашу интеллигенцию, способного внести в жизнь Русского народа яд атеизма, индивидуализма и дурно понятой свободы, ту вредную закваску, которая, как духовная гангрена, распыляет чело­вечество и разъедает государственные организмы на Западе.

Любовь к Отечеству дала мне возможность оценить по достоинству отличительные качества славянского племени, которому предстоит осуществить в жизни царство любви, как Англо-Саксы осуществили царство разума, а народы Романского племени – царство ощущений Согласно с этим я сознательно не желаю для моего отечества, ни увлечения рационализмом, ни увлечения осложняющим жизнь материальным комфортом.

Любовь к Отечеству, желание для него мира и единения в братолюбии, побуждает меня желать объединения всех народностей, его составляющих, путем добровольного и сознательного слияния с господствующей расой, того, что принято называть обрусением и именно потому не сочувствовать насильственному обрусению путем гонения на инородческие языки, одежды и учреждения, что может только возбуждать враждебность и таким образом отдаляет возможность мирного, добровольного соглашения.

Любовь к моему Отечеству заставляет меня горячо желать, чтобы Православный Русский народ возрос духовно до ясного самосознания высшей правды своих основ: Православия, Самодержавия и народности, в смысле самобытного прогресса, путем честного н стройного осуществления своих идеалов, доказал их жизненную правду и тем покорил этой правде умы и сердца всех других народностей, входящих в состав Российской Империи, а затем и всего человечества.

Близкое знакомство с Западом привело меня к убеждению, что он большими шагами идет к неизбежной анархии, что это не зависит от случайных, неблагоприятных обстоятельств, которые могут быть изменены, а логично вытекает из самых основ современной Западно-Европейской культуры, от которых отравленное ими человечество не откажется раньше, чем скорбным опытом изведает всю силу их зловредности.

Главная из этих основ индивидуализм, возведенный в главенствующий принцип, в неотъемлемое право человека. Второстепенные догматы логично вытекающие из этого верховного догмата: 1) Неотъемлемое право всякого человека на всестороннее развитие своей индивидуальности и широкое ее проявление, независимо от нравственного достоинства самой индивидуальности и требований общего блага. 2) Неограниченная свобода индивидуальности в смысле неограниченного своеволия.

Это и есть истинный демонизм, гораздо более опасный, чем тот грубый демонизм, который выражается в служении обедни сатане и в официальном подготовлении антихриста небольшой сектой изуверов во Франции и Англии. Этот бессознательный демонизм насчитывает миллионы последователей, возводящих в принцип эгоизм и своеволие, признавая их неотъемлемыми правами человека, во имя их отрицая всякую религию, всякую нравственность, всякий порядок, всякую организацию. Этот бессознательный демонизм древен, как мир, который “весь возле лежит”. Первым индивидуалистом был Сатана, провозгласивший свое право на безграничную свободу индивидуальности, ради нее нарушив единение мира и любви, ради нее изменив Богу и Великому Братству Царства Его.

Быстрые успехи в области науки и прикладных знаний до того отуманили умы и сердца, по гордости и злобе грешного человечества, что оно почти поголовно страдает манией величия, воображает себя Богом, Творцом, Спасителем и Утешителем. Именно это настроение и выразилось в догмате свободы индивидуальности, который и налагает печать свою на всю современную культуру и воспринимается бессознательно миллионами людей, как необходимая принадлежность истинной культуры и истинной интеллигентности.

Ближайшими последствиями демонического культа безграничной свободы индивидуальности в области мысли является атеизм, проповедь безверия и безнравственности, осмеяние всякого авторитета и всякой организации, поругание всякой святыни, всего возвышенного, вытравление высоких чувств любви, смирения, благоговения. Все это признается предрассудками мешающими широкому проявлению свободной индивидуальности.

Ближайшими последствиями его в области практической жизни является, по сознанию одного из умнейших представителей современной Франции, “Распыленность человечества, ставшего ни на что негодной индивидуальной пылью”, для которой тягостны и ненавистны всякая организация, всякое соглашение, всякий порядок. Отсюда неизбежность бесконечной, ожесточенной, грубой борьбы свободных индивидуальностей, вооруженный мир не только в области международной, но и во внутренней жизни государства, в области социальной, даже в семейном быту.

Атеизм лишает практической возможности найти какие либо объединяющие начала; индивидуализм отнимает всякую практическую возможность самоограниченя, свобода, понимаемая в смысле своеволия, делает практически невозможными всякую организацию, всякий порядок.

Распыленное человечество естественно, по наклонной плоскости, стремится к анархии и только, пережив все ужасы хаоса, может быть покается и откажется от своих излюбленных кумиров.

Всякие попытки в направлении коллективизма, со стороны правоверных исповедников свободы индивидуальности, простое недоразумение, которое, на практике, неизбежно разобьется об эту самую свободу индивидуальности.

Противоположные течения религиозные и гуманитарные, которые есть, которых много, которые проявляют лихорадочную деятельность, окажутся бессильными по следующим причинам: 1) Представители этих движений по большей части задорны в полемике из за принципов и очень робки в деле их осуществления, довольствуются пальятивами и бессистемною благотворительностью, вместо того, чтобы стройно организовать жизнь на началах веры, любви и братства. 2) В неровной борьбе со своими противниками они всегда будут побеждены, если не изменят своим принципам и не сравняются с ними в безпринципности и грубости орудий борьбы. 3) Нет власти достаточно независимой авторитетной и сильной, которая могла бы обеспечить за ними возможность мирного житья среди окружающего хаоса.

Марксизм, как его теперь понимают, Нитцшенианство, Ибсен в литературе – особенно яркие проявления этого духа времени, все разрушающего ради свободы индивидуальности и ничего не способного создать из верности тому же принципу.

Под влиянием этого духа времени все ограниченные монархии, неизбежно, в более или менее отдаленном будущем, обратятся в демократические республики, а эти последние в анархию.

Россия государство православное и самодержавное, но многие явления внутренней жизни ее находятся в полном противоречии с этими двумя принципами.

Строй жизни семейной, общественной и трудовой далеко недостаточно согласован с верою и стройно организован на ее верховном законе, царственном законе о любви к Богу и нелицемерного братолюбия.

Нет достаточно церковного самосознания, что и выряжается в крайней шатости веры, умов и сердец. Слишком многие православные люди не достаточно понимают в Кого веруют, веруют более по рутине, нежели сознательно, совершенно не понимают нравственной ответственности мирян в жизни Церкви, считают одно духовенство за Церковь, за ним одним признают права и обязанности в деле устроения жизни церковной, одно духовенство делая за все ответственным.

Нет и достаточно государственного самосознания. Слишком много у Самодержца Всероссийского подданных, не сознающих громадное и благотворное значение Самодержавия Божией Милостью, отчего и в этой области не менее, чем в области религиозной, проявляются шатости умов и сердец от высших классов и до низших, как в деле управления страной, так и в деле созидания жизни управляемыми.

В практике жизни Церковной эта шатость выражается в сознательном и бессознательном, явном и тайном отступничестве от истинного Православия. Слишком много представителей интеллигенции оказались неспособными устоять против атеизма, индивидуализма и прочих антиправославных основ Западно-Европейской культуры. Другие, как Гр. Толстой и Пашков, исходя из религиозных побуждений, проявляют изумительное непонимание Православия и значения Церкви, изменяя им, один ради религиозной анархии, другой ради религиозного рационализма. Слишком многие представители простого русского народа, оказались неспособными устоять против соблазна сектантства и изменили Церкви, вместо того, чтобы на лоне ее стремиться к лучшему.

В практике жизни Государственной эта шатость выражается в сознательном и бессознательном, тайном и явном преклонении перед конституционными, ультра-демократическими, республиканскими и даже анархическими Западно-Европейскими теориями. Слишком много врагов принципа Самодержавия среди русской интеллигенции, слишком много бессознательных анархистов среди народа.

И повременная печать, и русская литература, за малыми исключениями, проникнуты слепым доверием к принципам Западно-Европейской культуры и более или менее бессознательно отравляют этим ядом умы и сердца наших соотечественников. Говорю по опыту, испытав на лоне Братства Трудового всю силу зловредности этого яда, ставшего соблазном для многих, не смотря на исключительно благоприятные обстоятельства.

Так называемая консервативная печать являлась слишком часто и для Православия и для Самодержавия опаснее врага, выказывая крайнюю беспринципность, силясь доказать, что черное бело, а белое черно, не имея никакой определенной программы мирного прогресса, отрицая даже необходимость стремиться к лучшему будущему. Таким путем она могла только компрометировать и сделать окончательно непонятными самые святые и самые очевидные истины.

При таких обстоятельствах слишком мало единомыслия и единодушия, слишком мало гармонии и возможности единства действий между разными факторами русской жизни. Нет достаточной гармонии между верой, разумом и жизнью. Нет достаточной гармонии между представителями священной иерархии, гражданскими властями, интеллигентными классами общества и массою русского народа.

Православие и Самодержавие не в достаточной степени осуществляются в русской жизни, правда их не в достаточной степени ясна для умов, дорога для сердец.

Мало-по-малу умы и сердца порабощаются Западно-Европейскому демонизму, теряют свою православно-русскую самобытность и все государство втягивается в рутину Западно-Европейской культуры, уклоняясь от самобытного пути, назначенного ей Провидением.

Если букве Православия и Самодержавия не будет соответствовать дух жизни русского народа, буква эта станет мертвящею и не будет иметь силы оградить Россию ни от атеистического индивидуализма, ни от прогрессивной анархии в жизни.

Православие, Самодержавие Божией Милостью и народность в смысле независимой самобытности культуры и жизни – вот три основы, способные оградить Россию от трагической судьбы народов Западной культуры и дать ей возможность процветания и мирного прогресса в то время, когда на Западе будет происходить кровавая вакханалия финальной анархии.

Основы эти заключают в себе такую высокую и глубокую жизненную правду, что сила их в сознательном отношении со стороны всех факторов государственной жизни, от Монарха до простолюдина, а не в полицейских мерах ограничений и устрашения, которые могут только их компрометировать, сделать недуг скрытым, не исцеляя его и созидать обман жизни, наводя внешнюю позолоту порядка и тишины на реальную анархию умов, сердец и жизни.

Не хочу этим сказать, что меры ограничительные и даже меры устрашения совсем не нужны, а то, что не на них должны быть возложены надежды. Власть должна быть сильна и проявлять свою мощь каждый раз, как это будет необходимо для поддержания порядка и ограждения основ Русской государственной жизни от насилия и поругания. Надеждой России должно быть выяснение высшей правды этих основ, мирное завоевание для них умов, сердец и жизни, стройная гармонизация веры, разума и жизни в практике русской жизнедействительности, пробуждение церковного, государственного и национального самосознания, тесная сплоченность людей доброй воле, совершенно определенная и для всех ясная программа мирного прогресса этих поборников Русской самобытности. Власть должна проявлять свое могущество только в тех случаях, когда надо оградить самые основы Русской жизни и свободу действий поборников этих основ от козней внешних врагов и внутренних изменников.

Для пробуждения самосознания и выяснения совершенно определенной программы мирного, самобытного прогресса, необходимо учредить органы печати, которые могли бы быть знамением и соединительным звеном для всех честных элементов русского общества, желающих блага России и самобытного мирного прогресса для нее.

Для объединения и тесного сплочения всех здоровых и честных элементов истинно русского общества в одну единомышленную и тем могущественную семью, способную быть зерном русского самосознания и доброй закваской в жизни, необходимо учредить Всероссийское Братство с центральным объединяющим управлением в Петербурге и автономными отделениями по всей России.

Отношение к инородцам и иноверцам, входящим в состав Российской Империи, должны быть полны братской любви и уважения к свободе их самобытности, возлагая все надежды в деле их обрусения на высшую, очевидную жизненную правду русских основ, честно осуществленных в жизни; другими словами ожидая от них самих добровольного и сознательного обрусения, понимая, что насилие не может убеждать, не может внушать любви и уважения, а может только вызывать упорство и враждебность.

Такой-же характер должны иметь и наши отношения к другим самостоятельным народам. Мы не должны навязывать им наши основы, но должны ревниво и стойко отстаивать от них самобытность русской жизни и проповедовать русскую правду, не столько бесплодной критикой их заблуждений, сколько честным и стройным осуществлением русской правды в собственной жизни и братской поддержкой народов, родственных нам по вере и национальности. Мы не должны безусловно обособляться от других народов, но должны очень осторожно общаться с ними и что либо от них перенимать, непременно самобытно перерабатывая и гармонизируя с основами русской жизни все, что от них перенимаем. Таким путем Россия, не становясь по собственной вине во враждебные отношения к остальному миру, может отстоять свою самобытность, стать солью земли и свитом мира, исполнить свое предназначение быть ковчегом, вмещающим в себе огонь веры, любви, мира, гармонии и порядка, во время, надвигающегося на Европу, кровавого потопа.

Он должен быть органом мирян, органом Всероссийского Братства и трудовых братств.

Очень существенно, чтобы он был именно органом мирян для того, чтобы он мог быть органом обще-церковного и общегосударственного самосознания. Это не исключает возможности и желательности участия в нем представителей священной иерархии, но это гарантирует его от профессиональной исключительности, от высокомерного доктринерства и богословской схоластики, обеспечивает за ним характер органа обще-церковного.

Сообразно тому слог его должен быть простой, общеупотребительный в житейской практике, чуждый схоластического педантизма, всякой фарисейской слащавости и приторной елейности.

Очень желательно, чтобы он, будучи органом Православно-Русского самосознания и гармонизации русской жизни, явил собою добрый пример исповедования истины и разработки путем стройного осуществления этой истины в жизнь, чуждаясь духа критиканства и всякой задорной полемики. Это не исключает возможности критики и полемики, но низводить то и другое на степень служебного дела. Необходимо твердо стоять на почве созидания добра, дозволяя себе критику зла только в той мере, насколько это необходимо для выяснения истины и осуществления добра в практике жизни.

Программа журнала может быть такова: 1) Пробуждение Церковного самосознанья путем выяснения жизненной правды Православия, роли мирян в жизни Церкви Поместной и прихода, нравственной обязанности для мирян живого участия и активного отношения к общецерковной и приходской жизни. 2) Пробуждение Государственного самосознания путем выяснения жизненной правды Самодержавия Божией Милостью и необходимости сознательного согласования всей государственной и общественной жизни с этой основой. 3) Пробуждение национального самосознания путем выяснения необходимости и желательности Русской самобытности н самобытного мирного прогресса для России. 4) Первенствующее значение любви, как животворящего духа веры и жизни по вере. Необходимость логики любви и дисциплины любви. Любовь к прошлому, настоящему и будущему. Любовь к Богу, к Церкви, к Государю, к Отечеству, ко всему человечеству, ко всему творению. Братолюбие логичное, нелицемерное, торжествующее. 5) Разработка совершенно ясной и определенной программы осуществления Православно-Русских идеалов в жизни, программы настолько убедительной для умов и сердец, чтобы она могла стать знамением и объединяющим началом для всех здоровых н честных элементов Русского общества.

Орган этот должен охватывать собою по возможности всю жизнь, смотря на все явления жизни с Православно-Русской точки зрения. Он должен иметь устойчивый, практический, жизненный характер, быть цельным, содержательным и интересным во всех мельчайших статьях и заметках.

Очень желательно, чтобы орган этот выходил в трех изданиях: 1 для интеллигенции, 2 для народа и 3 для детей. Для всех трех изданий название могло бы быть одно, наиболее соответствующее целям этого органа: „Вера и Жизнь».

Очень существенно, чтобы проповедуемые истины не оставались в области отвлеченного мышления, а немедленно прилагались к жизни, людьми, их воспринявшими, и преображали жизнь через их посредство. Таким органом проведения в жизнь Православно-Русского самосознания и должно быть Всероссийское Братство.

Братство это должно быть делом частным, состоящим однако одновременно под Высочайшим покровительством и покровительством Святейшего Правительствующего Синода в лице Его первоприсутствующего – Митрополита С.-Петербургского.

Для объединения деятельности братства, содействия, покровительства и руководства провинциальных отделений, должно быть основано в столице центральное управление, которое может быть названо Думой Всероссийского Братства.

Дума должна иметь смешанный характер и состоять из лиц духовных и мирян, по избранию общего собрания, состоящего не только из столичных членов братства, но и из уполномоченных провинциальных отделений.

Провинциальные отделения должны представлять из себя возможно более автономные единицы, свободно устрояющие деятельность братства сообразно местным условиям под непременным условием оставаться верными основным целям и животворящему духу дела Всероссийского Братства, составной частью которого они являются. Эти провинциальные братства тоже управляются выборной Думой, тоже состоящей из представителей духовенства и мирян.

Программу деятельности Всероссийского Братства нельзя и нежелательно точно определить. Она должна быть согласована с местными и временными потребностями окружающего общества. Общие пункты, входящие обязательно во все программы, таковы: 1) Главная цель – пробуждение Церковного, Государственного и Национального самосознания и стройной организации жизни на Православно-Русских основах. 2) Объединение людей доброй воли из представителей духовенства и мирян на дело созидания добра в жизни. 3) Устройство с этими целями братских собраний для интеллигенции, народа, юношества и детей. 4) Покровительство и содействие родственным задачам братства частным починам, священников в приходах, учителей и учительниц в школах и т. д.

Сообразно тому деятельность Всероссийского Братства и его отделений может выразиться во всевозможных мерах пропаганды добра и стройного осуществления его в жизни; в устройстве братских собраний, воспитательных общежитий при школах, братских общежитий для одиноких в городах и селах, трудовых братств земледельческих, промышленных, профессиональных и торговых, библиотек, народных чтений, народных театров, всего, что стройно организует жизнь и нравственно ее преображает, лишь бы деятельность эта не имела характер бессистемной и бестолковой благотворительности.

Для того, чтобы быть живой клеткой церковно-государственного организма, каждый приход должен быть всесословным братством, живущим дружной, семейной жизнью.

Так как современная жизнедействительность страшно далека от этого идеала и он не может быть осуществлен никакими средствами, ни законодательными, ни административно-полицейскими, такие всесословные приходские братства не должны быть учреждаемы до тех пор, пока они не станут нравственной потребностью громадного большинства членов данного прихода этот желательный момент никогда не настанет, если его не будут систематически подготовлять и приход по-прежнему будет оставаться церковно-административным термином, вместо того, чтобы быть здоровой живой клеткой здорового, живого организма Православной России.

Для оздоровления прихода крайне необходимо и в нем пробуждение самосознания и честное стройное осуществление добра в жизни прихода. Послужить этому может частичная организация при помощи людей доброй воли на лоне прихода того, что желательно для всего прихода: братских собраний, братских общежитий для одиноких и для детей, различных трудовых братств.

Очень существенно, чтобы священник этого оздоровляемого прихода стоял на высоте своего положения. О назначении именно такого пастыря, проникнутого сознанием своих святых обязанностей, не в смысле заносчивой гордости и грубой требовательности по отношению к своим прихожанам, а в смысле первенства в деле самоотверженной любви к Богу („Симон Петр, любишь-ли ты Меня больше их? “), сознательной веры и готовности на подвиг веры и любви, на смиренное несение креста во след Христу на всякую жизненную голгофу, – о назначение именно такого пастыря, нравственной н материальной поддержки его добрых начинаний в приходе и должно озаботиться местное отделение Всероссийского Братства, считая это дело одной из главных своих обязанностей, являясь таким образом правой рукой Епархиального Архиерея в исполнении одной из самых важных трудных и ответственных из многочисленных его архипастырских обязанностей.

Очень существенно, чтобы этот пастырь начал с возможно лучшей постановки дела преподавания Закона Божия в Сельской Земской или Церковно-приходской школе. Необходимо, чтобы преподавание это было не сухим выполнением официальной программы, а возможно более жизненным, приучая ребенка думать и чувствовать по христиански, ясно сознавать свои христианские обязанности по отношению к Богу, к Церкви Его, Царю, Отечеству, приходу, братьям во Христе, всему человечеству, всему творению Божию, одним словом, чтобы ребенок выходил из сельской школы человеком религиозным не по букве только, но и по духу, с пробужденным церковным, государственным и национальным самосознанием.

На такую живую и плодотворную деятельность охотно пойдут в деревню, не только лучшие люди из окончивших курс Духовных Семинарий, но и лучшие люди из окончивших курс Духовных Академий, я в том не сомневаюсь, лично зная многих академиков. Повременные съезды Законоучителей уезда могли бы принести громадную пользу, давая возможность этим лучшим людям приходить в личное соприкосновение со всеми сельскими пастырями уезда и таким путем оказывать благоприятное влияние на преподавание Закона Божия и приходскую жизнь во всем уезде. Для того, чтобы эти съезды были делом не кастовым, а общецерковным, очень желательно, чтобы на них допускались представители мирян, что вполне согласно с духом и древнейшими традициями Церкви Православной.

Для того, чтобы все пастырские поучения, воспринимаемые детьми на уроках Закона Божия и всем приходом – на проповеди, народных чтениях и катехизических собеседованиях для взрослых, так как каждый сельский пастырь, ревнующий о духовном преображении своего прихода, обязательно станет и катехетом, – для того, чтобы все эти поучения не оставались в области отвлеченного мышления, а проникали в самую жизнь, преображая ее, необходимо, чтобы эти добрые пастыри организовали добро в самой жизни школы и прихода в форме братских союзов детей доброй воли в школах и ревнителей добра в приходах, с целью немедленного приложения на практике сознанного добра и стройной организации на началах этого добра личной жизни и взаимных отношений.

Как человек, который, обучаясь правилам грамматики, никогда не упражнялся бы в практике письма, мог бы, обладая обширными грамматическими познаниями, не уметь правильно писать, так и христиане, изучая грамматику веры, если они остаются без практики христианских отношений, могут, обладая обширными Богословскими познаниями, не иметь христианских навыков и быть совершенно неспособными стройно и честно организовать жизнь по вере.

Сообразно тому христианское воспитание детей и юношества во всех христианских школах, начиная от высших, Университетов и Академий и до низших, Земских и Церковно-приходских школ, требует рядом с делом обучения и стройной организации дела воспитания характера, воспитания воли к добровольной дисциплине, любви, без которой неизбежна анархия умов и сердец и невозможен в жизни порядок на христианских основах торжествующей любви к Богу и нелицемерного братолюбия.

Достигнуть этого нельзя иначе, как убеждением умов и сердец и добровольной деятельностью убежденных людей, честно и стройно организующих свою жизнь и свои отношения сообразно своим убеждениям. Единственная форма тому соответствующая – свободные братские союзы, не обязательные для всей школы, действующие не только с разрешения и под контролем начальства школы, но и пользующиеся нравственной поддержкой руководства и сочувствия школьной власти, обязанной ограждать их от неприязни и насилия тех, которые, по гордости обязательно станут во враждебные отношения к этому доброму начинанию, не желая в тоже время смирить и обуздать себя до возможности участия в нем.

Дело это крайне необходимо, как неизбежный первый шаг на пути организации добра в жизни. Надо осуществить его, не смотря на множество нареканий, которые посыплются со стороны нашей интеллигенции, зараженной множеством суеверий Западно-Европейской культуры. Такими суевериями между прочим являются догматы о всеобщем равенстве, о праве на безграничную свободу индивидуальности, об отсутствии свободы воли, с ее неизбежными последствиями: невменяемостью и сентиментально-нежным отношением ко злу и ко злым. Во имя этих догматов люди, зараженные этими суевериями, обязательно восстанут против этой организации добра, как нарушения принципа равенства и жестокой обиды для злых и своевольных, которых они любовно назовут сильными индивидуальностями отстаивающими свое право на свободу, хотя в этом деле никто не посягает на их свободу, а только ограждают свободу добрых от их нахальства и насилия. Неизбежны и клеветы на эти начинания со стороны тех, которые, всех судя но себе, будут говорить, что добро не естественно и может быть только плодом притворства и неискренности. Весь этот злобный шум будет только явным доказательством страшной развращенности умов и сердец и крайней, насущной, неотложной потребности их оздоровления. Христианство истина. Пусть лучше будет явная правда нравственного неравенства, хотя бы она и была обидна для злых, чем ложь равенства, страшно жестокая и опасная для добрых.

Особенно необходима подобная организация добра в высших и средних духовных учебных заведениях, подготовляющих будущих иерархов и пастырей Церкви. Нельзя для них ограничиваться теорией и внешней призрачной дисциплиной корысти и страха, как результата ныне действующей системы наград и наказаний. Отсутствие христианского воспитания воли к единой внутренней, непризрачной дисциплине любви к Богу и нелицемерного братолюбия, в духовных учебных заведениях, составляет громадную жизненную опасность для будущего и истинное бедствие в прошлом и настоящем Церковно-государственной жизни России. Более того, в духовных учебных заведениях, специально предназначенных для воспитания пастырей Церкви, участие в этой организации добра должно быть даже обязательным. Духовная школа не должна терпеть в своей среде и тем более выдавать дипломы и аттестаты людям, чуждым любви и смирения, своевольным гордецам, которые почли-бы необходимость честного единения с братьями за ограничение свободы их индивидуальности.

Нет необходимости, чтобы в светских школах во главе этого дела стоял непременно высший начальник школы, если он не чувствует себя призванным или в достаточной степени подготовленным руководить этим святым делом. Естественно было бы принять на себя эту обязанность высшего руководства Законоучителю или Профессору Богословия. Необходимо чтобы в каждой православной школе было в числе преподавателей хотя одно лицо, глубоко сознающее необходимость этого святою дела, самоотверженно ему преданное и внушающее властям духовным и гражданским достаточно доверия, чтобы они могли сознательно поручить ему это ответственное и влиятельное положение.

Подобные братские союзы представляют насущную потребность для современной православной России, как первый шаг к лучшему будущему, как колыбель будущей, нравственно перерожденной, сознающей высшую правду основ, духовно-объединенной, непреоборимо мощной в своем единомыслии и единодушии, истинно Святой Руси.

Пока все роды труда не будут стройно и честно организованы на основе любви к Богу и нелицемерного братолюбия, неизбежны будут грубая, ожесточающая экономическая борьба за существование, разорительный вооруженный мир в экономической области, раздор между общественными классами, торжество корысти и беспринципности и в результате взаимное ожесточение; жизнь становится школою безнравственности, как для бедных, так и для богатых.

Во время крепостного права экономическая жизнь русского народа, несомненно, не была согласована с принципом нелицемерного братолюбия на практике, хотя по мысли и букве закона помещики должны были отечески заботиться о благе своих крестьян. Все же возможны были, при доброй воле, добрые, патриархальные, достойные христиан, отношения. Не то теперь, когда Россия стала по примеру Западной Европы на почву капитализма и неизбежной капиталистической борьбы. Никакая добрая воля помочь делу не может, пока самая основа экономических отношений не будет изменена. Нервом жизни стали деньги; все покупается и продается; интересы покупателя прямо противоположны интересам продавца, откуда и вытекаете неизбежность бесконечной экономической борьбы и экономическое распыление общества.

Православно-Русские основы требовали замену крепостного права приходскими трудовыми братствами, а не экономического распыления общества путем вредной прививки капиталистического микроба. Замена крепостного права – трудовыми братствами было бы громадным прогрессом в деле осуществления христианской правды в жизни. Замена крепостного права – капитализмом есть несомненный регресс в области экономической, что и дает себя чувствовать хроническими голодовками и другими грозными признаками экономических нестроений современной русской жизнедействительности.

Перейти от капитализма к трудовому братству является насущной потребностью для русского народа, непременным условием для него самобытности, мирного прогресса и осуществления своего святого предназначения.

Перейти от капитализма к трудовым братствам в настоящее время не легко. Общая реформа в этом направлении практически не возможна в настоящее время. Теперь и в этом деле все надежды должны быть возложены на сознание высшей экономической правды трудового братства и наглядное проявление этой правды путем ее осуществления людьми доброй воли в форме трудовых братств земледельческих, промышленных, торговых и профессиональных.

Роль Правительства в этом деле ограничивается нравственной поддержкой путем явного сочувствия и покровительства всех частных начинаний, имеющих целью пропаганду идей трудовых братств н их практического осуществления. Это движение не преминут назвать христианским социализмом. Если назвать социализмом улучшение социальных отношений и согласование их с правдой веры, христианское государство не может не сочувствовать ему и не покровительствовать ему, не отказавшись предварительно от всякой солидарности с самим христианством. Только люди ослепленные внешним блеском современной культуры могут не сознавать громадной социальной опасности современного капиталистического строя. Экономическая распыленность общества и неизбежность грубой, ожесточающей и развращающей экономической борьбы с ее неизбежными последствиями: гнетущей нуждой побежденных в борьбе, отчаянным положением многосемейных и вдов, преступной заброшенностью детей, голодом и холодом для больных и сирот – вот худший, наиболее преступный социализм. Если принять в соображение, что православное трудовое братство, осуществляемое частными людьми доброй воли, есть дело свободного изволения веры и любви, будет вполне ясно, насколько эта форма христианского социализма безвредна для общества и вожделенна для государства, желающего самобытного мирного прогресса для Православной России. Не только нет надобности ограждать общество от социального движения в направлении трудовых братств, но необходимо оказать этому делу мира и любви защиту от представителей злобы и неверия, для того, чтобы оно могло мирно развиваться и стать спасительным примером и проповедью делом среди окружающего хаоса грубой экономической борьбы.

Наше Православное Кресто-Воздвиженское Первое Трудовое Братство почло бы себя счастливым сослужить службу Церкви, Престолу и Отечеству, являясь первым опытом в этом направлении. Опыт жизни нашей высоко-поучителен для всех наших соотечественников и единоверцев, плотью от плоти и костью от кости которых мы являемся. Жизненный опыт, добытый нами на пути, часто и очень скорбном, созидания Трудового Братства изложен подробно в руководящих правилах внутренней жизни братства и школ. Эти руководящие правила напечатаны и могут служить практическим пособием, для тех, кто бы пожелал приступить к делу стройной организации труда на началах веры и братства.

Веруя в Единого Бога Творца, мы обязаны сознавать естественную необходимость стройной гармонии во всем Его творении и осуществлять эту гармонию в жизни, устраиваемой нами по вере. „Бог не есть Бог неустройства».

Веруя в Единого Бога Творца, нельзя без кощунства, проклинать часть Его творения, нельзя отрицать право на существование какой либо области жизни, нельзя к чему либо относиться с ненавистью и презрением, вместо того, чтобы, ничего не отрицая, ничего не проклиная, всему отвести подобающее место в стройной гармонии мироздания.

В пылу жизненной борьбы слишком часто во имя Православия и Самодержавия отрицали жизнь, вместо того, чтобы ее гармонизировать; это страшно затемняло понимание русской правды и делало ей врагов из тех, которые были бы ее преданными друзьями и слугами, если бы поняли ее неповинность в грехах тех, кто во имя ее на нее клевещет.

Во имя Православия и Самодержавия слишком часто защищали и обеляли многие нестроения жизни и тем клеветали на эти русские основы, делая их ответственными за эти нестроения и солидарными с ними. В действительности всякое нестроение, всякая неправда в жизни отрицают и Православие и Самодержавие Божией Милостью, а потому и не могут иметь с ними ничего общего.

На самом деле ни Православие, ни Самодержавие Божией Милостью не могут быть враждебны ни какой истине, ни какому благу, ни какому праву, ни какой степени прогресса с тем преимуществом, что все это достигается путем мирной гармонии церковно-государственной жизни в то время, как в конституционных и республиканских государствах идут путем борьбы, путем узаконенного недоверия, путем отстаивания и насильственного отвоевания прав, что неизбежно и приведет их не к гармонии, а к хаосу анархии.

Высшая правда и мощь русских основ заключается именно в мирной гармонии сердечного единения всей церковно-государственной жизни. Злейшими врагами России, главными тормозами в деле практического осуществления Русской правды и являются те, которые отрицают необходимость и даже возможность гармонии, как те, которые во имя Западно-Европейской культуры внушают народу недоверие к, властям духовным и гражданским, так и те, которые во имя Православия и Самодержавия противополагают интересы власти интересам всего остального русского народа и тем подготовляют неизбежность недоверия, ожесточения и борьбы на место единения, мира, любви, доверия и всеобщей гармонии.

Необходимо, чтобы всем было ясно, что Православие и Самодержавие Божией Милостью – гармония и ни чем иным быть не может, как в принципе, так и в практике жизни, честно и стройно согласованной с этими основами. При том гармония не частичная, а гармония всеобщая, охватывающая, собой всю жизнь, во всех ее проявлениях. Гармония веры, разума и жизни. Гармония сильной власти, стройного порядка и христианской свободы. Гармония дела Божия, дела Государственного и блага народного, Православия, Самодержавия Божией Милостью и самобытного, мирного, братского прогресса всей Святой Руси.

Изложив с полной искренностью мои убеждения религиозные, политические и социальные, считаю себя в праве надеяться, что всякая возможность недоразумений будет разъяснена, что чистота моих намерений, сердечная и убежденная преданность Церкви, Престолу и Отечеству станут очевидными.

Если мои убеждения и моя деятельность будут признаны полезными, желательно устранить те препятствия, которые на каждом шагу воздвигались на моем пути, тормозили, а иногда и искажали дело, мешая мне лично и основанному мною Православному Крестовоздвиженскому Первому Трудовому Братству оказывать на жизнь то влияние и приносить Церкви, Государству, нашим соотечественникам и единоверцам ту пользу, какую мы могли бы и желали бы принести.

Не буду перечислять то, что являлось такими тормозами; это неизбежно имело бы характер жалоб, а я желал бы забвения прошлого и дружного единения в будущем. Скажу кратко, что я считаю особенно необходимым для пользы дела и его нормального развития.

Очень желательно явное сочувствие делу со стороны дворянства, духовенства и властей духовных и гражданских.

Враждебное отношение к делу со стороны дворянства придает ему внешнюю окраску анти-дворянского народничества и вредного для дворянства либерализма, которую дело это никогда не имело и иметь не могло, имея во главе человека, проникнутого дворянским самосознанием, каким я всегда был, относясь с глубоким уважением к предкам, понимая и искренно желая честно выполнять мои дворянские обязанности: быть представителем передового сословия – в первых рядах, самоотверженно созидающих общее благо.

Враждебное отношение, со стороны представителей духовенства и запрещение многих моих сочинений духовной цензурой придает ему внешнюю окраску анти-церковности, лишает его возможности быть Русской Православной Церкви во благо и во славу в той мере, в какой оно могло бы быть теперь же, при более благоприятных обстоятельствах.

Равнодушное отношение к делу, игнорировало его со стороны гражданских властей, искажает смысл его, придавая ему окраску дела не полезного, а только терпимого, в то время, как я искренно желал бы стоять явно на стороне власти и порядка.

Чувствовать себя в духовном единении с Русской Православной Церковью, с властями, поставленными Самодержцем Божией Милостью и передовым сословием нашего отечества, русским дворянством, пользоваться их нравственной поддержкой необходимо для того, чтобы я чувствовал себя духовно-уютно в родном доме моего Отечества. Иначе я непременно, вместе с Трудовым Братством, буду чувствовать себя отвергнутым, постылым чужаком и мимовольно обособляться от обще-церковной, обще-государственной и обще-народной жизни. Мы не крамольные пропагандисты мы не пойдем в народ без благословения Церкви, без разрешения Государственной власти.

Мы искреннее друзья и Церкви, и Государства, и дворянства и народа, ни чем иным и быть не можем и не желаем, а нас упорно уверяют, что мы враги и относятся к нам, как к таковым. Мы нуждаемся в нравственном поощрении доверия и сочувствия, а нас парализуют упорным недоверием и даже враждебностью.

Окажите нам нравственную поддержку сочувствия и мы будем поставлены в возможность оказать и Церкви и Государству, и обществу несравненно более пользы и самое дело наше станет обще-церковным, обще-государственным, обще-народным.

При этих благоприятных обстоятельствах я решусь принять самое деятельное участие в издании органа православно-русского самосознания и в организации дела Всероссийского Братства.

Дальнейший путь к лучшему будущему по моему глубокому убеждению таков: 1) Пробуждение Церковного, Государственного и национального самосознания. 2) Воспитание воли к дисциплине любви путем организации добра в жизни школ, начиная с духовных учебных заведений всех разрядов. 3) Осуществление русской правды путем Всероссийского Братства, подготовления возможности всесословного, приходского брат­ства и стройной организации всех родов труда на мирных братских началах.

Н. Неплюев

Адрес для почты и телеграмм:

Янполь Черниговский Николаю

Николаевичу Неплюеву.

Маршрут: По Киево-Воронежской ж. д. через ст. Ворожба на ст. Горелые Хутора, х. Воздвиженск.

Ноябрь 1900 г.

Познакомившись с настоящей запиской Блюстителя Братства Николая Николаевича Неплюева – мы члены Кресто-Воздвиженского Трудового Братства не можем не выразить нашего полного сочувствия всему тому, что говорит Блюститель; чувства и мысли, выраженные в докладной записке вполне нами разделяются. Нам дорого и радостно сознавать, что в вопросах наших отношений к Церкви Православной, к нашему Государю, к нашим Братьям – всему Русскому народу, мы единомышленны и единодушны с Учредителем нашего Братства.

Родившись в среде народа, преданного своему Государю н любящего Его, Церковь н Родину свою – Россию – мы унаследовали от родителей своих эти чувства. Воспитываясь в сельско-хозяйственных школах, учрежденных Блюстителем Братства – Николаем Николаевичем Неплюевым и его семьей – мы получили в них более сознательное отношение к миру окружающему; при этом наша преданность и горячая любовь к Отечеству, Государю и Церкви стали любовью и преданностью уже не только по преданию наших родителей, а вполне продуманными и прочувствованными; мы хорошо поняли, что благо наше целиком связано с благом окружающих нас Братьев – Русских, объединенных любовью Единодержавного Го­сударя и Православной Церкви Христовой.

Мы смотрим на записку Блюстителя как на верное и точное выражение мыслей и чувств всего Братства и считаем долгом – основы, поставленные в докладной записке – принять как основы Братства в вопросах отношений к Церкви Православной, Государю Единодержавному и всему окружающему нас Царству Русскому.

Мы молим Господа объединить умы, сердца, жизнь нашу и всего Русского народа в сознании Единой Правды Божией, поведанной Христом, в сознании необходимости выполнять в жизни нашей эту Правду под любвеобильным руководительством Церкви Православной и Государя Русского.

За членов Братства От Думы: Андрей Фурсей, Григорий Набока, Варвара Ребенко.

От Братства: Иван Цвелодуб, Иван Дикой, Михаил Куница, Мария Савченко, Варвара Пушкарь.

Родившись и воспитавшись в среде иной, чем большинство членов Трудового Братства, мы также вполне разделяем все взгляды и чувства, выраженные в записке Блюстителя Братства нашего Н. Н. Неплюева и потому с радостью присоединяем наши подписи к общему заявлению братьев и сестер – членов Трудового Братства.

А. Неплюева, О. Неплюева, М. Уманец, С. Чалина, М. Середа, О. Алленова. А. Павлова, А. Лютецкий, С. Головий.