XII век

С принятием Русью христианства традиционно связывается начало русской государственности. Неслучайно Петр Чаадаев, характеризуя влияние и значение крещения Руси, воскликнул: «Целый народ, одним христианством созданный». Такая характеристика отражает мысль о глубинном, неразрывном союзе церковных и светских институтов. Государственный строй Древней Руси, несомненно, был подвержен влиянию Византии, в которой идеалом церковно-государственных отношений была «симфония властей».

Одним из выразителей идеи симфонии Церкви и государства был император Юстиниан, живший в VI веке. Он известен как строитель знаменитого храма Святой Софии Константинопольской, а также как ревностный борец с язычеством и церковными расколами. Юстиниан выразил идею, которая в течение веков стала определяющей как для Византийской, так и для Российской империи. Согласно его мысли, есть два величайших блага, дарованных людям от Бога, – священство и царство. Первое заботится о делах Божественных, второе – о делах человеческих. В их связи и согласии состоит благоденствие государства.

В Византии эта симфония часто нарушалась императорами, которые в ущерб церковным интересам претендовали на решающую роль в устройстве церковных дел. Симфония же в древнерусском государстве осуществлялась в более правильных формах. Многие историки отмечают, что в тот период на Руси существовала небывалая в истории Православия гармония власти и Церкви.

Князь Владимир после крещения вводит систему социальной защиты беднейших слоев населения, приступает к бурному строительству храмов и школ при них. Он издает свой «Устав», который предоставлял Церкви широкие гражданские права и полномочия. Помимо этого, как сообщает летописец, Владимир часто собирал у себя в палатах епископов и советовался с ними в делах государственных. Владимир примером собственной жизни старался указать своим подданным на евангельские идеалы. Так, проявляя любовь к ближнему и «боясь греха», Владимир не хотел наказывать даже преступников. Злодейства умножились, и епископы указывали князю, что строгие меры правосудия необходимы. Послушав их, он стал наказывать преступников, но весьма осторожно и без жестокости.

Дальнейшее развитие «Устав» Владимира получил в «Русской правде» Ярослава Мудрого. В этом законодательном сборнике юридические правила тесно связаны с религиозно-нравственными. Все преступления нравственного характера, а также семейное право передаются церковному суду. Князь, согласно закону, становится главным защитником правды и справедливости в государстве. Одновременно и от него самого требуется пример справедливости и нравственности. Историки указывают на то, что семейное право России опиралось на основные положения этого устава около девяти веков, вплоть до революции 1917 года.

Венцом церковно-государственных отношений стало правление внука Ярослава Мудрого – Владимира Мономаха. Его «Поучение к детям» свидетельствует, насколько глубоко в сознание образованного русского человека вошли к тому времени основные христианские понятия. Оно проникнуто кротостью, добротой и любовью. Мономах решительно выступает против пролития крови, указывая на единственно надежный путь победы над противником – путь покаяния, слез и милостыни. Он отвергает смертную казнь, о чем и не помышляли в то время на Западе. Он учит не пренебрегать бедными, давать милостыню, никого не обижать, постоянно творить молитву и иметь основой всей жизни страх Божий.

К тому времени церковные законы считались непререкаемыми. Церковь воспринималась властью как органическая часть общества, его необходимая опора. Часто духовенство активно противодействовало княжеским междоусобицам, вменяя себе в обязанность содействовать примирению враждовавших сторон. Например, Святослав, младший брат киевского князя Изяслава, прогнал брата из столицы и сам занял великокняжеский стол. После победы он устроил пир, куда был приглашен и преподобный Феодосий. Однако Феодосий не только отказался от трапезы, но и не согласился поминать Святослава в молитвах, пока тот не примирится со своим старшим братом.

Церковь во всех спорных делах всегда выступала не как власть имеющая, а как воплощение «кроткой силы Христовой». Поэтому нравственный авторитет Церкви был очень высок. А он, согласно «Русской правде», стоял выше земной власти.

М.В. Первушин

«С крещения Руси начинается история русской культуры», – утверждает академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. Безусловно, культура в широком смысле этого слова восходит к более древним временам существования славянской нации. Однако свои характерные черты восточнославянская культура приобрела только тогда, когда христианство сменило собой язычество.

Христианская Церковь становится просветительницей новокрещеного государства, и в этом ее поддерживает великокняжеская власть. Летописец сравнивает князя Владимира с пахарем, который «распахал сердца людей, просветив их крещением», а его сына Ярослава с сеятелем, который «засеял их книжными словесами». Из варварской страны на краю цивилизации вдруг появилась держава с мировой религией и культурой.

Тридцатипятилетнее княжение Ярослава Мудрого справедливо расценивается историками как редкий в истории пример христианского культурного развития государства. Необычайный культурный расцвет виден уже по строительству Софийского собора в Киеве. Этот поразительной красоты храм, по отзывам современников, считался одним из самых красивых и богатых в Европе. Он и до сих пор является центральным архитектурным сооружением в городе. Аналогичные соборы строятся в Полоцке, Великом Новгороде, Чернигове, Владимире… Повсюду на Руси возникают храмы, равных которым не было в соседних государствах.

Вместе со строительством храмов развивались и другие стороны древнерусского искусства. Храмы украшались фресками, мозаикой, иконами. Церковные писцы, зодчие, иконописцы приезжали из Византии и других стран и передавали секреты мастерства русским. Вскоре русские мастера уже самостоятельно воздвигали храмы, писали фрески и иконы, которые приводили в восхищение иностранцев и вошли в золотой фонд мировой культуры. При Софийском соборе Ярослав открыл доступную всем библиотеку и ставшую благодаря этому чрезвычайно популярной.

Ярослав хотел сделать свою столицу такой же великой, как и Константинополь, построив великолепный княжеский дворец и золотые ворота. Киев времен Ярослава считался культурным центром Европы. Западные рыцари восхищались его блеском, государи считали за честь породниться с великокняжеской фамилией.

Сам Ярослав был женат на дочери шведского короля Олафа, который предпочел выдать свою дочь (будущую святую княжну-инокиню Анну) за русского князя, а не за соседнего норвежского короля, считая Ярослава более знатным государем. Дети Ярослава породнились с королевскими дворами Византии, Германии, Венгрии, Польши, Франции, Норвегии, поражая порой высшую знать другого государства своей образованностью и культурой.

Так, например, король Франции Генрих I в 1048 году выслал в Киев посольство, чтобы просить руки Анны Ярославны. Согласившись на брак и приехав во Францию в 1052 году, княжна Анна поразила всех своей образованностью, тогда как сам король едва умел подписывать свое имя. Славянское Евангелие, которое привезла с собой русская княжна и на котором она приносила клятву верности, стало национальной святыней Франции. На нем в течение многих столетий клялись французские императоры. После смерти Генриха королева Анна долго управляла страной во время малолетства своего сына Филиппа.

Просветительская деятельность Ярослава простиралась не только на столицу, но и на всю Русь, которую он сумел освободить от печенегов и объединить под своей властью. Ярослав не только строил соборы и монастыри, но, заботясь о народном образовании, открывал при них школы.

Таким образом, первые древнерусские книжники прошли выучку в монастырских кельях. Здесь же трудились и первые русские художники, создавшие с течением времени прекрасную школу иконописи. К примеру, в Ватикане хранятся пять икон, поднесенных Петром I графу Капони и написанных в Киеве в начале XII века. Эти иконы не уступают по технике работам итальянских мастеров того времени. Монахами же в основном являлись и те, кто создавал замечательные летописные своды, разного рода светские и церковные сочинения, поучительные беседы и философские трактаты.

Монастыри сыграли в жизни Руси огромную роль, став центрами духовного просвещения, национальной святыней, знаменем единства русских людей. В них была заложена основа того, что теперь является русской национальной культурой.

М.В. Первушин

Мстислав Великий

Воодушевление христианской верой, которое охватывало весь русский народ и отдельных граждан на всем историческом пути России, особенно ярко проявлялось в жизни его правителей.

В большинстве русских князей мы видим одну замечательную черту – преданность своему долгу, убеждение, что дело правления ниспослано им от Бога, как жизненная задача, за которую Бог спросит у них ответа. Они понимали, что служить Руси – значит служить славе Божией, и отдавали на это служение все свои силы. В свою очередь и народ Древней Руси доверял и повиновался своим вождям, в которых видел Божиих избранников. И по этой вере народа Бог подавал ему хороших правителей. Неслучайно, что в русских святцах находится более шестидесяти княжеских имен.

Сын и преемник Владимира Мономаха Мстислав, названный в народе Великим, начал свое служение с двенадцати лет в Новгороде. Все его правление было полно подвигами высокой воинской доблести и самоотверженного служения на благо своих подданных.

Еще в юности Мстислав показал благородство и истинно христианское отношение к своим врагам. Князь Олег Черниговский убил его брата и захватил принадлежащие ему земли. Похоронив брата, Мстислав пишет Олегу: «Ты убил моего брата, но на войне гибнут и цари, и князья. Будь доволен тем уделом, который достался тебе в наследство, и тогда я упрошу отца моего помириться с тобой». Олег не пожелал слушать молодого и неопытного племянника и продолжил захват земель. Тогда Мстислав собрал войско и вынудил Олега отступить. Юный князь снова предложил мир своему дяде, прося у своего отца забыть поступки Олега. Владимир Мономах, как отмечает летописец, сознался, что сын пристыдил его своим великодушием. В результате этого и великий князь послал Олегу предложение о мире. Обманно приняв это предложение, Олег дождался, пока Мстислав распустит войско, и напал на него. В один день молодой князь собрал дружину и полностью разбил Олега, который бежал с поля брани и скитался в отчаянии, боясь мести Мстислава. Снова благородный князь послал сказать своему дяде: «Я буду твоим ходатаем перед отцом, и он не лишит тебя Русской земли. Властвуй спокойно в своем уделе, только смирись». И действительно, Мстислав примирил Олега с Владимиром Мономахом.

Новгородцы любили Мстислава и дорожили им. Когда один из князей с согласия Владимира Мономаха хотел прислать в Новгород своего сына, а Мстислава перевести поближе к столичному граду, новгородцы ответили: «Если у сына твоего две головы, то присылай его нам, а если нет, то Новгороду нужен Мстислав, а сына твоего не хотим».

Управляя Новгородом, Мстислав неоднократно защищал русские земли от набегов чуди, финнов, ливонцев. По приказанию отца он ходил в поход на греческие колонии, завоевав Фракию. После этого победоносного похода устрашенный греческий император прислал богатые дары Владимиру Мономаху с предложением мира.

После смерти отца Мстислав в 1125 году занял великокняжеский престол. Семь лет княжил он в Киеве. Летописцы отмечали в нем твердость его отца, соединенную с нежной, чувствительной христианской душой. По характеру своему он был неудержимо милостив ко всякому, не принимал серебра и золота в руки, потому что не любил богатства. Победоносный князь был защитой, славой и утешением Русского государства.

Проявлял Мстислав усердие и в строительстве храмов. Так, в Великом Новгороде были построены каменные храмы в честь Благовещения и святителя Николая на княжьем дворе. В Киеве он построил храм во имя привезенной из Константинополя иконы Богородицы, а также устроил монастырь в честь своего небесного покровителя – великомученика Феодора. В этом монастыре он и был погребен, преставившись в один из дней Святой Пасхи 1132 года.

Мстислав искренне верил в Бога, и эта вера не была мертвой, потому что она никогда не отделялась от его дел. Он в течение всей своей жизни старался жить согласно евангельским заповедям, не для себя, а со всеми и для всех. Он жертвовал своими выгодами во имя братолюбия, стараясь, как и его отец Владимир Мономах, быть миротворцем для русских земель. И в то же время он был грозным защитником Отечества от внешних врагов. Несмотря на постоянные военные походы и другие княжеские заботы, Мстислав сумел воспитать в своих детях те положительные черты, которыми обладал сам. Его сыновья Всеволод Псковский и Ростислав Смоленский причислены Русской Церковью к лику святых.

Мстислав Великий осуществил в своей жизни все то, что всегда было дорого, близко и понятно русскому человеку. Неслучайно поэтому, что уже современники Мстислава Великого начали чтить память великого князя как память святого.

Игорь Ольгович Черниговский

Со смертью Мстислава Великого наступила печальная эпоха для Русской земли. Князья из-за личных расчетов терзали междоусобием всю Русь. С этого периода из-за возрастающих усобиц в княжеской среде значение и уважение к княжескому имени на Руси стало быстро падать.

Еще недавно, например, жители Новгорода, когда к ним в плен попал полоцкий князь, причинивший им много зла, с почетом отпустили его «ради Бога», высоко уважая его княжеское происхождение. С началом же княжеских раздоров жители больших городов стали открыто выражать недовольство князьями. Особенно это видно в Киеве, где мнение горожан начало приобретать большое значение при занятии тем или иным князем старшего стола.

Среди тех междоусобий, которые велись князьями из-за обладания киевским престолом, принял мученическую кончину великий князь Игорь, в крещении Гавриил.

Он был сыном мятежного князя Олега Черниговского, которого столько раз прощал великодушный Мстислав Великий. Старший брат Игоря в результате междоусобиц занял киевский престол. Умирая, он призвал влиятельнейших киевлян и сказал им:

– Я очень болен, вот брат мой Игорь, возьмете его себе в князья?

И те отвечали:

– Возьмем с радостью!

«Но они обманывали его», – прибавляет летописец.

После похорон киевляне принесли обет верности новому князю, прося его заменить вельмож брата, которые грабили народ. Игорь пообещал, но исполнение его обещания ждать не стали. Киевские бояре тайно предложили престол переяславскому князю Изяславу. Столичные жители стали считать себя главными вершителями вопроса о том, кто у них должен быть князем. Изяслав, видя поддержку горожан, смело выступил в поход против Игоря. Когда началась битва, Игорь увидел явную измену – в киевских полках развивались знамена Изяслава. Рать Игоря была разбита, сам он, будучи больной ногами, был схвачен в болоте, где увяз его конь. Так великое княжение Игоря продолжалось всего двенадцать дней. Схватив, его держали несколько дней в Киевском Выдубицком монастыре, а потом заточили в темнице в Переяславле.

Тяжко заболев в заточении, Игорь просил разрешения у нового великого князя принять иноческий постриг. Изяслав ответил ему: «В своем желании постричься ты волен. Я же тебя и без того выпускаю, ради твоей болезни». Игорь вышел из тюрьмы еле живой и принял схиму в Киевском Феодоровском монастыре, основанном Мстиславом Великим.

Вновь вспыхнувшие междоусобицы заставили Изяслава покинуть киевские пределы, а затем и просить помощи у киевлян ратными людьми.

– Идем за тебя и с детьми, – кричали горожане в ответ на речь посла Изяслава.

Но в это время нашлись в толпе люди, которые стали разжигать ненависть к Игорю и ко всему роду Олеговичей.

– Мы рады идти, – говорили они, – но вспомните, что враг князя и народа не в темнице сидит, а живет спокойно в монастыре. Умертвим его и тогда пойдем спокойно на помощь нашему князю.

Эти слова произвели сильное впечатление. Толпа бросилась к Феодоровскому монастырю. Напрасно брат Изяслава Владимир пытался удержать народ, убеждая, что Игоря «стерегут крепко». Не помогли увещевания митрополита и киевских тысяцких. Толпа ворвалась в храм, где в это время совершалась литургия, и с криками потащила Игоря за ворота. Князь Владимир с трудом отбил князя-инока у разъяренных мятежников, закрыв его своей одеждой. Он спрятал Игоря в доме своей матери. Узнав об этом, толпа выломала ворота и ворвалась в дом. Игоря безжалостно били. Привязав к ногам веревку, таскали по улицам города, пока он не умер, а затем бросили на торговой площади. Игорь был убит 19 сентября 1147 года.

Только на следующий день тело убитого князя было перенесено в монастырский храм и облачено в соответствующую одежду. Совершая погребение, игумен Феодоровского монастыря, постригавший Игоря в монашество, воскликнул:

– Горе живущим ныне! Горе веку суетному и сердцам жестоким!

В день погребения князя-инока, отмечает летописец, «небо рыдало, и был гром великий», что напугало киевлян и полностью изменило отношение к убитому. Уже тогда многие начали чтить его как святого страстотерпца. Останки Игоря через три года после убиения были перенесены в Чернигов и погребены в кафедральном соборе.

В Русской Церкви почитается икона Богородицы Игоревская. Она названа так потому, что этот образ Божией Матери был келейной иконой князя-инока, перед которой он молился и в день своего убиения.

Андрей Юрьевич Боголюбский

Чем больше проходило времени со дня смерти последнего единовластного правителя Руси Владимира Мономаха, тем чаще нарушался порядок восхождения на киевский стол его потомками. Великое княжение, которое по праву должно принадлежать старшему в роде, стало предметом раздоров и братоубийственных войн между князьями. «Сильно измаялась земля Русская от брани междоусобной», – скорбел летописец. Одним из главных героев этой брани в середине XII века был ростово-суздальский князь Юрий, прозванный за свое активное вмешательство в южнорусские земли – Долгоруким. До конца своей жизни он вел тяжелую борьбу из-за Киева, а утвердившись в нем, сделал все, чтобы после его смерти столица досталась его старшему сыну Андрею.

Но иных взглядов и устремлений был Андрей Юрьевич. До тридцати лет он безвыездно жил в Суздальском крае, любовь к которому сохранил на всю жизнь. Его тяготили те усобицы, которые непрерывно вели отец и дяди на юге Руси. Однако, будучи послушным, Андрей не раз возглавлял по приказу своего отца суздальские полки, участвующие в княжеских раздорах. Описывая ход военных действий, древний писатель восторгается молодым Андреем, поражавшим неприятеля своим бесстрашием и отвагой. Он всегда первым врезался в стан неприятеля; не дожидаясь отставшей дружины, мог с небольшим отрядом принять бой против много превосходящей его силы. И всегда, как отмечает летописец, «был не величав на ратном поле, ища похвалы только от Бога». Показывая храбрость в битвах, Андрей в то же время не раз пытался установить мир между спорившими князьями, но все было напрасно. Междоусобию, казалось, не будет конца даже тогда, когда его отец занял великокняжеский стол.

Именно поэтому, когда Юрий Долгорукий ставит Андрея князем в Вышгород, он оставляет этот второй по значению город Киевской Руси и удаляется в родную ему суздальскую землю. Уезжая, он забрал из Вышгородского женского монастыря образ Пресвятой Богородицы, присланный его отцу из Константинополя. Эта икона, поставленная им во Владимире и названная по месту своего пребывания Владимирской, в дальнейшем станет одной из главнейших святынь всей Русской земли, а затем и символом Российского государства.

Андрей Юрьевич старался не вмешиваться в бурную вражду южнорусских князей, заботясь о процветании своего удела. На время его правления приходится расцвет каменного строительства в Северо-Восточной Руси. Знаменитые Успенский собор Владимира и церковь Покрова на Нерли – это те символы Древней Руси, которые известны сегодня всему миру и которые появились благодаря заботам и усердию Андрея Юрьевича. Помимо них было построено и украшено множество храмов и монастырей по всей суздальской земле. Особой любовью у Андрея пользовалось основанное им село Боголюбово, где, по преданию, Богородица явилась князю. Это село и дало ему в истории прозвище Боголюбского. Здесь он основал монастырь, построил каменную церковь во имя Рождества Богородицы и сам часто подолгу жил. Богато украсив ее золотом и драгоценными камнями, он приказал каждого, кто бы ни приходил к нему из русской ли земли или из иных стран, вести сначала в украшенный храм. «Пусть и христианин, и нехристь дивятся истинному христианству», – говорил Андрей Юрьевич. «И бывало, – замечает летописец, – что некоторые, видя славу Божию, крестились».

Управляя своей вотчиной, Андрей Боголюбский видел причину всех государственных бед Южной Руси в отсутствии единой власти. Желая спасти свою землю от возникновения междоусобиц, он уничтожил все уделы и княжил единовластно. Небольшой городок Владимир на Клязьме он сделал главным городом всей северо-восточной земли, принизив тем самым старые города Ростов и Суздаль. Возвышение Владимира объяснялось тем, что в старых городах были старые предания и привычки, которые ограничивали власть князя. Усиление власти давало его вотчине значение сильнейшей между русскими землями, но, с другой стороны, и увеличивало число врагов Андрея, которые были готовы при случае погубить его всеми возможными средствами. Что и произошло в ночь с 29 на 30 июня 1175 года.

В заговоре против князя участвовали двадцать человек, некоторые из них были близки к князю и пользовались его доверием. Летописец подробно описывает свершившееся злодеяние. Злоумышленники, напившись для смелости вина, зарезали сторожей и, сломав дверь, ворвались в опочивальню князя. Первые два заговорщика были отброшены князем, но силы были неравные. Ворвавшиеся следом бросились на Андрея Юрьевича, и, израненный мечами и саблями, он упал. Думая, что он умер, они ушли. Однако князь, собрав последние силы, сумел выбраться из опочивальни. Убийцы, услышав его стоны, вернулись и по следам крови нашли князя: он сидел, прижавшись за лестничным столбом, и молился. Здесь один из бояр отсек ему правую руку, а другие добили Андрея. Князь лишь успел проговорить: «Господи, в руки Твои передаю дух мой!» – и окончил жизнь. Нагое тело князя несколько дней пролежало в огороде. Боясь убийц, духовенство не решалось отпеть убитого. Лишь на третий день монастырский игумен положил князя в гроб, отпел его и сказал: «Пусть лежит здесь, пока злоба перестанет: тогда приедут из Владимира и понесут его туда».

После того как волнение, вызванное заговорщиками, утихло, тело князя было перенесено во Владимир с честью и плачем. Насильственная смерть Андрея Боголюбского произвела такое впечатление на его современников, что уже тогда подробное сказание о ней было внесено в летописи. В нем он назван святым страстотерпцем, а его смерть сравнивается со смертью первых святых князей Бориса и Глеба.

Петр и Февронья Муромские

История жизни муромского князя Петра и его супруги Февроньи довольно долго существовала в устных преданиях муромской земли. Со временем подлинные события приобрели сказочные черты, слившись в народной памяти с легендами и притчами этого края. В XVII веке эта история была записана, благодаря чему мы сегодня можем восстановить некоторые подробности их жизни.

Князь Петр был вторым сыном муромского князя Юрия Владимировича. Он вступил на муромский престол в 1203 году после смерти своего старшего брата Павла. За несколько лет до этого Петр заболел проказой. Все его тело покрылось струпьями и язвами. Никто из княжеского окружения не мог излечить его от этой болезни. По приказу князя были разосланы гонцы во все земли с целью найти врача, который взялся бы вылечить страждущего князя.

В одной из деревень рязанской земли княжеский посланник нашел пчеловода, дочь которого, Февронья, славилась способностью врачевать. Придя в дом к пчеловоду и, познакомившись с его дочерью, он был поражен ее благочестием и рассудительностью. Княжеский слуга рассказал Февронье о цели своего путешествия и просил помощи у мудрой девицы. На это она ответила: «Приведи князя твоего сюда. Если будет он чистосердечным и смиренным в словах своих, то будет здоров». Возвратившись к князю, гонец подробно рассказал ему о своей встрече. Князь Петр, который из-за болезни сам ходить уже не мог, повелел везти себя к дочери пчеловода.

Приехав к Февронье, Петр был удивлен, видя благочестие, мудрость и доброту крестьянской девушки. Он полюбил ее и дал обет жениться, если она исцелит его. Февронья вылечила князя и вышла за него замуж, став княгиней. «И прибыли они в вотчину свою, город Муром, – говорит летописец, – и начали жить благочестиво, ни в чем не нарушая заповеди Божии».

Однако бояре и их жены не любили новую княгиню, потому что стала она княгиней не по происхождению своему. Однажды они обратились к Петру с просьбой: «Князь, мы готовы служить тебе верой и правдой, но не хотим, чтобы княгиня Февронья повелевала женами нашими. Возьми себе в жены настоящую княгиню, а эту крестьянку отпусти с миром, наградив богатством». Князь Петр, кротость и незлобие которого особо подчеркивает древний писатель, посоветовал боярам: «Скажите об этом Февронье, послушаем, что она скажет?» Услышав просьбу бояр уйти из города, взяв, что ей будет угодно, княгиня ответила: «Ничего иного не прошу, только супруга моего». Они же сказали: «Если сам захочет, ни слова тебе не скажем». Петр же предпочел власти и богатству добровольное изгнание. Он не пожелал нарушить того обета верности, который дал перед Богом, венчаясь со своей супругой. Муромские бояре обрадовались такому развитию событий. Ведь теперь предстояли выборы нового князя, а каждый из них надеялся, что изберут именно его.

Князь Петр и Февронья отправились из города на ладьях по реке. «Что теперь с нами будет?» – с грустью размышлял Петр, а Февронья, мудрая и добрая жена, ласково утешала его: «Не скорби, княже, милостивый Бог не оставит нас в беде!» И действительно, через некоторое время их догнали послы из Мурома. Они рассказали им, что бояре, желая властвовать, устроили в городе кровавую распрю. Со слезами умоляли они Петра и Февронью вернуться в свой удел, говоря: «От всех бояр и жителей города пришли мы к тебе с просьбой. Хоть и прогневали мы тебя тем, что не захотели принять супругу твою, но теперь раскаиваемся и просим простить нас. Вернись на свое княжение с супругой твоей, мы же будем верно служить тебе и ей». Петр и Февронья простили бояр и вернулись в свой город.

По возвращении князь Петр правил своей вотчиной справедливо и милостиво. Супруга же его была благочестива и целомудренна, заботилась о попавших в беду горожанах и окормляла монастыри. Однажды княгине надо было переправиться через реку. Лодкой управлял молодой кормчий. Будучи женатым, он воспылал к Февронье блудной страстью. Февронья, заметив это, попросила его: «Зачерпни воды с одной стороны лодки и с другой и попробуй ее». Он повиновался ей. Тогда она спросила его: «Одинакова ли по вкусу вода или одна слаще другой?» Он ответил: «Одинакова, госпожа». «Так и естество женское одинаково, – сказала ему Февронья, – потому напрасно ты, позабыв про свою жену, о чужой помышляешь».

Идеальная жизнь этой семейной пары и мудрое управление заслужили любовь народа. Они явили образец христианского супружества не только в жизни, но и в смерти. Скончались они в один день и час – 25 июня 1228 года, тела их были положены в одном гробе.

В жизнеописании этих святых нет подвигов монашества и мученических страданий за веру Христову. Однако Церковь прославляет их как святых, являющих собой образец христианского супружества, которые пронесли свою любовь через многие испытания.

Князь Петр и его супруга Февронья Муромские – ярчайшие личности Древней Руси, своей жизнью отразившие ее духовные ценности и идеалы.

М.В. Первушин

Жизнь Европы средних веков навевает образы благородных рыцарей, бродячих трубадуров. Европейские монархи вели бесконечные войны. Вместе с тем эта эпоха была отмечена и настоящим взлетом христианской духовной жизни. Одним из видных представителей Католической Церкви в это время был святой Бернард Клервосский.

Родился он в 1090 году в семье знатного бургундского дворянина. «Ты, Бернард, должен стать настоящим рыцарем, благородным и бесстрашным». Так воспитывал его отец. Мать, родившая мужу немало детей, с некоторых пор проводила в своем замке монашеский образ жизни. Она склоняла Бернарда к служению Господу. Именно под ее влиянием Бернард в возрасте 22 лет ушел в только что образованный монастырь Ситэ. У него было множество друзей среди юных, образованных дворян. И Бернарду, обладавшему великим даром красноречия, удалось увлечь за собой в монастырь Ситэ 27 своих друзей. А также четырех родных братьев, впоследствии провозглашенных Католической Церковью блаженными. Новоначальный монах Бернард стал руководителем монастыря. И не только потому, что привел в Ситэ три десятка молодых рыцарей, но и благодаря своему беспримерному образу жизни. Монах Бернард приводил в недоумение, а порой даже в трепет своих собратьев по монастырю. Он почти не спал, проводя круглые сутки за изучением Священного Писания и чтением молитв. «Я иду из царства неподобия в Царство Подобия Божия».

Наконец, аббат монастыря Ситэ приказал святому Бернарду покинуть обитель и основать монастырь в Шампани, в местечке Клерво, на диком лесистом берегу реки. Так, уже в 25 лет Бернард Клервосский стал аббатом. Очень скоро у монастыря Клерво появилось целых 66 дочерних обителей, и все эти монастыри стали называться бернардинскими. Секрет такого чуда был довольно прост. Монастырь Клерво был построен на землях и на деньги родного дяди святого Бернарда, виконта Дижонского. Он обладал огромнейшим состоянием. Вверив себя в полное повиновение племяннику, виконт Дижонский по указанию святого Бернарда строил все новые и новые обители. Имея в подчинении почти 70 монастырей, Бернард Клервосский активно включился в общественно-политическую жизнь Европы.

«Этот обаятельный аббат Бернард превращается прямо-таки в свирепого льва, когда публично защищает евреев от погромов или выступает против ересей». Так говорили о святом Бернарде современники.

Авторитет Бернарда Клервосского, не достигшего еще и 30 лет, был велик не только в церковных, но и в дворянских кругах. Сотни рыцарей отправлялись тогда в Иерусалимское королевство, образованное после Первого крестового похода. И они считали своим долгом благословиться на предстоящее служение у аббата Клервосского монастыря. Святой Бернард, напутствуя крестоносцев, говорил: «Вы обязаны создать на святой палестинской земле духовно-рыцарский орден Храма Господня». Так Бернард Клервосский стал идейным вдохновителем ордена храмовников, или тамплиеров. Он был образован в Иерусалиме уже в 1118 году. Первоначальной целью ордена была защита и расширение завоеваний крестоносцев в Палестине. Однако вскоре тамплиеры распространились и во Франции, быстро набрав политическую силу. Среди явных и тайных тамплиеров были герцоги и графы, епископы и аббаты. Своим духовным вождем тамплиеры считали Бернарда Клервосского. Имея такую мощную поддержку, он обрушился на выдающегося богослова того времени Абеляра, который проповедовал научный рационализм в вопросах веры. «Понимаю, чтобы верить, – таков мой девиз». Так говорил Абеляр. Среди его сторонников было немало католических иерархов. Но святой Бернард, споря с Абеляром, утверждал, что постичь сущность Бога для человеческого разума невозможно. Главное – это сердечная, а не умственная вера. И Бернард Клервосский добился того, что на церковном Соборе 1121 года, а затем – на Соборе 1140 года, учение Абеляра было осуждено, а сам он ушел в монастырь.

Под конец жизни Бернарда Клервосского ожидало жестокое разочарование. Именно он был вдохновителем Второго крестового похода 1147–1149 годов. Поход закончился бесславно для крестоносцев.

После этого святой Бернард отошел от общественно-политической жизни, посвятив себя исключительно богословским трудам. По всей Европе распространились письма и сочинения святого Бернарда, в которых он превозносил аскетический образ жизни монахов. Но главной темой размышлений Бернарда Клервосского была любовь к Богу.

«Любовь к Богу превыше всего. Причина этой любви – не корысть и не страх, а Сам Бог, бесконечно привлекательный для каждого живого существа. А желание даровать эту любовь человеку – одна из главных причин воплощения Христа». Комментируя Песнь песней Соломона, Бернард Клервосский сравнивает воссоединение души с Богом, эту высшую цель жизни человека, с супружеским союзом. «Через любовь ко Христу человек восходит к духовной любви к Святой Троице, и тогда все у них становится общим, как у супругов, и душа решается произнести дерзновенные слова из Песни песней: «Возлюбленный мой принадлежит мне и я Ему"». Проповедуя смирение, Бернард Клервосский писал: «Бог стал послушен женщине, чистой и непорочной Деве Марии – смирение беспримерное! Женщина повелевает Богу – величие несравненное. Стыдись, гордый пепел! Бог смиряется, а ты превозносишься? Бог подчиняется людям, а ты, стремясь господствовать над людьми, ставишь себя выше Создателя своего?» Эти высказывания святого Бернарда стали откровением для многих искателей истины.

А.А. Аннин

Одним из самых заметных представителей средневековой философии и богословия был француз Петр Абеляр. Он родился в 1079 году в семье богатых дворян. «Я был старшим сыном своих родителей. И меня готовили к военной карьере. Однако с детства я так полюбил науки, а в особенности философию, что безо всякого сожаления отказался от рыцарского звания. А вместе с ним – и от права наследовать отцовское состояние».

Петр Абеляр твердо решил стать ученым-богословом. По воспоминаниям современников, он был крайне честолюбивым и тщеславным юношей. Это раздражало его знаменитых учителей. И Абеляр, быстро усвоив достижения тогдашней философии, уже в 22 года открыл собственную школу в провинции. Уже тогда Абеляр мечтал возглавить богословскую школу при соборе Парижской Богоматери. Но он понимал, что еще слишком молод.

«Все тоскуют об ушедшей юности, а мне бы поскорее состариться!»

Человек действия, он основал свою школу философии и богословия в Латинском квартале Парижа. Впоследствии эта школа стала ядром, вокруг которого сформировался Парижский университет – знаменитая Сорбонна. Главным в учении Абеляра было найти правильное соотношение между верой и разумом. При этом Абеляр отдавал предпочтение именно разуму. «Верую, потому что понимаю». Таков был девиз Абеляра. Но рассудочная вера в Бога, которую проповедовал Абеляр, должна основываться на изучении Библии. Он говорил: «Тот, кто не понимает Священного Писания, подобен ослу, стремящемуся извлечь из лиры стройные звуки, ничего не понимая в музыке».

Абеляр призывал также к осмысленному, научному усвоению христианских догматов. Уже тогда рационализм Абеляра вызвал критику со стороны многих известных богословов. И все-таки в 1113 году, когда Петру Абеляру было 34 года, он достиг своей цели: возглавил школу собора Парижской Богоматери. При этом он получил звание каноника, то есть члена церковного совета при соборе.

И тут в его жизни произошло непредвиденное событие – роковая любовь.

«Когда я выбрал для себя путь духовного служения, это означало принять обет безбрачия и целомудренного образа жизни. И я всей душой готов был сдержать данный мною обет. Вплоть до того дня, как я встретил Элоизу».

16-летняя Элоиза была сиротой и воспитывалась дядей Фульбертом, тоже каноником собора Парижской Богоматери. Она получила небывалое для девушки тех времен образование в прославленном женском монастыре. Говорила и читала по-латыни, на греческом и древнееврейском. Элоиза приехала погостить к дядюшке, и гордый каноник Фульберт не упустил случая представить своим коллегам умную и красивую племянницу. Среди приглашенных на ужин был и 38-летний Петр Абеляр.

«Увидев Элоизу, я воспылал к ней страстью. Я снял в доме Фульберта комнату и стал давать Элоизе уроки богословия».

Их любовь имела закономерные последствия. Абеляр увез Элоизу к своей сестре. Там Элоиза родила сына, который так и остался у сестры Абеляра. Ни отец, ни юная мать больше никогда не виделись с мальчиком. Абеляр и Элоиза просто забыли о нем.

Меж тем дядя Элоизы был вне себя. И Абеляр тайно обвенчался с Элоизой в присутствии Фульберта. После этого Петр Абеляр продолжал преподавать в школе собора Парижской Богоматери, а Элоиза по-прежнему жила у дяди.

Но слух о любовной связи Абеляра и Элоизы дошел до родственников Фульберта. Они разгневались. И тогда Фульберт нарушил тайну: объявил об их законном браке. Элоиза, не желая причинить зла своему возлюбленному, стала отрицать факт венчания с Абеляром. Дядюшка посадил ее под замок.

«Темной ночью я выкрал собственную жену из дома ее дяди и увез Элоизу в женский монастырь. Там я иногда навещал ее».

Фульберт решил, что Абеляр хочет заставить Элоизу принять монашество, и тогда их брак будет аннулирован. В отместку Фульберт с тремя наемниками и врачом проник в спальню Абеляра. Его связали и оскопили. По тогдашнему закону, кастрат не мог служить в Церкви. Но церковные начальники были так возмущены совершенным изуверством, что сделали для Абеляра исключение: его оставили в прежней должности. А Фульберт был пожизненно заключен в сумасшедший дом. Его сообщников, по средневековому обычаю, не только кастрировали, но и ослепили.

В том же роковом для него 1119 году Петр Абеляр принимает монашеский постриг и покидает собор Парижской Богоматери. Перенесенное унижение и сознание своей неполноценности приводят Абеляра в стан противников официальной Церкви, которая столько ему дала. Один за другим Абеляр пишет трактаты «Познай самого себя», «Христианская теология» и другие.

«Всякое знание есть благо, даже знание зла. Творить зло – это грех, но познать зло – это благо». На этом Абеляр не остановился: «Сам по себе ни один поступок не является ни добрым, ни злым. Все зависит от намерений. Греховный поступок – лишь тот, который совершен против собственных убеждений». Так, Абеляр утверждал, что язычники, которые преследовали Христа и Его учеников, не совершали никаких греховных действий.

Абеляр все больше и больше отклоняется от общепринятого вероучения. Он заявляет, что в мире существует только Бог Отец, а Иисус Христос и Святой Дух – это лишь проявления Его всемогущества.

На церковном Соборе 1121 года учение Абеляра было осуждено. Он публично сжег свои труды и признал их антицерковными. И Абеляра простили.

Ему даже позволили какое-то время быть настоятелем монастыря. Но Абеляр не поладил с братией и ушел из обители.

В глухом лесу Петр Абеляр построил из камыша молельню в честь Святого Духа Утешителя. Но отшельничество Абеляра было недолгим. К нему стали стекаться его прежние ученики. И он не устоял: вновь стал проповедовать. Чему же он учил?

«Христианство не может считать, что оно – единственная истинная религия. Что касается истины, то ее может постичь только философия. Нравственный рост человека состоит в том, чтобы следовать естественным законам».

Церковный Собор 1140 года объявил Петра Абеляра еретиком. Абеляр поехал к папе римскому, чтобы протестовать против этого соборного решения. В дороге он умер. Так закончилась жизнь этого одаренного, но глубоко несчастного человека.

А.А. Аннин