Жизнь и деятельность митрополита Сергия (Тихомирова) в Японии

Наганава Мицуо (Япония)

Я долго занимался историей православной миссии в Японии, главным образом сосредоточив свое внимание на судьбе святителя Николая (Касаткина), и недавно издал свое собственное произведение о нем и его учениках. А сегодня я хочу сделать доклад о жизни и деятельности Преосвященного Сергия (Тихомирова), Митрополита Японии, в соответствии с темой настоящей конференции.

В начале своего доклада я хотел бы сказать, что до сих пор, в отличие от святителя Николая, о Преосвященном Сергии слишком мало было сказано и мало было написано не только в России, но и в Японии, и к тому же почти совсем не осталось таких материалов, как письма или дневники и тому подобное, в которых бы отражалась его внутренняя жизнь. Поэтому, к сожалению, моему сегодняшнему докладу приходится оставаться на уровне короткого очерка о его жизни.

Преосвященный Сергий родился 16 июня 1781 г. в деревне под Новгородом и скончался в Токио 10 августа 1945 г. Тогда ему было 74 года.

Митрополит Японский Сергий (Тихомиров).

Его жизнь можно разделить на два периода. Первый из них охватывает те годы, которые он проводил на родине, т.е. с его рождения до июня 1908 г., когда он навсегда оставил свою родину, и второй период совпадает с 37-ю годами, в течение которых он жил и работал в Японии.

Если характеризовать в общих чертах оба периода его жизни, можно получить такую картину: в то время как ее первая половина украшалась яркими и светлыми цветами, вторая была окрашена черными и мрачными красками. Кажется, что насколько его жизнь на родине была полна славы и чести, настолько трагична была вторая часть его жизни.

Здесь я хочу слегка взглянуть на его блестящую биографию, связанную с жизнью на родине.

В 1892 г. по окончании курса обучения в Новгородской Духовной Семинарии он поступил в С. –Петербургскую Духовную Академию, и в 1895 г., когда ему было 24 года, он был пострижен в монашество, посвящен в сан иеродиакона и сразу же в этом году в иеромонаха. В следующем, т.е. в 1896 г., закончив курс обучения в академии со степенью кандидата богословия, он был назначен инспектором С. –Петербургской Духовной Семинарии, и через три года, в 1899 г., он был определен ректором той же семинарии. Потом в 1905 г. он был утвержден в степени магистра богословия, был назначен ректором С. –Петербургской Духовной Академии и в возрасте 34 лет был рукоположен во Епископа Ямбургского, третьего викария С. –Петербургской епархии. Можно сказать, что столь быстрое повышение ярко свидетельствует о его выдающихся способностях в области богословия и большой надежде, которую возлагали на него православные круги тогдашней России.

14 июня 1908 г. молодой епископ приехал в Японию. Тогда ему было 37 лет. Так началась новая эра не только для героя нашего доклада, но и для истории Православной Миссии Японии²¹⁴.

Первые годы в Японии для его плодотворной деятельности были очень благоприятны. Владыка получал большое духовное наслаждение от новой жизни в чужом крае. Все православные японцы везде горячо встречали приезд молодого епископа. Они от души желали того, чтобы он поскорее привык к новым условиям, так как до этого несколько священнослужителей, посланных из России в качестве продолжателей и наследников дела владыки Николая, вскоре возвратились на родину по разным причинам. Поэтому православные люди обрадовались, когда увидели, что он быстро выучил японский язык и начал посещать церкви без переводчика. О его активной деятельности свидетельствует рапорт владыки Николая, представленный Святейшему Синоду в 1909 г. В своем рапорте владыка пишет следующее:

«Преосвященный Сергий, епископ Киотоский, в продолжение более половины минувшего года исполнял самое существенное дело миссии: посещал провинциальные церкви для назидания и руководства христиан и самих проповедников-священников и для проповеди язычникам. В январе, феврале и марте он посетил церкви на островах Киусиу и Сикоку (оба находятся в южной части Японии. – Н. М), в сопровождении благочинного церквей священника Симеона Мии, который знакомил его с церквами и служил ему переводчиком. Но в августе Преосвященный Сергий отправился по северным церквам на Сахалин и Хоккайдо уже без переводчика, так как успел усвоить японский язык настолько, что мог свободно говорить речи и назидать христиан и нехристиан. Везде христиане с великою радостию встречали его, и везде посещение его оставляло благотворный след в оживлении Церкви, в воодушевлении христиан сугубою ревностию по вере. Благодать Божия, видимо, содействует Преосвященному Сергию в сем его служении. Он и сам одушевляется живою ревностию и горит желанием вести это свое дело безостановочно, находя его сколько полезным для церквей, столько же и приятным для себя. Временные пребывания в миссии он употребляет только на то, чтобы заготовить и перевести побольше проповедей для дальнейшего путешествия. И ныне он, снабженный этим, особенно же вооруженный своим природным красноречием и своим одушевлением, отправляется в новое надолго рассчитанное путешествие по церквам средней части острова Ниппона. Любовь к нему христиан и вместе с нею авторитетность его для них продолжает возрастать, а соразмерно с сим увеличивается и польза от его служения для Японской Церкви. Господь доброго пастыря послал Своей Церкви. Да укрепит Он его на многолетнее неустанное служение здесь»²¹⁵.

Прочитав эти строки, люди, может быть, посчитают, что молодому епископу обещалось блестящее будущее. Но в действительности настоящее положение оказалось не таким оптимистическим. Прежде всего надо отметить, что к тому времени, когда владыка Сергий приехал в Японию, только два года прошло после окончания русско-японской войны. И к тому же, тогда уже ушел в далекое прошлое тот период энтузиазма, при котором японский народ жадно усваивал все привезенное из Европы, в том числе из России, наступило время национализма. Один катехизатор вспоминает, что после войны толпа, которая до сих пор проявляла интерес к его проповеди, «исчезла во тьме», и церковь сама осталась, как прежде, в бедном положении не только с финансовой стороны, но и с точки зрения влияния на общество. Когда святитель Николай умер в 1912 г., он оставил после себя более тридцати пяти тысяч православных, составляющих процентов 20 всех христиан Японии в период Мэйдзи. Но, как потом Преосвященный Сергий сам признал, эти цифры касались только формального положения Церкви. Если подробно рассматривать эти цифры, то станет ясным то, что в них включается численность женщин, стариков и детей, которые не имеют никакой экономической способности, и если говорить о численности взрослых мужчин, которые имели какую-то экономическую способность, то она была самое большее пять тысяч²¹⁶. Миссия, которую наследовал Преосвященный Сергий от святителя Николая в 1912 г., не была такой благополучной, какой она до сих пор считалась.

После кончины святителя Николая Преосвященному Сергию приходилось преодолевать сопротивление со стороны некоторых представителей Японской православной общины. Частично это было вызвано несхожестью личностей старого и нового руководителей Церкви. Факты свидетельствуют, что первым предприятием Преосвященного Сергия было издание трехмесячного журнала «Сэйкё ситё» (Православная мысль) с целью «питать японских иереев и катехизаторов от лучших плодов русской православной богословско-философской мысли»²¹⁷. Преосвященный сам являлся автором нескольких богословских произведений. Как показывают эти факты, он был скорее ученым-богословом, чем миссионером, в отличие от своего предшественника. У него всегда была склонность с легкостью относиться к местным катехизаторам, и это вызвало среди них антипатию к нему, и, по-моему, эта антипатия еще более осложняла тяжелое положение Церкви, которое было обусловлено двумя бедствиями – русской революцией 1917 г. и землетрясением 1923 г., и эта антипатия стала отдаленной причиной трагедии в последние годы жизни владыки.

После революции, когда Русская Православная Церковь подвергалась гонению, японская миссия потеряла поддержку не только финансовую, но и духовную. Финансовые потери являлись жизненным вопросом для такой бедной Церкви, как Японская, которая почти полностью зависела от пожертвований со стороны православных России. Например, по данным 1907 г., суммы, ассигнованные на содержание миссии из России, были 85 763 рубля, в том числе 22 533 рубля от Миссионерского общества, и пожертвования, полученные от разных лиц из России, – 8167 рублей, в сумме около ста тысяч рублей присылали из России (точный подсчет составляет 93 930 р.), в то время как приход из разных источников и мест Японии того же года был всего лишь 4204 иен (тогда одна иена приравнивалась к одному рублю). Эта сумма составляет 4 процента от ежегодного пожертвования из России²¹⁸. После революции японская духовная миссия перестала получать из России такие огромные суммы. Легко себе представить, в какое трудное положение она попала. Поэтому через год после революции, т.е. в марте 1919 г., Преосвященному надо было совершить поездку по городам Дальнего Востока, которые были еще под влиянием белой армии, чтобы собрать пожертвования для Православной Миссии в Японии. Он обращался к русскому населению и со слезами рассказывал, какую бедность вынуждена была терпеть японская миссия. В результате его путешествия он успешно собрал более 150 тысяч руб. Но, увы, для содержания миссии этой суммы было достаточно на срок не больше года. Владыка должен был искать более постоянный источник пожертвований, и он обратился к правительству в Омске. Он встретился во Владивостоке с одним из представителей правительства – генералом Хорватом, который обещал выделять ежегодные пожертвования²¹⁹. Но это обещание не было выполнено по уже известным нам причинам, и наша миссия осталась в таком же бедственном положении, как и прежде. Различные учреждения при миссии закрылись или ограничили свою деятельность. И в 1919 г. духовная семинария окончила свою славную полувековую историю. И много священников и катехизаторов оставили свою службу и разошлись по Божьему миру.

Гонения на Русскую Православную Церковь и прекращение финансовой помощи от нее для владыки стали причиной снижения его духовного авторитета у православных Японии. Об этом ясно свидетельствует новый церковный устав, который был принят в июне 1919 г. Несмотря на гневное возражение со стороны владыки, в уставе ничего не было написано об отношениях между Русской и Японской Церквами и к тому же его полномочия в деле управления церковным обществом было сильно ограничены. Так, например, в уставе определялось, что владыке следует советоваться с департаментом общих дел, прежде чем пользоваться средствами. Об этом даже нельзя было подумать при жизни святителя Николая.

Землетрясение 1923 г. нанесло огромный финансовый ущерб Православной Церкви. Но, с другой стороны, можно сказать, что оно послужило для нее укреплением нарушенных отношений между владыкой и православными Японии. Действительно, для Православной Церкви Японии, которая и без того была бедная, восстановление собора оказалось слишком трудной задачей, так как к этому времени прервались церковные связи с Россией и ей больше негде было найти источника пожертвований, кроме как у самих себя. Но несмотря на это, православные Японии решили принять на себя эту задачу и, объединившись вокруг владыки, начали кампанию по сбору денег. В результате их единодушного усилия набралось около двухсот тысяч иен, и через 6 лет после землетрясения, т.е. 15 декабря 1929 г., состоялось торжественное освящение собора. В течение этих лет владыка непрерывно возглавлял работу по восстановлению собора; он предпринимал поездки по приходам, и его знали буквально во всех уголках страны, включая тогдашние колонии. В этом случае можно сказать, что возрождение нового собора явилось проявлением великого подвига владыки Сергия, и поэтому собор, который и сейчас называется «Николай-До» (Собором Николая), также должен называться «Сергий-До» – т.е. Собором Сергия.

В эти годы те, кто должен был уйти из Церкви, ушли, и те, кто должен был остаться в ней, остались, и после освящения собора история Православной Церкви в Японии вступила в период относительного спокойствия. Но, к ее несчастью, история нашей страны, в свою очередь, уже находилась в стадии империализма, и в отношении Китая развертывалась политика экономической и военной агрессии. Для того чтобы проводить эту политику более эффективно, японское правительство стремилось искоренить в стране деятельность не только оппозиции, но и иностранцев и, так очищая общественное мнение, мобилизовать дух народа против западных держав и Советского Союза. Владыка Сергий пал жертвой своего времени.

Первый признак появился в 1931 г., когда он был возведен в сан Митрополита. Беда для него заключалась в том, что его рукоположил Заместитель Патриаршего Местоблюстителя Сергий (Страгородский), наследовавший свое место от покойного Святейшего Патриарха Тихона при поддержке Советской власти. К тому же у православных Японии было плохое представление о новом предстоятеле Русской Православной Церкви. Они думали, что Сергий (Страгородский) предал святителя Николая своим возвращением на родину против сердечного желания святителя, чтобы он остался в Японии и стал его преемником. Уже на поместном Соборе предыдущего года кое-кто выразил свое подозрение об отношениях между владыкой и красной Россией²²⁰. Несмотря на категорическое отрицание владыки, это подозрение оставалось в глубине сознания православных Японии.

В следующем году после начала второй мировой войны, т.е. в апреле 1940 г., вошел в силу закон о религиозных обществах, который запрещал иностранцам стоять во главе всякой религиозной общины. По этому закону владыка Сергий лишился права руководить Православной церковью, будучи ее представителем, и был вынужден покинуть свое место, поскольку он не был согласен принять подданство Японии. Он отказался стать японским подданным и решился уйти из православной общины. Пока еще не известно, что случилось с ним на пути к этому решению, но, когда мы читаем на страницах органа Церкви, что он не разрешал японским православным поминать свое имя в их молитве, нам будет легко представить себе, какое ужасное и мучительное состояние души ему надо было терпеть²²¹.

Владыка остался в одиночестве без защиты со стороны православных Японии в обстановке сомнений и вражды. В апреле 1945 г. он был арестован, так как подозревался как агент советского правительства, и был подвергнут пыткам. Когда он был освобожден после сорокадневного заключения, его здоровье было необратимо подорвано и уже не оставалось сил долго жить. Через три месяца, 10 августа 1945 г., владыка скончался в маленькой однокомнатной квартире на окраине города Токио²²².

После войны православные Японии покаялись перед ним в своих неблагодарных и позорных действиях и в честь его подвига установили мраморную плиту возле могилы святого Николая.

Перед тем как отправиться в Россию в этот раз, я посетил их могилы и возложил на них цветы.

Я хочу окончить мой доклад, сердечно желая вечного мира мученической душе Преосвященного Сергия.