Система народного и в частности инородческого образования в Казанском крае

Содержание

Казанский край, под которым я разумею всю местность, занимаемую, по меньшей мере, двумя учебными округами, Казанским и Оренбургским, заключает население разноплеменное и разнохарактерное, далеко еще не сплотившееся в один цельный и единодушный состав, находящееся еще в состоянии брожения между русским православно-христьянским народом и магометанским татарством. Несомненна и всеми ду­ховными и светскими начальствами и учреждениями громогласно заявлена пропагаторская сила и почти неотразимое действие татар-магометан на обтатарение не только своих единоплеменников крещеных татар, но и других инородцев: башкир, чуваш, черемис, вотяков и пр. В отношении народ­ного образования, которое в настоящее время Министерством Народного Просвещенья ставится на почву религиозно-воспитательную, православно-христьянскую, Казанский край представляет свои неотступно-требовательные условия к гораздо боль­шему, нарочитому христьянско-воспитательному, можно по спра­ведливости сказать даже миссионерскому, направленью народной школы, большему, чем внутренние губернии России. Издавна начавшееся и доселе неокончившиеся постоянные отпаденья кре­щеных инородцев в магометанство, не говоря уже о постепенном течении в этот татарско-магометанский омут ино­родцев язычников, сильно озабочивают Правительство, ко­торое в народной школе видит одно из действительных средств к предупреждению окончательного господства ислама и татарства в пределах православной Руси.

Под влиянием и можно сказать, сильным давлением подобных обстоятельств, в 1860-х годах зародилась и благодаря поддержке именно Министерства Народного Просве­щения выработалась и окрепла типически определившаяся ино­родческая в Казанском крае школа. Литературным памятником просвещенной заботливости Министерства об образо­вании инородцев служит главным образом «Сборник документов и статей по вопросу об образовании инородцев». При участии, а более по собственной инициативе Министерства Народного Просвещения, в вышеобъясненных целях и на­правлении учредились и существуют следующие учреждения для инородческого образования в хронологическом порядке: Ка­занская крещено-татарская школа, Казанская учительская семинария, Симбирская центральная чувашская школа, Уфимская двухклассная черемисская школа и Бирская инородческая учи­тельская школа. Эти учреждения содействуя непосредственному образованию инородцев приготовляют учителей для инородческих школ, а собственно прямыми и непосредственными орудиями христьянского просвещения инородцев, как сельского населения служат сельские инородческие школы, разного устрой­ства и разной стоимости и размера, но все одного и того же христьянско-воспитательного направления, если не все по исполнению, то все по сущности и потребности.

Так как вышеупомянутые пять инородческих учительских учреждений возникли и устроены в виду миссионерских задач и с сознательным приноровлением к этим задачам, то их устройство и постановка, при живом и ясном еще предании вышеобъясненных религиозных потребностей, удовле­творительны для своей цели. Все эти учреждения между собою в направлении согласны и в такой степени солидарны, что одно служит дополнением другому и все вместе составляют как бы один неразделимый организм. К счастью это единство су­ществовало не только до открытия Оренбургского учебного округа, но и по его открытии, и должно по справедливости ска­зать, что Начальства обоих округов всегда усердно делились воспитательными средствами по усмотрению нужд и условий той или другой местности. Поэтому Казанская – крещено-татарская школа и учительская семинария, а потом и Симбирская центральная школа, давали и впредь готовы давать своих питомцев в учители и даже священнослужители для инородческих селений и приходов Оренбургского учебного округа, потому что и представители учебного ведомства сего округа обращались в Казань в случае надобности за учителями, и Казанское учебно­окружное управление без всякой задержки отпускало своих питомцев. И это было необходимо тем более, что только с минувшего года стали выходить учителя из Бирской школы, а для крещеных татар и чуваш в Оренбургском округе не было и нет особых учреждений. Нужно присовокупить, что воспитанники трех упомянутых заведений Казанского округа, в большинстве по крайней мере, с усердием и пользою исполняют учительские обязанности и в религиозном отношении, что подтверждается, помимо получаемых мною частных сведений, официальными отзывами г.г. Инспекторов народных училищ и Епархиальных Преосвященных. С дру­гой стороны удостоенные священства те же учителя, еще шире и влиятельные могут содействовать христьянскому просвещению тех же инородцев.

Говоря об инородцах, не нужно забывать и русского населения Казанского края. В большинстве случаев русские крестьяне имеют весьма смутные и слабые понятия о христьянских догматах и далеко уступают магометанам в усердии к своей вере, за исключением впрочем, раскольников. Русский человек равнодушно податлив ко всякому чужому быту и складу и даже религиозному понятию и обряду. Например, я слышал от одного почтенного и неложного свидетеля, что русские крестьяне, заброшенные в Калмыцкие степи Кав­казской губернии, заходят помолиться в языческие хурулы, где иные догадливые гелюны на сей предмет держат иконы вместе со своими идолами. Русские (и собственно, к несчастью, православные, а отнюдь не раскольники) не прочь отдавать своих детей для обучения грамоте в магометанской школе. Русские и в Казанском крае и в Забайкалье (стало быть это довольно общая наша черта) обращаются к иноверцам и язычникам в случае болезней и неурожаев, чтобы они принесли свои моления и жертвы, на который и русские дают денежные пожертвования, а в идольских пирушках и попойках наши русские участвуют без зазрения совести. Таким образом, наши русские православные крестьяне не могут в глазах иноверцев разъяснить и закрепить свою веру, не мо­гут новокрещеным инородцам ближайшим своим соседям преподать никакого наставления и понятия о христианской вере, кроме разве внешнего неразъясненого обряда; и если еще не было примеров решительного уклонения русских в магометанство и язычество, то в разные раскольнические секты русские крестьяне идут скоро и охотно, стоит только в лю­бой деревне появиться расколоучителю. При таком, для нашего Казанского края фатальном и бедственном, религиозном состоянии русского народа, и русские народные школы не менее инородческих должны твердо держаться религиозного православно-церковного и, можно сказать, миссионерского направления.

Считаю впрочем, нужным пояснить это резкое, а для иных быть может не симпатичное слово мое «миссионерство». Я здесь под миссионерством разумею не прямое обращение в православие и крещение инородцев, но постепенное и ис­креннее сообщение и внушение им христьянской нравственности и христьянского мировоззрения. Замечено на деле, что язычествующие инородцы Казанского края ничего не имеют против христианского учения; дети их, с согласия своих ро­дителей, изучают в школах нашу священную историю и катехизис, Евангелие и молитвы, поют священные песнопения в школе и даже в церкви на клиросе, и усердно участвуют в молитве наравне с крещеными и православными, с тем только различием, что некрещеные кланяются пред святыми иконами без крестного знамения. Крещение же им не предла­гается, а предоставляется на их добрую волю и с согласия родителей, со временем принять святое крещение.

Казанская крещено-татарская школа, начавшаяся в малом виде осенью 1863-го, а официально открытая в сен­тябре 1864 года, назначалась собственно для христьянского просвещения крещеных татар, мальчиков и девочек. В нее изредка и случайно поступали вотяки из Мамадышского уезда Казанской губернии, которые по соседству с татарами владели хорошо татарским языком. Также случайно и редко по­ступали в нее и татары магометане; последние, по изъявлении ими желания креститься, помещались Епархиальным Начальством в школу для научения их Символу веры и молитвам и для христьянского оглашения.

Казанская учительская семинария, предназначенная к приготовлению учителей для инородческих школ совместно с русскими, ограничена приемом русских православных, а инородцев только крещеных. В приложенном к высочайше – утвержденному положению о Казанской семинарии мнению Государственного Совета пояснено, что хотя желательно и важно для Государства давать образование всем инородцам –  христьянам и иноверцам, но в этом случае нужно поступать с крайней осторожностью и постепенностью, и в доказательство сего приводятся случаи возмущения татар – магометан против русского образования, и затем сделано общее категоричное заключение относительно всех инородцев принимать в се­минарию не иначе, как только детей крещеных инородцев. И прежде были случаи, что по некоторыми благоприятным обстоятельствам некрещеные инородцы желали поступить в семинарию, но на основании такого разъяснения, им было от­казано.

Симбирская центральная чувашская школа, как заведете частного характера, не стеснена определенными рамками и предустановленными правилами, который не могут и преду­смотреть всех отдельных случайностей, а главное не могут обнять и точно формулировать ход и развитие такого живого дела, как христианское образование и воспитание инородцев, подлежащих разным бытовым и религиозным отношениям. Так как чувашская школа основана и непосредственно заведуется инспектором чувашских школ целого округа, и так как чуваши в большинства крещеные, то в Сибирскую чу­вашскую школу поступают большею частью крещеные чуваши и чувашки, но также свободно, хотя гораздо реже, принима­ются и язычники, по их доброй воле и с согласия родителей, и проходят те же уроки и книги, христьянские вероучительные и богослужебные, на коих воспитываются и образуются кре­щеные чуваши.

Совсем при других обстоятельствах и для другого населения возникла Уфимская школа и по ней, некоторым образом, образцу или намеку открыта впоследствии Бирская учи­тельская школа. Бирский уезд, кроме татар и башкир, имеет довольно значительное население черемис, которые, за исключением немногих крещеных, остаются в язычестве, но от частых сношений и близкого соседства с магометанами, постепенно уклоняются в магометанство, а некоторые положительно и формально принимают мусульманскую веру, делаясь окончательно татарами. Подобными черемисами наполнен также соседний с Бирским Красноуфимский уезд Пермской губернии. Кроме того есть разбросанный там и сям черемисские языческие селения и в других уездах обеих губерний. И вот в первых 1860-х годах гражданское На­чальство Уфимское на счет башкирских капиталов открыло две школы в двух языческих черемисских деревнях Бирского уезда. Они там не удались и переведены были в духов­ную семинарию, но не были порядочно обеспечены, и учащиеся дети хотели уже разбрестись по домам. Тогда вступился в их положение Уфимский Губернатор Ушаков: он нанял для них особую квартиру, обеспечил одеждой и содержанием, и назначил к ним учителем священника И. А. Темперова, который был ему известен как дельный и опытный воспи­татель и учитель. На первых порах православный священник встревожил было языческих юношей, но своею привет­ливостью и умелыми разговорами он весьма скоро сблизился с мальчиками и начал их учить. Он во первых не обзывал их язычниками и идолопоклонниками, а говорил, что они содержать веру Авраамову. Слова будто бы странные, но когда в них вдуматься практичные и полезные. По крайней мере, я впоследствии так себе объяснил такое название О. Темперова. В религиозных воззрениях и жертвах шаманствующих инородцев есть некоторые черты, нисколько подоб­ные религии патриархальной. При том в прежние годы философского у нас направления времен Сперанского, язычники ставились гораздо ниже магометан; магометане следовали сейчас за христьянами с точки зрения культурности, а шаманствующие язычники пренебрегались и попирались интеллигентной русской администрацией, которая своими руками гнала шаманствующих бурят в ламайство и строила мечети для киргиз. Но в действительности эти язычники гораздо доступнее рус­скому и христьянскому образованию, нежели магометане и ламайцы, и только в недавнее время стал проясняться на них взгляд заботливый и гуманный. И так они, по душе и по сердцу, по искреннему младенческому чувству, несравненно выше магометан. И это О. Темперов закрепил и формулировать своим переписанием языческим черемисам веры Авраамовой. Потом Авраам в самом начале Евангелия стоит как родоначальник Христа. Следовательно его имя вводило учеников О. Темперова в ветхозаветную историю, как бы полноправных членов патриархальной церкви, и ставило их пред дверьми церкви Христовой. О. Темперов прямо и некрепко преподавал черемислятам священную историю и катехизис и учил их петь церковный молитвы и целым службы. Мало по малу они заохотились ходить вместе со своим наставником в его приходскую церковь Александровскую в празднич­ные и воскресные дни и пели на клиросе, составляя хороший певческий хор. Тут не было принуждения, а было душевное расположение и охота, который умел внушить О. Темперов. Со стороны Губернатора было несколько преувеличенное и одно­стороннее запрещение или лучше несоветование крестить их, хотя бы некоторые к этому были готовы и расположены. В 1873 году двое из этих воспитанников совершенно до­бровольно крестились в Уфе приехали в Казанскую учи­тельскую семинарию. Один из них успешно кончил семи­нарский курса, поступил учителем, в черемисскую языческую школу Сарапульского уезда Вятской губернии. Из его учеников трое крестились и поступили в Казанскую учительскую семинарию. В настоящее время из них Юмашев (не кончивший в семинарии курса) находится учителем миссионерской школы в Красноуфимском уезде, а другой Ерусланов состоит надзирателем Бирской учительской школы, а сам учи­тель их Аптриев учителем начального училища при той же школе, и оба усердно содействуют воспитательному делу в пей. Значить О. Темперов положил в своих учениках семя христьянского крепко и глубоко, и есть из его учеников еще некоторые даже не крещеные, которые усердно трудятся над христьянским образованием черемисского юношества. Один только недостаток можно указать в школе О. Темперова: не ввел он употребления родного языка, не пользовался этим сильным орудием инородческого образования и воспитания, потому что сам не знал по черемисски. Темперов умер около 1878 года. В настоящее время его школа в учебном отношении поставлена хорошо, но не имеет уже той силы и сте­пени миссионерского направления, ибо она устранена от церкви.

Бирская инородческая учительская школа задумана была Министром Народного Просвещения в 1876 году по поводу именно Уфимской школы, и едва ли не 23 сентября, когда Граф Дмитрий Андреевич Толстой внимательно и подробно осматривал Уфимскую черемисскую школу О. Темперова. Учительская школа в Бирске стоит в самом центре языческого чере­мисского населения. И так как население это, как выше объяснено, постепенно движется к магометанству, то она должна сосредоточить все свое внимание именно на черемисах Бирского преимущественно уезда и употребить уже испытанное средство воспитания инородцев родной язык. Сколько мне известно частным образом и теперь из отчета г. попечителя учебного округа, инспектор этой школы И. П. Вишневецкий и весь лич­ный состав преподавателей стараются утвердить в школе христьянское религиозно – нравственное образование и воспитание, и в прошлом 1885 году выпустили первых учителей, кото­рые уже успели заявить себя полезными учителями в черемисских школах. Можно только заметить, что вполне точ­ному действованию этой школы на образование черемис, как ближайших к ней инородцев, должно нисколько препятство­вать то, что в нее поступают, хотя в малом числе, чу­ваши и другие инородцы. Чувашам самое лучшее место для образования Симбирская школа.

Необходимым и самым действительным орудием как для первоначального пробуждения умственной деятельности и образования инородцев, так и для насаждения в них глубокого религиозного чувства и нравственных убеждений служит родной язык местного народного наречия и говора. Родной язык является в инородческой школе и в виде устных разъяснений и уроков, и в виде учебных и вероучительных книг. Чем менее известное инородческое племя, или обще­ство, или отдельное лицо подготовлено к христьянскому просвещению, чем представляет оно более трудную для сего почву, тем настойчивее и дольше нужно применять к нему родной язык; а в начальном образовании родной язык, во всяком случае и для всех инородческих местностей необхо­дима Родной язык сильно и глубоко проникает в душу: особенно живое и сильное действие имеет он на инородцев в церковном богослужении и в церковной проповеди. Когда стала заводиться (на первых порах в Казани) школа для крещеных татар, началась и переводческая деятельность, стали перелагаться на татарский язык букварь, начатки христьянского учения, священная история, Евангелие, Часослов и некоторый необходимейшие части воскресных, праздничных и великопостных служб и прочие. С открытием Казанской учительской семинарии к ней примкнула переводческая деятель­ность и печатание переводимых книг на татарский и другие, языки. Чувашские переводы, особенно в последние годы, стали усердно и правильно исполняться в Симбирской чувашской школе инспек­тора Яковлева, под его энергичным и опытным руководством.

Инородческие переводы имеют своего рода трудность и требуют знания дела, рассудительности и навыка. Это есть ис­кусство, которое приобретается трудом и долгим упражнением. Были и прежде переводы, в начала текущего столетия, во время Российского Библейского общества и даже после, но они все были более или менее неудачны и бесполезны. В новейшее время едва ли не первые основательные и разумные переводчики были Камчатский Архиерей, впоследствии Митрополит Москов­ский Иннокентий (он перевел некоторые книги на Алеутский язык, а под его непосредственным руководством были переведены Евангелие и богослужебные книги на Якутский язык), и члены Алтайской духовной миссии по почину ее приснопамятного основателя Архимандрита Макария, при деятельном участии, особенно в начале, крестника и воспитанника Макариева Михаила Чевалкова. Настоящая система переводов, практи­куемая в Казанском крае, получила практичное, живое и народное направление. Так как это дело обширное и требующее не малых издержек, то оно было принято под покровитель­ство Братства святителя Гурия и потом, по мысли покойного Митрополита Иннокентия, более упрочено и в материальном отношение обеспечено открытием в Казани переводческой комиссии на счет Православного Миссионерского Общества, под цензурою Совета Братства святителя Гурия. Но исполнение и бли­жайшее руководство в сих переводах находится в упомянутых трех учебных заведениях: в Казанских крещено – ­татарской школе и учительской семинарии, и в Симбирской чувашкой школе. Эта обязанность принадлежит им не по уставу, но по ближайшему отношению к делу инородческого образования инородческих переводов вероучительных и т. п. православных книг.

В связи с инородческими переводами богослужебных книг и церковных службе стоит пение на инородческих языках. Стройное и благоговейное пение еще более усиливает впечатление умилительных православных церковных песнопений, и своими православно – русскими напевами и движениями оно сближает инородческое церковное чувство с русским. Но церковные напевы нельзя слишком буквально и механично перелагать с русских текстов на инородческие, т. е., нельзя ряд нот, которыми выражено пение церковной стихиры и т. п., один в один перенести на инородческий перевод этой стихиры. Частью потому, что в переводе может быть другое количество слогов и речений, а еще более потому, что при иной свое­образной инородческой конструкции, выразительные и особенно сильные слова в инородческом переводе получат совсем другое место, чем в русском тексте. По этому изложение церковных напевов в инородческом переводе требует особого умения и искусства, дабы сохранить и русский напев и выразительность инородческого изложения. Выработка и состав инородческого пения для того, чтобы оно в устроенном и правильном виде могло исполняться во всех школах и местностях обширного края и везде получило бы однообразное благолепие, производятся и испытываются в тех же именно трех учреждения Казанских.

Весьма сильным и непосредственно действующим средством христьянского православно – церковного воспитания ино­родцев служить церковное богослужение на родных языках. Оно воспитывает и укрепляет в сердце инородцев христьянскую религиозность, и приучает их к православной церков­ности. Вот почему, если и во всякой учительской семинарии или школе желательно и полезно иметь свою домашнюю цер­ковь, то для подобных учреждений инородческих собственная церковь необходима. Она необходима еще и для того, чтобы учащееся инородцы могли без помехи постоянно слушать и исполнять богослужение на своем родном языке.

В этих, без сомнения, видах Казанская учительская семинария с самого начала по Высочайше утвержденному плану получила благолепную церковь, в самой средине семинарского здания и как бы в сердце семинарии. Казанская крещено – татарская школа имеет также свою домашнюю цер­ковь, где совершается служба божественная священником из природных татар вполне прилично и благоговейно. И в Симбирской центральной чувашской школе в прошлых годах устроена небольшая домашняя церковь, в которой священником (чувашского происхождения из воспитанников Казанской учитель­ской семинарии, даровитым и искренно религиозным священ­нослужителем талантливым знатоком церковного пения), со­вершаются богослужения на чувашском языке. Так как в настоящее время уже передоложены на чувашский язык Часослов и многое из служб церковных; например там могут отправить вполне по-чувашски великое повечерие с каноном святого Андрея Критского. После того, как на деле доказана несом­ненная польза и потребность для инородческих учительских учреждений домашней церкви для удобнейшего и беспрепятственного совершения богослужения на родном языке, отсутствие та­кой церкви в Бирской инородческой учительской школе есть лишение и положительное бедствие, особенно потому, что в го­роде Бирске весьма мало церквей, которых едва достаточно для городского населения. В учительской школе служится только всенощная, а за литургией инородческие воспитанники должны являться в городскую церковь и подвергаться крайнему стеснению и неназидательной толкотне.

Несколько иначе должна быть поставлена к православной церкви Уфимская черемисская школа. Так как в ней, за весьма редкими и то случайными исключениями, все воспитанники язычники, некрещеные; то нет никакого повода устроить в самой школе домашнюю церковь, но нужно приспособить их к другой церкви в городе. Когда школа была в руках свя­щенника Иоанна Темперова, он, как выше замечено, водил их в свою приходскую церковь, где он был настоятелем и где он мог составить из них хор для клиросного пения. В настоящее время в Уфимской школе два учителя, один природный черемисин Космодемьянского уезда Казанской губернии, окончивший курс в Казанской учительской семинарии, человек очень способный, прекрасной нравственности и религиозный и основательно знающий церковное пение. Другой русский из воспитанников Благовещенской учительской семинарии, человек очень дельный и хороший, но к инородческому делу нисколько не приспособленный. Это значит, в ближайшем учебном начальстве не доставало точного и ясного понимания сущности и назначения черемисской школы. Кажется, в ней и вообще инородческий язык и инородческие книги весьма мало употребляются; церковное пение, хотя преподается и в школе исполняется, но в церкви, со смерти О. Темперова, с 1878 года, воспитанники не бывают.

Еще за несколько лет до открытия особого Оренбургского учебного округа, из Казани видно стало неустроенное религиозное состояние крещеных татар в Мензелинском уезде, Уфимской губернии, а скоро были получены от Уфимского Епархиального Начальства статистические сведения о разных кре­щеных и некрещеных инородцах Мензелинского, Белебеевского, Бирского и других уездов. С самого начала Казан­ская крещено – татарская школа послужила типом для миссионерских школ Уфимской губернии и стала отпускать в учи­тели своих воспитанников. От инородцев Уфимской губер­нии нельзя было и требовать, чтобы они стали для обучения своих детей устраивать школы. Но и со стороны русской не было еще никого в той губернии, кто бы подал инородцам помощь: не было еще земских учреждений и инспекций народных училищ. Это впрочем, может быть и к лучшему, по­тому что выработанная в Казани система инородческого обра­зования понемногу вошла в Уфимскую и частью в Оренбург­скую губернию без всякого препятствия и искажения. Ко вре­мени открытия Оренбургского учебного округа и введения в Уфимской губернии земских учреждений вместе с директором и инспекторами народных училищ было там уже несколько миссионерских инородческих школ, которые успели уже на деле заявить свою пользу и целесообразность, так что и учебные Начальства Оренбургского округа стали охотно содей­ствовать устройству и поддержанию инородческих школ; кроме того ради утверждения православия в крае, этим школам оказы­вало материальное пособие Православное Миссионерское Общество. В настоящее время инородческих школ для крещеных инород­цев и язычников в Оренбургском учебном 354 в 3285 уча­щимися обоего пола, как означено в следующей таблицы.

(Подробный перечень школ в приложение первом)

Примечание: * Два без жалования; **Одно двухклассное в Уфе; В том числе два без жалования.

Из этого краткого перечня школ можно уже видеть, что они по источникам и средствам содержания, по месту и объему своего образования, очень различны; но они еще более различаются по характеру и религиозному состоянию местных жителей, т. е. по отношению их к христианству. При учреж­дении училищ, имеющиеся условия, а затем имеющийся ввиду материальные средства, принимались во внимание при выборе учителей и формы школ; вообще же эти школы имели цель религиозную, утверждение православной христьянской веры и направление миссионерское. В некоторых местностях, прежде очень удаленных от церквей и заброшенных, миссионерские школы подготовили жителей и привели к постройкам церквей и открытию самостоятельных приходов.

Таким образом, задача и направление инородческих школ в восточной половине Казанского края определились и поста­влены на правильный путь к осуществлению. Правильность и целесообразность постановки инородческих школ и полезная деятельность их свидетельствуется инспекторами народных училищ, г. Попечителем Оренбургского учебного округа и Епархиальным Преосвященным Уфимским (см. ниже, приложение второе).

Но если принять в соображение, что главная враждебная сила магометанская, в виде школ, мулл и, почти поголовно, магометан обоего пола, с замечательным и беспримерным единством и неотступностью, старается водворить во всем инородческом населены магометанство и все инородческие пле­мена втянуть в татарскую народность; то нужно сознаться, что наши школы далеко не уравновешивают магометанского напора, потому, что во первых наших школ еще мало, во вторых при многоначалии и при недостаточном уяснении всеми и каждым задачи и сущности инородческой школы, деятельность этих школ нередко ослабляется и парализуется.