Отдельные письма к разным лицам

(по татар. Прил.I, №57).

2 февраля 1869 года.

Дорогим, как родным моим детям, Семёну со Степаном большой поклон!

После того, как Семён приходил к нам и посоветовался с нами и с Васильем агаем¹⁴², мы порешили было: если Степанов брат уйдёт в солдаты, а Степан останется при отце, Семён пусть идёт в Чуру и учит ребята. А если Степан сам пойдёт в Чуру, Семён пусть идёт в Билятлебаши; и Семён ушёл, как будто согласившись с этим. Затем мы написали письмо к батюшке Василию Алексеевичу и послали с одним человеком. И Степану послали с Семёном письмо и поклон. Семёну же наказали, как только возвратится в деревню и будет какое дело, то чтобы известил нас. Что и как теперь там, пока неизвестно, ждём известия. Пришло к Василию агаю письмо, будто Степаново, только не подписано его имени. И вы оба, может быть, теперь в своей деревне? Мы с Василием агаем оба находимся в совершенном недоумении. Обходитесь между собою ласково, по-дружески, по-братски. Благодаря Богу, вы вероятно не имеете никакого сомнения против нас в сердцах ваших. Мы с Василием Тимофеевичем окончательно решили вас обоих вместе вызвать в Казань: приходите, пожалуйста, не оставайтесь. Как получите это письмо, тотчас же и приходите в Казань. Если не придёте и наших слов… (Здесь вырвано из письма пять–шесть строк)... и слов наших не послушаете, сюда не придёте, мы и оттуда достанем вас.

Смотрите, живите осторожнее. Так ли? Будьте здоровы.

(по татар. Прил. I,№58).

14 декабря 1870 года.

Учителю Ташкирменской школы.

Любезный друг мой, Самуил, мир тебе и поклон от меня! Спасибо за твоё старание, спасибо, что ты от всего сердца стараешься учить ребят и девиц. Да подаст им Господь добра и здоровья, да откроет их ум и устроит их сердце в преданности святой и благочестивой жизни. Прежде всего, пусть познают Бога, пусть молятся Богу, со вниманием поют и читают молитвы. Когда поют молитву, то пусть внимают ей со благоговением пред Богом. Потом почитали бы родителей своих – это прежде всего, – дедов и бабушек своих, находящихся в живых, слов их слушалась бы, из их воли не выходили бы; почитали бы и остальных людей, по силе возможности, во всяком хорошем деле. Ты так и учи; если так научишь, великая будет тебе награда. Иначе и сам ты впадёшь в худые дела, последуешь тем дерзким людям, что Бога не боятся и рабов Его не стыдятся, или в другие какие либо гнусности впадёшь и, хотя будешь хорошо писать, но пользы не будет. И в Евангелии сказано: кто не исполнил волю Божию по незнанию, тот будет мало наказан, а кто, зная её, не исполнил, тот много будет наказан. Слепой человек, если и упадёт, не виноват, потому что, не видя, упал. Но когда ты упадёшь с открытыми учением глазами, – будет очень стыдно. Поэтому знать-то знай, да то, что знаешь, старайся и к делу прилагать. Фарисеи хорошо знали закон Божий, но не исполняли его, – за это Иисус Христос и порицал их. Ну, теперь будет об этом; только ты извини меня, пожалуйста, я это не в укор тебе говорю, как будто ты худ, но чтобы подвигнуть тебя от хорошего к ещё лучшему. Посылаю тебе «Наставление св. Тихона», – у тебя ведь нет его. Оно вышло из типографии после того, как вы уже разошлась из Казани¹⁴³. Это очень хорошая книга. Ты её внуши и старикам и старухам, но только сначала сам один прочитай её и вникни, а потом уже и другим читай, не спеша, так, чтобы могло не только в уши войти, но и в сердце проникнуть, – читай тихо и, как можно, яснее. Эта книга не для спешного чтения, она такая, что заставит плакать, книга смягчающая сердце человеческое. Потом к розговенью поучи ребят петь тропарь и кондак. Когда батюшка пойдёт с крестом, и ребята пусть идут и поют по-татарски, если он позволит. Потом научи их петь и молитвы, относящиеся к празднику Крещения; доведи их до того, чтобы они пели хорошо, сделай так, чтобы они сами одни и без тебя пели безошибочно. Если хочется тебе возвратиться на святки, то возвращайся, но только, пока хорошенько не выучишь ребят петь эти молитвы, пожалуйста, не оставляй школы. Коли не осердишься, я тебе вот что скажу: если тебя не принуждают очень возвращаться и самому тебе не особенно хочется возвращаться, то лучше и не возвращайся. В случае возвращения спросись батюшки, когда он приедет в Ташкирмень; если можно, то ты с ним и уехал бы. А под твоим управлением и ребята лучше бы пели. Прими в соображение и то: если ты, старательно занимаясь учением два–три–четыре месяца, теперь чувствуешь, что силы у тебя маловато, поезжай на праздник и соберись опять с силами. Если так, то, и по моему мнению, счастливый путь! Трудящемуся человеку праздник полезен для поддержания здоровья и для восстановления сил. С этой стороны твоя поездка хорошее дело. Только прежде, чем уедешь, всё-таки научи хорошенько учеников твоих петь рождественские и крещенские молитвы. Когда будут в состоянии петь по одному, поставь им регента. Ну, будь здоров.

(по татар. Прилож.I, №59)

21 января 1874 года.

Дядя Митряй!¹⁴⁴

Этот Григорий привёл¹⁴⁵ двух ребят, одного своего, а другого чужого. Они учились около трёх лет¹⁴⁶. Очень просит принять. Я сам не мог сказать ничего решительного, но очень стало их жаль. А что же? пусть, поживут до возвращения о. Василия. За прокормление одного отец его заплатит, а у другого нет. Если что, так и от Братства попросить можно. Пусть же поживут. Когда возвратится о. Василий и они ему не понравятся, возвратим их в деревню.

28 марта 1874 года.

Христос воскресе!

Елышевский труженик!¹⁴⁷

Господь видимо благословляет твои труды. Ты и трудясь, не ослабевай. «В юг сеющие слезами радостию пожнут класы присноживотия». Теперь тебе оказывают многие сопротивление, но, поверь, эти же люди со временем полюбят тебя и будут благодарны тебе, что ты так настойчиво и бдительно, их наставлял в истинной вере и благочестии. Главное не унывай, духом не падай. А Господь да сохранит твоё здоровье на будущие труды. Целую тебя ради воскресшего из гроба Христа Жизнодавца, целую и помощницу твою Варвару Александровну. Кланяюсь тебе низко и с почтением.

Твой усердный слуга.

А у нас к Пасхе новый дьякон, твой преемник, Яков Емельянов; рукоположен накануне Благовещения.

22 февраля 1882 года.

Милостивый отец Василий Леонтьевич!

Мне Владыка Никанор давно написал, что он тебя сделал настоятелем, а о. Альбанского перевёл в Златоуст. Дай Бог здоровья Владыке. Но, братцы, вы, пожалуйста, старайтесь всячески поддержать Владыку, т. е. не давайте поводу, чтобы из-за вас его бранили. Видишь ли, дело какое? Читая газеты, я вижу, что на него в разные газеты посылают сплетни и клеветы, и это печатают на весь свет. Об тебе-то я ничего не слыхал дурного, а вот на счёт о. Симеона Максимовича ему (т. е. преосв. Никанору) донесли, что пьёт и ещё что-то дурное делает. Он, верно, выпьет на грош, а ему прибавят на рубль. Если это правда, ты, пожалуйста, о. Симеона поддерживай и ему, как товарищ и брат и единоплеменник, советуй. Ты и ему скажи и сам помни, что если вы будете жить худо, то и сами будете несчастны и всему делу повредите! А ещё я тебя прошу: через тебя посылаются деньги для учителя Юмашевой школы Николая Михайловича Петрова, ты, пожалуйста, ему всем помогай, сколько можно и денег не задерживай, а если сам он приедет к тебе, прими его, как родного. Он наш казанский семинарист и прекрасный, дельный, усердный к вере и делу человек. Ты его всегда прими. Если что будет его касаться, пожалуйста, и мне пиши, и Владыке его при случае рекомендуй. От меня передай поклон учительнице Федоре Гавриловне и всем. Будь здоров. Познакомился ли ты с бывшем писарем Васильем Матвеевичем Сизовым? он ведь дельный человек и тебе может много хорошего советовать. Ты ему от меня кланяйся. Семёну Максимову при встрече кланяйся и его жене, и моей куме и деткам.

Твой усердный слуга.

8 августа 1883 года.

Любезный друг Феодор Тимофеевич!

Я твоего письма не получал и потому, что ты там написал, не знаю. Тебе сделали некоторую прибавку, чтобы ты жил летом в Киксарах, сколько именно рублей, я забыл. С татарами ты спорь, но не раздражайся; и их не серди¹⁴⁸, и сам не горячись много, и их не приводи в большой гнев. При взаимном гневе ведь пользы не бывает. Как по Евангелию Иисус Христос всегда с любовию, кротко наставлял и ходил уча, так и тебе нужно ходить и беседовать. А в брани нет пользы. Брань только ожесточает сердце каждого человека.

Будь здоров. Твой слуга.

27 марта 1889 года.

Милый мой Василий Евдокимович!¹⁴⁹

Получив твоё письмо, я был очень рад, что ты устроился и по должности, и особенно, что ты вступаешь в брак с девицей столь хорошей и хорошей семьи. Это всего дороже; – семья ручается за личное достоинство невесты. И русская пословица: яблочко от яблоньки не далеко откатывается, и священная история представляют тому ясные примеры, как искали не невесту, а её семью. Я очень рад твоему новому шагу и душевно поздравляю тебя заранее с законным браком и с семейным счастьем. Ты сблизиться должен всех более с отцом Арсением Мазохиным. С ним обо всём советуйся и с него бери примеры, и по его стопам старайся идти. Выучись хорошенько по-киргизски и потом старайся попасть в духовное сословие. Учителем век не проживёшь; для учительства много лет десять, а потом нужно выбрать род службы. За торговое дело приниматься будет поздно, а духовное служение весьма подходяще к учительству: это ведь тоже своего рода педагогия.

Итак, до свидания, т. е. я жду твоего письма и вообще желал-бы от тебя получать от времени до временя письма. Ты не говори, что писать нечего, что ничего важного не случилось. Всё там и в укреплении, и в училище, и по приходу для меня интересно и с любопытством я бы прочитал. А ты, что в голову придёт, то и пиши, ничтоже умнася.

Твой усердный слуга.

Брат твой Егор здоров. Скажи мой поклон своей невесте и своей новой родне, – батюшке тестю наречённому и матушке тёще наречённой.

7 июля 1891 года.

Любезнейший Иван Матвеевич!¹⁵⁰

Милостию Божиею иерей и пастырь словесного стада!

На твоё письмо от 4 сентября 1890 года я только сегодня, 7 июля 1891 года, собрался ответить.

Я не хотел кое-как сделать лишь попытку с двумя билетами, а ожидал благоприятного случая, чтобы, сколь возможно, вернее был успех. И вот мне привелось приехать в Петербург. Я взял с собой и билеты, и письмо твоё. Здесь попросил я одного доброго знакомого господина указать мне путь, и после его указания и даже письма его к тому чиновнику я вчера, 6-го числа июля, в 4 часа пополудни явился в Государственный Банк, к помощнику управляющего Банком и представил ему твои два билета с кратким изложением обстоятельств их находки. Обещали исполнить ходатайство наше, но лишь по докладе г. министру финансов, а без разрешения г. министра нельзя бы и переменить. Но конечно это ещё не верное, а всё-таки же большая надежда. Поэтому я и даю тебе знать за столько времени. Бог даст, ты утешишь старушку Койбату-Ксению Кузругашеву.

У вас новый епархиальный Владыка Макарий преосвященный, а епископом бийским назначается о. Владимир Синьковский. Он был в Петербурге и Москве и всем очень понравился своей сердечностью. Жаль, что он не совсем здоров; поехал для излечения на Кавказ, оттуда вернётся в Петербург, где и будет рукоположен во святительский сан; он будет начальником миссии. В Москве я навестил отца Иоиля, застал его на одре, – болен был рожистым воспалением, но ему уже становилось легче, а был жар сильный. Теперь вероятно выздоровел уже, но я, как вернусь в Москву, опять навещу отца Иоиля; он мне говорил, что ты с ним ведёшь постоянную переписку. Это и отлично. Поминай наставника твоего, отца Иоиля, который для тебя сделал великое и незабвенное благодеяние, показав тебе святыни всероссийские в Москве и Киеве. Тебе это на всю твою жизнь останется, как сила Божия, в разрушение языческого зловерия.

Кланяюсь твоей супруге и целую твоего малютку.

Твой неизменный слуга.

13 октября 1891 года.

Любезнейший друг мой Григорий Петрович!¹⁵¹

Письмо твоё из Жилой Косы всех нас, т. е. и меня с семьёй и всех наставников очень обрадовало. Слава Богу, Господь благополучно донёс тебя чрез дальние пути, на берег синего моря. Вероятно, пришлось тебе дорогой не мало поскорбеть и поскучать по родной стороне. Но, во-первых в Псалтыри сказано: «Господня земля и исполнение её». Следовательно, в Дюсметеве ли, в Казане, или в Жилой Косе, все равно Господь всегда с тобой, одесную тебе, да не подвижишься. Вот немножко разница, что на твоей родине в Мамалышском уезде горки, леса, нивы и луга, много зелени, а там у вас степь и солончаки, – это скучновато. На дальней чужой стороне единственная тебе опора – добрый священник; Господь тебе и послал доброго батюшку, как ты пишешь. Из письма Преосвященного оренбургского от 13 июля за №182 я знаю, что батюшка ваш Алексей Никольский, а ты мне имена его не написал, сказал просто: батюшка; напиши, как батюшку по отечеству величать, мне охота, с батюшкой ближе познакомиться.

Наскоро писанное твоё письмо не совсем подробно. Например, Владыка в том письме пишет, что Жилая Коса при устье Эмбы, а ты об Эмбе ничего не упоминаешь. По берегам Эмбы (я прежде слыхал) хорошие луговые места, много зелени. Владыка пишет: «Коренные жители там киргизы», а ты о киргизах ничего не упоминаешь. Оренбургский епархиальный училищный совет в отношении от 16-го июня за №284 просил назначить в Жилую Косу учителя инородца из татар или киргиз; а ты пишешь, что в татарском языке никакой надобности нет. Ты говоришь, очевидно, по первому впечатлению, а ты поживи, увидишь и узнаешь. И Владыка и епархиальный совет недаром требовали, а я назначил татарина, и тебе старался объяснить разности и особенности киргизского языка. Дело в том, – киргизы народ кочевой, от берегов Каспийского моря на лето они откочёвывают к северу и поднимаются до Илека и Хобды, на параллель почти до Оренбурга, а зимуют на берегу моря, и вот с холодами они прикочуют, и ты увидишь их своими глазами. Ты постарайся сблизиться с киргизами по возможности. Они, кажется, из рода Иссык, из Малой Орды, Киче Жюзь Иссыкъ рыды. Иные, может быть, ещё помнят меня, могли со мной встречаться на летних кочевьях в 1860г. или в Оренбурге около 1859 и 1861 годов. Узнай, насколько они отатарились или омагометанились. Ты старайся усвоить киргизское произношение, а не говори с ними по-татарски. Вот была бы твоя заслуга, если бы тебе удалось привлечь к грамоте киргизских детей. С русскими детьми соединить их будет трудно. Не можешь ли ты в вечернее время приглашать к себе на квартиру киргизских юношей или ребят лет 14, 16, смышлёных, а то и старше, читать им хорошие книжки на киргизском языке, а лучше всего устно беседовать с ними о предметах их быта сперва. Уральские казаки, с древних времён живущие в близком соседстве с киргизами, хорошо и сами говорят по-киргизски, и водят с киргизами знакомство. А обитатели Жилой Косы, недавно зашедшие сюда из Астрахани, совершенно не знают по-киргизски и чуждаются киргизов, а киргизы должны чуждаться, их. Кстати, откуда вы берете летом воду для питья? Не из Эмбы ли? Я слышал, что вообще-то по берегу Каспийского моря, в Култуке, солончаки, воды пресной нет, и киргизы зимой рубят лёд морской, кладут его как дрова, в поленницы, ветром выносит из льда-то солевые частицы, и киргизы топят, т. е. плавят лёд на огне и получают способную к питью воду. А камыш для них служит строительным материалом своими палками, и топливом, и сеном для скота, верхние мягкие листочки они отрубают и делают сено для скота. Только едва ли на самой-то Жилой Косе киргизам уже удобно зимовать; она вся занята русскими поселенцами и т. д.

Вот видишь, я всё говорю наобум, а мне весьма интересно знать подробнее о киргизах. Ты напиши мне поподробнее о своих занятиях, о своём житье-бытье и о киргизах-то. В Гурьеве ты, верно, говорил о своих товарищах и обо мне. Оттуда священник Емельян телеграфировал мне: не согласится ли Лукьянов или Белов поступить в школу грамоты? Я ответил, что они оба получили уже места, рекомендую Подъячева. И вот, наконец, сегодня получена телеграмма, чтобы Подъячев ехал. Тебе товарищ, близкий сосед, верстах в 150. Чугунов, пишешь ты, в Гурьеве принял тебя, как родного брата. Чугунов Терентий Андреевич кончил курс в 1885 году вместе с Тимофеем Егоровичем, зятем о. Василия Тимофеевича. Он обещался мне написать, но не написал, а подписался под телеграммой священника Емелина, так: Священник Емелин. Чугунов. Я подумал, что это Емельян Чугунов, и ответил священнику Чугунову. Пока довольно. Желаю тебе доброго здоровья. Не скучай, найди развлечения в трудах, а утешение в молитве. Кланяйся от меня батюшке отцу Алексею, а в следующий раз ты мне напиши батюшкино отчество, чтобы мне было не совестно писать только его имя.

Все в семинарии живы и здоровы. Теперь ещё не получили мест Почтарев (болен был, выздоравливает), Кунаев; Сомову место, как оказывается, но ехать далеко и пароходы прекратились на Пермь. У нас здесь совсем было зима, но нынче потеплело, 7 градусов тепла.

30 октября 1850 года.

Г. учителю Аскывского¹⁵² одноклассного приходского училища Николаю Катанову.

На Ваше отношение от 17 сентября 1880 года за №11, полученное мною 28 октября, долгом поставляю откровенно высказать, что мне весьма трогательна ваша заботливость об образовании одноплеменных Вам инородцев, и я с полной готовностью рад Вам пособить, чем могу. В Казанском крае много обитает разноплеменных инородцев; здесь давно началось дело, выработаны способы инородческого обучения, заведено для инородцев много школ, но всё дело ведётся и разрабатывается больше практически, а изложенной методы, в роде педагогики, нет. Потому никакого руководства по инородческому обучению я не могу Вам указать. Но я желал бы иметь с Вами переписку для обоюдной пользы и назидания. К сожалению, Вы слишком обще назвали инородцев; каждое инородческое племя имеет собственное своё название. Кажется, в Енисейской губернии есть койбалы, карагасы, а севернее – тунгусы, как называется Ваше племя? Но для меня в настоящем случае гораздо важнее, каким языком говорят Ваши единоплеменники. Если они по языку близки койбалам, то этот язык принадлежит к числу татарских наречий и, вероятно, близок к наречию Алтайских инородцев. Пожалуйста, напишите мне, с лист писчей бумаги, какую-нибудь сказку или легенду на чисто народном языке Вашего племени, чтобы мог я составить о нём понятие.

Сущность инородческого обучения очень простая. Всё дело состоит в том, что инородческим детям уроки рассказываются и объясняются на их родном языке, самым понятным для них образом, для чтения же в классе и на дому печатаются особые на инородческих языках книги; русский же язык преподаётся уже на второй или даже третий год учёбы после того, как инородческие ученики основательно узнают грамоту из своих учебников. Для печатания книг на инородческих языках в Казани есть переводческая комиссия, в которой я член. В Казанской и соседних губерниях есть несколько десятков тысяч крещёных татар; для них напечатаны следующие книги на татарском языке, а буквами русскими: Букварь с краткими нравоучениями, Начатки христианской веры, Священная История, Евангелие, Часослов, Служебник и некоторые другие. В самой Казани есть центральная крещёно-татарская школа, где обучаются мальчики и девушки; учителя тоже из татар, даже православный священник у них природный татарин; при школе есть домашняя церковь, в которой богослужение совершается по-татарски, т. е. священник, дьякон, певчие и чтецы все татары, поют и читают на татарском языке, но они умеют читать и петь и по-русски.

Такие же книги напечатаны для чуваш, и они многое из церковных молитв и песнопений умеют петь на своём языке. У нас в Казанской учительской семинарии есть русские воспитанники и инородцы разных племён; в заутреню да Пасху «Христос Воскресе» поётся на восьми языках: русском, татарском, чувашском, черемисском, вотяцком, калмыцком, алтайском. Такие или подобные книги непременно должны быть и на языке Ваших инородцев, и Вы должны быть их переводчиком и составителем. В русских училищах очень употребительно руководство Ушинского Родное Слово; для инородцев оно не интересно и бесполезно.

Чтобы переводить книги с русского языка на инородческий, даже свой родной, для этого нужно иметь навык. Судя по здешним примерам и опытам, я полагаю, что и Вы сразу не переведёте вполне удачно; но Вы займитесь, приложите всё старание к этому полезному и необходимому делу. Воодушевитесь той мыслью, что Вы потрудитесь на пользу своего родного племени. А пока постепенно приобретёте Вы навык к переводу книг на свой родной язык, Вы теперь же в преподавании своём примите следующую меру: урок или, например арифметическую задачу Вы рассказывайте и объясняйте своим ученикам непременно на их родном языке. Книги они читают, разумеется, русские, – Вы заставьте, чтобы они каждое русское слово перевели на свой язык, и каждое предложение также перевели бы, и наконец, всю прочитанную статью, а равно и всякий урок пересказали бы они Вам на своём родном языке. Через это они вполне ясно будут понимать, что в классе читают и слушают, да и Вы убедитесь в том, что они действительно поняли. Когда Вы введёте в своё преподавание родной язык, то сейчас увидите, как оживятся Ваши ученики. Впрочем, я едва ли не напрасно разъясняю этот способ, как что-то новое; очень может быть, что Вы уже его употребляете, так как это естественно и очевидно.

Желая содействовать Вам в инородческих переводах, я вместе с сим препровождаю следующие книги: во-первых, практическое замечание о переводах на инородческом языке, 2) священную историю на алтайском языке, 3) всенощное бдение на русском и алтайском языке, 4) служебник на татарском, 5) последование Пасхи на татарском, 6, 7, 8, и 9) азбуку, священную историю, объяснение праздников, молитвы для инородцев Нарымского края, 10) самоучитель русской грамоты для киргизов, 11) книжку для чтения в начальных школах Александра Сердобольского. Эти книги посылаю я Вам по следующим соображениям: № 1 заключает некоторые советы относительно переводов, № 2 и 3 Вам пригодятся для переложения на свой родной язык; если, паче чаяния, Вы поймёте священную историю на алтайском языке, то Вы перепишите её на своё родное наречие, только старайтесь сохранить порядок слов и всю зависимость и построение речи, как есть в алтайском переводе, а по своему напишите грамматические формы, произношение и отдельные слова, но так, чтобы Ваше переложение точь в точь походило на живую речь Ваших инородцев. На первый раз достаточно будет, если Вы сделаете таким образом священную историю; № 4 и 5 просто для любопытства; № 6, 7, 8 и 9, – из них Вы можете заимствовать содержание для таких же книг на своём родном наречии; особенно постарайтесь составить азбуку для своих земляков; № 10, быть может, пригодится для преподавания русского языка в отношении, так сказать, грамматическом; № 11 может быть для инородцев полезен тем, что в ней ударение в каждом слове обозначено косыми буквами, а также лёгкостью изложения и чистотою русского языка. Эту книжку я советовал бы Вам ввести, как учебник русского языка в Вашей школе; её можно купить у господина Сердобольского, преподавателя в казанской учительской семинарии.

Свои советы я пока кончаю. Желаю и надеюсь, что Вы ответите мне на это письмо; только я прошу и ожидаю ответа подробного. Вместе с тем убедительно прошу Вас сообщить мне сведения по следующим пунктам: 1) о Вашем племени и языке с образчиком оного, 2) понятна ли Вам алтайская священная история, и хоть небольшой со страничку, опыт Вашего переложения оной на свой родной язык, 3) сведения о Вашей школе, давно ли открыта, сколько учеников, прилежно ли учатся и как успевают, и употребляете ли Вы родной язык в преподавании, 4) есть ли в числе Ваших инородцев крещёные, или они все язычники, или если в них есть те и другие, то сколько крещёных и сколько язычников.

Вот я сколько для первого знакомства надавал Вам разных поручений. Примите моё самое искреннее сочувствие к Вам, как к ревностному деятелю по части инородческого образования.

С истинным почтением и преданностию имею честь быть Вашим усерднейшим слугой директор Казанской учительской семинарии Н. Ильминский.

PS. Вас зовут Николаем и я Николай, мы, стало быть, тёзки, а по здешнему татарскому – адаш. По отчеству я Иванович, прозвание Ильминский. Вы напишите мне, как Вас величать по отчеству, чтобы мы, как добрые друзья, знали имена друг друга. И да закрепится наше знакомство и наша дружба на пользу образования инородцев Минусинского округа.