О языке преподавания в школах для восточных инородцев

В настоящее время в наших законодательных учреждениях находится на рассмотрении, как часть общего закона о начальном обучении, вопрос о том месте, которое должно быть отведено при этом природному языку детей инородцев.

Я имела случай наблюдать жизнь инородцев в приволжских местностях при устройстве продовольственных пунктов во время голода в 1899 г. и затем, в 1904 г., во время специальных поездок для изучения школьного дела; многочисленный документальный материал, мною тогда собранный¹, сделал для меня очевидным, что верное решение вопроса уже найдено.

Россия имела великого по уму, образованию и глубокому патриотизму человека, который всю жизнь посвятил решению вопроса о просвещении инородческих племен восточной России, и сделал так много, что в настоящее время невозможно говорить по этим вопросам, не упоминая об его идеях и деятельности.

Поэтому в нижеследующем докладе, имеющем отношение к чисто практическому вопросу, я и останавливаюсь на Николае Ивановиче Ильминском:

Великие люди, обладающие исключительной способностью угадывать общий смысл совершающихся кругом них жизненных явлений и находить простые и практические решения стоящих на очереди вопросов, даются нам для того, чтобы в трудные минуты осветить нам дорогу и вывести нас из мелочей на путь великих общечеловеческих принципов.

Не могу по этому поводу не привести суждения К. П. Победоносцева, изложенного им в январе 1905 г. в предисловии к брошюре, составленной мной под заглавием: «Русский миссионер у инородцев». Константин Петрович писал:

«В языке каждого племени отражается и глубоко таится душа народная. Итак, для того чтобы проникнуть в эту душу и привлечь ее, необходимо обратиться к ней на языке ее, тою речью, в коей тайны ее сокрыты... Эту тайну воздействия на инородческие души уразумел глубоко покойный Николай Иванович Ильминский и в духе ее создал систему духовного воспитания инородцев. Мысль его противоречила принятой системе механического обучения их на непонятном для них языке, с целью так называемого обрусения, – целью, которая никогда не достигалась».

Крещеные инородцы. В половине XVI столетия, при завоевании Казанского царства, русские нашли в Приволжском крае значительное число разноплеменных, язычествующих инородцев тюркского и финского происхождения. Небольшая часть из них, именно, более культурные слои казанских татар, исповедовала ислам.

Тотчас вслед за утверждением русского владычества в крае, Московским правительством была организована в пределах прежнего Казанского царства православная миссия с епископом Гурием (впоследствии причисленным к лику святых) во главе. Епископ Гурий и его сподвижники хорошо знали татарский язык и проповедовали на природном языке инородцев. Миссия эта имела значительный успех. Потомки крещеных тогда инородцев частью впоследствии обрусели и совершенно слились с русскими; большая же часть их сохранила свой язык и свои племенные особенности и доныне известна под именем «старокрещеных».

В последующие три столетия православие распространялось в крае или средствами принудительными, или при помощи разных льгот, даваемых крещаемым: избавлением от рекрутчины, уменьшением податей, освобождением от наказаний, назначенных по суду, и проч. Особенно энергично действовала в этом направлении так называемая «Новокрещенская контора» в царствование Елизаветы Петровны.

Количественно достигнуты были значительные успехи, но по существу они были совершенно ничтожны, так как эти новокрещеные по складу мыслей оставались теми же язычниками. Потомки окрещеных при Елизавете Петровне называются «новокрещеными».

Усиление мусульманства. Во второй половине XVIII века среди приволжского населения стало усиливаться мусульманство, которое нашло поддержку в русском правительстве. На казенный счет печатался Коран, строились мечети, издавались распоряжения о соблюдении мусульманами установленных молитв. В 1788 году, в царствование Екатерины II, правительство учредило так называемое Оренбургское Магометанское Духовное Собрание с муфтием во главе и этим дало мусульманам крепкую организацию.

Это оживление мусульманского мира скоро отозвалось на новокрещеных: они в начале царствования Александра I в большом числе отпали в ислам. Тогда именно отпали все новокрещеные в губерниях Нижегородской, Пензенской, и были значительные отпадения и в других губерниях Поволжья.

Меры русского правительства. Вследствие этих отпадений последовали указы императора Александра I о переводе книг Св. Писания и богослужебных на местные инородческие языки. Под влиянием этих указов было в последующее время сделано и напечатано много переводов на языки татарский, чувашский, черемисский, вотский и мордовский. Но научного знания восточных языков в России тогда не было, и переводы исполнялись людьми, лингвистически неподготовленными; они переводили русский текст на инородческий язык пословно, причем недостающие в инородческом языке обороты целиком заимствовали из русского языка, так что получался бессмысленный набор слов; другие при переводах на татарский язык прибегали к искусственному литературному татарскому языку, испещренному арабизмами и понятному лишь небольшому числу образованных мулл.²

Целая половина столетия прошла раньше, чем создан был правильный метод переводов и выработан был тип школы, посредством которой можно было ввести эти переводы в народное обращение и вообще поставить дело образования восточных инородцев на правильный путь. Честь всего этого принадлежит Ильминскому, который начал свою переводческую деятельность в 50-х годах XIX века, но первую вполне удовлетворительную книгу напечатал в 1862 году. В 1863 году и в следующие затем годы им были открыты первые крещено-татарские школы с преподаванием на инородческом языке.

В то именно время, когда Ильминский начинал свою деятельность, среди инородцев Поволжья проявилось большое отступническое движение, которое оторвало от православия несколько десятков тысяч крещеных татар, чуваш, черемис, вотяков. Это движение являлось продолжением прежних массовых отпадений новокрещеных инородцев, принявших православие чисто внешним образом и оставленных затем без всякого духовного воздействия со стороны русских. Духовенство не знало местных языков, школьное преподавание на русском языке было инородцам непонятно, книг на инородческих языках не было, административные же меры, принятые для прекращения отпадений, имели ничтожный успех.

Начинания Ильминского явились новым средством для борьбы с отступническим движением и поэтому встретили в местной администрации и местном обществе горячее сочувствие. В 1867 году было основано архиепископом Казанским Антонием Братство Св. Гурия для поддержки школ, созданных Ильминским; в 1876 году была организована переводческая Комиссия для помощи Ильминскому в составлении и издании переводов на различные инородческие языки.

Таким образом начинается плодотворный период в истории просвещения восточных инородцев.

Очерк жизни и деятельности Ильминского. Николай Иванович Ильминский, сын протоиерея города Пензы, родился в 1822 г., и обучался в Казанской Духовной Академии. После окончания курса, он оставлен был при Академии в качестве бакалавра и стал заниматься восточными языками у профессоров Казанского восточного факультета. Затем он был командирован на Восток, где провел 2 года, изучая арабский и турецкий языки. Вернувшись в Казань, Ильминский стал заниматься переводами Свящ. Писания на татарский язык. Обладая живым проницательным умом и истинно христианским отношением к темным инородцам, Ильминский не ограничился кабинетной работой, а поехал в деревню проверять свои переводы среди народа. Здесь Ильминский понял, что все прежние татарские переводы не имеют никакого значения, так как непонятны народу, и что следует все переводческое дело начать сызнова, положив в основу подлинный, живой язык инородцев; Ильминский также понял, что необходимо вместо прежних казенных школ с формальным преподаванием на русском языке, в которых инородцы, по незнанию ими русского языка, не могли учиться, создать школу, близкую народу, простую, понятную, по возможности дешевую.

В этих мыслях Ильминский укрепился в 1863, 1864 годах и с тех пор всю последующую жизнь, до дня кончины в декабре 1891 года, посвятил осуществлению этой идеи на практике.

Скоро у Ильминского явились сотрудники и последователи, которые усердно продолжали его дело и после его смерти.

Занимая сначала место профессора Казанской Духовной Академии и профессора Казанского Университета, а затем директора Казанской инородческой учительской семинарии. Ильминский в течение более 35 лет работал в одном неизменном направлении и выработал определенные, законченные воззрения относительно мусульманского и всего русского восточно-инородческого вопроса. Воззрения эти изложены в многочисленных его изданиях и в его, частью уже напечатанной, переписке с разными официальными лицами. Ильминский воспитал несколько лиц, которым завещал продолжать начатое им великое дело слияния язычествующих и крещеных инородцев с коренным населением империи и применять, насколько это будет возможно, его идеи к племенам, исповедующим ислам. Основная идея Ильминского относительно этих племен состояла в том, чтобы, опираясь на родовые и племенные инстинкты, сохраняющиеся почти у всех мусульманских племен, завязывать для каждого из этих племен культурные отношения непосредственно с русскими и таким образом препятствовать слиянию мусульман разных племен в «единую нацию».

Совокупность мыслей Ильминского относительно просвещения и глубокого, идейного объединения с русскими всех восточно-инородческих племен, называется его почитателями «системой Ильминского».

Один из ближайших сотрудников Ильминского Н. А. Бобровников, следующим образом перечислил главнейшие формы, в которых практически проявились идеи Ильминского при его жизни, и в связи с этим отделы, на которые распалась его работа:

1) Молитва и богослужение на понятном народу языке – отсюда переводческая работа и хлопоты о духовенстве из инородцев.

2) Родной язык как основа воспитания и как орудие для изучения языка русского, – отсюда педагогические работы Ильминского, научные и по воспитанию учителей из инородцев, и хлопоты по устройству школ.

3) Церковно-славянский язык, как связь всех православных славян, к которым должны примкнуть и инородцы, – отсюда работы по очищению нынешнего церковно-славянского языка от подновлений, внесенных в него русифицирующими течениями.

4) Слияние всех, без различия религиозных исповеданий, инородцев в одну русскую семью, – отсюда его хлопоты о допущении в русские учебные заведения язычников на льготных правах, без обязательного крещения; отсюда же и его хлопоты о совместном с русскими обучении мусульман, без всякого покушения на прозелитизм; отсюда же и светские издания Ильминского для киргиз-мусульман.

5) Горячая мечта о счастье, которого достигнут инородцы, если они войдут в лоно Православной Церкви, – отсюда отзывчивость Ильминского на все миссионерские запросы и его готовность помогать делу миссии своими лингвистическими познаниями и педагогической опытностью.³

Переводческая деятельность Ильминского. Самой яркой стороной деятельности Ильминского была его переводческая работа. Он не ограничился одними крещено-татарскими переводами, а дал образцы переводов на очень многие языки. При этом только в первом своем издании, – самоучителе русского языка для киргиз – Ильминский напечатал киргизский текст арабским шрифтом. Во всех последующих изданиях он употребляет для инородческих языков исключительно русский алфавит, вводя в него незначительные изменения для более точного выражения звуков инородческих языков. Этим Ильминский разрешил вопрос об алфавите для инородцев, не имеющих своей письменности, и вместе с тем создал для инородцев отличный переход от изучения грамоты на природном языке к изучению грамоты на языке русском.

Всего во время жизни Ильминский со своими сотрудниками за 30 лет работы напечатал переводы на следующие языки:

Итого – 184 издания.

После смерти Ильминского переводческая деятельность продолжалась и продолжается и ныне.

За 18 лет со смерти Ильминского до 1909 года книг богослужебных и учебных было напечатано:

В непосредственной связи с переводческой деятельностью стояла работа Ильминского по устройству богослужения на инородческих языках. Без переводов молитв и богослужебных текстов, такое богослужение, само собою понятно, невозможно. Переводы эти подготовлялись постепенно и постепенно же вводились частями в церковный обиход. Значительная часть переводов богослужебных текстов, напечатанных уже после смерти Ильминского, была сделана еще во время его жизни.

Педагогическая деятельность Ильминского. В качестве сотрудника для переводческой работы Ильминский имел в своих руках до 1872 года основанную им в 1363 году Казанскую Центральную крещено-татарскую школу и несколько сельских школ, содержимых Братством Св. Гурия. В этих школах годность переводов тотчас испытывалась на деле. В.1872 году в Казани открывается по плану Ильминского инородческая учительская семинария, и Ильминский становится ее директором.

В этих педагогических заведениях вырабатываются приемы обучения и воспитания инородцев, и воспитывается значительное число учителей, из которых лучшие по своей религиозной настроенности занимают священнические и диаконские места в инородческих приходах. В Казанской Учительской Семинарии с 1875 года по 1904 год окончили курс 954 воспитанника, в том числе: русских 473, и инородцев 481.

В том же духе, как Казанская Учительская семинария и Казанская центральная крещено-татарская школа, действовали Симбирские чувашские учительские школы, (мужская и женская) и центральные (низшие учительские) школы – вотская в Вятской губ., черемисская и чувашская в Казанской губ. В стенах всех этих школ воспиталось несколько сотен учителей и учительниц и многие десятки будущих священников.

Покровители и противники системы Ильминского. Деятельность Ильминского встретила, с одной стороны, горячую поддержку многих лиц, в числе которых нельзя не назвать архиепископа Казанского Антония (учредителя Братства Св. Гурия), архиепископов Казанских Павла и Владимира, епископа Якутского, а потом Уфимского Дионисия, епископа Самарского Гурия, архиепископа Томского Макария, Графа Д. .А. Толстого, И. Д. Шестакова, К. П. Победоносцева, В. К. Саблера, А. С. Будиловича.

Благодаря поддержке графа Д. А. Толстого педагогическая система Ильминского получила высочайшее утверждение в «Правилах для инородческих школ 26 Марта 1870 г.», по которым в начальных школах было введено преподавание на местных языках. В 1899 году эти Правила, благодаря содействию К. П. Победоносцева, были приняты и для инородческих школ Духовного ведомства.

В 1905 г. было созвано при Министерстве Народного Просвещения, под председательством А. С. Будиловича, особое совещание по вопросам образования инородцев. На этом совещании Правила 1870 года были пересмотрены и затем вновь получили высочайшее одобрение; они известны под названием Правил 31 Марта 1906 года.

Однако система Ильминского имела и противников. Она встретила противодействие со стороны многих представителей местного духовенства, не желавшего уступить часть своих приходов в пользу инородческого духовенства, и многих чинов учебного ведомства, которые, не проникая в сущность гуманных идей Ильминского, сводили весь инородческий вопрос к улучшению метода преподавания русского языка в начальных школах.

Вследствие этого противодействия, учебно-просветительная система Ильминского применялась недостаточно последовательно и недостаточно широко, лишь в незначительном числе отдельных местностей. Но, несмотря на это, система эта оказала в большей или меньшей степени влияние на громадное большинство всех крещено-инородческих племен Поволжья, путем распространения в массе·народа изданий на местных языках.

Последствия применения системы Ильминского. Первым последствием применения системы Ильминского было прекращение массовых отпадений инородцев в ислам.

После 70-х годов эти отпадения случались лишь весьма редко и притом исключительно в местностях, где или система Ильминского не была применена вовсе, или, за поздним ее применением, через школу этой системы не успело пройти достаточное число народа.

Манифест 17 Апреля, усиленно разъясняемый фанатичной частью мусульман, как царское указание переходить в ислам, не произвел среди крещеных инородцев большого массового отступнического движения. Этим манифестом воспользовались лишь отдельные группы инородцев, официально числившиеся православными, но в огромном большинстве фактически отпавшие уже в 60-х годах XIX века. Общее число этих отпавших не превосходит 50 тысяч.

Это слабое, сравнительно с общим числом крещеных инородцев, развитие отступнического движения должно быть всецело поставлено за счет работы Ильминского и тех лиц, которые в истекшие со дня смерти Николая Ивановича 19 лет настойчиво продолжали его работу. Благодаря этому доселе сохранено от поглощения в ислам около 2 ¹/₂ миллионов инородцев тюркских и финских племен Приволжского и Прикамского края.

Вторым последствием применения системы Ильминского явилось духовное слияние значительной части этих инородческих племен с коренным русским населением, распространение среди них русской внешней культуры и знания русского языка. Факт этот засвидетельствован всеми беспристрастными наблюдателями.

Современное состояние восточных инородцев. Но отнюдь не следует думать, что эти 2¹/₂ миллиона окончательно предохранены от влияния ислама и поглощения татарством. Значительная часть этих племен (в общей совокупности до 200 тысяч) формально исповедует язычество и находится под сильнейшим влиянием ислама. Втрое большая часть этих племен считается православной лишь номинально, но на самом деле частью хранит языческие обычаи, частью склоняется к исламу. Особенно это надо сказать о черемисах и вотяках, но много таких же полуязычествующих христиан среди чуваш и даже среди мордвы, между которыми в Казанской губ. имеются и язычники.

Почти все 2¹/₂ миллиона восточных инородцев находятся под влиянием татарства, борьба с которым при настоящих условиях непосильна для инородцев.

Сила мусульман. Для человека центральной России представляется невероятным, что татары пересиливают русское культурное влияние на инородцев; но это понятно всякому, кто видел взаимное отношение племен.

Во-первых, в общем татары-мусульмане образованнее русского сельского населения, культурнее его, живут чище.

Во-вторых, татары ближе по языку к инородцам и стоят к ним в более дружественных отношениях, чем русские. Татары являются среди живущих по захолустьям инородцев посредниками для общения с миром русским: мелочными скупщиками и продавцами, портными, мастерами разного рода и всюду среди инородцев имеют знакомых и друзей.

В-третьих, татары своей сплоченностью и уверенностью в своем превосходстве над народами, не исповедующими ислам, сумели приобрести громадный авторитет среди малокультурных племен, колеблющихся на распутье между исламом и православием. В полуязыческой деревне всякий мусульманину является почетным гостем. Обаяние татар настолько велико, что инородцы, переходящие в ислам, к какому бы племени они ни принадлежали, отрекаются от своего племени, воспринимают татарский язык и татарские обычаи и с гордостью называют себя татарами.

В-четвертых, мусульманской приход есть самостоятельная религиозная община, дружно сплоченная около мечети и вся, от муллы до последнего рабочего или работницы, проникнутая религиозным, можно сказать, миссионерским настроением. Каждый татарин, будь то странствующий торговец или чернорабочий-поденщик, при всяком удобном случае является проповедником веры. Горячая религиозная настроенность татар служит источником сильной благотворительной деятельности их в отношении переходящих в ислам инородцев других племен. Достаточно нескольким семьям крещеных инородцев отпасть в ислам, как татары немедленно строят им мечеть; достаточно даже одному семейству крещеных перейти в мусульманство, как татары являются на помощь, отводят этой семье землю, строят ей избу и проч. Примеров этого множество.

Сила татарства так велика, что бывают даже случаи перехода русских в ислам. За последний год в одном Бугульминском уезде Самарской губ. таких случаев было около десяти. Приведу один пример: в конце 1909 года русский крестьянин села Михайловки Бугульминского уезда Самарской губ. Иван Телегин, ушел в магометанство. Иван Телегин уже немолодой, ему лет 35–38, православный, женат, имеет детей, грамотный, но бедный. Вел он себя хорошо, церковь посещал часто, ежегодно говел. Но за последнее время заметно было, что он, под предлогом работы, нередко жил в татарской деревне и вообще вел близкую дружбу с татарами, которые часто бывали и у него. Наконец Телегин совсем перешел в магометанство и поселился в татарской деревне Шукрине Бугульминского же уезда. Его переход в мусульманство был обставлен торжественно: несколько мулл ввели его в мечеть под руки, обрили, совершили над ним омовение и моление. Целым обществом купили ему хороший дом, одели в татарский костюм, так что Иван стал теперь настоящим Ибрагимом, хотя по-татарски не говорит. Всю свою русскую одежду он бросил, братьям заявил, что он теперь нерусский, и не их брат и не желает больше иметь с ними никаких сношений. Татары обещали ему отвести землю и русских к нему не пускают⁴.

Так с распростертыми объятиями встречает татарская религиозная община каждого отступника, оказывая ему почет и материальную помощь. И если русские православные люди лишь в редких случаях поддаются этому соблазну, то для не укрепленных в православии инородцев он часто является непреоборимым, тем более что русский приход решительно никогда не проявляет интереса к распространенно православия среди окружающих инородцев. Само приходское русское духовенство, часто нуждающееся, поглощенное требоисправлением и текущей работой по приходу, лишь в немногих исключительных случаях обращает внимание на окружающую инородческую массу; впрочем, оно по многим причинам и не может этого делать, тем более что для воздействия на инородческое население знание местного языка составляет непременное условие, а к распространенно этого знания среди русского духовенства надлежащих мер еще не принято.

Так, напр., в Тургайской области, где до сотни русских приходов разбросано среди слишком восемьсот тысячного киргизского населения и где существует специальная миссия для киргиз, лишь 4 священника, считая в том числе и членов миссии, знают киргизский язык.

Множество фактов убеждают, что для остановки татарско-мусульманской пропаганды среди крещеных инородцев необходимо широкое и добросовестное применение системы Ильминского.

Объединение мусульман. Обращаясь к племенам, исповедующим ислам, мы видам, что ни один совет Ильминского в отношении к ним не был применен.

Местные власти и даже Министерство Народного Просвещения совершенно игнорировали запрос мусульман на образование, оставляя его всецело в руках мусульманского духовенства, придерживавшегося устарелой, схоластической постановки преподавания. Этим обстоятельством мусульмане были подвинуты к созданию самостоятельных новометодных мектеб и медрес, с преподаванием светских предметов иногда в объеме, приближающемся к курсу средней школы. Эти мектебы и медресы доныне оставлены Министерством Народного Просвещения не только без всякого руководства, но даже и без надзора. Такие условия создали благоприятную почву, на которой развилось в России значительное пантюркское движение, не отвечающее ни интересам государства, ни здраво понятым интересам самих мусульман. Пантюркское движение выразилось, с одной стороны, созданием объединительного пантюркского литературного языка, а с другой – введением преподавания турецкого языка в мектебах и медресах.

Таким образом, в этих школах молодое поколение мусульман России воспитывается в идеях «единой мусульманской нации». Несмотря на горячие, настоятельные протесты Ильминского и его преемников, татаризация киргиз, дагестанских горцев и других мусульманских племен происходить невозбранно. Совершенно точно установлено, что русское мусульманство находится в тесных сношениях с мусульманством заграничным и что весь мусульманский мир, достигающий громадной цифры 250 миллионов душ и протянувшийся почти непрерывной полосой от Китайского моря, через Азию и Африку, до Атлантического океана, ныне пробуждается, охватывается новыми течениями и внутренне объединяется. Если в самом ближайшем будущем мы не обратимся к заветам Ильминского, то весьма скоро России придется иметь в своих пределах не отдельные, исповедующие ислам инородческие племена, а 20 миллионную «турецко-мусульманскую нацию» (как русские мусульмане уже теперь иногда себя называют), мыслящую себя солидарной со всем мусульманским миром.

Заключение. Каково будет при этих условиях положение России, когда наступит неизбежное для нас огромное столкновение в Азии? Для того чтобы со спокойной совестью ждать грядущих событий и смотреть в глаза будущих столкновений с убеждением, что мощь русского народа победоносно выйдет из борьбы, надо быть уверенным, что мы выполнили все, что повелевает благоразумная предусмотрительность.

Во-первых, мы должны принять все меры к защите крещеных и язычествующих инородцев от поглощения исламом. В настоящее время мусульмане пользуются полной, бесконтрольной свободой преподавания в своих мектебах и медресах на каком угодно языке; но раз инородец крестился, он обязан учиться на русском языке, учителю позволяется пользоваться природным языком ребенка только как пособием для изучения языка русского в первые 2 года обучения, и то лишь в исключительных случаях, когда в школе имеется учитель, знающий местный язык. Таким образом установлена премия в пользу инородцев, переходящих в ислам. Безусловно необходимо, чтобы крещеные инородцы в отношении пользования природным языком имели те же права, как и татары-мусульмане.

Во-вторых, мы не должны ничем содействовать слиянию отдельных мусульманских племен в одну мусульманскую нацию. Мусульмане объединяются Магометанским Духовным Собранием, созданным для них императрицей Екатериной II. Всякий мусульманин, желающий получить звание муллы в Пензе ли, в Рязани ли, Астрахани, Казани, Омке должен явиться в Уфу и здесь сдавать экзамен, причем он получает известное вдохновение и направление.

Это Магометанское Духовное Собрание руководит и далее всеми этими муллами посредством циркуляров и специального журнала (Маглюмат).

Что единство русского мусульманского мира уже в значительной степени осуществлено – видно из того, что вся русская мусульманская пресса, без исключения, держится одного направления (резко выраженного левого), и все мусульманские депутаты Государственной Думы, несмотря на несомненную противоположность экономических интересов, с одной стороны, татар, а с другой – башкир, киргиз и проч., образуют одну сплоченную мусульманскую группу, как будто бы в России действительно нет свободы для исповедования ислама, и мусульманам, поэтому необходимо объединяться в вероисповедную группу.

В задачу этой записки не входит подробное перечисление мер, которые могут быть приняты в настоящее время; но все они, в общем их содержании, могут быть выражены следующим образом: необходимо оградить крещеных и язычествующих инородцев и многочисленные малокультурные мусульманские племена (башкир, киргиз и проч.) от искусственного поглощения их татарством, а для этого необходимо уравнять в отношении пользования природным языком с татарами-мусульманами все инородческие племена, независимо от того, исповедуют они христианство или ислам и имеют или нет свою письменность. Предоставление исключительно одним только татарам-мусульманам на том основании, что у них есть письменность, права преподавания на татарском языке в своих школах, является привилегией, противоречащей пользе не только крещеных инородцев и русского государства, но и огромного большинства самих племен, исповедующих ислам.

С. Чичерина·

СПБ

1–5 марта 1910 г.