Старец Николай в моей жизни⁴⁷. Владимир Алексеевич Непомнящих

В феврале 1989 года я впервые попал к старцу Николаю на остров Залита. Пока шел по льду, мысленно перебирал в памяти основные события жизни и думал о том, имел ли я право беспокоить старца своими проблемами. Как я подойду, что скажу?

Подошел к домику, постучал в дверь. Старец Николай вышел, внимательно посмотрел на меня и ласково приветствовал: «Ну вот, я сижу – врача дожидаюсь. А врач взял сам ко мне и пожаловал!» Нельзя передать ту радость, которую я испытал в ту минуту. Именно с этого мгновения я почувствовал себя истинным врачом, потому что до этого все сомневался, имел ли право лечить людей. Столько дипломов с отличием имел, а вот настоящий диплом врача получил в тот день!

С такими мыслями я зашел в келью батюшки. «Знаю, зачем пришел, – сказал он. – Проявил в поезде ротозейство, кольца-то и пропали. Не беспокойся, никаких неприятностей на службе по этому поводу не будет. Господь отвел беду». Пропажа золотых колец была источником моих переживаний.

Отец Николай успокоил, что я буду часто встречаться с сыном. Тогда мне это казалось совершенно невероятным, поскольку я жил в Алма- Ате, а сын – в Баку. На прощанье батюшка утешил: «Все у тебя будет хорошо. Куда собирался поехать – езжай». Мне хотелось посетить Псково-Печерский монастырь, но я не успевал. «Тебя аэросани догонят. Быстро домчат. Еще пятнадцать минут автобуса будешь дожидаться». На прощанье старец благословил, помазал иерусалимским маслицем и пригласил приезжать еще. После беседы с ним я вышел из его дома совершенно другим человеком. Словно гора спала с плеч. Какая радость! Жизнь стала казаться совершенно иной, появилась твердая уверенность в будущем. Действительно, на аэросанях меня быстро доставили до остановки за пятнадцать минут до отправления автобуса. Так Господь подарил мне крепкого молитвенника о спасении души, подлинного духовного отца, оказавшего решающее влияние на всю мою жизнь. С того дня я стал приезжать на остров к старцу два-четыре раза в год.

Хочется рассказать о самых главных, жизненно необходимых проблемах и ответах отца Николая, которые касаются многих христиан. После распада СССР с большим трудом мне удалось переехать в Подмосковье. Несколько раз ездил за молитвенной поддержкой к батюшке. С 1993 года, наконец, я устроился в Подмосковье, где продолжил службу в военном госпитале. Трудно пришлось на новом месте. Было много искушений, клеветы на работе, особенно тяжелыми оказались столкновения с экстрасенсами. Дома одолевали скорби, досаждала бытовая неустроенность, отсутствие достаточных денежных средств. В это время я создавал новую семью, родился мальчик. Старший сын переехал в Москву, и наши взаимоотношения складывались непросто. В 1994 году я приобрел сборник духовных стихов, собранных старцем Николаем, «Слово жизни», с радостью поехал на остров и попросил батюшку подписать книгу на память. «А зачем? – удивился батюшка. – Ведь я ее уже подписал!» Когда открыл титульный лист, увидел под фотографией отца Николая строки:

А я? Лишь утро наступает,

Стою пред образами,

Вам в помощь Бога призываю,

С надеждой, верой, со слезами.

Когда в храме после беседы со старцем просматривал книгу, внимание сконцентрировалось на трех стихотворениях, которые особенно утешительно действуют на сердце: проходит уныние, на душе становится легче, словно рассеиваются невидимые тучи.

Господи, помилуй,

Господи, прости.

Помоги мне, Боже,

Крест свой донести.

К Тебе, о Матерь Пресвятая,

Дерзаю возвести свой глас,

Лице слезами омывая,

Услышь меня в сей скорбный час.

Прими теплейшие моленья,

Мой дух от зол и бед избавь,

Пролей мне в сердце умиленье,

На путь спасения наставь.

Мира Заступница,

Матерь Всепетая!

Я пред Тобою с мольбой:

Бедного грешника, мраком одетого,

Ты благодатью прикрой!

Меня смущали помыслы подозрения некоторых знакомых и даже родственников в том, что они могли оказывать темное магическое воздействие на моих близких. Батюшка меня спросил, венчались ли мы с супругой, и успокоил, что меня беспокоили вражеские наваждения. Когда у нас пропали деньги в одном из коммерческих банков, он обещал, что «Господь все управит». Православному человеку нужно искать защиту «у Господа, у Господа. Где просто, там Ангелов со сто. Где простота. А где мудрено, там – ни одного. Вот».

Дома я переживал из-за трудны семейных отношений, поделился с батюшкой, а он попросил передать жене от него поклон и сказать, чтобы она слушалась мужа. Я спрашивал, возможно ли, чтобы старший сын когда-либо стал жить вместе со мной, старец утешил, что у Господа все возможно. По молитвам батюшки я стал часто видеться с сыном. Когда я, было, задумал купить машину, отец Николай не разрешил: «Не надо, ты еще не старый. На бензин много денег надо. На одиннадцатом номере надо ездить. Пешком».

Мне хотелось стать начальником глазного отделения, но старец не одобрил этого и благословил «евангельское служение людям в качестве врача». Я пожаловался на то, что трудно теперь жить и служить. «Будет легко лечить», – ответил он твердо. Меня волновало, благословит ли старец писать диссертацию, и он ответил: «Отчего же не писать? У тебя есть знания». Перед началом работы отец Николай учил кратко помолиться: «Господи, благослови!», – в процессе работы: «Господи, помоги!», – и после работы: «Слава Тебе, Господи!» На вопрос о духовном руководстве кратко сказал, что его «Бог определит». Меня интересовало, можно ли посещать службы в Зарубежной Православной Церкви. Батюшка строго отнесся к этому: «Есть наша Церковь». В тот день батюшка дважды повторил: «Не надо крест снимать в бане», – и я вспомнил, что перед этим несколько раз ходил в баню и, действительно, снимал серебряный крестик и цепочку. В 1995 году во время вечерней службы я исповедовался у отца Николая и пожаловался, как трудно жить: прихожу с работы и падаю как подкошенный. «Станет полегче», –успокоил старец. По его молитвам вскоре стало легче, не чувствовалось такого смертельного опустошения и бессилия. После исповеди батюшка тихо подошел ко мне и впервые сказал: «Какой ты счастливец, ты – евангельский врач!» Решив продолжить военную службу, я сказал об этом батюшке, и он одобрил: «Хорошо». Батюшка не одобрял смены жизненных обстоятельств без особой необходимости.

Через полгода после опубликования в журнале «Москва» моих первых рассказов при встрече я попросил у старца благословения на занятие писательской деятельностью. «Владыка благословит», – ответил отец Николай. Хоть я и удивился, но не посмел его расспрашивать. На следующий день я был в Петербурге, посетил часовню блаженной Ксении. В храме во имя Смоленской иконы Богородицы вечером служил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн. После богослужения прихожане подходили под благословение к владыке. Когда подошла моя очередь, я, нервничая, скороговоркой попросил благословения на написание православных рассказов и успешное лечение больных.

Старец-митрополит остановил меня, заставил спокойно все повторить и затем только благословил. Мне казалось, что после благословения владыки я стану писать, как по нотам, на деле в течение пяти лет я не написал ни одной строчки.

Как врачу, всегда хочется предъявлять к себе особо высокие требования, поэтому часто меня тревожило, что я, на мой взгляд, недостаточно хорошо оперировал, но отец Николай спокойно заметил: «Операции на глазах – дело тонкое». Батюшка всегда обращал к своей совести, понуждал человека к личному покаянию. Услышав о смущении блудными помыслами, напоминал об обете супружеской верности, – о тяге к вино-питию, указывал на помощь всесильного Креста Господня. Во всем учил полагаться на волю Божию: «Будет, как должно быть».

Старец был противником того, чтобы христиане пили водку. Что греха таить, на службе у нас застолья были частым явлением. После банкетов с вином и водкой стыдно бывало показываться ему на глаза. Отец Николай встречал тогда сухо и приезжать не разрешал. «Вино сокращает жизнь». Однажды посетила мысль о том, как дорого обходится дорога к нему. Прощаясь, батюшка заметил: «Зачем на дорогу тратиться?» При врачевании отец Николай благословил читать «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся» и «Царю Небесный», позволил смазывать освященным елеем лоб и глаза у больных, причем не только у православных, но у всех страждущих. Временами хочется чередовать чтение Иисусовой молитвы с чтением «Богородице Дево, радуйся», но меня смущало, можно ли оставлять то одну, то другую, – батюшка рассеял мои сомнения и сказал, что можно читать молитвы попеременно, лишь бы сохранить молитвенное устроение. На прощание старец Николай просил молиться за него и добавил: «Я еще не отхожу в вечность». 23 февраля 1996 года я вновь был на острове с пациентом Игорем, отца Николая застал рано утром в храме. Увидев нас, старец обрадовался и по смирению хотел поклониться в ноги, но мы его удержали: «Какой вы счастливец! Евангельское лечение будете проводить!» – говорил мне батюшка, благословляя. Игорю сказал: «Врач знает, как лечить». Мой пациент некоторое время был связан с криминальной средой, но постепенно отошел от нее и стал на путь истинный. Когда он жаловался на своих бывших приятелей, старец его решительно перебил: «Они много лучше нас». На этот раз отец Николай благословил приобрести машину и продолжать службу в госпитале. Деньги он не взял со словами: «Тебе самому нужны».

Каждый раз, когда я ехал на остров, волновался о том, как меня встретит батюшка. Иной раз встречал теплый прием и живое участие в разрешении моих проблем, получал приглашение приехать. Часто бывало, что старец смирял меня тем, что смотрел на меня, словно видел впервые. Во многом встреча зависела от моего духовного состояния и образа жизни. Батюшка искоренял у меня особенную гордость, которая поражает многих христиан от частого общения с духовными лицами. Начинает казаться, что ты выше и лучше других. Когда я уклонялся от истинного христианского пути, то хорошего приема не ожидал. Всегда после встречи со старцем Николаем мысли и чувства упорядочивались, печали растворялись, становилась понятной и ясной цель жизни на ближайшее время.

Летом 1996 года я приехал на остров вместе со старшим сыном Евгением. Вечером мне батюшка посоветовал не оставлять службу добровольно, но и не сопротивляться, если будут вынуждать уйти: «Ты – молодой, послужи. А если выгонять будут, тогда не надо». На следующее утро старец служил Божественную литургию. Необыкновенная тишина и благоговение были в храме. Никто из прихожан не проронил ни одного слова. Все, как один человек, в положенные моменты опускались на колени, были предельно сосредоточенны: поистине, тогда у всех было «единое сердце и одна душа». По окончании литургии отец Николай кротко и очень тихо сказал: «Какие вы счастливые, мои дорогие, сегодня Сама Матерь Божия незримо посещала нас и всех благословила, бывших на службе». На прощание батюшка утешил: «Все будет хорошо!» – а сыну посоветовал стать врачом. Евгению же хотелось стать юристом, и я рассказал об этом старцу. «А болтать умеет?» – «Да, как папа». – «Тогда можно быть юристом, но лучше бы было идти в медицинский».

Впоследствии мне пришлось уволиться с военной службы. Я устроился на работу в Институт глазных болезней и одновременно подрабатывал в различных лечебных учреждениях, что не всегда бывало легко. Не раз приходила мысль уволиться из института, но отец Николай не давал на это благословения. На все новые осваиваемые методы и способы лечения, в том числе и гомеопатию, я получал благословение батюшки. Вначале он помазывал лоб маслицем, а затем отвечал на мои вопросы. Весной 1997-го я приехал на остров и радостно заявил, что получил заграничный паспорт, чтобы ехать на Афон и в Иерусалим. «Да, да, на Валаам-то поезжай», – услышал в ответ. «Да я там был в прошлом году!» Батюшка еще раз твердо повторил: «На Валаам поезжай». Что делать? По благословению старца провел целый месяц летом на Валааме, причем три недели жил в уединенном Иоанно-Предтеченском скиту. Не передать словами, какую духовную радость и пользу я там получил! Позже батюшка позволил посетить и Святую Гору, и Святой Иерусалим. В декабре 1997 года его глазки стали еще голубее и прозрачнее. Спросил меня: «Не пьешь водку? Не куришь?» – «Нет, батюшка». – «Вижу, что не пьешь и не куришь». Многократно в этот раз я подходил к старцу и никак не мог с ним расстаться. Впервые услышал, как старец пел:

Прошел мой век, как день вчерашний,

Как дым промчалась жизнь моя,

И двери смерти, страшно тяжки,

Уж недалеки от меня.

Душу охватила грусть, казалось, что больше не придется свидеться. Но батюшка ответил: «Скоро». Через два дня приехал вновь после посещения Псково-Печерского Успенского монастыря с иеромонахом Антонием. Удивительно было слышать, как два старца, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) и протоиерей Николай, одинаково открыли ему Божию волю. Позволю себе рассказать только об одном вопросе отца Антония: «Батюшка! Недавно блаженная Любушка, которая была духовной дочерью Серафима Вырицкого, преставилась. А ведь она предсказывала, что после ее смерти будет немало потрясений в стране». Долго размышлял отец Николай, а потом спросил: «А вы молитесь за нее?» «Да, ежедневно», – ответил Антоний. «Так и она каждодневно молится перед Престолом Всевышнего! Умолила, чтобы не было бедствий!» Батюшка обратился ко мне: «Передай своей родственнице: «Поп Николай сказал: «Не будешь ходить в церковь – ослепнешь"». Не послушала она, к сожалению, предостережения, и через полгода ослепла внезапно на один глаз, а вскоре резко ухудшилось зрение другого глаза из-за глаукомы.

Старец разговаривал с нами, находясь за запертой дверью. Меня беспокоило, что я не знал, был ли крещен мой отец, который умер, когда мне было всего три месяца. Батюшка ответил утвердительно и разрешил поминать папу. Интересно, что он спросил меня: «Ты причащаешься?» Отец Николай благословлял подходить ко Святому Причастию «по состоянию и готовности». Я ответил, что часто причащался – четыре раза в год. Мне стало не по себе: значит, Господь только четыре раза принял меня как причастника!

Я жаловался на непонимание коллег, на непочтительное отношение больных. «Ничего. Твой труд евангельский». «Подойдите к окошечку, мои дорогие, я вас благословлю». Мы смотрели через окно, как старец долго молился, многократно благословлял и крестил нас. Несколько раз я привозил и подавал ему для благословения фотографии близких мне людей. Батюшка внимательно смотрел и крестил фотографию. Однажды заметил, что рядом с одним из моих родственников стоит бутылка. Действительно, тот часто выпивал. Раба Божия Тамара приезжала к старцу Николаю за благословением на сложную операцию в брюшной полости. Женщина очень боялась предстоящей операции, поскольку у нее было наследственное тяжелое заболевание почек. Отец Николай благословил на предстоящую операцию. После операции начались осложнения, и больная впала в уныние, боялась, что старец Николай ошибся в своем решении. Однако постепенно в ходе дополнительного лечения у Тамары наступило улучшение самочувствия. Особенно разительная перемена произошла с больной после посещения монастыря святителя Тихона Задонского, где она пробыла неделю и ежедневно купалась в целебном источнике. Женщина перестала сомневаться в благословении батюшки.

На третьем десятке лет раб Божий Сергий неожиданно заболел: развилась сильнейшая дистрофия внутренних органов. Парень буквально таял на глазах, резко убавил в весе, его беспокоила страшная слабость, постоянная тошнота и частая рвота. Усилия медиков были напрасны, родители безрезультатно потратили огромные деньги на обследования и лечение. Сергей продолжал таять, как свеча, и его близкие готовились к худшему. Знакомая монахиня предложила отвезти больного на остров к старцу Николаю. Добирались с большим трудом из-за плохого самочувствия молодого человека и различных поломок автомобиля. Когда дошли до домика, оказалось, что батюшка не принимал, все упали духом. Однако вскоре на пороге дома показался отец Николай. Услышав от больного, что никто не мог его вылечить, батюшка участливо посмотрел на Сергея, затем легонько стукнул его по щеке и сказал: «Все пройдет». Через некоторое время еще раз стукнул больного по щеке, подергал за ухо и добавил: «Будешь здоров». Здоровье Сергея после поездки пошло на поправку.

1 мая 1998 года я спросил благословения на поездку летом на Валаам и услышал в ответ, как батюшка запел: «О, Иерусалим, Иерусалим!» (Господи! Какой Иерусалим с моей зарплатой!). Спустя две недели пришла пациентка, лечение которой я начинал еще в бытность военным врачом в госпитале. Женщина рассказала, что молилась на могиле блаженной Матроны о возвращении здоровья и услышала ответ в душе: «Ищи военного врача». Другого военного врача она не знала, и разыскала меня. Лечение оказалось долгим и трудным. Ни о каком материальном вознаграждении не было речи. Выздоровев, пациентка вернулась, чтобы поблагодарить за помощь. Она оказалась главным бухгалтером коммерческого банка. Приветствовав меня, женщина передала небольшой сувенир и конверт с оплаченной квитанцией на паломническую поездку в Иерусалим. Мне осталось только оформить документы, и через две недели, в начале июня, я оказался на Святой Земле и на Синае. В Горненском монастыре довелось встретиться с игуменьей Георгией, которой старец за много лет предсказал, что она будет на Святой Земле возглавлять женскую обитель. Матушка передала подарки отцу Николаю. Когда я передавал их батюшке, он пошутил: «А она на меня не обижается? Ведь это я ее из Пюхтиц на Святую Землю отправил».

Летом 1999 года отец Николай принял меня очень сурово. Отношения в семье были тяжелые, я думал о разводе. Один из известных духовников поддержал меня, сказав, что для моего спасения лучше развестись и жить раздельно. В смятенном состоянии шел я к старцу, который встретил меня у калитки. Не дожидаясь вопроса, батюшка сказал: «А ты сам виноват в отношении жены. Пожалей ее, ведь она тебя жалеет!» Вмиг наступило прозрение, вспомнились все мои прегрешения по отношению к жене, семье, сделалось нестерпимо стыдно. После этого я два дня не находил себе места на острове, не смея показываться на глаза отцу Николаю.

С тех пор я стал осторожно относиться к советам младостарцев. По слову батюшки: «Езжай, всюду побываешь и все увидишь!», – я побывал на Святом Афоне и посетил все двадцать монастырей, множество скитов и келий.

Особо хочу подчеркнуть, что с этого момента вход во дворик старца был закрыт, но он еще имел возможность выходить к людям. Выходя из домика, батюшка, полушутя, бегом бежал к нам, стоявшим за калиткой. Внешне он казался отрешенным от всего земного. Чувствовалось, что между нами, грешными, и старцем было громадное расстояние. Многим подходившим под благословение батюшка уже не отвечал на вопросы, а только молча крестообразно елеем помазывал лоб. При этом люди чувствовали, как необходимость в расспросах исчезала. Однако с теми, у кого действительно была нужда, отец Николай беседовал, отвечал им на вопросы и даже приглашал людей к себе в домик. Иногда батюшка выходил на улицу, низко кланялся паломникам и просил их еще раз приехать: «Милости просим, мои дорогие, прошу вас к нам пожаловать». Неоднократно старец по болезни никого не мог принимать, тогда приходилось писать записки. Келейницы относили их батюшке, затем передавали ответ. Он отвечал не на все вопросы, а выборочно. Несомненно, старец Николай знал волю Божию и открывал ее в той мере, в какой считал необходимым. На мое смущение по поводу еврейского вопроса отец Николай просто ответил: «Есть евреи и – евреи». После этого душа примирилась: есть хорошие и есть плохие люди. Я – врач, и, по молитвам батюшки, остаюсь со всеми ровен. Осталось трогательное воспоминание о том, как любимый белоснежный голубок батюшки, вспорхнув, сел мне на голову.

Последний раз при жизни старца посетил остров в декабре 2001 года, но уже увидеть его не довелось... На похоронах отца Николая многие отмечали удивительное душевное спокойствие, мир. Когда прикладывались, ручка у старца была теплая, как у живого. Всякий раз после встречи с отцом Николаем разрешались сами собой десятки вопросов и проблем. По молитвам батюшки очищались ум и сердце. Когда я заходил в Никольский храм и прикладывался к чудотворному образу Богородицы «Благодатное Небо», душа успокаивалась, настраивалась на покаяние, забывались обиды. Это внутреннее очищение происходит при посещении и других праведников, святых мест. Надо только иметь веру и надежду на милость Божию. В самые сложные периоды жизни батюшка мне всегда говорил: «Что тебе волноваться, у тебя есть вера». Господь в лице старца Николая явил мне образец истинного служения ближнему, указал духовный ориентир смирения и самопожертвования. Я несколько раз спрашивал батюшку, можно ли мне считать его своим духовным отцом, но он ничего не отвечал. Внутренне все- таки обращался к нему за молитвенной помощью именно как к духовному отцу. Ни на минуту не сомневаюсь, что старец имеет дерзновение молиться за Россию и за весь наш народ. Господь да сохранит всех нас молитвами старца Николая и дарует наследовать Царствие Небесное!