Поучения к сельскому народу о молитве Господней – священника Алексея Васильева

Библиографические заметки.

Небольшая книжка, заглавие которой мы выписали, изданная еще в 1870 году, прошла, кажется, незамеченною в нашей духовной журналистике. Считаем своею обязанностью тем настойчивее обратить на нее внимание наших сельских проповедников в массе проповеднических сборников, явившихся в последние годы, поучения достопочтенного о. Алексея составляют, по нашему мнению, настоящий перл.

Заслуживает, прежде всего, на наш взгляд, полного внимания и одобрения новый, оригинальный, сколько нам известно до сих пор вовсе не употреблявшийся в наших проповедях прием, который о. Васильеве вводит в свои поучения. Как известно, не говоря уже о «словах» и «поучениях», даже так называемые «беседы» обыкновенно у нас представляют на самом деле не что иное, как более или менее длинные монологические обращения проповедника к слушателям: произнося их, проповедник обыкновенно не имеет ни желания, ни возможности удостовериться в том, что произнесенная им проповедь понята его слушателями и ими усвоена, и лишь в том случае, когда он имеет дело со слушателями развитыми и образованными, он можете с некоторою уверенностью предполагать, что его труд не прошел бесследно, а более или менее повлиял на ум или чувство слушателей. Что же касается до наших простолюдинов, то можно, кажется, с уверенностью сказать, что, охотно и с полным сердечным. участием слушая проповедь, они, в тоже время, не смотря на все желание проповедника, редко могут дать себе отчет в том, что было говорено им. Имея в виду эту особенность посетителей сельских храмов, почтенный автор рассматриваемых поучений, не стесняясь общепринятыми приемами сказывания проповедей, нашел нужными и возможными дать своим поучениям форму настоящих бесед или диалогов, ввести в них обращения к своим слушателям в виде вопросов, не как общеупотребительную риторическую фигуру вопрошания, а как настояние вопросы, на которые его слушатели тут же в церкви должны давать проповеднику краткий ответ, из которого бы последний мог усмотреть, что они поняли и чего не поняли. Сообразуясь с содержанием ответа, проповедник или обращается к дальнейшему раскрытию предмета, или останавливается для того, чтобы еще раз в кратком перифразе повторить сущность сказанного. Рассказавши, например, историю происхождения молитвы Господней, автор обращается к слушателям с вопросом: «понятно ли, православные, откуда взялась молитва «Отче наш», и почему она зовется Господней? А чего не поняли, так, скажите». Или: объяснивши, что нужно делать, чтобы не по своей, а по Божьей воле жить, он спрашивает: «понятно ли, христиане, что делать, как жить, чтобы не по своей воле, а по Божьей воле жить»? Подобные вопросы следуют у автора за каждой тирадой поучения, представляющей раскрытие какой-либо отдельной мысли. В книжке они помещены в скобках и напечатаны курсивом: предполагается, что, получивши такой или иной ответ на свой вопрос, проповедник вкратце повторяет сказанное им – другими словами, смотря по содержанию ответа, или переходит к дальнейшему раскрытию предмета. Это привнесение в заранее написанную проповедь живого слова, всегда действующего па слушателей вернее слова книжного, написанного и заученного, нельзя не признать мерой вполне целесообразной в деле сельской церковной проповеди и заслуживающей полного одобрения. Впрочем, и независимо от ответов слушателей, после каждой небольшой тирады автор резюмирует ее содержание и повторяет в перифразе ее основную мысль, что, при чисто-насущном содержании его поучений и при отсутствии в них многословия, сообщает им желаемую ясность, простоту и удобопонятность. Перед началом, каждого поучения проповедник заставляет, своих слушателей вслед за ним. слово за словом, прочитывать всю молитву Господню, так что каждый, присутствовавший в церкви при произнесении поучений, по окончании их выйдет из церкви и со, знанием и с пониманием ее.

Оригинальные по изложению, рассматриваемые поучения вполне удовлетворяют и со стороны своего содержания. Вполне исчерпывая задачу катехизического поучения к простому народу кратким, тем не менее вполне достаточным, объяснением текста молитвы Господней, проповедник в тоже время умеет кстати вставить идущее к деду небольшое нравоучение и вполне уместное и искусное обличение тех или других недостатков простонародного быта: пьянства, сквернословия, семейных нестроений и т.д. Читатель, надеемся, не посетует на нас, если мы позволим себе привести нисколько выдержек, чтобы подтвердить наш одобрительный отзыв о первом опыте молодого проповедника и ближе познакомить с характером его поучений.

«Имя Божие свято. Но есть же вот народы целые некрещеные, кои думают, что Господь Бог наш ь и вера наша православная не святы! Вы спросите: кто ж учит их думать так о Боге нашем? Никто другой, как всего больше мы же сами. Да, православные, мы говорим Господу: «да святится имя Твое»; хотим, чтобы свято было имя Твое, Господи; а сами бранчивостью своею, да жизнью нетрезвенной учим некрещеных думать, что Бог наш мало доброму учит нас. Что, в самом деле, подумают о нас и о Боге нашем неверные, слыша, например, какими непристойными словами ругается народ православный? Ведь так непристойно ругаться; как мы ругаемся, никто, ни один народ в мире не ругается. Мы всесветные ругатели; мы по всему свету прослыли первыми ругателями... Или в самом деле Христос Спаситель повеление такое оставил нам, чтобы и на уме христианина и на языке его была бы непристойность всяческая, да сквернословие?!... Что они, также, могут подумать о вере нашей, видя, как деревни православных украшаются не школами, где бы доброму люди учились, а кабаками, кои все растут да растут у нас словно грибы поганые? Иль, опять, заповедь такая есть у нас, чтобы люд православный беспременно украшал деревни свои двумя-тремя кабаками?... Итак, кто последнюю одежонку тащит из дому в кабак, кто и малолеток своих, еле-еле лепечущих, выучивает уже сквернословить, тот первый учитель, научающий. некрещеных худо думать о Боге нашем. Такой человек неправду говорит, когда читает на молитве: «да святится имя Твое».

«Ни на чью долю не выпадает так много искушений разных претерпеть, как на долю тех тружеников, коих нужда гонит на заработки по городам, да дорогам большим. Здесь-то больше всего и уловляются дьяволом и гибнут души христианские. Человек на заработки идет, благословения у родителей просит, ибо помнит он заповедь Божию: чти отца твоего...; а когда с женой-детками прощается, пригорюнится он, ибо есть в нем сердце родительское и жалость к кровным своим. Но побродил человеке годок-другой по городам и дорогам большим, и, без отца-руководителя, без матери-охранительницы от всего дурного, без жены-подпоры в тяготах жизни, редко устоит и уцелеет человек. Туг что ни шаг – новый соблазн, новая сеть вражеская: сейчас же отыщутся друзья, найдутся, пожалуй, и земляки, такие разбитные да веселые; подымут еще на смех простоту твою да робость деревенскую; и станут водить тебя по разным непотребным местам»....

Как велика любовь Божия к нам? Да больше, православные, всякой родительской любви. Что и родители крепко любят нас, это всякому известно. Нередко случается: вспоят, вскормят и на ноги поставят родители детище свое, а детище это, поднявшись на ноги, сбивается с пути правого и выходит из него родителям не кормилец уже. а срамота одна. Что же, охладеет-ли сердце родительское к сыну беспутному? Нет. Хоть и больно, крепко больно смотреть отцу-матери на сына беспутного: но они не отвернутся от него, не обойдут окружною дорогою дом его; ибо отец-мать не могут разлюбить детище свое, – они и тогда все жалеют, все любят его... Да, все мы знаем это, – никто здесь на земле нас так не любит, как родители наши. Но кроме земли есть ведь у нас, братья мои, и небеса Божие; есть у нас и там Отец, лучше родного отца, – это Господь Бог наш. Когда человек с пути правого сбивается, вы думаете, Бог не жалеет и не печется о нас и о нашем обращении к Нему?... А когда сын твой в нужде будет, родитель, ты думаешь одному тебе. забота, – ты думаешь, один ты готов последнее отдать сыну! Лучше тебя видит нужду сына твоего Господь и лучше твоего поможет Он ему, коль скоро сын твой с верою и упованием обратится к Господу»...

«Иной из нас так рассуждает: «есть жe вот на свете люди: льготная им жизнь! Труда тяжелого – мужицкого не знают; едят сытно, да вкусно; земли у них в волю. И отчего это мне – подумает – не судил Господь пожить такою сланною жизнью? Буду и я, скажет, просить себе у Бога достатку большего; накуплю земли много, найму работников, поставлю себе дом барский, а жену в шелка наряжать стану». А зачем, спросить бы такого человека, хочется ему жизни барской? – Лень ему работать стало! Избаловался он и хочется ему не голод утолять, а что послаще съесть!.. Нет, не статочное то дело, чтобы Господь пособником был ленивому, да спесивому! Труды свои он тяжелыми считает? А не знает он, что те люди, коим завидует он, быть может больше его трудятся, – только не видно нам трудов их! Есть люди: на вид и покойное им житье, а на самом-то деле день и ночь сидят они, и не руками в поле, так головой своею над книгами трудятся и работают. И, видно, не легкое дело делают они! Сколькие уже из них позатратили над книгами все здоровье свое и преждевременно захилели... Не завидуйте же жизни барской; и в ней бывают свои тяжелые труды»...

Так поучает свою паству достопочтенный отец Алексей. Из приведенных отрывков читатель видит, что мы не напрасно распространились в похвалах молодому проповеднику, – что он умеет говорить с народом его языком и верно угадывает его духовный нужды. Все поучения его носят следы тщательной отделки со стороны изложения: очевидно, что автор трудился над своим делом с любовью.

Из предисловия к настоящей книжке видно, что о. Васильев, состоит на службе при военно-исправительной роте в Бобруйске и, по поручению местного начальства, занимается обращением на путь спасения арестантов военного ведомства. Судя по настоящим опытам его красноречия, мы полагаем, что пастырское слово сего достойного служителя церкви благотворно действует на преступные души, приводя их к достодолжному раскаянию... Искренно желая ему успеха на избранном им поприще, тем не менее не можем не выразить сожаления, что занятия по официальной профессии побудили его бросить начатое им дело составления поучений для народа-в самом начале. Выпустивши в свет настоящую брошюру еще в начале 1870 года, автор напрасно заставил нас ждать продолжения начатого труда, да и о распространении настоящей своей книжки как-то не позаботился, – словно отрекся от нее: нас не мало удивляет, что о его брошюре не упомянуто ни одним словом ни в одной журнальной или газетной статье; мы не встретили нигде даже простых объявлений... У о. Васильева положительный талант писать поучения в роде настоящих, и мы от души желали бы, чтобы он снова обратился к этому роду занятий. С тем же искусством, какое он обнаружил в настоящей книжке. и с тою же пользою для церкви, после прошений молитвы Господней, он мог бы поочередно заняться объяснением девяти блаженств евангельских, десяти заповедей закона Божия и двенадцати членов символа веры... Зная скудость материальных средств наших непетербургских и немосковских священников, мы можем уверить о. Васильева, что независимо от той пользы, которую принесет подобный труд спасению души он доставит и самому автору немалую материальную выгоду.

Внутреннее обозрение

Извлечение из всеподданнейшего отчета г. обер-прокурора Святейшего Синода, графа Д. А. Толстого, по ведомству православного исповедания за 1871-й год.

Отчете г. обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1871-й год свидетельствует о благотворной деятельности духовенства и об энергическом стремление духовного правительства к продолжению, развитию и довершению начинаний, предпринятых пм на пользу церкви.

Распространение и утверждение веры и благочестия.

Деятельность церкви по обращению раскольников в отчетном году, как и в предыдущие годы, сопровождалась хотя медленным, но верным успехом. Важное содействие в этом отношении оказывали ей большею частью иноки московского единоверческого никольского монастыря и некоторых других обителей; из числа их обратили на себя внимание в особенности игумен Павел прусский и иеромонах Пафнутий, часто вступавшие в публичные состязания с раскольниками в московском кремле. Означенные деятели нередко предпринимали миссионерские путешествия и в другие епархии; так Пафнутий был на Дону, Павел в литовской и полоцкой епархиях и в австрийской провинции Буковине. В псковской епархии трудились иеромонах никольского же монастыря Прокопий и бывший беспоповец, а ныне единоверческий священник и миссионер Константин Голубов, известный издатель журнала «Истина». В самарской епархии, кроме бывших уже собеседований с раскольниками в гор. Новоузенск, также собеседования были открыты в Самаре, где они велись поочередно с поповцами, беспоповцами и молоканами, постоянно привлекая громадное стечение народа, не только из Самары и ее окрестностей, но иногда даже из соседних приволжских губерний. В казанской епархии, кроме собеседований, существовавших с 1870 года в гор. Чистопол и селениях Сюкъев и Теньков,, тетюшского и свияжского уездов, происходили собеседования, начатые игуменом Павлом прусским и продолжавшиеся профессором духовной академии Ивановским. Собеседования эти сопровождались постоянными ссылками на старопечатные книги. Собеседования с раскольниками велись также в епархиях пензенской, нижегородской и костромской; в последней многие священники не ограничивались собеседованиями в церквях, но по воскресным и праздничным дням посещали деревни с раскольническим населением и здесь вступали в рассуждения с раскольниками. В епархиях олонецкой, архангельской, пермской и вятской дело обращении раскольников было возложено на особых миссионеров. В вятской епархии миссия была озабочена подготовлением себе из среды народа сотрудников для борьбы с расколом. В самарской епархии замечательным деятелем в среде раскола явился отставной матрос Русанов, действовавши весьма успешно. На юное поколение раскольников духовенство старалось действовать путем школьного образования, стремясь привлечь раскольнических детей в церковно-приходские школы. Особенным доверием раскольников пользовались школы при единоверческих церквях, как напр., в Казани и в епархиях нижегородской и пензенской. Из учрежденных с целью ослабления раскола братств значительно развило свою деятельность братство св. Креста в Саратове. Оно имело миссионеров из окончивших курс воспитанников семинарии и библиотеку старопечатных книг и рукописей, а в видах предохранения народа от заблуждений раскола путем распространения в среде его религиозно-нравственного образования рассылало по селениям книги духовно-нравственного содержания из заведенного им склада, открыло школу для приготовления сельских учительниц, и наконец оно имело в виду расширить круг своей деятельности открытием, по мере возможности, в разных местах епархии братств, в отношении которых братство св. Креста было бы центральным. С не меньшим усердием трудились на пользу ослабления раскола братство св. Ангела Хранителя в гор. Глазове, вятской губернии, Свято-Троицкое братство в гор. Златоусте, уфимской епархии, и братство св. Гурия в Казани, при котором учреждено особое противораскольническое отделение. Плодом всех этих усилий было присоединение к православию 2. 608 человек, в том числе 998 ч. на правилах, единоверия. Между тем раскол почти повсеместно изменяет свой вековой характер, выходит из своей замкнутости, слабеет в своем упорстве и фанатизме и с меньшею враждою относится к православию; сами учреждения раскольнические, служившие центрами его силы, начинают терять свой авторитет, как это замечено относительно выгорецких раскольнических скитов в олонецкой епархии, киевских раскольнических монастырей и раскольнических читален в архангельской епархии.

В западном крае, где число присоединившихся к православию из римско-католического исповедания простиралось до 2.615 человек, заботы церкви устремлены были к утверждению в вере православной паствы и к охранению ее от влияний латинского населения, а по возможности к действованию и на самих латинян. Прежде всего здесь обращено было внимание на устройство православных храмов, которых вновь устроено и освящено 85, и затем на восстановление и украшение древних храмов, с которыми соединены исторические предания православия; так довершено внутреннее устройство Пречистенского, называемого митрополитальным, собора в Вильне, – этого древнего Одьгердсва храма, служащего вековым памятником господства русской народности в Литве. В пределах варшавской епархии устроены и освящены 4 церкви. Скудость средств православных жителей западных и привислинских губерний к поддержанию храмов, благоустройству их и снабжению необходимыми принадлежностями, восполнялась и в отчетном году пожертвованиями, поступавшими из внутренних губерний; более значительные пожертвования частных лиц сделаны были для церквей литовской и полоцкой епархий. Интересам православия на западной окраине России продолжали служить церковные братства и равнозначащие пм общества и церковные попечительства, по-прежнему братства доставляли церквям необходимые для богослужения принадлежности, содействовали их благолепию, содержали на свой счет и поддерживали школы, помогали бедным из православных и в особенности из вновь присоединившихся к православию. Особенно замечательна деятельность киевского Свято-Владимирского братства. В учрежденном этим братством приюте обращавшиеся к православию евреи приготовлялись к св. крещению и затем пользовались содержащем и помещением до определения к какому-либо роду занятий в христианском обществе, находя себе защиту от фанатизма и преследования прежних своих единоверцев. В волынской епархии восстановлено знаменитое в древности луцкое Крестовоздвиженское братство и учреждено новое братство в гор. Староконстантинове. Общество ревнителей православия в северо-западном крае употребляло свои средства на поддержание церквей, отчасти на благотворительные учреждения и на пособия бедным; кроме того значительное число церквей снабжено от общества богослу­жебными предметами, приобретенными от разных государственных и общественных учреждений и частных лиц п стоимостью своею почти втрое превышающими капитал, каким владеет общество, т. е. 3000 р. В цривислинском крае находится 14 церковных попечительств; сравнительно более широкою деятельностью заявили себя попечительства при седлецкой и плоцкой церквях; в общей сложности в распоряжении всех этих попечительств состояло более 22.000 р., из которых употреблено: на поддержание и украшение храмов до 5.430 р., на содержание школ, приютов и на разные благотворения 9.878 р. Церковно-приходских школ в семи епархиях западного края было 3.664 с 83. 926 учащимися обоего пола; в варшав­ской епархии 28, и сверх того одно училище при мона­стыре, с 740 учащимися, в числе которых 162 иноверца.

В прибалтийском крае деятельно совершалась построй­ка православных храмов и молитвенных домов, в том числе на суммы министерства внутренних дел в 35-ти приходах. Русское общество оказывало живое участие к церквям рижской епархии, и пожертвования вещами в отчет­ность году были значительны, удовлетворив нуждам 19-ти церквей. К восьми существующим в крае братствам присоединилось основанное в С.-Петербурге «Прибалтийское братство во имя Христа Спасителя». В первый год своего существования это братство имело 600 братчинов и 7,611 р. капитала, и снабдило 23 церкви утварными и ризничными принадлежностями и две денежными вспомоществованиями. Затем оно учредило в новгородской земской учительской школе две стипендии для эстов и латышей, открыло одну школу в лифляндской губернии и оказало пособие нескольким прежде существовавшим школам как деньгами, так книгами и разными учебными пособиями. Из прежних братств выдавались своею деятельности гольдингенское, туккумское и рижское петропавловское; из них второе выстроило в Туккуме церковь, на что израс­ходовало более 15.000 р., а последнее особенное внимание обращало на образование народа, для чего занималось изданием книг, по которым латыши и эсты могли бы с возможною скоростью ознакомиться с русскою речью, и благоустроило открытую им в 1869 году русско-эсто-латышскую школу, имевшую в отчетном году 137 учеников, в том числе 57 латышей. Петропавловское брат­ство заботилось также о благолепии местных храмов, снабдив до 40 церквей рижской епархии разными церковными принадлежностями.¹ Учрежденный в 1869 году при рижской духовной семинарии поверочный комитет, по пере­воду богослужебных книг на местные языки, занимался в эстонском отделении пересмотром и исправлением церковного песнослова, краткого катехизиса, полного треб­ника и свящ. истории, а в латышском – краткого катехизиса, нотного обихода и книги молебных пений.

В приволжских областях заботы церкви были обра­щены на местных инородцев, частью принявших христианство, частью продолжающих коснеть в магометанств и язычеств. Инородцы-язычники являются вообще покорными слову евангельской проповеди, а сделавшись христианами, легко, хотя и медленно, воспринимают и усвояют начала христианства, как это замечено в епархиях вятской и казанской; но не таковы инородцы, обратившиеся к христианству из магометанства или еще коснеющие в магометанства. Татары из магометан, и по принятии христианства, весьма долго сохраняют свое влечение к исламизму, а остающиеся в Магометанстве, ока­зываясь сами упорными в заблуждениях своей религии, стараются совратить в нее своих единоплеменников, принявших христианство, и употребляют для этого все средства систематической пропаганды. В отчетном году было много случаев отпадения крещеных татар в маго­метанство; замечательнейшие случаи: в казанской епархии отпало 1.208 человек, в вятской 339, в астраханской 300, В виду этого приняты были меры к лучшему воздействию на инородческую среду; так, в вятской епархии священникам предложено заняться изучением местных инородческих языков, знающим татарский язык принять священнические места в уездах, населенных креще­ными татарами, приходским попечительствам открывать школы для инородческих детей и наконец священнослужителям приготовлять инородческих мальчиков в учителя школ по деревням. Заботам епархиального на­чальства в этом отношении оказывали содействие местная миссия н вятский комитет православного миссионерского общества. Более широкое и прочное развитие получила миссионерская деятельность в казанской епархии, где делу религиозного просвещения инородцев служит братство св. Гypия. B отчетном году оно устроило первую миссионерскую церковь в здании казанской крещено-татарской школы. Священник и дьякон этой церкви из крещеных татар; священник, известный Василий Тимофеев, отправляет богослужение на татарском языке и в других пунктах епархий с татарским населением и сопровождает свое служение поучениями также на татарском языке, что про­изводило сильное действие на инородцев. Школ, состоявших в ведении братства – татарских, черемисских, вотяцких – было более 50-ти, и вновь открыто 3 женских школы, имевших еще мало учащихся. Для улучшения пре­подавания в школах, братство собирало всех инородцев-учителей в казанскую центральную школу, где они занимались изучением русского языка, арифметикой и пением и изучали кроме того лучшие приемы обучения. Брат­ство издало также несколько книг на инородческих языках, а некоторые из его членов возвратили к вере более 20-ти отпадших от христианства крещеных татар. Посещение крещено-татарской школы Государем Императором произвело благотворное действе на крещеных инородцев: они еще охотнее готовы теперь отдавать в ученье своих детей.

В Сибири действовали на инородцев миссии иркутско-забайкальская и алтайская миссионерства в eпархиях то­больской, камчатской и якутской. Иркутско-забайкальская миссия разделена на два отделения: в первом – иркутском – было 11 миссионеров, и вновь прислано от миссионерского общества 2; в каждом из 11-ти станов этого отделения имелись особые миссионерские храмы. Трудами иркутской миссии просвещено 894 человека; архиепископ иркутский провел 10 дней в тункинском ведомстве, где частью самим преосвященным, частью местным миссионером просвещено 113 человеке; всех же крещеных инородцев находилось до 7000 человек; здесь вновь устроено 3 школы; в балаганском же ведомстве священником Ливановым, пользующимся особым доверием и любовью инородцев, просвещено до 700 человек. В забайкальском отделении состояло 12 миссионерских станов, и было 13 миссионеров и 1 сотрудник, и вновь присланы от миссионерского общества иеромонах, священник, воспитанник семинарии и причетник; миссионерских храмов было 14; просвещено миссионерами 283 человека и приходскими священниками 61. Более успешному действию евангельской проповеди в Забайкалье препятствовали за­труднения со стороны местных языческих властей, к наделу землею принимающих крещение инородцев и к вве­дений между ними оседлого образа жизни, и множество лам, проникнутых фанатизмом. В миссионерском училище было 26 учеников. На Алтае церкви имелись, кроме главных станов, и в селениях, отдаленных от них; но деятелей миссионерства было мало. Школы алтайской мис­сии, по успехам учащихся, находились в удовлетворительном положении; в очень хорошем состоянии найдена преосвященным и улалинская женская община и школа, в которых состояло 20 сестер и 10 воспитанниц, из инородок и русских. В семиреченской области 33 китайских переселенца и 1 киргизка приняли христианство и перешли в русское подданство; 85 китайцев крещено в выселке Сарканском, где поселены китайские эмигран­ты. В местной школе обучалось 50 человек из эми­грантов, от 10 до 20-летнего возраста. В березовском крае, тобольской епархии, существовало три миссии; обдорская, сургутская и кондинская; миссионеры первой из них, кроме действования в самом Обдорске, предпринимали отдаленные путешествия с проповедью евангелия (один из них, священник Герасимов – природный самоед – достигал до каменно-уральских кочевьев самоедов, за Карским морем) и обратили 67 остяков и самоедов. В двух обдорских школах, мужской и женской, в числе учащихся было 13 инородческих детей; в кондинской монастырской школе из 18 учащихся – 5 инородцев, В камчатской епархии обращено 650 человек; наиболее расположенными к христианству здесь явились гольды и корейцы, а также манчжуры, живущие на китайской границе; но последние не решались принять христианство, опа­саясь преследования со стороны китайских властей. В Чаунской миссии, существующей для просвещения чукчей, в якутской епархии, нет постоянного миссионера, и миссионерское служение здесь совершает нижне-колымский священник; 4 священника походных церквей объезжали стойбища и улусы крещенных тунгусов и якут, совершая для них богослужение, преподавая им таинства и ут­верждая их в вере и жизни христианской.

В грузинском экзархате, преимущественно в Абхазии, просвещено крещением 1.389 магометан и присоединено к православию более 1.500 несториан. Наконец за гра­ницею было две духовных миссии: в Китае и в Японии. Духовная миссия в столице Китая, Пекине, продолжала действовать по предначертанному ею плану, с соблюдением благоразумной осторожности, и довольствуясь незначительным, но прочным приращением тамошней право­славной паствы, преимущественно же заботясь о нравственном ее состоянии. Японская миссия открыла свои действия лишь в марте 1871 года, Начальник ее архимандрит Николай был единственным ее представителем. Он на­ходился при нашем консульстве в Хакодате, но миссионерское влияние его простиралось и на другие более важные пункты в Японии. Этого он достигал при посредстве некоторых лиц из японцев, уже просвещенных светом христианства и действующих на языческую среду в качестве катехизаторов. Открыта была им и школа для обучения детей в духе христианской веры: но она не успела еще вполне организоваться. Результатом этих начатков миссионерской деятельности в Японии было крещение 15-ти и приготовление к крещению до 35-ти человек. Кроме собеседований с ищущими истинной веры, архимандрит Николай занят был литографическим изданием книг и сочинений, которые могли бы знакомить японцев с православием; таким образом им издано несколько книг, преимущественно в переводе с китай­ского.

Миссионерское общество все более и более приобретало сочувствие и потому увеличивалось в составе своих членов, а вместе с тем расширяло круг своей деятель­ности и полнее достигало осуществления своих задач. В отчетном году вновь открыто 6 епархиальных комитетов: в Астрахани, Енисейске, Орле, Самаре, на Дону н в Тамбове. К 1871 году в совет общества, за произ­веденными расходами, оставалось суммы 66.044 р; в тече­ние года поступило вновь 40.726 р.; в 19-ти епархиальных комитетах собрано 41.496 р. осталось от преды­дущего года 22,458 р.; всего же к началу 1872 г, общество имело в приходе 173.513 р. Кроме того было много вещественных пожертвований. Главными предметами попечений и деятельности совета общества были обеспечение православных миссий достаточными средствами содержания и привлечение или приготовление деятелей миссионерства. В этих видах, совет общества, озабочиваясь распространением сведений о миссионерстве, поручил четырем московским священникам составить поучения для произнесения в церквях и решился предпринять периодическое издание под заглавием: «Сборник сведений о православных миссиях и деятельности православного миссионерского общества». Затем совет оказывал значительные денежные пособия сибирским миссиям, не отказывая в сво­ей помощи и другим учреждениям с миссионерским значением. С целью приискания и подготовления миссионеров, совет вызывал желающих посвятить себя этому делу и изъявивших желание помещал для испытания и приготов­ления в московский покровский монастырь. В отчетном году приготовлялось к миссионерству 10 человек. Осу­ществлению начинаний общества должно много содейство­вать пособие от Святейшего Синода, который постановил передать в распоряжение общества все суммы, собираемый по церквям в кружках, учрежденных на предмет распространения православия между язычниками в империи, а также капитал, составившийся в Синоде от этих сборов.

Религиозно-нравственное состояние ископи православной русской паствы обращало на себя не менее попечительное внимание. Так преосвященный казанский сделал распоряжение о непременном отправлении церковных служб в великий пост еженедельно, особенно в приходах больших и двухкомплектных; преосвященный кишиневский предложил обсудить на съездах меры к исправлению и возможному возвышению духовенства; преосвященный литовский, обратив внимание на многочисленность приписных и кладбищенских церквей, устраиваемых частными лицами и обществами, в виду существенных неудобств такого порядка вещей, внушил духовенству, чтобы оно направляло усердие прихожан-храмоздателей по преимуществу на церкви приходские. При обозрении епархий, становясь в ближайшее соприкосновение с паствою, встречаясь со светлыми и тем­ными явлениями религиозно-нравственной жизни ее преосвя­щенные давали пасомым наставления и вразумления соот­ветственно их духовным нуждам. Так, преосвященный енисейской предлагал народу поучения об оставлении пьян­ства и о пользе грамотности; преосвященный донской, в беседах с народом, убеждал поселян строить церкви или молитвенные дома в хуторах, отдаленных от при­ходских церквей, заводить школы, жить со своими прич­тами в мире и любви и оказывать им должное уважение. Попечительность архипастырей о своих паствах возбуж­далась, между прочим, сильным действием во многих местах холерной эпидемией. Преосвященные продолжали также обращать внимание на развитие и возвышение церковной проповеди. Так, преосвященный вятский, при обозрении епархии, наставлял священников в способах проповедания слова Божия. Во владимирской епархии учреждены особые цензурные комитеты из достойных священников, по выбору самого духовенства, и епархиальный цензурный комитет во Владимире; первые имеют своею обязанностью не только просматривать представляемый в них духовенством сочинения, но и давать указания проповедникам относительно выбора предметов для поучений, способа их изложения и применения к пониманию народа, в особенно­сти же развивать устное проповедничество, как более живое и действенное: епархиальный комитет наблюдает за действиями уездных: мера эта, как оказалось на деле, способство­вала значительному расширению церковного проповедниче­ства в епархии.

В некоторых епархиях были открыты воскресные и праздничные вне-богослужебные собеседования священников с прихожанами, и прихожане более и более сродняются с ними, привыкая чтимые церковью дни проводить сообразно с их святостью, причем само духовенство постепенно усвояет лучшие приемы ведения таких собеседований, а по мере того увеличивается и значение оных. Эти собеседования важны между прочим в том отношении, что способствуют к сближению пастырей и пасомых и представляют первым полную возможность ближе узнать образ мыслей, религиозные воззрения н понятия последних. Беседы эти состоят в объяснении молитв, церковных песнопений и богослужения, в чтении, сопровождаемом толкованиями избранных мест из св. писания и жизнеописаний святых; в некоторых местностях они сопровождаются хоровым пением церковных песен. В са­марской епархии собеседования происходили в 400 приходах, т. е. почти во всех приходах епархии; широкое развитие получают они в пермской епархии, и открыты при одном училище тремя священниками в Москве, при­влекая от 100 до 200 слушателей из простого народа. В Москве же происходили апологетические чтения протоиерея Сергиевского об основных истинах христианства, примененные к духовным потребностям более образованного слоя общества. Участие духовенства в деле народного образования выражалось между прочим в содержании церковно-приходских школ, в которых обучение произво­дилось самими священнослужителями. Число этих школ, постепенно уменьшающееся с умножением училищ министерства народного просвещения, земских и сельско-общественных, все еще значительно; так в харьковской епархии было 391 с 17.418 учащимися, в херсонской 250 с 7.720 учащимися, в калужской 204 школы и 7.927 учащихся.

Число церковных библиотек с каждым годом уве­личивается и в некоторых епархиях к 1871 году было довольно значительно; так в тульской епархии в отчетном году учреждено 57 библиотек, в рязанской-24, в подольской-23, в енисейской-19, в курской-18 и вологодской-15. Выборы благочинных произведены были в епархиях кишиневской, пермской и астраханской, в последних двух с назначением содержания благочинным от духо­венства от 140 до 300 р. Благочиннические советы учреж­дены в тех же епархиях и в могилевской; с учреждением этих советов епархиальные начальства освободились от разбирательства мелочных, но вместе с тем весьма обременительных дел, возникающих вследствие столкновения причтов с прихожанами и между самими членами причтов. Сверх установленных съездов по делам епархиальных учебных заведений, духовенство, с разрешения преосвященных, продолжало составлять особые съезды для совещаний о предметах и вопросах, касаю­щихся разных сторон его пастырского служения.

Число церковно-приходских попечительств увеличилось открытием их в епархиях: вологодской (159), литовской (59), новгородской(36), смоленской (33), подольской(30) и харь­ковской (26). Попечительства, собирая значительные пожертвования (в означенных епархиях от 28 до 188 т. руб.), обращают преимущественное внимание на поддержание, бла­гоустройство и украшение храмов, но вместе поддерживают или содержат школы и благотворительные заведения в приходах, иногда оказывают пособия духовенству, как напр. в епархиях самарской (до 17.607 р.), подоль­ской (до 6,753 р.) и харьковской (до 3.865 р.), и принимают меры к возвышению нравственности прихожан и к искоренению в среде их разных пороков и обычаев, несогласных с нравственными требованиями.² Открытые при некоторых церквях приходские, попечительские или благотворительные общества значительно развили свою по­лезную деятельность; таковы преимущественно общества, открытые в столичных городах.

В религиозно-нравственном состоянии православной паствы в отчете отмечены черты и светлые и темные, К последним относятся; пьянство в простом народе, и холодность к церкви, ее установлениям и обрядам, порождаемая ложно направленным образованием в других классах общества. Но есть и светлые черты народного благочестия, проявляющиеся в преданности народа церкви, любви к богослужению, уважению пастырей и проч. Это доказывается между прочим обильными приношениями в пользу церквей и монастырей; в отчетном году денеж­ные пожертвования на этот предмет простирались до 3.249.940 р.; были жертвуемы также недвижимые имуще­ства. Число иноческих обителей с благотворительными при них заведениями увеличилось. Женская община в с. Проскурове, лебедянского уезда, тамбовской епархии, переиме­нована в общежительный монастырь, при котором содер­жится училище с 40 девицами разного звания; в посаде Дубовке, саратовской епархии, учреждена женская община и при ней открыта богадельня, на что пожертвовано протоиереем Иоанном Покровским и мещанином Посохиным по 18.000 р. каждыми. Причем тот же протоиерей и неко­торые жители посада снабдили общину церковными угодьями; в гор. Балашове той же епархии женская богадельня купца Иванова переименована с устройством при ней приюта для престарелых женщин.