Толкование на Евангелие от Луки в неделю двадцатую (Лк.7:11–16)

Живописец был, как говорят историки, Богоглаголивый Апостол и Евангелист Лука; мы же видим, что был и историограф преблаженный, превосходный и премудрый. Столько порядочно и кратко описывает повествуемая, и столько ясно показывает все нужные обстоятельства, что, кажется, не книгу читаем, но видим икону, на коей суть изображены повествуемые деяния. Подтверждает мнение мое и ныне чтенная о вдовице бывшей в Наине история. Толь живо начертал святой Евангелист и вдовицы великую скорбь, и Господа Иисуса безмерное благоутробие, и Божества Его преславное чудо, что читаемая токмо сия история сокрушение доставляет духу и слезы возбуждает в очах. Чего для надеемся, что и толкование сея, которое мы предлагаем, будет плодотворительно и душеспасительно.

Лк.7:11. «Во время оно, идяше Иисус во град, нарицаемый Наин; и с Ним идяху ученицы Его мнози, и народ мног.»

Близ Фаворской горы был город, называемый Наин. Изшед же Иисус из Капернаума, и исцелив раба сотникова, в последующий день пошел в город Наин; за Ним же последовали многие из учеников Его и множество многое народа. Разумеет же чрез учеников здесь не токмо двенадцать Апостолов и семьдесят учеников, коих после означил Господь, но и тех, кои прежде, следуя за Ним, со благоговением слушали учение Его, потом, вспять обратясь, оставляли Учителя (Лк.10:1). Но многий народ всегда за Ним следовал, как для того, чтобы иным из тех узреть, так и для того, чтобы иным сподобиться быть участниками в благодати чудодеяния. Следующие же слова показывают нам, что не по случаю, но по Божественному промышлению пришел Богочеловек во град Наин; пришел, то есть, туда, чтобы и мертвого воскресить, и вдовицу утешить, и просветить народ верою в Него.

Лк.7:12. «Якоже приближися ко вратом града, и се изношаху умерша, сына единородна матери своей, и та бе вдова: и народ от града мног с нею.»

Пoелику по закону Иудейскому нечистыми почитались те, кои касались мертвых человеческих тел: того для Иудеи, вне градов имея свои погребальные места, тамо мертвых погребали. Когда убо приближался Богочеловек ко вратом града Наина, се износили тогда из града мертвого для погребения. Был же мертвый сын жены вдовы, весьма юный и единородный у матери своей; богатая же, как видно, и знатная сия была вдова, ибо довольное множество граждан, последуя с нею, провожали ее сына. Знай же, что законное обыкновение о нечистоте мертвых тел упразднено Христианами по пришествии в мир Иисуса Христа, так как и обрезание, и суббота, и другие законные обряды. Обыкновение же провождать мертвых ко гробу, так как долг любви и сострадания, наблюдалось и доныне наблюдается, ибо чрез сие как сродники утешаются, так и умерший почитается, и любовь изъявляется. Что же сотворил Спаситель, сретив умершего, и видя матерь его скорбящую и плачущую?

Лк.7:13. «И видев ю Господь, милосердова о ней, и рече ей: не плачи!»

Ниже матерь умершего просила, ниже другой кто посредствовал, но Сам по Себе Многоблагоутробный показуя, что от естества есть милосерд, умилосердился, видя сию сетующую и оплакивающую сына своего. И во-первых, утешил сию словом, говоря ей: «не плачи»; потом и делом, воскресив, единородного ее сына. Сим научил нас Спаситель добродетели истинного сострадания, чтобы и мы, когда узрим слезы притесняемых и скорбящих, не ожидали моления, просьбы и посредствий, – какая нужда в словах, если дела не молчат? – но не медля добровольно простирали руку благотворения. Внемлите же и образу, как Владыка всех явил милосердие сокрушенной матери.

Лк.7:14. «И приступль, коснуся во одр, носящии же сташа. И рече: юноше, тебе глаголю: востани!»

Почему Богочеловек, презрев Иудейский закон, который нечистыми назвал касающихся мертвого тела, или дома, или пожитков его, приступил к мертвому и коснулся одра, называемого, то есть, гробом (Чис.19:14–15)? Предположение закона было совершенное воздержание от всех мертвых дел греха, а наипаче убийства. Ибо если одно прикосновение к мертвому или дому и пожиткам его почиталось грехом; кольми паче грех вящий убийство. Как убо Богочеловек исцелил согбенную и сухую имеющего руку в день субботный, изобличив купно Иудейское о субботе суеверие: равным образом, хотя воскресить сына вдовы, нарушил без нарушения закона обряд о нечистоте, научая, что милость препобеждает законное установление (Лк.6:6). Приступил убо не обинуясь к мертвому, и возложил руки свои на одр: и несущие мертвого, и идущие стали Божественною силою Господа Иисуса воспященные; Он же возгласил всесильным и всемогущим гласом: «юноше, тебе глаголю, востани!» Говорил мертвому так, как мы разговариваем с живыми. Возглашал бездушного, как мы возбуждаем спящих и почивающих. «Юноше», сказал, – «тебе глаголю», тебе мертвому, а не иному, живому, говорю, – «востани», воскресни от мертвых!

Лк.7:15. «И седе мертвый, и начат глаголати: и даде его матери его.»

О преславного чудесе! Услышал мертвый Владычний глас. Возвратилась тотчас душа в мертвое тело, прияла немедленно обыкновенное движение кровь и жизненный дух, двигнулись все члены и части телесные и все внутреннее тела расположение. Тотчас воскрес юноша из мертвых, сел на мертвенном одре, и говорил к обстоящим. Сотворил же сие славное чудо Иисус не чрез дуновение и призывание Бога, как Илия (3Цар.17:21), ниже чрез молитву и слячение, как Елисей (4Цар.4:35), но единым повелительным словом: «юноше, тебе глаголю, востани!» Воскресив же его, предал матери, дабы сим показать, что ради слез ее воскресил его, и представить матернее право, и научить всех должному к родителям почтению и повиновению. То же самое учинил и Илия, когда воскресил отрочища вдовы Сарептской: «и даде», говорит Божественное Писание, «его матери его» (3Цар.17:22). Подобным образом и Елисей, воскресивши сына Соманитяныни, рече: «приими сына твоего» (4Цар.4:36). Что же говорил обстоящий народ, видя мертвого, чрез единое слово воскресшего из мертвых, и сидящего и глаголющего?

Лк.7:16. «Прият же страх вся, и славляху Бога, глаголюще: яко Пророк велий воста в нас, и яко посети Бог людей Своих.»

Видя обстоящий народ действие всемогущества и вседержавия Божия, устрашились все силы и державы Иисуса Христа, и принесли славословие Богу, говоря: великий Пророк явился посреде нас: посетил и помиловал Бог людей Своих, то есть, род Израильский! Поскольку же слова славословия их подобны суть словам Пророка Моисея, который, предвозвещая сынам Израилевым Божественное к ним посещение, имеющее быть чрез присутствие в мире Сына Божия, говорил им от лица Божия: «Пророка возставлю им от среды братий их, якоже тебе: и вдам слово Мое во уста Его, и возглаголет им, якоже заповедаю Ему» (Втор.18:18): убо вероятно есть, что они знали тогда, что Иисус Христос есть чаемый Мессия, Моисеем и прочими Пророками предвозвещенный, Спаситель и Избавитель рода их и всех сущих на земли человеков.

Владычнее слово Спасителя нашего Иисуса Христа, к матери умершего бывшее, открывает утешительное предложение плачущим о смерти сродников своих и друзей. Видя Господь, вещает Евангелист, матерь мертвого, «милосердова о ней, и рече ей: не плачи» (Лк.7:13). Истинно хотя милосердием побуждаемый Человеколюбец сказал ей: не плачи; но могла ли матерь и вдова, видя мертвым одного токмо любезнейшего сына, которого имела подпорою дома своего, призрением старости, чаянием наследства, утешением сердца и светом очей своих, – могла ли, говорю, удержать слезы, видя его лежащего мертва и бездыханна? Великая, поистине, любовь и друга ко другу, и брата к брату, и отца к сыну, и мужа к жене; но любовь матери-вдовы к сыну своему единородному превосходит всякую мирскую любовь. Каким убо образом могла затворить утробу свою, и иссушить потоки слез? «Не плачи!» Если бы Богочеловек сказал ей: воскреснет сын твой, так как Марфе: «воскреснет брат твой» (Ин.11:23); имело бы тогда место сие «не плачи»; тогда бы слово сие могущественно было пременить слезы в радость, и плач в веселие. Но Господь, ничего не говоря о воскресении сына ее, сказал: «не плачи». Но для чего же так? И патриарх Иосиф, «припад на лице отца своего», плакал о нем и лобызал его, потом все братия его и сродники плач сотворили седмь дней (Быт.50:1, 10). И Пророк Давид плакал плачем великим зело о смерти сына своего Амнона (2Цар.13:36); скорбел и сетовал о умершем сыне своем Авессаломе: «и плакася, и тако глаголаше: сыне мой Авессаломе, сыне мой, сыне мой Авессаломе! кто даст смерть мне вместо тебе? Аз вместо тебе, Авессаломе, сыне мой, сыне мой» (2Цар.18:33)! Да и премудрый Сирах заповедал сыну своему, говоря: «чадо! над мертвым пролей слезы» (Сир.38:16).

Почему же убо сказал Богочеловек матери: «не плачи»? Причину объяснил на другом месте, то есть, когда из мертвых воскресил Иаирову дщерь: все тогда плакали сущие в доме; но Иисусе, обратясь к ним и сказав: «не плачите», присовокупил следующую причину: «не плачите», ибо она «не умре, но спит» (Лк.8:52). И хотя обстоящие, будучи плотскими и не могши разуметь, «яже суть духа», смеялись Ему, видя, что уже умерла; однако слово Господне есть справедливое и неложное (1Кор.2:14). Ибо прежде страдания и смерти Иисуса Христа, люди грешные, «врази бывше», умерши нисходили во ад (Рим.6:10), и сие означало другую смерть, смерть по смерти, или «вторую смерть», как говорит Боговедец Иоанн (Апок.21:8). По страдании же и смерти Спасителя, поскольку «примирилися Богу смертию Сына Его» (Рим.5:10); вторая смерть попрана, первая же не есть смерть, но сон. Почему Спаситель о смерти Лазаря говорит: «Лазарь друг наш успе» (Ин.11:11); и Павел писал о всех в вере умирающих: «не хощу же вас не ведети, братие, о умерших» (1Сол.4:13); и на другом месте; «ныне же Христос воста от мертвых, начаток умершим бысть» (1Кор.15:20). Крестная жертва животворящей крови и живоносной смерти Иисуса Христа расторгла смерть, и преобратила сию в жизнь (2Тим.1:10). Почему Павел взывает: «где твое, смерте, жало? где твоя, аде, победа» (1Кор.15:55)? И Божественный Иоанн свидетельствует: «мы вемы, яко преидохом от смерти в живот» (1Ин.3:14).

Если бы убо имели глас мертвые православные, то есть христиане, умершие в покаянии и исповедании, соединенные со Христом чрез приобщение Божественным тайнам, – поистине сказали бы к плачущим над ними: не плачите. Сказал бы мертвый к живому: не плачь! Чего плачешь? я не умер, но сплю. Не плачь! или ты не слышишь Владыки твоего гласа, вещающего: «веруяй в Мя, аще и умрет, оживет» (Ин.11:25)? Я не умер, но живу; или не слышишь, что говорит Творец и Создатель наш: «и всяк живый и веруяй в Мя, не умрет во веки» (Ин.11:25)? Я не умер, «но прешел от смерти в живот» (Ин.5:25); для чего же плачешь? Ради счастия моего, ради вечной славы моей, ради неизглаголанной радости моей, ради царствия, которое наследовал? – Если бы мертвые имели глас, сказал бы мертвый живым и плачущим над ним те же слова, каковые сказал Господь женам Иерусалимским, когда плакали о смерти Его: «дщери», сказал, «Иерусалимски, не плачитеся о Мне, обаче себе плачите и чад ваших» (Лк.23:28). Не плачите о мне: я избежал от многомятежного жизненного океана и свирепых мирских волн, и гряду в мирные и спокойные недра Авраамли; гряду в страны Ангельские, в лики святых, в славу Божию; гряду туда, где свет невечерний, где мир неветшаемый, где радость неизглаголанная и вечная. Плачите же о вас, плавающих среди ежедневных бедствий, среди неописанных скорбей, среди неприязненных искушений. Я достиг до спокойного и блаженного пристанища, вы остаетесь среди многомятежного и многобедственного житейского моря. Чего плачете? Послушайте, как объясняет сие «не плачи» Богоглаголивый Апостол Павел: «не хощу же», говорит, «вас не ведети, братие, о умерших, да не скорбите, якоже и прочии не имущии упования» (1Сол.4:13). Какие же суть прочие, не имущие упования? Неверные суть. Сии никакого не имеют упования на Бога; ибо не веруют, что есть Бог. Они не чают ни жизни вечной, ни воскресения из мертвых, пoелику бессмысленно думают, что суть душевно умирающие, и что по смерти разрушается и уничтожается душа, так как и тело. Неверный, следовательно, поскольку не верует, что все от Бога есть, и что Бог «убожит и богатит, смиряет и высит, низлагает сильныя со престол и возносит смиренныя, алчущия исполняет благ, и богатящияся отпускает тщы» (1Цар.2:7; Лк.1:52–53), и что Сей есть Тот, Который отверзает руку Свою «и исполняет всякое животное благоволения» (Пс.144:16), – поскольку, говорю, неверный ничему из сего не верует, – следовательно все свое упование имеет возложенное на человеческие вещи. Почему если умрет тот сродник его или друг, который питал его, который был честию дома его и призрителем всего имения его, тот, от коего зависело все правление его, и состояние: куда тогда ни возведет мысль свою, не обрящет твердого упования; куда ни обратит очи, ниже тени узрит тех, коих лишился: от чего рождаются великие воздыхания и чрезмерные печали, скорби, отчаянные и неутешимые рыдания. И поистине, ниже сам себе, ниже кто другой может его утешить: единая вера утешает. Если бы веровал во имя Иисуса Христа, обрел бы утешение в скорби своей: но сие не есть удобно произвести в действо; если же скажешь ему, что он другого сыскать может человека, подобного умершему, – не действительно есть таковое утешение: ибо он знает, что такового человека обретение есть дело претрудное и более невозможное.

Рахиль, пишет Евангелист Матфей, когда плакала о смерти чад своих, рыдала неутешно: «Рахиль плачущися чад своих, и не хотяше утешитися» (Мф.2:18). Почему же не хотела утешиться? Ибо думала, что неключимыми ее чада совершенно остались: «и не хотяше утешитися, яко не суть». Неверные, поскольку обманываясь думают, что душа есть смертна, и глупо отвергают воскресение из мертвых, когда умрет искренний и любезный их, не находят утешения; ибо верят, что умерший навсегда их оставил, и уже не существует, но совершенно погиб.

Христианин верует, что Бог есть всех благих Податель, и человек без помощи Божией ничего сделать не может (Ин.15:5). Он имеет все упование и существования, и благополучного своего пребывания не в людях, «в нихже несть спасения» (Пс.145:3), но во всемогущем Боге и Спасителе. Он, веруя, что Бог столько любит человека, что удобнее есть забыть матери о чадах своих, нежели Богу о человеке, печалится, правда, когда умрет сродник или друг его; плачет подлинно, видя искреннего и любезного своего лежащего мертва, видя кормителя, правителя, благотворителя, того, от коего зависела и честь и состояние его: но не так, как неверный печалится, ниже так плачет, как отчаянный, ниже рыдает и болезнует, как никакого не имеющий в Боге упования. И сие есть то же, что сказанное Господем вдовице Наинской: «не плачи». Не плачи: то есть, не плачь чрезмерно и неутешимо, не плачь так, как неверные, не имеющие упования. Ниже Господь сказал вдовице: совершенно не плачь; ниже Апостоле говорил прямо, чтобы не скорбели, но присоединил сие, «якоже: да не скорбите, якоже и прочии неимущие упования» (1Сол.4:13). Плачь о мертвом, но не паче меры. Бог для душевного спасения посылает печаль и слезы, но посылает сии, свидетельствует Пророк, в меру: «напоиши нас слезами в меру» (Пс.79:6). Естество подает слезы, но вера иссушает источники слезные. Умер отец мой и матерь моя: «отец мой и матерь моя остависта мя» (Пс.26:10), остался сиротою и беспомощным. Почему естество подает слезы, но вера доставляет утешение. Отец твой, внушает мне, и матерь твоя оставили тебя; но Господь восприял тебя. Брат мой или сестра моя, или сродники мои умерли, – остался убогим и сродников лишенным: почему естество производит слезы, но вера отирает слезы мои, внушающая: имеешь братом и сестрою и материю Господа Иисуса. Ибо Он сказал: «иже бо аще сотворит волю Отца моего, Иже есть на небесех, той брат мой и сестра, и мати ми есть» (Мф.12:49). Умер любезный мой друг, благодетель мой, покровитель мой, – остался бедным, несчастным, непризренным. Естество рождает слезы; но вера полагает меру слезам моим: имеешь, вопиет, другом и благотворителем и покровителем Всемогущего. Ибо Он сказал: «вы друзи Мои есте, аще творите, елика Аз заповедаю вам» (Ин.15:14). Скорбит, поистине, и плачет верный, но не так, как неверный. Правда, и верный человек, когда смотрит низу, лишается всякого утешения: «отвержеся», сказал Пророко-царь, «утешитися душа моя» (Пс.76:2–3): но когда возвел очеса на небо и помыслил о Боге, тогда же возродилось утешение: «помянух Бога, и возвеселихся».

Какое же утешение почувствует верный человек, когда, плача о умершем сроднике или друге, лежащем пред очами его, узрит очами веры, что он не погиб, но существует и живет? Какое чувствует утешение, когда, видя тело мертвое, бездыханное, во гробе и тлении, верует, что душа телеси сего живет и движется, и восходит на небо, и водворяется в нетленных и вожделенных селениях Господа своего? Какое получает утешение, когда, скорбя о разлучении с сродником или другом, верует, что сие разлучение есть временное, и что приидет час, в который паки узрит его, и насладится, и соживет с ним всегда о Господе? Радость о славе и наслаждении душевном смягчает печаль, сущую о смерти и тлении телесном; чаяние наслаждения услаждает горесть разлуки. Ибо все мы, верные, и веруем, и надеемся, «яко Сам Господь в повелении, во гласе Архангелов и в трубе Божии снидет с небесе, и мертвии о Христе воскреснут первее, потом же мы, живущии оставшии, купно с ними восхищени будем на облацех, в сретение Господне на воздусе, и тако всегда с Господем будем» (1Сол.4:16–17).

Ниже глас, который слышан был в Раме, ниже плач Рахили и рыдание и вопль мног, не имеют места при погребении и конце почивших верных, скончавших жизнь в вере и покаянии и исповедании, и в самый последний час жизни своей соединившихся, чрез причащение Тайнам, Иисусу Христу Спасителю душ наших. Для чего чрезвычайные рыдания и плачи? Что умер? Но хотя тело почивает, но живет и бодрствует душа. «Приидет же час, в оньже вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия» (Ин.5:28): и воскреснут и оживут жизнию прославленною и блаженною. Если кто умер без исповеди и не исправившимся, тогда поистине потребны суть рыдание и многие слезы: паче же, если сие случится или по нерадению, или, как часто случается, ради слепой и безрассудной любви и суеверия сродников, которые вместо того, чтобы верить, что Бог по исповедании и сообщении Тайнам часто, умилосердясь, дарствует немощному жизнь, безумно думают, что ежели Он исповедуется и причастится Тайнам, умрет: тогда, говорю, имеют место скорбные рыдания и горькие слезы. Сии однако, не только сродниками и друзьями, но и Церковию с прошениями и бескровною жертвою приносимы должны быть многоблагоутробному Богу, да явит умершему беспредельную Свою милость и благоутробие.

Весьма неприличные и глупые суть рыдания тех людей, которые, имея пред глазами мертвое тело сродственника, плачут и сокрушаются и сетуют, взывая: что теперь мне делать? и к кому прибегну? и кто мне поможет, кто призрит сирот моих? Если неверные, не признающие, что Бог есть, сие говорят, – не есть удивительно; ты ли же, который веруешь, что Бог есть, везде Сый и вся исполняяй и смотряяй, промыслитель всего и кормитель всех людей, отец сирых и вдовиц заступник, ко всем милосердый и человеколюбивейший, всемогущий и все, что хощет, творящий, – ты ли дерзаешь сие говорить: что тебе делать? Сие делай: обратись к Богу. Бог прибежище твое: Бог помощь твоя; Бог отец сирот твоих. Да отдалятся от уст христианских таковые рыдания; да отъимутся от очес христианских таковые глупые, неправедные и вредные слезы!

Хочу же я теперь показать, когда слезы, изливаемые над мертвыми, бывают преподобны, праведны и спасительны. Если когда, взирая на мертвое тело сродника или друга моего, бездыханное, недействительное, неподвижное, смердящее, в землю превращающееся и пищею червям сущее, помышляю, что грех сего виною, и что все сие есть следствие наказания за грех и исполнение Божественного, ради греха, повеления: «яко земля еси, и в землю пойдеши» (Быт.3:19); если, когда вижу бедственнейшее состояние мертвого человеческого тела, сердечно сокрушаюсь и неутешно рыдаю, и изливаю горькие слезы: тогда воздыхания мои имеют причину преподобную, тогда рыдания мои суть праведны, тогда плач мой и слезы мои многую пользу доставляют душе моей. Ибо таковые слезы отвращают меня от греха, и ведут меня на покаяние; таковые слезы измывают душу мою от нечистоты грехов моих и рождают во мне святую добродетель.

Если, когда зрите мертвого, возводите ум ваш на то место, куда душа того грядет, и думаете, что если человек тот, который лежит пред вами мертв, творил худые дела и умер нераскаянным, немедленно по смерти его приимут такового душу мрачные и немилостивые демоны, обличающе, поношающе, хуляще ее; если размышляете, что душа та тогда не верует, но видит то, чему научала вера, видит же все деяния, помышления, пожелания свои, так как на иконе изображенные со всеми обстоятельствами и образами и качествами, от чего страшный и неописанный объемлет сию стыд, совесть же той не совестию тогда бывает, но пещию горящею и жгущею ее; если рассуждаете, что тогда она ищет покаяния, о котором многажды во временной жизни нерадела, и хочет творить добродетель, от которой всегда отвращалась, видя же, что там не имеет места покаяние, ниже творение добродетели, и купно чувствует болезнь вечной муки, ждущей ее, пока страшный и нелицеприятный Судия сотворит суд, глаголя: «идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его» (Мф.25:41), – если о сем размышляете, когда узрите мертвого, и помышляя о грехах ваших, сокрушаетесь и раскаиваетесь, и изливаете потоки слезные: тогда-то слезы ваши суть добры, праведны и душеспасительны. Сие же показало слово Господа нашего Иисуса Христа, которое изрек к плачущим женам о смерти Его: «дщери Иерусалимски, не плачитеся о Мне, обаче себе плачите и чад ваших» (Лк.23:28)!