Толкование на Евангелие от Иоанна в неделю первую Великого поста (Ин.1:43–51)

Светлое приспе ныне, братие, празднество, славный и священный день: ныне все православные торжествуют, видя благоговейно воздвизаемую Божественную икону Спасителя нашего Иисуса Христа, и Пресвятой Его Матери и всех святых. По истинному Апостольскому преданию, православные христиане украшали Христовы церкви святыми иконами, не обоготворяя, не жертвуя им, но чрез воззрение на них возводя ум к изображаемому, покланяясь и лобызая усердием и любовно первообразная их. Но еретическое надмение и злоба не токмо покусились святое Церкви установление похулить, утверждая, яко бы жертвуем иконам так, как идолопоклонники своим кумирам; но и так поступить, как никто не поступал с изображением какого-либо земного царя, либо властелина и начальника. Всячески старались злочестивые опровергнуть, разрушить, презреть святые иконы, и хотя святые мужи отзывались, говоря: мы не покланяемся иконам, яко богам, но взирая на оные, возводим ум наш к изображаемым, и чувствуя сердцем, утверждаемся в вере во Христа, и повинуясь Апостольскому преданию, оные чествуем, лобызаем и изобразительне покланяемся; однако жестоковыйные еретики, слыша о сем немилостивым образом их гнали, влачили по улицам, отрезывали им языки, заключали в темницы, осуждали на бесчестную смерть. Продолжалось же таковое жестокое гонение со времен Льва Исаврянина, первого иконоборца, до времен последнего – Феофила, то есть чрез сто с лишком лет. После же сего, по смерти, то есть, Феофила, ревность благочестивой и святой его жены, Феодоры царицы, паки утвердила православие. Она, когда пришел к ней иже во святых Патриарх Мефодий с исповедниками и пустынножителями, моля оную, да восстановит почтение святым иконам, во-первых, не обинуясь облобызала икону Пресвятой Богородицы, пред всеми тако воззвав: аще кто сим не покланяется и изобразительне не лобызает, не богопочитателен, яко богам, но яко изображениям изобразуемых, да будет анафема. Потом со всем священством, с святыми пустынножителями и исповедниками и со всем православным народом постилась и говела чрез всю первую неделю святой Четыредесятницы, и со всем христианским множеством молила Бога о прощении согрешения мужа своего Феофила, что чрез веру свою, слезы и святых моления и получила. Напоследок и она, и сын ее, самодержец Михаил, и освященный клир, и весь народ молили Бога о себе самих, неся честный крест, святые Евангелия и честные иконы, взывая: Господи помилуй! Совершив же Божественную Литургию, поставили иконы на своих местах и тем паки украсили Христову Церковь. После же сего священный Мефодий и святые исповедники узаконили, да ежегодно в воскресный день первой постной седмицы совершается память такового святого действия, да не паки сатана, совратив некоторых с истинного пути, погрузит в ереси иконоборства. Сего-то для ныне православная Христова Церковь, восхищаясь преславною памятию и спасительною радостию, ублажает соблюдших православно и неуклонно догматы веры, а тех, кои совратились с истинного пути, отлучает, предлагая на среду и ныне чтенное Евангелие, яко содержащее пример истинной Филиппа веры, и спасительного Нафанаила исповедания. Мы, с нашей стороны, постараемся истолковать ныне чтенные Евангельские слова; вы же с любовию внемлите сим, да сотворят в вас спасительные плоды.

Ин.1:43–44. «Во время оно, восхоте Иисус изыти в Галилею, и обрете Филиппа, и глагола ему: гряди по Мне. Бе же Филипп от Вифсаиды, от града Андреова и Петрова.»

Как пришествие Иисуса Христа в Галилею, так и пребывание Филиппа на том месте, были не без промысла, но по Божественному предвидению и строению. Иисус убо Христос, яко сердцеведец Бог, предусмотрев расположение Филиппа к принятию веры, соизволил придти в Галилею в то самое время, в которое там Филипп находился, да тако призовет и вчинит его в лик Своих учеников, чрез него же просветит верою и достойного веры Нафанаила: равно и Филипп, сущий от Вифсаиды, от града Андреева и Петрова, находился тогда в Галилеи по Божию смотрению. Но удивления достойны суть как средство, чрез которое Иисус Христос призвал Филиппа, так и совершенное повиновение Филиппа Иисусу Христу. Единое токмо Иисус сказал ему слово: «гряди по Мне», и он, не медля все оставив, пошел в след Его: из чего явствует, что Филипп либо прежде был научен о Иисусе Христе соотечественниками его, Андреем и Петром, либо могущественнейшая сила слова Иисуса Христа, либо и то и другое чудесным образом располагали благое его произволение. Коликочастно же Христос и нас призывает Евангельским гласом, да, отвергшеся суеты, грядем в след Его, но мы нимало не повинуемся Божественному Его гласу, а пребываем неуклонны и неизменны в плотских наших вожделениях! А что Филипп не токмо немедленно последовал звавшему Христу, но и многую показал ревность, да и другие за Ним последуют, явствует из нижеследующих Евангельских слов:

Ин.1:45. «Обрете Филипп Нафанаила, и глагола ему: егоже писа Моисей в законе и Пророцы, обретохом Иисуса сына Иосифова, Иже от Назарета.»

Вот, коль великая была ревность! «Обрете», пишет Евангелист, Филипп Нафанаила: да чрез сие познаем, что он ревностно Его искал. Ибо и мы тогда говорим: обрели, когда прежде чего искали. Обрет же Его, старается обратить в веру во Христа чрез Моисейское свидетельство, писанное в законе и чрез Пророческие писания: из чего видим, что Филипп был научен закону и Пророческим писаниям. Сказал же Нафанаилу, яко не обрел, но «обретохом», – да сим покажет, что Христос ради всех воплотился, и что верующие в Него, и любящие ближнего яко самих себя, все блага общими, а не своими почитают. Также называет Иисуса Христа сыном Иосифовым, или потому, что многие о Нем так думали и Его называли, или потому, что еще точно не знал о Христе, яко Сей не бе сын Иосифов, но Сын Божий. И Назарет отечеством Его почитает, или потому, что не знал, яко Он родился в Вифлееме (Мф.2:1), или потому, что воспитан в Назарете, почему и назывался Назореем или Назарянином (Лк.4:16). Но Нафанаил, услышав имя Назарета и усумнився, таким образом вопросил Филиппа (Мк.10:47).

Ин.1:46. «И глагола Ему Нафанаил: от Назарета может ли что добро быти? глагола ему Филипп: прииди и виждь.»

Поскольку Назарет был тогда в подозрении, по причине пребывания в оном многих язычников, или поскольку Христу, по предсказаниям Пророческим, долженствовало родиться в Вифлееме: того для Нафанаил, услышав о Христовом от Назарета происшествии, усомнился: однако ни в неверствии остался, ниже обличал Филиппа, яко неправду говорящего и обманывающего, но желая узнать истину и заподлинно увериться, говорил: ты, Филиппе, говоришь, якобы Христос, сущий от Назарета, есть Тот Самый, в законе и Пророками обещанный: но может ли в подозрительном Назарете какое-либо добро быть? «от Назарета может ли что добро быти?» Услышав же Филипп сомневающегося Нафанаила о первом его благовествовании, предлагает ему и другое, сильнейшее убеждение: «прииди», говорит, «и виждь» Иисуса Христа. Довольно для тебя будет сего убеждения, да веруеши сказанному мною. Но почему же Филипп знал, что если токмо придет Нафанаил и узрит Иисуса Христа, уверует в Него? Слово Господа нашего Иисуса Христа толикую имело благодать и силу, что коль скоро было произносимо, в ту же самую минуту убеждало и привлекало к себе всех достойных приятия в Него веры: «и вси», пишет Евангелист Лука, «свидетельствоваху Ему, и дивляхуся о словесех благодати, исходящих из уст Его» (Лк.4:22). Сие Филипп действительно на себе испытал; ибо услышав единое токмо слово от Иисуса Христа: «гряди по Мне», воспален был Божественною любовию, уверовал и, все оставив, пошел в след Его. Сею убо исполнен будучи верою, сказал Нафанаилу: «приди и виждь». Нафанаил же, когда о сем услышал, не медля пошел к Иисусу Христу.

Ин.1:47. «Виде же Иисус Нафанаила грядуща к Себе, и глагола о нем: се воистину Израильтянин, в немже лести несть.»

Вот, что видит Нафанаил, пришед к Иисусу Христу. Видит Сердцеведца, открывшего тайная его сердца: «се воистину Израильтянин, в немже лести несть»! Вот, говорил Господь, узрев Нафанаила к Себе грядущего: – вот человек, правую веру, мысль, посвященную Богу, сердце нельстивое и чистое! Нафанаил же, хотя и великую услышал о себе похвалу, однако нимало не вознепщевал так, как многие непщуют, слыша о себе похвалы; похвала не пресекла душевного его стремления, но всячески он старался узнать, истинно ли говорящий с ним Иисус бы чаемый Христос.

Ин.1:48. «Глагола Ему Нафанаил: како мя знаеши? отвеща Иисус, и рече Ему: прежде даже не возгласи тебе Филипп, суща под смоковницею видех тя.»

Нафанаил вопрошал Иисуса Христа, яко человека: Почему Ты, говорил, знаешь, что я есмь воистину Израильтянин? Почему узнаешь, что я не имею в моем сердце льсти? Видел ли Ты меня где, или слышал о мне от кого? «Како мя знаеши?» Но Иисус Христос ответствовал ему не яко человек, но яко Бог; прежде, говорил, нежели Филипп беседовал с тобою под смоковницею, Я тебя видел и знал. И так Нафанаил, поскольку точно знал, что когда Филипп обрел его под смоковницею, другой там никто не был, а они одни токмо между собою разговаривали, и нельзя ему было думать о том, чтобы Филипп предварительно мог о нем сказать Иисусу, ибо Иисус, прежде нежели они к Нему пришли с Филиппом, видя его к Себе идущего, похвалил его, – того для будучи убежденным предопределительною и тайнозрительною силою Господа Иисуса, уверовал, яко точно есть Сей Христос, почему и ответствовал, говоря:

Ин.1:49. «Отвеща Нафанаил и глагола Ему: Равви! Ты еси Сын Божий Ты еси Царь Израилев.»

Петр, многажды слыша небесное учение Иисуса Христа и видя преславные Его чудотворения, исповедал, яко Сей есть Сын Божий; но Нафанаил, как не слышал многого учения Иисуса Христа, так и не видел Его чудотворений: однако исповедал, что Иисус Христос есть Сын Божий. Петра ублажил Богочеловек и сказал о нем, что ему Бог Отец открыл таковое о Нем исповедание: «блажен еси Симоне вар Иона, яко плоть и кровь не яви тебе, но Отец Мой, Иже на небесех» (Мф.16:17): о Нафанаиле же ничего такого не сказал, – не сказал, что услышал и исповедание его. Какая же убо сему причина? Петрово исповедание было совершенное, Нафанаила же несовершенное. Оба признали, что Христос есть Сын Божий; но Нафанаил, присовокупив сие: «Ты еси Царь Израилев», умалил величество исповедания. Ибо Христос Сын Божий не есть Израильский токмо Царь, но Царь всея вселенной и всех творений видимых и невидимых. Сего-то убо для Господь ублажил Петра, и утвердил его исповедание, говоря: «и на сем камени», – то есть исповедании, по которому ты исповедал, говоря: «Ты еси Христос, сын Бога живаго, – созижду церковь Мою» (Мф.16:16); на несовершенное же Нафанаила исповедание следующее сказал:

Ин.1:50–51. «Отвеща Иисус, и рече ему: зане Рех ти, яко видех тя под смоковницею, веруеши: больша сих узриши. И глагола ему: аминь аминь глаголю вам, отселе узрите небо отверсто, и Ангелы Божия восходящя и нисходящя над Сына человеческаго.»

Ты, сказал, уверовал в Меня, познав Меня Сердцеведцем, уверовал, ибо сказал тебе, что, и не бывши с тобою, видел тебя под смоковницею прежде, нежели возгласил тебя Филипп. Отселе впредь гораздо больше таковых дел, каковые ты зрел, узриши, а следовательно, гораздо совершеннее будет твоя вера. Ты сказал, что Я есмь Царь Израилев: но, когда явится небо отверсто и Ангелы Божии, восходящие и нисходящие для Моего служения, тогда-то познают люди, что Я не токмо есмь Израильский Царь, но и всея вселенной Владыка. Сказал же о сем Богочеловек, тех Ангелов разумея, которые, по посте Его и победе над диаволом, «приступиша и служаху Ему» (Мф.4:11; Лк.22:43), также Ангела во время страдания Его сходившего с небеси и укреплявшего Его, и тех Ангелов, которых Мария «виде в белых ризах седящих, единаго у главы, и единаго у ногу, идеже бе лежало тело Его» (Ин.20:12) и еще двух Ангелов, являвшихся на Елеонской горе «во одежди беле» (Деян.1:10), при вознесении Его на небо.

Хотя все нынешнего Евангелия словеса полезны суть и спасительны; однако сие слово Господа нашего Иисуса Христа: «прежде, даже не возгласи тебе Филипп, суща под смоковницею, видех тя» (Ин.1:48), вящую и довольнейшую паче прочих доставляют пользу всем верующим. Сие слово как тогда Нафанаила обратило в веру во Христа, так и доселе насаждает в сердцах верующих сии две великие добродетели: страх Божий и упование на Бога. Страх Божий воздерживает нас от всякого греха, упование же на Бога не токмо укрепляет нас в творении Божественных Его заповедей, но и великое утешение доставляет нашему сердцу во всех бедственных жизни сей обстоятельствах.

Бог, беспредельное имея существо, есть везде Сый и вся исполняяй. «Камо пойду», взывал святой Пророк Давид, «от Духа Твоего? и от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо еси; аще сниду во ад, тамо еси; аще возму криле мои рано, и вселюся в последних моря, и тамо бо рука Твоя наставит мя, и удержит мя десница Твоя» (Пс.138:7–11). Таинство сие хотя разуму человеческому, по его ограниченности, несовместно, однако сколько-нибудь постигаем оное, взирая на солнце и вникая в существо воздуха. Солнце и воздух суть два Божия творения вещественные, ограниченные, бездушные: однако солнце днем распространяет лучи свои и освещает всю земного шара половину, а ночью другую половину того же шара, и при всем сем каждый равно зрит как солнечные лучи, так и все самое солнце. Равно и воздух наполняет всю атмосферу, и всю окружает землю, и во всякой оной находится части, и нет такой вещи, нет места, где бы не существовал воздух. Какое же различие должно быть между тварию и Творцом? И солнце, и воздух не суть во всем своем существе везде и в каждой вещи, но где суть, тем и ограничиваются: Бог же есть весь во всем мире, и весь в каждой части сего мира, нимало ни всем миром, ни какими-либо частями оного не определяемый. Солнце и воздух ни видят, ни слышат, ни рассуждают: Бог видит и сокровенная, слышит еще непроизнесенная устами, судит и самые помышления. Филипп беседовал наедине под смоковницею: Бог прежде, нежели сказал, что Филипп видел Нафанаила, и слышал слова Филипповы: «прежде не возгласи тебе Филипп, суща под смоковницею видех тя» (Ин.1:48), и судил о правоте ума и доброте Нафанаилова сердца: «се», говорил, «воистинну Израильтянин, в немже льсти несть» (Ин.1:47).

Что же из сего следует? То, что Бог всегда есть пред нами, и видит все наши деяния, и слышит все наши разглагольствия, и разбирает всякое сердечное движение, и судит всякому праздному и тайному умственному помышлению. Патриарх Иаков, представив Бога пред лицем своим, столько содрогнулся, что воззвал с великим трепетом: «яко страшно место сие»! (Быт.28:17) Маноя толикий объял страх и трепет, когда представил предстоящим пред собою Бога, что ожидал смерти и себе, и жене своей: «смертию умрем», сказал жене, «яко Бога видехом» (Суд.13:22). Пророк Даниил, видя велие явление, расслабел и пал на землю; хотя же и укреплял его Ангел, говоря, «не бойся Данииле»; и паки: «не бойся мужу желаний» (Дан.10:12, 19), – со страха, однако, обратися его утроба в нем. Если убо сии, будучи святыми и праведными, столько трепетали, представляя Бога пред собою предстоящим: каковый же страх и трепет объять должен душу и сердце нас грешников, когда будем представлять предстоящим пред нами Бога? Подлинно, кто тако всегда помышлять будет, никогда не согрешит. Ибо прежде отходит от нас страх Божий, а потом и согрешаем. Чего для и Порфироносец тако написал о согрешающих: «несть страха Божия пред очима их» (Пс.35:2). И оправданный разбойник тако обличал злого разбойника, говоря: «ни ли ты боишися Бога»? (Лк.23:40)

Кто когда дерзает нарушать царские законы, либо какое-либо малое делать бесчиние пред глазами самого Царя? Что каждого стоять понуждает пред земным Царем со всякою учтивостию, осторожностию, благопристойностию и почтением? Известна сего причина: ибо страшишься царского гнева и казни. Если убо, страшась казни земного Царя, не смеешь пред ним ни малого творить бесчиния: кольми же паче, страшась казни небесного царя и Бога, должен не сметь творить беззакония и греха пред очима Его? Казни земного царя, может быть, и избежишь, поскольку могущество и власть его суть ограничены: но от наказания небесного Царя никаким образом не можешь освободиться, поскольку власть Его есть всесильная, держава непобедимая, могущество беспредельное и непостижимое. Вся суть под Его властию, вся повинуются манию Его хотения, вся трепещут от лица силы Его. Аще запретит, все изменится небо: «столпи небеснии прострошася, и ужасошася от запрещения Его» (Иов.26:11). Вся земля содрогнется, аще обратит на нее Свой взор; все горы превратятся в дым, аще восхощет «призираяй на землю, и творяй ю трястися, прикасаяйся горам, и дымятся» (Пс.103:32). Раздражив царя, в случай принуждения к чему-либо незаконному, прибегаешь к Богу, Который, будучи Всемогущим, может сохранить тебя от царского осуждения: «есть бо Бог наш», говорили три отроки Навуходоносору, «на небесех, Емуже мы служим, силен изъяти нас от пещи, огнем горящия и от руку твоею избавити нас, царю» (Дан.3:17). Если же раздражишь Бога, презрев Его законы, к кому прибегнешь? Кто силен изъяти тебя от всесильных Его рук? Кто смеет рещи Ему: почто казнишь сего человека? Никто, ни из человеков на земли, ни из Ангелов на небеси. «Несть», свидетельствует Пророк Даниил, «иже воспротивится руце Его, и речет Ему: что сотворил еси?» (Дан.4:32) Казнь земного царя, хотя бы была великая, жесточайшая или смертоносная, однако есть временная, преходит, оканчивается. Но казнь небесного Царя иногда бывает токмо временная, а иногда токмо вечная, иногда же и временная купно и вечная. Если убо, страшась казни земного царя, не смеешь в присутствии его никакого учинить худого поступка: кольми же паче, страшась Божеского мщения, никакого, ниже малейшего пред Ним не должен творить преступления. Знать же надобно, что пред земным царем никакого не творишь худого поступка, и непристойного слова не употребляешь, потому что он как поступки твои видит, так и разговор твой слышит: но без всякой опасности пред ним мыслишь о всем непристойном и худом, и простираешь желания твои ко всему тому, что только тебе угодно; ибо зрению его твои не подлежат помышления, также и слышанию – твои сердечные пожелания. Но пред небесным Царем ни мыслить о худом, ни сердцем уклоняться к нечестивым пожеланиям без сведения Его не можно. Ибо Он не токмо видит дела наши и слышит наши речи, но испытует и тайные мысленные представления, и судит о самых малейших сердечных похотениях. «Аз Господь», говорит Сам Бог, «испытуяй сердца и искушаяй утробы, еже воздати комуждо по пути его, и по плодом изобретений его» (Иер.17:10). То же самое и на другом месте показал Бог, говоря: «вам же и власи главнии вси изочтени суть» (Мф.10:30).

Но скажешь на сие таким образом: земного царя я зрю очевидно, небесного же Царя никогда не вижу. Как? Не видишь Царя славы, и Творца твари? Куда бы ты ни обратился, на что бы ты ни воззрел, везде можешь усмотреть Его. Возводя очи твои горе, что зриши? Зришь небо, солнце, луну, планеты, звезды. Низводя оные долу, что взору твоему встречается? Земля, море, зелие, трава, плоды, животные, человек. Но все сие, скажешь, не есть Бог. Так, не есть Бог; но суть творение Божие. Как взирая на дом, по необходимости представлять должен и домостроителя, смотря на ткание – ткача, взирая на корабль – корабельщика, на сад – садовника, на образ – иконописца: равным образом созерцая чувственными очами творения, непременно созерцать должен умственными твоими очами всех тех Творца и Создателя, то есть Бога. От создания мира, видя люди видимые твари, видят в оных невидимые Божия совершенства, зрят присносущную Его силу, постигают Его Божество. Чего для неуверовавшие, яко есть Бог, и мнящие, яко Его не везде зрят, никакого извинения не заслуживают. «Невидимая бо Его», написал премудрый Павел, «от создания мира твореньми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество, во еже» таковым «быти безответным» (Рим.1:20).

Или неизвестно есть, что человек имеет и душевные очеса, так как и телесные? Коликочастно мысленными твоими очами зришь дружеские и вражеские лица, созерцаешь домы, здания, трапезы, реки, моря, источники и все, что токмо пожелаешь? Или не знаешь, что свет веры просвещает умственные очеса паче, нежели свет солнечный телесные, а следственно, что верою просвещенные очи совершеннее видят, нежели телесные, освещаемые солнечными лучами? Телесные очи нередко обманывают: ибо солнце представляют менее земли, хотя оно несравненно есть более; отдаленный великий град, яко малый домик; непреломленное весло в воде – преломленным; очеса же веры никогда нас не обманывают. Посему-то треблаженный Петр хотя лично видел воплощенного Христа, Его чудотворения, Божественное Его преображение, и страсть, и гроб, и воскресение Его, однако пророческое слово, свидетельствовавшее о Иисусе Христе, вернейшим почитает того, что видел и о чем слышал: «и имамы», говорит, «известнейшее пророческое слово» (2Пет.1:19). Убо Бога хотя телесными очами не возможно видеть, но можно взирать на Него душевными. Подтверждает сие и известнейшее пророческое слово. Вот как свидетельствует о сем Пророк Давид: «предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс.15:8). И хотя сии Давидовы слова и прочие, по толкованию Богоглаголивого Петра, сказаны были относительно к Богочеловеку Иисусу; однако в прямом смысле могут относиться и ко всякому человеку, верующему в Бога (Деян.2:25). Подтверждает также сие и Евангельское слово, реченное Господем Нафанаилу: «прежде, даже тебе не возгласи Филипп, суща под смоковницею видех тя» (Ин.1:48).

Пророческое слово научает тебя, да всегда одесную тебя сущего Бога представляешь; а Евангельское – яко Бог видит и знает всякие твои деяния.

Когда, о сем всегда будешь размышлять, хотя бы когда желание твое и уклонилось ко греху, но будут тому преградою внушения совести. Нет, возопиет сия, не твори удове твои «уды блудничи» (1Кор.6:15), ибо одесную тебе стоит и видит сквернодеяние твое Судяй блудникам и прелюбодеям (Евр.13:4). Не протязай руце твои на неправду; ибо одесную тебе есть и смотрит на тебе праведный Судия, отсылающей делателей неправды туда, «идеже плачь и скрежет зубом» (Лк.13:28). Не твори греха; ибо пред тобою есть и видит тебе Ненавидящий всех, творящих беззаконие (Пс.5:6). Не буди многоглаголивым, сквернословцем, лжецом, клеветником, хулителем; ибо стоит пред тобою и слушает Судяй и осуждаяй всех необузданного языка (Апок.16:10). Не уклони ума твоего в лукавая помышления; ибо зрит оные Всеведец (Иер.17:10), находящийся пред тобою, испытуяй сердца и утробы, исчисляяй все власы главы нашей (Мф.10:30). Творит ли кто худые дела пред людьми? И ты ли не устыдишься быть творцом оных пред Божескими очами? Ужели людей устрашишься, а пред Творцом твари не вострепещешь? Те слепотствовавшие, которые признавали солнце богом, ночью токмо грешили, будучи уверенными, что бог их не видит их: верующему же, что Бог и во дни, и в нощи, во всякое время и везде предстоит пред ним, никогда не прилично совращаться с истинного пути и творить беззакония. «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс.15:8). Кто сему верует, и кто всегда размышлять о сем не престанет, таковый, сколько бы не возрождалось в нем греховного пожелания, силен всегда будет отражать и, с Патриархом Иосифом, Египтянке, принуждавшей к творению беззакония, ответствовать: «и како сотворю глагол злый сей, и согрешу пред Богом?» (Быт.39:9)

Пророческое слово: «предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс.15:8), есть страх и хранитель от греха, Евангельское же: «прежде, даже тебе Филипп не возгласи, суща под смоковницею видех тя» (Ин.1:48), – поощрением к добродетели. Пророческое слово предохраняет нас от грехов, Евангельское побуждает и подкрепляет в творении добрых дел.

Никогда столько охотнее не исполняет раб своей занимательности, как тогда, когда его господин, стоя пред ним, смотрит на его работу. Присутствие господина паче всего поощряет раба. Какая же сему причина? Ибо раб, зная, что сам господин видит его и труд, и охоту к исполнению дела, чает вящего мздовоздаяния, вящей любви и вящего покровительства. Когда убо будешь поститься, либо молитву творить, либо помогать сироте, либо миловать вдовицу, знай, что Сам Господь и Владыка и Бог твой пред тобою, и видит как поста твоего деятельность, так и молитвы силу, бдения твоего величественность, и милостыни твоей преимущество; когда, говорю, творя доброе дело веровать будешь, яко Бог, сущий с тобою, видит и расположение твоего сердца, и непорочность души твоей, видит и вписывает все твои деяния со всеми обстоятельствами в те книги, которые разверзутся в день воздаяния: тогда, будучи уверен, что Бог излиет на тебя милость Свою и исполнит благодатию Своею, гораздо ревностнейшим явишься в творении добродетели: тогда-то не пощадишь излить ради тоя поту твоего; тогда-то все желание твое посвятишь токмо сей, и утвердишь на сем камени душу и сердце твое.

Подтверждает сие Пророк Давид, который, когда представлял пред собою всегда Бога, кроме духовной пользы, и другую получал пользу, земную и телесную. Я, говорит, поскольку зрю Господа предо мною выну, не только не падаю в тину беззакония и не совращаюсь с добродетельного пути, но сверх сего, упование на Бога во всякой скорби моей веселит сердце мое и исполняет радостию язык мой. «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся. Сего ради возвеселися сердце мое, и возрадовася язык мой: еще же и плоть моя вселится на уповании» (Пс.15:8–9). Сие не токмо справедливо и истинно есть, но и бывает чувствуемо во время скорби и злосчастия. Обижает тебя сильный, касается чести твоей, расхищает пожитки твои, гонит тебя без всяких причин: скорбишь, сетуешь, печалишься, ищешь всячески себе утешения, но не имеешь убежища, не обретаешь заступления. Но когда при таковых обстоятельствах помыслишь, что Бог есть пред тобою, видит и гонение гонителя твоего, видит и скорбь сердца твоего, когда рассудишь, что Бог есть праведен, всемогущ, милосерд и знает, что ты напрасно страждешь: таковые мысли не возродят ли в душе твоей упования на Бога? не утешишься ли, представляя Его заступником, мстителем, избавителем от руки невинно оскорбляющия тя? Таковое твердое упование успокоит дух, облегчит болезнь твою, отрет слезы твои, возвеселит сердце твое, и возрадует язык твой. Жестокою напрасно стражду я болезнию. Не помогают мне ни врачи, ни лекарства, приумножаются труды, возрастают болезни, несносным является мне недуг мой; ни откуда никакого не получаю утешения: напоследок поражает дух мой страх смертный. Но когда при всем сем размыслю, что Бог есть предо мною, и видит бедственное мое состояние, – «Всесильне! воззову: безмерно есть Твое человеколюбие, беспредельно Твое милосердие; Ты видишь болезни мои, слышишь стенания мои; помилуй создание Твое, и не вмени мне моего беззакония!» Таковое помышление возрождает упование, врачующее мою душу, упование же облегчает болезни, прогоняет страх, успокаивает возмущение моего сердца. Что самое случается при всех бедствиях, скорбях, при всяком несчастии и нужде. Часто душа наша, по жестокости страдания, совершенно измождается и приходит в отчаяние. Не могут утешить ни сродники своим покровительством, ни могущественные своим вспоможением: «отвержеся утешитися душа моя» (Пс.76:3). Но коль скоро помыслишь, что Бог есть одесную тебе, Тот, Которому суть вся возможна: немедленно вселяется в сердце твое утешение и радость Божия. «Помянух Бога и возвеселихся» (Пс.76:4).

Боже и Господи милости! воистину безмерная есть глубина человеколюбия Твоего к человекам; яви нам удобнейший путь, по которому бы избежали от греха и укрепились в добродетели! Посредством же сего не можем себе не снискать утешения во всяких настоящей жизни злоключениях. Таковое средство, возлюбленная моя братия, не требует ни труда, ни времени, ни старания, ни забот: не делай ничего и не мысли ни о чем, не имея в виду сущего пред тобою Бога, – сущего, и на все твои деяния взирающего. Если тако поступать будешь, уклонишься от греха и пребудешь неуклонным в добродетели. Во всех бедствиях, во всех скорбях, злоключениях и нуждах, и во всяком обстоятельстве не забывай, что Бог есть одесную тебе и видит все обстоятельства твои. Если тако сотворишь, будешь во всяком бедствии скорое иметь утешение и истинный покров: «помянух Бога, и возвеселихся».