Слово в день Алексия, человека Божия ³⁹

Сия есть воля Божия, святость ваша (1Фес. 4:3).

Когда св. Апостол Павел возвещает волю Божию, то возвещает ее людям не особого какого звания и чина, но вообще всем верным. Святость есть призвание христианское. Каждый из нас призван к житию святому и непорочному, и каждый обязан по примеру Святого, призвавшего нас, быть святым во всех своих действиях. Святи будите, яко Аз свят есмь, говорит Господь Бог (Лев. 11:44).

Но начав беседовать с вами, благочестивые обитательницы сего святого места, я должен сказать вам преимущественно пред другими, что воля Божия есть святость ваша. Вступая в звание христианское, мы дали обет чистоты и святости; а вступая в звание монашеское, мы повторили обет, данный нами при купели крещения. Кто же прежде всех обязан выслушать волю Божию и исполнить оную, как не мы, которые всецело посвятили самих себя Единому Богу? И кто паче всех должен быть чист и свят по душе, как не мы, которые приняли на себя Ангельский образ?

Итак, исследуем в честь празднуемого ныне Угодника, сохранившего чистоту и святость до конца жизни, – Алексия, Божия человека, – исследуем, в чем состоять должна святость, которую заповедует нам Господь, которой требует от нас достоинство звания и которую ищет в нас самый мир, нами оставленный.

Христианская святость состоит в возрождении в новую, духовную жизнь.

Человек, совлекаясь греховного тела, плоти, и обновляясь в духе, освящается Божественною кровию Спасителя и становится храмом Духа Святого. Чтобы сохранить чистоту и святость, дарованную ему в купели крещения, он обязывается избегать не только явных пороков, кои Апостол запретил даже именовать между христианами (Еф. 5:3), но и тайных преступлений, которые не менее явных оскверняют храм Божий, обязывается не только не растлевать тела постыдными делами, но и не осквернять духа гнусными мыслями и не заражать сердца низкими желаниями, обязывается, по слову Апостола, жить по духу (Гал. 5:16) и представлять свое тело в жертву живую, святую, угодную Богу (Рим. 12:1). Вот обязанность общая для всех верующих. Здесь нет никакого изъятия. Владыка и раб, сильный и немощный, богатый и бедный, дева, посвятившая себя Господу, и жена, вступившая в супружество – все имеют одно призвание – святость. Не призва бо нас Бог на нечистоту, но во святость, говорит Апостол (1Фес. 4:7).

Но кто для сохранения девственной чистоты удалился из мира, для того общая обязанность делается строже, обширнее и получает некоторый особый вид. В христианине, который, посвящая всего себя Господу, дает обет соблюдения целомудрия до самого гроба, все должно быть чисто и свято. По душе: ум его должен наполняться святыми мыслями, сердце – духовными чувствованиями, воображение – одними образами премудрости, благости и правосудия Божия, одним зрелищем жизни и чудес Христовых, память – одними делами и подвигами святых Христовых угодников. По телу: взор его должен быть устремлен к престолу Всевышнего, уста – отверзаться для песней духовных, ухо – для слышания истин жизни вечной. Вот обязанность инока! обязанность трудная, но при содействии благодати Божией возможная. Ее исполнили Иоанн Креститель, Апостолы: Иоанн и Павел; ее исполнили Павел Фивейский, Антоний Великий, Макарий Египетский, Ефрем Сирийский и множество других, которые чистотою души и святостию тела удивляли и поражали самых врагов своих. Разум человеческий не поверит, чтобы возможно было с сею плотию и на сей земле достигать Ангельского совершенства. Это правда. У человек сие невозможно (Мф. 19:26). Но что скажет он противу воплощенного Слова, которое глаголет, что невозможная у человек, возможна суть у Бога (Лк. 18:27)?

Обет чистоты и святости в звании монашеском не отделяется от обета поста, бдения, труда и молитвы. Пост помогает умерщвлению страстей, бдение предостерегает от искушений плоти, труд, занимает душевные силы, молитва низводит свыше силу Божию, укрепляющую нас в немощах. И кто постится много, бдит много, трудится много и прилежно, и молится усердно, тот без сомнения сбережет сокровище, которое портится от излишнего употребления пищи и пития, теряется среди беспечности и пропадает от самомечтательности. Чистота души и святость тела подобна красоте нежного цвета, который от зноя вянет, от холода зябнет и от дуновения ветра ломается. Оставить пост, прекратить бдение, охолодеть к трудам и молитве значит пробуждать злые наклонности, воспламенять страсти и подвергаться нравственному растлению. Горе нам, если стремление к духовному совершенству обратится в стремление к удовлетворению плотских похотей! Тогда скромные наши взоры не будут уже так чисты, тогда молчаливые уста откроются для праздного и небезвредного выражения чувствий души без разбора, тогда робкий слух пристанет к рассказам о делах и увеселениях века сего. Но да не будет сего с нами! Если и постигнет нас какое искушение; то есть средство противу искушения, – это слезы сердечного раскаяния. Печаль бo, говорит Апостол, яже по Бозе, покаяние, нераскаянно во спасение соделовает (2Кор. 7:10).

Христианская святость состоит в непрерывном самоотвержении.

Христианин, как последователь Христов, должен отречься самого себя по заповеди Его: иже хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет (Мк. 8:34); должен пресечь всякое пристрастие к собственной чести, собственной выгоде и собственному удовольствию, должен быть смирен и кроток, терпелив и послушен, как вождь его и учитель Иисус Христос.

Но христианин, принявший образ Ангельский, должен показать больше самоотвержения, чем кто другой. Кто в мире господствовал, тот здесь должен служить другим. Кто был высок, здесь должен быть ниже всех; кто обиловал сокровищами, здесь не должен иметь ничего, кроме самого необходимого. Кто роскошествовал, здесь да сносит глад и жажду. Кто предавался прежде душу растлевающему, здесь да плачет и сокрушается о грехах своих. Вот истинное самоотвержение!

При таковом самоотвержении нельзя не быть и совершенному смирению. Чем превозноситься тому, кто не имеет ни почестей, ни славы, ни богатства? Какими добродетелями станет тшеславиться, кто стоит на самой низшей степени в лестнице совершенства? Гордится только тот, кто принес из мира, как Рахиль из дома Лаванова, идолов своих страстей, и превозносится только тот, кто не видит своих грехов и прегрешений. Но кто отрекся самого себя совершенно, тот не иным чем может хвалиться, как своими немощами, слабостями и недостатками.

Где смирение, там и послушание. Это две ветви одного корня; один в них сок и один на них цвет и плод. Послушание монашеское есть безусловное исполнение воли других. Велят трудиться: трудись, пока не остановят. Велят поститься; постись, пока не разрешат. Велят молиться и бодрствовать: молись и бодрствуй, пока не найдут нужным дать ослабу. Сколько бы ни казалось послушание тяжким, никогда не должно отклонять его от себя. Воздыхания, ропот, жалобы суть выражения самолюбивого и непокорного духа; а с таковым духом можно ли иметь душевное спокойствие?

Так, благочестивые слушатели, жизнь монашеская есть в строгом смысле жизнь христианская. В ней нет ничего нового, кроме средств, способствующих к успешнейшему возрастанию в святости и благочестии. Для чего оставляют мир? – Для того, чтобы в уединении, по примеру Иисуса Христа, поразившего врага, который искушал Его и искушает нас, победить его и по примеру святых, живших в пустынях, в горах, вертепах и пропастях земных (Евр. 11:38), удобнее приступать ко Господу в безмолвии созерцания. Для чего отрекаются от брака? – Дабы тем свободнее уготовлять себя к единому, небесному браку Агнца (Откр. 19:7). Для чего ввергают самих себя в крайнюю нищету и крайнюю подчиненность? Дабы тем легче укротить и умертвить гордость житейскую, похоть очес и похоть плотскую. Таким образом все, что людям века сего не нравится в жизни монашеской, имеет твердое основание в Слове Божием и примерах святых. Говорят: человек призван к жизни семейственной, а не девственной. Но что прежде открылось – девство или супружество? – К девству не принуждают. Могий вместити, да вместит, говорит Иисус Христос в Евангелии (Мф. 19:12). Но девство ставит выше брака Апостол: глаголю безбрачным и вдовицам, добро им есть, аще пребудут, яко же и Аз; аще ли не удержатся, да посягают (1Кор. 7:8). Говорят еще, что нет повеления от Господа, чтобы христианин для спасения своего удалялся в пустыню. Так точно. Однако же уединение приятно Богу. Благо есть мужу, аще возмет ярем в юности, сядет на едине и умолкнет, говорит Пророк Иеремия (Плч. 3:27–28). Он же, видя, что дела порочных людей препятствуют благочестивым людям свободно служить Богу, так говорит: кто даст мне в пустыне виталище последнее и оставлю люди моя и отъиду от них (Иер. 9:2).

К вам обращаюсь, благочестивые инокини! не скорбите, если мир вас не любит. Аще мир вас ненавидит, говорит своим последователям Иисус Христос, видите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были: мир убо свое любил бы: яко от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир (Ин. 15:18–19). И не утешайтесь, когда мир хвалит вас и превозносит. Не сетуйте, если не видите плодов вашего подвижничества. Вечной жизни семена восходят не вдруг, растут медленно, цветут под полным светом благодати; и не хвалитесь, если сделаете что-нибудь доброе и Богоугодное, дабы враг не помрачил чистоту намерения. Плачьте, когда падаете, и благодарите, когда восстаете.

Господи! се мы оставилом вся, и в след Тебе идохом: что убо будет нам? говорили ученики Христовы. Иисус же рече им: и всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею приимет и живот вечный наследует (Мф. 19:27–29).

Напечатлеем слова Спасителя нашего в умах и сердцах, и не обленимся идти далее вслед Его. Сия бо есть воля Божия, святость наша. Аминь.