Жизнь св. Иннокентия, первого Иркутского епископа и чудотворца

Дворянский род Кульчицких или Кольчицких, от которого происходит св. Иннокентий, с давних времён существовал в Галиции, Литве, на Волыни и в других местах Украины. В 17 столетии известен был Христофор Кульчицкий, скарбник Черниговский¹. В это же время на Волыни, в местечке Ратном, был русский священник Кульчицкий, сын которого Порфирий, был Пинским униатским епископом и имел переписку с Кульчицкими римско-католиками, жившими в Литве, доказывая своё родство с ними. Тогда же Кульчицкие известны были в Галиции². В начале 18 столетия в Виленском Св.-Троицком монастыре жил униатский иеромонах Марциан Кульчицкий, родом из Подгорья Галиции, скончавшийся Игуменом жеровицкого монастыря.

Предки св. Иннокентия, тоже дворяне, жили на Волыни, но в половине XVII столетия родители и некоторые из родных его перешли в Заднепровскую Украину, в нынешнюю Черниговскую губернию³. В это время многие из украинцев переселялись за Днепр⁴. Причиною этого переселения было соединение Малороссии с Великороссиею в одно государство, опасность преследования за православие на Волыни под польским владычеством и лучшие условия жизни и службы у русского царя⁵. И действительно, с того времени Кульчицкие делаются известными, как честные общественные деятели Малороссии и на службе в Московском малороссийском приказе.

Предков и родных св. Иннокентия мы можем указать по документам второй половины XVII столетия. Так, в 1663–1667 годах упоминается в Московском малороссийском приказе переводчиком Григорий Кольчицкий⁶. Он переводил там малороссийские и польские письма на Московское наречие. Малороссийские чины говорили московским послам в Киеве, что они давно знают Григория Кольчицкого, как верного и честного переводчика, и просили, чтоб он один переводил их письма на московское наречие, потому что другие переводят ложно. Как переводчик, Григорий Кольчицкий отправлен был с московским посольством и в Польшу⁷. Равно Григория Кольчицкого, как верного царского слугу, посылали из Москвы в Батурин с царскою грамотою и с успокоительными речами к гетману Многогрешному в 1672 г.⁸

Что этот Григорий Кольчицкий принадлежит к предкам и родственникам святителя Иннокентия, это несомненно доказывается следующим. В библиотеке Иркутской духовной семинарии есть книга, принадлежавшая св. Иннокентию и, между прочим, несколько томов книг: Polyanthea, а равно и книга под заглавием: mensa spiritualium ciborum. Все они древнего издания и одинакового переплёта. Каждая из этих книг скреплена внизу по листам словами, от давности полинявшими: «книга боярина Бориса Ивановича Морозова». На одном листке к этой надписи прибавлено: «подписал Северешка Щетина». На последней книге, (mensa) кроме того есть несколько собственноручных подписов свят. Иннокентия ехlibris Ioannis Kolczycki, exlibris Ionnocentii Kulczycki и проч. Из этих надписей можно судить, что книга принадлежала свят. Иннокентию тогда ещё, когда он был в доме родителей или в школе, но до пострижения в монашество, потому что на ней подписался Иоанном, она же осталась у него по вступлении в монашество и подписана именем Иннокентия. А для показания, что Иоанн сделался Иннокентием, последняя подпись соединяет то и другое в имени Ионнокентия. Следов. св. Иннокентий владел этой книгой в Киеве. А так как все упомянутые книги принадлежали Морозову, то все они были у св. Иннокентия ещё в Киеве. Каким же образом они достались св. Иннокентию? Известно, что Борис Иванович Морозов, будучи при Алексее Михайловиче первым человеком, присутствовал и начальствовал в разных приказах, в том числе и в малороссийском. (Наст. Слов. Толля, том II, 1864 г., стр. 924). Поэтому нужно полагать, что эти книги по смерти Морозова (1662) достались как нибудь переводчику при малороссийском Московском приказе, Колчицкому, который привёз их в Малороссию и отдал их родным или самому святит. Иннокентию, который привёз их в Иркутск.

К ближайшим и современным родственникам св. Иннокентия принадлежал Кольчицкий, бывший писарем у Кочубея. Он вместе с Кочубеем свидетельствовал об измене Мазепы, но пострадал за правду, – был сослан в Архангельскую губернию, но, после открытия измены Мазепы, возвращён из ссылки и без сомнения с честью для рода⁹. На призвание родства св. Иннокентия с писарем Кочубея Больчицким наводят следующие соображения. В одной книге, принадлежавшей св. Иннокентию и находящейся в библиотеке Иркутской духовной семинарии, в числе разных брошюр на латинском и польском языках, переплетённых вместе, находится рукопись на польском языке: Darium сейма избрания Польского короля по смерти Яна III Собесского, 1697 г., почти вся писанная Иннокентием, ещё в академии. При Собесском Малороссия и Киев окончательно отделились от Польши и присоединены к Московскому государству. К Собесскому с посольством ездил и переводчик Московского малороссийского приказа Колчицкий. Важно было знать, кто будет избран в короли после Яна III. Этот диарий нужен был не Иннокентию, а писарю Колчицкому при Кочубее или переводчику, следившим за политикой. Для них, нужно думать, и переписал этот дневник ученик Киевской академии Иоанн Кульчицкий, как родственник.

В тогдашнее время привиллегии дворянского рода сохранялись лицами и по вступлении их в духовное звание. Последнее ещё более возвышало дворянство и духовенство и помогало церкви. Дворяне, принимавшие духовный сан и монашество, много содействовали успеху в борьбе православия с римско-католичеством. В тогдашнее время была сильная пропаганда иезуитов среди православных в Заднепровской Малороссии. В борьбу с ними вступили деятели православия, во главе которой стоял местоблюститель Киевской митрополии, Черниговский архиепископ Лазарь Баранович. Таким же образом и дворянский род Кульчицких давал из среды себя довольно лиц для духовенства и монашества и отличался ревностью к православию.

Имена родителей св. Иннокентия неизвестны, но достоверно, что они жили в нынешней Черниговской губернии. В наше время землевладелец Черниговской губ. Андрей Васильевич Кульчицкий, признававший себя родственником св. Иннокентия, недавно скончался в с. Дягове, Черниговской губернии, он имел родовое имение отца своего в с. Мекишине, Городницкого уезда той же губернии. Инспектор института девиц восточной Сибири Григорий Петрович Сементовский сообщил нам, что в 1828 г., будучи проездом в одном селе (название по давности забыл), Пирятинского уезда, Полтавской губернии, он слышал от своего спутника, что священник этого села – Кульчицкий – родственник св. Иннокентия Кульчицкого, епископа Иркутского. Да и по самому слогу, оставшихся от св. Иннокентия, документов, можно заключить о его происхождении из Черниговской губернии. Так, в своём донесении Св. Синоду из Селенгинска от 18 ноября 1723 г., святитель выражается так: «и кормиться впредь с людьми, при мне застаючими неиметиму чим»¹⁰. Здесь слово «застаючими» принадлежит вообще к выговору малороссийскому и западных губерний, а слово «неиметиму» – преимущественно Черниговской и Полтавской губерниям. О благочестии родителей свят. Иннокентия сохраняется предание между Кульчицкими, которые признают себя в родстве со святителем. Так в настоящее время проживает в Полтаве Константин Григорьевич Кульчицкий, коллежский секретарь, служащий в почтамте. О роде Кульчицких он пишет следующее: «вступив в подданство России, этот род, будучи знаменит сам по себе, ещё более был известен по своему благочестию и преданности церкви греческой. А что это верно, в этом удостоверяет преемственное продолжение рода Кульчицких в духовном звании». И действительно, и в настоящее время есть много Кульчицких в священническом сане.

Свят. Иннокентий родился около 1680–1862 годах. При решении вопроса о годе рождения св. Иннокентия взято во внимание время кончины святителя (1731 года), время воспитания его в Киевской академии при Иоасафе Кроковском, Стефане Яворском и Феофане Прокоповиче, год его вызова (в 1710 г.) в Москву после окончания курса учения в Киевской академии и пострижения в монашество и, наконец, древнейшие его изображения. Святитель мог поступить в училище-академию не позже 12–13-ти лет от роду. Учился в ней средним числом 13–15 лет, и судя по богословским семестрам кончил учение в Киевской академии не позже половины 1709 года, а в начале 1710 г. был уже в Москве. Судя по изображению святительского лика на иконах и принимая во внимание, что Сибирский климат и скорби рано сократили его жизнь, приблизительно можно утвердить, что в день блаженной его кончины ему было около 50–55 лет. Феофан Прокопович родился в 1681 году, был не много времени св. Иннокентию префектом и учителем философии, конспект которого по философии св. Иннокентий списал собственноручно во время своего обучения в академии. Феофан Прокопович участвовал и в посвящении св. Иннокентия в епископа и скончался в 1736 году. По этому если предположить, что св. Иннокентий был даже старше летами Феофана Прокоповича, то не много. А скорее можно согласиться, что он был моложе Феофана, и потому год рождения св. Иннокентия падает между 1680 и 1682 г.

В святом крещении он назван был Иоанном. Что имя св. Иннокентия в св. крещении было Иоанн, это доказывается собственноручными подписями его на одной, принадлежавшей ему книге, находящейся в библиотеке Иркутской духовной семинарии¹¹.

Рождение Иоанна последовало в то время, когда Малороссия (Заднепровская), после колебаний между Москвою и Польшей, слилась в одно государство с Великороссией и состояние Малороссийской церкви приходило в лучший порядок. Знаменитый Черниговский архиепископ Лазарь Баранович, будучи в то время блюстителем Киевской митрополии, заботясь об успехах духовного просвещения паствы, учредил должность общих проповедников веры, которые, разъезжая по монастырям, большим селениям и городам; научали народ православной вере, возбуждали в нём дух благочестия и таким образом охраняли его от влияния иноверных учителей. В больших городах и селениях возобновлялись братства, заводились братские школы для первоначального обучения юношества. Монастыри также процветали, потому что настоятелями их назначались лица образованные, заботившиеся сделать обители светочами веры и благочестия для народа¹². Особенно в этом отношении отличались Киевопечерская Лавра. Из этих обителей исходили лица, ознаменовавшие себя на кафедрах архипастырских, на поприщах учёной и гражданской деятельности. Таким общим состоянием страны движимые, родители Иоанна старались и сыну своему дать наилучшее образование и воспитание. Не раз, несомненно, приходилось им и сыну их Иоанну слышать из уст знаменитого проповедника Димитрия, будущего архипастыря Ростовского и великого светильника церкви, живые назидания, видеть подвиги настоятелей монастырей Феодосия Углицкого, Иоанна Максимовича, Антония Стаховского и друг.¹³, посещать святыни Киева и других обителей Малороссии, беседовать в домашних разговорах о предметах веры, о состоянии церкви и о необходимости образования и подвигов благочестия, по примеру тогдашних знаменитых лиц, для пользы церкви и отечества. Эти святые семена, падая на добрую почву отрока Иоанна, не остались бесплодными в будущем.

В житии и чудесах святителя Иннокентия, напечатанных в Иркутске около 1877 г., с рукописи, хранящейся в Иркутском Вознесенском монастыре, сказано: «когда прииде он в возраст, то отдан был во граде Киеве в училище, для обучения преподаваемым там наукам. Потом там же в Киевской академии, обучался словесным наукам: риторике, философии и богословия и иностранным наукам: латинскому, греческому и польскому».

Иоанн имел не более 12–13-ти лет, когда отдан был для обучения в Киевскую коллегию. Это было около 1695 г. Киевским митрополитом в то время был Варлаам Ясинский. Он ревностно заботился о процветании наук в коллегии. Для этой цели он назначил ректором коллегии учённейшего архимандрита Иоасафа Кроковского. При нём и поступил Иоанн Кульчицкий в Киевскую коллегию. Можно сказать, что в коллегии как при поступлении, так и во всё время его обучения до окончания учения был редкий состав начальствующих и учащих. Так, между прочим, кроме знаменитого Иоасафа Кроковского, впоследствии митрополита Киевского, префектом и учителем словесности и философии был в это время Стефан Яворский, впоследствии митроп. Рязанский и местоблюститель патриаршего престола. Иоанн кажется слушал уроки по философии и Феофана Прокоповича, бывш. потом митроп. Новгородским. В академии в то время науки преподавались с большим успехом. Все усилия направлены были к тому, чтобы воспитанники коллегии по выходе из неё распространяли просвещение в народе, и словом и сочинениями противостояли проискам совратителей православных чад церкви в иноверие. Киево-Печерская Лавра стояла во главе лиц заботившихся, как о поддержании славы академии, так и о судьбе воспитанников по выходе из неё. Лавра нередко давала из среды себя наставников для академии, а воспитанники сей последней, желавшие принять иночество, по окончании курса наук, поступали в число братии Лавры, пока в свою очередь не делались начальниками или наставниками академии или настоятелями монастырей.

Такой прекрасный путь подвигов провидением Божиим предначертывался и для Иоанна. Обучения и молитва, наставники и книги, учёные труды и размышления, высокие мысли и чувства, благие цели и намерения, величие веры и примеры святых не оставляли души Иоанна во всё время его обучения в академии. Фира, инфима, грамматика, синтаксима и поэзия – эти низшие классы коллегии скоро пройдены юношей ревностным и благочестивым. С какою радостью он вместе с другими созерцал в 1700 году прибывшего в Киев царя Петра I-го! Но ещё с большим восторгом питомцы коллегии, а след. и Иоанн, узнали, что за процветание наук в коллегии Государь благоволил в 1701 году переименовать её в академию. Как для академии, так и для блаженного Иоанна это была новая эпоха жизни; для Иоанна, между прочим, потому, что в высших классах риторики, философии и богословия он обучался уже при именовании школы академиею¹⁴. Новое название только усиливало труды учения воспитанников. И блаженный Иоанн не оставлял ни одной части наук, чтобы не изучить её с успехом. Кажется самое маловажное – почерк письма, но и он усвоен был Иоанном превосходно¹⁵. Одни системы наук он сам списывал¹⁶, некоторые приобретал от других¹⁷; следил за состоянием науки на западе и приобретал разные книги, преимущественно по богословию, словесности и западному проповедничеству¹⁸. Иоанн особенно любил словесность, между прочим, потому, что желал в последствии подвизаться в проповедании слова Божия подобно другим знаменитым проповедникам того времени. В тогдашних риториках между правилами общей словесности помещались и правила духовного витийства. Стефан Яворский и Феофан Прокопович, славившиеся профессора по словесности и проповедничеству в академии, имели влияние на развитие в Иоанне любви к духовному витийству. Проповеди западно-русских проповедников XVII столетия служили Иоанну образцами проповедничества. Впрочем он слышал уже суждения об этих образцах Феофана Прокоповича, который осмеивал схоластические и не естественные построения слова в проповедях. Философию и метафизику блаж. Иоанн учил по системе знаменитого Феофава Прокоповича¹⁹, а Богословие по системе Иоасафа Кроковского²⁰ и Феофилакта Лопатинского²¹ и вообще по тем пространным катихизисам и богословским сочинениям на русском языке, которые славились в это время²². Слово Божие, творения святых отцов и другие назидательные книги изучаемы и читаемы были святителем с любознательностью²³. Иоанн окончил курс учения в Киевской академии в 1706 году²⁴.

Блаженный Иоанн от юности горел любовью к Богу. Духовное образование и желание всецело посвятить себя на служение св. церкви утвердили в нём решимость принять монашество; может быть и скорбные обстоятельства его родных, указывавшие на суету и непостоянство земных дел, ускорили эту решимость. По преданию, родители св. Иннокентия скончались ещё до окончания им курса в академии, и его воспитывал дядя его. На вышеупомянутой книге № 727 семинарской библиотеки, где собрано много разных брошюр св. Иннокентия в бытность его в академии, находится следующая надпись святителя: «Жрется агнец Божий за мирский живот. Ох! Помяни Господи, помяни господи, Ивана отца моего! Ох, ох, ох!» Ближайший родственник, может быть, дядя, писарь Кочубея Кольчицкий, за донос на Мазепу, был преследуем. Мазепа из мщения мог преследовать и всех родных лиц, замешанных в этом деле, хотя бы эти родственники, особенно учившийся в академии Иоанн Кульчицкий, не имели никакого отношения к Мазепе. Преследование могло усилиться Мазепой из опасения, чтобы ещё кто на него не донёс, так как действительно он замышлял измену.

Блаженный Иоанн принял ангельский образ в пещере преподобного Антония, по окончании учения в 1706 г. вероятно от рук архимандрита Лавры Иоасафа Кроковского, который был архимандритом Лавры до 15 августа 1708 г., когда он посвящён был в митрополита Киевского (ист. иерарх. т. II монастыр. стр. 50). Таким образом то самое лицо, которое принимало его в академию для воспитания, ввело его в ограду св. подвижников монашества. С монашеством Иоанн принял имя Иннокентия. По обычаю Иннокентию было поручено дело послушания в Лавре, может быть проповедничества. По истечении некоторого времени митрополитом же Иоасафом он посвящён был в иеродиакона и в иеромонаха. Живя в Лавре Иннокентий продолжал заниматься науками; в 1707 и 1708 г., он ещё списывал метафизику и часть философии. С 1708 г. прекращаются его записки по наукам в Киеве, может быть вследствие тревог, что его дядя или ближайший родственник за донос на Мазепу был осуждён в ссылку и в июне того же года сослан в Архангельск.

Недолго блаж. Иннокентий скрывался под спудом тишины и уединения св. Киевопечерской Лавры, Господь указал ему путь восхождения на свещник, да светит многим. Местоблюститель патриаршего престола митрополит Стефан Яворский, заводя в Московской славянороссийской академии латинские науки, для преподавания их приглашал Киевских учёных монахов. Яворский знал Иннокентия, как отличного ученика академии, когда ещё сам преподавал там словесность. И потому в числе других вызвал и его в Москву. Вызов этот последовал в начале 1710 года²⁵. С прибытием в Московскую академию, находившуюся тогда в Спасском монастыре, что за иконным рядом, Иннокентий назначен учителем словесности с жалованьем 150 рублей в год. В это время ректором академии был знаменитый Феофилакт Лопатинский, архимандрит, а впоследствии архиепископ Тверский. Спасскому монастырю, где находилась академия, присвоено название училищного. Настоятелями монастыря с 1700 года неотменно были ректора академии. Монастырская церковь имела преимущественное назначение для учеников академии, для произнесения катехизических поучений и вообще для проповедания слова Божия, в воскресные и праздничные дни, ректором, префектом, наставниками и учениками академии. Порядки академических занятий, жизни, преподавания наук, число лет богословских семестров и даже совпадение их начала и конца заимствованы из Киевской академии. Здесь-то в тесных келлиях училищного монастыря трудились учёные монахи, а с ними и блаж. Иннокентий Кульчицкий. Ректор академии преподавал догматическое и обличительное богословие, префект философию и нравственное богословие, прочие наставники преподавали другие науки. Блаж. Иннокентий преподавал с 1710 по 1714 год словесность туже, какую сам изучал в Киевской академии, только с дополнениями в некоторых местах. Любя преподавание порученной ему науки, он любил и проповедничество. Две проповеди митрополита Стефана Яворского, собственноручно списанные блаж. Иннокентием, украшают конец системы словесности, преподанной им в академии. По оставшимся собственноручным запискам св. Иннокентия на латинском языке в Москве, о таинстве покаяния 1710 г., и о вере, надежде и любви 1711 г., нужно признать, что он в Московской академии занимался и богословскими науками для своего усовершенствования. В 1714 году блаж. Иннокентий назначен префектом академии, преподавал философию и метафизику и нравственное богословие и заведывал порядком внутренней и внешней жизни воспитанников академии. Эту должность он нёс до 1719 года²⁶.

В начале XVIII столетия устроен был в Петербурге Троицкий Александроневский монастырь, для населения которого и для богослужения во флоте: «по указу Царского Величества, и по сенатским указам и по письмам светлейшего князя (Меньшикова) собирали монахов из патриарших и из архиерейских домов и из монастырей». Таким то образом в 1719 году «в Невский монастырь и из училищного Спасского монастыря, что в Москве, что за иконным рядом, был вызван со званием соборного иеромонаха и префект Иннокентий Кульчицкий²⁷, и вместе с иеромонахом Стефаном Пребыловичем назначен во флот, на корабль Самсон, находившийся при Ревеле. Вскоре блаж. Иннокентий назначен был первым обер-иеромонахом при г. Або, в финляндском корпусе, где вместе с галерной эскадрой находились и сухопутные силы. Как обер-иеромонах, блаж. Иннокентий был начальником иеромонахов, служащих в финляндском корпусе, надзирал за их поведением, разрешал их сомнения и о духовных нуждах сносился с Синодом. Эту должность он нёс до 4-го июля 1720 года²⁸.

4-го июля 1720 года, по именному указу Петра I, полученному Александроневским архимандритом Феодосием Яновским из Сената, блаж. Иннокентий Кульчицкий назначен в Китай, для проповедания слова Божия, на место бывшего и скончавшегося там 1718 года архимандрита Илариона Лежайского, с производством в архимандрита²⁹. Но производство в архимандрита блаж. Иннокентия сперва остановилось, а потом отменено по следующему обстоятельству. Состоявший в Пекинской миссии иеродиакон Филимон, выехавший из Пекина, по смерти архимандрита Илариона, разгласил, что Китайский император или богдыхан Канси или Канхи намерен принять христианскую веру. Это мнение казалось правдоподобным, так как этот богдыхан дозволил христианам свободное отправление богослужения во всём государстве и сохранял дружественное отношение к Петру I. Тобольский митрополит Филофей, узнавши об этом от иеродиакона Филимона, в своём письме от 12 апреля 1719 г. к Сибирскому губернатору, князю Гагарину, находившемуся в это время в Петербурге, выразил мысль, посоветоваться с преосвящ. Стефаном Яворским и доложить Государю, что при назначении доброго и мудрого человека в Пекин, полезно было бы, хотя бы чином архиерейским или архиепископом почтити и клиру с ним человек 15 послати; понеже то они китайцы, разумеют, что его царское величество для укрепления вечного мира таких людей пришлёт³⁰. По этому Святейший Синод, под председательством бывшего местоблюстителя патриаршего престола, митрополита Стефана Яворского, вступив в управление делами церковными, благорассудил, вместо архимандрита, назначить в Пекин епископа, чтобы он мог заботиться о распространении христианства в Китае, и рукополагать своих священников из местных жителей по тому примеру, как действовали латинские епископы. Благоговейный Иннокентий избран был для этой духовной цели³¹. Между тем, пока производилось об этом дело, архимандрит Лавры Феодосий, указом 31 декабря 1720 года, назначен в епископа Новгородского, а блаж. Иннокентию поручено исправлять должность наместника Лавры³².

14 февраля 1721 года Святейший Синод докладывал Государю: определённого в Хинское государство иеромонаха Иннокентия Кульчицкого архиереем Иркутским и Нерчинским, для близости к оному государству посвятить-ли, и оного для удобнейшего обхождения от Сибирской епархии отделить-ли? Государь отвечал: в архиереи посвятить, но лучше без титула городов, понеже сии города порубежные к Хине, чтоб иезуиты неперетолковали низко и бедства б не нанесли³³. Поэтому случаю блаж. Иннокентий доносил в Святейший Синод: «понеже богу, Царскому Величеству и Вашему Святейшему Синоду тако изволися, во еже бы мене нижеподписанного, почесть саном епископства, послать в Китай на дело, якое Вам известно, сего ради и аз таких высоких лиц воли не противяся, но паче со всяким достодолжным почтением облобызан, дерзаю некие нужды, без которых тамо и на пути бысти невозможно изъявити». Далее он в 12-ти пунктах просил сделать распоряжение о снабжении его ризницею и всем нужным к архиерейскому служению, как то: сосудами, причтом, певчими, ежегодным жалованьем, прогонными деньгами, подъёмными, грамотою к Хинскому императору и прочим. Между этими пунктами замечательны следующие слова блаж. Иннокентия: «аще возможно, отделить ко мне пограничные городы, яко: Иркутск, Якутск, Нерчинск, дабы мне к архиерею Сибирскому ни к сему, ни к предбудущему, токмо к единому Святейшему Синоду надлежать». Духовным своим взором он уже созерцал будущее назначение новой для себя паствы и кафедры Иркутской и Нерчинской. Святейший Синод представления блаж. Иннокентия исполнил, исключая подчинения просимых городов, потому что на это не было воли Государя Петра I. Посвящение в епископа назначено на вторую неделю великого поста, что падало на 5-е марта. Титул города, которым по 6-му правилу Халкидонского собора должен иметь всякий посвящающийся епископ, для святого Иннокентия придан: Переславский, от имени города Владимирской губернии³⁴.

4-го марта 1721 года блаж. иеромонах Иннокентий был наречён во епископа, а 5-го марта, во вторую неделю великого поста, в С.-Петербургском Троицком соборе Лавры, в присутствии Государя Петра I, посвящён во епископа Переславского преосвященными: Рязанским митрополитом Стефаном Яворским, Феодосием, архиепископом Новгородским, и Феофаном Прокоповичем, епископом Псковским³⁵. В указе Святейшего Синода блаж. епископу Иннокентию сказано, что по именному указу Его Царского Величества и по избранию Святейшего Правительствующего Синода он рукоположен в епископа в Хинское государство для проповеди слова Божия и ради размножения православной веры восточного благочестия. В свиту его назначено 2 иеромонаха, 2 диакона, 5 человек певчих и несколько служителей³⁶.

19-го апреля 1721 года святитель Иннокентий со своею свитой выехал из Петербурга. По прибытии в Москву, святитель получил от Святейшего Синода грамоту, подписанную членами всех господ коллегиатов, кроме президента и советника, архимандрита Ипатского монастыря Гавриила, 12 мая, а посланную в Москву 13 мая того же года. В этой грамоте говорится, что 27 апреля того же года Синод получил из Сената лист с копиями славянороссийской и латинской, запечатанный государственной печатью, который имеет быть послан относительно его особы к Китайским верховным министрам и управителям государственных дел, а копии с этого листа, на двух же языках, посылаются ему. Между прочим в грамоте говорится: «ведомо вам бысти хощем, дабы вы, по прибытии своём в Хину, не гласили там о себе, что вы архиерейский имеете сан, чтоб не учинилося каковое препятие от противников православной российской нашей веры, а паче от главных врагов иезуитов, которые издревле обычай имеют сеяти посреде пшеницы православия плевелы раздоров и поношений для препятия доброму намерению. А ежели по случаю кто от тамошних знатных и высоких персон о чине вашем вас вопросит, то можете сказать, что имеете чин епископства, того ради, что можете рукоположить священника и диакона, когда их надобно будет на место умерших, а не другого ради чего, – и то с не малым опасением». Таким образом уже в начале путешествия святителя в Сибирь обозначалось и чувствовалось всеми, что со стороны Китая, куда он послан, нужно ожидать неприятных действий и тяжкого испытания и скорби по этому случаю для святителя. Имя епископа Иннокентия казалось уже страшным объявлять в тёмном царстве хинов. Но иезуиты, а вообще неблагоприятные обстоятельства, о которых будет сказано, сложились так, что святитель недостиг места, куда послан русским правительством, а остался епископом не сокровенным под спудом тайны, а на свещнике, для которого предназначил его божественный промысл. Что же делал святитель в Москве? Без сомнения приготовлялся к дальнейшему путешествию и прощался с лицами, ему знакомыми, с местом, где он трудился более 8 лет в учёных академических трудах, со святыней первопрестольного града, которого он, может быть, нечаял уже видеть в жизни сей. Он весь стремился к деятельному исполнению дела, ему порученнного. Узнав в Москве, что Тобольский митрополит Феодор (Филофей) послал в Китай Иркутского архимандрита Антония для совершения богослужения и приказал ему забрать и привезти в Тобольск вещи, оставшиеся после смерти архимандрита Илариона, он просил Синод дать ему дозволение взятые вещи все отобрать и оставшееся жалованье архимандрита Илариона разрешить употребить в пользу Пекинской церкви³⁷.

Святитель затем вскоре выехал из Москвы и следовал известным тогда Сибирским путём³⁸. По указу Царскому из Сената ему давали везде лошадей и прочее, что нужно было в пути. Святитель был и в Тобольске, испытал на пути много невзгод. И в настоящее время труден и иногда опасен путь в Сибирь, а тогда был не только труден и долгий, но без провожатых опасен. Свита святителя имела в своём распоряжении порох и пищали для оберегания себя в пути. До Иркутска можно было добраться чуть ли не чрез год. И блаженный святитель прибыл в Иркутск в марте 1722 года.

С прибытием в Иркутск святитель Иннокентий по видимому приблизился к исполнению цели своего посольства. Иркутский воевода Иван Полуектов немедленно послал известительную грамоту нашего правительства в Ургу к её владельцу Тушетухану, прося переслать её в Пекинский трибунал. А святитель, взяв с собой одного ученика из Монгольской школы Вознесенского монастыря, в том же марте 1722 года переехал Байкал и поселился в св. Троицком селенгинском монастыре, а потом скоро переехал в г. Селенгинск, чтобы по получении из Пекина разрешения отправиться в дальнейший путь. Но препятствия к тому обнаружились в скором времени. Три раза Иркутский посланец был отправляем в Ургу, и каждый раз безуспешно. Наконец в Ургу святитель послал своего диакона Филимона, который вручил Тушетухану копию с грамоты, писанной из Пекина к Тобольскому губернатору, князю Гагарину, о присылке в Пекин нового архимандрита вместо умершего Илариона. Тушетухан и теперь едва принял и переслал упомянутую известительную грамоту русского Правительства в Пекинский трибунал. Но посылка грамоты не только не ускорила дальнейшего следования святителя в Китай, но и ослабила надежду на принятие его в Пекине. В грамоте допущено было одно неосторожное выражение, вопреки воли Государя Петра I. Петр великий, зная, что Пекинские иезуиты могут повредить посольству в Пекине русского епископа, выразил желание послать епископа Иннокентия без титула пограничных городов и с тем, чтоб он в Пекине не разглашал о себе, что он епископ. Поэтому и в известительной грамоте нужно было избегать выражений, напоминающих звание великой духовной особы и господина, которыми величались русские епископы. Но из сената, в отсутствие Государя, бывшего в Персидском походе, написали грамоту в Китайский трибунал в таком виде: «на место умершего архимандрита, для отправления церковной службы и для всех прочих церковных дел, по воле Государя, посылается духовная особа, господин Иннокентий Кульчицкий³⁹.

Иезуиты тотчас объяснили Китайцам, кто такая духовная особа и господин, которого посылают русские. Если бы русский посланник Измайлов был тогда в Пекине, то он мог бы разъяснить китайцам заподозренные ими выражения грамоты и привести к концу данные ему обещания Пекинского двора относительно духовной миссии. Но во время получения в Пекине сенатской грамоты Измайлова уже не было в Пекине. Поэтому Мунгальский трибунал не велел пропускать в Китай святителя Иннокентия, а причину отказа выставил, что нет о нём письма от Сибирского губернатора, не приложено к известной грамоте знаков печатей, данных в Пекине Измайлову для прикладывания к бумагам, идущим в Пекин, и неокончены переговоры·о беглецах и других пограничных делах. «И этот господин пусть поумедлит ехать в Пекин, писал к Селенгинскому приказному Ургинский Тушетухан, а когда об ваших беглецах и об отдаче их будет именно розыск, тогда и о приёме помянутого господина будет совет и договор⁴⁰. Тобольский губернатор послал и от себя в Пекин требуемый лист, но в нём допустил ещё большую неосторожность тем, что святителя Иннокентия назвал, по тогдашнему обычаю, великим господином. Пекинский трибунал отвечал, что у них великим господином называется Хутухта, потому другая такая превеликая особа, как Иннокентий Кульчицкий, Богдыхану неугодна⁴¹.

Святитель поставлен чрез это в сильное затруднение. Отдалённость столицы, медленность официальной переписки, запутанное состояние дела о его посольстве и неизвестность, что предпримет в этом деле правительство и будет ли успех, всё это наводило великую скорбь на святителя. «Где мне главу приклонити и прочее жития моего время окончити, Святейший Правительствующий Синод заблагорассудит?» писал святитель в Святейший Синод «Прошу покорне о милостивый указ, что мне делать: сидеть ли в Селенгинску, и ждать того, чего и сам неведаю, или возвратиться назад. И чим? понеже без указу подвод недадут; и куды? понеже лисы язвины имеют на опочинок, я же по сие время не имам, где главы приклонити; скитаюся бо со двора во двор, и из дому в дом преходящи». Не приятно было святителю преходить из дома в дом, но необходимость требовала этого, так как трудно было в малом деревянном городке найти сколько нибудь удобный дом для святителя и его свиты. Более других успокоивали в этом отношении святителя домохозяева Старцевы. В их доме святитель долго жил. За то, на вечную память, он оставил этому дому в благословение две малороссийского письма небольшого размера иконы страждущего Спасителя и скорбящей Богоматери, писанные, по преданию, святителем или его диаконом. Кроме этих икон святитель дал Старцевым в благословение кипарисную резную панагию. На одной стороне её вырезана икона знамения Богоматери, а на другой ченстоховская икона Богоматери, а вокруг этих иконок с обеих сторон вырезаны многие лики святых. Эта панагия с серебренной цепочкой, как и самые иконы, доселе хранятся в этом доме в киотах и под стеклом.

На вопрос святителя, сидеть ли ему в Селенгинске, Святейший Синод указом, полученным святителем в октябре 1723 года, велел ему иметь пребывание в Селенгинске и поступать, применясь к обстоятельствам. Но обстоятельства не улучшались, как доносил он Святейшему Синоду; китайцы не пропускали ни его и никаких писем, ни из России в Китай, ни из Китая в Россию. А между тем нужда в содержании святителя и свиты более и более увеличивалась. «Что мя хощет Святейший Синод творить и куда обратить? Ибо зело печален есмь, неведая пути, в оньже войду», писал святитель в Святейший Синод. Жалованья за истекший 1723 год Иркутский воевода не выдал и впредь не обещал выдавать, потому что посольства в Китай не приняли. «А как и куды вещи идут, Бог весть, сколь долго и мне зде жить будет», говорил в донесении св. Иннокентий. «Прошу слёзно милостивейшее призрение ко мне странному иметь», писал в марте 1724 года о жалованьи. Скорбна была жизнь святителя в Селенгинске. Не получая жалованья, он содержал себя и свиту не большими подаяниями русских купцов; свита занималась рыболовством, и тем кормилась; изношенное платье сам сватитель чинил себе, а каждый из свиты сам о себе заботился. Так говорит предание. Святитель находил утешение в молитвах и богослужении, которое он совершал в старом Селенгинском соборе. Но нужда заставила святителя жить со свитой на даче св. Троицкого Селенгинского монастыря. К стати и настоятель этого монастыря, архимандрит Мисаил, был муж благоговейный и глубоко уважал святителя, и потому·с радостию давал ему приют на своей пустынной даче. Эта дача находилась на левом берегу реки Хилка. Против села Красноярского, стоящего на левом берегу реки Хилка. На монастырской даче был храм. В нём святитель Иннокентий изливал пред Богом свои скорбные молитвы. Там он подвизался в уединении преподобными своими подвигами. А чтоб недаром есть монастырский хлеб, он и его диакон написали для храма много икон. Эти иконы весьма хорошо написаны и большого размера. К сожалению этот храм, свидетель молитв и трудов святителя Иннокентия, по причине наводнения реки Хилка, от обрыва берега, принуждены были в последствии перенести в стоящее за рекою село Красноярское. Но и там он недолго стоял. В 1740 году храм сгорел, но святительские иконы, бывшие в храме, сохранились. Вместо этого храм построен в селе Куналеи, к которому и приписано село Красноярское. И теперь в Куналейском храме хранится драгоценный памятник жизни и трудов святителя Иннокентия в этой местности. А переходя из Селенгинска на дачу монастыря и обратно, святитель не мог не знакомиться не только с живущими там христианами, но и с инородцами не христианами. Знакомясь же с ними, не мог не беседовать с ними о христианской вере и своими св. беседами не мог не оставлять в бурятах сильного впечатления. К беседам о св. вере буряты были уже подготовлены прежде. Св. Троицкой Селенгинский монастырь устроен в конце 17 столетия именно с миссионерской целью, и как доносили игумен и старцы монастыря Московскому патриарху, монашествующие своими беседами о вере обратили многих бурят в христианство. Теперь все знали, что св. Иннокентий есть великая духовная особа епископ, имеющий, как сравнивали монголы, такую же духовную власть, какую имеет у бурят Хутухта. А святитель и послан был для евангельской проповеди между неверными китайцами и монголами. Вот и новый предмет благой мысли и св. дела для святителя в его уединённой жизни за Байкалом. В Китай не пропускают, хотя несовсем отказывают. Буряты же буддисты и шаманы живут в русском государстве. Потому святитель, по преданию, беседовал с ними о св. христианской вере и св. церковь увековечила память об этом, назвав его в своих свящ. песнях проповедником веры во языцех монгольских. Святитель Иннокентий жил за Байкалом в Селенгинске и на даче монастырской три года, с марта 1722 года по март 1725 г. Предания о его жизни там и теперь сохраняются между верующими и ждут благочестивой руки, которая бы собрала их и огласила.

Почему же святитель Иннокентий в марте 1725 г. перестал жить в Селенгинске и куда переехал? Вот почему. В августе 1724 года прибыли в Селенгинск китайские полномочные послы для переговоров с русским агентом Лангом о пограничных делах и выходцах. Между прочим Ланг довольно им говорил и о том, чтоб пропустили в Пекин святителя Иннокентия. На это китайские послы отвечали: «мы же теперь не можем его принять, пока недоложим Богдыхану, а когда будет от самодержца всероссийского некая персона, имеющая полную мочь, таковую ж, яко и мы, и договор сделается о всём, за чем мы присланы были, и паки будем, тогда и об этом господине, получив резон от нашего государя, изъявится, принят ли будет, или нет». Вследствие такого отзыва китайских послов святителю Иннокентию не было необходимости жить в Селенгинске до посылки чрезвычайного посланника из Петербурга 14 февраля 1725 года святитель получил указ Святейшего Синода, коим велено было ему выехать из Селенгинска в Иркутск, и быть там до нового указа. Свят. выехал из места своего жительства 18-го марта, и прибывши в Иркутск, по благословению Тобольского митрополита Антония поселился в Вознесенском монастыре⁴². Святитель жил там почти год, не вмешиваясь ни в дела епархии, ни в дела монастыря, исключая того, что, по просьбе митрополита, он рукополагал назначенных в священники и диаконы⁴³.

5 апреля 1726 года прибыл в Иркутск чрезвычайный русский посланник Савва Владиславич, граф Рагузинский, а 7 апреля святитель получил от Рагузинского указ Святейшего Синода отправляться ему в Китай с чрезвычайным посланником, если не встретиться препятствия, и вообще поступать по совету с ним. Вследствие этого, когда чрезвычайный посланник выехал из Иркутска, тогда святитель со своею свитою выехал из Иркутска в Селенгинск с великою трудностью. И когда Рагузинский из Селенгинска выехал в Стрелку, тогда и святитель ездил к нему туда же и вручил ему копию с письма Тушетухана. Посланник обещал, по прибытии в Пекин, заботиться о принятии там святителя, и сказал ему жить в Селенгинске и ожидать от него известия, как его китайцы примут, и что сделают относительно пропуска святителя в Пекин. Если пропустят, то святитель должен немедленно отправляться туда, а если нет, то ожидал бы от него известия из Пекина. Поэтому святитель Иннокентий и жил в Селенгинске, приготовляясь в дальнейший путь⁴⁴. Но Господу неугодно было привести дело посольства в Пекин епископа Иннокентия в исполнение. Китай, ослеплённый фанатизмом, не был достоин принять великого святителя. В определении Божественного промысла он оказался более нужным для Иркутска и восточной сибири, более для царства русского, нежели для бесплодного в духовном смысле Китая. Поэтому Господь и попустил, чтобы явилось новое препятствие не только со стороны китайцев, но и от русского посланника, графа Рагузинского. Он не употребил всей заботы об исполнении мысли Императора Петра I, в это время уже умершего, не исполнил обещания хлопотать о принятии духовного посольства в Пекине, а узнав о прежних причинах непринятия епископа китайскими властями и имея в виду послать туда настоятеля Иркутского Вознесенского монастыря архимандрита Антония Платковского, который уже был раз в Пекине и желал опять туда ехать, рассудил, что лучше не посылать в Пекин святителя Иннокентия, а по прежнему послать архимандрита. По этому с китайской границы, с реки Бури, 31 августа 1726 г., граф Рагузинский послал донесение Императрице Екатерине I, что китайские министры преосвященного Иннокентия, отправленного с ним туда под образом духовной особы в Китай без указа ханского не пропустит ли и нечает он, чтобы его китайцы приняли, для того, как он, граф Владиславич, слышал, что при дворе китайском персона его-епископа в великом градусе почитается… понеже у них великой господин называется их Хутухта», и ежели вместо епископа Иннокентия за дальностью из С.-Петербурга послать иную духовную особу трудно, то он представляет Вознесенского архимандрита Антония, который в Иркутске живёт, учит-де монгольскому языку и бывал в Пекине⁴⁵. Граф Владиславич в своём донесении прибавил, будто он, святитель Иннокентий, и сам более желает возвратиться в Россию⁴⁶, хотя этого из донесений самого святителя нельзя видеть. Поэтому, вследствие именного указа, данного в 30 день декабря 1726 года и присланного в Святейший Синод из верховного совета, Святейший Синод определил 9 января 1727 года послать в Пекин Иркутского Вознесенского монастыря архимандрита Антония, а святителю Иннокентию быть в Вознесенском монастыре и до получения нового указа начальствовать в нём.·Указ об этом из Святейшего Синода выслан 18 января того же года, а святитедем получен в Селенгинске 24 марта. Но поскольку в тоже время он получил указ от Тобольского митрополита о строгом приёме монастырского имущества от архимандрита Антония Платковского и недоумевал, долго ли ему самому жить в монастыре, то святитель Иннокентий не торопился выездом из Селенгинска. Он оттуда посылал донесение в конце мая 1723 года. Без сомнения он тревожился неизвестностию дальнейшей своей участи. Но Господь готовил уже утешение своему угоднику. В тоже время, как Святейший Синод определил послать в Пекин архимандрита Антония Платковского, он представил доклад Государыне о бытии Иннокентию епископом Иркутским⁴⁷.

Таким образом и Пекинский двор, и Хутухта своим ложным величием, и иезуиты и лжебратия заградили блаженному Иннокентию путь в Хинское царство. Главною причиною неудачи посольства св. Иннокентия все признают интриги архимандрита Платковского, заботившегося всеми мерами воспрепятствовать св. Иннокентию поездку в Пекин⁴⁸. Второю причиною была перемена в то время Бохдыхана. Прежний Бохдыхан, дававший свободу христианам, умер, а новый его сын Ионг-Чинг с восшествием на престол в 1722 году стал сильно преследовать христиан, изгнал их из всей китайской империи и велел разрушать их храмы. Даже русский агент Ланг и все купцы русские были высланы из Пекина. Он умер в 1735 г., а преследование продолжалось и после него. Значит посольство в Пекине русского епископа последовало в самое неблагоприятное время⁴⁹.

Много скорбей и трудностей перенёс святитель Божий за Байкалом в виду достижения цели его посольства в Пекине, но чем терпеливее он их переносил, тем более они умножались, пока наконец не испил он до дна чашу страданий. Чаша была испита, когда посольство его было отменено и указан новый путь св. подвигов, на Иркутской кафедре, подвигов, а не отдыха, потому что хотя в Иркутске образовалось викариатство Тобольской митрополии с 1707 года, но обстоятельства жизни и отношений к гражданским властям так были в Иркутске трудны, что первый и последний викарий епископ Варлаам Косовский, проживши в Иркутске два с половиною года, без разрешения и указа уехал в Москву и более не возвращался, а другие наприм., Коломенский митрополит Игнатий так боялись назначения в Иркутск, как величайшего наказания за преступления. Но Святейший Синод своим докладом в генваре 1727 года, а Императрица Екатерина I своим утверждением этого доклада 15 того же генваря хотели высвободить и высвободили святителя Иннокентия из крайне неблагоприятных обстоятельств, сложившихся для него от неудачного посольства в Пекине. А св. Иннокентий, получивши указ о новом своём назначении 26-го августа того же года, будучи уже в Иркутске, в Вознесенском монастыре, по возвращении своём из-за Байкала, принял это назначение неиначе, как за указание воли Божией подвизаться на новом месте, во славу Божию и для спасения своего и вручённой ему паствы. Эти благочестивые мысли и эти св. чувства святитель выразил и в своих указах закащикам, по нынешнему, благочинным, повелевающих объявить по церквам после литургии о его назначении, и отправить благодарственное молебное пение, и в своём окружном послании к пастве, данном в день церковного новолетия 1-го сентября 1727 года.

Не смотря на краткость этого послания, из него можно узнать, как святитель принял своё новое назначение, что думал о новой своей пастве, чего от неё требовал и к чему сам намерен был стремиться при управлении паствою. Это святительское послание, адресованное к послушным сынам Восточной церкви, духовным и мирским, есть и первая архипастырская проповедь его к Иркутской пастве. Сказавши о своём назначении святитель увещевает паству сохранять с ним, своим архипастырем, и между собою, как того требует аностол единомыслие в вере, единодушие и любовь, и соблюдать всё, что есть лучшее и богоугодное, чтобы достигнуть и временных и вечных благ. Вот это послание:

«Божиею милостию преосвященный Иннокентий, епископ Иркутский и Нерчинский. Во град Иркутск всем церкви святыя и восточныя сыновом послушным, духовным и мирским Благодать Господа нашего Иисуса Христа, любовь Бога и Отца и причастие Св. Духа да будет со всеми вами.

Понеже благословением Божием Её Императорское Величество, имея сердце своё благодатное в руце Божией, по докладу Святейшего Правительствующего Синода, благоволила мя милостивым своим Императорским указом определить в Иркутскую епархию настоящим епископом, и титуловати себе по той епархии, якоже и прежде бывало, того ради молю прежде всех творитя моления за Её Императорское Величество о здравии, и всея Её Императорской фамилии, Святейшего Правительствующего Синода, такожде и о нашем смирении титулуя нас Иркутским и Нерчинским. Прочее молим вас, и архипастырски увещеваем, да такожде мудрствуйте единодушно, друг друга честию больша творяща, мир и любовь между собою, якоже и апостол святый Павел поучает: елика пречестна, елика прелюбезна, елика прехвальна и прочая, сих поучайтеся, сим последуйте, сия держите, тако да и временная благая и вечная удостоетесь наследовати, всеусердно желаем и благословение посылаем. Аминь. Иннокентий епископ.

В каком же состоянии святитель получил Иркутскую паству? При вступлении на паству св. Иннокентия состояние новой Иркутской епархии в религиозно-нравственном отношении далеко было не удовлетворительно. Восточная, как и Западная Сибирь, населилась пришлым людом, и те места, которые занимают теперь за-уральские уезды Пермской епархии и епархии Томская, Енисейская, Иркутская и Якутская составляли в это время одну Тобольскую епархию и на этом огромном пространстве было всего 160 церквей, а собственно в Иркутской епархии, при вступлении святителя Иннокентия на кафедру было всего 43 церкви и монастырей 3 мужских и 1 женский. О состоянии вообще Тобольской епархии, Тобольский митрополит Филофей 1702 года доносил Петру I, что он «усмотрел во всей пастве великое нестроение, а какое нестроение, велеть и писанию предати, а чинится то за великою простотою»⁵⁰.

Обратим внимание на состояние епархии по сословиям, и увидим, как велико было нестроение.

Первые представители порядка церковных дел и блюстители религиозно-нравственной жизни народа в епархии духовенство. Оно должно иметь образование, чтобы руководить других в знании религии. Оно должно служить своей жизнью примером для пасомых. Но каково было образование духовенства при вступлении св. Иннокентия на Иркутскую кафедру? И великороссийское духовенство Петровского времени мало было образовано, а Сибирское тем более. Оно училось или у своих отцов или у других случайных и заезжих лиц. Много было таких священников, которые стыдясь своего безграмотства, подпись за них других лиц объясняли тем, что «он поп, слеп», или «он, поп, очима скорбен». Иркутскому епископу Иннокентию Неруновичу, преемнику св. Иннокентия, один священник, без сомнения, бывший на приходе при св. Иннокентие, писал: «я человек к тому делу (к составлению записей) незаобычаен и неумею, что делать: подъячего нет, дьячек слабый и писать несмыслит; сам закащик (благочинный) знает про меня, что мне несделать и проч.⁵¹ Были священники, которые не знали даже молитв христианских⁵². Что делать было святителю? Уволить безграмотных от должности? Но где взять новых? Ибо все одинаково в священники возводились из низших степеней как прежде, так и при святителе: пономарь делался дьячком, дьячок диаконом, диакон священником⁵³. При таком порядке можно было только построже возводить из одной степени в другую. Действительно так и поступал святитель. Он и распоряжениями и словом и делом старался, чтоб существующие пастыри были возможно лучшими во всех отношениях, а кандидаты были бы вполне достойны священного сана. От существующих городских и сельских священников святитель строго требовал, чтобы они по церквам на утрени и литургии в воскресные и праздничные дни читали книжки, разосланные Святейшим Синодом, под названием заповеди с толкованием, а также душеполезные поучения иных святых богоносных отец. Нерадящим о стаде словесных овец Христовых святитель угрожал судом Божиим и страшным словом Божиим: от рук ваших изыщу овец Моих⁵⁴. Для исполнения этой воли архипастыря священники и малограмотные и нерадивые принуждены наперёд сами прочитывать книги и статьи из поучений св. отцов, которые они должны были читать народу в церкви, а чрез это и сами изучали учение св. церкви. Святитель, стараясь возвысить существующее духовенство, не только требовал такого чтения книг от священников чрез поповских старост и закащиков, но в своей речи, обращённой к пастырям церкви, он указал им на высокое звание священства. По его словам, священники-строители тайн Божиих, свет для тьмы, соль земли, звёзды неба, трубы, разоряющие стены греховного града, пастыри, которых обязанность состоит в отгнании волков от стада. Священники, говорит святитель, должны усердно устроятъ дом Божий, украшать его всякою красотою, особенно учением и проповеданием слова Божия, которое составляет великую красоту церкви⁵⁵.

Для занятия священнических мест прихожане по обычаю, сами избирали кандидатов из всех сословий. Если, по справке в архиерейском приказе, неоказывалось сомнений и препятствий по его состоянию, тогда святитель полагал резолюцию: для научения в школу. Что же это за школа? Это русская школа, учреждённая в начале 1728 года святитилем Иннокентием, при монгольской школе, бывшей и прежде при мужском Вознесенском монастыре, и получившая теперь название русско-монгольской школы. Русская школа открыта с целью приготовлять кандидатов для причта. Учителем для школы едва нашли какого-то выходца посадского человека Норицына и рекомендовали его святителю так: «понеже он человек добрый, не пьяница и словесной грамоте доволен, с не добрыми людьми незнается, и обязуется учить церковничьих и других чинов детей, сколько в школе соберётся, добрым порядком, чтоб было в твёрдости». Вот и вся программа учения и свойство учителя. Святитель разослал по церквам предписания, чтоб священно-служительские дети от 7 до 15 летнего возраста высланы были в училище не позднее марта того же 1728 года под опасением за ослушание 15 рублёвого штрафа за каждого мальчика и высылки их чрез начальство, на счёт родителей. Но и при таком строгом требовании один церковник возвратился в крестьянское звание, лишь бы не отдавать своего сына в школу, а один священник сперва донёс, будто пристроил своего сына в причетника, а когда велено и причетнику идти в школу учиться, то он женил сына и донёс об этом. Может быть святитель потребовал бы и женатого, но тот нечаянно потерял жизнь. Средств на содержание учеников, которых в 1730 году собрано уже было 35, святитель не имел, посторонних пособий не получал, и потому содержал её на остатки своего Китайского жалованья. Надзирателем школы и за поведением учеников святитель назначил иеромонаха Лаврентия. В эту-то школу отправлял он для изучения нужного избранных кандидатов священства. Здесь испытуемый должен был пробыть не менее двух месяцев, и в продолжение этого времени он обязан был списать для себя указанные святителем правила, и из духовного регламента все пункты, относящиеся к священническому служению, заучить их на память, и ознакомиться с предстоящим ему новым служением. По выпуске из школы ставленник отсылался к экзаменатору, каковым был вышепоказанный крестовый иеромонах Лаврентий. Когда все эти испытания кончались и испытуемый признавался достойным, тогда, по принятии рукоположения и научившись отправлять церковное богослужение, ставленник получал от святителя грамоту и отпускался на место, при указе прихожанам. Совершенно такому же испытанию подвергались ставленники, являвшиеся и из Тобольской епархии, и из Илимского ведомства, которым несравненно ближе было ехать для принятия рукоположения в Иркутск, чем в Тобольск. Святитель рукополагал их и снабжал от себя ставленными грамотами, на основании прежнего отношения Тобольского митрополита Антония с просьбой об рукоположении ставленников⁵⁶.

Святитель уважал обычай выбирать священника самими прохожанами. Но часто случалось, что прихожане избирали кандидатов, недостойных священства. Бывало прежде, что избранные из крестьянского сословия или из духовного, кроме неспособности, ещё оказывались склонными к пьянству. Святитель строго следил, чтоб прихожане избирали во священники достойных лиц, и если узнавал, что избранный почему либо оказывается недостойным священства, то отвергал избранного⁵⁷. Даже в своей проповеди он поучал народ избирать в священники лиц благоразумных и богобоязненных, а не таких, которые назирают корчемницы⁵⁸. Таким образом существующих священников святитель побуждал усовершаться посредством чтения слова Божия и поучений святых отец, а кандидатов священства – посредством школы или достойного выбора. Но достоинство пастырства состоит ещё в точном исполнении обязанностей, относительно надлежащего содержания храма и его принадлежностей, исполнения богослужения и треб. На Тобольском соборе 1702 года дознано, что годовый св. агнец и агнцы преждеосвященных служб были хранимы в великом небрежении и по всем церквам, в ковчегах больших, вместе с крестильными сосудами и с другими вещами, в мешках на полках и под жертвенником; агнцы священники держали часто и у себя в домах: просфоры пеклись часто из худой муки; служили на гнилом вине; вообще все вещи церковные содержали худо и нечисто; в воскресные и праздничные дни в церквах богослужения очень часто не бывало, а если бывали, то не в одно время, а как захочет священник, о чём святителю жаловались Иркутские жители, Святитель в инструкции, данной Иркутскому поповскому старосте, закащикам, а также лицам ежегодно посылаемым для ревизии по церквам, предписал во всех церквах смотреть всякого благочиния церковного, прочность и чистоту церкви, не скрываются ли где тайные или явные раскольники, не продаются ли где не свидетельствованные духовным начальством иконы, или не поданной форме церковные свечи; поверять церковное достояние, как о вещах так и о деньгах и проч. Если что усмотрено будет противно духовному регламенту и церковным указам, то закащики должны были немедленно доносить святителю⁵⁹. Для одновременного служения литургии в церквах г. Иркутска святитель издал закон совершать благовест к литургии в будни в полтора часа дня и в праздники в три часа дня, иначе, в будни в семь часов с половиною, а в праздники в девять часов. К законоположению, данному святителем для священников, должно отнести и то, чтобы в городе Иркутске священники не вторгались в чужие приходы для исправления треб, исключая необходимости. На исповедь дозволено было принимать хотящих и из чужих приходов невозбранно, а к причастию отсылать в приход его, давая ему отпускное письмо, что был на исповеди и достоин причаститься⁶⁰.

Кроме заботы святителя Иннокентия о просвещении и деятельности духовенства, он заботился о возвышении его нравственного состояния. Подавая всем пример строгой и благочестивой жизни, он требовал, чтоб и духовенство служило примером жизни для пасомых. Трудно было бороться святителю с нравственными недостатками духовенства, когда и состоящие в его главе напр. настоятели Вознесенского и Посольского монастырей и кафедральный протоиерей Иркутского собора были повинны в проступках, подлежащих строгому суду. В 5-ти огромных книгах дел за время святителя Иннокентия много находится доказательств, что тогдашние священники жили несоответственно своему званию. По свидетельству тогдашних официальных актов были священники, которые в гостях являются сильны и храбры «к питью», у прихожан, в домах их, истязуют «подчиванье»; в церквах овогда бранятся, овогда и дерутся; друзии же злонравнии священницы в церкви и в олтаре сквернословят, матерно бранящеся, и творят дом Божий вертепом разбойников; многие священники чревоугодию своему следовали, пьяные бродили по улицам, валялись в кабаках; по улицам бродя безчинно шумели; ложились спать на дороге, кощунствовали дрались и проч.⁶¹ Ещё на Тобольском соборе издано несколько правил против пьянства священников и прочего причта. Одно из них напр. говорит: священник, аще в безмерном явится пьянстве или диакон, или дьячек и пономарь, пене архиерейской подлежит, яко соблазн миру, по третьем же наказании чужд да будет священства⁶². Сравнивая постановления этого собора, а равно и духовного регламента с распоряжениями святителя, можно убедиться, что он в точности правила их применял на практике в Иркутской епархии. Так и в отношении пьянства духовенства, в инструкции данной Иркутскому поповскому старосте и закащикам, он приказывал смотреть за священниками, не безчинствуют ли, не шумят ли по улицам или в церквах пьяни, не пьют ли по кабакам, нет ли церковного молебствия двоегласного и прочая, по прибавлению духовного регламента о священниках⁶³. Довольно было случаев и формального суда святительского о пьянстве духовенства. На священника Васильева прихожане г. Иркутска подали жалобу между прочим за то, что он являясь на рынок, оскорбляет буйством и боем продавцов. О другом священнике Иове святитель написал такую резолюцию: «священнику в пьянстве не храбрствовать, и дому своего духовным приказом не называть. Аще же впредь бесстудие его Иовово явится, то будет жестоко наказан»⁶⁴. Великий архипастырь Божий и в своих поучениях старался уничтожить этот недуг духовных пастырей народа, когда требовал от прихожан, чтобы они избирали священников достойных, а не таких, которые наблюдают корчемницы. «Сего ради, обращается святитель к пастырям, достоит им познати свою честь и хранити ю, яко зеницу ока, да свет их не обратится в тьму, и слава в бесчестие»⁶⁵.

В тоже время, как Святитель заботливо следил за исполнением своих обязанностей духовенством, он прилагал труды о поднятии религиозно-нравственного состояния вообще духовной своей паствы всех сословий. Если духовенство далеко не всё соответствовало своему назначению, то тем более это можно сказать о тогдашних жителях христианах Иркутской епархии. Сибирь наполнена была пришельцами; отдалённые места давали полный простор для разгульной жизни. Большинство Сибирских колоний, по описанию некоторых, походило на огромные дома терпимости, в которых каждый приезжий мог удовлетворять свои плотские инстинкты. Не довольствуясь своими жёнами и любовницами, рассеянными по разным местностям, служилые и промышленные люди считали несчастием оставаться без женщин и в своих постоянных странствованиях. По городам воеводы и другие приказные люди держали целые ватаги женщин и девушек для себя и своих приближённых ушников и продавали их в жёны русским и инородцам. Часто отцы семейств продавали и закладывали своих жён, дочерей и других родственниц. Распространился даже было обычай отдачи своих жён в котарму⁶⁶. Вследствие донесения о таком разврате казаков и служилых людей Тобольского митрополита Петру I, указом 29-го октября 1723 года повелевалось насильно женить этих развратников на обольщённых ими женщинах, а в случае упорства отсылать их вместе с любодеющей к гражданскому суду⁶⁷. И на Тобольском соборе 1702 года, между прочим 23-е правило говорит следующее: «священник да не дерзнёт человека прохожего венчати, аще бы и в жилого хотел дщерь себе в жену или купленную пояти, того ради, яко мнози с Руси пришедше поимаху себе жены в посацких, таже веру обещания своего отступивше, оставила своя жены, и в дальние городы избегше, другия жены пояша, а первые вдовствуют, а иные втай в блудодеяние впадают, и последи нам архиерею уприкрение (досаждение наносят)⁶⁸. Разврат во время управления Иркутскою паствою св. Иннокентия существовал в самых отдалённых местах Сибири. Так священнику Ермолаю Иванову служившему в Камчатке, инструкцией Тобольского митрополита от 8-го сентября 1728 года, между прочим, предписывалось: «не христиански живущих русских и новокрещённых отлучать на время, а не хранящих постов, или нерадящих об исповеди, или имеющих наложниц, исправлять посредством комиссаров⁶⁹. Разврат не чужд был и Иркутску. Узнавши об этом в начале 1728 года святитель написал поповскому старосте: «понеже от некоторых людей мы известны учинились, что во граде Иркутску умножились между людьми блудные дела, за что грядёт гнев Божий на сыны противления, того ради повелеваем тебе, чтоб всем градским священникам соборным и приходским приказать на крепко, дабы они читали (а этого прежде не делалось) книжки: заповеди с толкованием закона Божия в воскресные и праздничные дни, яко на утрени, так и после литургии, также и иных святых богоносных отцов поучения душеспасительные, да поне могли кто от слышащих, слышав и познав свою совесть, исправится. А аще кто от священников по церквам вышеповеленного исполнять не будут, таковых небрегущих о стаде словесных Христовых овец, усмотри, доноситъ нашему архиерейству, да не слышат они за своё небрежение сей страшный глагол Господень: от рук ваших изыщу овец Моих!⁷⁰

Не остался безгласным сам святитель. Он грозно вооружился против этого пророка в своих поучениях. Грозны и действенны были эти поучения жителям Иркутска. Они так глубоко западали в души слышавших их, что по прошествии 70 лет предание, перешедшее от отцов к детям о красноречивых и глубоко-трогательных поучениях святителя, привлекавших всегда множество слушателей, было свежо; оставались ещё в живых некоторые из слышавших; многие списывали эти поучения. И граждане Иркутска в прошении 1800 года об открытии св. мощей угодника Божия единогласно свидетельствовали о живом и действенном слове, гремевшем из уст великого святителя во время управления им Иркутской паствой. Он говорил гражданам не только против разврата, но и против пьянства, соединённого с развратом и распространённого в Сибири в огромных размерах. Пили все, старики и молодые, женщины и дети, пили дома, пили на кружечном дворе, пили в кабаке, пили в дороге, пили в поле, куда отправлялись по праздникам для гулянья. Жизнь многих старинных поселений Сибири походила на постоянный праздник, прерывающийся только голодовками. Сибирские купцы XVIII столетия часто пропивали и проигрывали все свои товары. Даже китайцы жаловались на их безобразное пьянство⁷¹. И вот святитель в своих поучениях более всего вооружился против этих пороков разврата и пьянства. Так изъясняя притчу о блудном сыне, святитель говорит: «А той злой обычай и ныне есть в мире. Егда человек приидет в возраст, то сперва приищет друга себе такого, каков сам; сначала подружится, а потом начнут чинить советы, и все друг к другу плотским люблением распаляются, а не духовным, и в той любви научатся пьянству, а иные скакать, плясать, а затем гордитися, лихоимствовати и блуд творити... О любители блуда и нечистоты! Нечто и вам речём. Егда кто возлюбит жену или девицу, тогда вы вечера прогуливаете и ночи не спите, мыслите только о той девице, како бы её уловити, ово сводницами, ово обещанием даров, иные злохитрыми лестьми, иные красотою своею, а иные смехотворными беседами и прочими коварными лестьми прельщают. О, несытая мерзость! Понеже бо всякая нечистота не точию сердце помрачает, но и видение лица погубляет. Слыши, что апостол глаголет: бегайте блудодеяния, всяк бо грех, его же аще сотворит человек, кроме тела есть, а блудяй во своё тело согрешает. (1Кор. 6:18).... А ныне едва не вси от Бога отступили, ови гордостию и лихоимством, ови прелюбодейством, завистию и злым пьянством. Сии вси диаволу служители и вси уклонишася вкупе и неключими быша. Вси уклонишася от смирения в гордость, от милостыни в лихоимство, от любви в ненависть, от воздержания в объядение, от трезвости к пьянству. Что нанесе праведному Ною пьянство? Наготу. От безумного сына Хама осмеян. Пьянство Лота в блуд введе... А ныне то и лучшее дело в старых и молодых, лишь бы напиться до пьяна. Что мерзостнее пьяного человека? Хочет утаитися, яко не пьян, а лежит, яко мёртв. Ничтоже сквернее пьяницы, из уст бо его смрад зол исходит, расслабление тела и самого себя не владение, из очей слезам истечение рукам дрожание. Пьяный много обещает, тайн не соблюдает, разум и красоту погубляет, и что ино от пьянства бывает, точию брани и прекословия, ещё же бесстыдство и в словах не удержание⁷².

Святитель Иннокентий, обладавший увлекательным красноречием, в речах против господствовавших тогда в его епархии недостатков, выражался краткой, как бы стихотворной речью, что придавало ещё большую силу его слову. Вот как он напр. описывает пьяницу, приходящего в церковь:

В церковь приходишь пьян;

Стоишь, аки истукан;

Устнами позеваешь,

А очами насилу прозираешь;

С ноги на ногу переступаешь;

Хребтом стены подпираешь,

Слюну умножаешь

Часто плюёшь⁷³.

Подобным образом святитель своими красноречивыми доводами почти во всех поучениях отвращал людей от разврата, пьянства и других пороков, свойственных жителям Сибири и Иркутской епархии. Кроме увещаний святитель сделал распоряжение, чтобы опившиеся и вообще умиравшие вследствие невоздержания были со всем лишаемы христианского погребения, отвозились за город на дальнее расстояние, и там зарывались как самоубийцы⁷⁴.

Был в Иркутской епархии ещё один важный недостаток, свойственный Сибири, особенно её отдалённым местам. На громадном пространстве от Урала до Камчатки и от северных населений до Китайской границы было всего 160 церквей⁷⁵. Многие приходы простирались на сотни и на тысячи вёрст. В восточной Сибири даже в начале нынешнего столетия бывали приходы, состоящие из 90 сёл, удалённых друг от друга на десятки и сотни вёрст⁷⁶. При вступлении на паству св. Иннокентия в обширнейшей Иркутской епархии и по отделении её от Тобольской было 43 церкви и 4 монастыря, включая в то число и Селенгинский Свято-Троицкий монастырь. При нём устроено 3 храма. Всех церквей с монастырями в конце 1731 года было 50, а в конце этого года, по распоряжению Святейшего Синода, в Иркутской епархии от Тобольской отчислено 25 церквей⁷⁷. Но этого числа церквей было мало для деревень отдалённых от церквей и одна от другой большими пространствами. По этой причине трудно было православным посещать исправно св. храмы и исполнять требуемые св. церковью требы. Многие неисполняли христианских обязанностей; много было некрещённых и невенчанных своевременно; нарушались посты, впадали в разные суеверия и волшебства, а новокрещённые часто даже в идолопоклонство и проч.⁷⁸ Святитель, как сам был строгий ревнитель благочестия, так ревностно заботился об умножении благочестия между пастырями и пасомыми, между мирянами и монашествующими. Так как законы тогдашние запрещали умножение церквей, то святитель, неимея возможности ни умножать храмов, ни снабжать их св. антиминсами, так как по неизвестной причине не присылали их, разрешал строение церквей, для которых были св. антиминсы, и часовни, где просили об них. Для освящения одной церкви он взял излишний антиминс даже из Свято-Троицкого Селенгинского монастыря. В 1729 году святитель сам освятил в Иркутске две церкви обновлённую Владимирскую и подсоборною колокольнею в тесном пространстве во имя св. муч. Иоанна воина.

Может быть, святитель после освящения Владимирской более обширной церкви говорил то слово на освящение церкви, которое помещено между поучениями, носящими его имя. В этом слове, изобразив величие и значение вообще св. храма Божия, святитель приглашает верующих усердно заботиться о строении и благолепии храмов. «И ныне, говорит святитель, аще кто пожелает св. церковь построити, тο не стены едины созидайте, но и внутрь украшайте ризами, сосудами и книгами, а наипаче всех сих – людьми благоразумными, священники богобоязненными»⁷⁹. Святитель требовал затем частого посещения храма Божия, говения, причащения св. тайн Христовых. Согласно с 39 правилом Тобольского собора 1702 года для побуждения христиан ежегодно исполнять долг покаяния святитель требовал, чтобы скоропостижно умиравшие, хотя бы от удара, или замерзания, или от угара, или от случайного поражения отвне, или от рук убийц, неиначе были удостоиваемы погребения при церквах, как по строгом дознании, были ли таковые в течение года, предшествовавшего внезапной смерти, у исповеди и св. причастия. Если оказывалось противное, то они, как не заслужившие почёта церкви, зарываемы были за городом. Это же правило прилагалось и к обыкновенно умершим, но без должного напутствия⁸⁰. Особенно и святитель сам поучал и духовным пастырям поручил изъяснять из отеческих поучений с церковной кафедры о необходимости хождения во храм Божий, поста, молитвы, покаяния и причастия св. Христовых таин. В поучении на введение во храм Св. Девы святитель говорит: «Она, Пречистая, от рождения трёх лет сущи, безгрешна и чиста, всегда в церкви пребывала, а мы грешнии, нечистые не токмо от трёх лет рождения, но и до тридцати лет живём и в церковь не входим и грехи всегда творим и не раскаеваемся⁸¹. В Сибири во время управления святителя и даже после него были люди, которые до 30 лет и более не ходили в церковь и не соблюдали обычаев церкви. Послушайте возлюбленные, взывает святитель, се, Христос Господь и Мария Мати Его, свята сущи, изволиста согрешники вчинитися (потому что исполнила закон, относящийся ко грешным новорождённым младенцам, и принесла в жертву два птенца голубина). Также и нам братие, учитися, еже очищати души наши святым покаянием и ходити на молитву в дом Божий, и приносити потребная. Приносите ов свещи, а ин просфоры, а кто сего не имеет, тот приходи в церковь на молитву с сокрушенною жертвою сердца, со слезами покаяния⁸². Прежде всего бойся Бога, люби Его всею душею и сердцем и помышлением, а Пречистую Богоматерь и всех святых почитайте, а в церковь Божию безленостно приходите к вечерни, и заутрени и обедни к началу, и слушайте божественного пения со вниманием в молчании; а из церкви до отпуста не выходите. Аще далече от церкви⁸³, или недосужно ти будет, то ты можешь дома правило своё исправить, пение и поклоны по силе, а не ленися да не бесплоден будеши, аки древо сухое. И аще сотвориши правило без лености, то великую мзду от Бога получиши и грехом отпущение. Праздники празднуйте духовно, а не телесно, нищих милуйте, а в церкви свечи и просфоры и фимиам по силе давайте; рабам же своим в праздники от работы покой дайте; праздники празднуйте необъядением и пьянством, но молитвою и чистотою. Кротко живите и во Христе любовь нелицемерну имейте ко всякому христианину.... Почитайте священников, яко Божии слуги, и всем церковником честь воздавайте, и неприятели своя люби, и Бога за них моли, и люби всех православных христиан яко сам себе, другу незавиди, никого ни обиди, сребра в росты не давай, чти отца и матерь, больных посещай, нужным помогай, в темницах и оковах потребная донеси, нищих по силе накорми, напой и одежи, вся бо та в руце Божии влагаеши, вдовиц не презри, наипаче всего от блуда бегай и с женами живите по закону. В среду и пяток и воскресенье в чистоте будите. Праздники Господские и Пречистыя Богородицы и всех святых почитай честно, а дети своя и челядь учи страху Божию, храни от блуда и пиянства; татьбы и всякого зла удаляйся, а в церкви Божии детям своим вели ходить ко всякой службе во все дни, а наипаче в праздники... Аще случится согрешити, по наущению диаволю, то вскоре исповеждь отцу духовному, да не вкоренится диавол во души твоей, и смерть да не застанет тя без покаяния. А наипаче всего буди смирен, не высокоумен, не празднословь, скверных бесед бегай, друга не укори и не досади... в церкви Божией стой на молитве со страхом, не говори ни с кем и не помышляй что зло в сердце своём, но точию глаголи: «Господи помилуй мя»⁸⁴. Такими и подобными наставлениями святитель руководил свою паству ко благочестию и к истино-христианской жизни. Святитель требовал от священников, чтобы они объясняли народу заповеди Божии. И сам он во главе других объяснял заповеди Божии, значение семи таинств церкви, суету мира, воскресение из мёртвых, страшный суд Божий, кончину мира, будущее состояние праведных и грешных, и этим возбуждал всех к покаянию.

Святитель Иннокентий любил подвижничество и поощрял стройное состояние и благочестие монастырей и истинных подвижников иноков, равно преследовал тех из лиц монашества, которые не соответствовали своим иноческим обетам. Особенным вниманием святителя пользовались благочестивые настоятели Свято-Троицкого Селенгинского монастыря, архимандрит Мисаил, настоятель Нерчинского монастыря, игумен Нафанаил, его духовник, иеромонах Корнилий, и некоторые другие иноки. Этим лицам он помогал в управлении монастырями и в их добрых делах⁸⁵.

Кроме архипастырских распоряжений по устроению епархии и действия на паству словом назидания, святитель Божий и сам всегда молился пред Господом о вручённой ему пастве, и требовал от пастырей соборно молиться Богу об отвращении праведного Его гнева, грядущего на град Иркутск и епархию за грехи людей. «В городе Иркутске умножились между людьми блудные дела, за что грядёт гнев Божий на сынов·противления», писал святитель в марте 1728 года Иркутскому поповскому старосте. И действительно, в мае того же года по ту и другую сторону Байкала, значит по всей епархии, обнаружились признаки засухи. Святитель повелел по всем церквам г. Иркутска и по дистриктам (т. е. благочиниям) на всякой литургии прилагать моления о дожде, а сверх того, по субботам петь акафист ко Пресвятой Богородице о ниспослании дождя, в воскресные же дни ради общего молебствия собираться всем Иркутским священникам в собор. В конце июля Господь услышал молитвы св. Иннокентия и его паствы, и дал обильный дождь. В 1729 году напротив было безвёдренное лето, святитель опять предписал молиться. В следующих 1730 и 1731 годах снова слышится веление св. владыки: «по желанию нашему, к общему всех православных христиан благу, повелевается соборне со всеми градскими священниками в соборе совершить ко всех благих подателю всещедрому Богу молебное по последованию требника о дожде пение по божественной литургии, да и впредь во все дни нынешние весенние, как в соборе, так и у всех градских чередным священникам на всяк день»⁸⁶. Таким образом в продолжение четырёх лет святительства на Иркутской пастве в летние месяцы совершалась, по распоряжению святителя, соборная молитва к Господу о благе паствы. Сам же он во главе пастырей не преставал предстательствовать пред Богом в продолжение всего святительства своего о спасении вверенной ему паствы.

Даже решая судные дела по епархии, святитель, кроме строгой и нелицеприятной справедливости, имел в виду исправление и спасение самих подсудимых. Преследовался порок, уничтожался беспорядок, приводим был в силу и действие св. закон. Но как только подвергшийся его каре виновник приходил в искреннее сознание своих грехов и преступления и искал чрез покаяние милости у святителя, угодник Божий никогда не отвергал истинно-кающегося. Архимандрит Антоний Платовский оказался виновным в растрате монастырского имущества и во многих несправедливых показаниях и утайках разных сумм, подвергся суду и обличён. Плохо ему приходилось, потому что не с чем было отправляться в Пекин. Но когда он искренно сознал свою вину, святитель помог ему и дал ему возможность получить средства отправиться в миссию. Игумен Посольского монастыря Иов, по суду изобличённый в жестоком истязании монаха, от чего он умер, лишён был игуменства с запрещением священнодействия, на 4 года послан в Селенгинский монастырь на труды, но, по ходатайству любившего святителя настоятеля архимандрита Мисаила, чрез год разрешён в священнодействии. Иркутский кафедральный протоиерей Пётр Григорьев, обличённый по суду в пособии к венчанию незаконного брака, лишён протоиерейства и низведён на год в ряд прочих священников, но вследствие искреннего раскаяния и смирения, скоро прощён и возведён в первое достоинство. И таких много было примеров в жизни святителя. На сколько строг и неумолим он был к прочим людям, на столько милостив к кающимся грешникам. Святитель ревновал и заботился об обращении в христианство бурят, защищал принявших св. веру. Для чего, между прочим, и держал в школе влиятельного монгола, учителя Лапсана. Лапсан, бывший свидетелем подвигов святителя, неоднократно удостоивавшийся его святых бесед, по кончине святителя, первый принял христианство со своей женой и прислугой⁸⁷. Но не всего достиг святитель, чего желал и домагался для блага своей паствы. Он домагался уничтожить винные откупы по крайней мере на землях и вотчинах Вознесенского и Посольского монастырей, и это его желание основалось на законе, но провинциальная канцелярия воспротивилась сему. Он защищал духовенство от незаконных пошлин, напр. за баню, но провинциальная канцелярия не уважала его ходатайства. Святитель просил означенную канцелярию, согласно с законом, побуждать неисправных к исполнению долга исповеди и причастия св. тайн. Канцелярия молчала. Святитель настаивал, чтобы продажа церковных свеч, если невозможно, чтобы всецело она принадлежала церквам по крайней мере, производилась бы по указанной форме. Провинциальная канцелярия потакала беспорядку. Вообще светская власть в Иркутске, заключавшаяся в лице воеводы Измайлова, не только не помогала первосвятителю осуществлять благие его намерения, на пользу церкви и края, но и много тому противодействовала. И так св. Иннокентий, во время своего управления Иркутскою епархиею, продолжавшегося, со времени вступления на кафедру, 26 августа 1728 года, 4 года и 3 месяца, положил святое основание всего доброго и святого для процветания епархии в будущем. И архиерейский приказ, и русско-монгольская школа, и церковное проповедничество, и побуждения к говению и приобщению св. тайн и к соблюдению св. постановлений церкви, и забота о возвышении нравственного состояния духовенства, и защита его пред властями, и правосудие и милость, и наконец ещё в земной жизни молитвенное предстательство пред Богом о пастве – вот слабо начертанный образ управления епархиею великого первосвятителя Иркутской паствы, угодника Божия Иннокентия.

Сокровенную жизнь по Боге, какую ведут подвижники благочестия, совершенно знают только они и Господь, которому они угождают, который сообщает им все духовные оружия и силы в борьбе с плотью, миром и врагами нашего спасения. Так и о жизни святителя Иннокентия вполне знают только Господь Бог, свидетели его подвигов ангелы и он сам. Но от плод их познаете их, сказал Господь (Мф. 7:16). Подвижником и хранителем добродетели святитель Иннокентий был во всю жизнь. Но в Сибири по истине он шёл тесным и прискорбным путём. Самое то, что он не жаловался на свои обстоятельства, не просил перемещения, терпел от многих оскорбления, смиренно подчинялся воле Божией, показывало богатство внутренней духовной его жизни. Он был тайный подвижник благочестия. Предание говорит, что святитель любил уединяться на молитву в пещеру, которую первый основатель Вознесенской обители Герасим ископал для себя за монастырской оградой на восточной стороне не далеко от трёх насаждённых им елей⁸⁸. Любил святитель молиться и над могилой блаженного старца Герасима, и говорил братии, что тут почивает муж свят, и что в этой обители будут три светила. Был ещё у святителя обычай обходить по ночам Вознесенский храм и молиться на него со всех четырёх сторон.

Любя труд и рукоделие, он по ночам или читал книги св. писания и писания св. отцов, которых много осталось после него, или составлял поучения, которыми так сладко насыщал и привлекал свою паству, или шил для учеников чирки, а всегда строго выполнял молитвенное монашеское правило, о котором он и в своих поучениях говорил братиям и молящимся в церкви⁸⁹.

Испытав много скорбей в жизни, о чём святитель мог думать, как не о суете всего земного и о смерти. И он часто об этом думал, часто об этом проповедывал с кафедры. Изобразить его сердечные думы о суете всего земного и о смерти мы не можем лучше, как приведя эти думы из его поучений. «О премудрый Соломоне! говорил он в одном поучении, ты глаголеши: несть ничтоже вечно пребывающего, а человецы, живущие в мире сём суетном, льстятся нажитками сего света, говорят тако: добро нам зде быти. Не знают, что говорят. Кое добро есть в мире сём непостоянном? В мире бо сём вся изменна; ибо кто ныне живёт, тот утре в гробе гниёт; ныне здрав есть, яко Моисей, а по утру в великом недузе, яко Иов; ныне в чести и славе, а по утру в темнице и заключении; днесь о богатствах печётся, яко не может сочести, яко же богач оный евангельский, а во утрий день единыя крупицы алчет, яко Лазарь и не обретает; днесь на свободе, а утро в неволе; сегодня в радости, а утро в печали; днесь господствует и повелевает, утром издыхает и умирает»⁹⁰.

От молитвенных подвигов и различения помыслов и движений сердечных, св. подвижник возвысился до чистого созерцания духовных предметов и действий Св. Духа, и чрез это сподобился дара прозрения будущего. О чём есть не только записанное предание, но и теперь живо хранится в народе⁹¹.

Святитель любил часто посещать за 15 вёрст от монастыря пустынную, окружённую дремучим лесом, местность, монастырского села «Малой Бланки» и отдыхать там от трудов управления. Жители деревеньки, по преданию от отцов, с особенным чувством воспоминают об этом. Осматривая хозяйство, он собственными руками принимал участие в полевых работах. Показывают и мостки чрез ручей, текущий по селению, по которым переходил угодник Божий. На память посещения святителем основана в этом селении часовня; сюда он ходил из монастыря с крестным ходом, и предрёк, что из часовни в последствии будет здесь церковь. Домашнюю одежду святителя составляли власяница, по верх её лосинный (из кожи лося) подрясник и кожанный пояс с железной пряжкой. Кто первый раз видал Святителя, тот не узнавал, кто скрывается под такой простой одеждой. Есть и другие предания о частной жизни святителя, которые ждут благочестивого усердия и руки к их собранию и объявлению.

Святитель Иннокентий, родом из Южной России, не мог переносить сурового климата Восточной Сибири. Неудача его посольства в Пекин, разные внешние лишения, оскорбления, труды непрерывные по устроению новой епархии, переезды из монастыря в город чрез Ангару на досчанниках, при всегда переменчивой в этой стране погоде, наконец его подвижничество в духовной жизни, не поддававшееся обстоятельствам, но побеждавшее всё худое и неприятное добрым, породили в св. угоднике Божием сперва сильную головную боль, а потом другие болезни и немощи, приведшие его к блаженной кончине и новой безболезненной жизни. Ещё в 1728 году игумен Нерчинского монастыря Нафанаил, на возвратном пути из Иркутска, разнёс по Забайкалью печальную весть, что святитель болен, и он сам очевидец его болезни. Благоговейный почитатель иерарха, более чем столетний настоятель Свято Троицкого Селенгинского монастыря, архимандрит Мисаил, в июле 1729 г., писал святителю: «игумен Нафанаил будучи у нас в монастыре сказал нам, что твоё преосвященство болишь головною болезнию, и о том нам вельми печально. Пожалуй, вели знающему человеку главу свою посмотреть и измерять, не мозг ли стрясеся? То бывает, и видел я такие болезни много. Ей, ей. на твою к нам милость надеяся, тако писать дерзнул». Не смотря на болезнь, святитель не переставал заниматься текущими делами по епархии и по управлению монастырём, как бы эти дела нибыли мелочны. Но с началом 1781 года архиерейский приказ с прискорбием заметил, что святитель уже с большим трудом, явно без прежней быстроты, мог заниматься делами управления, а паства с горестью проводила те дни воскресные и праздничные, когда, по болезни архипастыря, лишилась утешения видеть его предстоящим пред престолом Божиим и слышать его поучительные и сладкие проповеди. Последние дни служения святителем божественной литургии были 1-го и 3-го октября. За литургией на Покров Пресвятой Богородицы он рукоположил во священника к Олонской Благовещенской церкви Димитрия Парнякова, а за литургией в воскресенье 3-го октября он рукоположил во диакона Петра Скорнякова.

После того болезнь святителя усилилась; а когда по временам она облегчалась, тогда святитель благодарил всех служивших ему и всю монастырскую братию за их любовь и попечение о нём; в случае выздоровления он обещал всех наградить из своих рук; выражал свою заботу о возведении в обители нового каменного храма во имя Вознесения Господня, на место деревянного, жалел что казна не назначает ему содержания, из которого первая тысяча рублей давно уже была обещана им на построение каменной церкви. Затем заповедал братии, в случае его кончины, заботиться о построении храма на монастырские суммы, о сбережении и умножении которых он прилагал так много трудов. Наконец чувствуя, что его болезненные припадки усиливаются со дня на день, 24-го ноября велел всех удовлетворить жалованьем, а остальные деньги привесть в известность и на все мешки наложить ярлыки и печати; наместнику (Паисию) за услуги подарил свою любимую песцовую шубу. В четверг 25-го ноября он просил братию и духовенство города помолиться о нём. «Понеже многим известно, сказано в указе из архиерейского приказа от 26-го ноября, что его архиерейство Божиим посещением от несколько лет присещен болезнию, чего якоже в приношении спасительные за все православные христианы божественной службы, такожде и в исправлениях духовных имеет остановку. Но оная болезнь иногда и умалялась. А ныне чрез три недельное время вящше приумножилась. Того ради всесмиренно просит его архиерейство всех города Иркутска священнослужителей и всех православных христиан отправлять по священной литургии молебнов пение к Пресвятой Владычице нашей Богородице параклис за Государыню и для здравия его архиерейства по Апостолу: страждет ли кто, да молитву деет, призовет пресвитеры церковныя и проч.» Церковь Иркутская горячо стала молиться о своём архипастыре и первосвятителе, но Господь отъял от него болезнь не на время, а на веки. В субботу 27-го ноября, в седмом часу утра подвижник благочестия в мире и со св. надеждой отошёл в вечный покой, уготованный любящим Бога.

В продолжении 73-летнего пребывания его св. мощей под спудом Тихвинской церкви, много чудес и исцелений проявилось от них благодатию Божиею, пока, по освидетельствовании как святых останков, так и чудес, с разрешения Святейшего Синода и Государя не последовало 9-го февраля 1805 года открытого чествования святителя Божия и его св. мощей православной церковью⁹².