Архиерейский чин божественной литургии: история, особенности, соотношение с ординарным («иерейским») чином

Порядок совершения Таинства Евхаристии – главного богослужения Церкви, центра ее бытия, Таинства встречи человека с Богом, – в наши дни варьируется в зависимости от того, кто возглавляет евхаристическую службу – епископ или священник. Поэтому можно говорить о двух различных чинах Божественной Литургии¹ – архиерейском² и иерейском³. Поскольку оба чина в главном тождественны, но первый значительно сложнее второго, возникает справедливый вопрос: является ли второй упрощением первого или, наоборот, первый – это усложнение второго. Ответ на этот вопрос немаловажен как для понимания богословия Евхаристии, выраженного языком чинопоследований, так и для правильного взгляда на чин Литургии в контексте его исторического развития.

Достаточно часто в литературе можно встретить тезис о том, что современный архиерейский чин Литургии более архаичен в сравнении с иерейским. В частности, этот тезис лежит в основе популярной книги протоиерея Александра Шмемана «Евхаристия»⁴. Так, отец Александр пишет:

«Практику эту [речь идет о принятом ныне иерейском чине Литургии – М. Ж.], хотя она формально и узаконена Служебником, нужно рассматривать в свете другой, более древней, но тоже дошедшей до нас, практики архиерейского служения Евхаристии. Когда Литургию служит епископ – налицо и встреча его собранием, и облачение его посредине собрания, и невхождение в алтарь до малого входа, и, наконец, как бы повторное совершение им проскомидии перед самым приношением, т.е. теперешним нашим “великим входом”. Неверно думать, что все это возникло из особой торжественности, свойственной архиерейской службе... Как раз наоборот – архиерейская служба гораздо более сохранила... и форму, и дух ранней евхаристической практики...»⁵.

Рассмотрим аргументацию протоиерея Александра Шмемана подробнее. Итак, в защиту своего взгляда на соотношение иерейского и архиерейского евхаристических формуляров он указывает на следующие, якобы отражающие архаичную практику, особенности архиерейской Литургии:

1. Епископ облачается в центре храма.

2. Епископ не принимает участия в протесисе (проскомидии)⁶ перед Литургией.

3. Епископ не входит в алтарь до малого входа.

4. Во все время Литургии до преломления Святого Агнца (возгласа «От да стыма») при епископском служении святые двери не затворяются.

5. Епископ вынимает частицы из просфор и повторно завершает проскомидию перед великим входом, то есть совершает проскомидию в том месте службы, где она якобы изначально помещалась.

Одно из исходных положений отца Александра в его ви́дении всего комплекса молитв и священнодействий византийской Литургии – утверждение, что проскомидия некогда совершалась непосредственно перед великим входом. В качестве доказательства этого положения протоиерей Александр Шмеман указывает на наличие «следов» проскомидии в архиерейском формуляре Литургии. Однако при ближайшем рассмотрении становится ясно, что эти якобы древние «следы» – не более, чем позднейшая вставка, что неопровержимо доказал Р. Тафт (R. Taft) в своей ставшей уже классической работе о великом входе⁷, сославшись на два древнейших описания константинопольского чина патриаршей Литургии: на латинский перевод X века, опубликованный еще в XVI веке (рукопись перевода, ныне утраченная, некогда хранилась в монастыре Йоханнисберг в Германии)⁸ и на Codex Pyromalis (рукопись, открытая диаконом Исидором Пиромалисом на острове Патмос и ныне также утраченная), опубликованный в ХVII веке Я. Гоаром (J. Goar)⁹. Вот как, согласно этим описаниям, начиналась некогда патриаршая Литургия в Константинополе:

1. Патриарх с прочими клириками, облачившись по обычаю

2. приносил в сосуд охранительнице¹⁰ свою просфору,

3. и читал молитву «Ὁ θεός, ὁ θεὸς ἡμῶν, ὁ τὸν οὐράνιον ἄρτον» («Бж҃е, бж҃е на́шъ, небе́сный хлѣ́бъ:» – молитва протесиса).

4. Ожидая входа патриарха в церковь, диаконы и пресвитеры вставали перед алтарем

5. и пресвитер главопреклоненно читал молитву «Κύριε, ὁ θεὸς ἡμῶν, οὖ τὸ κράτος » («Гдⷭ҇и бж҃е на́ша, є҆гѡ́же держа́ва:» – молитва 1-го антифона).

Сосудохранительницы в древних храмах Константинополя представляли собой отдельные от храма здания¹¹, поэтому очевидно следующее:

1. Епископ в древности облачался не «посредине собрания», но в отдельном помещении

2. Епископ принимал участие в протесисе, совершаемом до Литургии.

3. Перед великим входом протесис не повторялся.

Первые свидетельства о появлении в Константинополе особого чина протесиса относятся к VIII веку, а упомянутые свидетельства описывают практику ІХ–Х веков, поэтому можно смело утверждать, что с самого начала своего появления протесис совершался только до Литургии, в том числе – и при архиерейском служении¹². Этот порядок сохранялся до XVII века – дониконовские славянские архиерейские чины Литургии¹³ очень сходно указывают епископу читать перед молитвой 1-го антифона молитву протесиса и совсем ничего не говорят ни об изъятии частиц из просфор, ни вообще о каком-либо архиерейском проскомисании перед великим входом. Отметим также, что эти чины предписывают архиерею входить в алтарь непосредственно после прибытия в храм, еще до облачения. Из указаний тех же источников открывать святые врата при произнесении архиереем возгласа «Ми́ръ всѣмъ», а также из записей дискуссий и постановлений церковных Соборов середины XVII века ясно, что на Руси в то время после великого входа святые врата при архиерейской службе затворялись так же, как и при иерейской.

Итак, все указанные протоиереем Александром Шмеманом 5 «архаичных» особенностей архиерейской Литургии на самом деле – всего лишь нововведения второй половины XVII века. Безусловно, они во многом напоминают древние обычаи совершения Евхаристии, но прямой исторической связи между пятью указанными им «архаизмами» и древностью нет. Вопреки мнению отца Александра, указанные им особенности архиерейской Литургии именно «возникли из особой торжественности, свойственной архиерейской службе».

Итак, проблема взаимоотношения архиерейского и иерейского чинов Божественной Литургии сложнее, чем кажется; для решения ее следует тщательно проанализировать известные нам разновременные свидетельства о совершении Литургии. Прежде чем перейти к их рассмотрению, укажем на отличия архиерейского и иерейского чинов Литургии в современной русской практике.

Отличия архиерейского чина Божественной Литургии от иерейского в современной русской практике¹⁴

Современный русский архиерейский чин Божественной Литургии отличается от иерейского почти в полусотне моментов:

1) Число клириков. Уставное совершение архиерейской Литургии требует участия, помимо самого епископа, большого числа клириков: протодиакона, нескольких пресвитеров и диаконов, от 5 до 10 иподиаконов – два подают архиерею дикирий и трикирий (они же обычно постилают для архиерея орлецы), двум (или четырем) вручаются рипиды, один (так называемый книгодержец) держит перед архиереем богослужебные книги, один (так называемый посошник) носит архиерейский жезл, одному (при совершении службы правящим архиереем в своей епархии) вручается примикирий – выносная свеча; за патриаршими богослужениями еще один иподиакон держит во время богослужения выносной патриарший крест. Иерейская Литургия, напротив, может быть совершена одним священником¹⁵, предпочтительнее – священником и диаконом (конечно, за службой возможно и сослужение нескольких священников и диаконов¹⁶, но это не обязательно).

2) Облачения. Полнота почивающей на архиерее благодати выражается в том, что он облачается особенным образом. Полный комплект архиерейских облачений в православной традиции состоит из: архиерейского камисия (так называемый подсаккосник), епитрахили, пояса, поручей, палицы, саккоса (может заменяться фелонью), двух омофоров (большого и малого, из коих 1-й надевается во время процессий, 2-й – во время собственно тайнодействий), панагии (за богослужением архиерей носит также крест; а, если он награжден ею, – еще и вторую панагию), митры; кроме того, как архипастырь он имеет архипастырский жезл (в русской традиции украшается сулком; в поздней греческой практике сулком украшают свои жезлы только предстоятели Поместных Церквей, а вот в Русской Церкви наоборот – Патриарх, как правило, служит с особым жезлом без сулка); как монах, архиерей облачается также в монашеские одежды, из них богослужебное значение имеют архиерейская мантия, клобук, у Патриарха – второй параман¹⁷. Иерей к Литургии облачается в иерейский камисий (так называемый подризник), епитрахиль, пояс, поручи, фелонь; однако, архимандриты и награжденные священники получают право носить за богослужением и элементы архиерейского облачения – палицу (в Русской Церкви различаются палица и набедренник, хотя изначально это были лишь два названия одного и того же облачения¹⁸), наперсный крест (в Русской Церкви с 1896 года право носить наперсный крест усвоено всем священникам (в других Поместных Церквах наперсный крест остается наградой), но различаются разные виды наперсных крестов¹⁹), митру; правящие игумены и архимандриты имеют пастырский жезл.

3) Дикирий и трикирий. Кроме особых облачений, традиционным знаком архиерейского священнодействия в Православной Церкви служат дикирий (греч. δικήριον) и трикирий (греч. τρικήριον) – двух- и трехсвещник, соответственно.

4) Архиерейский амвон. Для архиерейских служб в России принято устраивать в центре храма возвышение – так называемый архиерейский амвон (другие названия – рундук, облачальное место²⁰, на котором стоит архиерей, когда он находится не в алтаре, а в храме, и с которого читается Евангелие²¹.

5) Грекоязычные аккламации. За русским архиерейским богослужением нередко звучат оставленные непереведенными греческие тексты: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα» (Ис полла эти, дэспота – На многая лета, владыко); «Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερέα ἡμῶν, Κύριε, φύλαττε» (Тон дэспотин кэ архиэрэа имон, Кирие филаттэ – Владыку и архиерея нашего, Господи, сохрани), «ἄΑξιος» (Аксиос – Достоин), «Κύριε, ἐλέησον» (Кирие, элеисон – Господи, помилуй) и другие; в конце патриаршей службы поется по-гречески полихронион – многолетие.

6) Шествие архиерея в храм с точки зрения Чиновника²² – это уже начало священнодействия (однако указание Чиновника на практике часто опускается).

7) Встреча архиерея (облаченного в мантию и клобук) в храме устраивается всем духовенством, с изнесением напрестольного креста (при этом поются песнопения: «Ѿ востѡ́къ со́лнца до за҇падъ хва́льно и҆́мѧ гдⷭ҇не. Бꙋ́ди и҆́мѧ гдⷭ҇не благослове́но ѿ ны́нѣ и҆ до вѣ́ка»²³ и «Досто́йно є҆́сть:» или задостойник; встреча архиерея сопровождается звоном в колокола).

8) Архиерей не входит в алтарь до малого входа – таким образом, он не участвует в протесисе и энарксисе²⁴.

9) Входные молитвы завершаются благословением народа на 3 стороны (хор поет: «Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερέα ἡμῶν, Κύριε, φύλαττε» и трижды «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα»),

10) Восхождение на архиерейский амвон. При патриаршей службе (а часто – и за всякой архиерейской Литургией) во время шествия архиерея на облачальное место хор поет ирмос 5-й песни канона Недели ваий: «На го́рꙋ сїѡ́нъ взы́ди, бл҃говѣствꙋу́ѧй»²⁵.

11) Облачение архиерея происходит в центре храма, на архиерейском амвоне. Порядок облачения: протодиакон и диакон, держа в руках дикирий, трикирий и кадила, кадят архиерея, возглашая обычные стихи на каждый предмет облачения; облачаться архиерею помогают иподиаконы, они же износят из алтаря предметы облачения²⁶; хор поет стихи на облачение («Да возра́дꙋктсѧ дꙋша̀ твоѧ̀ ѡ҆ гдⷭ҇ѣ» и так далее²⁷. При упрощенном служении облачение в храме опускается и архиерей облачается в алтаре.

12) Осенение свечами. В конце облачения епископ берет в руки дикирий и трикирий, протодиакон возглашает: «Та́кѡ да просвѣти́тсѧ свѣ́тъ тво́й предъ человѣ̑ки, ꙗ҆́кѡ да ви́дѧтъ дѡ́браѧ дѣла̀ твоѧ̑ и҆ просла́вѧтъ ѻ҆ц҃а̀ на́шего, и҆́е є҆́сть на нб҃сѣ́хъ, всегда̀, ны́нѣ и҆ при́снѡ, и҆ во вѣ́ки вѣкѡ́въ, а҆ми́нь»²⁸, архиерей осеняет народ на 4 стороны свечами, хор поет: «Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερέα ἡμῶν, Κύριε, φύλαττε» и трижды «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα»).

13) Умовение рук. По окончании облачения, как правило, уже в начале Литургии, архиерей умывает руки.

14) Святые двери не затворяются вплоть до возгласа: «Ст҃а̑ѧ ст҃ы̑мъ».

15) Посошник и примикирий. Всю Литургию, за исключением малого и великого входов и времени Причащения, у святых дверей стоят иподиакон-посошник с архиерейским жезлом и (если службу совершает правящий архиерей) иподиакон с примикирием.

16) Начало Литургии в центре храма. К началу Литургии все священники, кроме самого старшего (как правило – игумена или архимандрита) становятся в центре храма по обе стороны от епископа. Епископ сам читает предваряющие Литургию молитвы (Цр҃ю̀ небе́сный: и другие), но начальный возглас Литургии (Бл҃гослове́но цр҃ство произносит старший священник в алтаре у святого престола.

17) Сидение во время энарксиса. Во время энарксиса епископ сидит на кафедре, специально поставляемой на архиерейском амвоне, вставая для чтения молитв антифонов.

18) Молитвы антифонов читаются также в алтаре несколькими священниками, которые по очереди заходят в него боковыми дверьми во время самих антифонов.

19) Малый вход начинается с целования иерархом Евангелия и осенения народа на 4 стороны трикирием и дикирием и пения духовенством в 1-й раз: «Прїиди́те, поклони́мсѧ:»; затем архиерей поднимается на солею, осеняет народ на 2 стороны трикирием и дикирием, в это время «Прїиди́те, поклони́мсѧ:» поется хором во 2-й раз; наконец, при пении духовенством «Прїиди́те, поклони́мсѧ:»; в 3-й раз епископ, держа в левой руке дикирий²⁹, совершает

20) каждение по малом входе: он кадит алтарь, перед епископом предходит протодиакон с трикирием; во время каждения солеи, иконостаса, хора и народа и в алтаре, и певчими поочередно поется: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα».

21) Великая похвала. При патриаршей службе перед последним кондаком по входе возглашается так называемая великая похвала (поминовение глав 15 автокефальных Церквей, властей и всех православных христиан). Существует также вариант великой похвалы, предназначенный для обычной архиерейской (непатриаршей) Литургии, но, к сожалению, в современной русской практике в этом случае похвала, как правило, опускается.

22) Последний кондак по входе обычно поется духовенством в алтаре.

23) Трисвятое поется не 4 с половиной, а 7 с половиной раз, поочередно хором и священнослужителями; во время пения во 2-й раз епископ осеняет дикирием Евангелие на престоле; после пения в 3-й раз архиерей, держа в руках крест и дикирий, выходит на солею и произносит стих: «При́зри съ небесѐ, бж҃е, и҆ ви́ждь, и҆ посѣтѝ вїногра́дъ се́й, и҆ оу҆твердѝ и҆, є҆го́е насадѝ десни́ца твоѧ̀»³⁰, после чего осеняет народ на 3 стороны и духовенство в алтаре. Во время шествия на горнее место архиерей осеняет святой престол и горнее место дикирием (при этом протодиакон читает тропарь 8-й песни 1– го канона Богоявления: «Тро́ицы ꙗ҆вле́нїе:» – и подает епископу трикирий); при пении в 6-й раз архиерей с горнего места осеняет трикирием всех сослужащих.

24) Хиротонии. Порядок Литургии может прерываться включением в ее состав чинов хиротоний: во епископы (совершается после Трисвятого), во пресвитеры (после великого входа³¹), во диаконы (после анафоры). Кроме того, за малым входом епископ может совершить хиротесию во протоиереи и т.п., наградить клириков церковными наградами.

25) Вложение ладана. Традиционно ладан в кадило при диаконском каждении перед Евангелием (во время Апостола) влагает сам архиерей.

26) Сидение на горнем месте. Иерарх сидит на самом горнем месте, а не на «сопрестолии», как пресвитеры.

27) Евангелие читается протодиаконом с архиерейского амвона.

28) Обнесение архиерейского омофора. Вокруг читающего Евангелие диакона обносится архиерейский омофор.

29) Осенение после Евангелия. После Евангелия архиерей осеняет народ дикирием и трикирием при пении «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα».

30) Сугубая ектения. При возглашении прошения о епископе на сугубой ектении и священнослужителями, и хором поют троекратное «Гдⷭ҇и, помилуй».

31) Умовение рук перед великим входом. Перед великим входом архиерей читает краткую молитву на освящение воды: «Гдⷭ҇и бж҃е на́шъ, ѡ҆ст҃и́вый стрꙋи̑ і҆ѻрда̑нскїѧя:» и умывает руки.

32) «Архиерейская проскомидия». Во время пения Херувимской песни архиерей облачается в малый омофор и совершает «вторую» епископскую проскомидию перед великим входом.

33) Великий вход имеет особый порядок: Дарам предносятся воздух (его несет на главе ставленник в пресвитеры; если пресвитерской хиротонии нет, воздух возлагается на плечо одного из диаконов), митра и омофор, примикирий, жезл, кадила, трикирий, дикирий, рипиды; епископ встречает Дары в царских вратах и, покадив Дары и возгласив обычные формулы поминовения³², поставляет поочередно дискос и потир на святой престол.

34) Архиерей не выходит из алтаря на великий вход.

35) Диалог предстоятеля и сослужащих после великого входа (так называемый диалог accessus ad altare³³) построен правильно (то есть слова: «Дх҃ъ ст҃ы́й на́7йдетъ на тѧ̀, и҆ си́ла вы́шнѧгѡ ѡ҆сѣни́тъ тѧ̀»³⁴ обращены к предстоятелю, что в евхаристическом контексте выражает православный взгляд на участие Святого Духа в освящении Даров). Напротив, в современный иерейский формуляр Литургии вкралась ошибка, на которую не раз указывали церковные и светские ученые³⁵ – слова Лк. 1:35 обращены не к предстоятелю, а к сослужащему ему диакону.

36) Осенение после великого входа. После великого входа архиерей осеняет народ дикирием и трикирием при пении хором: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα».

37) Целование епископом дискоса, потира и воздуха с чтением Трисвятого прямо указано Чиновником после возгласа «Возлю́бимъ дрꙋу́гъ дрꙋ́га:»³⁶ (в современном иерейском формуляре указание на это действие отсутствует, но на практике оно также совершается).

38) Веяние воздухом над Дарами и головой епископа иереями бывает во время Символа веры; при иерейском служении Литургии священник веет воздухом только над Дарами.

39) В начале анафоры епископ трижды осеняет народ дикирием и трикирием, произнося возгласы: «Блг҃ода́ть гдⷭ҇а:», «Горѣ̀ и҆мѣ́имъ сердца̀», «Благодари́мъ гдⷭ҇а».

40) Облачение в омофор во время анафоры бывает только на время чтения установительных слов, анамнесиса и эпиклезы (на практике указания Чиновника в этом месте не всегда соблюдаются буквально).

41) Возгласное поминовение во время анафоры. Архиерей поминает Патриарха и сослужащих епископов, старший пресвитер – самого архиерея (при иерейском служении священник поминает только Патриарха и правящего епископа).

42) Диптихи. В конце анафоры диакон произносит диптихи (так называемую «выкличку»).

43) Облачение в малый омофор вновь бывает перед возгласом «Ст҃а̑ѧ ст҃ы̑мъ», раздроблением святого Хлеба и Причащением.

44) Осенение после Причащения. После Причащения архиерей осеняет народ дикирием и трикирием со словами: «Спасѝ, бж҃е, лю́ди твоѧ̑:», в ответ поют: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα».

45) Перенесение Святых Даров на жертвенник. Архиерей, в отличие от иерея, не участвует в перенесении святых Даров после Причащения на жертвенник.

46) Конечная молитва. Молитва «Исполне́нїе зако́на и҆ проро́кѡвъ:» обозначена в Чиновнике как «коне́чнаѧ»³⁷ – это отличается от содержащегося в Служебнике названия «внегда̀ потреби́ти ст҃а̑ѧ».

47) Отпуст бывает с осенением архиереем народа дикирием и трикирием при пении: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα»; на многолетии, кроме Патриарха и правящего епископа, поминается служивший архиерей.

48) Снятие облачений. При архиерейском служении Литургии диакон участвует в особом чине снятия облачений с архиерея, который состоит из «Ны́нѣ ѿпꙋща́вши:», Трисвятого и так далее (чин присутствует и в иерейском Служебнике³⁸ – это обычное прибавление к 5 молитвам после Причащения, – но без указаний на разоблачение; на практике при иерейском служении обычно не связывается со снятием облачений, а просто включается в состав молитв после Причащения).

49) Исход иерарха, облаченного в мантию и клобук, из храма бывает при пении: «Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερέα ήμών, Κύριε, φύλαττε».

Теперь, прежде чем рассмотреть причины появления названных отличий в иерейском и архиерейском чинах Литургии, обратимся к сохранившимся византийским и русским свидетельствам по истории последнего.

Архиерейский чин Литургии в Византии и на Руси: исторические свидетельства³⁹

Поскольку по апостольскому церковному устройству епископ – это глава своей епархии, и он символизирует Христа – Главу всей Церкви: «Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь» (священномученик Игнатий Богоносец († 107). Послание к Смирнянам, 8)⁴⁰; постольку и в богослужебном собрании епископ занимает то же место, какое занимал Христос среди Своих учеников. В силу относительной немногочисленности раннехристианской городской общины, принцип постоянного присутствия епископа среди народа был легко выполним; иными словами, ординарным совершителем Божественной Литургии был епископ, а не священник: «Только та Евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это» (Там же). Итак, общая простота древних чинопоследований, а также то, что ординарным совершителем Евхаристии был епископ, позволяют утверждать, что священнический чин Литургии в раннехристианскую эпоху был простым повторением епископского (так как именно последний был обычным, привычным для всех чином⁴¹).

Греческий Восток IV–V вв.

Начиная с ІV–V веков, появляются некоторые данные об отличиях между епископским и пресвитерским служениями Литургии. Что это за данные? В датируемых примерно 380 годом «Апостольских постановлениях» содержится одно из древнейших свидетельств облачения архиерея в одежды, отличающиеся от одежд прочих клириков (VIII 12. 4)⁴². Из творений святителя Иоанна Златоуста († 407) можно заключить, что в начале V века уже соблюдалось то правило, что только архиерей может восседать в центре горнего места, в отличие от пресвитеров, которые садятся по сторонам от него⁴³ – это правило соблюдается до сих пор. Вторым древнейшим и важнейшим отличием архиерейской Литургии следует считать возможность включения в нее чинопоследований хиротоний: епископской – после Трисвятого, то есть еще до начала Литургии, которая во времена святителя Иоанна Златоуста начиналась непосредственно с возгласа «Ми́ръ всѣ̑мъ» перед Апостолом⁴⁴; пресвитерской – после великого входа; диаконской – после анафоры⁴⁵. Преподобный Исидор Пелусиот († 440) сообщает об обычае епископов его времени снимать омофор во время чтения Евангелия за Литургией: «Омофор епископа, сделанный из шерсти, а не из льна, означает кожу заблудшей овцы, которую Господь, взыскав, воспринял на рамена Свои... Когда приходит при открывании достопокланяемого Евангелия Сам истинный Пастырь, тогда и епископ восстает и слагает с себя уподобляющий его Христу образ, давая тем знать, что предстоит Сам Господь, Вождь пастырей, Бог и Владыка» (Письмо 136)⁴⁶. Наконец, в трактате псевдо-Дионисия Ареопагита (конец V века?) «О церковной иерархии» (глава 3)⁴⁷ отмечено совершаемое епископом каждение после входа в церковь, то есть каждение после малого входа, поскольку Литургия в то время с этого начиналась.

Итак, можно отметить, что к концу V века архиерейская служба отличалась от иерейской тем, что епископ 1) имел особые облачения (среди них – омофор), что служба начиналась с малого входа и 2) архиерейского каждения, что 3) только архиерей восседал в центре горнего места и что 4) в Литургию могли включаться чины хиротоний во диаконы, пресвитеры, епископы.

В VI–VIII веках возник целый ряд характерных моментов константинопольской Литургии, связанных в том числе и с особенностями церковной архитектуры Константинополя⁴⁸. Среди них: а) использование Трисвятого в качестве входного песнопения; б) прибавление к Литургии в VII–VIII веках энарксиса⁴⁹, еще долго после этого считавшегося необязательным; в) совершение протесиса в отдельном от храма здании – скевофилакионе, откуда приготовленные для Евхаристии хлеб и вино приносились диаконами во время великого входа – таким образом, г) предстоятель не участвовал в процессии с Дарами; д) умовение рук после великого входа всеми служащими – и епископами, и священниками; е) чтение предстоятелем и сослужащими диалога accessus ad altare (в котором роли, естественно, первоначально распределялись правильно). С ходом истории некоторые из сопряженных с указанными моментами обрядов исчезли из иерейского чина Евхаристии, но полностью или частично сохранились в архиерейском и стали ассоциироваться только с последним (хотя и не были изначально специфически епископскими).

Древнейшие рукописи византийского Евхология VІІІ–Х веков⁵⁰, как правило, вовсе не содержат рубрик (примечаний уставного и обрядового характера), поэтому с достаточной степенью подробности византийского архиерейского богослужения нам известны, начиная с появления в X веке так называемых уставов Литургии⁵¹ (в популярном в древности комментарии⁵² святителя Германа Константинопольского († 733) специфически архиерейские особенности Литургии не обсуждаются). Порядок патриаршей Литургии в Константинополе X века мы находим в упомянутом выше латинском переводе из рукописи, некогда хранившейся в монастыре Йоханнисберг, и в Codex Pyromalis. Новые особенности архиерейского чина (сравнительно с иерейским чином XVII–XX веков), появляющиеся в этих источниках, суть: 1) архиерей облачается в скевофилакионе; здесь же он, если хочет, принимает участие в протесисе; 2) архиерей не входит в храм во время энарксиса, который совершается без его участия; 3) во время сугубой ектении архиерей благословляет народ; 4) архиерей не участвует в перенесении Даров из скевофилакиона в храм, 5) умывает руки после великого входа; 6) наконец, в диалоге accessus ad altare слова Евангелия от Луки (1:35) обращены к предстоятелю (таким образом, роли в диалоге распределены правильно). №1 и 4, непривычные для привыкшего к позднему иерейскому формуляру Литургии человека, в древности, как отмечено несколько выше, не были «архиерейскими» особенностями – так совершали службу и пресвитеры. То же, оказывается, нужно сказать и о №3 – это следует из сделанного около 1173–1178 годов Леоном Тосканским латинского перевода иерейского чина Литургии святителя Иоанна Златоуста⁵³. Итак, собственно архиерейской особенностью, появляющейся к X веку, можно считать лишь №2.

Следующий этап развития византийского архиерейского чина Божественной Литургии отражен в памятниках ХІ–ХІІ веков; это, во-первых, рукописи Hieros. S. Crucis. 109, XI в. и bond. Brit. Lib. Add. 34060. Fol. 511–515 (несколько пергаменных листов XII века, вставленных в рукопись XV века); во-вторых, арабский перевод архиерейской Литургии свтятителя Иоанна Златоуста⁵⁴; в-третьих, литургические толкования: «Протеория» Николая и Феодора Андидских (XI век)⁵⁵ и «Литургический комментарий» (XII век), носящий имя Патриарха Иерусалимского Софрония (VII век)⁵⁶. Согласно этим источникам, архиерейская Литургия имела следующие отличия от привычного нам иерейского чина: 1) епископ не участвовал в энарксисе, находясь в это время в нартексе (притворе); 2) «Δεῦτε προσκυνησωμεν» (Прїидите, поклони́мсѧ: пелось поочередно певцами и народом (согласно «Литургическому комментарию»); 3) во время пения Трисвятого епископ, держа в руке свечу и кланяясь, трижды тихо произносил стихи Пс. 79:15–16 (Гдⷭ҇и бж҃е си́лъ, при́зри съ небесѐ, и҆ ви́дь, и҆ посѣтѝ вїногра́дъ се́й, и҆ оу҆5твердѝ и҆, є҆го́же насадѝ десни́ца твоѧ̀)⁵⁷, в 3-й раз он осенял свечой святой престол; 4) в конце Трисвятого архиерей трижды благословлял (по одним источникам – священников, по другим – народ) и восходил на горнее место; 5) архиерей снимал омофор во время чтения Евангелия⁵⁸; 6) во время сугубой ектении архиерей трижды благословлял народ; 7) архиерей не участвовал в перенесении Даров из скевофилакиона в храм; 8) после (согласно некоторым источникам, до) великого входа он совершал умовение рук; 9) наконец, в диалоге accessus ad altare было правильное распределение ролей. Из указанных особенностей только №1–5 – существенно архиерейские.

Византийский чин архиерейской Литургии ХIV–ХVІ веков известен уже по большому числу памятников. Это, в первую очередь, уставы архиерейской Литургии: А) написанный диаконом, протонотарием Великой церкви Димитрием Гемистосом (рукопись Hieros. Patr. 362 (607), ХIV в.; Alexandr. Pair. 371, 1407 г.; Ath. Laur. D. 80, 1541 г.⁵⁹); Б) Диатаксис Феодора Агаллиана⁶⁰; В) чин, опубликованный А. А. Дмитриевским по рукописи XV века из библиотеки Андреевского скита на Афоне⁶¹. Кроме того, сохранились многочисленные греческие архиерейские Евхологии того времени. Наконец, ценные сведения содержатся в литургических трактатах святого Николая Кавасилы († около 1391) и Симеона, архиепископа Солунского († 1429). Византийский архиерейский чин Литургии ХIV–ХVІ веков имел следующие особенности: 1) архиерей облачался в храме, стоя в своей стасидии (стихи на облачение он читал сам); 2) энарксис совершался без участия архиерея (который, тем не менее, находился в храме и прочитывал сам молитвы антифонов); 3) во время малого входа, когда архиерей шествовал в алтарь, ему многократно возглашали: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα»; 4) сразу после малого входа архиерей совершал каждение; 5) перед Трисвятым епископ трижды осенял дикирием Евангелие (или святой престол), с чтением Пс.79:15–16; 6) Трисвятое поочередно пели певчие и священнослужители; 7) во время Трисвятого епископ трижды осенял трикирием Евангелие, с чтением Пс.79:15–16; 8) в конце Трисвятого архиерей восходил на горнее место и оттуда трижды благословлял народ трикирием; 9) перед кондаком, поющимся на Слава, возглашалась похвала (многолетия Царям, Патриарху и проч.); 10) перед чтением Евангелия архиерей снимал омофор (и надевал его вновь только перед возгласом «Τὰ ἅγια τοῖς ἁγίοις». («Ст҃а̑ѧ ст҃ы̑мъ»), а также в случае пресвитерской или диаконской хиротонии); 11) во время прошения сугубой ектении о Царях епископ трижды благословлял народ трикирием; 12) архиерей не участвовал в перенесении Даров из жертвенника в алтарь, и 13) умывал руки после великого входа; 14) в диалоге accessus ad altare было правильное распределение ролей; 15) после пения херувимской песни епископ трижды осенял народ трикирием; 16) перед Символом веры архиерей с сослужащими трижды воздевали воздух, читая Трисвятое; 17) во время intercessio анафоры диакон произносил диптихи⁶². Из указанного только №1–10, 15 и 16 можно считать принадлежностью исключительно архиерейской службы – №11–14, как мы видели, были присущи некогда и иерейской; то же можно сказать и о №17: в древности диптихи могли произноситься и за иерейской службой – так, например, в рукописи Ath. Dionys. 105, XIII в.

Памятники, описывающие совершение архиерейской Литургии на Руси в Х–ХIV веках, неизвестны⁶³, однако можно утверждать, что и пресвитеры, и епископы использовали единый евхаристический формуляр (комплекс богослужебных текстов), а особенности епископского служения – осенение свечами и прочее – фиксировались, по-видимому, устной традицией. Это предположение подтверждается следующими фактами:

1) древнерусские рукописи часто называют предстоятеля то «попом», то «святителем»;

2) зафиксировано использование архиереями иерейских Служебников – например, древнейшего из сохранившихся русского Служебника ГИМ. Син. № 604, нач. XIII в.⁶⁴ (так называемый Служебник преподобного Варлаама Хутынского), где присутствуют позднейшие пометки, относящиеся к архиерейской службе (Л. 11 об., 16 об.– 17 об.), или Служебника святителя Киприана, (ГИМ. Син. 601, XIV в.⁶⁵);

3) напротив, в святительских Служебниках часто выписан ординарный («иерейский») формуляр Литургии (например, рукопись РГБ. Рогож. № 679, XIX в. (копия рукописи XV века; ср. с РГИА. Ф. 834. Оп. 3. № 4026)).

По архиерейскому Служебнику ГИМ. Син. № 600, 1400 г.⁶⁶, особенности Литургии, совершаемой епископом, ограничиваются тем, что он: 1) осеняет свечами после малого входа, 2) читает стихи Пс 79:15–16 во время Трисвятого и 3) совершает особое благословение иереев во время чтения Апостола.

Достаточно большое число русских архиерейских Служебников XV – 1-й половины XVII веков содержит чин Литургии, близкий к византийскому чину ХIV–ХVІ веков (таковы, например, рукописи ГИМ. Син. № 310, нач. XVI в.⁶⁷; 680 и 909, XVI в.⁶⁸; БАН. Новг. № 918 (21. 4. 13), XVI в. и другие). Однако, кроме общих с византийскими, русский епископский чин характеризовался еще и следующим: 1) наличием сложного порядка встречи архиерея у дома (начинается со слов Пс.112:1–2: «Хвалите отроцы Господа, хвалите имя Господне» – «Буди имя Господне благословено от ныне и до века»), 2) его шествия в храм⁶⁹ и 3) встречи там⁷⁰; 4) тем, что прежде облачения, которое бывает в храме, архиерей входил на некоторое время в алтарь (для чтения предваряющих Литургию молитв («за входящия в церковь» и других)⁷¹); 5) тем, что кроме молитвы Трисвятого архиерей читал молитву 1-го часа («Христе, [Боже наш], Свете истинный») во время осенения свечами (после каждения, которое, впрочем, указано не всегда), затем – еще одну краткую формулу («Отца и Сына и Святаго Духа. Вкупе благословено в трех собьствех и составех едино Божество и едино Существо»); 6) наличием благословения во время чтения Апостола подходящих к епископу иереев (к Патриарху – архиереев: ГИМ. Син. 690, сер. XVII в.⁷²); 7) тем, что архиерей сам влагал фимиам в кадило при каждении перед Евангелием.

Изобретение книгопечатания привело к тому, что литургическая практика стала гораздо менее подвижной, чем в ту эпоху, когда богослужебные книги переписывались от руки – печатный станок надолго фиксировал частную традицию того или иного времени и места, которая, благодаря тиражированию книг, затем широко распространялась. С XVII века за епископской редакцией Евхология закрепилось название Чиновник (в славянских Церквах) или Архиератикон (в греческих Церквах)⁷³. Первые печатные издания: славянские – Венеция, 1538–1540; Москва, 1600, 1610⁷⁴, 1668, 1677, 1688, 1721, 1722, 1760, 1798; греческие – Венеция, 1714 (репринты в 1773, 1777, 1778⁷⁵); Константинополь, 1820. Славянские униатские издания: Супрасль, 1716 (под названием: «Понтификал, си есть Служебник святительский»); Унев, 1740; Супрасль, 1793. В 1910 году в Москве с благословения Святейшего Синода был напечатан единоверческий Чиновник (его текст является копией рукописей ГИМ. Син. № 909 и 680, XVI в.). Общепринятые ныне в Русской и греческих Церквах издания вышли в 1982–1983⁷⁶ и 1999⁷⁷ годах соответственно.

В ходе подготовки реформы русского богослужения в середине XVII века встал вопрос о несоответствиях между греческой и русской традициями совершения архиерейской Литургии, подробно описанных Арсением Сухановым⁷⁸ и, следовательно, о новом переводе греческого чина⁷⁹. В 1653 году, по просьбе царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона, находившийся в Москве Патриарх Константинопольский Афанасий III Пателларий записал порядок архиерейской Литургии⁸⁰.

Важно отметить, что чин Патриарха Афанасия вряд ли отражал повсеместную практику греческих Церквей в XVII веке – например, уже в славянской рукописи, созданной в Боснии в 1706 году (Lond. Brit. Lib. Add. 16373. Л. 2–148 об.), содержатся особенности, характерные частично для русской традиции XVI века, частично для поздней греческой практики, но не для чина Патриарха Афанасия; то же мы находим в Святительском Служебнике, некогда принадлежавшем святителю Димитрию Ростовскому (рукопись ГИМ. Син. 271, 1665 г.⁸¹), в славянско-латинской рукописи середины XVII века, хранящейся в белорусской библиотеке им. Франциска Скорины в Лондоне⁸², в супрасльском униатском «Понтификале» (Чиновнике) 1716 года и в других южнорусских и южнославянских памятниках XVII – начала XVIII веков. .

Тем не менее, русский перевод чина Патриарха Афанасия был положен в основу нового издания Чиновника архиерейского служения 1668 года (нами обнаружен кавычный экземпляр этого Чиновника, где видно, что именно было исправлено русскими в предоставленном Патриархом Афанасием чине: рукопись РНБ. СПбДА. А I. 331/1–2) и определил тот порядок архиерейской Литургии, который уже тогда стал общепринятым в Русской Церкви⁸³ и бытует в ней до настоящего времени.

Различия между иерейским и архиерейским русскими формулярами Литургии в свете исторических данных

Теперь можно ответить на вопрос о причинах и времени возникновения того или иного различия между современными русскими архиерейским и иерейским чинами Божественной Литургии. Древнейшими среди них можно признать только лишь №1, 2⁸⁴, 20, 24, 25, отчасти 28⁸⁵. Далее, кажущимися особенностями – то есть, теми моментами, которые некогда были общими и для иерейского, и для архиерейского византийских чинов Литургии, но к настоящему времени остались лишь в архиерейском, являются №4⁸⁶, 27, 29⁸⁷, 31, 34, 35, 38 (вероятно)⁸⁸, 42, 45⁸⁹, 46⁹⁰, 48. По крайней мере, с X века в византийском чине появляются №3 и 17 (и связанные с ним №16» и 18). Византийские источники XI–XII веков говорят о появлении №19 и 23; ХIV–ХVI веков – №21, 36, 37. Особенности, старшие XVII века, но известные только по русским источникам, суть № 5^{91 92}, 6, 7, 25 (другие интересные русские особенности были забыты «благодаря» чину Патриарха Афанасия). №13 внесен в архиерейский чин из иерейского; в иерейский чин, в свою очередь, умовение рук перенесено в начало службы из обрядов accessus ad altare (= 31)⁹³. Наконец, № 14, 28, 32, 39, 40, несомненно, попали в современную русскую практику из чина Патриарха Афанасия⁹⁴, то есть известны только со второй половины XVII века.⁹⁵

В то время, как современная русская практика в основном совпадает с практикой конца XVII века, греческая практика за это время несколько видоизменилась; небезынтересно будет сравнить ее с русской.

Архиерейская Литургия в современной греческой практике⁹⁶ в основном совпадает с русской, однако имеет целый ряд характерных отличий:

1. За современной греческой архиерейской службой, как правило, функции иподиаконов исполняют диаконы – греки не считают возможным, чтобы иподиаконское служение возлагалось на непоставленных во иподиаконы мирян (что является обычной русской практикой).

2. Поскольку в практике греческих Церквей утреня почти всегда совершается именно утром, а также из-за того, что согласно принятому в приходской практике Типикону’ Георгия Виолакиса⁹⁷ часы, как правило, опускаются и Литургия начинается сразу после утрени, облачение архиерея к Литургии совершается во время заключительной части утрени (см. ниже);

3. в зависимости от желания архиерея облачение может происходить как в алтаре, так и в храме:

a) если архиерей решает облачаться в алтаре, то священные облачения заранее возлагаются на престол, затем, когда архиерей войдет в алтарь и снимет мантию, диаконы надевают облачения на архиерея, возглашая псаломские стихи, далее епископ умывает руки, подходит к жертвеннику и сам завершает протесис, наконец, архиерей и священнослужители исходят в храм во время пения Великого славословия;

b) если архиерей решает облачаться в храме, то облачение начинается с многократных возглашений диаконов: «Ἐξέλθετε, ἱερεῖς· Ἱερεῖς ἐξέλθετε» (Изыдите, иереи! Иереи, изыдите!), в это время иереи исходят из алтаря через царские врата, вынося на подносах священные облачения епископа; далее облачение совершается так же, как и в русской практике, однако облачают архиерея не иподиаконы, а иереи и диакон, а хор поет не слова псаломских стихов, а богородичен «тяжкого» (7-го) гласа «Ἄνοθεν οἱ προφῆται » (Свы́ше проро́цы;

4. при произнесении на великой ектении прошения о епископе, помимо того, что протодиакон и иерей кланяются архиерею (как и в русской практике), хор негромко поет: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα»;

5. на малом входе, после целования епископом Евангелия, он вместе с сослужащими поет: «Δεύτε προσκυνήσωμεν » (Прїидите, поклони́мсѧ:; в двунадесятые Господские праздники и на Пасху заменяется входным стихом), осеняя в это время дикирием и трикирием на 4 стороны, хор отвечает: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα» и «Σῶσον ἡμᾶς Υιὲ Θεοῦ·» (Спаси́ ны, сн҃е бж҃їй;

6. сразу после малого входа архиерей со священниками поют в алтаре 1-й из тропарей; архиерей, имея в левой руке жезл, совершает каждение (пред архиереем предходят диаконы с дикирием и трикирием); хор поет остальные тропари. («Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα» не поется); кондак праздника опять поется в алтаре;

7. Трисвятое поется 7 раз поочередно хорами и священнослужителями; архиерей прочитывает вслух всех стоящих в алтаре молитву Трисвятого, во время 3-го Трисвятого (поется в алтаре) осеняет напрестольное Евангелие дикирием, во время 5-го (опять поется в алтаре) – трикирием; 7-е разделяется на 4 части (А́· Ἄγιος ὁ Θεός, В«· Ἄγιος ἰσχυρός, Γ· Ἄγιος ἀθάνατος, Δ»· Ἐλέησον ἡμᾶς) и поется священниками, в то время как архиерей после каждой из первых трех частей Трисвятого, стоя в святых дверях, произносит: «Κύριε, Κύριε, ἐπίβλεψον ἐξ οὐρανοῦ» (Гдⷭ҇и, гдⷭ҇и, при́зри съ небесѐ и осеняет народ дикирием и трикирием (хор отвечает: «Είς πολλά έτη, δέσποτα»);

8. после Трисвятого епископ восходит на горнее место, а диакон, имея в руке трикирий и обратившись лицом к народу, трижды возглашает: «Κύριε, σῶσον τοὺς εὐσεβεῖς» (Гдⷭ҇и, спасѝ благочести̑выѧ; в 3-й раз вместо «εὐσεβεῖς» (благочестивых) может произноситься «βασιλεῖς» (царей)), первое возглашение повторяется с пением священнослужителями, другие два – хорами; наконец, диакон возглашает: «Καὶ ἐπάκουσον ἡμῶν» (И҆ оу҆слы́ши ны̀), что повторяют с пением священнослужители;

9. вслед за этим обязательно возглашается похвала (при служении всякого архиерея – не только лишь Предстоятеля Поместной Церкви)⁹⁸, архиерей благословляет народ 2 руками;

10. Апостол вручает чтецу сам архиерей, обычай подавать архиерею фимиам для вложения в кадило не наблюдается;

11. к чтению Евангелия архиерей, сняв омофор, выходит в царские врата; после преподания епископом мира перед Евангелием хор поет: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα»⁹⁹; во все время чтения Евангелия епископ стоит в царских вратах лицом к народу; после прочтения Евангелия архиерей осеняет народ дикирием (хор: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα»); когда диакон, читавший Евангелие, подаст его архиерею, епископ осеняет им народ и входит в алтарь;

12. архиерей облачается в малый омофор уже во время сугубой ектении;

13. Херувимская песнь читается архиереем единожды (остальные два раза ее читают 1-й и 2-й священники), затем архиерей, имея в левой руке жезл, совершает каждение (пред архиереем предходят диаконы с дикирием, трикирием и напрестольным крестом);

14. архиерей изымает частицы из просфор во время пения Херувимской только в том случае, если он облачался не в алтаре;

15. великий вход совершается в том же порядке, что и в русской практике (причем износимый на вход омофор возлагают епископу на плечи уже в святых дверях), однако отличаются формулы поминовения: согласно общей греческой практике над дискосом архиерей поминает живых, а над потиром – усопших¹⁰⁰;

16. роли в диалоге accessus ad altare в греческом Архиератико- не, под влиянием проникшего в иерейский формуляр Литургии искажения, распределены неправильно¹⁰¹;

17. после прочтения диалога и окончания пения Херувимской архиерей осеняет народ трикирием (хор: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα»);

18. лобзание мира совершается так же, как и в русских храмах, греческой особенностью является то, что диаконы исходят для лобзания друг друга на солею;

19. как и за русской службой в греческих Церквах священники во время Символа веры веют воздухом над головой архиерея, однако прежде этого епископ сам прочитывает Символ веры, осеняя престол крестообразно дискосом и потиром;

20. во время начального диалога анафоры не бывает осенения народа дикирием и трикирием, которое плохо согласуется с содержанием возгласов (в Архиератиконе, отражающем обычаи Константинопольской Церкви, предписывается благословлять народ напрестольным крестом только при произнесении слов «Ἡ χάρις τοῦ Κυρίου·» (Блг҃ода́ть Гдⷭ҇а¹⁰²; в уставе архиепископа Афинского Христодула это не упоминается¹⁰³)¹⁰⁴;

21. анафора читается архиереем вслух всех стоящих в алтаре¹⁰⁵;

22. среди возглашаемых диаконом диптихов за Литургией, совершаемой Предстоятелем Поместной Церкви, а также вообще за всякой особо торжественной архиерейской Литургией возносятся имена Глав Поместных Церквей (то, что поминовение совершается именно во время диптихов, точно соответствует обычаям древней Церкви)¹⁰⁶;

23. после анафоры архиерей благословляет народ дикирием (согласно Архиератикону – напрестольным крестом) со словами «Καὶ ἔσται τὰ ἐλέη » (И҆ да бꙋ́дꙋтъ ми̑лости, хор поет: «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα» (об этом Архиератикон умалчивает), далее следуют священнодействия перед Причащением и само Причащение;

24. благодарственную молитву после Причащения: «Ευχαριστοῦμέν σοι, Δέσποτα, φιλάνθρωπε, εὐεργέτα τῶν ψυχῶν ἡμῶν» (Благодари́мъ тѧ̀, влⷣ҇ко человѣколю́бче, благодѣ́телю дꙋ́шъ на́шихъ архиерей читает во время ектении «Ὀρθοί. Μεταλαβόντες·» (Про́сти прїи́мше вслух всех стоящих в алтаре;

25. «конечную» молитву епископ читает перед жертвенником;

26. во время возгласа «Εὐλογία Κυρίου·» (Благослове́нїе гдⷭ҇не архиерей благословляет народ напрестольным крестом (согласно Архиератикону – рукой);

27. после отпуста, во время пения «Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερέα ἡμῶν, Κύριε, φύλαττε. Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα», архиерей благословляет народ трикирием;

28. после Литургии епископ раздает антидор со словами «Εὐλογία Κυρίου καὶ ἔλεος ἔλθοι ἐφ’ ὑμᾶς τῇ αὐτοῦ θείᾳ χάριτι καὶ φιλανθρωπίᾳ» (Благослове́нїе гдⷭ҇не и҆ ми́лость да прїи́дꙋтъ на ва́съ тогѡ̀ бж҃е́ственною благода́тїю и҆ человѣколю́бїемъ);

29. наконец, можно отметить, что в греческой практике после отпуста за всяким архиерейским богослужением всегда поется: «Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερέα ἡμῶν, Κύριε, φύλαττε. Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα», архиерей возглашает: «Δι’ εὐχῶν τῶν ἁγιων πατέρων ἡμῶν » (Моли́твами свѧты́хъ ѻ҆те́цъ на́шихъ, иерей отвечает: «Δι’ εὐχῶν τῶν ἁγιων Δεσπότου ἡμῶν·» (Моли́твами свѧта́гѡ влады́ки на́гшегѡ, а также ту несущественную деталь, что

30. дикирий и трикирий украшаются лентами с вышитыми на них монограммой Христа и буквами «альфа и омега».

Несколько меняется порядок Литургии, если ее совершает не один, а несколько архиереев. Вообще, при сослужении нескольких архиереев возглавлять службу должен или Предстоятель автокефальной Церкви, или местный правящий епископ (когда тот или другой присутствуют), так как «Евхаристия совершается от имени местного епископа»¹⁰⁷. Архиерейская Литургия в чужой епархии может совершаться только с благословения местного правящего архиерея, имя которого обязательно возносится за Литургией¹⁰⁸. Однако, в русской практике при сослужении архиереев честь пред стоятельства за службой, как правило, передается правящим епископом архиерею, старшему по хиротонии или по титулу¹⁰⁹.

За патриаршей Литургией Патриарх облачается в храме, сослужащие архиереи – в алтаре; возглавляющий службу надевает большой омофор, остальные, как правило, – малые. Сослужащие архиереи исходят в центр храма к началу Литургии¹¹⁰.

Небезынтересно, что епископ может совершать службу по так называемому «иерейскому чину», то есть по иерейскому формуляру. В этом случае от архиерейских особенностей сохраняется только 1) то, что епископ служит в архиерейском облачении, не снимая малый омофор; 2) ему постилают орлецы; 3) он восседает на горнем месте; 4) сам влагает фимиам в кадило при каждении перед Евангелием; 5) не выходит из алтаря на малый и великий входы (если, конечно, в службе также участвует хотя бы один священник). Такую службу принято совершать в день хиротонии.

Итак, анализ истории формирования епископского чина совершения Евхаристии показывает, что в древности он отличался от пресвитерского значительно меньше, чем сейчас¹¹¹. Если, кроме того, учесть, что общепринятый ныне в Православной Церкви иерейский литургийный формуляр восходит к Диатаксису Константинопольского Патриарха Филофея Коккина († l379), а архиерейский – не старше середины XVII века, то можно считать доказанным, что к настоящему времени более архаичным является, вопреки распространенному мнению, не архиерейский, а как раз-таки иерейский чин Божественной Литургии¹¹².

СОКРАЩЕНИЯ:

Горский, Невоструев. Описание = Протоиерей А. В. Горский. Невоструев К. И. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. М., 1855–1917. 3 отд., 6 т.

Дмитриевский. Описание = Дмитриевский А.А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока. Т. 1: Τυπικά. К, 1895; Т. 2: Εὐχολόγια. 1901; Т. 3: Τυπικά, ч. 2. Пг., 1917.

Дмитриевский. Ставленник = он же. Ставленник. К., 1904.

Служебник = Служебник. Т. 1–2. М., 1991.

Чиновник = Чино́вникъ а҆рхїереїскагѡ свѧщеннослꙋже́нїѧ. Т. 1–2, Прил. М., 1982–83.

Ἀρχιερατικόν = Ἀρχιερατικόν. Ἀθῆναι, 1999.

Goar. Euchologion = Goar J. Εὐχολόγιον sive Rituale graecorum... Paris, 1647; Venetia, 1730 [114]; Graz, 1960^r.

Mathews. Early Churches = Mathews Th. F. Early Churches of Constantinople: Architecture and Liturgy. University Park (Pa), 1971.

OCA = Orientalia Christiana Analecta.

OCP = Orientalia Christiana Periodica.

Taft. Great Entrance = Taft R. F. The Great Entrance: A History of the Transfer of Gifts and Other Preanaphoral Rites of the Liturgy of St. John Chrysostom. R., 1978². (OCA; 200).

Taft. Pontifical Liturgy = idem. The Pontifical Liturgy of the Great Church according to a 12^th-Century Diataxis in Codex British Museum Add. 34060 // OCP. R., 1979. Vol. 45. P. 279–307; 1980. Vol. 46. P. 89–124.