Глава 9

Высказанную в Иез.8.18 угрозу за осквернение храма и страны Господь теперь же приводит в исполнение. Но делать это своей рукою было бы недостойно Его, и потому тут выступают слуги Его. С заботливым выделением благочестивых умерщвляется население города (гл. IX) и он сам сжигается (гл. X). С быстротою молнии исполняется повеление Божие, но пророк справедливо отказывается от ближайшего описания страшного действия небесной силы; оно происходит за сценой видения, и в промежутке читателя занимает один раз ходатайство пророка за убиваемых (Иез.9.8–10), а другой раз (Иез.10.8–22) новое описание херувимской колесницы (Сменд).

Иез.9:1. И воз­гласил в уши мои великим гласом, говоря: пусть при­близят­ся каратели города, каждый со сво­им губи­тель­ным орудием в руке своей.

«Возгласил». Намеренное опущение подлежащего. См. обьясн. к Иез.2.1 и Иез.8.7. – «В уши мои». Как в 5 ст. и как «на глазах моих» Иез.10.2, 19 – прибавка, имеющая целью обратить внимание на реальность видения не только в важных, но и в более незначительных частностях (Иез.10.13). – «Великим гласом», соответствующим степени гнева Говорившего и важности даваемого повеления. – «Пусть приблизятся». В евр. глагольная форма, допускающая и значение прош. вр., почему слав. «приближися»; за пов. накл. говорит то, что повеление Божие должно быть сообщено ранее, чем будет описано вызванное им действие; ср. ст. 5 – «Каратели», букв. «посещения» (Вульг.: visitationes), «взыскания», греч. εκδικησις, «отмщение»; так как на этот зов являются (ст. 2) ангелы-каратели, то, след., отвлеченное понятие видеть здесь конкретное, персональное значение, что допустимо в евр. яз. (Ис 60.17). Такое значение требуется с необходимостью и дальнейшим: «каждый (букв.; «мужч.») с губительным орудием в руке своей». Это орудие, букв. «орудие убийства», слав. «сосуды истребления» не обозначено точнее ни здесь, ни дальше (хотя в след. стихе оно упоминается опять) может быть потому, что оно было непохоже на наше оружие и неописуемо; см. впрочем объяснение этого слова в след. ст.

Иез.9:2. И вот, шесть человек идут от верхних ворот, обращен­ных к северу, и у каждого в руке губи­тель­ное орудие его, и между ними один, одетый в льняную одежду, у которого при поясе его при­бор писца. И при­шли и стали подле медного жертвен­ника.

«Шесть человек» – ангелы в человеческом образе (иные: начальники войска Навуходоносорова), которые часто являются исполнителями судов Божиих (Дан 4.14 и ин. др.). Вместе с «мужем», бывшим среди них и имевшим особое назначение, их было 7 священное число высших ангелов, впервые называемое (точнее: подразумеваемое) здесь; ср. Тов. 12.15; Зах 4.10; Откр. 4:5, 8:2, 15:6–7. Но знаменательно, что непосредственными совершителями кары являются ангелы в количестве не имеющем священной полноты в четном (ср. 2 ангела, сжегшие Содом, 4 небесные кары). – «Идут от верхних ворот обращенных к северу», несомненно тех, которые упомянуты в Иез.8.3–5 под именем внутренних и ворот жертвенника; «верхними» ворота внутреннего двора назывались в отличие от ворот в наружной стене храма (называемых нижними в Иез.40.19), потому что внутренний двор поднимался террасой выше внешнего, благодаря чему совершаемое на нем богослужение могло быть видимо для народа; здесь к этим воротам приложено такое новое название, чтобы показать, что ангелы идя со внешнего двора должны были подниматься вверх, почему может быть их и не было видно раньше. Ангелы-каратели входят через эти ворота, может быть потому, что Иегова, придя с севера, привел с собою и этих слуг и, проходя храмом, оставил их на внешнем дворе, пока они не потребовались, или в знак того, что бедствие, которое они несут, идет с севера и что халдеи придут с севера и с этой же стороны вторгнутся в город.

«Губительное орудие». LXX здесь уже «секира» (ср. ст. 1). очевидно просто с целью дать какое-либо представление об орудии; по евр. название «орудие разрушения» позволяет представлять эти орудия в виде молота (Иер 51.20). – «И между ними один», очевидно, настолько выделявшийся среди тех шести, что едва мог быть причислен к их числу, почему общее количество не показано 7. Тем не менее подчиненное и служебное положение, которое «один» занимает по отношению к Иегове и по которому он мало возвышается над спутниками, заставляет и в нем признать только ангела, хотя высшего, исполнителя более приятной, но и более трудной миссии (отметки праведников), но не Ангела Завета. Ближайшие догадки о нем невозможны.

«Одетый в льняную одежду». Льняная одежда, евр. «баддим», (букв. «волокна», «льняная прядь») была одеждой, присвоенной священникам, которым строго запрещалось совершать священно-служение в шерстяной одежде (Лев. 6:10, 16:4; Иез.44.17); белая по цвету и допускавшая частое мытье, такая одежда была хорошим символом чистоты и святости, которая требовалась от священника; поэтому она, начиная с настоящего места Иезекииля, усвояется небожителям, не только ангелам, притом высшим (Дан 12.6, 7), но и Сыну Божию (Иез.10.6). Льняная ткань, шедшая на одежды священников и особенно первосвященника, была конечно высшего качества, необыкновенной тонкости и ослепительной белизны, почему она должна была блестеть не хуже серебряного глазета (Откр 15.6); такого качества льняная ткань, вероятно, называлась впоследствии виссоном (Откр 19.8); может быть и ради этого блеска своего льняные одежды усвоялись небожителям; и когда последние представляются являющимися в блестящих (ангелы у гроба Христова) или белых (Откр. 4:4, 7:13; ср. Мк 9.3) одеждах, то одежды эти должно быть мыслятся только виссонно-льняными (на такой высоте, не достигнутой еще современною мануфактурою, стояло ткачество у древних!). LXX здесь свободно: «облечен в подир», как и в Иез.10.6, где та же одежда названа у них: «утварь святая»; а у Дан евр. слово передается на греч. простой транскрипцией: βαδδιν, и только в Пятокнижии точно через «лен», λινον. Белые одежды седьмого ангела, напоминавшие священнические, указывали на служение этого ангела в качестве орудия милости Божией, примирения (одежды 6 ангелов-карателей пророк не видел) и предуказывал на такое же будущее служение Спасителя. На это же указывал еще ближе «прибор писца», букв. «чаша писца», т. е. чернильница (Вульг.: atramentarium) у этого ангела «при поясе», где и по ныне на Востоке носят эту вещь (LXX вместо «прибор писца у пояса» – «пояс от сапфира», прочтя «софер» «писец» как «сафир»; ср. Дан 10.5). Этот прибор мог напомнить пророку «книгу жизни» (Исх 32.32 и д. Ис 4.3; Дан 12.1; Пс 68:29, 138:16; Флп 4.3), хотя ближайшим образом он был нужен для пометы благочестивых в городе, ст. 4.

«И стали подле медного жертвенника», т. е. жертвенника всесожжений, называвшегося медным (3Цар 8.64) в отличие от золотого кадильного алтаря во святилище. Придя из северных ворот, ангелы могли остановиться у северной стороны жертвенника. У этого жертвенника подавалось прощение грехов; поэтому ангелы-каратели стали у него, по объяснению блаж. Иеронима, чтобы видеть, кому не отпущены грехи и кто поэтому подлежит приговору Божественному и умерщвлению. Как священники у этого жертвенника являлись проводниками освящения народа, так и ангелы, имевшие произвести уничтожение города и населения его, на деле действовали для освящения Иерусалима через наказание грешников и совершали священнодействие.

Иез.9:3. И слава Бога Израилева сошла с Херувима, на котором была, к по­рогу дома. И при­звал Он человека, одетого в льняную одежду, у которого при поясе при­бор писца.

«И слава Бога (Елогим, как в Иез.8.4; см. там) Израилева (не просто: Господня; см. Иез.8.4) сошла с Херувима (первый раз в Ветхом Завете это слово в ед. ч., но явно в собирательном значении), на котором была, к порогу дома», т. е. здания святилища и святаго святых; слав.: «в непокровенное дому», т. е., в некрытый портик, паперть святилища. Присутствие славы Божией в скинии и храме проявлялось в облаке (Шехина); в таком виде должно быть и здесь слава Господа переменила свое место, как видно из Иез.10.3–4. Но с какого херувима или херувимов сошла слава Божия: с херувимов ли Ковчега завета, или явившихся и стоявших по Иез.10.3 на правой стороне внутреннего двора? То обстоятельство, что таинственных животных видения пророк еще не назвал херувимами и что он только в Иез.10.15, по-видимому, окончательно убедился в тожественности их с херувимами, кажется дает некоторое основание для того, чтобы разуметь здесь херувимов святого святых. С другой стороны, при таком осквернении храма, какое представлено в VIII гл., возможно ли было присутствие в Св. Святых Шехины? Как мы видели в объяснении Иез.8.12, и Ковчега завета тогда могло уже не быть. Все же возможно разуметь здесь тех и других херувимов, и смысл этого передвижения славы Божией в обоих случаях будет почти тот же. Если слава Божия перешла на порог храма с Ковчега завета, то это было первым шагом ее для удаления из храма, причем остановка на пороге могла показывать, как тяжело славе Божией оставлять свое любимое обитание: в течение видения слава Божия еще раз появляется на этом пороге (Иез.10.4) и при выходе из города останавливается на горе. Если же она перешла с херувимов видения, то Бог покидает тронную колесницу, которая собственно предназначалась для удаления Его из Иерусалима, и ступает еще раз на порог своего прежнего жилища, чтобы отсюда дать распоряжение насчет уничтожения города и его населения или произвести суд над Иерусалимом (суд производился в воротах города); или может быть это было нечто вроде прощания с прежним местопребыванием. Так как херувимы святаго святых были только образами настоящих херувимов, явившихся ныне во храме, то слава Божия, почивавшая на тех и других, не могла не быть одной и той же, почему может быть пророк и не указывает, с каких херувимов она перешла на порог храма. При этом глагол «сошла» на том основании, что существительное предшествует ему («и слава Божия сошла», а не «и сошла слава Божия») можно понимать, как поставленный в давно прошедшем времени, и само по себе более подходяще, что слава Божия еще до 1 ст. меняет свое место. – «И призвал» – все еще без подлежащего: «Он» – вставка русского переводчика.

Иез.9:4. И сказал ему Го­с­по­дь: прой­ди по­среди города, по­среди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воз­дыха­ю­щих о всех мерзостях, соверша­ю­щихся среди него, сделай знак.

«И сказал ему Господь (Иегова)». Впервые названо действующее Лицо во всем происходящем, потому что теперь начинается суд, который должен произвести сам Иегова, тогда как до сих пор водит пророка, говорит с ним и звать карателей мог и не непосредственно Иегова. «Посреди города, посреди Иерусалима», этого несчастного Иерусалима; эмфазис, ср. Иез.4.1; но слав. и нек. греч.: «среде града Иерусалима…». – «На челах». Не только потому что знак здесь был виднее, но и потому, что этим налагалась особая печать на ум и самоопределение человека, седалищем которых считается голова. Вследствие этого в глубокой древности на челе полагался особый знак принадлежности к известному роду или культу, по которому носитель его являлся неприкосновенным (ср. Быт 4.15; Smith W. R. Kinship and Marrige in early Arabia, 1885, 215). Небезинтересно привести, следовательно, аналогии: египетский Алис имел на лбу белый треугольник или четырехугольник; на челе индийского Шивы нарисованы плодородные воды Ганга; знак Шивы или Вишну ставится на челе индуса очистившегося в священных водах; японский пилигрим в храме Тенсио Даи Син получает в знак прощения малую квадратную дощечку, на которой большими буквами написано имя Божие и которую он носит на лбу; на челе же и у рабов клеймилось имя их владельца (inscripti. literati servi); отсюда и мог быть взят настоящий образ, впоследствии получивший применение и в Откр 7.3; Откр 14.1.

«Скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях» – не только не участвующих в них. по евр. «тав», может иметь и этот смысл, и означать последнюю букву евр. алфавита; но так как эта буква в древних алфавитах (не только еврейском, но самаританском, финикийском, эфиопском, греческом и римском) имела форму креста, а крест всегда был самым удобным и принятым знаком (и заметнее, чем черта или точка, и самый несложный и естественный после той и другой), почему и назван в алфавите «знаком», «тав», то, если «тав» здесь имеет значение «знак», а не буквы (слав.: «даждь знамения»), подлежащие избавлению все же были отмечены ничем иные, как крестами на челах, – совпадение с христианским знаменем искупления едва ли ненамеренное, хотя и прообразовательное значение этого знака едва ли прозревал сам пророк. Раввины полагали, что тав ставилось на челе, как начальная буква «тора» – «закон» или «тихее» – «пусть останется жив».

Иез.9:5. А тем сказал в слух мой: идите за ним по городу и по­ражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите;

«В слух мой» – см. ст. 1. – «Пусть не жалеет око ваше и не щадите». Предостережение от чувства жалости, так естественного в ангелах; если око Милосердого здесь «не жалеет и не милует» (ст. 10; Иез.8.18 и др.), то со стороны ангелов сострадание в данном случае означало бы недоверие к путям Промысла.

Иез.9:6. старика, юношу и девицу, и младенца и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего. И начали они с тех старей­шин, которые были перед­ домом.

«Старика, юношу и девицу». Перечисление по степени невинности и внушаемого сожаления в восходящем порядке, который далее сменяется нисходящим: «и младенца, и жен». – Младенцы должны быть умерщвлены как имеющие в силу закона наследственности задатки нечестия, которые развившись могли бы опять погубить народ, а также за участие, которое они не могли и не принимать иногда в грехе родителей; см. Иер 7.18. – «До смерти» – без возможности выздоровления; но скорее просто плеоназм для выражения сильного аффекта гнева. – «Начните от святилища Моего», т. е. от тех, которые во храме и которые согрешили тяжелее прочего народа (LXX свободно: «от освященных моих», посвященных на служение Богу и долженствовавших быть святыми). Ангелы каратели могут начать с того места, где стоят: суд не терпит никакого замедления. – «И начали они с тех старейшин, которые были пред домом», т. е. упомянутых в Иез.8.16 огнепоклонников, которые хотя там не названы старейшинами, а просто «мужами», но это само собою разумеется из места, которое они занимали.

Иез.9:7. И сказал им: оскверните дом, и наполните дворы убитыми, и выйдите. И вышли, и стали уби­вать в городе.

«Оскверните дом»: не стесняйтесь тем, что оскверняете храм. Для священного места естественно пролитие человеческой крови, как присутствие трупа, составляло величайшее осквернение (Чис 19.11), и вершина трагизма, что сам Иегова требует осквернения Своего храма; в нем уже ничего святого нет: кровь не осквернит его больше того, сколько сквернили мерзости идолослужения. «Дом» может означать здесь, как и в ст. 6, не все здание храма, а только здание святилища и святаго святых, потому что эта святейшая часть храма могла оскверниться пролитием крови не только в ней, но и перед ней. Тогда дальнейшие слова будут не повторением, а продолжением мысли: св. дом осквернится, если «дворы (храма)» (слав. «пути», т. е. улицы города) наполнятся трупами. – «И выйдите». Слово, указывающее на быстроту, с которой исполнены повеления Божии и которое отмечается также ст. 5 и 11. Шесть так быстро приводят в исполнение приказание, что Господь за это время едва может произнести: «оскверните дом»; LXX вместо: «и выйдите. И вышли, и стали убивать» имеют: «исходяще изсецыте», таким образом совсем не передают об исполнении приказания, как само собой понятном.

Иез.9:8. И когда они их убили, а я остал­ся, тогда я пал на лице свое и возопил, и сказал: о, Го­с­по­ди Боже! неужели Ты по­губишь весь остаток Израиля, изливая гнев Твой на Иерусалим?

«Я остался», т. е. один в храме. Хотя и само собою могло быть известно, что Иезекииль не был убит ангелами-карателями (здесь не может звучать, как думают некоторые, удивление, что он сам избежал убиения), но не само собою разумелось, что кроме него никого не осталось живым во храме. Из прежнего видно, что в городе все же были помеченные знаком спасения, а в храме, следовательно, таких не было. Впрочем пророк, как замечает блаж. Иероним, не прибавляет к «остался» – «один», чтобы подразумевали: с другими, имевшими запечатленное чело. – «Пал на лице свое» – для горячего ходатайства, ср. Чис 16.22. – «Остаток Израиля» – пророческое обозначение для имеющего пережить катастрофу зерна народа, с которым связывались все надежды на будущее. Тут этим остатком Израиля назван Иерусалим (от которого после переселения Иехонии довольно мало осталось); гибель его была гибелью царства Иудейского, а оно – последнее, что осталось от Израиля и на чем покоились все надежды последнего. Пророк боится, что Господь не сохранит и такого остатка от Израиля, какой обещал ему же сохранить в Иез.5.3 и Иез.6.8–9, боится, потому что по сравнению с множеством жертв число отмеченных знаком и пощаженных так мало, что кажется будто весь народ уничтожен. «Чувство, которое говорит в этих словах, и болезненная скорбь над судьбою Израиля, не частое у Иезекииля (ср. Иез.11.13), в то время, как у Иеремии они обычное явление; вообще же Иезекииль стоит холодным перед своим народом, обсуждая его бедствия только рассудочно, а не чувством; однако именно настоящее место показывает, что этого положения нельзя доводить до крайности» (Берт.); такое отношение пророка к народу происходит от избытка ревности его по Боге, Которого имя так обесчещено было Израилем.

Иез.9:9. И сказал Он мне: нечестие дома Израилева и Иудина велико, весьма велико; и земля сия по­лна крови, и город исполнен неправды; ибо они говорят: «оставил Го­с­по­дь землю сию, и не видит Го­с­по­дь».

Хотя Бог обещал сохранить небольшую часть народа (отмеченных знаком), но в ответ на молитву пророка Он не возобновляет этого обещания, а дает понять, что по законам строгой справедливости безусловно весь Израиль заслуживает уничтожения. «Израилева и Иудина» – обозначение нечастое у Иезекииля: Иез.4.4–6; Иез.25 и Иез.37.15 и д.; большею частью или «Израиль», или «Иуда» как синонимы; но здесь пророк хочет показать, что Иерусалим своим бедствием искупает грех не только Иудейского царства, но и Израильского и что Иезекииль правильно смотрит на него, как на «остаток Израиля». – «Велико, весьма велико…» – ср. Быт 4.13 о Каине, Быт 18.20 о Содоме, как Плач 4.6.

«Земля сия полна крови и город исполнен неправды». См. объяснение Иез.7.23; тамошнее «суда крови» (рус. пер. «кровавые злодеяния») здесь повторено короче «крови»; для тамошних «насилий» – (­­ Иез.8.17, но в рус. «нечестие») указана их причина: «неправда», т. е. судебная. Из постоянно повторяющихся упреков «насилиям» и «неправде» Иерусалима можно заключить, что в городском суде царило вероятно в сильнейшей степени пристрастие в ущерб бедным и беспомощным. Прямых примеров пролития крови нам из тогдашней жизни иудеи неизвестно, почему может быть это гиперболизм; и LXX здесь читают: «наполнися земля людей многих» («дам», «кровь» прочли как «ам», «народ» и предложение сочли сравнительным к следующему: как земля полна народа, так «град наполнися неправд и нечистот»).

«Ибо они говорят: «оставил Господь землю сию и не видит Господь». Они думают, что Я не вижу. Буквальное повторение рассуждения зоолатров в Иез.8.12; только там сначала более важное для них: «не видит нас Господь». – К грехам кровопролития и обид (практическим) присоединяется и у Иудеи грех сомнения (теоретический) в Божественном промысле и провидении, от которого один шаг к безбожию.

Иез.9:10. За то и Мое око не по­щадит, и не по­милую; обращу по­веде­ние их на их голову.

«3а то и…» евр. «вегам» – Иез.8.18, но слав. здесь «и аз есмь», а там «и аз». – «Мое око (как бы в противоположность: «не видит» предыд. стиха) не пощадит, и не помилую» ­­ Иез.5.11 (где см. обьясн.) и Иез.7.4, по-евр. с легкими изменениями каждый раз. Кара беспощадна, но это только «поведение их», «обращенное на их голову»; последнее выражение, любимое у Иезекииля (Иез.11:21, 16:43, 22:31), может быть обязанное 3Цар 8.32.

Иез.9:11. И вот человек, одетый в льняную одежду, у которого при поясе при­бор писца, дал ответ и сказал: я сделал, как Ты по­велел мне.

Еще ангелы-каратели продолжали свою ужасную работу, как ангел-защитник вернулся: ему немного было дела в нечестивом городе. Но к исполнению и всего повеления Божия требовалось не больше времени, чем для его объявления; посему высший ангел мог, как начальник отряда (ср. Нав 5.1–4), явиться к Верховному Распорядителю с донесением об исполнении всем отрядом поручения. Он один возвращается, и потому что только он один находит дальнейшее применение (сожжет город). «Кровавое дело очень искусно переносится за сцену, но читатель из божественного диалога имеет о нем полное представление» (Берт.).