Источник

Глава 41

1–7. Суд Господень над народами. 8–20. Утешение Израиля дарованием Божественной помощи и пришествием Искупителя, Который даст ему победу над врагами и упрочит его благосостояние. 21–29. Заключение состязания Всевышнего с языческими нациями и с их богами-идолами.

Ис.41:1–7. Вся эта глава представляет собой непосредственное продолжение предыдущей, поэтому всеми комментаторами она и рассматривается в качестве второй половины одной и той же речи о величии, могуществе и славе Господа – Бога Израилева, как таких Его свойствах, которые являются самым надежным основанием для серьезного утешения Израиля, составляющего главный предмет всей данной пророческой речи. В частности, отдел 1–7 ст. стоит в ближайшей связи с 15, 17, 23–24 стихами предшествующей главы.

Ис.41:1. Умолкните пре­до­ Мною, острова, и народы да обновят свои силы; пусть они при­близят­ся и скажут: «станем вместе на суд».

«Умолкните предо Мною острова... «станем вместе на суд». Вместо «умолкните» в LXX и славян. – «обновляйтесь», что произошло благодаря смешению переводчиками двух, весьма похожих по начертанию букв – ר и ש, вследствие чего получилось два, совершенно разных слова. Но смысл от этого не пострадал, так как призыв к обновлению имеется дальше и в еврейском тексте, т. о. 41-ая глава начинается с той же речи об обновлении, какой заканчивалась глава 40-ая.

«Умолкните предо мною». Когда Бог говорит, человек должен молчать (Иов.33:31),

«Станем вместе на суд» – говорит Всемогущий языческим народам, надеявшимся на свою силу, призывая их стать перед нелицеприятным судом истории.

Ис.41:2. Кто воз­двиг от востока мужа правды, при­звал его следо­вать за собою, пред­ал ему народы и по­корил царей? Он обратил их мечом его в прах, луком его в солому, раз­носимую ветром.

«Кто воздвиг от востока мужа правды... предал ему народы и покорил царей?» Бессилие и ничтожество гордых языческих наций Господь доказывает и обличает пророческим указанием на предстоящую вскоре полную гибель их под ударами нового завоевателя, Которого вскоре Он воздвигает, в качестве исполнителя Своей премудрой воли. По прямому грамматическому смыслу слов, речь как будто бы идет о событиях не будущего, но, главным образом, прошедшего («воздвиг..., призвал..., покорил..., обратил») и отчасти, настоящего времени («гонит», «идет»). Но это – обычный пророческий прием, употребляемый для большей картинности и изобразительности речи, а также для утверждения ее несомненности. Правильность такого понимания оправдывается и последующим контекстом речи, именно, содержанием 25-го стиха, где о том же самом факте говорится уже языком будущего времени.

«Мужа правды». Несколько произвольный перевод: в еврейском подлиннике стоит слово cedek, что значит – «правда», а не ceadik, – как бы должно стоять, если бы нужно было сказать «муж правды» или праведный человек. Отсюда LXX и слав., а также и Пешито, пишущие вместо личного определения, общее понятие – «правда» – точнее передают мысль еврейского текста.), Кир (Ис.45:1) и Александр Македонский (Anitiquit. XI, VIII, 5), своими победами потрясавшие силу язычества и подготовлявшие человечество ко вступлению в Церковь Христову» (Толк. СПб. проф.).

Однако, соображаясь с историческими обстоятельствами и принимая во внимание последующий контекст речи (Ис.45:1–4; Ис.46:2), можно, вслед за большинством древних и новых комментаторов (Абен-Езра, Витринга, Розенмюллер, Делич, Дилльман, Орелли, Кондамин, настольн. англ. коммент. и др.) видеть здесь указание на великого и славного завоевателя – Кира, царя персидского.

Это не исключает, разумеется, возможности и иного, прообразовательного толкования блаженного Иеронима, который все сказанное здесь о славном победителе относит к лицу Христа и Его делу, за что Он, между прочим, получил у пророка титул не только «мужа», но даже «солнца правды» (Мал.4:2).

Что касается Кира, то он «мужем правды» мог быть назван в том смысле, что явился исполнительным органом праведного суда Божия над нечестивыми народами.

«Кто воздвиг от востока?» И дальше в стихе 25-м читаем: «Я воздвиг его от севера». Если, согласно почти общему мнению, видеть здесь указание на Кира, то в географическом определении его восхода не будет противоречия, так как Персия, Эдом и Мидия – страны, из которых вышел Кир – лежали на Востоке, или точнее на Севере-Востоке от Вавилона, по адресу которого, главным образом была направлена эта обличительная речь пророка.47

Ис.41:3. Он гонит их, идет спокойно дорогою, по которой никогда не ходил ногами сво­ими.

3 и 25 ст. дают картинное, драматическое изображение победного шествия нового грядущего победителя, который, в спокойном сознании своей силы, грозно пройдет сквозь все могущественные в то время государства, превратит их «в прах и солому, развеваемую ветром», а владык и царей их будет попирать «как грязь и топтать, как горшечник глину». Все это, как известно, нашло себе блестящее оправдание в истории Кира, прошедшего со своим победоносным войском чрез все монархии древнего мира и превратившего их царей в своих послушных данников.

Ис.41:4. Кто сделал и совершил это? Тот, Кто от начала вызывает роды; Я – Го­с­по­дь первый, и в по­следних – Я Тот же.

«Кто сделал и совершил это?» Вопросом этим Господь хочет ввести языческие народы (а также, конечно, и Израиля) в настоящее разумение исторических событий, как откровения Премудрости и Всемогущества Творца, с Которым никто не должен дерзать сравняться.

«Тот, Кто от начала вызывает роды». Вот единственно разумный ответ на предшествующий вопрос; конечно, все исторические передвижения народов, гибель одних, некогда могущественнейших наций и появление на исторической сцене других, прежде неизвестных, все это – дело не слепого случая, а какой-то Всемогущей разумной воли (Втор.32:8; Дан.2:21). Ее же действию должно приписать и надвигающееся нашествие Кира, как это видно из сопоставления данной главы с одной из предыдущих (13 гл. – пророчество о судьбе Вавилона).

«Я Господь первый, и в последних – Я тот же». Среди быстротекущего и измененного потока истории, бесконечно возвышаясь над ним, стоит один только Господь, Который существовал раньше этого потока и, не подвергаясь его влиянию, вечно остается одним и тем же.

«Я... первый и в последних». Прекрасное определение единства, вечности и самосущие Божия, почти буквально повторенное позднее в Апокалипсисе: «Я Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний» (Откр.22:13). Само указание на эти свойства существа Божия имело в данном случае очень важное и разнообразное значение: оно, во-первых, резко оттеняло абсолютность Бога (вечность, самостоятельность и неизменность), по сравнению с ограниченностью человека (изменчивость времен в жизни не только отдельных людей, но также и целых наций); во-вторых, давало представление о Боге, как первом Виновнике и последнем Совершителе всего (первый и в последних), и наконец, уверяло всех, верующих в Господа, крепкой надеждой, что Он, как вечно Самому себе равный, по слову апостола «Себя отречься не может» (2Тим.2:13) и, следовательно, рано или поздно, но непременно исполнит все Свои обетования относительно Израиля.

Ис.41:5. Увидели острова и ужаснулись, концы земли затрепетали. Они сблизились и сошлись;

«Увидели острова, и ужаснулись... Они сблизились и сошлись.» Применяя все рассматриваемое пророчество, прежде всего, к Киру, легко видеть в данном стихе указание на то страшное смущение, которое вызвано было среди тогдашних народов необыкновенным успехом Кира и на стремление их царей путем заключения союзов противодействовать его победному шествию (союз трех царей: египетского – Амазиса, вавилонского – Набонида и мидийского – Креза).

Ис.41:6. каждый по­могает своему товарищу и говорит своему брату: «крепись!»

Шестой ст. еще яснее говорит о последнем обстоятельстве48.

Ис.41:7. Кузнец ободряет плавильщика, раз­глажива­ю­щий листы молотом – ку­ю­щего на наковальне, говоря о спайке: «хороша»; и укрепляет гвоз­дями, чтобы было твердо.

«Кузнец ободряет плавильщика... и укрепляет гвоздями, чтобы было твердо.» Про два последних стиха (6–7 ст.) наши комментаторы говорят, что «они остаются довольно темными» (Власт.). Действительно, ни попытка одних – видеть здесь речь о сооружении идолов, на которых уповают тупые язычники (The pulp. Comm.; Еп. Петр), ни догадка других, что тут говорится о приготовлении военных доспехов и машин (СПб. проф. и Властов) – не выдерживают критики, так как резко расходятся с предыдущим контекстом речи: только что шла речь о полной растерянности и страхе всех народов (5 ст.) и вдруг такие бодрые надежды (на идолов) и такие энергичные приготовления (военного снаряжения и доспехов)! Ясно, что одно с другим здесь не согласуется.

Ввиду этого, мы склонны больше следовать указаниям новейшей текстуальной критики, не только отрицательной (Duhm, Cheyne, Marti, Orelli); но также и умеренной (Lagarde, Condamin), которая находит, что здесь произошла некоторая путаница и перестановка (alteration) стихов 40 и 41 гл. и что, в частности, 6 и 7-й стихи 41-й главы и по логическому смыслу и по стихометрическому плану (Condamin) должны быть помещены между 19 и 20 ст. XL-й главы, где точно так же шла речь об идолах и употреблены те же самые главные термины: haras – древоделатель, художник и cereph – позолотчик. В возможности подобного предположения нет ничего недопустимого или противоречащего ортодоксальным взглядам: ведь известно, что наше деление на главы и стихи не принадлежит самим библейским авторам, а составляет продукт гораздо позднейшего времени. Принимая во внимание своеобразные особенности древнего письма и самого его материала, различие списков и их редакций, легко допустить и возможность некоторой порчи и перестановки текста. Поводом для данной перестановки могло служить содержание 6-го стиха, в котором так же, как и в предыдущем, идет речь о союзной, товарищеской помощи.

Второй отдел данной главы и 8–20-й стих содержат в себе специальное утешение Израилю обещанием божественной помощи в наступающий смутный период. В частности, оно состоит в указании на богоизбранный характер Израиля (8–9), на особую, благодатную помощь ему (10 ст.), на слабость и посрамление всех его врагов (11–12), на внешнюю Божественную поддержку Израиля (13–14 ст.), и на его судьбу, как орудие внешнего наказания одних (15–16а.) и внутреннего возрождения и спасения других (17–19).

Ис.41:8. А ты, Израиль, раб Мой, Иаков, которого Я избрал, семя Авраама, друга Моего, –

Ис.41:9. ты, которого Я взял от концов земли и при­звал от краев ее, и сказал тебе: «ты Мой раб, Я избрал тебя и не отвергну тебя»:

«А ты Израиль, раб Мой... семя Авраама, друга Моего... Я избрал тебя и не отвергну тебя.» Возвещая Свой грозный суд языческим народам и заставляя их в страхе трепетать за свою участь, Господь с исполненной любви нежностью обращается к своему избранному народу и преподает ему утешение.

«Израиль, раб Мой». Здесь мы в первый раз встречаемся с тем термином «раба Господнего», который играет такую видную роль во всей второй части кн. пророка Исаии. Позднее, как это мы увидим, данный термин служит у пророка Исаии специальным предикатом Лица – страждущего Мессии, – являющегося как бы Представителем Израиля, а чрез него и всего человечества (Ис.43:1–5; Ис.49:5–7). Но здесь, равно, как и еще в нескольких местах (Ис.42:18–22; Ис.44:1–21; Ис.48:20; Ис.49:3) его книги, термин «раб Господень» пока еще не концентрируется на одной определенной Личности, а берется в общем смысле, т. е. относится ко всему израильскому народу.

Название Израиля «рабом Господним», встречающееся и у других пророков (Иер.30:10; Иер.46:27; Иез.28:25; Иез.37:25), должно быть признано одним из самых выразительных и сильных: «все достоинство и историческое назначение Израиля обнимается таким определением» (Dillm.), т. е. Израиль определяется им и как Истинный, нелицемерный почитатель Всевышнего (верный раб) и как Его самый ближний соратник и любимый домочадец.

«Семя Авраама, друга Моего». Через указание на родоначальника Израиля – Авраама, удостоившегося за свою веру даже дружбы с Богом (2Пар.20:7; Иак.2:23 ср. в коране – chalil – «друг Божий»), еще сильнее поддерживается мысль о том, что и Израиль, как потомок «друга Божия» («семя Авраама») особенно близок и дорог Богу.

«Я избрал тебя и не отвергну тебя». Израиль, так часто забывавший о верности Господу, отличавшей его родоначальников – патриархов (Авраама, Иакова) и многократно нарушавший завет с Богом, естественно, мог думать, что этот завет уже уничтожен, и что Всевышний свой вероломный народ давно уже покинул. Но вот, в утешение и ободрение Израиля Сам Бог устами пророка говорит ему, что измена и преступления сынов Израиля не могли поколебать неизменности Божественных предопределений обо всем народе; что хотя народ еврейский за свои неоднократные, тяжкие преступления и несет воспитательную кару, однако он никогда окончательно не будет отвергнут Богом (ср. Рим.11:26).

Ис.41:10. не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и по­могу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей.

«Не бойся... Я с тобою... Я укреплю тебя и помогу тебе и поддержу тебя десницею правды Моей.» Этот стих теснейшим образом примыкает к двум предыдущим и является как бы их заключением.

«Я с тобою» – этот образ очень близок и родственен термину – «Эммануил», что значит «с нами Бог» (Ис.7:14; Ис.9 и др.).

«Я укреплю... и помогу и поддержу тебя». Ближайшим образом здесь имелась в виду, вероятно, поддержка, необходимая Израилю для перенесения всех трудностей предстоящего вавилонского плена; а также, конечно, и вообще Божественная помощь еврейскому народу, благодаря которой, несмотря на все исторические невзгоды, только один он из всех народов древности еще и продолжает существовать до настоящего времени.

Ис.41:11. Вот, в стыде и по­срамле­нии останут­ся все, раз­дражен­ные про­тив тебя; будут как ничто и по­гибнут пре­пира­ю­щиеся с тобою.

Ис.41:12. Будешь искать их, и не найдешь их, вражду­ю­щих про­тив тебя; борющиеся с тобою будут как ничто, совершен­но ничто;

Ис.41:13. ибо Я Го­с­по­дь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: «не бойся, Я по­могаю тебе».

Не давая никакой новой мысли, эти стихи усиленно подчеркивают и развивают предыдущую – о совершенной безопасности Израиля пред его врагами и даже об его полном торжестве над ними. Последнее изображено в таких ярких и густых красках, что, по справедливому замечанию одного из наших комментаторов, в полной силе эти слова невозможно отнести к каким-либо событиям, кроме торжества церкви Христовой над миром (Властов). Здесь, следовательно, мы имеем пример пророческой гиперболы (если относить все сказанное к одному плотскому Израилю), которая, однако, получает свой полный, реальный смысл, если распространить ее и на духовного Израиля, т. е. на церковь Христову.

Ис.41:14. Не бойся, червь Иаков, малолюдный Израиль, – Я по­могаю тебе, говорит Го­с­по­дь и Искупитель твой, Святый Израилев.

«Не бойся, червь Иаков, малолюдный Израиль... говорит Господь и Искупитель твой, Святый Израилев.»49. Если уже предшествующий стих, как мы видели, составляет как бы переход от речей о плотском Израиле к рассуждению о духовном, то настоящий и последующие стихи уже прямо касаются будущих судеб новозаветной церкви.

«Не бойся, червь Иаков, малолюдный Израиль». Возглас, почти буквально повторенный Спасителем: «не бойся, малое стадо» (Лк.12:32). Конечно, было бы грубой ошибкой вовсе исключать из состава этого пророчества судьбы плотского, исторического Израиля, так как пророчества произносились, прежде всего, для него (с целью его утешить), так как он, далее, служил прообразом духовного Израиля и он же, наконец, выделил из своей среды первых прозелитов христианства (12 апостолов и 70 учеников, ставших позднее апостолами).

«Господь и Искупитель твой, Святый Израилев». В Израиле обетования, в христианстве спасение, ибо «спасение от Иудеев» (Ин.4:22, ср. 35–38). Поэтому чрезвычайно знаменательно в ст. 14 соединение характеристик Божиих Искупитель и Святый Израилев. Последнее характеристика, провозглашенная Исаией, связана неразрывно с дорогим нам именем Искупителя, Который после победы над адом и смертью заповедал своим апостолам проповедать спасение всему миру и дал верующим в Него силу – сделаться «молотилом» вселенной (см. след. стих – Властов).

Ис.41:15. Вот, Я сделал тебя острым молотилом, новым, зубчатым; ты будешь молотить и растирать горы, и холмы сделаешь, как мякину.

Ис.41:16. Ты будешь веять их, и ветер раз­несет их, и вихрь раз­веет их; а ты воз­радуешься о Го­с­по­де, будешь хвалиться Святым Израилевым.

Вот, Я сделал тебя острым молотилом... ты будешь... растирать горы и холмы и сделаешь их, как мякину. Ты будешь веять их и ветер разнесет их». В приложении к историческому Израилю это опять будет значительной гиперболой, действительное зерно которой можно усматривать только в той религиозно-культурной миссии, которую осуществлял народ еврейский в древнем мире, волей или неволей жил среди других народов, где он подтачивал, подобно червю, корни язычества и содействовал торжеству истинного богопознания.

Наглядный пример такого благотворного воздействия сынов Израиля на представителей язычества дает история пророка Даниила (Дан.3:96; Дан.6:26; Дан.14:1–42). Но в полной мере все это должно быть отнесено к духовному Израилю и чудесному действию Евангельской проповеди, или Слова Божия, которое «живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр.4:12), как это прекрасно выясняет и блаженный Иероним. «Я сделал тебя молотильнею новою, имеющей острия зубчатые» означает то, говорит он: «что проповедь евангельская сокрушит противные силы и духовную испорченность, восстающую на разум Божий, каковые, по различию превозношения, называются горами и холмами. И когда они будут унесены и развеяны вихрем, то будет ликовать и радоваться Израиль о Господе Святом Израильском» (Блаженный Иероним).

Ис.41:17–20. Этот отдел почти вовсе невозможно приспособить к историческому Израилю, так как он говорит о каком-то особом, исключительном благоденствии Израиля, каким он никогда, после этого пророчества, не пользовался и какое имеет скорее нравственный, чем материальный характер. Допуская все же некоторый возможный minimum отношения этого пророчества и к историческому Израилю, мы можем найти здесь ту общую мысль, что в судьбе израильского народа, находящегося теперь в самом бедственном и стесненном положении («бедный», «нищий», «жаждущий путник в безводной пустыне»), со временем произойдет улучшение.

Ис.41:17. Бедные и нищие ищут воды, и нет ее; язык их сохнет от жажды: Я, Го­с­по­дь, услы­шу их, Я, Бог Израилев, не оставлю их.

«Бедные и нищие ищут воды, и нет ее». Под ними разумеются здесь, главным образом, все те «алчущие и жаждущие правды» в дохристианском мире, которые уже давно томились неправдой язычества и первыми пошли в ограду, христианской церкви (ср. Ис.55:1).

Я, Господь, услышу их, Я, Бог Израилев не оставлю их. Лучшим комментарием к этому месту являются параллельные слова Самого Спасителя: «кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин.7:37). «Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» – поясняет нам евангелист эти слова Господа (Ин.7:39).

Ис.41:18. Открою на горах реки и среди долин источники; пустыню сделаю озером и сухую землю – источниками воды;

Ис.41:19. посажу в пустыне кедр, ситтим и мирту и маслину; насажу в степи кипарис, явор и бук вместе,

Символически рисуют картину чудесного превращения голой и сухой пустыни в дивный цветущий сад, обильно орошаемый различными водными бассейнами.

«Отрою на горах реку, ... пустыню сделаю озером». Один из излюбленных библейских образов (Пс.106:35), неоднократно встречающийся и у пророка Исаии (Ис.29:17; Ис.30:23–25; Ис.32:15; Ис.35:7). Несомненно, что гористой и окруженной пустынями Палестине этот образ был хорошо знаком и потому особенно близок.

«Посажу в пустыню кедр, ситтим, и мирту, и маслину... кипарис, явор и бук». Ученые авторы английского «Настольного Комментария» после подробного филологического анализа всех названных здесь древесных пород приходят к тому важному заключению, что «писатель этой книги был знаком с Палестинской областью, но не знаком с Вавилонской». Это – очень серьезное показание против вавилонского происхождения данной главы, на чем настаивает большинство представителей современной критической школы. Общий смысл всей этой символической картины тот, что жаждущая пустыня язычества, оживленная благодатными струями Святого Духа, превратится в цветущий сад Господень, так что в форме новозаветной Христовой церкви земле снова будет возвращен некогда потерянный ею рай. А это, разумеется, должно было служить не последним утешением и для плотского Израиля, как первообраза нового, духовного Израиля, т. е. Церкви Христовой. Невольно при этом приходят на память слова известной церковной песни: «неплодящая прежде церковь ныне процвете древом креста в державу и утверждение».

Ис.41:20. чтобы увидели и по­знали, и рас­смотрели и ура­зу­мели, что рука Го­с­по­дня соделала это, и Святый Израилев сотворил сие.

«Чтобы увидели и познали, и рассмотрели и уразумели». Слова этого стиха представляют собой как бы заключительный ответ на ряд вопросов в 21-м стихе предыдущей 40 главы: «разве вы не знаете? разве вы не слышали? разве вам не говорено было от начала? разве вы не уразумели?» И вот, если вы не уразумели истины величия и всемогущества Божия, тогда, сами собой, то должны уразуметь ее теперь после такого всестороннего раскрытия ее Самим Богом».

Ис.41:21–29. Мы уже не раз отмечали, что 41 глава рисует вам картину суда Господнего над языческими народами.

В каждом судебном процессе бывают, как известно, две тяжущихся стороны; в данном случае эту роль выполняют, с одной стороны – Сам Сущий и Его верные почитатели, с другой – языческие народы с их ложными богами-идолами. Первая из сторон уже сказала свое слово: Всевышний представил подробные и убедительные доказательства Своего Божественного достоинства – вечности, самосущия, всеведения и творчески-промыслительной, спасающей и судящей мир силы. Теперь очередь за второй стороной – за языческими народами, их идолами, их жрецами и прорицателями: пусть они предстанут на суд и дадут такие же бесспорные и для всех убедительные доказательства своих огромных притязаний на владычество над миром (21).

Суд к этой стороне очень снисходителен и готов считать себя удовлетворенным, если она выполнит только два, сравнительно нетрудных условия: во-первых, если она произнесет какое-либо пророчество и оно впоследствии оправдается; во-вторых, если она докажет, что может своей собственной силой сделать что бы то ни было, все равно, хорошее или худое (22–23). Но враждебная сторона не выдерживает и такого испытания, чем окончательно обнаруживает свое полное ничтожество (24). В противоположность ей, Господь дал убедительное доказательство самого полного осуществления обоих предъявленных условий: Они, во-первых, сделали блестящее оправданное историей предсказание о грядущем победителе Кире – прообразе Христа. Бог сделал хорошее тем, что воздвиг этого победителя и еще тем, что дал Иерусалиму благовестника о нем (25–27). После этого заключительный приговор суда о виновности второй стороны (язычества) становится для всех очевидным и бесспорным (28–29).

Ис.41:21. Представьте дело ваше, говорит Го­с­по­дь; при­ведите ваши дока­за­­тель­ства, говорит Царь Иакова.

«Представьте дело ваше... приведите ваши доказательства». Раньше, когда говорил и разъяснял Свои действия Господь, «народы» и «острова» должны были сохранять почтительное молчание (1 ст. «умолкните предо Мною»). Теперь же, когда Господь кончил и они получают свободу высказать все, что могут, в свое оправдание.

«Говорит Царь Иакова». Господь – Бог Израиля не без намерения называет Себя здесь «Царем» Иакова, очевидно в соответствии с подобным же титулом большинства тогдашних языческих богов. Так, напр., «Молох» значит – «царь» «Мелькарт» – «царь города», «Адрамелех» – «славный царь», «Ваал» – «господин», «Адонис» – «мой господин» etc. (Tne Pup. Comm.).

Ис.41:22. Пусть они пред­ставят и скажут нам, что про­изойдет; пусть воз­вестят что-либо пре­жде, нежели оно про­изошло, и мы вникнем умом сво­им и узнаем, как оно кончилось, или пусть пред­воз­вестят нам о будущем.

Ис.41:23. Скажите, что про­изойдет в будущем, и мы будем знать, что вы боги, или сделайте что-нибудь, доброе ли, худое ли, чтобы мы изумились и вместе с вами увидели.

«Пусть они... скажут..., что произойдет... в будущем, и мы будем знать, что вы боги». Всеведение богов и прорицание ими будущего считалось у всех народов древности одним из самых главных и наиболее очевидных признаков их истинности (Ксеноф. Кирт. L, 1. Цицер. «De devinatione» L, 1, с. XXXVIII).

«Или сделайте что-нибудь, доброе ли, худое ли, чтобы мы изумились». Испытание божества путем каких бы то ни было чудотворений, было точно так же весьма распространено в языческой древности, как это можно видеть хотя бы из известного по Библии состязания Моисея и Аарона с египетскими волхвами (Исх.7). Но разве это так трудно? Cпросят нас: разве диавол не может сотворить какого-либо поразительного для нас, злого чуда? Именно, нет, как это доказывает нам история праведного Иова (Иов.1:12) и гадаринского чуда (Мф.8:31) и как прекрасно разъясняет блаженный Иероним: «другим признаком того, что идолы не боги, – говорит он, – служит то, что они не могут делать ни хорошего, ни худого. И это не в том смысле, что идолы, или демоны, пребывающие в идолах, не делали часто худого, а в том, что они только тогда могли делать это, когда им давалась власть Господом» (Иов.1:12, и Мф.8 и друг.).

Ис.41:24. Но вы ничто, и дело ваше ничтожно; мерзость тот, кто избирает вас.

«Но вы ничто и дело ваше ничтожно». В ответ на все предъявленные к ним вопросы, языческие идолы остаются немы и глухи, потому что, как замечает псалмопевец: «А их идолы – серебро и золото, дело рук человеческих. Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат; есть у них ноздри, но не обоняют; есть у них руки, но не осязают; есть у них ноги, но не ходят; и они не издают голоса гортанью своею» (Пс.113:12–15).

«И дело ваше ничтожно», т. е. также пусты и ничтожны все «прорицания оракулов» и все «ложные языческие волхвования». В лучшем случае, они были основаны на искусном пользовании различными естественными, но многим неизвестными, силами природы (как у египетских волхвов), а в худшем – на двусмысленности (прорицания оракулов), подкупе и обмане. Вполне понятно после всего этого, что и Апостол Павел почти буквально повторил слова пророка Исаии, когда сказал: «знаем, что идол в мире ничто» (1Кор.8:4).

Ис.41:25. Я воз­двиг его от севера, и он при­дет; от восхода солнца будет при­зы­вать имя Мое и по­пирать владык, как грязь, и топтать, как горшечник глину.

Ис.41:26. Кто воз­вестил об этом изначала, чтобы нам знать, и задолго пред тем, чтобы нам можно было ска­за­ть: «правда»? Но никто не сказал, никто не воз­вестил, никто не слы­хал слов ваших.

«Я воздвиг его от севера... от востока солнца будет призывать имя Мое». В доказательство того, что по контрасту с языческими богами, Бог Израилев способен на истинные пророчества и великие дела, Он возвращается к тому «мужу правды», о котором говорилось раньше (2 ст.). Что касается повторных указаний на «север» и «восток», то в них можно видеть символические определения: известно, что «север» – на языке Священного Писания – означает область мрака, холода и вообще всякого бедственного состояния (Ис.9:1–2; Мф.4:16); тогда как «восток» – синоним света, тепла и всякого благополучия (Быт.2:8; Мф.8:11–13).

«Он... будет призывать имя Мое». Или, как у LXX и в славянском «прозовется именем Моим». Существуют две главных версии в толковании этих слов: согласно одной, грядущий завоеватель, т. е. Кир – будет слепым орудием Божественной воли, ее бессознательным проводником; но, однако, таким, чрез которого имя Божие будет прославлено, и сам Кир будет признан особым Божественным посланцем. По другой версии, Кир будет только пассивным орудием в руках Бога, но вместе и активным, сознательным Его исповедником. Принимая во внимание, что Кир, царь персидский, официально исповедывал религию Зароастра – из всех религиозных систем язычества ближайшую к Иудейству, как говорит Делич, – что он, по данным новейших раскопок, был широкий синкретист и что, наконец, по свидетельству других библейских авторов, Кир знал иудейство и питал к нему даже симпатию (1Ездр.1:2–4), мы вправе склониться больше на сторону последнего из этих мнений.

Ис.41:27. Я первый сказал Сиону: «вот оно!» и дал Иерусалиму бла­го­вест­ника.

«Я первый сказал Сиону... и дал Иерусалиму благовестника». От временного избавителя Израиля переносимся мыслью к вечному, к Спасителю. Благовестник, даруемый Иерусалиму, есть Тот, Который «принес благодать и истину на землю» (Ин.1:17) и «благовествовал» (Лк.4:18; Лк.8:1. Власт.). «Дам, говорит, Сиону, т. е. церкви, или множеству верующих, спасительное начало, т. е. Христа; но утешу и Иерусалим, который есть также вход в церковь» (Святой Кирилл Александрийский из Толк. Спб. проф.).

Ис.41:28. Итак Я смотрел, и не было никого, и между ними не нашлось советника, чтоб Я мог спросить их, и они дали ответ.

«И между ними не нашлось советника». Такой безотрадный для характеристики язычества, но глубоко справедливый приговор невольно возвращает нашу мысль к предыдущему контексту, где ставился самый вопрос о советниках Богу (Ис.40:13–14).

Ис.41:29. Вот, все они ничто, ничтожны и дела их; ветер и пустота истуканы их.

«Вот, все они ничто... ветер и пустота истуканы их». Вот единственно возможный, логический вывод из всей обличительной речи Господа о языческих народах (40–41 гл.) и лучшее резюме Его божественного суда над ними и их ложными богами.

Глава 41, как видно из всего ее содержания, неотделима от предшествующей 40 главы и составляет вместе с ней одно целое – речь утешительно-увещательную для евреев и судебно-обличительную для язычников. Отсюда все, что нами замечено о времени произнесения и характере композиции первой половины речи (40 гл.), с одинаковым правом должно быть распространено и на вторую половину ее (41 гл.). В ней точно так же, сначала, идет речь о событиях ближайшего будущего – о завоевании Вавилона, главного врага евреев, Киром, царем персидским, и о том избавлении, какое он даст томящимся в вавилонском плену иудеям (последнее дано лишь implicite, подразумевательно); но затем взор пророка идет дальше и провидит Того Великого Избавителя, Который имеет спасти все человечество от духовного плена и основать новозаветное царство правды, счастья и блаженства.

К особенностям композиции 41 главы должно отнести, по мнению некоторых исследователей текста, имеющуюся в ней перестановку стихов. Один из случаев такой перестановки, признаваемый большинством ученых новейших комментаторов, мы уже отметили выше, при толковании ст. 6–7. Другой случай подобной же перестановки Condamin находит в отделе 21–29, который, по его мнению, основанному отчасти на анализе содержания, а отчасти на требованиях стихотворной структуры речи, должен быть помещен после 5-го стиха Но здесь Condamin почти одинок и имеет громадное большинство ученых против себя. (Condamin, de Livre d'Isaie 252–256 p. Paris, 1905).

* * *

47

Под «мужем правды» – следует видеть Христа-Мессию. В Славянском переводе 4-го стиха – «и в грядущая аз есмь». Думается вполне возможно считать это указанием, что грядущий с востока «Муж правды» – есть Мессия. Прим. ред.

48

оборонительном союзе; Прим. ред.

49

В Славянском переводе с LXX-и – «Не бойся Иакове, малый Израилю, аз помогох ти». И не подходит ли здесь больше будущее время? См. стих 15. Прим. ред.


Источник: Толковая Библия, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета : В 7 т. / Под ред. проф. А.П. Лопухина. - Изд. 4-е. - Москва : Даръ, 2009. / Т. 4: Пророческие книги. - 1168 с. / Книга пророка Исаии. 4-424 с.

Комментарии для сайта Cackle