Болгария

Болгария. Нынешнее Болгарское княжество или соб. Болгария не обнимает собою всей территории болгарской церкви. В состав этой последней, кроме соб. Болгарии (или княжества с бывшей Восточной Румелией, получивших известную долю независимости от Турции после последней русско-турецкой войны 1877–1878 гг., по Берлинскому мирному договору 1878 г.), входят болгарские этнографические части провинций турецких Фракии (т. е. адрианопольского вилайета) и Македовии. Число славян, примыкающих к болгарской народности и принадлежащих к болгарской экзархийской церкви в этих провинциях, показывается разными исследователями неодинаково (см. Македония). Во всяком случае, болгарскими этнографами число болгар увеличивается до 1 1/2 миллионов, а другими исследователями (особ. греческими и сербскими) значительно умаляется. Все-таки центральную часть территории болгарской церкви как в историческом отношении, так и в настоящее время, представляет княжество (соед. с бывшей Восточной Румелией в 1885 г.), площадь которого занимает ок. 95,704 кв. км., а всего населения (по переписи 1893 г.) около 3.310,700, из коих три четверти населения княжества составляют болгары (ок. 2.505,217); одну шестую часть – турки (ок.569:728); есть греки (ок.58:518); евреи (27,531); цыгане (51,760) и др. народы, напр., румыны и пр. (ок.100:000). Из всего этого населения, по переписи того же 1893 года, православных считалось 2.606,786, мухамедан – 643,258 (турок и частью болгар – т. н. помаков, исповедующих ислам), римско-католиков – 22,617; протестантов – 2,384, армян-григориан – 6,633; евреев – 28,305 и других исповеданий – несколько сот.

Болгарская церковь. Начало христианства в Болгарии относится ко времени ранее всеобщего крещения болгарского народа при князе Борисе в начале второй половины IX века. В истории христианства в Болгарии до времени Бориса необходимо различать христианство: а) между славянами и б) болгарами урало-чудской или финнской орды, которые в конце VII (ок. 678) покорили славян, живших в древней Мизии и сообщили свое имя покоренным ими славянским племенам на Балканском полуострове. После же всеобщего крещения славяно-болгар при Борисе этническое разделение между ними, т. е. болгарами и славянами, постепенно сглаживается: завоевательная орда болгарская мало-помалу растворяется в славянской стихии и подчиняется культурному влиянию последней не только как более многочисленной, но и как более сильной культурно, благодаря начавшейся уже в век Бориса плодоносной христианско-просветительной деятельности св. Мефодия и Кирилла у западных славян в великой Моравии и их учеников потом в Болгарии. Несомненно, что славяне единично и даже некоторыми группами могли обращаться в христианство еще при первых вторжениях своих в пределы Византии, когда занимали земли живших здесь христианских народов – греков, фракийцев и др. Сделавшись же, после первоначальных частичных и массовых поселений, подданными империи, многие из них, естественно, поступали напр. в греческое войско, подчинялись здесь неминуемо греко-римскому влиянию и таким образом легко могли сделаться христианам. Да и вообще, поступая на службу империи, они, для получения прав этой службы, не могли не подчиняться культурному влиянию более образованных народов, с которыми им пришлось встретиться на Балканском полуострове в пределах Византии. Были случаи, когда из славян выходили не только высшие сановники империи, но из славян происходил даже Константинопольский патриарх Никита (в VIII в.). Точно также и завоеватели болгары, подчинив себе часть славян на Балканском полуострове и воюя потом с ними за одно против Византии, уводили с собою в плен многих христиан греков, которые проповедовали учение Христово среди болгар и подчиненных им славян.

Распространению христианства в Болгарии много содействовали походы болгарского князя Крума на Византию в начале IX века. Множество выводимых им из империи пленных, в числе которых находился даже епископ взятого им города Адрианополя Мануил, способствовало до некоторой степени распространению христианства среди язычников – его подданных. Об адрианопольском епископе Мануиле рассказывают, что он, и бывший с ним в плену многотысячный народ, непоколебимо сохраняя свою христианскую веру, обратили многих болгар к истинной вере Христовой. При Круме (802 – 7 – 815 гг.) христианство настолько распространилось в Болгарии, что один из преемников его Мортогон или Омортаг счел нужным воздвигнуть гонение на христиан, причем, пострадал епископ Мануил и многие из народа, взятые в плен Крумом. При преемнике Мортогона Маломире казнен был его царственный брат Энравота за свою преданность христианству. Но все эти казни и гонения не ослабили христианства в Болгарии, а с восшествием на болгарский престол Бориса (около 852) христианство распространяется в Болгарии повсюду и открыто, – крестился сам князь Борис (ок. 864–865) и последовало всеобщее крещение болгарского народа – в тот момент, когда только что начали свою миссионерскую деятельность у панноно-моравских славян св. первоучители славянские Мефодий и Кирилл, не участвовавшие, однако, непосредственно в обращении Бориса в христианство. Подготовляли же Бориса и его подданных к христианству, кроме предполагаемых и известных из истории христиан, даже при княжеском дворце, в частности, называемый в источниках греческий пленный монах Феодор Куфара, «научивший и огласивший князя в таинствах» и отпущенный Борисом в Константинополь в обмен на свою сестру, – затем эта последняя, т. е. сестра Бориса, возвратившаяся из Константинополя в Болгарию христианкой и склонявшая брата Бориса к принятию христианской веры, м. б. еще и другие. Имел влияние на Бориса некто живописец (по некоторым монах) Мефодий, написавший для Бориса картину страшного суда и тем побудивший его креститься. Борис, наконец, мог ясно видеть и культурное превосходство современных нему христианских народов пред языческими. Ближайший повод к крещению подал постигший Болгарию голод, заставивший Бориса вступить в военные столкновения с греками, последствием чего был мирный договор с Византией и крещение князя.

Князь крестился вне границ своего царства, крещен был архиереем, посланным из столицы (Константинополя), и назван по имени своего восприемника императора Михаила. Участвовал ли патр. Фотий в крещении Бориса, – неизвестно. Но несомненно, что Фотий принимал большое участие в христианском просвещении крестившегося князя. Памятником заботливости патр. Фотия о новопросвещенном князе служит его замечательное послание от 865 г. Борису, в котором с отеческой заботливостью излагает ему правила жизни всякого христианина вообще и в частности государя, называя болгар «чадами своими, для возрождения и просвещения которых он подвергал себя трудам, заботам и проливал пот», а самого Бориса убеждал не делать «тщетными трудов и подвигов», которые он «с радостью подъял» для его спасения. Крестившись сам, Борис побудил креститься и своих подданных, причем возмутившиеся против этого бояре были наказаны, и вся страна считалась теперь христианской. Несмотря на добровольное принятие христианства из Константинополя, Борис, однако, менее чем чрез два года (в 866 году) после своего крещения, обращается в Рим для разрешения некоторых вопросов и главнейшего для его страны – об архиепископе или патриархе, которого на первых порах не давали ему греки. Сношения с Римом, тянувшиеся в течение более 3-х лет, были прерваны вследствие неисполненных им обещаний, и тогда болгарское дело самим Борисом перенесено было в Константинополь на собор 869–70 гг., где оно к неудовольствию Рима было решено в смысле подчинения Болгарии церковной юрисдикции восточной церкви (Константинополя), и оттуда был прислан полунезависимый архиепископ Иосиф. Здесь полагается начало церковно­административному устройству болгарской церкви. Болгария делится на несколько епархий, которые, мало-помалу, с расширением государственных границ, в количественном отношении увеличиваются. В конце царствования Бориса в Болгарию приходят (ок. 886 г.) изгнанные из Моравии ученики св. славянских первоучителей (св. Климент, Наум и др. седмичисленники) и здесь развивают свою широкую миссионерско-просветительную деятельность. Начался славный период расцвета славянской письменности, продолжавшийся еще с большим успехом в царствование сына Бориса Симеона, который сам принимал деятельное участие в литературном движении своего времени (ему, напр., принадлежит «Златоструй», современнику его Иоанну экзарху болгарскому «Шестоднев» и др., Константину еп. Болгарскому «Учительное Евангелие» и др., черноризцу Храбру «сказание о письменах» славянских). С возвышением же болгарской государственности при сыне Бориса Симеоне (888–927 г.), который значительно расширил пределы своего государства за счет побеждаемой им Византии, болгарский архиепископ возвышен был на степень патриарха; но только при сыне Симеона Петре (927–968), вследствие наступившего примирения с Константинопольским двором, Доростольский архиепископ Дамиан был признан в Константинополе в достоинстве патриарха с согласия императора Романа Лакапена и с утверждения императорского синклита. Позднее, впрочем, в Константинополе не особенно были расположены признавать этот титул патриарха за преемниками Дамиана, в особенности после покорения предбалканской (восточной) Болгарии при сыновьях царя Петра (Борисе II и Романе) византийским императором Иоанном Цимисхием (971 г.). Современики крещения Бориса и до покорения Болгарии И. Цимисхием христианство распространилось и утвердилось в стране, хотя двоеверие (смесь язычества с христианством) в народе и ересь богомильская, распространившаяся в царствование Петра, остаются в стране не только теперь, но и после – в период второго царства, когда к еретическому движению богомилов, в особенности в половине XIV в., присоединились еще др. неправославные течения (адамиты, евреи и др.), против которых созывались соборы (при Борисе III в 1211 г., при царе Иоанне Александре в 1360 и др.). Однако, уже рано появляются в Болгарии и примеры высокой аскетической жизни, появляются во множестве монастыри. Наиболее ярким выразителем аскетической жизни в Болгарии первого периода (до 971 г.) был преподобный Иоанн Рыльский, подвизавшийся в Рыльской пустыни в царствование Петра и положивший начало знаменитой Рыльской обители, постепенно затем разраставшейся и имевшей в Болгарии значение всенародной святыни во все последующие века болгарской истории.

Патриархия болгарская продолжала существовать и после покорения предбалканской Болгарии Иоанном Цимисхием в пределах, восстановленной на время, болгарской государственности в юго-западной части Балканского полуострова, изменяя только по требованию нужд времени и условий политического существования народа местопребывание патриаршей кафедры, которая, со времени Петра находясь в Доростоле (Дрстре, нын. Силистрии), после покорения предбалканской Болгарии И. Цимисхием перенесена была потом в Сердику (нын. Софию), затем в Воден, Моглену, Преспу и, наконец, в Охриду (греч. Ахриду), где она осталась как бы наследственной для последующих охридских архиепископов до уничтожения ее автокефалии в 1767 году, несмотря на падение Болгарского царства в 1019 г. от руки императора Василия Болгаробойца и несмотря на другие последующие политические здесь изменения. Император Василий Болгаробоец, завоевав теперь земли прежнего болгарского царства, не уничтожил, однако, автокефалии охридской церкви, а подтвердил ее независимость хрисовулами, поставив архиепископом в Охриде Иоанна. Впрочем, архиепископы охридские, назначаемые теперь указом императора из Константинополя, были родом греки, но, несмотря на свое греческое происхождение, некоторые из них заботливо относились к своей болгарской пастве. Таков был, напр., бл. архиепископ Феофилакт, который оставил, между прочим, в числе многих своих литературных трудов, «Благовестник» и др., свидетельствующие о его архипастырской ревности и попечении о своей пастве. Как бы то ни было, во всяком случае, охридская архиепископия не могла служить средоточием духовной жизни покоренного болгарского народа, хотя и сохраняла свою автокефалию и в период греческого ига (после 1019 г., затем после 1207 до 1230, с 1241–1335 г.) и впоследствии – после перехода архиепископского округа то в границы восстановленного (в конце XII в.) болгарского царства (с 1206 г. и с 1230 г. до 1241), то в пределы сербского царства (ок. 1335–1355), то, после покорения целого Балканского полуострова турками, в турецкие границы, вплоть до уничтожения ее 16 янв. 1767 года. Причины живучести автокефалии охридской архиепископии, несмотря на изменения политических судеб ее округа, находятся в связи с господствовавшими традициями о существовавшей в тех же приблизительно пределах архиепископии первой Юстинианы (Justiniana prima), учрежденной императором Юстинианом в 535 году на правах самостоятельной архиепископии. Впоследствии стали неправильно отождествлять и кафедральный город Охриду с первой Юстинианой, местоположение которой приблизительно определяется между Скопьем и Кюстендилем. Традиция эта, получившая церковно-каноническое обоснование может быть уже в начале XIII века и твердо заявленная архиепископом Димитрием Хоматианом, известным канонистом того времени, сохранила автокефальную охридскую архиепископию, так что ни греки, ни болгары в XIII в., ни сербы в XIV в., когда она некоторое время входила в границы их государств, не посягали на ее самостоятельность, хотя имели в своих государственных границах другие центры поместных автокефальных церквей. Только в турецкое время, благодаря финансовым затруднениям архиепископии и централизационным стремлениям Константинопольской патриархии, она была присоединена к Константинопольскому патриархату на правах митрополии преспанской.

После почти двухвекового греческого ига над Болгарией, в конце XII в., в северо-восточной ее части, в Тернове и его окрестностях, возникло освободительное движение народа, который под предводительством двух братьев Петра и Иоанна Асеней, пользуясь слабостью тогдашней Византии, восстановил свое царство (второе), которое при их преемниках постепенно разрасталось в своих границах и достигло наибольшей славы и могущества при Иоанне Асене II (1218–1241 г.), успевшем соединить под своею властью не только все болгарские земли Балканского полуострова, но и Фракию, Македонию и Хлбанию. После него началось быстрое падение царства, которое, раздробленное внутри, мало-помалу делается жертвой нападений татар в конце XIII в., а в XIV в., испытывая удары со стороны сильного сербского царя Стефана Душана, провозгласившего себя царем сербов, греков, болгар и албанцев, мало-помалу приближается к окончательному падению вследствие начавшихся завоеваний на Балканском полуострове турок. В 1393 году пала терновская половина царства и последний болгарский царь Шишман III был уведен в плен, а в 1398 г. пало и виддинское царство, последний его царь Срацимир был также уведен в плен завоевателем Баязетом. Болгария сделалась турецкой областью. И болгарская церковь переживала до некоторой степени общие судьбы народа. С восстановлением второго болгарского царства братья Асени позаботились и об автокефалии церкви своего государства. В столице второго болгарского царства Тернове поставлен был около 1185/6 гг. новый архиепископ Василий I, которого однако греки, находясь в немирных отношениях с болгарами, не хотели признать в архиепископском достоинстве. Как ранее при кн. Борисе, так и теперь при бр. Асенях и при их преемнике Калояне болгары, желая подвинуть к уступкам неподатливых греков, вступили в переговоры с Римом, которые предложил им с обещаниями сделать уступки папа Иннокентий III, известный своими пропагаторскими действиями и среди балканских славян и почтивший даже архиепископа Василия титулом примаса. Но как ранее, так и теперь болгары, достигнув желаемого, уклонились от дальнейших сношений с Римом. А в царствование могущественного болгарского царя Иоанна Асеня II, выдавшего свою дочь за сына никейского императора (Иоанна Дуки Ватацеса), находившегося, кстати, в стесненных условиях вследствие завоевания Константинополя крестоносцами, болгары добились обновления своего патриаршества в Тернове, и первым патриархом, посвященным в Лампсаке в 1234 году, был Иоаким I. А последним патриархом второго болгарского царства был Евфимий (с 1375), имевший несчастье пережить падение своего царства, – отведенный в плен турками скончался неизвестно в каком году. Он известен не только своею ревностною архипастырской деятельностью, но в особенности своими трудами по исправлению богослужебных книг. Исправленные патр. Евфимием «добрые терновские изводы» разошлись не только в Болгарии и Сербии, но принесены и в Россию.

С падением второго болгарского царства скоро уничтожено было и терновское патриаршество, так что терновская кафедра вскоре подчинена была ведению Константинопольской патриархии на правах митрополии. Таким образом, вместе с утратой политической свободы похоронена была и автокефалия болгарской церкви. Тень духовной болгарской свободы хранилась отчасти в пределах охридской архиепископии. Но эта архиепископия уже давно отделена была своими историческими судьбами от национальных болгарских интересов, она уже давно становилась все более и более греческой, хотя и с некоторыми следами ее болгарского происхождения и некоторых исторических связей ее с судьбами болгар. Наконец (в 1767 году) и она прекратила свое существование. Болгары остались без своего духовного центра, вверенные попечению греческой иерархии, одностороннее влияние которой на болгарский народ систематически обнаруживалось в постепенной его эллинизации.

Однако, одновременно с национальным усыплением болгарского народа, начиналось и пробуждение его в лице некоторых, пока отдельных, личностей. В 1762 году хиландарский афонский монах Паисий, родом болгарин из Самокова, нанисал славяно-болгарскую историю («История славяно-болгарска о народах, и о царех, и о святых болгарских»), в которой приводятся из тьмы забвения факты минувшей славы болгарского народа, как предмет, достойный памятования и подражания. А ученик Паисия Софроний, еп. Врачанский (ум. 1815 г.), издал на новоболгарском языке «Собрание поучений, переведенных со старо-славянского и греческого языка» (Кириакодромион, Рымник 1806), которые также указывали на живучесть болгарской народной речи, заслуживавшей внимания и сочувствия своего народа. Наш же соотечественник, родом угрорусс, Юрий И. Венелин (1802–39) своим исследованием «Древние и нынешние болгары (I и II т.) и др. открыл – что называется – русскому обществу целую полузабытую родственную народность, которая под влиянием наших войн с Турцией при Екатерине II и Александре I, а затем и Николае I, все более и более стала сознавать свою национальную особность и выступала уже с заявлениями своих справедливых народных нужд и желаний. Это обнаружилось уже после адрианопольского мира (1829 г.) и определеннее выражалось в виде жалоб на притеснения со стороны греческого духовенства к началу 50-х годов минувшего столетия, когда уже высказывалось желание болгар иметь своих народных пастырей или по крайней мере пастырей, понимающих болгарский язык. А после крымской войны и парижского мира издан был гаттигумайюн 1856 г., которым возвещались разные реформы в Турции и в церковном отношении, предполагалась, между прочим, замена сборов для архиереев определенным для них жалованьем, чего и требовали потом виддинские болгары, вслед за ними и другие. Однако, патриархия отказала в этом. Начались теперь постоянные пререкания и переговоры представителей болгарского народа с греческой патриархией: болгары стали требовать себе особого церковного управления со своими архиереями, в чем, однако, патриархия отказывала им. Тогда 3 апреля 1860 г. в день св. Пасхи, во время совершения богослужения в Константинопольской (в Фанаре) болгарской церкви епископом Иларионом Макариопольским (болгарином), народ потребовал от него, чтобы он оставил возношение имени патриарха при богослужении. Затем, он и сам стал совершать богослужение в той же церкви, не спрашивая разрешения патриарха, в ведении которого находилась эта церковь. К Илариону присоединился бывший Велесский митрополит Авксентий (болгарин) и митр. Филиппопольский Паисий (грек). Турецкое правительство отправило их в ссылку в Малую Азию, откуда они спустя некоторое время были возвращены. Началась ожесточенная борьба между греками и болгарами. После довольно продолжительных споров и недоразумений с греками в разных комиссиях, назначавшихся и Портой, и патриархом, и проч., болгары формулировали свои требования в 1861 году, напр., в следующих 8 пунктах, которые они, с некоторыми незначительными изменениями, повторяли и защищали до последнего момента своего отделения от греков. Они требовали: 1) чтобы болгарам предоставлено было наравне с греками право участия в избрании патриарха – общей главы обоих народов; 2) чтобы в патриаршем синоде половина всех членов была из болгар и половина из греков; 3) чтобы болгарские архиереи (числом 6) вместе с мирскими (6) членами смешанного совета составляли особый болгарский смешанный совет, который бы ведал все дела болгарского народа, не касающиеся религии; 4) а два представителя его (достойнейший из архиереев с выборным мирянином), представляя болгарский народ, имели бы право непосредственных сношений с турецким правительством, извещать и просить правительство о каком бы то ни было народном деле; 5) оставаясь в то же время независимыми, т. е. несменяемыми от патриарха; 6) чтобы патриарх посвящал избранного болгарским народным советом кандидата в архиереи (из 2-х избранных епархией) и отправлял в соответствующую епархию; 7) чтобы в смешанных епархиях епископ избирался из того народа, который многочисленнее, – знающий оба языка, греч. и болг., и обязанный допускать беспрепятственно употребление природных языков в церквах и школах; и 8) чтобы архиереям назначено было жалованье. – Все эти свои требования болгары высказывали и впоследствии, но патриарх, под давлением своих единоплеменных единоверцев не только в К-поле, но и из Афин, сопротивлялся требованиям болгар; только по временам, под влиянием благожелательных советов из России, проявлял некоторую уступчивость. Но общая неуступчивость греков вынуждала некоторых более пламенных патриотов болгарских или на какие-либо крайние меры протеста (как это выразилось напр. в требовании народом в 1860 году не упоминать в церкви имени патриарха), или же приводила некоторых безразличных к вере и других, хотя и верующих, но слабохарактерных, к унии с Римом и частью к протестантизму, тем более, что и римскокатолики и протестанты, ранее проникшие к болгарам, считали это время наиболее благоприятным для своих целей. Франция и Австрия влияли на Порту в смысле оказательства содействия униональному движению среди болгар. Скоро провозглашена была уния (в 1860 г.), а в 1861 г. (14 апреля) посвящен был в Риме в сан архиепископа и апостолического наместника для болгар- униатов архимандрит Иосиф Сокольский (игумен Габровского монастыря), скоро, однако, раскаявшийся в своем легкомысленном поступке и скончавшийся в мире с православной церковью в России – в Киево-Печерской лавре. Однако, уния и доселе имеет прозелитов среди болгар в Македонии, в адрианопольском вилайете и в самом Константинополе.

Но лучшая часть народных представителей, умеряемая соображениями более благоразумных патриотов, равно и благожелательными советами русского правительства, оставалась все-таки в возможных границах спокойствия и верности заветным своим идеалам. В свою очередь и греки по временам проявляли некоторую уступчивость. Это в особенности обнаружилось с тех пор, как на патриарший Константинопольский престол вступил вторично (10 февраля 1867 г.) патр. Григорий VI, который проявил искреннее желание примириться с болгарами, составив такой проект примирения, которым впоследствии воспользовалось турецкое правительство для учреждения болгарского экзархата. Проект этот давал значительные уступки болгарам. Но крайняя их партия, равно и крайние эллинистические тенденции греческих представителей сделали тщетными усилия патр. Григория. Он же пытался созвать собор для решения этого дела; но и таковое его желание встретилось с непредвиденными препятствиями как со стороны турецкого правительства, так и со стороны некоторых православных поместных церквей. В то же время сама Порта, желая поддерживать смуту между двумя христианскими народами, решила разрубить неразрешимый спор: 27 февраля 1870 г. издан был султанский фирман, учреждающий самостоятельный болгарский экзархат на следующих основаниях:

1. Образуется особый церковный округ под названием «болгарский экзархат», в состав которого войдут нижепоименованные митрополии, епископии и некоторые другие места. Управление духовно-религиозными делами округа всецело будет предоставлено самому экзархату. – 2. Старейший по сану из болгарских митрополитов будет носить титул экзарха: ему будет принадлежать право канонического председательства в болгарском синоде, который постоянно будет находиться при нем. – 3. Внутреннее духовное управление экзархатом будет определено, согласно с основными канонами и религиозными постановлениями православной церкви, особым уставом, который будет представлен на одобрение и утверждение правительства султана. Этот устав будет составлен так, чтобы отстранялось им всякое непосредственное или посредственное вмешательство патриарха в управление духовными делами и особенно в избрание епископов и экзарха, а но избрании последнего болгарский синод дает знать об этом патриарху, который немедленно выдает требуемую подтвердительную грамоту. – 4. Этот экзарх, назначаемый султанским бератом, должен будет, согласно с церковными правилами, поминать имя Константинопольского патриарха. Но прежде, чем состоится избрание достойного лица в экзархи, испрашивается соизволение и одобрение правительства султана. – 5. Экзарху дозволяется сноситься с местными властями по делам, касающимся подчиненных его духовному управлению местностей, и по этим делам он законно и канонически уполномочен ходатайствовать, а в случае нужды сноситься и с Портой. Бераты же, даваемые духовным лицам, подчиненным его ведению, будут издаваться с уведомлением его. – 6. По делам, касающимся православного вероисповедания и требующим совместного совещания и взаимного вспомоществования, синод болгарского экзархата будет относиться к вселенскому патриарху и его митрополитскому собору, а эти последние с своей стороны не замедлят дать требуемую помощь и отправить нужные для этого ответы. – 7. Синод болгарского экзархата будет испрашивать у Константинопольского патриарха св. миро, употребляемое

церковью. – 8. Епископы, архиепископы и митрополиты, подчиненные константинонольскому патриархату, могут беспрепятственно проезжать чрез епархии болгарского экзархата, равно и болгарские епископы, архиепископы и митрополиты точно также могут проезжать чрез епархии Константинопольского патриарха, а по делам могут пребывать в главных городах вилайетов и в других административных местах; однако вне своего церковного округа не могут собирать синод, ни вмешиваться в дела христиан, не принадлежащих их духовному ведомству, ни священнодействовать без разрешения епископа той местности, где они находятся. – 9. Подобно тому, как Иерусалимское подворье, находящееся в Фанаре, принадлежит Иерусалимскому патриархату b находится в ведении Иерусалимского патриарха, точно также и болгарское подворье, находящееся в той же местности, вместе с церковью, будет подчинено болгарскому экзарху. Последний, когда будет нужно, имеет право приезжать в столицу и жить в своем подворье, и, как сказано выше, во время пребывания своего в столице, относительно священнодействия будет подчиняться церковным правилам, которым в подобных случаях подчиняются патриархи – Иерусалимский, Александрийский и Антиохийский. – 10. В состав болгарского экзархата войдут следующие митрополии: Рущукская, Силистрийская, Шумненская, Терновская, Софийская, Врачанская, Ловчанская, Виддинская, Нишская, Пиротская, Кюстендильская, Самоковская, Велесская и побережье Черного моря от Варны до Кюстендже (к северу), за исключением двадцати сел, жители коих не-болгары. К тому же болгарскому экзархату причисляются: сливненский санджак (округ), кроме города Варны и местечек Анхиала и Месемврии, – Созопольский уезд, без приморских сел, Филиппопольская митрополия, за исключением, собственно, города Филиппополя, местечка Станимаха и сел – Куклен, Водин, Арнауткей, Панагия, Ново-село, Лесково, Ахлан, Бачково, Белаштица, и монастырей – Бачковского, св. Бессребренников, св. Параскевы и св. Георгия. Приход св. Богородицы, в самом городе Филиппополе, войдет в состав болгарского экзархата. Но жителям названного прихода, если пожелают, предоставляется право и не подчиняться болгарской церкви и экзархату. Подробности относительно этого пункта будут определены по соглашению между патриархатом и экзархатом, сообразно с религиозными постановлееиями. Если, сверх перечисленных и поименованных выше местностей, православные жители других мест, буде они все или по крайней мере две трети пожелают, в своих духовных делах, подчиняться болгарскому экзархату, и если после расследования будет удостоверено, что это справедливо, то просьба их должна быть уважена. Но так как это – как сказано выше – должно происходить с согласия и по желанию всех или по крайней мере двух третей, то все те, которые по этому поводу стали бы возбуждать несогласие и раздор между жителями, будут ответственны пред законом. – 11. Порядок относительно монастырей, находящихся в пределах болгарского экзархата, но по вероисповедным законам зависящих от патриархии. остается тот же самый и будет соблюдаем и впредь. – В заключение фирмана говорится, что вышеприведенные пункты «удовлетворяют законные нужды обеих сторон и отстраняют бывшие прискорбные раздоры» и потому предлагаются как «правила для действия и нарушение их не допускается».

Издание султанского фирмана не успокоило, однако, волнений, хотя и после этого продолжались еще попытки к примирению. Патр. Григорий настаивал на созвании вселенского собора. Но неудача его в решении греко-болгарской распри таким путем заставила его покинуть патриарший престол в 1871 году. Преемником ему на патриаршем престоле был 82-летний старец Анфим, который при своем избрании дал положительные обещания привести греко-болгарскую распрю ко взаимному и справедливому соглашению обеих спорящих православных народностей. Но он вскоре вынужден был подчиниться течению, приведшему к созванию поместного Константинопольского собора 1872 года, на котором и провозглашена была греческими только иерархами Константинопольского, Александрийского и антиохийского патриархатов, за исключением Иерусалимского патр. Кирилла, оставившего соборные заседания и уехавшего в Иерусалим, – болгарская «схизма» в следующих выражениях соборного определения: «мы, писали между прочим отцы собора, 1) отвергаем и осуждаем филетизм, т. е. племенные различия, народные распри, соперничества и раздоры в Христовой церкви, как нечто противное евангельскому учению и канонам блаженных отцов наших, которые составляют собою опору церкви и, украшая ее общество, ведут к божественному благочестию, и 2) приемлющих филетизм и дерзающих основывать на нем племенные сборища мы провозглашаем, согласно священным канонам, чуждыми единой, святой, кафолической и апостольской церкви или, что тоже, схизматиками». Это определение еще более раздражило болгар против греков и положило начало решительному разделению их в делах церковно-административных. Еще ранее Константинопольского собора 1872 г., с разрешения Порты, болгары избрали себе экзархав лице виддинского митрополита Анфима, который 2 апреля 1872 года получил уже берат. Приступлено было еще ранее к выработке устава для управления зкзархией. Выработанный тогда устав фактически получил и доселе имеет значение действующего «основного закона» не только в границах экзархата под турецким владычеством, но и в пределах полусвободной Болгарии, будучи применяем здесь с некоторыми изменениями, дополнениями согласно с новыми политическими условиями освобожденной страны и нуждами церкви. Эти изменения и дополнения, помимо частичных правительственных и церковных распоряжений, выразились наиболее полно в «экзархийском уставе, приспособленном к княжеству» от 1883 года, а также и в новейшем уставе от 1895 года – с некоторыми последовавшими затем изменениями и дополнениями. Любопытные подробности всех последовательных редакций «экзархийских уставов» изложены в брошюре «Болгарская экзархийская церковь; первоначальное и современное ее устройство» (Спб. 1896). По последнему «экзархийскому уставу (от 1895 года), примененному к княжеству», устройство управления болгарской церкви в общих чертах представляется в следующем виде. Целым экзархатом управляет св. синод, а каждою из епархий – избираемые митрополиты, в ведении которых состоят архиерейские наместники в разных определенных городах епархий. Св. синод есть высшая духовная власть болгарской церкви и состоит из экзарха (избираемого) и членов присутствующих: председательствует экзарх, а в его отсутствие – один из синодальных членов, кого он назначит своим заместителем. Присутствующими в св. синоде членами могут быть – по канонам – все епархиальные архиереи экзархата. Но так как всем невозможно постоянно присутствовать в синоде, то избираются из них только четверо, которые и являются представителями от лица всех остальных во всем, что относится до общего управления экзархии. Под непосредственным ведением св. синода находятся все архиереи экзархата и от него приемлют свое рукоположение, его поминают во время церковных служб и к нему вообще относятся по другим своим делам. В епархии же каждого митрополита, под личным его или заместителя его председательством, находится епархиальный духовный совет, состоящий из председателя и четырех приходских священников епархии, избираемых из так называемых духовных избирателей. Епархиальным архиереям принадлежит церковно­административная и судебная власть, которую они исполняют при содействии епархиального совета. Апелляции же на решения епархиальных духовных советов представляются в св. синод, но не позже двух месяцев со дня объявления решения заинтересованным сторонам. В границах экзархата поименовываются следующие епархии в княжестве: 1) Софийская (кафедра г. София), 2) Пловдивская или Филиппопольская (Пловдив или Филиппополь), 3) Терновская (г. Терново), 4) Доростольская и Червенская (г. Рущук), 5) Варненская и Преславская (г. Варна), 6) Виддинская (г. Виддин), 7) Врачанская (г. Враца), 8) Сливенская (г. Сливно), 9) Самоковская (г. Самоков), 10) Ловчанская (г. Ловечь) и 11) Старо-Зогорская (г. Старая Зогора). Кроме того, в состав болгарского экзархата входят также епархии, находящиеся сейчас в Турции (в Македонии и турецкой Фракии): 1) Велесская (г. Велес), 2) Дебрьская (Дебрь или болг. Дибра), 3) Неврокопская (Неврокоп), 4) Охридская (Охрида), 5) Пелогонийская (Битоль или тур. Монастырь), 6) Скопьская (Скопье), 7) Струмицкая (Струмца) и 8) Адрианопольская (Адрианополь).

В начале последней русско-турецкой войны заточен был в Малую Азию первый экзарх блаженнейший Анфим, возвращенный из ссылки почти уже после окончания войны и занявший потом снова свою виддинскую кафедру, на которой оставался до самой своей смерти в 1889 году. А в экзархи еще в 1877 году назначен был Ловчанский митрополит Иосиф, остающийся на своем месте и доселе.

Кроме православных болгарских епархий, в княжестве находится еще пять православных греческих епархий, подчиненных Константинопольскому патриарху: 1) Филиппопольская (22 церкви и 5 мон.), 2) Анхиалская (вместе с Бургасской), 3) Созопольская, 4) Месемврийская и 5) Варненская. А из последователей инославных и иноверных исповеданий в княжестве армяне-григориане подчинены армянскому епископу, проживающему в Рущуке и находящемуся под верховной юрисдикцией армянского патриарха, пребывающего в Константинополе. У римско-католиков в Болгарии две епархии: 1) Софийская, управляемая епископом, пребывающим в Филиппополе (болг. Пловдиве), и 2) Никопольская – в ведении рущукского епископа. Точно также и болгары – римско-католического исповедания во Фракии (в адрианопольском вилайете) и Македонии (несколько тысяч) входят в состав двух римско-католических епархий: 1) Адрианопольской и 2) Солунской. В духовной связи с римско-католиками стоят болгары-униаты (в княжестве, Фракии и Македонии), число которых (несколько тысяч) мало-помалу теперь сокращается там, где повод к их первоначальному появлению исчезает или слабеет (см. выше о первом появлении унии среди болгар): их теперь нет в Болгарии, но они продолжают оставаться во Фракии и Македонии. Немногочисленные тоже протестанты (американские и их болгарские последователи – методисты и анабаптисты) имеют центром своей миссионерской деятельности в Болгарии г. Самоков (где у них мужское учебное заведение с богословскими курсами, и женская школа), а также и другие места в Болгарии и среди болгар в Турции (особ. в Константинополе т. н. Robert College, открытый в 1870 году на пожертвованный богатым американцем Робертом капитал в 200 т. долларов).

Главнейшая литература – преимущественно на русском и болгарском языках. Опыты систематического изложения истории болгарской церкви: М. Дринов, Исторически прегледъ на българска-та цьрква от сама-то начало и до днесь (Вена 1869); Е. Голубинский Краткий очерк истории православных церквей болгарской, сербской и румынской (Москва 1871 г.). Сюда нужно присоединить и русский перевод «Истории болгар» Иречка (Одесса 1878), где в общей системе болгарской истории последовательно указываются и церковно-исторические отношения болгарского народа; также новейший популярный очерк «Болгария и болгары» Н. Овсяного (Спб. 1900), а из более ранних Историю болгар и сербов А. Ф. Гильфердинга (Собр. соч. I, Спб. 1868). Из существующих в болгарской литературе кратких систем истории болгарской церкви можно назвать: Р. Каролев, Уроци по българска-та черковна исторiя (Цариградъ 1873), выдержавшие потом несколько изданий; Ст. Станимиров, Учебникъ по история та на българска-та черкова (Пловдив 1894); И. И. К-ров, Кратка история па българска-та черкова (Средец 1895) и др. Монографические важнейшие исследования разных отделов истории болгарской церкви. Древний период (до турецкого ига) в русской литературе: М. Соколов, Из древней истории болгар (Спб. 1879); В. Васильевский Обновление болгарского патриаршества при царе Иоанне Асене (в «Журн. М. Н. Просв.» 1885, №№ 3–4 ); П. Сырку, К истории исправления книг в Болгарии в XIV в. т. I, вып. II: Литургические труды патр. Евфимия Терновского (Спб. 1890) вып. I: Время и жизнь патр. Евфимия Терновского (Спб. 1899); К. Радченко Религиозное и литературное движение в Болгарии в эпоху перед турецким завоеванием (Киев 1898), а также и др. статьи, указываемые в вышеприведенных монографиях и напечатанных в различных изданиях у нас и в Болгарии. Из появившихся книг, брошюр и журнальных статей на болгарском языке можно назвать: «Историческы исследования за охридската и Ипекската архиепископии» (Цариград 1869)–перевод греч. брошюры: Τά κατά τάς άρχιεπισκοπάς Ἀχριδῶν και Πεκίου (Κ-πολίς 1869); «За Юствниановы права на Охридска apxиeпископия или за църковна независимость на охридско-българско священноначалие» (Цариград 1873); Хр. И. Попов (Капнилов), Евтимий, последень търновски и трапезицки патриарх (1375–1395) Пловдив 1901; а также статьи Златарского, Баласчева и др. в «Сборник за народни умотворения» и пр., «Периодическо Списание» и др. Обширнейшая литература по новейшей истории болгарской церкви, в частности, по истории греко-болгарской распри, на русском, болгарском, новогреческом и др. языках, не может быть исчислена здесь даже в главнейших ее произведениях. Не лишне только заметить, что общие обзоры греко-болгарской распри находятся в общих системах болгарской церковной и политической истории. Из отдельных сочинений и статей нужно назвать: Ж. Е. Троицкий. Церковная сторона болгарского вопроса (Спб. 1888 г.); Б . Теплов, Греко-болгарский церковный вопрос по неизданным источникам (Спб. 1889); статьи Е. Стоянова-Буркова Греко-болгарская распря в «Русском Вестнике» 1886 (январь-февраль), и в «Вестнике Европы» 1888 (август-сентябрь), а также и по-болгарски – в болг. журн. «Период. Списание», нач. с 16 кн. и далее; брош. Н. Петрова, Начало греко-болгарской распри и возрождения болгарской народности (из «Трудов киевской дух. Академии»1886 г.); статья Л. Селецкого, Греко-болгарский церковный вопрос в нашей печати (в «Страннике» за 1888 г.) и мн. др. Для понимания сущности и характера развития греко-болгарской распри необходимо иметь в виду «Собрание отзывов и мнение митр. московского Филарета по делам православной церкви на Востоке» (Спб. 1886). Специально для характеристики внутреннего устройства болгарской экзархийской церкви может служить руководством брошюра И. Пальмова «Болгарская экзархийская церковь, первоначальное и современное ее устройство» (Спб. 1896), печатавшаяся в виде статей в «Христ. Чтении» за 1896, кн. 4 и 6.

И. П.