Василий Великий
Василий Великий, Архиепископ Кесарийский, вселенский отец и учитель церкви. Богато одарённый от природы, христиански воспитанный и прекрасно образованный, сильный характером и обаятельный в частных сношениях, наделённый выдающимся тактом и чувством меры, где нужно властный, «умевший благодарить улыбкой и порицать одним взглядом», св. В. еп. Кесарии Каппадокийской, обладал счастливым талантом организатора, особенно ценным в смутную эпоху арианских брожений, когда борющиеся партии, «точно воины в ночном сражении, перестали отличать врагов от друзей». Церковная деятельность, литературные труды и догматическое учение св. В. оставили глубокий след в истории Церкви, не изгладившийся и до настоящего времени...
Василий Великий родился в Кесарии в 329 году, в богатой, благочестивой и крепкой славными воспоминаниями семье. В гонение Диоклетиана дед его со стороны матери был лишён жизни, а дед со стороны отца вместе со всем своим семейством в течение семи лет скрывался в густых лесах Понта (Greg. Наz., Or. XLIII, 8–9). Отец Василия, Василий Старший, известный своею благотворительностью, был женат на знатной и богатой девушке Эммилии (Greg. Nyss., De vita s. Macr.). От этого брака родились пять дочерей и пять сыновей. Старшая дочь – Макрина после безвременной смерти своего жениха осталась верной этому предполагавшемуся союзу, посвятив себя целомудрию. Его сестры вышли замуж. Из пяти братьев один умер в раннем детстве, три были епископами и причислены к лику святых, пятый, талантливый и прекрасный юноша Навкратий, погиб на охоте. Из оставшихся в живых старшим сыном был Василий, за ним следовал Григорий, впоследствии еп. Нисский, и Петр, сначала простой подвижник, потом епископ Севастийский. Первоначальное воспитание В. получил в среде благочестивых и аскетически настроенных женщин своей семьи. Его обучением занимался сам отец. Среднее образование В. получил в отечественном городе Кесарии, высшее – в Афинах. Здесь он изучал, между прочим, новоплатоническую философию, которая оказала некоторое влияние на его образ мыслей и учение (Об этом см. Sahnius, St. Ваsilius Маgnus Рlоtinizans. Bernae 1838. Воuillet, Les Еnnеаdes de Plotin. Раris, 1861, Т. III, 638–656). В Афинах по одному совершенно частному поводу завязалась тесная дружба между В. и Григорием Богословом. Соединённые ею, недоступные соблазнам большого города, с его утончённой языческой культурой В. и Григорий «знали только две дороги – в христианскую церковь и в школу». Вокруг их группировался небольшой кружок товарищей, преследовавших серьёзные цели самообразования. Войти в этот кружок делал попытки и будущий реставратор язычества – Юлиан, но, не встретив доверия друзей, скоро оставил их общество. Ещё в Афинах друзья дали друг другу слово сообща проводить жизнь христианских подвижников (Greg. Naz., Or. XLII, 15–25). Тем не менее, тотчас по возвращении на родину, В. не отличался высотою христианского настроения. Занимаясь преподаванием риторики в Кесарии, он увлекался своими успехами, «слишком много думал о своей учёности и никого не находил равным себе» (Greg. Nyss., De vita s. Macr.; Ваs. М., Ер. 223). Однако, под влиянием своей энергичной сестры Макрины, он скоро победил искушения молодости и решился посвятить себя созерцательной жизни. В это время, в возрасте уже около 30 лет, В. был крещён и возведён в должность чтеца Кесарийским епископом Дианием (Bas. Μ., De Spiritu Sancto, 29). Около 357 г. В. предпринял путешествие в Египет, Палестину и Месопотамию с целью посетить знаменитых подвижников. Из этого путешествия он вынес глубокое изумление пред воздержанием христианских аскетов в пище, питье и сне и пламенное желание подражать им (Ер. 223). Это желание В. не преминул привести в исполнение но возвращении на родину. Для своего аскетического уединения он избрал поэтический уголок на берегу реки Ириса (Ер. 14). Сюда В. приглашал и Григория, по обязанности по отношению к престарелым родителям не позволяли последнему осуществить юношескую мечту о совместном подвижничестве с другом. Однако, по временам он навещал пустыню В. Тогда молодые подвижники проводили время в молитве, физических трудах, чтении св. Писания и изучении сочинений Оригена. Плодом этих занятий творениями великого Александрийского учителя был их общий труд, известный под названием «Филокалиа» (Лучшее крит. изд. А. Robinson, The Philocalia of Origen, Cambr. 1893). В IV в. христианское общество было охвачено могучим аскетическим порывом и общим стремлением в пустыни. Слава о подвигах св. В. привлекла к нему много этих жаждущих подвига душ, и по берегам Ириса стали один за другим возникать монастыри. В. В. не только вызвал к жизни монашество в Каппадокии, но и дал ему твёрдую организацию своими монашескими правилами. В Египте св. В. познакомился с двумя формами подвижничества – отшельничеством и общежитием. Но ни та, ни другая не удовлетворяла его вполне. Жизнь в полном уединении представляла большие опасности для слабых, лишённых опытного руководителя. Одни из них впадали в духовную гордость, другие лишались рассудка. Сверх того, по мнению св. В., жизнь отшельническая преследовала лишь цели собственного спасения и не оставляла места для упражнения в исполнении заповедей евангельской любви к ближнему (Ваs. М., Reg. fus. tract; ср. Ер. 295). С другой стороны, в многолюдных общежитиях Египта слишком преобладали экономические интересы и ручной труд, отвлекавшие монахов от молитвы и духовного созерцания. В. В. создал смешанную форму монашеской жизни, которая, совмещая светлые стороны отшельничества и общежития, была свободна от их крайностей и неудобств (Greg. Naz., Orat. XLIII, 62). Молитва и созерцание в его монастырях чередовались с физическим трудом, но для последнего допускались лишь такие ремесла, которые не разрушали духовной собранности и простоты жизни монахов (Bas. Μ., Reg. fus. tract. 37. 38). Отличительною чертою монастырей св. В. служили также их широкая благотворительность и воспитание детей обоего пола (Reg. fus. tract. 15. 53).
В 360 г. В. В. присутствовал на Константинопольском соборе в обществе полуариан Василия Анкирского и Евстафия Севастийского. Но деятельность его на этом соборе не могла быть значительной, как по его молодости, так и потому, что он был тогда только ещё чтецом. Когда решение собора склонилось не в пользу полуариан, св. В. оставил столицу (Greg. Nyss., Contr. Eunom, р. 289. 296, Migne, Р. gr. XLV). Когда Кесарийский Дианий по слабохарактерности подписал определение Константинопольского собора, св. В. порвал с ним сношения и удалился к Григорию Богослову. Однако, находясь на смертном одре, Дианий призвал к себе В. и клятвенно уверял его, что никогда сознательно он не отступал от Никейского исповедания. Примирение состоялось и престарелый епископ скончался на руках своего духовного сына (Bas.M., Ер. 51).
По смерти Диания (362 г.) на Кесарийскую кафедру был избран еп. Евсевий, занимавший одну из высших должностей по городскому управлению, благочестивый, любимый народом, но ещё не получивший крещения. По требованию народа, Евсевий был тут же крещён и посвящён в епископа. Человек совершенно неподготовленный к ответственному служению епископа, чуждый богословского образования и с трудом отвыкавший от приёмов гражданского управления, Евсевий нуждался в опытном и влиятельном помощнике, каким мог быть только св. В. Поэтому Евсевий поспешил приблизить его к себе и посвятить в сан пресвитера. Однако скоро отношения между епископом и пресвитером омрачились различными недоразумениями. Неутомимая деятельность св. В., его красноречие, беззаветная преданность ему бедных и монахов все более и более выдвигали пресвитера и оставляли в тени епископа. Не без ревнивого и завистливого чувства следил Евсевии за возрастающим влиянием св. В., пока какое-то частное обстоятельство не послужило достаточным поводом к явному разрыву, который едва не вызвал в Кесарии раскола. Монахи и простой народ поднялись на защиту В., требуя его посвящения в епископа и низложения Евсевия. Чтобы избежать схизмы, св. В. добровольно удалился сначала к Григорию, а потом в Понт, в свои монастыри. Разрыв В. с Евсевием не мог быть продолжителен: св. В. был слишком необходим и отсутствие его слишком заметно отражалось на делах церковного управления. Между тем, внешние обстоятельства принимали угрожающий характер. Приближался имп. Валент, надеявшийся своим личным присутствием оказать давление на епископов и добиться торжества арианства. Один В. мог противостоять приближающейся буре. Необходимость заставила Евсевия обратиться за посредничеством к Григорию Богослову, стараниями которого было достигнуто примирение В. с Евсевием. Возвратившись в Кесарию, св. В. снова занял выдающееся положение в церковной жизни: фактически он правил всеми делами, но опыт научил его осторожнее обращаться с самолюбием начальника. Благодаря этому, добрые отношения к нему ничем не омрачались до самой смерти последнего. В это время энергия и самоотречение В. В. спасли Кесарию от ужасов, которыми грозил ей голод. Продав часть своего имущества, св. В. устроил бесплатные столовые для голодающих, а его обличительные проповеди против жестокости богачей открыли их житницы и привлекли пожертвования (Greg. Naz., Orat XLII, 28 – 36).
В средине 370 г. Евсевий скончался. Возник вопрос об избрании ему преемника. Взоры всех защитников Никейской веры обратились к св. В. Его избрание было желанным для народа и монахов. Против В. В. были ариане и значительная часть епископов, подчинённых Кесарийской кафедре. Весы были склонены на сторону св. В. отцом Григория Богослова, Григорием Старшим, уважаемым и влиятельным епископом незначительного городка Назианза (Greg. Naz., Ibid. 37–38).
Год спустя, мужество св. В. спасло Кесарийскую церковь от вторжения арианства. В 371 г. имп. Валент с тою же целью дать торжество арианству предпринял новую поездку в Малую Азию. В. В. отказался принять в общение арианских епископов, которые во главе с Евиппием предшествовали императору (Bas. М., Ер. 68, 128, 244, 251). Вслед за епископами явился Модест, вельможа, известный своею жестокостью. Он потребовал от имени императора, чтобы св. В. исключил из символа слова όμοούσιος, угрожая ему в противном случае изгнанием, конфискацией имущества, пыткой. В. В. с достоинством ответил, что не боится угроз, и отверг требования Модеста. Наконец, 6 янв. 375 г., в праздник Богоявления, сам император вошёл в базилику, в которой св. В. совершал богослужение. Император был поражён стройностью пения молящихся и благоговением епископа, который, казалось, даже не заметил прибытия царя. Когда Валент подал своё приношение, и никто из диаконов не решался принять его без разрешения епископа, – земной владыка, привыкший к раболепству придворных епископов, был так смущён, что пошатнулся и упал бы, если бы его не поддержал кто-то из клириков. Тогда В. В. подал знак принять приношение императора. Твёрдостью, тактом, личным обаянием и благоразумною уступчивостью В. В. восторжествовал над своими противниками. Валент разорвал уже подписанный указ об изгнании св. В. и, удаляясь из Кесарии, оставил ему богатые пожертвования на дела благотворительности (Greg. Naz., Ibid. 44–55).
Много огорчений принесло св. В. разделение Каппадокии на две провинции с двумя административными центрами. Гражданское разделение Каппадокии затронуло церковные интересы Кесарии. Анфим, еп. города Тианы, получившего значение столицы вновь образованной провинции, пользуясь административными преимуществами своего города, объявил себя независимым в отношении к своему архиепископу и присвоил права митрополии для своей кафедры. В своём предприятии он был поддержан епископами, недовольными избранием св. В. Отделение Тианы 1) лишало Кесарию значительного количества церковных доходов, 2) отторгало от Кесарии почти половину подчинённых ей епископов и, таким образом, уменьшало влияние архиепископа Кесарийского на церковные дела. После неудачной попытки спасти для Кесарийской кафедры доходы от монастыря св. Ореста (Greg. Naz., Orat. XLII, 58; De se iрsо, XI, 451 – 453; ер. 48), св. В. решился умножить число подчиненных ему епископов учреждением новых епископий. Это послужило поводом к некоторым недоразумениям между св. В. и Григорием Богословом. Мягкая, самоуглубленная натура св. Григория ограничивала дружественные отношения чисто личным излиянием чувств и общением в мыслях. Григория Богослова не раз уже огорчали попытки св. В. вовлечь его в водоворот бурной церковной жизни того времени. Наоборот, св. В. видел в друге естественного сотрудника в своей церковной деятельности. Когда потребовалось заместить вновь учреждённую епископскую кафедру в местечке Сасимы преданным человеком, выбор В. В. пал на св. Григория. По настоянию св. В. и своего отца, Григорий Богослов принял посвящение в епископа Сасимского, но это полунасильное посвящение бросило тень на отношения друзей. Вооружённая сила Тианского епископа преградила св. Григорию путь к пастве, главою которой он должен был сделаться. Он не совершил в Сасимах ни одного богослужения, не произнёс ни одной проповеди. Тем не менее, он с горечью вспоминал о своём посвящении даже много лет спустя (Greg. Naz., Orat. XLIII, 59; Dе se iрsо, XI, 386 – 485; Orat. IX и XI).
Деятельность св. Василия в сане епископа была в высшей степени плодотворна не только для Кесарии, но и для всей церкви.
Прежде всего, св. Василий обратил внимание на состояние Кесарийского клира. Он зорко следил за его жизнию и требовал от него точного исполнения церковных правил (Ваs. М., Ер. 55). Энергично боролся он против Симонии своих хорепископов (Ер. 53) и очистил клир от недостойных низших служителей, допущенных в ряды его при слабых предшественниках (Ер. 54); своею строгостью В. В. достиг того, что клир его сделался образцовым в всей стране. Соседние епископы искали между пресвитерами В. В. преемников себе. (Ер. 81).
Далее св. В. сделал важные преобразования в церковном богослужении, которое отличалось у него строгим порядком и дисциплиной. Он ввёл всенощные бдения с антифонным пением псалмов (Ер. 207). Памятником его деятельности, направленной к преобразованию богослужения, служит литургия, известная с его именем. Она сохранилась в трёх версиях: греческой или Константинопольской, Сирской и Александрийской. Разногласие рукописей и переводов, в которых сохранилась литургия В. В., доказывает, что употребительный у нас текст её не есть первоначальный, но потерпевший на протяжении веков изменения и дополнения.
Противник частной благотворительности и безрассудной жалости, готовой помогать всякому просящему без разбора (Ер. 150), В. В. дал твёрдую организацию и церковной благотворительности. Близ Кесарии он построил такие обширные благотворительные учреждения, что в своей совокупности они казались целым городом. Посредине высился великолепный храм. К нему примыкал архиерейский дом изящной архитектуры и помещения для прочего клира; находящийся здесь же странноприимный дом был снабжён всем необходимым для путешественников: при нем находились лошади и проводники, больница и врачи. Для призрения бедных были построены рабочие дома со всевозможными мастерскими (Ер. 94), больницы и отдельно стоящие лепрозории для прокажённых. Наподобие Кесарии, в меньших, конечно, размерах, были учреждены богодельни и при хорепископах (Ер. 142, 143). Кроме того, пользуясь своими связями в столице и между представителями местной администрации, св. В. не упускал случаев ходатайствовать за всех обиженных и несчастных (Ерр. 96, 107–109, 147–149, 177–180, 315–319 и др.). Особенно много заботился он о более справедливом распределении налогов между странами и об освобождении от налогов духовенства, монастырей и богоделен (Ерр. 83–85, 88, 100, 303, 308, 309, 311–313 и др.).
Деятельность св. В. не ограничивалась пределами его собственной епархии, но простиралась и на всю церковь. Здесь более всего сказывался организаторский талант В. В. Восточная церковь его времени разрывалась борьбою догматических партий. Не только ариане всех оттенков были причиною смут, не было мира и доверия и между самыми противниками арианства. Последователи Маркелла и Аполлинария, сторонники Павлина и Мелетия Антиохийских, полуариане, признававшие единосущие Сына и Духа Св., и духоборцы находились в взаимной борьбе, вместо того, чтобы сплотиться против общего противника. В виду такого печального положения церкви, св. В. тотчас по вступлении на Кесарийскую кафедру все свои силы направил к тому, чтобы умножить православные элементы, примирить и сплотить их для общей борьбы с арианством. Основным ядром этого объединительного движения служил союз дружественных и единомысленных с В. В. епископов – Евсевия Самосатского, Феодота Никопольского, Мелетия Антиохийского, Григория Старшего, Анфима Тианского, Амфилохия Иконийского и др. В. В. старался к этому союзу присоединить и Евстафия Севастийского, которого он уважал за строгость жизни, аскетические подвиги милосердие к бедным. Евстафий первый ввёл монашество в Армении и не раз посещал св. В. в его уединении на берегу Ириса. Но прошлое Евстафия не было безупречным; он менял свои догматические убеждения и давал свою подпись неправославным документам. Это, а, может быть, и личные недоразумения, делало его подозрительным в глазах Феодота Никопольского. Но деятельность посредника – самая неблагодарная. Старания св. В. о примирении Феодота с Евстафием возбуждали недовольство в том и другом. Дело окончилось разрывом В. В. с Евстафием (Bas. Μ., Ерр. 212, 204, 244, 99, 125, 128, 130, 131, 224. Подробности см. в прекрасном исследовании Loofs'a, Eustathius von Sebaste und die Chronologie der Basilius-Briefe. Halle. 1898).
Второю заботою В. было уничтожение Антиохийского раскола и союз с православным Египтом и Западом. Александрия и западные церкви с недоверием относились к друзьям В. В. Истинными представителями православия на Востоке они считали последователей Евстафия Антиохийского и паству его преемника Павлина. Наоборот, папа Дамас и преемник св. Афанасия – Петр Александрийский причисляли прямо к последователям Ария Мелетия Антиохийского и Евсевия Самосатского (Ер. 266). Между тем, паства Павлина представляла собою на Востоке незначительное меньшинство без всякого будущего (Ер. 67), тем более, что несовершенства её троичной терминологии давали повод обвинять православие в савеллианстве и служили для ариан предлогом уклоняться от примирения со сторонниками Никейской веры. Будучи, с одной стороны, другом Мелетия, с другой – пользуясь доверием св. Афанасия, В. В. выступил посредником между тем и другим с целью уничтожения Антиохийского раскола. По его плану, удовлетворив сторонников Павлина, нужно было передать власть Мелетию, за которого стоял весь Восток (Ерр. 66, 67, 69, 82, 89). Заботы В. В. о сближении Мелетия с Афанасием не увенчались успехом.
Мало успеха имели и сношения св. В. с Западом. Разрыв с Западом имел самые печальные последствия для малоазийских церквей. Ереси Маркелла и Аполлинария, а также духоборство отторгали часть стада. Между тем, голос западной церкви имел большой авторитет в глазах народа. Осуждение западными Маркелла, Аполлинария, Евстафия, по мысли св. В., лишило бы их доверия народа и возвратило бы их последователей к церкви. К внутренним нестроениям церкви присоединялись внешние преследования православных со стороны арианского правительства. Св. В. надеялся склонить через западных епископов имп. Валентиниана к вмешательству в дела восточной половины империи для прекращения гонения на православных. Для достижения этих целей св. В. писал западным епископам лично от себя и побуждал к этому же своих друзей и единомышленников. Он просил их или прислать на восток значительное количество епископов для составления собора, который привёл бы в порядок дела Антиохийской церкви и осудил бы Маркелла, Аполлинария и Евстафия, или, по крайней мере, содействовал бы достижению этих целей своими посланиями. Он просил также подвигнуть имп. Валентиниана к прекращению гонения на Востоке. Победить подозрительность запада В. В. надеялся при помощи св. Афанасия, пользовавшегося там безусловным доверием и уважением. При самом возникновении мысли о сношениях с Западом В. В. обратился с письмами к св. Афанасию, прося его стать во главе всего предприятия (Ер. 68). Что касается самого порядка событий в деле сношения В. В. с западом, то его выяснение стоит в зависимости от того, в каком хронологическом отношении мы сопоставим письма св. В. В. Во всех монографиях о В. В. этот отдел излагается на основании хроногии, установленной Гарнье, уже устаревшей. Необходимо иметь в виду новое исследование о хронологии писем В. В. Loofs’a, Ор. cit., который вносит поправки к хронологии Гарнье и даёт более точное определение дат. Попытку Ernst’a (Basilius d. Grossen Verkehr mit den Occidentalen в Zeitschr. f. Kirchengeschichte ХVI, 4, 1896 s. 626–684) дать новую постановку вопросу о сношениях В. В. с Западом во многих отношениях нужно признать неудачной (Главнейшие письма, относящиеся к этому вопросу: 66–70; 82; 89–92; 138; 156; 120–129; 214–216; 253–255; 239; 243; 263; 266).
Св. В. был практическим деятелем, и вопросы догматические сами по себе мало его интересовали. Поэтому его учение о Св. Троице было направлено к той же цели сближения не доверяющих друг другу православных элементов, которой была посвящена и его практическая деятельность. Заслуга св. В. в истории догматов состоит в том, что им была окончательно определена троичная терминология, принятая церковью...
По своему воспитанию и связям В. В. принадлежал к той неарианской партии Востока, которая, относясь с уважением к Оригену и чуждаясь термина όμοούσιος, как не содержащегося в св. Писании и допускающего истолкование в савеллианском смысле, с осуждением относилась к аномеям и амианам и признавала Сына Божия во всем и по существу подобным Богу Отцу. Партия эта называлась полуарианской. Сравнение учения В. В. с теми памятниками полуарианского богословия, которые сохранены нам свв. Афанасием и Епифанием, позволяет видеть в первом полное завершение второго и его полное сближение с учением строгих никейцев.
Староникейская троичная терминология (одна сущность, одна ипостась и три лица), сохранённая последователями Евстафия в Антиохии, неудовлетворяла св. В.: её главный недостаток он видел в том, что она всегда могла быть истолкована в монархианском смысле. Слово πρόσωπον означает лицо, маска, роль. Отсюда савелиане охотно могли подписаться под формулой: Бог один по ипостаси и троичен в лицах, истолковав её в том смысле, что одно и то же Божественное Существо открывается то в образе Отца, то в образе Сына, то в образе Св. Духа (Ер. 214).
В своём собственном учении о Св. Троице и в своей терминологии В. В. старался избежать двух крайностей: савеллианского слияния лиц и арианского разделения их (Ер. 226).
Взаимное отношение лиц Св. Троицы В. В. выражает формулой: Бог один по существу и троичен по ипостасям. Термин ουσία св. В. понимает в смысле аристотелевской substantia abstracta. По его определению, сущность есть родовое понятие, а ипостась – понятие, обозначающее индивидуальную особенность. Павел, Силуан, Тимофей, поскольку они отличаются друг от друга, суть ипостаси, но поскольку они имеют общие человеческие свойства, они принадлежат к одной сущности – человек (Ер. 38). Каждое лицо Св. Троицы обладает равными божественными предикатами несозданности, непостижимости, всеведения, всемогущества, мыслимыми в понятии Бог. Поэтому они едины по существу. Но каждое из них есть в тоже время и отдельная ипостась, потому что обладает свойствами, отличающими его от других лиц: Отец, не имея в ком-либо другом причины бытия, рождает, Сын рождается, Дух Св. есть освящающая сила. Соответственно этому термин όμοούσιος В. В. понимал в смысле полного подобия по существу, как и полуариане. «Подобное по существу, когда с ним соединяется понятие безразличия», равнозначуще понятию единосущный (Ер. 9).
Слабая сторона терминологии В. В. заключается в том, что она могла возбуждать упрёк в требожии. Если единосущие состоит в обладании одинаковыми свойствами, то единство по существу лиц Св. Троицы можно было понимать по аналогии с единством по существу трёх человек. И действительно, В. В. обвиняли в требожии, как староникейцев в савеллианстве.
На этот упрёк В. В. отвечал, что три ипостаси не разделяют Единое Божество на три Бога, потому что Отец, Сын и Дух Св. 1) не разделены пространством, 2) не разделены временем, так как они совечны, 3) не разделены произволением, так как согласны между собою в хотении, 4) неразделены различием свойств, так как подобны друг другу до безразличия (Ер. 38. Беседа против савеллиан, Ария и аномеев). Наконец, к существу простому и бестелесному неприложимо понятие числа. Поэтому, в собственном смысле нельзя говорить ни о едином Боге, ни о трёх Богах по числу. Бог един «не числом, а естеством» (Ер. 8).
В. В. признавал Божество Св. Духа и Его равенство с Отцом и Сыном. Но, желая приобрести для православия колеблющихся, он делал для них некоторые уступки. По отношению к ним он стоял на точке зрения определений Александрийского собора 362 г., постановившего принимать в общение всех, признающих Никейский символ и давших обещание не называть Духа Св. тварию. Снисходя к слабым, св. В. в своих проповедях остерегался именовать Духа Св. Богом, что соблазняло его монахов.
В учении В. В. о личном свойстве Духа Св. отражаются взгляды Оригена. Иногда, близко подходя к учению об исхождении Св. Духа, по большей части, В. В. указывает личное свойство Духа в освящающей силе. Отличительные свойства каждого Лица, говорит он, следующие: отчество, сыновство, святыня (Ер. 236).
Сочинения св. Василия В. I. Наиболее известное из сочинений В. В., посвящённых толкованию св. Писания, есть его Шестоднев – девять бесед на 1 гл. ст. 1 – 26 кн. Бытия. Беседы на псалмы 1, 7, 14 (две), 28, 29, 32, 33, 44, 45, 48, 59, 61, 114, 115. Прочие беседы на псалмы, известные с именем св. В., не подлинны. Относительно подлинности толкований на первые 16 глав кн. прор. Исаии существует сомнение.
II. К догматико-полемическим сочинениям св. В. принадлежат, во-первых, книги против Евномия, составленные в 363 или 364 гг. Сочинение состоит из трёх книг и написано в опровержение апологетика Евномия. 4 и 5 книги, обыкновенно, присоединяемые к этому сочинению св. В., принадлежат Дидиму (См. об этом А. Спасский, Истор. судьба сочинений Аполлинария Лаодикийского, Сергиев Пос. 1895, стр. 339–373). Второе догматико-полемическое сочинение, составленное около 375 г. надписывается: О Св. Духе к Амфилохию Иконийскому (Отдельное издание Johnston, The Book of. S. Basile, Bish, of. Caesar. De spirito Sancto. London 1892).
III. Сочинения нравственно-аскетические.
а) Нравственные правила, числом 80. Содержанием служит совокупность нравственных правил, обоснованных текстами св. Писания.
б) Монашеские правила, подробно изложенные, выясняют общие принципы монашеской жизни. Краткие правила дают наставления, касающиеся частных случаев иноческой жизни.
в) Епитимии или наказания монахам за отступления от правил и уставы подвизающимся в общежитии и отшельничестве. Подлинность того и другого сочинения отрицается.
IV. Из числа слов и бесед, приписываемых В. В., подлинным считается собрание 24 бесед различного содержания.
V. Письма, служащие драгоценным источником не только для жизнеописания св. В. и выяснения его догматического учения, но и для истории арианских споров. Переписка с Ливанием и Юлианом подложна. О переписке с Аполлинарием см. Dräsche, Der Briefwechsel des Basilius mit Apollinarios von Laodicea в Zeitschr. f. Kirchengeschichte, VIII, 1–2, 1885.
Св. В. скончался 1 января 379 г. и был оплакан не только христианами, но даже язычниками и иудеями, которым он благотворил при жизни (Greg. Naz., Or. XLIII, 80). Пам. его 1 и 30 янв.
Источники для жизнеописания св. Василия. Εгο письма. Greg. Naz., Orat. XLIII, IX, XI, Poemata de se ipso. Greg. Nyss., In laud. fratr. Basilii, De vita s. Macrinae. Ephr. Syr. Encomium S. Basilii. Sacr Bist. Eccl. IV, 26. Sozom., Hist. Eccl. VI, 15. Theod., H. E. IV, 19. Philost., H. E. VIII. 11–13. Ruf. H. E. II, 9. Hieron., De viris illustr. 116. Цитаты по Миню. Издание сочинений В. В. у Migne. Р. gr. 29–32 (Перепечатано издание Гарнье). Литература о Василии: Klose, Basilius d. Gr. nach, seinem Leben und seiner Lehre. 1835. Er. Böhringer, Die Kirche Christ, und ihre Zengen. 2 Aufl. В. VI. Die drei Kappadozier. I. Basilius, v. Cäsarea. 1875. E. Fialon., Etüde historique et litteraire sur. St. Basile. Paris 1869. P. Allard, Saint Basile. Paris. 1899. A. Kranich, Der hl. Basilius in seiner Stellung zum Eilioque. Braunsber, 1882. Прочую литературу см. Hoffmann, Bibliographisches Lixicon der gesummten Litteratur der Grichen. 2 Ausg. I, 407–421. Chevalier, Repertoire des sources histor. 234 и 2445.
В русской церкви творения Василия Великого издавна пользовались глубоким уважением. Уже в древнерусской письменности существовали переводы сочинений св. Василия. Из всех его трудов наибольшею известностью и распространённостью в древнерусской церкви пользовались аскетические творения и Шестиднев. Но сохранились рукописные переводы и других его сочинений (О древнерусских переводах творений В. В. см. А. Архангельский, К изучению древнерусской литературы. Спб, 1888 стр. 22–37). В 1656 г. в Москве был издан сделанный Епифанием Славинецким перевод Шестоднева с греческого на славяно-российский язык, вошедший в состав сборника: „Богодухновенные книги великих пастырей и учителей всея вселенные“. Темный и не всегда верный славянский перевод всех сочинении В. В. напечатан в Москве в 1787–1790 гг., в 4 частях. С 1821 по 1841 гг. от времени до времени появлялся русский перевод более или менее значительных отрывков и целых сочинений В. В. в «Христианском Чтении». Лучший русский перевод всех творении В. В. издан в 7 частях Московской духовной академией в 1845–1848. В 1891–1892 г. этот перевод был снова редактирован, сверен, по местам исправлен и вышел вторым изданием. Литература о В. В. на русском языке не богата. Можем отменить лишь следующие сочинения: А. В. Горский, Жизнь св. Василия Великого. Приб. к твор. св. отцев, 1845 г. III. Архим. Агапит, Жизнь св. Василия Великого. Спб. 1873 г. Филарет, архиеп. Черниговский, Историческое учение об отцах Церкви. Т. II, стр. 132–158. Фаррар, Жизнь и труды св. отцев и учителей Церкви. Спб. 1891 г. 452–523.
Проф. И. Попов