Возрождение

Возрождение (παλιγγενεσία, regeneratio).

1. Через совершенное Христом искупление человечество возвращено к той жизни в общении с Богом, к которой оно предназначалось по идее творения. Отсюда само собою и сообразно с самым существом дела состояние искупленного определяется как пакибытие, или – что то же – возрождение (греческим παλιγγενεσία означается и то, и другое). Поскольку в данном понятии может мыслиться не только момент самого возвращения к прежней жизни, но и продолжающегося обладания последнею, слово имеет широкий смысл и употребляется как синоним спасения²⁰. Первый момент, однако, преобладающий в понятии, – и подобно тому, как рождение естественно является лишь началом жизни, или – точнее сказать – моментом перехода от одного образа жизни к другому²¹, так точно и В. указывает ближайшим образом лишь на переход от прежней жизни к новой, на начальный пункт нового образа бытия человека. В этом более узком и строгом смысле слова, В. обозначает лишь один из частных моментов в порядке спасения, и именно тот момент, когда человек действительно вступает в новую благодатную жизнь, – иными словами, – когда он вводится в обладание благами искупления, совершенного Христом. Так как это введение совершается через крещение, поскольку в нем именно человек таинственно соединяется с новым родоначальником – Христом, то момент В. совпадает, следовательно, с крещением (почему это последнее и называется банею В.), и определять существо В. значит то же, что и определять действие крещения.

Соумирая и совоскресая таинственно со Христом, крещаемый вступает в обладание всеми теми благами, которые приобретены через Его смерть и воскресение. Если смерть Христова была смертью греху, если кровь Его была очищением мира, то и соумирание Христу доставляет крещаемому прощение грехов, не только личных, совершенных самим человеком в точение всей предшествующей его жизни, но и греха врождённого, получаемого в наследие от Адама. И это прощение греха не есть только невменение его, снятие вины за него, но действительное очищение от греха, его уничтожение. В крещении совершается действительное распятие нашего ветхого человека, так что мы более не являемся уже рабами греху, но свободны от него. Невинность выходящего из купели В. по существу есть та же самая невинность, которою обладал Адам до падения, т. е., неимение вины, по отсутствию самого греха. Таково действие купели В. по его отрицательной стороне. С нею неразрывно связана (и только логически может быть отделяема) сторона положительная. Что с отрицательной стороны есть прощение греха, то с положительной стороны есть дарование оправдания. И подобно тому, как прощение греха не есть только юридический акт, по которому человек только провозглашается свободным от вины и наказания, так точно и оправдание не есть внешнее лишь признание, объявление человека праведным, а является действительным оправданием. Если прощение есть испразднение греха, то оправдание есть наполнение правдою; состояние непричастности греху, получаемое там, здесь заменяется состоянием праведности, или, точнее сказать, – оправданности, поскольку это ещё не субъективная праведность, созданная свободными усилиями духа, а оправдание объективное, через усвоение в личное достояние правды Христовой. – Приобщаясь плодами смерти Христа, возрождаемый в купели крещения приобщается, вместе с тем, и плодам Его воскресения. Если это последнее было победою над смертью и тлением, полным обновлением и прославлением человеческого естества, то и совоскресение со Христом делает человека причастником жизни, нетления и прославления по образу Христа. Обновление, совершающееся в купели В., простирается, таким образом, не только на личность, «я» человека, но и на природу, взятую во всей её целости, есть обновление не только нравственное, но и субстанциальное. Одно следует за другим с такою же необходимостью, с какою разрушение физической природы человека следует за растлением нравственным. Подобно тому, как, рождаясь от ветхого Адама и наследуя от него начало греха, мы уже в самом рождении несём и смертный приговор, так точно, и возрождаясь в Новом Адаме, и воспринимая от Него новое начало правды, в самом рождении торжествуем уже победу над смертью и тлением. Иначе и быть не может, ибо новая благодатная жизнь, как и всякая жизнь, должна быть лишь органическим развитием того, что дано в первоначальном ее зародыше, и если последнею целью этой новой жизни служит обновление всего человека, прославление его по телу и душе, то потенциально эта цель должна заключаться в самом зерне, в самом исходном пункте этой жизни, подобно тому, как результат жизни ветхого человека – смерть и тление – потенциально даны уже в самом рождении.

В., как видно из вышесказанного, есть акт всецело объективный. Оно не результат собственного личного подвига человека, не обновление свободно-нравственное, а результат действия силы Божией, «претворение» Духом Святым, совершающееся независимо от воли самого человека. Но, имея единственным своим основанием благую волю Божию, В. совершается однако лишь при наличности известных условий, созданных свободой самого человека. Это активное участие свободы выражается в решимости, или склонности (фактической готовности), человека изменить прежнюю греховную жизнь на богоугодную в общении со Христом, каковая решимость завершает собою все те веропокаянные движения, которые возникают в человеке под действием евангельской предваряющей благодати. Предполагая, таким образом, ряд предшествующих душевных изменений, совокупность которых может быть названа обращением, и завершая собою этот ряд, В. – с другой стороны – служит началом нового ряда изменений, совершающихся совместным действием благодати и свободы, совокупность коих составляет то, что называется освящением. В. по самому своему понятию, как было уже замечено, есть лишь переход к новой жизни, её начало, предполагающее последующее её развитие. Новая личность создаётся в В. в том лишь смысле, что принципиально изменяется определение личности: ветхое начало, грех, определявшее ранее личность, заменяется новым началом правды. Но перестав быть определяющим началом, грех остаётся в качестве начала искушающего; исторгаемый в центре духовной жизни, он продолжает гнездиться в её перифериях, – в тех небезвинных влечениях, наклонностях и привычках, которые нажиты были в период предшествующей жизни. В борьбе с этим-то остатком ветхого человека, в самодеятельном очищении всей душевно-телесной природы, в совершенном изгнании всяких следов греха и состоит задача всей последующей жизни возрождённого, конечный результат совершившегося над ним акта. Таким образом, В. составляет центральный пункт всего процесса усвоения спасения, terminus ad quem обращения и terminus а quo освящения; без В. как нет действительного обращения, так не может быть и освящения.

2. Понятие о В. не чуждо было уже в.-зав. учению. Уже у Моисея высказывается пророчество об обрезании самим Богом сердца своего народа, причём целью такого обрезании поставляется любовь к Богу от всей души и жизнь (Втор.30:6). Яснее и определённее мысль о духовном обновлении, необходимом для начала новой нравственной жизни, выражается в Пс.50, где псалмопевец просит не только о прощении соделанных грехов, но и о создании в нем нового сердца, обновлении в нем духа правого (ст. 12). Однако и здесь нельзя ещё искать понятия о В. в строгом смысле, поскольку псалмопевец говорит не о коренном обновлении, которое должно служить основой всей дальнейшей жизни, а о возвращении лишь к тому состоянию, которым он обладал уже раньше, до совершения греха; мало того, присутствие в себе Св. Духа он сознает даже в момент самого оплакивания греха, почему и молится, чтобы этот Дух не был отнят от него (ст. 13). Ближе к н.-зав. понятию В. стоит раскрываемое у пророков учение о будущем обращении, которое имеет совершить сам Бог в новом завете с Своим народом, когда Он не только очистит все грехи израильтян, но и даст им совершенно новое сердце и вложит внутрь их Дух Свой (Иез.36сл.; ср. Иер.31:33), который будет пребывать в них вечно (Ис.59:21), следствием чего будет то, что все будут исполнять Закон Божий и каждый, от малого до большого, будет знать Бога (Иез.36:27; Иер.31:34; ср. 24:7). Как ни близки однако эти представления к н.-зав. понятию В., они далеко, однако, не выражают всего того, что заключается в последнем, – мысли о полном и коренном обновлении всего человека.

Учение о В. в новом завете нашло себе выражение в словах уже самого Спасителя. Указывая в беседе с Никодимом на рождение свыше, как на необходимое условие вступления в Царство Божие (Ин.3:3), Христос представляет его, как причину такого нового состояния человека, что в отношении к предшествующему оно стоит в такой же противоположности, какая существует между духом и плотью (ст. 6). Что такое перерождение имеет характер объективный, есть акт божественной деятельности, а не результат собственных нравственных усилий человека, на это указывает уже определяющее слово «свыше» (ἂνωϑεν), которое может быть понимаемо здесь только в смысле «от Бога» (ср. Ин.3:31; 19:11). В дальнейшей речи (ст. 5, 6, 8) Спаситель прямо называет это рождение рождением от Духа, причём поставляет Его действие в связь с крещением, каковое, несомненно, разумеется под водою (ст. 5), поскольку с этим словом у беседовавшего Никодима не могло соединиться ничего другого, кроме представления об известном ему крещении Иоанновом. – Указанное у Ин.3значение крещения, как орудия, через которое совершается В., с особенной полнотой раскрывается ап. Павлом. В крещении, по учению последнего, человек таинственно соумирает и совоскресает со Христом (Рим.6сл.; Кол.2:12). Через это соумирание и совоскресение и реализируется новая жизнь. Спогребаясь Христу в смерть, крещаемый умирает для греха, распинает ветхого человека, и через совоскресение входит в обладание новым состоянием – состоянием жизни (Рим.6:2–11). В противоположность прежнему, состояние смерти, которое характеризуется как рабство греху, состояние виновности и осуждения (Еф.2сл.; Кол.2сл.; 3:5 сл.), это новое состояние определяется как свобода от греха и служение правде, или жизнь для Бога, как состояние Богосыновства, святости и блаженства (Рим.6сл.; 1Кор.6:11; Еф.2сл.; Гал.3сл.). Эта жизнь не ограничивается однако одной лишь психологически-нравственной областью. В. есть пересоздание всего человека, простирается на всю его природу. В совоскресении со Христом апостол видит залог будущего телесного воскресения (Рим.6:8, 9), или, лучше сказать, видит это воскресение фактически уже совершившимся, хотя и предначинательно, когда Кол.2:12 говорит, что «быв погребены с Ним (Христом) в крещении, в Нем вы и совоскресли». Такой смысл, несомненно, имеет и та параллель, которую проводит апостол между рождением от ветхого Адама и рождением от нового (Рим.5сл.; 1Кор.15:21, 22, 45 сл.): как в естественном рождении мы получаем по наследству от Адама начало греха, приводящее к смерти, так точно и в рождении от Христа воспринимаем новое святое начало, дающее жизнь и нетление. Вот почему ап. и называет возрождённого во Христе новой тварью (2Кор.5:17), а самое крещение, в котором совершается это обновление, купелью пакибытия (Тит.3:5). Что такое пересоздание имеет характер сверхъестественный, об этом, – помимо Рим.6сл., где наше спогребение и совоскресение со Христом представляются как нечто совершающееся действием свыше, – ясное свидетельство даёт апостол в наименовании крещения «банею обновления Духом Святым» (Тит.3:5), равно как в словах 1Кор.6:11, где в качестве действующего в крещении начала, совершающего наше оправдание и освящение, называет «Духа Бога нашего» (Ср. 12:13). – Такое же по существу, только выраженное с меньшею полнотой, учение о В. мы находим и у ап. Петра. Подобно ап. Павлу, и он указывает как на основу В. на воскресение Христа, а след., и на смерть, – поскольку первое понятно только при второй (1Пет.1:3). Новое состояние, получаемое через В., этот апостол характеризует как «упование живое» (ibid), предметом которого служит «наследство нетленное, чистое, неувядаемое, хранящееся на небесах» (ст. 4). В качестве силы, совершающей В., указывается «нетленное семя» (1:23), которое, хотя и стоит в теснейшей связи с «словом Божиим», однако не тождественно с ним (ἐκ σπορᾶς ἀφθάρτου δια­̀ λόγου), и, очевидно, понимается как особенная жизненная сила, входящая в возрождаемого через слово. – У ап. Иоанна В. прямо определяется как «рождение от Бога», в противоположность рождению от крови, от хотения плоти (Ин.1:13). Рождённый от Бога, в силу самого рождения, есть уже Сын Божий (ibid. ст. 12), и, как таковой, имеет общение с Богом здесь и твёрдую надежду на прославление в жизни будущей (1Ин.3:1, 2). Признаком этого рождения от Бога служит то, что возрождённый «не может грешить», потому что семя Божие пребывает в нем (ibid. ст. 9); – «не может грешить» не в том смысле, что у возрождённого нет никаких грехов, а в том, что грех чужд возрождённому по основному направленно его нравственного характера, по определяющему его личность началу, – см. 1Ин.5:18, – ибо тот же апостол предполагает грех и необходимость очищения от него и в возрождённом, (см. 1:8 сл.; 2:1; 3:3; 5:16). С положительной стороны состояние рождённого от Бога характеризуется как делание правды (2:29), любовь к Богу и ближнему (3:10; 5:1) и победа над миром (5:4).

3. Святоотеческое учение о В. представляет частнейшее лишь раскрытие того, что дано в откровении. Подобно свящ. писателям, и св. отцы приурочивают В. ко крещению. Через него именно полагается конец прежней жизни и начало новой; оно есть «начало и основание великих благ» (Григорий Нисский, Больш. огл. сл. гл. 36). Такое значение крещение имеет потому, что в нем, по выражению Кирилла Иерусалимского, мы становимся «причастниками пришествия Христа во плоти и Его божественной благодати», соединяемся с воплотившимся, умершим и воскресшими Христом (Сл. огл. 3). Через такое соединение со Христом в крещении человек очищается от всякой греховной скверны, возвращается – по словам Василия В. – «в общение с Богом из произведённого преслушанием отчуждения» (о Св. Духе, гл. 16), сочетавается с Духом Божиим, в котором внутренний наш человек получает дыхание жизни, новую душу. «В крещении, – говорит Василий В. (Ibid.), – две цели: истребить тело греховное, чтобы оно но приносило уже плодов смерти, и ожить духом, и иметь плод во святыне. Вода изображает смерть, принимая тело как бы во гроб, а Дух сообщает животворящую силу, обновляя наши души из греховной мертвенности в первоначальную жизнь». «Спасительное возрождение, – говорит Григорий Нисский (Б. огл. сл., гл. 40), – приемлется для обновления и преложения нашего естества», в нем полагается начало полного восстановления в первобытное состояние. – Таким понятием о В. само собою предполагается, что оно не может быть делом человеческих усилий и стараний, и имеет своею единственной причиной силу Божию. Подобно тому, как при естественном рождении, – рассуждает Григорий Нисский (Б. огл. сл., гл.33:34), – стремление рождающих есть лишь полезное условие, а причина заключается всецело в силе Божией, действие которой столь же независимо от воли человеческой, как явление на небе солнца, восходящего независимо от наших желаний, так точно и при В. в крещении действующей причиной является благодать Божия, которая непременно присутствует в таинстве, независимо от воли человека, ибо «вода претворяется через освящение»; благое же произволение человека нужно лишь для благоуспешности таинства. Эта мысль о чудесном характере В. с особенною силою выражается Иоанном Златоустом. «Огонь Духа – говорит он, рассуждая о действии таинства крещения, – ...того, кто незадолго был осквернён нечистотою греховною, вдруг являет светлейшим солнца» (на день 50-ницы бес. 2, 1); «образующееся во чреве требует времени, а в воде не так: здесь все совершается в одно мгновение» (на Ин. бес. 26, 1). Чудесный характер крещения не исключает, однако, совершенно известной доли участия и самого человека. Для благоуспешности действия благодати, совершающей В., требуется со стороны возрождаемого благое произволение и стремление к вожделеваемому, выражающееся в свободном предочищении от греховных привычек и склонностей; равно как и после В. требуется напряжение воли в борьбе с остатками греха. Необходимость собственных усилий и стараний обусловливается тем, что «спасительное возрождение», как говорит Григорий Нисский, хотя и «приемлется для обновления и преложения нашего естества..., но человечество (человеческая природа) само по себе не получает изменения от крещения»; природа души со всеми её силами и личными особенностями не претворяется; в В., по словам того же отца, «производится не совершенное уничтожение, а некоторое пресечение непрерывности зла..., некоторым образом человек отрешается от сращения с злом» (Б. огл. сл. гл.40:35). С человеком происходит то же, что с змеёй, у которой, когда поражена голова, остаётся хвост, «одушевлённый ещё собственною своею раздражительностью»; так и в возрождённом «порок, поражённый смертельным ударом, тревожит ещё жизнь своими остатками» (там же, гл. 30). Эти остатки и суть те греховные навыки, которые укоренились в воле человека в период его внеблагодатной жизни; и так как этими навыками обусловливается возможность возвращения к греху после В., то борьба с ними и должна начаться ещё до крещения. «Предочищение», требующееся для достойного принятия благодати крещения, главным образом необходимо для охранения полученной благодати (Григорий Наз., Сл. 40 о св. крещении), для ограждения дара от подавления его худыми наклонностями. «Кто не исправил худого поведения, – говорит Иоанн Златоуст, и не постарался сделать для себя добродетель лёгкою, тот пусть и не крестится»; «уничтожь худые привычки, истреби навык, чтобы после крещения опять не обратиться к нему» (Сл. огл. 2, 2, 3). Начинаясь, таким образом, до В. и подготовляя, так сказать, почву для последнего, это самодеятельное очищение от греховных остатков составляет задачу и всей последующей жизни крещённого. «В возрождении крещения» новая жизнь только «изводится на свет» (Гр. Нисск., Сл. 1 на Пасху); начинаясь отсюда, В. должно проходить через всю жизнь, кончаясь полным воссозданием человека. В противном случае, когда, т. е., человек не прилагает собственных стараний к очищению и не обнаруживает признаков нравственной перемены, для него «вода остаётся водою» (Григ. Нисск., Б. огл. сл., гл. 40). Само собою разумеется, что как очищение до В. в купели крещения, так и после него совершается в союзе с благодатью, и притом, в большей мере именно последнею, чем первою.

П. Лепорский