Византинизм

Византинизм есть термин для обозначения всей совокупности церковно-государственных особенностей, создавшихся на территории т. н. византийской империи. Эти особенности возникли и развились вследствие столкновения христианизированного восточного эллинизма, христианизированного романизма и культур иудейской и персидской, с привнесением элементов славянских и германских. Под воздействием этих факторов на востоке развились своеобразные начала жизни и быта, с преобладанием эллинизма, которые и образовали то, что в науке называется византинизмом. Содержание этого понятия весьма сложно. Первый конкретный признак этого явления составляет распространение, взамен латинского, греческого языка, который постепенно вошёл в официальное и народное употребление и сделался передовым вестником новой – визант. культуры. В VI веке греческий язык уже сделался господствующим и в управлении, и в суде, и в различных народных учреждениях. Далее, В. проявился и в употреблении монет нового типа, с особым изображением головы и, главное, с греческими надписями, вместо латинских. Нововведение применялось сперва на медных монетах (при императоре Анастасии, 491–518 г.), потом серебряных и позднее (VIII в.) – на золотых. Существенный признак В. составляет и борьба народностей из-за политического преобладания. Население византийской империи было крайне разнообразно: здесь жили греки, римляне, славяне, армяне, грузины, германцы, иллирийцы, исавры, фракийцы и, пр. В виду того, что в Византии не было закономерного порядка престолонаследия, императорская корона была доступна всякому талантливому и энергичному человеку. Поэтому византийский престол, как свидетельствует история, занимали и римляне, и славяне, и армяне, и исавры, иногда даже лица низшего происхождения. Лишь Комнины, Дуки, Ангелы, Палеологи и Кантакузины (XI-XV в.) принадлежали к аристократическим греческим фамилиям. Всякий раз, как престол переходил к славянину, армянину или греку, и в высшей военной и гражданской администрации получали перевес соответствующие этнические элементы. Борьба между народностями шла и на границах империи, где византийская дипломатия, упрочившая за собой эпитет хитрой, употребляла для торжества государственных идей следующий приём: когда империи одновременно угрожали различные враги, и война готова была возгореться в двух или трёх пунктах, правительство, ценою всяких жертв, спешило заключить с одной стороной мир, с тем, чтобы все свои силы направить против другой враждебной стороны, или же путём дипломатических хитростей восстановляла одного своего противника на другого, а потом и сама опрокидывалась на тех и других, когда междуусобие обессиливало их. Когда же стремительность варваров на империю была неотразима, то византийская дипломатия предлагала им для поселения свободные земли и представляла все удобства для оседлой, культурной жизни. Так, со временем, возникали на границах дружественные империи поселения, защищавшие её от натиска врагов. С наибольшим успехом такая политика была применена византийцами по отношению к славянам. Далее, В. характеризуется отсутствием закона о престолонаследии. Вследствие этого императоры имели крайне непрочное положение. Их судьба находилась в руках народа и войска. Даже выдающиеся успехи царствования иногда разбивались о произвол народа и капризы войска. Громадную опасность для трона представляла какая-то эпидемическая «болезнь порфиры», коею постоянно страдали аристократические фамилии Византии. Поэтому дворцовые революции были здесь весьма часты и сопровождались ужасными жестокостями. Вообще, императорский трон был в Византии как бы горючим вулканом, который ежеминутно грозил гибелью тому, кто на нем восседал. При отсутствии закона, дававшего право на престол, императоры прибегали к системе сотоварищества и к назначению преемника при своей жизни. Но и эти меры получали значение факта лишь при условии согласия на них со стороны народа. Непрочность престола интриги и олигархические стремления византийской знати побудили императоров обеспечить себя абсолютною властью. Византийский император был неограниченным монархом, в руках которого находилась и жизнь, и смерть его подданных; он деспотически управлял всем государством, воплощал в себе, как автократор, всю власть и был судьёй дел человеческих и божеских. Абсолютизм царской власти, в свою очередь, проявился в создании самой строгой централизации в государстве в противовес разрозненности империи, разнообразию её этнического состава и революционным замыслам аристократии. Основой византийской государственности была идея авторитета, полного подчинения человеческой личности государству, частного общему. Усилия всех способных императоров и министров Византии и направлялись к тому, чтобы, как можно, твёрже и целесообразнее укрепить связь между центром государственного могущества и разбросанными на громадное расстояние провинциями, дабы во всякое время можно было обозревать империю во всем её объёме и располагать её богатыми средствами. Это достигалось прежде всего своеобразной организацией византийской бюрократии, которая составляла весьма сложную административную армию, с иерархическим подразделением на чины и должности. Высшим правительственным учреждением при императоре, олицетворявшем абсолютную власть, был синклит или сенат, а для заведования различными отраслями центрального государственного управления при дворе существовали т. н. секреты или приказы. Областное управление империи было организовано по территориальным округам, которые назывались фемами. Фема представляла военный, судебно-­административный и податной округ, в котором вся власть была сосредоточена в руках стратига, подчинённого непосредственно императору. Далее, социально-экономические условия быта византийского общества носят на себе явные следы влияния славянского обычного права, которое и придало им своеобразный оттенок. В Византии в VI – VII веках появились, во первых, крестьяне собственники или вольные, имевшие общинное устройство, и во вторых, крестьяне арендаторы (парики), люди также свободные, обрабатывавшие землю, взятую на аренду у землевладельца; все они назывались «убогими» (πένητες). Землевладельческую аристократию образовал класс «властелей» (δυνατοί). Между властелями и убогими с IX века началась продолжительная экономическая борьба. Правительство, оберегая интересы монархической власти, стало на сторону убогих и целым рядом законов обеспечило существование крестьянской собственности. Но в XI в. большой удар свободному крестьянству и его благосостоянию был нанесён системой проний, т. е., пожалованием императорами казённых и иных имений в дар приближенным лицам, в награду за службу и в знак благосклонности. Отдача крестьянских и общинных земель в виде проний разрушала общину, разлагая общинный организм, уменьшала политическое значение общины в государстве и ставила убогих в зависимость от прониаров. Однако крестьянские общины и общинное землевладение вплоть до падения Византии служили наглядным доказательством влияния славянских элементов на В. В финансово-податной византийской системе, приспособленной к внутреннему устройству фем, особенность наблюдается в платеже податей убогими: благодаря существованию крестьянской общины, здесь представилась возможность гарантировать исправное поступление податей крестьян-общинников введением круговой поруки и обязательством всей общины за каждого несостоятельного члена. Затем, в виду полного напряжения внутренних сил Византии в непрерывной борьбе с внешними врагами, забота о финансах всегда была у правительства на первом плане. К платежу податей были привлечены обе половины византийского общества – сословие убогих (парики и крестьяне-общинники) и властели, светские и духовные. При этом, организация церковного управления в митрополиях, подразделявшихся на епископии, была удобной почвой для привития и в классе духовных властелей круговой ответственности пред казной в делах податей. Далее, и военное устройство империи заключало в себе несомненные элементы В. В Византии не было общеобязательной военной службы, а несли её так называемые стратиоты, – специальное военное сословие, сидевшее на воинских земельных участках, за право владения коими оно и отправляло военную повинность в таком отделе войска, какому соответствовал участок каждого стратиота. Участки передавались по наследству от родителей к детям, поэтому и военное знание было наследственным. Славянские поселения на окраинах империи, возникшие на общинных началах, влияли на общинное устройство и воинских участков, среди коих в X в. существовали так называемые стратиотские домы (οἶκοι στρα­τιωτικοί), с славянской организацией. Подлинный признак В. составляют также тагмы и фемы или отделы византийского войска. Тагмами называются преимущественно те военные части, которые стояли в Константинополе, а фемы составляют войско провинциальное, преимущественно кавалерийское, разделённое на эскадроны и взводы, под командой стратига и подчинённых ему лиц. В организации тагм и фем, сложившейся в зависимости от устройства столичного населения, с его подразделением на димы или корпорации, и под влиянием общинного быта крестьянства, наблюдается много специально византийских оттенков. Тагмы и фемы содействовали, между прочим, национализации византийской армии. Далее, признаком В. нужно считать и димы (δῆμοι), существовавшие в Константинополе и других городах. В приложении к населению Константинополя, под димом разумеется городская община, организованная в ремесленные и промысловые корпорации или цехи и состоящая в административном отношении под ближайшим начальством эпарха (обер-полициймейстера) города и чинов его приказа. Димы имели и политическое значение. В столице были известны четыре дима: Прасинов, Венетов. Левков и Русиев. Выразителем политических прав дима на торжественных приёмах, парадных выходах и зрелищах в цирке были димархи. Вообще, население Константинополя принимало весьма большое участие в государственных и общественных делах, в силу политического характера столичных димов. Его настроение имело известное влияние на царя и его избрание.

В области церковно-религиозной В. проявился в теснейшем союзе церкви с государством, при юридической независимости того и другого института. Некоторые русские и иностранные писатели говорят о цезаропапизме в отношениях государства к церкви в Византии, т. е., признают византийского императора одновременно и царём, и первосвященником. Но такое понимание вопроса не соответствует ни канонической, ни юридической норме; значит, цезаропапизм нельзя считать подлинным и существенным признаком В. Далее, В. характеризуется чрезвычайно живым и интенсивным отношением народа к религии и богословию. Византийское общество было религиозным по преимуществу. Вся жизнь его, даже политическая, носила отпечаток церковно-религиозных интересов. Религия составляла для византийцев главное и исключительное начало жизни и проникала все её содержание. Они не знали отрицания религии из сознательной вражды к ней. Они много интересовались и богословским знанием. Всякий раз как в церкви возникали те или иные богословские споры, в них вмешивался и народ и чрезвычайно страстно обсуждал предметы веры и учения, при чем, во время религиозно-богословских движений, становился преимущественно на сторону церкви, держался вселенского православия, так как более или менее сознательно относился к христианскому учению. Вследствие присущей византийцам религиозности, любви к церкви и привязанности к её установлениям, и культура византийская запечатлена преимущественно религиозным характером. Из всех дисциплин у них разрабатывалась преимущественно богословие во всех его видах, искусство византийское пышно развилось, главным образом, на основе церковно-религиозной, право византийское создалось также в тесном союзе законов гражданских и канонов церковных (номоканоны), в литературе наибольшее внимание уделялось сюжетам религиозным, и вообще вся византийская культура, как результат взаимодействия всех творческо-производительных сил коллективного византийского гения, отличается возвышенным религиозным колоритом и проникнуто догматическо-этическими мотивами, в ответ на таинственные запросы национального духа. Живя всею полнотою церковно-религиозной жизни, Византия и на соседние народы, входившие с нею в культурное соприкосновение (болгары, сербы, русские, грузины, армяне, румыны и отчасти народы западные), преимущественно влияла в направлении именно религиозном. Что касается религиозного формализма, излишней склонности к обрядам, фанатизма в вопросах веры и нравственности, о которых также говорит византийская история, то нет оснований считать их подлинными и существенными элементами в содержании В., так как эти явления составляют только часть целого, и притом далеко не господствующую.

Византинизм, как выражение политических, этнографических, социальных, культурных и церковных особенностей, характеризующих восточно-греко-римскую империю, развился постепенно. Первичные его элементы возникли ещё при Константине В. (IV в.); в эпоху Юстиниана В. (VI в.) наблюдается систематическое его развитие, а затем В. значительно определился во время династии Исаврийской (VIII в.); в царствование династий Македонской и Комнинов (IX-XII в.) он пышно расцвёл и достиг апогея своего развития, а потом начался его упадок.

И. Соколов